Как восточноевропейцы ай - ти технологии понимали

     Людомор затишил дух, заметив резкое, еле уловимое нутряным оком движение студнеобразного щуповина льдистого плывня. " Гнезно ", - беззвучно прошептал он Свирепню, перехватывая ясеневое древко лазерного указателя. Задрал голову и хищно ощерился при виде сосредоточенного Улиса, выцеливающего плывня сквозь параллелепипидный Ускоритель Вуйкеса, жамкающий вибрационной втулкой на левом плече лучшего из охотных. Свирепень заходил сбоку, крадучись ставя хвост впереди единой на всех ноги, повозился, приминая палые ветви, и передал ногу Людомору. Приспособив конечность, Людомор скакнул к гнезно и пошуровал в его темной влажной дыре шурупом, завинченным шаманом племени посередине лба Старшого охотных. Плывень змыкнул.
    - Тцу, - заявил Улис, свешиваясь с утеса моховой шерстокрылостью.
    - Ва панцуй, - согласился с ним Людомор, отползая от гнезно. Раскрыв горб, тронул языком тамблер рации и вышел на связь с шаманом, укоренившимся под видом опенка на главенствующем пне этой местности, в пяти сотнях лиг от обнаруженного впервые с эпохи Катаклизма гнезно.
    - Гнезно ? - не поверил шаман. - От Подкаменной сколь ?
    Сориентировавшись по конфигурации Расколотых Лун, незаходяще стоящих в сизом небе, Людомор высчитал наикрайность в направлении, тут же переводя колометраж в метричность причинных букв, пока не вышел на приблизительность в семь тысяч фарсанов.
    - Семь тысяч фарсанов, - сообщил Людомор, забрасывая ногу на утес. - Или пятнадцать пробегов верблюдов, бегущих от метеоритного ливня Леонид.
    - Возможно, - прошептал шаман, вытягивая ложноножки, дабы отшугнуть блудящего возле пня лося. - Уйди, сохатый, - попросил его шаман, сокращаясь бахромчатой губкой, - иди воруй, гнида.
    - Ты хом ? - удивился лось, снимая рога и аккуратно укладывая их на пестрящий остаточной радиацией куб станции дальнего обнаружения, несмело вздымающей стальную болвашку из мха поляны. - Мутационный хом ?
    - Мудак и пидарас, - признал шаман, незаметно трифокальному зрению сохатого переключая рацию на беспощадность, - ранее известный как русский человек из России, после Катаклизма возвернувшейся в первобытность из говна.
    - Вы всегда были говном, - не согласился лось, отскакивая от беспощадности, выметнувшей направленное излучение, - ты и сейчас говно. Бей его, ребята !
    Опасные мураши, наставив на беспокойно ерзающего по поверхности пня шамана модифицированные автоматы Калашникова, тыкали усиками в тело хихикающего шамана, приводя его разум к психической нестабильности, обычно вызываемой щекоткой и завершающейся катарсисом. С вершины древа спрыгнул катарсис и прошелся по поляне, цинично хромая контуженной ногой.
    - Шаман ? - смеялся катарсис, пока неистовые мураши перемещались на грани понимания. - Хотел трахнуть мозг сохатому ? Так быть тебе отныне, шаман, пращуром.
    Людомор слушал происходящее по рации, сплющиваясь от осознания конечности даже такой личности, как шаман охотных. А ведь до Катаклизма шаман водил орды вокруг Хабаровска ! Бунтовал и требовал уважения потомок хомов, мутировал по понятиям, став говном, ан гляди ж : кончается под наплывом катарсиса.
    - Делись, - потребовал Старшой мурашей, сдвигая мотоциклетный шлем на вспотевший затылок лося, - по причине инфузорий.
    Шаман разделился, становясь пращуром. За миг до конца успел подумать, что прав коала, все верно, потенциальная мразь читателей не достойна и слабого отсвета буйной фантазии, погрузившись в привычные тухлые жевки злободневности, и проклял Басаврюком и напалмом сохатого, катарсис и мурашей.
    - Со ?
    Из гнезно выкатился шар. Покружившись возле Людомора, просканировал творимое за многие лиги и взметнул сияние в основное туловище льдистого плывня, кошмарно зашумевшего при обнаружении кощунства. Плывень направил сигнал на Станцию некромонгеров, автоматически подключая карающий Экранизатор. Выжигающее помыслы излучение обрушилось на поляну, испепеляя ненавистью катарсис, мурашей и лося.
    - Ты теперь брат нам, - констатировали охотные, приплясывая вокруг гнезно, соблазняя плывня красотами далекой родины. - Климат - говно, народ - сволочь, три мешка духовности и толстый - толстый слой шоколада.
    Плывень думал, оплываясь в гнезно. Можно было бы уйти обратно, вызывая метеоритность в район Подкаменной, разрушая историю Еваропы, а она не та уже, совсем не та, но можно и переместиться, зря, что ли, охотные так расхваливают отчину. Ничего не решив, плывень окуклил охотных в щебень и прах, вновь оставляя дислокацию гнезно потомкам. Кто знает, вполне возможно, что природная гениальность, отдохнув на тысяче поколений восточных славян, вновь даст о себе знать хотя бы новым модным танцем ? Всякое бывало в истории Земли, но никогда вменяемый человек не становился блогером, политиком, журналистом и прочей х...той, что и указывает Асфиксии Нуар на самый правильный точный выверенный продуманный курс, именуемый  "Тотал дэф ".