Староселье

Нина услышала, что муж пришел с работы. Долго возился в прихожей, раздевался. Затем прошел в ванную. Не поздоровался, не зашел к ней в комнату. Последние дни она видела, что он уставший. «Не заболел бы только, - подумала она, - надо дотерпеть хотя бы до новогодних праздников, тогда можно отлежаться».
На работе у нее и у мужа чихали-кашляли через одного. Шла вторая половина декабря. Вирусы и респираторные инфекции укладывали работников в больничные постели. Здоровым сотрудникам приходилось работать за двоих-троих. Хорошо, что начальство не ругалось и с пониманием относилось к сложившейся ситуации. Шеф за просчеты и ошибки не штрафовал и не выговаривал, лишь устало смотрел куда-то мимо тебя.

Скинув куртку, Петр прошел в ванную. Разделся. На работе и по дороге еще держался. Сейчас же с трудом перелез бортик ванны. Сел под лейку. Включил воду. Горячая вода, затем холодная, горячая…
Жесткой щеткой Петр растер кожу до красна. Мутная серая водица, вращаясь по часовой стрелке, лениво утекла в канализацию. Казалось, что полегчало. Надолго ли? Стареет? Может, Петр подхватил вирус? Надо бы сходить к врачу, - подумал он, - завтра с утра. Где я же заразился? Маску носил, ни с кем не контактировал, в гости не ходил, на метро не ездил. Нет, вирус –исключено. Тогда что? Мысли ползали по кругу, не находя достойного и верного решения.

Нина слышала, как в ванной Петр включил душ. «Не надо мужа напрягать. Пускай поест, отдохнет, тогда и поговорим», - решила она. Поженились они с Петром больше двадцати лет назад. По звуку струящейся воды могла определить, можно ли подходить к мужу, и нужны ли ему разговоры. Сейчас лучше подождать.
Нина переключила телевизионный канал на вечернее ток-шоу. После напряженного рабочего дня у экрана монитора, треп ни о чем – самое лучшее лекарство.  Молодящийся, но уже бывалый ведущий эмоционально рассказывал, что в мире растут и не решаются многочисленные конфликты начиная с экологии и экономики, заканчивая педофилией и загрязнением океанов. Почему перед человечеством так много вызовов? Было ли подобное раньше? Чем жили наши не далекие предки?
Ведущий пригласил в студию трех старушек из Калужской, Ивановской и Смоленской областей. Те по очереди окали, акали, употребляли устаревшие обороты: нешто, пошто, ежели, отнюдь. Складывалось ощущение, что старушки ряженые актрисы провинциальных театров и ведут затянувшуюся третьесортную пьесу.

- Привет, дорогая, - Петр с полотенцем на голове вошел в комнату, лег рядом с женой на диван, голову на колени.
- Привет, - Нина погладила мужа, прижалась губами к виску, - устал? Как на работе?
- Нормально…
- Раньша люди, живши в дяревне, сплоченне были, - сказала одна из телевизионных бабушек.
Петр приподнялся.
- Я знаю ее! – вскрикнул он, - это Клавдия Петровна, соседка моей бабушки. Я думал, она умерла давно. Ей должно быть больше ста лет!
Внизу экрана появилась надпись: «Клавдия Петровна Мишина, поселок Староселье, Ярцевский район, 104 года».
Петр встал с дивана, вплотную подошел к экрану.
- Клавдия Петровна, - продолжил ведущий, откидывая волосы кивком головы, - у вас за плечами длинная жизнь. Посоветуйте нам, молодым, как свою жизнь прожить?
- Да, жизнь проняслася быстро, - Клавдия Петровна водила подслеповатыми глазами из стороны в сторону, - нячаго ня скажешь. Помогать друг дружке надобно. А как жешь?
- Большая семья у вас была? – не сдавался ведущий.
- Пятеро братов и сестер було. Я – старшая. Двое сынов у мяне. Всех похоронила. А как жешь?
- А сейчас у вас есть родственники?
- Двоюродный плямянник у Москве где-то жавет.
Кадр сменился. Бабу Клаву показала боковая камера. То ли освещение слабое, то ли показалось, но Петр увидел не живую Клавдию Петровну: серые щеки, пустые глазницы, искривленный гримасой беззубый рот. В следующее мгновение боковая камера отъехала, и старушку вновь показали спереди.
- А так усе. Больша нету някаго.
- Приезжает племянник к вам?
