13. А жизнь-то одна

   
       Агафья Тихоновна была женщиной веселой, еще с детства. Когда крестили ее
   в купели, обычно дети плачут, а она улыбалась. Так и прошла по жизни весело.
   Она еще девчонкой была, неказистая,двугорбая - звали ее, идет ссутулившись по
   5-му классу, а уж в старости еще больше сгорбилась.
       Свесит голову наискось, сощурит глаза и улыбается. Характер такой - никуда
   не денешь. А жизнь-то ее потрепала нещадно, другая бы головой в землю зары-
   лась.А она нет. Веселость ее со слезами на глазах была.
       Вышла замуж она рано, за Федора - тот еще страшнее был, в детстве его
   звали Квазимодо, но Агашу свою любил без памяти. Даже ночью ее целовал,
   проснется часа в три и целует с закрытыми глазами. Разница в годах у них была
   - 20 лет.
       Детей заимели как-то сразу и сразу двоих, аккурат как положено. И оба
   мальчики, 15 минут разницы всего. Старшего назвали Олег, Олег Федорович,
   а младший был Игорь. Так и звали их О-И, вернее наоборот - И-О, исполняющие
   обязанности.

       Ведь вот человек, уже когда родится, он обязательно уже кому-то должен.
   Отцу, матери, господу Богу. Но это и неплохо жить вот так, как будто виноват.
   Самоуверенности нет и категоричности.
       Внешностью они практически не различались, только лишь пятно родимое на
   левой ноге младшего. А так - две капли. Федя и Агаша радовались, когда купали
   их по очереди в ванночке, один пищал от того, что его еще не искупали, другой
   от того, что уже вынули.
       Агафья Тихоновна улыбалась своему счастью, время текло быстро, за первыми
   двойками пошли последние пятерки особенно по физкультуре, хоть парни были и
   низкорослые, но крепкие. Отец в то время уже пошел на пенсию по вредности,
   но работал. Агаша не могла нарадоваться на своих сыновей , замечать стала уже
   губную помаду и запах духов у обоих.

       Забрали их в армию одновременно. Кто тогда и знал, что там, в Средней
   Азии есть такой Афган. Попали они в разные части, но оба туда, нет бы судьба
   их разбросала. Нет - разница 15 минут и 15 километров. Письма писали исправно
   по очереди, как сговорились, с ошибками, как на выпускном экзамене. Потом
   письма стали идти  реже, потом уж Агаша догадалась, что влюбились оба ее сына
   в Ленку из 4-го подъезда. Та училась в 10-м классе, крутила любовь с одно-
   классниками, иногда отвечала обоим вперемешку, путая Игоря с Олегом, младшим
   и старшим.

       Письмо пришло неожиданно и сразу на обоих.
   "Выполняя воинский долг погибли Игорь Федорович Веселухин и Олег Федорович
   Веселухин 10 июля 1985 года.
       Федор, как стоял тогда окаменев над этими строчками, так и стоит, навер-
   ное, уже сейчас на том свете. Агаше он не мог ничего сказать.
       Увидев ее, веселую, улыбающуюся женщину, молодую еще - 37 разве возраст!
       Она поняла сама. Видимо, выражение лица его так изменилось. ведь близкие
   люди понимают даже без слов, если что случится.
       Бывало идут рядом Агаша и Федор, она его спрашивает:
       - Ты какую песню поешь?
       -  Добрынина. Загнал коней, загнал коней и выпал из седла!
       - И я ту же.
   Спросила неподвижными губами:
       - Что?
       - Нету их обоих - и заплакал.
   Если бы видели эти мужские слезы! Она как-то смякла вся, подкосилась, березы
   закружились, завертелись над ее головой, солнце превратилось в большой зату-
   маненный шар. Он подхватил ее на руки, чтобы не упала и рыдали уже вдвоем
   молча без слез.
       - А жизнь-то одна! - сказал Федор.
   То что было после пережить было трудно, как во сне или в тумане. Привезли
   два гроба, закрытые, 6 суток прошло. Ладно, хоть нашли, отвоевали позиции.
   Попрощались, отвезли, закопали.
       Федор не смог долго прожить. Смерть сыновей превратилась в большие долгие
   поминки сыновей и отца.
       Когда в последний раз приходила она на эти 3 могилы - вспоминала, как двое
   ее пацанов, обгоняя друг друга, пинали футбольный мяч, а отец сильный тогда и
   здоровый кричал:
       - Жаирзиньо! Тостао! Кто быстрей!
       И она улыбалась.
   Сейчас уже согнувшись совсем крючком, с палочкой, с  полиэтиленовой сумкой,
   вся искосившись, проходила она по улице, на которой прожила всю жизнь и, 
   улыбалась, вспоминала слова Федора:
       - Жизнь-то одна!

                2003 г.