Что же делать?

Рассказ таксиста

…Так что в жизни такие бывают варианты - только примечай, на то она и жизнь, сам должен понимать - ты, я смотрю, с понятием, хоть и молодой… В армии служил, нет? Это я так, не в обиду спрашиваю, года - дело наживное, а понятие – это уж, как говорится, от бога, что ли…
…Вот тоже случай был. Года три тому, или больше - не суть. В будний день, под вечер уже, иду по Кировскому, и у Дома мод тормозит меня хмырь один.  У меня, понимаешь, смена на носу, а план я ещё днём сделал – грымзу одну заслужённую катал по комиссионкам, не то профессоршу, не то ветераншу Куликовской битвы, уже не помню…   Да и в городе ещё дела кой-какие остались, то есть, вроде как и не с руки мне клиента брать, а с другой стороны, упустить тоже жалко - сам пойми: очень качественный клиент, солидняк… Знаешь, бывают - крупный такой, породистый кобелина, годами что-нибудь возле полтинника, но - холёная такая морда, гладкий - нет вопросов, хоть пробу ставь. Ну, там, прикинут соответственно - дублень импортная, копыта в «саламандре», на крыше - пусть будет ондатра, или бобёр - не суть, и дипломатец в граблях из натуральной кожи, как полагается, короче - все дела…
…Да! Вот ещё деталь характерная - это я уже потом углядел, когда он в тачку прыгнул, - обручальное кольцо у него широченное такое было, я таких и не видал у людей колец. А на левой клешне - такой массивный серебряный перстенюга с монограммой, то есть, явно на заказ, буржуй, делал. Когда под светофором стояли, я эту монограмму как следует разглядел: буковки «Д» и «Ж», и царская корона сверху… Я ещё подумал, никак царских кровей пассажира бог послал, мать честная! А что ты думаешь - всех подряд возишь, такие уникумы попадаются… Да! И про буквы ещё подумал: Д и Ж - уж не Дон Жуан ли, часом, или родственник евоный, а? Как думаешь, могло такое быть, нет? Шучу, конечно… Хотя, с другой-то стороны, до таких породистых бабы знаешь как! Сами не свои делаются…  Но это так, отступление. Короче - грамотный дядя, а как там у него с женским во¬просом дела обстоят, это его головная боль, но никак не моя, верно излагаю?
Ну, так вот. Непонятно другое - с какого это горя он вдруг тачку стреляет? Видишь ли, у извозчика глаз наметан, я тебе железно скажу: такие вот папашки, они обыкновенно за государственный счёт катаются, на служебных. Я почему знаю - сам до таксомотора три года шефа возил, и на всю оставшуюся жизнь на таких насмотрелся. Хотя, конечно, тут кому как повезёт, шефы тоже всякие попадаются, как и везде.
…А с другой стороны, мало ли бывает в жизни огорчений? Скажем, к примеру, бибика сломалась, или родной водила заболел, либо перепил, а с чужим ехать нет охоты – это я тоже понять могу, словом, дело-то житейское, ну а мне-то, откровенно говоря, какая половая разница? Такой уважаемый клиент напрашивается - одно только неудобство, что под смену, но и здесь, если разобраться, свой интерес имеется, догоняешь мою мысль, да?  Я ж и говорю, что ты с понятием… Папашка-то при деньге, в случае чего не обидит, я думаю, честного труженника, отслюнит за беспокойство, дело-то житейское, взрослые люди…
Короче, сажаю его - и поехали.

- Куда, - спрашиваю, - гражданин клиент, летим?
