Воспоминание

(подстрочный пер.с карачаево-балкарского тюркского)

Молодой актер смотрел в глаза,
Где от мороза выбилась слеза,
И клялся жизнью, быть опорой мне,
Слегка седой в морозной пелене.
С улыбкой я смотрела на него:
Как он далек от знания всего,
Что нашу жизнь тяготит к полсотне...
Пожалуй, брань я слушала б охотней,
Чем это, вот, признание его.
Хотелось мне сказать, что ничего
Уж в сердце нет, прошли, увяли страсти,
Годами рубленые части
Души и тела еле держат строй,
Просясь, моля – "скорее на покой".
Его признанье, пылкость, эти речи,
Оставили меня, как после сечи,
В ночи морозной, ветренней, моздокской,
Наедине с моей судьбой сиротской.
Смотрела вслед.  Он шел сутулясь, вяло,
Мой отказ задел его.  Упрямо
Не оглянулся, грудью споря с ветром,
Спиной обиду отражал, и в этом,
Что был неправ, узнает много позже,
Когда, как я, разбитый жизнью, тоже
Услышит юной девы тот же глас
И тихо скажет: "это не про нас".
Счастливчик, он не знает груза лет,
Что увяданье тяжелей, чем смерть.