Гл 11 Возвращение

Весенним ясным днем, когда небо было удивительно чистым и голубым, и снег уже начал подтаивать, Люмаль вернулась на поезде в Люаниринили.  Люмаль, пошатываясь от слабости, подошла к окну вагона.  Поезд шел мимо озера Аденали, покрытого льдом, на котором точками чернели отдельные рыбаки.  Люмаль всю зиму пролежала больная у крестьян, подобравших ее в лесу, окоченевшую, без чувств.  Она не совсем еще выздоровела, и лучше бы ей было полежать еще, но приближалась весна, вот-вот должен был начать таять снег, и путь из деревни, где ее приютили, надолго оказался бы закрыт.

Люмаль догадывалась, что в городе ее ждут те же трудности, которые уже у нее были, жить ей по-прежнему негде, но думать о трудностях не хотелось.  Надо только продержаться как-то до весны, кончить школу, а там можно будет устроиться на какой-нибудь завод и поселиться в общежитии.

С вокзала Люмаль отправилась сразу в школу.  В школе она объяснила, что пыталась добраться к бабушке в деревню, но заблудилась по дороге, и все время провела в глухой лесной деревушке на крайнем Западе.  Потом пришлось это все изложить письменно, на что у Люмали ушло полдня, после чего ей объявили, что ей выделена новая однокомнатная квартира взамен разрушенной во время войны, но жить одна в этой квартире она не может, с ней должен поселиться обязательно кто-то из взрослых родственников.  Оставшиеся полдня Люмаль провела, выпрашивая в учреждениях ключи от своей квартиры, объясняя, что с ней будет жить ее тетя, которая должна приехать из деревни, путь из деревни неблизкий, к тому же весна, дорога может растаять.  А Люмали жить больше совершенно негде.  Все, к кому она обращалась, ее жалели, все ее понимали, но выдать ключи от квартиры никто не решался, отсылая ее каждый раз в новые и новые кабинеты.  Наконец, уже под вечер, один из самых больших начальников все-таки распорядился выдать ключи от квартиры в виде особого исключения.  Вечером Люмаль попала, наконец, в свой новый дом.  Квартира оказалась совсем маленькая, и совершенно пустая – ничего, кроме газовой плиты, в квартире не было, Люмали пришлось лечь спать просто на полу, подложив под голову телогрейку, в которой она приехала.

Утром, когда Люмаль проснулась, ей захотелось поесть, поела она из того запаса, что ей дали в дорогу приютившие ее хозяева.  Люмаль решила, что этих продуктов может хватить еще дня на три, если их разумно использовать.

Когда Люмаль осмотрела свою квартирку еще раз, уже при дневном свете, она решила, что тетю Стиэ в эту квартиру приглашать ни в коем случае нельзя – если тетя Стиэ здесь поселится, выпроводить ее обратно уже не удастся.  Люмаль отлично помнила, как тетя Стиэ мечтала переселиться в город.  Мелькнула было мысль пригласить в гости маленькую Люмаль с приятелями, но от этой мысли Люмаль тоже отказалась.  У нее появилось чувство собственника, эта квартира была первой ее настоящей собственностью в жизни.  Маленькой Люмали большая Люмаль сказала, что поселилась опять у тех знакомых, у которых жила осенью…

Продукты быстро кончились, даже не за три дня, а за день.  Люмаль опять стала ходить с подругой в больницу, и опять Люмали приходилось питаться тем, что удавалось перехватить в больнице.  Дома не было возможности даже вскипятить чаю, – чайника не было, посуды никакой не было, были только голые стены.  Попросить что-нибудь для дома в больнице или у кого-нибудь из приятелей Люмаль не решалась.
Время от времени Люмаль вызывали в управление, где ей выдали ключи от квартиры, и спрашивали, когда будет тетя.  Приходилось врать, что тетя приезжала, но только что уехала по делам, и вот-вот должна вернуться.

