Как я училась различать своё-чужое

       Своё. Чужое. Что это значит? Давайте посмотрим. Существующая философская концепция их противопоставления и анализа весьма сложна, но, видимо, актуальна и интересна для рассуждений, судя по неиссякающему потоку научных публикаций в мире.
       Так что же это такое, если взглянуть обывательским взором? Первое ощущение совсем простое и понятное: приязнь и неприязнь, позитив и негатив.
       Ты говоришь «своё», и сразу на душе делается хорошо, тепло и свободно — тебе комфортно, и то, с чем ты столкнулся, тебе тоже свойственно, а значит, правильно.
       Совсем другое дело, когда это чужое. Оно не своё, оно тебе чуждо, ты ему противишься, не принимаешь в свой круг. Тебе оно кажется агрессивным, ставящим твою «свойскость» под угрозу, а значит, это неправильно. От него хочется избавиться, защитить своё.
       А ты не подумал, что в другой среде, откуда пришло чужое, оно там своё, а чужое — это ты? Но человек, как и зверь, бережёт свою шкуру и не хочет рисковать.

       Но так ли эти два понятия непримиримы? Может, они взаимопроницаемы и могут переродиться одно в другое? Дай только время, и место, и требуемые условия. Глядишь, а он уже «свой среди чужих». Значит, он легко  аккомодируется в чужой среде — ему повезло. Гораздо драматичнее и, боюсь, чаще встречающееся — это «чужой среди своих». Вот уж не дай бог! Каково  это? Вдруг осознать свою «чужесть»    и долго, порой мучительно, скрывать её от ещё вчера бывших своими? Тебе плохо, некомфортно, ты страдаешь от случившегося конфликта, но обратной дороги нет. Отныне ты чужой среди экс-своих. Окружение с недоумением смотрит на твои метаморфозы, им это не нравится, и они откровенно становятся чужими.
        Что же теперь делать? В лучшем случае, искать и найти свойственную тебе, теперешнему, среду. Желаю успехов!

       А как быть с вещами? Давайте немного приземлимся. Для одних — «всё вокруг моё» (читай «своё»), или «моё — моё и твоё — моё». Для других «своё» — весьма ограниченный набор, который вы тщательно оберегаете от посягательств извне. Вы этим «своим» очень дорожите, и не дай бог кому-то на это посягнуть или, ещё больнее, дурно отозваться. Станете чужими. Тут же.
       Да, рассуждение увлекает и затягивает… «А из зала мне кричат: “Давай подробности!”»  —  пел  Высоцкий.  Свой. В доску, как говорится.
      
       Примеры пустяковые, но, видимо, значимые, раз зацепились в памяти.
       Сначала про «своё». Опишу банальную ситуацию, ибо таковой она и была и ни на какие  обобщения  не тянет. Еду в автобусе. Довольно многолюдно. Народ входит и выходит. Едем. Ничто не предвещает. Да и нечего предвещать — ничего, к счастью, не случилось. Довольно далеко от меня стоит девушка. В руках у неё раскрытая книга. А у меня, глядя на эту картину, неожиданно возникает чувство острого негодования и тревоги — я увидела своё у чужого! Какое она имеет право, это моё! Чего-то меня лишили, отобрали. Моё, дорогое, своё! Кровное, родное! Выношенное, выпестованное! Ну что, продолжать или понятно? Нет? Тогда подскажу для непонятливых — у неё в руках была моя книга! Спустя тридцать секунд пришла радость, удовлетворение, если хотите. Но первые полминуты был страх, негодование. Вот он — дремлющий в нас, но, видимо, вечно живой, пока существует человек, животный инстинкт разделения на «свой — чужой». А если вернуться к вопросу о транзитивности одного состояния в другое, то, конечно, эта девушка спустя короткое время стала «своя». Первая, увиденная мною,с моей первой книгой.
        Если интересно дальнейшее: конечно, я подошла, обозначилась, поблагодарила за хорошие слова, ну и автограф по её просьбе запечатлела — своя всё-таки!

        А вот, в заключение, другая история. Я в автобусном туре по Европе. Люксембург. Сказка. Игрушка. Картинка. Жара несносная. Одежда липнет к телу. Хочется сбросить всё, но этикет не позволяет. Ищу какие-нибудь невесомые штанишки. Со спутницей идём по пешеходной улице с непрерывающейся чередой магазинов и магазинчиков. В одном нахожу искомое, но надо мерить. Сделать это, не снимая обуви, не могу, но если снять её ещё смогу, то надеть на распухшие от жары ноги будет не под силу. Прошу рожок для обуви, которого по понятным причинам в магазине одежды не оказывается. Но Европа есть Европа и, видя проблему, глядя на мои натруженные ноги, девушка-продавщица выскальзывает из лавочки, обещая тотчас вернуться. Слежу глазами за ее передвижением: она быстренько пересекает дорогу и скрывается в обувном магазине, что напротив. Спустя минуту, она торжествующе возвращается, а я радостно, с помощью длинного железного рожка, водворяю совсем уже разомлевшие ноги обратно на место. Ликуя и, естественно, не снимая бесценное приобретение, радостно продолжаем со спутницей ставшую ещё более приятной прогулку.

        В такой знойный день на пешеходной улице народу единицы. Мы идём, весело болтая. Вскоре с нами поравнялся идущий навстречу приятный мужчина европейской внешности средних лет. Не обращая на нас должного внимания, он проходит мимо меня и продолжает путь по пустынной улице. Вдруг я слышу странный звук, «цык», оглядываюсь и вижу… Нет, вы угадайте, что? Даю голову  на отсечение  и приз в огромной сумме, как говорится, в разумных пределах, тому, кто угадает! За свой кошелёк я не волнуюсь, потому что знаю исход. Позади меня, в двух-трёх метрах, вижу лежащий маленький коричневый пластмассовый рожок и спокойно удаляющегося мужчину… Что это? Как это? Мы обе, мягко говоря, обалдели от происшедшего. Должна честно признаться: за мужчиной не побежала, чтобы вернуть, как  я предполагала, хотя маловероятно, обронённый им  рожок, а тут же его прикарманила. Так чужое охотно стало своим!
       Только мистическое его происхождение останется для меня навечно загадкой…