Чжан Юшенг. Ключник Ориона

Люди Ориона.

Чжан Юшенг: ключник Ориона.

Книга первая. Отверженный раем.

 



196-ой год от Возрождения.
Красная доминанта.
Сектор неизученного пространства КС34-500, известной также как 28-ая звезда созведия Сан Хван Ди .



«Ри Чу - 8» , скоростной клипер, нанятый попечительским советом академии Цюши, пошёл на последнее всплытие. Последние три дня «Ри Чу» пришлось несладко. Погружения в нереальность каждые несколько часов. Неглубоко, ненадолго, утомительно для реактора и экипажа. Трясины в этой области пространства закручивались спиралью, и капитан клипера трижды проклял жадность компании, которая ради удовлетворения любопытства чокнутых профессоров направила «Ри Чу» в эти дикие края. На картах эта малоизученная область пространства присутствовала в минимальной точности. Границы трясины могли оказаться на световую неделю ближе, чем предполагалось. Приходилось прокладывать курс с постоянными всплытиями. Каждый знает, в нереальности  корабль, подобно световому лучу в пространстве, может перемещаться только по отрезкам прямых и никак иначе. Так что лучше перестраховаться и лишний раз всплыть, чем проскочить одним прыжком лишний световой час и задеть по пути трясину, гибельную для кораблей и их экипажей.
Последние три дня «Ри Чу» скакал, словно блоха, едва покрывая световой год каждым прыжком. Тяжелее всего приходилось Ю Лингу, механику клипера. Долговязый механик страдал редчайшей формой аллергии на процесс всплытия и погружения. Пока корабль опускался в глубины низких вероятностей или поднимался назад, в реальное пространство, Ю любовался не на обзорные экраны, как другие, а на унитаз своей каюты. В отделе кадров его давно уговаривали перейти работать в доки, но Ю категорически отказывался: его сердце принадлежало звездам. Несколько часов мучений казались механику приемлемой платой за возможость посещать самые разнообразные миры. Поэтому он и зафрахтовался на «Ри Чу». Ведь что может быть лучше для путешествий, чем скоростной клипер-посыльный?
Но последние сутки, за которые они совершили целых семь прыжков, доконали беднягу. Ю почти не вставал с койки и только хрипло ругался, кляня неуемное любопытство ученых, которым, видите ли,  приспичило отыскать что-то необычное в этом лабиринте трясин .
- Чертовы тупицы! Еще учеными называются… –  стонал он между приступами тошноты. –  Гнать людей в такую даль, и ради чего?! Что тут есть, кроме одной-единственной паршивой звезды? Что мы тут забыли?
Боцман Шу Минь, старый приятель механика, устало возражал, что профессорам, наверное, виднее. «Цюши университет богатый, – говорил он, как всегда медленно и рассудительно. – Значит, денежкам там счет знают, каждый цянь  учитывают. А то бы разорились в два счета. Нет, тамошнее начальство денег на ветер не бросает».
- Ну да, не бросает! – хрипел обессилевший Ю. – У них в попечителях знаешь кто?  «Тай-Фу галактик»! Что этим толстосумам лишний мильон? Они столько своим секретаршам платят, чтоб те охотнее раздвигали ноги.
- Ну, раз ты заговорил про секретарш, значит, не так тебе и плохо.
- Доктор нашелся, – проворчал механик окрепшим голосом. – Никак всплыли, наконец? Пошли, глянем,  ради чего я тут мучился.
В рубке было тихо. Переступив порог, Ю и Шу взглянули на вирт-экраны, да так и замерли с открытыми ртами.
- Мудрые Высшие ! – потрясенно выдавил механик. – Так они это искали?
Перед ними сверкала тусклая красная звездочка. КС34-500. 28-ая звезда созвездия Трех Императоров. Обычный красный карлик, каких в галактике не счесть. Заурядная, не представляющая никакого интереса. Как и её единственная безжизненная планетка. Но тысячи желтых точек, снующих вокруг планеты, были совсем не тем, что ожидал увидеть экипаж «Ри Чу». Здесь, в звездном тупике, просто не могло быть столько кораблей!
- Куда ж это нас занесло? – Пробормотал Ю обескуражено вглядываясь в мельтешение желтых светлячков.
- Похоже, скоро узнаем, – ответил боцман, пристально наблюдая за тем, как одна из желтых точек резко изменила курс. Она явно направлялась к «Ри Чу».
- Свяжись с ними по стандартному протоколу,  – приказал капитан Ван Ли.
- Я бы связался, – угрюмо отозвался помощник. – Да у нас связь блокирована. И ходовая, похоже, тоже.
Полные недобрых предчувствий, люди следили за стремительно приближающейся желтой точкой.

Красная доминанта.
Китайская республика.
Планета и мегаполис Ханчжоу. Академия Цюши.

Большое голубое светило давно зашло, а красное тлело слишком слабо, чтобы в одиночку дарить планете день. Ханчжоу дремал, погрузившись в темно-багровые сумерки. Но в кабинете декана факультета экономики все ещё горел свет. Лампа под бумажным абажуром высвечивала теплый золотистый круг в центре мрачноватого кабинета. Три человека собравшиеся вокруг стола, беспокойно поглядывали то на часы, то на упрямо молчащую чёрную панель вирта.  На плитке исходил паром глиняный чайник. Уже четвёртый за эту длинную ночь.
- Вероятно, по пути произошел какой-то сбой. Или, скажем, задержка. Всё-таки КС34-500 довольно далеко, подходы к этой системе изучены слабо, – монотонно продребезжал Пан Джэн. Пану всего пятьдесят три, идеальный возраст для ученого. Но манерой поведения профессор походил на старика, которому давно пора на пенсию, разводить уток в деревенской резиденции. Сутулый, беспокойный, с короткой козлиной бородкой и таким же блеющим, козлиным голоском. В академии Цюши над Паном посмеивались, но без злобы, а, скорее, с любовью. Сумасбродный профессор обладал ярким интеллектом, незаурядным педагогическим даром и милейшим характером.
- Какой еще сбой? – брюзгливо бросил профессор Сыту Донг, вечный конкурент Паня за звание суперзвезды факультета межзвездной экономики. – Никакого сбоя там быть не может. Ясно же.
- Тогда как вы объясните молчание экспедиции? – требовательно спросила Дяо Ингтэй. Декан факультета терпеть не могла сюрпризов, даже приятных. Что уж говорить о нежданных осложнениях. – Они пропустили контрольный сеанс сутки назад, и теперь опаздывают с повторным уже на пять часов.
- Понятия не имею, почему они молчат. – Фыркнул Сыту Донг, – И не собираюсь строить беспочвенные предположения. Меня просто бесит, когда некоторые начинают гадать на палочках , вместо того, чтобы заняться делом.
- Давайте не будем ссориться. Разве сейчас время для ссор? Мы все болеем за успех. Все волнуемся, – примирительно выставил перед собой тонкие руки Пан. – Пока нет повода отчаиваться, коллеги. Совсем нет повода. Мало ли что там могло случиться. Это всё-таки космос. Возможно, у них барахлит передатчик. Или им пришлось сделать лишний прыжок. Ошибка навигации, такое бывает. Обычное дело, не стоит беспокоиться.
Сыту презрительно усмехнулся. В Цюши всем известно о забавной фобии профессора Пана: ученый, в своих работах описывавший статистические процессы в сотнях звездных систем, панически боялся полетов и ни разу не покидал родного Ханчжоу.
- Ван Линь – опытный капитан. Он облетел доминанту  вдоль и поперек. Я скорее поверю, что вы, почтенный Пан, поступили на курсы пилотов, чем в ошибку навигации Ван Линя. Нет, чепуха, он не мог ошибиться. Да и во внезапный отказ передатчика верится с трудом. Такие важные приборы всегда дублируются.
- У вас есть альтернативная версия? – поджал бескровные губы Пан. Сыту умудрился достать даже этого добряка.
- Да, представьте себе, у меня есть версия. И она вам прекрасно известна. Аномалия векторного поля, о которой вы поспешили доложить на ученом совете, оказалась капитану Вану не по зубам. А я ведь говорил, я предупреждал: рано поднимать шум!
Дяо Ингтэй не на шутку тревожилась. Она с трудом выбила из попечительного совета бюджет на этот полет. Если бы не заступничество ректора, экспедиция так бы и не состоялась. Главу академии соблазнила экстравагантная теория векторного статистического поля, разработанная под руководством Пана, и он дал добро. Под личную ответственность декана.  Провал экспедиции к 28-ой звезде Трех императоров, снаряжённой, чтобы подвердить справедливость теории Пана, может стать концом её карьеры.
- Что вы хотите этим сказать, Сыту? – уточнила декан. – Что значит «оказалась не по зубам»?
- Только то, о чем мы все думаем, но почему-то молчим. Раз клипер не выходит на связь, значит Ван Линь и его экипаж погибли. Что-то на КС34-500 убило их. Возможно, как раз эта ваша аномалия, Пан.
Сутулый профессор возмущенно стукнул суховатым кулачком по столу, расплескав остывший чай.
- Это не моя аномалия! – взвизгнул он. – Это векторный анализ, уважаемый! Теория! Теории, да будет вам известно, не убивают. И не надо тут намекать, будто я виноват в том, что «Ри Чу» молчит!
- Не передергивайте, профессор. Я вас не виню, – отмахнулся Сыту. – Но согласитесь, именно вы продавили срочную отправку клипера. Спешили к вручению годовых премий, да, Пан? Захотелось войти в историю?
- Давайте не будем переходить на личности, – устало перебила его декан. – Если Сыту прав, и «Ри Чу» попал в неприятности, ректорат спросит со всего факультета.
- Дай Бог, чтобы спросил только ректорат, – упрямо сдвинув брови, пробормотал упрямый Сыту. – А я ведь предупреждал. Я говорил, сначала надо проконсультироваться с Высшими. Но разве меня кто-то послушал? Теперь можно ожидать всего, чего угодно.
Электрическая лампа мигнула, словно испугавшись его слов. Люди замолчали, и только глиняный чайник продолжал безмятежно насвистывать. Тягостное молчание длилось и длилось. А клипер всё не выходил на связь.
Профессор Пан ошибался. Теории умеют убивать. В каком-то смысле они самые безжалостные убийцы во вселенной. И очень скоро наивному профессору предстояло убедиться в этом лично.

Сбой в системе энергоснабжения составил меньше десятой доли секунды. Но и этого хватило, чтобы испортить настроение могучему Шуай Дэю, Величайшему Воину Вселенной. Он только-только расставил своих огненных драконов перед вражеской крепостью, и вот, пожалуйста, сбой. Теперь придется проходить этап заново! Половина дежурства насмарку! Просто возмутительно!
     Шуай Дэй проработал в академии Цюши десять лет. За все эти годы он не почерпнул и капли знаний из этого источника мудрости, зато с редким усердием сражался во все вирт-игры, в какие только играли в университетском кампусе. Но студенты большую часть времени посвящали учебе и поэтому могли позволить себе одну, максимум – две игры в неделю. Не то могучий Шуай! В своей крохотной дежурке он достиг высочайшего уровня мастерства, оттачивая боевые навыки практически круглые сутки. Но не стоит думать, будто ради игры Шуай пренебрегал своими прямыми обязанностями. Неустанными  тренировками он развил в себе уникальную способность: одним глазом следить за контрольными экранами, а другим – за происходящим на игровом мониторе. Вот и сейчас он успел разглядеть мимолетный сбой в показаниях камер университетского реактора. Сбой произошел точно в момент скачка напряжения. В самом скачке нет ничего удивительного. Термоядерный реактор университета далеко не молод. Шутка ли, недавно ему стукнуло сто лет! Но никто и не думал отправлять антикварный энергоблок в утиль: этим рабочим лошадкам износа нет, только загружай очередную порцию топлива один раз в двадцать лет, да вовремя проводи технобслуживание. Но время от времени древний реактор начинал хандрить. Тогда студенты-энергетики старших курсов спускались вниз, в реакторный зал, и приводили старичка в чувство. Но это были обычные возрастные недомогания, никак не влиявшие на энергосеть или безопасность университетского городка. Поэтому ректорат, распределяя годовой бюджет, раз за  разом игнорировал стоны физиков и отказывался менять реактор.
- На этом антиквариате не проведешь и половины экспериментов! – возмущался декан физического факультета. – Как мне прикажете учить студентов?!
- Очень просто, – невозмутимо парировал ректор. – Покажете им виртуальную симуляцию. Пора бы вам уже переходить на современные технологии, между прочим. Вы все-таки физики, должны быть на переднем краю науки, а вы всё учите по старинке, как на Древней Земле .
Декан только всплескивал руками, а старый термоядерный реактор продолжал пыхтеть в своем подвале, прилежно обеспечивая университет необходимой энергией. Но сегодня он перешёл черту. О да! Ему вздумалось лишить Великого Воина Шуая заслуженной победы над засевшими в крепости умертвиями. Такое даром не проходит! Преисполненный негодованием дежурный вооружился универсальным тестером и, выпив для поднятия духа (и успешной перистальтики) стакан черносливого морса , отправился вправлять обидчику электронные мозги.
     Спустившись на минус четвертый уровень, Шуай Дэй вышел из лифта и тут же умер. То есть, умер бы он в любом случае, но так это случилось несколькими минутами раньше.
- И чего таскаются, куда не просят, – раздраженно пробормотал коренастый убийца, отправляя игольник в кобуру и безо всякого почтения хватая обмякшее тело Великого Воина Шуайя за ноги. – Сидел бы себе на месте. Так нет, обязательно нужно людям жизнь усложнять. Ему-то всё равно, а я тут надрывайся. Терпеть таких не могу.
Его партнер, высокий мужчина, лицо которого, как и у самого убийцы, было закрыто зеркальным щитком шлема, колдовал с пультом реактора.
- Брось его, – не оборачиваясь, бросил он. – Не трать время.
- Ну да, как же. А вдруг еще кого принесет?
- Я сказал, брось, – с нажимом повторил работавший у пульта. Его интонация не оставляла сомнений в том, кто старший в группе. – Займись контейнером.
- Ладно, ладно, – убийца отпустил ноги Шуая, и они с глухим стуком ударились о пол. – Сейчас установлю.
     В небольшом контейнере, притороченном за спиной убийцы, покоились три небольших емкости, содержащие семь литров триггерного  катализатора, крайне редкой вещи в человеческих мирах.
     Пока убийца Шуай Дея подключал емкости к системе охлаждения реактора, старший запустил в программный блок реактора комплекс инструкций с матового кристалла, который он подключил напрямую к плате, аккуратно сняв защитный кожух. Процессор , ошарашенный пакетом новых команд, какое-то время вяло сопротивлялся. Но его сопротивление ровным счетом ничего не значило: стандартной системе не под силу противостоять боевым программам, призванным ломать многоуровневую защиту спецслужб. Процессор обреченно высветил красную табличку об опасности, словно снимая с себя всякую ответственность за происходящее, а затем принялся покорно исполнять чужие инструкции одну за другой.
- Всё. У нас десять минут. – Командир диверсионной группы приладил кожух на место.
- Погоди, я еще муфту на полоборота дотяну... – пропыхтел напарник. 
Напоследок высокий диверсант напрямую замкнул контакты блокиратора тяжелых бронированных дверей, отрезав обреченный реактор от внешнего мира.

- …И всё-таки я практически уверен, что это временные затруднения, – упрямо проблеял Пан. – Что может случиться с мирным кораблем в нашей родной доминанте?
- Помнится, полчаса назад вы утверждали, что это космос и в нём может случиться всякое, – язвительно ввернул Сыту.
Пан уже открыл рот, чтобы достойно ответить, когда ослепительная вспышка положила конец дискуссии и её участникам.

Экраны бота потемнели, защищая глаза пассажиров от яростного сияния термоядерного взрыва. Шлемы диверсантов справились бы с блокировкой излучения не хуже, но бот не умел принимать самостоятельных решений. Он лишь следовал программе. Как и его временный экипаж.
- Давай прямиком на базу. ПКО сейчас не до нас, – хмуро приказал высокий.
Закомуфлированный под обычный грузовой автолёт кораблик сбросил маскировочные щиты и молнией рванулся вверх, к небу. Спустя несколько секунд по тому месту, где он только что находился, прошлось сверхзвуковое цунами ударной волны, швырнув на землю изломанные машины воздушного транспортного потока.
 - Вот это да-а… – Второй член группы, чтобы лучше видеть, приподнял щиток своего шлема. – Вот уж рвануло, так рвануло…
     Старший группы не отрывал глаз от пульта. Он не нуждался в экранах. Он и так знал, что происходит внизу. Над землей встает ослепительное полушарие раскаленной до десяти миллионов градусов плазмы. Вокруг него стремительно расширяется фронт чудовищной ударной волны. Всё, что не сметет она, погибнет в пламени пожаров. Над эпицентром взрыва распустится белоснежный гриб. Он будет расти, простираясь до самой стратосферы, окруженный расходящимися концентрическими облачными кольцами. Но любоваться его жуткой красотой будет некому. Ханчжоу превратится в выжженую пустыню. Его трудами. Только его трудами.
     Сами по себе термоядерные реакторы не взрываются. Более того, с точки зрения человеческой науки их невозможно заставить взорваться. Аварийные термоядерные реакторы глохнут безо всякого вреда для окружающих и практически без появления ионизирующего излучения. Реакция просто затухает. Нужно обладать совсем иными знаниями, чтобы превратить безобидную энергетическую установку в страшное оружие уничтожения. Без специальной программы резонансной раскачки и без триггерного катализатора, содержавшегося в трех емкостях контейнера, термоядерная реакция в активной зоне реактора никогда не привела бы к взрыву.
Ханчжоу не повезло. Его случай оказался исключением. Как и появление клипера «Ри Чу» в системе 28-ой звезды созвездия Трех императоров.
Высокий не поднимал лицевого щитка, словно отгораживаясь от ада, сотворенного его руками.
- Это сколько же там было? Мегатонн двадцать – тридцать? – не унимался убийца бедняги Шуайя.
- Сто сорок пять, – сухо отозвался командир диверсионной группы. – Эта модель дает на выходе сто сорок пять.
- Обалдеть! Вот это да! – с благоговением выдохнул ведомый. – Это, получается, всей колонии кирдык?
Высокий не ответил. Порой он ненавидел свою работу.
Под стремительно удаляющимся ботом пылал Ханчжоу.

     Спустя сутки пострадавшую планету окружили корабли корпуса охраны правопорядка. Высшие расы Красной доминанты выделили необходимые средства на повторное терраформирование. На планетах Китайской республики  объявили трехдневный траур по погибшим. В душах людей кипели ярость и скорбь.
     «Вражеские доминанты трусливо молчат, но мы выясним, кто стоит за подлым нападением на мирную планету», – вещал с вирт-экранов президент Гао Му. Его лицо, обычно невозмутимое, пылало гневом. После него выступили члены правительства, видные бизнесмены, деятели культуры и, конечно же, боевые генералы. Все они сулили неотвратимую и скорую месть виновникам трагедии Ханчжоу. Но их угрозы так и остались пустыми: следствие заглохло, не сумев выйти на след преступников. Мстить оказалось некому.
     В честь мучеников Ханчжоу был воздвигнут монумент в столице Бейдзин-1, а именем погибшей академии Цюши назвали один из новых корпусов знаменитого Нанькайского университета системы Тяньцзинь. Вскоре печальная участь Ханчжоу ушла из прайм-тайма: масс-медиа нашли новые увлекательные сюжеты.
     Спустя четырнадцать лет грянула Народная революция, и о трагедии Ханчжоу окончательно забыли. У молодой Народной республики хватало ран посвежее.
     И только в недрах бдительных процессоров Службы госбезопасности Народной республики, правоприемницы прежних спецслужб, продолжала кропотливо трудиться маленькая подпрограммка. У неё была всего одна цель: фиксировать и определять источники запросов о заурядной красной звездочке, затерявшейся в лабиринте трясин на дальнем краю доминанты. Обнаружив целевой запрос, подпрограмма немедленно подавала сигнал тревоги. Горький урок Ханчжоу не прошел даром.
     КС34-500. Роковая 28-ая звезда созвездия Трех Императоров. О ней нельзя говорить. Ею нельзя интересоваться. О ней лучше забыть. Эту истину руководители Китайской Народной республики усвоили прочно.

58-ой год Новой эры. (268-ой год от Возрождения).
Красная доминанта.
Китайская Народная Республика.
Планета Тяньцзинь.
Мегаполис Тяньцзинь-7.
Нанькайский университет, факультет народной экономики.

- Учитель Чжан, вы не могли бы еще раз пояснить этой негодной студентке, когда лучше использовать среднее арифметическое взвешенное значение, а когда – среднее гармоническое? – в певучем девичьем голосе слышалась едва заметная смешинка.
Юшенг радостно обернулся, на ходу пряча улыбку.
- Разумеется, Сюэ, мой долг преподавателя пояснить учащемуся непонятные моменты.
     Подружки Сяомин прыснули в кулачки и, шепотом переговариваясь, засеменили к выходу. О романе красавицы-студентки Сюэ Сяомин с аспирантом Чжаном Юшенгом было известно каждому. О них даже судачить перестали, убедившись, что отношения молодых людей не выходят за рамки приличий. Но, тем не менее, на людях влюбленные придерживались нейтральной модели поведения. Так, как и положено преподавателю, даже если он всего лишь аспирант, и студентке, даже если она такая красотка, как Сюэ Сяомин: гибкая, словно ветвь ивы, изяществом подобная фарфоровой статуэтке. За спиной Сюэ тянется длинный шлейф отвергнутых поклонников. И каких! Чемпион университета по айки-до Бе Ян, солист университетского хора Юй Яотинг. Даже среди преподавателей есть такие, кто заглядывается на Сюэ. Так как же не улыбаться аспиранту Чжану, когда подобная красавица удостоила своим вниманием именно его?
Дождавшись, пока последний студент собрал, наконец, свою сумку и вышел из аудитории, Юшенг сошел с кафедры. Сяомин прильнула к нему, словно лиана к стволу шелковицы.
- Ты говорил, у тебя для меня сюрприз? – пропела девушка, прижавшись щекой к ладони молодого аспиранта. Тёмные глаза смотрели нежно и требовательно. «Давай, расскажи! – просили глаза. – Не будь таким вредным Юшенг, не молчи, мне же любопытно!».
Юноша, хоть и не собирался рассказывать всё прямо сейчас, не выдержал. Как и всегда, если уж говорить начистоту. При виде Сяомин обычно твердый и решительный магистр экономики, аспирант престижнейшего Нанькайского университета, последний ученик легендарного профессора Ли, симпатяга и мечта первокурсниц Чжан Юшенг становился мягким и податливым, словно воск. Но он честно пытался сопротивляться.
- Ты безобразница, Сяомин. Я же говорил. Я тебе рассказажу, но только когда всё будет готово. Иначе какой же это сюрприз?
- А я хочу сейчас, – надула губки красавица. Юшенг с трудом подавил желание впиться в них своими губами. Не сейчас, не здесь. Не в этих почтенных стенах.
- Ну хорошо, хорошо! Слушай. По моим оценкам, сегодня вечером мой алгоритм закончит обработку данных. Ты представляешь, что это означает?
- Твой статус поднимется до пятого, и мы сможем, наконец, объявить нас парой ? – радостно воскликнула девушка и, поднявшись на цыпочки, коснулась его губ своими. Юшенг не выдержал и горячо ответил на поцелуй.
- Осторожнее учитель Чжан! – засмеялась девушка, отстраняясь. – Вдруг кто-то войдет?
Юшенг покраснел. Сяомин продолжала щебетать, как ни в чем не бывало.
- А когда ты получишь пятый уровень ? Сразу?
- Не совсем. Сначала нужно убедиться, что алгоритм сработал правильно. Я же тебе объяснял, как это действует. До самого конца нельзя быть уверенным.
- Я в тебе не сомневаюсь, – пылко заверила юношу Сяомин.
- Я тоже не сомневаюсь, но все-таки. И потом, даже если все пройдет как надо, я должен буду подать заявку, оформить кучу документов, пройти ученый совет, защититься. Думаю, потребуется не меньше месяца.
- Всего лишь месяц? – Сяомин захлопала в ладоши. – Но это же очень скоро! Подумать только, когда ты получишь пятый уровень, у нас будет своё жильё! Настоящая квартира! Высшие, как же я счастлива!
Она рассмеялась, обнажив ровные жемчужно-белые зубки. Юшенг залюбовался. Его душа пела. Какой-то жалкий месяц! Это же действительно ерунда! Если всё сложится удачно, всего через месяц он станет самым молодым кандидатом наук в Нанькае за последние тридцать лет! И тогда, наконец, его уровня будет достаточно, чтобы вырваться из опостылевшего общежития и получить настоящую однокомнатную квартиру в небоскрёбе преподавательского состава. А раз у него будет свое жилье, он получит законное право разделить его с избранницей. С Сяомин. И пусть конкуренты, вроде Вейжа, аспиранта профессора Ху Ксинга, удавятся от зависти.
- Ты у меня умница и большой молодец. Мне пора, перемена скоро закончится. – Сяомин чмокнула его в щеку  и, совершив изящный пируэт, выпорхнула из аудитории.
Юшенг покосился на большие стенные часы. Следующая лекция только через три минуты. Он достал из портфеля свою гордость: портативный вирт  размером чуть больше книги и связался с главным процессором своей лаборатории. До конца анализа данных оставалось ещё четыре часа.
«Четыре часа, – подумал, блаженно улыбаясь, Юшенг. – Всего каких-то четыре часа, и этот мир изменится навсегда!».
В аудиторию повалили прибежавшие из соседнего корпуса первокурсники. Некоторые еще что-то жевали.
Вскоре по гулким коридорам Нанькайского университета разнеслась пронзительная трель звонка. Вынужденный отвлечься от своих мечтаний, аспирант кафедры народной экономики Чжан Юшенг принялся рассказывать первокурсникам о нормальном распределении вероятностей. Студенты, притихнув, внимали каждому его слову. За аспирантом Чжаном закрепилась слава не только подающего надежды ученого, но и прирожденного преподавателя. Его студенты всегда сдавали экзамены на самые высокие баллы. Исключение составляли только некоторые девушки, которые, вместо того, чтобы записывать, предпочитали любоваться статным молодым преподавателем.

На обеде Юшенг снова удалось пересечься с Сяомин. Разумеется, они не могли обедать за одним столом: социальный статус студентки не позволял ей посещать столовую преподавательского состава. А Юшенг, хоть и был всего лишь аспирантом, приравнивался к младшим преподавателям и его «четвертый плюс» статус служил пропуском в зал младшего преподавательского состава. Конечно, он мог пообедать и в студенческой столовой – формальных запретов на этот счет не существовало. Но нарушение негласного правила грозило потерей лица , а такими вещами не шутят. Юшенг полностью разделял подобный подход. Между студентом и преподавателем должна сохраняться положенная дистанция. Иначе что же? Сегодня преподаватель обедает за одним столом со студентами, а завтра? Студенты возомнят себя большими людьми и потеряют уважение к профессуре? А там и вообще к интеллигенции? Так можно докатиться до повторения печальных событий Древней Земли ! Нет уж, традиции, пусть даже и неписаные, сохраняются не из ностальгии, не по прихоти ректора, а по сокровенному смыслу, скрытому в них.
Зато факультетская чайная считалась демократическим местом, в котором подчеркивалось коммунистическое равенство. В полном соответствии с цитатой, украшающей стену: «Сплотившись со всем народом и объединив усилия, мы безусловно преодолеем все и всякие трудности и завоюем победу» .
Здесь каждый мог заварить себе чайничек синтетического зеленого чая и насладиться им, не рискуя вызвать пересуды. Тут-то влюбленные и встречались, как бы случайно занимая один столик. Разумеется, все остальные об этом знали и деликатно не занимали место рядом с Юшенгом или Сяомин. Как это часто бывает, чувство молодых людей согревало окружающих, позволяя им ощутить искорку того тепла, которое незримо окружало влюбленную пару. Только туповатый Бе Ян, мучимый уязвленным самолюбием и ревностью, при виде Юшенга поспешно допивал свой чай и, вздернув подбородок, демонстративно направлялся к выходу.
Сегодня отвергнутых Сюэ поклонников в чайной не оказалось. Юшенг с Сяомин безмятежно проболтали весь остаток большой перемены, обсуждая, как они обставят своё будущее гнездышко. Сяомин настаивала на деревенском стиле. Юшенг, хоть и считал себе человеком исключительно городским, не возражал.
После обеда их пути разошлись. У Сяомин начинался факультатив по народному танцу, а Юшенг намеревался после лекций всерьез заняться своим алгоритмом.
     В пять часов вечера, прямо посередине последней пары, его вирт пронзительно заверещал, вызвав смех аудитории. Юшенг отшутился и провел остаток занятия в состоянии  необыкновенного душевного подъема: вирт сообщил, что алгоритм, впервые за всё время отладки, сработал штатно, без аварийного завершения. А значит, анализ всего гигантского массива данных, наконец, закончен. Как Юшенгу удалось дочитать до конца  лекцию («Введение в статистику» для второго курса юридического факультета), он и сам затруднился бы объяснить. Он думал только о своем алгоритме и вёл занятие, что называется, на автопилоте, благо материал знал досконально и повторял уже в четвертый раз для разных факультетов. Как назло, время всё тянулось и тянулось. Нерадивые студенты – гуманитарии задавали глупые вопросы, которые он сам постеснялся бы задать и на первичном курсе после Пробуждения. В самом деле, только беспросветный тупица может в конце летнего триместра спросить, почему зависимые выборки всегда имеют равный объём! Юшенг с трудом сдерживал себя, чтобы не наговорить ученикам резкостей и к концу лекции совершенно измучился. Звонок прозвучал для него, как финальный гонг боя с превосходящим противником. Наскоро распрощавшись со студентами, Юшенг трясущимися руками собрал свои конспекты, сунул в портфель вирт, добежал до деканата, сдал журнал и, не глядя, расписался в документах, которых, как всегда, накопилось совершенно неприличное количество.
     Покончив с этим, он навострился было удрать в свою лабораторию, когда в деканат ввалилась, распахнув настеж дверь, коренастая баба лет пятидесяти, на ходу громогласно отчитывая кого-то по вирт-связи. Товарищ Ю, секретарь парткома факультета. Юшенг чуть не взвыл. Ну надо же – именно сейчас, не раньше и не позже! Просто какое-то издевательство! Чжан пропустил последнее партсобрание, и, хотя у него была официальная причина (Юшенг работал на подшефной фабрике, приводя в порядок их отчетность), товарищ Ю уже дважды намекала, что неплохо бы ознакомиться с протоколом собрания и завизировать его. Как-никак, Юшенг – председатель спортивного подкомитета, и обязан служить другим товарищам примером. Прежде ему удавалось под благовидными предлогами увиливать, но всему приходит конец. На этот раз Юшенг, сознавая правоту парторга, даже не попытался выкрутиться. Он и сам понимал, что отказываться в третий раз чревато: это уже, считай, демонстративное пренебрежение общественным долгом, которое недоброжелатели аспиранта вполне могли истолковать как открытое оскорбление и посягательство на авторитет партии. Этого Юшенг не мог себе позволить, тем более, что от благосклонности товарища Ю зависело, получит кружок айки-до новую форму к следующему семестру или нет. Вздохнув, Юшенг покорно уселся за стол. Товарищ Ю с размаху плюхнулась в соседнее кресло и без лишних слов сунула ему в руки объемистую папку с протоколами собраний. На самом деле Ю была отличной теткой, хоть и склонной к сквернословию. Помимо партийной работы Ю не чуралась преподавания: её лекции по истории партии пользовались заслуженной популярностью. Ю умела даже самый скучный партийный пленум преподнести так изобретательно и ярко, что авторам развлекательных вирт-постановок не помешало бы и законспектировать. И, кстати, рекомендацию наставника Ли о приеме в партию молодого магистра Чжана Юшенга первой поддержала именно она. Поэтому Юшенг, хоть и досадуя про себя на вынужденную задержку, принялся тщательно изучать протокол собрания, комментируя те моменты, которые казались ему особенно важными или же, напротив, недостаточно освещенными. Постепенно он втянулся.
- Нет, это никуда не годится! – возмущался он. – Путешествие к мемориалу Тридцати трех мучеников революции, конечно, важная вещь, но ведь это ужасно дорогое удовольствие. Оно сожрет бюджет на полугодие вперёд. А спортивно-оздоровительный лагерь? Ну как же так? Мы же говорили об этом в прошлый раз! Почему никто не поднял этот вопрос?
- Ты прав, – Ю сочувственно похлопала его по руке. – Этот вопрос поднимался, только я попросила не вносить его в протокол.
- Почему?
- Видишь ли, кое-кто в руководстве райкома партии считает, что у нас неважно ведётся политико-просветительная работа с отличниками учебы. Дескать, специалистами они будут замечательными, но вот каков их моральный облик? Станут ли они последовательными борцами за дело партии? Вырастут ли искренними патриотами Народной республики? Мне поручено усилить пропагандистскую работу со студентами.
- Да это всё понятно! Кто же спорит? Но оздоровительный лагерь тоже необходим! Кому нужны хилые борцы за дело партии? – вскричал юноша.
Юшенг быстро вспыхивал и столь же быстро отходил, но подобная несдержанность уже не раз ввергала его в неприятности.
- А то я не знаю! Нечего так орать, –  отмахнулась Ю. – Но знаешь… что-то доказывать этим, в отделе воспитательной работы, всё равно что играть на цине для коровы . Поверь, всё, что можно было сделать, я сделала. То, что ты видишь – еще не самый плохой вариант.
Юшенг демонстративно захлопнул папку. Ю с досадой шлепнула себя по толстой ляжке.
- Нет, если ты желаешь заявить официальный протест – пожалуйста, заявляй. Ты член парткома факультета и имеешь полное право на свое мнение. Кто я вообще такая, чтобы тебя отговаривать?
Юшенг пришел в себя. Он понимал, что Ю ни в чем не виновата, что с райкомом партии не поспоришь. Но у него были такие планы на этот лагерь… Оставалось утешать себя тем, что текущий триместр не последний в истории Нанькайя. Не получилось сейчас, получится в другой раз.
- Прости меня, друг Ю, – искренне сказал Юшенг, вновь раскрывая папку и подписывая протокол собрания. – Я зря рассердился.
- Ох, Юшенг, – покачала головой секретарь парткома. – Не доведет тебя твоя вспыльчивость до добра. Ладно, беги уже. Вижу ведь, как ты подпрыгиваешь на своей тощей заднице.
Успокоенный Юшенг направился восвояси. Он досадовал на свою несдержанность, но это не помешало бы ему оторвать голову любому, кто вздумал бы его задержать.
К счастью, обошлось без членовредительства, и до своей уединенной лаборатории Юшенг добрался без приключений. Честно говоря, эту комнатушку без окон, в которой раньше хранились старые наглядные пособия, можно было назвать лабораторией только с известной натяжкой.
«Ничего, – утешал себя Юшенг. – Вот защищу диссертацию и получу нормальное помещение. И новые процессоры, как в лаборатории программирования. Да, и ещё двух ассистентов. А лучше даже трёх. Сколько можно корячиться в одиночку?».
Но пока ему приходилось довольствоваться пятью старенькими «Шан ху  – 8М». По его просьбе друзья-программисты выжали из старушек максимум, но всё равно их быстродействие оставалось удручающе низким: расчеты по алгоритму они вели целый месяц! Машины лаборатории программирования справились бы с этой задачей за неделю. Другое дело, что никто не даст рядовому аспиранту столько машинного времени. Но Юшенг не жаловался. Университет, как всегда, испытывает трудности с машинным ресурсом, и уже одно то, что ему, аспиранту–первогодке, удалось разжиться собственной оборудованной лабораторией, круглосуточно подключенной к энергии и к инфосети, стало огромной удачей. Старый наставник Ли, хоть и оставил Нанькай в прошлом году, всё же сумел передать последнему ученику толику своей славы. На факультете Юшенга уважают все, за исключением, разве что, профессора Ху Ксинга, но у того, честно говоря, есть на это свои причины.
Рабочие лошадки «Шан ху – 8М» встретили аспиранта, едва не лучась от гордости. На передних панелях горели исключительно зеленые диоды: ни одного сбоя во всех пяти процессорах! А всё потому, что Юшенг догадался подвести к старым агрегатам охлаждение жидким азотом, который, кстати говоря, выбила для него всё та же мировая тетка товарищ Ю.
С замиранием сердца Юшенг вывел на вирт-плоскость  первую группу результатов и погрузился в чтение.
Он не заметил, как пропустил время вечернего риса . Да что там рис! Он даже пропустил свидание с Сяомин, элементарно забыл о нем! А ведь они договорились перед сном вместе прогуляться по парку. Но сейчас Юшенгу было не до парка. Открытие! Вот что занимало его в эти минуты. Удивительное, непостижимое открытие, которое еще только предстояло осознать и обдумать. Его алгоритм сработал. Да как! Проанализировав миллионы разрозненных данных по производству, поставкам, потреблению, он сумел выявить множество неизвестных доселе закономерностей. Одно это уже замечательно. Но одна из найденных закономерностей оказалась особенной. Юшенг снова и снова сопоставлял результаты, но итог получался тот же. На первый взгляд он казался совершенно нелогичным, противоречащим здравому смыслу. После третьей проверки Юшенгу не осталось ничего другого, как признать, что алгоритм не ошибся. Каким бы невероятным ни казался полученный результат, он верен. И теперь ему предстояло понять, что же это означает. «КС34-500, 28-ая Звезда в созвездии Трех императоров, – пробормотал он, автоматически записывая координаты системы на бумажке и ставя три вопросительных знака. – И что же ты такое, интересно знать?».
Вирт помалкивал, таинственно подмигивали звезды на карте доминанты и в такт им пульсировали зеленые огоньки на лицевых панелях стареньких «Шан ху».
«Завтра съезжу к наставнику, – рассудил Юшенг. – Без его совета не обойтись».
Приняв решение, он бросил взгляд на часы и сдавленно охнул, осознав, что опоздал на свидание с любимой на целых четыре часа.
За стенами факультета вовсю царствовала первая, синяя ночь. Тяньцзинь расслабленно нежился в прозрачных лучах гиганта Пиньцзы, неторопливо и величаво плывущего по небосводу.
«Любимая, прости! – отщелкал он на вирте. – Я засиделся в лаборатории, не заметил времени. Но ты не должна на меня сердиться. Представляешь, мой алгоритм работает!!! У меня получилось! Целую тебя. Добрых снов».
Вирт щелкнул, принимая ответное сообщение. Сяомин, очевидно уже спала и спросонок отправила картинку: котенок, обнимающий лапками сердечко. Юшенг нежно погладил вирт и сунул его в карман.
«Нормальные люди давно спят. – Отчаянно борясь с зевотой, Юшенг, отключил сделавшие свое дело «Шан ху». – Не спят только ночные рабочие и такие растяпы как ты, дорогой аспирант Чжан Юшенг».
Не спала и подпрограмма в вирт-комплексе службы безопасности, неустанно отслеживающем миллиарды запросов, рассылаемых персональными и общественными машинами по всей Народной республике. Сегодня, впервые за многие годы, подпрограмма зафиксировала упоминание в запросе системы КС34-500. Запрос поступил с факультета экономики Нанькайского университета. Он не касался специфических вопросов, носил обобщающий характер и, главное, был однократным. Пометив запрос флажком «низкий уровень опасности», подпрограмма вновь перешла в ждущий режим. Грозная тень проклятия 28-ой звезды Трех императоров беззвучно пронеслась мимо, едва не задев черным крылом ничего не подозревающий Тяньцзинь.
Огромный диск Пиньцзы, по которому неустанно ползли, прихотливо свиваясь в узоры, сиреневые полосы облаков, неторопливо погрузился за горизонт. И спящий город заключил, наконец, в теплые объятия мрак полной ночи. Какое-то время его разгоняли огни фонарей, но, в конце концов, погасли и они.

Планета Тяньцзинь.
Коттеджный поселок в окрестностях мегаполиса Тяньцзинь-7.

Кажется, половицы скрипнули? Линг Фэй приподнялся на локте, тревожно вслушиваясь. Сегодня он отпустил служанку пораньше. Может зря?
Тишина. Похоже, послышалось. Опять послышалось. Как всегда. Старик успокоено откинулся на подушки. Но сон больше не шел. «Служанку отпустил»… Ну надо же. Уж шесть десятилетий минуло, как само слово «служанка» исчезло из языка. Но с возрастом старые слова вновь стали всплывать на поверхность, вместе с воспоминаниями молодости. Последнее время он всё чаще называл разбитную Ло Ликин  служанкой, а не управляющей домом. Хорошо ещё, что про себя, не вслух, а то вот бы была история! Слава Мудрым Высшим, каплю ума они ему сохранили.
Ло Ликин… Эх, еще лет пятнадцать назад… хотя нет, не пятнадцать. Какое там пятнадцать! Как раз пятнадцать лет назад он и стал таким, как сейчас – сухим как щепка, с трясущимися руками и старческими пятнами на коже. А вот, пожалуй, лет двадцать – двадцать пять назад. Да-а! Вот это были золотые деньки… Тогда пышнотелая Ло не ушла бы из его дома так быстро. Нет и нет! Тогдашний Линг Фэй не упускал случая поразвлечься. Не пропускал ни одной юбки. Неутомим был! Сколько красавиц прошло через его постель, приятно вспомнить. Актрисы вирт-постановок, балерины, спортсменки. А уж простые женщины, те вообще без счета. Особым красавцем Линг Фэй не был. Но кандидату в члены ЦК Коммунистической партии Народной республики незачем быть красавцем. Тогда, после Великой революции, красавцы были у народа не в чести, ассоциируясь с буржуазными пережитками. Линг Фэй выглядел типичным работягой с окраины. Жилистый, с темной, будто вечно загорелой кожей .
И даже самые близкие друзья не знали, что до революции товарищ Линг вовсе не тянул лямку на производстве, не вкалывал на рисовой плантации, не возводил дома под палящим солнцем. Он строил карьеру на Шанхайской бирже. Той самой, чей совет директоров по его же приказу потом расстреляли в полном составе. Как капиталистов, угнетателей рабочего класса и вообще ненужных свидетелей его, товарища Линга, непролетарского прошлого. Но не подумайте, будто Линг Фэй какой-то кровожадный маньяк. Никакого удовольствия от убийств он не испытывал. Более того, вид крови вызывал у него тошноту и слабость в коленках. Но когда вопрос стоит о выживании, становится не до сантиментов. Нет, не до сантиментов. Прошлое не вызывало у старика угрызений совести. В конце концов, Линг Фэй принес столько пользы Народной республике, совершил столько славных деяний, что о небольших грешках можно и позабыть. Да, за свою долгую жизнь Линг Фэй подписал не один десяток приговоров. Но он никогда не позволял себе ставить резолюцию «расстрелять», не ознакомившись с сутью дела. Да, верно, Линг Фей отправлял людей на казнь. Но, опять-таки, не всех подряд, а только тех, кто этого действительно заслуживал. Врагов Народной республики. Тех, кто не желал забывать старые времена и стремился вернуть их любой ценой. Защищая Народную республику, товарищ Линг железной рукой искоренял скверну, рубил и рубил сплеча, пока та не исчезла. Хотя, может, где-то по домам престарелых ещё брюзжат про себя старики «из бывших», истекая желчью и злобой. Но их яд давно выдохся и неспособен причинить вред.
        Нет, не их опасался Линг Фэй. Не они заставили бывшего кандидата в члены ЦК переехать из столичного Бэйцзина в провинцию. Едва живые старики, как и призраки убитых, безвредны. Нет, не они вынудили его прятаться. Не из-за них Линг Фей натянул чужую личину, сменил имя и фамилию, превратился из высокопоставленного партийного руководителя в малоизвестного тяньцзиньского историка Линху Тенгфея. Линг боялся тех, других. О которых старался не вспоминать. Но которых не мог забыть, как не старайся. Даже истлев в безымянных могилах, они не желали оставить в покое старого Линг Фея, ведя свой страшный отсчет. Их руки дотягивались до врагов через десятилетия и световые годы, хватали, затягивали за собой в могилы. Одного за одним, одного за одним. Это они заставляли покрываться холодным потом дряблую, пятнистую кожу товарища Линга, вынуждали замирать его дряхлое сердце при каждом порыве ветра, колеблющем занавеску, при каждом скрипе половиц…
Ну вот, опять! Половица снова скрипнула! Линг Фэй помертвел. Рука сама потянулась к вирту, лежащему на прикроватной тумбочке. Пусть он пенсионер, но спецлиния по- прежнему круглые сутки в его распоряжении. Да, верно, за последний год он трижды вызывал милицию зря, просто поддавшись панике. А что прикажете делать, если пенсионерам не полагается персональной охраны? Правда те, другие, настигали жертв и в самых охраняемых местах...
     Вроде тихо. Ох, как же не хотелось гордому Линг Фею выставлять себя выжившим из ума параноиком. Но всё же лучше оказаться старым перестраховщиком, чем свежим трупом. Рука замершая над виртом, дернулась, нажимая кнопку.
Поздно.
- Связь отключена. Никто не придет, Линг Фэй.
Его настоящее имя. Значит, всё зря. Никакие ухищрения не сработали. Они пришли за ним. Спустя все эти годы они всё-таки добрались до него, как прежде добрались до всех остальных. На этот раз ему не вывернуться. Всё кончено.
Старику внезапно полегчало. Что ж, сегодня – значит, сегодня. Зато, по крайней мере, закончилось выматывающее душу ожидание. Больше не нужно прислушиваться, вздрагивать от каждого шороха, проверять перед сном все замки. Не нужно ждать и страшиться. Теперь это в прошлом. Ушло и не вернется. Как уйдет сейчас и сам Линг Фэй.
- Давай покончим с этим, – прохрипел старик.
- Ты не спросишь, кто я и зачем пришел?
- Я ждал вас все эти годы. Сделай милость, не тяни. И ещё... если это возможно, не заставляй меня долго мучиться. В моем возрасте это тяжеловато.
- Ты преступник, Линг Фэй, и я хочу зачитать тебе приговор. Ты знаешь, в чем виновен?
- Я знаю гораздо больше, чем ты думаешь, молодой человек.
Старик даже не смотрел в сторону своего палача, прикрыв тонкие морщинистые веки. Зачем? Кого он увидит? Исполнителя, лицо которого ничего ему не скажет. Неизвестного. Пешку. Те, кто имел к нему личные счеты, давно сгинули.
- Ты признаешь себя виновным, Линг Фэй?
Старик рассмеялся, будто залаял – отрывисто и хрипло. Тонкая белая простыня заколыхалась на впалой груди. Вопрос заставил его открыть глаза. Черная фигура. Силуэт. Безликий, бездушный.
- В чем виновным, молодой человек? В том, что исполнил свой долг?
- С каких пор вероломное убийство стало долгом? – процедил незнакомец, с презрением глядя на Линг Фэя.
- И это говоришь ты? Убийца беспомощных стариков?
Старому партийцу все-таки удалось сбить палача с толку. Вместо того, чтобы заняться своим делом, тот позволил втянуть себя в бессмысленную дискуссию.
     «Юнец», – усмехнулся про себя Линг Фэй. Сколько ему? Двадцать пять, тридцать пять? В темноте и не определишь. Всё равно, куда ему тягаться с мастером, больше полувека проведшим в партийной иерархии, чувствовавшим себя в подковерной борьбе как рыба в воде. Да, палач позаботился о том, чтобы накрыть нынешнее пристанище Линг Фэя колпаком помех. Старику и отсюда был виден красный сигнал вирта, тщетно пытающегося пробиться к ближайшему узлу беспроводной связи. Но старый Линг Фэй еще не настолько выжил из ума, чтобы доверять тому, что нельзя пощупать. О нет, не настолько! Именно поэтому в ногах кровати закреплена запасная тревожная кнопка – как и в паре десятков укромных мест по всему коттеджу. Да, Линг Фэй стар. С этим ничего не поделаешь. Стар, но не глуп. Держа руки на виду, старик усыплял бдительность врага. А ногой давно уже нащупал кнопку и трижды нажал её. Кнопка не использовала управляющий процессор дома. Линг Фей не доверял сложной электронике, и, как выяснилось, правильно делал. Сигнал от кнопки шёл по примитивной проводной связи, проходящей под землей, напрямую на пульт дежурного офицера  ближайшего отделения полиции. Группа уже в пути. Через десять минут они будут здесь. И тогда палач поменяется местами с жертвой.
«Поживем ещё, – ухмыльнулся про себя старик. – Так просто меня не возьмёшь».
     Но и десять минут нужно как-то протянуть. Враг вооружен. На его стороне молодость и сила. У старика же одно оружие. Язык. Надо говорить. Говорить, не переставая. Втягивать и втягивать врага в разговор, отвоевывая у смерти минуту за минутой до тех пор, пока не удастся прогнать костлявую пинком под зад. Нет, Линг Фэй не боялся умереть. Совсем не боялся. В его возрасте смерть могла настичь его в любой момент без всякого вмешательства убийцы. Но к девяноста годам жизнь становится дурной привычкой, от которой сложно отказаться. И уж конечно, Линг не собирался позволять лишить себя жизни какому-то юнцу, не способному различить чужую игру. «Могли бы проявить уважение и прислать кого-нибудь поумнее», – уязвленно подумал он.
- Ты многого не знаешь, молодой человек, – вкрадчиво продолжил он. – Вы все многого не знаете.
- Так просвети меня, мудрый Линг. Так тебя, кажется, называли в ЦК? – с издевкой произнес палач. Он явно чувствовал себя в безопасности. Напрасно, напрасно.
- Меня называли по-разному. Кто мудрым, кто справедливым, кто подлым.
- И какое из этих прозвищ верное?
- Все, – неожиданно жестко отрезал старик. Нельзя постоянно поддаваться, палачу может наскучить беспомощность жертвы. Нужно ухватить его за живое, заставить жаждать победы в словесной дуэли. И Линг Фей продолжал, опутывая противника клейкой паутиной слов. – Когда речь идет о благе республики,  о долге, настоящий патриот пойдет на всё. От подвига до подлости. Нельзя осушить болото, не запачкавшись.
- Зря ты решил прикрыться республикой, старик. Те, кого ты убил, сделали для неё в сто раз больше, чем ты. Ты же всю жизнь заботился только о себе, Линг Фэй. Ты не служил. Ты выслуживался. Вот почему из нас двоих именно ты – убийца, и долг тут совершенно не причем. Что ты возразишь мне на это?
Старик, кряхтя, сел, спустил с кровати желтые ступни. Палач внимательно следил за каждым его движением. Но бывший партиец только налил себе воды из графина.
- Пить хочешь? – мирно спросил он у незнакомца, словно речь не шла о его жизни, словно они просто собрались за неспешной беседой. О да, Линг Фэй был прожженным политиком. Но профессиональным актёром не был. Он не владел главным из актёрских искусств – чувством меры. Незнакомец беспокойно огляделся.
- Я не прячу за занавесками взвод спецназа, – попытался спасти положение Линг Фэй. Но поздно, поздно. Он допустил ошибку. А до приезда полиции оставалось еще долгих пять минут.
- Ты хитрый лис, Линг, – процедил незнакомец. Его взгляд цепко ощупывал комнату. – Ты хитрый…
Он рывком откинул простыню, и его взгляд упёрся в спинку кровати, внизу которой едва заметно выступал кругляш тревожной кнопки.
- Ты опоздал, палач, – произнес Линг Фэй. – С минуты на минуту здесь будут мои люди. Беги, спасайся. Я даже не стану преследовать тебя. Передай своим…
Щелчок игольника был едва слышен. Старик какой-то миг смотрел на своего убийцу остекленевшими глазами, а потом, свалившись с кровати, мешком рухнул на пол.
Убийца не стал делать контрольный выстрел. Он повидал достаточно смертей, чтобы отличить труп от раненого.
- Гори в аду, подлая змея, – со злостью пробормотал он, очевидно, заранее заготовленную фразу. Хотя злиться ему оставалось только на себя. Поддавшись чувству, он утратил контроль и вот, пожалуйста, попался на простейшую уловку старого интригана. Выбежав в кухню, палач сунул сделавший свое дело игольник в пакет с реактивом, а тот – в мусорный контейнер. Пока полиция доберется до коттеджа, от оружия останется ком грязи. Бросив последний взгляд на убежище Линг Фэя, убийца выскользнул за двери и, легко перемахнув через живую изгородь, скрылся в лесопарке, отделявшем район вилл от городских районов. 
    
Полиция прибыла спустя три минуты. Тройка бойцов в легкой броне рассыпались по территории. Офицер – лейтенант  Хонг –  вежливо постучал, и, не получив ответа, вошел в дом в полной уверенности, что придурковатый старик снова спрятался в кладовке, испугавшись бродячей кошки. Оказалось, зря. На этот раз страхи персонального пенсинера Линху Тенгфея оказались более, чем обоснованными. Обнаружив на полу спальни бездыханное тело, Хонг сдавленно чертыхнулся и схватился за игольник, одновременно вызывая диспетчера.
- Общая тревога! Класс три. Оцепление по периметру! – орал он в микрофон. – Не знаю, какой радиус! Километр, два, сколько хватит людей! И помоги нам Высшие, если мы его упустим!
Доложив в отделение, он набрал другой номер, который был ему выдан как раз для таких случаев. Во рту сразу пересохло. Лейтенант не без оснований подозревал, что за такую весть орден ему явно не светит.
- Слушаю, – раздалось в вирте.
- Это пост 14, – сдавленным голосом доложил Хонг. – Объект мертв.
- Причины смерти? – деловито спросил голос.
- Убийство. Труп я не трогал, так что не могу сказать ничего более определенного. Жду следователей… – Лейтенант с отвращением слушал свой оправдывающийся голос. Как будто он виноват, что старика убили. Как будто он мог знать…
- Мы выдвигаемся. Задержите следователей. Ничего не трогайте. Проследите, чтобы никто не входил в помещение. Обеспечьте секретность. Организуйте оцепление, – скучно, как будто речь шла об обычной  разводке нарядов, перечислял голос.
- Я уже распорядился. С минуты на минуту мы оцепим сектор в радиусе километра, еще через десять минут – два километра. Все трассы перекрываются, введена бесполетная зона…
- Составьте первичый отчет для официального дела. Напишите, что смерть наступила по естественным причинам.
Лейтенант опешил.
- Да, но… а как же убийство?
- Это пойдет во внутренний отчет. Для общественности товарищ Линху скончался после долгой и продолжительной болезни. Только так и никак иначе. Вы поняли?
- Так точно.
- Хорошо. Ждите.
Спустя полчаса неулыбчивые люди в строгих серых френчах прибыли на место преступления. Старшего мобильной группы поблагодарили за звонок, отправили прочесывать окрестности и настоятельно посоветовали не распространяться о случившемся. С чувством облечения лейтенант покинул коттедж. Серые френчи разбрелись по территории.
Хонг со своей командой всю ночь принимал участие в облаве.
Убийцу так и не нашли.

Тяньцзинь-7
Нанькайский университет.

День прошел как в сладком сне. Сяомин слушала преподавателей краем уха, предаваясь сладким грёзам о том, как славно заживут они с Юшенгом. Когда лекции закончились, Сяомин чуть не вприпрыжку выскочила на аллею, соединяющую учебный комплекс с жилыми корпусами. По обе стороны аллеи красовались раскидистые клены, споря роскошью крон с гордыми каштанами.
«…А ширму раскрасит Лань, – думала она на ходу. – Я достану краски и бумагу, а кисточки у неё свои. Только какие выбрать тона? Красный с золотом или сиреневый с медью? Сиреневый сейчас в моде, но кто знает, что будет через год? Красный с золотом подходит ко всему, но многие считают это сочетание слишком консервативным. Высшие, как же, оказывается, трудно обставлять комнату!»
Сяомин вздохнула. Своей комнаты у неё никогда не было, но это ничуть не смущало девушку. Юшенг сказал – осталось подождать всего два месяца. И она станет его официальной спутницей. У них будет своё жилье. Только их, и ничье больше! Какое счастье!
Девушка даже подпрыгнула от радости, вызвав несколько косых взглядов студентов– старшекурсников, в раздумьях прогуливавшихся по тенистым  аллеям университетского парка. Но какое ей до них дело, ведь она так счастлива! А всё благодаря Юшенгу. Умнице, красавчику. Её нежному, доброму Чжану Юшенгу. Какая она все-таки везучая, что молодой аспирант, о котором вздыхают многие девчонки, обратил внимание именно на неё.
По блестящим зеркальцам луж изящными лодочками скользили изумрудные с золотом листья. Деревья первыми чувствовали приближение осени и загодя начинали к ней готовиться, понемногу сбрасывая листву. Подумать только! Эту зиму они с Юшенгом встретят уже в своей квартире!
Сяомин тихонько замурлыкала модный мотивчик, пританцовывая на ходу и в такт взмахивая сумочкой с учебными принадлежностями.
- Сюэ! – окликнул её знакомый голос.
- Учитель Ху! – радостно пропела Сяомин, обернувшись. Профессор издали приветственно махал рукой. Он расположился на скамейке, постелив на неё легкий плед. Прохожие украдкой косились на сумасбродного ученого, скрывая насмешливые улыбки. О его болезненной брезгливости было известно каждому, но только Сяомин знала, в чем её причина. Когда-то давно, сразу после пробуждения , Ху Ксинг пережил страшную трагедию. Транспорт-автомат, перевозивший спящих молодых людей, поразила какая-то жуткая грибковая инфекция. Из двухсот тысяч пассажиров выжили всего сто двадцать. С тех пор Ху Ксинг не касается предметов голыми руками – даже сейчас, несмотря на теплую погоду, на его руках красуются тонкие шелковые перчатки, пропитанные дезинфектором. А еще Ху Ксинг всегда старается стоять на некотором отдалении от собеседника, чтобы ненароком не впустить в легкие выдохнутый тем воздух. Вкупе с аристократической бледностью, тонким красивым лицом и манерой одеваться с подчеркнутым изяществом это создавало вполне определенный образ. Многие, не подозревая о подлинных причинах фобии Ху Ксинга, считали его слегка ненормальным, заносчивым типом, снобом, презирающим всех вокруг. Даже Юшенг так думал.
Но Сяомин, так уж получилось, узнала о тайне преподавателя. Жалость к профессору вызвала у неё желание как-то помочь, поддержать беднягу хотя бы улыбкой, хоть добрым словом.
     Как бы странно это не прозвучало, они сдружились. Уважаемый ученый Нанькайского университета, обладатель шестого привилегированного статуса, и молодая студентка, статус которой едва превышал статус простого рабочего. Сорокатрехлетний знаток экономики и юная девушка, только начинающая постигать азы гуманитарных наук. Несмотря на различия в статусе, образовании и жизненном опыте, им было интересно в обществе друг друга. Точнее, интересно было Сюэ. Что же касается профессора, то он влюбился со всем пылом, на который только способен зрелый мужчина, впервые познавший глубину истинных чувств. Прежде изматывающая фобия не позволяла Ксингу сближаться с женщинами. Сяомин оказалась первой живой душой, в обществе которой Ху Ксинг почувствовал себя на удивление комфортно. Но неопытность в любовных делах сыграла с блистательным ученым жестокую шутку: он не знал, как ухаживать за девушками, не имел ни малейшего понятия, как признаться в своих чувствах. Вынужденный держать людей на расстоянии, он так и не сумел завести в университете друзей достаточно близких, чтобы открыться перед ними и спросить совета. Загнав себя в замкнутый круг, несчастный Ху Ксинг мучился от любви, но мужественно продолжал играть опостылевшую роль лучшего друга и наставника.
Бедный профессор едва не сошел с ума, когда девушка рассказала ему о Юшенге. Какая злая насмешка судьбы! – Сокрушался Ксинг, – Надо же было Сяомин из всех людей в Нанькае выбрать именно Чжана Юшенга! Вероломного, неблагодарного человека, законченного эгоиста, предателя, недостойного даже смотреть в сторону Сюэ! Бедная, доверчивая Сяомин!
После откровений юной наперсницы, возмущенный профессор, преодолев собственную гордость, встретился с Чжаном, твердо намереваясь заставить двуличного обольстителя оставить Сюэ в покое. Но его постигло разочарование. Наглый аспирант без обиняков заявил профессору, что отношения с Сюэ – их личное дело, и что Ксингу лучше заняться своими проблемами и не лезть в чужую частную жизнь.
Потерпев неудачу в разговоре с Чжаном, Ксинг попытался зайти с другой стороны и остудить пыл влюбленной девушки, поведав ей правду о её соблазнителе. Но, к его разочарованию, Сяомин заявила, что ожидала от старшего товарища подобной реакции. Оказывается, хитрый Юшенг, прознав об дружбе Сяомин с Ксингом, успел запутать доверчивую девушку в сетях своей лжи, представив дело так, будто Ху Ксинг невзлюбил Юшенга только за то, что тот, обучаясь на вторую академическую степень, ушел от него к профессору Ли, бывшему наставнику самого Ху Ксинга. Как будто в этом было всё дело! Как будто Чжан не нанес профессору удар в спину, когда тот менее всего этого ожидал, не отплатил ему черной неблагодарностью за всё, что Ху Ксинг для него сделал!
Как бы то ни было, Сяомин достаточно прозрачно намекнула, что отказываться от Юшенга даже ради одобрения учителя Ху она не собирается.
Испугавшись безвозвратно потерять девушку, Ху Ксинг пошёл на попятную и решил до поры не касаться этой темы.
«Со временем Чжан, подобно всем лжецам, выдаст себя, – рассудил профессор. – Сяомин поймёт, с каким лицемером якшается и тогда, наконец, увидит, кто же на самом деле достоин её любви. А пока важнее всего сохранить её расположение».
И Ху Ксинг по-прежнему прилагалш все усилия, чтобы оставаться лучшим другом красавицы – студентки. Сяомин, со свойственным юности легкомыслием, быстро забыла их размолвку и с удовольствием встречалась с профессором, не обращая внимания на недовольство Юшенга. Вот и сейчас Сяомин была искренне рада увидеть Ксинга.
Профессор указал ей на место рядом с собой. Сяомин опустилась на скамейку. Её рука случайно коснулась руки Ксинга. Застарелый ужас на секунду подступил к горлу ученого мутным комом, сжал сердце ледяными тисками. Перед глазами промелькнули страшные воспоминания: мясистая, розовато-серая бахрома грибка, сыто свешивающаяся из раскрытых ячеек криосна, тянущаяся гибельными нитями грибницы внутри трубок систем жизнеобеспечения, проникающая повсюду. Стоит только дотронуться до неё, и тебя уже ничто не спасёт. Он вновь увидел изъеденные заразой, почти не похожие на людей останки тех, кто ещё даже не начинал жить. Съеденных грибком во сне. Вокруг сновали фигуры в костюмах химзащиты, натягивали прозрачные изоляционные щиты между поражённым отсеком и той единственной чудом уцелевшей секцией, в которой теснилась горстка объятых ужасом, дрожащих, ничего не понимающих, только что пробуждённых юношей и девушек. Статистически невероятно было оказаться среди них. Шансы немногим отличались от нулевых. Но он почему-то оказался в их числе. Он выжил по ошибке, вопреки математическим прогнозам. И даже сейчас, по прошествии десятилетий, ему казалось, что вселенная вот-вот спохватится и исправит эту ничтожную флуктуацию вероятностного поля, досадную ошибку, которую зовут Ху Ксинг.  Вздрогнув, Ксинг усилием воли прогнал страшные картины прошлого, принуждённо улыбнулся. Его раздирали желание немедленно бежать, скрыться от угрозы и стремление тут же, не сходя с места, заключить девушку в обьятия.
- Как дела, девочка моя? – Стараясь, чтобы голос не дрожал, произнёс профессор. – Я вижу на твоем лице радость. Ты уже получила благодарность за отличную учебу? Я слышал, доцент Тао написал на тебя представление.
Сяомин рассмеялась, тряхнув блестящими гладкими волосами цвета воронова крыла. Её темные глаза искрились счастьем.
- Нет, не угадал!
- Тогда что же?
Сяомин игриво прищурилась и помотала головой.
- Не скажу. А то ты опять начнешь мне выговаривать, что я – наивная фантазерка.
Но надолго удержать в себе потрясающую новость юная красавица не смогла. Уже через минуту она, захлебываясь от счастья, в ярких красках расписывала, какого успеха добился Юшенг и какие блестящие перспективы это перед ними открывает. Ху Ксинг слушал восторженное щебетание девушки, с трудом раздвигая губы в ответной улыбке.
«Если Чжан действительно что-то придумал, дело плохо, – в сердце Ху Ксинга, отравленном старой обидой и свежей ревностью, разгорелась тревога. – Жалкий позер, у которого кроме приятной внешности ничего нет за душой! Предатель, сбежавший к маститому руководителю в поисках быстрой карьеры. Предал меня, предаст и её. Приспособленец, эгоист! Он обманет мою девочку, сделает её несчастной. Я обязан её предостеречь. Но на этот раз аккуратно, чтобы, упаси Мудрые Высшие, не обидеть»
Ху Ксинг осторожно заметил, что Юшенг может ошибаться в выводах – с начинающими учеными такое случается.
Бесполезно. Сяомин просто отмахнулась от его слов. Ксинг пришел в отчаяние. Бедная, влюбленная девочка! Почему она не видит, что Юшенг ей не пара, что он не стоит её мизинца?! Этот двуличный карьерист просто околдовал её!
Но профессор понимал: заяви он ей об этом впрямую, Сяомин просто перестанет с ним общаться. Стараясь говорить как можно спокойнее, он посоветовал девушке не торопиться с выводами: молодым людям свойственно преувеличивать свои достижения, чтобы добиться от доверчивых подружек своего. Он тщательно выбирал выражения, но это не помогло. Кончилось  тем, что Сяомин расплакалась, заявив, что она обижена на Ксинга и сегодня больше не хочет с ним говорить.
Глядя вслед убегающей в слезах девушки, профессор стиснул кулаки. Бессильная ревность сжала сердце ледяной хваткой. Что делать?! Как спасти Сяомин от этого похотливого мерзавца? Будь речь об экономике, Ху Ксинг решил бы задачу в два счета. Но любовь… к ней он оказался совершенно не подготовлен. Да и как к ней вообще можно подготовиться? Совершенно, просто-таки абсолютно не поддающееся математическому анализу чувство!
Ксинг вздохнул, освежил дезинфектор на перчатках, встряхнул плед, аккуратно сложил, убрал в пластиковый пакет и зашагал к учебным корпусам.

Тяньцзинь-7.
Монорельсовая транспортная система.

