Игра в смыслы

(Продолжение «Деволюции»)

  Сновидец обрёл свой дом во сне. Я, как центр самосознания, никуда не делось, появилась иллюзия места и времени, исчезло чувство отстранённости и вернулась творческая активность, хоть и не способная влиять на общую фабулу сна и достаточно на текущие события, но могущая изменить собственное отношение к ним, дух Своего временного состояния и то малое, что подвластно рукам. Крепко вживаясь в образ сна и его героя, Сновидец одаривает Себя чувством подлинности окружающего мира, и только время действующего спектакля предательски не щадит ни путника, ни воспринимаемые им объекты. Шаг за шагом возникают догадки, что Он находится не только в иллюзиях героя, но и в собственной масштабной фантазии, что Он жилец не одного сна, а скиталец по мирам снов, не помнящий Себя. И тогда путешественник сменяет простое любопытство на поиск скрытого и сокровенного.

  У Сновидца просыпается интуиция, что сны - Его шанс отправиться в глубь Себя. Хотя, поначалу, непонятно: миры - лишь пена или самораскрытие Его бездны, морок или тропа на Свою вершину? Появление снов, должно быть, ответы на скрытые запросы Его духа. Но дилемма порождает тревожную неопределённость: неужели череда снов - не процесс самопознания, а миражи забвения, изящные наваждения фальшивого существования, и временное житие кем-то в Своих видениях никак не поиск подлинного бытия Собой? Не находя ответа, Он оказывается на распутье трёх смыслов, первый из которых в том, что цепь бесконечных рождений подталкивает на стезю избавления быть кем бы то ни было, что творческие муки утомляют дух и что высшая цель - вернуться в блаженный покой; второй обещает жизнь без страданий, окончательный божественный сон без страстей и ужасов, при условии твёрдости пред соблазнами временного мира, а третий предлагает любить жизнь ради неё самой, такой, какая она есть и какой ещё будет. 

  Однажды, вспомнив о Себе во сне, Сновидец уже не может  забыть о Своём присутствии. Но что может Наблюдатель, отрёкшийся от полномочий Бога? Он ли объясняет цель мира и смысл бытия, если даже мысли героя принадлежат текущему сну? В представлении, полном сомнений и пробелов правильный выбор невозможен, остаётся игра предоставляемыми смыслами. Усиливая внимание и учащая моменты осознанности, Наблюдатель может ускорять или тормозить ход мыслей, и тем самым, нарушая пропорцию их смешения, подводить героя к отличным от заложенных сценарием жизни выводам. Игра своими побуждениями бросает свет на пути аскезы, добродетели или страстей, помогая понять, что они - всего лишь пробы заблуждений, что истинная цель любого сна поставить его героя лицом к Сновидцу и не делать из иллюзии мира трагедию, а быть с вечной сердцевиной присутствия.