Укус мандрила

Памяти Ларочки посвящается

Мы с Ларисой отдыхали на Чёрном море, в городе Сочи.
Июльское слепящее солнце, послеполуденная жара, галечный пляж, деревянные лежаки, толпы купающихся в кисельно-тёплой и мутной воде уже успели снизить градус удовольствия у нашей молодой семьи. Первые восторги от пребывания северян на Юге поумерились от высоких цен на фрукты и мороженое, тающее так же быстро, как их финансы. Радио на пляже, крутящее по несколько раз в день песни «Опять от меня сбежала последняя электричка» и «Хмуриться не надо, Лада» вдруг серьёзно объявило: «Начинается запись на экскурсию в Новый Афон, на мыс Пицунда и в город Сухуми. Поездка морем на два дня состоятся завтра от причала. Обращаться в киоск на пляже».

Глаза у молодых загорелись от предвкушения новых впечатлений, тут же мы пошли отдать свои скромные взносы в экскурсионный ларёк, где прочитали объявление об условиях предстоящей поездки и правилах поведения.

Назавтра пара уже садилась в судно на подводных крыльях «Метеор». Южный ветер чуть покачивал корпус «Метеора», но причал защищал его от волн, бившихся о другой борт причала.  Теплоход медленно отчалил от стенки и вышел на открытое пространство, затем развернулся и, быстро набрав скорость, «встал на крыло», поднявшись над волнами. Мелкая дрожь выдавала мощное напряжение моторов, вспенивших и разгладивших водную стихию за кормой. Широкая гладкая пенная дорога между окружающими волнами напоминала застёжку «молния» между полами смятой ткани.

Через полчаса ветер усилился, волны стали выше и круче, на их гребнях появились белые «барашки» и «Метеор» начал «козлить». Взобравшись на гребень волны, он резко проваливался в промежуток меж ними и несчастные пассажиры начали страдать от «морской болезни». В периоды «невесомости» при падении между волн, ноги отрывались от палубы и кто-то ударялся об поручни или навесные шкафчики. Капитан начал маневрировать, подстраиваясь к волне, качка начала менять направление и ритм. Объявили, что Новый Афон можно будет посетить лишь на обратном пути, пристать к берегу сейчас опасно. Позеленевшие пассажиры мечтали о скорейшем завершении «круиза», но прошёл ещё час, пока их «ковчег» укрылся в спасительной бухте и причалил к берегу, украшенному великолепной колоннадой.

Ощутив земную твердь под ногами, измотанные путешественники направились в город, где их устроили на ночлег, похожий на воинский бивак. Огромная комната, заставленная раскладушками с постельными принадлежностями была полутёмной и не особо ухоженной, но после перенесённой качки они были рады и этому.

Группу отвели в кафе, где они смогли подкрепиться, и повели в Ботанический сад. Высоченные стебли бамбука (вот бы такое удилище!), круглые листья Виктории регии, на плаву выдерживающие семилетнюю девочку, (такие бы «кувшинки» на наших болотах!),  вызывали удивление и восторг чудесными созданиями природы и умением их хранителей. После нескольких фото «на память» и их повели по городу, рассказывая об его древнейшей, с VI века истории, архитектурных строениях (вокзал, маяк, монастырь, дворец), знаменитых соотечественниках, прославивших и город и Абхазию.

И вот уже группа находится у ограды обезьяньего питомника и передана под попечительство симпатичной Нины Ивановны, экскурсовода.
Питомник был основан в 1927 году усилиями учёного Николая Семашко, который планировал использовать обезьян для исследования человеческих недугов и способов и лекарств борьбы с ними. Нина Ивановна любовно рассказывала и своих питомцах: игрунках, капуцинах, макаках, бабуинах, павианах, гориллах. .. Когда останавливались у клеток, ей вспоминались разные подробности истории их жизни, характерные привычки.

