Есть женщины в русских селениях

 
               
 
    Эти слова принадлежат великому русскому поэту Николаю Некрасову, сказанные более ста лет назад, но они остаются актуальными и по сей день. Россия богата замечательными людьми, особенно женщинами. Люди с сильным характером, как правило, скромные, тактичные, но с тем же они во имя ближних, во имя своих детей способны совершать подвиги Про таких женщин поэт писал: « ,,,В горящую избу войдет, коня на скаку остановит,,»  Порой нам кажется, что эти стихи не о нас не о наших женщинах. Просто в повседневной жизни мы не замечаем эти качества. Матери спасавшие своих детей не считают это подвигом, для них это обычное дело, так надо, по другому просто поступать не могут.
  В Новгородской области есть село Уторгош, там мне посоветовали встретиться с Людмилой Алексеевной Михайловой .( Это было более 20 лет назад и этой старушки уже нет, но её рассказ меня потряс и я хочу чтобы эта история не канула в века, а была жива и люди знали какие подвиги совершали обычные наши земляки.) Так вот я разыскал небольшой домик Михайловых. Встретили  по-доброму, немного удивились. Нина Викторовна( так звали дочь старушки) поставила самовар и потекла у нас спокойная беседа. Рассказывала сама Людмила Алексеевна, ей помогала дочь.
  -Родилась я в деревне Большая Уторгош, там прошло мое детство. Юной девушкой  стала работать санитаркой в Уторгошской больнице. Вскоре познакомилась с Виктором — молодым парнем, правда у него был небольшой недуг с детства, не сгибалась нога и работал он парикмахером, но это не мешало нам встречаться.  Поженились и стали жить поживать, да детей наживать. Содержать семью на зарплату санитарки и парикмахера было трудно и в 1940 году мы переехали жить в Ленинград, там нашли работу , жилье и все складывалось хорошо, но началась война, мужа на фронт не взяли. Враг рвался к городу, бои приближались и осенью Ленинград оказался в блокаде. Начался голод и холод. Я видела как прямо на улице, в домах начали умирать люди. Такая же участь ждала всю нашу семью. Дети лежали в постели голодные, холодные. Пайка, что давали мне в больнице на всех не хватало. Смерть подкрадывалась медленно и неотвратимо. Муж с больной ногой не мог сходить даже за водой. Что делать? Смотреть как умирают дети! Это было выше человеческих сил и я решилась на отчаянный шаг.  Собрав остатки хлеба и отдав его мужу и детям, она сказала им:- Я ухожу в Уторгош, к брату, возьму лошадь у него и приеду за вами, вы только не  умирайте, ждите меня, я обязательно приеду.
   - Ты, что Людмила, рехнулась. Там же фронт. Ни немцы, ни наши тебя не пропустят, да и как дойти-то пешком без хлеба. Умирать, так всем вместе, здесь,- стал отговаривать меня муж.
  Однако слушать мужа Людмила не стала. Материнское сердце подсказывало, что если есть хоть один шанс из тысячи, его нужно использовать. В декабре 1941 года Михайлова направилась из Ленинграда в Уторгош. Её шаг был в прямом смысле безумным. Линия фронта была настолько плотной, глубокой, что пройти сквозь неё даже опытным разведчикам не удавалось.
    -Я уже все и не помню, - вздыхает при разговоре старушка,- как я проходила линию фронта, на коленях стояла перед нашими и немецкими солдатами, плакала, умоляла пропустить. Где-то пропускали и еще краюху хлеба давали, А были и такие, которые прогоняли, так я тайно ползком по лесу ползла.
  Сколько дней, ночей в холодную зиму плутала по болотам и лесам женщина? Этого она и сама не помнила, но не одна она такая была, люди встречались и в самом глухом лесу, указывали куда идти, делились последним куском и картошиной. Полузамерзшая, полуживая Людмила Алексеевна все же добралась до Уторгоши, до родного брата. Отлежалась, отогрелась, рассказала брату, что там в Ленинграде у нее остались четверо детей и муж, если она их не заберет, то они просто умрут от холода и голода. Повздыхал брат ,понимал, что нужно отдать лошадь, остаться без неё, тоже почти смерть, но и другого выхода не было.
    -Сам бы я поехал, - сказал брат, - да по дороге меня свои или немцы все равно расстреляют, лошадь пропадет да и дети умрут. Езжай сама может и доберешься, может и спасешь, а если нет, то такова судьба. Лошадь береги, без неё вообще тебе погибель.
  Из Ленинграда она добиралась пешком,как говорится, где-то можно было и по снегу проползти, а как проехать через кольцо блокады на лошади? Этого не знал никто, не верила в это и сама Михайлова, но там умирали в голоде и холоде её дети, её муж, значит надо ехать и надо проехать. Если бы этот путь проделал кто — то из солдат, то он был бы представлен к самой высокой награде. И вопреки всему Людмила Михайлова прорвалась сквозь огненное кольцо, где не просто сидели в окопах солдаты, а все простреливалось, взрывалось и уничтожалось. Она приехала к своим детям и мужу. Были они слабые, больные, но еще живы, а муж уже не вставал с постели. Подкормив их привезенным хлебом и погрузив детей и мужа в простые  деревенские дровни, она двинулась опять к линии фронта, где не умолкая ни на час гремела канонада, но ни что не страшило её. Она спасала детей. Третий переход через фронт, через оккупированную территорию фашистами, он был самым трудным, ибо пройти нужно не только самой, в дровнях лежали укутанные в тряпье больные люди.
