Свидание

Она сама ему написала! Вот это да! Вадим не мог поверить.  Ариша… Ариночка…

*****

… Она не считалась какой-то особенной красавицей, в школе были девчонки и поярче, но Вадику она так нравилась... Из неприметной  серой мышки к выпускному классу Арина превратилась в  сказочную принцессу. Высокая, изящная, с невыразимой грацией движений…  Даже очки ее не портили, а придавали какую-то особую изысканность. Вадиму будто открыли глаза. Он влюбился по-настоящему.

Семья девочки была непростой:  мать работала директором  художественного музея, отец – известный (по крайней мере, в их городе) скульптор. И сама Арина витала в мечтах и грезах о прекрасном. О таких людях  говорят: не от мира сего. Могла часами рассуждать о творчестве какого-нибудь знаменитого художника  или слушать классическую музыку.

Однажды потащила Вадима на оперу.  Приезжал к ним  на гастроли  какой-то театр. Драматический спектакль он бы еще стерпел, хотя тоже не любил всякие эти постановки: разговаривают ненатурально, эмоции выражают преувеличенно сильно, театр, одним словом. А тут опера. Опера, товарищи! Ну да, декорации красивые – величественный Древний Египет. Но все не говорят,  а поют, да так, что ни одного слова не разобрать.

Вадик   в антракте почитал программку.  Полководец  Радамес влюблен в  плененную эфиопку  Аиду, а по нему сохнет дочь фараона. Вот тут Вадик не понял: Аида была страшненькая, темная, худая, да еще актриса имела выраженную асимметрию лица, которую не мог скрыть никакой грим. А дочь фараона – статная золотоволосая красавица. (Правда, обе одинаково пели желудком).  Что он нашел в этой Аиде? Парень размышлял об этом до конца спектакля, а потом высказал свое мнение Арине. В ответ та закатила глаза: это же Верди! Это же божественная музыка! На музыку Вадим как раз и не обратил внимания, потому что музыкальный слух у него был не очень. Больше Арина в театр его не звала.

Но отношениям размолвка не помешала: гуляли вечерами, целовались…  А на выпускном  вечере Вадим сделал предложение. Без всякого там кольца и опускания на колено. Просто в танце шепнул ей на ухо: «Выходи за меня замуж». А Арина в ответ рассмеялась: «Какой замуж? Ты с ума сошел? Надо сначала институт окончить, хорошую работу получить, накопить денег на квартиру, машину… »

А он же и не предлагал прямо вот сразу! Да, в вуз надо поступить. Но можно пожениться и после первого курса. Или на каких-нибудь каникулах.

«Я вообще замуж не собираюсь!» - как отрезала. Огорошила, что уезжает в Москву, будет  там учиться на искусствоведа, у них в городе такого факультета нет. И укатила. Обещала писать, но ни одного письма Вадик так и не получил.  Сам он  успешно сдал вступительные экзамены, а  с первого курса его забрали в армию. Весь срок службы  чуть не каждый день  отправлял письма на ее  домашний адрес   с припиской «Для Арины», но – ни ответа, ни привета. Страдал, искал…  Звонил ее родителям – те бросали трубку.  Уже  будучи женатым, с появлением   «Одноклассников» несколько раз   вбивал ее имя в поиск. Просто так, из интереса. Но ее не  было нигде…  Он махнул рукой.

И вот теперь она появилась! Через столько лет!

Он зашел на ее страницу. Профиль пустой – ни фото, ни постов, ни друзей. Ответил: «Привет, Ариша! Очень рад! Как ты живешь?» Она не стала ничего расписывать, а предложила встретиться. Значит, она здесь,  в городе?  У него заколотилось сердце.  «Где? Когда?»   Она назвала дорогой ресторан с открытой террасой, которому недавно разрешили работать. Договорились на послезавтра, субботу, в обед. И Вадим  до назначенного времени не находил себе места. Как она? Замужем? Дети? Одна? Ведь обещала никогда не выходить замуж… Глупышка…

*****

…Она вышла замуж в первый раз в двадцать лет за преподавателя своего института. Ему было слегка за пятьдесят – стройный, красивый, с гривой седеющих волос,  делавшей его похожим на льва. Он вдохновенно цитировал огромные  отрывки из Гомера, пел приятным баритоном романсы на вузовских культурных мероприятиях и иногда приглашал симпатичных студенток на консультации к себе домой. 

После  такой «консультации» Ирина влюбилась окончательно. Она была готова на все, лишь бы быть с ним рядом:  постоянно  звонила ему, писала записки, караулила на кафедре. В конце концов,  скрывать отношения с ученицей стало невозможно, коллеги неодобрительно косились, и профессор поспешил жениться. Арина чувствовала себя самой счастливой! На свадьбу приехали родители, одобрили зятя:  большая квартира, хорошая зарплата, а то, что старше их самих – нормально, жизненный опыт и все такое.

