Глаза из самого синего льда. Глава I

 I. Они встретились случайно 

  Небо решило исторгнуть на голову мисс Харисон неиссякаемый поток воды. Так всегда и происходит, когда забываешь дома зонт, а затем засиживаешься у подруги, болтая о всякой ерунде. Веро;ника, одетая только в тонкие джинсы и футболку под серой тоненькой ветровкой, за одно мгновение вымокла до нитки и продрогла. А ещё она опаздывала домой на ужин. Её бабушка, леди Маргрет, терпеть не могла, когда кто-то опаздывал на ужин, эта трапеза была для неё священна. И теперь Вероника вызовет недовольство бабушки и кучу насмешек от кузины Синтии.
  — Такси! — Вероника, завидя машину, спрыгнула с бордюра на проезжую часть, подняла руку и… Тут же за это поплатилась. Кэб, видимо с клиентом на борту, так сказать, вильнул вправо от ненормальной, выскочившей на дорогу из сплошной пелены дождя, зато следовавшая за ним темная машина, хоть водитель и резко дал по тормозам, всё-таки толкнула мисс Экстрим своим шикарным и несомненно бесценным бампером в ноги. Вскрикнув, девушка рухнула на асфальт. Пару секунд спустя, придя в себя, Вероника обнаружила, что сидит на дороге в грязи, из дыры зияет разбитая коленка, а из дурацкой серой сумки без замка а-ля авоська вылетели кошелёк, ежедневник и библиотечная книга, последняя в самую лужу угодила. Ну конечно, кто бы сомневался! От досады на глаза навернулись слёзы. Теперь ещё и от библиотекарши выслушивать. Миссис Гибс ни за что не поверит в слёзную историю с машиной, а если и поверит, то скажет сама, мол, дура, виновата. И будет права.
Наверное, именно от расстройства она накинулась на подбежавшего к ней водителя, только успевшего спросить:
  — Вы в порядке, мисс?
  — В порядке? Конечно, я в порядке! Ведь мне в этой грязи самое место, а вам можно и не смотреть на дорогу, правда, мистер? — Вероника, не глядя на водителя, потянулась за книгой.
  — Но вы же сами выскочили, как чёртик из табакерки, — возмутился тот.
  — Ага, ну конечно, я виновата, — пробурчала себе под нос Вероника, прекрасно понимая, что да, она и никто другой. Отец всегда говорил: Поспешишь — людей насмешишь.
  — Оставьте споры, Джереми, — раздался другой голос, спокойный, уверенный и властный. — Лучше помогите леди собрать её имущество. Мы просто обязаны доставить её по адресу, куда она так спешит.
  Веронике в этом голосе послышалась насмешка.
  Водитель поднял девушку за локоть и, быстро собрав её вещи в сумку, вручил ту Веронике. Девушка, прихрамывая, подошла к машине и нырнула в её кожаный салон. Водитель закрыл за ней дверь, сел за руль и автомобиль двинулся с места. У Вероники появилась возможность увидеть обладателя властного голоса. Им оказался молодой стройный мужчина лет двадцати пяти, с темно-рыжими волосами, цвет их был очень похож на цвет волос самой Вероники, длинным крупным носом, тонкими губами и весьма аристократичными чертами. Одет он был в черный в тонкую полоску костюм-тройку.
  «Неужели молодой парень может напялить подобные шмотки по доброй воле?» — мелькнула у Вероники неуместная мысль.
  — Куда ехать, мисс? — спосил Джереми и Вероника назвала адрес.
Мужчина тоже беззастенчиво разглядывал Веронику, губы его растянулись в вежливой и не совсем приятной, по мнению юной леди, улыбке. А затем Вероника заглянула мужчине в глаза, и ее словно сковал холод. Нет, ей и без того было холодно в мокрых вещах, но это был совсем другой холод, внутренний. Мужчина смотрел в ее душу глазами из самого синего льда, и взгляд этот словно сковал Веронику ледяными кандалами.
  — Вы, должно быть, замёрзли? — слова молодого человека вывели её из оцепенения. Голос его прозвучал участливо. — Возьмите плед, он позади вас. Так вы хоть немного согреетесь.