А он так оборачивается ко мне - почему-то он рядом сел, хотя такие обычно взад падают, - и давай меня всего сверху вниз осматривать, вроде как оценивает, будто шлюху… тоже видать, тёртый мужик, такому особенно-то не втюхаешь… Ладно, думаю, хрен с тобой, оценивай, хозяин - барин, как говорится, кто платит, тот и музычку…
Однако, похоже, понравился я ему, потому как вижу - морда у не¬го этак вся расслабилась, губища изогнулась - вроде как свысока, но в то же время и душевно - мол, дескать, так уж и быть, я до тебя, дуралея, снизойду, коль скоро судьба свела… Короче, вижу - есть контакт! А сам понимаешь: в нашем честном деле без контакта с клиентом никак нельзя - не то что навар, и план не вытянешь…
…Да! Тут он мне и заказывает - ничего себе такой маршрутик, мол, дескать, ради хорошего человека десять вёрст не крюк… Сам посуди: от Дома мод - на Невский, к «Метрополю», а оттуда - на Гражданку, не слабо, да?  Однако, впрочем, оговорочку делает, что надо бы побыстрей, что, дескать, время-деньги!.. Ощущаешь, нет?
…Ох, ни хрена себе, думаю, деловой какой папашка! Да я ж тебя, ясна  сокола, всю мою сознательную жизнь жду, я ж о тебе, со школьной, можно сказать, скамьи мечтаю! Это же золото, а не клиент! Да я те¬бя, пупсик ты мой мордастенький, без бензина на руках отнесу!.. Вот я ему и говорю:
- Насчёт скорости, - говорю, - это мы враз, это нам, как два пальца…  Но, - говорю, - вот незадача! Смена у меня через час, ну такая пря¬м досада, просто беда, уж и не знаю, как и поступить…
Дескать, в затруднении я немыслимом: тут тебе и гостя дорогого хочется уважить, и в родное гнёздышко смерть как тянет - молодую жену обнять, детишек опять-таки приголубить, борща похлебать под Леонида Ильича само собой, тоже, мол, живой человек, не автомат… То есть напрягаю его, понятно, да? Понятно… А он мне в ответ и лепит:
- Я же сказал, - говорит, - время – деньги, неужели непонятно? Вы, надеюсь, взрослый человек?..
Вот так вот. Дескать, за кого, балбес, держишь, ясно, да? Ну,  тут уж, сам понимаешь, раз пошла такая канитель, то у нас, понятное дело, нет проблем! Пристегните, граждане, ремни, взлетаем!
…Стало быть, летим с папашкой. Я педалирую аккуратно, не внаглую  - это боже упаси, но в то же время довольно-таки энергично. Перекрёстки, само собой, все как один пролетаем под зелёный, из ле¬вого ряда я не вылезаю, с места беру без рывка, и на прямых участках - стабильно восемьдесят. Не то, чтобы я прогибался перед папашкой, а как тебе сказать - ну, чтобы осознал человек, что ли, как повезло ему с мастером, чтоб прочувствовал, что и мы, грешные, хоть и не¬отёсанные крестьяне, но дело знаем туго… Вроде как профессиональ¬ная гордость, вот! Ну, и чтоб оценил, понятное дело, это уж, как го¬ворится, само собой…
Я верчу себе баранку, базаров никаких не завожу, потому как явно не тот случай, до фонаря ему мои базары, но однако краем глаза наблюдаю…  Папашка сидит весь из себя деловой и строгий, но чувствую - угодил я ему. Вот, ду¬маю, и ладушки, главное - чтобы все были довольны! Тогда-то я и перстенёк разглядел, и прочее всё…
И вот я сам про себя рассуждаю. Таких деловых папашек, да и других всяких-разных, я, сам понимаешь, перевозил до чёртовой бабушки. Попадались всякие - и наглые сволочи, и вконец бессовестные гады, и крикуны, и кляузники там разные - я, мол, ветеран того-сего, пятого-десятого, корочки всякие в харю тычут… Да сам знаешь, что у нас за народ, что я тебе буду рассказывать! Но - бывали, конечно, и ничего себе, вроде люди как люди, ничего против не скажу. Хотя, правду оказать, таких и немного, с кем вот, по-простому, можно и покалякать в дороге. Но я тебе одно скажу, едрёна лапоть, мох зелёный, вот как закон: ежели он снаружи очень из себя деловой, то внутри - обыкновенное мурло, то есть в смысле, что жлоб  жлобом, ухи холодные, и ни на грош романтики! Такой пока торгуется, так до того напылит, что дышать нечем, хочется тут же  прилечь у родного колеса и тихо скончаться, а как