В медовый месяц Арина залетела.  Не хотела, нечаянно. Муж категорически заявил, что ребенок им сейчас не нужен: ей надо доучиться, у него научная работа, несовместимая с пребыванием в квартире орущего существа. Арина и сама не представляла, как будет справляться с младенцем, детей она никогда не любила, в семье росла одна. Спросила совета у матери, та поддержала зятя: сначала образование, потом все остальное.  На них, родителей,  пусть не рассчитывает  – они  заняты искусством и творчеством. Арина сделала аборт и  продолжила ходить на занятия.

Жизнь с любимым казалась сказкой: вместе они побывали  и в Дрезденской галерее, и в Лувре, и в Галерее Уффици.  Стажироваться муж по знакомству определил  Арину в музей имени Пушкина. Правда, остаться там работать не получилось, и после защиты диплома  она  сидела дома – вела хозяйство, готовила любимые блюда профессора и помогала ему в работе: писала тексты публикаций и лекций.

И как-то незаметно их брак дал трещину. Профессор больше не хвастался молодой женой  в компаниях, стал язвительным брюзгой, а  в их дом снова зачастили студентки на «консультации». Он закрывался с ними в  кабинете, и,  уходя, девицы одаривали Арину насмешливыми взглядами.

Она терпела эти унижения года три, а потом подала на развод. Ни на что не претендовала, ничего не требовала.  Бывший муж оценил это и проявил некоторое благородство, по своим каналам устроив Арину в одну из исторических усадьб. Правда, это была не ее специализация, она занималась изучением живописи  старых европейских мастеров, но здесь давали служебное жилье.

Так она получила в пользование ветхую однокомнатную квартирку в  ближнем Подмосковье, и с головой ушла в работу. Приходилось решать и хозяйственные, и кадровые  вопросы,  и водить экскурсантов. В свободное время  повышала квалификацию, занималась самообразованием, писала монографии. Так незаметно текли годы…

Квартиру со временем удалось приватизировать. Арина стала настоящей владелицей подмосковной недвижимости. Дом  был построен в начале ХХ века  и являлся разрушающимся памятником архитектуры. Когда-то  он принадлежал богатому купцу. После революции анфиладу комнат переделали: заложили кирпичом дверные проемы, из каждой комнаты сделали отдельную квартиру, и дом превратился в барак с общим санузлом и ванной в конце коридора. Но Ирина была рада и этому. Главной в ее жизни оставалась работа. После усадьбы, откуда пришлось уволиться по не зависящим от нее причинам, она работала внештатным экспертом картинной галереи,  руководила историческим кружком в местном дворце школьников и даже трудилась одно время гидом в экскурсионном бюро.



*****

В тридцать семь там же, на экскурсии, которую вела, Арина познакомилась с  Поэтом. Он  приехал из провинции покорять столицу,  и был моложе на восемь лет.  Стала с ним встречаться просто так, от нечего делать. Он, гуляя, обнимал ее за талию и нашептывал на ухо свои стихи. Лирика была хороша, и Арина сначала влюбилась именно в стихи, а потом и в автора.  Женщины ведь часто влюбляются в талант. Но талант – это нечто нематериальное, к нему нельзя прикоснуться, обнять, поцеловать…    А автора можно. И влюбленная дама переносит свое чувство на носителя таланта, не обращая внимания, что иногда его человеческие качества, так сказать, не лучшего качества.

Они поженились, так как ему была нужна прописка, а ей – он. Первое время Поэт обивал пороги издательств, отправлял свои работы в газеты и журналы, но печатали их редко, а уж о выпуске сборника и речи не было.  Причем писать в интернете на самиздатовских сайтах Поэт тоже не желал:  зачем выставлять свои шедевры бесплатно? Нет, он достоин большего! К сожалению, люди, от которых это зависело, так не считали.

Получив очередной отказ, Поэт расстраивался и пил, а Арина переживала, ночей не спала.  Однажды она даже решилась обратиться к бывшему супругу-профессору  за помощью: при его-то  связях добиться от издательства шага навстречу казалось сущей ерундой. Но тут Арину ждала неприятность. Сильно сдавший  лев  уже был на пенсии,   проявлял признаки старческой деменции и помочь был не в состоянии.

Постепенно Поэт перестал даже пытаться делать какие-то усилия, чтобы раскрыть  миру  свою душу в рифмованных строках, целыми днями валялся на диване  немытый, небритый, изредка записывал новую мысль и пьяно матерился. Арина сначала его жалела, потом пробовала образумить, просила не пить и пойти уже, наконец, куда-нибудь работать. Но вот работать он как раз  и не собирался. Он же поэт! Где он и где работа! Поэт должен творить!

