Глава 16. Лекарство от злобы

­­­­­­­­­­Планета Гуриасс, система звезды Лейтена. 23 мая 2339 г. (по земному летоисчислению). Имение Сет.



Время близилось к полуночи, но Силве не спалось. Завтра вылет в далекий, неизвестный мир, где служит в куалийском войске ее матушка. Когда девушка нервничала, ее всегда мучала бессонница.

В ее комнатке горела одинокая свечка, а на столе мерцала компьютерная панель с виртуальной клавиатурой. Соседство двух эпох, двух миров… Это был подарок матушки, Черной Ведьмы Стеллы Жю Сет. Другой подарок – квантовый планшет для рисования цифровых картин, она бережно упаковала в бархатную оболочку и убрала к остальным своим вещам. Был и еще один подарок «на черный день» - маленький куалийский пистолет, извергающий молнии. Силве пользовалась им лишь раз, несколько лет назад, - когда отгоняла хищников на дороге в имение. Она жутко испугалась, какая дьявольская сила заключена в этой маленькой машинке.

Вещей-то у девушки были – невеликие запасы. Белье, пять-шесть платьев пуританского вида, пара футляров для шпилек и разных дамских мелочей. Изображение Великого Пророка, обладающее, если верить церковным служителям, чудесными свойствами. Четыре пары туфель… Личные документы… Зимнее пальто на всякий случай и теплая шапка. Это то, что она собрала… Не сравнить с богатствами матушки, у которой часть корабля была завалена одеждой и украшениями на все случаи жизни. Силве была равнодушна и к вещам, и к косметике, да она никогда и не думала об обновлении гардероба, - все, что ей было нужно, она просто брала из многочисленных запасов матери. Та об этом знала и сокрушалась, - почему так мало, неужели молодой девушке не хочется щеголять в новых нарядах? Если бы Силве попросила бы любой новый наряд, самый дорогой, - это просьба была бы выполнена раньше, чем Силве успела бы закончить фразу. А что касается приданого, оно уже лежало на личном счете девушки в Королевском Банке в виде цифры с восемью нулями.

- Ох уж мне этот ваш аскетизм! – ворчала на дочь мать-модница. – Или вы сразу ушли в монашки?

Что поделать … После всех событий, последовавших за удочерением Силве и воцарении ее в доме Жю Сет, она предпочитала вести затворнический образ жизни. Она была очень замкнутой девушкой (но отнюдь не трусливой и не беспомощной), не любившая новых знакомств, общений и шумных компаний. Полная противоположность матери... Силве было уютно со своими книгами. Ее подружками были крестьянки из ближайших деревень и прислуга, которые поневоле были вынуждены смотреть на молодую хозяйку снизу вверх.

Ну и были однокурсники из Духовного училища. В стенах учебного заведения Силве держала себя отстраненно, в стороне от других, но была вовсе не робкой, не забитой. И на лекциях, и на семинарах она стойко сражалась за свое мнение, уважая, но не склоняясь безропотно перед авторитетами.

И преподаватели, и сокурсники уважали ее, или, как минимум, считались с ее мнением, хотя и мнили ее немного не от мира сего. Обижать или унижать девушку никто не собирался – себе дороже... Будучи наследницей очень богатой и известной особы, она не хвалилась достатком, не задирала нос, вела себя кротко, но с достоинством. Находясь в училище за материнские деньги (на общих основаниях церковная братия не приняла ее, желая отомстить матушке за все ее прошлые антицерковные высказывания в прессе), фактически единственной студенткой на платной основе, она тем не менее, проявляла в учебе неслыханное усердие, занимаясь своим любимым делом. Преподаватели уж смирились видеть на курсе избалованную бездельницу, готовую весь мир купить за маменькины деньги, в том числе и диплом, но неожиданно получили одну из лучших учениц курса, с коэффициентом звездности равным нулю. Этим она заслужила уважение и среди тех, кто когда-то пытался указать ей на дверь. И еще, как ни крути, – привести в Церковь Черную Ведьму, привести ее к фактическому всенародному покаянию, - это надо обладать немалым талантом, или недюжинной духовной силищей.

Что было еще более странно, - Силве внешне была просто молодой копией Стеллы Жю Сет. При этом все прекрасно знали, что она ей неродная дочь. Это никого не волновало, в хилликийском обществе, к счастью, не существовало никаких условностей и делений на родных и приемных. Графиня признала дочерью, - значит, дочь, безо всяких разговоров. Кандидатов в женихи на горизонте пока видно не было, - кто же согласится иметь тещей Черную ведьму Жю Сет? Тут никакого приданого не надо, жизнь и психическое здоровье дороже!


Разумеется, про благородное семейство ходили самые разные слухи в народе. Одни говаривали, что это на самом деле не дочь, а бывшая любовница или наложница ведьмы. которую она решила ввести в наследство в награду за хорошую «службу»... Другие возражали, что, мол, наоборот, - это-то как раз родная дочь ведьмы, тайно прижитая от какого-то мужчины низкого сословия и отправленная в чужую семью до достижении совершеннолетия, а потом введенная в материнский дом как бы заново. Третьи, - что Силве была тайно привезена с Куали, и она была рождена Жю Сет от тайной греховной связи с куалийцем. Четвертые, - что Силве действительно с Куали, но не зачата естественным путем, а сделанная куалийцами искусственно, и вообще надо еще проверить, человек ли она. Кто-то говорил, что Силве, - дочь какого-то ведьминого любовника, которую Стелла Жю Сет забрала с собой после смерти батюшки… Чего только не говорили! И лишь немногие помнили, как Силве пришла в дом Жю Сет, и как ее ныне покойный дядя Эмер Жю Хьяне пытался поместить девочку в сумасшедший дом, чтобы завладеть ее наследством.

Что касается характера, Силве не зря называли «маленькая госпожа» и «тень Жю Сет». А еще ее называли «Пружинкой» за ее характер. В спорах или в учебе она поначалу уступала, податливо сжималась, как пружина, до определенного момента, когда ее не могла уже согнуть никакая сила. Даже могущественная матушка была вынуждена мириться с ее потаенной силой характера. Если уж Силве заупрямится, проще согласиться. С другой стороны, за Силве ходила слава добропорядочной благочестивой девушки, которая сторонится разного рода непристойностей. И это при такой-то матушке, известной распутнице! Впрочем, в последнее время старая ведьма вроде как взялась за ум, - вышла замуж по всем законам, да еще и венчалась в храме! О венчании уже напечатала известие известная киллибурская газета, и весь тираж разлетелся по рукам еще до полудня!

Секрет девушки был прост. Силве просто ничего не боялась. Она верила в загробную жизнь и Великий Суд после смерти, а все, чего могла бояться юная девушка в жизни, Силве уже пережила. И она, подобно своей матери, носила в потайном кармашке ампулу с быстродействующим ядом. На всякий случай…В хилликийстве добровольный уход из жизни был хоть и слабостью, но отнюдь не самым страшным грехом, в отличие от земных религий. И Силве психологически была старше своих сверстниц. Она знала цену жизни, потому что уже уходила ТУДА, побывав на пороге клинической смерти. Побывав ТАМ и увидев, как ТАМ, ей уже нечего было бояться за себя ЗДЕСЬ.

