Конвергент. Глава 14

Но ещё бедственней было то, что быстро снижалась мозговая активность людей. Их уже совершенно ничего не интересовало. Поначалу они пытались общаться, здраво рассуждать, но постепенно перешли на никчёмную болтовню о примитивных бытовых вещах, а преимущественно просто лежали в постелях, бессмысленно уставившись в потолок лицами, лишёнными интеллекта.

У Глеба тоже стали часто стопориться мысли в голове. Чтобы защитить мозг от угасания и принудить его работать, он силой воли начал заставлять себя напрягать серую массу, и надолго погружался в воспоминания. С непостижимой одержимостью он принялся увлечённо восстанавливать в памяти знания по многим учебным дисциплинам – мысленно представлял себе карты, таблицы, воспроизводил содержание книг.

Раз за разом он всё больше подозревал, что проблемы с самочувствием напрямую зависят от, казалось бы, ничтожно крохотной и пустяковой штучки – пластинки в его ключице, и он с нарастающим остервенением продолжал пытаться избавиться от неё. Большую часть ночи он доводил себя до изнеможения, пытаясь извлечь агрессивный манипулятор, но дело почти не сдвигалось с мёртвой точки.

В решении проблемы помогла чистая случайность. Во время сна звенья цепочки, подаренной Марьяной, нечаянно спутались и намертво сцепились с зазубринами на краю пластины. Проснувшись утром, Глеб сразу же заметил это малоприятное обстоятельство. Он с величайшими предосторожностями попытался аккуратно растеребить узел, стараясь его распутать, но  безрезультатно - мелкие элементы заклинило и они стянулись в тугой пучок ещё сильнее. Порвать такую цепочку было нереально, плетение было очень качественным, а металл прочным и гибким. Глеб похолодел от мысли, что получившийся комок звеньев теперь затруднит извлечение пластины. Разодрать подобный узел не удалось бы и здоровому человеку, а Глеб в его нынешнем состоянии совершенно ослаб. Он обреченно стянул цепочку с шеи и, стиснув зубы от накатившего смешанного чувства ярости и бессилия, крепко зажал её в кулак, до рези вдавив кулон в ладонь. Внезапная нечаянная боль ярким проблеском озарила умело заторможенный чужеземными манипуляциями мозг, и Глебу мгновенно пришла в голову сумасшедшая идея, испытать которую решено было незамедлительно.

Стараясь скрыть накатившее волнение, Глеб медленно встал с постели, нашмыгнул обувь и обычным неторопливо-размеренным шагом пошлёпал в туалет. Как раз подошло время обычного утреннего моциона. Многие из команды уже совершили становившуюся непосильной привычную прогулку до умывальника, туалета и обратно, и по-домашнему расслабленно лежали в постелях.

Глеб вошёл в туалет, плотно прикрыл за собой дверцу кабинки и восторженно уставился на массивный крюк, прилаженный в верхней части перегородки. Охрана тоже вынуждена была пользоваться этими кабинками, и предприимчивые громилы ввиду личной насущной необходимости вмонтировали в стены надежные вешалки для своего вытянутого и явно увесистого оружия, которое мешало им при отправлении естественных надобностей.

Глеб с титаническими усилиями взобрался на гладко отполированный верх кубовидного унитаза, выпрямился во весь рост и, едва удерживая равновесие на краю неудобного сооружения, ухватился левой рукой за крюк. В ладони другой руки зажал кулон. Прицелившись прищуренным глазом в сторону крючка, сосредоточился и мысленно рассчитал траекторию броска.

Мучительно напрягая мышцы, Глеб подтянулся на руке, опираясь на кончики пальцев ног, и помогая всем телом, рывком попытался накинуть цепочку на крючок. Ощущения были такие, словно он с серьёзным отягощением пытается отжаться на турнике, одновременно забрасывая мяч в баскетбольную корзину. Сердце исступлено стучало, голова до тошноты кружилась от прилагаемых усилий,  но ему, хотя и не с первого раза, всё же удалось зацепиться.

Глеб с довольным облегчением выдохнул, смахнул со лба пот, и сгруппировался для прыжка. Предупреждая возможные травмы от падения на спину, всё выполнял как на учениях прыжкам с парашютом - согнул руки в локтях, плотно прижав их к туловищу, ссутулился, согнул ноги в коленях и упёрся подбородком в грудь. Расслабился  и с одновременным резким выдохом резко сбросил себя с куба вниз. Тело буквально на секунду повисло на цепочке в воздухе, но притяжение пластинки не выдержало веса Глеба, и он смачно шлёпнулся на каменный пол туалета.

Не обращая внимания на боль в спине, Глеб еле сдержал счастливый вопль – обезвреженная пластинка, мерно покачиваясь в связке с цепочкой, безобидно болталась на крючке.

Глеб даже не успел встать, как услышал звуки шагов и, не мешкая, мигом сдёрнул штаны. Дверца кабинки резко распахнулась, и в проёме двери возникла фигура испуганной Веты, мгновенно смутившейся от созерцания голого мужского зада, чего и добивался находчивый Глеб. Она тут же повернулась к нему спиной и спросила:

- Что случилось? Вам позвать кого-нибудь на помощь?

- Нет, спасибо. Я резко поднялся, внезапно закружилась голова, и я упал, – Глеб с показным усилием начал подниматься, - всё уже в порядке, я справлюсь сам.

Вета закрыла дверцу, и он услышал её удаляющиеся шаги. Глеб с необыкновенной лёгкостью подскочил с пола и, блаженно хрустнув суставами, потянулся, разминая затёкшие мышцы, ощутив в теле сказочную свободу.