- Петька-то? Не, ня приезжат…
Петр переглянулся с женой. Это про него? Он не помнил, чтобы приходился племянником Клавдии Петровны. Или забыл.
- Клавдия Петровна, а давайте воспользуемся преимуществами нашего положения. Может случиться, что Петр сейчас смотрит нашу передачу по телевизору. Обратитесь к нему в камеру. Пригласите в гости или скажите, что считаете нужным.
- А где он? Што-то не видать яго.
- Он сидит дома и смотрит нас по телевизору.
- А? Поняла. Куда хаварить-та?
Камера взяла Клавдию Петровну крупным планом. Петр вытер со лба выступивший пот. Сердце учащенно билось.
- Петруша, ты на мяня не серчай. Отхлыстала тябя я тода заради пользы. Штоб человеком стал. По-другому ня получиться. Ня верю я.
- Внимание, друзья мои! – поднимал градус напряжения ведущий.
- Петенька, приедь ко мне, - продолжила Клавдия Петровна, - тябе энто больше маво надобно. Думаю, плохо тябе сяйчас, сердце у мяне не на месте. Да, поторопись. Ня долго мяне осталось…
Камера показала крупным планом дрожащие сморщенные руки старушки и пошла реклама.
Петр встал. Подошел к окну. Пару кругов по комнате. Нина молча наблюдала за мужем, который распереживался и теребил волосы.
- Это она мне?
- Я не знаю, - ответила жена.
- Я не спрашиваю.
- Хорошо, я молчу.
- Я последний раз был на малой родине перед поступлением в институт. Я Клавдию Петровну почти не помню, но сразу узнал. И еще, мне показалось, что она мертвая. Ты не заметила?
- Нет. Тебе надо поесть. Разогреть котлеты?
- Я помню в классе третьем воровал у бабы Клавы яблоки. Она меня поймала, еще крепкая тогда была. Я почему-то не убежал и покорно терпел, пока она секла розгами. Порезы не заживали около недели. Мне отец рассказал, что прутья вредная бабка отмочила в соленом крапивно-полынном настое.
- Петь, пойдем на кухню.
- У меня до сих пор остались шрамы, - муж задрал майку и продемонстрировал беловатые полоски на правом плече, - я ее тогда хотел удавить, убить, поджечь, но побоялся. Про бабу Клаву рассказывали всякие небылицы, мол она колдунья, может навести порчу, сглазить, заколдовать. Мне стало страшно. Я боялся весь год, потом второй. Полностью отпустило лишь к окончанию школы. Я почти забыл. Зачем она появилась?
Петр сел на диван. По серым с щетиной щекам текли крупные слезы взрослого мужика. Ему было страшно. Нина никогда не видела мужа настолько испуганным. Неужели какая-то старушка, стоящая одной ногой в могиле может напугать ее мужчину?
- А ты не езди к ней. Она же не знает твоего адреса?
- Думаешь, это ее остановит? Плохо знаешь этих людей. Ты не представляешь первобытных и тупых законов, по которым мы жили.
- Ты мне никогда ничего не рассказывал, - по спине у Нины пробежала холодная капелька пота.
- Ты хотела бы знать? Я всеми силами души пытался забыть. Я был уверен, что они меня не достанут, что все давно позади. Мы, между прочим, живем в двадцать первом веке, кругом компьютеры и камеры фото и видео фиксации. Интернет и мобильные телефоны. А они оказывается только затаились, и ждут своего звездного часа!
- Петя! О чем ты говоришь?
- Нина, мне надо ехать в Смоленскую область! Я должен! Ты собери детей и уезжай на ближайшее время куда-нибудь в Южную Америку или Австралию. Не возвращайся, пока не подам сигнал. Сама не звони!
- На какие деньги я туда поеду? И где взять загранпаспорта? Ты не сбрендил?
Неожиданно прогремел телефонный звонок мелодией Бессаме Муччо. Нина осторожно взяла трубку:
- Алло! Кто это? Да, и тебе привет…
- Нина! – закричал Петр, - спаси детей!
Он выбежал на балкон. В рубашке, с невысохшими еще волосами. С неба мягко падали белые пуховые снежинки. На перекрестке мигали поворотниками запозднившиеся автобусы и снегоуборщики. Морозный воздух без стеснения щипал щеки. Петр быстро остыл, успокоился и вернулся в комнату.
- Я, кажется не прав, - сказал он растерянной жене, - давай спать. Утром все решим.
