Урок 4 - Баня бане рознь

            
                Дело было в Ленинграде после войны. В 1950-м году отца репрессировали, мы вынуждены были переехать из отдельной квартиры на Кронверкской улице в коммунальную на улице Глинки. В этой квартире не было ни парового отопления, ни газа, ни горячей воды, а в ванной комнате стояла ванна страшного синего цвета и колонка-титан, которая была неисправна. На кухне стояла дровяная плита, и там меня пробовали купать в большом тазу, нагрев помещение и вскипятив воду. Но мне было уже 5 лет, и в тазу я плохо помещалась, поэтому мама повела меня в баню.

До этого я не знала, что такое – общая баня. Стояла зима, и мама повезла меня на санках вдоль по набережной реки Мойки к Фонарному переулку, где была ближайшая баня. В тот год зима была снежная, и санки легко скользили по утоптанному белому снегу, кое-где присыпанному жёлтым песочком. Баня на Фонарном переулке очень старая, построена ещё до революции – она действует ещё и сейчас, уже отреставрированная и оснащённая современным оборудованием. Тогда же она представляла из себя целый комплекс разных отделений, как для мужчин, так и для женщин. В дешёвые был вход со двора, а в дорогие – вход с переулка.

Придя к бане, мы попытались попасть в дешёвое женское отделение. Разница в цене была невелика, но всё же ощутима для нашей, попавшей в трудную ситуацию семьи. Во дворе стояла очередь из желающих помыться – квартир с ванными было мало, если они и были, то топить надо было дровами, что накладно по деньгам, да и хлопотно – ведь в одной квартире жило по несколько семей. Все ходили в общие бани. В очереди стояли женщины с детьми, в руках у них были тазы и берёзовые веники. Почему приносили свои тазы, я поняла потом, когда пришлось долго ждать, пока найдётся свободный тазик.

Наконец, наша очередь подошла, и мы вошли в огромное помещение, разделённое невысокими перегородками с примыкавшими к ним с обеих сторон скамейками. Это была раздевалка. Поручни на скамейках разделяли одно место от другого, у каждого места были вбиты крючки – вешалки для одежды. Здесь нам пришлось искать хотя бы одно свободное место, что оказалось непросто, потому что в тусклом свете и облаках пара видимость была никакая. Меня охватил страх и ужас - помещение было заполнено голыми и полуодетыми женщинами и детьми, стоял шум и крик. Мама раздела меня догола, и я ощутила под ногами холодный и влажный бетонный пол. Когда же мы с мамой вошли в мойку, то пол стал просто склизским, по нему текли ручейки грязной мыльной воды с мусором из волос и обрывков мочалок. Такими же скользкими были и бетонные скамейки, поэтому, когда мы нашли, наконец, свободное место, мама долго отмывала как поверхность скамьи, так и доставшиеся нам тазы – сделанные из оцинкованного железа с двумя ручками по бокам.

В мойке было очень жарко. Из кранов постоянно лилась горячая вода, к ним стояла очередь из женщин с тазами. Полные воды, тяжёлые тазы переносили и ставили на скамьи, и садились рядом с ними – голые на разбухшие от воды деревянные доски. Мама посадила меня в таз, а сама мылась стоя. После мытья можно было постоять под душем – если найдётся свободный и вода в нём будет тёплой, а не слишком холодной из-за сломанного крана. Помывшись, как смогли, мы вышли в раздевалку, где пришлось идти чистыми ногами по холодному и грязному от уличной обуви полу.

Чтобы не стоять в очередях, мы попробовали приходить в баню рано утром. Тут нас ждало новое разочарование – было холодно, как в раздевалке, так и в мойке. Мало того – вода тоже была холодная, потому что дровяные печи не успели разгореться и нагреть её. Ещё, как-то раз, предстояло долго ждать на улице, потому что  в бане мылись солдаты. Тут мама решила, что лучше пойти в дорогое отделение.

Вход туда был с переулка. Вверх от парадной двери вела широкая красивая лестница, застелённая коврами. Потом мы вошли в большой холл с буфетом и парикмахерской. Здесь же стояло огромное чучело бурого медведя, стояли статуи, висели люстры – как во дворце. Дальше по коридору можно было пройти к отделениям. Народа было мало, очередей не было. Войдя в отделение, мы увидели  гардероб для пальто, галош и ботиков. Далее мы прошли в раздевалку с деревянными шкафчиками для одежды и скамьями, помещение обогревалось большой изразцовой печью. Пол был застелен ковровыми дорожками.  На стенах, чуть ниже потолка, можно было прочитать выложенные изразцами мудрые изречения и пословицы, такие как: «Баня парит, баня правит, баня всё исправит». Из раздевалки мы прошли в мойку с кафельными стенами, мраморными скамейками, душами и бассейном, дальше дверь вела в парилку – мы туда не ходили, мне и в мойке было душно. Зато я плескалась сколько хотела в бассейне, отделанном мрамором, где постоянно лилась тёплая вода из пасти золотого тритона. Теперь мы ходили мыться только в это отделение, и там, в бассейне я научилась плавать.