в тачку плюхнется, так на тебе - тут же развалится квашня квашнёй, размякнет, падла, и ну давай, едрёна лапоть, заливать про себя: и то, и сё, и пятое-десятое, и какая он есть грандиозная персона, неслабый такой государственный человек, и что друг-то у него маршал, и баба евоная народная артистка, и из Смольного так прямо сами к нему на квартиру то и дело звонют, совету просют… Знай, мол, извозчик, портяночная твоя харя, какого человека везешь, какое небывалое тебе счастье привалило, запоминай, дубина, деревня, всё слово в слово, внукам потом расскажешь!.. Прямо стыдно, ей-богу, становится за свою серость, тут бы надо шапку снять да на колени встать, рылом в грязь, что называется, а ты, как балбес, вцепился в баранку - за уши не отодрать…
Так что это всё очень даже знакомая канитель. Оно и понятно, если разобраться как следует.  Сам подумай, кто ж ещё его, мудилу грешного, слушать станет, кроме нашего брата таксёра? Жена, разве что? Так поди, осточертел он ей со своими бреднями, дальше некуда, и потом, уж кто-кто, а она-то всяко ему цену знает,  понимает, небось, стерва, к какому государственному сокровищу приставлена! Друзьям-приятелям тоже лапшу на уши не очень-то навешаешь, сами, надо думать, такие же брехуны, водкой не пои, дай мозги запудрить. Так что, только и остаются, что любовницы да шоферня. Я честно тебе скажу - я так думаю: клиент, ежели он, конечно, деловой, он что шлюхе, что водиле бабки отстёгивает исключительно за возможность вволю языком помолоть и тем душу себе погреть, за гарантию, что выслушают его как бы внимательно и не пошлют к растакой-то матери… Получается вроде онанизма, суходрочка такая, едрёна лапоть, мох зелёный…
…О чём это я? Вот, отвлёкся, понимаешь… Да! Всякие, я говорю, попадались, а этот вот, мой-то, этот - не-ет, этот не из таковских! Сидит спокойно, тихо, помалкивает в тряпочку, пальчика¬ми по дипломатику постукивает, как будто до лампы ему всё. То есть настолько человек сам себя уважает, что и нужды ему нет никакой  выставляться перед незнакомым водилой и что-нибудь там из себя изображать. Плевать ему, что я про него подумаю, ясно? В гробу он меня видел… Такого поневоле уважать станешь. Ощущаешь, какого полёта птаха? Во-от, то-то и оно! И я тогда ощутил! Вижу, что везу человека, который звучит гордо, а не какую-то там замороченную шелупень. Вот, думаю, это - личность, это - барин! Помню, ещё мысль у меня мелькнула, что так и подмывает обратиться к нему  с каким-нибудь Превосходительством, или Сиятельством… Ей-богу, чтоб я сдох! Мол, дескать, не извольте, батюшка-барин, свое превосходи¬тельство понапрасну беспокоить, ужо мы - да за ради Вашего Сиятельства в лепёшку расшибёмси - вот гад буду!..  Ощущаешь, что значит холопья поганая психология, всякие, понимаешь, родимые пятна крепостничества… Опять же, триста лет под игом просидеть – это ж не хер собачий… Ну, я вижу, ты в курсе. Так вот, ты представляешь, так меня на этой теме заклинило, что, как к «Метрополю»-то подкатили, я ему и выдаю на автомате, не подумав:
- Позвольте, - говорю, - Ваше Превосходительство, вопросик: мы тут постоим какое-то время, или как? Ежели Вы, к примеру, жела¬ете принять - для релаксации! - стопочку, так я пока на ту сторону тачку отгоню?
Мой аж подпрыгнул. Ну, думаю, ща-ас как развоняется!.. Да¬же струхнул малость… А что ты думаешь, такой может запросто телегу в парк накатать, мол, водитель занимается вымогательством, хамит, элементарное дело… Однако мой - ничего. Быстренько так оклимался, вскинул бровь, и - как бы ирония в глазах мелькнула. Пожевал губищами и пробурчал, что он мигом, что по делу ему надо, а насчёт стопочки, так доктора, дескать, не велят! Чувствуешь, жук какой? Ах, ты, думаю, падла, дела у него в «Метрополе», в час пик! А влух говорю:
- Доктора, - говорю, - они на то и поставлены, они - говорю, - всем не велят. Мне вот тоже всё не разрешали, а дал четвертной - разрешили как миленькие…
Папашка снова губищами пожевал, хмыкнул.
