Владыка Софроний, первый архиепископ Кузбасса

«Бездомным странником искал я по городам и весям свой храм», – напишет в своей автобиографии владыка Софроний – человек, чья жизнь стала настоящим примером для служителей культа. В Рождество Христово не грех вспомнить первого архиепископа Кузбасса.

Мне посчастливилось близко познакомиться с деятельностью в Кемеровской области архиепископа Софрония (в миру – Дмитрия Ивановича Будько) и с ним лично. Присутствуя на его службах и проповедях, на различных совещаниях и заседаниях с его участием, сиживая с ним за одним рабочим или обеденным столом, всегда убеждался, насколько велик и скромен был этот человек.

Искренне удивлялся и радовался его светлому уму, его высокой книжности и простоте его речи. Его любили, так сказать, коллеги по цеху и прихожане нашего региона – за остроту суждений и философский склад ума, за большую любовь к ближним, и к Богу.

               1.

Вся его жизнь была посвящена служению Богу, Церкви и людям. Он умел видеть самую суть вещей и событий, подчеркивал:

– Человек в состоянии сделать самое доброе плохим, а самое плохое представить в лучшем свете. Известно, извратить можно всё и всему можно придать дурной тон. Но надо смотреть на основание вещи, на то, чем она должна быть, а не судить о ней по карикатуре, которую мы на неё сделали...

Кемеровская епархия была образована 11 июня 1993 года. В те времена её деятельность распространялась на территорию всего Кузбасса. И епископ Софроний в ноябре того же года был утвержден её правящим архиереем.

За годы служения владыки Софрония в Кемеровской епархии произошли огромные изменения.

Если в 1993 году в епархии числилось всего 62 прихода, 79 священников, 15 воскресных школ, 6 церковных библиотек, две домовые церкви в двух исправительных колониях, то в 2006 году, когда владыка по достижении 75-летнего возраста ушёл на покой, в Кузбассе действовали уже 319 приходов, трудились 211 священников, работали 110 воскресных школ. В 27 исправительно-трудовых учреждениях были открыты домовые храмы, часовни, молельные комнаты. Почти при каждом храме открылись библиотеки.

За этими цифрами и фактами – огромная работа владыки Софрония на ниве духовного возрождения региона. Он активно и требовательно руководил духовенством, налаживал контакты с представителями власти, беседовал с членами приходских советов, прихожанами, на месте разрешал конфликты, совершал службы, призывая к миру и созиданию. Делал всё возможное для духовной поддержки жителей Кузбасса, переживавших в те годы серьёзные политические и финансовые потрясения.

И это только часть многогранных трудов, которые вершил первый кузбасский архиерей.

Его служение отмечено высокими церковными, государственными  и областными наградами – орденами Преподобного Сергия Радонежского II и III степени, медалью Преподобного Сергия Радонежского I степени, орденом Сирийской Православной Церкви, государственным орденом Дружбы и Национальной премией Петра Великого, медалями Российского фонда мира, орденом «Ключ дружбы» и многими другими орденами и медалями. Он удостоен звания «Почётный гражданин Кемеровской области».

Первый управляющий Кемеровской епархией скончался 31 марта 2008 года, на 78-м году жизни. Его похоронили в Кемерове у алтарной части Георгиевской церкви храмового комплекса Знаменского кафедрального собора.

Как отмечалось в периодическом журнале Московской Патриархии, «…Все, кто соприкасался с Владыкой Софронием, ценили настоящее, потому что по воле Божией им выпала возможность служить под его началом, общаться с ним. Ему верили и старались следовать его запомнившемуся всем совету: «Покрывайте все любовью».

                2.

Его жизненный путь был необычным и насыщенным событиями.

Дмитрий Будько родился 3 октября 1930 года в деревне Бордевка Высоковского района, что в Брестском повете, Полесского воеводства. В 1939 году, в связи с изменением границ по пакту Молотова-Риббентропа, местечко это оказалось на советской территории. И расположено ныне в Каменецком районе, Брестской области, Республики Беларусь.

