Хомячья мода

Скрипнула дверь, зазвенел колокольчик. Порог одного из самых элитных ателье города переступила супружеская пара. На плечи женщины была накинута норковая шубка, слегка износившаяся, но всё ещё завораживающая меховыми переливами; к самой щиколотке тянулись узкие джинсы, тщательно выглаженные; а на ножках сидели изящные кеды. Мужчина выглядел скромнее: выстиранные чёрные штаны, поблекшие ботинки, слегка мятая рубашка, а поверх — джинсовая куртка, пропахшая табаком.

К ним на встречу поспешила девушка:

— Добро пожаловать в наше ателье “У Флоры”. У Флоры только генеральная мода! — она рассмеялась привычным звонким смехом, каким встречала всех гостей. — Могу я вам чем-то помочь?

— Да, можете, — резко ответил мужчина. — Скажите, каким местом вы думали, когда выбирали название и слоган? Уши вянут.

Девушка замерла в замешательстве, продолжая нелепо улыбаться.

— Толя! Ну, разве так можно? — упрекнула его женщина и, расплывшись в извиняющейся улыбке, обратилась к девушке. — Простите моего мужа, пожалуйста. Он просто порядком устал. Мы до вас были ещё в нескольких хороших ателье, но нам везде отказали в нашей просьбе. Вся надежда на вас.

— Что ж, — заговорила девушка, оправившись от неприятного выпада клиента, — мы с удовольствием постараемся вам помочь. Что же вас привело к нам?

Женщина подплыла к ней, осторожно взяла под руку и очень тихо заговорила почти над самым ухом:

— Дело в том, что нам нужна одежда, но не совсем обычная.

— Наши мастера стараются воплотить в жизнь любые мечты клиента, — поспешила заверить её девушка.

— Это прекрасно, — не скрывая улыбки, продолжила женщина. — Но шить одежду придётся не совсем на взрослого человека.

— На ребёнка? — уточнила девушка.

Женщина же вдруг перепугалась и шикнула на неё:

— Не нужно так громко, — она осеклась на середины фразы и, глянув на бейдж, продолжила, — Любовь. Ни к чему нам лишние уши, согласитесь.

— Злата, а можно побыстрее? — вдруг с нетерпением в голосе перебил их муж.

Женщина нарочито ласково попросила его подождать ещё немного. От такой приторности Люба слегка поморщилась.

— Так на кого будем шить? — услужливо спросила девушка.

Женщина притянула её к себе и что-то прошептала на ухо. Всю сцену приветствия наблюдала из дальнего угла женщина, укрывшись за портьерой, которая разделяла магазин и мастерские. Она видела, как в изумлении вытянулось лицо Любы, и как быстро оно сменилось еле сдерживаемым смехом. Видела, как девушка откланялась перед гостями ателье, мило улыбаясь. Видела, как Люба спешила к ней, давясь со смеху.

— Бейдж поправь, — сказала она девушке прежде, чем та успела заговорить. — Что они хотят?

Люба поправила карточку у себя на груди, ещё разок коротко хохотнула и наконец заговорила:

— Обшить хомяков.

Женщина с лёгким удивлением поглядела на неё.

— Господи, они помешались что ли на этих грызунах? — проворчала она, вновь вернувшись взглядом к клиентам. — Или со зверинцем нас перепутали?

— Не знаю, — весело ответила девушка. — Но это уже третьи за сегодня.

— Такими темпами скоро придётся менять вывеску на “Хомоателье” для особо одарённых, — язвительно прокомментировала женщина.

Люба тихонько хихикнула:

— Так что, Маргарита Антоновна? Отказать им?

— Если знаешь, зачем спрашиваешь? — сухо ответила женщина, не отрывая взгляда от посетителей. —  Или так охота на хомяков время тратить?

— Ну, — девушка игриво скрестила руки за спиной. — Они такие милые…

Наивность и беспечность Любы повеселили женщину: она снисходительно улыбнулась.

— Чудная ты, — обронила она, усмехнувшись. — Знаешь что, не отказывай пока им. Лучше отвлеки-ка эту дамочку. Ну, там, нарядки, трендики покажи, зубы заговори… А я сейчас подойду, через минуту.

— Хорошо, Маргарита Антоновна, — ответила девушка и тут же с весёлым нахальством спросила, — А вы отпустите меня сегодня?

Марго отвлеклась от наблюдения за клиентами и недовольно посмотрела на Любу.

— Это куда? — поинтересовалась хозяйка ателье.

— К Виктору, — девушка кокетливо улыбнулась. — Он меня на свидание позвал. Ну, пожа-а-алуйста, Маргарита Антоновна! А вдруг он мне предложение сделает?! А я не приду.

Женщина вдруг перестала улыбаться.

— Ты знаешь правила, — заговорила она сухо, уже не глядя на Любу. — Всё личное — во внерабочее время.

Девушка слегка поджала губы: она надеялась на другой ответ, но и этому не была удивлена. И только после того, как хозяйка повторно напомнила ей о своей просьбе, Люба пошла отвлекать клиентку. Она увела женщину в самую глубь магазина, и мужчина остался стоять у прилавков совсем один с весьма любопытной ношей в руках.

Марго наскоро поправила волосы, уложенные в ракушку, и вышла к нему с приветливым, но надменно строгим взглядом. Он в миг узнал её.

— Последнее время, — заговорила она, опустив приветствие, — мечтаю, чтобы кто-нибудь сделал последним писком моды мусорный мешок. Ох, я бы тогда разбогатела!