За окнами разноцветными утёсами проносились высотки жилых районов. Монор слегка покачивало. Корпус поскрипывал. Надоедливо стучал разболтавшийся поручень над головой. Похоже, этому вагону пора в ремонт. Рухнуть с тридцатиметровой эстакады, он, конечно, не может, конструкция монорельса не позволяет этого чисто технически, но Юшенгу все равно стало слегка не по себе. Он вздрагивал и судорожно хватался за сиденье каждый раз, когда вагон начинал раскачиваться.  Чтобы отвлечься, аспирант вытащил из сумки компактный вирт и настроил его на выпуск новостей. Получив место аспиранта, Юшенг стал счастливым обладателем новенького вирт–процессора престижной модели. Конечно, он не давал трехмерного изображения, как те вирты, которые демонстрировались в прошлом году на выставке достижений народного хозяйства. Те уникальные машины предназначались для нужд армии, а значит, ближайшие десять–двадцать лет ожидать их появления на гражданских складах не приходится. Но и этот вирт, полученный взамен старого, честно служившего Юшенгу еще с тех пор, как он учился на магистра, стал огромным шагом вперёд. Пусть он выдавал изображение только на экране, не располагая достаточной мощностью, чтобы спроецировать изображение в плоскость или, тем более, в сферу, зато он мог свободно коннектиться с любыми общественными сетями и транслировать программы по выбору носящего. Юшенг не без гордости заметил несколько заинтересованных взглядов. Смотрели, в основном, молодые рабочие. Им, с их вторым уровнем социального статуса, даже мечтать не приходилось о такой продвинутой машине. Она полагалась только начиная с уровня три плюс. А Юшенг, после того, как весной успешно поступил в аспирантуру, повысил свой уровень до плюс четвертого.
Вагон немного тряхнуло на стрелке и у юноши на миг замерло сердце. Опасаться аварии – естественно. Это просто здравый смысл, а не какой-нибудь вульгарный страх. Ведь он вовсе не трус. С чего бы? Он же не какой-нибудь худосочный заморыш. Наоборот. Высок, строен, прекрасно сложен, чемпион курса по айки-до. Хоть и не настолько широкоплеч, как тот же Бе Ян, прежний ухажер Сюэ. Но тут уж ничего не поделаешь, таким пробудился. Да и к чему будущему экономисту фигура атлета? В конце концов, он ученый, а не спортсмен. Но и так Юшенгу не приходилось опускать глаз, глядя в зеркало. Аспирант незаметно покосился на своё отражение в окне. Высокий лоб, четкие скулы, красивый, разве что слегка узковатый разрез черных глаз, гладкие блестящие волосы с чуть заметным оттенком горького шоколада, по-девичьи пухлые губы. Да, они с Сяомин смотрятся просто великолепно!
Монор – медленный вид транспорта. В отличие от автобусов – экспрессов, проносящихся в траспортных потоках высоко над городом, он останавливается в каждом микрорайоне, а в больших – и по два раза. Но всё-таки Юшенг предпочитал потерять немного времени, но воспользоваться именно монором. Он чувствовал себя спокойнее, зная, что состав опирается на прочный рельс, а не мчится где-то в воздухе. Когда-то давно, еще на первичке, Юшенг работал техником и знал, что даже самые надежные механизмы иногда отказывают. Нет уж, лучше застрять в остановившемся вагоне монора, чем свалиться с небес в автобусе с неисправными гравитационными решетками. А что подобных аварий в истории Тяньцзиня ещё не случалось – так это вопрос статистики. Той самой, которую сейчас аспирант Чжан преподавал на младших курсах и которая, как он знал, никогда не ошибается в общей оценке ситуации, хоть и не может дать конкретных предсказаний. Правда, теперь, с появлением его алгоритма, этот недостаток статистических расчетов может уйти в прошлое. И вот тогда…
Эстакада, закончив петлять по районам, вышла за пределы Академического острова. Состав, набрав скорость, понесся над гладью океана. Вагон вновь принялся раскачиваться. Чтобы подавить неприятный холодок под ложечкой, Юшенг уткнулся в новости. Выпуск вела ослепительная Фань Лиджуан, предмет обожания всех молодых людей Тяньцзиня. Сегодня на ней бирюзовое платье, на котором гвоздикой рдеет партийный значок. За спиной товарища Фань гордо развевается алый стяг Народной республики, тянутся к небу знаменитые Дворцы народа . Значит, идут политические новости. Вирт выбрал их, исходя из алгоритма приоритетности.
«Сегодня на Тяньцзинь прибыл кандидат в члены политбюро ЦК КПК,  четвертый секретарь коммунистической партии Народной республики товарищ Гун Боджинг. В космопорте высокого гостя встречали председатель планетарного правительства товарищ Хун Да, члены планетарного комитета партии, главы столичного уезда и другие официальные лица.  Товарищ Гун возглавит торжественную приемку третьей очереди завода «Лимин» . Строители выполнили обещание, данное съезду партии, и закончили строительство на два месяца раньше намеченного срока. Слава передовикам!»
- Слава, – автоматически прошептал Юшенг.
Строители и правда молодцы. В рамках шефской помощи экономический факультет осуществлял планирование поставок для этой стройки, и Юшенг не понаслышке знал, сколько сложностей пришлось преодолевать руководителям, чтобы уложиться в заявленные сроки. Если бы не повышенные обязательства, строительство шло бы спокойнее. Но сдвиг сроков на два месяца вызвал настоящую цепную реакцию: смежники планировали поставки в соответствии с заранее согласованным графиком, и им тоже пришлось перекраивать все свои планы. Юшенг и его группа отвечали за бесперебойную подачу усиленного пласт-бетона для полов сборочного цеха. Одним Высшим ведомо, сколько ночей ему пришлось провести в лаборатории, чтобы суметь-таки построить алгоритм поставок с семи миров в радиусе двадцати парсеков. И сейчас, слушая радостный репортаж со стройки, Юшенг преисполнялся гордости: в очередном триумфе народной экономики есть и его заслуга!
Вирт переключился на местные новости. Их вел моложавый журналист, имени которого Юшенг не знал, да и знать не хотел.  Внимание молодого аспиранта, как и любого юноши его возраста, привлекали ведущие исключительно женского пола.
«Завтра в девятнадцать часов планетарного времени в центральном концертном зале состоится траурная церемония прощания с товарищем Линху Тенгфэем, ветераном коммунистической партии, видным историком революционного движения Тяньцзиня. Товарищ Линху скончался вчера вечером у себя дома на девяносто втором году жизни от внезапной остановки сердца. В лице товарища Линху…».
Юшенгу, конечно же, было жаль старика. Судя по тому, что о его похоронах говорят по вирт-каналу, он сделал немало для торжества коммунизма, но слушать о смерти юноше было тягостно и неинтересно. Собственно, смерть не радует ни в каком возрасте. Но если старику смерть представляется финальным аккордом жизни, то в глазах 24-х летнего юноши она выглядит досадным недоразумением, страшилкой, которая, как говорят, случается время от времени с кем-то далеким. Юшенг еще ни разу не видел мертвецов и искренне надеялся, что не увидит ближайшие лет шестьдесят.
Вагон опять тряхнуло. Юшенг, испуганно вздрогнув, оторвал взгляд от вирта. Слава Высшим, ничего страшного. Просто поезд монорельса чуть резче обычного затормозил, подойдя к платформе станции.
«Остановка номер 75, – объявил мелодичный женский голос. – Остров Триумфа труда. Рыбзавод номер 8».
Вздохнула пневматика. Двери распахнулись. Молодые рабочие в голубых комбинезонах гурьбой двинулись на выход.
«Следующая остановка – жилой массив 200 – 300. Будьте внимательны – двери закрываются».
Юшенг законнектил вирт с расписанием движения монорельса. На следующую остановку поезд прибудет через двенадцать минут сорок секунд. Надо еще успеть заскочить в кондитерскую, которая сразу за остановкой. Наставник Ли любит сладкое. Говорят, для стариков оно не полезно, но Юшенг сомневался, что от одного пирожного в неделю со старым учителем что-нибудь случится. Хоть бывшему профессору уже стукнуло восемьдесят три, он всё ещё держится молодцом. Юшенг надеялся, что судьба историка Линху Тенгфэея его наставнику в ближайшие годы не грозит.

Тяньцзинь-7.
Правительственный район. Здание планеткома компартии КНР. Канцелярия тяньцзиньского управления Партийного контроля .

Тяньцзинь, определённо, не центр доминанты. Но он и не претендует на столь высокий статус. Вместе с тем, неправы те, кто полагает, будто Тяньцзинь – глухая провинция. Их вводит в заблуждение факт, что человеческая колония расположилась на спутнике газового гиганта Пиньцзы. Но по размерам Тяньцзинь не уступает полноценным планетам, самодовольно кружащимся по кеплеровским орбитам вокруг своих светил. А уж что касается красоты небес, то, пожалуй, подобные планеты в Народной республике можно пересчитать по пальцам одной руки! Яркие дни, когда местное светило – классический желтый карлик – щедро изливает на Тяньцзинь потоки радостного яркого света, сменяются волшебными сиренево-синими ночами, задумчивыми, мистическими, когда так и хочется бросить все дела и бродить, бродить по притихшим парковым аллеям, предаваясь отвлечённым размышлениям. Торжество мистической атмосферы синих ночей лишь на несколько часов прерывается непроглядной чернотой полной ночи, когда и солнце системы, и Пиньцзы с остальными спутниками покидают небосклон, предоставляя маленьких людишек, бесцеремонно захвативших поверхность спутника, собственной судьбе. К некоторым из них судьба благосклонна, к некоторым – не очень. К Линху Тенгфею, например, она и вовсе повернулась спиной. 
Обычно товарищ Сюй Ян, генеральный инспектор Тяньцзиньского филиала Партийного контроля, на судьбу не жаловался. Будучи формально гражданской организацией, партконтроль на деле служил примером отлично организованной спецслужбы, работники которой обладали правами, о которых, к примеру, МОБовцы могли только мечтать.  Вплоть до последнего времени Тяньцзиньский филиал числился в передовиках. Но теперь, похоже, на безукоризненной биографии местного партконтроля в целом и товарища Сюя в частности появится темное пятно.
На вирт-стене раскинулась карта коттеджного поселка. Красным обозначены сектора, в которых работали инспектора партконтоля, синим – поисковые отряды МОБ , голубым – зоны оцепления. Ни щелочки, не отнорка. Безукоризненно. И столь же безрезультатно. Сюй побарабанил пальцами по черновику доклада в ожидании свежих мыслей. Ничего. Как не крути, какими красивыми словами не прикрывайся, а факт налицо. Линху Тенгфей мертв, убийца скрылся. А партконтроль остался в дураках. В полном составе, включая, само собой, руководителя филиала. Он-то среди дураков самый первый. Ему по должности положено. 
В такие моменты Сюй Ян остро завидовал рядовым оперативникам. Вот у кого жизнь! Красота! Никакой ответственности. Беги, куда сказано, стреляй, в кого приказано, вот и вся премудрость. Простая физическая работа для крепких парней. Сюй и сам поднялся с самого низа и до сих пор тосковал по той простоте, в которой ему довелось прожить первые годы после академии спецназа. Дернул же его чёрт проявить инициативу. И пошло – поехало. Вступил в партию, выдержал конкурс в партконтроль, построил карьеру. Вон, кабинетом обзавелся, секретаршей. А руки-то, руки тоскуют по настоящей работе! По шершавой рукояти игольника, по хор-рошей такой, настоящей драке. Чтобы и самому получить, и противника не обделить… Да, в кабинентых сражениях всё по-другому. И по морде не дашь, и не пристрелишь. А временами так хочется!
Голос секретарши оторвал  Сюя от горьких размышлений над бланком докладной.
- Прибыл товарищ Яо. Прикажете впустить?
Ага. Вот и глава тяньцзиньского МОБа приполз. Говорить с ним, по большому счёту, не о чем. И так всё ясно. МОБовцы в этой истории увзяли не меньше, чем партконтоль. Вместе искали, вместе упустили. Но принять его всё равно придется. И устроить выволочку – тоже. Местных нужно держать в страхе и тонусе, иначе создастся впечатление, что он, генеральный инспектор планетарного партийного контроля, не владеет ситуацией.
- Товарищ Яо может войти.
Ну всё, сейчас начнётся представление. Оправдания, жалобы, кляузы, обещания. Может, хоть на этот раз Яо  проявит фантазию, придумает что-нибудь оригинальное?
Фантазии бригадный генерал  Яо, как и следовало ожидать, не проявил. А жаль. Хотелось, интереса ради, услышать что-нибудь новенькое.
- Очень трудно работать когда ваши люди всё время дышат моим следователям в затылок. –  Едва поздоровавшись, с ходу завёл полковник старую песню. Яо чувствовал себя неютно в этом кабинете. Ему сразу начинало казаться, что сейчас рассматривается не текущее, а его собственное, личное дело. И выводы по нему будут не самыми приятными.
Со стены за креслом руководителя партконтроля на полковника строго смотрели председатель Сун и Великий кормчий Мао. Яо время от времени косился на портреты вождей, как будто опасаясь, что те, не ровён час, обрушатся на него с упрёками.
- Хотите сказать, это мы виновны в провале расследования? – Скучным тоном осведомился Сюй. За годы работы он сверх всякой меры наслушался подобных оправданий.
- Нет, разумеется, нет. – Заюлил генерал. – Напротив… Но вы же понимаете…
- Не понимаю.
Яо сглотнул. Сюй прикинул, какие кары призывает сейчас про себя МОБовец на его голову. Да уж, таким, как этот Яо, вдвойне тяжело унижаться. Привыкли командовать. Нравится им командовать. Есть такие люди, которые от этого процесса получают наслаждение. Больные ублюдки. Но полезные. Правда, не в этот раз. За что и получит.
- Я тут ознакомился с вашим рапортом. Вам предоставили неограниченные полномочия, орбитальные средства поддержки, поисковые группы. И что же? Где результаты?
Яо попытался что-то возразить, но Сюй не собирался останавливаться.
- Где преступники? По-прежнему скрываются! А кого вместо них задержали ваши люди? Вы только посмотрите, это же просто издевательство, форменная насмешка над следствием! Какие-то покупатели контрабанды, какие-то дебоширы, тунеядцы, пропойцы-взломщики. Это вы называете результатом? Это вы называете работой? Нет, товарищ Яо, это, знаете ли, какой-то народный цирк, а не работа!
- Но…
- Нет уж, товарищ Яо, дослушайте. Всё, что вы имели мне сказать, я прочитал.  И про то, сколько единиц техники вы задействовали, и какие подразделения принимали участие в облаве. Это вы оч-чень подробно расписали. Только непонятно, для чего. Вы думаете, Бейдзин интересует список личного состава поисковых бригад? Нет! Их интересует, почему убийца не задержан. Только это и более ничего!
- Да, но…
- Вот только не надо мне этой потусторонней чуши: «Как сквозь землю провалился, бесследно пропал, испарился в воздухе». Ещё скажите, что он улетел на драконе! Я хочу услышать от вас реальные факты, а не мистику!
Это оказалось слишком даже для Яо. Генерал не выдержал.
- Я бы тоже не отказался услышать факты! – С дерзостью отчаяния огрызнулся он.
Сюй оживился. Наконец хоть какая-то реакция!
- Что вы хотите этим сказать?
- Вот вы говорите: где результаты поисков? А как прикажете искать, если у нас нет никакой информации? Мои люди вынуждены работать вслепую! Нас даже до обыска места преступления не допустили! Ваши его сами обыскивали. Но это ладно, это я понимаю, это партийные дела. Но хоть что-то вы могли нам сообщить? А то вы нам: ищите, а мы даже понятия не имеем, кем на самом деле был Линху Тенгфей!
- Разве? Если я не ошибаюсь, товарищ Линху был известным ученым, исследователем истории партийной организации  планеты.
Генерал Яо гневно рубанул воздух ладонью.
- Эту легенду я уже слышал. Наизусть выучил. Только это, уж простите мою прямоту, сказки.
- С чего вы взяли?
- А с чего бы иначе вашим людям устраивать такую секретность? Зачем выгонять моих следователей с места преступления? Как будто мы не одно дело делаем! Нет, тут что-то другое. Но вы, партконтроль, вечно держите нас в неведении! А теперь на меня же сваливаете! А как прикажете расследовать убийство, не зная подлинной личности убитого? Как нам без этого узнать мотив преступления, как определить круг подозреваемых?
- Позвольте партконтролю самому решать, что вам следует знать, а что нет. – Отрезал Сюй. Только не хватало, чтобы какой-то МОБовец указывал ему, как работать. – Вам была поставлена простая задача: организовать поисковые мероприятия и задержать преступника по свежим следам. Для этого не нужно знать ничего, сверх того, что вам сказали. Но вы всё равно не справились.
- И всё-таки я уверен, что знай мы больше, результат мог бы быть иным. – Упрямо гнул своё генерал, сбавив, впрочем, тон. Ссориться с партконтролем в его планы не входило.
– А теперь мы, получается, виноватые. Ну да, на МОБе легко отыграться. Вот и безопасники  оживились. Тай стервятника своего прислал.  Ходит, сует свой нос повсюду. 
Сюй помолчал, вертя в руках авторучку. Вот что прикажете делать? Осадить зарвавшегося генерала? Уволить? Можно. Полномочий хватит, даже с запасом. Только какой в этом смысл? Своё дело Яо знает, показатели у Тяньцзиньского МОБа даже выше средних по сектору. Раскрываемость, профилактика преступлений – всё в порядке. И, что самое обидное, Яо совершенно прав. Бейдзин только шлёт приказы: «приложите все усилия», «обеспечьте задержание», «Соблюдайте высочайший уровень секретности». А кто, что, почему – об этом ни слова. Вот и сиди тут, как дурак. Делай вид, что знаешь больше, чем другие. Этому Яо легко. Надулся, как индюк, думает, партконтроль специально морочит ему голову, нарочно темнит. Но ведь не скажешь ему, что сам Сюй, хоть и служит уже двенадцать лет, точно также бродит в темноте, наощупь? Что и ему не далее, как вчера посоветовали поумерить любопытство и не пытаться узнать больше, чем ему положено по рангу. И при этом они ещё ждут от него каких-то результатов! Смешно, видят Мудрые Высшие, это просто смешно. Теперь придется рапортовать в Бейдзин о провале. И ещё придумать, как прикрыть этих оболтусов. Они же не виноваты, что в столице совсем свихнулись на режиме секретности. Со своей стороны МОБ действительно сделал всё возможное. Сюй лично убедился в этом, не пожалев времени и сил. Сам побывал на месте преступления, переговорил с офицерами, обнаружившими убитого, со следователями, ознакомился со всеми рапортами. И при всём притом Сюй знал ровно столько же, сколько и сидевший перед ним полковник. То есть ровным счётом ни-че-го.  И про Министерство Госбезопасности Яо тоже верно говорит. Уж они не преминут отыграться на провале конкурентов. Ну да это малая беда. С их руководством Сюй на короткой ноге. Но остается 8-ой отдел с ядовитым скорпионом Таем во главе. Эти будет рыть до последнего. В этом-то и заключается проблема полковника Тая. Никогда не знаешь, как глубоко он закопается. Фактически, именно Тай управляет МГБ на планете, номинальный начальник бригадный генерал Сыма даже пикнуть против полковника не смеет. И укротить зарвавшегося офицерика не получается: хитрый змей прикрыт со всех сторон… Так что, пожалуй, это даже к лучшему, что полковник влез в дело Линху Тенгфея. Тем приятнее будет видеть, как Тай сядет в лужу. Теперь касательно МОБ…
- Ну что, товарищ Яо. – Медленно, будто принимая серьёзное решение, произнес Сюй. – Признаюсь честно, я разочарован. Конечно, я не сомневаюсь, что ваши люди работали в полном соответствии с инструкциями.  Но, как видите, этого оказалось недостаточно. Преступник или, возможно, преступники проявили недюжинный ум и изобретательность. А вот ваши люди этого сделать не смогли. Жаль, очень жаль. Партия не просто ждёт от нас, что мы исполним свой долг. Она ждёт от нас большего. Если мы не сможем совершить невозможное, каждый на своём месте, нечего и надеяться на победу. Вы согласны?
«А ну-ка, признавайся! – гневно вопрошали со стены портреты. – Сам-то ты всё делаешь для победы?»
Яо с трудом оторвался от созерцания портретов.
- Да… конечно, я полностью с вами согласен, товарищ Сюй. Хочу вас заверить, располагай мы хоть крупицей дополнительной информации, мы бы точно взяли убийцу. Если хотите знать моё мнение, корень проблемы именно в этом. У нас плохо отлажена система взаимодействия между различными ведомствами. С МГБ, по большому счёту, мы как-то сработались, но когда дело касается вашей организации, уж простите меня за прямоту, но вот тут-то и начинается пробуксовка.
Ну всё, полковник вернулся к любимой песне. Сюй про себя выругался. Всё, надо сворачивать этот разговор. Яо получил формальную нахлобучку, галочка поставлена, все остались при своих. Особенно покойный Линху Тенгфей. Теперь надо мягко закруглить разговор. Враждовать с МОБом не имеет смысла.
- Я прекрасно вас понимаю. Но поймите и вы, товарищ Яо. Я связан по рукам и ногам приказами сверху. – Генеральный инспектор поднял глаза к потолку. – Не я решаю, какую информацию партконтроль вправе разглашать, а какую нет. Если бы всё зависело от меня, я бы немедленно предоставил вам полный доступ. Но решения принимают в столице. Так что придётся работать с тем, что есть.
Генерал облегченно выдохнул. Похоже, на это раз пронесло. В сущности, Сюй хороший парень. Как для партконтроля, так и вообще отличный. Вот и Первый секретарь считает, что с Сюем всегда можно договориться. Главное, не зарываться, а когда уместно, продемонстрировать стойкость. Сюй честный боец, он уважает только сильных людей. Побольше бы таких наверху. 
- Так что нам делать дальше, товарищ Сюй? Преступник не оставил следов. Его, готов спорить, уже и на планете-то нет. Нам стоит продолжить расследование или пора передать дело секторальным властям?
«Можно подумать, я знаю!» – Посетовал про себя Сюй.
- Я доложу в столицу. Думаю, в ближайшее время Бейдзин примет решение. Лично я очень надеюсь, что следствие продолжится. Мы просто обязаны доказать, что спецслужбы Тяньцзиня знают своё дело. Но это моё личное мнение. Посмотрим, что решат в Бейдзине.

Тяньцзинь-7.
Нанькайский университет.

- Вы хотели меня видеть, профессор?
Ху Ксинг оторвался от проверки работ и, приподняв очки, уставился на вошедшего.
- Да, Вейж. Я звонил, но тебя опять не было в лаборатории.
Вошедший, массивный юноша с широким, простоватым лицом и носом-пуговкой, смущенно потупился, сложил руки жестом смирения, предусмотрительно остановившись на почтительном расстоянии от профессора. Ксинг терпеть не мог, когда к нему приближались, а зря злить наставника аспирант не хотел.
- Я был на тренировке, учитель. Оставил вирт дома. Прошу меня извинить.
«Если бы ты уделял научной работе столько же внимания, сколько этому своему футболу, не пришлось бы откладывать защиту», – с неудовольствием подумал Ксинг.
- Как идет твоя работа?
- Я… в общем, да… мы продвигаемся. – Юноша отвел глаза.
- Мы продвигаемся. Несомненно. Но, как я понимаю, к ближайшему сроку защиты мы не успеваем. Так?
- Э-э… – Вейж судорожно вздохнул. Лжец из него еще худший, чем ученый. – Нам не дают достаточно машинного времени.
- Значит, ты не успеешь защититься в этот раз?
- Не успею, учитель. Но ведь это не катастрофа. Следующий срок будет через полгода и тогда я…
- Через полгода место уже будет занято! – Ху Ксинг вынул бархотку.
- Как… к-кем? – Поперхнулся Вейж, вытаращив глаза.
«Вот ведь одарили Высшие учеником-деревенщиной», – посетовал про себя Ксинг.
- Аспирантом Чжаном. Тебе известно, что он близится к концу исследований?
- А-а, Чжан! – По широкому лицу юноши скользнула снисходительная усмешка. – Ну, так он чокнутый. Сидит в какой-то кладовке, обложился списанным хламом и думает, что всех провёл.
- Вот как? – Ксинг протер стекла очков и аккуратно, двумя пальцами, водрузил их на нос. – А у меня есть точная информация, что он закончил свои исследования и представит результат на ближайшем ученом совете.
- Не может быть… – ахнул юноша.
-  К сожалению, может. Пока ты, Вейж Хи, гоняешь мяч, Чжан работает!
- Я тоже работаю, – насупился молодой человек. – У меня, между прочим, самая высокая нагрузка из младших преподавателей.
- Тем более следует дорожить временем! Дорожить, а не пинать его ногами! – Ксинг немного повысил голос. – Ты хоть понимаешь, в какое положение ставишь меня? Я перед всеми распинаюсь, рассказываю, какой у меня талантливый ученик, как он перспективен, как трудолюбив. А на ученом совете выяснится, что у тебя ничего нет, что этот выскочка Чжан обошел нас обоих! Пусть ты не дорожишь своим будущим, хорошо. В конце концов, это твоё дело. Но ты должен понимать, что подобной безответственностью бросаешь тень на своего руководителя.
- Я… простите меня, учитель! – Юноша, покраснев, склонился в поклоне, вновь сложив руки перед грудью. – Как я могу искупить свою вину?
- Не знаю, как! – Ксинг вновь принялся протирать и без того сияющие стелка очков. – Не знаю. Ты упустил время. Теперь тебя может спасти только чудо.
- Может, вы освободите меня на какое-то время от преподавания? – нерешительно предложил аспирант.
- Это не поможет. Я наведался в твою лабораторию и просмотрел материалы. Сейчас хоть сутки напролет работай над проектом, все равно не успеешь. А у Чжана полные кристаллы информации. Представляю, как изумится ученый совет, когда он выложит их на стол.
- А… Э… – В голову Вейжа явно пришла какая-то мысль, и он уже открыл было рот, чтобы поделиться ей, но в последний момент передумал.
- Что? – резко переспросил Ксинг. – Что ты хотел сказать?
- Я? Э… нет, ничего... – Аспирант на мгновение замялся. – Что ж, если Чжан действительно закончил работу над проектом, это послужит мне уроком. Но если вы хотите знать мое мнение, профессор, Чжан просто рисуется перед своей Сяомин. Не думаю, что он так уж сильно продвинулся.
Ксинг недоверчиво блеснул стеклами очков.
- Что ты хочешь этим сказать?
- А то, что он просто обманщик. Не говорит, чем занимается. Никому не показывает, что там у него в кладовке. Не хранит данные на внешних серверах, только у себя. Как думаете, это случайно?
- Действительно, странно… – задумчиво протянул Ксинг, сложив домиком затянутые в тонкую ткань перчатки пальцы. – Значит, ты тоже… то есть, значит, ты считаешь Чжана аферистом? Это только твоё личное мнение, или…
- Совсем не только моё! Про этого Чжана многие шушукаются.
- Ах, вот даже как. – Ксинг покачал головой. – Что ж… на ученом совете выяснится, кто был прав. Молись Высшим, чтобы твои подозрения оправдались, и у Чжана действительно не оказалось ничего стоящего.
- Э-э… ну да. – Широкая, плоская физиономия аспиранта Вейжа расплылась в улыбке, хотя, казалось, куда же еще шире. – Я не сомневаюсь, что так и будет!
- Тогда можно считать, что тебе повезло. У тебя будет целых полгода, чтобы доделать работу. Надеюсь, этого хватит, чтобы поставить Чжана на место.
- Его-то? Обязательно! Я больше вас не подведу, учитель. – Прижал руки к сердцу юноша, – Клянусь вам.
- Хотелось бы верить. – Ксинг смахнул с рукава пиджака невидимую пылинку. – Но тебе придется постараться, Вейж. Иначе я лично поставлю перед ученым советом вопрос о твоей состоятельности, как ученого.
Вейж, еще раз клятвенно заверив профессора, что он камня на камне не оставит от выскочки Чжана, удалился. Ксинг вновь придвинул к себе работы студентов и, насвистывая сквозь зубы шлягер пятнадцатилетний давности «Шан хуа» ,  принялся ставить на полях пометки, болезненно морщась при виде особенно вопиющих ошибок.
Конечно, профессор не мог полностью положиться на слова Вейжа, но он и сам считал Чжана проходимцем, так что подозрения аспиранта показались ему обоснованными. Да, вот это будет хорошо, это будет просто замечательно, если вероломный предатель, в самый ответственный момент перебежавший от него к старому профессору Ли, лжец и обольститель Чжан предстанет перед всеми в своём истинном виде. И в итоге заслуженно останется с носом на ученом совете, и, главное, в личной жизни.
 
Тяньцзинь-7.
Жилой массив 200 – 300.
Комплекс 254 «Жинь Шу»

Как правило, они встречались в саду сотого уровня. Это  место пришлось по душе им обоим. Сотый рекреационный уровень не изнуряет посетителей влажным жаром, как тропические джунгли пятидесятого, нет в нём и холодной отчужденности высокогорного плато стопятидесятого. Сад сотого уровня – олицетворение умеренности и покоя. А что еще нужно старому человеку?
Облокотившись на деревянные перила, окаймляющие небольшой декоративный пруд, Юшенг рассеянно наблюдал, как пестрые утки ссорятся из-за куска маньтоу . Привлеченные переполохом, из глубины поднялись толстые красные карпы. Эти тоже не прочь поживиться. Карпы повысовывали из темной воды губастые морды с выпученными глазами, но вступать с утками в открытое противостояние не решились, втихомолку подныривая под маньтоу и отщипывая от него по крошке. Юшенг отломил от маньтоу еще один кусок и бросил в пруд. Часть уток, заполошно хлопая крыльями, бросилась к новой добыче, и только одна, вконец запутавшись, ринулась за большим листом, который уронил нависавший над зеркалом пруда роскошный красный клен. На широте Тяньцзиня-7 еще не закончилось лето, но в парк сотого уровня уже пришла осень. Красное с золотом. Идеальное сочетание. Повсюду – под сенью пламенеющих кленов, вдоль пологого берега и по сторонам тропинки, посыпанной золотистым песком, стоят скамейки с высокими спинками. Обитателям двести пятьдесят четвертого комплекса они нужны не только ради размышлений. В «Золотом гребне» не живут. В нем доживают, коротая оставшиеся дни, те, кто своим трудом заслужил спокойный отдых.
За спиной юноши послышались знакомые шаркающие шаги. Юшенг обернулся, радостно улыбаясь, и склонился в поклоне.
- Учитель Ли! Рад видеть вас живым и здоровым.
- Насчет здоровья я бы не был так уверен. Но пока еще жив, с этим не поспоришь, –хихикнул старик. – Ты поел , мой мальчик?
За последние месяцы он здорово сдал. Когда-то прямая спина согнулась в дугу, и гордая осанка Ли Вужоу, бывшего чаошоу – старшего профессора Нанькайского университета, ушла в прошлое. Как и карьера знаменитого ученого. «Старость, – часто повторял старик своему ученику, – идеальное воплощение принципа всеобщего равенства: она приходит к тебе вне зависимости от того, подметал ли ты улицы или стоял на кафедре лучшего университета республики».
Юшенг заметил, как тяжело опирается учитель на свою неизменную трость. Ту самую бамбуковую трость с рукояткой в виде головы дракона, которую он так любил использовать в качестве указки и которой громко стучал по доске, сердясь на невнимательных студентов.
Юноша помог старику сесть, поддерживая его под локоть.
- Что-то коленки стали слабоваты, – словно оправдываясь, пробормотал учитель Ли. – Может, пора начать ходить в тренажерный зал, как думаешь?
Юшенг облегченно рассмеялся. Раз старик шутит, все в порядке.
- Вот, это вам. – Юшенг достал из рюкзака небольшой пакет. – Хоть и не совсем ко времени, но вы же его любите.
- Ты нарушаешь закон, – заметил старик, доставая из пакета аппетитный выпечной юэбин .  – Старики не вносят положительный вклад. А значит, обязаны использовать минимальный набор благ. Ты же экономист, Юшенг.
- Вашего вклада хватит на десятерых, учитель, – возразил, улыбаясь, молодой человек. Это их старая игра. Молодой ученый приносит старику деликатесы, тот отнекивается. Но в конечном итоге никогда не отказывается от лакомства. В старости мало радостей, и желание изредка потешить себя сладким понятно и простительно. Администрация «Золотого гребня» закрывает глаза на подобные нарушения, тем более, что случаются они нечасто: мало кто помнит и навещает стариков. Молодым свойственно идти вперед. Они нацелены на будущее. Большинство из них неохотно оглядываются назад, туда, где замшелыми пнями торчат бывшие наставники. Но Юшенг не причислял себя к большинству.
Четыре года назад профессор Ли, светило факультета статистики, неожиданно пригласил к себе в помощники молодого бакалавра. Тогда это вызвало настоящую бурю в научном совете. Больше всех возмущался тогда ещё доцент Ху Ксинг, у которого профессор переманил перспективного ученика. Ху Ксинг даже обратился в партийную организацию университета, где поставил вопрос о Юшенге на голосование. Результаты оказались сокрушительными для самолюбия доцента: за него проголовал всего трое. Тогда профессор Ли выиграл сражение, но не войну. Спустя пару лет, когда здоровье Ли Вужоу пошатнулось, Ху Ксинг, занявший к тому времени видный пост на соседней кафедре, но не забывший нанесенной обиды, первым потребовал провести медицинские тесты. В первый раз профессору удалось доказать, что он по-прежнему профпригоден, но повторное освидетельствование оказалось для него роковым. «Профессор Ли Вужоу не способен полноценно выполнять свои обязанности руководителя кафедры», – гласил вердикт врачей.
 И недавнее светило университета, оставив должность и служебные апартаменты, перебрался в маленькую комнатку на сто третьем этаже «Золотого гребня». Из бывших друзей, коллег и учеников старика навещал только Чжан Юшенг. Он приходил к наставнику не из чувства благодарности за место. Учитель Ли сделал для молодого ученого куда больше, чем просто принял его на работу: он указал ему путь, чего Ксинг, увлечённый прежде всего своей работой, оказался сделать не в  состоянии. Собственно, именно поэтому Юшенг и оставил Ху Ксинга: понял, что для того он всего лишь рабочий инструмент, помогающий в исследованиях. Полгода занятий под руководством доцента Ху не дали Юшенгу ничего, кроме усталости и апатии. Ху Ксинг, с его высокомерием, с его подчернутым нежеланием даже подать руку, стал самым большим разочарованием Юшенга. А ведь всё так славно начиналось! Именно доцент Ху согласился взять к себе подающего надежды бакалавра с периферии, мечтающего получить мантию магистра в блистательном Нанькайском университете. Тогда Юшенг готов был молиться на Ху Ксинга. А потом доцент сам всё испортил, попытавшись превратить ученика в безгласного раба, послушного воле хозяина. Неожиданное приглашение профессора Ли стало для Юшенга путем на свободу, спасительным шансом, за который он немедля ухватился. И с тех пор ни разу не пожалел о сделанном выборе. Правда, если бы можно было вернуться в прошлое, он бы, конечно, расстался с Ху Ксингом совсем иначе. Но тогда Юшенг был моложе, неопытнее. Он пылал негодованием. Его возмущало пренебрежительное отношение доцента Ху, и он, со свойственным юности максимализмом, так прямо и высказался на заседании парткома, обвинив доцента ни много ни мало в эгоизме и безразличии к ученикам. Сейчас, увлечённый своим исследованием, Юшенг куда лучше понимал Ксинга: ведь и самого юного аспиранта работа над алгоритмом захватила так, что он начал воспринимать чтение лекций как досадную помеху, мешающую главному делу. Теперь-то Юшенг знал, почему Ху Ксинг счёл его поступок предательством. По большому  счёту, Ксинг был прав, ставя во главе угла свои исследования… Да, как же всё-таки жаль, что профессор по-прежнему его ненавидит. Вон, даже попытался влезть в их отношения с Сяомин, лишь бы насолить бывшему ученику!
- Как твоя работа? – поинтересовался старик, осторожно отщипывая от юэбина кусочек за кусочком и следя, чтобы не вытекала начинка – ароматный, мягкий анко .
- Всё хорошо, учитель, – степенно ответил Юшенг, но потом не выдержал и возбужденно замахал руками. – У меня всё-таки получилось. Вы не поверите! Это удивительно! Просто невероятно!
Старик улыбнулся, прикрыв узкие щелочки глаз. Когда-то ему тоже многое казалось удивительным и невероятным. Давно это было, еще во времена Великой революции, покончившей с закостенелой иерархией и предложившей людям справедливый строй всеобщего равенства и процветания. Тогда, почти шестьдесят лет назад, он, как Юшенг сейчас, был молодым ученым. С каким же восторгом они с друзьями приняли революцию! Как они гордились тем, что человечество Красной доминанты первым достигло социального совершенства, подобного мироустройству самих Высших рас. Что в Народной республике каждый может получить от общества ровно столько благ, сколько привносит в него сам. Что может быть справедливее? Правда, оставалась еще проблема стариков, но тогда, шестьдесят лет назад, старость казалось такой далекой, такой невероятной. Её не принимали в расчет. А она явилась, внезапной, непрошенной, неумолимой.
Старик вздрогнул, отвлекшись от собственных мыслей.
- Так… что там у тебя такое невероятное?
Молодой ученый включил вирт-проекцию.
- Я закончил создание всеобъемлющей модели.
- А, ты всё об этом своем… о своей теории? – вздохнул старик и тут же закашлялся. Кашлял он долго, надсадно, содрогаясь всем телом, а внутри него все сипело и хрипело, словно работающий из последних сил механизм. Да так оно, наверное, и было. Юшенг мучительно вздрагивал при каждом взрыве кашля, испытывая ту тягостную неловкость, которую ощущают здоровые люди в присутствии безнадёжно больных.
- Вам нужно показаться врачу.
Старик, наконец, откашлялся и с мрачным сарказмом покосился на бывшего ученика.
- Зачем? Лечить надо молодых, которые ещё послужат Родине. А для чего лечить старое дерево? Пусть уж доскрипит, сколько сможет, и не сосёт из земли соки. Давай, выкладывай уже, что у тебя там получилось, – добавил он, видя, что Юшенг собирается возразить.
- Я всё-таки оказался прав! – возбужденно зачастил тот – Теория векторного анализа в условиях неполной информации больше не абстракция. Да-да, учитель, теперь она работает! Всё решили векторы поставок. С их помощью я нашел потрясающий пример для оптимизации!
- И как же тебе это удалось? – поинтересовался старый ученый.
- Я разработал послойную методику. Вот посмотрите.
На экране вирта появилась схема людских миров доминанты, образующих причудливый многогранник, в вершинах которого находились населенные звездные системы, обозначенные зелеными кружками. Между вершинами мерцали пунктирные линии товарооборота со стрелочками и цифрами.
- Не вижу никаких векторов, – прокомментировал старый Ли, подслеповато всматриваясь в картинку. – Ты только морочишь мне голову, бездельник.
Юшенг поспешно увеличил контрастность и яркость изображения.
- Это только начало, профессор. Теперь я добавляю товарооборот с мирами Высших. Вот так… Смотрите.
На схеме появились красные кружки. Их было значительно больше, но пунктирных связей между ними не было: у людей отсутствовала статистика поставок между мирами Высших. От некоторых кружков толстые красные вектора тянулись к людским мирам.
- Ну да, мы получаем от Высших рас много оборудования, это общеизвестно, – проворчал старик. – Когда ты уже перейдёшь к делу?
Тем временем на дорожке появилась пожилая пара: седой как лунь старичок и сухопарая дама с офицерской выправкой и выкрашенными в сиреневый цвет волосами. Учитель Ли поспешно прикрыл початый юэбин пакетом, виновато покосившись на своего молодого гостя.
- Не хочу, чтобы по ярусу ходили сплетни, будто ты меня подкармливаешь, – запинаясь, произнес он, глядя на уток. У Юшенга перехватило горло от жалости.
- Давай, что там у тебя дальше? – напомнил старик, когда пара, наконец, удалилась.
- Я отфильтровал поставки по типу. Разумеется, военные поставки у меня не учтены, их статистики нет в открытом доступе… Но посмотрите, что получается, когда мы переходим к товарам двойного назначения!
В унисон словам молодого ученого линии гасли, меняя конфигурацию многогранника.
- Я долго не находил никаких векторных закономерностей, пока не решил проверить поставки вероятностных приводов, – пояснил Юшенг.
В картинке появилась некая система. Сначала линии поставок вероятностых приводов для межзвездных кораблей вели исключительно от «красных» миров Высших «зеленым» людским мирам. Заводы человеческих миров не обладали технологиями для производства этих сверхсложных агрегатов. Старик, не отрываясь, смотрел на чертеж.
- Это всё понятно, – проворчал старик. – Ничего нового. Я могу надеяться, что ты перейдёшь к делу ещё при моей жизни?
- Уже, учитель, уже. Смотрите, я ввожу составляющую времени. Вот заказы на двигатели, а вот время их исполнения. Полюбуйтесь!
Старый ученый склонился к картинке, придирчиво вглядываясь в схему. Время поставок оказалось неодинаковым. Исключая случайные флуктуации, связанные с недостатками логистики, и учитывая расстояние, а также конфигурацию трясин между поставщиками и получателями можно было установить странную зависимость между промежутком времени от заказа до получения продукции и местонахождением того из «красных» миров, с которого осуществлялась поставка. Получалось, что некоторые миры Высших отгружали товар в разы быстрее, чем другие. Разница составляла несколько дней, а для некоторых миров Высших – неделю и даже больше.
Старик молча откинулся на спинку скамейки. Его лицо было непроницаемо.
- Вы понимаете, что это означает? Миры Высших, с которых мы получаем приводы – только перевалочные станции! – возбужденно подтвердил Юшенг. – Они не производят приводы, а только передают готовый заказ. Так почему бы не наладить прямые поставки от производителей? Ведь существующее положение элементарно не выгодно экономически! Смотрите, какой получается крюк!
- И к чему же ты пришел? – тихо спросил старик.
- А это и есть самое интересное! Я ввёл все имеющиеся данные и задействовал мой алгоритм. На основе сроков задержек с учётом топографии пространства я провел экстраполяцию поставок между мирами Высших в поисках систем-производителей. Вы даже не представляете, что в итоге получилось! Алгоритм нашел всего одну систему – производитель, из которой вероятностные приводы попадают в миры-посредники.  Это система под номером КС34-500. Она известна как 28-ая звезда в созвездии Трех императоров, – торжественно заявил молодой ученый, театральным жестом изменяя схему. – Вот, полюбуйтесь.
Между красными точками – звездами Высших рас – возникла система векторов. Гипотетические направления экономических связей Высших рас между собой, рассчитанные на основе поставок в людские миры. А затем алгоритм вычислил единственный мир-производитель приводов, расчётные сроки поставок с которого в точности соотвествовали обнаруженной ранее задержке в отгрузке вероятностных приводов заказчикам. Тонкие пунктирные линии тянулись через всю доминанту к неприметному красному карлику, одинокой звёздочке на самом краю карты. Именно из него, если верить алгоритму Чжана, доставлялись вероятностные приводы в миры-посредники Высших, а уж из них – в человеческие колонии. Система, производящая вероятностные приводы для всей доминанты, спряталась в укромном уголке на границе доминанты, там, где заканчивается обычное пространство и начинается океан огромной трясины. Эта трясина простирается на тысячи световых лет, вторгаясь в границы всех шести доминант.  Поэтому на всех картах она обозначена как Великая внутренняя трясина. Конечно, внешние трясины, окружающие рукав Ориона, могут быть еще больше, но их подлинные размеры остаются тайной для обитателей рукава. Трясины непреодолимы, любой искусственный объект, попадающий в них, остаётся в трясине навсегда. Рукав Ориона отрезан трясинами от остальной вселенной и существует сам по себе, с тоской глядя на сияние недоступных звезд, весело сверкающих по ту сторону невидимой бездны.
Старик угрюмо уставился на маленькую красную звездочку.
– И знаете, что самое поразительное? – азартно продолжал Юшенг, не замечая изменившегося настроения собеседника.
- Что? – глухо спросил старый профессор.
- Напрямую с 28-ой Трех императоров мы ничего не получаем. Вот, посмотрите сами! Разве не удивительно, учитель? Это же совершенно нерентабельно! Для чего такие сложности, позвольте спросить? Зачем тратить ресурсы, чтобы таскать приводы через всю доминанту туда-сюда? Это же просто бессмысленное расточительство! Но ничего! Мой алгоритм позволит упорядочить поставки. Надо сообщить в Бейдзин, пусть они  обратятся к Высшим и предложат…
- Хватит! Прекрати! – Прохрипел старый профессор вскидывая худые руки. – Немедленно убери это!
- Простите, профессор, я не понимаю… – беспомощно пробормотал юноша, отключая вирт.
- Тут нечего понимать, Юшенг! – старик вновь закашлялся. Лицо его покраснело, на  тонкой шее, покрытой сухой, морщинистой кожей, набухли жилы. Беспокойство учителя передалось молодому ученому, и тот с тревогой дожидался, пока приступ пройдет. Наконец, старика отпустило.
- Нечего понимать, – повторил он, переведя дух. – Просто сделай, как я говорю.
- Но…
Старик не дал ему продолжить.
- Пообещай, что уничтожишь все базы данных. Сотри их, а еще лучше – разбей кристаллы.
- Почему, учитель?! – потрясенно воскликнул Юшенг. – Это же годы работы!
- Бесполезной работы, упрямец ты этакий! – дребезжащим голосом выкрикнул старик. – Ты помнишь, что я тебе сказал, когда брал к себе на кафедру? Что алгоритм векторных поставок – утопия. Ты помнишь, чем я тебе советовал заняться?
- Да… – Юшенг был полностью дезориентирован. Он рассчитывал, что учитель обрадуется его успеху и теперь не понимал, чем вызвал его гнев. – Вы сказали, что самое перспективное направление – экономика сельскохозяйственных миров.
- Именно! Сельскохозяйственных! Но ты меня не послушал. Как ты мог?!
- Но ведь… я же прав! Я доказал, что алгоритм работает! Вы же сами видели!
- Видел! Вот именно, что видел! Ты что же, думаешь, я взял тебя к себе только потому, что ты умен, честен, упорен в науке? Что я только из-за этого пошел на конфликт с Ху Ксингом? Я хотел оградить тебя вот от этого! – он ткнул кривым пальцем в вирт. – Я надеялся, что ты будешь уважать моё мнение. А ты всё это время продолжал работать над своей теорией?!
- Но я же оказался прав! Прав!
Старик махнул рукой, отметая аргументы ученика.
- В том-то и дело! Лучше бы ты ошибся и забросил это дело.
- Учитель, я ничего не понимаю, – молодой человек умоляюще сложил ладони. – Объясните мне, что происходит?
Старый ученый пожевал впалыми сухими губами, собираясь с мыслями. Юшенг, преисполненный самыми дурными предчувствиями, терпеливо ждал.
- После революции мы были увлечены идеями борьбы, – наконец, промолвил старик. – Мы были молоды, с восторгом приняли новые идеалы добра и справедливости. Мы были готовы бороться за светлое будущее. Я тоже участвовал в этой борьбе. Пятнадцать лет я служил в управлении госбезопасности.
- Вы? Но вы же ученый! – не смог сдержать изумленный возглас молодой человек.
- Да, я ученый. Но не думай, будто ученые всю жизнь сидят в башне из слоновой кости. Может, в другое время так и бывает, но только не в эпоху перемен. О, это было непростое время. Разведки всех доминант работали как каторжные, чтобы обрушить нашу республику в хаос, чтобы помешать нам создать самый справедливый строй в мироздании. В управлении я служил в аналитическом отделе, занимавшимся экономическими преступлениями. Мы находили связи, уничтожали резидентуры…
- Это потрясающе, учитель! Я даже подумать не мог, что вы… Вы настоящий герой! Почему об этом никто не знает?
- Потому что это не важно. Важно другое, – проронил старик. – Думаешь, я ещё тогда не обратил внимания на векторы поставок?
- Как, вы тоже... – глаза Юшенга округлились от изумления.
- Конечно! –  слабо улыбнулся старик. – Ты что же, считаешь себя умнее своего старого учителя? Я понял, что с помощью этой теории можно достичь многого. Наш отдел взялся за разработку программы, способной реализовать главные положения векторной теории поставок. Мы не стали посвящать в эту работу начальство. Они бы сразу зарубили бы нашу инициативу, сославшись на то, что у республики масса неотложных дел, а теоретизирования могут подождать. Мы быстро продвигались вперёд. Во время одной из силовых операций я получил тяжелое ранение и оказался в госпитале. А мои товарищи тем временем закончили работу. Они тоже, как и ты, обнаружили аномалию этой проклятой звезды. КС34-500, 28-ой Трех императоров. Мой друг, начальник нашего отдела, рассказал мне об этом, когда навещал меня в больнице, сказал, что они уже направили доклад в ЦК. А ровно через сутки весь наш департамент был уничтожен. Взорван, вместе со всеми сотрудниками. Месть контрреволюционеров, сказали мне. Диверсанты пробрались в управление и заложили взрывчатку, сказали мне. Я бы поверил, если бы не одно «но». У нас были резервные хранилища данных, на другом конце города. Знаешь, на всякий случай. После взрыва в управлении из них исчезла вся информация об алгоритме. Понимаешь?
- Н-нет…
- Сейчас поймешь. После этой «диверсии» меня, якобы по состоянию здоровья, отправили в запас, с переводом на преподавательскую работу и с подпиской о неразглашении. Извещение я получил еще до выписки. Вместе с приказом полностью прекратить все работы, которые были так или иначе связаны с управлением.
Юшенг непонимающе потряс головой.
- Как же так… вы же были в больнице, когда ваши друзья нашли эту звезду. Так за что же…
- Не будьт таким наивным, мальчик. – Впалые губы старика тронула едва заметная улыбка. – Те, кто охраняет тайну проклятой звезды, уничтожили всех, кто был как-то связан с исследованиями рабочей группы. Я выжил только потому, что мои ребята  сумели как-то вычеркнуть моё имя из списка работавших над теорией. Сами погибли, но меня спасли.
- Это ужасно… – Пролепетал потрясённый до глубины души Юшенг. – Представляю, как вам было страшно. Теперь я понимаю, почему вы после такого и думать забыли об этой жуткой звезде.
- Я? Так вот какого ты мнения о своём учителе? Не-ет, ты плохо меня знаешь, мальчик. – Бывший профессор быстро оглянулся, услышав шелест листвы на дорожке. Какое-то время он молчал, провожая глазами прогуливавшегося по парку дородного старика с узкой белой бородкой.
- Я решил во что бы то ни было выяснить правду. Хотя бы в память о погибших товарищах. Выписавшись из больницы, я начал искать. Тихо, осторожно, не привлекая к себе внимания. – Наконец, продолжил Ли, когда белобородый старик скрылся за пламенеющими кленами. – Мне не удалось выйти на тех, кто убил моих друзей. Но я нашёл нечто куда более важное. Я обнаружил след убийц. И знаешь, где?
- Где? – завороженно спросил Юшенг.
- В столице колонии Ханчжоу, в Академии Цюши, семьдесят с лишним лет назад.
- Вы ничего не путаете учитель? Ведь Ханчжоу…
- …Была полностью уничтожена вражескими диверсантами. Да-да. Именно так гласит общепринятая версия. Но вот что интересно: за неделю до гибели Ханчжоу ученый совет Академии Цюши арендовал исследовательский клипер. И направил его – куда бы ты думал?
- К 28-ой Трех императоров? – прошептал Юшенг. По телу прошла волна холодной дрожи. Сейчас даже само название звезды прозвучало зловеще.
- Именно. Странное совпадение, не находишь?
Юшенг был потрясен. Он молча кивнул, не в силах найти слов.
- Я годы потратил, чтобы об этом узнать. Когда я выяснил, что и тот исследовательский корабль исчез, не вернувшись из поиска, у меня не осталось сомнений: интерес к 28-ой Трех императоров неминуемо заканчивается страшными катастрофами. Мне пришлось свернуть поиски, чтобы не подставлять под удар невинных людей.
- Так вот почему вы сказали, чтобы я прекратил работать с теорией… Но я все равно не понимаю…
- Ты и не должен понимать! Не твоё это дело, понимать! – фальцетом вскричал старик. Глаза его слезились. Он слишком долго вглядывался в мелкие детали схемы. – Вы, молодые, так опрометчивы… Юшенг, ты мой любимый ученик. Поверь старику, если ты не остановишься, то погибнешь. И не только ты! У каждой доминанты есть свои тайны, это правильно и логично. Но об этих тайнах нужно молчать.  Знаешь, как говорят? Ошибся дорогой, можешь вернуться, а ошибся словом, уже ничего не поделаешь. Послушай своего старого учителя, сойди с этой дороги. Не ты первый открыл этот алгоритм, не ты первый узнал о проклятой звезде. Были и другие. О некоторых мы знаем, как об академии Цюши, о других не узнаем никогда… Не повторяй их ошибку. Забудь о своей теории, как это сделали умные люди до тебя. Ты обязан покончить с этим, во имя всех нас. Поклянись мне прямо сейчас, прямо здесь, что уничтожишь всё, что сделал. Иначе и Тяньцзинь ждет катастрофа.
Юшенг был раздавлен. Негнущимися пальцами он открыл гнездо памяти вирта, вынул маленький хрупкий кристалл и, разбив его о металл парапета, бросил обломки в пруд. Обманутые утки с истошным кряканьем бросились на всплеск. Старик перевел дыхание.
- Хорошо, с этим покончено. Когда вернешься, очисти университетские машины. Теперь дальше… Кто знает о твоих исследованиях? – старый Ли справился с эмоциями и теперь был строг и деловит, как когда-то на кафедре.
- Никто, – уверенно ответил молодой человек. – Я боялся, что ничего не выйдет, и не хотел ни с кем делиться раньше времени.
- Хоть одна хорошая новость. И всё-таки, припомни хорошенько. Может быть, ты кому-то что-нибудь говорил, намекал хотя бы? Кто-то может догадаться, над чем ты работал?
- Я говорил Сяомин, что стою на грани открытия, рассказывал, чем занимаюсь, но не думаю, что она вникала в подробности, она так далека от экономики…
- Сяомин? Это та девушка, о которой ты мне рассказывал в прошлом году? – в отличие от легких, память у старого ученого была в полном порядке. – Ты с ней встречаешься?
- Мы бы давно стали парой, будь мой статус выше. – Юшенг поник. – Я надеялся, что моё открытие нам поможет… Мы этого так ждали…
- Помнится, она учится на архитектурном?
- Да. Она у меня умница. Самая лучшая девушка в доминанте. – Несмотря на сложную ситуацию, губы Юшенга сами собой растянулись в радостной улыбке.
- Очень надеюсь, что на самом деле она глупее утки и ничего не поняла из твоих слов. Но на всякий случай скажи ей, что твоя теория оказалась полной чепухой, и ты решил заняться чем-то другим.
- Но… нет, учитель, я не могу! Что она обо мне подумает… я потеряю лицо! Мы так надеялись, что скоро сможем стать парой… – Задохнулся юноша. – Неужели нет другого способа? Чтобы не начинать всё сначала? Я могу просто убрать  упоминания про КС34-500 из материалов… Найду какой-нибудь другой пример, не связанный с поставками приводов.
- Но алгоритм-то останется прежним! Стоит ему попасть в открытый доступ, и проклятая система снова всплывёт. Ты что, не понимаешь?! Ты же и своей Сяомин рискуешь! – старик стиснул шишковатые кулаки, покрытые старческими веснушками. – Иногда я думаю, что ошибся в тебе…
Молодой ученый вспыхнул. Ему стало стыдно за проявленный эгоизм, прежиток прошлого. Профессор Ли прав, тысячу раз прав. Настоящий коммунист должен ставить общее благо выше собственного. А Юшенг, увлекшись грезами, поставил во главу угла  свои личные интересы. Он едва не подставил под удар всю планету! Но теперь всё. С эгоизмом покончено. Он докажет, что достоин своего наставника.
Юшенг склонился голову, признавая правоту старика.
- Вы не ошиблись, учитель. Я сделаю всё, как вы говорите. Клянусь вам.
- Вот и отлично. А теперь помоги мне встать. Высшие! Каждый раз, когда ты заявляешься со своими идеями, я потом полдня прихожу в себя!
Юшенг перевел дух. Раз уж профессор Ли вспомнил о себе, значит проблема решена. Осторожно поддерживая старика под дрожащий локоть, он повел его к виднеющемуся за деревьями входу в комплекс.
За его спиной клен уронил в воду багряный лист. Кружась, он неторопливо опустился на зеркальную гладь воды. Едва заметная рябь пробежала по пруду. Откуда-то из глубины поднялся толстощекий красный карп и задумчиво попробовал лист на вкус.

Тяньцзинь-7
Высотка Управления безопасности.

- Что значит «как сквозь землю провалился»?!
Полковник Тай, начальник 8-го отдела Тяньцзиньского филиала МГБ поднялся во весь свой невеликий рост. На его шее грозно надулись жилы, не предвещая статному молодому капитану, стоящему навытяжку перед столом полковника, ничего хорошего.
По закону пререготива 8-го отдела – исключительно вопросы контрразведки. Но это только по букве закона. На деле же полковник Тай почитал священным долгом сунуть свой короткий нос так далеко, как только мог дотянуться. А на Тяньцзине этот пройдоха мог дотянуться куда угодно. Наверху знали о неуёмной активности полковника, давно с ней смирились и научились извлекать выгоду, присваивая себе заслуги за ту часть закрытых 8-ым отделом дел, на ведение которых у Тая и его людей не было формальных полномочий. 
Вот и убийство уважаемого ветерана партии, формально не подпадающее под юрисдикцию 8-го отдела, не прошло мимо бдительного ока полковника. А не прошло оно по очень простой причине. Занимайся убийством один лишь МОБ – и Тай не соблагоизволил бы уделить подобной мелочи даже трёх минут своего драгоценного времени. Но подключившийся к поискам партконтроль и масштаб брошенных на поимку преступника сил заставили полковника заинтересоваться происходящим.
На это дело он поставил своего любимца: капитана Юйчи. Капитан сутки напролет занимался убийством Линху Тенгфея, но пока его усилия не принесли никаких результатов. Подобно следователям МОБ, он оказался в тупике, о чем неохотно доложил начальнику. Полковник же Тай не сомневался, что тупиков в природе не бывает, а бывают в природе только нерадивые сотрудники.
Убеждения начальства обычно дорого обходятся подчиненным. Сегодняшнее утро не стало исключением. Взбодрённый лошадиной дозой крепчайшего до ядовитости кофе, полковник стремительно набрал обороты и сейчас орал так, что на стальном подносе звенели стаканы.
– Ты вообще понимаешь, что говоришь?! Ты что, забыл, кто был убит?! Линху Тенгфэй! Ты это понимаешь?! Линху, так его, Тенгфэй! Историк нашей родной партии! Старый хрен исписал столько бумаги, на год хватит жопу подтирать! Это тебе шутка?! Персональный, черт вас всех дери, пенсионер планетарного значения! А вы мало того, что позволили его убить…
Он залпом опрокинул стакан воды, чтобы смочить пересохшие связки. Сутулые плечи полковника подрагивали от гнева, седой ежик топорщился на макушке. Капитан терпеливо ждал, уставясь на худосочное мандариновое деревце в глиняном горшке, единственное украшение кабинета начальника 8-го отдела.
Освежившись, полковник с новыми силами продолжил:
- И теперь ты, как последний болван, заявляешся ко мне и сообщаешь, что пока вы там копались, убийца удрал с планеты, и его, видите ли, неизвестно где искать! Это нам-то неизвестно?! Нам?! 8-му, так его, отделу! Ты там тридцать восемь часов прохлаждался, я ведь специально засёк, ровно тридцать восемь часов и ни часом меньше! И что? Где результаты? А? Где? Нету! Ничего нету! Пусто! Даже сраного фоторобота – и того нет! Скажи мне, товарищ Юйчи, только честно, глядя прямо в глаза. Может, ты устал от нашей тяжелой работы? Может, тебе китель жмет? Так ты только скажи, я тебе его живо сменю. На шахтерскую робу!
- Не жмет.
Юйчи хмуро разглядывал хилое деревце. Дело было, конечно, не в том, что он обиделся или там не смел поднять глаза на полковника. Просто он отлично знал мерзкий характер шефа и использовал стандартные методики невербального воздействия, которые должны были остудить гнев Тая. Юйчи не боялся шефа. По большому счету, гнев и крики полковника капитан воспринимал как издержки профессии, не более. Просто жалко времени. В этой дурно пахнущей истории ему и без того пришлось выступать в роли догоняющего. Группу капитана подключили слишком поздно, вынудив идти по остывшему следу. А все потому, что МОБ и следователи Партконтроля пошли на принцип, желая раскрыть дело собственными силами. Чтобы включиться в расследование, полковнику пришлось изрядно пободаться с этими самовлюбленными типами, которые упорно отказывались признавать, что на Тяньцзине для 8-го отдела не существует такого понятия, как «чужая территория». В конце концов, потерявший терпение полковник дернул за нужные ниточки в правительстве. В штаб МОБ последовал звонок из Планетарного совета. Только тогда  капитана и его людей допустили на место преступления. А что толку? Время-то упущено. Восемь часов, которые МОБовцы и следователи Партконтроля в одиночку работали на месте преступления, безвозратно потеряны.
 Хотя сказать, что МОБ – никудышные профессионалы, тоже нельзя. Не их вина, что преступника не взяли по горячим следам. Все дело в том, что Линху Тенгфэй жил на отшибе, один, ни с кем не общаясь. Настоящий скромный отшельник, каким, по мнению капитана, и должен быть настоящий отставной партиец. Аскетизм старого коммуниста, конечно, хороший пример для молодежи, но следователям он только добавил трудностей: свидетелей убийства не нашлось. Когда на место прибыли полицейские и оперативно оцепили весь округ, убийца уже скрылся. МОБовцы буквально землю рыли в поисках улик. Смотрели под каждым камнем, проверяли каждый мобиль, прошлись по всем квартирам. Даже провели глобальное сканирование со спутника. Безрезультатно. Убийца сработал виртуозно, не оставив после себя ни следов, ни отпечатков. Он словно растворился в воздухе, невидимкой просочившись сквозь зону оцепления. МОБ и Партконтроль остались в шутовских колпаках. А это означало, что полковник Тай нашел себе, наконец, достойного противника. Только ведь это не повод орать на подчиненных. И ведь что обиднее всего? Тай прекрасно знает, что ребята выложились по полной, перевернули вверх дном весь поселок, прочитали тысячи листов отчетов следящих систем, не спали двое суток, даже не ели толком. А орёт так, как будто оперативников вместо работы застукали в подпольном борделе. Нехорошо. Несправедливо.
Уголок рта капитана едва заметно дрогнул.
- Ты мне рожи-то не корчи! Ишь ты, рожи он мне корчит! – тут же рявкнул Тай. –Думаешь, ты ни в чем не виноват, а вредный полковник зря на тебя кричит?
Юйчи неопределенно пожал плечами.
- Мы сделали всё, что могли.
- Да ну? Всё сделали? Серьёзно? – полковник демонстративно огляделся, разведя руками. – А где же тогда арестованный? Где он? Ну, где? А-а, я понял. Он дожидается в приёмной. Так давай, пригласи его, не стесняйся. Очень, знаешь ли, хочется поговорить с умным человеком. Хотя бы ради разнообразия. А то последнее время, понимаешь, всё никак не удается. С умным-то, не удаётся никак! Ну, так где он?
- Мы не знаем, – признал Юйчи.
- Тогда чего ты мне тут выдумываешь? Всё они сделали! Значит не всё! Не всё, раз паршивец не сидит передо мной в наручниках и с фингалами под обоими глазами. «Всё сделали…»  – ещё раз с издевкой передразнил Тай. – Тебе хорошо, отряхнулся и пошел, как сука после дождя. А что мне прикажешь докладывать в Бейдзин? Что я им скажу, а? Что какой-то сраный убийца обвел вокруг пальца всю службу безопасности? Мне это сказать? Да?
Капитан промолчал, отрешенно глядя на мандариновое деревце. Возражать полковнику, когда тот закусывал удила, себе дороже.
- О-о, а я знаю, что им скажу! – оживился Тай. – Нет, правда, я придумал! Я скажу, что принял меры и расстрелял к чертовой матери разгильдяя, который не сумел как следует организовать поиски. А заодно и всю его шайку лоботрясов и бездарей. Ну? Как тебе такой вариант?
- Я не разгильдяй, – на высоких скулах капитана выступил темный румянец. Всякому терпению приходит конец.
- Да ты никак ещё и обиделся?! – округлил глаза полковник. – Нет, ну надо же, какой обидчивый! Может, мне еще перед тобой извиниться, а? Или на курорт послать, за образцовую службу? Мне это нужно сделать, да?
Деревце удостоилось еще одного мрачного взгляда. Если бы взглядом можно было испепелять, от несчастного мандарина давно осталась одна зола.
Не дождавшись ответа, полковник покачался на каблуках, которые носил, чтобы казаться выше ростом, и продолжил.
- В общем, так. Завтра вечером я докладываю в Бейдзин. Если к тому времени у меня не будет хоть чего-нибудь, хоть какой-то зацепки, ты пожалеешь, что вообще пришёл работать в 8-ой отдел. Ясно? Или такому умному человеку, как ты, нужно как-то более доходчиво объяснить? Может, на пальцах показать?
- Ясно.
- Слава Высшим! Наконец хоть что-то стало ясно. Всё, разговор окончен. А теперь вон отсюда. У тебя осталось тридцать часов, чтобы выйти на след этого пса.
Капитан щелкнул каблуками,  развернулся и, кипя, вылетел за дверь.
     Полковник Тай вытер пот со лба и рухнул в кресло. Подчиненные! Их  глупость просто бесит. Но, к великому сожалению, без них не обойтись. И, самое противное, даже полностью заменив штат, ничего не добьешься. Потому республика и трещит по швам, что кругом сплошные чёртовы идиоты. Правда, капитана Юйчи, которого коллеги считали любимчиком полковника, Тай ненавидел чуть меньше, чем остальных. По крайней мере, с капитаном он мог проговорить полчаса кряду, ни разу не испытав желания раскроить ему череп.
     Справедливости ради следует заметить, что подчиненные полковника вовсе не были ни бездарями, ни лентяями. Напротив, тщательно подобранный лично полковником коллектив работал, как часы. И даже лучше. Сотрудники вкалывали сутки напролет не за страх, а за совесть. А капитан Юйчи, если на то пошло, так и вообще был умница. Один из лучших в своем выпуске. Причина полковничьего гнева была не в нём.
     По долгу службы полковник Тай видел грязную изнанку человеческих душ куда чаще, чем их, так сказать, лицевую сторону. Вот почему за долгие годы работы в МГБ Тай превратился в законченного мизантропа. И даже больше, чем просто в мизантропа. Его чувства приобрели поистине вселенский размах, не чуждый своего рода объективности: полковник Тай в равной степени не переносил всех, включая даже Высших, которые, по его мнению, палец о палец не ударили, чтобы навести хоть какое-то подобие порядка в Рукаве Ориона. Но отвращение ко всем разумным существам галактики самым неожиданным образом переплавилось в душе Тая в непреодолимое желание исправить всё, что только было в его силах. А что не в его силах – тем более. Это-то желание и гнало его вперед, заставляя лезть во все дела, встревать во все расследования. 
     Да, Тай упивался мизантропией. Он жил ею, черпал в ней жизненную энергию. И при всём притом, этот ненавистик всего и вся приносил родной доминанте больше пользы, чем самый завзятый альтруист. Постоянно опасаясь, что его ненависть выплеснется наружу гибельным цунами, он нашел простой выход из положения: всё свое раздражение он выплескивал в мелочах, выпуская пар задолго до того, как котел начинал перегреваться. Подчиненные прекрасно знали эту особенность полковника и терпеливо сносили ругань, точно зная, что пока грохочет гром, удара молнии не последует. Полковник мог сколько угодно грозить подчинённым трибуналом, мог сажать их под домашний арест, мог даже по морде врезать в случае чего, но никогда, ни при каких обстоятельствах не позволял людям со стороны хоть пальцем тронуть кого-то из «своих». Тот же Юйчи, в бытность зеленым лейтенантом, как-то раз здорово напортачил, едва не сорвав операцию. Тай собственноручно расквасил Юйчи нос и посадил на неделю в карцер. Тем временем главный прокурор планеты требовал выдачи набедокурившего лейтенанта, грозя строптивому полковнику трибуналом и комиссией партконтроля. Тай послал его подальше. Прокурор в ответ пригрозил Таю расстрелом за саботаж. Пообещал дойти до самого ЦК. История кончилась тем, что Тай встретился с возомнившим о себе судейским с глазу на глаз, вооруженный одной лишь тонкой папочкой в пластиковом конверте. Этого хватило. На следующий день все обвинения с лейтенанта Юйчи  были сняты, а сам прокурор отправился в санаторий, лечить внезапно забарахлившее сердце. Так что Тай неспроста ненавидел людей. Он слишком много о них знал.
Распекая капитана, Тай, как всегда, передёргивал. На самом деле он переговорил с Бейдзином не далее, как сегодня утром. Полковник терпеливо снес всё, что посчитал нужным высказать недавно назначенный, а потому ещё непуганый Управляющий сектором, который, надо отметить, не слишком-то ограничивал себя в подборе выражений. Но Тай даже не пикнул в ответ на оскорбительные намеки Управляющего  и сделал всё для того, чтобы представить своих людей в самом выгодном свете. Он подробно перечислил усилия, которые предпринял его отдел и ненавязчиво привел начальство к мысли, что на вверенной полковнику территории заговор против известного историка партии появиться просто не мог. А раз так, то и возлагать на Тяньцзинь ответственность за убийство, подготовленное на другой планете, несправедливо и контрпродуктивно. Так и сказал – контрпродуктивно. Управляющий сектором, даром, что из молодых, мигом смекнул, в какую сторону дует ветер, и сбавил тон. Правда, это не означало, что полковник и его люди могли успокоиться и сидеть, сложа руки. Полковнику позарез требовалось хоть что-то, какая-то кость, которую можно кинуть начальству. Иначе оно возомнит, что может справиться без полковника Тая и его людей. Что Тай стареет, теряет хватку. Каково?! Но, говоря начистоту, даже не это довело начальника 8-го отдела до неистовства. Причина коренилась не в бейдзинских чиновниках, а в преступнике, лишившем жизни старого историка. Улизнув от 8-го отдела, убийца нанес полковнику личное оскорбление. А Тай не из тех, кто умеет такое прощать.
Но вот в чём парадокс. Если бы в 8-ом отделе нашелся кто-то достаточно безумный, чтобы в эту минуту спросить полковника, на кого тот зол более всего, то, выслушав массу нелестных отзывов о собственной персоне, он узнал бы, что сейчас полковник более всего ненавидит… покойного Линху Тенгфэя.
«Чертов старикашка, – с досадой думал полковник. – Так ему и надо, козлу старому. Нечего было выпендриваться и выставляться идиотским святошей-отшельником в своем коттедже. Пристрелили бы его, как нормального человека, в комплексе для ветеранов партии, свидетелей можно было бы лопатой грести».
Тай достал из кармана плоскую флягу и сделал два тщательно отмеренных небольших глотка. Контрабандный коньяк согрел грудь. Тай почувствовал себя лучше. Раздражение ушло, уступив место сухому расчету. Да, дело явно не простое. Потребует времени и сил. Причем без гарантии успеха. Тай достаточно проработал в службе безопасности, чтобы с первого взгляда распознать «висяк». Он был почти уверен, что даже разорвись капитан Юйчи на части, на след убийцы старикашки Линху удастся выйти разве только чудом. Или не удастся вообще. А это плохо. Вон, размазня Яо из МОБа уже сбегал к Сюю. Любит, зараза, понаушничать. Теперь, если Юйчи так и не выйдет на убийцу историка, Общественная безопасность с Партконтролем обязательно прикроются 8-ым отделом. А этого допускать нельзя. Значит, необходимо опередить соперников и найти козла отпущения из другого ведомства. Например, из подчиненных того же Яо. Будет знать, паскудник, как ябедничать партконтролю.
Хмыкнув, полковник вывел на плоскость вирта список офицеров полиции, принимавших участие в облаве.
Убийцы не растворяются в воздухе сами по себе. Кто-то его упустил. Проворонил. Сплоховал. Вот этот кто-то за всех и расплатится.
«Посмотрим, кто из вас, баранов этаких, свалял дурака, – бормотал себе под нос полковник, скользя глазами по строчкам. – Потом составим бумаженцию и отошлем в Бейдзин. А пока тамошние стервятники будут пировать, найдем убийцу и утрём всем нос. Как всегда. Тут и буря уляжется».
При всей своей прозорливости, полковник Тай даже не подозревал, что настоящая буря только начинается.