В общем, лет через пять Арина снова развелась, с трудом вытурила Поэта из  квартиры  (он предъявлял требования на часть квадратных метров, хотя милостиво соглашался получить их стоимость  деньгами) и снова осталась одна. И опять ее спасла работа. В последние годы Арина работала в магазине-галерее современного искусства «Арт».  Там выставлялись нелепые картины молодых художников (язык не поворачивался называть их красивым словом  «живописцы»), авторская керамика,  чеканка, ковры ручной работы и тому подобное. Покупателями были в основном не частные лица, а организации. Приобретали предметы искусства в подарок начальникам или для обустройства офисов.

Но с началом пандемии дела пошли неважно. Кому надо украшать конторы, если весь бизнес летит к чертям? За весь год   не было продано почти ничего. Арина сидела на голом окладе  чуть выше прожиточного минимума. А тут еще позвонила мать: у отца случился инсульт, срочно нужна помощь, одна она не справляется. И Арина решилась: продала квартиру, уволилась и вернулась в родной город. С родителями они виделись обычно раз в два-три  года  –   вместе ездили отдыхать,  или они приезжали к ней погостить, а вот по городу она так соскучилась…



*****

Первое время было напряженным: состояние отца внушало опасения, но потом ему стало лучше, он еще не мог говорить, но начал сам переворачиваться на кровати. И Арина отправлялась ненадолго бродить по знакомым местам. Чуть позже по рекомендации матери ее взяли в  музей, которым та  руководила до пенсии.  Он пока был закрыт для посетителей, но работы было много и без них:  требовалось изучить каждый из множества экспонатов  и приложить все усилия, чтобы содержать их в порядке и сохранности.

И вот тогда, когда все волнения, связанные с болезнью отца, переездом, устройством на новую работу немного утихли,  она внезапно  вспомнила Вадима. Впервые за много-много лет.  Нет, конечно, он всегда оставался где-то  в глубине памяти вместе с детством, школой, но если раньше мысли о нем мелькали и уносились, то теперь она стала  часто о нем думать…   Вадим…  Худой темноволосый кудрявый  мальчик… Он так ее любил. Наверное, только он один и любил…

Она быстро нашла Вадима в одной из популярных на сегодняшний день социальных сетей. Личного  фото, правда, не было, но и город, и возраст – все сходилось.  Она просмотрела   восемнадцать имеющихся фотографий, однако  на них были только пейзажи родного края, полная  женщина и две девчонки. Наверное, жена и дочери.  Жена была у Вадима в друзьях, и Арина с любопытством открыла ее страничку.

Итак, она звалась Татьяной… Разжиревшая тетка с патологическим влечением к красному цвету в одежде. Везде она в красном! Похоже, кто-то когда-то сказал, что красный  ей идет, и она сделала его основным по жизни. Вообще, личность недалекая, видимо – в ленте одни кулинарные рецепты и картинки с ми-ми-мишными котиками. Как Вадим мог на такой жениться? Толстухе  с круглыми щеками и заплывшими глазками!

Арина с удовольствием глянула в зеркало. Оно, как всегда, порадовало.  Все-таки, в одиночестве есть свои плюсы: помимо работы можно уделять достаточно времени и себе любимой.  Абонемент на плавание и  занятия фитнесом – это обязательно. Правда, в настоящее время  многие бассейны и спортивные залы закрыты, но она ежедневно занимается дома йогой.  И про лицо не забывает - косметолог, массажики…  Хорошо, успела сразу после новогодних праздников сделать кое-какие процедуры: в щечки ботокс, в губки – гиалуронку.  Кто подумает, что ей скоро полтинник?

Она обратила внимание, что старшей дочери  Вадима на вид лет шестнадцать. Значит, женился он достаточно поздно. Почему? Неужели не мог забыть ее, Арину? И все это время ждал встречи с ней? Теплая волна пробежала по телу. Его, такого доброго, умного, надежного она вычеркнула из своей жизни! Как же она была неправа! Конечно, тогда они были детьми, кто же знал, что так получится…  Но, может, и сейчас не поздно все исправить? Арина срочно зарегистрировалась в соцсети и  отправила  Вадиму сообщение.



*****

На  встречу Вадима собирали всей семьей. Он сказал, что написала бывшая одноклассница, хочет увидеться. Дочери сразу потребовали показать фотографию, и он достал снимок класса. Младшая скривила губы: «Ничего особенного!» Старшая: «Ничё такая», жена сказала:  «Какая хорошенькая». Супруге Вадим признался, что Арина – его первая любовь. Не хотел говорить, само как-то вырвалось. Татьяна посоветовала взять побольше наличных денег, вдруг будет какая-то заминка с картой, чтобы не попал в неловкое положение.

