Предчувствие весны

ПРЕДЧУВСТВИЕ ВЕСНЫ

Голубая тональность тумана.
Акценты стволов.
Предчувствие листьев
в чародейном сплетении веток.
Вечер, утро?..
Время слилось
в голубое предчувствие весны.

ВЕЧЕР ИВАНА КУПАЛЫ

Травиночки мягкие,
частому гребню ветра послушные,
ложатся рядами ровными.

Волосы русые, длинные,
от ветра нетерпеливо
разлетаются,
к вечерним сумеркам устремляются,
где распустится костер
цветком причудливым,
завьются вокруг
тени.
И руки жаркие
наденут на волосы русые,
травинки прохладные,
венок.
1974.

ВСЕМ ИДУЩИМ

Держись правой стороны
Смотри в оба, а в-третьих,
сумей заметить солнце
над головой.
Переходя чужую дорогу,
не оступись.
А если спутника встретишь,
приятным будь собеседником.
1976.
РУКИ ЗЕМЛИ

Корявые,
с набухшими венами
руки земли
держат охапку свежих цветов.

Загорелые,
протягивают на ладони
напоенную лесными тенями землянику.

Шершавые, натруженные,
раздают полными пригоршнями
с кожицей гладкой
плоды.


В РИТМЕ ТАНЦА

Я улица.
Я дым.
Я проплывающее облако.
Мой танец – трепет движения.
Мой жест – улыбка луча.
Мой полет –
экстаз признания.
Я земля
Солнце, тебе!






ЛИЦО ГОРОДА

Беззубые рты старых кварталов
и улыбающиеся рты
молодых домов.
Унылые глаза бескровных построек
и привлекающие глаз
фасады.

Розовые, лиловые,
кремовые, белые,
без следа краски или
густо накрашенные лбы
и щеки.
Кустистые лиственные брови.

Из морщин и улыбок
смотрит на нас
лицо города. Мы идем,
мы проходим мимо.


МОЙ ХУТОР
Бревна посвистывают,
поют половицы.
Мой хутор,
ты зарабатываешь на хлеб музыкой.
Седые кроны хранят в полушариях
гамму звуков. В моих пальцах смычок.
Мы разучиваем песню
о дорогах.
***

Вдоль морского залива идет
Она.
На загар ее засмотрелись
бронзовые сосны.
Очертания фигуры плавны,
словно кроны лип и берез.

Идет она в ритме
с волнами прибрежными,
боясь расплеснуть радость.


ЕЩЕ РАЗ О ПОГОДЕ

Безоблачно.
набежали облака.
Темные тучи без просвета.

Свет тонкой рукой раздвинул
темный занавес.
Просвет
в нахмуренных лбах.

В пробитое окно посыпались
дождь, град.
Пронесло.
Чистое небо над головой.

ВОЗРОЖДЕНИЕ

Земля старится.
Люди изрезали ее морщинами,
покрыли язвами,
лохмотьями своих трагедий
скрыли порывы ее.

Но весна увидела,
подоспела.
Бьет из-под корявой коры
фонтанчиками зеленой крови,
голубым сиянием стирает земные морщинки,
затягивает язвы буйством цветов.
Торжествует над трагедиями
безмятежным шепотом трав.


ДОМСКИЙ СОБОР
Тяжелые стены
поднимаются от земли,
вырастают из старины.
Тихо и сумрачно под сводами.
Звуки органа
полились светом из стрельчатых окон.
Исчезли стены,
упала тяжесть с плеч, нет
земного тяготения.
Легко поднимаются к куполу
окрыленные думы.

ЛЮБИТЕЛЯМ ТЕЛЕВИЗОРОВ

1

Люди! Любители телевизоров!
Оторвитесь от узких экранов,
выходите на улицы.
Перед вами широкий
солнечный экран.
Широко раскрытыми глазами
всматривайтесь в кадры,
снятые оператором-светом.

