Демонстрация

 

        В Институте киноинженеров в холле при входе на главную лестницу (в корпусе на улице Правды, дом 13) начертан лозунг «Важнейшим из искусств для нас является кино. В. И. Ленин». Ах, как часто и как много этим лозунгом удачно для себя пользовался наш главный кинорежиссёр Никита Михалков!
        Я как-то  попытался выяснить на кафедре марксизма-ленинизма (и ведь в каждом ВУЗе была такая научная (!!!) кафедра), где же в трудах Ленина упоминается такая фраза. И оказалось, что нигде! Заведующий кафедрой марксизма-ленинизма доктор политических наук, профессор Игорь Борисович Орлов сам заинтересовался этим вопросом и через некоторое время сообщил мне, что такая фраза с большим трудом была им найдена в частном письме В. И. Ленина к А. В. Луначарскому. Там она выглядит следующим образом: «…Важнейшим из искусств для нас является кино, пока наш народ в основном безграмотный…». Вот, как оно оказывается на самом-то деле!
        И вот, перед началом очередной демонстрации по случаю 7 ноября  мы толпимся под этим лозунгом в холле (поскольку на улице весьма прохладно) в ожидании подвоза знамён, транспарантов, портретов вождей и прочей демонстрационной атрибутики. Кто-то стоит на улице, подогретый праздничным настроением, если не ещё чем-нибудь. Было начало 70-х годов. Развалом страны ещё не пахло.
        Перед праздником мне было поручено проследить за полноценной явкой коллектива кафедры на демонстрацию. Это была очень тягостная миссия и, когда женщины, особенно имеющие маленьких детей, отказывались, я их упрашивал: «Ну, пожалуйста, придите, засветитесь и, когда колонна демонстрантов двинется, сваливайте в ближайший проулок».
        До Невского проспекта колонна дошла довольно быстро, а дальше приходилось часто останавливаться. Радовались. Чему? Да тому, что не было дождя.
        Рядом со мной шёл парторг кафедры Лёня Брыкин, который был моложе меня на пару лет. Я его недолюбливал, но никогда этого не показывал по понятным соображениям. Мы с ним были на «ты».
        На углу Невского и улицы Гоголя остановка колонны была довольно  значительной, и мы развлекались разговорами.  Я показал Лёне на светло-зелёный дом на углу улицы Гоголя и Кирпичного переулка и спросил:
- Ты знаешь что-нибудь про этот дом?
- А чего там знать? Дом, как дом.
- В начале войны в него попала бомба,  дом весь рухнул, и осталась только задняя стена с остатками полов на некоторых этажах. И после конца войны  мы-мальчишки бегали смотреть на «чудо»: в углу на уровне третьего этажа на остатке пола стояло пианино.
- Ну и что?
- В общем-то ничего. Как-то врезалось в память ... Потом этот дом отреставрировали. Но недавно, когда под ним начали прорывать новую ветку метро, дом треснул. Однако чинить его не собираются, поскольку, возможно,  через несколько лет здесь будет станция метро.
        Колонна снова продвинулась. В сотне метров от нас уже была Дворцовая площадь. Недалеко от нас шёл бесталанный ассистент Дима Минаев, который вдруг громко закричал: «Свободу Анжелике Девис!»
- Что это он вдруг?
- Да это он выпендривается перед аттестацией на старшего преподавателя, - сказал Лёня, криво ухмыльнувшись. – Видишь, рядом тащится старая парткомовская гнида Савкин. Он это явно зафиксирует, и поддержка от парткома Диме гарантирована.
- Какой ужас! – невольно отреагировал я.
- Тебе не понять. Ты кандидат наук и имеешь кучу публикаций. Тебе страховаться незачем. А в  своё время перед получением звания доцента я тоже почти так же кричал, только не за свободу Анжелики Девис, а за свободу Луиса Корвалана … А ты чего тащишь чей-то портрет? Я видел, как ты стремительно бросился за ним, когда подъехал УАЗик со всей этой мишурой.
- Да, я бросился, чтобы схватить портрет Петра Мироновича Машерова. Это единственный партийный деятель, которого я искренно уважаю.
- Ну-ну.
        Колонна выкатилась на Дворцовую. Мы прошли почти у самой Александрийской колонны. На трибуне стояла толпа каких-то, вероятно заслуженных, товарищей. Один из них кричал в рупор лозунги. Было за него неловко, поскольку даже простые, заезженные лозунги он читал по шпаргалке. На улице Халтурина, которая теперь опять называется «Милионная», уже стоял наш УАЗик. Я подошёл к нему и через открытую заднюю дверь отдал дежурному портрет Машерова.
        Демонстрация закончилась.
   

   
        На фотографии сверху представлен современный вид первого корпуса Института киноинженеров.