Вадим хотел идти при полном параде – в костюме и галстуке, но старшая его высмеяла – будет выглядеть надутым индюком, кто сейчас, летом, надевает костюм? Он запарится в пиджаке. А галстук? Полный  зашквар! Младшая поддержала. Вадим послушал молодое поколение,  галстук отложил, а костюм удалось отстоять.

Вызвал такси, по дороге вспомнил, что надо же  цветы, заскочил в цветочный киоск, схватил первый предложенный букет, побежал обратно в машину – времени оставалось в обрез, опаздывать не хотелось.

Арина неторопливо подходила к ресторану. Выглядела она шикарно: светлые укороченные брючки, тонкая серо-голубая блуза в цвет глаз, высокие каблуки, на шее – оригинальное авторское колье. Вдруг из-за угла на нее выскочил мужик с цветами. Она подалась в сторону, недовольно поджав губы, и неожиданно узнала Вадима. Но что с ним случилось? Лысая голова, обвисшие щеки, пуговица на животе  еле застегивается…

А он потрясенно смотрел на нее: «Аришка… ты совсем не изменилась!» И за столиком не сводил с нее восхищенных глаз и постоянно делал комплименты.  Сначала разговор не клеился. Но  когда выпили по чуть-чуть, а потом еще по чуть-чуть – как будто вернулись в прошлое и снова стали влюбленными  подростками.  

Она рассказала о мужьях и работе  все, как было, и Вадим сжимал кулаки от гнева: какие мерзавцы!  Сообщил  о паре сотен своих писем, оставшихся без ответа. Тут уже негодовала Арина.  Как родители посмели! Хотя  сказать, зачем ей тогда были нужны его письма, она бы не смогла.  Жена его – бухгалтер в детском саду (не домохозяйка? ну надо же!), дочери – умницы и красавицы, старшая  уже в институте учится, младшая – спортсменка.  Сам много лет трудится в крупной фирме, взяли квартиру в ипотеку, выплатили уже, машину, в общем, все нормально.  Он говорил и  ласково поглаживал ее пальцы.

Сидели до позднего вечера. Когда стемнело – официант зажег свечи, и свидание стало еще более романтичным… Говорили и говорили, иногда делая  новый заказ – еще бутылочку вина или десерт.  Время от времени он уходил курить, она – поправить макияж. Часов в десять у Вадима звякнул телефон:  пришло сообщение. Он достал из нагрудного кармана очки («Видишь, я тоже теперь в очках»), прочитал и расплылся в улыбке:

- Младшая. Ехидничает…

Примерно через час покинули ресторан. Вадим заказал такси и повез Арину домой. На заднем сидении он обнял ее, а она постаралась прижаться к нему всем телом. Ждала поцелуев, но он только крепче сжимал ее плечо. Возле Арининого дома Вадим попросил водителя подождать и проводил женщину до подъезда, собираясь попрощаться, но она затянула его за собой. Они поднялись на второй этаж, она прислонилась спиной к двери квартиры и положила руки ему на плечи.  Он неловко попытался  отбиться:

- Ариша, там такси ждет…- будто это имело какое-то значение.

- Ничего, оплата  за поездку ему перечислена, постоит и уедет…

 Арина потянулась  губами  к его губам, предвкушая…

И тут случилось невероятное. Вадим аккуратно снял ее руки со своих плеч и прошептал:

- Ариночка… прости, я женат…

И с этими словами бросился вниз по лестнице.

Арина ошеломленно осталась стоять на месте.

Щелкнул замок – мать, видимо, услышав  шум, открыла дверь.

- Где тебя носит? На часы смотрела? Отца надо переодеть, постель поменять, знаешь же, что сама не смогу, и где-то  болтаешься!  - в ее голосе чувствовалось не просто раздражение, а откровенная злость.

Вообще  характер у матери стал невыносимым, Арина постоянно это отмечала. Всем вечно недовольна, все время какие-то замечания, поучения… Она и раньше была властной, нетерпимой, но в последнее время с ней просто невозможно находиться рядом: она всегда найдет причину для скандала. Но сейчас и Арина не в духе, поэтому сразу начала огрызаться.

- Хватит мне указывать, что делать! Без тебя разберусь! Вы мне вообще, может, жизнь сломали!

- Что-о-о-о?  Мы тебе сломали жизнь?!! – мать потеряла дар речи.

- Да! Почему вы скрыли, что Вадик присылал мне письма из армии?

- Ах, это…  Вспомнила… - мать презрительно усмехнулась. - То есть мы тебе сломали жизнь, потому что не дали выскочить сразу после школы  за какого-то… даже не знаю, как его назвать… недалекого недотепу? Представь, кем бы ты была сейчас! Ни путного образования, ни достойной работы, ничего! И ты еще смеешь родителей обвинять!  От тебя пахнет алкоголем, иди проспись!

