Рельсы, бегущие змейкой

    Тёплое октябрьское утро 2012 года. Погода в Бишкеке стояла замечательная. В это время года Бишкек словно выходит из бабушкиных сказок. Пирамидальные тополя, липы, вековые дубы, клены, березы, рябины одеты в разноцветье: оранжевый, желтый, красный, багряный, коричневый и местами видны остатки зеленого цвета. Деревья, покачиваясь от ветра, шуршат листвой, лёгкое дуновение ветерка уносит листья с деревьев. Листья, не касаясь земли, летят, догоняя друг друга, и кружатся, словно танцуют вальс, тихо ложатся на землю и шуршат под ногами. На небе появляется караван из белых облаков, движущихся то медленно, то быстро, будто спешат чтобы не опоздать куда-то в ведомые только им края. Слышится карканье ворон как вестник приближающейся зимы.
  Железнодорожный вокзал Бишкек-2. Напротив вокзала остановилось такси, из него вышла женщина примерно лет сорока. Таксист из багажника машины достал чемодан и рюкзак. Аккуратно стриженные каштановые волосы женщины, давали ей некий шарм и неординарность; синие джинсы, кофточка в мелко-синий цветочек подчеркивали красивую фигуру и правильную осанку. Торопливыми шагами она пошла в сторону железнодорожного вокзала. Правой рукой катила тяжелый синий чемодан, на левом плече висела черная сумочка, на спине несла красный рюкзак. У неё на лице были решительность и беспокойство. Никто её не провожал. Она с тревогой подошла к весам, переживала, что будет перегруз, но переживания оказались напрасны. У перрона толпились пассажиры и провожающие; вот молодая парочка стоит обнявшись, видимо кто-то из них уезжает, а чуть поодаль парень что-то весело рассказывает пожилой женщине; бородатый мужчина держит на плечах девочку лет пяти, кругом пестро одетые люди с чемоданами, коробками, с большими китайскими сумками в клетку. Вдруг послышался гудок и стук колёс приближающегося поезда. Подъехал зелёный состав “Бишкек-Москва”. Открылись двери и проводник стал пускать пассажиров. Подошла её очередь, мужчина, стоявший за ней, ловко поднял её чемодан и занес в поезд.
— Рахмат, ава , - женщина с улыбкой поблагодарила незнакомца.
Её билет был на плацкартный вагон, место на нижней полке. Нашла место, чемодан и рюкзак положила в рундук нижней полки. Огляделась. Пассажиры суетливо укладывали свои вещи. Раздался гудок и поезд медленно, тяжело тронулся с места и словно поплыл, оставляя за собой знакомые сёла. К горлу подкатил комок, из глаз женщины готовы были побежать ручьи слёз, но она сдерживала их, уговаривая и приструнивая себя: “Всё будет хорошо, Алина. Это твой выбор, никто тебя не заставил. Ты сильная. Всё у тебя получится”. Пассажиры заняли свои места. Напротив нее сидит миловидная женщина средних лет, её русые волосы подтверждение того, что она едет в Россию не в первый раз. Рядом с ней сидит стройная брюнетка лет двадцати пяти, по тому, как она уверенно держится, можно понять, что она тоже не новичок зарубежных поездок. Женщина с верхней полки знакомая односельчанка. Ей около тридцати пяти лет, среднего роста, худощавого телосложения.  Стоял гул, как на базаре: плакал ребенок, кто-то громко говорил по телефону, кто-то ругался. А у них все молча изучали друг друга. Молчание прервала русоволосая женщина, обращаясь к ней:
— Вы, наверное, в Россию едете на заработки? Да, таких как мы сейчас много. Меня зовут Гульмира. Я пятый год езжу в Москву, работаю сиделкой. А вы?
— Я, Алина. Еду в первый раз, пока не знаю где буду работать, и, если честно, мне немного страшновато.
— Мне тоже в первый раз было страшно, а потом привыкла.
Все вопросительно посмотрели на брюнетку.
— Я, Каныкей. Еду в Москву, там ждет муж, дальше мы поедем в Екатеринбург.
Односельчанка тихо произнесла:
— Я, Гульжан. Еду в первый раз.
Около окна, на боковом месте сидела полноватая русская женщина, лет сорока. Она молча наблюдала за ними. Подошла и спросила разрешения присесть рядом с Каныкей. По ней было видно, что общительная. Она с улыбкой произнесла:
— Я, Людмила, всю жизнь с родителями и сестрой жили в Кыргызстане в селе Беловодское. Когда родители умерли, сестра осталась, а я семьей, переехали в Казахстан, в город Костанай. На киргизском хорошо говорю, теперь и по-казахски научилась говорить. Я часто езжу в гости к сестре в Беловодское.
