Невидимая война второго фронта

 По меркам истории, улица Комарова - Жореса появилась совсем недавно в 2005 году. Расположена она Советском районе Орла. Необычная фамилия нашего сегодняшнего героя открывает нам еще одну удивительную историю человеческого мужества, самопожертвования и безграничной любви к Родине.

Еще в 1918 году Александр Николаевич Комаров добровольно отправился в ряды Красной армии воевать за Советскую власть. По идейным соображениям, он взял себе фамилию видного деятеля французского и международного социалистического движения – Жореса. Ему нравилась звучная фамилия французского трибуна революции. Взяв его имя, Александр поклялся продолжить его дело — так же зло бороться с миром угнетателей.

дочь Нина Александровна Жорес:

«Отец был романтиком, с восторгом воспринял идеалы революции. Искренне верил в то, что возможно устроить общество, где все будут равны. Он так увлекся историей французской революции, что даже сменил свою фамилию Комаров на Жорес в честь лидера французских социалистов».

Незадолго до войны Александр Николаевич приехал в Орел. Он был директором школы №26, когда в его жизнь нежданно ворвалась война.

дочь Диана Александровна Жорес:

«Отец очень переживал, когда военкомат отказал ему в призыве на фронт. Как-то он пришел домой, хлопнул портфелем по столу и проговорил только: «На фронт не берут!» И долго сидел молча.

Почему не взяли на фронт? Старые раны давали о себе знать, у Александра Николаевича была сильная потеря зрения.

«Когда немцы вошли в Орел, стало ясно, что он не останется в стороне от борьбы. Внешне он несколько опустился, часто ходил небритым, в мятом пиджаке. И только мы догадывались, что занят он тайными делами. К нему стали приходить люди, которых мы раньше не видели».

Так родилось сопротивление – одна из самых активных подпольных групп, действовавших в оккупированном Орле. В состав подпольной группы А.Н. Комарова - Жореса входили коммунисты: М.А. Суров, А.И. Рябиков, работавший до войны заведующим типографией обкома партии, Г.М. Огурцов - бывший председатель областного комитета физкультуры и спорта, А.Г. Евдокимов, в прошлом инспектор облисполкома. Война разрушала все на своем пути – судьбы, города и этому нужно было положить конец. Но как? Всем вместе.

Вернемся ко времени, когда город еще не был занят немцами. За несколько месяцев до оккупации в городе спешно была создана диверсионная школа, которой руководил и лично обучал солдат основам диверсионной войны уже известный нам полковник Илья Григорьевич Старинов. По задумке командования, в городе предполагалось оставить подпольный обком, который должен был направлять борьбу подпольных групп.В городе создавались явочные квартиры, закладывались склады с оружием и взрывчаткой. Все тщательно конспирировалось.

Но, к сожалению, осуществиться замыслу было не суждено. Фашисты заняли Орел внезапно, и все подпольные группы оказались разрозненными.

По воспоминаниям очевидцев немцы вели себя довольно странно. Они ходили по домам и раздавали подарки из разграбленных магазинов. Все это снимали на кинопленку и фотографировали. В городе появилась газета “Орловские известия”, позже переименованная в «Речь», заработало радио, открылся кинотеатр, дети могли посещать театр кукол, в котором шли спектакли по русским народным сказкам.

Все изменилось, 11 ноября, когда в самом центре города прогремел взрыв. Была уничтожена гостиница «Коммуналь», а вместе с ней и порядка 150 фашистских офицеров…

Заигрывания с горожанами оказались напрасны, в бой с врагом вступила группа Комарова - Жореса…

Этот взрыв послужил сигналом к началу организованного сопротивления. Александр Николаевич Жорес намерено раскрывал себя, что бы его могли найти соратники в борьбе с оккупантским режимом. Таким образом, он пополнял группу, создавая подполье в разных районах города. Явочная квартира подпольщиков находилась на улице Карачевской.

На боевом счету группы были взрывы и поджоги немецких складов горючего, боеприпасов, гаражей с автомашинами много всего. Подпольщики проводили активную работу с военнопленными, находившимися на излечении в лазарете. Выздоровевших воинов снабжали паспортами, одеждой и помогали им устроиться в городе. Группа Жореса установила связь и с соратниками партизанами. По «эстафете» выздоравливающих из «тифозной» палаты переводили в лес. Но не всех удавалось вывести. Многих в то время немцы забрали на полевой аэродром и определили в рабочие команды.

