Запретная музыка - глава 25

Глава 25

Прорицатели

В Литеберге ее не было: Вальтер обошел все трактиры и постоялые дворы, заглянул во все лавки на рынке, искал на каждой из нескольких городских площадей – но нет, Эрики нигде не оказалось, и никто не видел невысокую черноволосую девушку со свирелью. Пора было уезжать из столицы. Он обещал Карлотте и сдержит слово. Хозяйка «Жареного ежа», как он и думал, сдала комнату новым постояльцам, а все его вещи припрятала у себя в каморке, где они и дождались Вальтера. Все было в полной сохранности – и его одежда, купленная у Лилетты, и меч с парой кинжалов, и тонкий, но прочный панцирь дивной работы, и даже пояс с кошельком и всеми деньгами. Буланая лошадь, которую Вальтер увел из конюшни принца Карлоса, была ухожена, напоена и накормлена. Он щедро расплатился с хозяйкой, собрал вещи, спустился на конюшню, наскоро почистил лошадь и, оседлав ее, двинулся прочь из Литеберга. От городских ворот широкая утоптанная дорога тянулась через луг, а за лугом, когда стены Литеберга были уже едва видны позади, была развилка. Дорога делилась на три части. Вальтер, прекрасно знавший окрестности. помнил и об этой развилке. Куда могла пойти Эрика? Если Хризостом не дал ей работы среди своих музыкантов, то идти ей оставалось только в одном направлении – куда глаза глядят.

Молодая бойкая кобыла, которую все эти дни вдоволь кормили и не утруждали никакой работой, застоялась в деннике и теперь рвалась вперед, летя резвой рысью. Перед развилкой Вальтер чуть отдал ей повод, не направляя ни на одну из трех дорог, и лошадь, предоставленная сама себе, понеслась прямо.

Что ж, прямо так прямо. Кажется, там есть где заночевать, – Вальтер вспомнил большую богатую деревню в нескольких милях от Литеберга. У той деревни сходились несколько дорог, и на местном постоялом дворе всегда было людно и шумно. Отдельной комнаты у них, скорее всего, не найдется, но ему хватит и места в общей, или даже просто соломенного тюфяка в зале. Летние ночи теплы и коротки, он вполне обойдется самым простым.

Когда Вальтер доехал до деревни, было еще совсем не поздно, небо едва начало темнеть. Он хорошо помнил дорогу и дальше. Лошадь резва и ничуть не устала, до темноты она легко доскакала бы и до следующей деревни, но самому Вальтеру надо было отдохнуть. Магия магией, а силы все-таки восстановились не полностью, и пока он уставал намного быстрее, чем обычно. Да и куда торопиться? Можно ли куда-то торопиться, если не знаешь, куда ехать?

Он свернул к постоялому двору и сразу понял, что гостей там много и, как он и думал, свободной комнаты точно не найти. Коновязь была почти полна, рядом стояли три повозки. Вальтер спешился, привязал лошадь и направился к большому бревенчатому дому, в котором уже бывал пару раз. Куча гостей, самое время для ужина, веселых рассказов и баек. Он помнил шум голосов, пьяные песни и ругань – все то, что обычно творилось в многолюдных трактирах.

Но на этом постоялом дворе оказалось неожиданно тихо. Дверь была распахнута, ставни раскрыты, но веселой пьяной болтовни не было слышно. Вальтер сделал еще несколько шагов и замер, услышав звуки цистры.

Он почувствовал, что не может ступить ни шага. Горло перехватило, по спине прокатилась волна ледяных мурашек. Цистра рыдала так, словно выворачивала перед кем-то всю свою душу – если, конечно, у инструмента может быть душа. Вальтер почувствовал, что с каждым звуком, с каждым поворотом мелодии у него в сердце все замирает. Теперь понятно, почему на постоялом дворе так тихо – все наверняка застыли и боятся шумно вздохнуть или шелохнуться, чтобы не нарушить это чудо. Все слушают. Но это музыка не про них – это была музыка про него.

С трудом выдохнув, Вальтер на негнущихся ногах пошел к двери. Так играть, так выворачивать наизнанку собственную душу и влезать в душу слушателя могли только два человека в этом мире. Но Хризостом сейчас при королевском дворе – в этой деревне ему точно нечего делать. Значит, оставался только один человек. Точнее, одна.

