Заячий след в истории. Глава 16. Полевые эскизы

     Как в этих местах красиво, загадочно, таинственно! Я как-то летом, находясь в районе с. Зайцево, ехал на своем скутере и любовался. Какая тут природа! Что ни участок дороги, то и окунаешься в выставку живых цветов. Если не декорации из рощ, то - клены, полевые цветы. Песня такая есть: «Полевые цветы, полевые цветы!» Кто знает, а вдруг те слова списаны именно отсюда. Ох, сколько их тут! Холста не хватит, красок, кисточек, чтоб всё это запечатлеть!
 
     Дело в том, что лето как раз в разгаре, и каждое растеньице хочет себя выпятить, как бы взывая: и на меня, мол, взгляните! А поэтому красок тут, как в оранжерее. Но не стоит распыляться. Вот, например, господин тысячелистник. Стебелек у него до метра высоты, а на верхушке – штук шесть белых блюдечек. Как дома, на столе. Только без каёмочек. Если устал от жары, от тряски, остановись, попей чаю, кофе и – по газам. А вот – пижма. Тоже прутик до метра высоты, но кисточки в ней светло-коричневые. Дурмана полно. Как глянешь на куст, та и песня в голове: «Дурманом сладким веяло!» Тоже, наверное, отсюда списано. Такая тут местность! Ну, прям, шпаргалка для поэтов-песенников! Как-то знакомая рассказывала, как, еще при колхозах, полола свеклу в степи. А отдохнуть легла под куст дурмана. И, неожиданно для себя, уснула. А когда подхватилась, то не могла устоять на ногах. Вот и «Дурманом сладким веяло!» Всем, всем, всем, надо запомнить этот куст, чтоб, при случае, не ошибиться. Он выше метра ростом. У него крупные, как у бульдога, уши-листья. В июле как раз дозревают плоды.
 
     И колючие кусты чертополоха обросли уже пухом, похожи на тополь во время цветения. Но нет ветра, и они стоят, как деды с сивыми бородами, неподвижно. А у их ног пырей кучерявится, овсюг свесил колосья, готовый, хоть сейчас, к обмолоту. Да только его не косят, не молотят. Он с помощью ветра разбрасывает зерна и размножается. Вот ядовитый молочай цветет, благоухает. Все зацвели, и он – за компанию. И получается, что глаза вообще некуда направить, ибо веки «подгорают» от такого пожарища. А какой набор красок! Тут и розовые, и пунцовые, и желтые, и красные, и алые. Кстати, об алых. Это тюльпаны. А поскольку они полевые, то имеют и запасное имя – мак, маки. Они вечно слоняются у самой кромки асфальта. На каждом кустике цветет по три головки. Иной раз убавишь скорость до минимума, и на ходу сорвешь головку, две, три, и привезешь жене, за что, конечно же, получишь лишний раз благодарность.

     А остальная площадь занята пижмой. Ох, пижма, пижма! Красота! Море красоты! А солнце еще и подливает радости. И смеемся вместе – оно, она, я. А всё куда-то бежит, бежит. И не понять: то ли я гоню скутер, то ли цветы бегут навстречу. Вот опять полоса: табуны чертополоха уставились бородами. Привет, мол! Отвечаю и гоню дальше. Впрочем, чертополох красочнее смотрится в августе. С каждой коробочки, например, будет свисать к земле вата. Бородами ее называют. А еще они похожи на отару овец перед стрижкой. Было в детстве, было. Пока чабан сходит на обед, подбегал к буйному заду овцы, в которой шерсть «через верх», впивался в нее пальцами обеих рук, а дальше – дело физики: овца отбегала, а ты с шерстью в руках остался. Есть варежки!

     Впереди стоит знак. Предупреждает: осторожно, мол. Только не понятно – кого: меня или цветы? Засмотрелся на него, задумался. А из-за этого и на пшеничку некогда было глянуть. Получается, как в прошлом году: приехал, чтоб полюбоваться, а там – лишь следы от комбайна. Зато корзинки подсолнуха – как фонарики. Тысячи огоньков. Куда тому солнцу! Да, внушительная цифра электроэнергии нагорит за лето на счетчике плантации! Странно и то, что подсолнечник осовремененный. Мы ведь привыкли, что корзинки вечно гоняются за солнцем: до обеда смотрят на восток, после обеда – на запад. А эти вообще не шевелятся…

     Вот тяжеловес обогнал. Так дохнул (винным перегаром – шутка) выхлопной трубой, торчащей над кабиной, что дым вмиг окутал цветы. Э, дружок, «несерьезно», тебе не по этой дороге надо ездить! Изведешь растительность! Она ведь и так, смотри, как парится на солнце, будто в сауне, а ты еще и дымишь…