Тяньцзинь-7
Нанькайский университет
Городок старшего преподавательского состава.

Хрусть! – Лопнул под подошвой туфельки панцирь виноградной улитки. А нечего ползать через дорогу! Как будто с другой стороны кусты вкуснее! Сейчас Сяомин злило всё. Она просто клокотала от ярости и совершенно не смотрела куда идет. К тому же на глаза всё время наворачивались слёзы от жалости к себе – несчастной, обманутой, оскорблённой тем, кого она так преданно любила! Каждому слову которого верила! Раньше верила. Сяомин всхлипнула и промокнула глаза салфеткой. Огляделась в поисках урны и обнаружила её возле выгнувшего спину через ручей мостика. Постояла секунду, прикрыв глаза, борясь со слезами, а потом, повинуясь мстительному секундному импульсу, вынула из волос заколку, подарок лицемера Юшенга, и выкинула её тоже. Вот так! Пусть знает! Туфли, послужившие причиной безвременной смерти ни в чем не повинной улитки, тоже его подарок. Но туфли она не выбросит, вот уж нет! Она столько времени потратила на этого обманщика–аспиранта, что заслуживает хоть какую-то компенсацию. Глаза снова защипало. А последнюю салфетку она уже извела. Ну, просто всё одно к одному! Пришлось вытирать слезы краешком тонкого шелкового шарфика.
            Огромный синеватый диск Пиньцзы, умерив своё призрачное сияние, исчез за горизонтом. Вдоль аллеи вспыхнули фонари. Теперь их нежный свет будет золотить листья деревьев до часа ночи, когда наступит время режима экономии. Внезапно вспыхнувший свет, сменивший сиреневые сумерки, заставил Сяомин вздрогнуть и оглядеться. Куда же это её занесло?
     Аллея каштанов закончилась. Вокруг, за аккуратными живыми изгородями торчали разноцветные крыши небольших коттеджей. Ноги сами принесли её в городок преподавателей. Умные ноги, хоть и в туфлях неблагодарного Юшенга. Выплакаться на плече преданного друга – это именно то, что ей сейчас необходимо! Оглядевшись, она заметила невдалеке знакомую вишневую калитку, которую охраняли молодые островерхие кипарисы. Из-за можжевеловой изгороди виднелась нежно-салатная крыша, казавшаяся в золотом свете фонарей изумрудной. Дом умницы и добряка Ксинга.
А ведь он предупреждал её о Юшенге. А она его не послушала. Милый, милый Ксинг. То-то Чжан его терпеть не мог! Наверняка знал, что Ксинг видит его насквозь. Сяомин решительно направилась к калитке, молясь про себя, чтобы профессор оказался дома.
Очевидно, Высшие услышали её молитвы. Едва она позвонила, как на вирт-плоскости, установленной над калиткой появилось знакомое бледное лицо с тонкими, трагичными чертами. Милый Ху Ксинг. Над виртом зажегся огонек камеры.
- Сюэ? – глаза Ху Ксинга расширились. – Что случилось? Ты плакала?
- Глаза красные, да? – шмыгнула носом девушка.
- И веки тоже… Что с тобой?
- Я… я… – И Сяомин отчаянно разрыдалась, пряча лицо в шарфик.
Калитка со щелчком распахнулась.
Закончив программу заварки, чайник засвистел, заглушив тиканье многочисленных настенных и напольных часов, коллекцию которых профессор собирал уже пятнадцать лет.
Ксинг разлил по маленьким чашечкам с тонкими полупрозрачными стенками светлый чай. По комнате поплыл успокаивающий аромат жасмина.
- Печенье будешь? – буднично, как будто Сяомин каждый вечер заходит к нему на чай, спросил Ксинг.
Сяомин помотала головой. Какое тут может быть печенье! Запах чая с новой остротой заставил её почувствовать случившееся.
- Ксинг, я такая дура… – вздохнула она. – Ты был прав, во всём.
- Опять твой Чжан? – догадался профессор.
Сяомин с горьким вздохом вздернула подбородок .
- Да… только я теперь уже и не знаю, мой он или не мой…
- Он нашел себе другую? – удивился Ксинг.
- Даже не знаю… теперь я уже ни в чем не уверена.
Ксинг, сделав над собой усилие, накрыл ладонь девушки своей. Сяомин не отстранилась.
- Давай так, – предложил Ксинг. – Просто расскажи, что случилось, а потом, если захочешь, я скажу, что об этом думаю.
Сяомин встала и, подойдя к окну, прижалась лбом к прохладному стеклу. За окном, в свете фонарей дремали деревья, устало склонив ветви над аллеей. Под мостиком тускло мерцал ручей. Вдали, над деревьями возвышались высотки студенческих общежитий, чуть пониже – корпуса преподавателей. А она-то, глупышка, размечталась, что через два месяца переедет в один из них.
- Юшенг пригласил меня в чайную на 14-ом проспекте. Я так обрадовалась, думала, он скажет, что всё сошлось…
- Что сошлось? – переспросил Ху Ксинг.
- Это его открытие… формула, алгоритм, не знаю, как точно сказать.
У девушки перехватило дыхание, к горлу снова подступили слезы. Ксингу захотелось встать и обнять её, утешить, прижать к себе. Но он сдержался, опасаясь разрушить хрупкую атмосферу теплоты и доверия. Сяомин помолчала минуту, собираясь с силами, и продолжила.
- Я была уверена, что он готовит мне сюрприз… разоделась, как дурочка…
Она провела руками по светлому, белому в красный горошек платью.
- Там было столько людей… И все на нас смотрели, когда он… когда я… – от горя она не могла найти слов.
- Давай по порядку, – осторожно, чтобы не спровоцировать новый приступ слез, предложил Ксинг. – Так что он сделал? Он обидел тебя на глазах у других?
- Нет… то есть, да! Представляешь, я сижу, смотрю на него, улыбаюсь, думаю, вот сейчас он скажет… а он… он…
- Он – что?
- Он говорит, извини, дорогая, но у меня ничего не получилось, весь мой проект одна большая ошибка.
- Ах, вот оно что… – Ксинг вовремя подавил вздох облегчения. – Ну, в науке такое бывает, я же тебе говорил…
- Я помню. Но знаешь… я почувствовала, что он врет.
- Что ты хочешь этим сказать? – нахмурился Ксинг.
- Он соврал, когда сказал, что у него ничего не получилось. Не спрашивай, как я поняла, я сама не знаю. Просто поняла и всё.
- Но… может быть, тебе показалось? То есть, с чего ему тебе врать? На мой взгляд, а ты знаешь, что я не испытываю к аспиранту Чжану особой любви, так вот, на мой взгляд, он поступил честно, признавшись в поражении.
- Ты ничего не понял. – Сяомин впилась ногтями в ладони, чтобы снова не разреветься, но нотки рыдания все-таки прозвучали в её голосе, заставив Ксинга горестно поморщиться. – Он сам признался, что солгал.
- Что?! – не поверил своим ушам профессор. – Как это признался?
- Я сказала, что он никудышный лжец, и что я вижу: он что-то скрывает. И сказала, что уйду, если он не скажет правду.
- И что же он сказал?
Сяомин зло усмехнулась.
- Принялся на ходу выдумывать какие-то глупости. Он признался, что его теория на самом деле верна, и дала нужные результаты. Что он нашел какую-то систему… Двадцать какую-то звезду трех мудрецов… нет, кажется, трех императоров… да, двадцать восьмая звезда Трёх императоров, так он её называл. И якобы его дорогой учитель Ли, этот старый маразматик… он сказал Чжану, что из-за этого открытия все мы в опасности.
- Чжан так тебе и сказал «все в опасности»? – недоверчиво переспросил Ксинг.
- Вот именно! Ты представляешь, он заявил, что отказался от своего открытия, чтобы защитить людей! Как тебе это нравится?! Да я расскажу об этом девчонкам в общежитии, они от смеха лопнут! Как будто  из-за того, что где-то есть какая-то звезда, нам может что-то угрожать! И знаешь, что хуже всего, что меня просто вывело из себя?
- Что? – негромко спросил Ксинг.
- Он так легко к этому отнесся! Я думала, он как я – дни считает, чтобы мы стали парой, а он только махнул рукой и заявил, дескать, ничего страшного, подождем еще год – два, пока он напишет новую диссертацию. Сказал, что это временные трудности, ерунда! Два года для него ерунда, представляешь?!
Профессор Ксинг подошел к Сяомин, упорно глядящей в окно, и встал рядом. Какое-то время они молчали. И только многочисленные часы безучастно отщелкивали секунды, подчеркивая душную, ватную тишину.
- И что же было дальше? – наконец, спросил Ксинг.
- А что могло быть дальше? Я, может быть, молодая, наивная девушка, но я же не полная идиотка, чтобы поверить в такую чушь! Я прекрасно всё поняла. Он попросту решил от меня отделаться. Теперь, когда его проклятый проект удался, я, видите ли, стала недостаточно хороша для него. Как же, аспирант Чжан стал без пяти минут кандидатом наук! Теперь я ему не ровня. А чтобы не выглядеть негодяем, он сочинил дурацкую басенку про эту 28-ую звезду Трех императоров. Ещё и просил никому не рассказывать об этом, дескать, это подставит нас обоих под удар! За кого он меня держит, а? Как будто я только пробудилась, ничего не понимаю! Да он просто не хочет, чтобы о его лжи стало известно!
- Да… действительно… пожалуй, ты права… – задумчиво произнес Ксинг. – Похоже, что он действительно всё это сочинил.
- «Похоже»! – раздраженно передразнила его девушка. – Точно, а не похоже! Ну ничего, уж я его выведу на чистую воду. Такой колпак одену , людям в глаза смотреть не сможет.
- Что ты задумала? – забеспокоился профессор.
- Завтра же всем расскажу, какими сказками он кормит влюбленных в него девушек! Про все эти звезды, от которых, видите ли, может случиться катастрофа. Это же надо такое придумать?! Нет, я всё выложу, пусть знают, каков он на самом деле! Тогда-то они, наконец, перестанут на него таращиться, как на какого-то героя сериала!
Ху Ксинг нахмурился.
- Не думаю, что это правильное решение, Сюэ. Ты только выставишь себя на посмешище. Ты хотела услышать мое мнение? Так вот оно: просто забудь про Чжана и про его лживую историю. Понимаешь?
Ксинг, секунду поколебавшись, взял девушку за подбородок и посмотрел ей прямо в глаза.
- Забудь всю эту историю и начни жизнь с чистого листа.
Сяомин мягко, но решительно отстранилась.
- Нет, мой дорогой Ксинг. Ты слишком хороший, слишком добрый. Ты не представляешь, как мне хочется ему отомстить! Нет–нет, я  не стану молчать… Да и не получится. Я растрезвонила всем подругам, что вот-вот съедусь с Чжаном. Они уже и парные иероглифы начали вырезать … И как же мне теперь об этом не говорить?
- Как… Я так сразу и не соображу… например, скажи, что он тебе разонравился…что вы поссорились и расстались. Вы же расстались, так?
- Ну, учитывая, что я дала ему пощечину и убежала, то да, похоже, что расстались.
- И он даже не попытался тебя остановить? Или…
- Пытался? Ха! Как-то очень плохо пытался! – съязвила девушка. – Только и придумал, что писать мне сообщения на вирт. Что ему очень жаль, что он извиняется и всё такое. Но вот скажи, чтобы ты сделал на его месте?
- Я бы сразу бросился за тобой! – сверкнул стеклами очков ученый.
- Вот! Вот именно! А он… нет, ты только представь, он бросился не за мной, а к своему обожаемому наставнику Ли. Вот пусть теперь с ним и съезжается, раз так!
Сяомин снова всхлипнула.
- Как же я теперь покажусь на глаза девчонкам… у меня просто нет сил с ними сейчас говорить.
- Слушай… у меня идея. Ты можешь остаться у меня. Ну… в смысле… просто тут же полно места, – смущенно пробормотал Ксинг указывая на гостиную, уставленную часами и пуфиками так, что и ступить некуда.
- Спасибо, Ксинг. Ты настоящий друг. Какое счастье, что ты у меня есть.
Сяомин слабо улыбнулась и поцеловала его в щеку. По телу профессора пронёсся сладостный разряд, сметая застарелый ужас перед чужими прикосновениями, опрокидывая давным-давно возведённые стены.
- Тогда я пойду… мне… я… приготовлю тебе постель, – сбивчиво пробормотал Ксинг  и проворно бросился прочь. Щеки его пламенели.
Сяомин посмотрела ему вслед. Её губы дрогнули.
- Юшенг… что же ты наделал… как ты мог так со мной поступить… Как ты мог… – едва слышно прошептала девушка.
 
Тяньцзинь-7
Жилой комплекс «Золотой гребень» – Нанькайский университет.

- Как я мог так напортачить! Черт меня дёрнул объясниться с Сюэ на людях! – в тоске думал Юшенг, когда разгневанная Сяомин, стуча каблучками, выбежала прочь. Люди за столиками проводили её взглядами, а потом обернулись и посмотрели на него. Все, как один! Оставили свои разговоры, повернулись и посмотрели! Кто удивленно, а кто укоризненно. Такого позора, такой потери лица он не испытывал никогда в жизни. Ему хотелось провалиться сквозь землю, исчезнуть, сбежать. Но это было бы уже совсем нелепо, и он, сцепив зубы, продолжил сидеть, не замечая, что светлый улун  в его чашке давно остыл. Щека горела от пощечины. К тому же Сяомин умудрилась его оцарапать, и теперь Юшенгу приходилось время от времени промакивать салфеткой царапину на щеке. Негромко постукивали друг о друга сухие стебли бамбука декоративной занавески, как будто костяшки пальцев о столешницу. «Ну и ну! – словно говорили они – Какой же ты, оказывается, глупец, а еще ученый называется!» Да уж. Кто бы мог подумать, что Чжан Юшенг, обладатель первой академической степени по статистике, второй степени по экономике, аспирант, готовящийся к защите диссертации под громким названием «Оптимизация организационных процессов в области поставок в тяжелом машиностроении»», окажется в таком глупом положении! Вот уж точно говорят: сегодня не предугадаешь завтрашнего утра!
Вчера, вернувшись из «Золотого гребня», он, как и обещал учителю, сразу направился в лабораторию. Поборов искушение напоследок еще раз полюбоваться результатом работы алгоритма, он запустил очистку системных блоков до квантового уровня, и только грустно покачал головой, когда система спустя минуту сообщила о завершении процесса очистки. Как быстро, всего минута… Одна минута, в которую уместился напряженный труд двух лет, бессонные ночи, ошибки и успехи, разочарования и надежды. Всё его будущее, если на то пошло.
Чтобы разгонать уныние, Юшенг перепроверил все остальные хранилища, которыми хотя бы раз пользовался. Проверял не спеша, методично и тщательно, хотя его так и подмывало всё бросить, сесть в уголок и разрыдаться. Ну почему этот мир так несправедлив? В один день из победителя он стал проигравшим. И все из-за непонятного запрета на звездную систему, которую ему угораздило вычислить! Из-за этой 28-ой Трех императоров, будь они неладны все трое! И ведь что самое обидное? Его творение, его алгоритм работает. Векторный анализ поставок сулит Родине огромную выгоду! На его основе можно построить новую экономику! И ему, Юшенгу, пришлось своими руками уничтожить такую замечательную разработку. Лучше бы он с самого начала послушал наставника Ли, и занялся сельским хозяйством. Защитился бы, получил статус, право на совместную жизнь с Сяомин. А что сделал он? Бездарно протратил время, носясь со своими гениальными идеями. Тем более, что они оказались не такими уж и его, раз ещё до революции на 28-ую Трех императоров обратили внимание ученые Академии Цюши, а потом и группа профессора Ли. Получается, Юшенг ломился в открытую дверь, героически покоряя давно заброшенные вершины. Какая глупость! «Хотя это еще не главная глупость, – продолжал растравлять рану молодой человек, через силу глотая холодный чай. – В самом деле, откуда мне было знать про академию Цюши? Но вот вообразить, что на людях объяснение с Сяомин пройдет легче – вот это и правда эпохальный шедевр идиотизма!»
      Бедная, бедная Сяомин! Она-то рассчитывала, что уже через пару месяцев они смогут жить вместе, что ей удастся, наконец, свить свое гнездо, вместо того, чтобы прозябать в женском общежитии при университете. Конечно, она не права, сказав, что он не понимает, каково ей жить в общежитии. Да, сейчас у аспиранта Чжана есть целая своя комната, хоть в ней и помещаются только узкая койка, рабочий стол с табуреткой, да небольшой шкаф для вещей с двумя книжными полками наверху. Но ведь и он начинал с молодежного общежития, в комнате на двадцать человек, с десятью двуярусными койками вдоль стен и большим общим столом посередине. Так что несправедливо говорить, что ей сейчас хуже, чем ему. И потом, это ведь она влепила ему пощечину, вскочила и ушла. И что самое ужасное, она сделала это на глазах других людей. При всех, совершенно не подумав о его чувствах! Ну да, ей-то хорошо! Это же не она осталась сидеть за столом, сгорая от стыда под осуждающими взглядами посетителей. Это не о ней шептались официантки. Как, как она могла так с ним поступить?! И за что? За то, что он бережет её жизнь? Легко было наставнику посоветовать: «Скажи ей, что ошибся». Ну вот, послушался, сказал. И что из этого вышло?
«Старик подвел меня… – уныло думал Юшенг. – Зачем было столько лет скрывать правду? Почему он сразу мне всё не объяснил, когда я только задумался о векторной теории?! Вот возьму, поеду и расскажу ему, к чему привели его советы!»
      Решительно допив чай, юноша спустился вниз и сел на монор, идущий до 254-го комплекса. Ехать было часа полтора. За окном стемнело. Солнце уже зашло. В это время года оно заходит быстро, стремглав убегая за горизонт. Сейчас город освещал мутноватый, призрачный свет сиренево-синего купола Пиньцзы – газового гиганта, вокруг которого вращается Тяньцзинь в компании семи других спутников. Три из них и сейчас неторопливо ползли по небу, находясь с Тяньцзинем по одну сторону от своего огромного повелителя. Сквозь прозрачную крышу вагона Юшенг угрюмо следил за полосами темно-синих облаков, слоями пересекавших лик огромной планеты. Когда-то, в беззаботные студенческие времена, они загадывали по облачным завиткам – удастся сдать экзамены на «отлично», обеспечив себе статус «стандартный плюс» для учащихся ВУЗов, или придется довольствоваться обычным стандартом, расплачиваясь за собственную нерадивость. Облака никогда не обманывали Юшенга. А вот старик обманул. Почему он сразу не сказал, что тема под запретом?
«Да потому, что побоялся даже упоминать об этом, – ответил ему рассудительный внутренний голос, частенько отчитывавший своего импульсивного хозяина за непродуманные решения. – Учитель сделал все, чтобы отвести от тебя, упрямого барана, угрозу. Но тебе надо было доказать, что ты умнее всех. Тебе хотелось сравниться славой с наставником. Чтобы о кафедре перестали говорить: «Это кафедра самого Ли Вужоу»,  а говорили: «это кафедра Чжана Юшенга». Так что если уж кого-то винить, дружище, так только себя».
Долгая дорога и мерно постукивающий на стрелках монорельс сделали свое дело. К Юшенгу вернулась ясность мышления. Успокоившись, он признал, что ни Сяомин, ни старый учитель  не виноваты в его неприятностях. Виноват он сам, Юшенг, пренебрегший рекомендацией профессора Ли и опрометчиво потративший годы жизни на погоню за химерой. А старик тут совсем непричем. Если уж на то пошло, Юшенг должен его благодарить, а не винить в своих горестях.
Спустившись с эстакады монорельса, он заглянул в ближайший продуктовый: не идти же в гости с пустыми руками!
Сегодня наставник чувствовал себя гораздо лучше. Кашель, терзавший его последние несколько недель, отступил. Он был бодр и саркастичен, почти как в годы преподавания. Но, увидев опрокинутое выражение лица ученика, Ли сдержал свой острый язык.
- Я сделал, как вы сказали, – со вздохом сообщил молодой человек, похрустывая за компанию со старым учителем си-зю – эндемичными насекомыми планеты, приобретавшими в жареном виде тонкий ореховый вкус.
- Ты изведешь на меня весь свой лимит, – покачав головой, заметил старик, щелчком отправляя пустую шкурку насекомого в пруд, где на неё немедленно накинулся обрадованный неожиданным угощением карп.
- Не страшно. Всё равно мне больше не нужно экономить, – снова вздохнул Юшенг.
- Она вернется. – Старик положил сухую ладонь на руку ученика.
- А если нет?
- Значит, она не так умна, как ты мне расписывал, – философски ответил старик. – Честно говоря, я всегда предпочитал видеть в женщинах исключительно товарищей по делу. Личные отношения только все портят.
Они проговорили допоздна. Громада Пиньцзы опустилась за горизонт, оставив темное небо в распоряжении трех крошечных лун. Скоро должны зайти и они. Мигнув, вспыхнуло городское освещение.
- Пойду-ка я вздремну, – с кряхтением разгибая колени, сообщил старый ученый. Сегодня ему не потребовалась помощь, чтобы подняться.  Юшенг порадовался за учителя. 
        Распрощавшись с наставником Ли, молодой человек спустился вниз, к земле, откуда 254-ый комплекс казался исполинским утесом, таинственно мерцающим желтоватыми огнями окон и увенчанным красной короной предупредительных маячков для воздушного транспорта. Постояв немного в раздумье, он решил пройтись пешком до границы острова. В ночные часы в воздухе витал запах высаженных вдоль дорожек вечерних душистых нефритов – тубероз. Белеющие в полумраке тяжелые соцветия источали приторный, одуряющий аромат, от которого кружилась голова. Сяомин обожала этот запах, и время от времени Юшенг бессовестно нарушал закон, срывая цветок и прикалывая его к платью возлюбленной…
Юшенг с надеждой взглянул на вирт. Сяомин так и не попыталась с ним связаться, не ответила на его сообщения. Ему безумно хотелось немедленно набрать номер любимой, но он постеснялся. Всё-таки на часах уже три ночи. Сяомин наверняка давно спит, а звонок в столь поздний час нарушит покой других студенток. Поколебавшись, он послал ей последнее сообщение, пометив его как беззвучное. Пусть прочтет, когда проснется. А если ещё не спит, то, может быть, все-таки ответит. Не может же она обижаться вечно?
        На улицах пустынно. В такое время все нормальные люди давно спят, набираются сил перед следующим трудовым днем. И только он один, как неприкаянный, бродит меж рукотворных скал жилых комплексов, с завистью глядя на свет чужих окон, за которыми живут счастливые пары. У Юшенга запершило в горле. Стало жаль себя до слез. Ну почему он такой невезучий? Хотя… если на секундочку перестать себя жалеть, то окажется, что как раз невезения в его жизни совсем и нет. Нет, действительно, его судьбе можно только позавидовать.
       Как и все, он совершенно не помнил событий до Пробуждения .  Да и сам центр Пробуждения, если на то пошло, вспоминался урывками. Как шли куда-то вдоль светящихся линий, как выполняли какие-то тесты. Видимо, он справился хорошо. Его сразу послали в школу младших инженеров министерства планетарного транспорта. Учеба давалась Юшенгу на удивление легко. Успехи юноши привлекли внимание руководства. Спустя год ему, как и трем другим отличникам, позволили сдавать экзамен в Политехнический институт. Прошел он один, поступив на математический факультет со специализацией в области статистики.
      Бакалавра он получал в университете планеты Хон Жи Чу . Особенно любоваться тамошними восходами ему не довелось: обучение на первую степень отнимало все силы и время. Он едва успевал наскоро перекусить белковым брикетом и выпить чашку горячего даньхуатана  из пищевого синтезатора. На сон едва оставалось четыре часа в сутки. Десять часов они учились, остальное время – готовились и работали по полученным прежде рабочим специальностям. Родине требовались рабочие руки: армии чужих доминант не дремали, и ремонтные комплексы работали вовсю, восстанавливая поврежденную в сражениях боевую технику. Юшенг работал с гравитационными приводами, возвращая к жизни, казалось бы, безнадежно испорченные экземпляры. К двадцати двум годам на его счету было уже два изобретения и с десяток рационализаторских предложений. В числе других ударников учебы и труда он был премирован трехдневным путешествием в мир победившего коммунизма, на одну из планет Высших товарищей Красной доминанты. Волшебный мир Высших, их парящие в небе и дрейфующие в глубинах океана города поразили воображение молодого математика. С тех пор он работал с удвоенным рвением. Первую степень Юшенг закончил с отличием и – вновь единственный из выпуска – смог сам выбрать, где делать магистрат. Просидев ночь над виртом, он, после долгих колебаний остановился на Нанкайском университете. Условием поступления было согласие кого-либо из высшего преподовательского звена взять молодого бакалавра к себе в магистратуру. Тогда-то Юшенга и выручил доцент Ху Ксинг. А потом Чжан, отработав с Ху Ксингом всего полгода, ушел к профессору Ли, запустив тем самым маховик вражды. Ладно, допустим, у доцента были причины гневаться на ученика, бросившего его посередине семестра. Но старик-то тут причём? Он всего лишь дал Юшенгу выбор. А Ксинг устроил из этого какую-то кровную вражду, упёк старика в дом престарелых. Юшенг мечтал посвятить своё открытие профессору Ли и тем самым поставить Ксинга на место. И вот, пожалуйста – в одночасье всё рухнуло! И работа, плод бессонных ночей, и отношения с Сяомин! Прямо какой-то злой рок: за что не возьмись, ничего не выходит. Бедный, бедный Чжан Юшенг! Юноша шмыгнул носом и зябко повел плечами. Спутники один за другим скрывались за горизонтом. Тяньцзинь погружался во мрак. С океана потянуло холодком. Ну вот, а на нём только легкая рубашка. Так и простудиться недолго. Хорош он будет с температурой и насморком. Слезящиеся глаза, распухший красный нос. В таком виде он точно не сумеет вернуть расположение Сяомин.
«Ладно, – решил Юшенг. –  Хватит раскисать. В конце концов, у меня в запасе несколько перспективных тем, которые я официально разрабатывал последние годы. Надо подналечь на них, и всё образуется. Защищусь, никуда не денусь. Может, даже в этом году, или в следующем. Надо только взять себя в руки. А сейчас пора отправляться домой, поспать хотя бы два часа. Завтра будет новый день. Придёт новый успех. Надо только приложить усердие. А Сяомин… В конце концов, а что такого уж страшного произошло? Можно подумать, у других пар не случается размолвок! Ничего, остынет, одумается, простит. Наставник правильно сказал».
Монорельс в ночное время ходил редко и медленно, подвозя только рабочих непрерывных производств. Расписание в вирте лаконично сообщало: поезда по необходимости. Юшенг прошел три остановки, пока услышал над головой едва слышное гудение полотна: приближался монорельс. Повезло – подумал он, взбегая по эскалатору на станцию и ныряя в пустой вагон. Расположившись в мягком кресле, он откинул спинку и синхронизировал свой вирт с путевым процессором монорельса, установив будильник на время ожидаемого прибытия в университетский городок. Пока можно и вздремнуть. В салоне работала климатическая установка. Светильники под потолком работали на треть мощности. Юшенгу стало по-домашнему тепло и уютно. Мягко шелестели резиновые колеса, вагон чуть заметно покачивался, убаюкивая своего единственного пассажира. Юноша провалился в дремоту. Ему снилось, что Сяомин стала его начальницей и заставляет его оформить отношения с Ху Ксингом, а старый наставник стоит рядом и говорит, что так нужно для безопасности планеты.
Вирт поднял его за пару минут до прибытия. Тьма над прозрачной крышей едва заметно редела, окрашиваясь в густую, сливовую синеву. Через час над горизонтом китовьей тушей всплывет призрачный синевато-сиреневый купол Пиньцзы, а спустя еще пару часов на бирюзовый небосвод выкатится оранжевый шарик светила. Пока же в университетском городке царит мрак. После часа ночи фонари отключают: электричество необходимо для предприятий, которые в эти часы запускают самые энергоемкие процессы. Но Юшенг так устал, что готов был добираться до постели даже наощупь. Спать хотелось безумно. Если поспешить, можно урвать еще минут сорок, в дополнение к двум часам. А позавтракать потом, между парами. Тем более, что сегодня третий день недели, а значит, у него свободна вторая пара: первокурсников повезут на экскурсию в центр управления производством окружной промзоны. Отлично! На всякий случай он послал Сяомин еще одно сообщение, написав, что только что вернулся от старика, очень хочет с ней встретиться и все объяснить.
Бесполезно.
«Она, наверное, давно спит. И вирт выключила», – вздохнул Юшенг, убирая свой вирт в карман и толкая тяжелую стеклопластовую дверь общежития: сенсор над входом уже неделю как не работал, а у хозяйственников никак не доходили руки его починить.
За столом дежурной по общежитию похрапывала, запрокинув голову, толстуха Цзинь Мейфен. Её форменная куртка расстегнулась, и объемистое пузо, обтянутое хлопковой блузой, привольно расположилось на столешнице. Усмехнувшись, Юшенг на цыпочках прокрался к лифтам. Поднявшись на тридцатый этаж, он заметил аспиранта Лу Шена. Лу дежурил эту неделю по этажу и уже вовсю орудовал шваброй и тряпкой. Обменявшись с ним привествиями, Юшенг, наконец, ввалился в свою комнату, захлопнул за собой дверь и, не раздеваясь, бросился на узкую койку. У него оставалось еще целых два с половиной часа. Просто чудесно!

Разбудил его не вирт. Кто-то с силой потряс юношу за плечо. Юшенг с трудом разлепил глаза.
- Аспирант Чжан Юшенг? – спросил высокий широкоплечий офицер в форме службы общественной безопасности. За его спиной маячили двое полицейских.
- Да… а что случилось? – Юшенг прищурился: со сна яркий свет резал глаза.
- Ты арестован. Вставай, одевайся.
- Как… почему?
- Тебе объяснят. Поспеши.
Юшенг повиновался.
- Теперь протяни руки и не делай резких движений.
Юшенг автоматически выполнил приказ. На его запястьях защелкнулись наручники.
- Постойте… –  он, наконец, очнулся от шока. – Погодите! Это какая-то ошибка…
- Следствие покажет, – сухо проронил мужчина. – Пройдешь с нами.
Молодой человек послушно встал и вышел из комнаты. Полицейские деловито оттесняли любопытных. В этот утренний час в коридоре общежития было полно народа.
«Какой ужас… –  простонал про себя Юшенг. – Вчера сцена в чайной, сегодня это. Даже страшно подумать, какие слухи пойдут по университету!»
Когда его вывели в коридор, по толпе пробежал противный шепоток.
- Я ни в чем не виноват! – воскликнул он. – Всё скоро разъяснится!
- Невиновных не арестовывают! – язвительно выкрикнул в ответ Вейж, аспирант Ху Ксинга. Он вечно поддевал Юшенга, выслуживаясь перед своим наставником. Сейчас он прямо лучился от счастья. Еще бы! Если Чжана не будет, место на кафедре достанется этому недотепе.
Юшенга с позором провели по коридору. Как назло, лифт долго не появлялся, и Юшенгу пришлось испить чашу унижения до дна, выслушивая нелестные комментарии по поводу своей персоны. К счастью, арестовавший его офицер что-то шепнул полицейским, и те разогнали зевак. Наконец лифт появился, и Юшенг со своим эскортом отправился вниз.
- Вы уверены, что вам нужен именно я? Может, вы ошиблись комнатой? – жалобно спросил Юшенг своего сурового конвоира. Мужчина презрительно покосился на аспиранта и промолчал. Перед общежитием их ждал черный мобиль с мигалкой. Юшенга запихнули на заднее сиденье. Загудел, попискивая, гравитационник, поднимая мобиль над землей. Машину едва заметно кренило влево. «Расфокусировались направляющие решетки» – автоматически отметил Юшенг и тут же спохватился – Высшие, о чем я вообще думаю?! Меня же обвиняют в каком-то преступлении!»
- Хотя бы объясните, за что меня арестовали! – Взмолился он, с надеждой посмотрев на офицера. – Это-то вы можете мне сказать?
- Не устраивай тут театр, гражданин Чжан, – равнодушно произнес тот. – Противно на тебя смотреть.
- Артист, – осуждающе заметил один из полицейских, невысокий щекастый крепыш. – И рожу-то скривил, «знать ничего не знаю».
- Профессионально запирается, мерзавец, – со знанием дела поддержал его второй полицейский, с тонкими черными усиками, делавшими его похожим на кота. – Сразу видно, убийца. Можешь мне поверить, за ним не только эта девчонка…
Юшенг оторопело уставился на усача.
«Убийца?! Девчонка?!»
- А ну-ка, хватит! – прикрикнул на болтунов офицер. – Распустили языки!
- Виноват, товарищ лейтенант, – пролепетал проштрафившийся полицейский. Его приятель укоризненно покачал головой, словно сетуя на несдержанность товарища, как будто не он сам начал разговор.
- Какое убийство? О чем он говорит? – с тревогой глядя на офицера, спросил Юшенг.
- Скоро узнаешь, – пообещал тот. – А пока закрой рот, пока я тебе его не заклеил.
Дальше ехали в молчании. Полицейские позевывали, а Юшенг был слишком напуган, чтобы сделать вторую попытку.
В отделении полиции, куда провезли несчастного аспиранта, было по-утреннему немноголюдно. Бодренький дежурный – совсем молодой юноша, явно только что из училища – приказал Юшенгу сложить личные вещи в прозрачную коробку. Аспирант повиновался. Тщательно обыскав его и не обнаружив ничего недозволенного, дежурный прижал палец Юшенга к крышке коробки. Теперь её мог открыть только сам Юшенг либо следователь, уполномоченный на это прокурором.

Красная доминанта.
Китайская Народная Республика.
Столичная система.
Планета Бейдзин.
Мегаполис Бейдзин-1.
Дворцы Народа. Корпус Центрального комитета Коммунистической партии КНР.

Во всей республике не найти ансамбля прекраснее, чем Дворцы Народа – пять пятисотметровых небоскребов, открытой ладонью протянутых к высокому небу столицы. Открытая ладонь – символ чистоты помыслов и стремления к миру. Такой же узнаваемый символ республики, как и знаменитый монумент Марксу, Ленину и Мао – величайшим гениям в истории Древней Земли.
На широте Бейдзина – поздняя весна. Воздух столицы напоен запахом миллионов цветов. Столица – не просто один из крупнейших мегаполисов республики. Она – воплощение передовой концепции города–сада. Тенистые рощи на уровне земли. Цветущие яблони и персики висячих садов, простирающихся меж рукотворных утесов жилых комплексов. Веселая зелень лужаек и декоративный кустарник на плоских крышах. Столицей можно любоваться бесконечно. К сожалению, у самых важных её обитателей на это вечно не хватает времени.
Во всяком случае, товарищу Энлею Шану  точно не до красот Бейдзина. Он даже дневной рис распорядился доставить прямо в кабинет. Спускаться в столовую некогда: все утро товарищ Энлей, Первый заместитель самого Председателя Суна, разбирался с буксующим проектом корректировочного терраформирования планеты Хэфэй-7. Систему Хэфэй Высшие одной из первых передали возрожденной Китайской империи (подумать только, тогда в Китае властвовал император! Какое варварство!). Тогдашние инженеры были неважными специалистами. А чего еще ждать от подданных императора? Только тупого послушания, чего же еще. Даже могучие инструменты, полученные от Высших, не смогли превратить рабов в творцов. Вот и закономерный результат: терраформирование Хэфэя-7 было проведено кое-как. Поменяли атмосферу, слегка подкоррективали наклон планетарной оси, запустили смену времен года. Под конец переработали поверхность в плодородный слой, налили моря и океаны и на этом закруглились. И это называется терраформирование?! Никакого стратегического планирования. Так стоит ли удивляться, что водный баланс планеты непрерывно ухудшается? С каждым годом Хэфэй-7 становится все более промозглым и негостеприимным местом. Еще пятьдесят лет назад у жителей планеты было хотя бы двадцать солнечных дней в году. А сегодня сплошная облачность без дождей уже считается большой удачей.
Если на то пошло, корректировку следовало провести еще лет сорок назад. Но для этого пришлось бы остановить орбитальные верфи и временно вывезти людей. А как остановишь верфи, если флоту непрерывно нужны корабли? Пришлось пойти обходным путем: заложить новые верфи в недавно колонизированной системе Лонг Лиминг, чтобы временно перенести на них производственные мощности Хефея. И теперь, когда ресурсы для корректировки климата Хэфэя уже выделены, выясняется, что введение новых верфей в строй снова откладывается! И, что просто недопустимо, местные руководители вместо того, чтобы покаяться и оперативно исправить ошибки, сваливают задержки друг на друга. Тем временем простые люди на Хэфэе, рабочие и их семьи, мучаются, прозябают в болоте, выковывая щит Родины. 
Сегодня терпение товарища Энлея лопнуло. Он распорядился открыть уголовное дело в отношении руководителей стройки. Раз административные меры не помогают, остается одно. Расстрелять пару–тройку разгильдяев. Можно не сомневаться: все проблемы сразу разрешатся. И с материалами, и с поставщиками, и с «обстоятельствами непреодолимой силы», о которых имел наглость написать в ежеквартальном отчете теперь уже бывший начальник строительства.
Вот такое утро выдалось у товарища Энлея. День обещал стать не легче. Только Энлей Шан собрался пойти перекусить, как секретарь сообщила, что его выступления по вирт-каналу ждут на партийном пленуме системы Харбин. А теперь вот в приемную без предупреждения заявился Оуян Бао, директор Партийного контроля. Старому бойцу, видите ли, требуется безотлагательная аудиенция! Как будто за полчаса обрушатся небеса! Вот и попробуй тут не заработать язву.
Энлей склонился к вирту.
- Пусть товарищ Оуян войдет.
И с сожалением покосился на сервировочный столик, гадая, как бы побыстрее выпроводить директора партконтроля.
Но вести, которые принес Оуян, оказались таковы, что Энлей Шан и думать забыл об обеде.
- Линг Фей мертв, – прямо с порога сообщил директор Оуян.
- Умер? – без особой надежды уточнил заместитель Энлей.
Директор парконтроля выразительно взглянул на него.
- Убит в своей спальне.
- Когда?
- Пять дней назад.
- И вы молчали все это время? – возмутился заместитель Первого. – А-а, понятно. Ваши люди опять упустили убийцу. Подумать только, какой сюрприз!
- Почему только мои? – проворчал директор Оуян. – МОБ тоже сел в лужу, не только мы.
- Как и в прошлый раз. – Не преминул напомнить Энлей.
- Ну да. Эти псы умеют заметать следы. Но есть и хорошая новость.
Заместитель Энлей оживился.
- И какая же? У вас появилась зацепка?
- Ни малейшей. Да это и не важно. Я проверил источники. Думаю… нет, я практически уверен, что Линг Фей был последним.
- Хотите сказать, теперь, когда он мертв, они считают вопрос закрытым? – недоверчиво уточнил Шан.
- Я практически уверен. Инь Лиу провёл на эту тему специальное исследование и ручается головой. Вы же знаете моего зама, Инь Лиу?
Энлей утвердительно вздернул подбородок. Инь Лиу – серьёзный человек, талантливый контрразведчик, прирождённый политик. Один из самых перспективных в своём поколении. Когда-нибудь он сможет занять любой пост, какой пожелает. Его мнению стоит доверять.
- Значит, Инь Лиу поручился, что противостояние подошло к концу?
- Именно так. Теперь можно вздохнуть спокойно, – веско произнес директор, ободрённый надеждой, прозвучавшей в голосе заместителя Первого секретаря. И ошибся.
- Значит, они добились своего, – зло процедил Энлей. – Вырезали всех. Всех до единого, как каких-то свиней. А мы так и не смогли ничего поделать! Все ваши хваленые детективы, ваши генальные аналитики, – никто! Нас попросту отхлестали по щекам. Что ж, в наглядности им не откажешь. Они очень убедительно показали нам, на чьей стороне сила. Не правда ли?
Директор предпочел промолчать. А Энлей продолжал греметь, распаляясь от собственных слов.
- И это вы называете хорошей новостью?  Раньше у нас была хоть какая-то надежда отыграться. Не сегодня, так завтра. Дескать, в другой раз мы будем умнее, к следующему разу мы подготовимся… Вот она, цена вашей подготовки! И что же теперь? Если вы правы, а у меня нет причин сомневаться в ваших словах, гибель Линг Фея дает нам последний шанс найти хоть какие-то доказательства. Слышите? Это последняя возможность перехватить инициативу и поставить наглецов на место! Я уверен, председатель Сун считает также. Вся партия считает также. Так что вопрос в том, что вы предпримете, чтобы выполнить приказ партии, товарищ Оуян?
- Ничего, – коротко ответил Оуян. – Уже поздно. След остыл.
- И слышать не хочу! Отзовите с заданий лучших людей, бросьте все силы, сейчас не время экономить ресурсы…
- Не вижу смысла, – возразил директор.
- Вот как?! – вспыхнул Энлей. – Вы считаете, что уничтожение пламенных борцов, творцов революции, наших с вами, между прочим, учителей – это недостаточный повод?!
Лицо директора оставалось невозмутимым, лишь меж бровей залегла глубокая складка. Не каждый день руководителю самой мощной спецслужбы республики приходилось расписываться в собственном бессилии.
- Помните, шесть лет назад, когда был убит руководитель Ли Му? – неохотно процедил он. – Тогда мы, в конце концов, сели им на хвост, и чем это закончилось?
- Признаться, не припоминаю… – нахмурился Заместитель Первого секретаря. – Я тогда еще не вступил в должность…
- Да верно, я как-то упустил… А вот я очень хорошо помню. Тогда мы тоже собрали цвет сыска. Думали, ну всё, теперь-то мы точно найдём необходимые улики, предоставим их Высшим и те, наконец, наведут порядок.
- И что же вам помешало?
Директор поморщился, как будто отведал кислой сливы.
- Помешало – это слишком мягко сказано. Следственная группа погибла. Вся, до последнего человека.
Товарищ Энлей изумленно моргнул.
- Как могло случиться, что я не в курсе? Целая группа… Это же настоящая война! Весь ЦК должен был знать!
- В том-то и дело. Не было никакой войны. Согласно выводам комиссии, произошла трагическая случайность. Дестабилизация сектора выхода из нереальности. В границах сектора выхода оказалась карликовая планета – шатун. Исключительно редко, но  бывает. Планета аннигилировала вместе с нашим кораблем. Винить некого. Вы понимаете? Не успели мы сделать и хода, как наши фигуры смели с доски. Я не желаю снова терять отборных сотрудников в погоне за химерой.
Энлей встал из-за стола, подошел к окну, из которого открывалась панорама залитого солцем города, и какое-то время молча стоял, размышляя. Директор Оуян его не торопил. Заместителю Председателя предостояло принять непростое решение. Наконец, Энлей, не оборачиваясь, бросил:
- Так вы считаете, что мы должны… просто закрыть этот вопрос? После всего, что случилось? После стольких смертей? Вы хотите оставить наших учителей неотомщенными?
Директор партконтроля и глазом не моргнул, хотя чиновника рангом пониже ледяной тон Первого заместителя Председателя довел бы до инфаркта.
- Дело не в наших желаниях. Я трезво смотрю на вещи и понимаю, что месть обойдется нам слишком дорого, – твердо ответил Оауян.
- Ваши слова граничат с предательством, директор Оуян, – на этот раз Заместитель Председателя обернулся.
- В моем возрасте поздно притворяться. Я говорю, что думаю.
- И что же вы думаете?
- Забудем о смерти Линг Фея. Это пойдет на пользу всей республике. Я в этом совершенно уверен, – с нажимом произнес директор, видя, что Первый заместитель собирается возразить. – Это будет знак, что мы готовы поставить точку ради великой цели. Желая отомстить, мы рискуем спровоцировать новый виток противостояния. И если на то пошло, еще неизвестно, как на это посмотрят Высшие. Сейчас у нас впервые появился шанс, наконец, покончить с этим и идти дальше. Так неужели мы его упустим из-за нашего уязвлённого самолюбия?
Заместитель Энлей снова задумался, искоса наблюдая за директором. Постучала секретарша, принесшая поднос с дневным рисом. Энлей подождал, пока она поставит поднос на стол.
- Это конечно, вы красиво сказали, насчет пойти дальше. Но если называть вещи своими именами, вы предлагаете нам сдаться, – жестко сказал он. – Поднять руки и согласиться на условия противника.
- Пусть даже так. Зато мы минимизируем урон для республики и партии. В конце концов, еще Великий Мао говорил, что при правильном подходе антагонистическое противостояние может перейти в неантагонистическое и разрешиться мирным путем . 
Заместитель председателя долго не сводил взгляда с директора партконтроля. Но старый служака и бровью не повел, терпеливо ожидая вердикта.
- Вы умеете убеждать, директор Оуян, – холодно произнес он. – Будь по-вашему. Сделаем вид, что ничего не случилось. Но имейте в виду, если убийства продолжатся...
- Я отдаю себе отчет, чем это для меня закончится, если вы об этом, – старый директор Партконтроля тоже умел говорить жестко.
- Тогда считайте, что мы договорились.
- Я немедленно распоряжусь прекратить любые следственные мероприятия по делу Линг Фея. – Директор активировал свой вирт. – Это станет жестом доброй воли с нашей стороны.
- Да, давайте, распорядитесь. – Согласился Энлей, непроизвольно принюхиваясь. Из-под крышек кастрюлек сочились аппетитные ароматы. – Значит, решено. Линг Фей умер от старости. Точный диагноз на ваше усмотрение.
- Местные власти уже опубликовали пресс-релиз. Там указана болезнь сердца.
- Отлично. Пусть будет сердце. Проследите, чтобы никто не совал нос в это дело. Кстати, вы голодны, товарищ Оуян?
- Благодарю, я только из-за стола, – директор партконтроля, кряхтя, поднялся на ноги. – Приятного аппетита, учитель   Энлей.

Планета Тяньцзинь.
Тяньцзинь-7.
Районное отделение МОБ.

В камере сухо, но холодно. Окна нет. Под потолком тускло светится единственная «вечная лампа», стенки которой люминесцируют под влиянием излучения слабого радиоактивного источника. Свет такие лампы дают совершенно неживой, и применяются, в основном, в военной технике, где долговечность, надежность и автономность ценится выше удобств. И в пенитенциарных заведениях, где удобств не полагается по определению. У пустой стены из серого шероховатого пластика приютилась узенькая, даже уже той, что стоит у Юшенга в комнатушке, койка, застеленная серым же одеялом. Санузел располагается за небольшой ширмой, а у стены притулился одинокий табурет, задвинутый под откидной столик. В целом, обстановка мало отличается от привычной Юшенгу по общежитию, если, конечно, забыть о запертой стальной двери и камере наблюдения в углу под потолком.
Юноша присел на койку.
- Использование постели допускается только во время ночного отдыха, – строго прозвучало откуда-то из-под потолка. Юшенг вскочил, словно подброшенный пружиной.
- Извините… – растерянно произнес он прежде, чем понял, что с ним разговаривает система, отреагировавшая на изменение веса койки. Да что же это…
- Простите, мне необходимо с кем-нибудь поговорить! – крикнул он, глядя в объектив камеры. – Произошла чудовищная ошибка!
Ответа не последовало. Юшенг набрался храбрости и постучал в двери. Тишина. Он постучал громче, настойчивее. В двери распахнулось небольшое прямоугольное окошко. В нем показалось недовольное лицо охранника.
- Еще раз стукнешь, пожалеешь. Ясно? – для наглядности он продемонстрировал аспиранту черную увесистую дубинку.
- Простите, я только хотел… – зачастил Юшенг, но охранник уже захлопнул окошко.
Юшенг осекся на полуслове, беспомощно глядя на дверь. Да как же так? За все восемь лет после Пробуждения он ни разу не нарушал закон, если не считать мелочей, вроде сорванных для Сюэ цветов и нечаянно брошенных мимо урны оберток. Ну и еще один раз он пропустил лекции, за что и дежурил потом целый месяц по столовой, перемывая ежедневно горы посуды. Как любой законопослушный гражданин, он был уверен в том, что народная полиция служит честным гражданам, ограждая и защищая их от разных неприятностей, и никогда, никогда не ошибается. И теперь, когда эта самая полиция вдруг взяла его в оборот, он совершенно растерялся.
- Что же делать… что делать… – повторял он, как заведенный, меряя шагами небольшую комнатку. Так страшно ему ещё никогда не было. Он знал, что невиновен. И надеялся, что это поймет следователь. Но холодная злость, с которой к аспиранту отнеслись все полицейские, кроме, разве что, оформлявшего его юного дежурного, совершенно выбила молодого ученого из колеи. До сих пор ему не приходилось сталкиваться с этой стороной жизни, и он оказался к ней совершенно не подготовлен. Хуже всего было то, что его заставили сдать вирт. Без связи с миром Юшенг чувствовал себя замурованным в этих холодных стенах. Он даже не мог посмотреть, сколько времени прошло с тех пор, как его здесь заперли. Полчаса? Час? Четыре часа? Голод его не мучил, но пить хотелось ужасно. Он хотел постучать в дверь, чтобы попросить напиться, но побоялся, что наживёт новые неприятности.  Только спустя какое-то время ему пришла в голову простая и естественная мысль напиться из крана в санитарной зоне. Стакана на полочке не нашлось, там лежал только одинокий желтоватый обмылок. Рядом на гвоздике висело серое полотенце с бахромой вылезших ниток по низу. Пришлось пить, наклонившись к крану. Вода была теплой и противно отдавала металлом. До сих пор Юшенгу не доводилось пить сырую воду, и он ужасно боялся подцепить какую-нибудь кишечную инфекцию.
Напившись, он вымыл руки и лицо и, преодолев брезгливость, вытерся серым полотенцем, которое оказалось на удивление чистым .
В этот момент заскрежетал засов на дверном окошке. Юшенг пулей вылетел из-за ширмы, боясь упустить шанс разрешить недоразумение.
В окошко вновь заглянул охранник.
- Руки, Чжан.
- Что? – не понял тот.
- Ты идиот? – ровно осведомился охранник. – Давай сюда руки, живо.
И он потряс перед окошком наручниками. Юшенг поспешно высунул в окошко руки по локоть.
- Куда тянешь? – пробурчал охранник, защелкивая замок. – Всё, убирай и отойди к стене.
Юшенг повиновался. Охранник отпер дверь и отступил на два шага, держа дубинку наготове.
- Арестованный, выйти в коридор, встать возле двери, лицом к стене, руки на стену, ноги расставить, – заученно, как механизм, произнес он. Когда аспирант выполнил требование, охранник снова его обыскал, к немалому изумлению Юшенга. Ведь его уже обыскали перед тем, как поместить в камеру. Так какой смысл повторять обыск? Но юноше хватило благоразумия не задавать лишних вопросов.
После обыска его отвели в другую камеру, в которой стоял большой стол с несколькими стульями. Грубым толчком охранник усадил его на холодный металлический стул и защелкнул цепочку наручников в карабин, закрепленный на панели стола. Проверив, что карабин надежно закрыт, охранник удалился. Не успел Юшенг оглядеться, как в камеру зашел представительный мужчина в штатском, лет пятидесяти на вид: в уголках глаз скопились, ожидая своего часа, предательские морщинки, а в расчесанных на пробор волосах серебрилась седина. Аккуратно отодвинув стул, он сел, включил вирт и сложил перед собой руки, с вежливым вниманием уставившись на Юшенга, как будто ожидая от него какого-то действия. Внешне он напоминал начальника отдела из какой-нибудь конторы. Юшенг кашлянул и вежливо поздоровался. Мужчина удволетворенно кивнул, словно получив то, на что рассчитывал.
- Значит, вы аспирант Чжан Юшенг, – сказал он так веско, как будто констатировал какой-то физический постулат. Юшенг поспешно кивнул, открыв рот чтобы объясниться, но «начальник отдела» не дал ему произнести ни слова.
- Меня зовут Сунь Гуанмин, я капитан следственного комитета. Вы можете называть меня гражданин следователь.
Юшенг повторно открыл рот, но и эта попытка оказалась неудачной.
- Я веду ваше дело, – пояснил капитан Сунь, открывая вирт плоскость и настраивая её на приват-трансляцию. Со стороны Юшенга вирт-плоскость казалась чёрным прямоугольником, висящим в воздухе, и ему оставалось только гадать, что же со своей стороны с таким интересом изучает следователь?
- Может быть, вы сэкономите мне время и сразу признаетесь? – с надеждой спросил капитан Сунь, закончив читать.
- В чем? – затравленно спросил Юшенг.
- Как в чем? – изумился капитан. – В убийстве Сюэ Сяомин, конечно.
- Сяомин?! – Юшген попытался вскочить, забыв о наручниках. Острая боль в ободранных запястьях привела его в себя.
- Сяомин мертва? – переспросил он, чувствуя, как внутри что-то обрывается. – Не может быть!
- Её тело опознали сокурсницы.
- Это ужасно! – простонал молодой человек. – Сяомин, моя Сяомин… Высшие! Как же так…
- Послушайте, аспирант Чжан, – Следователь доверительно понизил голос. – Я давно работаю в комитете. Повидал всякое. Я вас отлично понимаю. Вы не преступник.
- Конечно же нет! Высшие, какое счастье, что я вас встретил! – Юшенг чуть не расплакался, с трудом сохранив лицо. События утра полностью выбили его из колеи. Он чувствовал, что его нервы на пределе.
- Так бывает, – гнул свое следователь. – Вы ведь любили её, правда?
- Да, – всхлипнул Юшенг. – Мы хотели стать парой…
- Уверен, вы пришли в ярость, узнав, что она решила уйти к другому.
- Уйти? Кто, Сюэ? Вы шутите!  – Юшенг не верил собственным ушам.
- Ревность коварная штука. – Вкрадчиво продолжил следователь. – Она отравляет душу, лишает разума. Вы поддались порыву, а когда пришли в себя, было уже поздно. Так?
- Поздно для чего? Умоляю вас, не говорите загадками! Что случилось с Сяомин? Как она умерла, из-за чего?
- Вы её убили, – внимательные глаза следователя сверлили потрясенного аспиранта, он подался навстречу арестованному, словно пытаясь вынюхать истину. – Вы убили её из ревности, узнав, что она предпочла вам профессора Ху Ксинга.
- Я не убивал Сяомин! – взвизгнул Юшенг. – Я любил её больше всего на свете!
- Тут сказано, вы преподаете статистику, аспирант Чжан. Думаю, вы в курсе, что по статистике убийства на почве ревности занимают первое место. Так что ваша любовь скорее говорит против вас, чем за вас.
- Я не убивал Сюэ Сяомин. Заявляю это совершенно официально.
Молодой человек, наконец, сумел взять себя в руки и теперь пытался сконцентрироваться не на смерти любимой девушки, а на собственной судьбе. Если Сяомин действительно убита, а осудят его, преступник так и останется на свободе, чтобы и дальше творить свои черные дела. А значит, вдвойне необходимо доказать свою невиновность.
- Официально, так официально, – капитан Сунь вписал несколько строк в дело. – Но должен вас предупредить. По закону отказ от признания считается отягчающим обстоятельством. Так что я очень советую вам подумать.
- Насколько я понимаю, мне положен защитник?
- Вам его предоставят. Кстати, он уже должен быть здесь, но что-то задерживается. Пока он не подошел, вы не откажетесь еще немного побеседовать? Ведь если вы невиновны, вам нечего от меня скрывать.
- Совершенно нечего, – Юшенг принял ровный тон следователя. Он уже понял, что выказывая неровзность, только усугубляет подозрения.
- Тогда ответьте на несколько вопросов.
- Хорошо. Но сначала я хочу знать, как погибла моя Сяомин.
- Дойдем и до этого, даю вам слово. А пока скажите, эту ночь вы провели в своей комнате?
- Нет. Я ездил к своему наставнику.
- Имя, место жительства?
Юшенг назвал. Следователь ввел данные в систему.
- Товарищ Ли находится в центре призрения для пожилых, – заметил он. – С какой целью вы его посещали?
- Мы общаемся. Я езжу к нему, когда выдается свободное время.
Капитан перевел внимательный взгляд с вирта на юношу.
- Странный способ времяпровождения. Он может подтвердить ваши слова?
- Конечно!
- Во сколько вы вернулись от наставника?
- В четыре тридцать. Я засек время, чтобы посмотреть, сколько еще могу поспать.
- И сразу пошли к себе?
- Конечно.
- Дежурный по общежитию может это подтвердить?
- Конечно… хотя нет, когда я зашел, она спала.
- На рабочем месте? И вы её не разбудили?
- Н-нет…
- Почему? Ведь она спала на посту. Разве это не грубое нарушение правил?
- Ну… я… я как-то не придал этому значения. – Юшенг внезапно оживился. – Зато меня видел дежурный по этажу, аспирант Лу Шен! Он как раз начинал мыть полы, и мы поздоровались, можете у него спросить.
- И в котором часу это было?
- Ну, не знаю… четыре тридцать пять, наверное… Когда я лег, было без двадцати.
- Что ж, прекрасно. Мы проверим ваших свидетелей. А пока можете поговорить с вашим адвокатом.
- Постойте, вы обещали мне рассказать, как она погибла…
- Адвокат введет вас в курс дела. До скорой встречи, гражданин Чжан.
Следователь выключил свой вирт, аккуратно задвинул стул и, бросив на Юшенга многозначительный взгляд, распахнул дверь.
- Можете впускать, – распорядился он, выходя из кабинета. Не успела захлопнуться дверь, как в помещение бочком, на ходу низко кланяясь вслед ушедшему следователю, протиснулся худосочный субъект в помятом костюме и несвежей рубашке. Волосы его нуждались в расческе, а набрякшие глаза слезились. У субъекта явно выдалась та еще ночка.
- Будем знакомы. Моя фамилия Ши, – торопливо представился он. – Я ваш адвокат.
Юшенг про себя застонал.
«Обвинение уничтожит этого недотепу. Это яснее ясного», – озабоченно думал Юшенг, слушая трескотню защитника. Юноше доводилось встречать людей подобного склада. Адвокат Ши был дураком, причем самого пагубного типа: дураком, не подозревающим о собственной глупости. Он клятвенно обещал стоять за Юшенга насмерть и одновременно советовал ему во всем признаться и тем самым смягчить наказание. Он пообещал переговорить со свидетелями и немедленно перепутал все имена. Вдобавок он постоянно сбивался и почему-то называл Юшенга именем какого-то Юаджунга.
« Мне еще повезет, если он в самый ответственный момент не перепутает залы суда. Хотя нет, скорее, наоборот, не повезет» – уныло подумал юноша.
Но все-таки даже от бестолкового Ши была некоторая польза. Благодаря ему Юшенгу удалось, наконец, узнать, что случилось с Сюэ. А также почему в смерти девушки винят именно его. Юшенг едва сдерживался, чтобы не начать крушить в камере всё подряд. За всю свою жизнь он, не считая обязательных занятий тайцзицзуань , пускал в ход кулаки лишь однажды, еще в училище. С тех пор, несмотря на успехи в айки-до, Юшенг никогда не стремился решать проблемы с помощью силы. Но сейчас ему больше всего на свете хотелось оказаться наедине с неведомым убийцей. Мерзавцем, лишившим его не только любимой женщины, но и свободы, а то и самой жизни. О, с каким удовольствием он отбил бы об него кулаки!
Сяомин мертва. Его милая, такая веселая, такая светлая, такая живая Сяомин. Она не рассмеётся его штукам, не посмотрит на него. Никогда. Больше никогда. Это никак не помещалось у Юшенга в голове. Он отказался смотреть на трехмерную вирт-реконструкцию тела, на снимки с места преступления, хоть и понимал, что это может оказаться важным. Но просто не смог, не сумел себя заставить.
Адвокат оставил ему отпечатанную копию протокола. Юшенг глубоко вздохнул, прикрыл глаза и попытался взять себя в руки. Получилось не очень. А ему как никогда был нужен  спокойный ум. Кое-как выровняв дыхание и утихомирив бешеный пульс, Юшенг принялся за привычную работу, составлявшую львиную долю его исследований: расчет и сопоставление процессов, протекающих во времени. Ведь на глупца Ши надеяться не приходилось.
В документах говорилось, что смерть Сюэ наступила в результате удушения примерно в пять часов утра. Девушку задушили её собственным шарфом. Тело было найдено в шесть утра среди зарослей чайной розы, окаймлявших аллеи университетского городка. Юшенг скрипнул зубами. В пять он уже безмятежно спал в своей комнате. Зачем он пошел к себе? Почему не нашел любимую, не проверил, что с ней и как она? Прояви он хоть немного заботы и чуткости, Сяомин осталась бы в живых. Но нет, восходящую звезду экономической статистики Чжана Юшенга интересовали только собственные переживания. Он, видите ли, был оскорблен потерей лица, обижен тем, как с ним обошлась Сяомин в чайной, в присутствии свидетелей. Кстати, это тоже может оказаться важным – десятки людей видели, как они расстались, как Сюэ ушла...
Мысли никак не хотели идти в нужном направлении. Юшенг постоянно отвлекался. Вот и сейчас он вдруг вспомнил слова следователя о том, что Юшенг якобы ревновал Сяомин. Что она ушла к Ху Ксингу. Какая глупость! С чего бы ей уходить к этому старику? Ведь Ксингу уже за сорок! Нет, он, конечно, может произвести впечатление… и он толковый ученый, даже наставник это признавал. Но вот человек так себе. Разве порядочный человек стал бы выживать из университета профессора Ли в отместку за то, что Юшенг предпочел сменить научного руководителя? Нет, так поступают только недостойные люди! А Сяомин по своей наивности считала Ху Ксинга своим старшим другом. Как-то раз они даже поссорились из-за Ксинга. Не разговаривали целых два дня. Но ведь потом помирились! Они всегда мирились. Они бы и сейчас помирились, если бы неведомый убийца не лишил их такой возможности.
Загремело дверное окошко. Ему принесли обед. Только почувствовав запах пищи, Юшенг понял, как проголодался. Но, попробовав содержимое миски, едва не раздумал есть. Чтобы суметь приготовить такое, нужно просто ненавидеть еду. В училище первого уровня Юшенгу тоже приходилось довольствоваться синтетическим рисом с ароматизатором, имитирующим соевый соус. Но повара, работавшие в училище, умудрялись превращать эту примитивную пищу во что-то удобоворимое. Здесь же, похоже, никто не утруждал себя готовкой, разведя пакет синтетики кипятком и дав немного настояться. Поколебавшись, Юшенг решил не привередничать. Неизвестно, когда закончится следствие, и тем более неизвестно, когда судья начнет рассмотривать его дело. Возможно, это займет не один день. Морить себя голодом по меньшей мере неразумно.
Подкрепившись, Юшенг вымыл миску и запил скудный обед тепловатой водой из-под крана. Время ползло, как машина с севшей батареей. Когда, наконец, в камере раздался безжизненный голос: «Отбой. Арестованным проследовать в койки», ему показалось, что с момента ареста прошла неделя. Он послушно улегся на жесткую постель, закрылся серым одеялом. Лампа под потолком померкла, и камера погрузилась во мрак. Лишь настороженно помаргивал под потолком багровый глазок камеры слежения.
Утром, после точно такого же завтрака, Юшенга вывели погулять в тесный внутренний дворик, окруженный со всех сторон глухими стенами и прикрытый сверху проволочной сеткой. Помимо него, во дворе прогуливались еще пятеро задержанных. У дверей скучал охранник в форме службы исполнения наказаний. Хмурые арестанты ходили по кругу, следуя нарисованной на бетонном полу желтой линии. Один из них, невысокий вертлявый парень примерно одного с Юшенгом возраста, пристроился за его спиной.
- Привет, друг, – прошептал парень негромко, чтобы не услышал охранник.
- Привет, – равнодушно ответил Юшенг.
- Что-то я вчера тебя не видел.
Юшенг не ответил, думая о своем. Его совершенно не интересовало общение с преступниками.
- Первый раз замели, да? – со знанием дела заметил парень, не смущаясь очевидным нежеланием юноши поддержать беседу. – Да-а, представляю, каково тебе сейчас. Следователь уже подкатывал?
- Что значит подкатывал? – переспросил Юшенг.
- В смысле предлагал: «Признайся, а я тебе срок скощу».
- А они всем такое предлагают? – заинтересовался Юшенг, замедляя шаг, чтобы легче было разговаривать. Теперь они шли почти рядом. Наверное, это было запрещено правилами, но охраннику было явно наплевать на такие мелочи.
- Еще бы! Им бы только побыстрее дело закрыть. Так что ты не колись, нечего им жизнь облегчать.
- Да мне и колоться-то не в чем, – Юшенг отметил про себя, что его собеседник явно не новичок и, возможно, может оказаться куда полезнее в плане информации, чем глупец– адвокат.
- Да ладно, так уж и не в чем! Тебя сюда что, за помятый газон замели? – ухмыльнулся парень. – Кстати, я – Чао. Можешь меня называть запросто – братан Чао.
- Ну да. А я – Юшенг. Ну… братан Юшенг, – поправился он под удивленным взглядом Чао.
- Не, так не пойдет. Это я братан, – новый знакомец весело подмигнул юноше. – А ты – не иначе как мастер, сразу видать. Мастер Юшенг, значит, будешь.
- Ну, мастер так мастер, – не стал спорить аспирант, хотя из мастеров он поднялся еще до университета.
- Так что, мастер, за что тебя замели-то? Неправильно кнопки нажимал?
- Они думают, я убил свою девушку, – пожаловался Юшенг.
- Ничего себе! – присвистнул Чао, с восхищением глядя на хмурого аспиранта. – Первый раз с настоящим убийцей встречаюсь. За что ты её?
- Да не убивал я её! – раздраженно бросил Юшенг.
- Ну да, убивал не ты, а взяли тебя, – подпихнул его рукой парень. – Это ты следователю свисти, что не убивал. Это правильно, какой дурак будет признаваться? Но братану Чао ты можешь сказать правду. Давай, не стесняйся! Она надела на тебя зеленую шапку , да?
Юшенгу кровь бросилось в лицо. Впрочем, Чао, увидев его выражение лица, тут же сдал назад.
- Скажу тебе честно, мастер, трудно поверить, что ты не при делах. Вот возьмем, к  примеру, меня. Знаешь, за что я тут?
- Понятия не имею, – сухо ответил Юшенг.
- А я тебе скажу. Следователю, конечно, не стану говорить, и ты уж меня тоже не выдавай, договорились?
- Договорились, договорились, – с досадой согласился Юшенг. Болтливость незваного приятеля начала уже его утомлять.
- Я пашу на пищевой фабрике «Хонгсё Лиминг» , знаешь такую?
- Знаю, конечно!
Еще бы не знать. Именно на «Хонгсё Лиминг» испекли юэбин, который на днях он отвез в подарок старому учителю. Он и для Сяомин часто приносил лакомства из кондитерской этой фабрики, расходуя на них лимит, положенный ему по статусу.
- Ну так вот, я там вкалываю с утра до вечера, а мне по лимиту положена одна сплошная синтетика. А у меня, между прочим, тоже душа есть, мне тоже хочется угостить любимую настоящими сладостями. Разве это преступление?
- Ты крал с завода? – возмутился Юшенг.
- Эй, эй, полегче! – спохватился вертлявый. – Братан Чао не вор. Подумаешь, прихватил горсть конфет. Это же не то, что там, скажем, от звездолета какую деталь отвертеть. Это же никому не повредит, если я подружке подкину немного конфет, разве нет?
Юшенг неохотно признал, что да, не такой уж это страшный проступок. Говоря по совести, с его точки зрение любое хищение государственной собственности было предосудительным, но спорить совершенно не хотелось. Чао мог замкнуться и тогда Юшенгу не удастся разжиться никакой информацией.
- Но я так понимаю, это у тебя не первый арест? – не сдержавшись, все-таки уточнил он.
- Слушай, мастер Юшенг, неужели ты думаешь, что у братана Чао только одна подружка? – воришка скроил настолько умильную мордочку, что Юшенг хмыкнул.
- И как же тебе удается отвертеться? Вряд ли судью разжалобили твои любовные истории, – поинтересовался аспирант.
- Ха! Братан Чао не дурак. Если повернуть дело по уму, так до суда и не доходит. Главное, знать, как и к кому обратиться.
Юшенг встрепенулся. Значит, есть способ вырваться на свободу? Надо только знать, как сказал этот хвастунишка, к кому обратиться?
- Слушай, Чао… а ты не мог бы мне подсказать, как…
- Э-э, мастер, одно дело, если ты не виновен, ну или если, к примеру, как я, чуть-чуть оступился. Но если ты действительно убил свою девчонку, то тогда уж извини, тут мой способ не сработает.
- Да не убивал я её, говорю же тебе!
- Не убивал? Честно? – недоверчиво покосился на собеседника воришка.
- Клянусь чем хочешь! – горячо заверил Юшенг. Новоявленный приятель задумался. Юшенг про себя молился Высшим, чтобы тот ему поверил. – Мне бы только вырваться! Ведь ты только подумай, тот, кто её убил, он же до сих пор на свободе! Он же еще кого-нибудь убьет, понимаешь? А если я вырвусь, я…
- Клятвы – это дело такое… душегубу поклясться, что высморкаться, – перебил его Чао. – Но я тебе скажу, как на духу. Тебе повезло. У братана Чао есть один талант. Я за десять ли  чую, когда человек вранье говорит, а когда наоборот, правду.
- Ну так я тебе и говорю: я не виноват!
- Так-то оно так, но знаешь, что будет, если окажется, что я помог убийце? Это тебе не конфеты, тут и мне не поздоровится. В общем, сделаем так. Как там твою девчонку зовут?
- Звали, – помрачнел Юшенг. – Сюэ Сяомин.
- Красивое имя, – с сочувствием вздохнул воришка. – Тогда так. Сначала ты посмотришь мне в глаза и скажешь: «Я не убивал Сюэ Сяомин». А потом – наоборот: «Я убил Сюэ Сяомин».
- Зачем это? – споткнулся от неожиданности Юшенг.
- Чудак ты, мастер! Я ж только вранье вижу. Так что когда ты и то, и то скажешь, я смогу сравнить и понять, где ты меня дуришь. Это же чистая логика. Одно из утверждений ложно, значит другое истинно. Ты ж мастер! Ты, наверное, эту логику в университетах учил, должен сам понимать!
- Ну да, разумеется… – Юшенг чувствовал себя немного сбитым с толка.
- Вот видишь. Когда человек сознательно врет, у него сужаются зрачки. Это научный факт. Так что пока ты не соврешь, мне и невдомек будет, где тут правда. Ну, так что, тебе помощь нужна или нет? А то скоро прогулка закончится.
- Хорошо, хорошо, – поспешно согласился Юшенг и уставился в глаза воришки.
- Молодец. Теперь давай, говори правду.
 - Я не убивал Сюэ Сяомин – ровно и четко произнес аспирант.
- Хм… похоже, ты и правда этого не делал… – с сомнением протянул воришка.
- Видишь, я же говорил! – обрадовался Юшенг.
- Но все-таки для чистоты эксперимента надо проверить. Значит, только что ты отрицал. – Чао оглянулся проверить, не смотрит ли на них конвоир. Тот увлеченно ковырял в ухе зубочисткой. – А теперь давай, признавайся.
- Я убил Сюэ Сяомин. – послушно сказал Юшенг, поежившись, так жутко звучали эти слова. – Ну, что скажешь?
- А что я могу сказать? Слушай друг, я должен перед тобой извиниться, – проникновенно заявил воришка. – Я-то думал, ты врешь мне, а ты, оказывается, говоришь правду.
- Слава Высшим! – облегченно выдохнул Юшенг – Значит, ты мне поможешь?
- Хочешь выбраться отсюда до суда?
- Конечно!
- Братан Чао поможет тебе. Настоящий мастер должен быть свободен, а ведь ты мастер в своем деле, так?
- Ну, да… – Юшенг почувствовал себя польщенным. – А как ты это сделаешь?
- Надо подумать, – задумался воришка. – Я попробую сегодня переговорить с кем надо, а завтра на прогулке скажу тебе что делать. Договорились?
- Конечно!
- А ты смотри, не выдавай братана Чао, а то сидеть мне тут за воровство.
- Не выдам! – горячо заверил проныру Юшенг.
Воришка снова оглянулся на конвойного и незаметно пожал Юшенгу руку.
- Увидимся, мастер.
- Жду не дождусь! – искренне признался воспрявший духом аспирант.
В этот момент конвоир, наконец, закончил исследовать глубины своего слухового канала. Оглушительно чихнув, он вытер рот ладонью и рявкнул.
- Все, прогулка окончена. Давайте по местам, отребье!
Обменявшись с Чао заговорщицкими взглядами, Юшенг послушно направился по гулким коридорам к своей камере. На его губах впервые за последние два дня появилась улыбка.
На следующее утро, сразу после завтрака, состоявшего из той же синтетики, к нему в камеру пожаловал защитник Ши. На этот раз его костюм был в полном порядке, а волосы лоснились от геля-укладчика. Не успев поздороваться, он критически осмотрел своего подопечного и схватился за голову.
- На кого вы похожи, гражданин Чжан! Вы посмотрите на себя! Вот вам расческа, немедленно причешитесь. А я пока попробую выпросить в каптерке утюг. Быстрее, быстрее!
- К чему такая спешка? – изумился Юшенг.
- Как к чему? Через полчаса ваш суд! Судья Ханг терпеть не может небрежности!
Расческа едва не выпала у Юшенга из рук.

