Это, любимая Бэйли, Китс

     Почесав бородавку, Сологуб мотнул головой и упрямо полез по лестнице, вполголоса проклиная супружескую чету Мережковских, устроившихся в бельэтаже. Войдя в дверь строго кашлянул, небрежно сбрасывая николаевскую шинель на знатных бобрах прямо в руки зардевшейся Мавруши, что - то пробурчал, ущипнув взвизгнувшую горничную за упругий задок, мазнул ладонью по плешивой голове и впер сумрачным медведем в гостиную. Гиппиус, вскочив с коленей мужа, забормотала, но Сологуб, упрямо качнув головой, плюхнулся на диван, ужав в лебенсрау философствующего и в гостях Блока. Чуть подвинулся и взял чахоточного юношу за третью пуговицу вицмундира.
    - Вы, - начал требовательно Сологуб, принимая из рук Зиночки полный чайный стакан водки, - я слышал, Китса перелицевали ?
    Блок усмехнулся и с презрением смотрел, как перхает и давится матерый символист, заглатывая, точно кашалот, напиток. Тряхнул кудрями и вскочил, нервно пройдя по комнате. Засунул правую руку совершенно наполеоновским жестом за пазуху и взвыл, как и приличествовало петербургским пиитам :
    - Топчи их грезы, бохдыхан !
    Сведи с ума всех толстых трапов,
    В кулак зажавших ятаган,
    Чтобы дрочить на натуральных бабов.
    Изврат ума и Катька померла,
    Точней, её убили.
    За то, что боцману дала,
    Её зольдаты не простили.
    Зольдаты армий Тимошенки
    При штурме группы армий  " Юг "
    Сменили краковяк на летку - енку
    И модную ламбаду. Но цурюк !
    И ахтунг ! И мальчики кровавые в очах
    Кишат, смущая мозг Бориса.
    К нему уж прет обычно на бровях
    Из предыдущих Ильичей Раиса.
    Скуласта по - татарски и глупа,
    И проклинаема народом,
    И даже украинская УПА
    Провозгласила Ленина уродом.
    Уроды все : и те, и эти,
    Кипит дерьмо и шествуют войска.
    О Боже ж мой ! Как жить на свете ?!
    В пайке лежит треска.
    - Врешь ! - жутко закричал с порога Луначарский, тряся нелепой бороденкой Бухарина, позаимствованной на один вечер. - Селёдка в пайке, - нарком просвещения грозно шуршал газетой, разворачивая аккуратно подтекающий кулёк, - сапоги, мина, баба голая.
    Он развернул кулёк и продемонстрировал собравшимся всю правоту себя как члена партии. Действительно, в кульке, страшно раскрыв рот, лежала селёдка, на ногах Луначарского красовались лаковые сапоги, снятые с сахарозаводчика Рябушинского вместе с головой накануне, в кармане покоилась мина, немецкая, достойная, обычная  " Шпринг ", но с выкручивающимся наоборот взрывателем, что погубило в забое Стаханова, привычно крутившего мину по часовой, на передовице красовалась баба, правда, не голая, а с шикарным декольте и хлыстиком, но в условиях военного времени было принято ответственное решение ВЦИКом : считать Диту фон Тиз за голую, так как на Путиловском проголосовали тоже.
    - Сволочь, - прошипела Гиппиус, ударяя по вытянутой огурцом голове наркома шваброй.
    - Душите его, товарищи, - шептал Блок, закатив глаза, - ломайте трахею.
    - Не балуй ! - кричал Луначарский, пожирая пайковую селёдку по заветам, чтобы врагам не досталось ни х...я. Он даже полуобнаженную Диту выдрал с передовицы и зажевал, урча и пуская слюну на плохо пробритый подбородок, вульгарно обнажившийся после удара шваброй. Бородка Бухарина шевелилась на полу, угрожая шаткой психике Мережковского, и лишь Сологуб, усмехаясь, прикончил бутылку водки и пошел лапать Маврушу.
    Вот так, моя милая Бэйли, и доказал свое превосходство русский символизм, что бы там потом ни врали декаденты, дегенераты и большевики. Ты меня слушай и мне верь, а я буду знакомить Тебя, Богиня, с бриллиантами мировой культуры, потому как Дита и так в курсах, а Милена ни х...я не понимает. Короче, будь, я не подведу, скоро Йейтс пойдет или типа того.