Анатоль, не скрывая своего удивления, медленно поздоровался с ней.

— Здравствуй, Марго, — он оглянулся проверить, видит ли их его жена, и, удостоверившись в обратном, вернулся к разговору. — Что ты здесь делаешь?

Она улыбнулась.

— Вы хотели говорить со мной, — сказала она. — Или моя девочка мне что-то неверно передала?

Лицо мужчины вытянулось ещё сильнее.

— Так это твоё ателье?

— Вы чрезвычайно догадливы, — язвительно ответила она. — Так что за дело привело вас к нам?

Мужчина всё ещё был во власти лёгкой растерянности.

— Ты… Вы… — он, избавился от своей ноши, не глядя поставив её на прилавок. — Господи, сколько лет прошло…

Улыбка схлынула с лица Маргариты. Она сухо сказала:

— Вы хотите обсуждать наше давнее знакомство? Или покажете наконец хомяков?

— А зачем показывать?

Анатоля совсем не волновали сейчас зверьки: он обмяк, был смущён и растерян. Глаза его были прикованы к Марго, будто к нежданному чуду, которое и радовало, и вызывало страх. Женщина ответила с напускной серьёзностью:

— Хочу посмотреть, с кого предстоит снимать мерки. Не с вас же?

Он неуверенными движениями стянул накидку со своей ноши. На свету белых ламп блеснули металлические прутья клетки, внутри которой копошились два меховых комочка. Марго наклонилась к ним, внимательно стала разглядывать.

— Ох, как они у вас отъелись-то! — усмехнулась женщина. — У них есть имена?

— Да, — ответил он, не сводя глаз с Марго. — Мальчика зовут Сиф, а девочку — Кайна, — он умолк, а потом в каком-то странном порыве резко подошёл к ней ближе и вновь заговорил: не слишком громко, но волнение своё унять он не сумел. — Слушай, если ты это сделаешь, я тебе в ноги кланяться буду. Правда, ты меня очень выручишь!

Женщина отстранилась от зверюшек и холодно взглянула на него.

— Поклоны прибереги для жены, — ответила она и вновь взглянула на хомяков. — А зверюшки и правда прекрасные. Породистые?

Анатоль пожал плечами: он успокоился, но зажатость его не оставила.

— Жена говорит, что да, — равнодушно обронил он. — Я в этом ничего не понимаю. Как по мне, они все на одну морду. Мохнатую.

И он щёлкнул пальцем по прутьям решётки, и те завибрировали, отозвались глубоким звуком металла.

Глядя на зверушек, Марго вздохнула и, посмотрев клиенту прямо в глаза, бодро произнесла:

— Прости, но мы пошивом одежды для зверей не занимаемся.

И мило улыбнулась.

Анатоль в миг изменился в лице: очарованность во взгляде резко сменилась каким-то животным страхом. Он подошёл к ней ещё ближе и почти шёпотом стал уговаривать:

— Слушай, ну, я знаю, что ты можешь. Выручи, пожалуйста, — его большие глаза заблестели, как у щенка. — В городе нигде по вкусу жены шить не берутся. Я уже устал по магазинам ходить и позорится с этими грызунами! Выручи, Марго, прошу! Для тебя же это ерунда. Мелочь! Для такой-то мастерицы!… Пожалуйста.

В глазах Марго заиграло любопытство.

— Ты настолько боишься своей жены? — смело спросила она, скрестив руки на груди.

Анатоль тут же отошёл от неё на шаг.

— Нет, — ответил он холодно. — Я не боюсь: просто не хочу связываться…

— Вообще-то ты с ней уже повязан, — ехидно заметила она. — По самые уши.

— Да не в этом смысле, — спешно возразил он. — Просто… Ей как в голову что взбредёт, — он устало махнул рукой. — Лучше не сопротивляться.

Ехидная улыбка так и расплылась по лицу женщины.

— Я тебе так сочувствую, — вздохнула она.

На этот раз улыбнулся мужчина, будто бы и не задели его вовсе колкие замечания Марго.

— Приятно видеть, что ты не изменилась, — сказал он с лёгкой грустью. — Язычок всё такой же острый.

— Да, — самодовольно вздёрнула она нос. — Острота ума всегда при мне.

На что мужчина, ни в чём не уступая собеседнице, колко заметил:

— Видимо, время язвительность не лечит.

— Как и глупость, — тут же парировала Марго, и напустила на себя серьёзность. — Ты потакаешь всем её желаниям. Она тебе уже на шею села, не заметил? — она вопросительно повела бровями, но, не дождавшись ответа, наигранно развела руками и произнесла. — Но, в конце концов, не мне вас судить. Твоя жизнь, твои хомячки.

И вновь улыбнулась. Но уже не ему, а его жене, которая спешила к ним из другого конца залы. Злата, весёлая, подлетела на крыльях столь знакомой Марго эйфории, которая накрывает, как наваждение, всех женщин в любым магазинах, взяла мужа под руку, поздоровалась и тут же влилась в разговор.

— Мой муж вам, должно быть, уже всё рассказал? — зазвучал её хрустальный высокий голосок.

Ответить Марго не успела: за неё это сделал Анатоль, который вдруг на вид сделался солидным и уверенным в себе человеком, что каждое своё слово произносит с пренебрежением и вызовом.

— Да. Я ввел, — прищурившись, он как бы небрежно взглянул на бэйдж, будто и знать не знает её имени, — Маргариту Антоновну в курс дела. Однако получил отказ. Это ателье подобными заказами не занимается, Злата. Как, впрочем, и все остальные.