Тяньцзинь-7.
Нанькайский университет – городское отделенние МОБ.

Как правило, эпохальные события начинаются на удивление заурядно. И те, с кого они начинаются, совершенно не подозревают о масштабах последствий своих поступков. Взять, к примеру, сержанта Хона. После того, как аспирант Чжан Юшенг был арестован, следователь Сунь, озабоченный, прежде всего, подбором подходящих свидетелей, послал Хона в лабораторию Чжана. Сдалал он это, в основном, для того, чтобы избавиться от докучливого подчиненного. Никакой необходимости в осмотре лаборатории Сунь не видел. Ведь и без того всё ясно. Аспирант узнал про измену, психанул и придушил подружку. Всё. Просто и заурядно, как и девяносто процентов преступлений. Следователь не сомневался, что дело не стоит выеденного яйца. Но молодой сержант Хон так достал его своим энтузиазмом, что следователь с радостью услал бы его хоть на край галактики, лишь бы тот прекратил мешаться под ногами и лезть со своими  бесконечными догадками и предложениями.
     Хон, не подозревая об истинной подоплеке оказанного ему доверия, как на крыльях полетел выполнять ответственное задание. Пообщавшись насчёт Чжана с коллегами и учениками и изрядно поплутав по коридорам факультета, сержант нашел каморку, служившую Чжану лабораторией, и вскрыл её полученной на кафедре универсальной картой. Включив для протокола диктофон и натянув перчатки, он принялся обыскивать каморку. Но его ожидало горькое разочарование. В ящиках старого расшатанного секретера не нашлось никакого дневника с записью вроде: «Я убью эту изменщицу Сюэ Сяомин!». Только какие-то электронные схемы и несколько упаковок растворимых пищевых концентратов. В уголке на полу лежал аккуратно сложенный тонкий матрас. Очевидно, этот аспирант Чжан частенько ночевал прямо тут. Не особенно надеясь на успех, сержант включил процессоры: вдруг убийца оставил записку в электронном виде? Кто их знает, этих ученых? Но и тут его ждало разочарование: носители информации процессоров оказались девственно чисты. Вот жалость! А как было бы здорово, если бы он, сержант Хон, второго года службы, нашел Важную Улику! Но нет. Почему-то именно ему, сержанту Хону, постоянно, просто  патологически не везет. Ему вечно достаются самые скучные, самые бесперспективные задания. Уж он и так, и этак старается продемонстрировать капитану Суню свои таланты, просто из кожи вон лезет, а тот будто и не замечает усердия сержанта. И как тут, спрашивается, проявить себя? Вздохнув, сержант отключил бесполезные процессоры и стянул с рук перчатки. Всё, пора заканчивать и идти докладываться капитану. В дверях Хон остановился, чтобы бросить на конуру аспиранта последний взгляд. Вроде всё осмотрел… Ой, нет же! Вот растяпа!
     Вновь натянув перчатки, Хон принялся исследовать содержимое урны, скромно приютившейся под столом. Так. Две обертки от концентрата. Сломанный карандаш. Протокол какого-то собрания. Несколько бумажек с формулами. На последней бумажке вместо головоломных формул написаны какие-то цифры, похожие на координаты и странная аббревиатура КС34-500. Аббревиатура обведена несколько раз карандашом. После неё стоит целый лес вопросительных знаков. Интересно, интересно… Вот было бы здорово, если бы это оказалась зашифрованная шпионская записка! Скажем, о времени и месте встречи с вражеским резидентом.
     Стоп-стоп! Сержант в волнении снял фуражку и вытер вспотевший лоб. А ведь это вполне вероятно! По словам опрошенных коллег, аспирант Чжан над чем-то работал в своей лаборатории почти два года. Работал в одиночку, чаще всего по ночам. Причем ни с кем не делился предметом исследований. Почти два года! Это же сколько труда! По логике вещей, у него кристаллы должны трескаться от накопленной информации. А они прозрачны, будто только с завода. Где результаты, где данные? Нету! Всё стёрто! Почему, спрашивается? Кто, скажите на милость, первым делом бросается стирать данные, только что убив подружку? Уж явно не обычный ревнивец! Похоже, это дело не такое уж и простое. Возможно ревность тут совсем не при чём. А что, если погибшая Сюэ Сяомин, как самый близкий Чжану человек, ненароком проникла в тайну его двойной жизни? Вот за это-то он её и убил, а все материалы уничтожил, опасаясь обыска в лаборатории! Точно, всё сходится! Да ты гений, сержант Хон! Хотя какой сержант? Бери выше, прапорщик, а может быть даже и лейтенант Хон, потому что за разоблачение вражеского агента точно дадут офицерские звездочки!
     Сержант Хон азартно потер ладони, едва не порвав резиновые перчатки. Бережно положив драгоценную записку в пластиковый мешочек для улик, сержант отправил его в карман кителя. На его губах играла торжествующая усмешка. Очень хорошо! Пускай этот зазнайка капитан Сунь и дальше ищет доказательства убийства из ревности. Да, пусть ловит Луну на дне моря ! Так ему и надо. Нечего было насмехаться над молодым коллегой. Сержант Хон не дурак. Он не станет докладывать капитану о записке. По крайней мере, не сейчас. Сначала он проведет собственное расследование. А потом, когда все вокруг решат, что дело об убийстве студентки закрыто, он вдруг хлоп, и выложит все доказательства! Вот вам, получите: шпионская сеть, данные, имена, явки. Можете прямо сейчас ехать и всех арестовывать! А кто достал улики? Кто раскрыл вражескую агентуру? Думаете, капитан Сунь? Нет, никакой не Сунь, какой там ещё Сунь? Это сделал молодой гений сыска, восходящая звезда следственного комитета, сержант Хон!
Сержант даже зажмурился от удовольствия, представив, как сам полковник Яо вешает ему на китель медаль и жмет руку, а все вокруг аплодируют. Все кроме капитана Суня. Суню стыдно. И поделом. Пусть помучается. Нечего пренебрегать мнением Хона и давать ему самые скучные поручения.
Да. Решено. Он не позволит капитану примазаться к его славе. Ха! Вот увидите, Хон еще станет начальником этого зазнайки! Сержант только опасался, что следователь пристанет с подробными расспросами и вызнает драгоценную тайну. По дороге в управление он придумал десяток способов, как отвлечь внимание следователя.
Но капитану Суню было не до сержанта. Он вовсю окучивал свидетелей. Прокурор его торопил и уже потирал руки в предвкушении быстрой и убедительной победы. Дело казалось беспригрышным. Осталось уладить последние формальности и можно отправляться в суд. Еще и двух дней не прошло, а дело уже закрыто. Вот это и есть – образцовая работа настоящего профессионала!  За работой Сунь совсем позабыл, что посылал докучливого подчиненного обыскивать кабинет аспиранта Чжана.
Сержанта Хона это полностью устраивало.
Те сутки, пока Юшенг парился в камере, а следствие успешно двигалось к финалу, сержант Хон провел за терминалом информационного центра следственного управления МОБ. В архиве уголовных дел никаких упоминаний аббревиатуры КС34-500 не нашлось. Координаты, которые походили на стандартную широту и долготу, Хон прогнал через всевозможные программы дешифровки, и так, и сяк пытаясь привязать их к объектам на Тяньцзине. Бесполезно. Остальные страницы, которые он на всякий случай тоже прихватил из урны, вообще оказались какими-то статистическими расчетами, которыми этот Чжан, судя по его специальности, и занимался всю свою никчемную жизнь. Протокол партсобрания, в котором обсуждался бюджет спортивной секции, тоже никак не тянул на зашифрованное шпионское послание.
Хон давно бы забросил это дело, посчитав, что каракули аспиранта никак не связаны с убийством, но ему не давали покоя чистые кристаллы памяти в лаборатории Чжана. Ведь чем-то же аспирант занимался в этой своей конуре? Да еще и с немалым усердием, раз питался мерзкими концентратами прямо у экрана вирта, а спал в углу на матрасе! Можно сказать, парень трудился, не жалея себя. И каков результат? Никому из коллег – ни слова, в машинах – пустые кристаллы. Как это объяснить? Просто так взял и стер всё до последнего иероглифа, безо всякой причины? Нет, такого просто не может быть. Честный человек не станет так старательно удалять работу, над которой корпел годами. Не станет, и всё тут! А значит, аспиранту всё-таки есть, что скрывать! И Хон обязан выяснить, что именно.
      В суде уже начался процесс над Юшенгом, а сержант всё сидел, красными от бессонной ночи глазами уставившись в экран вирта. Окончательно убедившись, что архив следственного управления ему ничем не поможет, Хон для очистки совести решил обратиться в открытый общепланетный информаторий, словно какой-нибудь жалкий студентик. К его великому изумлению, разгадка обнаружилась сразу. КС34-500 оказалась вовсе не аббревиатурой, а каталожным номером какой-то необитаемой звездной системы, находящейся как раз по указанным в записке координатам. У неё даже собственного названия не было – просто говорилось: 28-ая звезда созвездия Трех Императоров. Вот ведь досада!   
     Хон расстроено сплюнул. Значит, Чжан занимался исследованием межзвездной экономики. Видимо, что-то там у него не складывалось с этой 28-ой Трех императоров. Вот он и написал её на бумажке, да еще и вопросительных знаков понаставил. А он, сержант Хон, целые сутки потратил на ерунду… Но все-таки, всё-таки, ведь зачем-то же Чжан уничтожил данные с кристаллов? Случайность? Или всё-таки нет?
     Из чистого упрямства решив довести дело до конца, Хон ввел запрос: «Характеристики КС34-500». Из целой страницы какой-то технической информации он уяснил только, что это созвездие назвали в честь «Трех императоров» в память о какой-то книге или сериале. Подумав, Хон немного изменил запрос. Теперь он звучал так: «Зарегистрированные необычные явления/активность/происшествия, связанные с 28-ой Трех императоров». Вирт на секунду задумался, а потом выплюнул красную строчку: «В системе КС34-500 аномальных явлений не зафиксировано». Побившись с информационной системой еще немного, Хон нехотя признал, что уперся в тупик. Горько сожалея о потерянном времени, Хон встал из-за стола, скомкал бумажку, так безжалостно обманувшую его надежды, сунул её в карман и направился к выходу.
Его задержали прямо за дверями.

Тяньцзинь-7.
Здание районного суда.

     Прежде Юшенг видел зал суда только в фильмах. Ему бы и в дурном сне не привиделось, что однажды он сам окажется на скамье подсудимых, прямо перед судейским столом, скрытым за темной деревянной панелью. Рядом с аспирантом возился на своем стуле и шуршал бумагами защитник Ши. Справа, через проход расположился прокурор: желчный пожилой человек со странно перекошенным на сторону носом и непривычно светлыми, водянистыми глазами. Прокурор равнодушно таращился на Юшенга, словно жаба на дохлую мышь.
     Секретарь суда попросил всех присутствующих встать. Защитник Ши вскочил столь резво, что рассыпал листы и, бормоча под нос извинения, бросился их подбирать. В зал судебных заседаний величественно вплыл судья Ханг. Строгая черная мантия с алой вертикальной полосой на груди едва вмещала в себя его монументальные формы, подчеркивая внушительный рост и широкие плечи. Ханг напоминал вставшего на дыбы носорога и одним своим видом наводил на мысли о мощи закона и неотвратимости наказания. Убедившись, что высокий суд занял подобающее ему место, секретарь позволил присутствующим садиться. Когда затих скрип стульев, секретарь встал и объявил о начале судебного разбирательства.
     Судья Ханг неприязненно обвел взглядом зал, что-то неразборчиво рыкнул и махнул прокурору широкой, как лопата, рукой.
     Прокурор с готовностью принялся зачитывать обвинение. Ничего неожиданного Юшенг в его вступительной речи не услышал. Всё те же утверждения о том, что такого-то числа без четверти пять утра он, Чжан Юшенг, в порыве ревности задушил свою подругу Сюэ Сяомин её же собственным шелковым шарфом и, испугавшись содеянного, спрятал тело в кустах. Полная и абсолютная чушь, которую прокурор излагал с такой убежденностью, будто лично наблюдал, как Юшенг затягивает злосчастный шарф на шее несчастной.
Судья Ханг, рассеянно кивая в такт словам прокурора, перелистывал страницы дела: по традиции, в зале суда вирт-документация была запрещена, за исключением доказательных аудио-  и видео-записей.
Наконец, прокурор закруглился и, бросив снисходительный взгляд в сторону защиты, сел на место. Настала очередь адвоката. Ши приподнял тощий зад со стула, до последней секунды бегая глазами по своим сумбурным записям.
- Советник Ши? – приподнял одну бровь судья Ханг.
- Да, прошу прощения, ваша честь, – Ши, нервно потирая руки, выпрямился. – К сожалению, мой подопечный отказывается признать свою вину. Так что я вынужден придерживаться политики отрицания предъявленных обвинений.
Адвокат стремительно сел на место, как будто ему подрубили ноги.
- Что значит, «отказываюсь признавать»?! – возмущенно прошептал Юшенг. – Вы так это сказали, как будто я виновен!
- Послушайте, – строго заявил адвокат, – моя обязанность – следить за соблюдением ваших прав как подсудимого, а не прикрывать ваши преступления.
Судья Ханг мрачно уставился на Юшенга. Казалось, он совершено не умеет мигать.
- Гражданин Чжан.
Адвокат немедленно толкнул его локтем в бок и показал пальцем вверх. Юноша послушно встал. Судья дождался, пока подсудимый примет вертикальное положение, и продолжил.
- Вы отдаете себе отчет, что отрицанием отягощаете собственную вину?
- Я невиновен, ваша честь. – Он старался говорить твердо, но голос подвел и сорвался на жалкие скулящие интонации. – Я не убивал… я любил Сяомин.
- Суд принял во внимание ваше заявление, – перебил его судья. – Нет необходимости повторять дважды.
Началось слушание. Первым в зал суда был приглашен профессор Ху Ксинг. Вот тут-то Юшенг и понял, как глубоко увяз в этом деле.
Ксинг сильно сдал. Куда девался элегантный, подтянутый мужчина? Спина профессора согнулась, губы дрожали, глаза покраснели от слез. За два дня он постарел лет на десять. Ху Ксингу встал за трибуну для дачи показаний, поклялся на конституции говорить только правду. На Юшенга он глядел с буквально звериной ненавистью. Прокурор начал допрос своего свидетеля, попросив того рассказать о событиях злосчастного вечера.
- Мне трудно говорить об этом, – сдавленно произнес Ксинг.
- Я понимаю, товарищ Ксинг, и искренне соболезную вашей утрате, – оказывается, прокурор умел быть мягким и обходительным. – Но в соответствии с законом вы обязаны дать показания.
     Ксинг отказался от любезно предложенной прокурором воды, сделав глоток из собственной бутылки. Взяв себя в руки, он начал.  Ксинг рассказал, что уже больше года их с Сюэ Сяомин связывает тесная дружба. По словам профессора, Сюэ была прекрасным человеком, видевшим в других только хорошее.
- У неё была чистая, открытая душа. Она… Прошу прощения… – Ксинг на секунду запнулся, прикрыв глаза затянутой в перчатку ладонью. Грудь его вздымалась. Он едва сдерживал рыдания. Судья терпеливо ждал, не сводя со свидетеля глаз. Наконец, профессор сумел взять себя в руки.
- Она была молода. А молодость наивна. Сяомин верила всему, что говорил ей аспирант Чжан. Его обман ударил Сюэ в самое сердце.
Юшенг попытался возразить, но судья так на него зыркнул, что он прикусил язык.
     А профессор тем временем продолжал свою грустную историю. Он сообщил суду, что в тот вечер Сяомин пришла к нему поздно вечером, практически ночью, чтобы сообщить о разрыве с Юшенгом, с которым они поссорились в чайной «Аромат лотоса».
- Прошу высокий суд обратить внимание, что показания товарища Ксинга подтверждаются свидетелями из числа служащих чайной, которые перечислены на страницах восемь и девять уголовного дела, – пояснил прокурор.
Дальше, по словам профессора, они долго говорили. Выпили чая, потом вина. Сяомин согласилась остаться у профессора на ночь, чтобы не возвращаться в общежитие. И тогда Ксинг признался ей в своих чувствах. Для Сюэ это признание стало неожиданностью, но сердце подсказало ей верное решение. Они провели ночь вместе. Разумеется, после этого Ксинг предложил девушке стать его женой и перебраться в его коттедж. Сюэ ответила согласием. Под утро она пошла забрать свои вещи из общежития, чтобы успеть до начала занятий, а Ксинг остался в коттедже.
Профессор сделал вынужденный перерыв: у него пересохло в горле. Прокурор его не торопил. Пауза работала на него. Отпив из своей бутылки, Ксинг нетвердым голосом продолжил.
- Я решил приготовить завтрак. Вы понимаете, натуральные яйца для её социального статуса – экзотика… Я хотел сделать Сяомин сюрприз. Когда я готовил яичницу, я чисто автоматически посмотрел в окно.
- И что вы увидели?
- Они стояли на аллее и о чем-то спорили.
- Жертва и подсудимый? – уточнил прокурор.
- Да, разумеется, – подтвердил Ксинг, злобно взглянув на Юшенга.
Юноша вскочил.
- Это ложь! Меня там не было!
-  Это был ты! Кто же ещё?! – Воскликнул профессор, совершенно не владея собой. – Ты её выследил, подлый, мерзкий…
Судья Хонг стукнул молотком по столу.
- Сядьте, подсудимый, – скучным голосом приказал судья. – Или мы будем вынуждены продолжить без вас.
- Но он лжет!
- Последнее предупреждение. А вас, свидетель, я попрошу воздержаться от эмоциональных эпитетов.
Юшенг рухнул на стул. Такого он не ожидал даже от Ксинга. Адвокат Ши сидел, не глядя на своего подзащитного, всем своим видом демонстрируя явное осуждение его импульсивным выходкам. «Ничего. Это ничего, – попытался успокоиться Юшенг. – Это только слова. Его слово против моего. Это не доказательство».
- А сколько было времени, вы не заметили? – уточнил прокурор.
- Да, я сразу взглянул на часы… у меня коллекция часов, и все точно отрегулированы… Я посмотрел на шанхайские напольные «Лан сё де лонг» , они стоят в кухне. Было без двадцати пять.
- То есть, за несколько минут до гибели Сюэ Сяомин.
- Да. Если бы я только знал, чем это кончится… если бы я только знал, что этот мерзавец задумал…
- И что же было дальше?
- Они продолжали спорить, но я посчитал некорректным вмешиваться. Я полагал, что два интеллигентных человека найдут способ расстаться мирно, что моё вмешательство будет неуместным. Но когда спустя какое-то время она не появилась, я забеспокоился и вызвал полицию. Я боялся, что подсудимый Чжан удерживает её силой, но я… я даже не мог предположить… что… что…
Профессор Ксинг не выдержал. Слезы проложили на его бледных щеках две блестящие дорожки. Прокурор поклонился судье и вернулся на свое место.
- Защитник? – скучающе произнес Ханг, даже не взглянув в его сторону.
- Он лжет, его надо вывести на чистую воду! – горячо зашептал Юшенг.
- Кого? Уважаемого профессора, только что потерявшего любимую женщину? Да вы с ума сошли, – прошипел адвокат и встал. – У защиты нет вопросов к свидетелю, ваша честь.
- Хорошо. Следующий свидетель.
Следующей оказалась толстуха Цзинь Мейфен.
- Вы дежурили по общежитию в день убийства, в  котором проживал подсудимый? – строго спросил прокурор. Толстая Цзинь подтвердила. А потом в ответ на вопрос прокурора заявила, что видела Юшенга в то злосчастное утро. Без пяти пять утра он как безумный вбежал в холл и бросился к лифтам, даже не поздоровавшись.
- Вероятно, сейчас подсудимый заявит, что и вы лжете, – предположил с тонкой улыбочкой прокурор. –  Но вы не обращайте внимания, он всем так говорит.
- К чему это мне лгать? – фыркнула толстуха, с тревогой глядя на прокурора.
- Видите ли, в своих показаниях… лист двадцать один, ваша честь… в своих показаниях он уверяет, что пришел в общежитие в половине пятого и убедился что вы спите на посту…
- Я?! Вот наглец! – затрясла подбородками Цзинь. – Да я сроду на работе не спала! А если я спала, то почему он, интересно, меня не разбудил?
- Следователь также задал этот вопрос, но подсудимый затруднился на него ответить, – заметил прокурор. – Очевидно, фантазии не хватило.
Юшенг сидел, стиснув зубы и не реагируя на подначки мерзкого судейского. Он прекрасно понимал, чего добивается прокурор. Судья уже вынес юноше предупреждение, и любая его реакция приведет к тому, что дело продолжат рассматривать без него, лишая Юшенга последней возможности защититься.
     Адвокат (кто бы мог подумать?) не имел к толстухе никаких вопросов.
- Вы свободны, товарищ Цзинь, – ровно произнес судья.
     Третьим свидетелем со стороны обвинения выступал дежуривший в то утро по этажу Лу Шэн. Юшенг горько усмехнулся, когда тот, пряча глаза, сказал, что действительно  встретил возвращавшегося ранним утром к себе подсудимого, но не помнит точно, в котором часу это было.  Адвокат не проявил никакого желания как-то простимулировать память Лу, а прокурору это было и подавно ни к чему.
После этого в кресле свидетеля оказался детектив, обнаруживший тело и арестовавший Юшенга. Новым в его показаниях было только то, что под ногтями жертвы были обнаружены остаточные следы крови подсудимого. Юшенг только головой покачал. Он прекрасно знал, откуда взялись эти следы. 
На детективе свидетели обвинения закончились. Со стороны защиты свидетелей не оказалось, чему Юшенг нисколько не удивился. После того, как со свидетелями было покончено, суд перешел к прениям сторон. И тут Юшенг решил пойти ва-банк. Он поднял руку, прося слова. Брови судьи поползли вверх.
- В свое время вам будет предоставлено последнее слово, подсудимый, – возвестил он.
- Ваша честь, – пользуясь тем, что судья обратился к нему, а значит, не мог рассматривать ответную реплику как нарушение протокола, сказал, вставая, Юшенг. – Я заявляю об отводе адвоката.
- Вы хотите сменить защитника?
- Я хочу сам вести свою защиту.
- Вы? – судья хмыкнул, в то время как адвокат Ши всем своим видом выражал благородное негодование. – Ну что же. Законом это не запрещено. Защитник, я благодарю вас за проделанную работу, но, похоже, нам с вами придётся расстаться.
     Оскорбленный в лучших чувствах адвокат Ши собрал свои листочки, поклонился судье, дружески кивнул прокурору и, не удостоив Юшенга взглядом, гордо покинул зал суда.
     Первым, по закону, говорил прокурор. Подытожив показания свидетелей, он констатировал, что у подсудимого был мотив и возможность совершения преступления, и что по совокупности улик и свидетельских показаний вина подсудимого не вызывает сомнений. Обратив внимание суда на тот факт, что подсудимый отказался признать свою вину и не выказывает признаков раскаяния, прокурор потребовал для Чжана Юшенга двадцать пять лет лишения свободы в исправительном учреждении строго режима.
Ничем не проявив своих эмоций, судья передал слово Юшенгу.
     Сказать по совести, Юшенг совершенно не разбирался в юриспруденции. Его познания в этой области ограничивались чтением приключенческой литературы, в которой обличались предатели и вредители, а также аналогичного содержания вирт-сериалами. Но в общих чертах он представлял, как должен вести себя защитник. Что же касается стратегии защиты, то у него были три важнейших союзника: правда, логика и умение держаться перед аудиторией. Их-то он и использовал.
Как подозреваемый, он не мог покинуть своего места, чтобы выйти перед судейской трибуной, но и со своего места он прекрасно видел присутствующих в зале и мог отслеживать их реакцию.
Стоило ему встать, как волнение куда-то исчезло. Спасибо учителю Ли, в своё время настоявшему, чтобы Юшенг взял курс риторики. Теперь, оказавшись перед аудиторией, когда-то стеснительный юноша ощущал не тревогу, а, совсем напротив, прилив вдохновения. Слова сами приходили на ум, на ходу формируясь в законченные, точные фразы. Недаром его лекции для первого курса пользовались заслуженным успехом, особенно среди студенток.
- Уважаемый суд! В этих стенах прозвучало немало обвинений в мой адрес. На первый взгляд может показаться, что моя вина доказана. Но это не так. Я – не преступник. Я не убивал девушку, с которой планировал связать свою жизнь. Это было бы нелепо и бессмысленно. Я не большой знаток юридических процедур, поэтому заранее прошу прощения у высокого суда, что не смогу привести в своей речи соответствующие статьи и положения закона. Но я готов опровергнуть обвинение по каждому пункту.
     Судья пробурчал что-то ободряющее. Юшенг истолковал это как разрешение продолжить.
- Начну с первого и самого важного пункта. Наличие моей крови под ногтями Сяомин.
Юшенг демонстративно повернулся к судье щекой, на которой красовалась подживающая царапина.
- Как совершенно справедливо отметило обвинение, в тот вечер между мной и Сяомин произошла размолвка в чайной. Я признался ей, что мое исследование зашло в тупик, и что ближайшие два года, пока я не закончу аспирантуру, мой социальный статус не позволит нам объявить себя парой. Сяомин была страшно расстроена. Желая её успокоить, я неосторожно сказал, что два года – это чепуха. Эти слова её очень обидели. Она дала мне пощечину и в слезах покинула чайную. При этом она случайно поцарапала мне щеку. Так что остаточные следы крови под ногтями Сяомин имеют совсем иное происхождение. Уверен, что следствие может получить подтверждение моих слов у многочисленных свидетелей – посетителей и работников чайной.
- Товарищ прокурор? – судья склонил в сторону обвинителя носорожью голову.
- Э-э… да, ваша честь, кажется, свидетели упоминали о чем-то подобном, – вынужден был признать прокурор.
- Понятно. Продолжайте, защитник.
Юшенг про себя возликовал. Главная улика против него перестала существовать! Воодушевленный первым успехом, он обернулся, выискивая взглядом профессора Ксинга. Тот сидел в конце зала, и смотрел на Юшенга с откровенной ненавистью.
- Я хочу обсудить показания свидетеля Ху Ксинга, раз мой адвокат не использовал такую возможность.
- Суд не возражает. – Прокурор открыл было рот, чтобы заявить протест, но присмотревшись к судье, решил отмолчаться. Судье Хангу происходящее явно доставляло удовольствие: наконец в рутинном заседании произошло что-то необычное, и судья был полон решимости досмотреть спектакль до конца.
-  Благодарю, ваша честь. Я оставлю на совести профессора критические выпады в мой адрес. Они продиктованы давней обидой личного характера, подробностями которой я не хотел бы огружать высокий суд. Что же касается его отношений с Сюэ, дело в том, что он давно и безуспешно пытался привлечь к себе её внимание. Но Сяомин любила и уважала профессора только как друга и наставника. Думаю, мои слова без труда подтвердят подруги Сяомин, делившие с ней комнату общежития.
- Это не имеет отношения к делу, – заметил судья.
- Имеет, ваша честь, – дерзко возразил окрыленный первым успехом Юшенг. – И я это сейчас докажу. Прокурор утверждает, что у меня был мотив. Но именно то, что Сяомин, вопреки словам профессора, никогда не рассматривала его в  качестве брачного партнера, доказывает, что мотив у меня как раз отсутствовал. Я верил Сяомин, и временная размолвка не могла поколебать мою веру или повлиять на мои чувства к ней.
- Даже когда вы узнали, что она провела ночь у профессора? – язвительно спросил прокурор. Судья покосился на него, но делать замечания не стал.
- Спасибо, что вы перешли к этому вопросу. – Юшенг отвесил позеленевшему от злости обвинителю вежливый поклон. – По словам профессора, он увидел, как Сяомин ссорилась со мной в четыре сорок утра. Ведь у профессора точные часы, не так ли?
Риторический вопрос повис в воздухе.
- Но после часа ночи в университетском городке, как и везде, отключают освещение. А  Пиньцзы восходит в это время года только в начале шестого. Если быть точным, то в пять часов восемнадцать минут. Так что без пятнадцати пять возле коттеджа профессора Ксинга было довольно темно. В свете заходящей последней луны он мог увидеть лишь силуэты людей…
- Позволите ремарку, ваша честь? – Вскинулся прокурор.
Ханг милостиво позволил.
- В своих показаниях свидетель не утверждал, что разглядел лицо подсудимого. Но товарищ Ху в течение семестра был его наставником и хорошо его знал. Рост и телосложение мужчины, с которым говорила погибшая, а также его манера держаться позволили свидетелю с определённостью опознать подсудимого, как Чжана Юшенга.
- Защитник? – Вновь обратился к юноше судья.  –Желаете прокомментировать?
- Да, ваша честь. Я считаю, что обвинения свидетеля в мой адрес недостаточно обоснованы. Судите сами, в почти полном мраке он мог различить лишь смутные очертания фигур. Однозначно опознать человека по силуэту в это время может только профессионал – скажем, военный или полицейский, то есть человек, чье зрение натренировано для работы в условиях скудного освещения, а уж никак не страдающий близорукостью преподаватель. Поэтому лично у меня вызывает искреннее недоумение, как это профессор в ночное время, бросив взгляд наружу из окна освещенной кухни, сумел точно  опознать человека, стоявшего в темноте на расстоянии нескольких десятков метров от его дома.
- А с кем еще она могла ссориться, кроме тебя? – выкрикнул с места взбешённый профессор и немедленно получил от судьи предупреждение.
- Вот этот вопрос и должно было выяснить следствие, вместо того, чтобы полагаться на слова человека, который уже несколько лет испытывает ко мне неприязнь, что опять-таки может быть подтверждено многими свидетелями.
- Голословно! – вновь крикнул Ксинг.
- Не более, чем ваше утверждение, что с Сяомин ссорился именно я, – парировал  Юшенг.
Судья раздраженно стукнул молотком и пригрозил спорщикам судебным приставом. 
- У обвинителя есть, что возразить защитнику? – с явным злорадством поинтересовался судья Ханг. Похоже, его радовало, что прокурору приходится, наконец, отрабатывать свой рис, а не получать дело от адвоката на блюдечке.
Обвинитель, что-то поспешно набирая на вирте, отрицательно покачал головой.
- Нет, ваша честь. Я выскажусь потом, в ответном слове.
- Ваше право. У вас еще много, защитник?
- Я уже почти закончил, ваша честь. Я только хочу остановиться на заявлении дежурной по общежитию Цзинь Мейфен. По её словам, она не спала и видела меня  вбегающим в общежитие без пяти минут пять. Но тогда у меня есть к ней закономерный вопрос. Примерно в половину пятого дежурные по этажам спускаются в холл, чтобы взять в подсобке порошок для мытья пола. По нашему этажу дежурил товарищ Лу Шэн, который недавно затруднился вспомнить, в  котором часу встретил меня на этаже. Если вы не спали, дежурная Цзинь, то вы, конечно же, помните, какого цвета была майка на Лу?
- Я не обязана всё это помнить… – пробурчала толстуха, отводя взгляд. Судья покосился на неё, но не стал прерывать занимательный диалог. Юшенг с готовностью воспользовался заинтересованностью судьи и пошел в наступление.
- А вы что скажете, свидетель Лу? Спала дежурная Цзинь, когда вы спустились за порошком или нет?
- Отвечайте, чего уж тут, – махнул рукой судья.
- Я… я не помню, – выдавил из себя несчастный, испуганно поглядывая на следователя.
- Чего вы не помните? – усилил натиск Юшенг.
- Ничего не помню! – в отчаянии выкрикнул Лу. – Я ничего не помню, и всё!
- Как видите, ваша честь, когда речь заходит о конкретике, свидетели проявляют поразительную забывчивость.
- Но почему вы сами не разбудили дежурную, обнаружив нарушение? – строго глядя на Юшенга, поинтересовался судья.
- Последние две недели товарищ Цзинь Мейфен работает без сменщицы, отдел кадров никак не подыщет подходящую кандидатуру, – пояснил Юшенг. – Поэтому мы все проявляем понимание. Ведь никто не может бодрствовать круглые сутки. Если Ваша честь пожелает, можно провести опрос дежурных по этажам, и я уверен, что они подтвердят мои слова.
- Это правда? – судья вопросительно взглянул на толстуху. – Вы всё-таки спали на дежурстве?
- Да, ваша честь, – дрожащим голосом ответила Цзинь, поднявшись.
- Так вы видели или не видели подсудимого? – раздраженно спросил Ханг.
- Я… нет, ваша честь. Простите меня… следователь сказал, что если я признаюсь, что вздремнула на дежурстве, меня пошлют на принудительные работы… – и толстуха, не выдержав, разрыдалась.
- Та-ак… – судья Ханг грозно вперил маленькие глазки в помертвевшего следователя. – Значит, вместо того, чтобы собирать доказательства и искать убийцу, вы занимаетесь запугиванием свидетелей и подтасовкой улик? Обманываете суд?
Следователь Сунь беззвучно распахнул рот, не в силах издать ни звука.
- Я представляю здесь наше государство, нашу партию! – загрохотал Ханг. – Это что же получается, вы вздумали обмануть партию?! Отвечайте, когда я спрашиваю!
- В-ваша честь… – капитан Сунь поднялся, трясясь всем телом. – Вина подсудимого не вызывала сомнений… репутация профессора Ксинга…
- Вы бы лучше озаботились собственной репутацией!
- Я… я решил, что долгий процесс будет пустой тратой государственных средств… ведь и так всё ясно…
-  Мне тоже всё ясно, – зловеще произнес судья Ханг. – Вы совершили должностное преступление, следователь Сунь. По завершению процесса вами займется комиссия по злоупотреблениям. Пока можете садиться.
Следователь обессилено рухнул на скамью. Юшенг торжествовал. Дело против него разваливалось на глазах. Правда восторжествует! А судья Ханг тем временем продолжал громыхать. Одной жертвы ему показалось мало. Войдя в раж, действительно подобный взбешенному носорогу, судья с треском пер напролом.
- Я выражаю свое крайнее неудовольствие работой обвинения. Да! Так не работают, товарищ прокурор. Если вы еще хоть раз, хоть раз, слышите, посмеете прийти в мой суд, не проведя должной работы над делом…
- Ваша честь! – прокурор, до этого сидевший как на иголках, вскочил, скосив глаза на вирт. – Прямо сейчас мне сообщили,  что в деле появились новая важная информация. Позвольте огласить?
Юшенг опешил. Что еще за информация? Судья недовольно нахмурился.
- Это также демонстрирует отвратительное качество работы органов государственного обвинения. Вся информация должна быть представлена до суда, а не во время оного, – проворчал он. – Ладно, послушаем, что вы там ещё накопали.
- В свете вновь открывшихся обстоятельств я прошу разрешения пригласить в зал заседаний незаявленного ранее свидетеля.
- Давайте уже, наконец! – рявкнул судья.
- Пригласите в зал свидетеля Чао Сяна! – просияв, торжественно провозгласил прокурор. Конвойный распахнул дверь и в зал, семеня, вошел давешний собеседник Юшенга. Юноша недоуменно уставился на Чао. Интересно, на что надеется прокурор? Что этот мошенник может сообщить суду?
Воришка уселся на место свидетеля. Секретарь суда привел его к присяге.
- Прежде чем допрашивать свидетеля, я бы хотел продемонстрировать суду фрагмент аудиозаписи разговора, состоявшегося вчера между подсудимым и свидетелем во время прогулки. Я только сейчас получил подтверждение специалистов о том, что запись является подлинной и не содержит следов монтажа.
Прокурор выложил на стол судье документ, переданным ему конвойным и кристалл с записью.
- Хмм… – судья пробежался глазами по листу. – Хорошо, давайте послушаем.
Секретарь суда подключил кристалл к вирту и включил воспроизведение.
«Собственность следственного отдела пятого округа, – произнес механический голос. – Запись является вещественным доказательством номер семнадцать в деле «Государство против Чжана Юшенга» и не подлежит передаче, копированию или разглашению. На записи представлен фрагмент беседы полицейского осведомителя Чао Сяна с подозреваемым в убийстве Чжаном Юшенгом. Начало записи».
А затем Юшенг с ужасом услышал следующее.
«…А теперь давай, признавайся, – это голос Чао.
- Я убил Сюэ Сяомин. Ну, что скажешь?– голос Юшенга звучал чертовски убедительно. Юноша чуть за голову не схватился. Что же это? Как такое может быть?! Это же обман! Тем временем голос Чао продолжил:
- А что я могу сказать? Слушай друг, я должен перед тобой извиниться. Я-то думал, ты врешь мне, а ты, оказывается, говоришь правду.
- Слава Высшим! Значит, ты мне поможешь?
- Хочешь выбраться отсюда до суда?
- Конечно!
- Братан Чао поможет тебе. Настоящий мастер должен быть свободен, а ведь ты мастер в своем деле, так?
- Ну, да… А как ты это сделаешь?
- Надо подумать. Я попробую сегодня переговорить с кем надо, а завтра на прогулке скажу тебе что делать. Договорились?
- Конечно!
- А ты смотри не выдавай братана Чао, а то сидеть мне тут за воровство.
- Не выдам!
- Увидимся, мастер.
- Жду не дождусь!
После короткой паузы механический голос добавил: «Конец записи».
В зале повисла пауза. Судья, нахмурившись, еще раз пробежал глазами по строчкам документа. Потом, не поднимая глаз, буркнул:
- Обвинитель, можете допросить свидетеля.
- Благодарю, ваша честь, – прокурор прямо-таки лучился счастьем.
- Скажите свидетель, на подсудимого оказывалось давление с тем, чтобы принудить его оговорить себя?
Воришка сделал удивленное лицо.
- Давление? Как я мог на него давить, я ж сам арестован! И там был охранник, если вы к тому, что я этому… подсудимому чем-то пригрозил.
- Хорошо. Поясните суду, при каких обстоятельствах была сделана запись.
- Нас вывели на прогулку… а, нет, до этого мне прикрепили микрофон, чтоб записать разговор. Сказали, расколешь убийцу – зачтется как добровольная помощь в расследовании тяжкого преступления. Ну, так я ж что… убийцы они ж нелюди, с ними же надо по всей строгости закона. Тем более девушку…  Так что я с дорогой душой. – Воришка заискивающе взглянул на прокурора. – Только вы обещали!
- Да-да, мы помним о заключенном соглашении, – нетерпеливо замахал руками прокурор. – Расскажите о разговоре.
- А что там рассказывать… пока мы там по кругу ходили, я с этим познакомился… ну, слово за слово, он и давай хвастаться, что он не чета там всяким ворам, что он серьезный мастер. Ну, я и говорю ему: «Да, –  говорю, –  и что же ты там такое сделал, мастер?» Ну а дальше вы слышали.
Юшенг стиснул зубы. Врёт. Ведь врёт же!
- У меня все, ваша честь, – торжествуя, заявил прокурор.
- Защитник, свидетель ваш, – холодно произнес судья.
Юшенг понимал, что просто обвинить Чао во лжи не удастся. Запись говорит против него. Надо что-то придумать… Срочно придумать!  Юшенг, борясь с наступающей паникой, сказал первое, что пришло на ум.
- Скажите, свидетель, почему запись начинается с середины?
- А мне так велели. Нажимай, дескать, кнопку только когда пойдет серьезный разговор. Судье недосуг слушать всякую дурацкую болтовню, правильно я говорю, ваша честь?
- Свидетель, не обращайтесь к суду, – прогудел судья Ханг.
- Прошу прощения, я в этих ваших делах не силен. А ты спрашивай, давай, что хочешь. Братану Чао скрывать нечего, – и мошенник улыбнулся Юшенгу, показав желтые кривые зубы.
- Ваша честь, запись подстроена!
С Чао явно неплохо поработали. Нечего было и думать, чтобы поймать его на противоречии. То есть, профессиональный адвокат, возможно, и смог бы словить его на слове, но Юшенг не владел подобным искусством и единственное, что ему оставалось, это апеллировать к судье, который, кажется, ему благоволил.
- У вас есть доказательства, защитник?
- То, что здесь прозвучало, выдернуто из контекста. На самом деле я как раз говорил свидетелю, что не убивал Сяомин.
- Экспертная комиссия признала, что запись не была обработана, – быстро напомнил прокурор.
- Он попросил меня сказать обе фразы. И что я не убивал, и что убил… – Юшенг испугался. По-настоящему испугался. И это немедленно отразилось на том, как он говорил. Теперь его слова звучали неубедительно даже для него самого. Судья скептически рыкнул.
- Вы всегда говорите, что вас попросят?
- Нет, конечно нет… но он… свидетель сказал, что это поможет ему узнать, когда я говорю правду.
- Каким же образом?
- По зрачкам. Он сказал, что когда человек лжёт, зрачки сужаются… или расширяются, я уже не помню.
- Какая чушь! – фыркнул прокурор. Судья грозно взглянул в его сторону и тот поспешно извинился.
- Я хочу уяснить. Так что же, вы ему сказали, что виновны для того, чтобы убедить в своей невиновности? – уточнил судья.
- Да, ваша честь. Так и было.
- Понятно. Вы хотите еще что-нибудь добавить?
- Да, конечно! – Юшенг отчаянно пытался сохранить лицо, но волны паники захлестывали его. – Я считаю, что эту запись нельзя использовать для обвинения. Свидетель сам сказал, что у него была договоренность со следствием. Он заинтересованное лицо.
- Соглашение об осведомительстве является законным, – возразил обвинитель. – Никакие нормы не нарушены. Это я просто поясняю защитнику, раз он не знаком с уголовно-процессуальным правом, – поспешно добавил он, не желая нарваться на очередную отповедь судьи.
- Если сторонам больше нечего добавить, я предлагаю прекратить прения.
Добавить Юшенгу было нечего.
Теперь, «в свете открывшихся обстоятельств», прокурор мстительно запросил для него двадцать восемь лет заключения в тюрьме строгого режима.
     Судья удалился для принятия решения. Время тянулось медленно, словно липкая патока. И Юшенг, в компании со скучающим конвоиром дожидавшийся вердикта суда в небольшой комнатке по соседству с залом заседаний, чувствовал себя мухой, попавшей в эту патоку. С каждой секундой её затягивает все глубже, и как бы она не сучила лапками и не дергала крылышками, её участь уже решена.
Сорок минут спустя их вновь пригласили в зал. Судья Ханг вынес решение.
- Всем встать, суд идет! – торжественно возвестил секретарь суда.
Судья Ханг, ни на кого не глядя, протопал на свое место, грузно опустился в кресло и угрюмо уставился на замерший зал из-под тяжелых век.
- Прежде чем оглашать приговор, я вынужден вынести несколько частных определений. Прежде всего, я официально требую возбудить дело о нарушении процессуальных норм, допущенных в ходе следствия представителями правоохранительных органов, выразившееся в халатном отношении к судебным обязанностям, подтасовке фактов и давлении на свидетелей. Далее, считаю своим долгом предупредить представителя государственного обвинения о неполном служебном соответствии.
Прокурор злобно уставился на Юшенга. Смотреть на судью он уже не решался. Ханг налил себе в стакан воды из графина и неторопливо утолил жажду. Юшенг, затаив дыхание, ждал вердикта.
- Перейдем к делу об обвинении гражданина Чжана Юшенга в преднамеренном убийстве Сюэ Сяомин. Вещественные доказательства, предоставленные стороной обвинения, не выдерживают никакой критики и свидетельствуют о удручающей беспомощности и непрофессионализме прокуратуры и следственного комитета.
Юшенг почувствовал слабый проблеск надежды.
- Что же касается показаний свидетелей, то в большинстве своем они допускают двойное толкование, которое, как известно, трактуется в пользу подсудимого. Но представленная суду аудиозапись признания, сделанного подсудимым в беседе со свидетелем Чао Сяном, ясно и однозначно свидетельствует о вине Чжана Юшенга в инкриминируем ему преступлении.
В глазах Юшенга потемнело, зазвенело в ушах. В животе что-то оборвалось, мучительно захотелось в туалет. Всё пропало. Судья поверил проклятому мошеннику! Что делать? Что же делать?!
 А судья Ханг с монотонностью автомата продолжал.
- Более того, эта запись вынуждает суд, пользуясь данным ему государством правом,  расширить обвинение, инкриминировав Чжану Юшенгу дополнительные обвинения по следующим пунктам: преступный сговор в целях избежания наказания и покрытие преступления, совершенного третьим лицом.
     О Высшие! Проклятый Чао Сян! Мало того, что он обманом выудил из него ложное признание, он еще и подставил его под новые статьи! Мерзавец!
     Юшенг был в отчаянии. Мало того, что он навеки потерял лицо и неизвестно, сколько лет проведет в тюрьме. Мало того, что его карьере и мечтам пришел конец. Все это меркло перед одним простым фактом: он сядет в тюрьму, а тот, кто разбил его жизнь и забрал жизнь его любимой, останется на свободе. Он и сейчас где-то ходит и смеется над глупым Юшенгом, своим длинным языком загнавшим себя в тюрьму.
- Оглашается приговор! – провозгласил секретарь. Все встали. Юшенг с трудом поднялся. Ноги подгибались, перед глазами всё плыло, шумело в ушах. Пришлось опереться о стол, чтобы не упасть.
Судья Ханг, поднявшись с насиженного места, расправил плечи, откашлялся и приступил к чтению.
- В соответствии со статьями: 311 пункты А, Б, 75 пункт А, 241 пункты Д и Е, районный суд 5-го округа в составе судьи У Ханга признает гражданина  Чжана Юшенга виновным в предумышленном убийстве с отягчающими обстоятельствами гражданки Сюэ Сяомин, виновным в сговоре с целью избежания наказания, виновным в преступном сокрытии преступления, совершенного третьим лицом. Учитывая, что обвиняемый не признал своей вины и не проявил признаков раскаяния, суд на основе частичного сложения наказаний приговаривает гражданина Чжана Юшенга к пятидесяти годам тюремного заключения. Прошу садиться, – заключил судья и вновь опустился на свое место.
Юшенг упал на сиденье.
     Пятьдесят лет! Великие Высшие! Пятьдесят бесконечных лет! Когда он выйдет из тюрьмы, ему будет под восемьдесят! Возраст, когда человек подводит итоги. Лучшие годы жизни сгорят в пекле каторжной тюрьмы, превратятся в дым… Лучше бы его казнили…
- Осужденный, вам понятен приговор? – неожиданно мягко спросил судья. Юшенг поднял на него глаза, полные слез. Судья Ханг был хмур, как обычно, но в  его взгляде не было враждебности.
«Он знает! Он знает, что я невиновен, – осенило Юшенга. – Но он тоже ничего не может поделать. Но почему же тогда он дал мне такой огромный срок? Ведь это даже больше, чем просил прокурор! В чем дело?»
- Да, ваша честь. Мне всё понятно.
- Какое наказание вы избираете?
- Ваша честь, вы предоставляете выбор убийце? – изумился прокурор. – Но ведь…
- Решения здесь принимаю я! – громыхнул Ханг. – Изучив материалы, я пришел к выводу, что осужденный совершил убийство в состоянии аффекта, без предварительного умысла. Тем самым я вправе применить двадцать вторую поправку к конституции республики. Осужденный на срок более тридцати одного года и не являющийся закоренелым преступником имеет право на выбор. Не заставляйте меня считать, что вы настолько незнакомы с законодательством, товарищ прокурор.
Обвинитель залился краской.
- Так что вы выбираете, осужденный? – вернулся к своему вопросу Ханг. Юшенг замешкался. Он понятия не имел, о чем говорит судья.
- Простите ваша честь, а какой именно у меня выбор?
- Наш народ прискорбно необразован в правовой сфере, – сурово заметил судья Ханг. – По закону, вы имеете право заменить отбытие полного тюремного срока службой в дисциплинарном батальоне с пятикратным понижающим коэффициентом.
- Я… не совсем понимаю, что это означает, – признался Юшенг.
- Вместо пятидесяти лет заключения вы можете выбрать военную службу в течение десяти лет.
- И через десять лет я выйду на свободу? – не поверил своим ушам юноша.
- Да. Но я обязан вас предупредить, что дисциплинарный батальон – место службы, сопряженное с риском для жизни. Более того, смертность в нём выше, чем в обычных боевых частях.
- Я… я должен решить сейчас?
Судья задумался.
- Даю вам полчаса на размышление. Ровно через тридцать минут мы вернемся сюда и закончим, наконец, этот процесс. Должен признаться, вы все меня утомили. Конвой, уведите осужденного в  комнату ожидания.
Оказавшись в уже знакомой комнатушке, Юшенг, под равнодушным взглядом охранника принялся ходить из угла в угол. На ходу ему лучше думалось. Каторжная тюрьма или армия? Полвека на рудниках в поясе астероидов или десять лет дисциплинарного батальона? Что выбрать?
Скрипнула дверь.
- Конвойный, подождите снаружи, – раздался знакомый рык.
Юшенг изумленно обернулся. В дверях стоял судья Ханг.
- Думаешь, я считаю тебя виновным? – напрямик спросил судья.
- Нет. Я знаю, что вы мне верите, – просто ответил Юшенг. – Не знаю уж почему, но верите.
- Ты умеешь убеждать, Чжан. К тому же, у тебя отличные друзья. Твой парторг, товарищ Ю, – пояснил он в ответ на недоуменный взгляд юноши. – Я знаю её лет тридцать, еще с партийной школы. Она мне голову оторвет, если я не дам тебе шанса.
Юшенг с трудом сдержал слезы. Неповоротливая, громогласная Ю. Кто бы мог подумать. Судья взглянул на часы.
- Ты умный парень. Только вот с провокатором сглупил. Ну да это не главное.
- А что тогда главное? – Юшенгу стало неприятно, что судья с такой легкостью отмахивается от его судьбы.
- Если бы мне приписали убийство любимой женщины, я бы, прежде всего, думал о том, чтобы найти и покарать настоящего виновника. Или мы с Ю в тебе ошиблись?
- Нет, вы не ошиблись, – глядя в глаза судье, твердо ответил Юшенг.
- Тогда для тебя главное – вернуться сюда не спустя полвека.
И судья Ханг выразительно поглядел на Юшенга, словно хотел сказать: «Ну же, думай, парень, думай! Сложи два плюс два!».
- Скорее всего, через пятьдесят лет тебе станет уже некого искать, – добавил Ханг.
- Я… понимаю, – осторожно сказал Юшенг.
- Ничего ты не понимаешь, – раздраженно рявкнул судья, подходя к двери и рывком распахивая её. За дверями маялся скукой охранник. – Я не могу и не хочу оставлять убийство молодой девушки без наказания, молодой человек. Так и знайте!

Тяньцзинь-7.
Высотка Управления безопасности.

Тай ждал капитана Юйчи не раньше ночи, но тот появился уже в середине дня, наотрез отказавшись сообщить секретарю причины своей поспешности. Скрипя зубами, полковник, собравшийся пойти перекусить, распорядился впустить офицера.
- Давай, удиви меня, – желчно проронил он, отпивая глоток воды, чтобы заглушить голод. – Скажи, что убийца Линху Тенгфэя арестован и уже во всем сознался.
- Я отложил дело Линху Тенгфея. – Сухо бросил капитан.
Тай немедленно надулся и побагровел.
- Ты отложил? С какой, черт тебя дери, стати?!
- У нас ЧП первого уровня .
Тай вцепился скрюченными пальцами в подлокотники кресла, чтобы не запустить в Юйчи стаканом.
- У нас, – раздельно и четко произнес он. – ЧП. Первого уровня. А я о нём не знаю. Так?
- Так точно.
Стакан так и просился в руку. Эти болваны прямо сговорились его доконать.
- И что же это за ЧП, позволь узнать? На Бейдзин свалился астероид? Может, центральный космопорт захватили французы?
- Вот, – капитан положил перед полковником грязный скомканный листок бумаги.
- Надеюсь, это твое прошение об отставке? – Буркнул полковник, брезгливо разворачивая бумажку. – Если так, я его с удовольствием подпишу.
Глаза его пробежались по единственной строчке, наспех нацарапанной карандашом.
- Система выдала код ЧП ноль десять три  . – Добавил капитан.
- Чтоб меня! – Тай изменился в лице и еще раз перечитал записку. – Чтоб тебя… Чтоб всех нас!! Почему ты сразу не сказал, тупица?! Откуда… что это вообще значит?!
- Серия запросов о системе КС34-500 была послана из информатория управления МОБ. Наш процессор почему-то классифицировал их как угрозу первого уровня.
- Управление общественной безопасности? На кой чёрт им сдалась какая-то система?! Кто послал запрос?
- Некий сержант Хон.
- Что за сержант, почему, зачем? Чёрт подери, мне что, из тебя всё клещами вытягивать?!
- Давайте он сам вам расскажет, – предложил Юйчи. – Кстати, он как раз дожидается в приемной. Пригласить?
- Пригласить?! Ты еще спрашиваешь?! Тащи его сюда, дубина! С этого и надо было начинать!
Воспользовавшись паузой, полковник залпом выхлестал воду и поспешно поставил стакан на стол, отодвинув его от греха подальше.
Сержант, очевидно, отлично знал, что за птица начальник 8-го отдела. Во всяком случае, когда он предстал перед Таем, у бедняги в лице не было ни кровинки.
- Так-так-так, – зловеще произнес полковник, двумя пальцами поднимая со стола замусоленную бумажку. – Что это такое, сержант Хон?
- Это в-вещдок. По д-делу, – пробормотал, запинаясь, сержант. По дороге ребята капитана Юйчи его на всякий случай поколотили, и теперь он проклинал собственную инициативу, неожиданно приведшую его в неласковые объятия грозной спецслужбы.
- По какому делу? – кротко поинтересовался полковник. Так кротко, что капитану Юйчи захотелось немедленно спрятаться за мандариновое деревце.
- Убийство из ревности, товарищ полковник.
 - Из ревности. Убийство. Угу. Значит, ты расследуешь убийство из ревности, а запрашиваешь данные по звезде на другом конце доминанты. Ты что себе возомнил, пес?! Ты меня что, за дурака держишь?! – внезапно взревел полковник.
Сержант Хон затрепетал.
- Товарищ полковник… разрешите объяснить…
- Да уж сделай одолжение, сержант!
Мекая, заикаясь и с трудом подбирая слова, перепуганный Хон принялся рассказывать об убийстве в университетском городке. Полковник внимательно слушал. Стоило зайти речи о деле, его словно подменили. Когда сержант пояснил, что его насторожили чистые кристаллы памяти процессоров Чжана, полковник стремительно повернулся к стоявшему у дверей капитану.
- Мне нужны эти машины, – отрывисто приказал он.
- Уже доставлены. Наши техники с ними работают.
- Хорошо.
Полковник кивнул сержанту на стул и раскрыл вирт-плоскость. Хон стремительно плюхнулся на жесткое сидение. Отбил копчик, но побоялся даже поморщиться в присутствии страшного полковника.
В плоскости вирта появилась недовольная физиономия.
- Мы тут работаем, между прочим.
- Это Тай, – рявкнул полковник, включая двухстороннее видео.
Техник подобрался.
- Слушаю, товарищ полковник.
- Что по машинам из университета?
- Ничего, – признался техник и, видя, как стремительно багровеет лицо шефа, зачастил – Кристаллы почистили на квантовом уровне с двойным проходом, хотя и одного за глаза. Ничего считать не удастся. У нас остались только логи операций.
Полковник отключил связь.
- Что говорят коллеги этого твоего Чжана? Чем он занимался? – вернулся он к сержанту.
- У него был какой-то свой проект, похоже, никто не знал какой именно… Говорят, он понял, что ошибся и типа зашел в тупик…
- Тогда что же тебя смутило, сержант?
- Может, это случайное совпадение… Но я вот подумал – ну, ошибся человек, с кем не бывает. – Видя, что полковник поостыл, Хон приободрился и заговорил увереннее. – Я к тому, что ошибки – это нормально. Вы ведь тоже, наверное, иногда ошибаетесь, правда?
Капитан прикрыл лицо ладонью. У полковника задергалась щека, но он сдержался и только ущипнул себя за мочку уха.
- Не отвлекайся, сержант.
- Прошу меня извинить, товарищ полковник, я не хотел вас…
- К делу!
- Да. Так вот, я подумал, что если человек ошибся, это не преступление, так ведь?  Полковник скрежетнул зубами и сержант, спохватившись, продолжил.
- Но если это не преступление, то, даже если он разозлился, зачем было уничтожать всю работу? Зачем стирать с дисков абсолютно всё? А сейчас вон ваши люди говорят, что еще и с двойным проходом на квантовом уровне. Вот я тогда и подумал – может, дело не так просто? Может, этому Чжану было, что скрывать? Тогда может статься, он эту девушку убил вовсе не из ревности. Например, она могла что-то про него узнать, вот он её и убил, чтобы она не разболтала, а все материалы стёр.
- А потом спокойно улегся спать, – язвительно добавил полковник, просматривая отчет об аресте аспиранта.
- Я не следователь, товарищ полковник, – просто сказал сержант. – И не могу всего объяснить. Но эта записка – единственное, что осталось от его работы. Вот я и решил её проверить. Прошу меня извинить, если я сделал что-то не так.
- Ясно. Всё, с тобой потом разберёмся, сержант. Подожди пока в приемной.
Сержант вскочил, отдал честь и строевым шагом, словно на параде, покинул кабинет, аккуратно прикрыв за собой дверь.
- Ты понимаешь, во что мы вляпались? – полковник грозно зыркнул на капитана Юйчи.
- Нет. Но я уничтожил все следы запроса, – немедленно ответил капитан. – Проверил цепочку. Наверх пока ничего не просочилось.
- «Пока», – передразнил полковник. – Меня не устраивает твое долбанное «пока»! Мы должны быть уверены, что цепочка оборвана, а звенья нейтрализованы. Всё слишком серьёзно. Проверь возможных свидетелей. Всех, кто контактировал с этим… как его… Чжаном Юшенгом. Если кто-то покажется подозрительно информированным, при малейшем подозрении на связь, даже если они просто по выходным играли в пинг-понг – изолировать немедленно. Мы не можем рисковать целой планетой.
- Планетой?! – недоумевающе переспросил капитан. – Не может быть… то есть, угроза первого уровня, это, конечно, серьезно, но чтобы настолько! Вы уверены, что…
- Уверен, уверен! Пока этот сержант тут распинался, я просмотрел расшифровку тревожного протокола. Когда в первый раз всплыло название КС34-500, это ещё до революции, был уничтожен целый континент, откуда пришел запрос. Термоядом, подчистую. Ханчжоу прошлось заново терраформировать.
- Как?!
- Понятия не имею, как! – рявкнул полковник. – Потом выясним. Сейчас твоя задача – обеспечить полную зачистку. Все, кто хотя бы теоретически мог оказаться в курсе, должны попасть в твою сеть.
- Но как же право на презумпцию… – поколебавшись, начал капитан, избегая взгляда начальника.
Тай немедленно окрысился.
- Нечего тут корчить из себя святошу! Хватит уже цацкаться! Цацкается он! У нас тут целая планета и полмиллиарда человек народа. Вот кого мы должны защищать! А ты печешься о правах горстки неудачников, которые влезли в чужие разборки!
- Я всё выполню, – сухо проронил капитан Юйчи.
- Да уж сделай одолжение! А если так заботишься об клятой презумпции, постарайся не замести лишних людей. У нас тут не гостиница. И вообще, привлечём лишнее внимание, потом разгребайся.
- Я понял, товарищ полковник.
- Очень на это надеюсь. Ладно, со свидетелями, считай, разобрались. Теперь о главном. Где сейчас этот… убийца недоделанный, аспирант Чжан?
Капитан покосился на вирт.
- Как раз сейчас он в суде. Думаю, они скоро закончат. Я запросил документы из прокуратуры. Простое убийство из ревности, о работе ни слова. Я просмотрел материалы следствия, правда, бегло. Похоже, парень виновен. Меньше двадцати пяти лет каторги не получит.
Полковник ненадолго задумался.
- Ладно, сейчас его вытаскивать не будем, могут возникнуть вопросы. Сработаем максимально тихо. Как только его доставят на астероиды, оформим переводом, прямо из тюремного изолятора. Привезём к нам и узнаем, какой хернёй он там у себя занимался и за каким лешим интересовался запретной системой.
- Слушаюсь.
Тай сердито зыркнул на Юйчи.
- У тебя вопрос, капитан?
- Никак нет, товарищ полковник.
- Тогда какого черта стоишь столбом?! Бегом выполнять!
- Есть выполнять… Да, товарищ полковник, а что делать с сержантом Хоном? Формально он тоже свидетель.
Полковник сделал глубокий вдох.
Как же всё-таки с ними трудно, даже с самыми лучшими…
- Сержант Хон заметил то, что прозевали все остальные, – терпеливо пояснил он.  – Какого черта, Юйчи? У нас под носом какой-то паршивый аспирант едва не угробил планету, а мы узнаём об этом по счастливой случайности?! Это всё ты, песий хвост, проворонил! И что ты теперь предлагаешь? Упечь в каталажку единственного человека, который хоть как-то соответствует должности? Да ты что, рехнулся?
- Я как раз наоборот думал, между прочим. Так что с ним делать?
- Пылинки с него сдувать! Парень умница, каких мало. Принимай в штат, пусть будет на виду. И держи покуда парнишку поближе.
- Понял, я за ним присмотрю.
- Как же, держи карман шире, – язвительно осклабился полковник. – Это он присмотрит, чтобы ты ничего не пропустил.
Капитан вспыхнул и стиснул зубы. Полковник понял, что увлекся. Юйчи толковый офицер, один из лучших, говоря по совести. Тай не собирался портить с ним отношения, по крайней мере, более обычного.
- Ладно, ладно, шучу. Ты его проверил? – примирительно спросил он. Юйчи не потребовалось сверяться с виртом. Отправляясь на доклад к своему вспыльчивому шефу, он запоминал все необходимые данные наизусть.
- У Хона отличные характеристики. Кандидат в члены партии. На службе выкладывается, старается проявлять инициативу. По мнению коллег, его непосредственный начальник, некто капитан Сунь, задвигает парня. Хон способен на большее.
- Вот ты и предложи ему это большее. Скажи, ему.. я не знаю… скажи, что самодур– полковник приказал его расстрелять, но ты вступился, и я согласился оставить ему жизнь под твою личную ответственность.  Он тебе за это пятки целовать будет. Оформляй его на должность младшего следователя. Раз уж он всё равно по уши в этом дерьме, пусть хотя бы поможет его разгрести. Документы на присвоение лейтенанта я подпишу.
- Понятно. А как же дело Линху Тенгфея?
- Забудь  о нем. Старикашка никуда не торопится, подождёт. Давай, давай, Юйчи, действуй. Считай, у тебя полный карт-бланш.
«Все-таки, хоть у Тая и мерзкий характер, – думал капитан, покидая кабинет, – а лучшего начальника ещё поискать. Ему бы какие-нибудь успокаивающие таблетки попить, цены бы человеку не было».