У клетки с «капуцинами» произошла забавная сценка. Девочка, лет пяти, держала в руках куклу. Маленький «капуцинчик» захотел получить её и всеми силами старался привлечь внимание, показать силу своих желаний. Некоторые «доброхоты» стали уговаривать девочку отдать игрушку малышу в клетке. Девочке не хотелось отдавать свою любимицу кому бы то ни было и она прижимала к себе своё сокровище. «Капуцинчик» понял, что мимическими уговорами людей не разжалобить и перешёл на «товарные отношения». Нашёл в клетке яйцеобразный камень и стал предлагать обмен, пытаюсь просунуть его сквозь решётку клетки, но камень был крупнее ячеек решётки. Сообразив, что целиком его не пропихнуть, он начал стучать камнем по бортам, пытаясь расколоть.

Нина Ивановна, тем временем, рассказывала, что «капуцины» -  самые сообразительные обезьяны, умеющие жестами показать, что они хотят. Однажды в клетку пришёл рабочий с молотком и гвоздями, чтобы укрепить расшатанную зверушками решётку. Забив несколько гвоздей, он ушёл на обед, оставив инструменты в клетке. Обезьянки воспользовались новыми «игрушками», самостоятельно занявшись «ремонтом» своего дома. Но, ударив несколько раз по рукам, вместо шляпки гвоздя, приостановились, а когда вернулся рабочий, они очень доходчиво показали, чтобы он держал гвоздь, а молотком будут работать они.
На призывы «доброжелателей» она сказала, что ни в коем случае девочка не должна отдавать свою куклу. Ведь обезьяны очень восприимчивы к болезням людей, поэтому их и используют в питомнике в качестве последнего теста перед испытанием новых лекарств на людях-добровольцах. 

- И у девочки останется недоброе воспоминание об этих милых приматах, если вы заставите её отдать куклу - сказала Нина Ивановна.

- Не всегда добрые желания оборачиваются благом. Однажды в питомнике в составе экскурсии оказалась девушка с букетом цветущих рододендронов. Самец стаи упросил отдать ему букет и наслаждением начал нюхать и вылизывать цветы. И никто не подумал, что цветы являются ядовитыми. Самец погиб, а весь его «гарем» объявил голодовку в знак траура. Ни помогало ничего, ни подбрасывание самых любимых фруктов, ни подсаживание самца из другого зоопарка, любящие самочки погибали одна за другой, лишь когда умерла половина стаи удалось уколами-стимуляторами оживить оставшуюся часть и вернуть им волю к жизни.

Собакоголовый павиан (мандрил) находился в крупноячеистой клетке и привлекал внимание пышной гривой серебристой окраски, разноцветными полосами на вытянутом носу и хвостом с кисточкой, похожим на львиный. Зад был «украшен» красными кожаными штанами, которые, как объяснила Нина Ивановна, помогают сидеть и на раскалённых камнях и на заиндевевших скалах в африканских горах. Взгляд павиана был очень нелобрым и он держался подальше от экскурсантов. Заметив, что я фотографирую «живые экспонаты» Нина Ивановна попросила меня держаться подальше от клетки, и вот почему…
- Однажды я проводила экскурсию с группой, в которой неугомонный фотограф всё время игнорировал мои предупреждения об осторожности… У этой самой клетки с крупными ячейками, рассказывая про своего любимца, я вдруг услышала за спиной сдавленное пыхтение и мычание, а в глазах стоящих передо мной экскурсантов насмешку или ужас… Обернувшись я увидела трагикомичную ситуацию… Фотограф, просунувший объектив фотоаппарата сквозь прутья решётки, видимо, неправильно оценил расстояние до павиана, а тот в два прыжка подскочил ближе, просунул передние лапы сквозь решётку и ухватил «любопытную Варвару» за уши, притянув к ограде. Понимая, что похвалы за непослушание от меня он не дождётся, незадачливый фотограф предпочел молчаливо терпеть боль и с ужасом следил, как сильный самец грыз его драгоценный длиннофокусный объектив. Конечно, оставить без внимания я это не могла, фотограф мог остаться без ушей, а павиан мог наглотаться стёкол от разгрызаемого объектива. Я тут же просунула руки сквозь решётку и начала отталкивать нос павиана от объектива. Инстинктивно, не разбираясь, он «тяпнул» меня за руку своими острыми клыками, которые в дикой природе разгрызают кости поедаемых жертв (а павианы питаются не только фруктами – животные, подобные зайцам, мелкие антилопы становятся их добычей и едой). Боль пронзила руку, павиан держал её своей лапой, не выпуская, но по его взгляду я поняла, что он узнал меня и не будет калечить, но и выпустить сразу не может. Кости и мышцы челюсти зверя устроены так, что пока зубы не сомкнутся, он не может ослабить их хватку. Вот почему у местного населения, где они обитают, после сражения с павианами остаются страшные рваные раны.
 
