Булатов и Толстой

Ещё в детстве я писал стихотворение, потом брал что-то похожее из классики и читал оба перед родителями или одноклассниками и просил назвать лучшее.
Будучи человеком семейным, я усложнял задания, брал стихи из разных эпох: Пушкин, Блок, Евтушенко (ну и себя не забывал). Жена и дети ставили оценки, которые мы складывали.
И не было ни разу, чтобы я кому-то проиграл. Да, я немножечко жульничал: у соперников стишки были явно слабее моих (так я выбирал). Но, а с другой стороны, какой тогда смысл в таком «соревновании»?
И вот сейчас проза. И первый опыт завершился опять-таки благополучно для меня. Голосующие, в большинстве своём, отметили мой рассказ. («Сливы» Л.Н.Толстого: название я переделал, и чтобы его не узнали, и чтобы он созвучно сочетался с моими «Яблоками». Я и здесь немного сжульничал: поместил свою фотографию с собаками, но, с другой стороны, некоторые читатели оба произведения посчитали моими.) Но давайте немного предыстории.
Однажды дочка читала нам с женой толстовскую «Косточку», про сливы. Мы с супругой возмутились поступком отца мальчика, съевшего сливу. Можно было найти много других способов, чтобы заставить ребёнка признаться в содеянном, а не пугать его смертью. А позиция автора рассказика, похоже, была на стороне родителя Вани.
Я вспомнил своего отца, который, увидев, что я налегаю на землянику у него на даче, начал говорить про каких-то тварей, живущих в ней (он называл её клубникой), что съедают у человека печень. Конечно же, я не поверил отцу (и не испугался), так как, в отличие от Вани, был уже взрослым. Но, съев ещё несколько ягод, я перестал ими насыщаться, так как понял, что отца это расстраивает. Вообще, отец мой способен на широкие поступки и может безвозмездно дать даже приличную сумму, но вот, что касается того, что выращено им на огороде, то здесь он частенько становится скупердяем.
Герой же Льва Николаевича Толстого не из жадности, а из-за того, что не получается разделить сливы поровну, наносит серьёзную душевную травму своему сыну. И такой вот рассказ российские чиновники внесли в школьную программу. Наверное, потому, что он коротенький, и его написал наш величайший гений художественного слова, известный во всём мире. Ну, тогда и ум у наших чиновников короткий. Они тем, что у них подлиннее, думают… (Руками, взятки загребающими.)
Но сегодня я хотел бы поразмышлять не об этом.
Я разместил оба рассказа в группе, где триста с лишним тысяч участников. Но только двое из этой группы удосужились их прочитать и проголосовать. (Ещё 17 человек – это мои «друзья» на «Одноклассниках», которых я предварительно оповестил о начавшемся опросе.)
Нас разучили много читать? Всё, что отнимет у нас несколько минут, нам не интересно? Мы привыкли «лайкать» коротким сообщениям?
Плохо и то, что никто из читателей (некоторые не приняли участие в голосовании, а просто поставили «класс», возможно, даже и не читали) не «заметил», что «Сливы» – это не что иное, как «Косточка» Льва Толстого – произведение для детей.
Поэтому хочется напомнить, вероятно, кому-то это будет интересно, что Лев Николаевич оставил после себя величайшее, в первую очередь, литературное наследие: романы «Война и мир», «Анна Каренина», «Воскресение», автобиографическую трилогию «Детство», «Отрочество», «Юность», повести «Казаки», «Смерть Ивана Ильича», «Крейцерова соната», «Хаджи-Мурат», цикл очерков «Севастопольские рассказы», драмы «Живой труп» и «Власть тьмы», автобиографические религиозно-философские произведения «Исповедь» и «В чём моя вера?»; множество произведений для детей – «Волк и мужик», «Корова и козёл», «Два брата», «Уж», «Как мужик гусей делил», «Акула», «Черепаха», «Булька», «Яблони», «Филипок», очень много басен в прозе, в том числе и «Лгун» про мальчика-пастуха и волков.
Моё литературное творчество не столь впечатлительно, но и всё же я прошу читателя ознакомиться и с ним, хотя бы поверхностно.
Мной написан один роман в дневниково-мемуарном жанре – «Будни неудачника» – об отношениях в семье и Международной ассоциации русскоязычных литераторов, президентом которой я был.
Но потом, из-за того, что люди всё меньше и меньше читают, а больше слушают через наушники (если не брать во внимание телевизор и компьютер), я перешёл в жанр арт-лайф (на самом деле потому, что понял, что жизнь не позволит мне сесть за стол и написать романы, как всем порядочным писателям, а оттого стал записывать произведения на ходу, занимаясь любовью, либо, справляя нужду в общественном туалете, либо в гостях у родителей, либо, спеша на работу, и т.д. и т.п.) и написал десять (кстати, пока единственных в мире) вербальных романов (два последних ещё не закончил):
1. «Козёл нашего времени»
2. «Страна бетерастов»
3. «Вечность данного мгновенья»
4. «Мир, который мог бы существовать»
5. «Билифский грузчик»
6. «Радость поражений»
7. «Новый Ковчег»
8. «Апокалипсис от Бога»
9. «Город счастья»
10. «Армия».
Кроме того, могу похвастаться литературно-художественным циклом «Дороги», сейчас состоящим из восьми рассказов, философским циклом «Заметки об интеллектуализме», эпистолярным циклом «Письма президенту», другими своими рассказами, статьями, эссе, очерками, фельетонами, стихотворениями, миниатюрами и афоризмами.
Это то, что относится к литературному творчеству.
А вообще, я попробовал себя во многих других сферах (и направлениях) творчества: придумывал игры (спортивные, интеллектуальные, настольные, напольные, шоу, игры с обстоятельствами и пр.), записывал сценарии телепередач, стряпал рецепты блюд, выдвигал научные гипотезы, выводил общественные законы, разрабатывал собственную систему питания и жизнедеятельности, издавал книги, брошюры, журналы, газеты, а ещё предложил миру новую общественно-экономическую формацию – интеллектуализм.
А рассказ-быль «Яблоки» – это современный рассказ, который затрагивает классовую структуру общества. Такие сейчас пишут нечасто и не только в России (наберите в Yandex «российские литературные произведения о классовой борьбе» и не получите ни одного произведения), но и в мире.
Народ зачастую рукоплещет своим классовым врагам – буржуям: президенту, министрам, депутатам, чиновникам, у которых свой бизнес, у которых доля в чьём-то бизнесе, у которых вложения в акции и другие ценные бумаги, в драгметаллы, в недвижимость (и за рубежом тоже), у которых огромные счета в банках (и зарубежных тоже), у которых огромные государственные зарплаты (и пенсии тоже).
А вот во времена Л.Н.Толстого такие вещи создавали. Но сам Лев Николаевич «не понимал исторической роли рабочего класса, отстранялся от политики, отрицал революционные формы классовой борьбы». Его произведения рассматривают проблемы общества бытового, любовно-семейного, в лучшем случае, историко-патриотического характера.

31.10.15, 0:10-23:40.