Воздушное пространство мегаполиса Тяньцзинь-7.
Авиетка Службы исполнения наказаний.

Юшенг выбрал дисциплинарный батальон. Из зала суда его вывели в коридор, где он едва не столкнулся нос к носу с каким-то молодым человеком.
- Закончили, да? – жадно спросил тот у конвоиров.
- Репортер, что ли? – брезгливо осведомился один из охранников.
- «Тяньцзинь синвэн» . – Молодой человек поспешно предъявил журналистский жетон. – Какой приговор?
- Какой надо! – грубо ответил охранник, отстраняя дотошного репортера. – Выйдет пресс-релиз, там и читай.
- Но я хотел бы… – начал было журналист, пытаясь схватить охранника за рукав, но тот ощерился и выхватил дубинку.
- Отстань, слышь, а то я тебе такое интервью дам…
Репортер с кислой миной отвязался.
- Чего ты его так? – спросил второй охранник, пока они шли по пустынному гулкому коридору.
- Да уж заслужил. Эти собаки написали, что мы якобы превышаем полномочия. Типа, применяем излишнюю силу. Дескать, это буржуазный пережиток! А ты шагай, давай, пока и тебе не досталось! – замешкавшийся Юшенг получил чувствительный подзатыльник и до крови прикусил язык.  – Не, это я-то превышаю полномочия, а?
- Да, – охотно согласился второй охранник. – Чего только не выдумают…
Юшенга вывели во двор здания, где его уже ждала небольшая черная авиетка службы судебных исполнителей с открытой дверцей пассажирского отсека.
- Залазь давай, – наградил его еще одним подзатыльником конвоир. Юшенг, пригнувшись, забрался в машину. Внутри она напоминала авиатакси, с той только разницей, что в такси отсутствуют решетки и крепления для наручников. А еще авиатакси летает только на автопилоте. Здесь же имелось место для пилота, снабженное пультом управления, а рядом с ним – сиденье для сопровождающего, повернутое вполоборота к пассажирскому отсеку. На нем восседал плотный детина в каске с игольником в руках. Он что-то старательно жевал. Заостренное жало оружия было направлено прямо на Юшенга. Юноше стало не по себе, и он отодвинулся в сторону. Дуло качнулось следом.
- Ты, без фокусов, – лениво процедил детина.
Двери машины плавно опустились. Конвоиры снаружи помахали руками. Юшенг автоматически попытался было махнуть в ответ, совершенно забыв про наручники, и чуть не вывихнул себе запястья.
- Шутник, да? – детина насмешливо уставился на Юшенга, не прекращая жевать.
Пилот отсалютовал конвоирам ладонью и, убедившись, что те отошли из-под гравитационных решеток, стремительно поднял машину в воздух. От неожиданного ускорения Юшенг непроизвольно вскрикнул. Заложив крутой вираж, черный мобиль, помаргивая красно-фиолетовым проблесковым маячком, влился в транспортный поток, пролегавший неподалеку от здания суда. Другие машины поспешно уступили ему место в скоростном потоке: у служебных авиеток право приоритетного движения.
- Что-то ты трусоват, как для убийцы, – заметил охранник с игольником.
- Я никого не убивал. – Юшенг поёрзал, пристраиваясь так, чтобы наручники, пристегнутые к специальному карабину, не резали руки.
- Ага, конечно. Все так говорят, – зевнул детина. – Мне, вообще-то, плевать. Наше дело доставить тебя на военный аэродром…
Авиетку тряхнуло.
- Эй, Ронг! Может, хватит? И чего тебе не летается, как всем? – недовольно пробурчал охранник, поправляя каску.
- У нас через неделю первенство города, – весело ответил пилот. – Когда мне еще тренироваться?
- Дома тренируйся! Я вот сейчас сообщу, что ты выделываешь… – охранник потянулся к вирту.
- Не выйдет, я связь заблокирвал, – хохотнул пилот. – Так что пристегивайся и получай удовольствие.
- Это ты когда один летишь, получай свое удовольствие. Думаешь, нас по головке погладят, что ты с осужденным летал без автопилота?
- Так никто не узнает, – безмятежно сообщил пилот. – Автопилот сам по себе, я сам по себе.
- А вот за это тебе точно влетит, что ты в электронике копался! – охранник беспокойно покосился за окно, где в считанных метрах от их авиетки проносились другие машины.
- Не первый раз, – отмахнулся пилот. – Во, гляди!
Авиетка лихо сделала бочку.
- И ничего, автопилот ничего не видит.
Юшенга швырнуло на пол. Из-под содранной кожи запястий закапала кровь.
- Не надо, пожалуйста! – взмолился он едва не со слезами.
Охранник, который и сам едва не вылетел из кресла, насмешливо вытянул губы трубочкой.
- Что, поранился, бедняжка? Ой, смотри-ка, никак, до крови!
- За что вы со мной так? – от жгучей обиды в глазах закипали слезы. – Что я вам сделал?
- Ты, гаденыш, красивую девчонку убил. – Крепыш ткнул в его сторону игольником. – В твоем деле фотка есть, я видел. Её бы ещё трахать и трахать, а ты её задушил, как последняя сволочь. Ни себе, ни людям. Вот что ты мне сделал. Но знаешь, что меня радует?
Юшенг молча покачал головой.
- Что ты, недоумок, выбрал дисбат. Представляешь, Ронг, этот осел сам выбрал дисбат!
- Ну так, у дурака и счастье глупое, – философски заметил пилот.
- В тюрьме тебя бы просто имели, а на фронте тебе мозги по брустверу размажут, – снова обратился к Юшенгу крепыш. – И я молю Высших, чтобы тебя убили не сразу.
Машину бросило в сторону.
- Ронг, песья твоя голова, ты нас точно угробишь! – взвился охранник.


Тяньцзинь-7.
Высотка Управления безопасности.

- Приемная полковника Тая. Пань слушает, – деревянным голосом произнес секретарь, с неудовольствием оторвавшись от увлекательной партии в вэйци , которую он вел по вирту с программистом из отдела технической поддержки.
- Капитан Юйчи. Дай мне Тая, срочно.
- Полковник на обеде, будет через полчаса.
- Так соедини по вирт-связи.
- А он не взял с собой вирт, – мстительно заявил секретарь. Из-за внезапного звонка он прозевал хороший ход.
- Так позвони в  столовую, на кухню, я не знаю, сам беги туда! Пань, у нас серьезная проблема, полковник тебя с дерьмом съест, если ты его не известишь.
- Ждите на линии, – секретарь бросил партию и связался с кухонным блоком.
- Они говорят, полковник уже ушел… – упавшим голосом сообщил он капитану.
- И где он?
- Не знаю! – взвизгнул секретарь. – Наверное, идет сюда. А может, вышел прогуляться в парк. Ему врачи советовали…
- Плевать на врачей! Зови по громкой связи, посылай за ним охрану, объяви в розыск. Делай что угодно! Иначе нам всем конец!
Секретарь, побледнев, нажал кнопку общей тревоги. Здание заполнили вопли сирены, вспыхнули красные огни аварийки.
Четыре минуты спустя разъяренный Тай диким котом ворвался в собственную приемную, проклиная себя за то, что оставил вирт в кабинете.
«Спокойно покушать захотел, идиот!» – злился он, хватая вирт.
- Чего тебе, Юйчи?! Ты уже в университете?
- Университет подождёт! Чжана везут на военный космодром! – выкрикнул капитан, перекрывая вой турбины. По видеосвязи было видно, что он ведет авиетку напрямую, в ручном режиме, отключив все ограничители. Авиетка неслась, как боевой истребитель, закладывая немыслимые виражи. Мелькали со всех сторон воздушные голоуказатели, под дикими углами струились муравьиные дорожки транспортных потоков.
- В гарнизон?! – Тай едва не разбил вирт об стену. – Почему, черт подери?!
- Это судья! Он дал Чжану пятьдесят лет и позволил выбрать дисбат! Чжан согласился!
- Высшие…
Тай плюхнулся в свое драное кресло, вцепившись руками в короткий седой ежик волос. Армия! Чёртова армия! Что это, случайность? Совпадение? Или он проморгал на своей территории чужую операцию? Судья работает на армейские спецслужбы? Ладно, это можно будет выяснить потом. Сейчас главное – не допустить, чтобы аспирант с его опасным знанием попал к военным.
- Сажай их машину! – бросил он в вирт.
- Уже пытался, – капитан говорил, не глядя в камеру, очевидно, следя по вирту за машиной, перевозящей осужденного аспиранта – В авиетке службы наказаний отключена связь. Я не успеваю их перехватить!
Отключена связь? В служебной машине?! Проклятье! Всё, о случайности можно забыть. Похоже, они  с Юйчи, сами того не подозревая, вмешались в чужую игру.
Полковник тяжело задумался.
Армия… С армией шутки плохи. Вполне возможно, что Чжан Юшенг никого не убивал. Если это – операция военных, то девку убили они, а Чжана подставили, чтобы не вызывая подозрений заполучить аспиранта себе. Зачем, почему, что такого важного придумал Чжан? Ладно, это дело десятое, это мы выясним потом. Главное – военные вот-вот захватят человека, который может уничтожить Тяньцзинь одним неверным словом. А раз так, они его не получат. Аспирант слишком опасен, чтобы отдавать его в чужие руки. Тем более в руки, привыкшие убивать. Так. Ну, что… Прежде всего, гаденыш Чжан не должен попасть на территорию военного гарнизона – там он окажется вне юрисдикции гражданских служб. Вызывать полицейские патрули, организовывать погоню и осуществлять принудительную посадку силами МОБ? Нет, нельзя. Лишний шум привлечет внимание, у МОБа неизбежно возникнут вопросы, и тогда избежать утечки будет почти невозможно. Как только станет известно, что в Нанькайском университете интересуются 28-ой звездой Трех императоров, Тяньцзиню грозит печальная участь планеты Ханчжоу. Остаётся одно решение. Да, оно лежит далеко за рамками закона. Несомненно, будь в распоряжении полковника время, он бы нашёл другой путь. Но времени-то как раз и не было. А сейчас другого выхода Тай не находил.
- Дай мне данные по их авиетке, – распорядился Тай.
Пока капитан передавал опозновательные коды служебного летательного аппарата и маршрут его движения, Тай активировал одну из спящих программ, к которым имел доступ он один. Протокол «Судного дня». Его следовало применять только в самом отчаянном случае. Тай не сомневался, что сейчас именно такой случай.
«Пусть Чжан не попадет ко мне, – решил Тай, скрепя сердце, – зато и военные его хрен получат».
Пальцы полковника замелькали по виртуальной клавиатуре. Он ввел код, известный только нескольким людям на планете. Над столом ярко вспыхнула полноценная вирт-сфера, заменившая привычную плоскость. В ней отображались все транспортные магистрали и узлы города. С помощью протокола «Судного дня» Тай получил исключительный допуск к управляющему процессору городского отдела транспорта. Введя данные, переданные капитаном, он локализовал положение авиетки службы судебных исполнителей. Небольшая летающая машина быстро приближалась к зеленому прямоугольнику с красной окантовкой, расположенному на самой окраине города. К военному гарнизону, в котором у гражданских властей нет полномочий. Время прибытия в недоступный для полковника Тая сектор составляло не более семи минут.
Полковник смачно выругался и поискал глазами, чем бы запустить в стену. Ничего подходящего не нашлось, и он ограничился тем, что плюнул на пол, что случалось с ним крайне редко .
«Ладно, посмотрим, что можно сделать…».
Полковник  увеличил изображение в вирт-сфере, выделил маршрут транспорта с осужденным. А неплохо. Даже очень неплохо.  До приземления на военном космодроме, авиетка службы наказаний пересечет три крупных транспортных узла. В них на разных уровнях пересекаются десятки потоков. Тай внимательно изучил графики движения. С первыми двумя ничего не выйдет: они пролегают над густонаселенными районами, пострадает множество людей. А вот третий, в котором смыкаются потоки с окружной и с радиальных, сулил несколько любопытных вариантов.
«Интересно, – подумал Тай, а его пальцы так и плясали над вирт-клавиатурой. – Что же все-таки представлял собой этот Чжан Юшенг? Какие тайны скрывал?» Тай уже думал об этом человеке в прошедшем времени. До сих пор на Тяньцзине не встречалось преступника, пережившего пристальное внимание начальника 8-го отдела. Тай не видел причин, почему Чжан Юшенг должен стать исключением.
Сжатый пакет инструкций загрузился в систему. Повинуясь приказу с вирта полковника, процессор отдела транспорта послушно перенаправил два грузовика-автомата, изменив их скорость и положение в транспортных потоках таким образом, чтобы пути обеих машин и авиетки пересеклись в одной точке. Траектории всех трех транспортных средств немедленно окрасились красным: процессор испуганно сообщил, что столкновение неизбежно. «Правильно, засранец. Неизбежно, – пробормотал Тай, разводя в стороны летящие следом пассажирские автолеты. – Тебе, хрень кристаллическая, потом будет очень стыдно. За такое тебя точно отправят на переплавку. И правильно, чтоб их, сделают».
Несчастный процессор ничего не мог поделать с полученной инструкцией: уровень доступа полковника легко перекрывал все его возможности. Несчастный автомат даже не мог сообщить о грядущей катастрофе в диспетчерскую транспортного отдела. Безжалостный приказ Тая блокировал эту функцию. Выполняя указания полковника, процессор продолжал посылать городским диспетчерам и управляющей автоматике обреченных машин ложную информацию. До последнего мига, когда уже ничего нельзя будет изменить, автопилоты машин не будут подозревать о том, что их несёт навстречу гибели. С точки зрения компьютерных систем двух грузовиков и авиетки судебных исполнителей, путь впереди свободен.
В отчаянии процессор принялся транслировать в вирт-сферу Тая показания таймера.
Двадцать секунд до столкновения… десять… пять….

Воздушное пространство мегаполиса Тяньцзинь-7.
Авиетка Службы исполнения наказаний.

Так продолжалось всю дорогу. Пилот время от времени принимался лихачить,   охранник его отчитывал. Все остальное время он издевался на Юшенгом.
«Знаешь, что самое паршивое, когда тебя ранят в живот? – злорадно осведомлялся он. – Всё дерьмо, которое у тебя в кишках, проливается тебе же в пузо. Боль, говорят, адская».
Юшенг, отвернувшись, смотрел вниз. Под ним неторопливо проплывали последние городские кварталы. Они летели над жилой зоной, и отражение Солнца весело бежало за ними по глади парковых прудов. Очевидно, это был район специалистов с высоким социальным статусом: инженеров, мастеров высокого уровня – от пятого плюс и выше. Юшенг чуть не разрыдался. Подумать только, лет через пять он смог бы заработать право жить в таком районе! 
   Невысокие, не больше тридцати этажей, дома утопают в зелени. Парки во всех направлениях пронизывают беговые и велосипедные дорожки. Радостные и безмятежные люди снуют по ним, играют в волейбол и настольный теннис на спортивных площадках, плавают на лодочках по прудам. И никто из них даже не подозревает, в каком ужасе, в каком кошмаре пребывает пролетающий над ними аспирант Чжан Юшенг. Хотя, если сказать себе правду, теперь уже бывший аспирант. Всё, с университетом покончено. Туда больше хода нет. И жить вот в таких домах ему тоже никогда не доведётся. А придется долгих десять лет играть в прятки со смертью. Причем с завязанными глазами. Юшенгу стало ужасно страшно. Будь он один, он бы наверняка расплакался, раскачиваясь из стороны в сторону, тихонько подвывая от ужаса и размазывая слезы по щекам. Но, здесь, в тесноватой кабине авиетке, над ним продолжал куражиться охранник, и Юшенг, сцепив зубы, терпел. Нет уж, такой радости он этому садисту не доставит.
- А еще бывает такое, ударной волной тебе отрывает руки и ноги. – Со смаком продолжал крепыш, ничуть не смущаясь отсутствием реакции со стороны осужденного – Конечности, в общем. Лежишь ты такой потом в госпитале, как бревнышко, и гадишь под себя. Как тебе такая перспективка?
- Хватит уже, а? – попросил пилот. – Даже меня блевать тянет, про парня я вообще молчу.
- Ты чего, пожалел его, что ли? Ты сам-то видел, что он сделал? Он же…
     Закончить охранник не успел. Пилот внезапно выругался, одновременно рванув штурвал на себя. Гравитаторы завизжали на такой высокой ноте, что казалось, вот-вот порвут барабанные перепонки. Машина задрала нос и свечой рванула вверх, чудом протиснувшись между соседями по потоку.
- Что за… – только и успел произнести охранник, когда авиетку сильно тряхнуло. Где-то позади раздался оглушительный грохот. Юшенг, висящий на наручниках, скосил вниз глаза. Там полыхали, медленно рушась вниз, два огромных грузовых автолета с прицепными фурами.
- Ты свихнулся?! Ронг?! Это всё из-за тебя! Это всё ты! – тонко, будто испуганный бурундук, верещал охранник, расширившимися глазами глядя на пылающие машины.
- Ага, из-за меня, как же! – процедил сквозь зубы пилот, резким броском выравнивая авиетку. Юшенг со стоном упал на пол. Кажется, он вывихнул руки, пока болтался в воздухе.
- Ты, гонщик психованный! – брызгая слюной, вопил охранник. – Теперь нас точно уволят! Нет, нас посадят! Посадят! И все из-за твоих фокусов!
- Заткнись! – прикрикнул на него пилот. – Если бы не мои фокусы, мы бы горели вместе с фурами!
- Как… почему горели? – опешил крепыш.
- Я шёл, как положено. В потоке шёл, ясно? – голос пилота дрожал, костяшки пальцев, мертвой хваткой вцепившихся в штурвал, побелели от напряжения. – А тут эти грузовики… я прямо нутром почуял, что-то не то… Транспортников расстрелять на хрен… я такое видел, на прошлом первенстве… Они же в лобовуху… Если бы у нас был автопилот, всё, крышка. Я еле ушел.
- Ничего не понимаю, – проныл охранник, беспрестанно озираясь через плечо назад и вниз. Далеко внизу, из занявшихся огнем зарослей поднимались в небо густые клубы черного дыма. – Так что случилось-то? Что случилось, а?
- А я откуда знаю?! – взорвался пилот, стукнув кулаком по штурвалу. Машину вновь тряхнуло. – Какой-то сбой. Система направила три машины в одну точку. Нас и те два грузовика. Автопилоту же все равно! Что ему центральный процессор говорит, то он и делает.
- А может, это он из-за тебя сбился? – гнул своё крепыш. – Может, это ты испортил процессор?
- То есть, если бы вы не управляли вручную, мы бы погибли? – встрял, не выдержав, Юшенг.
- Слава Высшим, хоть кто-то понял! Я ж говорю, чудо, что мы вообще живы.
- Слушай, давай приземлимся, а? – попросил охранник. – Ну его вообще. Может, это общий сбой? Может, в нас еще кто-то врежется?
Пилот взглянул на экран навигатора.
- Не врежутся. Нам скоро снижаться. Как-нибудь дотянем.
У Юшенга болели руки и плечи, кровь из содранных запястий стекала по пальцам, но зато, по крайней мере, изрядно струхнувший охранник заткнулся и больше не донимал юношу своими издевками. В общем, оно того стоило – решил про себя Юшенг. Звук гравитаторов изменился, в нем появились басовитые нотки: машина плавно пошла вниз. Юшенг посмотрел в окно. За высокой стеной деревьев правильными рядами расположились приземистые коробки зданий и серебристые ангары военного городка. Серым пятном выделялся стартовый стол небольшого космодрома. На высоком флагштоке гордо реяло красное знамя Народной республики, которую новобранец Чжан Юшенг будет верой и правдой защищать от врагов с оружием в руках целых десять лет… или десять минут, если считать правдой хотя бы сотую долю того, что рассказывал во время полета трусоватый крепыш-охранник, съежившийся в своем кресле.

Тяньцзинь-7.
Высотка Управления безопасности.

Тай умел держать удар. Он только злобно выругался, глядя на кадры, которые передавала машина капитана Юйчи, подоспевшая в числе первых к месту аварии. Вот, значит, как. Игры, значит, кончились. Ясно. Что ж, приходится признать: вояки неплохо подготовились. Вопреки правилам, авиетка шла не на автомате, в этом нет никаких сомнений. Автопилот проследовал бы прежним курсом и врезался в фуры, как и планировал полковник. А этот гаденыш  ушёл. Да еще как ушёл! Финтом, что твой истребитель. Значит, судебные исполнители не просто отключили связь. Они шли на ручном управлении, что само по себе преступление: по закону, в общественных потоках даже машинам спецслужб ручное управление разрешается только во время преследования опасных преступников.
Тай окончательно уверился, что за похищением Чжана (чего юлить, это и есть похищение, причем проведенное на высшем уровне) стоят армейские спецслужбы. Как человек аккуратный до педантизма, полковник просто не мог поверить в такую невероятную цепочку совпадений. Чжан Юшенг – часть какой-то сложной игры, тут и думать нечего. И, судя по тому, чем он занимался в своей лаборатории, ставки в игре высоки, как никогда.
В эфире, мешая сосредочиться, причитал Юйчи, ужасаясь поступку полковника. Интеллигент хренов. Истеричка. Нашел время паниковать. Тай, не стесняясь в выражениях, вправил излишне щепетильному помощнику мозги. Вроде подействовало.
- Что у нас по остальным свидетелям? – спросил он, с бессильной злостью наблюдая спутниковую картинку, на которой авиетка службы исполнения наказаний беспрепятственно входила в воздушное пространство военных. – Или они тоже растворились в воздухе?
- Хон ими занимается, – сухо ответил капитан. – Пока все тихо. Похоже, в университете действительно никто не знал, над чем работал Чжан. В полицейском информатории утечек также не обнаружено. Думаю, мы можем не беспокоиться.
- Контрразведчик не может не беспокоиться, Юйчи! Когда мы перестанем, чтоб тебя, беспокоиться, нас всех следует засунуть в мешок и утопить к чертовой матери. 
- Виноват.
- Конечно, виноват. Если утечка всё-таки произойдет, я тебя лично расстреляю. Если Парконтроль не подсуетится первым. Ясно?
- Так точно, товарищ полковник. А что же делать с аспирантом? – капитан ничем не показал, что взволнован угрозой.  Тай угрожал ему расстрелом так часто, что и девяти кошачьих жизней не хватило бы, задумай полковник реализовать свои угрозы.
- А что ты с ним сделаешь? Он уже у вояк, черт бы их подрал. Теперь его погрузят в шаттл и погонят на орбиту, ждать долбанный транспорт.
– Может, заставим шаттл пойти на аварийную посадку? Ошибка программинга, сбой  в процессоре, ложное срабатывание систем ПКО и всё такое, – предложил капитан.
Полковника передернуло.
- Ну да, конечно. Сейчас автокатастрофа, через час – подбитый шаттл. Может, поступим проще и  сразу пошлём в Бейдзин запрос об 28-ой Трех Императоров? Результат будет такой же, зато сколько времени сэкономим! Сколько тебе повторять: мы не должны привлекать к этой ситуации внимания. – Огрызнулся Тай.
- Но ведь Чжан попадет в руки военных спецслужб!
- А то я без тебя не знаю!
Полковник задумался, нервно дергая себя за мочку уха. Опасность необходимо устранить. Если не получилось сделать это на поверхности Тяньцзиня, значит, придется использовать другие инструменты. И других людей. Что-что, а использовать людей Тай умел в совершенстве.
- Продолжай заниматься утечками. Лично! Потом сразу ко мне на доклад. Отчитаешься по каждому уборщику, который мыл сортир, где этот аспирант хоть раз ссал, – велел он и, не дожидаясь ответа, отключил капитана. Лишние уши сейчас совсем ни к чему.
Сделав несколько звонков, Тай выяснил всё, что касалось происшествия с осужденным Чжаном. А выяснив, только и смог, что витиевато выругаться.
     Картина, представшая перед полковником, оказалась настолько невероятной, что он, не доверяя источникам, задействовал резервные связи. Пара дополнительных звонков позволили Таю перепроверить информацию. Данные совпали ровно до той степени, которая позволяла сделать вывод, что информация достоверна. Это не деза, которую пытается ему скормить армейская контрразведка. Нет. Это правда, хоть и безумная. Таю только и оставалось, что горько рассмеяться. Нет, ну надо же, какое невезение! Тая переиграли не армейские спецслужбы. Его переиграла сама судьба.
     По данным информаторов полковника, военные даже не подозревают, кто такой Чжан Юшенг! Рискованный план полковника пошел прахом не по вине агентов НОАК , не из-за происков конкурирующих служб, а из-за рядового пилота службы исполнения наказаний, много лет увлекающегося гонками на авиетках. Этот хитрец использовал служебную машину в качестве тренажера, готовясь к первенству планеты. Полковник лично допросил пилота, а потом и его напарника. Их показания совпали до мелочей. Никто не сумел бы так талантливо врать. Только не  полковнику Таю. Кто другой на месте полковника, недолго думая, отдал бы пилота под суд за нарушение должностных инструкций. Но Тай ценил кадры. Пожурив пилота, он отправил его восвояси с наказом не посрамить честь мундира на соревнованиях и не забыв весьма прозрачно намекнуть, что только расположение полковника Тая позволило ему избежать трибунала. И что потерять это расположение будет крайне неразумно. Пилот оказался не глуп и понял полковника с полуслова. Теперь в службе исполнения наказаний у Тая появился еще один свой человек. Полезно, очень полезно.
     Вместе с тем, такое вопиющее нарушение правил перевозки заключенных непозволительно оставлять безнаказанным. Таю срочно потребовался стрелочник. И он его нашел. Чжан Юшенг наверняка почувствовал бы удовлетворение, если бы узнал, что трусоватый охранник, изводивший его своими насмешками, получил три года каторжных работ и пожизненный запрет на работу в силовых структурах. Полковник Тай отлично разбирался в людях и знал, что из дерьма не слепишь ничего путного.  Единственное, на что годится трус – это на роль искупительной жертвы.
Закончив с обстоятельствами провала, полковник вернулся к главной проблеме: к аспиранту Чжану. Судя по тому, что узнал о нем полковник, Чжан Юшенг не протянет в дисбате и недели, если до этого не угробит себя в учебке. Тем самым проблема горе-убийцы – аспиранта со временем разрешится сам собой. Но что, если до того, как сдохнуть, этот неудачник все-таки проболтается о своих исследованиях? Что, если о его таинственной работе станет известно? Военные легко просчитают след аспиранта до самого Нанькайского университета. И только Высшим известно, чем это обернется для Тяньцзиня. Полковник не собирался оставлять у себя за спиной ходячую бомбу замедленного действия. Чжан Юшенг обязан замолчать. И как можно скорее. Чего бы это не стоило. Полковник набрал один из номеров, хранившихся в особом, надежно зашифрованном кристалле.
Разговор занял не более минуты. Но он запустил длинную цепочку событий, в ходе которой на некий военный транспорт, сделавший очередную остановку в системе Ше Ян , было доставлено на одного осужденного больше, чем планировалось изначально.

Красная доминанта.
Межзведное пространство.
Борт военного транспорта.

Дисциплинарный батальон. Юшенг честно пытался вспомнить, что ему известно об этом месте. Ничего не вспоминалось. Вообще, он знал про армию до обидного мало. Все его познания исчерпывались вирт-постановками и непродолжительными встречами с интендантами, приезжавшими забирать отремонтированную боевую технику. На фоне гражданских они выглядели настоящими колоссами. Ростом под два метра, с широченными плечищами и развитой мускулатурой, которую не могли скрыть мешковатые комбинезоны. Однажды Юшенг, тогда еще механик-ремонтник гравитационных приводов, лично видел, как немолодой уже интендант небрежно поймал аквариум – шар, который случайно смахнули с полки. Да так, что и капля воды не расплескалась. А ведь он из тех, кого в армии пренебрежительно называют тыловиками. Так каковы же воины боевых частей? Если и из Юшенга сделают такого сверхчеловека, то дисциплинарный батальон можно рассматривать почти как награду! Правда, если верить словам конвоира, надежды на это мало. Хотя… Может, он специально сулил всякие ужасы, чтобы поиздеваться?
Обо всем это Юшенг размышлял, свернувшись калачиком на узкой пластиковой койке транспорта.  Койка представляла собой простой желоб из анатомической пластмассы, в котором комфортно лежалось безо всякого матраца.
На транспорт его доставил шаттл, стартовавший всего через пару часов после того, как юношу доставили в расположение воинской части, дислоцированной на окраине мегаполиса. Военные, в отличие от гражданских, знали цену времени. За эти два часа с Юшенга успели снять основную биометрию: отпечатки пальцев, зубные слепки и снимок радужки . Перед этим ему пришлось раздеться догола и отправить в утиль гражданскую одежду. Больше всего Юшенгу было жаль куртку, которую подарила ему Сяомин на годовщину их закомства. Ведь это была единственная память, оставшаяся от любимой. 
  Юшенга отмыли от тюремной вони, наголо остригли, выдали мешковатую серую робу, два комплекта нательного белья и даже покормили. Никто с ним не любезничал, но никто и не издевался. С ним обращались как с вещью. Ведь никто не станет говорить гадости, скажем, ботинку, так ведь? Вот и ему никто не говорил гадостей. Но уже спустя полчаса Юшенг подумал, что он, пожалуй, предпочел бы ещё послушать крепыша-охранника, чем послушно выполнять указания этих огромных людей, которые командовали им совершенно безразлично, словно обращаясь к механизму. Он едва дождался погрузки на шаттл, полагая, что в космосе, где круг общения ограничен, с ним хоть кто-то начнет разговаривать как с живым человеком.
И не ошибся. Принимавший его шанши  по имени Лиу Лу, критически осмотрев юношу, перебросил языком на другую сторону рта тонкую коричневую палочку с размусоленным кончиком и  пояснил:
- Значит так, подонок. У нас тут свои правила, не то, что на твоей гражданке. Если командир тебе что-то говорит, ты выполняешь. А если не выполняешь, то тебе же хуже. У нас тут армейский распорядок, а не бардак. Ты будешь соответствовать, а иначе опять же тебе хуже. Я ясно излагаю?
Юшенг чуть не расплакался от умиления, но сдержался и обошелся кивком.
     Распорядок дня, который так поэтично воспел сержант, оказался незамысловат.  В пять утра подъем, уборка, гимнастика, потом скромный завтрак: лепешки и размоченный в воде паек, который, набухнув, разогревался и превращался в ноздреватую массу, по вкусу отдаленно напоминающую соевый творог. Деликатесом её трудно было назвать при всем желании, но главное, она утоляла голод и придавала сил. На большее Юшенг и не надеялся. После завтрака – работа. Потом обед. После обеда снова работа. Наряды распределял всё тот же мастер-сержант Лиу Лу. В сравнении с другими военными, он не так уж высок – на глаз где-то метр восемьдесят, не больше. Однако недостаток роста мастер-сержант с лихвой компенсировал особыми талантами. Талантов у мастера было ровно два. Он нюхом  чуял любое нарушение и оказывался перед нарушителем прежде, чем тот соображал, какой проступок совершил. А еще мастер–сержант Лиу умел визжать так, что аж уши закладывало. Очевидно, в душе мастер-сержанта вечно кипело уязвленное низкорослостью эго. В полном соответствии с законами физики, в результате этого непрерывного кипения внутри сержанта образовывалось избыточное давление, которое при каждом удобном случае разряжалось истошным визгом. Злопамятен сержант был до невозможности и почитал своей прямой обязанностью делать жизнь осужденных невыносимой, рассматривая это как неотъемлемую часть их перевоспитания. Проводя разнарядку, Лиу Ли, презиравший электронные устройства, сверялся со своей маленькой потрепанной книжечкой и с хирургической точностью распределял своих подопечных по работам в соответствии с накопившимися у тех нарушениями.
     А работ для осужденных на набитом под завязку армейском транспорте оказалось немало. Одни чистили и драили помещения корабля, другие таскали грузы, и только счастливчики, не накопившие за последние два дня длинного списка замечаний, отправлялись на легкую работу: они смазывали оружие, перекладывали мерзко пахнущими таблетками форму, чтобы в ней не завелся платяной клоп, проверяли сохранность пломб на грузовых контейнерах. Дни неспешно тянулись, похожие друг на друга, как утренние лепешки, выпекаемые корабельной автокухней. За первую неделю, проведенную на борту, пока транспорт болтался между гражданскими мирами, случилось только одно чрезвычайное происшествие, свзяанное, кстати, именно с Юшенгом. История, если разобраться, совершенно дурацкая. Они дезинфицировали шлюзы. Стандартная в принципе процедура. Следовало открыть внутри шлюза все герметичные крышки, потом выйти, нажать кнопку запирания дверей, после чего подача газа начиналась автоматически. Дверь шлюза захлопнулась, прежде чем замешкавшийся Юшенг успел выскочить наружу. Из вентилей начал с шипением поступать ядовитый газ. Перепуганный Юшенг изо всех сил заколотил кулаками по толстому бронестеклу двери. На его счастье, рядом оказался его сосед по каюте, Чу Зихао, гориллоподобный тип лет тридцати пяти. У Юшенга случился конфликт с этим здоровяком еще в первый день путешествия. Тогда Зихао здорово накостылял Юшенгу, но и тот не остался в долгу и сумел-таки смазать дылде по уху. В этот раз появление Зихао оказалось для юноши спасительным. Заметив за стеклом перекошенную физиономию Юшенга, великан тут же вырубил подачу газа и выпустил юношу из шлюза.
     У Юшенга потом весь день трещала голова. Не столько от газа, сколько от воплей мастер-сержанта, костерившего Юшенга за разгильдяйство на такой громкости, что под потолком испуганно помаргивали лампы. Но визг сержанта не произвел на юношу должного впечталения. Юшенг радовался тому, что остался жив, и это с лихвой компенсировало штрафные работы, наложенные на него взбешенным Лиу Ли.
     Через пару дней у Юшенга появилась прекрасная возможность отплатить здоровяку Зихао той же монетой. Они работали на складе. Высокие стеллажи тянулись до самого потолка. Юшенг вляпался в какую-то липкую гадость и на миг остановился, счищая её с ботинка. А Зихао, отпустив в его адрес ехидную шуточку, двинулся дальше. Подняв глаза, чтобы ответить на колкость, Юшенг внезапно увидел, как с верхнего стеллажа соскальзывает большой контейнер. Бросившись вперед, он едва успел сшибить Зихао с ног, как в считанных цинях   от них с грохотом приземлился тяжеленный стальной ящик. Не задержись Юшенг, от обоих осталось бы одно мокрое место. С тех пор здоровяк перестал задирать юношу. У них даже сложились приятельские отношения. Тем более что времени, чтобы сдружиться, было предостаточно.
     Траспорт плелся от звезды к звезде, собирая урожай будущих бойцов дисциплинарного батальона. Юшенг уже знал, что немедленная отправка на фронт им не грозит: сначала бывших гражданских привезут в учебное подразделение, где обучат разным премудростям воинской науки. Что ж, учиться ему не привыкать. Он, считай, большую часть своей жизни только и делал, что учился. Начальные курсы, специализация, один университет, второй… И вот чем всё это закончилось. Большую часть дня юноша проводил в тяжёлых думах. Тупая физическая работа не мешала размышлять. О чем он только не передумал за это время! О том, как было бы здорово, если бы вместо него на этом транспорте летел сейчас провокатор Чао. Теперь-то Юшенг, понимал, каким образом воришке раз за разом удавалось выбираться на свободу. Можно не сомневаться, что ценой его освобождения становились приговоры таким доверчивым простакам, как Чжан Юшенг. Ещё с некоторых пор он стал задумываться о том, так ли уж сильно преувеличил профессор Ксинг события той злосчастной ночи? Юшенг знал, что тот давно добивался благосклонности Сюэ Сяомин. И, если уж на то пошло, ему было что предложить красавице–студенке. В отличие от аспиранта, статус профессора позволял им объявить себя парой хоть на следующий день. Да что там объявить парой! Они могли сразу заключить официальный брак, как и говорил на суде Ксинг. Сяомин обосновалась бы в уютном коттедже профессора и навсегда забыла о синтетический пище и тесном общежитии. Кто знает, на что могла решиться Сяомин, узнав, что открытие Чжана  – мираж, и что до повышения статуса ему предстоит год, а то и два года напряжённой работы? Вполне возможно, что после ссоры с Юшенгом она решила поделиться своим горем с верным другом, профессором Ксингом. И тот воспользовался моментом… Да, всё это вполне вероятно. Мысль о том, что любимая могла отдаться Ксингу, ранила почти так же сильно, как и сама смерть девушки. И еще об одном думал Юшенг, о самом, пожалуй, главном, самом непонятном. Кого же на самом деле видел профессор Ксинг из окна своего коттеджа? Кто тот незнакомый, но смертельный враг, который отправил Сяомин в могилу, а самого Юшенга – в дисциплинарный батальон? Что им двигало? За что он убил бедную Сюэ? Кому могла помешать безобидная девушка? Или… возможно, в её смерти всё-таки виноват сам Юшенг? Возможно, каким-то таинственным врагам помешал именно он, аспирант Чжан, и его таким изощренным способом убрали с дороги? А несчастная Сюэ стала предлогом, чтобы упечь его за решётку? Тогда понятно, почему Ксинг спутал убийцу с Чжаном: враги намеренно подобрали исполнителя так, чтобы его рост и комплекция были такими же, как у Юшенга. Ночью, когда видны лишь силуэты, этого хватило, чтобы Ксинг опознал в убийце своего давнего недруга. Эта идея пришла бывшему аспиранту в голову сразу после того, как они чудом избежали смерти под стальным контейнером. Оправившись от первого шока, Юшенг совсем под другим углом взглянул на события последних дней. В самом деле, за время полета с осужденными случилось всего два несчастных случая. И оба так или иначе оказались связаны с Юшенгом. Сначала газ в шлюзе. Юшенг не протянул бы и минуты, не окажись тогда рядом Зихао. Потом этот контейнер, сорвавшийся со стеллажа, как выяснилось, из-за лопнувшего крепления. Только случайность, грязь на подошве, из-за которой он чуть-чуть отстал от приятеля, спасла его от смерти. А если вспомнить ту странную аварию, когда авиетка службы наказаний чудом избежала столкновения с грузовиками? Всё, всё одно к одному!  Но с чего кому-то объявлять охоту на безобидного экономиста? Разве только… Юшенг вспомнил, как встревожило старого учителя Ли его открытие. Ведь старик предупреждал, что из-за векторного алгоритма жизнь Юшенга окажется в опасности! Как и жизнь Сяомин! Да,точно, именно так старик и выразился! «Ты и ею рискуешь», – сказал он. И вот теперь Сюэ мертва, а на Юшенга объявлена охота. Получается, Сюэ убили из-за его открытия? Какой ужас! Но как они могли догадаться? Откуда узнать? Ведь он сделал всё, как просил наставник! Уничтожил все документы, очистил диски! Как кто-то посторонний смог проникнуть в его тайну? Это совершенно, абсолютно невероятно!
     Но чем больше думал о случившемся Юшенг, тем отчётливее понимал, что преднамеренное покушение – единственная версия, которая объясняет всё. Очевидно, работая над своим алгоритмом, Юшенг каким-то образом привлёк к себе внимание тех, кто десятилетиями охраняет гибельную тайну злосчастной 28-ой звезды Трёх императоров звезды. Тех, кто расправился с друзьями старого учителя Ли, кто уничтожил планету Ханьчжоу. Если эти люди следили за Юшенгом, вполне вероятно, что они подслушали, как он упомянул роковую звезду, когда говорил с Сюэ в той злосчастной чайной. «Гибель Сюэ не случайна», – с запаздалым раскаянием думал юноша. Она стала жертвой его, Юшенга, длинного языка. Его легкомыслия, неспособности хранить тайну. Страшные хранители тайны убили Сюэ сразу, в ту же ночь, пока она не передала услышанные от Юшенга слова дальше. А его самого нейтрализовали, объявив убийцей. И теперь на этом транспорте находится их человек. И, судя по всему, ему поручено закончить работу, сделать так, чтобы болтливый аспирант замолчал навек.
     Эта мысль посетила юношу во время ответственной работы: Юшенг протирал дверные ручки во всей секции. Сержант Лиу был буквально помешан на чистоте. «Поздравляю, братец, – с горечью сказал сам себе Юшенг, вяло возя тряпкой. – Сюэ погибла из-за тебя. А сам ты застрял между звезд в одной коробке с наемным убийцей. Про тебя, неудачник ты этакий, кино снимать надо».
     Прогуливающийся по коридору сержант строго прикрикнул на него, и Юшенг, не желая нарваться на новые неприятности, с удвоенным рвением принялся за работу. Надо признать, физический труд успокаивал. Протирая седьмую по счету дверную ручку, он взял себя в руки и даже, как не странно, почувствовал нечто вроде азарта, рассматривая сложившуюся ситуацию как ещё одну задачу с недостатком данных. Как раз такую, на какую рассчитан его алгоритм. Да, верно, он почти ничего не знает о засланном убийце. Но он может попытаться вычислить врага, если хочет дотянуть хотя бы до учебки. Обязан вычислить! Единственное, на что мог опереться Юшенг, это ум и опыт в разрешении сложных задач.
      «Что ж, посмотрим, что тут можно сделать. Прежде всего, – решил Юшенг, – следует сузить круг поисков. Невозможно подозревать всех на корабле». Первыми юноша отсеял экипаж транспорта. Космонавты  пользуются правом неограниченного доступа к любым секциям корабля, и будь убийца одним из них, он бы без труда отправил незадачливого ученого на тот свет, не прибегая к излишним сложностям вроде нештатно закрывшихся дверей шлюза или плохо закреплённого груза. На космическом корабле наверняка найдутся сотни способов сделать это гораздо просще, незаметнее и не возбуждая подозрений. Но Юшенг всё еще жив. Следовательно, возможности убийцы ограничены. Он действовует исподтишка. Значит, он не из экипажа и не из сопровождающего осужденных охранного подразделения. Но это закономерно приводит ко второму вопросу: почему те, кто объявил на него охоту, решили действовать втайне? Кто они? Будь это какие-то спецслужбы республики, они могли бы просто прислать требование о передаче заключенного в их руки, а дальше запереть его в самой глубокой тюрьме или попросту расстрелять. Им нет нужды действовать скрытно. А его враги, судя по неудавшимся покушениям, сами вынуждены прятаться. Почему? Неизвестно. И слишком мало данных, чтобы строить хоть какие-то гипотезы. Юшенг решил отложить этот вопрос до лучших времен, а пока сосредоточиться на личности убийцы. Итак, можно считать доказанным, что убийца – не член экипажа и не сопровождающий персонал. Таким образом, методом исключения можно сделать единственно возможный вывод: наемный убийца – один из собратьев Юшенга по несчастью. Человек в серой робе. Преступник. Скорее всего, заурядной внешности, не привлекающий к себе внимания. Один из тех, кого не замечаешь, пока он не наступит тебе на ногу. Или не убьет.
     Юшенг мрачно ухмыльнулся. Поначалу мысль об убийце, затаившемся на транспорте, повергала его в ужас. Но теперь, привыкнув к этой мысли и поразмыслив, он увидел вещи совсем в другом свете. В конце концов, они находятся в равных условиях. И он, и убийца не имеют никаких прав. Оба ограничены в свободе передвижений. Оба почти всегда на виду. На стороне наёмника опыт. Новичка вряд ли пошлют на такое задание, да и подготовка первых двух попыток была профессиональной: в обоих случаях убийство выглядело бы трагической случайностью. Зато на стороне Юшенга информация. Убийца не подозревает, что Юшенг догадался о его существовании. К тому же наёмник, судя по всему, вынужден действовать в одиночку. А вот Юшенг свободен от подобных ограничений. Он может свободно делиться информацией с другими, искать поддержки. Хотя бы у того же Зихао.
     Стоп! Юшенг замер с тряпкой в руке. А не может ли случиться так, что именно Зихао и есть убийца? Юшенг тряхнул головой. Чушь! В первый раз великан спас ему жизнь, а во второй – чуть не погиб вместе с ним. Нет, будь убийцей этот здоровяк, Юшенг был бы уже мёртв. Значит, Зихао исключается из списка подозреваемых. Следовательно, ему можно доверять. Очень хорошо. Плюс один аспиранту Чжану Юшенгу… теперь уже бывшему аспиранту.
     Так. Кому еще можно довериться? Скорее всего, другим ребятам из их каюты. Осужденных разместили в маленькие изолированные камеры два на три метра, в каждую втиснули по четыре человека. В одной каютке с Юшенгом жили: Зихао, занявший левую нижнюю койку, молчаливый доходяга средних лет по фамилии Киу, и невысокий, ловкий, как мангуст, Бэй, вряд ли старше самого Юшенга. Окажись убийцей один из них, он бы, скорее всего, уже выполнил свою работу. Ведь сокамерники проводят вместе довольно много времени. Раз он до сих пор жив, значит, убийца обитает в другой камере. Ночью, когда все двери их летающей тюрьмы заперты, он просто не может добраться до жертвы.
     Юшенг еще раз проверил свои выкладки. Вышло логично и убедительно. За годы обучения в университете он привык доверять своему чутью. Правда, с провокатором Чао он потерпел кошмарный провал. С другой стороны, тогда он пребывал в шоке от смерти любимой, от внезапного ареста и чудовищного обвинения. Он попросту не мог связно рассуждать. Потому и ошибся. Будь он тогда спокойнее, собраннее, его бы не удалось поймать на такой примитивный трюк. Сейчас совсем другое дело.
     Юшенг полюбовался на сияющую дверную ручку и перешел к следующей. Решено. Если он хочет выжить, ему нужено использовать численное преимущество. «Сегодня же попробую уговорить ребят, – решил он, щедро намазывая полироль на щетку – Но сначала переговорю с Зихао. Посмотрим, что он посоветует». Тихонько насвистывая себе под нос, он с удовольствием продолжил работу. Тут же, откуда ни возьмись, появился сержант и принялся визжать, надсаживая легкие. Его вопли отражались от стен, порождая громоподобное эхо и превращая слова сержанта в нечленароздельный рёв, но общую суть Юшенг всё-таки уловил. Мастер-сержант Лиу Ли изволил гневаться на свист заключенного: в коридоре необходимо соблюдать тишину.
     На обеде Юшенг шепнул Зихао, что им нужно срочно переговорить. Единственной возможностью были полчаса личного времени перед вечерним отбоем. Но случай выдался гораздо раньше. После обеда злопамятный мастер-сержант определил Юшенга на чистку санитарной зоны, попросту говоря, туалетов. На чистке санитарной зоны работали парами, и Зихао среагировал мгновенно. Не успел мастер-сержант раскрыть рта, чтобы назначить Юшенгу напарника, как дылда вытянул мизинец вниз  и, выразительно им покачивая, с издевкой произнес: «Отлично, братишка, туда этому недомерку и дорога». Низкорослый мастер-сержант вспыхнул как спичка.
- Чу Зихао! – провизжал он, снизу вверх глядя на вытянувшегося в струнку здоровяка.
- Я, мастер-сержант!
- Пойдешь с Чжаном. В гальюне хватит дерьма на вас обоих.
     Великан немедленно скорчил огорченную физиономию, чем и привел мастер-сержанта в самое благоприятное расположение духа. Дождавшись, когда сержанту надоест любоваться на его грустную рожу, Зихао усмехнулся и незаметно подмигнул Юшенгу. Тот показал здоровяку оттопыренный большой палец.
- Если окажется, что это какая-то ерунда, я запихаю тебя в сток, – пообещал Зихао, направляя струю технической воды из сопла в обросшую водорослями сливную трубу. С некоторых пор неприхотливые одноклеточные растения стали бичом канализации. С какой планеты они были родом, оставалось только догадываться. Неприхотливые водоросли совершенно не поддавались химической очистке, при первой же опасности замыкаясь в минеральную оболочку. Из-за них приходилось чистить системы вручную не реже двух раз в неделю.
     Юшенг поделился с приятелем своими опасениями, не вдаваясь, впрочем, в подробности своего открытия. Гигант только фыркнул и махнул рукой.
- Ну конечно. Таинственный убийца охотится за каким-то каторжником. Ты или сам не веришь в то, что говоришь, или чего-то не договариваешь.
     Юшенг задумался. Наставник Ли предупреждал, что об алгоритме нельзя рассказывать ни одной живой душе, что это может для Юшенга плохо закончиться. Но, с другой стороны, всё самое плохое с ним уже случилось. Так что он потеряет, если поделится бедой с товарищем? Решившись, бывший аспирант рассказал Зихао о профессоре Ли и своем исследовании. Выслушав историю юноши до конца, великан оперся о раковину и в изумлении воззрился на юношу.
- То есть, ты такой умник, что посчитав какую-то свою фигню, случайно вычислил страшную государственную тайну?
- Ну… похоже на то, – развел руками Юшенг.
- Тогда я не понимаю, почему ты всё еще жив. Тебя должны были тихо придушить еще на планете.
- Я и сам удивляюсь. Мне кажется, это из-за судьи. Ну, того судьи, который разрешил мне выбрать дисбат. Наверное, они были уверены, что меня отправят в обычную тюрьму и планировали разобраться со мной там. А когда спохватились, я уже был в космосе. Я только не понимаю, почему они не направили запрос военным, чтобы те меня выдали…
- Потому что наши их на дух не переносят.
- Ваши? – вырвалось у Юшенга. И в ту же секунду понял, почему Зихао такой огромный. И как получилось, что он без малейшего труда надрал уши чемпиону курса по ушу.
- Наши, наши… – с неохотой процедил великан. – Что, догадался уже, да, умник?
- Ты – военный.
- А ты – умник.
- Повторяешься.
- Ну и плевать, – Зихао в раздражении плюнул на пол, растерев плевок огромной подошвой.
     Юшенгу стало до такой степени любопытно, что он даже на какое-то время забыл о собственных злоключениях.
- Значит, ты – солдат, – повторил он.
- Бывший. Да и то недоучившийся.
- Если ты – из армии, то как же ты…
- Оказался тут? – закончил за него приятель. – Да потому, что пьяница. И дурак. Как ты, а может даже хуже.
Юшенг понял, что Зихао не хочет вдаваться в подробности.
- Если захочешь поделиться, я тут, – на всякий случай сказал он.
- Ага. Только ненадолго. Если за тебя взялся спец, он своего добьется.
- Спасибо, ты меня очень поддержал, – обиделся Юшенг.
- А я тебя утешать не собираюсь – отрезал Зихао. – Тут дело простое, не твоя математика. Или он тебя, или мы его.
Обида Юшенга мгновенно прошла. «Мы». Великан даже не стал спрашивать, нужна ли Юшенгу помощь, а сразу представил дело так, будто они – одна команда.
«Вот они, солдаты Народной армии, – растроганно подумал он. – Честные и благородные люди». Правда, доставшийся ему в напарники честный и благородный человек почему-то угодил в дисциплинарный батальон, но в нынешнем положении Юшенгу было не до мелочей.
- Ну, и что ты собираешься делать? – Зихао, как ни в  чем не бывало, вновь взялся за свой очиститель. И добавил: – Кстати, ты бы занялся вон той трубой, она сама себя не очистит.
     Юшенг рассмеялся и, вооружившись жесткой щеткой на длинной ручке, принялся оттирать заизвестковавшиеся участки.
- Я думаю, сначала нужно его вычислить, – поделился он идеей.
- Да это-то понятно. Только как? Это может быть кто угодно!
- Ничего подобного.
И Юшенг поделился с приятелем своими умозаключениями.
- А ты и правда умник, – восхищенно присвистнул Зихао, когда Юшенг закончил рассказывать. – Теперь я верю, что ты своим умом дотюмкал до каких-то там секретов.
- А до этого не верил, что ли?
- У нас в части был парень, который утверждал, что перетрахал жен всех офицеров штаба. И что, ему тоже верить? Люди любят прихвастнуть.
- Но я не такой! – возмутился Юшенг. – Я не как тот твой парень!
- Кстати, потом оказалось, что он реально с ними переспал. Его поймали на горячем, когда он наяривал жену зам. командира по учебной части прямо на его столе. Но это дела не меняет.
Юшенг от смеха едва не выронил щетку. Зихао ухмыляясь, покосился в его сторону.
- А ты молодец, как будто и не гражданский.
- Это почему?
- Гражданские существа нежные. Чуть ударишь посильнее – он брык, и копыта откинул. Они из-за всяких пустяков могут целую неделю убиваться. А уж если им грозит опасность, вообще пиши, пропало – у них последние мозги отшибает. А ты ничего, держишься.
Юшенг помимо воли гордо выпятил грудь, стараясь не вспоминать о том, в какой шок его поверг арест и как нелепо он пошел на поводу у провокатора, поддавшись панике. Да и потом, когда до него дошло, что на корабле на него кто-то охотится, живот скрутило так, что он едва дождался перерыва. Но рядом с Зихао ему хотелось выглядеть смелым и решительным. Самое интересное, в эту минуту именно таким он себя и ощущал.
- Кстати, зря ты сбросил со счетов спецслужбы, – тщательно промывая трубу, заметил Зихао.
- Почему зря? – не понял Юшенг. – Им-то чего скрываться? Написали бы запрос к военным, те бы меня сразу выдали.
- Ничего подобного. Военные не вступают в контакт с гражданскими службами. Думаешь, случайно тебя пытались угробить в авиетке, по дороге в гарнизон? Нет, брат, они знают: там, где начинается армия, власть гражданских заканчиваются. Пусть хоть сам первый секретарь планеткома лично потребует твоей выдачи, флотские покажут ему кукиш и повернутся задницей. И ему только и останется, что её поцеловать. Так что если спецслужбам так приспичило с тобой рассчитаться, они действительно вынуждены действовать под прикрытием. Другого пути у них нет.
     Юшенг не нашелся, что на это возразить. В животе снова стало нехорошо. Если за него взялись спецслужбы, шансов выжить не много… если они вообще есть.
- Значит, что у нас получается? – как ни в чем не бывало, продолжил Зихао, любуясь на очищенную от наростов трубу. – Всего на корабле сто сорок пять осужденных.
- Ты всех пересчитал, что ли? – встрепенулся Юшенг, отвлекаясь от печальных мыслей.
Зихао не удостоил его реплику вниманием.
- Сто сорок пять… минус нас четверо… остается сто сорок один. Да нам месяца не хватит, чтобы всех проверить.
- А всех и не нужно, – упрямые наросты не поддавались, и Юшенг ожесточенно налег на свою щетку. – С тех пор, как я застрял в шлюзе, прошло уже пять дней. Значит, пять дней назад убийца уже был на корабле.
- Ты прав, с тех пор мы подобрали шестьдесят человек. К ним можно приплюсовать пятьдесят, которых загрузили до Тяньцзиня. Всех их можно сбросить со счетов. Это сто десять человек. Остается тридцать один.
- Минус те восемь, не считая нас, которые прилетели с Тяньцзиня. Мне кажется, что так быстро им было своего человека не подготовить, – поправил здоровяка Юшенг.
- Согласен. Если бы они заранее знали о решении судьи, то взяли бы тебя сразу на выходе из суда. Так это что? Получается, под подозрением всего двадцать три человека? – приободрился Зихао. – Вот это я понимаю, совсем другое дело. Так как мы его вычислим?
- Я пока еще не придумал, – признался Юшенг.
- Ну-у… – дылда Зихао забавно вытянул губы трубочкой, став поразительно похожим на гориллу из зоопарка. – А я-то, признаться, подумал, что ты  у нас и правда умник.
- Но я придумаю! – пообещал задетый за живое Юшенг.
- Если успеешь.
- Ну что ты, в самом деле! – вспылил юноша. – Сразу ничего придумать невозможно. Так не бывает. Всегда нужно какое-то время, чтобы поразмыслить, сопоставить факты…
- Да что ты говоришь, товарищ умник? – Зихао наклонился к нему, уперев огромные ручищи в  колени, так, что их лица оказались на одном уровне. Глаза великана пылали черным огнем. – Если ты и правда так думаешь, то лучше бы тебе сдохнуть прямо сейчас, меньше промучаешься.
- П-почему? – оторопел Юшенг.
- Мы летим на войну, братишка. И не просто на войну, а в самый ад. Там не попросишь пулю подождать, пока ты решишь парочку уравнений. И вражеский танк не станет стоять в сторонке, пока ты соберёшься с мыслями. Если хочешь выжить, привыкай всё делать одновременно, малыш. У тебя не будет времени на раздумья. Всё происходит одновременно и даже раньше. Здесь и сейчас. У тебя всегда и на всё должны быть готовы ответы. Понимаешь?
Юшенг совершенно растерялся. С содроганием глядя на сердитого великана, он судорожно кивнул и с трудом выдавил:
- Понимаю…
- Вот и молодец, умник. Мы с тобой еще повоюем, – Зихао дружески приобнял его за плечи так, что у юноши затрещали кости. – На первый раз даю тебе время. Можешь думать… целых шесть минут.
- Почему шесть? – изумился Юшенг.
- Потому что ровно столько у тебя есть, чтобы помыть полы, пока я занимаюсь умывальниками.
Работали в молчании. Юшенг прилежно возил тряпкой по серым квадратам кафельной плитки, а Зихао прочищал стаканы раковин, в которых подлые водоросли чувствовали себя особенно привольно. Какое-то время в санузле слышался только плеск воды и смачные шлепки тряпки об пол.
- Я придумал, – наконец, сказал Юшенг. Его прямо-таки распирало от гордости. Он уложился, он сумел!
- Что, за пять минут?! Ну ничего себе. Кто бы сказал, не поверил!
- Но ты же сам сказал, думать надо на ходу!
- Чудной ты, Юшенг. На ходу нужно думать, какой именно  план применить, а сами планы разрабатываются заранее, не за один день!
- То есть… Ты мне соврал?! – задохнулся от возмущения юноша.
- Но ведь сработало, – пожал могучими плечами гигант. – Так чем ты недоволен?

Планета Тяньцзинь.
Тяньцзинь-7.
Кампус Нанькайского университета.

