Защита кандидатской диссертации

        Предыдущая глава      http://proza.ru/2022/01/31/32   

        Как говорится, положа руку на сердце, скажу, что сам процесс защиты диссертации у меня не вызывал особой тревоги. К тому времени я уже достаточно много выступал с научными докладами на отчётах в нашем отделе, в других отделах Института, в родственных по профилю организациях, включая Госплан СССР, на научных конференциях в Москве и других городах Советского Союза. Так что опыт выступлений уже имелся. Имелся и список опубликованных научных работ, наличие которых предполагается для допуска к защите диссертации.  Так что в этом отношении у меня всё было нормально.

        На первом шаге к защите диссертационная работа была представлена на обсуждение научному составу нашего отдела. Потом на собрании сотрудников трёх отделов Института, отобранных руководством аспирантуры. Каждый раз назначались официальные оппоненты. Естественно, что были замечания и предложения по работе. Их надо было учесть.

        И вот принято решение о допуске к защите диссертации! Можно было приступать к её оформлению. Вы думаете, что трудности позади? Разочарую вас. А в первую очередь был ошеломлён я сам. Всё, что было до этого, были цветочки. Ягодки были впереди!

        Возникли весьма серьёзные трудности, связанные с оформлением диссертации. Этого я как-то и не предполагал. Тогда персональные компьютеры только-только стали появляться на нашем горизонте. Их программное обеспечение было ещё весьма слабовато. Не было широко используемых сегодня систем «Word» и  «Exel». Как бы они мне тогда пригодились! Сколько времени и нервов удалось бы сохранить и направить их в более эффективном направлении.

           Тогда диссертации оформлялись на машинописных листах. Печатали их профессиональные машинистки. Бывало, отдашь на печать очередной кусок рукописного текста, а потом внимательно вчитываешься в полученный машинописный экземпляр. Уже на этом этапе возникали первые неприятности. Машинистки, какого бы высокого профессионального уровня они не были, не всегда верно трактовали написанный от руки текст. Текст порой достаточно специфический по своей терминологии. Да и почерк у каждого свой. Пока машинистка приспособится... Вот отсюда и ошибки.

        Мало того, когда текст получен и прочтён, то нутром чувствуешь, что вот здесь и здесь надо бы сказать поточнее. Вот эту часть материала надо расширить. Эту – перенести в другое место. А эту - вообще исключить. На помощь приходят ножницы, клей и мусорная корзина.

        Проходит совсем небольшое время, и заготовка диссертации превращается в лохматую кипу бумаг разной длины с приклеенными по бокам вставочками. Даже в большую папку засунуть такую раздрызганную кипу бумаг было проблематично.

        Сам процесс переноса текста с рукописного варианта на машинописный занял около полугода. Но это ещё далеко не всё! А формулы?      

        Практически любая диссертация технического, математического, физического и химического направления содержит уйму формул. Формулы порой занимают целую страницу, а то и больше. Их надо было вписывать тушью перьевой ручкой. И это в пяти экземплярах!!!

        Усугублю ещё. А графики, гистограммы и рисунки, поясняющие текст. Всё это опять вручную и в пяти экземплярах тушью. Если бы тогда были современные сканирующие и копирующие устройства! Но копии в то время можно было сделать только в институтской типографии, на что надо было каждый раз получить соответствующее разрешение в спецотделе Института. В данном случае дело даже не в разрешении. Разрешение я получил бы легко. Но сами копии исполнялись на какой-то бумаге синюшного цыета. Их так и называли – «синьками». Люди старшего поколения хорошо помнят эти «синьки». Для использования их в текст диссертации они не годились. Но и после этого облегчённо вздыхать было рановато. А плакаты:!!!

       Пришлось вспомнить студенческие годы и вновь воспользоваться кульманом. Давненько не брал я в руки карандаш и рейсфедер. Давненько не писал плакатными перьями. И вот… 

        Мало того. Моя диссертация была отнесена нужными органами к разряду «закрытых работ». То есть - не для широкого обозрения. Поэтому и печатать её могли только «допущенные» машинистки. Домой её выносить было нельзя. Хранилась она в специально отведённой для этих работ комнате. Там всё и оформлялось.

        ……….

        Но вот, всё позади! Передо мной лежат пять экземпляров диссертации в красивом жёстком переплёте. В уголочке уютно устроились свёрнутые в рулон плакаты. Пора приступать к предзащите.

       Предзащита – это как бы генеральная репетиция в театре. Актовый зал Института, комиссия, оппоненты, сотрудники на гостевых местах. Этот этап прошёл нормально. Теперь дело за аспирантурой, которая назначает день защиты твоего любимого детища.

          Там дело не затянулось и выпало мне защищать диссертацию 22 июня 1982 года.

        - Иван Тимофеевич! Да ведь в этот день война началась, - воззвал я к своему научному руководителю Козлову.

        - Не дрейфь, Виктор! Мы же победили!

        Довод показался мне убедительным. Хотя и в противоположном случае я ничего изменить бы не смог. Да и зачем?

        Назначили двух официальных оппонентов работы из других профильных институтов. Оба – доктора технических наук, профессоры. Встретился с ними. Передал каждому по экземпляру диссертации. Побеседовали. Следующая встреча предстояла с ними уже на защите.