    -Уж точно, мы бы все замерзли где- нибудь в лесу, - вспоминает Михайлова,- Ослабла я, простыла и заболела, простуда осложнение дала, я перестала видеть, ослепла одним словом. Куда идти, как ехать,я нечего не вижу. Опять судьба смиловалась. К нам прибился паренек лет 14, он тоже пытался вырваться из осажденного города. Паренек взял лошадь за узду и повел её . Пока выбирались из этого ада, насмотрелись всего. В одном месте помню выскакивает из окопа боец с автоматом и кричит, мол куда прете, там мины, там немцы, а мы даже не отреагировали, так и поехали по минному полю, какая разница, где погибать, как погибать. Проехали. Немцы остановили, окружили, что-то кричат, лопочут, партизаны мол. А какие мы партизаны если встать кроме парнишки никто не может. А паренек — то оказался смышленым, кричит два слова « Тифозные,вшивые». Слава богу,прогнали нас немцы, убирайтесь  мол, не путайтесь под ногами. Одним словом, вернулись мы в родной дом , хлеба ни корочки. Опять же добрые люди выручили, последней картошиной делились. Лошадь я брату отвела, уцелела бедная, тоже от голода шаталась, ведь два раза через линию фронта  перебиралась. А паренек, что нас спас, пошел дальше, я даже забыла спросить откуда он родом, дошел ли - не знаю, но думаю ,что да. Доченьки мои Валюша и Женя так ослабли, так простыли, пока мы блудили по лесам, не поправились, обе умерли, когда их хоронили, я еще плохо видела, так не могла представить их в гробу. Вечный покой им.
  Такую вот историю поведала мне  Людмила Алексеевна. Что-то она вспоминала, а что забывала, то ей подсказывала дочь  Нина Викторовна, которая живет вместе с престарелой матерью. Эту историю им мать рассказывала когда была моложе и память получше.  Я был потрясен этим простым рассказом и все пытался представить как все это было в действительности. Может в этой истории что-то спутано, подзабыто, но сам факт остается фактом и правдой. Людмила Алексеевна вывезла из блокадного города своих детей, мужа. Это подвиг матери. И прекрасно, что его не  забывают и помнят дети и внуки. А их у неё много, после войны у неё еще появилось пятеро детей. Поэтому Людмила Алексеевна доживает свой век не в одиночестве, а рядом дочь, которая переехала из Ленинграда в Уторгош и убежденно заявила:
    -Я буду жить с мамой столько, сколько нужно, хотя у меня в городе муж и дети. Она спасала нас не жалея себя и наш долг быть с ней до конца её дней.
  В память, как говорят в семье Михайловых не умерших сестер, а погибших, Людмила и Виктор назвали двух сыновей, одного Валентином, другого  Евгением.
     -Людмила Алексеевна, вы жили в очень трудных условиях, а семья все прибавлялась и прибавлялась, куда легче было бы прожить, если бы в семье было бы трое детей, а не семеро?
  Пожилая женщина долго думала, пытаясь найти правильный ответ. Поверьте в 90 лет сделать это не так-то легко, помолчала и ответила мне.
    -А вы мил человек, спросите у моей дочери, правильно ли мы поступали или нет?
  Нина Викторовна задумалась и спустя некоторое время ответила:
    -Каждый человек хочет счастья, радости и самый большой праздник моих родителей это рождение детей. Понимаете, сейчас, на мой взгляд, ценности жизни поменялись. Мои родители жили бедно, трудно, но  скольким людям, то есть детям, дали они жизнь. Сейчас многое измеряется материальным положением. Может это хорошо, может нет, у каждого своя оценка, свои взгляды. Сама я воспитана иначе и нет ничего ценней, чем сам человек и его духовный мир, а духовно богатым может быть и бедный человек. Такими были мои родители, то есть отец и мать. Мне приятно сказать, что наша мама- Мать героиня. Ей были вручены три ордена 3-й, 2-й и 1-й степени «Материнская слава».  Жаль, что они не сохранились, ребятишки ими играли и утеряли.
  Есть ещё одна страница из жизни этой замечательной женщин. Это её трудовая биография. Рабочий стаж её составляет более 50 лет. Добрую половину из них она отработала нянечкой в больнице. Не было внимательней человека, чем она. Надо с ложечки накормит больного и ласковое слово найдет. Затем ещё 20 лет трудилась в пекарне. Быть пекарем было нелегко. Сами пекари топили печи дровами, затем в огромных котлах вручную месили тесто, формировали буханки и при помощи лопаты сажали их в печь, а кочергой вытаскивали обратно. А если на улице стояла жара , да печи жаром полыхали. Сколько сил и труда надо вложить, чтобы выпечь не одну, а тысячи буханок хлеба. Ведь в те годы населения в Уторгоши и окрестных деревнях было намного больше, чем сейчас.
  Людмила Алексеевна попросила налить ей ещё чаю и ожидая, когда он остынет продолжила вспоминать прошлое.
    -Помню был у нас в Уторгоши председатель райисполкома, Шилов его фамилия, как звать уже не помню. Как- то встретил он меня на улице, предложил посидеть на скамеечке, стал расспрашивать меня, потом и говорит:
    -Людмила, я больше всех тебя в поселке уважаю,ты простая женщина, семеро детей, муж инвалид и ты ни разу никогда не пожаловалась на свою жизнь , не разу никого ни в чем не упрекнула и не попросила помощи, все свои проблемы решала сама, хотя именно помощи и внимания заслуживала больше всех.
  Пожал руку мне и ушел, а  я эти слова и в 90 лет помню, они для меня лучше любой награды.
  После этой встречи, я долго бродил по тихим улочкам поселка и думал о том, какие сильные духом было наше старшее поколение. Затем приезжал ещё и опять ходил по тем же улочкам, но Людмилы Алексеевны уже не было. Её рассказ уже история, наша общая история.