Инфаркт

Инфаркт
Выписали меня из ковидки, и на следующий день я сдуру полез чинить крышу. Кое-как под вечер можно сказать закончил. Уже с симптомчиками. Короче ночь пережил, полдня провел с переменным успехом, а после обеда началось. Со мной такого не было никогда: тяжесть, боль в грудине, в глазах не пойми чего, а голова идет кругом. И гнетущее предчувствие катастрофы. В окружении двух квохчущих куриц (жены и дочери) стою я на крыльце, намертво схватившись за поручни, ибо почему-то боюсь даже прилечь или присесть, и с высоты своей роста, как из-под купола цирка наблюдаю за тем, что делается в грудной клетке. А там происходят интересные вещи. На веревке, спускающейся с самого верха закреплена, как я поначалу определяю, боксерская груша – небольшая, похожая на мяч для регби. Но вот взгляд опускается ниже, и обнаруживает вместо груши этакого бойкого боксерчика – какого-то всего облегающего и можно сказать красивенького. И своими красивыми кулачками, вращаясь на веревке, он начинает лупить меня в сердце. Пребольно, с удалью и с шокирующей веселостью. Бьет с упоением, долго, крепко, в одинаковом ритме. Какое-то время в душе я даже как-то восторгался отточенностью его движений, но потом сделалось не до восторгов.  «А может это финита?» - подумалось мне часом. И еще музыка в ушах или просто в голове:
Тик-топ-торо-торо-торо
Тик-топ-торо-торо-торо
Тап-тарап-тарап-та-а-ап
Зажигательная мелодия из «Кавказской пленницы», когда дядя Нины после удачной сделки отплясывал в ресторане в своих галифе. А мне слышалось:
Скоро-скоро-скоро.
Скоро, может быть, прямо сейчас.
Но измочаленное сердце пока еще не поддается, хотя сердечная мышца, или как там ее называют, уже вздулась буграми. И боксерчик переходит к следующему этапу процедуры: прокручиваясь на своей веревке вдоль моих внутренностей, он по ходу дела толчками и ударами отмечает их все. Ну а дальше подбирается к правой половине и дает себе разгуляться. В веселом ритме по очереди отоваривает каждый, попавшийся на глаза орган – судя по болевым ощущениям, каждый раз разный. И даже как-то, наклонив голову, оценивает исполнение партии. Видели игру на ксилофоне? Вот так оно все и было. С неуменьшающейся болью. «Когда же это все кончится?!» - подумал я, желая только одного: прекращения пытки. С любым исходом. Два или три раза боксерчик обходил поле своей деятельности, а потом куда-то делся. Сердечная мышца тряслась, как загнанная лошадь. Осталась даже не боль, а тупость в голове, разбаланс всех связей и непонимание того, что нужно делать. Курицы отвели меня в дом, само собой вызвали скорую, кажется, нашелся нитроглицерин. Всю ночь рвали за грудки меня милые женщины и орали, чтобы я не уходил. Скорая прибыла через 16 часов от вызова.