И мать величественной походкой удалилась  в свою  комнату.

Арина понимала, что мать права, и ни секунды не жалела, что так сложилась судьба. Она  - самодостаточная,  обеспеченная, уверенная в себе женщина, специалист  своего  дела, которая посмотрела  мир, не может без своей  работы и живет так, как ей нравится. Прошедшие годы нельзя назвать проведенными впустую. Но вот теперь пришло время, когда она хочет вернуть любовь. А Вадиму, ее любимому, кажется, она не нужна…



*****

Вадим зашел домой  с нарочито спокойным видом, хотя уши у него горели.  Дочери сразу кинулись к нему с вопросами.  Почему так долго? Что заказывали? Как она выглядит? Что на ней было надето? Где фото?

- Какие фото? Мы не фотографировались.  Одежда? Ну, что-то такое… -  Вадим неопределенно пошевелил пальцами. - А выглядит она почти так же, как на школьном снимке. 

На этих словах Татьяна напряглась.  Ей больше было интересно, замужем ли  эта женщина. Она сразу заметила, что муж прячет глаза, что он взбудоражен, хотя и пытается это скрыть. Ну, может это и нормально, все же первая любовь… Она порылась в памяти. Вот если бы она сейчас увидела  того  юношу,  соседа, в которого была  тайно влюблена  когда-то…  Как его звали? Кажется, Андрей… Он учился в музыкальном училище и  все время ходил со скрипкой в футляре.  Но это воспоминание не вызвало в ее душе никакого волнения. Ну, встретились бы, и что? Конечно, ей было бы интересно узнать, как он сейчас живет – но и только.

А у Вадима глаза горят, подрагивают руки, он слишком много  шутит, слишком громко похохатывает… Из-за того, что выпил? Или… Или  его любовь с этой одноклассницей была взаимной? Он никогда об этом не  рассказывал. Да Татьяна никогда бы и не подумала, что школьное увлечение  может представлять опасность для ее семьи.  Неужели их любовь зажглась  с новой силой? Или она просто фантазирует, и ничего страшного не случилось? Но муж держится так необычно…



Таня росла милой, круглощекой девочкой, румяной, с распахнутыми карими глазами.  Но личная жизнь никак не  складывалась.  Может, этому способствовало  то, что девушка была скромной домоседкой, вечера проводила за книгами и телевизором.  Когда стукнуло  двадцать семь – обеспокоенная родня была мобилизована на поиски  жениха. И через дальних знакомых двоюродной тетки сводного брата отца Вадим был найден. Холостой, бездетный, красивый, непьющий, образованный!

Молодые люди друг другу сразу понравились,  оказалось, у них много общих интересов.  Вскоре сыграли свадьбу. Не было в их отношениях  бешеной любви, страсти, пылкого желания, а были доверительные, дружеские отношения и разумный подход.  И чем больше времени проходило с момента их знакомства, тем ближе, роднее они становились.  Их любовь  сразу была, как теплая осень, не с острыми чувствами – с бархатными, когда каждый другого уважал и поддерживал. Рождение дочерей еще сильнее скрепило их союз. Вадим и Татьяна были счастливы,  не мыслили уже  жизни без своей семьи, никогда не заглядывались на чужих – и тут такое…



*****

В эту ночь все трое не могли уснуть.

Арина  время от времени принималась плакать  в  подушку, размазывая по лицу косметику  и вытирая носик краем наволочки. Она давно разочаровалась в мужчинах, из достойных остался только Вадим, и он занят… Какая-то посторонняя толстая женщина спит с ним в одной кровати, занимается сексом, растит детей… А он ее, Аринин! Ведь она была его первой любовью!  Первой! Прохлопала, упустила, а он теперь, в силу своей добропорядочности,  не  может ответить на ее чувство. Как несправедливо!

Татьяна легла и отвернулась к стенке, сделала вид, что спит. Никогда еще муж не казался ей таким чужим.  Его поведение, этот бегающий взгляд, это глупое хихиканье – выглядело подозрительным и неприятным. Она чувствовала – он готов ей изменить! А может – уже? Ведь неизвестно, где он был  десять часов. Может, и не было никакого ресторана… Почти двадцать лет они вместе, и всегда она ему доверяла. А что теперь? Татьяне стало страшно.  Если он уйдет? Она просто не представляла себе, как будет жить без  Вадима.