Летом 1942 года и сам Александр Николаевич работал на аэродроме, ровнял взлетные дорожки, носил бомбы со склада, находившегося на опушке леса. Идею о взрыве аэродрома предложил солдат, с которым Жорес познакомился еще в госпитале. Небольшой заряд взрывчатки позволял поднять на воздух все хранилище. На несколько дней самолеты остались бы без смертельного груза, а острые осколки, разлетевшиеся по аэродрому, еще долго рвали бы резину шасси самолетов.

Жоресу и его товарищам удалось по частям переправить взрывчатку на аэродром и передать группе военнопленных. Но как пронести ее на бомбовый склад? Все тот же знакомый солдат сообщил, что знает, как взорвать склад. План был таков: во время разгрузки солдаты снимут с взрывателя бомбы предохранитель, разгонят тележку — и… склада не будет. Предложение потрясло Жореса, он впервые видел перед собой человека, добровольно идущего на смерть. Солдат спокойно смотрел на Жореса. Он объяснил, что с аэродрома немцы их больше не выпустят. Когда они будут не нужны, их расстреляют. Но как им жить, если они знают, что каждый день, подвешивая бомбы под крылья вражеских самолетов, они помогают убивать ни в чем не повинных мирных жителей.
- Мы солдаты, это будет наш последний бой…

После этих слов Жорес молча кивнул головой и только спросил их имена.

Беда пришла неожиданно, откуда не ждали…21 августа 1942 года всю группу Комарова - Жореса — 19 человек — взяли одновременно и отвезли в здание бывшего Государственного банка, где размещалось управление тайной полевой полиции. Делом подпольщиков занялся отдел I-Ц.

дочь Нина Жорес:

«Мама говорила, что он не посвящал ее, но она о многом догадывалась. Отец возглавил одну из первых подпольных групп в Орле во время оккупации. Но никогда не показывал, какой огромный груз он несет. Отец шутил, играл со мной. Я запомнила, как однажды он взял меня на руки и долго молча смотрел на меня. Теперь я понимаю, что возможно так он прощался. Мама чувствовала, что за отцом скоро придут немцы. Родители почти не разговаривали в последние дни перед арестом. Просто смотрели друг на друга. Прощались».

Сегодня невозможно достоверно восстановить ход следствия. Документальные материалы утрачены. Но разрозненные данные, говорят нам о том, что не обошлось без предательства. Приговор был, ожидаем и скор – расстрел…

Дочь Диана Александровна Жорес о последних днях жизни Александра Николаевича Жореса - Комарова :

В первые дни, когда его арестовали, мы ходили к зданию полиции и носили передачи. Их брали. Полицейский украдкой разрешил взглянуть в окно подвала, в котором содержались арестованные. Я увидела отца и поразилась: вся голова его была белой.
Нам ничего не говорили о ходе следствия. Мы даже не знали, за что арестовали отца и будут ли его судить. Неведение наше продолжалось недели две. Потом первый раз не взяли передачу, сказали, что отец болен. Не взяли и в следующий раз, объяснив, что ему ничего не нужно, он плохо ест. В третий раз, когда мы пришли, нам сообщили, что он умер…

Самое страшное, что оккупанты были лишь палачами. Они исполняли приговоры. Им было все равно, кого они вели на расстрел…

На процессе над военными преступниками, не палачи, а уже подсудимые признают:
“За что мы расстреливали этих людей, я не интересовался, их фамилии мне были неизвестны”. “В расстрелах участвовали все, чтобы не было потом разговоров, что один расстреливал, а другой нет”.

Лишь через два десятка лет после окончания войны Александр Николаевич Жорес был награжден медалью «За отвагу». Посмертно… Не очень похоже на справедливость.

Год действовала в тылу врага группа Комарова – Жореса и каждый день ее участники рисковали своими жизнями, помогая раненым, спасая жизни. Каждый из них прекрасно осознавал, что ожидает их в случае раскрытия. Но они не дрогнули, не испугались, спокойно с верой в правое дело, они встретили свою смерть.

До сих пор не найдена могила подпольщиков, но память о них мы сохраним на века.

Использованные материалы:
Вячеслав ФЕДОРОВ Это было в Орле
Жорес, Н. Моего отца расстреляли / Н. Жорес // Поколение. – 2005. – 14 мая. – С. 2.