Однажды, проходя мимо той гостиницы, где жил когда-то Дис, Люмаль обратила внимание на то, что у входа сидит все тот же невзрачный человек неопределенного возраста, который сидел и раньше.  Будто ничего не изменилось с тех пор.  «Может, зайти к Дису, попросить денег», - подумала Люмаль, но тут же сообразила, что, поскольку режим маршала Бинторо пал, то все его сотрудники, тем более сотрудники органов безопасности, находятся далеко отсюда.  И тут Люмаль вспомнила, как Дис говорил, что у входа сидит их сотрудник, то есть… сотрудник службы безопасности режима Бинторо!  Обычно Люмаль не слишком любила о чем-либо долго размышлять, но ей очень хотелось есть, - того, что удавалось перехватить в больнице, ей не хватало.  Поэтому Люмаль сообразила, что можно зайти в гостиницу, и, напомнив тому, кто там сидел, о том, что он совсем еще недавно служил режиму Бинторо, попросить у него немного денег.

В эту ночь Люмаль не могла заснуть, готовясь к разговору, решая, сколько денег ей попросить, и на что эти деньги потратить.  Люмаль хотела зайти в гостиницу после школы, но поняла, что не в силах столько ждать, и пошла с самого утра.

- Здравствуйте, - сказала Люмаль, заходя в гостиницу.

- Здравствуйте, - человек, сидевший у входа, поднялся ей навстречу, - что Вам угодно?

- Вы меня узнаете?

- Я никогда никого не забываю.  Честно говоря, я ждал Вас вчера вечером.  Вы проходили мимо и, как я понял, собирались зайти…

Люмаль, почувствовав, что инициатива от нее уходит, сказала:

- Мне хотелось бы с Вами поговорить

Человек пожал плечами

- Вообще-то здесь мы с Вами одни, но, если Вы хотите, пожалуйста, давайте пройдем в комнату, я только закрою входную дверь.

Они прошли в комнату дежурного

- Я Вас слушаю

- Я вспомнила… - то, что Люмаль приготовилась сказать, вылетело у нее из головы, и она смущенно замолчала

- Вы не волнуйтесь, вспоминайте, что Вы хотели сказать.  Я пока могу чайник вскипятить… Да, кстати, - человек подошел к столу, взял в руки ворох бумаг, что-то перебирая, - да, вот, нашел… Не могли бы Вы помочь в поиске вот этого человека?

Человек протянул Люмали какую-то бумажку, она взяла.  На бумажке была фотография Мурна Диса и подпись: «Разыскивается…».  Человек продолжил:

- Тот, кто изображен на этой фотографии, был одним из руководителей службы госбезопасности преступного режима Бинторо, а Вы, насколько я припоминаю, являлись его сотрудником

- Нет, - пролепетала Люмаль, - ведь я приходила к нему сюда…

- Если Вы знакомы с практикой работы спецслужб, ведь Вы сами там работали, или хотя бы читали, то должны знать, что встреча с агентом  на явочной квартире, а иногда и в постели – это обычный порядок работы…

- Вы сами, насколько я помню то, что мне говорил Дис, работали… - решилась сказать, наконец, Люмаль.

- Все!  Все!  Можете не продолжать!  Теперь я понял, по какому вопросу Вы ко мне пришли.  Вам хотелось попросить у меня немного денег за ваше молчание.  Верно?

Люмаль кивнула

- Увы, должен тебя разочаровать, - ничего не получится.  Я здесь сидел до Бинторо, сидел при Бинторо, сижу сейчас, после Бинторо, и, как видишь, ничего не боюсь и ни от кого не таюсь.  Если тебе нужны деньги, приходи вечером.  У меня работает всего одна девочка, и бывает так, что она не справляется со всеми заявками.  Я давно хотел взять ей помощницу…

- А если…

- А если не нужны деньги, – все равно придешь.  Мое молчание, в отличие от твоего, чего-то стоит.  Ладно, иди, а то не успеешь к первому уроку, тебе до школы отсюда идти минут пятнадцать…

Вечером Люмаль пришла в гостиницу, человек, сидевший у входа, провел ее в одну из комнат на первом этаже, они вошли вместе, – это была жилая комната, на кровати кто-то спал, накрытый ворохом одеял.  От шума открывающейся двери тот, кто спал, проснулся, и спросил сонным голосом:

- Что, уже пора?

- Нет, я привел тебе помощницу

Под ворохом одеял что-то зашевелилось, и оттуда вылезла женщина в халате, высокая, с черными растрепанными волосами, с опухшим лицом

- А, Люмаль пришла.  Это хорошо, что не чужая

Люмаль удивилась, потом, вглядевшись в женщину, узнала ее: это была Алем Стеллис.  От этого удивление Люмали, однако, не прошло: прежде Люмаль и Стеллис не были знакомы, и ни разу друг с другом не разговаривали…

Стеллис поднялась с кровати, подошла к столу, села

- Ты что, будешь у меня жить?