Полковник Тай, помимо множества иных достоинств, таких, как маниакальная подозрительность, патологическая мизантропия, терпение мартышки и козлиное упрямство, мог ещё похвастаться тяжелой формой педантизма. Несмотря на фиаско с Чжаном и на всё более усложняющуюся картину убийства Линху Тенгфея, он ни на секунду не забывал о деталях. Поэтому Юйчи нисколько не удивился, когда полковник с утра пораньше вызвал капитана к себе в кабинет и категорическим тоном потребовал во что бы то не стало продолжить работу с контактами Чжана и посвятить целый день Нанкайскому университету. Как будто вчера он уже не распорядился, чтобы Юйчи заимался только делом злосчастного аспиранта! Но делать замечания полковнику Таю не решились бы, наверное, сами Высшие. А уж Юйчи и подавно держал рот на замке, всем своим видом выказывая внимание к начальственным словам.
- Даже если мы пройдёмся по всем знакомцам Чжана с огнемётом, это ничего не даст. – Проникновенно вещал Тай, индюком вышагивая по кабинету. С утра он перепил кофе, к которому питал удивительное пристрастие , и теперь его выбрасывало из кресла, будто пружиной. – Откуда нам знать, что завтра в этом Нанькае какой-нибудь другой недоумок не пошлёт запрос по 28-ой Трёх императоров? В следующий раз нам может не так повезти. И тогда – пуфф! Прощай, Тяньцзинь. Раз уж Чжан теперь вне нашей юрисдикции, придётся нам самим хоть сдохнуть, а разобраться, какого хрена этот аспирантишка полез в запрещённые данные, какой чертовщиной он там у себя занимался и каковы гарантии, что завтра этого не сделает кто-то другой. И если таких гарантий нет, сделать так, чтобы они, чтоб их, никогда не появились! Тебе ясно?
- Ясно. – Когда Тай пребывал в подобном возбуждении, Юйчи предпочитал обходиться односложными ответами, чтобы ненароком не спровоцировать бурю.
- И что же тебе ясно? – Временами Тай был прилипчив, как танг хулу  к обертке.
- Выяснить содержание работы бывшего аспиранта Чжана Юшенга и проверить, насколько она сооветствовала общему направлению работы экономического факультета Нанькайского университета. В случае необходимости принять соответствующие меры. – С готовностью отчеканил Юйчи.
Какое-то время Тай, покачиваясь на каблуках и заложив руки за спину, разглядывал подчиненного, пытаясь углядеть на невозмутимой физиономии капитана признаки сарказма. Юйчи с достоинством выдержал взгляд патрона. Тай с неудовольствием сдался.
- Мда. Похоже, тебе действительно ясно. Ну и ну. Вот уж не думал, что доживу до такого чуда. Ладно, иди, выполняй. И учти, если потребуется, ты должен перевернуть весь этот грёбанный университет вверх дном, но! – Тай многозначительно поднял указательный палец. – Заруби себе на носу: чтоб никакого шума. То есть вообще никакого. Ни одна собака не должна догадаться, что нас волнует эта чёртова звезда. Действуй решительно, но максимально сдержанно. Допроси всех, кого потребуется, хоть самого их ректора, но не привлекай излишнего внимания. Понятно?
- Так точно.
Кто другой на месте Юйчи впал бы в ступор от очевидного противоречия, содержавшегося в задании, но капитан, закаленный годами службы под началом полковника Тая, счёл задачу пустяковой. Случались у них дела и потруднее. Хотя, надо признать, ни одно из них не грозило уничтожением всей планете. В этом плане аспирант Чжан поставил настоящий рекорд.
Капитан привычно разделил задачу на две части. Первая – простое собеседование с сокурсниками и учениками Чжана. Его возьмёт на себя бывший сержант МОБ, а ныне –лейтенант 8-го отдела МГБ Хон. Легенда у Хона простейшая: под прикрытием следствия МОБ об убийстве студентки он задаёт вопросы «для галочки», только чтобы сдать дело в архив. Для себя Юйчи оставил людей позаковыристее. Он запланировал заняться расспросами среди старшего преподавательсткого состава. Маститые ученые с высочайшими социальными статусами – народ не простой, к ним нужен особый подход, тщательная подготовка. Сначала придётся плотно поработать с информацией. Слава Высшим, сегодня редкий факт не оседает в каком-нибудь информационном хранилище, будь то записка-памятка о делах на день или содержание целой докторской диссертации. Поэтому прежде, чем общаться непосредственно с окружением Чжана, Юйчи первым делом решил выжать максимум из кристаллов памяти факультета. Тогда потом, вооруженный найденными фактами, он сможет точнее оценить как глубину осведомленности каждого свидетеля, так и степень его искренности. И если у кого-то из собеседников этой искренности окажется маловато, ему светит продолжение разговора в гостеприимных стенах 8-го отдела, в которых, как правило, даже у самых забывчивых людей внезапно обнаруживается фотографическая память.
Оставалось решить, как именно получить доступ к машинам экономического факультета. Проще всего, конечно, запросить официальный ордер и с ним на руках проверить все кристаллы памяти. Но тогда придётся открывать дополнительное дело, связанное с факультетом злосчастного аспиранта Чжана. А это именно то, чего они с Таем всеми силами стараются избежать. По той же причине исключается взлом машин факультета силами программистов 8-го отдела. Использовать штат отдела, значит привлекать к проблеме лишних людей, рисковать новыми утечками. Придётся работать самому, тонко и скрытно. Трудно? Да ничуть. Юйчи давно выучил главную заповедь скрытной работы, превращающую её в настоящее удовольствие. Хочешь стать невидимкой? Нет ничего проще. Оставайся на виду, но с другой очевидной целью. Следуя этой политике, он вооружился необходимыми документами и предстал перед деканом экономического факультета в облике инженера информационных систем по имени Цай Вэй.
Первым делом новоиспеченный Цай Вэй накинулся на опешившего декана с упреками. И не случайно: если создать у людей ощущение, что вам претит работа, которую вы собираетесь делать, у них будет меньше поводов для подозрений.
- Вы что думаете, у меня есть время лазать по вашим сетям?! – размахивал руками «инженер», пока декан безуспешно пытался сообразить, что это за тип и откуда он свалился ему на голову.
- У меня в кабинете лежит во-от такая папка с документами по производствам, можете сами зайти и посмотреть! – возмущался «Цай Вэй». – А я должен тратить время, потому что какой-то болван неправильно спроектировал схему ваших инфокабелей?
И это тоже сказано не случайно. Юйчи предлагал декану простую лазейку, которая позволяла тому парировать нападение сердитого проверяющего. Декан не замедлил воспользоваться появившейся возможностью.
- Позвольте-позвольте, товарищ Цай, – категоричным тоном перебил он капитана. – К моему факультету вопросы инфраструктуры не относятся. Я не могу отвечать за чужие ошибки.
- Да разве я вас виню… – отмахнулся «огорченный» инеженер. – Обидно просто. Какой-то лентяй хотел побыстрее отделаться, а мне теперь расхлебывай.
- Обратитесь в нашу службу техподдержки, – подсказал декан.
- Ну да. Они десять лет ничего не замечали, а мне теперь к ним обращаться? А знаете, что будет потом? А? Ну давайте, скажите! Знаете?
- Ну… и что будет?
Любопытство! Великое чувство, без которого с людьми было бы куда труднее работать!
- А вот что, – с горечью пояснил «инженер». – Сейчас у вас хотя бы всё задокументировано. Я на схеме вижу, где потенциально может фонить. А после ваших горе–мастеров всё так перепутается, что и за год не раскопаешь. Вот, к примеру, на заводе имени Сорокалетия революции у меня был случай, там тоже была такая штука, вроде вашей…
Сейчас, если Юйчи не ошибся в оценке декана, тот должен потерять интерес к «инженеру» и его проблемам.
- Да-да, я верю, – не разочаровал капитана декан, выразительно поглядывая на вирт. – Прошу меня извинить, у меня заседание кафедры через десять минут…
О заседании кафедры капитан знал не хуже самого декана, потому и выбрал для своего эффектного появления момент, когда его визави будет поджимать время.
- Я понимаю… – с готовностью закивал «инженер». – У вас своих дел невпроворот. В общем, я тогда с вашего позволения покуда покопаюсь в сетях? Раз у вас все равно заседание? Возможно, на какой-то момент прекратится связь с информационными базами…
- Надолго? – нахмурился декан.
Предупреждай людей о мелких неудобствах. Это добавит легенде реальности – учил его бывший в те времена ещё майором Тай.
- Несколько секунд, максимум – полминуты. Ничего? – просительно взглянул в глаза декана «инженер».
Декан задумался. Капитан терпеливо ждал. Набросившись на декана в первую минуту разговора он намеренно поставил того в униженное положение. Сейчас декан, обнаружив, что теперь уже его обидчик находится в затруднении, обязан продемонстрировать снисходительность, чтобы подчеркнуть свое превосходство. Что тот и проделал, полностью оправдав расчет Юйчи.
- Ну, если полминуты, тогда ладно, – великодушно согласился декан.
- Спасибо, товарищ декан, – вздохнул «инженер», подставляя свой вирт для подтверждения доступа к системам. – Знали бы вы, как мне надоели эти утечки… Возишься с ними полдня, а чуть бы больше ответственности при прокладке линий…
- Да-да, – утомленно поддакнул декан, вбивая в вирт свой идентификатор. – Простите, но я вынужден откланяться.
Декан с достоинством удалился, не подозревая, что только что с успехом сыграл роль куклы на ниточках, которой капитан Юйчи манипулировал по своему усмотрению.
     А капитан, получив от декана полный допуск ко всем системам, мог совершенно безнаказанно проверять все базы данных, связанные с  факультетом экономики. Эту работу он также провел сам, не доверяя техникам разведуправления. У него не было сомнений в квалификации собственных сотрудников. Но капитан не мог исключать, что из какого-то кристалла всплывет запретная информация по злосчастной системе КС34-500, а отправлять на необитаемую планету-изолятор собственных коллег ему совершенно не хотелось. В свое время Юйчи прошел двухгодичный вечерний курс по работе с информационными технологиями, и выпотрошить вирт-процессоры факультета для него было не сложнее, чем выбить в тире проходные семьдесят пять очков.
     На проверку факультетских систем у него ушло целое утро. Ни одного упоминания о звезде КС34-500, она же 28-ая звезда созвездия Трех императоров, он не обнаружил. Также не нашлось близких тем, которые могли бы с высокой вероятностью вывести на запрос об этой звезде. Попутно вскрылись обычные студенческие грешки, вроде небольшого улучшения оценок за семинар и несанкционированного скачивания вопросов будущей контрольной работы, до которых капитану не было никакого дела. Зато с работой самого Чжана вышла любопытная история. Как и другие аспиранты, он вёл несколько групп младших курсов, преподавал им основы статистики, а также проводил обязательные исследования по утверждённым деканатом темам. Эти исследования касались узкоспециализированных тем, никак не связанных с другими звездными системами. Казалось бы, стандартная биография обычного начинающего ученого. Если бы не одно «но». Лаборатория самого Чжана. О том, чем именно Чжан Юшенг занимался после работы в своей каморке на старых, списанных «Шан ху – 8М», которые ему отдали, чтобы не выбрасывать на помойку, в университетских базах данных не нашлось ни одного упоминания. Сержант Хон, беседовавший с самого утра с многочисленными учениками и коллегами Чжана, вновь подтвердил, что никто из них не был в курсе исследований аспиранта. По их словам, Чжан ни разу не обмолвился о том, чем именно занимается. Необычно. Подозрительно. Правда, это второстепенные свидетели. Самых важных людей, которые потенциально могли бы пролить свет на исследования Чжана, Хон, следуя приказу капитана, обошёл стороной.
Набрав необходимый объём информации, Юйчи приступил к основной работе. Прежде всего, он привычно создал в своем вирте таблицу временной реконструкции событий и принялся заполнять её имевшимися в его распоряжении данными. Его интересовало, причём желательно поминутно, как провёл аспирант свой последний день на свободе, в течение которого он умудрился убить свою возлюбленную и едва не угробил остальные полмиллиарда обитателей Тяньцзиня.
     С удовлетворением убедившись, что в таблице практически не осталось свободного места, капитан взялся за анализ, тщательно сопоставляя последовательность событий на временной шкале. И не прогадал. Кропотливая механическая работа, как обычно, принесла свои плоды.
Аспирант дважды очищал диск, причем оба раза на квантовом уровне. Это выяснилось сразу, как только машины Чжана доставили в 8-ой отдел. Cпециалисты Тая по понятным причинам не смогли восстановить информацию, но зато сумели точно установить время обеих операций. С точки зрения физики двойная очистка кристаллов лишена всякого смысла: квантовая неопределенность делает невозможным восстановление информации уже после первой итерации. Казалось бы, зачем тогда обнулять диски дважды?  Сопоставив время действий, капитан убедился, что между первой и второй очисткой прошло более семи часов. Если быть точным, семь часов двадцать три минуты. По всей видимости, очистив инфокристаллы первый раз, аспирант снова внес в них какие-то данные, из-за которых ему пришлось очищать кристаллы повторно. Сначала это объяснение показалось капитану удовлетворительным. Но сейчас, изучая сводную таблицу, Юйчи сделал важное открытие, которое могло полностью изменить оценку событий. В тот момент, когда кристаллы памяти машин лаборатории Чжана Юшенга подверглись первой очистке, сам аспирант находился в ста восьмидесяти километрах от университета. Он встречался со своим бывшим научным руководителем профессором Ли, проживающим в комплексе «Золотой гребень» на архипелаге. В деле об убийстве Сюэ Сяомин этот факт подтверждался как самим наставником Ли, так и продавцом кодитерской, в которой Чжан регулярно покупал для учителя сладости. Любопытно. Капитан решил незамедлительно встретиться со старым учёным и прямо из университета вызвал служебную авиетку. Когда он вышел из корпуса экономического факультета, на площади перед зданием как раз приземлялся темно-синий скоростной аппарат. В отличие от обычных воздушных такси служебный транспорт прибывал с завидной оперативностью. На вирт панелях авиетки горела желтая надпись «заказ: служба технической поддержки». Капитан ни на секунду не забывал о требовании Тая и не собирался демонстрировать случайным свидетелям настоящего заказчика транспорта. Расчёт капитана полностью оправдался. Никто не обратил внимания на садящегося в машину мужчину. Ведь каждому известно, что служба технической поддержки – самая скучная вещь на свете.
Авиетка взмыла в воздух, плавно развернулась и на высоте полутора километров влилась в транспортный поток, направляющийся в сторону океана.
Только через час Юйчи припарковал летающую машинку на посадочной площадке крыши «Золотого гребня». С кодом «спецоперация МГБ» он мог бы добраться вдвое быстрее, но в таком случае использование чрезвычайного кода вошло бы в логи отчётов авиетки. Юйчи рассудил, что полчаса промедления вряд ли станут для планеты роковыми и спокойно прокатился в обычном транспортном потоке, продолжая по дороге изучать дело злосчастного аспиранта.
Старик оказался крепким орешком, совершенно не испытывавшим пиетета перед какими бы то ни было спецслужбами. Не дав Юйчи раскрыть рта, он заявил, что категорически отрицает саму возможность того, что Чжан убил свою девушку и официально выражает свой протест по поводу предвзятости суда и неправедного приговора. Как Юйчи не старался, старый ученый неуклонно сворачивал на эти рельсы, решительно отказываясь обсуждать что-либо ещё. Встречаются такие упорные старички, которым и сами Мудрые Высшие не указ.
- Вы ещё молоды, чтобы судить! – Кипятился Ли, разражаясь время от времени сиплым кашлем. – Чжан, может, и импульсивен, но он никогда не преступит закон! Слышите? Ни-ког-да! Я был его наставником и знаю его получше вашего! Он невиновен! Ваша первейшая задача – вызволить его из тюрьмы, а вы занимаетесь одни Высшие знает какой чепухой!
Бывший научный руководитель Чжана, как успел заранее выяснить Юйчи, сам когда-то служил в МГБ, и до сих пор формально оставался связан подпиской о неразглашении. Поэтому в разговоре со стариком капитан мог позволить себе некоторую толику откровенности. Желая хоть как-то убедить бывшего профессора, он даже нарушил приказ полковника и представился настоящим именем. Но это не сдвинуло упрямого старца ни на цунь. Юйчи оказался в затруднении. Он пытался уговаривать, льстить, взывать к гражданскому долгу. Бесполезно. Старикан упёрся и только гневно зыркал из-под клочковатых бровей. Что ты будешь делать! Не грозить же едва живому старцу? Стыдно и бессмысленно, капитан даже и не пытался. К тому же, в отличие от Тая, Юйчи испытывал сильную неприязнь к силовым методам, считая их крайней, вынужденной мерой, к которой следует прибегать только в самых экстренных обстоятельствах.
В конце концов, чтобы умилостивить своенравного пенсионера, Юйчи пришлось пойти на сделку с совестью. Он пообещал, что как только непосредственная угроза минует, он непременно займется делом Чжана. Это подействовало. Ли Вужоу разом успокоился и  пошёл на контакт.
- Да, я знаю об этой проклятой звезде. – С вызовом прихрипел старик. – Можете хоть сейчас утопить меня за это в пруду.
- Мне достаточно вашего слова. – Польстил старому учёному Юйчи, стараясь перевести разговор в менее формальное русло. – Если вы продолжите соблюдать секретность, обещаю вас не топить.
- Правда? Жаль. Проклятые лёгкие меня вконец доконали.  – Буркнул старик, закидывая в рот горсть таблеток и запивая их водой. Как доложил врач «Золотого гребня», осуждение Чжана Юшенга тяжело сказалось на старом профессоре, и сейчас он проходил восстановительный медикаментозный курс.
Юйчи улыбнулся. Ему импонировал этот старик. Сильная личность видна даже тогда, когда тело начинает подводить. Даже более того: немощь тела лишь подчёркивает твёрдость духа. «Мне бы остаться таким в его возрасте» – с уважением подумал капитан.
- Чжан такой же упрямец, как и вы, – Доверительно сообщил старик, – уж если что решил, нипочём его не переубедишь. Вечно всё сделает по-своему. Вот и доигрался. Эх, молодость, что с неё возьмёшь. Вы, молодые, никогда никого не слушаете. Вам кажется, что вы во всём разбираетесь лучше. Дескать, что там понимают старики, они же отстали от жизни! Так? А, признайтесь, так? Только скажите-ка мне, а жизненного опыта у вас сколько, товарищи молодёжь? А? С зернышко риса? А к кому вы бежите, как понаделаете глупостей? К нам, старикам! Только поздно уже!
Юйчи, взращённый на отравленной почве сарказма полковника Тая, даже ухом не повёл в ответ на брюзжание старика, продолжая вежливо улыбаться. И не прогадал. Выговорившись, престарелый ученый сменил гнев на милость.
- Ладно, юноша, спрашивайте, чего вы там хотели.
- Это вы сообщили Чжану о КС34-500? – Напрямую спросил Юйчи.
- Я похож на ненормального? – Съязвил старикан. – Да, я стар, признаю. Но я еще не выжил из ума! Конечно, я ничего не сообщал Чжану! Он наткнулся на эту звезду сам.
- В каком смысле – наткнулся?
- В прямом. Все эти годы он разрабатывал программный пакет в области логистики поставок. При первом же успешном запуске программа вычислила аномалию звезды КС34-500. Юшенг не смог найти аномалии удовлетворительного объяснения и пришёл с этим ко мне.
- Что значит, «алгоритм вычислил»? О какой аномалии вы говорите?
Старик был не слишком щедр на слова и капитану приходилось буквально вытягивать из него каждый факт. Но Юйчи не сдавался. И постепенно перед ним начала вырисоваться общая картина.
Старый профессор пояснил Юйчи, что Чжан создал свой алгоритм исключительно в качестве прикладного инструмента для оптимизации процесса поставок в тяжелом машиностроении. Запустив тестовый прогон алгоритма, он неожиданно для себя получил координаты КС34-500 в качестве объекта, поставки с которого требуют обязательной оптимизации. Это сэкономило бы народному хозяйству массу ресурсов и позволило ускорить ряд производственных процессов – пояснил старик, видя, что для Юйчи оптимизация поставок настоящая терра инкогнито.
- То есть, вы утверждаете, что Чжан не искал 28-ую Трёх императоров целенаправленно, а получил её координаты по ошибке? В качестве… э-э… случайного  результата работы алгоритма?
- Что за глупости?! Да вы, молодой человек, как я погляжу, ровным счётом ничего не понимаете в статистике! Неужели в вашем ведомстве не нашлось ни одного экономиста, раз послали вас? – Возмутился Ли. –  Чжан не ошибся! Какая тут может быть ошибка? Именно так и должен был сработать его уникальный алгоритм.
- Вы сказали, уникальный? – Новострил уши Юйчи. – Должен ли я сделать вывод, что он не связан с профильными исследованиями факультета экономики?
Старик гордо выпрямился.
- Я готов заявить со всей ответственностью, что разработки Чжана не имеют аналогов. Это поистине шедевр экономической статистики. И я очень сомневаюсь, что кому-то в нынешнем Нанькае подобное по силам. По крайней мере, пока там задают тон эти прожжёные карьеристы.
У Юйчи буквально упал камень с души. Но он на всякий случай уточнил.
- То есть, на ваш профессиональный взгляд, конечно, вероятность, что кто-то в университете повторит его работу и получит координаты КС34-500 не так уж велика?
- Я бы сказал, пренебрежимо мала. С тем же успехом его алгоритм можете разработать вы. Открытие Чжана исключительно, поймите же вы, наконец. Поэтому-то мне и пришлось потребовать, чтобы Чжан немедленно уничтожил всю свою работу, пока из-за этой КС34-500 не случилось несчастье. Я сказал, что о его алгоритме не должна узнать ни одна живая душа.
- И он вас послушал?
Старик смерил Юйчи презрительным взглядом.
- Когда я описал ему масштабы угрозы, разумеется, послушал. Он на моих глазах уничтожил кристалл памяти вирта, а затем, вернулся в университет и очистил машины, хотя для него это, должен отметить, стало настоящей трагедией. Ведь Юшенг собирался на основе этого алгоритма защитить кандидатскую диссертацию. И будьте уверены, защитил бы. Это чудо, его работа, могу вас уверить как специалист, и на докторскую потянет. Шедевр. Выполнив мою просьбу, Юшенг пожертвовал всем. Карьерой, славой, даже отношениями с Сюэ. Вы, наверное, знаете, он приезжал ко мне после того, как Сюэ его отвергла. Эта вертихвостка узнала, что Юшенг не сможет в ближайшее время защититься и тут же бросила его. К кому ему было идти со своей бедой, как не ко мне? Он был просто в отчаянии… Это я его подвёл. Признаю, я ошибся насчёт его девушки. Я надеялся, что она остынет, поймёт, образумится… Я её переоценил. Нынешняя молодежь эгоистична, думает только о сиюминутной выгоде… Она решила выбрать путь полегче, предпочла состоявшегося профессора. Да, вот она, современная молодежь. Но Юшенг не такой, нет! Он остался верен слову несмотря ни на что. Избрал путь чести. Вот каков Чжан Юшенг! А вы говорите, что он преступник! Вам должно быть стыдно, молодой человек! Всем вам!
«Так вот из-за чего Чжан поссорился с девушкой. – Отметил про себя капитан. – Это интересно, это многое объясняет».
- Так вы говорите, Чжан уничтожил данные на своих машинах у вас на глазах? – Уточнил Юйчи.
У него сложилось впечатление, что Чжан, выполняя указание старого учителя, дистанционно запустил процесс очистки лабораторных машин со своего вирта, а затем, вернувшись к себе, повторил очистку, что называется, вручную, просто для большей уверенности.
- Я сказал, что он при мне уничтожил кристалл памяти.  – Педантично уточнил старик. – Юшенг не смог бы стереть данные с лабораторных машин отсюда. Нанькай, юноша, хорошо защищён. Извне к его машинам доступа нет. – Нравоучительно заметил старик.
Юйчи стало неловко. Уж такую простую вещь он мог бы понять и сам. Конечно же, Нанькайский университет входит в реестр режимных объектов! Его защитные программы намертво отсекают любые попытки входа в систему для сторонних машин, кроме, разумеется, процессоров спецслужб. Значит, – всё больше беспокоясь, подумал Юйчи, – пока Чжан находился в «Золотом гребне», в его лаборатории побывал кто-то еще. Этот человек получил доступ к машинам аспиранта и по какой-то причине уничтожил их содержимое. Старый мизантроп Тай снова оказался прав: контрразведке рано успокаиваться! Не исключено, что об открытии Чжана Юшенга прознал кто-то еще. К сожалению, Ли Вужоу даже приблизительно не смог предположить, кто мог похозяйничать в  лаборатории Чжана в отсутствие хозяина.
Юйчи поспешно распрощался с престарелым профессором, напоследок еще раз заверив его, что при первой же возможности займется судьбой Чжана, и бросился к лифтам.
«Всё гораздо хуже, чем я представлял. – Лихорадочно соображал он, запрыгивая в авиетку. – Работа Чжана, этот его алгоритм, указал на КС34-500 в поисках способов оптимизации каких-то поставок. Явный плюс в том, что повторить работу Чжана не сможет никто. А минус, опять же по словам Ли Вужоу, это то, что появление координат КС34-500 на выходе этого алгоритма – закономерный результат. Другшими словами, тот, кто просто возьмёт и запустит алгоритм Чжана, тут же получит на выходе координаты проклятой системы! И тогда помоги нам Высшие! Необходимо безотлагательно выяснить, кто побывал в лаборатории Чжана, с какими целями, а потом найти этого человека и надежно изолировать. И сделать это надо буквально сейчас, пока Тяньцзинь, как некогда Ханчжоу, не исчез в термоядерной вспышке.

Красная доминанта.
Межзвездное пространство.
Борт военного транспорта.

Всезнайка Зихао божился, что лететь им никак не меньше двух недель. С чего он это взял, великан не говорил, а Юшенг не допытывался, веря приятелю на слово. У друзей оставалось достаточно времени, чтобы подготовиться. Правда, ситуация усугублялась тем, что и противник, само собой, не дремал, и наверняка подготавливал новое покушение. Речь шла о том, кто успеет раньше. Сложность их плана заключалась в том, что Юшенг с друзьми не могли сделать свой ход первыми. Для успеха требовалось дождаться очередного покушения. Юшенг с Зихао потратили немало часов, анализируя, какие работы из тех, что поручают осужденным, могут показаться наемному убийце подходящими для осуществления его плана. Поэтому когда настала очередь их камеры дежурить по кухне, приятели держали ухо востро. Но, как оказалось, быть готовым к опасности не означает избежать её. На этот раз Юшенг и правда едва не распрощался с жизнью.
     Дело было так. Четверка крутилась на тесном пищеблоке, мокрая с головы до ног и местами ошпаренная горячим паром. Юшенг собирал грязные тарелки, очищал их от крупных остатков и отправлял в посудомоечную машину. Зихао стоял на раздаче, шустрый Бей работал с пищевыми синтезаторами, а худосочный Киу расставлял готовые порции на подносы. Друзья держались беззаботно, но глазами нет-нет, да и возвращались к висящему над дверями информационному табло с таймером. Прошло пять минут. Ничего. Семь. Одиннадцать. Пятнадцать. Всё спокойно. До конца обеда остались считанные минуты. Осуждённые возвращали подносы с грязными тарелками и тянулись к выходу, на построение. В мойке накопилась целая гора посуды. Неужели пронесло? И тут Юшенгу, вовсю орудовавшему мочалкой, внезапно стало плохо. В глазах потемнело, куда-то пропал воздух. Сердце сдавило. «Зихао…» – прохрипел бывший аспирант, падая на пол. Остального он уже не видел.
     События, между тем, развивались стремительно. Гигант не подкачал. Такую возможность они тоже предусматривали. Теперь, как совсем недавно говорил Зихао, требовалось лишь выбрать один из заготовленных вариантов. Не раздумывая, Зихао  бросился в угол, вырвал вместе с петлями и замком дверцу от шкафчика первой помощи и, схватив в горсть несколько инъекторов, всадил их в грудь задыхающегося Юшенга. Отреагировав на вскрытие ящика, взвыла сирена. Из столовой донеслись взволнованные возгласы. Спустя секунду на кухню ворвался злой как черт мастер-сержант Лиу. Следом спешил корабельный доктор. Увидев распростертого на полу юношу, он бросился к нему и немедля принялся за дело. Расстегнул робу, прикрепил к грудной клетке компактный прибор экспресс-диагностики, запустил сканирование. В тело Юшенга вонзились тонкие иглы. Диагност защелкал, отбирая пробы. По экрану понеслись первые строчки результатов.
В дверях маячили любопытные физиономии осужденных: с развлечениями на транспорте туго.
- Эй, чего там? – подпрыгивали сзади те, кому не было видно.
- Один на полу валяется, док его смотрит.
- А чего валяется-то? – не успокаивались сзади.
- А кто его знает… Может, в обморок упал. Или вообще помер.
- Ни фига себе! Дай посмотреть!
- Ага, щас. Самому интересно.
     А на кухне тем временем разорялся мастер-сержант. Он метал громы и молнии на опустивших головы сокамерников, потрясая в воздухе кулаками и даже приседая от натуги на особенно витиеватых руладах. Особенно он налегал на Зихао.
- Ящик-то! Зачем было ящик портить?! – надсаживаясь, визжал он, указывая на перекошенную коробку без дверцы. – Трудно за ключом сбегать?!
- Так это… –  Зихао успешно притворился тупым громилой. – Пока б я бегал, Чжан  мог помереть.
- Невелика потеря! – отмахнулся коротышка. – Вас и так полный корабль, а ящик один! 
Тут взгляд мастер-сержанта упал на валяющиеся на полу пустые инъекторы. Секунду он молча хватал ртом воздух, постепенно багровея, а потом завопил так, будто его режут.
- Три!! Три инъектора, черт тебя раздери!! – провизжал он.  – Ты извел на этого бездельника пол-аптечки, дубина! Главное, зачем три-то?!
- А откуда я знаю, что у него? Я в этих делах не разбираюсь… Я как подумал? В аптечке же на все случаи жизни найдётся какая-нибудь хреновина. Ну я и решил, что хоть один, да поможет.
- Самое смешное, что он прав, – врач все еще пристально всматривался в экран диагноста. – Похоже, у  парня случился сердечный приступ. Убей не понимаю, почему.  Здоровый же, как конь. Забавно.
- Чего тут забавного? – по инерции рявкнул мастер-сержант, но тут же стушевался, когда офицер–медик поднял на него глаза. – Простите, товарищ лейтенант. Виноват. Погорячился.
Офицер перевёл строгий взгляд на Зиахо.
- Ты хоть знаешь, что вколол своему товарищу?
- Никак нет, – браво отрапортовал великан, выпятив грудь.
Врач сверился с показаниями диагностического комплекса и ввел Юшенгу друг за другом несколько различных препаратов.
- Везучий твой друг. Вот это, – врач поднял один из опустевших инъекторов, – кардиостимулятор. Именно он спас твоему другу жизнь. Но всё остальное было совершенно ни к чему. Чудо еще, что он перенес такой коктейль.
- Так он выкарабкается?
- Конечно. Сержант, его нужно доставить в каюту, пусть пару часов полежит, к вечеру будет как новенький.
Услышав чёткое распоряжение, мастер-сержант оживился.
- Ну, чего рты раззявили, остолопы?! – привычно завизжал он на Зихао с компанией. – Быстро взяли этого за руки, за ноги и марш в свою камеру! И чтоб глаз там с него не спускали! Сдохнет – с вас спрошу!
Зихао подложил под спину Юшенгу длинный железный противень, на котором выпекали лепешки для завтрака. С одной стороны взялись Бей и Киу, с другой – сам Зихао.
- А за ящик ты мне ещё ответишь, – ткнул великана пальцем в грудь сержант. Позади раздались сдавленные смешки зрителей. Сержант проворно обернулся, ища, на ком бы сорвать злость. Взгляд мастера уперся в любопытные физиономии, не успевшие из-за давления задних рядов вовремя убраться из дверного проема.
- Ты, ты и ты! – взвизгнул мастер-сержант. – Вам очень весело, как я погляжу?! А ну-ка, марш на камбуз вместо этих бездельников!
В задних рядах кто-то снова злорадно захихикал.

Очнулся Юшенг уже в камере, на своей койке.
- На этот раз он меня почти достал, а? – прохрипел он, облизнув сухие губы.
- На, держи. – Зихао подал ему бутылку с водой. Юноша жадно припал к горлышку – пить хотелось безумно. Его изрядно подташнивало, во рту стоял странный химический привкус.
- А где остальные?
- Отправил за жратвой.
Дежурные по кухне, по правилам, ели последними, после того, как заканчивали работу.
- Что это было?
- Яд.
- Вот видишь. А ты ставил на взрыв кухонного синтезатора.
Великан вздохнул.
- Что поделать. Не всегда получаешь, чего хочется.
Юшенг с удовольствием рассмеялся. Как же здорово чувствовать себя живым! Теперь он в жизни, наверное, не забудет то жуткое чувство пустоты и одиночества, когда отказывают легкие и замирает, останавливаясь, сердце.
- Ты его не спугнул? – спохватился юноша.
- Вот еще. Что-что, а дураком я прикидываюсь мастерски. Разломал ящик, разбросал лекарства по полу, всадил тебе три первых попавшихся инъектора…
- Первых попавшихся?! Ты с ума сошел? – вытаращил глаза Юшенг.
- Инъектор КС24_А, сиренево-красная маркировка – стандартный кардиостимулятор. Запускает сердце, улучшает снабжение сердечной мышцы кислородом, облегчает кровоток. Инъектор АА18_07, зеленая маркировка. Антигистаминник широкого спектра. Блокирует развитие анафилактического шока, снижает вероятность развития систематического иммунного ответа. Инъектор ФК03_Прим, зелено-желтая марикровка. Универсальный антидот к ядам, поражающим центральную нервную систему. Так кто тут с ума сошел?
Юшенг был впечатлен. Сколько же всего помещается в голове у этого непостижимого человека с внешностью тупого качка!
- Разломал ящик, говоришь? – Юшенг сел, свесив ноги с желоба. Голова кружилась и по-прежнему немножко тошнило. – Мастер-сержанта, наверное, удар хватил?
- Не без этого. Если бы он мог выбирать между тобой и ящиком, тебя бы уже паковали в саван.
В камеру ввалились Бей и Киу. В руках у них были пластиковые контейнеры с пайком и банки с витаминным напитком.
- Высшие! Как же я проголодался! – простонал Юшенг, хватаясь за палочки. Тошнота разом прошла.
Какое-то время все молча жевали.
- Там ребята на кухне спрашивали, как ты, – облизывая пальцы, припомнил Бэй.
- И что ты?
- Сказал, что ты в порядке. Ты бы видел, как расстроился этот… как его… из сороковой камеры. Ну, длинный такой, нескладный, вечно за всё цепляется… А, вспомнил, Шу его фамилия.
За время вынужденного путешествия Бэй умудрился запомнить всех осужденных по именам.
- Расстроился? – насторожился Юшенг, обменявшись с Зихао понимающим взглядом.
- Ну да! Он поставил утреннюю лепешку на то, что ты не выкарабкаешься. Зато второй, который Хонкги, должен тебя на руках носить, – добавил Бэй. – Ему же теперь достанутся две лепешки.

- Ты понял?
Юшенг с Зихао, пыхтя, перетаскивали мешки с концентрат-порошком для пищевых синтезаторов. Какой-то идиот спроектировал пищеблок так, что грузовая платформа не могла в него пройти, и весь груз приходилось втаскивать из коридора в подсобку вручную. Один из мешков прохудился, и теперь приятели походили на привидения.
- Чего понял-то? Вот гадство! – тонкая пыль забилась Юшенгу в нос, и он поминутно чихал.
- Вспомни, что сказал Бэй. Шу расстроился, когда узнал, что ты в порядке. Думаешь, из-за того, что проиграл лепешку?
Юшенг оглушительно чихнул.
- Ерунда, не может быть.
- Почему это? – Зихао взвалил на плечи очередной мешок. На его губах блуждала едва заметная улыбка.
- На полу валялись инъекторы, которые ты использовал, – пояснил юноша. – Только слепой не увидел бы маркировки.
- И что? – Зихао краем огромной ладони попытался протереть глаз, слезившийся из-за концентрата, и Юшенгу не было видно его лица. 
- А вот  что, – назидательно поднял палец Юшенг. – Только убийца знал, что со мной на самом деле. И когда он увидел на полу пустой инъектор от противоядия, он понял, что ему не повезло. И естественно, поставил на то, что со мной все в порядке. Выходит, убийца – этот жалкий тип Хонкги. Ха, отличное прикрытие! Я бы точно на него не подумал!
- И правильно бы сделал, – отозвался Зихао с самым невинным видом.
- Это… почему это? – Юшенга снова разобрал чих. Великан взвалил на плечи второй мешок и скрылся во мраке подсобке. Юшенг взял метелку и принялся сметать остатки порошка с гравиплатформы. Из подсобки вынырнул Зихао с пылесосом.
- Убийца не дурак. Контактный яд он подобрал идеально. Смотри, как всё чисто: симптоматика сердечного приступа, мгновенное действие, быстрый распад, действует через кожу. Это произведение искусства, а не яд. Он нанес его на тарелку из-под пайка и когда ты взял её в руки, яд попал в твой организм.
Пылесос с аппетитом подбирал белую мучную пыль, оставляя за собой полосы чистой плитки.
- Спасибо за лекцию. Хорошо, ты прав. Он умен и разбирается в ядах. И что отсюда следует?
- Ты мне скажи.
Иногда Юшенгу ужасно хотелось запустить в приятеля чем-то тяжелым. Но, во-первых, ничего тяжелого под рукой не было, а во-вторых, такой бык, как Зихао вряд ли даже почувствовует удар. Поэтому юноша ограничился тем, что отправил гравиплатформу обратно на склад.
«На что же Зихао намекает? Убийца умён… но это мы знали и раньше, потому и продумали все варианты. Ой, ну да, точно. Вот же я тупица!»
Юшенг хлопнул себя по лбу.
Зихао довольно улыбнулся.
- Дошло?
- Мог бы и прямо сказать, а  не устраивать экзамен.
- Я ещё, считай, и не начинал, – парировал великан. – Ладушки, давай, рассказывай.  Посмотрим, что ты понял.
Юшенг оперся на швабру.
- Профессионал не станет выделяться. Его задача – оставаться вне подозрений. Скорее всего, он просто оставил тарелку на подносе и поскорее убрался из столовой. Эй, так ты меня проверял, когда сказал, что это невезучий Шу?!
- Конечно. Уж такую ерунду я сразу понял. Как и еще кое-что.
- И что же?
- Думаю, наш объект убедился, что просто так тебя не достать. А часики-то тикают. Значит, можно переходить ко второму этапу нашего плана.
Юшенг недоверчиво нахмурился.
- Считаешь, пора?
- Уверен.

Планета Тяньцзинь.
Тяньцзинь-7.
Кампус Нанькайского университета.

Юйчи даже не подумал заезжать в управление. Некогда и незачем. Новости отвратительные, угроза, как выянилось, не только не нейтрализована, а, наоборот, возросла. Так чего ради делать крюк, тратить время? Чтобы  выслушать очередную истерику полковника? Нет уж, сначала надо закончить работу, а уж потом появляться на глаза Таю.
Вот почему, покинув «Золотой гребень», капитан направил авиетку прямиком назад, в кампус Нанькайского университета.
«Ли Вужоу клянётся, что о содержании работы Чжана в университете никому не известно. –  Рассуждал Юйчи, наблюдая, как под его авиеткой, мчащейся в скоростной полосе малых машин, в своём обычном размеренном ритме течет река основного транспортного потока. – Это хорошо согласуется с данными, которые я получил с серверов университета, и подтверждается показаниями, собранными Хоном. Отсюда следует, что человек, которого я ищу, скорее всего не знал заранее, над чем конкретно работал Чжан. Тем не менее, он проник в лабораторию аспиранта, уничтожил и, возможно, похитил данные с машин. Зачем, почему? Кто за этим может стоять? Иностранные разведки? Глупо. Несомненно, они стараются отслеживать исследования маститых учёных, работающих в областях, допускающих масштабные открытия, способные повлиять на ход войны. Но тратить время и силы на никому не известного аспиранта с второстепенной работой никто не станет. По той же причине отпадает и версия с злонамеренным саботажем. Саботируют либо важные производства, либо ключевые исследования. А странный алгоритм Чжана слишком узкоспециализирован. Он создан для выполнения одной-единственной задачи. Его задача – отыскать самые лучшие способы сэкономить на перевозках в этом… тяжелом машиностроении. Кому, спрашивается, может потребоваться этот алгоритм? Да по большому счёту, никому! Выходит, уместнее спросить, кому он мог помешать?
В принципе, Юйчи успел составить первичное представление о причинах произошедшего ещё когда поднимался на крышу «Золотого гребня», где его ожидала авиетка. Но сделав мысленную зарубку, капитан отложил самую очевидную версию напоследок, как чревоугодник оставляет на конец трапезы самый лакомый кусочек.  Сейчас, убедившись, что остальные версии не выдерживают никакой критики, он вернулся к первоначальной идее. Для её разработки Юйчи использовал два основных принципа следствия, которые вдалбливают в курсантов с первого курса академии: «ищи, кому это выгодно» и «пойми, почему преступление совершено именно сейчас, а не в другое время». Юйчи начал со второго. Злоумышленник очень точно подобрал время для проникновения. Чжан только-только добился успеха и отправился с этой вестью к своему наставнику. Таким образом, в самый критический момент лаборатория оказалась пустой.
Как злоумышленник узнал о том, что скрытный аспирант успешно закончил исследования? Ответ ещё утром нашёл младший лейтенант Хон, не поленившийся побеседовать не только со знакомыми Чжана, но и с подругами погибшей Сюэ Сяомин. По их словам, в день до убийства Сюэ с самого утра находилась в приподнятом настроении. Она рассказала подругам, что у её возлюбленного «всё получилось», что вскоре он защитит диссертацию и получит место на кафедре, после чего они съедутся и объявят себя парой. При этом, (опять же со слов подруг), Сюэ понятия не имела, в чём заключаются исследования Чжана. На вопросы подруг она отвечала, что «это что-то, связанное с экономикой». Учитывая, что профильными дисциплинами погибшей были архитектура, живопись и скульптура, Юйчи сильно сомневался, что Сюэ поняла бы суть открытия Чжана, даже прочитай он ей свою работу вслух от корки до корки. Итак, в сухом остатке: группе студенток стало известно, что в исследованиях аспиранта Чжана достигнут решительный прорыв. Что это означает? Зная страсть молоденьких девушек к сплетням, Юйчи не сомневался, что они ещё до обеда успели разнести весть о научном прорыве Чжана по всему университету. Следовательно, об успехе Чжана мог знать кто угодно. Но только об успехе, без понимания того, в чём конкретно этот успех заключается. Хорошо. Это – очень хорошо. Значит, о преднамеренной краже именно и конкретно этого алгоритма речь не идёт. Злоумышленник не знал, над чем работал Чжан, но, тем не менее, то ли просто уничтожил, то ли украл эту работу. Так кому это выгодно и почему?
Юйчи видел два основных мотива: месть и конкуренция. Кто мог настолько ненавидеть Чжана, что решился на проникновение в лабораторию? На основе той информации, которая находилась в распоряжении капитана, на роль мстителей годились: отвергнутые Чжаном поклонницы; подруги-завистницы, не желавшие, чтобы Сюэ преуспела в своих планах; а также бывшие и нынешние воздыхатели Сюэ Сяомин. Конкурентами же являлись другие аспиранты, метящие на должность, которую мог заполучить Чжан, защитив на базе своих разработок кандидатскую диссертацию.
Согласно показаниям свидетелей, опрошенных Хоном, до встречи с Сюэ Сяомин у Чжана Юшенга не было серьёзных сердечных увлечений. Только какая-то интрижка в бакалавриате, но она завершилась ещё до того, как Чжан перебрался на Тяньцзинь. Педантичный Хон нашёл в архивах имя этой девушки, а также приложил справку, что сейчас она работает на одном из заводов бытовой электроники Столичной системы и к тому же счастлива в браке. Не нашлось в Нанькае и девиц, которые сохли бы по аспиранту Чжана настолько, чтобы решиться на подобное. Нравился он многим, но не более того. Чуть сложнее оказалось со связями Сюэ Сяомин. Как и за любой красавицей, за ней тянулся длинный шлейф разбитых сердец. В большинстве случаев отвергнутые поклонники давно утешились в объятиях других студенток, но оставались двое, чьё самолюбие было ущемлено более остальных: спортсмен Бе Ян и музыкант Юй Яотинг. Алиби этих двоих Хон проверил досконально. Он убедился, что в тот момент, когда кто-то уничтожил информацию на кристаллах памяти машин Чжана, спортсмен Бе Ян отрабатывал в лаборатории пропущенное практическое занятие по классической механике, а Юй Яотинг присутствовал на спевке университетского хора. Что же касается завистливых девиц, то такие, разумеется, нашлись, но ни у одной из них вражда с Сюэ не зашла так далеко.
Ещё был профессор Ху Ксинг, тот самый, к которому ушла Сюэ, когда Чжан рассказал ей о крахе своего проекта. Юйчи знал о натянутых отношениях между Чжаном и профессором Ху. Казалось бы, вот он, главный выгодополучатель. Но и у Ксинга тоже оказалось отличное алиби. Во время взлома лаборатории Чжана он читал лекцию для студентов-вечерников. К тому же, Ху Ксинг заработал репутацию пусть и несколько эксцентричного, но яркого учёного, талантливого преподавателя и преданного партийца. Для такого человека слишком мелко исподтишка пакостить какому-то юнцу. Уважаемый профессор ни за что не поставил бы себя на одну доску с выскочкой – аспирантом. Нет, этот вариант явно не выдерживает критики.
Убедившись, что версия с местью проработана до конца, Юйчи с чистой совестью перешёл к куда более перспективной категории потенциальных конкурентов.  В отличие от первого списка, здесь было, над чем подумать. оказалось, что успех Чжана приводил к своеобразной цепной реакции кадровых перемещений. Если бы Чжан в ближайшие месяцы защитился и стал кандидатом наук, это прямо либо опосредованно сказалось бы на карьере не менее десятка бакалавров и аспирантов. Проверив расписание и сопоставив имеющиеся данные, Юйчи убедился, что у большинства из тех, на чью карьеру мог повлиять успех Чжана Юшенга, не было достаточно прочного алиби.
«Что ж, – вздохнул капитан. – не всё решается просто. Ничего, разберусь. Не в первый раз».
Разумеется, в Нанькае Юйчи по-прежнему не мог позволить себе действовать от лица МГБ. Поэтому Юйчи вслед за юным Хоном воспользовался прежде уже не раз примеренной личиной простого следователя МОБ. В этой ипостаси он собирался провести встречи с людьми из своего списка якобы для того, чтобы получить дополнительную информацию об убийстве аспирантом Чжаном молодой студентки.
Взесив все «за» и «против», капитан всё-таки решил начать с профессора Ху Ксинга. Помимо того, что на суде профессор Ху был главным свидетелем обвинения, он оказался научным руководителей сразу трёх бакалавров и двух аспирантов из списка капитана. Беседа с ним могла здорово сэкономить время.
Встретившись с профессором в перерыве между дневными и вечерними лекциями, Юйчи принёс ему подобающие случаю соболезнования и, не медля, перешёл к делу.
- Чем, на ваш взгляд, занимался Чжан в  своей лаборатории?
Импозантный профессор, побледневший и осунувшийся после гибели Сюэ Сяомин, задумался над его вопросом.
- Я даже отдалённо не могу представить… Говоря откровенно, Чжан весьма странный малый. Скрытный, ни с кем не сближался. Девушкам он почему-то нравился, к сожалению… Но среди коллег Чжан слыл человеком заносчивым, если не сказать высокомерным. Его не считали приятным в общении. Да и в смысле порядочности… Вы только не подумайте, что я так говорю из личной неприязни, хотя он…
Голос профессора предательски задрожал, он запнулся. Юйчи терпеливо ждал.
- Не думаю, что он кого-то посвящал в свои дела… – Собравшись с силами, продолжил Ху Ксинг. – Разумеется, кроме своего наставника – бывшего профессора Ли Вужоу. Я бы на вашем месте поговорил с ним в первую очередь. Он сейчас…
- Мы знаем, где он находится. Я уже встречался с товарищем Ли.
- Ах, вот как. Ну тогда… я честно говоря, даже не знаю, чем могу вам помочь… – Ксинг осторожно, двумя пальцами, затянутыми в тонкую материю перчатки, снял очки. Так же аккуратно он достал бархотку, встряхнул её и принялся протирать и без того сияющие стекла. Но Юйчи проигнорировал явный намек.
- Хорошо, я поставлю вопрос иначе: кого могла заинтересовать работа аспиранта Чжана?
Ксинг водрузил очки на нос и удивленно воззрился на офицера.
- Кого? Высшие, да кого угодно! Это же университет, товарищ следователь! Понимаете, что я имею в виду?
Юйчу не был настроен играть в загадки. Время поджимало. Если сегодня к вечеру он не закончит с Нанькаем, полковник развопится так, что будет слышно в поясе Койпера.
- Не понимаю.
Профессор смутился.
- Простите. Это чисто преподавательская привычка, ставить ответные вопросы. Я хотел сказать, ученые – народ от природы любопытный, а уж студенты тем более. К тому же сюда приплетаются личные чувства. Та же зависть, например. Боязнь оказаться вторым. Мы, люди науки, индивидуалисты, хоть это и звучит не лучшим образом с точки зрения коммунистической морали.
- То есть, успех Чжана мог сказаться на чьих-то карьерах, я вас правильно понял? – притворился несведущим Юйчи. Ему хотелось проверить, насколько полон составленный им список.
- Поймите меня правильно, я бы не хотел ни на кого показывать пальцем…
- Профессор, мы с вами не певичкам косточки перемываем. Дело касается убийства.
Ксинг вздрогнул и стиснул зубы. Капитан немного сбавил тон.
- Будьте добры, профессор, постарайтесь назвать мне тех, кто, по-вашему, мог захотеть ознакомиться с работой Чжана?
- А почему вы считаете, что с ней кто-то, как вы говорите, ознакомился?
- Мы не считаем, мы уверены. – Поправил профессора Юйчи. – Понимаете, когда речь идёт о тяжких преступлениях, существуют определенная процедура. В частности, мы проверяем место жительства и место работы преступника. В процессе осмотра мы обнаружили странную вещь. В лаборатории аспиранта Чжана нет никакой информации о его работе. Все кристаллы совершенно чисты, стёрты.
- Простите, но я не понимаю, какое отношение это имеет к смерти… к смерти Сюэ?
Капитан про себя выругался. Нет, чтобы прямо ответить заданный на вопрос! Не зря, ой не зря Тай на дух не выносит интеллигенцию. Вечно эта их вьедливость, всё им нужно понять, во всё влезть, обо всём составить своё суждение! Не случайно среди партийных оппортунистов большинство – интеллектуалы. Простой человек в оппортунисты не полезет, ему просто некогда. Он, в отличие от этих «мыслителей», занят реальными делами, приносит республшике реальную пользу. Но сейчас некогда учить заносчивого профессора уму-разуму. Придётся пойти ему навстречу.
- Пока мы не установим кто и почему стёр данные с кристаллов памяти лаборатории Чжана, мы не можем закрыть дело. – Признался «следователь». – Исчезновение материалов из лаборатории Чжана произошло за несколько часов до убийства. Согласно правилам, мы обязаны найти разумное объяснение уничтожению информации с машин, чтобы исключить связь этих событий. Может статься, что убийство Сюэ было продиктовано не ревностью, а куда более серьезными причинами.
При  слове «убийство» на глаза профессора снова навернулись слёзы. Сделав над собой усилие, Ху Ксинг взял себя в руки.
- Я, конечно, не специалист в вашей области, но не логичнее предположить, что Чжан сам стёр кристаллы? Намеренно или случайно… такое случается.
- Согласно данным, снятым с машин Чжана, очистка кристаллов была запущена в то время, когда сам Чжан находился за пределами университета. Как вы знаете, дистанционно управлять машинами университета невозможно.
Профессор задумался.
- Действительно, крайне странная история. – Задумчиво промолвил он. – Знаете, вы навели меня на одну любопытную мысль. Ходил слух, что исследования Чжана, которые он окружил такой напускной таинственностью, просто фикция, своего рода мистификация. Если это так, то осознавая, что время защиты приближается, а его работа зашла в тупик, он мог пойти на подобный отчаянный ход. Через мою бедную, доверчивую Сяомин пустить слух о некоем невероятном успехе, а потом уехать из университета, попросив кого-нибудь из знакомых уничтожить кристаллы. Да, такое вполне в его духе. Тогда впоследствии он смог бы заявить, что конкуренты уничтожили его великолепную работу и таким образом выставить себя жертвой завистников… Зная Чжана, я не удивлюсь, если именно эта версия окажется правдой.
Капитан начал терять терпение.
- Я не имею права открывать вам подробности уголовного дела, но у нас есть абсолютно надежные свидетели, подтвердившие, что работа Чжана действительно была успешно завершена. – Категорическим тоном заявил Юйчи. – Поэтому я вынужден повторить свой вопрос…
- Не нужно, я понял, понял. – Воздел руки профессор. – Простите, если я… я ни в коей мере не имел намерения препятствовать следствию. Напротив, я готов…
Вот есть же такие люди, которых пока не припугнешь, они так и будут мямлить! Неудивительно, что у того же Тая уже не осталось никакого терпения.
Капитан активировал вирт.
- Секунду, я обязан включить запись. Не беспокойтесь, на неё распространяется закон о конфиденциональности источника.
- Ну, раз это необходимо, конечно, пожалуйста…
Ксинг наморщил лоб, вспоминая.
- Итак, – официальным тоном заговорил Юйчи. – Мы остановились на списке людей, которых могла заинтересовать работа аспиранта Чжана Юшенга. Прошу вас.
- Ну… Прежде всего, другие аспиранты. Те, кто работал в той же области.
- Фамилии, пожалуйста.
- Фамилии… Ну начать с Шуанг Юй, они с Чжаном давние соперники.
В списке Юйчи аспирантка Шуанг Юй стояла на первом месте. Что ж, пока профессор не пытается что-либо скрыть. Хорошо..
- Потом… – Профессор поднял глаза к потолку, припоминая. Внезапно он изменился в лице.
- Что? – насторожился Юйчи. – Вы о чем-то вспомнили?
- Высшие… Нет, не может быть… – пробормотал профессор в полной растерянности. – Неужели он… нет, это просто невозможно!
- Профессор, кто «он»? О ком вы говорите? – настойчиво повторил капитан.
Ксинг помрачнел.
– Вы не против, если мы продолжим в моем кабинете?
Юйчи не возражал. Лишь бы профессор поскорее разговорился.
Кабинет Ксинга оказался совсем рядом. Первым делом профессор бросился к графину, тщательно протер стакан салфеткой и налил себе воды.
- У меня есть ученик. То есть, у меня много учеников, разумеется, – зубы профессора лязгнули о стекло. Он залпом выпил воду и налил еще. – Но Вейж Хи это особый случай.
Вейж аспирант, младший преподаватель, как и Чжан.
Вейж Хи тоже фигурировал в списке капитана, но только во второй его половине. Как выяснил капитан, собственные исследования Хи были далеки от завершения. Интересно, почему профессор решил упомянуть его сразу после Шуанг Юй?
- Вейж рассчитывает защититься и получить место штатного преподавателя на кафедре. – Продолжил профессор. – Честно говоря, я уже и не надеюсь, что Вейж успеет к заседанию закончить свою тему. Он хороший парень, неплохой специалист, но нет в нём… как бы это сказать… единства цели. Сейчас, к примеру, увлекся футболом, а ведь я ему говорил…
- Пока я не вижу, причем тут Чжан. – Капитану вовсе не улыбалось выслушивать рассказы о нерадивости любимых учеников профессора Ху Ксинга.
- Да, простите, меня временами заносит… Знаете, после гибели Сюэ мне стало трудно сосредоточиться… Врачи говорят, что…
- Я вас понимаю.
Ху поправил очки.
- Да, конечно… это не имеет отношения к делу... Так вот, на кафедре свободно только одно место. Я, признаться, рассчитывал, что со временем его займет Вейж. Но Сяомин со мной поделилась… она всем рассказывала, такая непосредственная, такая открытая…
Капитан нетерпеливо кашлянул.
- Простите, – Смутился профессор. – Никак не могу смириться… Так вот, она сказала мне, что Чжан закончил исследования и на ближайшем заседании представит свой проект. Разумеется, я вспылил, вызвал Вейжа и выложил ему всё, что думаю по поводу его отношения к работе.
- И вы привели в пример Чжана? – оживился капитан.
- Конечно! Я сказал, что мне практически из первых рук известно о прорыве в работе Чжана! Высшие, страшно подумать… Неужели я сам, можно сказать, своими руками…
- То есть, вы считаете, что аспирант Вейж мог уничтожить материалы конкурента, чтобы тот не занял место на кафедре?
- Поверьте, прежде мне бы и в голову такое не пришло! Пока вы мне не сказали, что работы Чжана пропали, я не мог даже помыслить о подобном! Я вообще забыл об этом разговоре, но вот сейчас я думаю… и прихожу к выводу, что если кто и выиграл от пропажи работы Чжана, так это мой собственный аспирант Вейж Хи. К моему великому сожалению. Высшие, такой стыд… Такой удар…
- Мы проверим. – Капитан выключил запись.
Профессор приложил ладони к груди.
- Товарищ Юйчи, я вас прошу, если это окажется правдой… Конечно, я согласен, это ужасно, это совершенно неприемлемо, уничтожать чужую работу. Но постарайтесь понять и вы. Вейж неплохой парень, в отличие от Чжана Юшенга… Ему бы только побольше единства цели… Мне кажется, будет несправедливо, если из-за какого-то презренного убийцы будущее этого юноши окажется уничтожено.
     Капитан смерил расстроенного профессора острым взглядом. Ксинг выглядел совершенно выбитым из колеи. «Вот не везет человеку. – Подумал Юйчи. – Сначала потерять возлюбленную, а теперь – пережить позор, если его ученик окажется замешанным в такой некрасивой истории».
- Я не могу ничего вам обещать, профессор, – как можно мягче сказал он. – Поймите, сейчас в вас говорит ненависть к преступнику, отнявшему у вас любимую женщину. Но если Вейж Хи действительно уничтожил чужую информацию, он нарушил закон. Я сожалею.
Профессор обречённо кивнул, не найдясь, что ответить. Юйчи же, попрощавшись, предпочел поскорее удалиться. Он терпеть не мог огорчать хороших людей, но по роду своей работы делал это с удручающей частотой.
Вейжа удалось найти, как и следовало ожидать, на стадионе. Извинившись перед тренером, Юйчи забрал юношу прямо с поля. Одного взгляда хватило, чтобы понять, что Вейж Хи виновен. Испуганные глаза и подрагивающие кончики пальцев говорили сами за себя.
Поначалу протеже профессора пытался сохранить лицо, даже картинно повозмущался. Но Юйчи и не таких обламывал.
- Ты крепко влип, Вейж.
- Я не понимаю, о чем вы говорите, товарищ офицер. – Вейж заставил себя посмотреть капитану в глаза, но то, что он полагал открытым и честным взглядом, на самом деле выглядело жалко.
- Я не собираюсь тратить на тебя время, уговаривать тебя, доказывать тебе что-то. У меня на это нет ни времени, ни желания. Я просто расскажу тебе, как было дело, а потом ты подпишешь расшифровку.
- Я ничего не собираюсь подписывать.
- Твое право. Так вот. На процессорах в лаборатории Чжана обнаружены твои отпечатки пальцев. Обычная ошибка дилетанта. Ты так спешил, что не подумал надеть перчатки. А спешил ты потому, что боялся попасться Чжану на глаза в его собственной лаборатории. Когда ты узнал, что Чжан опередил тебя и займет место, на которое ты так рассчитывал, ты пробрался к нему и стер его базу данных.
Вейж побледнел, но не сдавался.
- Ничего подобного! Я заходил к нему потом… после… когда его уже арестовали. Мне не хватало мощностей, и я хотел посмотреть, что у него за процессоры.
Юйчи презрительно хмыкнул. На самом деле следователи МОБ не удосужились снять отпечатки в лаборатории Чжана, а когда до Нанькая добрался сам Юйчи, дело уже закрыли, и по бывшей лаборатории вдоволь погуляли тряпки уборщиц. Но Вейж-то этого не знал. Поэтому Юйчи блефовал со спокойной душой.
- Отпечатки были сняты сразу после ареста Чжана Юшенга. Это стандартная процедура. Вряд ли ты прямо в шесть утра кинулся в его лабораторию. Нет, ты побывал в лаборатории аспиранта Чжана задолго до того, как тот убил Сюэ Сяомин. Чем быстрее признаешься, тем лучше для тебя.
Вейж приуныл и, поупиравшись еще немного, признал, что действительно уничтожил работу соперника.
- Ты хоть знаешь, что ты стёр?! – строго глядя в глаза Вейжу, спросил капитан. Нерадивый аспирант даже не подозревал, как много зависит от его ответа.
- Н-нет… Я всё время боялся, что он войдет, и даже не стал смотреть… Просто запустил очистку кристаллов и всё.
- Но ты хотя бы догадался сделать копии для себя? У нас есть данные, что работа Чжана была крайне важна для народного хозяйства. Если у тебя сохранились хоть какие-то материалы, это может существенно, я подчеркиваю, существенно облегчить твою участь. Так что скажешь?
- У меня ничего нет! – запричитал Вейж. – Я же не знал! Я думал, у него просто обычная кандидатская… Ох, вы же не знаете, что такое кандидатская диссертация! Их же вообще никто не читает! Они же только для того, чтобы проверить знания кандидата! В них никогда не бывает ничего важного!
- И я должен поверить, что ты уничтожил ценнейшую работу не с целью саботажа, а по незнанию? – иронично поинтересовался Юйчи.
- Да! – в отчаянии прокричал Вейж, ломая руки. Обвинение в саботаже окончательно доконало его. – Так и было! Клянусь! Как мне вас убедить?! Высшие, да если бы я знал, что Чжан занимается чем-то важным, я бы ни за что! Я бы никогда не посмел…
- Твой наставник, профессор Ху, так хорошо о тебе отзывается, – с осуждением заметил Юйчи. – Вряд ли он обрадуется, узнав, что его ученик – саботажник.
- Я не саботажник! Я ничего не хотел испортить! – обливаясь слезами, простонал Вейж. – Поверьте мне! Я всего лишь хотел получить это место!
Капитан сделал вид, что задумался. Аспирант, дрожа всем телом, ждал его решения.
- В общем, так, гражданин Вейж. Пусть твою судьбу решает ректорат. Захотят – могут обратиться к нам, мы откроем следствие. А решат ограничиться дисциплинарным взысканием – их дело. Подпиши признание, и я занесу его в секретариат ректора.
Вейж, всхлипывая и бормоча слова благодарности, бросился подписывать расшифровку.
Посетив напоследок администрацию университета и проведя короткий, но крайне насыщенный разговор с ректором, Юйчи посчитал, что полностью выполнил задание полковника. И даже сверх того. Теперь можно с чистой совестью отправляться на доклад.
Капитан покидал Нанькайский университет в прекрасном расположении духа. Вечер ещё только наступил, а дело уже закончено. Угроза, к счастью, оказалась ложной. Последняя связь, которая могла вывести к запретной звезде, оборвана. Тяньцзинь в безопасности.
Никуда не торопясь, Юйчи вывел авиетку в общий поток, едва плетущийся по случаю разгара окончания рабочего дня. Он даже не подумал перевести авиетку повыше, в скоростной поток. К чему? Спешить наконец-то стало некуда. То-то обозлится Тай, убедившись, что ему буквально не к чему прицепиться! Работа выполнена на отлично. В предвкушении триумфа капитан откинул спинку кресла и мечтательно уставился сквозь прозрачную крышу в неторопливо наливающийся вечерней синевой небосвод. «Синяя краска добывается из индиго – самодовольно подумал он, – но она ярче, чем индиго. »

Планета Тяньцзинь.
Тяньцзинь-7.
Высотка Управления безопасности.

