Ничего стирать нельзя...

                - Завтра парад! Никакого отбоя. - голос политрука был сиплым от простуды,- ночью всем чистить оружие до блеска! Сапоги, шинели, головные уборы. Чтоб все, тютелька в тютельку. Завтрак ровно в пять тридцать.

                - Зато, в честь праздника Революции паёк будет усиленным, - политрук подмигнул - Выдвигаемся в шесть. Вольно! Разойдись!

                - А немец-то, уже проиграл,- задумчиво произнес Сенька, отложив в сторону солидный ППШ. Новенькие автоматы и обмундирование выдали прямо накануне. Однако переезд на грузовиках оставил на сапогах и шинелях довольно много грязи. Оружие ещё было в густой заводской смазке.

                - Немцы совсем близко, а ты , Сема, говоришь, что они уже проиграли?,- Серега нахмурился и тоже на время отложил ветошь с оружием.- Что? Белены объелся?

                - Все просто, не удивляйся. Гитлер же обещал всему миру, что седьмого ноября, в день самого дорогого нашего праздника, немцы будут маршировать по Красной площади ? - Сенька артистично повращал большими еврейскими глазами и продолжил,

                - И что? Где эти хваленые вояки? На параде, завтра, будем мы с тобой. Именно мы! Значит они уже обосрались. Проиграли они уже,- вдруг, он выглянул и восхищенно уставился в окно казармы,

                - Смотри-смотри, Серега, луна какая красивая образовалась. Круги вокруг неё, круги из света!

                - Ты, умник, давай лучше ветошью работай. Не успеешь сапоги та автомат надраиты, будешь блески  вмисто завтрака наводыты,- Микола из Полтавы честно отрабатывал свои сержантские лычки

                - А Вы, Микола-Николай, знаете, что означают сии световые круги?,- Сенька был настроен на романтический лад

                - Ну? Шо ? Шо там таке цикаве з Луною? ( ну, что там интересного с Луной,укр)

                - Это значит, что парад может обойтись завтра и без немецких налётов. Скорее всего, будет замечательный сильный снегопад. Народная примета такая. А поскольку снаружи мороз, и дождя быть не может, то будет сильнейший снег. И самолетики ихние, того. Взлетать и бомбить не смогут.

                - Это ж у какого-такого народа ця ( эта, укр) примета?,- подозрительно спросил Микола

                - У славян,- выкрутился  Сенька

                - Усиленный завтрак, товарищ сержант, это что? Как думаете? ,- Серега перевёл тему в нейтральное русло. Он всегда мечтал , больше , о радостях земных

                - Ну, яйца курячьи будуть. Це точно! А сто грамм, нэ знаю. Наверное, после парада тильки, если не зажмут,- Микола тоже размечтался

                - А зажать могут,-грустно произнес Серега,- старшина, тоже, своего не упустит

                Ровно в пять тридцать утра на столе уже вовсю дымился приличный котелок с кашей, белели куриные яйца и чернел хлеб. Чай был крепким и сладким. Но, поначалу, к еде никто не притронулся. Словно с высот небесных, бесшумно спустилось, вдруг, ощущение, что сейчас нальют, обязательно нальют.

                И действительно. Вдоль длинных столов замелькали, замельтешили многочисленные фигуры , быстро раздавшие сто двадцать две алюминиевых кружки, где плескалось настоящее сорокоградусное поздравление.

                - За 24 годовщину Великой Октябрьской социалистической Революции! За товарища Сталина! За победу! ,- политрук окончательно сорвал голос, вслед за которым , как пушечный залп, рвануло троекратное ,-Урррраааа!!!

                - Это сам Василий Агапкин дирижирует!,- восхищенно воскликнул всезнающий Сенька вблизи оркестра, когда они прошли уровень мавзолея Ленина, и все глаза проглядели, выпучившись на Сталина. - Это Агапкин, который ещё до Революции придумал марш « Прощание славянки»!

                - Шо за славянка?! А ну, дывысь вправо! Равнение  ще нихто не отменял! Ще метрив пятьдесят до скинчення!,- грозно рыкнул Микола

                После демонстрации, всех отвезли обратно, в казарму, где плотно накормили, дали выпить ещё по сто и быстро погрузили в те же грузовики.