- Нет, дома

- А, ну тогда ладно… Работаем так: если снимают одну девочку, иду я, - Стеллис обернулась к дежурному: - ты понял, это я прежде всего тебе говорю.

- Сами договаривайтесь, главное – половину заработка мне.  Ну, я пошел на свое место.

- Иди, иди, ты свою половину получишь, и свое еще получишь… Эх, жаль, ты мне раньше не попался, когда я работала следователем, - сказала Стеллис и продолжила, обращаясь к Люмали, - знаешь, какие здесь расценки?  Если на одну дыру приходится один или два мужика, они платят десятку, три или больше – пятнашку, и половину, естественно, надо отдавать.

Люмаль не знала, сколько обычно за Это платят.  Она прикинула: если она хотя бы через день будет получать по пять тау, этого ей с избытком хватит на жизнь, а если бы каждый день по семь с половиной…

Люмали удавалось что-то заработать почти каждый день, иногда она успевала выполнить две или даже три заявки.  Но работа оказалась очень уж отвратительной.  В гостинице жили самые разные посетители.  Самые богатые снимали девочек подороже, где-нибудь в ресторане или на площади Кадельмант, самые молодые и красивые могли найти женщину и просто так.  В гостинице же дешевых девочек снимали обычно немолодые уже рабочие, приехавшие в командировку на местные заводы.  Рабочие были, как правило, семейные и пьющие, поэтому деньги у них были на пределе, они скидывались на девочек по несколько человек, кормили редко, иногда для приличия наливали стакан мерзкой дешевой водки.  Кроме того, мужики, привыкшие дома к какому-то уходу, вдали от семьи опускались, ходили пьяные, неухоженные, были постоянно вспотевшие от физической работы и непрерывного пьянства.  А уж трусы и носки они, видно, ни разу не меняли и не стирали за все время командировки.

Маленькая Люмаль обратила внимание на то, что у подруги опять появились деньги, и поинтересовалась их происхождением.  Когда большая Люмаль рассказала о своих вечерних и ночных занятиях и о том, сколько она там зарабатывает за вечер и ночь, маленькой Люмали тоже захотелось:

- Можно, я тоже схожу как-нибудь вечером с тобой?  Так хочется купить себе что-нибудь сладенькое, пирожных каких-нибудь, а то дома только жареная картошка да каша на воде…

Большая Люмаль не очень хотела брать подругу в гостиницу, но все-таки уступила ее просьбам, и однажды они пошли вместе.

Маленькой Люмали не понравилось.  Когда они возвращались поздно вечером по домам, она жаловалась:

- Ты представляешь, подруга, заставили меня сосать, а как первый из них снял штаны, от него так понесло, и трусы все в пятнах, наверное, он полгода их не стирал и не менял, и ни разу в жизни, видно,  не подмывался.  Меня чуть не вырвало.  Как ты такое терпишь?  И напарница твоя, ведь она такая женщина интересная, что она в этой гостинице делает? Да выйди она на площадь Кадельмант, она же там нарасхват будет…

Большая Люмаль не стала объяснять своей подруге, почему Алем Стеллис не может выйти на площадь Кадельмант.  Больше маленькая Люмаль ни разу не просилась в гостиницу.

Двоих девочек сразу заказывали редко, и обычно это означало, что заказчики не очень прижимистые, и можно было рассчитывать хотя бы на то, что удастся поесть.  Поэтому когда позвали сразу и Люмаль и Алем, они пошли в номер веселые и довольные.  Первой в номер вошла Стеллис, Люмаль стояла еще в дверях.  Жильцы номера, их было трое, сидели за столом, Люмаль успела заметить, что на столе стоит какая-то еда, вполне даже приличная.  Один из жильцов, увидев входящих в номер девочек, встал из-за стола, и вдруг… Раньше Люмаль, когда слышала, что у кого-то отвисает челюсть, думала, что это просто так говорят, как это бывает на самом деле, она представить себе не могла.  А у этого человека на самом деле при взгляде на Стеллис отвисла челюсть, он побледнел и зашатался, он ухватился за стул, чтобы не свалиться на пол…

Жилец номера хотел что-то сказать, но не мог, он только захлебывался, бледнея все сильнее и сильнее… Наконец, он собрался с силами, рванулся с места:

- Спасите!  Спасите!  Там Алем Стеллис! – завизжал он неожиданно тонким пронзительным голосом и, сбив обеих девочек с ног, выскочил из номера.