С утра пораньше отправив капитана Юйчи подчищать за аспирантом, полковник Тай вернулся к делу об убийстве персонального пенсионера республиканского значения Линху Тенгфэя. Полковник терпеть не мог неоконченных дел. А этот висяк раздражал его вдвойне. Проблема не в том, что пронырливый убийца оставил с носом планетарную полицию. Этого-то как раз следовало ожидать. По мнению Тая, в МОБ идут служить только зоологические кретины, не способные раскрыть кражу туалетной бумаги из собственного сортира. Правда, в свое оправдание МОБовцы могут сказать, что следователи Партийного Контроля тоже не слишком преуспели в поисках. Но, опять же, по мнению Тая, это весьма жалкое оправдание. Подумаешь, Партконтроль! Подумайте, какой пример для подражания! Старый друг полковника занимал в Партконтроле весьма высокий пост, так что Тай не понаслышке знал, чего стоит эта организация. Партконтроль силен в выискивании инакомыслящих, а никак не убийц. Если кто-то вздумает плюнуть в портрет секретаря уездного отделения самой занюханной дыры в республике, тогда да,  партконтроль вычислит его и отправит за решётку раньше, чем плевок засохнет. Но в настоящих преступлениях следователи партконтроля разбираются не больше, чем вошь в китайской опере. А при этом делают вид, будто они лучшие сыскари галактики. Ну так и поделом им, пусть побарахтаются в дерьме. Заслужили.
     Короче говоря, начхать полковнику было и на МОБ, и на партконтроль. И на самого Линху Тенгфея, по большому счету, тоже. Ну убили его, тоже мне, великая трагедия. Старикашка своё отжил. Он и без убийства давно стоял одной ногой в могиле. Для него разница невелика: что помереть от инсульта, что от иглы в башку. Если разобраться, игла даже лучше: быстро и без мучений. Полковника раздражало другое.  Хотя раздражало – это слишком слабо сказано. Его доводило до бешенства то, что неуловимый убийца выставил на посмешище 8-ой отдел. Прилюдно надел на них дурацкий колпак . Теперь что же, всякий сержант из МОБа станет воображать, будто какому-то дрянному наемнику под силу обхитрить полковника Тая? Что Тай ничуть не умнее обычного участкового следователя? Нет уж, перебьётесь! Такого Тай ни за что не допустит! Этот хренов убийца еще пожалеет, что пробудился на свет!
     Удобно устроившись в любимом облезлом кресле, полковник принялся разбирать отчеты МОБа, методично сверяя их со сведениями, собранными людьми капитана Юйчи. Конечно, было бы неплохо полистать материалы Парконтроля, но даже у Тая есть пределы полномочий. Партконтроль – государство в государстве, он отчитывается только перед своими. Чтобы разжиться их документами, пришлось бы задействовать особые связи, из числа тех, которыми не стоит злоупотреблять. Не тот случай. Тай не сомневался, что и имеющихся данных хватит, чтобы  разгадать загадку не вставая с кресла. То есть, конечно, хватит умному человеку, а не болвану из МОБа.
«Начнём с текущего главного вопроса, – рассуждал Тай. – А какой у нас сейчас главный вопрос? Кто убийца? Ну да, по большому счёту, этот вопрос действительно самый главный. Только не сейчас. Он станет главным потом, когда к личности убийцы появится хоть какая-то дорожка. А её еще только предстоит проторить. Потому и вопрос не своевременный. Тогда, может быть, из-за чего убили Линху Тенгфея? Нет, товарищи. Сейчас и этот вопрос не ко времени. Протокол с места происшествия чётко указывает: в доме старика ничего не разбито, не украдено. Домашний сейф не вскрыт, следов обыска не обнаружено. Значит, банальное ограбление можно отбросить сразу, а для более сложных версий пока не хватает данных. Судя по материалам дела, покойник был типичным кабинетным ученым – безобидным, скучным типом, известным только очень узкому кругу коллег. В биографии убитого нет тёмных пятен, за которые можно зацепиться. Означает ли это, что ни у кого не было мотивов убивать Линху Тенгфея? Нет, не означает! Иначе бы старикан до сих пор коптил небо. Но строить сейчас предположения о том, кого не устраивал живой Линху Тенгфей преждевременно».
Тай знал: каким бы бессмысленным не казалось преступление, причины всегда найдутся. Просто они не лежат на поверхности, а запрятаны где-то очень глубоко. Искать их сейчас, значит тратить время с весьма сомнительными шансами на успех. А время ой как дорого. Потому и вопрос о мотивах убийства на этом этапе тоже не главный. Сейчас единственно правильный и своевременный вопрос – как убийца сумел улизнуть?
«Узнаю, как преступник просочился сквозь сеть МОБа – сяду ему на хвост и поймаю мерзавца, – Решил Тай.  – А уж когда поганец окажется в допросной, тогда-то мы всё и узнаем: кто таков, откуда взялся, за каким лешим пристрелил старого пердуна».
Тай полез в ящик стола. Он любил рассуждать, рисуя огрызком карандаша на бумаге системы кругов и стрелок.
Та-ак… Рассмотрим варианты отхода. Самый быстрый способ скрыться – флайер.
Тай начертил первый круг.
Но сразу после обнаружения трупа старикашки Линху МОБ ввел в районе бесполетный режим. Процессоры планетарной сети принудительно посадили все летательные аппараты в радиусе двадцати километров. Так что обычные флайеры и авиетки отпадают. Это хорошо. Это очень хорошо. А если предположить, что убийца раздобыл спецтранспорт? Спецтранспорт способен отключаться от управляющих процессоров сети. Но тогда оставшуюся в воздухе одинокую машину засекли бы спутники слежения. Ведь параллельно с блокадой велась активная локация с орбиты. Сканеры обнаружили бы нарушителя моратория и пустили на перехват машины МОБа. Раз этого не произошло, значит, убийца не пользовался летающим транспортом.
     Тай жирно перечеркнул первый круг и тут же накарябал второй, смахивающий на кривобокую грушу.  «Наземный транспорт», – надписал он поверх груши.
     Уехать на обычной машине или мотоцикле – хорошая мысль. Быстро и незаметно. Это сработало бы, не подними старикашка Линху тревогу. В режиме полной блокады транспорт бесполезен. Блокада – не шутка. Мимо неё мышь не проскочит. Все машины, пытавшиеся в ту ночь покинуть зону оцепления, были задержаны и проверены вдоль и проперек, вместе с пассажирами. По каждому было проведено полное дознание, сверка с планетарными базами данных. Подозрительных лиц обнаружить не удалось. Значит, наземный транспорт тоже отпадает. Второй круг разделил участь первого.
     Выходит, у преступника оставалось только одно средство передвижения: собственные ноги. Ноги не подведут.
Тай со вкусом нарисовал большую уродливую амебу. 
Одна загвоздка. На своих двоих он не успел бы выйти из опасной зоны до введения блокады. Будь он даже чемпионом республики по бегу. Проверено неоднократно. Получается, убийца остался в ловушке. Он физически не мог покинуть зону поисков.
Внутри амебы появился человечек. Руки и ноги у него были врастопырку. Чувствовалось, что человечек не в восторге от своего положения.
     Значит, во время поисковой операции убийца оставался внутри блокированного сектора. Но к проверке зоны оцепления МОБовцы тоже подошли основательно. У всех местных жителей тщательно проверили документы, сверились с планетарной базой и сопоставили с показаниями соседей. Любой подложный «жилец» был бы немедленно вычислен и арестован. Само собой, проверены все пустующие постройки, все подвалы и чердаки. Лесопарковые зоны люди МОБ прочесали «вручную», тоже со всей возможной тщательностью. С применением техники. И это в дополнение к орбитальному многодиапазонному сканированию. Преступник не смог бы обмануть поисковые группы даже с помощью костюма типа «хамелеон», если бы ему паче чаяния удалось раздобыть такую редкость: у этих штук специфический спектр вторичного излучения и со спутников его бы зарегистрировали.
     Тай обвел амебу второй раз.
     Значит, убийца оказался в западне. И всё же его не задержали. Несмотря на все усилия силовиков, поганец улизнул.  Каким-то чудом, как сказали бы профаны.
     Ни в какие чудеса полковник Тай не верил. Только в математику и логику. Математика убедила его, что за то время, которое оставалось в распоряжении убийцы, он не мог покинуть район поисков. А логика подсказывала полковнику два возможных объяснения исчезнования преступника.
     Первое и самое простое: ему помогли.
     От амебы потянулась стрелочка к надписи «МОБ».
     Свои люди в системе безопасности. Почему бы и нет? Тот же Консорциум, разветвленная организация контрабандистов в Народной республике, подкармливает множество чиновников из самых разных ведомств. Нечистоплотных мерзавцев хватает всегда и везде. Сговорившись с ними, преступник мог миновать оцепление и отправиться восвояси. Логично? Казалось бы, да. Но это если не знать стандартных протоколов безопасности. Ни одной поисковой группе не сообщают заранее, в какую точку оцепления её направляют. Это сразу исключает версию о предварительном сговоре.
     Вторая мера, которая немедленно вводится в радиусе поисков – режим тишины. Все виды электронной связи, кроме прослушивающейся вдоль и поперек полицейской волны и средств спецсвязи Партконтроля, безжалостно глушатся. Из-за режима тишины потенциальные сообщники преступника из числа людей МОБ просто не смогли бы направить его в нужную точку в режиме реального времени. Их бы сразу услышали и вычислили. Поэтому первая, самая простая версия исключалась. Не было у преступника сообщников из МОБ. А если и были, ничем не смогли ему помочь.
     Стрелочка разделила участь первых двух кругов. А вот кружка «Партконтроль» Тай даже рисовать не стал: он не идеализировал эту службу, но её люди постоянно находятся под перекрестным контролем, среди них с такой регулярностью проходят чистки, что заподозрить их в двурушничестве можно только совсем от беды, если все остальные версии отпадут. Правда…
     Поколебавшись, Тай все-таки нарисовал маленький кружок Партийного Контроля, снабдив его тремя вопросительными знаками. Нельзя исключить возможность, что старика устранил сам Партконтроль. Если старикашку убрали они, искать следы бесполезно. Переговоры оперативников Партконтроля не фиксируются в планетарной системе, их транспорт не отслеживается. Они без труда могут вывезти с планеты хоть целую роту убийц. Тем не менее, полковник не поставил бы на этот вариант даже утреннего риса, и вот почему: партконтроль, с его возможностями, ликвидировал бы старика тихо и не возбуждая подозрений. Например, Линху Тенгфею могли вкатить смертельную инъекцию во время рутинного медосмотра. И всё, дело сделано, все довольны. Помер старичок, и ладно. В его возрасте неудивительно. Вот как провернули бы это дело люди Партконтроля. Не в их правилах привлекать излишние внимание к смерти неугодного человека. Партия использует только два метода устранения противников: либо устраивает публичные казни преступников и предателей, либо действует исподволь, оставаясь невидимой. Третьего не дано. Вывод: Партконтроль не опустился бы до такого примитива, как игла в голову. Тай трижды перечеркнул круг вместе с вопросительными знаками. И тут же нарисовал новый. Пунктирный и еще более бесформенный.
У него оставалась последняя версия, самая любопытная. Её полковник оставил напоследок. Эта версия предполагала, что во время повальных обысков люди МОБа видели убийцу, беседовали с ним, как и со всеми остальными жителями района, но не сумели идентифицировать его в качестве объекта поисков. И потому упустили. Это же МОБ, что с них возьмешь? Такая версия давала определенную надежду. Да, МОБ не смог выявить преступника. Но каждый опрошенный человек сфотографирован, каждое сказанное им слово запротоколировано, все его документы скопированы. Следовательно, как бы ни был хитёр убийца, он поневоле оставил след в материалах дела. Получается, задача полковника сводится к тому, чтобы просканировать все отчеты и выяснить, кто именно и в какой момент прозевал убийцу. А получив портрет преступника, объявить его в розыск. Долго? Да. Муторно? Еще как. Есть другой путь? Нет. Придется засучить рукава.
Полковник углубился в документы, выискивая любые настораживающие случаи, несоотвествия, самые крошечные зацепки и отклонения от нормы. К его удивлению, подобных случаев оказалось не так много.
«В ходе операции «Чи»  в гостиной коттеджа заместителя главного инженера третьего пищевого комбината Ли Ганга обнаружены контрабандные алкогольные напитки, а именно: 3 бутылки коньяка различных производителей (Французская республика), 5 бутылок виски различных производителей (Союз Миров), 2 бутылки водки «Белый лебедь» (Российская империя). Алкоголь изъят и уничтожен. В отношении гражданина Ли возбуждено уголовное дело».
     «Подумать только! – Тай достал из ящика стола свою фляжку, наполненную отменным арманьяком, и, злорадно ухмыляясь, сделал пару экономных глотков. – И вот такие люди стоят во главе нашей экономики! Неудивительно, что в республике нет порядка». 
     Полковник  прекрасно знал, что среди привелегированных товарищей контрабандный алкоголь служит своего рода статусным признаком. Да что там говорить: Тай и сам предпочитал не самые патриотичные напитки. Но общность вкусов не вызвала у него ни малейшего сочувствия к заместителю Ли Гангу. Сам виноват, дубина безмозглая. Надо лучше прятать бар от посторонних глаз. Только самодовольный кретин выставляет контрабанду в гостиной комнате. Поделом ему, идиоту, поделом.
Нет, Ли Ганг точно не убийца. Слишком глуп. Тай принялся читать дальше.
«В квартире постоянно проживающих по прилагаемому адресу супругов Суян нарядом МОБ был обнаружен гражданин Ду Хэпин, сорока двух лет, не имеющий постоянной Тяньцзинской прописки. Согласно показаниям Суяна Йонгуи гражданин Ду Хэпин является его университетским товарищем и прибыл четыре дня назад с дружеским визитом с Хефея-7. Алиби Ду Хэпина на момент убийства Линху Тенгфея подтверждается только супругами Суян.  Личность гражданина Ду Хэпина  потверждена, соответствующие документы с Хэфея-7 прилагаются. Также прилагаются документы на обоих супругов Суян. За Ду Хэпином установлена скрытая слежка силами 15-го отделения МОБ».
Полковник придирчиво изучил приложенные справки и фотографии. На первый взгляд всё в порядке. Суяны на хорошем счету, оба работают в лаборатории прикладной химии, кандидаты наук. Хэпин – член партии, начальник цеха одного из заводов Хэфея. Всё гладко и красиво. Но если убийца не любитель-одиночка, у него и должна быть убедительная легенда, подкреплённая показаниями надёжных подельников. Тай связался с 15-ым отделением МОБ и убедился, что Ду Хэпин даже не подумал улетать с Тяньцзиня и до сих пор просиживает штаны у семейства Суян. Не нашёл другого способа провести двухнедельный отпуск, дубина этакая. Воображения – как у инфузории. А ещё начальник цеха. Только голову занятым людям морочит… Нет, вряд ли Ду убийца. Профессионал знает, что любая легенда с течением времени становится всё менее достоверной. Поэтому, избежав ареста, опытный наёмник постарается как можно быстрее улизнуть. Он не станет сидеть сиднем на виду у спецслужб, понимая, что его биографию сейчас разбирают по косточкам, и что с каждой минутой опасность разоблачения растёт. 
Сделав паузу после лишенного воображения инженера с Хефея, полковник решил не тратить драгоценное время на пустые хождения туда-сюда и затребовал обед прямо в кабинет. Пань притащил ему целый поднос с курящейся паром лапшой и разнообразными закусками.
Вовсю орудуя палочками, полковник продолжил чтение.
Следующим в списке оказался некий Хан Ийнгджи, который при виде полиции бросился наутек. Полковник насторожился и даже отложил в сторону палочки, но дочитав рапорт до конца, только злорадно фыркнул и вернулся к еде. Оказывается, этот Хан тоже гостил. Только не на другой планете, а у жены приятеля, работавшего в ночную смену. Увидев людей в форме, он вообразил, что полицейский наряд прислал ревнивый муж. Опознание личности Ийнгджи было произведено доставленным авиеткой с завода супругом. В этом месте отчета полковник прервал чтение и с удовольствием посмеялся. Оказывается, и у МОБовцев встречаются люди со здоровым чувством юмора.
     Убедившись, что Ийнгджи действительно тот, за кого себя выдает, поисковики потеряли к нему интерес. Правда, спустя полчаса по тому же адресу вновь был вызван полицейский наряд, потому что муж, которому надели зеленую шапку на глазах у всей жилой секции, оказался малый не промах. Стоило поисковой группе выйти за порог, как в ход пошли кулаки. Когда дело приняло совсем уж скверный оборот, перепуганная супруга вызвала наряд. Обозленные полицейские,  к тому времени совершенно сбившиеся с ног, без лишних слов арестовали обоих мужчин, а когда неверная супруга попыталась отстоять мужа, вцепившись в бронежилет одного из служителей закона, то и её тоже.
     «Туда им всем и дорога, – хмыкнул Тай. – Похотливые животные. Вот и строй с такими гражданами светлое коммунистическое общество».
     Сотрудниц, только самые страшненькие из которых сумели избежать его внимания, полковник Тай предпочёл в этот момент не вспоминать. Его интересовало, не является ли вся эта история красивым спектаклем, а вся троица – членами одной законспирированной ячейки? В таком случае Хан Ийнгджи мог оказаться убийцей, женщина обеспечивала ему алиби, а обманутый муж добавлял истории достоверности. Красиво и надежно. Тай обратился к дополнительным материалам. Хан с мужем блудницы работали на одном заводе уже десять лет. Никаких нареканий по прямым обязанностям у них не было, но в досье Хана указывалось, что на общих собраниях цеха его не раз критиковали за излишнюю любвеобильность, не соответствующую моральному облику строителя коммунизма. Нет, решил Тай, эти тут не причем. Настолько проработанные легенды, такое глубокое, на десятилетие, внедрение нужны для акций совсем другого масштаба, а не для убийства и без того дышащего на ладан пенсионера. Надо искать дальше.
Просочившийся беззвучным призраком в кабинет Пань убрал поднос с тарелками, ловко заменил его помятым от постоянного общения с полковником Таем алюминиевым чайничком и видавшей лучшие времена жестяной кружкой. Тай что-то рыкнул в знак благодарности, не отрывая взгляда от документов.
     Из следующей папки он узнал, что представители любовного треугольника в эту ночь оказались не единственными обитателями каталажки. Кроме них были арестованы еще два человека. Первый – бездельник и тунеядец Фань, который привлек внимание полиции тем, что не смог вразумительно назвать место собственной работы. При аресте Фань ругался и грозил полицейским каким-то связями «наверху». Вторым был алкоголик Чу, пойманный внутри взломанного продуктового распределителя с початой бутылкой байцзю . Пьяница оказался таким идиотом, что, попавшись с поличным, попытался, едва стоя на ногах, оказать сопротивление полицейским. Но добился только того, что заменил себе достаточно безобидную статью на крайне тяжелую.
«Так и надо ему, ничтожеству. А нечего пить. – Тай глотнул из фляжки и поболтал ею возле уха. По звуку, там оставалось буквально на пару глотков. – Ничего, в тюрьме его алкоголизм быстро вылечат».
     Ладно, к демонам пьяницу. Вот тунеядец Фань – это интересно. Бездельники не так безобидны, как считают некоторые. А всё потому, что человек – весьма парадоксальная скотина, единственная в своём роде. Это вам не какой-нибудь трудяга – вол. Человек будет стонать и жаловаться, пока его нагружают работой, но стоит образоваться излишку свободного времени, как он тут же норовит употребить его на что-нибудь предосудительное. А ведь этот Фань, судя по прилагющейся биографии, неплохо начинал. Был подающим надежды спортсменом, троеборцем, завоевывал медали сначала на уездном, а потом и на планетарном первенстве. Даже участвовал в секторальных соревнованиях. Но потом возгордился и заскользил по наклонной вниз. Вот и результат: арест за тунеядство. Ладно. Фаня берем на заметку.
Кружок, обозначающий тунеядца Фаня, удостоился двойной обводки.
Что там еще? Обладание продукцией, не положенной по социальному статусу, нарушение режима ночной тишины… сплошная ерунда, одним словом. Этих даже в отделение не забрали.
     Последняя папка закончилась. Полковник мрачно уставился на жёлтую картонку и задумчиво потянул себя за мочку уха. Не может быть, чтобы это было всё! Должно быть, просто обязано быть что-то ещё! Как-то же убийца выскользнул, чтоб его разорвало! Как-то обвел олухов-полицейских вокруг пальца? Полковник в раздражении сделал большой глоток. Коньяк обжег желудок, растекся теплой волной, успокаивая нервы. Тай надолго задумался, нежно поглаживая флягу. А потом медленно открыл одну из последних папок. А что, если… Уточнив номер дела, он вбил последовательность цифр в свой вирт. Процессор услужливо подключился к базе данных Министерства общественной безопасности, отыскал в ней необходимый блок и переслал на вирт полковника.
Полковник вывел на экран трехмерную фотографию.
- Привет, гадёныш, – процедил он сквозь зубы, увеличив фото до реального размера. – Провести меня вздумал? Не на того напал, песий сын.
Доказательства еще предстояло отыскать, однако Тай нутром чувствовал, что вышел именно на того, кто ему нужен. Человек малосведущий предположил бы, что верный путь полковнику подсказала фляжка с контрабандой. Чепуха. Тай пришел бы к такому же выводу и без французского коньяка. Разве что парой минут позже. Настоящий талант не нуждается в счастливых случайностях. А полковник Тай в своём деле являлся всеми семью мужами  в одном лице.
     Вникая в протокол допроса, выписывая на свой листок результаты произведенных в лаборатории анализов, полковник с каждой минутой все больше убеждался в собственной правоте. Его охватило радостное волнение. Снова заныло не слишком удачно заживлённое после ранения ухо. Да-а, на этот раз ему попался достойный соперник.
     Тай дернул себя за мочку, отсалютовал находчивости убийцы фляжкой и сделал последний глоток. Что ж, противник умён, этого не отнимешь. Но не идеален.
«Видали мы таких. – Полковник с наслаждением, словно музыкальный критик партитуру сонаты, изучал уголовное дело. – Самовлюбленные типы. Думают, они умнее старика Тая!»
     Размышляя, полковник отталкивался от того, как бы поступил он сам, обложи его со всех сторон. Он бы не стал забиваться в угол: всё равно рано или поздно выкурят. И тем более не рискнул бы прорываться с боем. Это в вирт–сериалах враги вдесятером промахиваются мимо главного героя, укладывающего одного противника за другим палочками для риса. В реальности пяток вооруженных оперативников, владеющих базовыми навыками стрельбы, не оставят ни малейшего шанса самому крутому герою. Пока он будет вышибать мозги первым двоим, остальные нафаршируют его иглами, как дикобраза. Так что полковник, случись такая необходимость, избрал бы ту же тактику, что и убийца Линху Тенгфея: использовал бы силу противника против него самого. Классическая, если разобраться, стратегия, восходящая еще к Конфуцию. Для неё требуются только ум, хладнокровие и актерские способности. Первых двух у мерзавца в достатке, тут не поспоришь. А вот с  последним малость не повезло. Убийца слишком вошел в роль. Переиграл. И благодаря этому, Тай раскрыл его игру. Вот он, красавец. В аккуратном кружочке. Как на ладони. Чу Зихао.
Алкоголик, которого забрали из продуктового распределителя. Согласно отчету, этот пьянчуга так надрался, что даже не сумел толком дать в морду придурку – сержанту. Удар пришелся вскользь и нанес представителю закона травму в большей степени моральную, нежели физическую.
     Биография у этого Чу самая заурядная: работал два месяца уборщиком на абразивном заводе, куда попал по направлению из трудового санатория, где его лечили от пьянства. До этого два года вкалывал на орбитальных заводах системы Харбин, куда попал, (какая неожиданность!), из трудового санатория. И так далее. Нигде долго не задерживался, и  все по одной причине: пьянство и, как результат, рукоприкладство. Работа, драка, принудительное лечение, снова работа. МОБ получил характеристики с двух последних мест работы Чу. Все рисовали одну и ту же безотрадную картину: законченный пьяница, только и думающий, как бы побыстрее отделаться от задания и напиться. Бесхарактерное ничтожество, не способное удержаться от бутылки. Казалось бы, из такого расчетливый убийца – как из макаки тигр. Тай так бы и решил, если бы не одно «но». Нашлась в отчете одна незначительная мелочь, практически незаметная, которая, если подумать как следует, представляла всю историю с взломом распределителя совсем в другом свете.
   Открыв в вирте дело пьянчужки Чу Зихао, полковник принялся выписывать данные в сравнительную таблицу. Пришлось взять новый лист, на старом уже не оставалось места. Несколько минут Тай сосредоточенно пыхтел, выстраивая события в соответствии с хронологической шкалой. Получилась табличка в два столбика. Заключив её в аккуратную рамочку, Тай отложил карандаш и сладко потянулся, хрустнув суставами.
Ну, что, посмотрим, насколько ты ловок, мерзавец.
22:43 – Начало отсчета. Старикашка Линху подает тревожный сигнал, который принимают в районном отделении полиции.
22:45 – Из отделения в коттедж Линху Тенгфея направляется группа лейтенанта Хонга.
22:53 – Согласно выводам коронера, это время смерти Линху Тенгфэя. Старый пройдоха сумел-таки заболтать убийцу. Протянул целых десять минут: совсем недурно для пенсионера. Ему не хватило совсем немного.
22:55 – Группа лейтенанта Хонга прибывает к коттеджу.
22:56 – Обнаружено тело Линху Тенгфэя. Лейтенант Хонг сообщает об убийстве в Тяньдзиньский отдел Патрийного контроля и в центральное планетарное Управление общественной безопасности.
22:57 – Начинается спутниковое сканирование местности. Вводится режим блокады средств связи и транспортных средств в двадцатикилометровой зоне.
23:10 – Вводится полная наземная блокада пятнадцатикилометровой зоны от места преступления. Группы прочесывания местности приступают к работе.
С момента смерти старика прошло всего семнадцать минут. Надо признать, для таких лентяев, как полиция, неплохо.
23:15 – На место преступления прибывает бригада следователей Партконтроля. Опергруппа лейтенанта Хонга освобождается от следственных мероприятий и присоединяется к облаве. Из-за отсутствия описания преступника производится повальная проверка.
00:20 – Срабатывает сигнализация в продуктовом распределителе, находящемся внутри зоны оцепления. 
Вот оно! Начинается самое интересное! С момента смерти Линху прошло почти полтора часа. Полковник склонился к плоскости вирта, впиваясь взглядом в каждую строчку таблицы. 
00:27 – К распределителю прибывает группа всё того же лейтенанта Хонга. Кстати, настораживающее совпадение. Заметка: проверить лейтенанта и его людей. Кто знает, может, они тоже часть этой инсценировки. Хотя вероятность почти нулевая.
00:28 – Помощник лейтенанта Хонга сержант Ши обнаруживает в отделе напитков сидящего на полу и распевающего патриотические песни пьяного Чу Зихао с половиной бутылки байцзю в руке. Рядом, в луже водки, валяется другая, уже опустошенная бутылка. Сержант сообщает о находке лейтенанту и пытается произвести задержание. На записи нашлемной камеры Ши видно, что в процессе задержания Чу Зихао ведет себя агрессивно, ругается. Язык пьяницы заплетается. Он швыряет в голову сержанту бутылку и, пока тот отклоняется, нападает. Наносит простой прямой удар в переносицу, но промахивается: его кулак по касательной уходит в каску. Сержант вызывает подмогу. Чу пытается повалить сержанта. Безуспешно. Он для этого слишком пьян. Сержант выворачивается и догадывается, наконец, использовать шокер. Остолоп этакий, о чем раньше думал? Пьяница Чу падает мордой в пол, сержант надевает на него наручники. В помещение вбегает рядовой Лян. Но его помощь уже не требуется.
00:32 – Чу Зихао задержан. Сержанту Ши оказана медицинская помощь: у него вывих левого плеча.
00:35. Задержанного Чу Зихао бросают в полицейскую машину и отправляют в следственный изолятор. С момента срабатывания сигнализации в распределителе проходит пятнадцать минут.
01:20 – Задержанного Чу Зихао принимает дежурный офицер.
01:30 – С задержанного снимаются стандартные биометрические показатели. Так-так. Значит, анализы у Чу взяли в половину второго ночи. То есть через час после того, как его обнаружили в помещение продуктового распределителя. Вот это – самое важное.
Тай дважды внимательно изучил цифры отчета, сверил их с табличными данными медицинской базы и радостно хлопнул в ладоши. Всё, как он и думал! Вот они, необходимые доказательства!
Полковник крутанулся в кресле, словно юный лейтенантик. Потрясающе! Просто потрясающе. Даже поверить трудно. МОБовцы не просто прозевали преступника. Эти кретины, сами того не подозревая, помогли ему выбраться из ловушки. Это же надо было так сглупить! Жаль, в природе не существует республиканского конкурса идиотов. С делом старикашки Линху на руках Тяньцзиньский МОБ занял бы на нем весь пьедестал. Да еще и заработал бы приз зрительских симпатий. Подумать только, никому из этих олухов и в голову не пришло сравнить видео задержания пьяницы Чу Зихао с данными экспертизы, проведенной в их же следственном изоляторе! Никому! Ни один засранец, чтоб его, даже не почесался! Это просто какой-то вселенский уровень дегенератизма! Лейтенант Хонг сдал задержанного Чу на руки дежурному офицеру и тут же забыл о нем, поглощенный мыслями о поисках убийцы. А в отделении, приняв взломщика, вора и драчуна по соответствующим статьям, запустили дело, не поинтересовавшись деталями самого задержания. «Вот так у нас всегда, – с горечью констатировал Тай. – Левая рука не знает, что делает правая. Сплошной, чтоб его, бардак. Ну ничего, они у меня попляшут. На обеих руках попляшут, потому что ноги я им повыдергиваю к всем чертям».
Тай развернул на полный экран данные биометрии задержанного Чу Зихао. Да-а. Ничего себе, здоровая какая скотина! Два ноль пять росту, вес сто тридцать семь. Пожалуй, покрупнее капитана Юйчи будет. Да-а, будь Чу Зихао трезв, сержант МОБ не отделался бы жалким вывихом и парой синяков. Но в этом-то и заключался парадокс. Уровень алкоголя в крови Чу на момент измерения в отделении милиции составил всего лишь одну целую двадцать три сотых промилле. 1.23! А учитывая выпитые им полторы поллитровые бутылки сорокатрехградусного бейдзю, должен был составить как минимум два с половиной. Следствие не придало анализу значения. Его, наверное, никто даже не удосужился просмотреть. А зачем? Дело ясное, состав преступления налицо, преступник вот он – дрыхнет в камере. Что еще надо? Разве что немного мозгов, но ими, к сожалению, ни в каком продуктовом распределителе не разживешься.
Следователю, занимавшемуся делом пьяницы Чу, следовало не стараться побыстрее сбагрить дело в суд, а для начала сверить хронометраж с картиной событий, как это делал сейчас полковник. И тогда бы этот следователь, этот чертов халтурщик, которому одна дорога – охранять отвалы пустой породы на космических рудниках, понял бы одну занятную вещь. Анализ крови арестованного был проведен спустя час после того, как тот вломился в распределитель. К этому моменту организм Чу должен был полностью усвоить выпитый алкоголь. То есть, именно через час объемная концентрация спирта в крови Чу обязана была достичь максимума. Но ведь даже такой законченный тупица, как офицер МОБ должен понимать, что алкоголь усваивается не сразу! Его концентрация в крови возрастает постепенно. Ведь глотка не присоединена напрямую к артериям, спирту требуется время, чтобы всосаться! И что отсюда следует? А то, что в момент правонарушения Чу Зихао еще не был пьян. Конечно, на это можно возразить. Например, предположить, что Чу Зихао был пьян, потому что начал пить еще до правонарушения. Законное предположение. Но вот незадача: оно тоже противоречит фактам. Взломай Чу распределитель уже пьяным, и добавь к имевшейся дозе еще полторы бутылки, концентрация спирта в его крови через час, в момент измерений, оказалась бы не менее трех промилле. А у него что? Жалкие одна целая двадцать три сотых? Нет, товарищи следователи, глупости. Подозреваемый Чу Зихао вламывался в распределитель трезвым, как стеклышко. Это можно считать установленным.
     Пойдем дальше. Допустим, вломившись в распредилитель, трезвый Чу Зихао без промедления рванул к витрине с напитками и залпом выдул полторы бутылки. Может ли такое допущение объяснить последующее поведение Чу Зихао? Нет, не может. По протоколу бригада Хонга появилась в распределителе через восемь минут после взлома. То есть, всего через восемь минут после приема алкоголя! Да за эти восемь минут спирт едва только начал поступать в кровь Чу Зихао! За восемь минут концентрация спирта в его крови могла достичь от силы половины промилле. Ничтожная концентрация! Рефлексы, координация движений, речь – все эти показатели Чу в тот момент должны были отличаться от нормы на считанные проценты. Другими словами, можно считать доказанным, что Чу Зихао был практически трезв, когда его обнаружил сержант МОБа. А что мы видим на видеозаписи с нашлемной камеры сержанта? Чу Зихао шатается, наносит удары в пустоту, мотает головой, нечленораздельно мычит и с трудом сохраняет равновесие! То есть, выглядит совершенно пьяным. Такие признаки должны были появиться не через восемь, а через двадцать минут, никак не раньше! А учитывая габариты Чу, так и вообще только через полчаса. Отсюда следует главный вывод: вступая в поединок с сержантом, Чу Зихао только притворялся пьяным!
     А теперь, товарищи следователи, напрягите-ка мозги и скажите, зачем взломщику продовольственного склада притворяться? Никаких послаблений это не даст: для суда опьянение – отягащающий, а не облегчающий фактор. Получается, притворяться не в его интересах. Это, конечно, если считать Чу обычным взломщиком. Зато для наемника это идеальный способ отвести от себя подозрения. В самом деле, ну кто сможет предположить, что убийца, на которого объявлена охота, вместо того, чтобы прятаться, устроит дебош и сам отдастся в руки полиции?
Красиво. Умно. Но недостаточно умно, чтобы перехитрить полковника Тая!
Торжествующий полковник связался с секретарем и приказал срочно доставить к нему задержанного Чу Зихао. Заодно он распорядился насчет кофе: после фляги коньяка в голове немного шумело. В ожидании ответа из МОБа он еще раз прокрутил в уме реконструированную картину произошедшего, смакуя детали. Да, вот что значит – опыт и внимание к мелочам. Наконец-то всё встало на свои места.
     Итак, вот как выглядели события той ночи в реальности: Чу Зихао проникает в коттедж, отключает сигнализацию и связь, затем находит спальню старика-историка. Линху Тенгфей замечает убийцу, исхитряется незаметно нажать экстренную кнопку и по мере сил отвлекает Чу Зихао, ожидая подмоги. В какой-то момент Чу Зихао обо всем догадывается. Наверное, находит кнопку и осознаёт, что Линху уже поднял тревогу. Он знает, что полиция вот-вот нагрянет. Чу без лишних слов убивает старика и сразу же покидает коттедж. Он прекрасно понимает, что время потеряно, что из зоны оцепления ему не уйти. Заготовленный путь отхода, который у него наверняка был, не годится. Ведь он строился с расчетом, что труп обнаружат только утром. Одним словом, Чу Зихао оказывается в ловушке и ему приходится прибегать к крайним мерам. Не исключено, что он использовал и другие заготовки, но они не сработали. И через полтора часа, осознав бесплодность своих попыток, он прибегает к крайней мере:  использует одну из групп, направленных на его поиски, в качестве пути отхода. Для этого он вламывается в распределитель, зная, что в нём немедленно сработает сигнализация. Чу – профессионал. Он понимает, что тупым полицейским и в голову не придет, что убийца, которого ищет весь город, вместо того, чтобы скрываться, разобьет витрину, напьется, да еще и начнет горланить песни на всю округу.
     Взломав распределитель, Чу отпивает бейдзю из первой бутылки, остальное выливает на пол, затем берет вторую бутылку и отливает половину из неё. Вот почему на полу оказалась целая лужа водки. Чу считает, что так картина будет выглядеть правдоподобно. Завидев долгожданный наряд полиции, он притворяется вдребезги пьяным и дерётся с сержантом… как его там? Ши. Сержантом Ши. Не слишком успешно, ну так он же у нас якобы пьяный, так что удивляться не приходится. Лейтенант Хонг глотает наживку и с удовольствием арестовывает «взломщика». А тому только это и нужно. А дальше – самое интересное. На контрольном пункте оцепления стоят такие же ребята из МОБ. Группу лейтенанта Хонга, перевозящую арестованного, пропускают без лишних вопросов. А чего спрашивать-то, это же свои, они же знают, что делают! Просто, как и все гениальное….
     Тай нахмурился. А ведь и правда, хитрый убийца Чу Зихао сделал свое уголовное дело совершенно, неправдоподобно простым. Дескать, вот вам моя вина, вот вам под неё статья – можете сажать не раздумывая. Вся его легенда идеально описывает пьяницу и разгильдяя. Да еще с отягащающим обстоятельством – нападением на сержанта милиции. Что увеличивает срок едва ли не впятеро. Но он же не сумасшедший, чтобы отсиживать такой срок? Значит, у него подготовлен второй этап отхода, использующий длительный срок заключения как инструмент… Но как такое возможно?  Как увеличение срока может стать способом отхода?
     Раздался звонок секретаря. Полковник молча выслушал доклад, а затем разразился такой тирадой, что бедняга Пань немедленно взмок.
     Тай впал в ярость. Хотя нет, ярость – слишком мягкое определение для того состояния, которое овладело начальником 8-го отдела МГБ. Полковником овладело какое-то совершенно запредельное осатанение. Подумать только! Пока Тай тратил драгоценные часы, спасая планету от последствий идиотского любопытства аспиранта Чжана, Чу Зихао успел всех переиграть! А группой прикрытия для убийцы стала сама судебная система!
     Проклятый Чу прекрасно сознавал, что делает. Заковыристая история с ограблением распределителя сработала именно так, как и рассчитывал убийца. Улики оказались настолько прямыми и однозначными, а биография пьяницы Чу выглядела столь безотрадно, что суд не стал тянуть. Как только получивший дозу антидота «пьяница» подписал признание, его осудили в рабочем порядке, без специального заседания. Взлом, кража, нападение на сержанта Ши: все это вместе позволило Чу Зихао без лишней волокиты получить заслуженные тридцать пять лет рудников, которые он немедленно, воспользовавшись законом о выборе, заменил на семь лет дисциплинарного батальона. И сейчас этот скользкий змеёныш не сидит в камере временного содержания, покорно ожидая этапа в пояс астероидов. Ничего подобного. Он несется где-то в глубинах космоса навстречу долбанному дисбату…
     Хотя… Вот дьявол! Ну конечно! К какому ещё, к лешему, дисбату?! Тай схватил кофейник и с яростным воплем швырнул в стену. Черные брызги разлетелись в стороны, пятная мундир полковника.
     Чу Зихао, или как там его зовут на самом деле, сейчас вовсе не кормит блох на нарах военного транспорта! Ха, вот еще! Высокий рост, плотное сложение, опыт диверсионной работы. Тай должен был, обязан был догадаться раньше! Чу Зихао – военный. Возможно, оперативник одной из спецслужб НОАК . Такое предположение, при всей его невероятности, многое объясняет. Например, зачем Чу добился ускоренного рассмотрения своего дела. Он стремился как можно быстрее улизнуть из-под юрисдикции гражданских властей. Так что сейчас «опустившийся пьяница» Чу Зихао, которого на самом деле зовут каким-нибудь лейтенантом Ван Куном, попивает холодное пивко на армейской базе и расписывает товарищам, как лихо он провернул это дело. И они всей компанией хохочут над глупым, одураченным полковником Таем, отпуская язвительные комментарии!
     Полковник вскочил и, запустив пальцы в короткую шевелюру, заметался по кабинету, скрежеща зубами. Никогда ещё поражение не было таким сокрушительным! Никогда ещё полковника Тая не унижали так сильно!
Последовали чрезвычайно насыщенные событиями четверть часа, в течение которых Тай успел наорать на секретаря, довел до слез хорошенькую делопроизводительницу и расквасил нос дежурному офицеру. После этого полковник, наконец, успокоился, привел себя в порядок и вернулся за стол  – думать, сопоставлять и планировать.
     При всем его опыте, прежде Таю не доводилось сталкиваться с делом настолько невероятным, просто-таки неправдоподобным. Поостыв, Тай прежде всего решил заново пересмотреть собственные выводы. Ведь как бывает? Ты решаешь проблему, нащупываешь версию, набираешь ход, а там и сам не замечаешь, как начинаешь подбирать только те факты, которые подтверждают твою теорию. А остальные – отметать как несущественные. Не успеешь оглянуться, как пристрастная логика вынесет тебя к ложному выводу, словно машину на обочину. Эта обочина – инерция мышления.  Так что сейчас нужно забыть о уже сделанных выводах и взглянуть на дело под другим углом. Преодолеть ту самую инерцию наработанной версии.
     Да, на первый взгляд, все имеющиеся в деле улики однозначно указывают на то, что Чу Зихао – военный. Но, с другой стороны, это же полная нелепица! Никогда, – а уж кто-кто, а полковник Тай знал, о чем говорил, – так вот, армия никогда не действует вне зоны своей юрисдикции. В Народной Республике установлено четкое разделение между военными и гражданскими сообществами. Солдаты воюют на фронтах, гражданские трудятся в тылу. Между ними – железный занавес. Это вынужденная мера, введенная по вине самих военных. Во время Великой революции, когда коммунисты призывали солдат встать на защиту трудового народа и его справедливой борьбы, когда отряды рабочего ополчения  изнемогали в битве с вооруженными до зубов подразделениями полицейских карателей и внутренних войск, армия предпочла остаться в стороне. Якобы флот не вмешивается во внутренние дела, сохраняя верность доминанте в целом. Но это, ясное дело, отговорки. На деле же генералитет, как превилегированный класс, сохранял верность не «доминанте», а капиталистам, с которыми их связывало единое классовое положение. Тем самым армия фактически выступила против того самого народа, который она призвана защищать. Но народ выстоял, и капиталисты вместе с их холуями из генералитета потерпели сокрушительное поражение. Реакционная сущность армейской элиты вынудила партию ввести строгие ограничения. Решение ЦК КПК поддержали и Высшие, разочарованные оппортунистической позицией флота. В наши дни, несмотря на то, что армия давно приняла идеалы коммунизма, политика разграничения по-прежнему строго соблюдается. Военные не допускаются на планеты гражданских, а гражданским запрещено посещение армейских объектов и планет.  Эти два мира существуют обособлено и соприкасаются только на территориях военных городков, организованных на гражданских планетах в целях упрощения логистики. Но контроль за этими городками такой, что даже мышь не проскользнет. Обе стороны неукоснительно соблюдают договор, гарантом которого выступают сами Высшие. Нарушать его – себе дороже.
    Обнаруженные Таем улики легко выстроились в последовательную цепочку, которая привела к НОАК. Теперь надо попробовать выстроить иную цепочку, в которой каждая найденная улика получит другую интерпретацию. Попробуем оттолкнуться от такого предположения и посмотрим, куда оно приведет.
     За окнами смеркалось. Но Таю было не до отдыха. Он принялся обдумывать альтернативную версию. Как ещё можно объяснить парадокс с уровнем алкоголя в крови Чу Зихао? Допустим, он начал пить раньше, еще до ограбления. Где-то начал набираться, а потом, когда выпивка кончилась, отправился на поиски добавки. Разбил виртину распределителя, забрался внутрь и схватил вожделенные бутылки. Теперь предположим, что у него тряслись руки, ведь он уже основательно набрался. Тогда, возможно, он пролил большую часть украденной водки на пол, не увеличив, таким образом, уже имевшуюся у него дозу. Потом появился наряд, и он подрался с сержантом. Но не потому, что был уже пьян, а потому что был всё еще пьян и не отдавал себе отчета в собственных действиях. Возможно ли такое?
Тай снова обратился к справочникам. Вывод только укрепил его подозрения.
Альтернативная версия противоречила данным справочника. Вывод алкоголя из крови – процесс медленный. Учитывая степень опьянения, которую продемонстрировала запись нашлемной камеры сержанта, через час уровень алкоголя в крови Чу Зихао не претерпел бы существенных изменений. А запись камеры показывает, как нам известно, картину, сильно отличающуюся от симптомов 1.23 промилле, зафиксированных в отделении. Получается противоречие. И все-таки, попробуем-ка последний раз зайти с другой стороны….
В начале седьмого заявился сияющий, как начищенный сапог, Юйчи. Тай неохотно оторвался от работы, чтобы выслушать капитана.
Пока Юйчи расписывал свои подвиги в Нанькайском университете, Тай продолжал размышлять о том, насколько кажущиеся несомненными факты могут на поверку оказаться ошибочными. И наоборот. А также о том, как маленькие, незначительные, казалось бы дела, имеют паршивую тенденцию разрастаться, как снежный ком. Да что там ком, лавина, целая долбанная лавина. Шутка ли: армия использует своих операвтивников в качестве наемных убийц на гражданских планетах! Это, пожалуй, будет покруче того случая, когда индийская разведка… 
- … и тогда я сказал аспиранту Вейжу, что его судьбу должен решить ректорат.
Тай подпрыгнул в кресле:
- То есть как – ректорат? Ты что, просто взял и преподнёс им этого болвана на тарелочке?
Чёртов позёр приподнял одну бровь и дерзко заявил:
- Зачем же? С признанием Вейжа на руках я отправился в ректорат. Я доходчиво объяснил ректору, что убийство студентки одним младшим преподавателем и саботаж исследований другим, и всё это в течение одной недели – перебор даже для такого известного университета, как Нанькай. Я прямо заявил ему, что как только я подам рапорт о происшествии, полетят головы.
Юйчи сделал театральную паузу.
Вот же глупый юнец, хлебом его не корми, дай пококетничать. Не офицер, а какая-то актриска.
- Не пытайся продать себя подороже, Юйчи. Я отлично знаю тебе цену. Что дальше?
(«Вот ублюдок», – нежно подумал при этом капитан. В устах полковника фраза «Я знаю тебе цену» звучала лоучшим комплиментом).
- Ректор чуть не на коленях ползал, умоляя меня не давать делу ход.
- И что ты сделал?
- Я проявил понимание, как вы и учили. Теперь Нанькай нам должен.
- Ясно. – проронил полковник. – Ладно, я тебя выслушал. А теперь сделай милость, проваливай на хрен. Только думать мешаешь.
- И это всё?
- Если хочешь, прикажу Паню, он поцелует тебя в щёчку. – Окрысился Тай. – Конечно всё! Юйчи, у меня хватает головной боли и без твоего Чжана!
Тай хотел добавить ещё кое-что, пожестче, но, глядя на опрокинутое лицо капитана, смягчился. Юйчи напоминал щенка, которого не взяли на прогулку.
- Ну хорошо. Ты закрыл это дело. – Сделав над собой усилие, произнёс полковник. – Тяньцзинь спасён, народ рукоплещет, девушки визжат от восторга. Так лучше?
- Как скажете.
- Тогда можешь быть свободен.
Демонстративно откозыряв, капитан удалился, умудрившись даже спиной выразить своё разочарование. Нет, вы подумайте, какой обидчивый стал! Не похвалили. Обидели. Не дали пряника. Пинка надо ему дать хорошего, а не пряника, чтобы не строил из себя судью Ди . Подумайте, подвиг – запугал какую-то ученую крысу. А гонору, как будто раскрыл русскую резидентуру в Центральном комитете. Кокетка чертова… Так, ладно… что там дальше?
    Отделавшись от капитана, Тай принялся заново изучать биографию Чу Зихао, отражённую в уголовном деле. Она начиналась с того момента, когда юный Чу получил свою первую специальность. Так-так… Стандартный рабочий техникум. Специальность: монтажник металлических конструкций. Один год учебы и вперед, молодой специалист, следуй на стройки коммунизма. Хотя… Стоп. А ведь не такой уж и молодой!
    Тай снова сравнил данные. Каждый знает, что новые граждане пробуждаются в Центрах прибытия в возрасте восемнадцати лет ровно. Это стандарт, от которого Высшие никогда не отклоняются . Год начальной школы, плюс год учебы по специальности – получается, Чу должен был закончить техникум в возрасте двадцати лет. Но на первую работу он был принят в двадцать один год! Это что же, после техникума он где-то пропадал целый год? Даже полтора, если быть точным. И об этом ни слова в его биографии? Ерунда. Мы, слава мудрости Высших, живём не в Союзе Миров и не во Франции. Это тамошним властям нет дела до того, чем заняты их граждане. В Народной руспублике такое невозможно. Каждый шаг гражданина фиксируется и записывается. Следовательно, недостающий год Чу Зихао потратил до техникума, а не после. Такое случается с молодыми людьми. Первичное проф тестирование не идеально: иногда специальность, по которой обучается молодой человек, оказывается ему не под силу. Тогда проводится переаттестация, и ему меняют специальность. Потерянный год означает, что сначала Чу был направлен учиться по одной профессии, но что-то там у него не сложилось, и через год его перевели на другую. Ничего особенного. Тем не менее, педантичный Тай послал по сверхсвету запрос в республиканскую базу: куда был направлен Чу Зихао сразу после начальной школы?
     Ответ пришел почти сразу: сверхсвет, в отличие от кораблей, достигает цели практически мгновенно. Означенный Чу Зихао не значится в реестре выпускников республиканских начальных школ.
Тай щёлкнул пальцами. Вот так, дорогой полковник. Получили? Надо доверять инстинктам. Доверять, а не успокаивать себя сладкими сказочками о мифических «совпадениях». Потому что полученный ответ означает одно: Чу Зихао был пробужден как солдат, в одном из армейских центров. Только у военных имеются свои, автономные центры пробуждения и свои собственные начальные учебные комплексы. Именно в таком комплексе и закончил началку Чу Зихао. Поэтому он и не значится в реестре республиканских школ. Конечно, это мощный аргумент в пользу версии о вмешательстве военных. Но если продолжить рассматривать альтернативные версии, то получается, что после армейской начальной школы Чу начал обучение по армейской специальности, но почему-то был изгнан и из военного училища, и вообще из армии. Другого пути попасть в гражданские миры для того, кто пробудился солдатом, не существует. К счастью, это не так трудно проверить.
Тай послал последний запрос: откуда Чу Зихао прибыл в рабочий техникум? Ответ не заставил себя долго ждать: «Перевод из военного училища ВКУ12-8. Обоснование перевода: психологическое и физиологическое несоответствие требованиям армейского профиля. Неуправляемая агрессивность, пониженная резистентность к алкоголю».
     Тай озадаченно потянул себя за мочку уха. Интересный поворот. То есть, с одной стороны, он не ошибся: Чу Зихао действительно имел отношение к армии. Но совсем не такое, о каком сразу подумал полковник. Похоже, что из армии Чу действительно изгнали. Причём именно из-за его болезненной тяги к пьянству и рукоприкладству. И правильно. Таких людей на милю нельзя подпускать к оружию.
     Тем не менее, факт остается фактом: Чу был пробужден военным. Значит, его метаболизм отличается от метаболизма обычного человека . Ведь организм военного нейтрализует многие яды, в том числе и этиловый спирт. И вот что важно: сбитый армейский метаболизм способен объяснить несоответствие между поведением Чу и результатами клинических анализов. Невозможно сказать точно, с какой именно скоростью снижается концентрация спирта в организме этого недоделанного солдата. Но что эта скорость выше, чем у гражданского – гарантия. Получается простая и непротиворечивая картинка: вот Чу забрался в продуктовый распределитель, вот он надрался бейдзю. Из-за этой пониженной резистентности водка сразу долбанула ему в башку. В невменяемом состоянии, едва держась на ногах, он сцепился с полицейским, что неудивительно, ведь в его деле черным по белому написано: неуправляемая агрессивность. Пьяного Чу скрутили и отправили в отделение. По дороге армейские модификации, кое-как функционируя, справились-таки с алкоголем и нейтрализивали основную часть спирта. Что и показали результаты анализа, проведённого в лаборатории отделения полиции. Вот и всё. Противоречие разрешено.
     Это что же получается? Тай, будучи прав в деталях, всё-таки ошибся в главном? Чу Зихао – никакой не оперативник, а обычный неудачник, ошибка природы, бракованный экземпляр? Алкоголик и драчун, которому самое место в каталажке. Он не имеет никакого отношения к убийству старика. Так? Так ли?
     Полковник прислушался к своему внутреннему ощущению. Некомфортно ему было с этой версией. Слишком красиво. Слишком гладко. Слишком похоже на прикрытие.
     К сожалению, инстинкты опытного сыскаря вещь хорошая, но не материальная. Инстинкты к делу не подошьешь. Ни один суд не примет их в качестве доказательства.
     Вообще-то Тай терпеть не мог юристов. Из-за них приходилось постоянно отвлекаться на такие мелочи, как полная доказательная база. Но сейчас даже он признавал: без прямых улик невозможно определить, кто же на самом деле Чу Зихао: обыкновенный пропойца  или же профессиональный ликвидатор с отличной легендой.
     Факты нужны, факты. Только где же их взять? Где взять факты? Где…
Тай и не заметил, как задремал, уронив голову на исчерканный карандашом лист. И не просто вздремнул, а продрых до самого рассвета, потеряв массу драгоценного времени. Разбудил его Пань, в семь утра сунувшийся было в кабинет, чтобы  прибрать перед приходом шефа. Отчехвостив секретаря (Как будто Пань мог каким-то чудом знать, что начальника сморит прямо за столом!) и послав его за завтраком, Тай наскоро сделал комплекс упражнений цигун , чтобы размять затекшие члены. Из-за неудобной позы зверски разболелась голова. Пришлось сделать ещё один комплекс – специально для шейного отдела позвоночника. Вроде полегчало. Давно пора наведаться к доктору Ли Чаньчунь. У этой хрупкой на вид женщины стальные пальцы, и после её сеанса туйна  Тай потом неделю чувствовал себя новым человеком. Только где взять время? Этот чёртов Тяньцзинь просто органически не способен и дня прожить самостоятельно, без участия полковника Тая. Не шпионаж, так авария, не авария, так какой-нибудь  дохлый старикашка и не в меру любопытный аспирантик. Тут не до массажа, только успевай поворачиваться.
Вернулся Пань с подносом. Сегодня с утра пораньше столовая расщедрилась на свежайшие, только что приготовленные на пару баодзы с доуфу . От себя секретарь добавил ставший уже традиционным термос с литром крепчайшего черного кофе.
Водрузив завтрак на стол грозного начальника, Пань немедленно улизнул к себе, от греха подальше. Проворен, чертяка.
Основательно перекусив и выпив первые две чашки кофе, Тай ощутил себя достаточно бодрым, а мышление – достаточно ясным, чтобы вернуться к заковыристому делу проклятого старикашки. Интересно, как там чувствуют себя МОБ с партконтролем? Тай открыл сводку за ночь. Ознакомившись с новостями, он только презрительно фыркнул. Как и следовало ожидать, официальное расследование не продвинулось ни на фэнь . Значит, придётся продолжать с того места, на котором он вчера отключился. Тай снова, больше ради профилактики, размял шею и полез в ящик за очередным чистым листком. Сегодня он решил подойти к делу с другой стороны. А именно, оценить фигуру Чу Зихао, как наиболее вероятного подозреваемого, оттолкнувшись от списка потенциальных заказчиков убийства старика Линху.
     Итак, кто может стоять за смертью пенсионера-историка? – Рассуждал он, механически крутя карандаш в руках. –  Рассмотрим весь спектр вариантов, включая самые невероятные. Для начала, попробуем исходить из худшего. А что худшее? Худшее, если старикашка пал жертвой вражеской разведки. Если его прихлопнули французы или там, скажем, русские. А что, их спецслужбы и не такое проворачивали. Но тогда на Тае висели бы уже все, от Сюй Яна из партконтроля и до секторального секретариата МГБ. Вцепились бы мёртвой хваткой, что твой бульдог в кусок мяса. Ведь деятельность вражеских шпионов – законная епархия Тая, значит, с него и спрос. Тут бы каждый посчитал своим долгом свалить на Тая ответственность. А что на деле? На деле вмешательство 8-го отдела в расследование было принято без восторга, и это ещё мягко сказано! Уже одно это доказывает, что заказчиков убийства нужно искать внутри республики, а не вне её. К тому же стоит задаться простым вопросом: кому в чужих доминантах мог понадобиться дряхлый старик? В свои девяносто два года Линху Тенгфей пребывал в таком состоянии, что с трудом влиял на отправление собственных естественных нужд, что уж говорить о галактической политике! Чужие разведки не стали бы рисковать своим агентом, чтобы устранить давно снятую с доски фигуру. Нет, про чужаков даже думать нечего. Свои угробили старикашку, свои. Тут и сомневаться нечего. Но кто? Вот здесь хватает пространства для самых различных версий. Допустим, в убийстве пенсионера действительно замешаны военные. Да, верно, версия выглядит неправдоподобно. И все-таки представим. Тогда возникает закономерный вопрос, который в своё время Тай отложил в сторону как несвоевременный: кто же такой Линху Тенгфей? По официальным документам он – скучный кабинетный червь, накропавший никому не интересную книженцию по истории партийной организации рядовой планеты. Во всей республике об этой книженции никто и слыхом не слыхивал, кроме пары-тройки таких же чокнутых профессоров. Проводить рискованную операцию за пределами армейской юрисдикции только затем, чтобы вытрясти дух из безобидного историка так же глупо, как травить тараканов водородной бомбой. Нет уж, бомбы нужны для кого-то посерьезнее. Как и армейские специалисты – ликвидаторы. Так что, если отталкиваться от версии об участии  военных, первым делом следует признать, что Линху Тенгфей был совсем не тем, кем представлялся. Но во всех доступных Таю базах данных он проходил только и исключительно как историк планетарной партийной организации Тяньцзиня.
     Чертов старикашка! Теперь еще и его подноготную раскапывай, чтобы хоть что-то понять. А время-то, времечко уходит!
     Тай скомкал лист и швырнул его в урну. Он был на таком взводе, что просто не мог усидеть в кресле. Должность позволяла полковнику такую роскошь, как персональный балкон. Тай распахнул дверь и  выбрался наружу, к свежему воздуху, прохладному утреннему ветру и яркому солнцу. Вслед ему завистливо зашелестел тусклыми листочками худосочный мандарин.
     Далеко внизу ослепительно сверкал на солнце фонтан, щедро рассыпая бриллиантовые ожерелья брызг. Ветер подхватывал облако капель, вытягивал в сияющий шлейф. Вот бы ему, Таю, такое же блестящее озарение…
     Снизу донёсся смех. Стайка девушек с визгом пробегала под водяным шлейфом, стараясь ускользнуть от прозрачных струй. Проказницы заливались хохотом. Солидные пожилые люди на скамейках с удовольствием наблюдали за играми молодых. Тай чисто автоматически таращился перед собой, не вглядываясь и не вдумываясь в красоту вокруг. А посмотреть было на что. В последние десятилетия Народная республика последовательно реализует концепцию сближения с природой, слияния с ней в единое целое. Тянцзинь – не исключение. Повсюду, куда падает взгляд,  пышно зеленеют дубы с роскошными кронами. Высотки Тяньцзиня сверкающими утесами выступают из зелени сплошных парков. В центре не привествуется наземный транспорт: для него пришлось бы проектировать широкие проспекты, многоярусные развязки. А это непозволительная трата ресурсов и площадей. Такая же непозволительная, как использование ресурсов НОАК ради убийства одинокого старикашки. Всего одного старикашки.
Тай почесал занывшее ухо.
     Какова вероятность, что спецслужбы НОАК отладили такую незаурядную схему персонально ради Линху Тенгфея, кем бы он там ни был? С вмешательством в республиканские базы данных, с глубоким внедрением агента? Ничтожная вероятность. А это хорошо. Вот это уже очень хорошо. Появляется зацепочка. Перспективка появляется. Если в деле действительно замешаны армейские спецслужбы, логично предположить, что Линху не первая их жертва. Должны найтись и другие. Надо только копнуть чуть глубже, проверить убийства со схожим почерком. Если такие дела найдутся, значит, версия об участии НОАК – не совсем бред. А заодно это кое-что прояснит о Чу Зихао. В самом деле, если убийство Линху – акция военных спецслужб, и тут же рядом оказывается человек с армейским прошлым, даже самый тупой следователь МОБа насторожится.  Тут уж одно из двух: либо он действительно ликвидатор, работающий под прикрытием, либо жертвенный баран, бесполезный человечишко, роль которого – отвлечь на себя внимание, пока настоящий убийца заметает следы. И заодно, подставить НОАК. Но ведь и барана нужно подготовить! Кто-то же его инструктировал! А значит, этот подонок Чу хоть что-то, да знает, хоть кого-то, да видел.
     Снизу, от фонтана, раздражающе беззаботно доносился звонкий смех. Тай возмущённо  фыркнул и решительно направился обратно, в полумрак своего логова, громко захлопнув балконную дверь.
     Плюхнувшись в кресло, полковник вновь потянулся к карандашу. Пора подвести промежуточные итоги по Чу Зихао и двигаться дальше. Он быстро набросал три круга. Три версии, отражающие три различных прогноза развития ситуации.
     Первая, самая простая: совпадений по почерку убийств не отыщется. Тогда, скорее всего, Чу – обычный алкоголик, очутившийся не в то время не в том месте. Неудачник, изгнанный из армии, да так и не нашедший своего места в жизни. Он не имеет никакого отношения к убийству. Как не имеет его и НОАК. В этом случае придется начинать с нуля: выяснять подлинную биографию Линху, кропотливо прослеживать его связи. Потребуется прошерстить всех его знакомых, коллег, возможных недоброжелателей, завистников. Работа долгая и муторная. Но чаще всего только такой она и бывает. Закидываешь сеть как можно шире, а потом, случается, неделями роешься в том, что она принесла, пока не отыщешь искомое.
     Две другие версии подразумевают, что похожие убийства найдутся. Это будет означать, что расправа над Линху – лишь эпизод в череде ликвидаций. А это уже почерк какой-то спецслужбы. Разница между этими версиями лишь в том, чьих рук это дело: гражданских или военных.
Тай соединил два круга жирной перемычкой. Получилось нечто, напоминающее амебу, застигнутую с поличным в процессе деления. Автоматически крутя карандаш между пальцами, Тай продолжил размышлять.
     Вторая версия… По второй версии Чу Зихао – жертвенный баран, расходный материал. Его используют в качестве приманки, чтобы запутать следствие. Если эта версия верна, НОАК можно смело вычеркивать из списка подозреваемых. Военные не станут использовать отвлекающий маневр, ведущий к ним самим. В рамках второй версии армейский след – дымовая завеса, прикрывающая подлинных заказчиков убийства старика. Возможно, речь идет о возобновлении межфракционной борьбы, сотрясавшей партию несколько десятилетий назад. Заговор внутри самой КПК. Такая версия интересна и перспективна. Но, чтобы её развить, всё равно придется отыскать и выпотрошить Чу Зихао, которого подкинули Таю, как кость старому псу. А параллельно, как и в первой версии, разрабатывать личность Линху Тенгфея. Кто он и чем мог помешать одной из фракций?
     И, наконец, третий вариант. Самый тревожный. Он базируется на допущении, что Чу Зихао – профессионал, штатный ликвидатор спецслужб НОАК, по небрежности засветившийся во время выполнения задания. В этом и только в этом случае убийство Линху Тенгфея связано с военными. Работают они автономно или же связаны с кем-то в Бейдзине – неизвестно. Этот вариант, надо признать, менее вероятен, чем первые два. Но в перспективе именно он представляет наибольшую угрозу для республики. Ведь проведение армейской операции в гражданских мирах может означать всё, что угодно, вплоть до подготовки военного переворота. А значит, эту версию и следует разрабатывать в первую очередь.
Третий круг удостоился толстой двойной окантовки.
     Итак, всего три варианта. Важно, что в двух из них Чу Зихао является ключевым элементом, который может привести к заказчиками и организаторам убийства. В двух из трех. Простая математика. Значит, все-таки придется раздобыть этого Чу Зихао, не считаясь со сложностями. Но сначала – проверить архивные дела на совпадения. Всё-таки остаётся надежда, что смерть старого историка Линху Тенгфея – единичный эпизод, И тогда про пьяницу Чу можно будет забыть.
     Работать придется осторожно, очень осторожно. Если заговор существует, причём неважно – с участием армии или без, неизвестно, как глубоко он успел запустить щупальца в Народную республику. Непонятно, кому можно доверять, а кому нет. А значит, доверять не стоит никому вообще. Но ничего. Тай и в одиночку справится. Не впервой. Он будет осторожен и хитер, как змея. И столь же опасен. Он им покажет, как засылать на Тяньцзинь всякую погань и убивать людей под носом полковника Тая.
     Полковником овладело знакомое чувство: предвкушение успеха. Тай даже принялся мурлыкать нечто, отдаленно напоминающее мелодию шлягера тридцатилетней давности.
Именно в этот момент с ним связался референт Первого секретаря планеткома партии. Первый секретарь товарищ Ван ждет начальника 8-го отдела у себя через полчаса, сообщил он. По важному делу. Одного.

Тяньцзинь-7.
Высотка планетарного комитета Компартии КНР – Высотка Управления безопасности.

- … Как это – просто умер? – не поверил своим ушам Тай. – Что за чушь?!
Первый секретарь товарищ Ван терпеливо вздохнул. Несмотря на выдающийся талант, делавший полковника незаменимым, Тай был настоящей головной болью и огромным шипом в заднице.  Первый давно избавился бы от строптивого начальника 8-го отдела, если бы не… в общем, в обозримом будущем товарищу Вану ссориться с полковником Таем не просто глупо, а еще и очень вредно для карьеры.
- Послушайте, дружище, вы же понимаете! Не я это выдумал. Директива пришла с самого верха. – Для убедительности Первый указал пальцем в потолок и выпятил нижнюю губу. – Товарищ Линху Тенгфей умер от сердечной недостаточности,  и точка.
- Ну да, правильно. Мы же сами и придумали эту сказочку для прессы. Но нам-то какого демона её скармливать? Бейдзин совсем спятил?! В чем дело?!
- Я не знаю, в чем дело! – Ван тоже человек, а Тай способен вывести из себя даже бронзовую статую. – Понятия не имею! Я, знаете ли, не имею привычки переспрашивать, когда мне звонят из столицы! Ну, в самом деле, Тай, будьте же благоразумны! Ну что вы упёрлись? Берите пример с других. Вот товарищ Яо сразу всё понял и отдал соответствующее распоряжение своим людям.
     Упоминание главы Министерства Общественной Безопасности Тяньцзиня нисколько не успокоило полковника. Напротив, Тай немедленно ощетинился.
- Ваш любимчик Яо – бесхребетная медуза! – рыкнул он. – Если ему прикажут, он и Пиньцзы назовет красным!
- Мне жаль, что вы так понимаете партийную дисциплину, товарищ Тай! – Первый секретарь тоже перешел на повышенные тона. Только не хватало, чтобы этот упрямый козёл подвел его под удар. – Вам стоит научиться доверять нашим руководителям!
- Ну так пусть они для этого постараются, чёрт подери! – рявкнул в ответ Тай. Но уже без прежнего запала. Полковник понимал, что от Первого секретаря ничего не зависит. Не той величины фигура, не того полета птица. Решения Бейдзина окончательны и обжалованию не подлежат.
- Строго между нами. Неужели вам самому не интересно докопаться до правды? – уже более мирным тоном спросил полковник.
- Нет, не интересно, – отрезал Ван. – Мне некогда удовлетворять праздное любопытство. Это вы, Тай, только и делаете, что разнюхиваете всякое. А на мне, если вы не забыли, целая планета. Половина миллиарда человек, между прочим! Я не могу позволить себе тратить время на одного человека, даже такого достойного, каким  был умерший от сердечного приступа товарищ Линху.
     Тай поморщился. Вот ведь повезло с начальничком. Миллиарды людей его, видите ли, волнуют. О планете он думает. Ну да, как же. Трясется за свое тёплое кресло, вот и всё.
- Тай, дружище, – Первый примирительно положил ладонь на плечо полковника. – Я прекрасно вас понимаю. Честное слово. Вы – профессионал. Вы не желаете оставлять преступление безнаказанным, и это делает Вам честь. Я говорю совершенно серьезно. Но интересы народа, интересы партии должны быть выше наших желаний. Мы с вами занимаем ответственные посты и обязаны служить примером для других. Я должен быть уверен, что на вас можно положиться.
«Ну вот, лозунги пошли в ход, – с отвращением подумал полковник. – Того и гляди, бросится рисовать дацзыбао . Всё, от этого слюнтяя больше ничего не добьешься».
- Ладно, – нехотя бросил он. – Приказ есть приказ. Я подправлю наши базы данных.
- Вот и отлично! – просиял Ван. – Вот и замечательно! Я знал, что вы поймете, дорогой Тай. Значит, вопрос закрыт?
- Закрытее некуда, – подтвердил Тай, честно глядя в глаза Первому секретарю.

«Ну да, размечтался! – кипятился про себя полковник, поднимаясь в лифте на крышу здания Планеткома, где его ждала служебная машина. – Так я всё и брошу по первому окрику из столицы. Перебьешься, шелудивый ты, чтоб тебя, пес. Мы еще посмотрим, чья возьмет».
     Авиетка взмыла в воздух. В спецрежиме, который Тай из принципа включал, даже направляясь искупаться в городской бассейн, до высотки МГБ было десять минут лета. Всё это время Тай морщил лоб, чуть не до крови дергал себя за ухо и размышлял, размышлял, размышлял.
     Приказ из столицы, как не парадоксально, оказал полковнику услугу, снабдив его бесценной информацией. Теперь-то можно не сомневаться: покойный Линху – кто угодно, только не кабинетная мышь, не безобидный старикашка, пописывавший на досуге скучные книжонки. Кроме того, вмешательство Бейдзина позволило Таю уточнить одну из самых тревожных версий. А именно ту, которая предполагала заговор военных против гражданских властей. В самом деле, если бы за убийством старого партийца стояла только НОАК, все спецслужбы республики уже сбились бы с ног, отыскивая убедительные доказательства вмешательства военных, чтобы предоставить их Высшим и добиться наказания виновных. А что на деле? На деле Тай получает строгий приказ считать старого пердуна умершим от сердечного приступа плюс категорический запрет приближаться ко всему, что имеет хотя бы отдалённое касательство к обстоятельствам его смерти. Тут не нужно обладать особыми дарованиями, чтобы понять: кому-то наверху очень не хочется, чтобы правда выплыла наружу. И что это означает? А то, что старика, как не крути, убрали с ведома кого-то из бонз в Бейдзине. Кого-то на самом верху партийной пирамиды.
     Прежде Тай считал эту версию маловероятной. Не потому, конечно, что официально КПК выступает против неконституционных мер. Это всё болтовня, красивые слова для поддержания светлого образа партии. Ради благополучия республики и народа партия не раз марала руки. Это Тая как раз не смущало. Более того, он полностью разделял подход КПК к решению внутренних проблем. Не каждого стоит судить официально, считал он.  А то расстреляешь так по приговору суда какого-нибудь оппортуниста, и тем создашь ему ареол мученика. Только и добьешься таким приговором, что сплотишь его последователей. Нет, иногда противников приходится убирать тихо и незаметно, без суда и следствия. Вот, к примеру, ему, главе 8-го отдела МГБ, призванному стоять на страже закона, тоже пришлось привлечь наёмника, чтобы заткнуть рот бывшему аспиранту Чжану. И никакими там муками совести по этому поводу полковник не страдал. Потому что безопасность целой планеты важнее жизни любого отдельного человека. Что бы там не навоображали себе всякие чистоплюи, вроде капитана Юйчи.
Тай удовлетворенно фыркнул, вспомнив о жуткой звезде, вестнице катастрофы. Хорошо, хоть этот груз сброшен с плеч. Совсем скоро Чжан Юшенг навсегда престанет совать свой нос, куда не следует. Так ему и надо.
     Короче говоря, Тая не смущал сам факт убийства старикашки. Настораживало то, что историка убрали грязно. Обычно агенты Партконтроля, устраняя неугодных, обставляют акцию как несчастный случай или как смерть по естественным причинам. Так почему же тогда Линху, вместо того, чтобы мирно скончаться от незаметного яда, заполучил иглу в лоб? Такое впечатление, будто заказчики убийства сознательно стремились подчеркнуть, что историк погиб насильственной смертью. Этакое убийство напоказ. Для тех, кто в курсе, конечно, а не для простого народа. Что же, и такое бывает, подумал Тай, рассеянно рассматривая проплывающие внизу кварталы. Убийство как предупреждение. Известный приём. Если в верхних эшелонах партии кто-то начал мутить воду, демонстративное уничтожение одной знаковой фигуры способно быстро отрезвить горячие головы.
    Подобные мысли возникли у полковника не на пустом месте. До Тая уже доходили слухи, что в последнее время фракция правых уклонистов вновь заявила о себе. Возможно, Линху как-то связан с их лидерами? А что, звучит логично. Ведь он был историком, ученым. Возможно, он идеолог правого уклона? Если так, то показательная казнь старикашки полностью оправдана. Лучше загодя ликвидировать одного человека, чем потом начинать вынужденные массовые репрессии. Да, версия «убийство–предупреждение» многое объясняет: Линху убрали люди из Бейдзина. С местными они по понятным причинам контачить не стали, поэтому планетарные власти поначалу так рьяно взялись за расследование убийства старого историка. В Столице тем временем убедились, что смерть Линху свою роль сыграла, что посыл истолкован правильно. Остудив кому следовало головы, Бейдзин решил поставить точку и отдал распоряжение: следствие свернуть, смерть считать естественной. Что ж, если Линху действительно убит людьми Партконтроля, то лучшее, что может сейчас сделать Тай, это отнести на могилу старого козла скромный букетик и навсегда забыть номер его дела.
     Как всегда некстати в транспортном потоке возник затор. Средняя скорость резко упала. Процессор авиетки полковника оценил обстановку и перевёл машину в верхний скоростной эшелон. Тай с раздражением посмотрел вниз. В ста пятидесяти метрах под ним муравьиной тропой двигался седьмой транспортный поток: из центра города к юго-восточным окраинам. Чтобы не допустить опасного сближения машин, Центральный процессор вдвое увеличил разрешённое количество полос, но эффекта пока не видно. Тай поморщился: вспомнились грузовики, которые он столкнул, пытаясь разделаться с проклятым аспирантом. Грязный прием, что говорить. Как и убийство старика. Тоже вынужденная мера.
И всё же, размышляя о борьбе фракций в руководстве партии, Тай ни на секунду не забывал о слабом следе, ведущем к НОАК. Пускай, скорее всего, никакого заговора военных нет. Пускай это, по большому счёту, бред. Но всё-таки шанс, ма-аленький такой  шансик существует! И тогда, учитывая приказ из Бейдзина, получится, что заговор, эпизодом которого стало устранение Линху Тенгфея, еще изощрённее, ещё масштабнее, чем только что предположил полковник. Военные либо участвуют в нем на равных, либо используются в качестве наемников кем-то из партийных лидеров. И вот конкретно в этом случае полковнику Таю отступать никак нельзя. Потому, что ликвидация потенциальных раскольников – это так, мелочь. Необходимое зло. С ним можно смириться – ради спокойствия республики. И ради того, чтобы избежать большой крови. Но полномасштабное втягивание  армии во внутрипартийные распри – это совсем другое дело. Это тяжкое преступление, нарушение незыблемого закона о разграничении, покушение на устои общества. Сегодня военные помогут устранить неблагонадежных, но что будет завтра? Военные – не та сила, которую можно использовать безнаказанно. Они не удовольствуются ролью наемников. Получив рычаги влияния на часть партийного руководства, они наверняка попытаются взять в свои руки всю полноту власти. И что тогда нас ждет? Военная диктатура? Тирания? Капиталистическая империя? Неважно. В любом случае, коммунистическая республика, какой знает её Тай, погибнет. С этим полковник мириться не собирался.
«Ставки слишком высоки. – Решил он. – Поэтому расследование следует продолжить во что бы то не стало. Любой ценой, и плевать на приказы из столицы. Если заговора нет, тем лучше: можно будет спать с чистой совестью. Но если заговор существует, необходимо вычислить всех его участников и уничтожить их прежде, чем они уничтожат республику».
    Определившись с конечной целью, Тай вернулся к текущим задачам. Прежде всего, как он и собирался до встречи с первым секретарём Ваном, нужно попытаться отыскать в архивах убийства со сходным почерком. Они-то как раз и покажут, с чем пришлось столкнуться 8-му отделу. Послужат решающим критерием. Если похожих убийств не обнаружится – отлично, значит, верна версия с «Казнью-предупреждением» и армию можно с легким сердцем сбрасывать со счета. «Казнь-предупреждение» – по самой своей сути одиночная акция, для неё нет нужды привлекать специалистов со стороны, достаточно собственных оперативников Партийного контроля. Но если выяснится, что подобных убийств было не одно, не два и не три, то дело принимает совсем другой оборот. Да, возможно, это партконтроль чистит ряды от паршивых овец, как уже случалось раньше. Но также это может означать, что какие-то силы в Бейдзине решили попытаться оседлать дракона. И, возможно, тень боевых армад флота НОАК уже нависает над ничего не подозревающими мирными планетами.
    Тай сжал кулаки. Пусть теперь хоть сам Председатель Сян заявится, чтобы лично запретить строптивому полковнику расследовать убийство старикашки Линху, Тай не подчинится. Нет, дорогие товарищи, не на такого напали! Раз уж заварилась такая каша, Тай вооружится самым большим черпаком, какой только сумеет отыскать, и будет её хлебать, пока не расхлебает до самого дна.
     Конечно, будет непросто. Теперь, после вмешательства Бейдзина, официальные каналы перекрыты. Что ж. И демон с ними. Значит, придется работать, даже на сотню ли не приближаясь к официальным документам. Но чёрт подери, сложность только добавляет азарта в поиск, как специи – вкуса в хуншао жоу !
     Из авиетки Тай выпрыгнул полным энергии и готовым к драке.

Красная доминанта.
Межзвёздное пространство.
Борт военного транспорта.

За завтраком Бэй подставил Киу ножку, и тот основательно треснулся подбородком о край стола. Брызнула кровь.
Зихао с Юшенгом захохотали, отпуская в адрес сокамерника оскорбительные комментарии. Множество глаз внимательно наблюдали за конфликтом, но никто не вмешивался. На транспорте царила армейская дисциплина, и забияки уже в первые дни полета поняли, что устраивать соревнования по крутизне – себе дороже.
Немедленно рядом с их столом материализовался мастер-сержант, с дубинкой наготове.
- Что тут происходит?! Что за бардак?! – минуя обычные гаммы, он сразу перешел на ультразвуковой визг.
- Товарищ сержант, я так больше не могу! – тщедушный Киу, дрожа всем телом, стирал с подбордка капающую кровь. Сержант зловеще похлопал палкой по ладони.
- Та-ак. И кто это устроил?
- Он! И он! Все трое. Они всё время издеваются! Товарищ сержант, умоляю, переведите меня в другую камеру! Я не выдержу, я повешусь, честное слово!
Сержант злобно ощерился, плотоядно уставившись на троицу приятелей.
- Ведь две недели уже! Терплю, терплю. Кто бы еще смог? – Проскулил Киу.
- И куда я тебя дену, интересно? – проворчал сержант. – Все камеры забиты. Разве только найдешь такого дурака, который захочет поменяться.
Он обвел взглядом осужденных.
- Ну, кто поменяется с этим ничтожеством?
- Братцы, помогите! – проныл Киу, всхлипывая.
- Ага, давайте, кто еще со мной не встречался, – Зихао призывно сомкнул кулаки. – А то с этим слизняком уже скучно.
- Ты поговори мне, кусок дерьма! – немедленно взвизгнул сержант и огрел великана дубинкой.
Осужденные опасливо переглядывались. Киу разрыдался.
- Ладно… – раздалось из дальнего угла. – Я поменяюсь. Только вы,  товарищ сержант, скажите этим, чтоб не дрались.
Из угла показался разбитной молодой парень со свернутым на сторону носом. Юшенг не помнил его имени.
- А-а, Хуоджин, – протянул Бэй, выучивший имена всех товарищей по несчастью еще в первую неделю полёта. – Слушай, а что это у тебя с носом? Лошадь лягнула?
- Ага, – беззаботно согласился тот, подходя и усаживаясь на место Киу. – Или слон, я в этот момент отвлекся, не заметил.
Осужденные засмеялись.
- Ты смотри мне, хохмач. Если вы чего затеяли, я с вас всех шкуры поспускаю! – пообещал сержант, потрясая своей дубинкой. – А ты давай, чеши за крайний стол.
Киу послушно потрусил в угол.
- Спасибо сержант, – нахально протянул Бэй. – Теперь нам веселья до самого конца хватит.
- Вам веселья мало, собачьи головы?! – взвизгнул мастер-сержант. – Ну, так вот что! Теперь ваша камера вечные дежурные по гальюну! Короли дерьма! Все четверо. Ну как, весело?
- А я-то тут причем? – взвыл Хуоджин.
- А при том! Нечего вылезать, когда не просят!
Плосконосый печально опустил голову.
- Все, отребье, концерт окончен, жрите свою баланду.  Построение через четыре минуты! – гаркнул сержант, отходя от их стола.
- Ну спасибо, удружили, – попенял новым соседям Хуоджин.
- Сержант же тебе сказал, не фиг вылезать, – флегматично ответил Зихао.
Плосконосый смолчал и с аппетитом принялся за серую безвкусную кашу.