Вальтер собрался с духом, распахнул дверь шире, перешагнул через порог и оказался в знакомом большом зале. Середина его была пуста – хозяин, который любил веселиться, петь и плясать, расставил столы только вдоль стен, чтобы подгулявшим гостям было где развернуться. Ровно напротив входной двери на высокой скамье сидела Эрика с цистрой в руках. Вокруг нее, словно завороженные, замерли гости – крестьяне, торговцы, ремесленники, не избалованные высоким искусством и замысловатой музыкой. Сейчас эти простые люди сидели, разинув рты, и слушали, как поет цистра под пальцами маленькой черноволосой девушки. Эрика играла, прикрыв глаза и чуть запрокинув голову. На лице ее не было обычного темного покрывала, и лучи заходящего солнца падали через дверной проем как раз на изрезанные щеки, но никто не обращал внимания на ее шрамы. Вальтер замер у входа. Силы мироздания, какая же она была красивая! Длинные черные волосы, тонкое лицо с высокими, резковато очерченными скулами, чуть раскосые глаза, брови вразлет… Он застыл, любуясь. От порыва ветра дверь за его спиной хлопнула, Эрика опустила голову, и взгляд ее тут же упал на Вальтера.

Музыка оборвалась.

Теперь все посетители обернулись к нему. Эрика, молниеносно взяв себя в руки, снова тронула струны, но не выдержала и прошептала своим еле слышным глухим голосом:

– Уходи.

– Да что ж вы все меня гоните, – усмехнулся Вальтер. Он пересек зал и теперь стоял ровно напротив Эрики.

– Уходи, – повторила она. – Уходи, пожалуйста.

– Хорошо, уйду, – легко согласился он. – Только сначала скажи мне, скажи перед всеми этими людьми, перед всеми силами мироздания, что ты не любишь меня, что я тебе совершенно не нужен. И я уйду. Ну давай, жду.

– Нет, – выдохнула Эрика.

– Что нет?

– Я не могу так сказать..

– Почему? – спокойно спросил Вальтер.

Вместо ответа она бережно положила цистру на лавку и поднялась, отбросив назад черные пряди. Вальтер взял ее за плечи, чуть притянул к себе, и в следующий миг ее тонкие руки обвились вокруг его шеи. Гости трактира одобрительно засвистели, захлопали, но ни Вальтеру, ни Эрике не было до них никакого дела – они стояли под десятком взглядов и целовались.



Лавочник посоветовал Марко и Руфу порошок из сушеных листьев какого-то диковинного восточного кустарника. Он уверял, что если этот порошок развести теплой водой, немного настоять и намазать на лицо, то через час кожа станет совсем темной.

– А не смоется? – подозрительно спросил Марко. – А то мы вернемся и башку тебе оторвем.

– Смоется, конечно. Но через несколько дней, не раньше. Сойдет потихоньку.

Раздумывать и воротить нос было некогда, и друзья, купив эти растолченные сушеные листья, вернулись на окраинный постоялый двор и потребовали у хозяйки плошку горячей воды. А теперь настало время смывать смесь с лица и рук. Первым начал Марко. Он наклонился к лохани с холодной водой, умылся, потом снова плеснул водой на лицо и руки и наконец поднял голову. В маленькой комнате было светло – солнце уже поднялось.

– Ну? Я черный?

– Ты рыжий. Хотя скорее даже гнедой! – хмыкнул Руф, тоже подходя к лохани.

Он смыл краску и снова покосился на друга, потом спросил:

– Я тоже рыжий?

– Ага.

– Узнать можно?

– Пожалуй, нет. Я бы не узнал сразу.

– А так? – Руф изменил голос.

– Так точно никто не узнает.

– Вот и ладно. Давай теперь нацепим тряпье, которое купили.

Одежду они подобрали у другого торговца – старьевщика. Вещи были ветхими и весьма несвежими, зато яркими и очень броскими. А что смотрелись потрепанными – так это, как решил Руф, даже и лучше: сразу видно, что люди после долгой тяжелой дороги. Значит, правда пришли аж из восточных стран. Непривычные длинные кафтаны из расшитого цветными нитями шелка выглядели очень странно, но главное – не сковывали движений.