«Люди очень уязвимы, потому что боятся смерти, как самого страшного абсолюта, эквивалента зла. Они забывают, что смерть – лишь экзамен на пороге нового Бытия, и пройти его предстоит всем. И бояться следовало бы не того, что пора этого экзамена наступит, а с чем они подойдут к этому самому важному испытанию»

Так писала Силве в своих дневниковых записях. Дневники девушки могли бы стать увлекательным чтивом для любого философа или литератора. Толстые черканные-перечерканные тетради, испачканные чернильными пятнами и карандашными пометками, где Силве в часы затворничества доверяла бумаге свои размышления, рассуждения, переживания, могли бы стать самостоятельным литературным произведением. Нужно ли говорить, что сочинениями младшей Жю Сет на богословские и литературные темы зачитывался весь преподавательский состав? При этом Силве была достаточно умна, что выставлять свои самые потаенные переживания напоказ, заниматься душевным стриптизом. Они лишь рассуждала, задавала сама себе вопросы и сама же отвечала на них, будто вела диалог с невидимым собеседником, а иной раз и сама же и высмеивала самые искренние, наивные выводы, не дожидаясь, пока это сделают другие. Было время, когда Силве пробовала себя и в стихах, подобно своей матушке, но вот поэзия девушке таки не покорилась.

Внешне девушка походила на свою мать – те же курчавые черные волосы, только вьющиеся ниже плеч, та же смуглая кожа, правда, без морщинок, те же огромные пронзительные глаза, только не черные, а карие, та же ямочка на подбородке, то же высокое овальной формы лицо и прямой, немного заостренный носик… Только Силве была пониже матери и обладала неиспорченной еще сытными обедами и беременностями узкой осиной талией и более скромными формами. Такая похожесть была загадкой для самой Стеллы Жю Сет и она, бывало, в шутку спрашивала сама себя, - не родила ли она где-нибудь девочку, тайно от самой себя? Она даже тайком брала у Силве пробы крови и волоски для генетического анализа. Конечно же, чудес не было, но биологически она приходилась Стелле далеко не самой дальней родственницей. Ее генетическая история также начиналась на Южных островах, где буквально вчера два беспечных молодожена занимались любовными игрищами. Очередная усмешка судьбы – самый ненавистный Стелле род был ей родней.

А задавался ли этим вопросом проклятый государственный обвинитель, века назад обвиняя свою родственницу в колдовстве и приговаривая к костру, выслуживаясь перед королями?! Силве была его единственным на данный момент прямым потомком. А Стелла – потомком обреченной на смерть ведьмы Унны Жю Сет. И вот потомки злейших врагов назвали себя матерью и дочерью. Бывает же такое?! Стелла считала это безусловной, изящной и бескровной победой, ни больше ни меньше божественной волей и торжеством справедливости. Не она, так праправправнучка надменного инквизитора принесет в семью новое чадо!

…Послышался едва слышный тихий стук в дверь. Силве вздрогнула, накинула на плечи платок, на всякий случай придвинула к себе бластер.

- Кто там? Входите!

На пороге ее маленькой комнатушки-кельи появилась сама Стелла, - уставшая, полусонная, в длинной целомудренной ночнушке.

- Матушка? – улыбнулась Силве. – Я ждала вас, моя королева! Вы скучали обо мне?

- Я не скучала, я умирала без вас, моя молодая госпожа. Я не лягу, прежде чем не проведу положенное время с моей принцессой, - тихо промолвила Черная Ведьма.

Она подошла к девушке, ласково погладила ее по голове. Силве, закрыв глаза от удовольствия, прильнула щекой к маминой груди, слушая биение ее сердца. Потом Силве встала с кресла, усаживая матушку, и, как маленькая, рассмеявшись, взгромоздилась ей на коленки.

- Ой, пощадите, дочь моя! – взмолилась Стелла. – Малышка-то моя уже выросла!

- Вам тяжело, матушка? – тут же вскочила Силве.

- Ничего не тяжело, вернитесь на место! – засмеялась Стелла, прижимая к себе девушку. – Вы моя невесомая фея, вас выдержит даже цветок!

Они так и замерла, тесно прижавшись друг к дружке, обнявшись, будто хотели этими объятиями компенсировать всю ту нехватку душевного тепла и любви, которой им обеим в жизни досталось не так много.

- Силве, дитя мое… - нехотя начала Стелла тяжелый разговор, который она должна была начать, - А может, вы останетесь? Доучитесь как раз…

- Что?! – Силве отпрянула от матери, недоумевающе глядя на нее – Вы ведь обещали мне! Я не могу без вас больше! Простите, но я больше не могу видеть вас только по волшебному экрану!

- Просто…место это…не самое лучшее для фей и принцесс. И для маленьких семинаристок тоже, - нахмурилась Стелла.

- Я поняла! – Силве резко встала с места. Подошла к окну, где светился огнями большой «Нептун». – Вы с господином Иоппе наслаждаетесь своим супружеством, и я буду вам в тягость, третьей лишней, которая будет мешаться под ногами!

- О, Богиня, ну конечно, все надо опошлить! – раздраженно поморщилась Стелла. – Чтобы я променяла вымоленную дочь на «штаны»?!

- Не волнуйтесь, матушка, я вообще-то венчала вас! – укоризненно сказала Силве. – Я знаю, что негоже третьему лезть в отношения Двух душ, венчанных перед Всевышним. Я найду способ быть незаметной и знаю, когда надо отвернуться!

- Ну вы и язва! – Стелла тоже встала с места, повернулась к стене. – Вы веруете в Бога и в Последний Суд? Так вот, чтобы вы знали, мы летим в то место, где дьявол победил! Где Последний Суд* свершился и Ад вырвался на землю! Там нет Бога! Там попраны все Его заповеди, а злобные демоны бродят по поверхности и пожирают оставшихся одичалых людей! Я не преувеличиваю. Посмотрите мои фотографии с этой проклятой Болхиа! Посмотрите записи боев на земле и в воздухе! Вы увидите такое, что, боюсь, разуверитесь в своем Боге!

- Нет, матушка! – резко повернулась Силве. – Бог там, где несколько человек собрались во Имя Его! А там, как вы говорите, целая куалийская крепость! И если там правят такие люди, как Иоппе, значит, Бог жив и там! Бог – это не докучливый старик, матушка, которому надоело, и он ушел! Мы, - это и есть Бог, матушка! И вы! И я. И Иоппе! И ваш корабль!

- О, послушали бы вас сейчас ваши наставники из семинарии, еретичка! – усмехнулась Стелла. – Вы себя на уровень Бога возвели?

- Никакой ереси! – с жаром возразила Силве. – Каждый добрый, совестливый человек – носитель Его Частички! Где несколько человек собрались во Имя Его, там Он будет среди них. Это, кстати, из куалийского христианства! Не себя прославляю, но Божий Дух во мне!

- А если там несколько человек собрались, чтобы копать ценный минерал и закрыть глаза на страдания ближних своих, изредка поглядывая со стороны? – едко бросила Стелла. – Это как называется?

- Не получится вечно игнорировать Голос Божий, идущий из сердца своего. Рано или поздно нужно будет либо повиноваться Ему, либо отречься от него! Но отрекаясь от Бога в малом, мы неминуемо отречемся и в большом! – У Силве, собаку съевшей в богословских спорах, на все был готов ответ.