- Юморист! – говорит, и отвалил. А меня, признаться, пот прошиб. А что ты думаешь, другой кто запросто мог и обидеться. Да я бы сам стопроцентно оби¬делся бы!..
…А релаксация, между прочим, означает - расслабление. Я это  словечко нарочно ввернул, пусть видит, пень ушастый, что нынче у нас кругом прогресс и цивилизация, едрёна лапоть, и даже простой извозчик в глубине души тоже интеллигентный человек! А что, не так  разве? Я, может, и сам, если бы морально не разложился в своё время, давно бы уже в академиках ходил…
…Взять вот того хирурга, что мне про релаксацию втюхал, я не рассказывал? Ну, вёз как-то хирурга одного, он с банкета какого-то возвращался, ну и, как водится, по  пьяни всё мне про себя изложил. Простой такой мужик, добродушный, из деревни, сам всего достиг, своим горбом, в большие люди вышел, теперь вот профессор, капусту гребёт - только подставляй, вот я таких уважаю…
…Нет, а мой-то каков, а? Сам оцени: деловое свидание в «Метрополе», да еще так, меду делом, вроде как по пути - это тебе не пивом разведённым торговать! Одно слово – барин…
…Бегал он минут, может, десять - не больше. Прискакал распаренный весь такой, довольный, морда масляная, ондатра с крыши на ухо съехала, а дипломатик стал похож на саквояжик - такое в нём что-то объёмистое поселилось. И еще свёрточек у него под мышкой образовался… Плюхается он - теперь уже на заднее сиденье, и оттуда мне с явным облегчением велит на Гражданку трогать. Хотел было я спросить насчёт свёртка, мол, не иначе как птенчикам в клювике гостинчик несём, да ладно, думаю, оно мне надо - гусей дразнить?
Короче, поехали. Я рулю, папироску покуриваю, папашка сзади покряхтывает, и всё барахлишко своё на сиденьи пристраивает, чтоб, значит, грабли не занимать…
…И вот тут-то и начинается самое интересное, из-за чего я разговор-то затеял. На углу Литейного и Некрасова гляжу - голосу¬ет одна. Ничего себе матрёшка такая, с виду чистенькая, только что нервничает очень, прямо под колёса бросается и ридикюлем машет, чтоб, значит, видели все, какое у неё спешное дело. Тоже, понимаешь, деловая… Ну, дело-то, положим, известно, какое - позади напряжённый трудовой день, достигнуты небывалые успехи в этой, как там пишут-то, в производительности труда, теперь и о себе можно позаботиться, чтобы, значит, с пользой провести часы досуга, повысить свой культурный уровень, да? Чтобы завтра утром с новыми силами войти в родную проходную, что в люди вывела меня, да? И к новым высотам, правильно излагаю? Шучу, конечно, какая там проходная, у ней ЛГУ на лбу написан, и папа адвокат… На свиданку, конечно, торопится, куда ж ещё… Милёнок там под часами стынет, надо спешить, а то, упаси боже, про¬студится, болезный, заболеет да помрёт ненароком, палку кинуть не поспеет… Тьфу ты, мать-перемать, чтой-то меня не в ту степь всё заносит! Волнуюсь я, понимаешь? Вот, можешь себе представить, всегда волнуюсь, как про этот случай рассказываю, а почему - щас поймёшь…
…Вижу я, стало быть, эту матрёшечку и назад, к папе, оборачиваюсь, как, мол, берём, нет? А папа - ну ты поди! - тоже её заметил, напрягся весь, набряк, что твой индюк, грудью вперед подался, зенки сощурил и давай башкой водить вверх-вниз, вверх-вниз…  И мне шипит сквозь зубы:
- Тормози, тормози давай, пусть ближе подойдёт, а то не видно…
Ох ты, ёлки-моталки, ни хрена себе – говорю я себе, папа такой! Вот тебе и барин! Аж прям из штанов выскакивает, копытом бьёт, как боевой конь, ну не папа - лев! Нет, ты понял, отт падла какая? не один хрен ему, с кого нищий водила лишний рупь отсосёт!..