Но тут я чувствовала его крепкую хватку одной рукой («не рыпайся!») и ласковое поглаживание – другой («потерпи!»). Он осторожно сжал до конца и затем разжал челюсти, но руки моей не выпустил. Трясущийся от пережитого страха фотограф находился в полуобморочном состоянии, остальные члены группы тоже окаменели. Наконец кто-то очнулся от шока и, побежав к зданию администрации, привёл милиционера, охранявшего питомник, и медработника.

Милиционер хватался за кобуру, выражая желание застрелить агрессора, но я уговорила его это не делать. Медработник достал из чемоданчика свои снадобья – ампулы, шприцы, йод, бинты, ожидая, когда моя рука освободится. Я же, успокаивающе говорила и с павианом и с медиком, так как почувствовала доверие в животному. Не раз я наблюдала, как они лечили друг друга, поэтому и сама решилась на эксперимент.

Хотя, впоследствии, наш врач настаивала, что мне необходимо лечь в больницу на операцию по дезинфекции и зашивке рваной раны, я согласилась только на укол от столбняка, предоставив свою руку мандрилу-лекарю. Даже написала заявление об этом, чтобы местных медиков не таскали по судам и тюрьмам в случае неудачного исхода. 

А тем временем, мандрил держал, гладил мою руку, а зубами потихонечку соединял края раны и языком зализывал её. Наконец, он выпустил мою руку из своих и я увидела, что края рваной раны соединены, хотя кровь ещё немного и сочится из неё, но вид уже не очень страшный. Врач, по моей просьбе, только продезинфицировала спиртом рану и перевязала бинтом. Несколько дней я ходила к моему дикому «эскулапу» на «перевязочные процедуры», он лизал рану своим шершавым языком с «целебной слюной», после которых я протирала ранку спиртом. И вот, посмотрите, как зажила рана, сделанная этими могучими клыками…

Она приподняла рукав блузки и мы увидели тоненькую строчку, как от царапины…

Тем временем мандрил внимательно слушал свою «подопечную» и, временами, зевал, показывая свои острые, мощные клыки и алый «целительный» язык. После такой демонстрации я невольно отодвинулся подальше от клетки и соблюдал эту дистанцию.

После ночёвки, на обратном пути мы останавливались в Новом Афоне, загорали и купались на мысе Пицунда среди реликтовых сосен с длиннющими иголками. Экскурсовод показал нам строение, едва видневшееся сквозь зелень и забор, сказав, что это дача Сталина, а впоследствии здесь отдыхал и Хрущёв.

С той поры прошло уже пятьдесят два года... Почти тридцать лет прошло со времени войны между Грузией и Абхазией, во время которой пострадали Сухумский Ботанический сад и обезьяний питомник... Смутным воспоминанием едва брезжит в памяти наш отдых в Сочи, достопримечательности Сухуми, купание рядом с дачей Сталина, красоты Ботанического сада, а рассказ об укусе мандрила помнится ярко, как будто это было вчера.

Февраль 2022 года

Фото из Интернета