Рубеж - 57. Переговоры

56. Слово Кульдюрея  http://proza.ru/2022/02/03/209

Кульдюрей отправился на переговоры на другой день ближе к полудню. Славята, не доверявший кунам, не разрешил открыть Западные ворота целиком. Хана выпустили через небольшую калитку. Вместе с ним во вражеский лагерь отправились Потаня и Сотан. Мост через ров также не стали опускать. Послы добрались до его противоположного края по связкам фашинника. Здесь два дюжих куна молча протянули им древки копий и помогли выбраться на поверхность. Они же провели Кульдюрея и его спутников в лагерь.

Появление пленного хана не произвело того впечатления, которого ожидал Сотан. Нет, внешние проявления почтительности имели место – встречные низко кланялись Кульдюрею. Некоторые бийи произносили приветственные фразы. Однако какого-то ликования, бурной радости по поводу того, что хан жив, здоров и вновь находится среди них – ничего подобного Сотан не увидел.

Но вот они вошли в шатер, где Кульдюрея почтительно приветствовал молодой кун в богатой одежде, с черной густой бородой.
- Долгие лета тебе, господин! – обратился он к хану по-кунски. - Счастлив привечать тебя под сенью моего недостойного жилища.

- Все в порядке, Арапша! - сказал Кульдюрей по-склавски, как бы напоминая этим о своем несвободном положении.
Арапша бросил быстрый взгляд на его спутников, указал им место на подушках и больше уже не глядел в их сторону. Сотан осмотрелся. Обстановка была богатая, если не сказать, роскошная. Чувствовалось, что Арапша (который считался молочным братом хана Бахмета), имел большой достаток. Половина шатра была отгорожена плотным занавесом из ковровой ткани.

- Великий хан сейчас придет, - сообщил Арапша. – У него совет с военачальниками. Но он просил известить, когда ты появишься в ставке.
- Совет с военачальниками? – переспросил Кульдюрей. – А мой сын Алдорех тоже там?
- Алдорех? Нет, – отвечал Арапша. – Хан отправил его с отрядом к Красену.
- Может быть, на совете его брат Сатмаз?

- Его давно нет в лагере. Тюпрак отослал его осаждать Витичь.
- А Бастий?
- Бастий сейчас в Серенске.
- Выходит, что Тюпрак, принимая решения, не советуется ни с кем из моих сыновей? Кто же тогда собрался на совете?

 Арапша стал перечислять имена бийев, военачальников Тюпрака, и лицо Кульдюрея становилось все более задумчивым.
- Все эти люди, которых ты назвал, - сказал хан, - никогда мне не служили. Это приближенные Тюпрака.
- Тюпрак принимает теперь решения и за себя, и за тебя, - сказал Арапша. – Он выбирает тех советников, которые его устраивают.

«Так-то оно так, - подумал Сотан, - да только самого Кульдюрея, похоже, это не очень устраивает. – А чего же он хотел? Что Тюпрак будет считаться с ним пленным, так же как он считался со свободным?» Юноша понимал, что сделанное открытие очень тревожно для Кульдюрея. Силы последнего, насколько он мог судить, оказались разбросаны и рассеяны по дальним гарнизонам в то время, как у самого Тюпрака они были собраны в единый кулак. В результате значение последнего теперь необычайно возросло, а значение самого Кульдюрея упало.

Ожидание Тюпрака несколько затянулось. Нет, он не заставил их ждать слишком долго, свернув совет. Но все-таки он не пришел сразу, а еще продолжал обсуждать какие-то вопросы, показав таким образом, что у него есть важные дела, и разговор с Кульдюреем в их числе не на первом месте.

Наконец послышались громкие голоса, откинулся полог, и Тюпрак, пригнувшись, вошел под сень шатра. Потаня и его спутник низко поклонились. Однако хан едва обратил на них внимание. Подойдя к шагнувшему навстречу Кульдюрею, он крепко его обнял.
Хану было под пятьдесят. Черты его лица выглядели не совсем правильными – глаза и без того небольшие, близко посаженные, казались еще меньше из-за глубоких впадин и широких, тесно сходившихся над переносицей бровей. И тем не менее, взгляд у Тюпрака был выразительным, твердым. Мало кто из собеседников выдерживал этот взгляд и не спешил отвести глаза в сторону. Та же твердая властность чувствовалась в резких складках, обозначившихся вокруг широкого, приплюснутого носа, и в крепко сжатых губах большого рта (вообще, нижняя часть превалировала над верхней). Подбородок Тюпрака был скрыт под редкой, короткой бородкой, но это нисколько не меняло общего выражения лица – властного и упрямого. Такому человеку нельзя было не подчиняться, хотя в целом в его фигура не имела в себе ничего выдающегося. Тюпрак был невысок ростом, сух и, по-видимому, не очень силен. Носил простой стеганный бешмет из темного сукна со стоячим воротничком. Голову прикрывала остроконечная шапочка из серо-бурого куньего меха.

- Здравствуй, брат! – сказал Тюпрак по-кунски. Рад убедиться, что ты бодр и здоров. Они все-таки отпустили тебя?
- Не прежде, чем я поклялся своей жизнью и жизнью своих детей, что вернусь еще до заката солнца.
- Слава богам, твои сыновья здоровы, и воранги не властны над их жизнью и смертью. Их угрозы ничего не стоят
- Ты забываешь о моем старшем, - напомнил Кульдюрей.
- А-а, Бахмет, - пожал плечами Тюпрак. – О его жизни ты будешь говорить не с теми, кто тебя сегодня отпустил, а с другими – с хаканом и его двоюродным братом. И тогда будет совсем другой разговор. Не вижу, что тебя может связывать с этими обреченными.