Однако, что поделаешь, твоё право, решай, мухомор несчастный, чтоб у тебя, как говорится, хрен на лбу вырос…
Торможу я, матрёшка вихрем налетает, дверцу - нараспашку и давай верещать, дескать, простите-извините, будьте так любезны, очень срочно, ну, просто чрезвычайно срочно надо успеть, иначе катастрофа, ну, знаешь, что в таких случаях бабы лопочут… Я смотрю - аккуратненькая такая матрёшечка, глазастенькая - а я люблю глазастеньких! - и шустренькая такая, и прикид соответствует: шубенка-шапчонка, сапожки-серёжки, бирюльки разные - вполне такая кисочка…
Я опять к клиенту оборачиваюсь - ну?.. Дескать, рожай уже, пень ушастый…
И что же, ты думаешь, мой папашка? Я и моргнуть не успел – он, что твоя торпеда, прыг на тротуар, и уже кисочке этой клешню протягивает, корму, подлец, оттопырил, сам винтом вокруг неё закручивается, а сам грозным басом ей втюхивает:
- Милая девушка, пожалуйста, садитесь! Очень рад оказать вам любезность!.. – и всё такое…
А сам её к машине брюхом подталкивает. Умора!.. Хм… Умора-то умора, а я между тем никак пока что не въезжаю, с чего это он так распереживался-то? Вроде матрёшка как матрёшка, ничего такого особенного, и умишка, видать, пока что еще не шибко густо - так, девичьи грёзы в основном. Одна радость, что свежачёк…
Но папа её между тем чуть не силой в тачку впи¬хивает, бухается рядышком и на меня граблями машет:
- Всё, всё, всё, трогай давай, трогай, трогай!!!
Вот ведь барин, честное слово…
Ладно! Пилим дальше. Адресок она мне прочирикала какой-то, не суть, я знай себе баранку верчу, держу, что называется, незави¬симый вид, будто меня вся эта канитель не касается… Строго говоря, так-то оно и есть - согласись, моё дело педалиро¬вать, не создавая аварийных ситуаций, безопасность клиента - вот моя головная боль, а на остальное я, честно говоря, болт забил… И на культуру обслуживания - в первую очередь, между нами, девочками, говоря… Я, слава богу, пока что ещё в своей стране, то есть полно¬правный член и не обязан -   конституцию-то читал? - перед всяким дерьмом прогибаться, согласен со мной или нет? Вот я и говорю… Но в зеркальце, однако, поглядываю - как там мои зайчики, интерес¬но же, всё-таки…
Вот, смотрю - отдышалась наша кисочка, сунулась мордочкой в ридикюль и давай марафет наводить. Самое время, понимаешь, чтобы, значит, к милёнку сразу в полной боевой… Нет, я тебе скажу, до чего бывает смешно людей наблюдать - ты себе не представляешь! Шапито  бесплатное…
…Ну, а мой деловой папашка, что ты думаешь? Выкатил на нее зенки, пялится, понимаешь, пялится, как кот на сметану, я прям вижу, хоть и в темноте, как морда у него наливается, наливается вся… И вдруг… Нет, я помирать буду - не забуду, как он… Нет, ты по-нял - вдруг, как-будто шило ему в задницу воткнули, безо всякой, как говорится, артподготовки, этот козёл вонючий ей и выдаёт:
- Милая, - говорит, - девушка! У меня, - говорит, - на квартире име¬ется импортная аппаратура с качественными записями, а также амери¬канские сигареты, марочные вина, лёгкий стол и фрукты, и я пригла¬шаю Вас приятно провести вечер…
…0тт так-отт!.. Нет, ты чувствуешь, папа такой, в рог ему дышло!.. Я чуть хабарик не проглотил, чуть в светофор, гад буду, не въехал… Н-ну, думаю, щас что буди-и-ит, как она ему ща-а-а-с, ка-а-ак… Во, думаю, народ в парке животы надорвёт, когда расскажу!..
