Портулак

Безжалостные ножи газонокосилки срезали, не разбираясь, всё подряд. Колоски мятликов, жилистые, как будто морщинистые листья подорожника, нежные желтые цветочки дрока, пурпурно-сиреневатые соцветия чины… Всё подряд! Летела, как на скотобойне, зеленая кровь; запах свежескошенной травы, так по нраву приходящийся многим, висел в душном июльском мареве.

Ему в принципе никогда не интересно было, что там за трава под ногами. Зеленая – факт. Коренастый, невысокий парень ловко скользил по тротуару на электросамокате. Синие простые спортивные шорты, легкая, почти белая футболка, короткая стрижка, поставившая по стойке смирно русые волосы, блестящие, почти серые глаза, которые даже в тяжелое время выглядели смеющимися, поясная черная с каким-то лейблом сумка, белые легкие кроссовки. Солнце своими лучами будто толкало его в спину, торопило! Давай, давай!.. Ветерок не освежал – скорее, заставлял думать о желанной тени.

Под колесами заскользили кусочки зеленой плоти скошенного разнотравья. Почему он затормозил? Мы не узнаем, не спросишь. У переднего колеса лежал выдранный с куском грунта побег: сизовато-коричневый, чем-то напомнил ему вены или сухожилия, которые довелось шить на ветеринарной практике. На верхушке короткого обломыша торчал чудом спасшийся листочек: сизо-зеленоватый, как будто с проседью, еще не успевший завянуть. Мясистый, с тупым краем, продолговато-клиновидный, глянцево поблескивающий, как ногтевая пластинка… Он нагнулся, подхватил побег и сунул его в поясную сумку.

Дома, уже ближе к вечеру, когда чернильный сумрак только намеревался укутать город, он достал уже подвявший побег из сумки и поставил в стаканчик с водой на подоконник. И забыл о нем.

День сменялся ночью, вновь вставало солнце…Невидимая война за жизнь шла в стаканчике; невидимый бой за исчезающую, испаряющуюся воду. В какой-то день, ближе к ночи, в основании побега появились белые бугорочки, будущие корешки.
Когда вода уже почти высохла, корней было уже много: с десяток белых, нежных корешков расползлись по дну стаканчика, а один и вовсе старался взобраться на его стенку вверх, но вышел из воды и не выдержал столкновения с воздухом: верхушка его побурела и высохла, но основание оставалось сливочно-желтым и только ждало часа встречи с почвой.

Парень вспомнил о череночке ближе к вечеру: поухмылялся, увидев корешки и тугой стержень растеньица, подлил водички и вполголоса сам себе пообещал купить и принести. Буркнул неразборчиво, мы не расслышали, что.
На завтра в его комнате, где вперемешку валялись тетради, справочники, ветеринарные учебники, штаны, сумки и старые коробки, появились необычные гости: пакет с землей из «Пятерочки», пакетик с керамзитом и нежно-кремовое пластиковое кашпо. Несколько уверенных движений – и вот уже черенок гордо, как вождь на трибуне, возвышается над краем горшка, выглядывая в окно единственным своим зеленым листочком, как зеленый пират на капитанском мостике совей «Белой жемчужины».

Минуло совсем немного времени, как от черенка во все стороны потянулись новые побеги: молодые, но дерзкие, хамившие некрашеному подоконнику своей вызывающей зеленью, покрывавшиеся листочками, всё такими же мясистыми, с тупым краем, продолговато-клиновидными, глянцево, как ногти, поблескивающими. От основания потянулись новые побеги, и не прошло и месяца, как у окна встал в полный рост красавец-кустик, с интересом смотревший за окно, где уже прочно застолбили место августовские дожди. Когда дождь стихал, солнце гладило ласково каждый листочек, каждую веточку, заботливо приглаживало их, как топорщащиеся волоски на макушке у пацана, целовало с заботой, придерживало за пальцы-листочки. И к конце лета случилось настоящее чудо: на верхушке побега, того самого, первого, спасенного на асфальте у наголо, как призывник, постриженного газона, появился бутон, точнее три маленьких бутона в пазухе верхнего листочка.
Не прошло и недели, как расцвели цветы: мелкие, желтые, сидевшие деловито на коротких цветоножках, цветом своим соперничавшие с солнцем, которое не уставало заботиться о растеньице.

И вот когда зацвело растение, тогда парень понес его. Не в гости! В подарок. Соседка-бабушка, пожилая армянка, держала нескольких кошек. Часто просила парня посмотреть: то ранку, то чешущееся ухо, то роды принять, то поставить укол. Кошки – хозяйство беспокойное. Вот ей и понес парень свой маленький подарок. Боялся, что уморит цветок на подоконнике: частые практики, работа у фермеров в селе неподалеку не позволяли держать живую душу дома.
Бабушка взмахнула руками! «Это же дандур!» - почти всхлипнула она. «Вааай!» - продолжала, хлопоча, пристраивая кашпо на подоконнике там, где его не достанут вездесущие непоседы-кошки.

Дандур, он же портулак. Его молодые стебли и листья с радостью едят и сырыми, и вареными. Он становится основой салатов, пюре. Его солят и маринуют и на Кавказе, и в Средиземноморье, и в Средней Азии. А еще им любуются. Красив, чертяка!
Обещала бабушка, что расчеренкует весной дандур, посадит в огородике и угостит обязательно своего соседа этим чудом. А в горшке всё равно сохранит, пусть растет и радует!

Нас, кстати, тоже зовут: это же армяне, они без вкусного обеда из дома точно не выпустят…