Фортепиано

Посвящаю инструменту, стоящему в 357 аудитории

Я смотрю на него каждый раз, когда появляюсь в той аудитории. Эти черные, глянцевитые изгибы, это благородное изящество чопорного господина, живущего здесь уже не первое десятилетие, легкая вуаль пыли на крышке. Я помню, как ты играл на этом фортепиано. Твои пальцы не спеша прыгали по клавишам инструмента, ты играл слегка неуверенно, робко, как будто впервые. Ты ведь в этом деле не мастер, верно? Ты сам мне говорил об этом, когда мы сидели вдвоем в твоей спальне.

У тебя не было фортепиано, но был лаконичный и хрупкий синтезатор, не такой изящный и солидный, как наш общий товарищ, но всё же. Он аккуратно и скромно, словно первоклассница у доски, стоял в углу, слева от письменного стола, и лампа озаряла его солнечными переливами так, что казалось, на нем играет рука какого-то светлого таинственного божества. Ты мне вечно что-то играл на нём, говорил, объяснял про какие-то там октавы. Честно? Я не помню ничего из того, что ты мне тогда говорил. Я помню лишь руки: изящные, тонкие пальцы, порхающие с одной клавиши на другую, словно бабочки в летнем вальсе. Ты мне что-то долго, упорно объяснял, доказывал, а потом просто взял и положил мою руку на клавиши, начал учить. Мы смеялись, у меня слегка дрожала рука первые несколько мгновений. Наши пальцы переплелись, мы не смотрели на синтезатор, мы смотрели лишь друг на друга и на пол, время от времени я опускала голову, улыбалась чему-то как дура, снова оборачивалась на тебя, ты тоже улыбался чему-то. Чему? Ты играл со мной, как с тем синтезатором, как с тем фортепиано в аудитории.

Когда я пришла к тебе в следующий раз, спустя пару месяцев, синтезатора в комнате не было. Ты сказал, что он тебе сильно мешает и ты переставил его в зал. Еще ты сказал мне, что у тебя другая и что мы теперь друг другу никто. Всё кончено. Последний аккорд. Я вышла из твоей пустой комнаты, да и из твоей жизни – тоже.

Ты еще играл при мне пару раз – это было на каком-то концерте. В честь дня Победы, а, может, и нет. Я не смотрела в ту сторону, откуда рывками лилась мелодия, но знала, что играешь ты. Знала, что твои тонкие пальцы нежно перебирают клавиши этого старого фортепиано, ставшего таким чужим и родным одновременно. Я не смотрела на тебя, я только слушала: невольно, нечаянно, словно под гипнозом.
Когда замолкла последняя нота, я обернулась, мельком захватив тебя взглядом, и отвернулась. Ты прошел в нескольких метрах от меня и даже не заметил.

С трепетом в сердце я до сих пор смотрю на фортепиано, хоть и понимаю, что за ним никого нет. Я понимаю, что ты не первый и далеко не последний, кто играл его стертыми клавишами, но ты первый и единственный, кем я любовалась, первый, кого я знала, любила…

Я уже не помню твоего лица, не знаю, какого цвета глаза, волосы, не знаю, как выглядит твоя улыбка. Я помню лишь твои руки, тонкие пальцы, россыпь клавиш, смех… Я люблю тебя, фортепиано. Люблю и никогда не забуду…