– Меч никак не приладить, – обеспокоенно сказал Марко. – Как ножны ни поверну – все равно заметно.

– Еще бы! Тем более у Тома взгляд наметанный, он за версту меч увидит. Но ты думаешь, я зря торбу со свитками купил?

Руф кивком указал на яркую торбу из дешевой кожи. Длинная и узкая, она была сделана когда-то для переноски больших свитков – например, карт, нарисованных на крупном листе пергамента. Грубоватая кожа была разрисована всеми цветами радуги и украшена кусочками слюды, медной проволокой и костяными вставками.

– Я прикинул – два меча свободно войдут.

– Вынимать долго.

– Поупражняемся здесь заранее. Но несколько мгновений мы потеряем, да, – хмуро согласился Руф.

– Да и торба слишком уж яркая, прямо-таки вся сверкает и в глаза бросается.

– Это как раз прекрасно. Никому в голову не придет, что мы в такой штуке несем оружие. А сверху я засуну настоящий свиток, пусть знают, что у нас там предсказания.

Еще через несколько минут приготовления были закончены. Марко переливался лиловым и изумрудным шелком, Руфу достались штаны и кафтан с сине-голубым узором.

– Когда королева Карлотта прогонит нас из своей стражи – нам будут рады в любом ярмарочном балагане, – пробормотал Руф.

Он несколько раз попробовал выхватить мечи из длинной торбы и наконец приловчился, как это сделать быстрее всего. Потом, кривясь, оглядел приятеля.

– Если я выгляжу таким же дураком, как ты, то у нас все должно получиться.

– Нас узнают, – вдруг встревожился Марко.

– Нет. У нас такие яркие и странные тряпки, что все будут смотреть только на них. Ну, вперед. Ты немой, не забывай. Мычи, как Мильда. Или кивай.

Марко вместо ответа замычал, качая головой.

– Сойдет. Идем, как раз успеем.

– Куда успеем?

– Забыл? Том меняет стражников на рассвете, потом в полдень, потом перед ужином и перед полуночью. Если мы сейчас двинемся – во дворец придем за час до полудня. Пока попадем внутрь, пока нас проведут к Карлосу…

– Ты прямо так уверен, что проведут?

– Да. Он сейчас встревожен и будет хвататься за любое предсказание. Так вот, пока мы к нему попадем – как раз до смены останется меньше часа. Стражники, которые на вахте с рассвета, уже устали, а свежие пока еще не подошли. То, что нам надо. Идем.

– Я смотрю, ты все продумал. Ну идем.

У самого подхода к дворцу Марко охватила тревога: их узнают, ничего не поучится, у них не выйдет даже просто пройти внутрь. Ворота, за которыми начинался небольшой дворцовый парк, охраняли Артур и широченный громила Стиг – тот самый Стиг, что вместе с Вальтером и Томом отбирал новичков в стражу, когда Марко и Руф пришли на состязания. Марко вспомнил, как дрался со Стигом на деревянных мечах, вспомнил манеру этого здоровяка, все его приемы и движения – и вдруг успокоился. Он, Марко, легко выстоит против трех-четырех таких Стигов и Артуров. Он быстро взглянул на Руфа и понял, что тот тоже дрогнул.

– Мы справимся, – шепнул Марко.

– Заткнись, ты немой, – беззлобно ответил Руф и прибавил шаг.

Стиг и Артур подобрались и вытянулись с обеих сторон прохода.

– Куда?! – рявкнул Стиг, и они с Артуром крест-накрест перекрыли проход копьями. – Куда? Это дворец его высочества принца Карлоса!

– То нам ведомо, славный привратник, – с низким поклоном начал Руф.

Марко, хоть и был готов, что приятель изменит голос, даже замер от неожиданности: рядом с ним сейчас стоял не Руф, а совершенно незнакомый человек, да еще и намного старше. Долговязую тощую фигуру Руфа трудно было изменить или замаскировать, но эта фигура вдруг мигом утратила силу молодых движений и сразу стала нескладной.

– Ведомо ему! – захохотал Стиг. – Слово-то какое! А если ведомо – куда ломишься?