Так и познакомились. Выложили из еды у кого что есть и накрыли стол. Младшие сходили за кипятком. Каждый рассказывал свою историю…
Бесконечный стук колёс. Ритмичный: один длинный и два коротких, в этом звуке можно было уловить некую мелодию, будто поезд пел «далеко я еду, далеко я еду, далеко я еду…». Алина всю ночь ворочалась, тревожные мысли не давали ей покоя. Чтобы отвлечь себя от грустных и тревожных мыслей начала в такт стуку колёс считать до ста и обратно. В какой-то момент сбилась. Она не заметила, как уснула. Проснулась от звука гудка. Проезжали по территории Казахстана. За окном оставались аулы, тут и там возникали заброшенные строения, зеленые массивы, дома и станции. И очень много пустых земель, высохшие кусты саксаула...
Степи, степи, бесконечные казахские степи, уходящие за горизонт. Перед лицом великой неумолимой, безучастной степи чувствуешь себя беззащитной, как катящийся по ветру клубок «перекати-поле». И мысли женщины вместе с бесконечными степями бежали куда-то вдаль.
Перед глазами Алины проплывали картины из её нелёгкой жизни.
  Село Кызыл-Суу, небольшой районный центр. В центре села расположен маленький базар, где можно найти необходимые вещи, нужные в хозяйстве. Рядом - продовольственные магазины, аптеки, вет. аптеки, районная больница. Сегодня снова торговля слабая, за целый день Алина наторговала всего на 600 сомов .
— Если пятьсот сомов отдам за погашение процентов кредита, то на сто сомов куплю килограмм лука, килограмм морковки, полтора килограмма муки. На ужин сделаю оромо  из овощей. — закрывая контейнер Алина строила планы. Её муж Нурлан под магазин одежды приспособил морской сорокафутовый контейнер; он провел свет, заварил из арматуры перекладины для плечиков, полки сделал. Поставили стол, кресло. Закупили товары, в основном классическую одежду; так же выделили уголок для детской одежды. Алина принесла электрическую швейную машинку. По просьбе клиентов она подшивала брюки, юбки. Брала заказы на мелкую реставрацию одежды. Со стороны казалось всё хорошо; небольшой бизнес, свой контейнер, когда хочу открою, когда хочу закрою, в общем сама себе хозяйка. Как известно у каждой профессии есть своя специфика, свои подводные камни. И Алина с Нурланом не исключение со своим бизнесом. Первые два года бизнес шел в гору, торговля была хорошая, никаких кредитов, никаких проблем. Но, как говорится, и хорошее когда-то заканчивается. Год был засушливым, урожай почти не уродился, на полях эспарцеты, злаковые культуры высотой даже до колен не поднялись. Тут и начались проблемы не только у крестьян, у населения, но и у торговцев. Все были между собой взаимосвязаны. Как это? Это значит, если нет сена -молока нет, мясо дорогое, на овощи цены взлетели. Прежде она никогда не думала, что их торговля будет зависеть от урожая, от платежеспособности населения. Среди населения пенсионеры и пособники (получающие пособие), гос. работники были самые стабильно денежные, зарплата и пенсия до пяти тысяч сомов, а пособие до полтора тысяч сомов, всё же лучше, чем ничего. И они в долг берут, как можно на такие деньги прокормить, да ещё и одеть семью? Все жили от зарплаты до зарплаты в долг. В воздухе висели как меч два слова: “долг” и “кредит”, столько горя таилось в этих словах. Среди населения из-за того, что повязли в огромных долгах и в кредитах на семейно-бытовой почве было много суицидов, разводов, убийств. Не зря говорят: «Бедность не грех, а до греха доводит».
  Начиная от зарождения эмбриона, начинается борьба, борьба за жизнь. Говорят, что судьба человека написана на лбу при рождении, наверное, судьба Алины была написана на стадии развития эмбриона. Этот поезд, эти люди, пустыня, стук колёс, чужие земли, степи, бегущие бесконечные рельсы, кажется, жили в ней всю её жизнь, как будто они являются её частью. И от неё они были отдалены лишь на некоторое время, а теперь их час настал, и они притягивали Алину к себе.
Непроглядная ночь, беззвёздное небо. По соседству собралась веселая компания, в основном молодежь. О чём-то оживленно спорили, вдруг заиграла гитара, за ней комуз , начали петь песни то на русском, то на киргизском языках. У Алины на душе появилось некоторое спокойствие. Угрызение совести перед детьми, появившееся с плачем младшей дочери при прощании, улеглось где-то в потаенном уголке души. Немного повеселела. Вдруг поезд остановился на несколько минут и снова тронулся. Песни замолкли, наступила тишина, как угроза перед чем-то страшным. Людмила подошла и вполголоса произнесла:
— «Черные пиджаки».
