Вонючий случай Глава 9

Пионерские лагеря. О сколько было опробовано из того, что «категорически нет», в этой маленькой самостоятельной жизни за одну смену. Я лежала в кровати и вспоминала свое «пионерское» детство. Первый медленный танец с мальчиком под «Ветер перемен» Скорпионса. Первый поцелуй под деревом с зелеными яблоками. Первый глоток вина. Первая сигарета. А игра в бутылочку? Все было именно в лагере. Подальше от материнского бдительного ока.
 
Лет в 10 мне очень захотелось проколоть уши и носить сережки. Ну, ясное дело – мала еще, категорически нет! И вот я еду в лагерь. Сидим мы с подружками перед обедом в своем корпусе, болтаем. Зашел разговор о сережках. Одна девочка, с красивыми золотыми шариками в ушах рассказывает, как сама себе уши проколола обычной швейной иглой. Родители покричали, поохали, а делать-то что? Уши уже дырявые. Вставили сережки и дело с концом. Я тут же с рациональным предложением. А мне проколешь? Да, легко! Сидим натираем иголки вонючим Шипром, который всем дома выдали от комаров. Хотя, ощущение складывалось, что аромат Шипра вроде соуса «барбекю» - жрали нас эти мелкие твари нещадно.

Приготовления закончены, зрителей прибавилось. Девочки из соседних отрядов прибежали. То ли поддержать, то ли полюбопытствовать. Уши мне растерли до размеров чебурашки – это анестезия такая местная была. Ну и воткнули по игле в каждое ухо. Закончить процедуру мы не успели – на обед! Строиться! Так, с иглами в мочках ушей, я почапала на обед, колыхая слуховыми органами в такт каждому шагу. Ниточки в дырки решили продеть уже после обеда.

И надо же было в этот момент приехать маме одной из моих подружек. Наши родители договорились навещать нас по очереди. Всякие вкусности привозили на двоих, соответственно и вызывали нас на проходную обеих. После обеда мы радостно понеслись встречать посылку. Тетя Вера, глядя на мои уши побелела и сползла на скамейку, жадно хватая воздух.

К вечеру примчалась мама с подругой, медсестрой тетей Светой, и золотыми сережками из своей шкатулки. Тетя Света осмотрела мои «ухопланы», поржала над изобретательностью, прочитала лекцию о нервных окончаниях в мочках ушей, назвала дурой и вдела серьги. Мама интеллигентно меня отчитала, обозвала: «идиота кусок!», что выражало крайнюю степень свирепства и последующие репрессии по возвращению домой. Затем, взяв тетю Свету в охапку, отчалила восстанавливать нервные окончания. А я, с минимальными потерями, обрела желаемое.

Когда, в пятнадцать лет зашла речь о второй дырке в ухе, мама, умудренная опытом, тут же отвела меня к тете Свете. «Сделай ей вторую дырку, пусть успокоится!»: - недовольно сказала мама. «Хорошо не нос!» - ответила тетя Света и одним махом продырявила мне ухо.

Мда, если уж и хулиганить по-крупному, то только в пионерском лагере. Кого же вы там так сильно обгадили, что спустя тридцать лет вам отомстили? Ответа на этот вопрос у меня не было, и я уснула.

***

Как правило, самые лучшие идеи у меня возникают за утренней чашкой кофе и сигаретой. Допустим, я пишу детектив «Стойкий аромат смерти». Тьфу. При таких обстоятельствах и кофе пахнет иначе. Я сидела на кухне, смотрела на серое небо и размышляла. Очень хотелось позвонить Олегу, но вряд ли у него есть новости. Значит просто пофантазируем. Воображение рисовало двух подростков – хулиганов. Они могли издеваться над кем-то, из своего отряда.  А воспитатель – вожатый? Закрывали глаза? Поощряли? Мало вероятно. Не знали? Не хотели видеть?

Ладно, будем плясать от печки. Я маньяк, над которым жестко поиздевались в детстве. По неизвестным причинам, я решил отомстить спустя…, ну, пусть, тридцать лет. Утоплю в говне мучителей. Что мне для этого нужно? Говно нужно, в промышленных масштабах. Помещение, подальше от цивилизации. О! А если использовать старый деревенский сортир? Не выйдет. Во-первых уровень содержимого не тот. Во-вторых, жертва не будет безропотно сидеть. Она будет орать, пытаться выбраться. А кроме «орудия убийства», никаких следов на телах жертв не обнаружено.

Нужен звонок другу.

- Вардан Ашотович, доброе утро! Это Саша.
- У кого утро, а у кого рабочий день в самом разгаре. Здравствуй Сашенька. Надеюсь из дома звонишь.
- Ага.
- Ну, что. Снова бабушку убиваем?
- Не. Теперь мужиков и говном.
- Чем? – перебил меня патологоанатом.
- Точнее, сероводородом. Но, по факту – говном.
- Я уже нечто подобное слышал. Ты как в это дело залезла?
- Это долгая история. Ну так, что? Пофантазируем на двоих?
- А давай! У меня тут скука смертная. Колото-режущие и огнестрел. Отвлекусь, причем с удовольствием.
 
- Итак, у меня подпись о неразглашении на тоннах документов, поэтому рассуждаем абстрактно. Предположим я говнозлодей. Я похищаю жертву и засовываю ее в емкость с говном, примерно по щиколотку. И мне нужно эту емкость где-то поставить. Какая она должна быть? И как ее поставить, не привлекая внимания?
- Она должна быть закрытая. Иначе сероводород не сработает. Но, в нее должен быть доступ кислорода, иначе большая концентрация газа плюс случайная искра и капец. Говнобомба. Бочка? Ящик металлический? Контейнер?
- Бочка нет. Жертва вполне себе подвижна.
- Значит контейнер или небольшая комната в кафеле. Как в морге. Только с высоким порогом.

- О! А в морге такое провернуть возможно?
- Нет. Куда вонь девать будешь? В морге другой характер запахов. Можно в деревне заброшенной, под сарай замаскировать.
- А у нас есть заброшенные деревни? По-моему, сейчас ни одного бесхозного куска земли не осталось. Особенно в деревнях. Коттеджные поселки, как грибы вырастают. Да и в чистом поле не поставишь такую бандуру, привлечет внимание.
- Саша, найдешь куда девать вонь, найдешь и помещение. У меня тут люди… Живые... Я перезвоню позже.

Значит емкость металлическая или кафельная, с хорошей звукоизоляцией и системой проветривания. Даже при условии фильтрации, вонь от этой емкости должна идти, будь здоров, какая. Если в деревне, то соседи на запах среагируют.
 
И тут приходит мысль, за которую всегда берет гордость. Я аж подпрыгнула от озарения. А если вонь замаскировать другой вонью? Например поставить такое в районе птицефабрики или скотобойни? Вот теперь можно звонить Олегу.