И как двери домов,
перед вами раскроются люди.
Вы увидите не безличную толпу,
а многообразие лиц, личности.
Одни из них –
бьющие через край родники,
другие – выжженная зноем пустошь.
В кадр входит человек,
несущий на встречу бутон улыбки.
Другой с головой ушел
в шуршащий ворох забот.
Идут по улице лица.
Режиссер – солнце.
2

Вместо молчащих фасадов
вы увидите
сотни сот красноречивых жилищ.
За каждым окном –
старость, молодость
и детство, которое цепляясь.
вьется вокруг ног.

Вы почувствуете
за стеклянными гранями
безграничное поле работы,
гармонию
тонко составленного порядка,
аромат отдыха,
разросшийся, колющий глаз, беспорядок.

Люди!
Оторвитесь от узких экранов
и взгляните на освещенный солнцем
экран.
Вокруг вас – цветущие поля
и борьба культур
с сорняками.





***




МОРСКАЯ КНИГА
(из цикла «Твои книги»)

Ты читаешь морскую книгу.
Ветер, налетев на море,
срывая гнев, рвет с волн шапки,
разошелся.
Пароход сигналит:
– Постой-ка!
Ветер приближается со свистом
Пароход пыхтит:
– Помолчи!
Ветер швыряет моря глыбу.
Пароход, отражая, валит грудью.
С высокого вала ветер свалился…

Разбежались строчки.
Новая страница,
исписана носами пароходов,
исчерчена знаками лодок,
над разгадкой которых
ломают головы рыбы.
Монетами просвечивают
прошлые были.
В тишине выудят их звезды.
Увлекает дальше течение событий.
С искривленными очертаниями
поднялся ветер.
Рвет и мечет.
Запыхтели пароходы,
копя пары про ветер.

Проветривает паруса души
книга моря.


НОТА НЕПРИМИРИМОСТИ

Крепко вросшие в землю
стволы деревьев,
как органные трубы,
извергают армию звуков.

Встали воинами в зеленых шлемах,
нацелив штыки туда,
где ползет рак
и притаился грипп.

Трубачи трубят,
извергая ноты,
подобно органам мира.
О тишине
шумят они.


РЕСТАВРАЦИЯ

Человеку не по себе.
От ноши нелегкой
спину ломит,
голова идет кругом.

Человек стремится за город.
Лес встречает его –
свеж и приветлив.
Сосны внимательно выслушивают,
земля зелеными травинками
вливает свежесть.
солнце
растворяет в душе печаль.

Исцеленный
возвращается человек в город.

***
Бездомность терзает.
И стены дома не спасают.
Колесить по свету,
ища притоки новизны,
пить, не пресытившись, меняясь на ходу,
и слушать песню о бездомности
в стихийном исполнении
ручья и бури, сосен и весны.
И нет границ метаморфозам.



ПЛАКАТ

На цветущем лугу
у столетних лип и дубов
свалены в кучу
кубы,
бесформенные коробки,
призмы,
дубовые головы,
керамические ножки.

Навалены грудой
надломленные картоны,
изломанные рамы,
пожелтевшие листы,
скороспелки с пустыми сердцевинами,
незрелые плоды,
громоздкие формы.

Груды безвкусицы и безобразия,
горы отжившей век продукции
искажают облик земли.
Не сори!


ДВОЕ
 
Двое движутся
навстречу друг другу
для столкновения
предрешенного советом судеб.
И обрадованный мощным магнитом
хоровод мыслей
закружился в фантастическом танце
вокруг оглушенного.
вдруг беззащитного сердца.

Все улыбается:
хор капель в тишине предвечерья,
пламенные цветы
вокруг застенчивой тропинки,
серые облака,
скрывающие янтарное ожерелье дня.

Есть люди,
высекающие из нас искры.
Да свершится
воля судеб.