Стелла промолчала, не найдясь, что возразить. А ведь Силве права! Умная девчонка! Сколько они игнорировали происходящее на планете, пока атаки аборигенов не приближались к ним все ближе и ближе. Сколько Стелла сама трепала нервы Ковуну и Иоффе, обвиняя их в бессердечности. И все вылилось в спасательную операцию у адского факела, когда Стелла едва успела взлететь с двумя сотнями эвакуируемых. Где Иоффе первые признался ей в любви… Когда игнорировать Зов Совести уже стало невозможно, и куалийцы пошли на великий риск, - лишь бы спасти тех, за кем они бесстрастно до этого наблюдали. Чтобы оправдаться перед Богом. И перед собой. Чтобы подтвердить свое звание Человека. А что было бы, откажись они тогда от этого замысла?!

- Матушка?! – Глаза Силве наполнились слезами. – Скажите честно! Вы не хотите брать меня с собой?! Прикажите мне, и я останусь! Правда, я как цветок погибну без солнечного тепла и света, без светлого лика своей матушки. Но вам пусть будет виднее!

Силве захлюпала носом и уткнулась в тяжелую пыльную гардину у окна. Двух секунд было достаточно, чтобы Стелла растаяла:

- Нет, Силве! Маленькая повелительница моя, вы правы! Я тоже больше не выдержу без вас! Вы летите со мной! Но будете слушаться меня на каждом шагу, поняли!

- Да, моя королева! Я обожаю вас! Любое ваше слово для меня, как Божья воля! – взвизгнула Силве, вприпрыжку бросившись на шею Стелле. Разумеется, от слезинок тут же не осталось и следа.

- Шантажистка, - усмехнулась Черная Ведьма по-русски. – Вся в меня!

- Что? – Силве не знала русского языка.

- Ничего! Скажите честно, вы ревнуете меня к мужу? – спросила Стелла. – Вы недовольны, что он появился в моей жизни?

- Немножко ревную, - честно не стала отрицать Силве. – Чужой мужчина в доме, и вы проводите большую часть времени с ним, а не со мной… Простите маленькую эгоистку, но я иногда чувствую себя настолько нелюбимой, что мне хочется на коленях перед вами стоять ради ваших объятий. А Иоппе…, вроде бы порядочный человек, но…я все-таки его побаиваюсь. Вы же знаете, я опасаюсь мужчин, как и вы… Хотя я когечно помню, как он сражался за меня на медицинской комиссии,Где он, кстати?

- Спит без задних ног! - сказагла старшая Жю Сет. – Мы умаялись сегодня при загрузке корабля! Опять на борту бардак, одни мешки и тюки, шагу ступить некуда! Корабль набит по самую обшивку, даже кое-что пришлось во внешних контейнерах разместить. И опять ваша матушка осталась без посещения салона красоты! Нельзя медлить, на Болхиа произошло ужасное, я не хотела вам говорить… Коварные аборигены нанесли удар по федеральным частям… Погибли двадцать молодых куалийских воинов. А спустя несколько часов умер от сердечного приступа командующий округом честный боевой генерал Васильев. И есть сведения, что грядет новая война. … Я говорила еще и с госпожой Ириной, на ней лица нет! Говорит, что командиры аборигенов пришли на нашу базу просить помощи! Говорит, что в окрестностях разгул эпидемий… Ужасные вещи говорит, в общем!

- Я буду вашей опорой в этом страшном мире, - твердо сказала Силве. – Если вы летите в царство зла, то вас должна сопровождать служительница Божья.

Стелла грустно вздохнула. Разумеется, взрослая дочь будет ревновать ее к новому человеку, к чужому для нее мужчине. Это и так понятно было, такова природа людская. Это еще Силве умница, достойно ведет себя, как маленькая разумная женщина. Но ей тяжело, это видно невооруженным взглядом. Еще и отвергнуть ее, оставить на Гуриассе, - это значит, еще больше травмировать ее.

Вот незадача! В чем-то Силве старше, умнее своих сверстников, а в чем-то – ребенок ребенком! Говорят, что человек застревает в том возрасте, в котором его недолюбили. Стелла знала, что ее девочке катастрофически не хватает уверенности в себе, что любая сложная ситуация для нее – великий бой с собственной нерешительностью. А уверенность в ребенке взращивается только лаской и любовью. Значит, с десяти по четырнадцать лет Силве была фактически лишена этого. И сейчас она льнет к ней, к приемной матери, как цветочек тянется к солнечным лучам, чтобы восполнить этот эмоциональный голод. Который…в полной мере восполнить невозможно. Она уже сформировавшаяся девушка, фактически невеста на выданье.

Но знала Стелла, как опытная женщина, и другое… Рано или поздно настанет, момент, когда Силве перестанет нуждаться в нежностях и уйдет от матери своей дорогой. И тогда единственный за месяц созвон будет для Стеллы за счастье. Так всегда бывает, когда дети взрослеют и улетают из родительского гнезда. И кто знает, сколько еще лет, а, может и месяцев, отделяет их от того черного дня, когда этот порог перешагнет молодой кавалер и уведет Силве в новый дом. В новую жизнь. И вновь Стелла останется одна… Одна?! Нет, уже не одна! Сказать, или не надо?! У самой сердце колотится, хуже АСС*! И Дэвид пока еще не знает… Нет, пока надо помолчать! Молчание – золото! Все свои проблемы Стелла прекрасно знает…

Они смотрели друг на друга сквозь тихий ночной полумрак… Мать и дочь, прошлое и будущее… Дул ночной ветерок, горели на небе огни созвездий… Чуть скрипела ставня, движимая ветром туда-сюда… Подрагивал огонек свечи.

И в этот момент Стелла вдруг поняла, что, возможно они последний раз так сердечно общаются. Впрочем, такие страхи бывали у нее перед каждым отлетом.

- Силве, цветок мой! Не оставляйте меня! – почти взмолилась Стелла. – Мне так холодно без вас!

Этого было достаточно, чтобы молодая Жю Сет подлетела к ней, срывая с плеч платок и укутывая им любимую матушку, ласкаясь к ней носиком. Некоторое время Стелла и Силве, как маленькие, с наслаждением терлись носами, смущенно улыбаясь. А потом вернулись к исходной – Силве присела на колени матери и блаженно замерла:

- Вот так хочу заснуть и не отпускать вас, богиня моя, - мечтательно зажмурилась Силве. – Я сейчас вообще ничего не боюсь! Матушка, а можно я лягу сегодня с вами?

- Что вы, дочь моя!?! – смутилась Стелла. – Вы ведь уже не маленькая! Вы уже взрослая! Взрослая девушка в одной постели со взрослой женщиной... Как-то это…неправильно, вы не находите? Что муж скажет?

- Что ваша дочь умирает от нехватки материнской ласки! – не унималась Силве. – Или он маленький, не переживет вашего отсутствия одну ночь?

- Ох, избаловала я вас, моя прелесть! - рассмеялась Стелла. – Хорошо, в самом деле, он не грудной младенец, его грудью кормить не надо!

- В нашей кровати на четвертом этаже?

