Я шпион!

«Во все времена журналисты искали приёмы, которые бы помогали разнообразить информацию, сделать любое сообщение интересным для большинства читателей, слушателей, зрителей. Один из таких приёмов – так называемый метод «журналист меняет профессию».
Сам по себе он далеко не нов, но и сегодня довольно популярен. Журналисты… часто используют его в своей практике, в мгновение ока перевоплощаясь в бомжей и стюардесс, официантов и проституток, учителей и стриптизёрш».
(Лариса НОДА, старший преподаватель факультета журналистики Казахского государственного университета.)

Порой такое перевоплощение может быть вполне полезным. Например, стал журналист завскладом. Сидит целый день и брюхо складскими продуктами набивает, или тушёнку налево отпускает. Таксистом хорошо быть, например. Мало в редакции платят, так за баранку уселся, неделю покрутил: и в карманах хруст, и статейка интересная готова. Только надо знать, когда в таксисты идти: там неплохой навар во время новогодних праздников получается. Настоящие таксисты рассказывают, что потом несколько месяцев конфеты едят, что в коробках в те дни на сиденьях пассажиры забывают.
В советские времена один журналист и вообще батраком к баю подался, а свой билет члена Союза журналистов СССР на плантациях байских спрятал, чтобы потом с милиционерами заявиться и остановить, таким образом, подневольный труд при социализме. Но как ни старались идеологи на бумаге создать коммунистическое общество, наёмный труд, т.е. труд или время работника, покупаемое капиталистом за определённую цену, и по сей день существует. И никакие современные законодательства не могут защитить наёмного рабочего от работодательного кнута. Скажет буржуй работать 16 часов в день, и будет холоп столько работать. Обматерит буржуй холопа, а тот должен молча всё выслушать, а если вдруг холоп в ответ материться начнёт, то буржуй его непременно уволит, да ещё с «волчьим билетом». И никакие КЗОТы бедолаге не помогут… Но не будем уклоняться от темы.
*
Решила и наша редакция такую рубрику сделать. И первой профессией, которую мне пришлось освоить, стала… знаете какая?.. ах, да, конечно, знаете, вы же её в заголовке прочли. Да, вот такую вот обычную для нас профессию – шпиона. «Ничего себе, обычную!» – скажете вы. И будете неправы. А я вам сейчас постараюсь это доказать.
В мои задачи входило заглядывать в разные предприятия и спрашивать у них… адрес. «Трудно на стену посмотреть?» – спросите вы. Нетрудно, но, как показала практика, примерно половина предприятий находится в домах без номера (улица, конечно же, известна: где-нибудь да можно увидеть вывеску).
«Хорошо, – скажете вы, – а что же здесь шпионского?» А вот читайте дальше.
Примерно в половине предприятий, особенно в конторах с проходной системой и в продовольственных магазинах (!), сказать свой адрес мне отказались.
Где-то скосили под дурочек: «Ой, а мы адрес свой и не знаем». Где-то дали адрес неправильный. (Сразу видна подготовка контрразведчиков.) А где-то начали задавать ответные вопросы: «А зачем вам наш адрес? А не шпион ли вы?»
– Шпион, – говорю, – решил вот таким образом узнать важную государственную тайну. =
Которую можно, кстати, узнать и в интернете.
А продолжением моих шпионских похождений стали разъезды по российским городам и фотографирование запрещённых объектов: крупных авто- и железнодорожных вокзалов. Кто не знает, на таких объектах висят вывески, сообщающие, что «фото- и видеосъёмка запрещена».
В Воронеже просто шумнули, пригрозив отнять фотик, в Саратове, Пензе и Тамбове прокатило нормально, а вот на Липецком автовокзале мои фотографические таланты были замечены доблестными, так обычно принято упоминать в наших СМИ, стражами порядка.
– Вы зачем это фотографируете? – спросил меня офицер.
– Но если нельзя фотографировать, то зачем тогда выпускают и продают фотоаппараты? – вопросом на вопрос, как обычно отвечают представители некоторой «анекдотической» национальности, парировал я…
А вот когда я ехал на электричке и снимал через окно на видео природу, захватывая, при этом, кирпичные стены какого-то предприятия, сидящий напротив пенсионер спросил меня, сколько мне платит ЦРУ за такую съёмку? И надо признаться, спросил он вполне серьёзно, после чего «заложил» меня и мои действия проходящей кондукторше или контролёрше, которая подтвердила, что съёмка из движущихся по железной дороге составов запрещена.
Конечно, бороться с терроризмом и шпионами надо. И, конечно, в тайной борьбе с врагами государства лучше перебдеть, чем недобдеть. Но неужели теперь нужно убрать все виды вокзалов с открыток, значков, «магнитиков». Да и настоящий разведчик снимет интересуемый его объект с помощью незаметной камеры, спрятанной в пуговицу, например, или получит информацию через космический спутник.
Люди были «ссыкунами» во все времена. Всегда находилось что-то такое, чего их жутко пугало. И, пораздумав немного, я пришёл к выводу, что не стоит указывать здесь, чего именно опасаются люди сегодня. Пусть каждый читатель сам решит, чего (или кого) боятся все, и чего (или кого) боится он сам. Почему мы дошли до того, что нам уже страшно назвать номер дома, в котором расположен продовольственный магазин или бутик интимных товаров?
Чего боюсь я? Что за дурацкий вопрос? Конечно же, разоблачения, как и всякий обычный шпион (разведчик, другими словами).
Но, как профессиональному разведчику, мне привычно жить с этим страхом: это и мой образ жизни, и служение Родине, и обыденная опасная работа, и тайная личная жизнь, и просто существование, внешне ничем не отличающееся от существования тех, среди кого я живу.
P.S.
Ну куда же без постскриптума? Без него даже как-то неинтересно. Ведь иногда он выступает чем-то вроде: «мораль сей басни такова…».
Обращаюсь к некой фирме, чтобы стала «юридической крышей» для моего издания.
– А что за направление у вашей газеты? – в который раз слышу этот вопрос (за двадцать пять лет в нашей стране, о годах при советской власти и вообще молчу, в этом направлении, похоже, ничего не изменилось).
– Да у меня разные темы, – пытаюсь объективно отразить действительность. Но они становятся прямолинейными.
– Ваша газета пишет о политике?
– Я не пишу о конкретных событиях: «Город счастья» выходит пока редко…
– Нет, извините, мы вынуждены вам отказать. =
Дураки завопят, что о политике пишут многие газеты, и никто им об этом писать не запрещает. Но и мне не запрещают…
А впрочем, дураки это не прочтут.

4.05-4.06.15.