Стрельцы. Глава четвёртая. Первый блин комом

Глава четвёртая. Первый блин комом.

           Никос спешил. С раннего утра отправился на ямскую площадку и чуть не опоздал.  Хорошо обоз на некоторое время задержался! От него потребовали дорожные документы: подорожную и  грамоту Посольского приказа. Никос сделал хороший подарок служивому, торопил, уговаривал, но тот всё равно внёс его в регистрационную книгу как купца, грека Никона из Афин. Ему пришлось сразу же использовать документы этого купца, другой возможности выехать из Москвы не было.
         -«Правильно, что я вчера днём сходил к брадобрею и убрал усы,- подумал Никос,- усы отрастут, голову бы сохранить! Вон сколько, ярыжек вокруг зыркало».
Всё  было уже позади: он, закрывшись тулупом, полулёжал на сене в ямских санях и дремал, изображая уставшего и убитого горем человека. На каждой ямской оплачивал прогоны, с расспросами не приставали, так как среди ямщиков  быстро  разнеслась весть, что грек – купец торопится домой к умирающей матери, надеясь застать её живой.  А он внимательно и с любопытством рассматривал окружающую местность, отмечал особенности, которые не каждому  бросались в глаза: он видел, как аккуратно и широко, на три сажени, а в лесах, многократно шире, расчищена главная дорога; рассматривал многочисленные обозы; заметил в лесных массивах вдоль дороги «засеки», которые являются преградой для конницы.
Никос проехал по южному тракту от Москвы через Серпухов в Тулу, далее в Ефремов — Елец — Тешев (Задонск) — Хлевное, прибыл в Воронеж поздно вечером 21 марта. И вовремя: уже на следующий день по дорогам потекли ручьи, а к обеду проехать  стало затруднительно.
          На Воронежской Заставе, как и в других городах и крепостях, у Никоса проверили документы и отметили подорожную. Всё обошлось. Посоветовали на  ночлег  устроиться ближе к Лесному двору, в полверсты от Заставы и дали провожатого.
        В это время из Москвы в Воронеж  мчались, загоняя коней трое всадников: целовальник Тихон Бугров с двумя ярыжками, но весенняя распутица, вздыбившиеся реки после зимней спячки задержали их на неделю.
На заставе Тихон нашёл регистрационную запись о прибытии грека-купца Никона, бросился в заезжую избу на Лесном дворе, потом на торговую пристань. Они опоздали: три дня назад, с последним речным льдом вниз по Дону ушли первые два купеческих судна с охраной, которые теперь им не достать. Тихон кинулся к приказному дьяку, к стрельцам, к казачьему атаману, пытаясь найти способ и перехватить в пути торговые суда, но  это оказалось невозможным, так как вмешалась весна со своей распутицей; он вынужден был вернуться в Москву.
Никос прибыл в Азов, и  сразу же направился  к коменданту крепости. Его не пускала охрана янычар, но он прикрикнул, приказал вызвать  их старшего.
Муртаза – паша щурился на яркое солнце, полулежал на  ковре и наслаждался божественным  напитком,  когда ему доложили о прибытии странного и непростого человека из  Москвы, который добивается срочной  встречи  с ним. Паша в знак  согласия  кивнул  головой и перед ним с достоинством предстал Никос:
       - Уважаемый Муртаза – паша, я янычар Никос, эшкинджи личной  гвардии султана, выполняю личное  поручение Великого Визиря, счёл необходимым явиться к Вам и поделиться  полученными мной сведениями о северных соседях: русские войска выдвигаются не только по Днепру на Очаков. Главная их цель захватить Вашу крепость, уважаемый паша,  и  получить выход к  морю. Месяц назад из Москвы отправился авангард в десять тысяч  во главе с генералом Гордоном  через Тамбов  в Черкасск, для организации осады крепости и встречи основных сил – еще двадцати тысяч ратников. Мне нужна помощь от  Вас, чтобы срочно убыть в Константинополь  и лично доложить Великому Визирю эти сведения.
Муртаза – паша удивлённо привстал, отставил пиалу и стал расспрашивать о подробностях полученной информации, но Никос промолчал, только  уточнив, что авангард  Гордона выступил из Москвы  7 марта и скоро будет в Черкасске. Нужно спешить  с укреплением крепости и усилением  гарнизона.
Вечером Никос был уже на пути в Константинополь.
       30 апреля 1695 года двадцатитысячная армия под руководством генералов Головина и Лефорта и под присмотром первого бомбардира Преображенского полка загрузилась на более чем тысячу  стругов, лодок и плотов и из Москвы отправилась в поход, вниз по течению Москвы-реки,  Оке и Волге до Царицына.
  Раннее утро 7 июня  выдалось туманным и с мелкой изморосью; редкие  волны нехотя хлюпали под носом струга. Воинство просыпалось нехотя, влажность подавляла.