Что, если  закрыть глаза, и пусть встречается с той потихоньку, лишь бы оставался в семье? Ради девочек. Но как вытерпеть, когда дорогой тебе человек развлекается где-то на стороне? И потом, он честный, он скажет правду. И уйдет. И что ей делать? Устраивать скандалы, стыдить его, разбираться с разлучницей? Нет, Татьянина интеллигентность не позволит это сделать. Всегда, когда видела бабские скандалы  и драки за одного мужчину, в кино, например, испытывала "испанский стыд". Нельзя же так опускаться. И вот теперь – самой? Нет…

Она задумалась, вспоминая годы, проведенные вместе. Вадим  ведь всегда ей помогал, поддерживал. После вторых родов ее разнесло до невероятных размеров. Она тогда тоже испугалась, что он ее разлюбит, садилась на диеты, морила себя голодом, пока однажды не грохнулась в обморок. Призналась Вадиму, а он ее отругал, назвал глупенькой дурочкой и сказал, что она ему нравится любой. В благодарность за это Татьяна невероятным усилием воли  и тренировками  сбросила, все-таки, два десятка килограммов, и теперь ее полнота не  была такой ужасающей. А Вадим и сам стал за компанию поправляться, тем более, готовила жена отлично.  И никогда не позволял себе повысить на нее голос, отругать  или высмеять, даже если  она и была виновата. Как ей теперь без него? Она не сможет… Все равно, что у нее, живой, вырвать кусок плоти… Оторвать руку или ногу… Вынуть сердце…



*****

Вадим вертелся на кровати, сто раз вставал то попить, то покурить, стараясь не разбудить спящую, как он думал, жену. Возвращался, осторожно укладывался, но сон не шел, и он, в конце концов, остался на кухне и принялся ходить по диагонали туда-сюда, время от времени жадно глотая воду из-под крана или закуривая новую сигарету.

Он был выбит из колеи и не знал, что делать. Не знал, правильно ли поступил, сбежав. Не сориентировался, испугался…  Он никогда не  изменял жене. До свадьбы нагулялся. Отчаявшись дождаться Арину, перебирал красоток почти до тридцати. И вот снова появилась она… Любимая…

Ну что такого – поцеловаться? Поцелуй – это ведь не измена? Но он знал, что поцелуем дело не ограничится. И что тогда? Разве Таня это заслужила? Но как хороша Арина! Она ведь старше Татьяны, немного, правда, на три года, но их даже рядом поставить нельзя. Впервые он подумал, что  его жена выглядит старо и неприглядно, и Арина на ее фоне – как дорогая статуэтка из слоновой кости. У него перехватывало дыхание, когда он думал о ее теле, таком соблазнительном…

Секс с женой в последние годы был редким. И не потому, что она отказывала. Нет, он сам не хотел, не возбуждала она у него желания. Родная, хорошая, добрая, настоящая подруга… Мать его детей… Но как женщина, как любовница – нет…

А Ариша? Ему даже жарко стало, когда он вообразил ее в своих объятиях. Он готов был побежать к ней сейчас же!

И тут же представил, как станут презирать его дочери. Они его возненавидят, перестанут с ним разговаривать, будут горько, совсем по-детски плакать в своей комнате… Нет, уйти из семьи, бросить девочек  он не может!  Значит, встречаться тайно? Согласится ли на это Арина? Ей ведь, наверняка, после всех мытарств хочется нормального  мужа, законно оформленный брак…

Прятаться по углам для нее унизительно, да  ему и самому противно. Мысли снова вернулись к жене. Как Таня это перенесет? Она, которая живет только интересами семьи: его и детей. Которая готова в лепешку разбиться, лишь бы им было хорошо. Сможет ли она перенести этот удар, эту подлость?

Вадим был уверен, что Татьяна отдаст жизнь за него и дочек, если этого потребуют обстоятельства. Как, впрочем, и он сам отдал бы за них жизнь. А отдаст ли он жизнь за Арину?  Конечно. Как выбрать? Как вообще можно выбрать?

Снова и снова метался он по тесной кухне. Таня… Как она за ним ухаживала, когда он болел, как поила с ложки бульоном. А когда  возникло подозрение на ковид, она буквально почернела лицом, пока не пришли отрицательные результаты. Друзья Вадима частенько жаловались на своих жен, а у него просто не было причин быть чем-то недовольным. Всегда вкусная еда, чистая одежда, ласка и забота.

А когда Вадим потерял работу и долго не мог найти новую, Таня одна тащила на себе семью с маленьким ребенком. Целых два года!  После основной работы на предприятии бежала мыть полы в другой организации, да еще брала в стирку полотенца из соседнего салона красоты. И стирала до поздней ночи в обычной стиралке (автомата тогда у них не было). А потом просто падала замертво от усталости. Конечно, Вадим брал на себя все остальные хозяйственные заботы: готовил еду, водил дочку в садик, но до сих пор удивляется, как она тогда выдержала. И никогда не попрекнула его ни единым словом.