ВЕСЕННЯЯ ДОМИНАНТА В ГОРОДЕ

Зеленым пламенем
вспыхнули деревья.
Седой город
молодым взглядом
окинул окрестность.
От него не укрылись
застенчивость каштанов перед цветением
и ослепительное счастье черемух.

И дрогнуло нежностью
городское сердце:
на черепичной крыше
тополек родился.

День деньской сочится
сквозь витражи соборов
красноватый свет.
весеннюю доминанту
встречает город.


СОЛНЦЕ В ОКТЯБРЕ
Стройные деревья тянут к солнцу
золотисто-коричневые руки
и обещают долгое тепло
остывшему очагу сердца.
Вытираю слезы угасшей горечи –
вновь посвящена в сан человеческий.
***

Солнце бросило последний луч
на лиловый берег.
У костра в ладони глубокие
принимаю свет.
До зари, как весталка,
буду жить огнем,
питая его ребрами можжевельника.

На другом берегу
ты растишь красный цветок огня,
от лица землян
приветствуя самую короткую ночь.
Неистовый отблеск пламени
в твоих глазах
меняет точку опоры.
Тени подбираются к ступням.
их лабиринт не смертелен.
Ты высекаешь
еловой лапой искры.
Перелететь им дано
на другой берег.

Мы – жрецы огня –
встретим рассвет на своих местах.
Не любит слабых
огонь.




ВЕТЕР ПЕРЕМЕН

На нашей окраине
бушуют ветры,
бензинно-тополиные,
просмоленные, шквальные.

Кажется, еще вчера
полевые ромашки, качаясь,
хлестали мои ноги,
сегодня головки сыновей
щекочут колени.

А оттуда, где только трава
загорала, ветер доносит
гул бетонных блоков,
перегретого пара свист.

Вчера еще гнулись
голые мачты деревьев,
утром полощутся
зеленые паруса листвы.

Ветер треплет мне волосы,
срывает плащ, словно старую кожу,
бросает в глаза песок,
а в душу – радость.
Озорной неуемный ветер.
Ветер перемен.





ТВОЯ МУЗЫКА, МОИ СЛОВА

Каменная девушка
распахнула объятия солнцу.

Свет гладит плечи.
Теплеет камень,
в ожившем сердце – свеча.
Пламя с парусом тени –
на простор!

Призраки окон
витают в темных домах.
Его присутствие
спорит с грустью,
смягчает быт.

Высокое,
под самым небом окно,
ты не смеешь погаснуть!

***
Каждая пядь этой земли
откровением моего сердца зеленеет.

Пью синее небо
с белой шапкой облаков.
Сабельник болотный на губах.
НА КОНЦЕРТЕ

Огонь в груди музыканта,
перекинулся на инструмент.
Пять язычков пламени
вдоль грифа.

Вздрагивая, полным голосом
заговорило
священное дерево.
Язычки зажигательнее –
разговор пламеннее.
Скрипка
соперничает с оракулом.

2

В поход двинулись смычки,
отблеск на стенах.
Мечутся тени,
сетью расползаясь.

Звуки вперед,
за барьеры,
тени назад, вбок.

Блеск смычков.
Светлые пятна смыкаются. Стены поют.

***

С елочной ветки
на твой безымянный палец
спустилась звезда
и долго лучилась там,
сияя от радости,
озаряя тысячелетнюю загадку
твоих глаз.

а потом очутилась в волосах твоих,
неподатливых, жестких.
И бледнея,
сгорала от нетерпения:
соскользнуть
к самому сердцу.
1979.
ПАРЕНИЕ
Мосты подымаются в воздух,
мостовые вверх посылают свои мечты.
Угадав их,
дворец расправил раскрылия колоннад.
Памятник в облаках.

Поэты выпускают на волю крылатые мысли:
освободиться от скованности и лететь!
Летят, паря над городом.
Крылья
дала им любовь.
***

Что творится в доме моем?
Занавеси из причудливых зимних цветов
растеклись ручейками по стеклам,
крестоцветом
вспыхнула над головой люстра.