- Именно, - согласилась Стелла. – Я всегда грущу, когда улетаю из дома… Хотя, я уже даже не знаю, где мой фактический настоящий дом. Здесь, или на Куали, в Мексике, в Америке или в России…

- Матушка, я вас давно хотела спросить, - Силве поднесла пальчик к губам. – А кто такие русские? И что за флаг у них такой странный? И герб… Вы знаете, я видела их герб… На гербах древних королевств обычно присутствуют геральдические* символы,- животные, драконы, чудовища или хищники, чтобы устрашить врагов. А у куалийцев на гербе нет никаких чудищ. Только их планета, колосья хлеба и орудия труда. Это значит, что они пацифисты?

- Это русские-то пацифисты? – усмехнулась Стелла. – Редкий народ на Куали воевал столько, сколько русские! Они тем самым подчеркивают, что на Куали правят люди труда, и намерения их мирные. По крайней мере, они хотят, чтобы их такими видели. Но когда касается войны, мирные труженики превращаются в огненных демонов. В их мире редкие завоеватели остались в живых после войн с ними.

- А кто у них правит: король или королева?

- А у них нет ни королей, ни королев! У русских в истории вообще одни бунты и революции! Народ-бунтарь! Вот вы госпожу Ирену помните? Вот она типичная русская. Ее генералы боятся! Русские триста лет назад убили своего короля во время очередного мятежа. Причем убили вместе со всей семьей.

- Какой ужас! – Силве приложила ладони к щекам. – Это значит, что они - жестокий народ?

- Нет, вряд ли… - покачала головой Стелла. – Вообще, русские делятся еще на много разных народов, непохожих друг на друга. Вы знаете, какая у них большая страна? Как сто наших королевств, даже больше! Вот например мой муж… Он, хоть и говорит на русском языке, принадлежит к какому-то другому древнему народу. Иб-рео, по-моему, так. Они больше похожи на нас, хилликийцев, они пришли в Россию из южных краев. Сами русские – они немного другие. Они белокожие и светловолосые. Они любят холод и не любят улыбаться, они вообще очень холодные и сдержанные по сравнению с нами. Хотя, конечно, человек человеку рознь... Вон возьмите Ирину, - вот уж огонь! Тоже русская… Они друг другу, как семья… Чтобы попасть в их круг, нужно очень постараться, но если уж попадете… Вы становитесь для них родными, как брат или сестра… Они за вас последнюю рубаху отдадут, но и от вас они ждут того же.

- Так вот почему их флаг красный? – спросила Силве. – Он же цвета крови! Все-таки, это жестокий народ!

- Да нет же, эта кровь …в смысле, этот цвет символизирует кровь героев, погибших за свободу их страны. А голубой глобус на красном фоне – это общий символ Куалийской Федерации. У них правят советы, у них нет королей и вельмож.

- Настоящий анархизм! – укоризненно сказала Силве. – Как же можно без короля, без основ? Они хоть в Бога веруют?

- Силве, вы мне настоящий экзамен устроили, - замотала головой Стелла, прогоняя боль в висках. – Посмотрите сами в Волшебной Сети. Наберите в поиск название их страны, и все увидите сами.

- Матушка, а какие у вас сейчас отношения с княгиней Ирэне, вашей бывшей ihenna? - вдруг возьми, да и спроси Силве. – Вы так часто ее упоминаете…

- Это что, допрос?! – начала сердиться Стелла, краснея, как рак вареный. – Почему вас это вдруг это заинтересовало?

- У вас с ней до сих пор близкие отношения? – гнула свое Силве. – Она ваша подруга и ваша бывшая покровительница?

- Ну да…подруга…очень старая подруга… Что здесь такого?! – Стелла стала похрустывать пальцами, разглядывая узоры на корешках книг на полке. – Ну да, близкие, конечно… Мы друг друга считайте, уже пятнадцать лет знаем.

- Вы как две сестры, да, матушка? Она старше вас, а вы моложе ее, поэтому вы говорите о ней с таким почтением?

- Ну да…наверное так…в каком-то смысле, - пожала плечами Стелла, благодаря судьбу, что Силве не умеет, как она, чувствовать ложь. – А потом она, считайте, княгиня, если сравнивать с нашими табелями о рангах. Конечно, с почтением…

- Мне она не нравится – вдруг сказала Силве. – Я чувствую, что она нехорошо на вас влияет, матушка! И Иоппе она не нравится.

- Что вы, Силве?! Стыдитесь! – возмутилась Стелла. – Вы забыли, что именно госпожа Ирина поддержала вас во время вашей беды? Именно Ирина отважно сражалась за вас перед Жю Хьяне, сохранив вам рассудок! Именно Ирина первой указала мне на те признаки, которые говорили о грядущих бедах, угрожавших вам. А две недели назад она меня вообще из мертвых воскресила!..

И тут Силве захлопнула рот ладонью. Этого дочери точно знать не надо было! Да только поздно… Слово вылетело – не поймаешь!

- Что?! – Силве вскочила. – Воскресила?! Как это возможно?! Вы же говорили, что вы только возите грузы там?! Постойте-ка!.. Ведь куалийцы наградили вас этой наградой, золотой звездочкой на красном квадратике… В газетах писали, что это высшая награда куалийцев! Если куалийцы воинский народ, они вряд ли будут давать такие награды за простую службу перевозчиком… Чем вы там занимаетесь, матушка?!

- Да нет же, ничем, просто перевозками… - неуклюже пыталась врать Стелла. – Просто этих перевозок очень много, ну вот и заслужила, наконец.

- А остальные ваши медали? – не унималась Силве. – Тоже за перевозки? Не лгите мне, матушка!

- Я и не лгу… И вообще, прекратите допрашивать свою мать! – Стелла встала, собираясь покинуть комнату дочери. – Вы спать хотели, так и не задерживайтесь… Завтра вылет, дочь моя! Наберитесь сил, если уж летите со мной.

- А это что? – Силве протянула дрожащую руку к маленькому шраму на шее Стеллы. Который как назло, стал очень хорошо заметен в свете свечи. – Что это, матушка?!

- Где? – Стелла машинально запахнулась в платок. – Ах, это? Это я, открою вам секрет, выводила лазером одну бородавку. Небольшой след остался…

Силве все поняла. Она подошла к окну и горько разрыдалась. Стелла, чувствуя ужасную неловкость, осторожно подошла к ней, попыталась было обнять, но Силве вдруг вырвалась из ее рук:

- Вы разве мужчина, матушка?! Или у куалийцев мужчин не хватает для сражений? Завтра все выскажу этому Иоппе! Тоже мне, военачальник, отправляет мою матушку, слабую женщину, на вражеские пушки, а сам командует в кабинете?! Я очень в нем разочарованна! А вы, графиня Жю Сет, мать моя, разве хотите осиротить меня?! Или вы возомнили себя графом Лорро-Завоевателем*? Вы женщина, матушка! Пусть мужчины воюют, а не вы! Позор куалийцам!

- Уймитесь, фурия! – Стелла наконец поймала дочь и обняла, не отпуская и не обращая внимания на все ее взбрыкивания. – Это была моя ошибка! И господин Иоффе очень сердился на меня за это. Меня вообще хотели изгнать, чтобы я не подвергала себя опасностям.

- И правильно бы сделали! Вам нравится подвергать себя опасностям? – Силве прожгла сердце Стеллы осуждающим взглядом. – А на меня вам наплевать? А я молилась Богу с удвоенной силой, как будто что-то чувствовала! Так вот почему вы задержались почти на две недели?