Всю ночь оба делали вид, что спят. Каждый думал о своем. Петр строил планы спасения семьи. Как он поедет на Смоленщину и разберется с сумасбродной старухой. Нина не могла успокоиться, потому что рядом лежал совсем не знакомый мужчина. Она такого не знала. За такого замуж не выходила.
Иногда Петр вставал. Нина затаивала дыхание. Муж шел на кухню, глотал несколько таблеток валерьянки, запивал водой. Но уснуть не получилось. В пять утра Петр встал, побрился. С балкона достал теплые штаны и куртку для охоты. Лет десять назад он зачем-то купил за полцены на распродаже пятнистый защитного цвета комплект. Развернул, встряхнул, моль вроде бы не проела.
Нина с открытыми глазами слушала, что творится на кухне и в прихожей. Не выдержала. Вышла на свет.
- Ты куда?
- Мне надо, - ответил камуфляжный муж: на поясе фляжка, портупея и нож-финка в чехле.
- На войну? Отечество спасать?
- Нин, не знаю. Извини, но что-то в последнее время творится. Надо съездить, разобраться. Все будет хорошо. Ты извини меня, вчера наговорил лишнего. Устал я немного. Ты жди меня.
- Хорошо, - Нина обняла мужа, погладила по гладковыбритой щеке.
Петр завел машину. В навигаторе набрал родную деревню Плаксино. Навигатор долго пыхтел, но не нашел такого поселения. Наверное, слишком маленькое, - решил он. Занес в поисковик ближайшей село Староселье. Навигатор на этот раз быстро нашел и предложил маршрут. Всего-то пять часов, и он на родине.
Но доехать так быстро не получилось. Почти сразу повал снег. Скорость упала. Появились заносы, заторы и еле движущаяся снегоуборочная техника.
Подъезжая к Староселью, Петр поймал себя на мысли, что не узнает местность. За тридцать лет многое могло измениться, и ездил он во времена молодости все больше на общественном транспорте. Выехав на центральную площадь поселка, Петр окончательно понял, что приехал не туда. Ленин стоял без кепки, руки в карманах. На площади – круговое движение.
Оказалось, что в Ярцевском районе имеется еще одно Староселье. Надо чаще ездить на родину и внимательнее смотреть карты, - сделал вывод Петр. Возможно, таинственные духи родины проверяют тверды ли его намерения? Не повернет ли он? Чтобы добраться до цели, Петр должен пройти испытания? Петр развернул машину и поехал по новому маршруту.
Снег, уже было закончившийся, теперь повалил с новой силой. Петр вспоминал детские годы. Живет ли кто-нибудь из его знакомцев в деревне? Родители Петра уехали из родовой деревни в 1994 году. Колхоз с началом эры капитализма быстро разорился.  Винили в том председателя, мол разворовал последние денежки и бежал с барахлишком за границу. Родители осели в городе Гагарине, у родственников матери.
К трем часам Петр выехал на площадь нужного и знакомого с детства Староселья. Ленин с кепкой на голове, рукой показывает на школу, в которой учился Петр. Зайти? Не надо. Поздно уже. Многое изменилось, дома обветшали, выросли новые деревья, старые пропали. Петр повернул на знакомую проселочную дорогу, которой не было в навигаторе. Этой дорогой маленький Петруша ходил пешком или подъезжал на попутном транспорте. Почти сразу машина завязла в снегу. Пришлось остановиться, дорогу никто не чистил. Рюкзак за плечи. Тут всего-то километров пять. Легко сказать, а идти по колено в снегу не так-то просто. Местами виднелась тропинка, местами она пропадала в снегу. Кто-то редко ходил в Плаксино. Значит, не совсем вымерла русская деревня.
Снова повалил снег. Когда же он закончится? Петр быстро устал. Тропинку вскорости потерял и шел дальше по памяти. Вот овраг, вот ручей, дальше с горочки будет полегче. Петр вспомнил, что за весь день даже не поел. Как только подумал о еде, захотелось пить и есть. Заранее об этом он даже не подумал. А вдруг, он никого не найдет в деревне? Сохранились ли дома? Живет ли кто там?
Петр сгреб рукой снег и кинул снежок в рот. Хорошо, что хоть оделся тепло. В таком костюме на снегу можно спать и не замерзнуть, улыбнулся Петр. Хоть что-то он сегодня сделал хорошо.