Аромат заструился
от хрупкой настольной лампы,
из ковра потянулись вверх
буйные побеги – оплести.

Моя рука – бутон лотоса –
распустилась в твоей,
когда ты посланником весны
вошел в мой дом зимний.

***
Морской песок влажен,
в нем плач дождей,
походы шумящие волн.
Улыбка солнца
осушила шершавый берег,
где чайки расписываются вечно.
Надвигается туман и накрывает
мягкой ладонью
письмена.

1976.
КОЛЫБЕЛЬНАЯ

Колыбельная города
для тебя.

Начинают мелодию трамваи.
Зацепились ноты за провода,
качаются со звоном.
Подхватили их на лету
автомобили.
Приглушенно, под сурдинку
звучит город.
волна звуков
мягко коснулась твоего окна.

Глазки закрой.

В РИТМЕ ТАНЦА

Я улица
Я дым
Я проплывающее облако.

Мой танец –
трепет движения,
мой жест –
улыбка луча,
мой полет –
экстаз признания.
Солнце, тебе.

НА ЗАБЫТОМ ХУТОРЕ

На хуторе забытом, как на краю земли.
Часть шумов растворилась в тумане,
часть погрузилась на дно колодцев.
И в час затишья слышу я:
подвижный ветерок, нездешний виртуоз,
пронесся по клавиатурам трав.
Созвучно качнулись листья.
И паузу заполнил тихий стон
столетних бревен, истомленных зноем.
Со звоном размыкаются бутоны
вероники дубравной
и волны шепотов по лиственным вершинам...

В час затишья я отдыхаю от бурь.
Звучание души вливается
в широкое плавно текущее andante
Но где-то в глубине родился диссонанс.
Звучание голосов необходимо мне.
Отталкиваясь от тишины, я делаю прыжок.

Ударил в уши рокот городской.
Среди басов моторных,
гудков, электропил пронзительных,
среди allegro городского –
тот голос.
Шуршит он ворохом конторских бумажонок,
самовлюбленностью звенит.
Скорее вырваться из гнета прошлого!
Над головой я слышу клекот пропеллеров,
и корпус орла стального навис.
Хватаюсь за гудящее крыло,
лечу, вбирая жадно
природы голоса и звуки созидания.

И постигаю симфонию всю в целом,
всю музыку земли.
Но звуковую ткань местами
заглушают шумы.
Лязг катастроф, обвалов хруст,
бомб громыхание, яростные крики
на музыку земную ополчились.
Неужели погибнет музыка земли?

Но все отчетливей и громче
ответ сильнейших.
Их голоса
упругими и сильными мелодиями
легли в основу всеобщего звучания.

На хуторе забытом я на краю земли.
Но музыку я слышу мира.


***

Вечер сегодня
полон значения.
Все мои мысли
на этом перекрестке.
В каждом огне красочном,
в каждом луче –
твое присутствие.
Музыка, летящая с катка,
обнимает облаком нежным.
Со страстью
пар из труб рвется к небу.
Деревья впитывают голос вечера,
переходя ветвями заветную черту.

И сбылось то,
о чем так долго не было слов.



***

Деревья медленно сбрасывают листву.
Стоят, поеживаясь от холода.
Небо приблизилось, обнимает
обнаженные ветки с нежно очерченными
пальчиками, ласкает шероховатую кожицу.
До весны продлится дуэт
веток и неба.
***

Откуда дух жизнерадостности здесь,
среди могил, надгробий и крестов,
иссеченных людьми и небом?
Распустились листья
в месте, от жизни отрешенном.
Пернатых голоса, фиалки
лучатся нежностью.

Бредущей средь могил,
во мне
сияние, а не грусть.
весенний, объясни!

И на губах поймав конец вопроса,
твой поцелуй ответ дает.