- Ну полно уже! – Стелла легонько встряхнула ее за плечи. – Обещаю вам, что больше я не подвергну свою жизнь риску. Клянусь вам, о моя строгая ihenne! Хотите секрет вам открою? Силве?!

- Не хочу! – обиженно отвернулась дочь.

- Как хотите, - пожала плечами Стелла, отпуская девушку. – Тогда вы не узнаете, что я жду ребенка!

Эта новость дошла до Силве будто с опозданием. Она с удивлением присела в кресло, ее брови взметнулись вверх:

- Матушка?! Вы уверенны?

Счастливая Стелла, сощурившись, покивала головой. Силве стояла, как громом пораженная, с широко раскрытыми глазами. Прежний скандал был погашен без следа:

- Он от Иоппе?

- Что?! – вспыхнула Стелла. – Как вам не стыдно даже задавать такие вопросы? Я, по вашему, на стороне гуляю от мужа?! Разумеется, от законного супруга! Если только я не стала жертвой непорочного зачатия, как куалийская Дева Мария. Но у меня для этого послужной список не тот. Знаете, как мне хорошо, и как страшно? Вы же знаете, чем у меня обычно заканчиваются такие дела?

- Я поздравляю вас, матушка, - сдержанно сказала Силве, чувствуя легкий укол ревности, что не она теперь будет номером один у матери. – А господин Иоппе знает?

- Нет, - хитро улыбнулась старшая Жю Сет. – Завтра или послезавтра… Вдвойне страшно… Нет, теперь точно займусь здоровьем. Этот ребенок должен увидеть свет, непременно!

- Я буду молить бога за вас и ваше чадо, матушка, каждый день, - улыбнулась Силве. – Зачатие ребенка – есть благословение Божье. Это значит, что ваш союз благословлен Всевышним.

- И вы мое чадо, Силве! – улыбнулась Черная Ведьма, чувствуя ситуацию, – Вы моя первая ласточка! Вы – спасительница моей души!

- А вы – просто моя спасительница, матушка! – смахнула слезинку Силве. – Без вас бы я просто не жила.

Распри были забыты. Они еще некоторое время стояли, обнявшись, в оконном проеме, глядя на звездный шатер, раскинувшийся над землей. Они увидели даже несколько метеоров, прочертивших искрящиеся линии. Стелле вспомнилась музыка старинного композитора Алексея Рыбникова «Свет звезд». Тоже вроде бы творение Стального Века. Как никогда в тему… Она легонько касалась губами затылка дочери, а Силве ощущала несказанное наслаждение. В этот момент она чувствовала зарождающуюся внутри величайшую силу, разливающуюся по жилам, как хмельное вино. Да, родительская любовь порой придает больше силы и вдохновения, чем все психологические тренинги вместе взятые.

- Я видела этот мир, матушка, который вы называете адом, - вновь взяла слово Силве. – И записи видела… И я задавалась вопросом, - для чего же было делать такие страшные бомбы? На что рассчитывали их создатели? Что они успеют сбросить на одну бомбу больше и прожить на десять минут дольше противника?

- Все эти опросы уже были заданы и не раз? – ответила Стелла. – На них никто и никогда больше не даст ответа. Ясно, что разум у них был мертв. Живые люди такое не создадут.

- Ясно, что такую бомбу сделали слуги дьявола! – с жаром сказала Силве. – Матушка, мы не должны допустить, чтобы такие же бомбы научились делать и у нас! Ни за что!

(Нужно сказать, что Силве не особенно представляла себе принцип действия атомных зарядов, и не знала про радиоактивное загрязнение пораженной территории, и его последствия для многих поколений. Иначе бы она пришла в еще больший ужас. Для нее атомная бомба была просто огромным огненным снарядом, способным за раз спалить целый город. Силве также не представляла себе масштаб болхианской трагедии, и слово «глобальный» ей ни о чем не говорило. В представлении Силве планета Болхиа была взорвана и уничтожена на значительной части, но она думала, что как минимум половина планеты сохранилась, с водой, воздухом и зелеными растениями. И с остатками населения, переселившегося в дальние деревни. Не могла Силве представить себе, что на самом деле ситуация там куда хуже. Она вообще не могла себе представить, что можно отравить и уничтожить весь мир, - целиком, с океанами, лесами и реками, и что от пяти миллиардов живых людей могут остаться лишь несколько десятков миллионов ущербных, изуродованных существ).

- Матушка, может быть, вам покажется это наивным, но я теперь мечтаю создать некое лекарство от злобы человеческой, - взволнованно сказала Силве. – И распылить его с корабля надо всем миром. Чтобы закончились разом все смертоубийства и войны.

- Вы хотите сделать весь мир беззлобным поголовно? – спросила полушутя Стелла. – А как же свобода выбора каждого? Как же личная ответственность перед Богом? А если кто-то не захочет быть добрым таким образом? Вы его хоть в аптеке продавайте за полцены!

- Мне все равно! – смущенно сказала Силве. – Слишком велика цена за все войны! А тот, кто придумал такие бомбы, был рожден не матерью, а ящерицей! Как же нужно ненавидеть весь мир вокруг?!

- Послушайте, дочь моя, - мягко сказала Стелла, обнимая дочь за плечи. – Вы, верно, и не представляете себе, как быстро гнев овладевает душой человеческой, и каких дел можно натворить в порыве ярости. У меня порой бывали такие моменты, - уж вы-то знаете мой тяжелый характер! – когда, дай мне возможность, я бы готова был нажать на любую кнопку. Это страшно признавать, но я тоже в определенные моменты похожа на чудовище… А про бомбы… Их изобретали и собирали такие же люди, у которых был дом, и семья, и дети. Каждый из них считал, что он делает свое дело, приносит благо своей родине, защищая ее от возможного нападения врагов. И дежурили на таких бомбах исключительно подготовленные люди, безэмоциональные, ни теплые, ни холодные душой, это для них считалось достоинством. Они просто выполняли инструкцию, - брали ключ, вводили пароль… Они даже не знали, куда полетят их адские стрелы – все надежно записано в железной памяти механизмов. Это делалось, чтобы максимально снять ответственность с тех, кто запускал их. Чтобы легче было нажимать на кнопки. Максимально обезличенная система, дочь моя! Где каждому исполнителю отведена лишь роль винтика. И все это максимально продублировано и защищено от внешнего вмешательства. Всем вместе отправить мир на слом вроде не так уж и страшно!

Стелла говорила, а в воображении Силве почему-то появлялись какие-то адские пещеры в горах, освещенные факелами. Вдруг под бой барабанов какие-то люди в черных балахонах подносили тяжелый кованный ключ главному жрецу, а тот вставлял его в огромную замочную скважину, со скрежетом поворачивал его. И из пещер в черном серном дыму взлетали в небо длинные черные стрелы со страшными наконечниками. Как работают настоящие системы шахтного базирования РВСН*, передвижные ракетные комплексы и стратегические бомбардировщики, Силве конечно же не могла знать.

- Вы хотите сказать, матушка, что те, кто запускал эти страшные железные стрелы, делали это между прочим? – спросила Силве.