…И что же ты думаешь? Эта с-с-с… киска, понимаешь, птичка-невеличка, в рог ей дышло, как ни в чём не бывало, допудривает свою драгоценную носопыру и, не сморгнув, абсолютно спокойно ему и отвечает:
- Ах, ну что Вы, ну что Вы, это так неожиданно, я, право, не знаю… Насколько это удобно, ах, я даже не знаю…
…Нет, ты понял? - как будто так и надо! Как будто он ей сигаретку предложил…
А мой:
- Вот и чудесно, вот и замечательно, вот мы и договорились! Только я сейчас мигом человечку одному просигналю, дам отбой - и мигом! А ну-ка, товарищ, это, притормози!..
Нормальный расклад, а? Ничего не скажешь? И откуда только прыть взялась - папа как молодой выстреливает из тачки, шасть к автомату и давай названивать, а я сижу, как пень обоссаный, и ни  хрена, едрёна лапоть, не въезжаю в эту канитель. Вот, думаю, на что уходят лучшие годы? Тут вкалываешь от зари до зари за себя и за того парня, совсем от жизни отстал, а вдруг - чёрт их маму знает? - может, так теперь принято у цивилизованных людей, может, мода нынче такая, у кого бы спросить-то…  Никак я в толк не возьму, как же это у них всё с пол-обороту раскрутилось, ведь ну только что буквально оба на кипяток исходили - так торопились, а тут - на тебе! Планы побоку - понеслась душа по кочкам прямо в рай! Н-ну, деловой до чего народ пошел, ну, деловой-ой… а этот… к-к-кобель… а эта… мать-перемать…
…Видал, как все слова у меня растерялись, что значит за живое человека задеть. Дело давнее и меня вроде совсем не касает¬ся, но до сих пор как вспомню - зубы сводит…
…Нет, в самом деле, если так-то разобраться,  вот как так можно? Согласись, что не по-людски это, едрёна лапоть. Конечно, вся¬кие бывают варианты, ты молодой, сам должен знать, жизнь есть жизнь… Да и я тоже, чего говорить, в монахах не состоял и не состою, все мы, как говорится, люди, но чтобы так…
…И не шлюшка какая, что ж я, шлюху не узнаю, нормальная девка вроде, ну, сопля, ну, ветер в башке, понятно… Да и захоти мой  клиент шлюху на вечер снять, я б сам его отвёз бы, что я, не знаю куда, что ли? Я ж коренной питерский… Не могу я этого постичь, что хоть со мной делай!..
…И ты знаешь, такая меня тут злоба взяла, что тебе не передать, то есть наплевать мне уже и на бабки, и на папу наплевать, пусть телегу на меня катает, пусть из парка гонят, а мне себя уже не удержать.
Короче, оборачиваюсь я к этой матрёшке, пока козёл телефон надрачивает, всё во мне кипит, сам себя не узнаю - так-то я вообще человек спокойный, но - сам понимаешь, зацепило, крепко зацепило, у самого дочка растёт, - вот я и говорю ей:
- Слушай, - говорю, - подруга дней моих суровых, ты что же это делаешь, а?  Ты бестолковкой своей хоть что-нибудь соображаешь в жизни, или как?
Она вскидывается на меня глазищами своими, рожа - сама невинность, и пищит:
- А в чём, собственно, дело? Я не понимаю…
Я говорю:
- Дело в чём? Не понимаешь? А ты, - говорю, - напряги мозгу-то, напряги!
А она:
- Что Вы, в самом деле, беспокоитесь, я не понимаю? Вам заплатят… 
А я говорю:
- Что-то не пойму, - говорю, - ты уж извини, я всё никак в толк не возьму, ты в самом деле, что ли, вся такая по уши деревянная, или прикидываешься? Ты, - говорю, - хотя бы соображаешь головой своей, на что тебя этот козёл подписывает, или нет? Ты хотя бы понимаешь, чем за музычку расплачиваться будешь? Он же тебя так в полный рост отрехтует, что живого места на тебе не останется, или думаешь, он удочерить тебя решил?..