Он готов был пойти  хоть грузчиком в магазин, но она запретила. Сказала, что для его здоровья это вредно, и надо искать достойную вакансию по специальности. Через два года такая  нашлась, и с того времени Вадим стал подниматься по служебной лестнице все выше. И настоял, чтобы Таня устроилась на необременительную (и не очень денежную) должность бухгалтера в детском саду. Он вообще-то хотел, чтобы она совсем бросила работу, его зарплаты хватало, но Таня сидеть дома отказалась.

Что делать? Что? Хоть разорвись! Одна – домашняя, уютная, за двадцать лет не раз доказавшая свою преданность и любовь. Еще и дочери… Вторая – красивая, желанная, давно любимая… Вадим готов был биться головой о стену. Конечно, правильно и этично будет остаться с женой, сохранить семью, знать, что за спиной у тебя крепкий тыл, что жена всегда поддержит и во всем поможет. Но как же любовь? Как ему хотелось вновь чувствовать себя влюбленным, счастливым до головокружения. Ведь любовь к Арине, как оказалось, никуда не делась. Вот прямо сейчас внутри все горит, лишь только он вспомнит ее лицо,  фигуру, запах ее духов…

Он уже жалел, что не остался с ней хотя бы на несколько минут. Целоваться, забыв обо всем на свете, как тогда, в юности, сжать ее в объятиях, забраться ладонями под блузку… Он учащенно задышал и бросился в туалет, закрывшись и включив воду, чтобы никто не услышал никаких звуков.  Была бы она сейчас рядом… Как бы он ласкал ее  тело, которое никогда не видел обнаженным, как бы подмял его  под себя, как бы впился жадным поцелуем в шею, и… и… Он с шумом выдохнул и расслабленно опустился на край ванны.

Он этого хотел. Он хотел заниматься любовью с Ариной, он хотел быть с ней, как будто не было этих тридцати лет, как будто ничто не стоит  между ними, как будто у него нет  семьи… Никого, кто мог бы помешать… А, собственно, кто может?  Девочки уже большие, скоро он им уже и нужен не будет. Они и сейчас-то мало общаются – у них своя жизнь, свои друзья, свои занятия… Нет, он, конечно, всегда будет оставаться им отцом, помогать деньгами, оплачивать учебу, но должны же они понять, что их папа встретил старую любовь… Хотя им, наверное, будет смешно – папа и любовь! Для них это несовместимые понятия. Они же считают, что влюбляться могут только молодые. Так вот и у папы наступает вторая молодость!

А Таня… Таня поймет. Простит. Смолчит. Не будет ни рыдать, ни ругаться. Он уверен, что они с женой смогут остаться добрыми друзьями, или, правильнее сказать, товарищами.  Она и дочерям запретит плохо  о нем думать, объяснит, что в жизни все бывает, но, что бы ни произошло, они были и есть для детей папа и мама.

Вадим осторожно отодвинул защелку и вышел из ванной. Квартира была темной и тихой. И эта тишина, мягкая, сонная,  обволокла его со всех сторон. Как это, у него нет семьи? Вот его семья – спят спокойно в своей комнате дочки, спит Таня, не  подозревая о хаосе, что творится в его душе…

Он опять поплелся на кухню. Как быть? За окном начинался рассвет: край неба чуть высветлился.

Таня видела, как вспыхнул голубой отсвет экрана телефона. Что он там делает? Посылает СМС-ки?

Когда Вадим вернулся и потихоньку лег рядом, прижавшись плечом, она еле сдержалась, чтобы не заплакать. Он скоро уснул, а она так и смотрела в потолок до самого утра.



*****

Несмотря на ночные страдания,  Арина проснулась в хорошем настроении. В окно светило солнце, пели дрозды, начинался новый день. Ничего не потеряно! Зря она вчера себя накручивала! Она добьется своего.  Конечно, Вадим и не мог ответить по-другому, он же такой порядочный. Но все впереди. Он разведется, и тогда все у них с Ариной будет прекрасно!

И ерунда все это, что, мол, на чужом несчастье счастья не построишь. Она будет счастлива, Вадим будет счастлив, дочери уже взрослые, у них своя жизнь, им все равно. Несчастной остается жена, это да. И понятно, что ей, с ее внешними данными, уже никогда не  найти пару. Но она одна,  а их двое! Простая арифметика. И так лучшие годы Вадик отдал той. А теперь очередь Арины быть любимой.

Она нежилась под теплыми лучами и планировала.  Ей ничего не  нужно, пусть оставит все им – квартиру, машину, все.  Ее денег хватит, чтобы купить двушку, потому что жить с мамашей – не  вариант.  Кстати, потом, когда они будут вместе, надо записать его в тренажерный зал. Он должен вернуть себе форму,  а то выглядит, как раскормленный поросенок, позорище просто.