А то время Брестская область входила в состав Польши, и мальчик учился в школе, где преподавание велось на польском языке. Особое удовольствие ему доставляли богослужения в местной церкви пророка Божия Илии.

Его родители были верующей патриархальной семьей. После присоединения западной Белоруссии к СССР, возникла угроза «раскулачивания» многодетной, трудолюбивой семьи Будько. Но, слава Богу, обошлось. А вскоре началась Великая Отечественная война, следом – несколько лет жизни в оккупации.

Так проходило детство будущего архиерея...

В ноябре 1950 года Дмитрия призвали на срочную службу в армию.  Служил в радиолокационных войсках Северного военно-морского флота. А затем, отличник боевой и политической подготовки получил назначение на офицерскую должность преподавателя электротехники.

Но он уже делал первые шаги на пути к духовному служению.

В 1954 году Дмитрий поступил в Минскую духовную семинарию. Несмотря на то, что конкурс в семинарию был большой – семь человек на место, Дмитрий Будько был в десятке первых поступивших. Учился  старательно, всегда был среди лучших. И это дало право по окончании семинарии сразу поступить в Ленинградскую духовную академию.

В 1963 году Дмитрий завершил обучение с ученой степенью кандидата богословских наук. Его работа «Богослужение Великого Четвертка в его историческом развитии» получила самые высокие оценки.

Надо помнить, что в стране времена для возрождения православия ещё не наступили. И в 1960-е в СССР власти закрывали храмы, без места  оставались батюшки со стажем. Что же говорить о совсем молодом кандидате?

Позднее в своей автобиографии владыка Софроний напишет:

«Бездомным странником искал я по городам и весям свой храм. Зимой отогревался в магазинах, трясся на багажных полках вагонов, недоедал... Кроме того, я боялся ареста «за тунеядство», так как тогда действовал хрущевский закон, согласно которому не трудоустроенного в течение трёх месяцев человека отправляли в места не столь отдаленные… В связи с этими обстоятельствами, осложнявшими жизнь, я, проживая в одном месте, официально вёл переписку с епархиями о трудоустройстве с другого места».

Наконец он получил направление в Новосибирскую епархию. 22 марта 1964 года Дмитрий Иванович Будько «был рукоположен во священника». Служил в новосибирском Вознесенском кафедральном соборе, потом – в Ильинском храме в городе Осинники Кемеровской области.

                3.

В феврале 1972 года на Новосибирскую кафедру был переведен епископ Смоленский и Вяземский Гедеон (впоследствии митрополит Ставропольский и Владикавказский), назначивший иерея Димитрия настоятелем Вознесенского кафедрального собора и благочинным Новосибирской области.

В июльском номере 2008 года журнала Московской Патриархии так написано об этом его периоде жизни:

«Всецело занятый делами благочиния и реконструкцией вверенного ему храма, ревностный пастырь не обращал внимания на свое здоровье, которое ухудшалось. 4 июня 1974 года он перенёс серьезную операцию, вызвавшую осложнения и даже угрозу для жизни. Из больницы он вышел по прошествии трех месяцев. Врачи рекомендовали покой, а затем перевели его на инвалидность. Но при малейшем улучшении самочувствия батюшка стремился на работу, реконструкция Вознесенского собора отвлекала его от болезни».

«Ревностный пастырь» много работал – и над собой, над делами православной Церкви.

В 1978 году архиепископ Гедеон назначил отца Дмитрия ещё и благочинным церквей Тувы. А с октября 1980 года по май 1985 года отец  Димитрий стал ещё и секретарем Новосибирского епархиального управления, совмещая с этим обязанности настоятеля Вознесенского кафедрального собора и благочинного Тувинской автономной области.

Ему довелось участвовать в реконструкции Никольского храма в городе Болотном, открывать приходы в новосибирских городах и посёлках Черепаново, Искитим, Купино, Бердск, Барабинск, Куйбышев, Маслянино.