Задетая за живое Марго, искренне пожалела, что она сейчас находится на рабочем месте, а не в каком-нибудь парке, за мелкой кафешкой, где можно было бы со спокойной душой влепить ему пощёчину. Вместо этого она мило улыбнулась.

Анатоль понял, что это не предвещало ему ничего хорошего, и слегка стушевался. Это не осталось незамеченным Марго.

— Ваш муж торопится, обратилась она к его жене, ласково улыбаясь. — Я и правда сказала, что ателье не занимается пошивом одежды для зверей. Но я не говорила, что не могу взяться за это самолично. Разумеется за определённую плату, раз уж вам так нужно.

Какой же радостью засветились лица супругов! Жена стала забрасывать хозяйку ателье словами благодарности. А муж обмяк, расплылся в неуверенной улыбке и стал походить на своего хомяка, который весь разговор пытался галопом обуздать пластиковое колесо на стене клетки и теперь валялся без сил, толстой тушкой распластавшись по опилкам.

Злата тут же изложила все свои наполеоновские замыслы. Она тщательнейшим образом описала, как должен выглядеть “пушистый джентльмен и его дама”, не упуская ни одной детали и ненавязчиво настаивая на том, чтобы Марго всё записывала. Той оставалось лишь заверить клиентку в своей феноменальной памяти к деталям, как мэтра моды, и лишь изредка вежливо кивать головой для поддержания разговора.

— О деньгах не беспокойтесь, — голосила на радостях Злата. — Мы заплатим, сколько потребуется. Я в ближайшие дни уезжаю и вернусь только через месяц, так что за заказом придёт мой муж.

Она ласково положила руку ему на грудь и наигранно улыбнулась Марго. Он же потупил взор и слегка поморщился. Коснулись денежного вопроса, и Анатоль вежливо выпроводил жену, заявив, что “вопрос цены” уладит сам. Злата отправилась ждать его на улицу.

Как только дверь захлопнулась и умолк колокольчик, Марго заговорила с ещё большим ехидством:

— Не думала я, что ты нуждаешься в представлении, как скакун перед забегом.

Она ждала выпада с его стороны, но к её большому удивлению он не последовал.

— Я сейчас слишком рад, чтобы на твои подколки реагировать, — улыбаясь, объявил Анатоль. — Спасибо тебе за помощь.

Марго разочарованно фыркнула.

— Я помогаю не тебе, а хомячкам, — холодно возразила она. — Ещё немного, и они сдохнут в этой клетке со скуки. Да и помощь моя не дёшево обойдётся.

Он весело и небрежно махнул рукой.

— Пускай так, — сказал он. — Всё равно спасибо. Я так рад, что избавился от всего этого, ты даже не представляешь! Так что все подколки тебе сегодня прощаются.

— Надо же, — в её голосе вновь проскользнуло ехидство. — Какая честь.

Анатоль усмехнулся и игриво погрозил ей пальцем.

— Но только сегодня.

Марго прищурила глазки и медленно подошла к нему.

— А у нас, что, может быть завтра? — медленно произнесла она, глядя ему в глаза: помимо язвительности в её голосе теперь зазвучала и обида. — Мне казалось, наше завтра закончилось лет десять назад.

Зазвенел колокольчик.

— Дорогой, ну, ты скоро? — нетерпеливо позвала его жена, сунув голову в чуть приоткрытую дверь.

Марго поняла, что на сегодня стоит закончить препарирование.

— Первая примерка будет через неделю. С нетерпением ждём вас! — объявила она, а потом, будто спохватившись, с наигранной заботой добавила. — И не забудьте взять с собой хомяков.

Анатоль, оставшись недовольным окончанием разговора, бросил короткое прощание и ушёл.

***

Неделя прошла удивительно быстро. Марго сама не заметила за всеми своими хлопотами, как она промчалась мимо; но к назначенной примерке мастерица была готова. Анатоль пришёл, правда, к глубокому её огорчению не один: его сопровождала жена. В ходе разговора выяснилось, что поездка её отложилась, и она решила составить компанию мужу. Ей хотелось провести последний день с Анатолем перед месячным расставанием. Куда на целый месяц отправляется Злата, Марго уточнять не стала.

Своих “особых” клиентов женщина проводила в свой кабинет, где и состоялась первая примерка. Разговор меж ними не клеился: зверьки извивались в руках Марго, не давали натягивать на себя костюмчики, чем очень раздражали хозяйку отеля и огорчали Злату, которая без конца извинялась за своих “малышей”. Марго отчасти было жалко хомячков: их насильно пихали в неудобную и узкую одежду; но эти костюмчики были нужны их хозяйке — это был решающий аргумент. Марго, как и хомякам, оставалось лишь смирится со своей глупой участью. А ведь она могла просто в это не ввязываться…

Анатоль же за всю встречу не проронил ни слова. Лишь когда речь вновь зашла о денежном вопросе, он заговорил и очень быстро условился с Марго в цене. К её удивлению, мужчина был весьма щедр. Всё же хорошие деньги облагораживают любое занятие, и женщина несколько успокоилась, хоть и чувствовала себя за этим занятием глуповато.

Кайна, самая прихотливая из хомячков, с самого начала невзлюбила своё изысканное платье, а под конец и вовсе порвала его, когда пыталась вырваться из рук Марго. Злата вновь бросилась закидывать мастерицу извинениями, но та её остановила и заверила, что такую мелочь она легко устранит к следующей же примерке. Новая встреча была назначена через неделю. И на этот раз Анатоль должен был прийти один.