- Кто его знает, моя богиня! – ответила Стелла. – Что я на самом деле могу знать, как там и что думали ТЕ, кто это делал. А лекарство от злости уже давно изобретено. И успешно распространяется по Вселенной. И очень его боится дьявол.

- Разве? – удивилась Силве. – И как оно называется, матушка?

- Любовь, сударыня! – Стелла улыбнулась, на ее глазах блеснули искорки слезинок. – Великий дар богов людям! И там, где оно действительно работает, адские бомбы не взрываются. Им не дают взорваться. Их там вообще нет и быть не может!

- Люблю вас, матушка! – прошептала Силве.

- И я вас, госпожа моя!

Они постояли, прижавшись щечками и покачиваясь, будто бы в такт невидимому морскому прибою. И никакая сила не могла бы сейчас заставить Стеллу и Силве оторваться друг от друга. И старшая Жю Сет чувствовала, что все прочие влюбленности и привязанности в ее жизни просто смехотворны и не стоят ничего перед огромным пламенем Любви Матери и Дочери. Ни ее прошлые шалости, ни Ирина, ни даже Иоффе… Даже близко поставить нельзя. Она много страдала, много мыкалась по жизни, совершая поступки и великие, и низкие, и вот теперь удостоилась награды. Еще одна жизнь зреет сейчас в ней. Неужели все опять окончится ничем? Нет, права Ирина, прав Иоффе, хватит легкомыслия! Теперь она пойдет на любые операции, на любые вмешательства, пока ее проклятое брюхо опять не выбросило ребеночка! Минимум, месяц у нее точно есть… И все! И вообще, хватит мотаться по Вселенной. Она осядет и заживет спокойной, размеренной жизнью добропорядочной жены и матери, будет вышивать по вечерам полотенца и гладить мужу рубашки. А старшенькую Силве посадит на управление графством. И больше ничего не надо ВООБЩЕ! Вот она, единственно достойная внимания цель! Всего остального Стелла уже наелась, всего остального ей хватило с горочкой! Ничего больше не надо.

Но горько все же осознавать, что эта идиллия с Силве конечна. И уже близится день, когда эти обнимашки она будет отвергать со стыдом и неудобством, ибо станет взрослой женщиной. И будет уже сама обнимать собственное чадо. Тогда ей, Стелле, там места уже не будет. Кратко материнское счастье!

- Проклятье, а как отсюда выбраться-то?! – распорол ночную тишину пьяный вдребезги грубый мужской голос.

Это был голос графа Жю Клидат. Граф решил остаться пока в имении Сет и проводить сестрицу с ее семейством в дальнюю дорогу. Соответственно, граф не просыхал уже вторые сутки и был абсолютно счастлив. Сейчас вот его голос слышался с трапа корабля... Какой бес его туда занес-то?!

- О, нет! Мой кузен… - Стелла отошла от дочери. – Надо его срочно уложить, а то как бы он не отправился в Священный поход на Столицу, сражаться с демонами! Я скоро… Готовьтесь ко сну и через некоторое время поднимайтесь в НАШУ комнатку, ладно? О, Богиня, ну почему мужчины бывают хуже детей?!

- Хорошо, матушка, я скоро буду, - улыбнулась счастливая Силве.

Стелла, бурча под нос разные хилликийские, испанские и русские ругательства в адрес непутевого родственника, прихрамывая, покинула обитель Силве.

А девушка потянулась от усталости и сладко зевнула. Действительно, пора было спать… Ну, ничего, завтра доспит в полете, когда матушка выведет корабль в гиперпространство! Что такое гиперпространство? Матушка как-то пыталась объяснить ей, но Силве, разумеется, ничего не поняла.

Еще только минуточку! Силве перед сном решила внять совету матери и посмотреть, что же это за загадочная страна на Куали такая, - Ро-си-йа. Страсть как стало любопытно!

- Мало куалийцам, что у них какая-то федерация, - проворчала Силве. – Они еще и на страны делятся! Еще и без королей! Как же можно жить без короля? Впрочем, матушка говорила, что это народ анархистов и бунтарей… Хотя по господину Иоппе не скажешь….

Силве присела перед голографическим монитором и тонкими пальчиками, протирая уставшие глаза, в которые словно песка насыпали, напечатала в поисковике название родины господина Иоппе. На языке куалийцев, конечно. Силве знала, как написать слово Russia.

Через миг перед ней открылась целое море информации о далекой, загадочной земле. Силве уже устала и просто не могла сейчас воспринять ни грамма информации из характеристик и описаний, поэтому решила ограничиться просмотром картинок, фотографий. Она все поймет по изображениям, ее сердце услышит мотив загадочной страны.

Силве знала, что это древнее, устаревшее название куалийской страны, что сейчас она называется четырьмя буквами из какого-то длинного наименования. И что современный флаг страны относительно новый и придуман всего полтора-два столетия как.

Перед ней возникли картины и пейзажи далекого мира. Вот какая-то древняя крепость из красного камня, зубчатые стены с башенками на фоне гигантских зданий, уходящих в облака… Вот необычные храмы из красного и белого камня с округлыми куполами-маковками. Вот бескрайние леса с ниточками скоростных дорог над землей. Вот вечные снега… Силве вспомнила, что матушка говорила, - Ро-си-йа холодная страна, там живут люди, похожие на белокожих светловолосых варваров.

- А правда, что русские – это самый великий народ у куалийцев? – спросила тогда Силве.

- Да ладно уж, прямо «самый великий»! – проворчала старшая графиня. – А чем американцы хуже, китайцы, японцы?! Другой это народ, со своей душой, но что самый великий… Любят русские себя хвалить! С другой стороны, а кто не любит? Я бы на их месте тоже нос задрала.

- А в чем их особость? – спросила Силве

- Они всегда готовы к войне, - ответила ведьма. – И к встрече с Богами. Наверное, этим. И они ценят духовное выше материального. Строчки стихов для них дороже золота. У русских всегда было много поэтов и поэтесс. И они фактически имели славу жрецов.

Странно сказала матушка… Поэты - славу жрецов? Ладно, смотрим дальше… Вот маленькая церковка с синим куполом на лесной опушке под индигово-синим небом. Вот высокая, вся в снегу, двуглавая гора, над которой проносятся ряды летающих машин… Вот берег моря с белыми зданиями и красивым дворцом на высокой горе… Вот бескрайняя снежная равнина с чудными дворцами, будто из хрусталя… Вот огромный арочный мост прямо над морем… Вот золотой шпиль не то крепости, не то храма пронзает синие небеса. А вот лес с разноцветными листьями: красными, оранжевыми, желтыми, падающими с ветвей. Серое небо, идет дождик…

- Какая красота! – прошептала Силве. Она не знала, что такое золотая осень, никогда не видела листопадных деревьев из холодных широт.

Снова фотографии… На этот раз люди. Мужчины и женщины в самых разных одеждах, мундирах, серебристых защитных одеяниях, купальных костюмах, то есть, практически, без одежды. Дети в разноцветных одеждах. Мудрецы в белых халатах спорят у каких-то огромных устройств и у висящих прямо в воздухе формул. Молодые девушки в распутных одеяниях с голыми ногами идут по улице, что-то весело обсуждая…

- Какой стыд! – покраснела Силве. – Какие распущенные женщины у куалийцев! У нас публичные девки скромнее одеваются! И глядите-ка на них, - улыбаются, бесстыжие, как будто так и надо! Никто не подойдет, не сделает внушения. И полиции нет… И все довольны…В самом деле, они же все счастливые! Аж глаза светятся... Еще бы, когда столько голых девок по улицам ходит! Кнута бы этим бессовестным, чтобы путных мужчин не соблазняли!