Дмитрий Иванович рано овдовел, с ним остались маленькая дочь и сын, служивший в те годы в армии. Находил утешение всё в той же работе.

В 1989 году Гедеон назначил протоиерея Димитрия настоятелем новосибирского Александро-Невского собора, который к тому времени ещё не был возвращен государством в Новосибирскую епархию.

Наконец в 1990 году полуразрушенный собор передали церкви, и сразу же в нём стали совершаться богослужения. Параллельно в храме вели реставрационные работы.

К маю 1991 года Александро-Невский собор был готов к освящению, которое совершил Патриарх Московский и всея Руси Алексий II.

Всего за несколько дней до этого события, в Троице-Сергиевой Лавре, был совершён монашеский постриг протоиерея Димитрия с наречением его Софронием, затем состоялось возведение его в сан игумена и архимандрита. 16 мая 1991 года состоялась его посвящение в епископа Томского, викария Новосибирской епархии.

                4.

Таким был его путь в Кузбасс.

Напомню, Кемеровская епархия была образована летом 1993-го. Епископ Софроний в ноябре того же года был утвержден её правящим архиереем.

Он с огромным желанием и неуёмной энергией принялся за новое дело. Он строил храмы и часовни, создавал приходы, организовывал приюты и воскресные школы, собирал библиотеки.

В 1994 году в епархии заработал Кемеровский филиал Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. В том же году в Новокузнецке было открыто Духовное училище в честь святых равноапостольных Кирилла и Мефодия, которому в 2007 году присвоили статус  Духовной семинарии.

Владыка лично активно вёл приём граждан и по-отечески относился к каждому посетителю. По его распоряжениям епархия оказывала финансовую помощь множеству людей, лишившихся «в лихие 90-е» работы, социальных гарантий, пенсий, детских пособий...

Именно благодаря его неуёмной личности, его примеру верослужения, православные жители Кузбасса активно посещать храмы, наполняя свою жизнь новым духовным содержанием.

Когда Софроний подписал первый договор о сотрудничестве между Кемеровской епархией и областной администрацией, его глаза светились счастьем. Этот документ открыл двери для миссионерской деятельности церкви в медицинских и образовательных учреждениях, в системе исполнения наказаний, внутренних дел, военкоматах Кемеровской области. Договор позволил найти в лице церкви верного помощника в делах милосердия, благотворительности и социального служения.

Архиепископ подчёркивал: «В истории государства российского было время, когда тесная связь между государственными службами и церковью существовала, но была разрушена. Теперь пришло время возобновить её. История религии демонстрирует примеры подобного обращения людей государственных к Богу: святой Матвей, сборщик податей, был призван Христом и стал одним из его апостолов».    

                5.

Владыка никогда не был замкнутым человеком, живо интересовался самыми разнообразными аспектами жизни. При этом, думается, именно философский склад ума помогал Софронию понимать, что жизнь может изменять догмы, которые ранее казались незыблемыми.

Пример тому – его живое участие в дискуссии на тему «Церковь и театр». В своей статье «Может ли существовать православный театр?» он писал:

«Сегодня невозможно говорить о противопоставлении Церкви и театра, так как сам театр очень многолик. Мы видим, что нельзя ограничиваться цитированием суждений древних святых Отцов о театре. Это не формулы на все времена. И обращаемся с призывом к людям театрального искусства, чтобы консервативность театра, которая когда-то сделала его врагом Церкви, сегодня помогла бы ему стать одним из хранителей христианских ценностей в условиях современной массовой культуры…»

«Театр – это такая кафедра, – продолжает главный духовник Кузбасса, – с которой можно рассказать миру много доброго. Давайте ещё раз вспомним слова Николая Васильевича Гоголя об искусстве и театре: «Это незримые ступени христианства. Современный человек не может слиться прямо с Христом, с ярким светом Христовым человек не может прямо встретиться, нужны некие незримые ступеньки христианства, которыми является искусство и, в частности, театр». Театр должен являться кафедрой, с которой миру можно проповедовать светлые христианские идеи, а для некоторых он может стать ступенькой к православной вере, если, конечно, это классический театр».