Я – без всякого стеснения, открытым текстом ей выдаю, сам пойми, хочется, чтобы дошло до человека, чтоб человек осознал, ведь соплячка же ещё, в башке пыль одна, а войдёт во вкус - труба дело, кранты, как говорится, сам знаешь, как бывает в жизни… Сам-то ты как на моём месте поступил?..
…И знаешь, вроде как стало до нее доходить кое-что, она даже так как-то вспыхнула вся, встрепенулась - а потом вдруг р-раз, и обмякла вся, и вроде как опечалилась,  и тяжко-тяжко так вздохнула:
- Это, - говорит, - само собой, я, конечно, понимаю… Но как же мне…
И тут она помолчала секунду - и совсем уже безысходно, как последний вздох:
- Но что же делать?..
Нет, ты понял? Что, говорит, делать? Посоветуй, мол, дядя, как поступить слабому созданью в такой безвыходной ситуации! Сама обречённо так откинулась на сиденье и задумалась… И я сижу перед ней такой весь из себя задумчивый-задумчивый… Такое чувство, будто меня голого дерьмом окатили, и на улицу в час пик выкинули… Не соображу никак, что и сказать-то… Вот ты грамотный, так скажи, что можно на такое ответить, а? Так-то если разобраться, ведь действительно - ситуация!..
…Тут на меня столбняк какой-то нашёл - в упор не помню, как вернулся папашка, как дальше ехали… До Гражданки не доехали, высадил я их где-то на Кондратьевском, что ли…  Папа не поскупился, отслюнил по-барски, да мне-то уже и не в радость эти бабки, до того тошно стало на душе, хоть волком вой им вслед… Словом, нагадили они мне в душу оба, а пуще того - девка эта озадачила. Я потом до-олго голову ломал, всё понять хотелось мне - ведь были же у неё какие-то резоны, логика какая-то должна была быть, как ты думаешь? Вот мне и интересно уразуметь эту логику…
…И знаешь, вроде догадываюсь я, в чём здесь закавыка! Вот давай разберёмся: ведь чем он её купил? Винище? Хла-ам! В каждом лабазе стоит - хоть задом пей. Курево импортное? Так ведь тоже хлам, не проблема, всегда можно достать, если вдруг приспичит… А вот я, к примеру, исключительно «Беломор» всю жизнь смолю, так мне ихних веников и даром не надо… Вот аппаратура фирменная и записи - это я еще могу понять, сам, между прочим, на тяжёлом роке торчу, однако тоже, в сущности, хлам, всегда можно дыру найти, чтоб послушать, если у самого нет… То есть, я что хочу сказать: всё хлам, ежели брать по отдельности. А вот все это, но вместе, да плюс романтика - это уже вроде как «красивая жизнь» получается, то есть – идеал! А за идеал - и себя забыть можно, не так ли? Чуть ли не героизм получается, как ты себе мыслишь такую канитель? Не согласен? Ладно, давай исследуем, как говорил Сократ - слыхал про такого, нет? Я же говорю, что значит образование… Ведь как нас, к примеру, в школе учили, на Ленинских уроках? Помнишь? Во! Жизни не жалеть за светлые свои идеалы! Правильно? Вот я, к примеру, имею мечту: взять шестёру-жигулька с трёшечным движком, так скажи мне кто, продай, мол, за него лучшего друга - я продам. Всю шерсть на заднице выщиплю, а продам! Потому что - мечта. Идеал!..
То, что эта пьянь - дружок-то мой, Вован, - даром никому не нужна, это уже другой разговор, но в принципе, разве не так, скажешь, не прав я? Слишком прямолинейно дело понимаю? Ну, ты меня извини, конечно, мы люди серые, как говорится, неотёсанные крестьяне, как улица воспитала, такими и выползли на свет, нам всяких ваших тонкостей не понять, мы без затей, едрёна лапоть, в рог тебе дышло…»…


1987