Встреча с Сашей через 7 лет

В кафе были свободные места, и я выбрал столик у окна и сел лицом к входу.
«Как она выглядит, интересно?» — думал я, наблюдая за всеми входящими, Саши пока не было. Подошла официантка, я просил ее выбрать десерт, и за разговором с ней все пропустил: увидел Сашу только когда она уже садилась напротив. Конечно это была Саша, но, если бы я увидел ее на улице, не узнал бы ни за что, так сильно она изменилась.
— Здравствуй, Саша. Как ты выросла; не узнать, — невеста прямо.
— Зато ты, Сережа, почти не изменился, остался таким же как был тем последним нашим летом, когда мы ходили на пляж, а ты приезжал к нам на лошади. Правда, не на белом коне, а на черном, но все равно я очень хорошо все это запомнила.
— Саша, а куда вы пропали, я вас искал и не мог найти, никто ничего не знал, ваши с Ирой документы из школы забрали, квартира стояла пустая — я каждый вечер приходил: окна не горели, на звонки в дверь никто не отвечал, телефон отключен. Что это было, Саша? Я так волновался, неужели нельзя было позвонить, у Иры же был мой номер. Я чуть с ума не сошел!
Саша погрустнела, но ответила спокойно:
— Сережа, я сейчас расскажу тебе все, но давай не здесь. Выйдем на улицу, посидим где-нибудь. Мы больше не исчезнем, — и улыбнулась, — во всяком случае я. Ты рад?
— Конечно, я очень рад тебя видеть. Очень! Ты так выросла! Красивая такая!
Саша немного смутилась, но смотрела открыто и даже с каким-то то ли задором, то ли вызовом.
Я обратил внимание, что Сашины руки лежали на столе спокойно, она не теребила салфетки, не пряталась за сумочку, она смотрела на меня с открытой и милой улыбкой. Ира бы не знала бы куда девать свои руки. Какие они все-таки разные, хотя сейчас Саша стала очень похожа внешне на ту, прежнюю Иру. Но черты лица у Иры были более тонкие, нервные что ли.
— Сережа, давай выйдем на улицу, и я тебе все расскажу, пойдем, ты уже допил кофе?
— Да.
— Хорошо, но ты сначала сходи руки помой, на улице нет умывальников, — она улыбнулась.
Лишь потом, какое-то время спустя, я узнал это свойство характера Саши: иногда она вела себя как шаловливая девчонка, а иногда как мама и заботилась о том, чтобы ты пописал перед выходом на улицу.
Мы вышли не улицу и пошли по Кутузовскому вверх, до перехода, болтая о работе, учебе и всяких мелочах. В сквере, где сейчас памятник Багратиону, мы присели на скамейку.
— Чтобы ты понимал, о чем я хочу попросить тебя и почему, расскажу все с самого начала. После экзаменов мы поехали в Сочи отдыхать. Там Иру в первый же день похитили три отморозка-кавказца, отвезли в какую-то деревню и целые сутки насиловали. Она две недели лежала в больнице, ее лечили, следователи допрашивали и как только разрешили врачи и следователь мы уехали. Но не в Город, а сюда в Москву, к родственникам. Ира ни за что не хотела возвращаться в Город, папа забрал наши документы, а Михаил Борисович помог организовать переезд. Ире было очень плохо — она с трудом воспринимала реальность, все время истерила, ее положили в психдиспансер и поставили диагноз. Уже в диспансере выяснилось, что она беременна, хотели сделать аборт, но Ира не соглашалась все говорила, что это твой ребенок и устраивала такие истерики, что решили ничего не делать, оставили. Хотя, какой он твой: она черненькая такая, восточного типа, Ира ее Майей назвала, говорила, что ты так хотел, — Саша опустила глаза, — а у вас правда что-то было?
— Да, Саша, было. Перед самым вашим отъездом.
— А-а, понятно. Я-то думала она и это выдумала. Ты не пытайся с ней встретиться если она сама не попросит: она считает себя виноватой перед тобой, что сама села в эту чертову машину и все повторяет: «Я его предала, предала, он меня ненавидит», зациклилась на этом.
— Бедная Ирочка, я представляю, что ей пришлось пережить. Ужас. Их хоть посадили?
— Да, их нашли почти сразу, Ира хорошо запомнила машину. Папа сказал, что они из тюрьмы не вышли.
— Саша, а как же Ира замуж вышла?
— Парню нужна была прописка в Москве, работа. Папа все организовал. Но он хороший, не обижает ее, Майю удочерил, заботится о них. Но Ира его как мужа, по-моему, не воспринимает. Сейчас они в Твери живут.
— Саш, почему в Твери? Ей, наверное, лучше с родителями.
— Она не хочет, ей нравится в Твери и клиника там хорошая. Папа недавно назначил Алексея директором Тверского филиала, и они туда переехали, сняли домик недалеко от клиники.
— Ужас какой. Саш, а что врачи говорят: есть перспектива выздоровления?
— Разводят руками. Ей иногда становится лучше, и она бывает совсем нормальная, а потом опять все сначала.
Вот такие дела, Сережа.