Первого управляющего Кемеровской епархией не стало с нами в светлый день – на Крестопоклонной седмице Великого поста. С его кончиной, казалось, уходила в прошлое целая эпоха. Эпоха, наполненная особым драматизмом и героизмом православных архипастырей и пастырей Русской Православной Церкви, несших свое служение в стране, отказавшейся от Бога.

Журнал Московской Патриархии отмечал: «Русским свойственно приукрашивать свое прошлое, не любить настоящего и бояться будущего. Однако все, кто соприкасался с Владыкой Софронием, ценили настоящее, потому что по воле Божией им выпала возможность служить под его началом, общаться с ним. Ему верили и старались следовать его запомнившемуся всем совету: «Покрывайте всё любовью».

                6.

Я родился во время, когда в нашей стране «направляющей религией» был атеизм. Помню, как в детстве я и брат до хрипоты спорили с дедом Алёхой и бабой Синой (Аксиньей) – родителями моего отца, что Бога нет… Дед, а, особенно, бабушка шипели на нас, безбожников, уверяли, что языки наши отсохнут. А мы чувствовали свою правоту и мнили себя победителями над непросвещёнными старшими...

Сомнение и стыд за те споры пришли ко мне гораздо позже. А потом, когда в моей жизни встретился архиепископ Софроний, я очень жалел, что такой человек не пришёл ко мне раньше. Может быть, дорога к истинам была бы намного короче.

Иногда Владыка Софроний бывал в мирском платье, и тогда он казался моим дедушкой: мудрым, добрым, просвещённым. Он умел весело и озорно смеяться, чего я ни разу не встречал у других служителей культа. Он не просто знал, что Бог есть, он умел обстоятельно аргументировать это простым и доступным языком. Отчего паства верила его словам больше, чем всему остальному информационному миру. Он не просто знал назубок свой предмет, он умело пользовался этими знаниями во время основной своей работы – храмовых проповедей.

Была добрая традиция: он приглашал определенный круг людей на торжественные пасхальные обеды в обеденный зал Знаменского кафедрального собора. Честь быть приглашённым выпадала и мне. Здесь объявлялось о завершении изнурительного поста и Страстной недели, и отцы Епархии разговлялись в удовольствие.

Так было и в 2004 году, когда Пасхальное воскресенье выпало на 11 апреля. Помню, как после благословения Владыки, самолично отслужившего ночную литургию Великой субботы, все сели за столы, и, по обычаю, начали «биться» освящёнными крашеными яйцами. Этот обычай, неизбежную принадлежность пасхального праздника, знаю с раннего детства.

По древним поверьям, пасхальные яйца оберегают от зла. Считается, что у кого яйцо после удара останется целым, тому – и удача. Обычай этот прижился на Руси с языческих времен. Владыка Софроний этой забаве очень радовался. Так я запечатлел его на фото: весёлым, просветлённым после длительного воздержания, искренне радующимся великому празднику, человеком, прошедшим свой нелёгкий путь к Богу...

Он оставался на своём высоком посту до 19 июля 2006 года. К этому времени владыка был тяжело болен. В анналы записали: «В связи с достижением 75-летия почислен на покой». В последние полтора года местом постоянного его служения был кемеровский храм во имя иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость».

«...Надо смотреть на основание вещи, на то, чем она должна быть, а не судить о ней по карикатуре, которую мы на неё сделали», – учил он.

Всегда задаю себе вопрос: за что мы уважаем и любим таких, как владыка Софроний? Однозначного ответа, наверное, нет. За то, что всегда имел свою точку зрения и отстаивал её. За то, что умел просто и точно судить о великом...