  Вероника моргнула, прогоняя наваждение, и поёжилась. Молодой человек в костюме изогнул бровь, явно ожидая какой-нибудь реакции. Теперь, когда наваждение прошло, он смотрел на девушку совершенно обычными глазами без каких-либо спецэффектов, только цвет у них был необычайно яркий. Таких синих глаз Веронике ещё не приходилось встречать в своей жизни. Эти глаза по-настоящему завораживали.
Она не стала игнорировать предложение попутчика, и, поблагодарив его, взяла шерстяной плед в шотландскую клетку и, укутавшись в него, уставилась от греха подальше в тонированное окно автомобиля.
  «Господи, примерещится же такое» — подумала девушка, однако прийти  себя и собрать мысли в кучу у неё получилось не сразу.
  — Позвольте представиться, — мягкий голос владельца авто вернул её внимание, — Гарольд Хейл.
Мужчина слегка склонил голову, представившись, и внезапно взял её руку и поцеловал.
  «Какой несовременный» — эта мысль оказалась неожиданно приятной, а действие молодого человека, оказавшегося настоящим джентльменом, несколько смущающим непривыкшую к подобному поведению девушку, чьи щеки тут же украсил предательский нежный румянец.
  — Вероника Харисон, — ответила она, смущённо улыбнувшись.
  — А лорд Латимер вам приходится родственником? — осведомился мистер Хейл.
  — Он мой дядя. А вы с ним знакомы? – ещё не хватало, чтобы новый знакомый обсуждал с дядей Генри её неосторожность и странное поведение.
  — Немного, — ответил молодой человек весьма лаконично и вроде бы потерял к Веронике интерес. Вопросов и разговоров, по крайней мере, более не последовало.
Через минут пять показался фасад её дома, и автомобиль затормозил у самого крыльца. Вероника уже тянулась к ручке, чтобы открыть дверь машины и выйти на дождливую улицу, однако услышала «Позвольте вас проводить, мисс Харисон» и увидела, что мистер Хейл уже выбирался из автомобиля. Он раскрыл большой черный зонт-трость и подал Веронике руку, помогая выйти из машины. Он проводил её до крыльца и держал над ней зонт, пока в ответ на звонок не открылась входная дверь.
  — До свидания, мисс Харисон. Надеюсь на скорую встречу. — На мгновение Веронике показалось, что она заметила в глубине глаз мужчины ледяной отблеск. Однако теперь она видела только мягкую и приятную улыбку.
  — До свиданья, мистер Хейл, — хрипло ответила она и влетела в холл дома, слишком поспешно захлопнув тяжёлую старинную входную дверь. Ей казалось, что эта самая скорая встреча не заставит долго ждать и ничего хорошего из этого не выйдет.

                Гарольд

  Он с интересом рассматривал внезапную пассажирку его автомобиля. Она была ему знакома. У Гарольда всегда была прекрасная память на лица.  Девчонка лет двадцати, не более, не слишком дорогие вещи из магазинов масс-маркета, на голубых ранее, а теперь грязных и мокрых, джинсах зияла дыра, через которую виднелась окровавленная коленка. Девчонка поранилась, упав на дорогу. Студентка, судя по книге в её сумке, будущий историк, внешность довольно приятная, с правильными чертами, большие глаза, рот для такого лица крупноват, правда ничуть её не портит, а губы красиво очерчены. Неброская одежда, не подчёркивающая фигуру, глаза прячет за большими очками в темной пластмассовой оправе, кстати, без диоптрий, губы намазаны бесцветной гигиенической помадой, макияж, так любимый девицами её лет, отсутствует, густые и блестящие темно-рыжие волосы, за которыми явно осуществляется тщательный уход, собраны в небрежный хвост, руки с дорогим, качественным и выполненным со вкусом маникюром сжимают ужасающую сумку стиля «криворукий хенд-мейд». Девушка либо очень уверена в себе, либо комплексует. Хотя, скорее всего, именно сегодня у нее плохой день. Гарольд усмехнулся, женщина никогда не станет ухаживать за собой наполовину. И вряд ли закомплексованная девица сделает себе татуировку на видном месте, тем более такую глупую и несодержательную, в виде буквы. Девушка назвала адрес, по