Рацуха

   Армия всегда славилась своими байками. Смешными и не очень. Добрыми и страшными. Как правило они начинались «А вот в одном дивизионе…». Но, я хочу рассказать о другом. Байка, у которой есть конкретная фамилия и называется она «Диод Поплавского».
   Нынешнее поколение молодых, наверное, не знает, что такое рацуха, рацпредложение. А в советские времена, особенно в армии, это было обязательным. Раз в полгода, вынь да положь. Но какие рацухи могут быть в технике, стоящей на вооружении не один десяток лет. Изученной, вдоль и поперёк, вылизанной до блеска и не раз разобранной и собранной. Но, всем грела душу байка про «диод Поплавского» рассказываемой преподами в училище как факт невероятного везения и отличного знания техники.
   Если кто-то думает, что радиолокация это просто, тот глубоко заблуждается. Тем более, что случай этот произошёл а далёкие шестидесятые, когда радиолокация в ПВО только начиналась. Первые примитивные экраны обзора, огромные антенны, мощные потоки СВЧ-сигнала сжигающие верхушки ближних деревьев. И всё же, даже при таком мощном источнике сигнала найти цель дело не простое. Экран постоянно «засорен» не только отметками от цели, но и от всего что может отражать электромагнитный сигнал. Это деревья, крыши домов, сопки, тучи, даже птицы иногда могут «фонить». Капитан Поплавский уже полдня бился над неисправной станцией. Экраны мерцали ровным безжизненным светом категорически не желая показывать не только цель, но даже помехи. Молчала. Принципиально. Однозначно. Наконец, после упорной борьбы было обнаружено, что виноват во всём мааааленький перегоревший резистор. Ну, вот почти победа. Остаётся только заменить его на исправный и… Но, в ЗИПе другого такого нет. Даже приблизительно. Даже примерно. Капитан уже давно пропустил обед. И пропускать ужин был не намерен. Поэтому незамысловато размыслив пришёл к выводу, что если вместо резистора вставить диод, это будет имитация резистора. Наверное подойдёт вооон тот чёрненький. Главное поставить его правильно. У диода есть сопротивление прямое и обратное и они отличаются в сотни, если не тысячи раз. О, здорово, «картинка» появилась. Теперь можно и на ужин. А следующий день начался с переполоха. Утром при запуске и контроле функционирования станции вдруг выяснилось, что вся помеха, хоть и не ушла полностью, но стала в разы бледнее, а отметка от цели светится ярко и отчётливо. Чудеса! Поплавский – герой дня! И волевым решением командира от имени героического дивизиона рацуха идёт в полк. Ну, и чтобы отметить служебное рвение капитана – премия, десять рублей. Неплохо, если учесть, что доллар в времена стоил семьдесят шесть копеек, а на рубль можно было в кафешке нажраться до отвала. В полку рацуху оценили и в округ «диод» пошёл от имени полка. Ну и капитану – премия сто рублей. Надо сказать, что времена тогда были правильные и никто эти деньги не зажал, не умыкнул. Получил капитан всё полностью. Где то через полгода получил капитан ещё премию от главкома войск ПВО - пятьсот рэ. Неплохо, если учесть что его зарплата была около трёхсот. А рацпредложение переслали на завод-изготовитель, для внедрения в производство.
   Так, окрылённый неслыханной везухой Поплавского я открыл сезон рацухи. В дивизионе я недавно, всего полгода. Но, надо же показать какой я весь из себя умный. Хоть и ленивый. Именно лень подвигла меня на это рацпредложение. Рисую схему, пишу поясниловку и иду к командиру батареи. Суть простая. Иногда возникает необходимость прозвонить цепи в ракете. Всего четыре пары. При этом тестер должен быть специальный с пониженным током. Иначе если ошибешься и ткнёшь не в те гнёзда, может произойти старт ракеты. Нам уже зачитывали приказ о халатности бойца проводившего замеры обычным тестером. Итог: полказармы снесено, от бойца нашли только ногу в сапоге. Я предложил: вот если бы найти разъем как на пусковой установке, подпаять к нему переключатель на пять положений, источник питания и головку вольтметра, можно было бы мерить эти четыре позиции лёгким переключением и не возиться с неудобным тестером в неудобной позе. Командир немного задумался. «Пойдёт. Там за ограждением дивизиона стоят старые пусковые. С них можешь срезать разъём. А дальше уж сам». Окрылённый надеждой помчался за ножовкой и отвёрткой к старшине и потом к старым пусковым. За колючкой дивизиона стадом слонов маячили пусковые. Много. Ну и с какой срезать? А ладно, пусть будет эта, далеко бежать лень. Кабель, шедший к разъёму не простой. Он толстый, неуклюжий, в многослойной армейской броне. Сверху закрыт силуминовой крышкой. Ну, вот и готово! С долгожданным трофеем мчусь обратно в дивизион. Радостно подскакиваю к комбату:
   - Срезал! Теперь остаётся отпаять старые провода и впаять схему.
Капитан с подозрением смотрит на меня, так что я вдруг чувствую, что где то я накосячил.
   - Что то ты быстро… А с какой пусковой срезал?
Чувствуя неладное, я осторожно киваю в сторону:
   - А вон, третья за оградой…
Глаза капитана расширяются, он багровеет:
   - … мать! Сразу за забором – резервный комплект! А старые ЗА резервным комплектом!
   - Да откуда же я знал?
   - Слушать надо было ушами, а не …
   Довести схему до ума я не смог. Уже через неделю пришла команда выезжать на полигон. Началась спешка, аврал. А потом, когда наши приехали с полигона, уже уезжал я. Так и остался валяться в каптёрке, срезанный мной разъём, с боевой пусковой установки.