- Что делать? – в недоумении спросила Люмаль, поднимаясь с пола

- Что делать?  Ноги делать, - Стеллис, схватив Люмаль за руку, вытащила ее из номера, - какая жалость, что я не всех приканчивала, кто ко мне попадался. Пошли по запасной лестнице!

Люмаль и Стеллис побежали к запасному выходу, начали спускаться вниз, но снизу уже раздавался топот ног.  Навстречу им бегом поднимался дежурный с первого этажа.

- Ну что, влипла? – бросил он на ходу Стеллис, и продолжил, обращаясь к Люмали, - быстро за мной!

- А я? – растерянно и испуганно спросила Стеллис.

- Оставайся здесь, - дежурный толкнул ее вниз по лестнице

- Но ведь там… - жалобно начала Стеллис, но дальше дежурный и Люмаль ничего уже не расслышали, дежурный бежал по коридору и тащил Люмаль за руку.

Они пробежали по коридору, спустились по лестнице на два этажа ниже, добежали опять до запасной лестнице, так они бегали, петляя по коридорам гостиницы, пока не попали на кухню.

- Мой посуду, - приказал дежурный Люмали, подталкивая ее к раковине, наполненной до верху жирной грязной посудой, - и тут же скрылся.

Через несколько минут дежурный вернулся с какими-то людьми в форме

- А это кто?

- Это девочка, которая подрабатывает у меня посудомойкой.

- Она оформлена?

- Она подала документы на оформление, сейчас документы у директора гостиницы.

- Без оформления нельзя

- Понимаете, у нас безвыходное положение, прежняя посудомойка болеет, а оформить новую меньше, чем за три дня никак не получается, вот и приходится идти на мелкие нарушения…

Люди вышли.  Через некоторое время, когда Люмаль вымыла всю посуду, дежурный вернулся.

- Можешь идти, больше сюда не показывайся, и даже мимо не ходи.  Надо будет, я сам тебя найду.

Разумеется, никаких запасов денег у Люмали не было, все, что она зарабатывала, она на следующий день тратила.  Поэтому, когда она лишилась единственного источника дохода, ей пришлось туго.  Правда, она успела обзавестись некоторыми мелочами: чайником, посудой, полотенцами, так что в доме стало немного уютнее.

Однажды, вернувшись из школы домой, Люмаль открыла дверь и вскрикнула от неожиданности: дома у нее кто-то был.  Когда испуг прошел, она узнала нежданного посетителя: это был дежурный из гостиницы.

- Тихо ты, не вякай

- Здравствуйте

- Привет, тебе уже двадцать минут назад надо было вернуться, у меня из-за тебя все планы нарушились

- Я… Я не знала

- В общем так, слушай меня внимательно: если тебя вызовут к следователю и будут допрашивать, никакой Стеллис ты никогда не знала и никогда не видела, если будут устраивать очную ставку, то… Ты хоть знаешь, что такое очная ставка?

- Нет

- Ну, тебе устроят встречу со Стеллис в присутствии следователя.  Так вот, ты ее не узнаешь…Никакого Диса ты тоже никогда не знала.  В гостинице ты была всего два раза.  Просто шла мимо, зашла спросить, нет ли какой-нибудь работы.  Я взял тебя мыть вечерами посуду.  При этом ты была не оформлена, с тобой я расплачивался наличными, по одному тау за вечер.  После двух раз я тебе запретил приходить, и с тех пор ты меня ни разу не видела.  Повтори.

Люмаль повторила несколько раз.

- Хорошо, вроде бы все складно рассказываешь.  Если так и будешь говорить, останешься жить, и, может быть, даже на свободе.  До свиданья, я побежал.

- До свиданья.

Через несколько дней Люмаль случайно услышала от кого-то из знакомых, что Алем Стеллис казнена.

Начало http://proza.ru/2022/02/05/1270
Продолжение http://proza.ru/2022/02/09/443