Страсть

Метрдотель кивнул постояльцу как старому знакомому. Его прожженный взгляд все повидавшего человека с брезгливым сочувствием скользнул по фигуре Кирилла. Он остановил его, отдал ключ от номера. Значит, Лена на своем такси еще не доехала.
На ночном столике лежала записка:
«Здравствуй, Кирилл!
Я у Надежды. Если хочешь, присоединяйся к нам. У Леши сегодня день рождения».
Зазвонил телефон. Кирилл, не обращая внимания на настойчивый звук, уткнулся лицом в подушку. Ноги, обутые в туфли, он тяжело закинул на диван.
...Ночь третья
Задача была не такая уж легкая: выбрать между синей плащевкой и вельветовой курточкой цвета осеннего леса. Помогали Кириллу две продавщицы. Он обращался то к одной, то к другой с просьбой определить, какой вариант ему больше подходит. Обе улыбались и, не сговариваясь, на все вопросы отвечали жестом «OК».
Вдруг Кирилл увидел в зеркале отражение проходящей мимо Надежды. Он резко повернулся и крикнул:
— Надежда! Ты мне нужна. Мадемуазели не хотят мне помочь.
— Привет. Мы тебя вчера ждали. Что случилось? Почему ты не пришел? Лена грустила!
— Посмотри внимательно, — Кирилл фальшиво изо¬бражал мужчину-модель. — А теперь я снимаю эту вельветовую, надеваю синюю куртку — и-и...?
— По-моему, обе курточки на тебе хорошо сидят.
— Не веди себя, пожалуйста, как тупая француженка. Из двух вещей, — он показал двумя пальцами «победу», — одна, — оставил вытянутым указательный палец, — всегда интереснее. Давай выберем одну из них.
— Правда, мне обе нравятся. Купи их, и пойдемте на Сену гулять.
— Милая Надежда! Я приехал во Францию не для shopping, а чтобы приобщиться к великой культуре.
— Бери вельветку, и пошли приобщаться.
— Для меня просьба дамы — не пустые слова.
Река неожиданно поразила грязной голубизной. Ее обрамляли редкие деревья, очень похожие на ивы, разбросанные по берегу речушки где-то в российской глубинке. Пахло сыростью.
— Как ты оказался в Париже? Лена мне говорила, ты работаешь в школе.
— Тебя это удивляет?
— Нет, не удивляет. Мне просто интересно, как люди из России попадают в Париж?
— Крутая Надежда со своим другом здесь — это нормально. Но как такие субъекты, как Кирилл, могут очутиться в Париже? Тебе кажется, что это дико? Я не ошибаюсь?
— Ты напрасно. Моя сестра Наташа тоже учительница. Я знаю, как она живет.
— Посмотри! — Кирилл заговорщицки остановил ее. — Ты видишь?
— Эйфелева башня.
— Откуда ты все знаешь?
— Лена не твоя жена.
— За Лешу ты не выйдешь замуж.
— Я люблю Лешу. Я выйду за него.
— Я не буду спорить. Пойдем кофе попьем. У тебя нет аллергии на открытые кафе?
— Абсолютно.
Столы стояли как солдаты, в шеренгу, до самой реки. Посетителей было немного. Не успели присесть, как к столику подошла немолодая официантка с осанкой подростка. Надежда бодро взяла инициативу в свои руки. Она заказала кофе, пирожное и блюдо, похожее на русские пельмени.
— А ты интересный мужчина. Когда я тебя в первый раз увидела, подумала: как это такая красавица приехала с таким крокодилом?
— Спасибо за комплимент.
— Не обижайся, — Надежда толкнула его плечом.
— Давай я поцелую тебя в щечку и прощу.
— Не-ет! — кокетливо стрельнула цыганскими глазами девушка.
— Ладно, у меня еще есть время.
— Надо же, какие пошли мужики! Приехал с одной, а заигрывает с другой!
— Ты это считаешь заигрыванием?
— А что же это такое? Между прочим, Леша у меня очень ревнивый!
— Я думаю, ты не та девушка, какой хочешь казаться.
— И что же ты думаешь обо мне?
— Ты выбрала тот стиль поведения, при котором тебе легче выжить. Угадал?
— Ты плохой отгадчик. Пойдем лучше домой.
— Я благодарен за куртку, за прогулку и за француз¬ское пирожное.
— И тебе спасибо, Кирилл.
Солнце пронзало лучами листву одиноких деревьев. Но город казался темным, как сумеречная планета. Кирилл с Надеждой шли по пустынным улицам, наслаждаясь запахом старого Парижа. Они долго спорили и пришли к выводу: в этом городе весной народ или забивается в свои каморки, или совершает променад по площади Согласия, проходя мимо знаменитого королевского дворца, или отправляется за город со своими маленькими парижанами и парижанками.