А вот и путные мужчины… В строгих костюмах и в военной форме, в летных комбинезонах и скафандрах, в рабочих комбинезонах и гимнастических одеяниях, обнажающих идеальные торсы, мускулистые плечи и руки.

- А мужчины у них красавцы! - Силве смущенно, через силу, отвела взгляд от мужских фигур. Потом еще раз отвела… Потом еще раз… - Ой, Боже, хватит! Избавь меня от искушения, а то они мне сниться будут всю ночь! Особенно вон тот белокурый богатырь, поднявший над головой такую тяжелую деталь от механизма! И вон те смуглые борцы в облегающих трико! Ой, грех-то какой, у них же все видно!

А вот детские фотографии… Мальчишки и девчонки самых разных возрастов играют, строят модели машин и звездных кораблей, читают книги, рисуют что-то на воздушных экранах, летят на воздушных мотоциклах… Особенно Силве поразило фото, где девочка лет семи кормит и гладит по голове страшную зверюгу, похожую на древнего ящера или дракона.

- Все детки сытые, веселые, довольные, - улыбнулась Силве. – Это хорошо! Нет ни одного нищего, ни одного голодного или брошенного… Но разве же можно ребенка к такому чудищу подпускать? Какие беспечные родители!

Потом были снимки фантастических зданий и башен, огромных мостов, старинных дворцов, диковинных машин и механизмов, которые Силве и представить-то себе не могла, что такое возможно. Летящие в воздухе корабли и аэропланы фантастического вида, искрящиеся огнями крепости на дне океанов, светящиеся потоки энергии в воздухе. Огромные корабли в космосе, среди звезд, маленькие искусственные планетки-станции и космические города вокруг голубой планеты. Девушка-священица настолько набралась впечатлений, что и забыла про сон. И тем не менее, глаза почти щипало от усталости. Силве зевнула уже сотый раз. Она решила, что еще одна серия фото, и все!

На этот раз ей попалось много черно-белых изображений. Видно, снимки каких-то исторических событий. Черно-белые и цветные снимки смешались воедино в сознании Силве, она нетерпеливо проникала в минувшие века, в прошлое всемогущих «русских». Как будто искала в секретных материалах какую-то тайну…

Вот фото, где по широкой площади строем маршируют стройные белокожие юноши в спортивной одежде и девушки в облегающих белых платьях. Над стройными колоннами трепещут флаги и лозунги. Ярко светило солнце…

Другое фото… Над ночным темным городом, над крышами сверкают вспышки, а темное небо освещают мощные лучи света. Окна в домах залеплены белыми полосами крест-накрест… Беда? Война?

Вот радостные воины с ружьями и винтовками стреляют в воздух на фоне развалин какого-то дворца. Над дворцом реет то самое знамя, с серпом и молотом. Стены дворца исписаны самыми разнообразными надписями, жаль Силве не знала русского языка. На фоне солдат радость и усталость. А где линза-переводчик?! Чей дворец они так расписали?!

Вот улыбающееся лицо молодого красавца в огромном белом шлеме с четырьмя большими буквами. Кто он? Воин? Путешественник? Зачем ему такие огромные неуклюжие доспехи? Сам мужчина был необыкновенно красив. Наверное, подумала Силве, у него отбоя от поклонниц не было! Да и она сама с удовольствием влюбилась бы в такого красавца-героя!

Следующее фото… Видно, снимали его с воздушного корабля. Над серыми горами поднимается в небо страшное гигантское грибовидное облако, настолько огромное и страшное, что Силве поспешила перелистнуть страницу. Вот она, такая же страшная бомба! И у куалийцев они были! Интересно, а сейчас у них тоже есть такие адские устройства?!

Дальше мирный снимок… Сурового вида скуластый темноволосый мужчина в синей рубашке рабочего вида со струнным инструментом на сцене какого-то театра… Очень много зрителей… Концерт? Странно, что нет никакого оркестра, нет других музыкантов в непременных черных фраках. Да и сам артист одет очень просто, неторжественно как-то, неконцертно… Он смотрит в зал на зрителей, как на собравшихся вместе старых приятелей, а его лицо расслаблено, как будто он что-то рассказывает зрителям, подыгрывая на своем инструменте. А людей очень много, даже в проходах сидят… И мощные фонари освещают на сцене единственного артиста. Похоже, все эти люди пришли сюда только ради него. Неужели такой талантище?

Вот еще воины, одетые в шлемы и доспехи, сражаются не на жизнь, а на смерть на сцене какого-то языческого театра или арены. Бои гладиаторов! Но только арена почему-то залита льдом, а на ногах у воинов стальные ледорезы, на которых они стоят и бегают лучше, чем по земле. И в руках у воинов изогнутые деревянные палки. Одна группа воинов в красных балахонах, другая – в белых с изображением красного широкого листа какого-то растения. Видно, с какого-то рыцарского герба. Похоже, что сражение будет бескровным, это какое-то спортивное ристалище! Лица воинов гладиаторов напряжены, но смотрят они не друг на друга, а куда-то вниз на лед, будто что-то там потеряли.

Потом она увидела очень странное фото, - много мужчин в военной или рабочей форме на фоне какого-то огромного завода или комбината. Обыкновенные мужчины простецкого крестьянского вида, в шапках и кепках каких много в любой деревне. Вот только у этих лица закрыты какими-то платочками и дыхательными масками. Рядом – большая красная машины с белой полосой. И позади – страшное, изуродованное дерево. Похожее на крест или трезубец.

Следующее фото… Старцы в строгих костюмах и галстуках, с бумагами в руках, ведут спор в огромном зале с трибун с золочеными гербами. Вельможи или министры? По всему видно, какой-то государственный совет. На лицах правительственных особ – уверенность в своей правоте и налет высокомерия. Как и положено вельможам и высоким чинам…

Дальше фотография какого-то рынка или базара. Несколько женщин с сигаретами в зубах, в меховых шапках и вызывающей косметике торгуют какими-то черными коробками в белых футлярах, выставленных на столах. На футлярах что-то написано, но что – не разобрать. Девиц нельзя назвать забитыми или замученными, вон с каким вызовом глядят они в объектив фотографа, зажав папиросы в зубах, как мужчины!

Следующее фото – большие зеленые боевые машины на стальных гусеницах с огромными трубами-пушками стреляют прямо с городской площади по огромному белому дворцу со многими рядами окон на фасаде. Верхушка дворца почернела от копоти, из некоторых окон вырывается огонь, идет дым… Вокруг стоит, глазеет разноликая толпа. Что это, война? Или подавление бунта? Это было уже давно, сейчас и не спросишь ни у кого.

Дальше Силве, уставшая до крайности, листала очень быстро. Вот опять огромные танки, на этот раз сгоревшие, почерневшие, на фоне разрушенного здания с зияющими квадратными окнами… И вновь солдаты в пятнистых телогрейках, грязные, усталые… На белом указателе, пробитом пулями, черные буквы. Силве посмотрела через линзу-переводчик… «ГРОЗН…». Две последние буквы пробиты до такой степени, что и не разобрать.

