Пламя. Повесть-размышление. Глава 40

РУКИ ЗА СПИНУ!

Перед присутствующими стоял бледный, сгорбившийся, надломленный страхом человек. Его знобило. Пугливо и недоверчиво поглядывая на непрошеных «гостей», ухватившись за спинку стула, чтобы не упасть, он что-то вознамерился сказать, но Лапшин спросил:
– Вы – хозяин квартиры, Опанович?
– Да, я. А что случилось? – тихим голосом спросил Опанович.
– Опанович! Вы прекрасно знаете, что случилось. Мы на эту тему с вами уже говорили, но если вы забыли, напомню: вблизи вашего дома, в парке, нашли смертельно травмированного мужчину. Мы выясняем, как это случилось.
– Почему вы думаете, что я что-либо знаю об этом? У нас в парке каждый день происходят драки. Ничего по этому случаю вам сказать не могу.
– Ладно. Об этом мы ещё успеем поговорить, – сказал Лапшин и задал следующий вопрос: – У вас в квартире есть кто-нибудь, кроме вас?
– Никого нет, я один.
– Где ваша жена?
– Она уехала к матери, – соврал Опанович.
– Ладно, собирайтесь, поедете с нами.
– Ваши документы, Опанович!
Опанович растерянно, не понимая, о чём идёт речь, заторможённо смотрел на следователя.
– Где документы, удостоверяющие вашу личность?
– В кармане.
– Так доставайте!
Опанович непослушными руками вынул из внутреннего кармана пиджака паспорт и вдруг взвился, как выскочившая из часов пружина! Показывая красные «корочки» удостоверения депутата горсовета, прорезавшимся голосом произнёс:
– Не имеете права меня задерживать! Я – депутат! Все будете наказаны! Все!
Лапшин удивился такому преображению человека, только что казавшегося совершенно не способным к протестному возражению, и мягким голосом, стараясь не вызвать перепада восприятия действительности, сказал:
– Гражданин Опанович! Ознакомьтесь с ордером на ваше задержание и обыск квартиры. Здесь всё написано.
Опанович взял в руки постановление. Он, казалось, какое-то мгновение был невозмутим. Его твёрдый, самоуверенный голос, приличный костюм с галстуком, начищенные туфли производили впечатление достойного, непричастного к преступлению человека. Но факты… «От них не отмахнёшься», – подумал Лапшин и включился в дальнейшие действия.
– Ознакомились с постановлением?
– Ознакомился. Это – абсурд! Правовая глупость. Я буду жаловаться! – уже менее уверенным голосом ответил Опанович.
– Собирайтесь, вы задержаны. С собой возьмите необходимое: смену белья и гигиенические принадлежности. При себе колющие, режущие предметы есть?
– Что вы спрашиваете! Я – не бандит!
– Так есть или нет?
Опанович, как говорится, «закусил удила» и не ответил.
– Обыскать! Снять брючной ремень. Выложить на стол обнаруженные украшения и деньги, если таковые имеются, – распорядился Лапшин.
– Без рук! Сам отдам, – сказал Опанович, отстраняя сержанта-конвоира, и выложил на стол обручальное кольцо и кошелёк.
– Это положите там, где посчитаете нужным, – предложил Лапшин.
– Пусть лежат здесь! – дерзко ответил Опанович.
– Руки за спину! – сказал следователь.
За спиной Опановича щёлкнули наручники. Он не ожидал такого сценария. Спектакль с изображением невозмутимого, знающего себе цену должностного лица и депутата, перешёл в плачевный истеричный финал.
– Не виноват я, ни в чём не виноват! – с надрывом, щемящим рваным голосом, который не слушался хозяина, Опанович пытался объяснить окружающим своё отношение к задержанию.
– Разберёмся! Идите вперёд, не пытайтесь сопротивляться или бежать.
Опанович, втянув голову в плечи, в сопровождении участкового и конвойного, вооружённого пистолетом, пошёл на выход.
Он шёл, понурив голову, не глядя ни на кого. Дворничиха успела раззвонить по двору новости, и толпа зевак уже ждала во дворе зрелищ…
Опановича подвели к стоящей перед домом милицейской машине, посадили на заднее сидение между двумя сопровождающими.
– Везите его в КПЗ! Никаких контактов с ним, полная изоляция от посторонних! Я задержусь.
Лапшин пригласил соседей и дворничиху в качестве понятых для обыска квартиры. Осмотр завершился быстро – ничего относящегося к преступлению не обнаружилось. Следователь поблагодарил понятых, закрыл и опечатал дверь. Его мысли уже были на следующем этапе расследования…