— Ты с кем идешь?! — Они услышали отчаянный крик. — Не слышу, с кем ты идешь?!
— Леша! Что ты кричишь-то, мы с Кириллом просто случайно встретились в супермаркете.
Надежда побежала к своему возлюбленному. Кирилл остановился, проводил ее взглядом.
— Что уставился, дурак! Иди отсюда, пока по рогам не получил. Я сказал! — набычился Отелло.
— Пойдем! Что пристал? — девушка с обидой в голосе потянула за рукав своего друга.
— Я ему башку оторву, если еще раз...
В таких случаях нужно глубоко вдохнуть всей грудью и медленно оглядеться вокруг. Кирилл так и поступил. Западный мир приучил своих подданных не вмешиваться в чужие проблемы. Прохожие шли, опустив свои цивилизованные глаза: то, что происходит, их не касается.
Осталось всего лишь семь дней. Семь дней!
...Ночь четвертая
— Вчера я наблюдала испанские страсти в исполнении некоего треугольника. — Лена долго ходила по комнате, время от времени бросая на Кирилла недоуменный взгляд, но все же не сдержалась и высказала свои мысли вслух.
— Очень рад за тебя. Страсти — это эмоции.
— Какие у тебя отношения с нашей соседкой?
— Что ты имеешь в виду?
— Я наблюдала в окно, как по улице шла влюбленная пара. И тут появился третий. Мне показалось, он был весьма возмущен.
Кирилл поставил чашку на стол, ему понравилась игра. Ленина ревность слегка пощекотала его самолюбие.
— Не люблю натуральный кофе, но ты его готовишь прекрасно... Лет десять назад был в гостях у друга из Армении. Там мне любезно предложили попробовать горький кофе. Разумеется, я отказался: я не люблю кофе. Но друг меня убедил. Я глотнул напиток, очень похожий на твой... Мне понравилось.
— Благодарю. Какие планы у тебя на сегодня?
— Ты хочешь что-то предложить?
— Ты почему-то взял моду не отвечать на вопросы. Это твой новый стиль?
— Я замечал, что иногда человек кажется простоватым, но при близком знакомстве внезапно открываешь в нем совершенно другого, более...
— Что же более?
— Не могу подобрать слова. Тебе не кажется, что Надежда играет простушку, чтобы легче было выжить?
— За весь вчерашний день ты так и не смог узнать, что же более?
— Извини, Лена! Я — в ванную.
— Хорошо, Кирилл. А я пойду прогуляюсь и, наверное, возьму себе в сопровождение Лешку. Может, найду в нем что-то более глубокое, чем просто неандертальца.
— Надеюсь, не разочаруешься...


* * *
В дверь настойчиво барабанили. После ванной Кирилл не любил общаться. Разумеется, он не стал открывать. Затем услышал стук каблуков. Значит, «дятел» ушел. Теперь можно спокойно поваляться на диване. В ближайшем киоске он купил журнал «Nachalo». Кириллу нравилось читать в тишине, это было его любимым занятием. Ему требовалось более или менее прибранное закрытое помещение, журнал или книга, свежая постель и чтобы никто не мелькал перед глазами, тем более какая-нибудь нер¬возная девчонка, бог знает что ищущая в этой жизни.
Разумеется, зазвонил телефон.
— Да?!
— Привет, — услышал он голос Надежды, — у тебя все хорошо?
— Почему мне должно быть плохо?
— Леша исчез. Я подумала, не у тебя ли устраивает скандал?
— Еще чего не хватало.
— Дай трубку Лене.
— Лена пока не может подойти.
— Жди меня через пять минут.
— Нет, я могу к этому времени уйти.
— Все, я уже бегу!
Ворвалась заплаканная Надя, бросилась на плечо Кирилла. Он почувствовал легкую дрожь — девушка рыдала.
— Все хорошо. Успокойся, девочка.
— Это несправедливо.
— Жизнь несправедлива. Будешь кофе?
Надя отрицательно покачала головой. Внезапно, с таким же порывом, как и вошла, бросилась прочь из номера.
«Действительно, африканские страсти. Этого мне только не хватало. Чем примитивней ментальность, тем больше эмоций. Очевидно, поэтому бразильские сериалы так популярны».
* * *
Запах спелых диких яблок. Он ощутил холодное прикосновение. Удушье от букета женского тела. Девушка осторожно прикоснулась ладонью к груди спящего. Невыносимо захотелось пошевелить вдруг онемевшими ногами. Коленка скользнула по ее трусам. Выпрямил ногу, отодвинулся. Почти одновременно с ним она повернулась в другую сторону. Кирилл молил только об одном: пусть Лена не догадается, что он уже проснулся.