Вот толпа людей на городской площади с флагами и вскинутыми вверх кулаками… Вот государственные мужи с жабьими мордами в франтоватых костюмах на фоне флагов и гербов… А вот на другом социальном полюсе старая женщина, в платке и тулупе, растерянная, плачущая с портретом молодого человека в пятнистой военной форме. Видимо, сын-солдат, погибший на войне… Вот опять вельможи с сытыми довольными лицами и развлекающие их скоморохи и певички в блестках, перьях и бесстыдной одежде… Блеск огней и полные столы… И опять другой полюс - тоскливая серая стена, изрешеченная пулями, у которой много детских игрушек и маленькие свечки. И на этой страшной стене – надписи на чужом языке и цветные фотографические портреты молодых ребят, мальчиков и девочек… Силве даже вздрогнула от этой картины – тут все было понятно без перевода. Случилась страшная беда… Что же это за первобытная дикость, у кого же рука поднялась на детей? Силве быстро переключила фото на следующее. Ей стало страшно, и эта теплая ночь, черные тени стали пугать ее.

Вновь колонна железных военных машин, ползущих по горному ущелью… Ракетные аэропланы, несущиеся по небу… Вновь картины мятежей – на солнечной площади люди в странных одеждах с плакатами выкрикивают лозунги, должно быть революционные, а напротив них – стоящие стеной полицейские в шлемах и тяжелых доспехах, одетые, как на войну. Вот парад войск на площади с красными стенами… Вот летят по небу винтокрылые неуклюжие машины, похожие на летучих рыб. Вот люди в масках, в пятнистых доспехах с оружием на улицах какого-то города фотографируются с обывателями.

А вот больница или госпиталь… Кроватей настолько много, что даже ходить негде. Меж больных протискиваются медики в дыхательных масках и белых перчатках. Видимо, эпидемия или мор… Вот фотография ребенка и плачущего мужчины в черной куртке над металлическим закрытым гробом, а рядом фотография красивой женщины на керамической плитке.

А вот и другие картинки… Видимо, недовольство народа своими правителями все же выплеснулось на площади. Вот горит красивая, блестящая черная повозка-автомобиль… Вот опять катят зеленые броневики на широченных улицах… Вот идет огромная толпа людей с красными, красно-сине-белыми и черно-желто-белыми флагами, целое море людей с печальными и озлобленными лицами… Вот вооруженные мужчины из простого народа куда-то волокут за руки и за ноги кричащего упирающегося пузатого вельможу в дорогом черном костюме… Вот мертвые тела у стены какого-то дома… Вот гусеничные железные монстры с огромными стволами-трубами стреляют по роскошным дворцам, пылающими, как костры. На дороге стоят развороченные бензиновые экипажи, валяются вещи, идут куда-то вооруженные солдаты в черных масках… Вот на трибуне дворца невысокий лысый человек в темно-синем пиджаке, похожий на вице-канцлера, с морщинами на лбу и под глазами произносит какую-то речь перед собравшимися людьми. На груди у лысого государственного мужа красная нашивка. А вот еще фото - по высокой лестнице, приставленной к крылатому воздушному кораблю двое плечистых мужчин в обыкновенных вязанных свитерах спускают на серую каменную поверхность высокого седого человека в черном плаще. Руки арестованного схвачены наручниками, он пытается закрыть лицо от репортеров с небольшими фотоаппаратами. Рядом несколько бойцов в черных масках с оружием наперевес…

И последняя фотография, на которую у Жю Сет-младшей хватило сил… Молодая светловолосая девушка, наверное, не старше ее, Силве, в черной военной одежде, в черных мужских штанах и высоких шнурованных ботинках, в черном берете, с огромными пронзительными глазами и автоматическим ружьем в руках стоит на перекрестке, по которому проезжают бензиновые экипажи. На груди у девушки красный флажок с серпом и молотом. То есть с современным русским флагом.

Все! Сил больше нет! Картинок еще тысячи! Силве, подобрав юбку, встала со стула. У нее в глазах плясали зеленые огоньки, как бывает, когда глаза устают. Сейчас же в душ и к матушке! Какая страшная у этих «русских» история! Как тяжело они пришли к своей силе и изобилию. Силве даже не представляла, что она видела снимки одного из самых мирных и легких периодов из истории этой страны, что, узри она память куда более суровых эпох, она бы не могла спасть всю ночь.

Нужно выключить аппарат… Силве последний раз за сегодня подошла к панели, воспроизводящей изображение перед ней. Она уже было хотела коснуться кнопки выключения, но тут еще одно фото привлекло ее внимание. Девушка включила уже последнее фото, уже точно… И почтительно застыла на месте.

На высоком огромном белом постаменте она увидела гигантскую фигуру рыцаря с огромным мечом. Рыцарь был без шлем, щита и доспехов, в дорожном плаще и простой солдатской рубахе, подпоясанной ремнем, какие и в ее мире носят солдаты-пехотинцы. Огромный меч его был опущен к земле. Рыцарь с лицом молодого священника, но без бороды, задумчиво и сурово смотрел куда-то вдаль, будто ожидал новых врагов. На руке могучий воин держал маленькую девочку в коротком платьице, а сапоги его попирали что-то… мерзкое, острое, угловатое, что и понять нельзя. Лицом рыцарь был немного похож на улыбающегося героя в огромном белом шлеме с прошлой фотографии.

Силве даже забыла про усталость. Рыцарь был могуч и прекрасен. Интересно, у этого памятника был живой прототип? Был в действительности такой могучий воин, победивший какое-то страшное чудовище и спасший беззащитную девочку от его когтей? И почему этот рыцарь одет в совершенно нерыцарское, неброское простолюдное одеяние?! Такого героя нужно было бы изобразить в самых лучших, дорогих доспехах! А может, это странствующий монах, или рыцарь, принявший монашеский постриг перед боем с каким-то чудовищем?

Только спустя некоторое время девушка поняла… Это не конкретный рыцарь, не отдельная личность из легенд. Это олицетворение всего народа, всех его мужчин, отцов, сыновей и братьев. И чудовище, которое он победил, наверняка было пострашнее какого-то обыкновенного дракона. Может быть, оно даже было не одно, а целая стая. А, может, он бился не с простым чудовищем, а с самим воплощением дьявола?

Силве, не представлявшая, насколько близка она была к истине, выключила аппарат и из последних сил побрела в душ, пытаясь не врезаться в дверной косяк. На сегодня хватит с нее куалийских мужчин и куалийской истории. Ей завтра улетать из своего уютного дома к далеким звездам. Впервые…вместе с матушкой! Хоть в ад, но вместе с ней! И никогда больше не расставаться!

----------------------------------------------


ПОЯСНЕНИЯ И РАСШИФРОВКИ - *

Последний Суд - аналог Страшного Суда у землян.

АСС - автоматическая стрелковая система

Граф Лорро-Завоеватель - один из исторических персонажей Хилликийского королевства, отличавшийся воинственностью и жестокостью.

РВСН - ракетные войска стратегического назначения.


Для иллюстрации использовано фото - https://zavtra.ru/blogs/po_bede_-_pobeda