«Тут он прав, - подумал Сотан. – Никакого влияния на судьбу Бахмета мы оказать не можем. Жить ему или умереть - решать не нам, в то время как наша судьба находится целиком в руках Тюпрака».

- Я все-траки дал им слово и намерен его исполнить, - сказал Кульдюрей. – Не гоже показывать, что я, великий хан, цепляюсь за свою жизнь, словно какой-нибудь жалкий поденщик из неверных.
Тонкая улыбка скользнула по губам Тюпрака.

- Ну, как знаешь, - произнес он холодно. – В этом деле я тебе не указчик. Если ты дал слово и намерен его исполнить, значит так тому и быть.
Они уселись на подушки перед невысоким столиком, и красивая рабыня подала им чаши с вином. Тюпрак пригубил свою и спросил:
- Так чего хочет конунг?

- Он считает, что пролилось уже достаточно крови. И нет нужды проливать новую, если есть возможность решить все спорные вопросы миром.
- Решить миром? Что ж изволь. Я хочу, чтобы вся степь принадлежала тем, кто имеет власть и право ею владеть. Чтобы она принадлежала кунам – тебе и мне. Чтобы все эти жалкие перебежчики, все эти терентеи, тумаши и вонглары убрались с нашей земли.

- Межамир не имеет полномочий подписать такой договор, - сказал Кульдюрей. – Но он не намерен и мешать нам. Он готов отступить за Непру и увезти с собой всех своих людей.
- Он этого действительно хочет?  По его действиям такого не скажешь. Он продолжает занимать наш город, а когда мои люди пытаются войти в него, он чинит всякие препятствия. Да что я рассказываю тебе? Разве ты не стоишь уже три месяца под его стенами?

- Он готов уйти, - повторил Кульдюрей, - и он уйдет. Но ему нужно твое слово, брат. Твое обещание, что ты не тронешь ни его самого, ни его людей. Что дашь им спокойно отступить в свои земли.
- И он надеется на это, после того как его люди умертвили тысячи кунов? Воистину, я должен покарать его за кровопролитие.

— Они вели честную войну, - сказал Кульдюрей. – И теперь хотят уйти. Если ты их не пропустишь, они будут биться насмерть. Падет еще множество наших воинов, а в результате ты получишь то же самое, что они и так готовы передать тебе по договору. Мне кажется, мы должны хорошо подумать над их предложением.
- Я получу город, но там не будет их трупов. Они уйдут в Велигард и умножат число наших врагов, - возразил Тюпрак. – Нам все равно придется их убить. Если не сейчас, так потом.

- Той битвы, о которой ты говоришь, может и не быть, - заметил Кульдюрей. – Если хакан согласится на мир.
- Вовсе не обязательно добивать их штурмом, - усмехнулся Тюпрак. – Я знаю, что у них осталось совсем мало еды. Достаточно подождать немного, и голод сделает то, чего вы не смогли добиться мечом и копьем.
- Они вполне смогут продержаться еще месяц, - не согласился Кульдюрей. – Я знаю. А значит нам придется продолжать осаду. Через месяц наступит зима, ударят морозы. И нам придется биться среди снегов. А если мы примем их условия, город достанется нам уже завтра.

- Я вижу, брат, что ты находишь их предложение выгодным, - сказал Тюпрак. – А что они обещали тебе?
- Свободу. Они отпустят меня, когда будут считать, что находятся в безопасности.
- Твоя свобода – давняя мечта всех кунов, - ответил Тюпрак. – Если ты считаешь, что другого способа получить ее, у тебя нет, то мы, конечно же, должны согласиться. Итак, ты ждешь моего слова? Что ж, ради тебя я готов вступить в соглашение с неверными и гарантировать им неприкосновенность. Пусть спокойно уходят в свою Склавию. Я их не трону.

Услышав эти слова, Кульдюрей встал и поклонился Тюпраку.
- Спасибо, брат, - сказал он. – Спасибо, что откликнулся на мою просьбу. И спасибо за вино. Давно я не вкушал такого славного напитка.
- Я пришлю своего сына. Он обговорит детали, - сказал Тюпрак, поднимаясь и поворачиваясь к спутникам Кульдюрея. – Когда вы оставите город?
- Можем начать отступление завтра с утра, - сказал Потаня.

Хан кивнул и вышел. Вскоре в шатер явился Кумбал. В следующие полчаса Потаня подробно обговаривал с ним план завтрашней эвакуации. Договорились, что тумаши будут выходить через Северные и Восточные ворота. Взять с собой разрешалось только те вещи, которые жители смогут унести на себе. Впрочем, мужчины могли забрать все оружие.  Но тетивы с луков должны были быть сняты. Раненых позволялось погрузить на телеги. Но более никаких вещей и оружие на телеги класть было нельзя. Кульдюрей должен был сопровождать уходивших до самой Непры, но на тот берег не переходить. После того, как все переправятся на левый берег, Межамир должен был освободить хана и отпустить в степь.

- Хорошо! – отвечал Потаня. – Если вы свое слово сдержите, то и за нами не задержится.
- Мой отец, - сказал Кумбал, - свое слово никогда не нарушал. – А кто посмеет усомниться в этом, тот будет иметь дело со мной.
- Зачем же мне сомневаться? – спросил Потаня. – Я очень даже рад, что твой отец всегда был человеком слова.

Когда все было обговорено, Кульдюрей и его спутники отправились обратно в город. Они уже дошли до границы лагеря, когда их догнал какой-то кун с полным мехом на спине.
— Это от хана, - сказал он, - великий Тюпрак посылает в подарок вино, которое так тебе понравилось, господин.
- Передай ему мою благодарность, - ответил Кульдюрей.

58. Вероломство  http://proza.ru/2022/02/13/1253

«Заповедные рубежи»  http://www.proza.ru/2013/07/08/294