Алина пожала плечами ничего не понимая. Через несколько минут подошли четверо мужчин, одетые в черные костюмы. Трое стояли поодаль, а полноватый мужчина среднего роста, видимо он был за главного, подошел к ним и велел собрать паспорта. Гульжан вопросительно посмотрела на Людмилу, она кивнула, как будто говорила: «Дай ему паспорт». Его помощники собрали паспорта и отдали ему. Он начал задавать всем одни и те же вопросы, как на допросе, с гонором.
— Куда едешь? Зачем едешь? В Россию, в первый раз?
Когда очередь дошла до Алины, посыпались заученные фразы. Она даже сама не поняла, почему-то начала дерзко отвечать.
— В Москву. Работать еду. В первый раз.
—  Где твоя справка о несудимости?
— Нет у меня никакой справки. Зачем вам нужна моя справка? На паспорте стоит Шенгенская виза, надеюсь вам известно, что без справки о несудимости эту визу не выдают.
— По этой визе куда и зачем ездила?
— В паспорте стоит печать, в Австрию, в гости. А, что нельзя?
— Смотрю ты смелая. Хорошо говоришь по-русски.
Её разозлило бесцеремонное поведение главного. Он отдал паспорт Алины, видимо решил, что не на ту нарвался. Так же отдал паспорта соседок, кроме тихони-Гульжан. На испуганно смотрящую Гульжан он сказал, что с ней отдельно поговорит. У главного в руке еще оставались паспорта других пассажиров. Когда они ушли дальше по плацкарту Людмила подошла и вполголоса сказала:
— Идите и выкупайте паспорт, иначе Гульжан останется без документа.
Гульжан со слезами обратилась к Алине:
— Эже , пожалуйста помогите вернуть мой паспорт, я плохо говорю по-русски.
Она дала ей сотками пятьсот рублей.
“Черные пиджаки” в тамбуре курили. Сердце Алины так колотилось от волнения и страха, что сама слышала стук своего сердца. Недавняя её смелость улетучилась как дым в ветреную погоду. Она подошла к ним, не показывая вида, что их боится, и вежливо обратилась к главному:
— Ава, пожалуйста верните паспорт моей сестры, вот вам триста рублей, у нее больше нет денег. Так как она едет в первый раз в заграницу, не знала про справку, в следующий раз она обязательно возьмет её, пожалуйста верните паспорт.
— Ну если пожалуйста, да ещё и вежливо, -обнажая свои красивые зубы с сарказмом сказал мужчина. Среди стопки документов он нашел паспорт Гульжан и отдал Алине. Получив паспорт, она быстрыми шагами, почти бегом ушла от них. Отдавая паспорт Гульжан, женщина подбадривающе улыбнулась.
— Вот твой паспорт, даже со сдачей.
“Нарушители” по очереди подходили к главарю и выкупали свои документы. Через полчаса поезд снова остановился на несколько минут, «черные пиджаки» вышли с поезда. Пассажиры снова оживились. Людмила подсела к ним.
— “Эти”, - показывая в сторону только, что сошедших бандитов, — “проверяют” поезда, и никто им не перечит. По ним видно, что местные. Один раз при мне был случай, когда женщину, поднявшую скандал, среди ночи они высадили с поезда в чистое поле, без документов. Поэтому от греха подальше лучше откупиться и не лезть на рожон.
Поезд останавливался на станциях, люди выходили, садились новые попутчики. Под мелодию стука колёс вторые сутки Алина просыпалась и засыпала.
  Попутчики, у каждого своя история, своя судьба, свое счастье, своя трагедия, даже у безжизненной пустыни своя трагедия.
«Трагедия», — такое страшное слово, даже звучит протяжно — «трагеее-дия», и жестко обволакивает, вбирая в себя за несколько миль все живое.
Трагедия Алины - слёзы её детей, от безысходности оставленных на мужа, муж инвалид, не способный прокормить семью.
Но у Алины и Нурлана есть мечта и главная цель — дать детям образование, поставить их на ноги, - ради которой, они решились на такое решение.
У Алины была ещё одна неосуществлённая мечта, мечта юности – посетить Московский Кремль, но она никогда не могла предположить, что Кремль увидит таким путём, будучи мигрантом. До сей поры слово «мигрант» Алину не волновало. До сей поры…
  Миграция – что это, если не вдаваться в научное определение? Это трагедия для детей, оставленных на бабушек, дедушек и на родственников. Распады семей, потеря здоровья, безвременные трагические смерти от несчастных случаев. На малой родине - уход пожилых родителей, не попрощавшихся перед смертью с сыном или дочерью. Она так же имеет и другую сторону, как обратная сторона медали; для безработных, попавших в безвыходное положение — это надежда заработать, чтобы одеть и прокормить семью, надежда на исполнение своих планов. Надежда на будущее.
  Мигрант, миг, грант — столько значений...
И снова поезд. Рельсы бегут змейкой навстречу горизонту, вперед, навстречу мечте, мечте Алины.
 
г. Каракол

04.12.2021 год.