Семь дней эта мысль грела душу Марго. Наконец, в середине рабочего дня к ней неожиданно подошла Люба с очень недовольным лицом и тихо сообщила:

— Маргарита Антоновна, там этот опять пришёл.

Женщина сразу заволновалась.

— Бейдж поправь, — сказала она девушке и по себя прочла имя на карточке: “Любовь”…

Она улыбнулась какой-то мимолётной мысле, а потом вдруг спросила с лёгким смешком:

— Почему ты говоришь о нём с таким отвращением?

Девушка ответила с искренним ужасом в глазах:

— Вы видели, как он одет! Это же кошмар!… Грызунам парадные костюмы заказывает, а сам в лохмотьях ходит.

Марго захотелось рассмеяться, но она сдержала себя.

— Не нам судить, — ответила она нарочито строго. — Клиент есть клиент. Мы ко всем относимся ровно.

— Да-а, — игриво протянула девушка в ответ и добавила, слегка прищурившись. — Но только это чисто ваш клиент.

— Поосторожней со словами, девочка, — тут же парировала хозяйка ателье. — Если дорожишь моим хорошим отношением к тебе.

Однако Любу её слова не слишком вразумили: она осталась при своей очаровательной ехидной улыбке.

— Простите, — коротко извинилась она, — но это просто так очевидно. Кстати, о хорошем: вы же отпустите меня сегодня?

— Куда на этот раз? — с неудовольствием спросила Марго.

Девушка воскликнула:

— К Виктору. На свидание! А вдруг он мне сегодня предложение сделает?! А я не приду.

Марго вздохнула, закатила глаза:

— У тебя каждый раз свидание на грани свадьбы. Можно было уже десять раз замуж выйти и развестись, — она скрестила руки на груди, а девушка продолжала испытывать её своими щенячьими глазками. — Не смотри на меня так: вот рабочий день закончится, вот тогда и полетишь к своему ненаглядному. Всё личное — во внерабочее время.

Любо обиженно поджала губки и ушла работать, что-то ворча себе под нос. Марго же оглядела себя в зеркало и, оставшись довольна своим внешним видом, вышла к клиенту. Он ждал её, несколько понурый, у прилавка.

Приветствия она решила, как и в прошлые разы, избежать.

— Хомяков не забыл? — с ехидной улыбкой спросила женщина.

Анатоль сразу просиял, как увидел её.

— Обижаешь, — ответил он с бахвальством. — Они мой пропуск на свободу.

— А детей с кем оставил?

— С тёщей, — он усмехнулся. — Пускай они ей мозги выгрызают.

Марго улыбнулась этой шутке и поймала себя на мысли, что очень соскучилась по его прямолинейному юмору.

— Ну, что? — деловито потёр он руки. — Будем “примеряться”?

Женщина кивнула.

— Будем, конечно, — она взяла у него из рук клетку. — Но без тебя.

Лицо Анатоля вытянулось в искреннем недоумении.

— Не понял. А почему вдруг?

— Ну, в кабинет я тебя не поведу, — спокойно ответила Марго, — сегодня он занят под другое. А в мастерские тебе путь закрыт. Вдруг там кто из девочек переодевается. А они у меня стеснительные, визг поднимут.

Анатоль с наигранным возмущением упёр руки в боки.

— А ему тогда тоже нельзя! — воскликнул он и указал на хомячка Сифа.

— Почему? — разыгрывая наивность, спросила женщина.

— Он мужик! — возмущённо объявил Анатоль. — Да ещё и крыса.

— Это не крыса, — возразила Марго.

Мужчина небрежно махнул рукой.

— Ну, не суть, — скзал он. — Маленькая, носом дёргает, сыр грызёт. Твои девочки прям голышом на улицу и повыбегают, как его увидят. И разбираться им вряд ли захочется, крыса это или хомяк.

— Не выбегут, — заявила, улыбаясь, Марго. — К тому же, ему в мастерские можно! Он с невестой идёт. Невесту видеть голой можно.

Анатоль покачал головой и сокрушённо произнёс:

— Невесту видеть любой противопоказано. Обычно потом проблем не оберёшься: то ли от суеверий, то ли от женщин, которые в них верят. Уж не знаю, от чего больше, — подумал немного, глядя на хомяков, фыркнул и добавил. — И, можно подумать, сейчас эти грызуны одетые!

Тут Марго уже не выдержала и рассмеялась.

— Это шерсть! Их природное одеяние! Оно сглаживает прелести и скрашивает недостатки.

— У меня на ногах покруче “природное одеяние” будет, но почему-то я обязан носить штаны, — проворчал он и указал на джинсы.

Женщина залилась смехом ещё больше.

— Ты не возможен! — сказала она сквозь слёзы. — Жди здесь.

Она ушла, но вскоре вернулась с двумя пушистими комочками, перетянутыми нарядами. Сиф из нечёсанного хомячьего мужлана превратился в самого настоящего аристократа древней грызунской родословной: высокий цилиндр и аккуратный фрак приятного тёмно-лазурного оттенка явственно заявляли об этом всему свету. Не уступала своему кавалеру ничем в изяществе и Кайна: её очаровательное розовое платье с персиковыми переливами и маленькая соломенная шляпка с изящным красным бантом сделали из провинциальной девушки самую настоящую чистокровную леди. Даже Анатоль слегка присвистнул от такого преображения домашних питомцев.

— Это точно мои хомяки? — усомнился он.

Марго решила ему подыграть.

— Боишься, что снесу твоих на чёрный рынок?