С детьми пусть общается, она же не  против.   Со старшей она, наверное, даже сумеет подружиться – будут обсуждать моду,  Париж, Италию, Арина везде была, есть, что рассказать. А там, глядишь, и к младшей подход найдет.  Или  не найдет, ведь подростки такие вредные. Но может, они и ничего…  Хотя, наверняка, далеки от искусства, как и вся современная молодежь. Ну а уж если Арина им не понравится – скатертью дорога, никто держать не будет.  Все зависит от Вадима. Если захочет сохранить хорошие отношения с девчонками – придется к ним подлизываться, а  так-то они ей и даром не сдались.

Теперь сам Вадим…  Который вчера бежал от ее поцелуя, как от гремучей змеи. Стыдно, что она сама полезла, но можно все списать на количество выпитого.  Главное, не спугнуть Вадима еще раз. Сделать вид, будто в подъезде ничего  особенного не произошло. Сначала она напишет ему сообщение в мессенджере.  Жаль, что не обменялись телефонами, как-то забыли совсем, ну да ладно, это позже. Тем более, звонить ему, когда рядом жена – не лучшая идея.

Значит,  напишет в личку, поблагодарит за приятный вечер. Буквально пару слов. Любой воспитанный человек, коим является  и Вадим, обязательно ответит. Примерно так: «Ну что ты, милая Ариша, это я должен тебя благодарить!» И, скорее всего, добавит: «Может, как-нибудь встретимся еще?» Разумеется, она не откажет, они начнут встречаться, а дальше – по плану.

 А если не добавит? О, это не страшно. Ведь трудно было ожидать, что через столько времени Вадим сразу бросится в ее объятия. Для него их встреча – стресс, и надо дать ему возможность освоиться с тем, что Арина вернулась и может снова быть с ним.

Он привыкнет, и ему  захочется опять ее увидеть. По-другому просто не может быть. Она подождет.  Кошка вон может сутки сидеть возле норки, подстерегая мышку. Арина посидит недельку-две. Если за это время Вадим не даст о себе знать, она напишет снова. Никаких приглашений! Просто маленькая просьба, они же старые друзья?  Папа лежачий, а они с мамой – женщины. Они не могут прибить полочку/ починить кран/ ввернуть лампочку в люстру. Не согласится ли он помочь? Ни один настоящий мужчина не ответит на такую просьбу отказом! А он настоящий.

Она его отблагодарит…  Она будет ахать, как у него все ловко получается, какой он молодец, мужчины так ведутся на похвалу! Ну а потом – по обстоятельствам. Может, потребуется еще раз обратиться за помощью. Главное, чтобы настал момент, когда он ответит на поцелуй, когда решится на близость.  Для него страшным будет только первый раз, первая измена, а потом уже проще… Там можно будет и о разводе заговорить…

Она легко соскочила с кровати, направилась, напевая, в ванную, и по дороге даже мимоходом приобняла мать. А направляя на себя в душе струи воды, представляла, что это руки и губы Вадима касаются  ее тела.

Завтракать не хотелось, от вчерашних ресторанных блюд  еще ощущалась тяжесть в желудке. Налила чашечку кофе и взяла ноутбук. Открыла  закладки. Где-то здесь должна быть страница  Вадима.  Она рыскала по списку закладок вверх и вниз, нашла, но страница не открылась. Странно…

Тогда она зашла в соцсеть и в поисковой строке набрала имя и фамилию Вадима, город, возраст, школу, все возможные подробности.  Ей сообщили, что поиск не дал результатов. Что же это такое? Наконец, она обратилась к истории браузера и разыскала соответствующую ссылку. Но зайти на нее не получилось: страница не существовала.

Только тогда до нее дошло: Вадим удалил аккаунт! Он не мог более ясно дать ей понять, что не хочет общаться.

И все же в понедельник, когда она шла на работу, где-то в глубине души у нее теплилась надежда. Маленькая… Слабенькая… Еле живая… Но с каждым шагом она крепла. Возможно, удалить аккаунт потребовала жена. Такая бабища кого хочешь напугает… Но ведь Вадим знает, где ее искать. Ведь не зря Арина рассказывала ему, что живет там же, что работает в мамином музее, который он помнил.  Это были такие маячки.

А вдруг он ждет ее возле работы? Арина ускорила шаг. Но у входа в музей никого не было. Ах, да, музей же не работает, там и объявление висит. Значит, он стоит возле служебной двери! Она поворачивала за угол почти бегом. И остановилась от горького разочарования. У служебного входа тоже было пусто. Он не пришел. И он не придет никогда…

Секунду она постояла, а потом вздернула подбородок вверх и легкой походкой направилась к крыльцу. Ну и пусть… Ну и ладно… В конце концов, у нее есть любимая работа…