Шёл поэт

Шёл поэт весёлый по степи
И песни пролетарские громко пел.
Зайцы из кустов убегали,
Суслики в норы забегали.
Устав петь, пел потом поэт просто вздор.
Под летним солнцем он сел у дороги,
И как заплакал поэт посреди степи широкой,
Как зарыдал поэт,
Как начал громко богу в небо говорить, 
Что живётся ему, ох как жутко …
Что жизнь пролетарская не шутка …
Как вскочил он в ярости вдруг,
И слёзы вытирая, в небо кулаками стал махать
«Погоди, бог …
Мы попов твоих выгоним …
И жизнь себе пролетарскую устроим …»
И внезапно, с поэта
Штаны ситцевые упали бурого цвета.
Резинка тонкая штанинская порвалась,
А трусов в то время не было у мужиков,
Не только у поэтов,
Их не было и у писарей сельсоветов.
Схватил поэт одной рукой упавшие штаны,
И смотрит, кругом ни души.
Никто его голую задницу не видит.
Лишь суслик рыжий из норы глядит:
«Не сошёл ли с ума мужик без штанов …
Где он резинку сейчас возьмёт …»
И стал он богу в небо молить:
«Прости, господь, меня дурака …
Попам твоим я понесу кушать …
Где бы я спрятался в степи,
Если бы поэты ещё здесь ходили.
Где бы я резинку взял,
Если бы штаны падали ещё и у других.
Вечером на молитву я стану,
Жизнь пролетарскую хвалить перестану.
Прости, господь, поэта …
Недолго резинка держится на его штанах,
Часто задница мёрзнет на холоде,
Хорошо, что в степи нет никого в это время
Прости, господь, поэта …
Ведь не всегда бывает он без штанов.