— С тебя станется, — ответил он, усмехнувшись. — Прекрасная работа!

— Костюмы ещё нужно немного доработать, — сказала Марго, оглядев свой труд. — Думаю, через неделю ты сможешь их уже забрать.

— Так скоро?

Анатоль встал, подошёл к ней.

— Может, через две? — он приобнял её рукой за талию и прижался лбом. — Я соскучился, Марго.

Она медленно отстранилась от него, улыбнулась.

— Расскажи, как ты провёл эти годы? — спросила она, изобразив невинность. — Всё так же играешь на бирже?

Анатоль с неудовольствием на лице убрал руки в карманы.

— Нет, с этим я давно завязал, — ответил он. — А ты чем занималась?

— Думаю, ты и сам уже догадался, — улыбнулась она.

— Ателье… — он оглядел аккуратный магазинчик. — Ты всё-таки это сделала.

— А ты не верил, — язвительно ввернула Марго.

— Почему? — возразил мужчина. — Верил, — он снова стал медленно подходить к ней. — Я верил в тебя каждый час, каждую минуту. Все эти годы, я верил. И не ошибся…

Анатоль обнял её со спины. Марго не сопротивлялась.

— Верить в кого-то на расстоянии куда проще, ведь так? — грустно спросила она. — Ты дал слово, что дождёшься. Что дашь встать мне на ноги. Что поддержишь меня… А потом просто исчез.

Он прижался щекой к её волосам, вдохнул запах сладкого парфюма.

— Я никуда не исчезал, — сказал он тихо. — И не бросал тебя. Я просто пытался спасти свою шкуру.

Она повернулась к нему лицом и с любопытством ждала продолжения. Он продолжал обнимать её.

— Мне срочно нужны были деньги, — ответил он на её испытующий взгляд. — И я их нашёл… Но я не ожидал, насколько далеко зайду в своих поисках.

— Выгодный брак? — спросила она, приподняв бровь.

Анатоль выпустил её из объятий, отошёл на шаг.

— За Златой давали крупное приданое, — сказал он, сунув руки в карманы. — Этих денег мне хватило, чтобы покрыть все долги на бирже.

— И как тебе только удалось? — огрызнулась она. — Впрочем, не важно. Это всё лишь оправдания, — она взглянула на хомяков, которые мирно копошились в клетке в своих изящных нарядах. — Ну, а что сейчас? На какие средства живёшь?

— Сейчас у меня небольшой бизнес. С этих доходов и живём.

— И снова в долгах? — с ярым желанием уязвить спросила она.

— По крайней мере, — начал Анатоль, оставив её вопрос без ответа, — изредка мы можем позволить себе удовлетворить барские замашки Златы. Как, например, эта идея фикс с грызунами. Она на них просто помешалась. Как и её ненаглядные подружки. Да и многие вокруг…

Марго помолчала немного, вздохнула:

— Люди ведутся и на меньшую глупость, — тихо сказала она. — Мода не красит человека: скорее уродует. Если следовать ей бездумно.

Они умолкли. Анатоль глядел куда-то в сторону, задумавшись. Марго устало наблюдала за хомяками. Никто не хотел нарушать тишину…

Вдруг Марго заметила, что чёрная бабочка на фраке скривилась. Она взяла Сифа в руки, чтобы поправить аксессуар. Однако, то ли испугавшись высоты, то ли пресытившись нежеланными переодеваниями, грызун вдруг впился зубами в палец женщины. Та чуть вскрикнула и разжала руку: хомяк шмякнулся об пол и, шустро засеменив лапками, стремглав помчался прочь от своих мучителей.

— До крови, — сказал Анатоль, осмотрев укушенную руку.

— Вот же чёрт! — выругалась Марго вслед убегающей зверушке.

Мужчина тоже проводил зверька взглядом и неожиданно засмеялся.

— Очень смешно, Толя! — зло поглядела она не него исподлобья. — Обхохочешься.

— Нет, — возразил он, продолжая улыбаться. — Просто ты не видела, куда он побежал.

Не успел мужчина договорить, как из мастерской раздались женские визги всех ладов. Мужчина весело потёр руки:

— А у вас тут весело! — сказал он и бросился за зверьком.

— Тебе туда нельзя! — выкрикнула Марго, но это его не остановило.

— Уже можно! —

Он и скрылся за портьерой. Марго задержалась у прилавка, слушая симфонию визгов и криков, прерываемых звучным грохотом мебели. Зная Анатоля, она и представить боялась, во что превратилась её мастерская. Потому зайти туда решилась, когда шум несколько поутих.

Картина, представшая перед её взором, была весьма печальна: опрокинутые стулья, раскатанные по полу рулоны ткани и множество скинутых со столов мелких вещей. Меж тем почти все работницы ателье забрались на столы, предварительно расчистив себе на них спасительное место, скинув на пол иглы, нитки, булавки и другую швейную фурнитуру. Они наперебой друг другу командовали Анатолем, который судорожно носился из угла в угол. В конце концов, ему осточертело ловить грызуна во всех четырёх концах комнаты: каждой швее он мерещился в её личном, персональном месте, где его видела только она и никто другой, и доводы её были столь убедительны, (большую часть которых составляют вопли, не терпящие возражений) что приходилось мотаться из одного угла комнаты в другой, плавая в перемешанном на полу швейном барахле.

Марго без труда нашла зверька: перепуганный, он умудрился забраться на самую верхнюю полку шкафа и притаился там. Женщина, пока вакханалия с Анатолем в главной роли продолжалась, спокойно взяла лестницу и приставила её к шкафу. Затем полезла за зверьком. Оказавшись наверху, она попыталась осторожно поманить его к себе:

— Иди сюда, маленький. Иди, — почти шептала она.

