Гл 06 Маленькая семья

Дис выслушала весь рассказ Фиа, не вставив ни слова, хотя многого и не поняла.  Но особенно поразили Дис последние слова, произнесенные Фиа.  Дис тоже знала, что ей суждено всю жизнь провести на плантации, и, понимая, что это неизбежность, ни к какой другой жизни она и не стремилась, да она толком и не представляла себе, что может быть какая-то другая жизнь.

Когда-то, в детстве, Дис обладала живым умом, она пыталась что-то понять, осмыслить в жизни, но Син, мать Дис, отбила у Дис всякое стремление мыслить, с тех пор Дис старалась ни о чем не думать, да даже если бы Дис о чем-то думала бы, ей не с кем было бы поделиться своими мыслями, обсудить что-то.  А тут беседа с Фиа, вернее, рассказ Фиа, пробудил в Дис дремавшие в ней способности к наблюдению и осмыслению действительности.  И если прежде Дис просто жила и просто работала, ни о чем не думая и ни к чему не стремясь, то теперь у Дис каждый день появлялась цель: скорее дождаться вечера, который она проведет в своей семье, с Маром и Фиа.  Мар оказался неплохим парнем, добрым, заботливым, но совершенно неразвитым.

Мар гордился тем, что у него две женщины, с которыми он отлично справляется во всех отношениях, и утром, когда его будили на работу - сам он никогда не просыпался, Мар был счастлив, видя, что обе его женщины отлично между собой ладят, обычно они не спали, лежали обнявшись и  шептались о каких-то своих женских делах.  Мар не понимал, о чем можно так много разговаривать, но видел, что его женщины довольны и был доволен сам.

Фиа была довольна тем, что ей теперь есть с кем поговорить - с Маром говорить было совершенно не о чем, он совершенно не понимал того, что пыталась ему рассказывать Фиа, и часто на нее сердился из-за ее болтливости.

Словом, все трое нашли  маленькое, временное счастье, каждый по-своему.
Так продолжалось долго, и могло бы продолжаться еще дольше, но однажды на плантации Мар сломал руку, у него был страшный открытый перелом, раздробленная кость торчала наружу, рука посинела, Мар был бледный от невыносимой боли, он старался не подавать виду, как ему плохо, но иногда, похоже, он терял сознание.  Фиа и Дис просидели всю ночь с Маром, пытаясь хоть как-то ему помочь, но что они могли сделать?  Фиа пыталась, вспомнив то, что она читала в книгах, поставить кость на место, но только причиняла этим Мару дополнительные мучения - на практике она этого никогда не делала, к тому же в яме не было совершенно никаких условий.  А утром, перед тем как всех должны были гнать на работу, пришел Повар.  Мар, увидев, что Повар направляется к нему, растерянно обратился к Фиа:

- Ты же обещала, что утром мне будет лучше.

- У меня не получилось, я никогда этого не делала.  Он тебя вылечит.

В глазах у Мара появилась надежда:

- Он будет меня лечить?

- Да, - Фиа опустила глаза, - он хорошо умеет лечить.  Он вставит тебе кость, промоет рану, привяжет к руке доску, чтобы рука могла зажить...

Мару очень хотелось верить тому, что говорила Фиа, и он верил ей, хотя и чувствовал, что она его обманывает...

Когда вечером Фиа и Дис вернулись в яму, их прогнали с их прежнего места.  Взяв свои миски и подстилки, на которых они спали, женщины пошли в очередь за похлебкой, рассчитывая потом подыскать себе новое место, менее удобное.  Навстречу им попался мужчина с полной миской, низкорослый, низколобый.  Он остановился и сказал Фиа, схватив ее за руку:

- Пойдешь со мной, я давно тебя хочу, будешь моей женщиной.

- Нас двое.

Мужчина замолчал от неожиданности, не зная, что ответить.  Он долго думал, затем решительно помотал головой:

- Нет, две женщины - много, мне нужна одна женщина.

- Извини, Дис,- Фиа поцеловала подругу в щеку...

- Пошли, пошли, - торопил Фиа ее новый покровитель, - сегодня утром большого парня увели, мяса много на ужин...

Дис встала в очередь за похлебкой... Когда она получила остатки со дна и шла, не решив, где ей найти новое место, ее окликнула худая женщина, пожилая, седая, с обвисшей тощей грудью:

- Иди ко мне, девочка.  Здесь места много, нам с тобой хватит.

Женщина подвинулась, освободив Дис уголок возле себя.

- Садись...

Дис, заметив, что миска у женщины почти пустая, хотела отлить ей похлебки из своей миски, но женщина возразила:

- Ешь сама, девочка, мне, старухе, много не надо, а ты ешь... Ты молодая, на тебя мужчины внимания обращают, а меня уже давно никто не берет... А раньше меня часто брали, у меня много детей было, и самый большой надсмотрщик, Нол - это тоже мой сын.  Он меня жалеет, иногда только рассердится, когда я плохо работаю, ты ведь знаешь его... Раньше я была прачкой в хозяйском доме, там у меня Нол и родился.  Он такой большой родился, такой сильный, что Хозяева его решили оставить, и Нол вырос и стал самым большим и сильным надсмотрщиком.  А потом Хозяева взяли другую прачку, совсем молодую девчонку, Син, и меня с Нолом отправили на плантацию, здесь у меня Нол и вырос и стал самым большим и сильным надсмотрщиком...

Пожилая женщина, ее звали Лям, оказалась очень доброй, болтливой и бестолковой.  Она много говорила, и все ее разговоры всегда сводились к тому, какой большой и сильный ее сын Нол.  В том, что Нол жалеет свою мать, можно было усомниться, потому что спина Лям, так же, как и у всех прочих рабов, была покрыта окровавленными рубцами от ударов плетки.

Лям не могла дать Дис то, что было у Дис в прежней ее семье - она не могла защитить ее и принести лишний кусок мяса, как Мар, Лям не могла развлечь Дис умной беседой, как Фиа, Лям не знала ничего интересного, а с возрастом и вовсе стала тупа.  Лям могла только согреть Дис своей любовью и состраданием, и оказалось, что это - не так уж и мало.

Иногда к Дис забегала поболтать Фиа - ей было скучно со своим новым мужчиной.  Вообще Фиа хотела бы чтобы ее покровитель взял себе и Дис, но тот был против - он считал, что, взяв женщину, должен проявлять о ней заботу, хотя бы на том уровне, какой ему был доступен.  Конечно, он этого не говорил, он и не смог бы выразить такой мысли, это додумала за него Фиа, и она была, очевидно, права.

Начало http://proza.ru/2022/02/05/1270
Продолжение http://proza.ru/2022/02/06/1775