Конвергент. Глава 13

Время безвозвратно утекало, а в их пребывании на чужой планете ничего не менялось. Каждый день повторялось одно и то же - кормёжка, сон, лабораторные исследования, процедуры. И всё укорачивающиеся по мере убывания сил бесплодные прогулки по периметру комнаты. А в целом их ныне напрасное и бессмысленно пустое существование заключалось в немощном возлежании на мягкой уютной постели.

Глеб поначалу искренне ждал обещанного Ветой крупномасштабного контакта с представителями правительства планеты, но, похоже, кроме медиков люди пока никому не были интересны.

Раз в несколько дней Вета, следуя официальным должностным обязанностям руководителя проекта, по очереди приглашала каждого члена команды к себе в кабинет и проводила более тщательное обследование людей на специальном сканирующем оборудовании, имеющемся только в её распоряжении. После таких посещений корректировалось меню – добавлялся или убирался тот или иной продукт. Питание было строго вегетарианским, исключающим продукты животного происхождения.
Глеб до тошноты возненавидел отвратительные желеобразные кашки, больше напоминающие невыносимо отталкивающее склизкое студенистое месиво, но с удовольствием поедал местные сладкие и необыкновенно душистые фрукты, сочные овощи и крупные маслянисто лоснящиеся иноземные орехи. Постепенно он заметил, что Вета, снисходительно потакая его вкусам в еде, украдкой идёт ему на уступки в питании.

Делая выводящие из равновесия и волнующие душу выводы, Глеб начал замечать, что ему Вета уделяет больше внимания, чем другим землянам. Да и он практически сразу проникся сильной симпатией к миловидной девушке. Вначале он воспринимал это как обычную привязанность и естественную благодарность за тщательно скрываемое от своих коллег участливое отношение к членам своей команды. Но теперь каждый раз при появлении Веты Глеб чувствовал, что его сердце начинает биться сильнее, а душу охватывает соблазнительно пьянящий трепет. Впервые в своей жизни он понял, что к нему, возможно и некстати, пришло долгожданное и по-настоящему искреннее чувство. Но осознание произошедшего на мелкие части разбивало его обязательства перед Марьяной и сковывало болезненным стыдом.

Нет, он не разлюбил Марьяну, но чувства к ней было совершенно другие, более плотские и животные. Там была даже не любовь, а жгучая чувственная всепоглощающая страсть.

Глеб решил вести себя с Ветой более сдержанно и бесстрастно, чтобы она не раскрыла его отношения к себе. Он всё чаще проводил времени в постели, успешно изображая вялость, бесчувствие и холодную отрешенность от происходящего.
Иногда Глеб пытался общаться с Борисом, но тот на глазах медленно угасал, неуклонно впадая в бесцветный анабиоз, упрямо отказывался от еды, и всё чаще, тихо и многозначительно фатально улыбаясь, неподвижно лежал на кровати, бессильно уложив поверх одеяла свои резко по-старчески одряхлевшие и исхудавшие руки. Глеб бесшумно садился к нему на край постели и подолгу вполголоса рассказывал о жизни на Земле, вспоминая о работе, о совместном отдыхе и путешествиях, чтобы хоть чем-то разбередить угасающий рассудок Бориса. Чаще всего эти рассказы слушала Вета, скромно и безмолвно стоя за спиной Глеба, боясь пошевелиться, чтобы не спугнуть ход мыслей рассказчика.

- Помнишь, как мы всё-таки скучно жили в детдоме? Тринадцать лет одно и то же.
При упоминании цифры тринадцать Борис болезненно вздрогнул, но Глеб обрадовался этому движению – значит, Борька ещё чего-то соображает. И продолжал:

- Каждый день был точь-в-точь, как предыдущий. Утром подъём. Зарядка. Водные процедуры. Потом завтрак. Учебные занятия. Или суточный наряд. Обед. Психологические семинары и тренинги. Строевые занятия. Занятия по боевым искусствам. Водные процедуры. Закрепление учебной программы. Ужин. Занудные творческие занятия. Отбой… Даже в последний руководство не могло придумать чего-нибудь запоминающегося. Ты помнишь то расписание? - И Глеб снисходительно рассмеялся: - Подъём. Зарядка. Водные процедуры. Завтрак. Оглашение результатов экзаменов. Обед. Финальный марш-бросок на длинную дистанцию в полной экипировке.  Водные процедуры. Скудный праздничный ужин. Просмотр документального фильма о защитниках родины. Отбой. Утром следующего дня торжественная линейка, вручение аттестатов. И - с песней на выход. А потом опять учёба-учёба-учёба и работа-работа-работа… Я всё ждал, когда же жизнь заиграет яркими красками!  Но и на чужой планете судьба-злодейка словно решила подшутить над нами, и нарочно подсунула День сурка…

Глеб понимал, что давно потерялся во времени, не осознавая, сколько они находятся в плену – месяц, два или больше.

Совсем недавно Глеб заметил, что у Алёнки, и без того худющей, на руках и шее стали видны все вены и даже мелкие капилляры. Приглядевшись внимательнее, он понял, что её кожа и мышечная масса начинает преобразовываться в ту самую субстанцию, из которой состояли тела их охранников.

При очередном посещении бассейна Глеб внимательно оглядел всю мужскую часть команды и чуть не схватился за голову – никого не обошла стороной непостижимая человеческому уму проблема. Хозяева планеты только им известными методами безжалостно управляли реконструкцией человеческих тел. Глеба обескуражили необратимые процессы, происходившие в организме товарищей – эта ужасная биозамена естественной мышечной ткани на омерзительно просвечивающее вещество, такое же, как у их пустоголовых стражников.

К счастью, он не видел со стороны себя. Он даже не подозревал, что точно такая же трансформация свершалась и с его телом. Прекрасно тренированные  мышцы спины в её центральной части постепенно замещались инородной плотью и в некоторых местах почти полностью обнажили позвоночник. Теперь он мог бы в свободное от основной работы время неплохо подрабатывать живым пособием по изучению анатомии человека в школе или мединституте. Хорошо, что в помещении не было зеркал, иначе созерцание силиконоподобных частей своего когда-то безупречного тела привело бы Глеба в ужас.