Пётр распорядился сыграть подъём раньше принятого времени и на Волге – реке запели в разнобой рожки, посыпалась барабанная дробь: в скором времени ожидали  прибытия к месту разгрузки.
Чуть подул ветерок,  солнце  осушило туман и подняло настроение.   Разгружались несколько  дней вперемешку с  отдыхом, всё таскали на себе, не подумав заранее об использовании лошадей.  Подняли струги на берег и, 11 июня Азовская рать  двинулась в путь, в казачий городок Паншин, который  расположен на одном  из островков реки Дон. На переволоку судов с Волги на Дон ушло три дня: суда поставили на полозья и перетащили с использованием катков – брёвен.   
       Пётр Алексеевич осмотревшись в городке, островном Паншине, распорядился организовать в нём  главную базу снабжения армии, оставив часть провианта и боеприпасов. 
       В Петров день, 29 июня царь Пётр с войском на стругах зашёл в устье реки Койсуг, нижнего, левого притока Дона, прошёл вверх и начал разгрузку на пристани, которую для этих целей построил генерал Гордон.
Несмотря на свои именины и приглашение Гордоном отобедать на виду Азова, царь остался руководить высадкой  войск и выгрузкой артиллерии, и только после окончания работ, вечером, в сопровождении свиты, прибыл к нему в расположение войск отужинать.
Генерал Гордон встречал царя Петра и генералов приветливой широкой улыбкой  и  глубоким поклоном, приглашая к столу.
После ужина царь провёл совещание по подготовке к осаде Азовской крепости.
Гордон доложил, что  поход на Азов перестал быть тайным для турок уже через месяц после выступления первых войск из Москвы.
Сначала в Черкасск пришёл грек-перебежчик и рассказал, что Муртаза-паша, комендант крепости в начале апреля начал готовиться к осаде города: чистить рвы, стены крепости укреплять дёрном, оборудовать места и расставлять там орудия и батареи, выселять людей с пригородных посадов, а посады сжигать, чтобы увеличить видимость, создав открытое пространство, затруднить скрытные подступы.
А в мае от захваченного в плен татарина стало известно об увеличении войск гарнизона с трёх до шести тысяч человек, о получении из Константинополя новых орудий, пополнении боеприпасами и провиантом, приходе для поддержки с моря трёх боевых кораблей и десятка грузовых судов  (фуркатов) с янычарами.  Сейчас в крепости находился  семитысячный гарнизон под командованием Хасан Арслан-бея.
На совете решили рано утром отправить разведку донских казаков, чтобы  открыть и разогнать форпосты неприятеля, а Гордон завтра пойдёт ближе к Азову, осадит крепость и перекроет устье Дона.
На следующий день, после обеда у Лефорта царь пригласил всех генералов к столу с  развернутой картой и указал на ней место для нахождения каждого войскового соединения: генерал Гордон проводит осадные работы крепости с юга, генерал Головин на правом фланге от него, а генерал Лефорт на левом. Царь будет в расположении войск Головина  Автомона  Михайловича, который  ещё с малолетства находился при нём комнатным стольником. 
16 июля войскам удалось захватить две каменные башни на  берегах Дона выше Азова, между которыми  были протянуты  железные цепи,  преграждающие судам выход в море.
Дважды, в августе и сентябре, царь утверждал решения Совета генералов о штурмах крепости, которые оказались безрезультатными. Пётр Алексеевич понял, что наскоком Азова им не взять, нужна поддержка флота с моря, чтобы ограничить возможную военную помощь, поставки провианта и боезапасов  в крепость.
2 октября осада крепости была снята, а в Сергиевом городке, захваченных каменных башнях, был оставлен гарнизон из трёх тысяч стрельцов с воеводой Акимом Ржевским для сохранения отвоёванного плацдарма, чтобы использовать его при следующем походе на Азовскую крепость. Все остальные войска  снялись,  покинули окрестности Азова и направились через Черкасск и Валуйки на зимние квартиры в Москву.
       Поход по Днепру Большой Крымской рати под командованием боярина и воеводы Шереметева оказался более успешен, так как было захвачено и разрушено несколько крепостей, закрывающих устье реки Днепр. Однако и Шереметев  вынужден был по указу царя  отвести войска в Белгород и Севск, к  местам их постоянного расположения.
Царь Пётр Алексеевич, задумав получить выход к Чёрному морю и понимая,  насколько важно участие флота во взятии Азовской крепости, распорядился  начать постройку судов в Преображенском и в Воронеже, а ещё провести дополнительный набор для пополнения войск и запросить у союзников,  Речи Посполитой и Австрии,  инженеров для подкопных и взрывных дел.
Возвращаясь в Москву, молодой государь размышлял: «Первый блин комом вышел. Нужен флот: всякий потентат, который только сухопутные войска имеет, одну руку имеет, а который и флот имеет, обе руки имеет».