Из зверёк, испуганно озираясь, потихоньку вылез из своего укрытия и забрался в руку Марго, ту самую, что так смачно умудрился укусить. Марго, довольная, уже намеревалась спускаться, как вдруг услышала позади себя вопли:

— Вон он! У Маргариты Антоновны! Вот он!

И новые визги… У хомяка, как, впрочем, и у всех в этой комнате, окончательно сдали нервы. Со страху он прыгнул Марго прямо на лицо, и та, не удержавшись, с грохотом полетела вниз вместе с лестницей…

После травм пункта, Анатоль отвёз Марго домой с вердиктом “вывих”. Правда, к тому моменту, он был уже вправлен, и лишь тугая повязка напоминала о тягучей боли, которая растекалась по лодыжке. Марго весь путь до дома глядела в окно и вспоминала радостные лица сотрудниц, когда им объявили, что зверь наконец пойман; и как они поникли, когда осознали, что домой не вернуться до тех пор, пока в мастерской не будет восстановлены чистота и порядок. Марго улыбнулась, вспомнив, как под шумок ускользнула Люба, в самый разгар охоты на грызуна. Ну, ничего, думала женщина. Вот вернётся она завтра на работу… Всласть повеселюсь. Никуда от меня не денется.

В квартиру Анатоль буквально внёс Марго на руках. И уходить не желал: находил себе какие-то мелкие задачи, от которых нежданно-негаданно вдруг стала зависеть судьба мира. Вынести мусор, убрать какие-то газетки, сделать чай — всё это могло бы и подождать выздоровления Марго. Но только не для Анатоля.

Он строго настрого запретил Марго вставать и при каждом её невинном шевелении, которое выдавал скрипучий диван, он огрызался и ворчал. Единственное, на что она получила его разрешение, это принять душ. Тут он компанию отказался ей составить, к её большому разочарованию. Вместо этого Анатоль получил целый букет подколок и ехидства.

Марго, глядя на его копошения, умилялась, понимая, к чему всё клонится; но, должно признать, она поймала себя на мысли, что ничего не имела против этого.

— Толя, — с ласковой хитринкой обратилась к нему женщина.

Он тут же возник перед ней словно по зову колокольчика.

— Будь добр, помоги мне ещё немножко: достань с верхней полки шкафа стопку белья.

Мужчина молча полез за вещами.

— Я сплю в дальней комнате, — указала она на один из дверных проёмов, — прошу, застели кровать. Хочу сегодня спать на чистом.

Он улыбнулся. Жеманно поклонился, выпрямился, убрал руку за спину и, приняв горделивый вид дворецкого, чинно удалился из гостиной. Марго, довольная, лишь посмеялась ему в след.

Она пришла к нему сама. Он стоял у расстеленной кровати, держал у самого носа наволочку и вдыхал её запах. Оставалось совсем немного сделать: лишь несколько шагов, простых и естественных, как сама жизнь…

После им не спалось. Оба глядели в потолок, прижавшись друг другу.

— Не жалеешь, что женился? — вдруг спросила Марго.

Анатоль ответил не сразу, будто и забыл, что кто-то рядом ещё может говорить.

— Нет, конечно, — он тихо вздохнул. — Мне досталось огромное богатство, о котором я и не мечтал.

В Марго проснулось прежнее ехидство.

— Богатство? Какое богатство? — фыркнула она. — Рубашка застиранна, брюки стёрты. Обувь поблекла. Да и феррари под своим окном я что-то не вижу. Что-то по тебе не видно, что ты богат, — последние слова она произнесла нарочито медленно тоном грациозной кошки и игриво провела пальчиком по его груди.

— Я в одежде не так разборчив как ты, — усмехнувшись, медленно ответил он. — К тому же, богатство не только деньгами измеряется.

— Ты про детей что ли? — спросила она. — Подумаешь. Такое богатство любая может дать.

— Да, дать может любая, — согласился он. — Но не от любой захочешь.

Эти слова задели Марго. Воцарилась тишина. Они продолжали глядеть в потолок. Она лежала, напряжённая, не решаясь нарушить молчание.

— А от меня, — наконец спросила она, — ты бы хотел детей?

Он немного помолчал.

— Да, — ответил он.

Она приподнялась на локтях и посмотрела на него.

— Так может?… — тихо сказала она.

— Нет, — почти в то же мгновение ответил он.

— Почему?

Он молчал. И глядел в потолок. Но Марго не желала останавливаться на пол пути.

— Я же не прошу тебя разводится, — заговорила она, — и срочно жениться на мне. Я прошу всего лишь ребёнка. Я бы спокойно растила его и одна, — она наклонилась к нему и мягко провела пальцем по его щеке. — Главное, что у него будут твои глаза. Твои волосы. Твой голос…

— Не хочу, чтобы малыш рос без отца, — возразил Анатоль. — Это неправильно.

— Неправильно — это когда ребёнок без матери растёт, — проворчала Марго. — А без отца можно.

— И как это будет? — Анатоль говорил искренне и серьёзно, так, что Марго совсем расхотелось ехидничать: она и забыла, что он так умеет. — Отца нет. Мать вечно на работе. А малыш будет предоставлен сам себе. Всегда сам с собой, всегда один…

Марго отчасти хотелось с ним согласится, но желания подсказывали ей совсем иные слова.

— Можно нанять няню, — парировала она. — Я могу себе это позволить.