        И вот на листочке отрывного календаря заветная дата – 22 июня. С вечера погладил брюки, почистил ботинки. С утра на рубашку под пиджак прицепил галстук. Волосики на пробор еле уложил с помощью бриолина. Глянул в зеркало – хорош! Хоть к причастию иди. И я пошёл.

        Дальше всё шло по годами отработанному распорядку. В коридоре с помощью своих друзей - коллег по работе, развесили плакаты. Внесли их в актовый зал.

        Собрались члены Учёного Совета. Секретарь Совета огласил тему заседания и основные данные о соискателе учёной степени, то есть мои. Где родился, где учился, где работал. И вот секретарь предоставил слово мне.

        Самый волнительный момент для меня. Как говориться: начало – половина дела. Не сбиться бы от волнения, а то потом можно ведь и весь доклад скомкать. Но ничего. Нормально преодолел эту фазу. А дальше – проще. Материал ведь хорошо знаком. Много раз докладывал его и целиком, и по частям. Теперь главное – не увлечься и не перебрать отведённое на доклад время. Это неуважение к Учёному Совету.

        Уложился во время. Далее вопросы. Согласно этикета, сначала вопросы задают члены Учёного Совета. Потом – все желающие. Вопросов было достаточно много (по стенограмме – 32 вопроса). И это хороший признак - есть интерес к работе.

       После того, как вопросы закончились, слово было представлено моему научному руководителю Ивану Тимофеевичу Козлову.

        За ним слово предоставили официальным оппонентам.

        Затем мог выступить с оценкой работы каждый. В первую очередь, конечно, члены Совета. Их выступления были для меня особенно важными. Ведь именно им предстоит тайным голосованием определить судьбу моей диссертации и в значительной степени - мою тоже.

        Сейчас передо мной лежит реальный экземпляр стенограммы того заседания. Она у меня хранится уже много лет в зелёной папочке с тесёмочками. Папочка - ровесница стенограмме. Листочки стенограммы пожелтели от времени. Но их содержимое максимально достоверно и объективно возвращает меня в то счастливое время.

        Вот несколько выдержек из выступлений членов Учёного Совета:

        - Черномордик Г.И., д.т.н., профессор: «Я знаком с диссертацией, знаком со статьями Ардашина, теми – которые мне довелось рецензировать и другими его работами. Я считаю, что постановке вопросов, по их охвату эта диссертацияше кандидатской. Она претендует на докторскую, Если не сегодня, то в недалёком будущем. И это надо иметь в виду».

        - Скалов К.Ю., дтн, профессор: «То, что сделал тов. Ардашин и сделано в большом коллективе Ивана Тимофеевича, это заслуживает большого уважения и признательности для развития нашей науки…
        В целом, конечно, на меня произвело большое впечатление  глубина проработки этого исследования. Я думаю, что профессор Черномордик прав. Недалеко то время, когда тов. Ардашин может смело идти на следующий этап в науке»

        Лившиц В.Н., д.э.н., профессор; «…И я присоединяюсь к высказываниям профессоров Черномордика Г.И. и Скалова К.Ю. о том, что есть надежда в недалёком будущем заслушать очередную защиту Виктора Андреевича. Эта надежда базируется на серьёзных основаниях. И вообще – пора ломать эту традицию, когда докторские защиты идут далеко за сорок. Я желаю Виктору Андреевичу дальнейших успехов и безусловно буду голосовать «За»».

        Выступлений было тоже достаточно много.
        …
        В заключении мне предоставили ответное слово. Ну, это чистая формальность. Я поблагодарил за сделанные замечания и пожелания и дал честное пионерское, что всё учту в дальнейшей работе.

        Члены ученого Совета удалились для проведения тайного голосования. Процедура голосования и подсчёта голосов заняла где-то полчаса.

        Вот члены Учёного Совета вновь занимают свои места в Актовом зале и Председатель счётной комиссии зачитывает результаты голосования:

        - «За» - 18 голосов:
        - «Против» 1 голос
        - Испорченных и недействительных голосов нет.

        Нормально. Высота взята!

        Потом моей диссертацией занялись уже сотрудники аспирантуры. Оформили стенограмму заседания Учёного Совета, опечатали конверт с голосованием и сделали всё что положено. Я лишь кое-где расписался. Диссертация со всеми сопроводительными материалами отбыла в ВАК (Высшая аттестационная комиссия СССР). На заседании ВАК и делают заключение о соблюдении всех формальностей при защите диссертации.

        До моей диссертации очередь дошла не скоро. И это понятно. ВАК - одна Комиссия на весь СССР. Семнадцатого ноября 1982 года там было принято решение о присвоении мне научного звания «Кандидат технических наук». Где-то через неделю мне торжественно вручили «кандидатские» корочки.

        В моей жизни и работе ничего особенного не изменилось. Единственно – мой оклад стал составлять 400 рублей в месяц. До этого я получал 260-280 рублей. Прибавка, конечно, весьма существенная.

        Но главное – интересная работа в прекрасном коллективе!

        Фото из семейного альбома

        Следующая глава     http://proza.ru/2022/02/07/17