1978.

***

Заливается смехом
ведро у колодца,
ворчит калитка,
вздыхают половицы,
что-то шепчет за окном лес,
прислушиваются травы,
говорят о любви глаза.





***


АРИЯ

Ночь. Мирно колышется
мелодия спящего города.
Вдоль тихих домов
движется человек.
Глаза устремлены на звездочку окна.

В ночном сопровождении
возникает враждебная нота,
наступает литаврами,
угрожает тромбонами,
наносит удар медными тарелками.

Человек пошатнулся, но не упал.
Бросок вперед.
Хватает медные тарелки за ворот
и выводит.
Где их воинственность?
Дребезжат жалко. И смолкли.

В такт мирному городу
идет человек.
Окно близко.

ОБРАЩЕНИЕ К МОРЮ

Море, впитай дожди,
когда они упадут
между мной и летом.

Войди в мысли мои
гортанным говором,
напевом гобоя тихим.
Голубым блеском освежи
изношенную душу.

Если рыбой  забьюсь на песке,
прихлынь, море.



***

Разбегаются волны
от брошенного камня.
Огромными кругами
расходятся минуты от часов.
Грузило звякнуло
о забрало затонувшего шлема.
Грядущее откроет нам
занесенные илом имена.
***




***

Когда зажигаются звезды,
мы видим скопление звезд
и редкие светила.
Звезды-карлики
и восходящие гиганты
Спутники,
освещенные скупо
или щедро озаренные лучами.
Титаническим светом
союз созвездий
рассеивает тьму двух эр.

Темнота слепо выходит из ворот,
расходится,
оставляя след в подворотнях.

Свет в окнах.
Над ними – белый звездный Путь.
ВЕСНА И БЕРЕЗЫ

Шла весна со светильником
в руках, пролила свет.
выпили свет березы,
заструился белый сок,
просочился крупными каплями.

До краев полон туесок.
Льется сок на землю пьянящей струей.
Пирует весна
на празднике света
среди напоенных светом берез.

Встала весна, отряхнула
зеленый подол,
вылила из туеска
последние капли.
Подрастут новые березы, с белыми
как день, стволами.









***


ДЕТЯМ

Сереже

На меня смотрят узкие челноки-глазки
над весело вздернутым носиком.
Они все видят, чистые своей
необыкновенной новизной.
В грудке движение бьется непрерывное,
ручки готовы хватать,
ножки – мерить шагами землю.
Ты великое чудо,
Новая эра наша.

Вите

Ты пушистый колобок, мой младший сын,
мягкий, как сама мягкость,
шелковая нежность, ртутный мячик,
румяный мудрец,
неистовый страстный ревун.
Поднимайся скорее на ножки,
только вперед иди с первой же попытки.
Твои глазки – маленькие захватчики,
стремятся овладеть миром.
Ты забрасываешь меня вопросительными
знаками.
Кем ты вырастешь, моя радость,
мое горе, ежедневный нелегкий труд?
***
Вырастешь, сынок,
не гонись за красивой невестой.
Красота словно ширма:
шито-крыто,
а что внутри?

За доброту люби,
за нрав веселый,
за талант.
А если она к тому же
красива, что ж,
пусть будет.

***
После долгой зимы
я увиделась с тобой.
Ты порадовал меня
знакомым напевом вершин.

Все тот же,
только реже строй деревьев твоих.
Я не та. Сугробы и каменные стены
крепки во мне.

Я касаюсь твоих загорелых стволов,
смотрю на зеленую хвою, и уходит
непрошенное. Снова себя узнаю.

1976.
***

Быстрей, быстрей
гонцы от солнца.
Пришли работники
стволов древесных.

Зеленые звучат быстрей и ярче.
Костры зеленого огня взметнулись.
До осени светиться не устанут.

Зеленый хор,
гонцы от солнца.
Деревья, вы не подмастерья,
а вожди.


***