Она получила в ответ неодобрительный взгляд, который задел её, будто школьницу, что сказала глупость и теперь расплачивается за это у доски.

— Няня — это не мама, — начал он. — И она не спасает от одиночества. Малыш всё равно будет чувствовать себя покинутым. Нет, — он снова уткнулся взглядом в потолок. —  Ребёнок должен расти в полноценной семье. А если с ним рядом кто-то один из родителей, он счастлив лишь наполовину. Своему ребёнку я такой жизни не хочу.

Его спокойный голос бесил Марго всё больше, но сильнее всего её злило то, что ребёнка он всё время называл “своим” и рассматривал лишь свои интересы, будто её тут нет, будто она и не нужна.

— А меня спросить не хочешь? Что я обо всём этом думаю? — неожиданно для него огрызнулась Марго. — Это ведь будет и мой ребёнок тоже!

Он молчал. Потом встал, откинул одеяло.

— Его не будет, — сказал он не оборачиваясь. — Извини.

Оделся и ушёл. А Марго его и не держала… Она продолжала смотреть в потолок, когда захлопнулась входная дверь. И впервые за долгое время по её щеке скатилась одинокая слеза…

***

Неделя тянулась долго. Марго дневала и ночевала в ателье: приходила раньше всех, уходила последняя. И работала так усердно, как никогда прежде. Помимо костюмов для хомяков заказов было вдоволь, так что она полностью ушла в работу, благословив её как спасение от лишних мыслей. Марго не подпускала их к себе, гнала прочь, пресекала любую попытку удариться хоть в малейшие мечты. Наряды хомякам были давным давно готовы, и женщина искренне пожалела, что назначила день расчёта не на будущий день после той ночи, а взяла запасом ещё семь дней. Хотя глубоко в душе она считала каждый час и радовалась, что они тянутся так долго. Хоть бы неделя никогда не заканчивалась, думала, хоть бы он не приходил ещё дольше. Ей нравилось ждать, раз ничего другого не оставалось, она полюбила и это. В этом был хоть какой-то смысл жить, хотя бы эти несчастные семь дней.

Анатоль пришёл в назначенный срок. Весёлый, беззаботный, в прекрасном настроении. Он говорил с ней совершенно спокойно, искренне и свободно. Она даже позавидовала ему: ей бы тоже хотелось быть сейчас такой же весёлой и раскованной, чтобы ей, как и ему, вдруг стало всё равно…

Мужчина оплатил заказ, и они вместе направились в кабинет, где его ожидали костюмчики. Они ещё не были должным образом упакованы, Марго быстро звялась это исправлять. Анатоль присел на свободный стул и стал ждать.

Глядя на маленькие, смешные нарядики, она вспоминала события последних недель и их причину — хомячков, шустрых, милых и пушистых.

— Иногда хочется на место этих хомяков, — сказала она задумчиво, укладывая наряды в фирменные пакеты. — Они вместе и однажды у них будут детки. Много маленьких хомячат. Но вот что любопытно: если выпустить их на волю, отец убежит и даже не вспомнит о потомстве. С малышами останется только мать, которая и не подумает бросаться на поиски нерадивого папаши. Её детки вырастут рядом с ней полноценными хомяками.

Анатоль, к её удовольствию, слушал внимательно, но возразил с полным равнодушием:

— Неудачное сравнение. Это всё-таки лишь грызуны, у них в приоритете инстинкты. Человек руководствуется другим: например, честь, верность, в конце концов, любовь, а не только животная похоть.

— Как знать, — ответила она и улыбнулась. — Знаешь, я, по сути, всю жизнь обшиваю вот таких вот “хомяков”. Тупы до смешного, когда строят из себя знатоков моды, а кошельки за щеками не умещаются. Это позволяет им требовать, что угодно, даже самые абсурдные вещи. А ты, значит, исполнять должна! И мило улыбаться.

Анатоль встал:

— Ну, как говорится, клиент всегда прав, пока не доказано обратное.

— А ты попробуй это докажи сначала, — с раздражением парировала Марго. — Проще не связываться. Да и сути это не изменит: тупая животная страсть быть модными и красивыми всё равно останется. Люди, видимо, это с молоком матери перенимают. С этого и живу, с этого деньги получаю! На дураках так удобно делать миллионы! — она рассмеялась.

Анатоль её смеха не разделил, лишь перевалился с ноги на ногу и сунул руки в карманы. Он смотрел на кулёк, а на неё взгляда поднимать не хотел. Марго понимала, что он ищет предлога попросить заказ, который она держала в руках, и уйти отсюда с чистой совестью; но так просто отпускать его она не желала.

— Этих, — она тряхнула кульком с костюмами хомячков, — хоть обшивать приятно: всегда довольны и всегда молчат. Жаль, что для того, чтобы сохранить эту хомячью семью, их нужно запереть в клетке. Тогда никто никуда не убежит.

— Это поэтому ты тогда мне отказала? — неожиданно спросил он и поднял на неё глаза. — Не захотела оказаться в клетке?

Марго вздохнула, приобняла себя за локоть.

— Я хотела встать на ноги, — ответила она. — Хоть чего-то добиться в жизни. Ни в чём себе не отказывать. Быть независимой.

— И какого это? — с вызовом в голосе спросил он. — Нравится?

— Да, — ответствовала она. — Нравится. Я всем довольна: богата и свободна. И ни о чём не жалею.

— И клянчишь у бывшего любовника детей, — сказал он, скрестив руки. — И это твоя свобода?

