Маяковые метки

Двухместная каюта. На кровати сидит молодая женщина, разбирает дорожную сумку.
Короткий стук в дверь и в центре помещения возникает подтянутый молодой мужчина в форме морского офицера.
–  Добрый день! – выстреливает он приятным баритоном – я ваш сосед, позвольте представиться: капитан-лейтенант Российского военно-морского флота Морозов Юрий Николаевич. Для вас, конечно же, Юра.
Щёлкнул каблуками и жеребцово тряхнул головой.
– Какой сосед? Мужчина – сосед?!
– Не удивляйтесь. По причине сбоя компьютерной программы пассажирские билеты проданы в порядке простой очерёдности. Тут уж – как кому карта легла. Вот мне, например, явно повезло. Однако, в отличие от меня, вы не представились.
– Людмила Ивановна.
– Люсенька?!
– Людмила Ивановна.
– Хорошо-хорошо, я готов на любые церемонии ради ваших прекрасных глаз. Здесь на судне меня предупредили, что соседкой будет женщина. Но не сказали, что женщина будет так обворожительна.
– А вам никто не говорил, что бывают женщины, которым не нравятся заигрывания незнакомых мужчин? Тем более мужчин в состоянии подпития.
– Лёгкого подпития, прошу заметить. Что не может быть предосудительным для человека, возвращающегося с материка в родную тьмутаракань.
– Так вам говорили насчёт женщин, которым не нравится?
– Эээ… Вероятно, говорили… Но сам я таких не встречал.
– Наконец встретили.
– Людмила Ивановна, так вы полагаете, что я с вами заигрываю?
– Полагаю.
– И вам это не нравится?
– Не нравится.
– Но я не заигрываю. Я просто пытаюсь поближе познакомиться.
– Зачем?
– Нуу, чтобы не быть незнакомым мужчиной. А если серьёзно, нам же предстоит провести вдвоём двое суток в замкнутом пространстве.
– И что?
– Надо же как-то общаться.
– Совсем не обязательно. Я рассчитываю провести это время с хорошей книгой.
– А я?
– Меня посторонние предметы от чтения не отвлекают. И потом, ведь  можно же с кем-то поменяться местами.
– Попытайтесь. Лично меня всё устраивает.

Она уходит. Возвращается. Он, в спортивном костюме, сидит за накрытым столом. Она, угнетённо:
– Пассажирский помощник сказал, что на теплоходе везут новобранцев, женщин мало и все – с мужьями, поменяться не с кем.
– Да, на всех салажат даже кают не хватило, человек пять залегли в кинозале.
– Вы знали?!
– Знал.
– Почему же не предупредили?
– Вы всё равно бы мне не поверили.
– Тоже верно.
– Да не огорчайтесь вы так, я смирный. Лучше вот составьте компанию, ресторан откроется нескоро. Коллеги на пивко налегают, а мне ссудили полный термос настоящего кофе. Рыбка, колбаска. Садитесь, Людмила Ивановна!
– С удовольствием. Тем более что у меня целый пакет домашних пирожков и с мясной и с овощной и с фруктовой начинкой. Подруга – оголтелая кулинарка.
Едят.
– Юрий Николаевич, а нельзя раздобыть какую-нибудь ширму?
– На плавсредствах все крупные предметы крепятся. К палубам, бортам, переборкам. Представляете, как незакреплённая ширма будет себя вести во время качки?
– Тогда хоть занавеску бы предусмотрели! Сервис называется!
– Не положено. Вкуснючие пирожки, молодец подруга. А вы сами печёте?
– Редко.
– Вы замужем?
– Нет.
– Странно.
– Странно, что незамужняя женщина не бросилась вам на шею?
– Странно, что интересная женщина не замужем.
– Снова эти умученные комплименты!
– Женщина интересная, но злая. Так недолго и совсем без мужа остаться.
– Вам-то что?
– Я – потенциальный жених. В поиске.
– Сдаётся мне, что вы не жену ищете, а приключения. На ягодицы.
– У моей бабушки была поговорка «мужик, что нищий – под каждым окном просит».
– Ну, побирушка может рассчитывать лишь на объедки.
– Не скажиите.
– Кстати, про объедки. Пойду-ка я, отдам рыбам остатки нашей трапезы. Моя крестьянская душа не выносит, когда еду выбрасывают.
– Моя душа тоже этого не выносит.
– Вы из крестьян? Никогда бы не подумала.
– Я… – из Ленинграда.
Долго смотрят в глаза друг другу. Она выходит.

Возвратившись, обнаруживает, что каюта пуста. На столе записка: «Людмила Ивановна, приношу Вам искреннее покаяние. Ни о чём не тревожьтесь – я буду ночевать у друзей».

Та же каюта. Всё прибрано. Ни людей, ни вещей. Широко распахивается дверь, входит она с дамской сумочкой через плечо. Следом он, с чемоданом и баулом. Она внимательно осматривается.
– Юр, у меня такое впечатление, что это – та самая каюта.
– Она, родимая. Я всё просчитал, всё подгадал, всё предусмотрел. Удалой! Крупно тебе с мужем повезло.
– Несомненно. Но зачем нужно было так изнуряться? На этом теплоходе все каюты приличные.
– Э неет. Эти стены видели мой позор. Теперь они должны увидеть моё торжество!
– Ты называешь позором свои любострастные манёвры?
– Я называю позором свой облом.
– Дурачинушка.
– Молчи, женщина! И накрывай праздничный стол. Сегодня всё должно быть красиво. Вот и цветочки к случаю.
– Розы! – она тянется к букету лицом.
– Конечно розы, я ведь знаю какие цветы нужно дарить красивым женщинам – он притягивает жену к себе, шепчет на ухо – ты меня не бросишь?
– Моя крестьянская душа не выносит, когда выбрасывают хорошие вещи.
– А я – хорошая вещь?
– Ты же – ленинградец.