– Пришли мы из самой столицы единых земель юга и востока, из далекой Орысы. Идем, куда глаза глядят, будущее предсказываем, по древним книгам гадаем. Дошли до вашего города – и тут сказали нам наши гадальные карты, что здешний правитель разбирается в пророчествах и древних книгах, что он ценит хороших мастеров-прорицателей. Вот мы и пришли, – Руф почтительно поклонился, Марко с мычанием последовал его примеру.

– А этот что мычит? – указал на него Стиг. – Немой, что ли?

– Немой, от рождения немой, – закивал Руф. – Но он у нас и есть главный прорицатель, а я только читаю в его глазах предсказания да произношу вслух то, что он сам сказать не может.

Артур и Стиг переглянулись. Принц Карлос любил всякие гадания, и все при дворе прекрасно об этом знали, поэтому стражники не решались прогнать незнакомцев. Вдруг об этом станет известно правителю?

– А ну-ка, пусть прошлое наше прочитает, – хмыкнул Артур.

Марко почувствовал, как Руф ткнул его в бок, и с мычанием закачался из стороны в сторону, словно рассматривая обоих, а потом, окончательно осмелев, провел раскрытой ладонью прямо перед лицами оторопевших Артура и Стига. Руф повернулся к нему, словно высматривая что-то в глазах Марко, потом обратился к Артуру:

– Немой прорицатель увидел, что ты пару лет назад чудом избежал смерти, а твои близкие друзья погибли – и погибли от рук прекрасной женщины.

Артур оцепенел.

– Деньги к тебе приходили часто, но удержать их ты никогда не мог, – продолжил Руф, вспомнив, как Артур проигрывал в кости все свое жалование.

– Хватит, хватит, – прервал его стражник, словно боясь, что прорицатель разглядел слишком много.

– Теперь ты, о силач, – Руф поклонился Стигу. – Немой прорицатель поведал мне, что ты отказался от жизни в столице, чтобы попасть в здешние земли.

Громила Стиг не раз хвалился, что он родом из самого Литеберга, но в поисках большого заработка подался в стражу принца Карлоса. В гвардию королевы его, конечно, взяли бы, но скромная Карлотта, по слухам, платила своим бойцам куда меньше.

– Ступай за Томом, – проговорил напарнику Артур. Хоть Стиг и был человеком-горой, но Артур служил в страже намного дольше него – и поэтому командовал.

Здоровяк, переваливаясь, припустил ко входу во дворец. Марко и Руф незаметно переглянулись, обоих скребла одна и та же мысль: обвести вокруг пальца простоватого Стига и самодовольного Артура – это одно, а вот обмануть опытного и проницательного Тома – совсем другое. Но отступать и менять планы было уже поздно. На дорожке от замка показались Стиг и Том, и Марко кожей почувствовал, как напрягся и весь подобрался стоящий рядом Руф.

– Прорицатели, значит? – с ходу спросил Том, как только подошел к воротам.

– Прорицатель из нас – только он, – с низким поклоном ответил Руф. – А я лишь истолковываю его пророчества, потому что обычные люди не привыкли к его немоте и не понимают его.

– Так он немой?

Марко замычал, кивая.

– От рождения немой, – подтвердил Руф.

– Знавал я одну немую, – захохотал вдруг Том. – Та, правда, с рождения-то была трепло треплом, видать, за то языком и поплатилась. Но в душу заглянуть, будущее и прошлое рассказать она ох как умела!

Он повернулся к Артуру и Стигу.

– Пропустите. Стиг, остаешься тут. Артур, проведешь их в большой зал, а я доложу его высочеству.

– Кроме предсказаний немого, мы можем еще и по древним свиткам погадать, – и Руф, не дожидаясь вопросов про яркую длинную торбу, быстро вынул оттуда свернутый лист пергамента. – Вот, полная торба предсказаний. Хотя лучше и надежнее – по древним книгам хозяина. Если, конечно, у него они есть.

– Книг во дворце полно, – кивнул Том. – А древние или нет – не мое дело. По мне, так все они одинаковы – повсюду листы да буквы. Ступайте за Артуром, он вас проводит.

Командир стражи, развернувшись, направился ко входу во дворец. Артур сделал Марко и Руфу знак следовать за ним, и все трое двинулись по ровной садовой дорожке, искусно вымощенной разноцветными гладкими камнями.

Продолжение: http://proza.ru/2022/02/06/1346