— Какой же ты дурак… — устало сказала Марго и швырнула пакет на стол. — Может, и хорошо, что у меня детей от тебя не будет. В любом случае я смогла бы их обеспечить и сама, одна! В отличие от некоторых.

— Ну, знаешь, — развёл Анатоль руками. — У меня всё не так уж печально, как тебе бы хотелось. Уж детей своих в жизнь вывести сумею.

— Уверен? — спросила она, вскинув бровь. — Просадил всё на бирже, по уши в долгах, от бизнеса твоего одно лишь слово, а ты всё кичишься, хвост павлиний распушил, — она надменно прищурила глаза. — Тоже мне — джентльмен удачи, рыцарь наживы…

Анатоль сокрушённо вздохнул:

— Злая ты стала. Обиделась на всех зачем-то. Не такую Марго я любил.

Она ничего не сказала в ответ: лишь тихо закусила губу, чтобы не разрыдаться.

— Замуж тебе надо, — добавил он. — И уже давно.

— Без тебя разберусь, — огрызнулась она.

Анатоль подошёл к ней ближе.

— Послушай, — он взял её ласково за руки и повернул к себе лицом. — Ты же не собираешься тратить всю жизнь на это ателье? Дело, которое тебя радует, которое ты любишь — это замечательно. Но не нужно забывать о себе. Ты прекрасная женщина. Умная, сильная, красивая. От тебя взгляд не хочется отрывать… Неужели у такой, как ты, не было ухажёров все эти годы?

— Ухажёры были, — ответила она, не поднимая глаз. — Но не каждого такого “ухажёра” захочешь себе в мужья.

Он улыбнулся, игриво провёл пальцем по кончику её носа.

— И чем же они не угодили королеве моды? — с иронией спросил он и ехидно добавил. — Или одежда твоя им приглянулась больше?

Марго тут же отстранилась.

— Какой же ты идиот! — в гневе выкрикнула она.

Сразу исчезла его весёлость, его игривость. Он сунул руки в карманы.

— Прости. Я пошутил неудачно, — сказал он. — Я просто хотел тебя поддержать. Ты ведь и правда замечательная…

Однако Марго уже не могла воспринимать никаких хороших слов.

— Не нужна мне твоя поддержка, — огрызнулась она. — Забирай заказ и катись отсюда! — и добавила в сердцах. — Как же я рада, что не вышла за тебя.

Анатоль взял кулёк и тут же вышел, аккуратно закрыв дверь и оставив Марго наедине со своей злобой и горем.

Она смогла выйти из мастерской лишь через час. Уставшая, молчаливая…

Люба наводила порядок в вещах, развешивала их по размерам. Марго подошла к ней, стала наблюдать за ней. Люба засмущалась.

— Клиентка капризная попалась, — быстро проговорила она в оправдание своим действиям. — Перепутала всё, раскидала. И ушла недовольная. Я сделала всё, что было в моих силах, честно.

— Это не важно, — ответила Марго и замолчала ненадолго.

Люба продолжала развешивать одежду, изредка с опаской косясь на неё через плечо. Она даже про бейдж вспомнила, который вновь висел криво: поправила его и про себя удивилась, почему не получила замечания.

— Что ж ты сегодня у меня на свидание не отпрашиваешься? — вдруг спросила хозяйка ателье. — Или твой Виктор к тебе ходить перестал?

— Почему? — недоумённо протянула девушка. — Не перестал. И у нас и правда сегодня свидание. Но он может и подождать: я должна закончить работу.

И Люба вернулась к своему занятию. Марго провожала рассеянным взглядом каждое её движение.

— Ты что же, разлюбила его? — спросила она почти равнодушно.

— С чего вы взяли?

Девушка замерла с цветастой рубашкой в руках. Марго проворчала:

— Да ты к нему каждый раз так рвалась! Прыгала вокруг меня, как козочка: отпустите, отпустите! А вдруг предложение сделает?!

Люба улыбнулась.

— Так он уже сделал, — довольная, сказала она. — Куда теперь торопится-то? Если только в загс, но он закрывается в один час с нашим ателье. Так что туда мы не успеем в любом случае.

Она снова принялась развешивать вещи. Марго задумалась.

— А вы сегодня хотели?

— Он хотел, — ответила девушка.

— А ты? — спросила женщина и взглянула на неё с любопытством.

Люба, постаравшись разыграть равнодушие, быстро проговорила:

— А я ответила: всё личное — во внерабочее время…

С минуту воцарившуюся тишину разрезал скрип металлической вешалки, на которую Люба продолжала вешать плечики с разного рода кофтами. Марго смотрела на неё и постепенно приходила в ужас от себя самой и от того, какой становится эта девушка…

— Иди, — тихо сказала женщина.

Люба обернулась и поглядела на хозяйку чистыми, сияющими глазами.

— Не заставляй меня повторять, — смущённо проворчала Марго. — Поторопись: загс скоро закроется.

Девушка бросила всё и умчалась в мастерскую. Вынырнула оттуда через минуту, одетая и готовая к выходу. У двери она задержалась:

— Вы не расстраивайтесь, — подбадривающе сказала она, обращаясь к хозяйке. — Он дурак. Вы ещё будете счастливы, я уверена.

Марго вздохнула, улыбнулась и ответила с лаской, с годами ставшей для неё непривычной:

— Иди уже. Я ведь могу и передумать.

Люба тут же скрылась за дверью, оставив Марго наедине со своими мыслями…

Автор текста: Анастасия Мелисская
Дата создания: 2 февраля 2022 года
Автор иллюстрации: Мария Антипова