которому её нужно было доставить, убедив Гарольда, что он не ошибся, и сразу пробудив в нём желание познакомиться. Ибо адрес принадлежал заклятому другу дядюшки Гарольда,  Ричарда Хейла, весьма своенравному политику, из тех, у которых на всё есть своё мнение — лорду Генри Латимеру. Про себя Гарольд называл лорда Латимера так, как никогда бы не позволил сказать вслух, «заноза в заднице». И эту «занозу» давно пора было удалить. Значит, сейчас в машине Хейла оказалась его племянница, дочь родной сестры, которая в своё время вышла замуж за неподходящего человека. Тот вроде бы несколько лет назад умер. Семья простила женщине мезальянс и приняла её с детьми, но отношение к ним в дальнейшем было соответствующее. Люди такого склада, как семейство Латимер, настолько гордились своим благородным происхождением, что гордость эта слишком тесно граничила с гордыней. Тот, кто пошёл против устоев семьи, связав себя узами брака с простолюдином, да к тому же не имеющим связей и положения в обществе, уже никогда не удостаивался прежнего уважительного отношения от членов этого благородного клана. Странное пренебрежение в двадцать первом веке, однако подобными взглядами грешили многие семейства благородного происхождения.
  В доме Латимера всё сущее крутилось вокруг дочери лорда - Синтии, весьма пустой и избалованной девицы, в которой отец и мать души не чаяли, и даже бабушка, строгая и сдержанная леди Маргрет позволяла себе слабость в отношении любимой внучки. Видимо, детям дочери и сотой доли внимания не доставалось. По крайней мере, светскую жизнь они не вели. Инициатива принять Хелен Харисон, после кончины её супруга оказавшуюся в весьма значительных долгах и без средств к существованию, обратно в семью исходила от старого лорда Латимера, ныне почившего. Можно сказать, это было его последней волей, не выполнить которую Латимеры не могли. Однако отношение к бунтарке, пошедшей против воли семьи, и её детям, последняя воля отца никак не изменила.
  Должно быть, презрительное отношение переносить тяжело, однако придраться Харисонам было не к чему, всё необходимое эти дети получали - кров, пищу и хорошее образование. В глазах общества семейство Латимер выглядело идеальным.
Его собственная мать, души не чающая в младшем отпрыске и абсолютно равнодушная к самому Гарольду, тоже выглядела в глазах их окружения идеальной матерью. Ведь у Гарольда всегда было всё самое лучшее. Всё, кроме материнской любви. Нет ничего удивительного, что теперь старший Хейл старался свести общение с матерью к минимуму, одновременно не оставляя бесконечных попыток заслужить её одобрение.
Решив отделаться от неприятных мыслей и немного развлечься, Гарольд применил к юной леди свой фирменный гипнотический взгляд, который в общем-то мало кто выдерживал. В детстве он так развлекался, сверля глазами младшего брата Артура. Малыш Арти словно цепенел и слушался старшего брата беспрекословно. Жаль, сейчас на него этот взгляд больше не действует.
  Девчонка тоже словно остолбенела. Гарольд самодовольно отметил, что, похоже, произвел на девушку нужное впечатление.
В это время автомобиль подъехал к дому Латимеров. Дождь всё ещё не закончился и хотя юной леди, промокший до нитки, уже было в общем-то всё равно, мистер Холмс решил проявить галантность и проводить её до крыльца под зонтом.
  — До свидания, мисс Харисон. Надеюсь на скорую встречу, — произнёс Гарольд, когда двери дома открылись. Внезапно ему показалось, что он заметил в прозрачной зелени её глаз смятение и испуг. Это его немало удивило, ведь сейчас он был предельно вежлив и искренен.
  — До свидания, мистер Хейл, — голос мисс Харисон внезапно охрип и Гарольд не успел оглянуться, как старинная дверь захлопнулась прямо перед его носом. Мужчина секунд пять посозерцал старинный орнамент, искусно вырезанный на дереве, затем усмехнулся и направился к своему автомобилю. Дела не ждут. А с мисс Харисон он разберётся позже.