Вино - Богом дано!

Отец мой, родившийся в 1918 году, видеть этого не мог и рассказывал об этом курьёзном случае со слов своего отца, моего деда, Ивана Семёновича.
До революции 1017 года, брат деда Николай, служил в царской армии офицером. По всей видимости солдат не мордовал, рукоприкладством не занимался. А потому, в «переворот» - к стенке его не поставили и на штыки не подняли.
После «переворота» приехал с семьёй в родное село. Жил спокойно, особо ни с кем дружбу не заводил, кроме как с местным батюшкой.
По праздникам, а бывало и по выходным дням, ходили друг к другу в гости чаёвничать.
Хозяйка принимавшей стороны загодя заводила квашню. Рано утром топила русскую печь, стряпала различные пироги, плюшки - ватрушки и другие вкусности.
К полудню обеденный стол ломился от румяной выпечки, от вазочек с вареньем и янтарным мёдом...
Над всем этим возвышался начищенный до зеркального сияния самовар. Своим горячим нутром, он источал настроение уюта и благодати.
Гости и хозяева усаживались за стол - начиналось чаепитие.
Два - три часа, за неспешным разговором и кушаньем с роздыхами, пролетали незаметно. Яства на столе редели, самовар выдавал последнюю порцию кипятка и наступала кульминация застолья - бутылка водки «на посошок».
Женщинам наливали в рюмашки, мужикам «остаток» - по гранёному стакану. Выпивали и расходились до следующей встречи.
Так было и в этот раз...
Летним воскресным днём поп с попадьёй пришли в гости к Николаю. Всё шло по накатанному сценарию - стол, самовар, снедь, разговоры ... Чинно, благородно, умиротворённо...
Одна беда - жара от протопленной печки и горячий чай вынудили открыть входную дверь. Вот тут началось!
Не спасла даже марлевая занавеска. Мухи как проклятые, полезли в дом. Дурели от благоухающих запахов. Как ошалелые носились над столом, нагло садились на стряпню и сладости.
А батюшку, то ли сглазил кто, то ли просто день не задался. Но пока самовар осушили, к нему трижды в стакан мухи падали.
За столом сидят четверо, а мухи падают, только к нему.
Хозяйка от смущения места себе не находит. Только выплеснет чай с мухой в помойный ушат, нальёт свежего, глядь, а вскоре опять муха в стакане у батюшки.
Дошло дело до «посошка». Хозяйка водрузила бутылку на стол. Хозяин, как обычно, разлил горькую женщинам в рюмашки, себе и попу в стаканы, чокнулись и тут -
О, закон подлости! Две мухи на вираже стукнулись в лобовой атаке и обе со всего маху бултыхнулись к батюшке в стакан.
Хозяйка потеряла дар речи!.. Молча потянулась за стаканом, чтобы выплеснуть содержимое в ушат. Батюшка отстранил её руку, двумя перстами сунулся в стакан, вытряхнул мух и мелко перекрестил питьё. Затем с назиданием поднял указательный палец вверх и, со словами:
- « Вино - Богом дано!» - выплеснул водку в широко распахнутый волосатый зев.
Питьё с прихлюпом, побулькивая, упало в распаренное чрево. Батюшка поставил стакан на стол, вытер мокрые усы рушником и молвил:
 - «Ну, матушка, попили - поели, пора и честь знать. Вставай, домой пойдём! А вам, хозяева, спасибо за приглашение, за угощение!
В следующее воскресение - милости просим к нам - отгащивать!»
С тем и удалились...