Стало быстро темнеть. Глянул на часы – половина пятого. Надо спешить. Как на зло впереди – ни огонька. Во времена его детства улицы Плаксино освещали пять фонарей. Окошки всех семнадцати домов горели часов до девяти-десяти вечера. Петр ускорил шаг. Лучше бы успеть, пока совсем не стемнело.
Мольбы не помогли. Стало темно. Снег не переставал. Хорошо, что хоть ветер утих. Петр смахивал падающие снежинки и настойчиво тащился вперед. Примерно через час, понял, что заблудился и никуда никогда не придет. Если он промахнулся мимо Плаксино, то до следующего поселения можно идти день или два. Леса, поля и перелески, в которых в свое время пропали тысячи поляков, французов и немцев, могли гостеприимно принять еще одну заблудшую душу. Петр испугался, и развернулся назад. В Староселье можно было бы переночевать, поесть и завтра с утра продолжить поиски Плаксино.
Он шел по своему следу назад. Только бы не занесло следы, только бы не занесло следы, - твердил Петр, изредка подсвечивая дорогу телефоном. Но день сегодня был странным, кто-то не хотел помогать Петру или ангел хранитель отвернулся. Неизвестно.
Совсем скоро, минут через двадцать Петр потерял и эту тропинку. Вернулся назад, пытаясь найти след. Но не переставая снег валил, такой силы, что отпечатки ног пропадали через пару минут. Петр в отчаянии закричал. Гулкое и звонкое эхо не подхватывало крик о помощи. Слова вязли в крупных снежинках и умирали в сугробах в паре сотне метров от Петра.
- Ау! Помогите! – уже не кричал, а хрипел заблудившийся человек.
Зачем я сюда поехал? Как глупо! Меня даже найдут не сразу. Хотя не холодно, может я и не замерзну. Может, доживу до утра, - пытался себя успокоить Петр. Он упал на колени и тихо заплакал. Какая разница? Все равно никто не услышит. И не увидит.
Вдруг тишину среднерусской равнины прорезал резкий лай собаки! Петр встрепенулся. Ему не показалось?
- Ау! Я здесь! – заснеженный москвич кинулся на лай.
Только бы не волки, только бы не волки, - заклинал Петр. Лай продолжился с новой силой. Радость спасения заполнила мысли. Жизнь снова прекрасна и удивительна! Как глупо отчаиваться, подумал Петр и почти наскочил на лающую собаку в темноте. Та стояла, по грудь в сегу и громко лаяла. Петр остановился, улыбался и приговаривал:
- Хорошая собачка, хорошая…
Из-за кустов вышел человек в темном тулупе. Осветил место встречи фонариком.
- Стоять, Рекс! Смирно! – рявкнул грозный голос спасителя, собака замолкла, но не сдвинулась с места. Стойки не изменила.
- Здравствуйте, меня зовут Петр Юрьев, - затараторил счастливый турист, - я заблудился. Помогите мне. Я так рад вас встретить. Так холодно здесь, и есть хочется.
- Да ты шо? Петька? А я – Сережка Егоров. Не узнал?
- При-изнаться не-е узнал, - Петра вдруг стало трясти от холода.
- Пойдем за мной, - махнула фигура рукой, приглашая за собой.
Собака подобревшим взглядом пропустила Петра и молча поплелась сзади, замыкая шествие. Сережка что-то говорил себе под нос, но Петр его плохо слышал, переспрашивать не хотел. Надо бы побыстрее в дом, отогреться, там можно было и разговоры разговаривать.
Сережка подвел Петра к темному строению. В окошках – слабый мерцающий отсвет. Прицепил Рекса на цепь.
- Заходи, - пригласил гостя в дом.
В нос пахнули знакомые запахи старого деревенского дома: мята, солома, закваска, горелый керосин и тепло от печки. Петр не разувался и раздевался. Кивнул, мол я потом разденусь, сперва согреюсь. Зашел в освещенную лучинами избу, прислонился лицом и ладошками к теплой печке. Сережка налил гостю большую горячую кружку. Запах мяты, чабреца, полыни и еще чего-то, вдохнул Петр. Прихлебывая напиток, развернулся.
Посреди комнаты стоял большой овальный стол. На столе – керосиновая лампа. За столом сидели шесть мужчин, примерно его возраста. Справа от стола тикали часы-ходунки. В кресле у часов сидела Клавдия Петровна и улыбалась.
- Здрассьте, - неловко поклонился Петр присутствующим.
- Здравствуй, Петенька, - кивнула старушка, - а мы тебя заждались.
- Да? Я заблудился.