                Часа три , а то и все четыре,  ехали и ехали сквозь лютую метель, двигаясь на северо-запад, в направлении Волоколамска . Прижавшись друг к другу, все крепко спали и не знали, что жить многим из них оставалось, всего-ничего.

                Прошло ещё несколько часов.

                - Ты, Сенька, колысь, в Полтави був? ( был когда-то, укр),- рыдая спрашивал Микола, сквозь непрерывно текущие слёзы и бесчисленные стоны, переходящие у него то  в крик, то в самый настоящий вой. Крупным осколком  ему распороло живот, и он быстро , мучительно угасал, умирая прямо на глазах обалдевшего Сеньки.

                - Был, бывал, конечно, был, товарищ сержант!,- глядя на Миколу, Сенька тоже непрерывно плакал

                - После войны, колы разобьём проклятого гитлерюгу, приезжай к моим,- хрипел раненый,- Будь ласка !( Пожалуйста, укр).  У меня там  маты и батько. Ждут менэ. Приезжай, если сможешь, именно 7 ноября. Того ж числа, як сегодни. Расскажи, как их сынку,  в этот день,  був на паради. Расскажи, как я геройски вмер за Родину, за Батькивщину, как сам Сталин махнул мени рукою. Запомни, дорогой. Вулиця Ленина 23. Крупко моя фамилия. Не забудь, ридный ( родной, укр). Больно-то как...

                - Ну вот! Напоили меня, накормили, дорогие, пора и честь знать,- Серега насильно попрощался с родителями Миколы, которые все пытались оставить его у себя. Хоть на недельку. Хоть на ночь. Ещё и еще раз , они просили рассказать о том дне, который случился четыре года назад. На небольшом  отрывном календаре, висящим на стене кухни, красным по белому,  было написано - 7 ноября сорок пятого.

                - А Сенька, у которого Микола на руках умер, где? ,- спросили родители бравого сержанта

                - Убило его. Ровно через три дня убило. Потому , десятого ноября я должен быть уже в Ленинграде. Там сестра у него после блокады живая осталась. Перед смертью, Сёма все просил и просил найти, хоть кого-то из своих, и адрес повторить несколько раз заставил. Особенно за Вашего Миколу переживал. Чтоб не забыл я чего, не перепутал...

                - Так, может, меня до Победы ещё сто раз убьет?- сказал я ему тогда

                - Нет! Дорогой ! Умереть, теперь, права не имеешь!  Должен ты ещё  о нас рассказать. Всем рассказать. О параде, о днях этих. Видишь, сломали мы хребет гитлерам, здесь, под Москвой сломали. Жаль, что Победы не увижу. Ты, Серега, за нас всех, дошагай, пожалуйста!
            
                Когда, в наши дни, меня спрашивают о седьмом ноября и  еще, по поводу того,  что  парад на Красной площади , теперь , проводят в только в честь  парада 41 года , а не в честь основного события, из-за которого этот парад состоялся , не могу не ответить на вопрос сразу несколькими вопросами,

                - Не все ли равно, отмечать годовщину того Парада 1941-го или годовщину Октябрьской Революции 1917-го ? Наверное, не все равно.

                - А отчего гитлеровцы сами, так сильно хотели маршировать по Красной площади  именно в эту дату - 7 ноября? 

                Значит, и фашисты прекрасно понимали, ЧТО эта дата означает для всех нас и для всего мира.

                - И  в  честь, какого-такого, исторического события состоялся тот памятный парад, с которого наши герои шли, практически,  на верную смерть?

                По-моему , и ставить такой вопрос неправильно, отделяя , что важнее - Парад сорок первого или  Революция. Это одна неразделимая Правда нашей общей истории - истории Человечества, из которой ничего нельзя выбрасывать. Ни французские революции, ни жестоких Нерона, Робеспьера с Дзержинским и Сталиным, ни гениальных Наполеона с Лениным и Линкольном, ни Льва Толстого, поруганного церковью, ни ,даже, несчастного Герострата.

                Стирать нельзя. Ничего...