- Мы так и поняли. Посиди пока у печки. Знакомься, возможно кого вспомнишь: Антон Ряхов, Иван и Васька Столяровы, Игорь Каленюк, Мишка Пирогов. А Сережку ты уже знаешь.
Мужики по очереди вставали, кивали, помахивали руками, скрипели стульями и усаживались на места. Петр кивал в ответ. Нелепо подергивал рукой. В памяти всплывали картинки из детства: с кем-то ходил за грибами, с кем-то на колхозную картошку… С Ванькой Столяровым бегали подглядывать в общую баню в женский день. Ничего не увидели, но впечатлений нахватались на всю жизнь. Петр улыбнулся. Повеселел. В чае ощущался алкоголь, самогон.
- Собрала я вас, ребята, не просто так, - начала Клавдия Петровна, покачиваясь на кресле, - много мне ужо годов. Пора уходить.
Волна ропота пробежала среди собравшихся.
- Петруша, согрелся? – обратилась Клавдия Петровна к Петру.
- Ага, - кивнул он.
- Садись за стол тогда. И начнем.
Сережка положил на колени старушке большую книгу в черном кожаном переплете и занял свое место среди мужчин за столом. Петр тоже сел за стол, осмотрелся. При свете керосиновой лампы лица собравшихся были словно не живыми, серыми и безжизненно-безэмоциональными. Петра на этот раз совсем не удивил сей факт. Так, видимо, надо. Что поделаешь?
- Давным-давно, решено було не нами, и не нам менять заведенный порядок, - начала монотонным голосом Клавдия Петровна, - на землю пришли мы не по своей воле, а по воле народа нашего. И служить будем до скончания дней. Не всегда были легкие времена, но это не должно вас пугать…
Плотный столб белого света ударил о стол. Керосиновая лампа погасла и пропала. Петр не удивился, лишь осмотрелся по сторонам. Товарищи его улыбнулись, взялись за руки.
- Много мерзости иноземной лезет в души народа нашего и в сердца детей наших. Ждут не дождутся вороги, когда дрогнут руки и воля наших мужчин. Сегодня я расскажу тайну, которую вы давно знаете…
Голос Клавдии Петровны шел ото всех сторон и наполнял комнату теплыми обертонами, смыслом и теплотой. Стол сам собой распался на мелкие кусочки и разлетелся в стороны. Держащие друг друга за руки мужчины оторвались от пола и зависли в воздухе. Петр ничему уже не удивлялся, лишь улыбнулся с осознанием, что прикоснулся к великой тайне. Теперь хоровод взрослых мужчин медленно вращался по часовой стрелке и приподнимался, как бы ввинчиваясь в воздух.
- Во-первых, вы должны вспомнить и никогда не забывать, что вы не одни. Враг силен, коварен и хочет нас разъединить. Но покуда мы будем держаться друг друга, победить нас будет невозможно.
Петр пригнулся, казалось сейчас он ударится головой о балку потолка, но крыша дома разлетелась в тот самый момент, когда мужчины должны были упереться в нее затылками. Семеро мужчин продолжили вворачиваться в небеса. Петр огляделся: лившийся поток света с самого верха, освещал деревню, лес и речку. Оказалось, в деревне еще целы около десяти домов. Снег вокруг дома растаял, Рекс смешно дергал лапами в воздухе и вращался на привязи. Цепь не отпускала собаку выше трех метров от земли.
- Всегда приходите друг другу на помощь. Не жалейте для товарищей тепла и добра. Во-вторых, с сегодняшнего дня вы получите доступ к тайным знаниям…

Петр проснулся за рулем автомобиля от звука телефона, пиликающего мелодию группы Кино «Звезда по имени Солнце». 58 пропущенных звонков, дикое количество СМС-ок.
- Алло, - поднес он телефон к уху.
- Петя! – кричал в трубке растревоженный голос жены, - почему ты не отвечаешь!?
- Я устал вчера, заснул, извини.
- С тобой все хорошо?
- Да, любимая. Теперь все хорошо. А будет еще лучше.
- Ты где?
- Это интересный вопрос, - Петр вышел из машины на улицу, светило солнце, снегопад закончился. Автомобиль стоял рядом с памятником Ленина, рука показывала на школу, - я в Староселье, милая.
- Это твоя родина?
- Это наша родина, любимая!
- Когда будешь дома?
- Скоро…



16.01.2022 года.
Поселок Староселье Ярцевский район Смоленской области