Едва оказавшись в сортире, Зихао набросился на новичка. Хуоджин, к его чести, не отступил, не забился в угол: он держался, сколько мог. Но даже реакция, свойственная молодости и солидный опыт уличных драк, который, судя по всему, у него имелся, не смогли ничего противопоставить медвежьей силе и звериной ловкости великана. Дрался Зихао небрежно, грубо, беря не умением, а мощью. Загнав беднягу пинками в кабинку и прижав ручищей к грязному полу, грозный великан прорычал:
- Ну что, понял, с кем связался, щенок?
- Понял… – прохрипел тот.
- Проси прощения.
- За что?
У Хуоджина еще оставались силы возражать. Великан свободной рукой отвесил ему пощечину.
- Из-за тебя, сволочь, мы тут застряли.
- Иди ты… – Хуоджин попытался лягнуть Зихао, впрочем, без особого успеха. Тем не менее, Юшенг почувствовал уважение к молодому парню.
- Чего-о? Ты, щенок, у меня тут все языком вылижешь! – взревел великан.
- Лучше сдохну! – выдохнул тот с ненавистью.
- Хочешь сдохнуть? Могу устроить, – железные пальцы бойца сомкнулись на шее упрямца. – Или проси прощения.
Хуоджин в ответ только стиснул зубы.
- Ну и хорошо, – Зихао ухватил парня за грудки и одним движением поставил его на ноги. –  Привет, Хуоджин. Я Зихао.
Избитый, грязный новичок с подозрением уставился на невозмутимого великана.
- Ты издеваешься, что ли?
- Ничего подобного. Просто хотел посмотреть, чего ты стоишь.
- И чего же?
- Ну, вот этой штуковины точно.
И Зихао торжественно, словно орден, вручил Хуоджину брандспойт. Парень хотел было возмутиться, но, увидев, что троица приятелей вовсе не намерена отлынивать, вооружившись кто щеткой, кто шваброй, повеселел.
- Я  сдираю заросли, – кивнул Зихао на водоросли. – Ты – смываешь грязную воду в сток. Суть ясна?
Хуоджин, дурашливо отдал честь. Зихао одобрительно фыркнул: «Сработаемся».
     Сортирный спецназ, как окрестил четверку легкий на язык Бэй, трудилась над тремя санитарными зонами корабля целый день.
- Хорошо живут! – завистливо вздохнул Хуоджин, когда они перешли к санузлу  офицерского состава.
Юшенг не мог с ним не согласиться. У офицеров кабинки были полностью изолированы, да к тому же снабжены системами кондиционирования и ароматизации воздуха. Помимо душевых, офицерам полагались ванны и даже небольшой бассейн.
- Это разве шик… – снисходительно плюнул в голубой унитаз Зихао. – Вот у начальства, капитана там, помощников, вот у кого шик так шик. У них гальюны вообще натуральным деревом обшиты. Только нас туда даже убираться не пустят.
- А ты откуда знаешь? Служил офицером, что ли? – усмехнулся Хуоджин.
- Неа. Но гадить в их гальюне доводилось, – Зихао покосился на Юшенга и подмигнул.
- А я как-то раз побывал на даче секретаря горкома, – мечтательно выдал Бэй, закатив глаза. – Вот там, ребята, сказка.
- И как же ты там оказался? – заинтересовался Юшенг. В университете вполголоса передавали легенды о роскошных домах ректора и секретаря парткома.
- Ну-у… без приглашения, если честно, – неохотно ответил Бэй.
- Теперь понятно, как он сюда попал, – театральным шепотом сообщил Юшенгу Хуоджин.
- Ты что, правда пролез на дачу секретаря? Ты, что ли, вор? – Юшенг первый раз видел настоящего грабителя. Мелкий таскун Чао был не в счет.
- Сам ты вор, – обиделся Бэй.
- А кто же ты тогда?
- Программист.
- И что же тебе, программисту, понадобилось у секретаря парткома?
Бэй недовольно поморщился. Он явно не радовался тому, что сболтнул про дачу.
- Давай, тут все свои, – подзадорил его Хуоджин. – Так как ты туда пролез?
- Я… ну… в общем, я поспорил кое с кем, что обойду все системы защиты и нарисую на зеркале в ванной рожицу с усами… В общем, я зашел в основную систему, немного поколдовал с кодом, внес себя в список доступа, а дальше было уже дело техники. И я, между прочим, не пролезал, а вошел через главный вход, как интеллигентный человек...
- Ну да. А вышел уже как зэк, – подытожил Зихао.
На это Бэй не смог ничего возразить.  Хуоджин сочувственно хлопнул Бэя по плечу.
«Как же так, – недоумевая, подумал Юшенг. – Ну ладно, со мной всё понятно. Я сдуру сам признался в убийстве. Хорошо ещё, что не расстреляли. Но Бей-то! Какой из него преступник? Отправлять человека в дисциплинарный батальон за безобидную шалость? Это уже как-то слишком».
- Ну, а тебя за что? – обратился к нему Хуоджин.
Юшенг с неприязнью взглянул на новичка. Для того, кто только что подметал носом грязь, тот мог бы держаться и поскромнее.
- Наш друг повздорил со своим профессором. Так, братец? – пришел ему на помощь Зихао. – Еще вопросы? Но учти, спросишь про меня, получишь в ухо.
- Даже и не думал. Меня иногда заносит, – признался Хуоджин. – Но это из-за специальности.
- А какая у тебя специальность? – уточнил Бэй.
- Втираться в доверие.
- Для чего? – насторожился Юшенг.
- Чтобы втюхивать наивным дурачкам контракты в колонизируемые миры. – Хуоджин широко, искренне улыбнулся. – Я – агент службы трудоустройства, парни. А чего вы так напряглись?
     Закончили перед самым ужином. У новоявленных золотарей едва хватило времени, чтобы отмыться. Если бы не армейские дезинфекционные камеры, которые абсорбировали и не такое, от четверки разило бы на десять ли.
     В столовой Юшенг столкнулся с Киу, по привычке пришедшим к своему старому столу.
- Пошел вон! – рявкнул юноша, и Киу испуганно шарахнулся прочь.
- Кстати, – невозмутимо поинтересовался Хуоджин. – А этот заморыш чем вам не угодил?
- Он стукач, – процедил Бэй. – Доложил сержанту, что Зихао раздобыл банку спирта.
- А, – Хуоджин презрительно посмотрел вслед потрусившему в угол Киу. – Тогда понятно. А вы что, хотели выпить?
- А ты нет?
- Не, я не люблю… – Хуоджин о чём-то размышлял. – Но, если хотите, могу достать.
- Чего, правда? – восхитился Бэй.
- Перед отбоем притащу. Я одного человечка из команды знаю, они там гонят какую-то брагу. Он поделится.
- Да ты гений! – радостно возвестил Зихао. – Нам с тобой повезло, приятель!
Сокамерники на радостях выпили витаминного киселя. Гадость была редкостная, но перспектива веселой попойки позволила осужденным смотреть на вкус сквозь пальцы.

Планета Тяньцзинь
Высотка Управления безопасности.

Из-за запрета, наложенного столицей на расследование гибели Линху Тенгфея, Таю пришлось осторожничать. Конечно, отследить вирт начальника 8-го отдела планетарной службы безопасности практически невозможно, в этом полковник не сомневался. Зато зафиксировать обращение к внешним источникам информации – простейшая задача. Только сунься куда не следует – и через десять минут псы партконтроля уже вломятся  в твою дверь. Таю пришлось изрядно потрудиться, чтобы не возбудить подозрений. Он не мог напрямую использовать базы данных спецслужб: там требовался личный идентификатор. Анонимный взлом информационных хранилищ секретных служб также отпадал: Тай не хотел привлекать к делу дополнительных людей, а они с Юйчи не обладали достаточной для подобного взлома квалификацией. Полковник решил обойтись без секретных данных. В самом деле, умному человеку хватит и открытых источников, чтобы получить всё необходимое. А дураку и самые секретные архивы не в помощь.
В первую очередь полковник занялся прессой. Слава Высшим, в республике ещё не искоренили привычку разражаться громкими некрологами по каждому усопшему чинуше.
     Выяснилось, что за последние годы не один десяток когда-то влиятельных стариков отдали богу душу на самых разных планетах и в самых разных обстоятельствах. Удивляться тут нечему: старая гвардия давно разменяла девятый десяток. Даже учитывая достижения медицины и обслуживание в спецклиниках, они не могли жить вечно. У одних сдавало сердце, у других проявлялась запущенная онкология, с третьими медленно, но неуклонно разбирался старина Альцгеймер. Часто авторы некрологов обходились стандартной формулировкой: «в результате тяжелой и продолжительной болезни». Вне всяких сомнений, в большинстве случаев так оно и было. Но ведь и после кончины Линху Тенгфея в официальной передовице Тяньцзиньского «Хончи»  говорилось, что старик умер из-за внезапной остановки сердца. В девяносто два года – убедительная причина.
     Где-то среди этих покойников, подозревал Тай, спрятаны те, кто умер вовсе не от старости и не от болезней. Осталось только понять, как их найти. Полковник решил рассортировать список покойников по трем категориям. В первую отправятся те, кто, скорее всего, действительно умер «своим ходом». Во вторую – те, чьи обстоятельства смерти вызывают сомнения. И, наконец, самая главная – третья группа. Туда он поместит тех, чья внезапная кончина почти наверняка не случайна.
     В одиночку Тай нипочём не сумел бы выйти на третью категорию. Пришлось напрячь старые связи. Но и с ними пришлось соблюдать предельную осторожность. Стоит только собеседнику догадаться об истинной причине любопытства полковника, и готово. Тай получит вежливое предложение обождать на линии, а чуть погодя – иглу в лоб от оперативников Партконтроля. Поэтому Тай пошел кружным путем, заметая следы не хуже опытного лиса на снегу. Для начала он раскопал в архивах 8-го отделения старое дело о злоупотреблениях в хозчастях МОБ.
     Освежив это пустяковую аферу в памяти, Тай набрал номер некоего Сона Пинга, мелкого чиновника в Бейдзинском управлении тыла. Когда-то они вместе проходили курсы повышения квалификации, где неожиданно сдружились. Неожиданно, разумеется, только для простодушного Пинга: за годы службы Тай изрядно поднаторел в искусстве заслуживать расположение тех, с кем имеет смысл поддерживать отношения.  Приятели до сих пор время от времени созванивались.
- Сон, можешь сделать для старого знакомца доброе дело? – спросил полковник, покончив с приветствиями.
- Смотря какое, – осторожно ответил Пинг.
Вот ведь трусливый хамелеон!
- Да сущий пустяк. У меня тут лежит одна папка… Не буду вдаваться в подробности, но суть в том, что банда расхитителей проводила «на бумаге» учения МОБ. На самом деле, как ты понимаешь, никаких учений не было, но матресурсы на них выделялись. Банда передавала их людям Консорциума, а те выкидывали на черный рынок. Эти хитрецы думали, раз они прикрываются значками МОБ, никто не станет задавать лишних вопросов.
- Ловко. А причем тут я?
- Понимаешь… – Тай перешел на доверительную интонацию. – Похоже, я сплоховал. Я-то думал, они работают только у меня на Тяньцзине, и раньше времени закрыл дело. А теперь спохватился, гляжу: ниточки-то, похоже, тянутся дальше. В общем, пока меня не ткнули носом в собственное дерьмо, нужно срочно исправляться.
     Такая история должна прийтись увальню Пингу по вкусу. Он и на курсах вечно что-то забывал, недоделывал, и Таю приходилось вытаскивать его из неприятностей. Сейчас Тай предоставил доверчивому недотепе возможность отыграться по очкам.
Расчет оказался верным. Пинг сочувственно почмокал губами.
- Чем я могу помочь?
- Сможешь мне переслать базу планетарных учений МОБ за последние лет пять-десять? Только тихо, чтоб не спугнуть мерзавцев.
- И только-то? Легко!
- Вот спасибо, Сон. Выручил, так выручил. Я твой должник, дружище.
Документ пришел через двадцать минут. Если бы Тай использовал официальные пути, это заняло бы неделю, да еще и привлекло бы к полковнику ненужное внимание. «Вот так у нас всегда, – гневно подумал Тай, запуская дешифрацию. – Без знакомств и личных связей всё буксует. Эх, собрать бы всех этих бюрократов-приспособленцев, да в деревню, как на древней Земле. «Ввысь в горы, вниз в села». Оно конечно, жестоко, но иногда кажется, что по-другому просто невозможно ».
     Вирт полковника расшифровал файл и вывел в плоскость виртуального экрана объемистую таблицу. Само собой, эти, на первый взгляд, безобидные данные потребовались Таю совсем не ради жалкой банды расхитителей, которых он засадил еще полгода назад. Список учений МОБ мог оказаться ключевой уликой в деле, которое Тай по инерции называл «делом старикашки Линху». А уликой список мог стать вот почему. Убедившись, что Бейдзин решил скрыть убийство, Тай первым делом проверил, как именно специалисты партконтроля подделали документы по делу Линху Тенгфея на Тяньцзине. Полковник исходил из логичного предположения, что если это не первое убийство, то и для остальных случаев будут использованы схожие методы.
     Результаты оказались многообещающими.
     Со свидетельством о смерти старикашки Линху мастера дезинформации поработали на совесть. Оно выглядело настолько достоверным, что Тай первым бы в него поверил, не наблюдай он собственными глазами дырку от иглы во лбу старика. Кроме заключения патологоанатома, люди Партконтроля не забыли подчистить историю болезни старика, добавив ему роскошный букет диагнозов.
     Читая медицинский отчет, Тай только презрительно поджимал губы. Подумаешь, история болезни! Подкорректировать факты, касающиеся одного-единственного человечка, проще простого. С такой задачей справится и сопливый стажер. Таю было интересно, как руководство партконтроля и МОБ выкрутилось с материалами следствия. Ведь скрыть полномасштабную облаву – это вам не историю болезни переписать. Тут не особенно посочиняешь. На поиск убийцы были брошены сотни сотрудников, десятки мобилей, задействованы спутниковые системы слежения. Потрачены большие русурсы. Операции такого масштаба чисто технически невозможно похоронить под сукном. Их проще замаскировать. Другими словами, сделать так, чтобы в отчетах они продолжали фигурировать, только в другой форме. Так могло быть и здесь. Участникам облавы, кроме тех немногих, кто лично видел труп старикашки, наверняка скормили дезу. А в официальных документах указали совсем другую цель операции. Во всяком случае, сам Тай поступил бы именно так, и он не видел особенных причин, почему бы МОБу было не решить проблему сходным образом.
     И действительно, изучив документы Тяньцзиньского отдела, Тай выяснил, что неудачная операция по поимке убийцы Линху Тенгфея волшебным образом преобразилась во «внеплановые учения личного состава, в ходе которых были отработаны совместные действия поисковых групп по выявлению и аресту условных диверсантов в условиях, приближенных к действительным». Просто и действенно. Читая отчеты об состоявшихся «учениях», Тай с удовлетворением убедился, что и на этот раз не ошибся. Материалы подправлены виртуозно. Сразу видна рука мастера. А мастерство – это, прежде всего, опыт.
Вот тогда-то Таю и пришло в голову связаться со стариной Пингом и под липовым предлогом вытянуть из него базу учений МОБ. Ведь логично предположить, что этот трюк с прикрытием столичные профессионалы проворачивают не в первый раз.
     Остался сущий пустяк: сопоставить полученные из прессы даты смертей ветеранов партии с датами внеочередных учений МОБ, проходивших в той же местности. Одно-два случайных совпадения будут означать, что никакого заговора нет, что полковник Тай впал в паранойю и ему пора записаться на приём к мозгоправу. А вот если совпадений окажется больше, хотя бы, скажем, четыре или пять, это будет неплохим аргументом в пользу теории заговора. Ну, а уж если совпадений наберется штук семь–восемь, теорию можно будет считать доказанной!
     Воззвав про себя к мудрости Высших, полковник не без внутренней дрожи вывел в вирт-плоскость результаты сравнения дат.
     И какое-то время молча сидел, тупо уставясь в плоскость вирт-экрана.
     За десятилетний период вирт обнаружил не три, не пять, а сорок два совпадения!
     Не отрывая взгляд от экрана, Тай нащупал в ящике фляжку и единым махом опустошил её, даже не почувствовав вкуса коньяка. Такого не ожидал даже он. Сорок два человека! Сорок два! Подумать только, кто-то годами, с завидным постоянством уничтожал ветеранов партии! Отстреливал, словно уток на охоте, одного за другим, безжалостно и профессионально. А парткотроль и верхушка МОБ только и делали, что покрывали эти убийства! Хотя нет. Не покрывали. Что за чушь – покрывали! Вынуждены были скрывать!
Тай нервно рассмеялся, вытряхивая из фляжки последние капли.
 Подделанные отчеты об «учениях» доказывали, что спецслужбы на местах сорок два раза пытались захватить ликвидаторов. Сорок два! И ни разу не преуспели, иначе шуму было бы – до небес. И этот факт подтверждает единственно возможный вывод: убийцы – не случайные наёмники, а матерые спецы, раз за разом оставляющие с носом все силовые структуры Республики. И кто это, спрашивается, может быть, как не высококлассные оперативники спецназа НОАК? Да никто. Только им под силу переиграть лучшие спецслужбы доминанты на их собственном поле.
Тай со стоном обхватил руками голову. Что за чёрт тут творится? Сначала за убийцами гоняются, а потом делают всё, чтобы скрыть дело от своих же. Зачем? Почему? И кому, леший их всех побери, могли помешали старики, которые давно не у дел и ни на что не влияют?
     Впервые за много лет полковник Тай почувствовал себя дезориентированным. Кто бы мог подумать, что убийство скромного пенсионера, словно маленький камешек, вызывающий горный обвал, выведет его на самую чудовищную диверсию в истории Народной республики? На заговор, корни которого, судя по фактам, тянутся и к генеральному штабу НОАК, и, не исключено, к кому-то из высшего эшелона компартии!
     И подумать только, что против них всех, против могучего партийного аппарата, против грандиозной военной машины – выступает полковник Тай. Один-одинешенек. Хотя…  может, и не один. Может, ещё есть шанс. Крошечный, но всё же шанс.
Тай набрал на вирте длинный номер мгновенной связи.
     Неободимо выяснить позицию руководства Партконтроля. Если они еще не поражены метастазами заговора, у Тая появится могучий союзник. Если же нет, придётся… Что ж, тогда придётся задействовать крайние меры. Так на чьей же стороне Партконтроль? Ответ даст одна-единственная встреча. Если Тай ошибётся, она будет стоить ему жизни. Его пристрелят, как собаку, и похоронят в канаве. Никто об этом даже не узнает. Обидно, конечно. Но в этом есть и положительная сторона. Сдохнув, он наконец-то перестанет видеть поганые рожи вокруг и избавится от необходимости разгребать за ними дерьмо. Не такая уж плохая перспектива, если разобраться.
     Вирт озарился зеленым сигналом. Адресат принял звонок.
     По голосу Тая невозможно было даже предположить, какую опасную игру он затеял. Сейчас он просто-таки сочился безмятежностью и добродушием.
- Лиу? Как поживаешь, старый друг? Не забыл еще ворчуна Тая?
Судя по тому, что на ночь глядя полковник облачился в гражданский костюм и прихватил с собой бутылочку маотай , собеседник помнил ворчуна Тая.
Межсистемный курьерский катер полковника стартовал ровно в полночь.

Красная доминанта.
Межзвездное пространство.
Борт военного транспорта.

Хуоджин не обманул. Едва по системе оповещения прозвучал сигнал, отмечающий начало свободного времени перед сном, он куда-то испарился. Часы на стене неторопливо отщелкивали минуты.
- Может не успеть до отбоя. – Бэй не отрывал глаз от часов над дверями. Цифры сменяли одна другую, неумолимо приближаясь к десяти.
- Ничего, успеет. Спорим? – предложил Зихао.
Юшенг молча готовил самодельные стаканы из одноразовых пластиковых банок от минералки. Свободные полчаса – не так уж много, но если знаешь, что делаешь, успеть не так уж сложно.
     Новичок появился в камере буквально за пару минут до назначенного срока. Едва он успел достать из-под мешковатой робы небольшую пластмассовую банку, в которой что-то плескалось, как раздался повторный сигнал и звонко щелкнули замки. С отбоя и до утреннего построения камера становилась настоящей ловушкой, выбраться из которой можно, только вызвав помощь кнопкой тревоги у дверей.
- Уф… еле успел! – Хуоджин нежно погладил банку. – Держите.
- Вот ты молодец! – одобрительно заметил Зихао, принимая у новичка драгоценный груз и разливая мутную, резко пахнущую жидкость по импровизированным стаканам.
- Не, я не буду, – поморщился Хуоджин. – Не выношу спиртного.
Зихао осуждающе посмотрел на бывшего агента службы трудоустройства.
- Это даже как-то обидно. Все пьют, а ты нет.
- А я себе сок достал! – радостно улыбнулся Хуоджин, доставая из кармана маленькую картонку с пластиковой крышечкой. На картонке было изображено краснобокое яблоко. – Так что вы давайте, не стесняйтесь.
Зихао вопросительно посмотрел на Юшенга. Тот кивнул.
- А если я тебя очень попрошу выпить? – спросил Зихао, протягивая Хуоджину стакан с сивухой.
- Неа, не буду, – весело отмахнулся тот. Улыбка вышла натянутой. Юшенг заметил, как новичок стрельнул глазами по сторонам, оценивая обстановку.
- Тогда я тебе руку сломаю, – буднично сообщил Зихао. – Пей.
- Да вы чего, ребята… что, опять проверка? – напрягся новичок.
- Типа того. Как думаешь, приятель, если провести анализ этого пойла, что можно найти? – Зихао поставил стакан на маленький столик, приютившийся между желобов.
- А я откуда знаю? Не я ж его гнал. – Хуоджин был сама невинность. Но Юшенг заметил, как тот подобрал ноги. Парень явно смекнул, к чему идет дело.
- Ну, в общем, так. Мне эти игры надоели. Или ты пьешь – всего глоток, делов-то, или сам понимаешь, что будет. – Великан подвинул к новичку стакан.
Реакция «агента службы трудоустройства» оказалась молниеносной. Юшенг, сам потративший немало времени на тренировки, не только не успел отреагировать, он даже не заметил, как в его сторону полетел кулак. И не отбей Зихао предназначенный юноше удар, валяться бы Юшенгу на полу со сломанной шеей. Хуоджин вскочил на ноги, Зихао – тоже. Их руки мелькали с такой скоростью, что слышен был свист рассекаемого воздуха.
В камере почти негде развернуться, и поэтому часть ударов, которыми обменивались противники, приходились в стены, загудевшие, словно колокола.
Драчуны смахнули со стола стакан, мутная жидкость растеклась по полу, наполнив камеру резким запахом спирта.
Бэй сорвал печать и вжал кнопку тревоги, немедленно засверкавшую пульсирующим красным огнем.
Хуоджин сражался отчаянно, но и Зихао, переставший корчить из себя неуклюжую деревенщину, был не хуже, а то и лучше. И, конечно же, он был сильнее.
- Ты… кто такой? – в перерывах между ударами выкрикнул Хуоджин.
Гигант не снизошел до ответа. Проведя обманный прием, он перевел бой в партер,  опрокинул Хуоджина на пол и, навалившись своей немалой массой, взял в захват его руку и ногу.
- Я могу сломать тебе позвоночник за две секунды, – сообщил он. Великан даже не запыхался.
- У меня есть варианты? – голос наемного убийцы звучал приглушенно, он едва дышал под массой здоровяка.
- С кем ты работаешь?
- Они не представились.
Зихао усилил нажим.
- Я не спрашивал, на кого. Кто твой контакт на транспорте?
- Не твоего… ума дело. Чего ты вообще влез?
- От скуки. Ну что, будешь говорить?
- Я могу подумать?
Замок щелкнул.
- Уже нет. – Зихао поднялся, автоматически отряхивая колени. Убийца остался лежать на полу, глядя на нацеленный ему в лоб игольник. Камеру наполнили люди.
- Вот, товарищ старший сержант. – Зихао передал полупустую посудину Лиу Лу. – Проверьте, вам понравится.
Сержант двумя пальцами взял емкость, проверил, хорошо ли привинчена крышка и отправил её в заранее приготовленный пластиковый пакет.
Два здоровенных солдата подняли наемника за шиворот и защелкнули на его запястьях наручники.
- Без глупостей, – предупредил один из них, когда Хуоджин непроизвольно дернулся.
- Ну что, гаденыш, допрыгался? Думал, сможешь хозяйничать тут, у меня под носом? – на удивление, сержант не визжал, как обычно, а говорил нормальным тоном. И только в глазах его плясали бешеные искорки, не сулившие Хуоджину ничего хорошего. – Ничего, уж я тебе устрою красивую жизнь. 
- Спасибо, сержант, – искренне поблагодарил Юшенг.
- Я-то, признаться, Чжану так до конца и не поверил. – Мастер-сержант не сводил глаз с наемника. – А щенок-то оказался прав. Даром что ученый, а соображает.
- Поздравляю, ты меня поймал, –  Хуоджин с ненавистью уставился на бывшего аспиранта. – Ты везучий сукин сын, Чжан.
- Я просто умник, – скромно ответил юноша.
- Только знаешь, везение рано или поздно кончается. Спроси у своего дружка.
- Уводите, – скомандовал сержант. Подталкиваемый солдатами в спину, неудавшийся убийца двинулся к выходу. Сержант направился было следом, но в дверях обернулся. 
- Чего встали? – взвизгнул он. – В камере свинарник! Марш за тряпками и чтоб через десять минут можно было пол целовать. Приду – проверю. Да, и этого, своего забирайте.
Он втолкнул в камеру скромно дожидавшегося своего часа в коридоре Киу и, гордо задрав нос, припустил вслед за солдатами.
- У нас получилось! – радостно крикнул Юшенг, едва мастер скрылся за поворотом и кинулся обнимать тщедушного Киу.
- Ты просто гениально сыграл, брат!
- Да уж, я бы и сам поверил, что ты – ничтожество, если бы не знал! – смущенно добавил Бэй.
- Вы тоже! – не остался в долгу тот. – Ужас. Страшные. Просто артисты!
- Нет, но как ты дерёшься! – Бэй восторженно осмотрел Зихао с ног до головы, как будто видел его в первый раз. – Это же с ума сойти, как ты дерёшься! Ты ведь не просто уличный хулиган, так ведь?
Зихао повел широкими плечами.
- Не суй нос куда не следует, дружок. И вообще, хватит обниматься, нам еще камеру драить. А то сержант опять развопится. Когда он вопит в камере, у меня голова начинает раскалываться.
- Всё равно это чудо, что сержант согласился, – собирая тряпкой спиртовую лужицу с пола, пробормотал Бэй.
- Я же вам говорил. Никакого чуда тут нет, – возразил Зихао. – У армии давние счеты к безопасникам. Сержанту только в радость им подгадить.
- Но ты не объяснил, из-за чего.
- И не объясню, пока дело не выгорит. Ты давай, сильнее выжимай тряпку, только грязь развозишь.
    Они закончили наводить порядок за пару минут до того, как в камере появился сержант, на этот раз в качестве простого сопровождающего. Вместе с ним в камеру вошел высокий, ростом никак не меньше Зихао, офицер с грубым, изрытым оспинами лицом. Мастер-сержант при нем держался тише воды, ниже травы, и это говорило само за себя.
     Осужденные, по примеру Зихао, мгновенно построились вдоль желобов коек и вытянулись в струнку.
- Вольно, – холодно скомандовал офицер, присаживаясь на край желоба. Четверка приятелей расслабилась, но, когда Бэй вздумал тоже усесться, Зихао так выразительно округлил глаза, что программиста подбросило, будто пружиной.
- Рассказывайте, – приказал офицер. – Как вы его раскусили?
- Ну… тут всё было просто, – переглянувшись с Зихао, начал Юшенг. – У меня были основания подозревать, что кто-то хочет свести со мной счеты.
- Гражданские дрязги меня не интересуют, – оборвал его офицер. – Отвечай на вопрос, осужденный Чжан.
- Прошу прощения. Спустя несколько дней после того, как я попал на ваш транспорт, со мной случились два несчастных случая.
- Я вам докладывал, товарищ старший лейтенант, – вставил заискивающим тоном сержант.
- В общем, я понял, что это вряд ли можно объяснить случайностью, ведь больше ни с кем ничего не случается. Тогда мы с ребятами решили найти убийцу. Мы знали, что у него осталось не так много времени до посадки и просчитали его возможные действия. На кухне он попытался меня отравить, но мы были готовы и у него опять ничего не вышло. Я ожидал, что он начнёт волноваться – ведь до прибытия времени всё меньше, а после посадки он наверняка потеряет меня из виду. Когда с кухней у него ничего не вышло, мы перешли ко второй части плана. Нам надо было перехватить инициативу. Мы договорились с товарищем старшим сержантом, который проявил выдающиеся понимание и дальновидность…
- Я проявил понимание и дальновидность, товарищ старший лейтенант, – надувшись, со значением повторил мастер-сержант.
- Ясно. Дальше. – Офицер даже не взглянул на сержанта, продолжая с интересом разглядывать Юшенга.
- Мы поняли, что для убийцы единственный шанс выполнить заказ – это подобраться ко мне как можно ближе. А что может быть ближе, чем камера? Тогда мы разыграли сцену в столовой, как будто Киу хочет от нас уйти, потому что у нас в камере собрались одни патологические личности. Товарищ старший сержант, по договоренности с нами, согласился перевести Киу, если кто-то согласится занять его место. Убийца не смог упустить такой шанс. Убедив его, что мы ему полностью доверяем, мы помогли ему определиться с выбором способа покушения. Когда мы заговорили о самогоне, он сразу смекнул, что самое простое – подсунуть нам ядовитое пойло, а потом сказать, что мы отравились техническим спиртом.
- А как ты понял, что он работает не один?
- Чтобы подстроить те несчастные случаи и для того, чтобы достать спирт, ему требовался сообщник не из арестантов. Кто-то с корабля. Солдат или член экипажа, этого я не знаю. Я только знаю, что это точно не наш мастер-сержант, иначе бы я уже был трупом.
- Это уж точно! – как о личном подвиге, сообщил сержант.
- Скажи, когда ты говоришь «мы придумали», это означает, что придумал ты? – уточнил офицер.
- Он, товарищ старший лейтенант, он, – подал голос Зихао. – У парня в голове чертов процессор.
- Я не с тобой говорю, осужденный Чу.
- Виноват, товарищ старший лейтенант.
- Значит, это придумал ты, – повторил офицер, пристально глядя на юношу. – Умно. Жаль, что ты осужденный, такие парни нам нужны. Да, кстати, сержант говорил о каких-то условиях?
- Я сказал ему, что сдам засланного убийцу, если вы мне поможете.
- Твоя наглость удивляет даже больше, чем ум.
- У меня нет выхода, товарищ старший лейтенант, – с отчаянием продолжил Юшенг. – Иначе они до меня все равно доберутся.
- И какое же условие?
- Вообще-то их два…
- Может, стоит выбросить тебя за борт, пока условий не стало слишком много? Но я слушаю.
- Я хочу попросить вас отправить рапорт на Тяньцзинь, что я погиб в результате несчастного случая.
- Ты предлагаешь мне написать ложный рапорт?
- Я только прошу о помощи.
Офицер удивленно покачал головой.
- Хорошо, я подумаю, что можно сделать. А второе условие? Мы должны прикрепить над твоей койкой мемориальную доску?
-  Нет, товарищ старший лейтенант. Я только хотел попросить… если это, конечно, возможно… нельзя ли нас не разлучать?
- То есть?
- Вы же видите, как мы здорово работаем вчетвером. Если бы можно было определить нас в одно учебное подразделение…
Офицер вздохнул. По его грубому лицу промелькнула тень сожаления.
- Это-то несложно, – ответил он, поднимаясь и поправляя китель. – Хотя вряд ли это вам поможет. Хорошо, я выполню вашу просьбу. Но с условием: вы должны забыть о произошедшем. На вверенном мне корабле не было никаких попыток убийства. И мы ни о чём не говорили. Ясно?
Когда капитан корабля вышел из камеры, сержант задержался ровно настолько, чтобы погрозить Юшенгу коротким пальцем, прошипеть: «Ах ты, наглец! Ну, погоди же!» и тут же броситься вслед за начальством. Громко щелкнул электромагнитный запор. Приятели остались одни.
- Похоже, мы продешевили, – Бэй оглядел сокамерников. – А ведь я говорил, я говорил, что нужно попросить по упаковке фруктового мороженого.
- Зихао, – не поддержал шутливый тон Юшенг. – Раз уж нам теперь десять лет быть вместе, может, всё-таки расскажешь, кто ты такой?
- Десять лет? – фыркнул Зихао. – Да в дисциплинарном мало кто протягивает год!
- Тогда тем более. Зачем ты предложил нам оставаться вместе?
- Да, – поддержал юношу Бэй. – На кой ляд мы тебе понадобились?
- Затем, что вчетвером у нас больше шансов.
- Протянуть больше года? – не понял Юшенг.
- Выжить, – уклончиво пояснил великан. – Если вы не против, конечно.
- Выжить – это здорово, – оценил идею Бэй. – Это даже лучше фруктового мороженого.


Столичная система.
Планета Бейдзин.
Мегаполис Бейдзин-1.
Центральный район.
Личные апартаменты товарища Инь Лиу.

- А ты неплохо устроился, – заметил Тай, плюхаясь в теплые объятия красного сафьяна с золотым тиснением. Кресло затягивало в себя, подобно болоту.
     Невысокий полноватый человек с обширной плешью, на которую он старательно зачесывал длинные пряди с боков, весело сверкнул живыми черными глазками и развел руками. Что поделаешь, мол, положение обязывает. В одной руке он держал бокал, в котором плескалось янтарное вино, в другой – ломтик ароматной дыни. Полноватого человека звали Инь Лиу. Товарищ Инь занимал пост заместителя директора службы партконтроля товарища Оуяна. Инь Лиу слыл грозой нарушителей партийной дисциплины и всяческих уклонистов. Правда, сейчас, облаченный в шелковый халат, по-домашнему забравшийся с ногами в кресло, устроившийся в нем, как щегол в гнезде, он совсем не выглядел грозным.
Стена напротив собеседников бесшумно сдвинулась в сторону, открывая вид на Бейдзин-1 – жемчужину Народной республики. Где-то далеко внизу сверкала в лучах двух лун планеты извилистая лента Инь Шо . Лунными ночами река полностью оправдывала свое название, серебряной лентой протянувшись от гор к морю. Прохладный ветерок донес до мужчин влажный соленый аромат: до побережья отсюда не больше десяти километров. Небольшой одноэтажный особняк Инь Лиу расположился на крыше одного из небоскребов центрального района столицы – распространенное решение, позволяющее высшим должностным лицам наслаждаться тишиной и покоем, не рискуя при этом собственной безопасностью: добраться до усадьбы заместителя директора, раскинувшейся на двух с половиной тысячах квадратных метров крыши, можно либо через три этажа охраны, либо по воздуху. Но воздушное пространство центра – закрытая зона, и любой летательный аппарат, оказавшийся в нём без специального разрешения, будет немедленно уничтожен. Это позволяло обоходиться без силового купола, мерцание которого лишило бы усадьбу товарища Ина её пасторального очарования.
     Ландшафтные дизайнеры отменно постарались, совместив урбанистику и сельский колорит. С одной стороны особняка Инь Лиу можно вдоволь налюбоваться на все пять небоскребов Дворца Народа и монумент Великой Тройке. С трех других сторон городской пейзаж заслоняла ухоженная рощица, незаметно переходящая в живую изгородь. От дома до изгороди простиралась лужайка с тропинками, скамеечками, розовыми кустами и теплым ручейком, впадающим в озерко-бассейн. Над вершинами деревьев изгороди виднелись лишь покрытые снегом горные вершины на горизонте.
- Красота! – вздохнул Тай. – Нет, правда, фантастическая красотища. Но тебе, наверное, уже надоело.
Инь Лиу поерзал упитанным задом, устраиваясь поудобнее.
- Такое не надоедает, дружище.
- Поверю тебе на слово.
- Сколько же это мы не виделись? – задумчиво протянул Инь Лиу, подливая другу вина. – Года три?
- Пять, дорогой друг, пять лет, – ответил полковник, салютуя бокалом. 
- Ну надо же, как летит время! – удивился Инь Лиу. – Проклятая работа, затягивает. Совершенно не остается времени на общение.
Полковник сделал вид, что не понял намека. Поставив почти полный бокал на стол, он откинулся в кресле, вытянув ноги.
- Жаль. Подумать только, ведь когда-то мы с тобой были неразлучны.
- Давай оставим воспоминания на потом, Джанджи. – Инь Лиу перешел на деловой тон, разом перестав казаться безобидным толстячком. – Так что там у тебя стряслось?
- Я же тебе еще по вирту сказал. Возможно, я совсем свихнулся на старости лет, но мне кажется, кое-кто в руководстве Тяньцзиня ведёт нечестную игру. Возможно, их прикрывает кто-то в Бейдзине. Поэтому я и обращаюсь прямо к тебе.
Заместитель директора Партконтроля нахмурил короткие брови.
- Это серьезные обвинения. У тебя есть доказательства?
- Понятия не имею. Давай-ка я тебе расскажу всё, как есть, а уж ты суди сам, убедительно это или нет.
- Давай, – охотно согласился Инь Лиу, откусывая кусочек дыни.
- Несколько дней назад у нас случилось ЧП. Был убит некий Линху Тенгфей. Это наш историк партии. Старик, девяносто два года, персональный пенсионер. Ты об этом слышал, нет?
Инь Лиу задумчиво уставился куда-то в сторону.
- Ты продолжай, Джанджи, продолжай. Я хочу дослушать до конца.
- В общем, история до дикости нелепая. Этот Линху был совершенно безобидным существом. Жил отшельником, ни с кем не общался, дорожку никому не перебегал. И вот, пожалуйста, мы находим его с иглой в черепушке. Ничего не украдено, не сломано. Кто-то ни с того, ни с сего засадил старику иглу в лоб и испарился. Вот и вся история.
- То есть, убийцу вы не нашли?
- Нет.
- Но ты хотя бы представляешь, кто это мог быть? Версии, догадки?
- Ни-че-го. Типичный висяк, – вздохнул Тай.
Инь Лиу пополнил бокал полковника.
- Тогда почему ты решил, что к этому причастны власти?
- А ты сам посуди. Я рою землю, можно сказать, из штанов выпрыгиваю, как вдруг Первый секретарь вызывает меня на ковёр и заявляет, что Бейдзин якобы распорядился дело закрыть, а Линху считать умершим от сердечного приступа. Как это называется, скажи на милость?!
     Инь Лиу какое-то время размышлял, покачивая бокал. Вино золотистой волной облизывало тонкое стекло, искрясь в лучах яркого солнца столицы.
- Если я скажу, что ты всё неправильно понял, это тебя устроит? – наконец, проронил он.
Тай выразительно вздохнул.
- Я так и думал, – так же неторопливо продолжил Лиу. – Эх, Джанджи, и когда ты уже остепенишься? Уже не юноша, а носишься, как дурной пес на прогулке.
- Так поздно уж переучиваться, – невинно вставил Тай.
Инь Лиу поставил, наконец, бокал на стол и взглянул старому товарищу в глаза.
- Скажу тебе честно, Джанджи. Я пригласил тебя только потому, что знаю не первый десяток лет. Окажись на моем месте кто-то другой, у тебя бы возникли большие проблемы.
- А я бы к другому и не обратился, – буркнул Тай.
- Формально это дело засекречено. – Лиу как будто не расслышал реплики полковника. – Но я-то знаю, что ты всё равно не отстанешь. Будешь копать и копать, пока не наживешь неприятности на свою голову. Ладно. Я тебе расскажу. Но учти, это только для твоих ушей. На Тяньцзине об этом не знает ни одна душа. Включая вашего Первого секретаря. Так и должно остаться.
- Согласен, – быстро сказал Тай, словно опасался, что старый друг передумает.
Инь Лиу покачал головой, будто осуждая неуёмное любопытство друга, но снисходя к его слабости.
- Говоря откровенно, эта история глупая и досадная. Даже не знаю, чего больше. Она началась больше двадцати лет назад. Линху Тенгфей преподавал в столичном  университете. В то время как раз шла вторая волна чисток.
- Помню. Мы с тобой тогда ещё работали вместе. Правые ревизионисты здорово попортили нам кровь.
- Именно. Линху Тенгфей был одним из ярых критиков ревизионизма в партийных рядах.
- Хочешь сказать, его за это и убили? Ревизионисты? Через двадцать лет? – недоверчиво хмыкнул Тай.
- Разумеется, нет. Но Линху не только выступал в прессе. Он писал доносы. Тогда многие писали доносы, время было такое.
- Так-так, – Тай прищурился. Инь Лиу плеснул себе еще немного в бокал и продолжил.
- Линху многих засадил. В том числе двоих своих лучших учеников. Авторитет Линху как историка партии был настолько высок, что их посадили, особенно не разбираясь, исключительно на основе его доноса.
Тай презрительно выпятил нижнюю губу.
- Дай угадаю. Донос был ложным?
- Именно. Линху попросту испугался конкуренции. Сам понимаешь, возраст, мозги уже не те. Он опасался, что молодые его вытеснят и отправят на пенсию. А он привык блистать, привык жить в комфорте.
- Вот подонок! – возмутился полковник.
- Скорее, просто начинающийся маразм. Недаром вскоре после этого он перебрался доживать к вам на Тяньцзинь. Стал подозрителен, потребовал, чтобы из его биографии убрали весь бейцзинский период, якобы опасаясь мести уклонистов. Ему пошли навстречу, просто чтобы успокоить. Но не это важно. Факт в том, что два года назад этих двоих реабилитировали. Жаль, поздно. Самые лучшие, самые плодотворные для ученых годы они провели на каторге. Сам понимаешь, им захотелось отомстить за погубленные жизни и карьеры.
- Линху убили бывшие ученики, –  с удовлетворением констатировал Тай.
- Именно так, – признал Инь Лиу. – Как видишь, история грязная. Если хочешь знать моё личное мнение, Линху получил по заслугам. После повторного рассмотрения дел выяснилось, что половина его доносов, мягко говоря, не соответствуют действительности. Линху доносил на каждого, кто имел несчастье ему не понравиться. Этот хрыч на старости лет совсем сдурел от вседозволенности. Возомнил себя этаким вершителем судеб. Но, согласись, простым людям об этом знать не стоит. Простой человек, он ведь и думает просто. Если станет известно, что автор канонической монографии по истории партии оказался лжецом, у людей может возникнуть подозрение, будто и то, что он написал – неправда. А это уже никуда не годится. Так мы и до нового ревизионизма докатимся.
- Так что, этим двум убийцам всё сойдет с рук? – возмутился Тай и так хлопнул ладонью по столу, что бокал с шардонне упал, расплескав вино по полированному дереву столешницы. В воздухе поплыл нежный аромат. Лиу поморщился.
- Ну вот, а я только постелил новые циновки.
- Чёрт, извини. С годами становлюсь неуклюжим. Ну ладно, я понял, почему надо молчать про подлеца Линху. Но что с этими… мстителями хреновыми? Почему закрыли дело? Что же теперь, каждый несправедливо осужденный может чинить самосуд?
- Не смеши меня, Джанджи. Какой ещё самосуд? Мы их уже взяли. Потому и закрыли дело. Сидят как миленькие в моей конторе, дают показания. Иначе откуда бы мне всё это знать?
- Вот оно что… – с разочарованием протянул Тай. – Ну что… тогда я тебя поздравляю. Ты снова утер мне нос. Вернусь, устрою своим разгон. Лентяи!
- Да брось. Они тут не при чём.
- Всё равно устрою, – сварливо возразил Тай.
Инь Лиу рассмеялся и вновь разлил вино по бокалам.
- У тебя совсем испортился характер, Джанджи. Смотри, не перегни палку. К людям надо относиться с пониманием. Делать скидку. Ведь и мы с тобой не всегда поступали правильно. Особенно в первичке.
- Мало ли, что было в первичке…
- Кстати, а помнишь…
Остаток вечера мужчины предавались воспоминаниям о былых деньках. Им было что вспомнить.
Инь Лиу и Тай Джанджи знали друг друга с самого момента пробуждения. Вместе проучились от начального курса и до академии. Вместе начинали службу. Но потом их пути разошлись. Лиу зарекомендовал себя гибким и умелым политиком, а Тай – целеустремленным трудягой. Каждый из них сделал карьеру в своей области. Тем не менее, дружба, связывавшая столь разных людей, не угасла. И хотя общались они редко, сумели сохранить взаимную приязнь. Инь Лиу, метивший в директоры Партконтроля, давно уговоривал друга перебраться в столицу. Упрямец Тай не соглашался. Но Инь Лиу не оставлял попыток. Ведь старые, проверенные друзья на ключевых постах – залог личной безопасности. А о ней заместитель директора Инь Лиу, умудренный опытом кулуарной борьбы, никогда не забывал.
- Останешься на ужин? – спросил Лиу, когда они вдоволь наболтались.
- Я бы с радостью, но не выйдет. Дела… Ты же понимаешь, оставь подчиненных без надзора на сутки, расхлебывать придется неделю.
Инь Лиу не стал настаивать.

Весь обратный путь, зажатый в тесной кабине курьерского катера, вызывавшего у него острую клаустрофобию, Тай злился. Больше всего на свете ему хотелось развернуть корабль, вернуться в столицу и дать старому другу в морду. Но опрокинутый бокал вина так и остался единственной уступкой, которую полковник сделал ярости, охватившей его во время «дружеской беседы».
     На этот раз Лиу, чтоб ему подавиться своим шардонне, перешел красную черту. Тай прекрасно знал, что его друг не ангел, но прежде тот хотя бы не лгал Таю в лицо.
И всё-таки даже своей ложью Лиу сказал полковнику гораздо больше, чем хотел.
     «Нет уж, товарищ Инь Лиу, – думал полковник. – Это ты кому другому морочь голову. А полковник Тай тебя, скользкого поганца, еще в учебке читал, как открытую книгу. И сейчас читает».
История, рассказанная Инь Лиу, не могла быть правдой ни при каком раскладе.
Тай обдумал все варианты. Даже если забыть об обнаруженном им совпадении смертей старых коммунистов с мифическими «внеочередными учениями МОБ», все равно получалось, что байка, которой попотчевал его старый друг, была чистой воды липой.
Доказательства? Да пожалуйста.
     Заместитель директора Партийного контроля – политический тяжеловес. Он не обязан вникать в каждую мелочь. Будь убитый на Тяньцзине старик действительно выжившим из ума историком-кляузником, доживающим свой век на провинциальной планетке, в столице он был бы никому не известен. В Бейдзине о его смерти узнал бы какой-нибудь мелкий чиновник секретариата партии, и больше никто. Делом о мести учеников занимался бы какой-нибудь вшивый лейтенантик. Разобравшись с убийством Линху Тенгфея, он бы с чистой совестью сдал отчет в архив, где тот и пылился бы до конца времен. Вот и всё. А тут из заурядного, фактически, бытового убийства делается невесть какая тайна. А Инь Лиу, второй человек в иерархии Партконтроля, которому положено заниматься людьми по рангу не ниже первых секретарей планеткомов, оказывается поразительно осведомленным в таком ерундовом деле.
Мало? А как насчёт такого: будь Линху Тенгфей тем, кем его пытался выставить Инь Лиу, его убийством занимался бы один следователь МОБ с бригадой, а в планетарном партконтроле какой-нибудь секретарь просто держал бы дело на контроле, читая донесения МОБовцев. Не было бы никакой полной блокады, никакой облавы, никаких бесполетных зон. Не того ранга шишкой был старикашка Линху, чтобы из-за него мобилизовывать чуть ли не все ресурсы планетарных спецслужб.
Ну как, теперь достаточно? Конечно, достаточно. Можно не сомневаться, старый друг водил Тая Джанджи за нос. Всё, что он наговорил – вранье. От первого слова и до последнего. А значит, Инь Лиу знает о заговоре. Он и Тая пригласил к себе, не доверяя удаленной связи, чтобы вызнать, насколько глубоко старый друг влез в это дело и что ему известно. Тай надеялся, что достойно сыграл роль деревенского идиота. Если он ошибся, недотянул или наоборот, переиграл, если ему не удалось усыпить бдительность друга, на Тяньцзине его ждет не самая радушная встреча. Если он вообще до него долетит. С другой стороны, возникни у Инь Лиу подозрения, он бы вызвал наряд прямо в усадьбу. А раз курьерский катер все-таки летит домой, похоже, Таю удалось вывернуться. И понять главное. Инь Лиу либо знает о заговоре, но не обладает достаточной властью, чтобы арестовать его участников, либо сам связан с заговорщиками. В обоих случаях о поддержке сверху можно забыть. Теперь Тай сам по себе. И даже не просто сам по себе. Существует ещё непростая проблема по имени капитан Юйчи. Как не крути, его придётся привлечь к работе. Иначе не получится. Юйчи – парень досужий, он сразу заметит, что начальник темнит. Начнёт вынюхивать, суетиться, лезть куда не надо и, не угомонится, пока не угробит их обоих без всякой пользы для дела. Запрещать ему что-либо тоже бесполезно. Тай сам его выучил. Натаскал на свою голову. Запрет только разожжёт любопытство Юйчи, заставит начать собственную игру. А проиграют в ней они оба. Так что лучше держать капитана при себе, на коротком поводке. Пусть будет на виду. Конечно, придётся сочинить для него какую-нибудь правдоподобную легенду. Пусть, к примеру, по-прежнему считает, что самодура-полковника интересует только дело старого пердуна Линху. Что злобного пса Тая прочно заело. Что он, потакая сволочному своему характеру, продолжает копаться в закрытом Бейдзином деле из одного лишь козлиного упрямства. Да, именно так и следует сделать. Отличная легенда. Если Юйчи не будет знать о заговоре, это даст ему хоть какой-то шанс выкарабкаться, когда всё полетит в тартарары. Капитан хороший парень, хоть и добряк. Пусть живёт, леший с ним.
Решив судьбу верного капитана, Тай вернулся мыслями к главной проблеме.
Чем дольше думал полковник, тем мрачнее становился. К тому моменту, когда катер коснулся опорами стеклобетона служебного космодрома Тяньцзиня, он пришел к нескольким важным выводам: прежде всего, старикашка Линху Тенгфэй в прошлом был шишкой очень высокого ранга, раз его имя известно заместителю директора Партконтроля. Но в его официальной биографии об этом ни слова. Значит, Линху действительно жил в провинции под чужой личиной. Почему? Да ясно почему. Сорок два трупа за десять лет, шутка ли? Понятно,  что Линху или как там его на самом деле, сделал всё возможное, чтобы не попасть в их число. Сменил имя, удрал на далекую планету, сидел тише мыши. А раз он предпринял такие радикальные меры, значит, не сомневался, что никакие спецслужбы его не защитят. И был, чёрт возьми, абсолютно прав, ведь, несмотря на все ухищрения, закончил свои дни с иглой в башке. Получается, заговорщики чрезвычайно сильны. Что не удивительно, если на их стороне, как полагал Тай, работает спецназ НОАК. С другой стороны, даже они не всесильны. Иначе тот же Линху Тенгфей скончался бы гораздо раньше своих девяноста двух лет. Это хорошо. Да, это очень хорошо. Разброс по времени между убийствами показывает, что возможности врага всё-таки ограничены. Значит, у заговорщиков пока ещё есть слабые места. Надо только понять, где они и как до них добраться. А дальше уже дело техники. К сожалению, пока единственным причастным к заговору человеком, известным полковнику, остаётся Чу Зихао. Даже если этот, чтоб ему подавиться, алкоголик – просто отвлекающий маневр, необходимо его добыть и хорошенько выпотрошить. Если постараться, от Чу обязательно потянется какая-нибудь ниточка. А других ниточек, к сожалению, нет. И они вряд ли появятся, при такой-то плотной завесе. Короче говоря, кем бы ни был Чу, его необходимо заполучить. Любой, как говорится, ценой. А там уж видно будет.
Погруженный в свои размышления, полковник проследовал через паспортный контроль космопорта, автоматически пройдя идентификацию по отпечаткам пальцев и скану радужки. У выхода его уже поджидала служебная авиетка. Тай расположился на заднем сиденье, ввел код подтверждения и невидящим взглядом уставился на уплывающие назад и вниз пригороды столицы Тяньцзиня.
     Что за неделя! Что за убийственная, во всех смыслах, неделя! Таких, пожалуй, еще не случалось. Сначала убийство старикашки-историка. Потом Чжан Юшенг со своим дурацким любопытством, едва не угробившим всю планету. А теперь заговор, протянувший свои щупальца до самого Бейдзина. Если события и дальше будут развиваться в том же темпе, на следующей неделе в столичной системе взорвется сверхновая, а к концу месяца, пожалуй, накроется вся галактика.
     Авиетка послала запрос на посадку на крыше высотки министерства безопасности Тайдзиня. Обработав переданный летающей машиной код, процессор МГБ удостоверился, что в нём присутствует личная последовательность полковника Тая и заблокировал разрядники, охраняющие посадочную плащадку. По периметру квадрата красные запрещающие огни сменились приглашающее-зелеными. Авиетка пошла на посадку.
     Вернувшись в свой кабинет, полковник вызвал капитана Юйчи и, в ожидании прибытия верного помощника, принялся просматривать накопившиеся отчеты. Заговоры заговорами, но от текучки его никто не освобождал. Одни отчеты он прочитывал от корки до корки, чтобы выдать по ним резолюции и указания, другие просматривал по диагонали, визировал и отправлял в архив. Это были пустяшные письма, которые писались бесчисленными чиновниками планетарной администрации для отчетности.  Но одна из депеш привлекла его особенное внимание.
«Ворчуну от Падальщика. Головастик сдох. В аквариуме чисто».
Слава Высшим! Наконец-то хоть одна проблема разрешилась. Аспирант Чжан Юшенг, доставивший полковнику столько головной боли, мёртв. Исполнитель нейтрализован. Концы подчищены.
Тай скупо улыбнулся. Теперь можно со спокойной душой заняться Чу Зихао и заговорщиками, прикончившими старикашку Линху Тенгфея. Они еще пожалеют, что влезли на личную территорию полковника Тая. Даже если эта территория размером с межзвездную республику.
Вирт тихонько звякнул. Секретарь сообщал, что капитан Юйчи дожидается в приемной.

Красная доминанта.
Межзвездное пространство.
Борт военного транспорта.

Оставшиеся двое суток до прибытия стали для Юшенга самыми счастливыми за все это ужасное время. Незримая угроза, которую он чувствовал ежесекундно, наконец, исчезла. Теперь он мог жить, не ощущая спиной холодное дыхание смерти. На фоне этого счастья придирки сержанта Лу перестали казаться юноше такими уж невыносимыми, и даже вкус синтенического соевого творога уже не вызывал былого отвращения.
     Мастер – сержант Лиу Лу, со своей стороны, проявлял к лихой четверке неслыханную снисходительность и назначал на работу всех четверых одной командой. То ли проникся к друзьям своего рода симпатией, то ли просто со свойственной военным прямолинейностью выполнял данное капитаном обещание не разлучать четверку. Да и работа оказалась сплошным удовольствием: инвентаризация складов погрузочно-разгрузочного сектора. Весь день они только и делали, что ходили по гулкому залу сектора и сверяли намалеванные краской на оборудовании номера со здоровенной книгой, исчерканной многими поколениями проверяющих до полной нечитабельности.
     Юшенг никак не мог уяснить, для чего требуется эта примитивная бухгалтерия. Почему нельзя ограничиться простым сканированием кодов, которые наносятся производителями на каждую инвентарную единицу? Это сэкономило бы массу времени и нервов. Когда он поделился своей идеей с Зихао, тот долго смеялся. А потом только ещё больше запутал юношу, заявив, что бесполезность действия является его самой большой пользой. Вообще, туманные разъяснения были коньком этого непостижимого человека, состоявшего, казалось, из сплошных тайн.
- Почему нельзя хоть что-то сказать прямо? – с досадой спросил его Юшенг, тщетно пытаясь найти в книге каталожное описание ощетинившейся рычагами хреновины за номером 56398Б013. – Ты же сам сказал, что мы должны стать пальцами одного кулака. Так какие между нами могут быть тайны?
- Слушай, Умник, ты мне по нраву, честное слово, – проникновенно ответил великан. – Ты же знаешь, я ценю тебя за смекалку, смелость, упорство…
- Но?
- Но терпеть не могу за твою назойливость. Ну подумай сам, мы знаем друг друга каких-то две недели. Ты считаешь, этого достаточно для откровенности?
- Но я же от тебя ничего не скрыл! – возмутился Юшенг.
- Да потому что ты еще щенок, братец. Тебе и скрывать-то нечего.
Зихао увидел, что Юшенг отвернулся, не на шутку разобидевшись, и,  бесцеремонно схватив его за плечи, повернул лицом к себе.
- Пойми, чудак, тебе я более–менее доверяю. Но Бэй и Киу – пока темные лошадки. Я не знаю, чего от них ждать. Вспомни, как ты проколся с провокатором. Так хотя бы теперь уясни: чем меньше мы говорим, тем больше шансы выйти из этой передряги  живыми. Юшенг поразмыслил над словами великана и решил не обижаться. Тем более, что кое-что тот все-таки рассказывал.
     Юшенг узнал, что неудавшимся солдатам, которых выгоняют из армейских учебок, в гражданских мирах приходится несладко. Спецслужбы подозревают их во всех смертных грехах и не допускают ни на какие работы, которые позволили бы дорасти хотя бы до третьего социального статуса. Из-за этого некоторые из них действительно сворачивают на кривую дорожку.
- Что за идиоты придумали такие правила? Это же замкнутый круг! – осуждающе прокомментиовал слова Зихао эмоциональный Бэй. – Только калечат людям жизни и всё. Вот уж не думал, что у нас способны на такую глупость!
- Не глупость, – возразил немногословный Киу. – Преступление.
- Кто бы говорил, – Бэй терпеть не мог, когда его кто-то поправлял. – А сам-то ты кто?
- Преступник, – грустно подтвердил Киу. – Страшный. Из-за меня погибли люди.
Никогда еще тщедушный Киу не рассказывал о том, что привело его на каторжный корабль. Сейчас, похоже, ему стало невмоготу молчать.
- Сколько? – коротко спросил Зихао.
- Пятьдесят две тысячи, – голос Киу дрожал. – Погибли… из-за меня.
- Не думаю. Спорю на паек, они погибли не из-за тебя. – Зихао положил руку на колено сокамернику. Юшенг и Бэй, потрясенные жуткой цифрой, лишились дара речи и только хлопали глазами, не в силах поверить в услышанное.
- Откуда тебе знать? –  слабо улыбнулся Киу.
- Оттуда. Если бы ты действительно был настолько виноват, тебя бы расстреляли на площади, а казнь транслировали по вирт-каналам. Можешь мне поверить.
- А что вообще случилось? – набрался смелости спросить Юшенг. – Как…
- Я геолог, – уныло сказал Киу. – Составлял экспертное заключение. Для строительства плотины. Нужно было поехать. Самому смотреть.  Было много работы. Я мог только через неделю. А у проектировщиков обязательства… Начали давить. Звонили из министерства строительства. Ругались. Грозились судом… Я испугался. Прочитал заключения местных специалистов. Подписал документ.
- И что потом?
- Через три года землетрясение.  Плотину разрушило. Вода затопила три деревни. Никто не спасся.
- Но причем тут ты? – изумился Бэй. – Это же землетрясение, оно как бы само по себе происходит. Это конструкторы виноваты, они должны были предусмотреть такую возможность…
- Конструкторы построили правильно. Местные неверно оценили коэффициент упругости пород. После землетрясения породы просели. Я их не проверял. Значит, я и виноват.   
- Все мы в чем-то виноваты. – Зихао похлопал Киу по колену. – Вот голову даю на отсечение, что комиссия по расследованию была от того самого министерства строительства.
- Конечно, – пожал узкими плечами геолог. – И что?
- А то, что они сделали из тебя крайнего. Знаешь, чтобы свалить на тебя ответственность за свои собственные ошибки.
- Не может быть! В комиссии был товарищ председатель обкома партии! – воскликнул Киу, преодолев в возмущении свою обычную корявую манеру речи.
- Подумаешь. Он всего лишь человек, – ничуть не смутился Зихао. – Как будто председатель обкома не может быть трусливой сволочью.
- Ну, знаешь! Я не желаю такое слушать! Так говорить о партийном руководстве! 
И геолог демонстративно отвернулся, скрестив тонкие руки на впалой груди, всем своим видом показывая, что разговор окончен.
- Ну что, теперь ты понимаешь, почему я не откровенничаю? – негромко спросил Зихао, когда их вели на ужин. Юшенг только кивнул. Великан, как всегда, оказался прав.
     После ужина они работали вдвоем, смазывая последнюю партию кассетных гранатометов.
- Это всё ваше воспитание, – внезапно заявил Зихао, проверяя, свободно ли ходит рычаг.
- Что ты имеешь в виду?
- Да я всё про Киу. Ведь противно, братишка. Эти трусливые душонки его подставили, сломали человеку жизнь, можно сказать, отправили на верную смерть, а он их ещё и защищает! И самое страшное, знаешь, что? Нашим людям, по идее, даже сторожа не нужны. Мы сами себе лучшие охранники, – грустно пояснил Зихао.
Юшенг отложил в сторону ствол.
- Ты о чем вообще?
Зихао вернул рычаг в исходное положение.
- Слушай, тебя не удивляет, что мы тут с тобой сидим, вдвоем, без надзора?
- А зачем нам надзор? Вокруг космос, брат, куда мы денемся?
- Ну вот. Ты тоже не понимаешь!
- Так ты говоришь одними загадками, как тебя поймешь?
- Да нет тут никаких загадок, – с досадой сплюнул великан. – Ты давай, не отлынивай.
Юшенг послушно взял в руки ветошь. Он и не рассчитывал на объяснение, когда Зихао внезапно продолжил.
- Как ты думаешь, что бы на нашем месте сделали, скажем, русские заключенные? Такие, как ты и Киу, несправедливо осужденные?
- Понятия не имею. Можно подумать, ты знаешь!
- Да уж кое-чего поднабрался, пока меня не вышибли из армейской учебки. Рассказать?
- Давай.
- Сначала русские обалдели бы от такой беспечности охраны. А потом взяли вот эти самые игольники и гранатометы, отловили кого-нибудь из команды, разжились бы через него зарядами, захватили власть на корабле, арестовали экипаж и полетели бы прямиком в свой Санкт-Петербург к императору, искать правду.
У Юшенга даже ствол выскользнул из рук от такого заявления. А Зихао запальчиво продолжал.
- Думаешь, одни русские такие бунтари? Как бы ни так! Будь на нашем месте осужденные Союза миров, они бы перебили к чертям экипаж и ушли в пираты. В их доминанте полно мест, куда власти вообще не суются. Хочешь дальше?
- Хочу, – признался Юшенг, стискивая в руках гранатомет.
- Пожалуйста. Индийцы принудили бы пилотов отвести корабль к их святым планетам и ушли в монахи. Там бы их никто не посмел тронуть.  Даже французы, уж на что спокойные люди, а и те бы не упустили шанс взять в руки оружие и поднять восстание! Даже они! А мы? Ты только посмотри на нас! Мы проверяем игольники, смазываем, кладем их по местам, а потом послушно расходимся по камерам. Тебе не кажется это странным?
Юшенг с ужасом уставился на великана. Ему и в голову не могла прийти такая мысль. Он решительно не представлял, что отвечать и как реагировать.
- Нет, для тебя это в  порядке вещей, – горько резюмировал Зихао. – Я ж говорю, вы так воспитаны.
- А почему ты говоришь «вы»? – нашелся, наконец, Юшенг. – Можно подумать, ты из другой доминанты!
И тут же захлопнул рот, с испугом глядя на великана. Зихао покатился от смеха. – Спорим, ты сейчас подумал, что я чей-то шпион и тебя вербую?
Юшенг покраснел.
- Ничего я такого не думал… – буркнул он, пряча глаза.
- Я сказал «вы», имея в виду гражданских. Да, вас так воспитали. Уж прости меня за прямоту, но вы послушны до омерзения. Стадо баранов, а не люди. Хуже вас – только немцы, ну, так с тех что возьмешь, они вообще, по большому счету, только внешне похожи на людей, а по сути биороботы . А вы…
- И кто же мы?
- Извини, братец, но вы – по своей натуре рабы. А те, кто с самого начала пробуждены солдатами, совсем другие. Да, мы тоже выполняем приказы. Но мы делаем это сознательно. И в этом вся разница.
- И почему же это нас воспитали так, а вас иначе? – съязвил Юшенг.
- Потому что раб – паршивый солдат. Запомни одно, братишка: если ты и дальше будешь думать, как раб, на войне тебе не выжить.
Юшенг был куда сильнее задет за живое, чем хотел показать. Что о себе возомнил этот неудавшийся солдафон, чтобы называть всех гражданских рабами? Юноша не смог сдержать раздражения.
- Если ты считаешь меня рабом, то зачем вообще тратить время, говорить со мной?
- Я вижу, что ты не безнадежен. Уж не знаю почему, но в душе ты другой, Юшенг. Ты бунтарь. Ты сражался за себя, когда адвокат отказался, испугавшись обвинителя. Так?
- Ну да…
- И ты мечтаешь вернуться и найти убийцу своей девушки.
- И что с того? Я просто хочу добиться справедливости. В чем здесь бунт?
- Не-ет, Юшенг. Ты можешь сколько угодно обманывать себя, Киу, сержанта, но меня тебе не провести. Я вижу тебя насквозь. Ты из другого теста, брат мой.
- И что же ты такого во мне видишь? – агрессивный тон друга передался Юшенгу.
Зихао наклонился к его лицу. В черных глазах великана яркими звездами отражались потолочные светильники.
- Скажи мне, только честно, – негромко проговорил он. – Допустим, тебе удастся выжить. Ты пройдешь через такую мясорубку, какая даже в страшном сне не приснится. Боль станет для тебя такой же привычной, как дыхание. У тебя на руках будут один за другим умирать друзья. Ты и сам научишься нести смерть. Только ты будешь решать, кому жить, а кому нет. Ты приучишь себя без дрожи смотреть в глаза умирающих от твоей руки… Когда всё это, наконец, закончится и ты вернёшься на свой тихий Тяньцзинь…. Посмотри мне в глаза и скажи: когда ты вернёшься и найдешь того, кто сделал всё это с тобой и с Сюэ Сяомин… Ты что, просто пойдешь и сообщишь о нём в полицию?
Юшенг в немом ужасе смотрел в глаза друга. И внезапно на него снизошло прозрение.
- А за кем вернулся ты, Зихао?
Великан улыбнулся и подмигнул юноше.
- Я-то? За бутылкой бейдзю. А ты что думал?

После завтрака осужденных не повели на работы, а построили в длинном широком коридоре, в который выходили двери камер. Хуоджина среди них, разумеется, уже не было. В обоих концах коридора появились конвойные автоматчики с игольниками наперевес. Правда, после разговора с Зихао Юшенг прекрасно понимал, что их роль – чисто символическая. Осужденные не подумали бы разбежаться, даже оказавшись посреди чистого поля. Так бы и стояли в ожидании новых указаний. От этой мысли ему стало совсем противно, и он чисто инстинктивно дотронулся до руки Зихао. Великан ответил ему незаметным рукопожатием.
     Мастер-сержант Лиу провизжал им напутственную речь, из которой следовало, что хоть они все и отбросы общества, но у них есть шанс хотя бы сдохнуть с пользой для Отечества, и он, старший сержант Лиу, искренне надеется, что они этой возможностью непременно воспользуются.
- Но! – заявил мастер-сержант, выдержав многозначительную паузу и назидательно подняв короткий палец. – Те из вас, кто станет настоящим бойцом, кто кровью смоет с себя позор, защищая рубежи нашей народной доминанты, могут рассчитывать на прощение. Кое-кто из вас уже сделал первые шаги на пути к… (он незаметно скосил глаз на ладонь) к моральному перерождению. Так вот, я надеюсь, что эти засранцы не свернут с этого пути и дальше.
Все четыре засранца почувствовали себя польщенными.
- В общем, смотрите, не опозорьте там мастер-сержанта Лиу!
     В одном из концов коридора стена отъехала в сторону. Оказывается, сектор осужденных выходил прямо в грузовой шлюз. А они-то ходили туда на работу кружным путем! Разгрузка уже подходила к концу. От многочисленных контейнеров остались только прямоугольники мусора на палубе. Нерадивые уборщики неделями заметали его под контейнер, вместо того, чтобы собирать. Увидев такой непорядок, сержант открыл было рот, чтобы развопиться, но потом передумал, безнадежно махнул рукой и дал команду выходить строиться в колонну по два. Осужденные послушно двинулись к выходу.

Планета Тяньцзинь.
Тянцзинь-7.
Высотка Управления безопасности.

В подчинении у Тая числилось немало толковых офицеров. Правильнее было бы сказать, что других у него и не водилось. Дураков и лентяев полковник ненавидел даже больше, чем обычных, среднестатистических человеческих существ и гнал в шею, едва распознав. Офицеры 8-го отдела, сумевшие выжить в процессе сурового естественного отбора по имени полковник Тай, все как один были неглупыми трудягами. Но только Юйчи ходил в любимчиках грозного полковника. Остальные ему искренне сочувствовали. Ведь с точки зрения Тая с того, кому больше дается, больше и спрашивается. Юйчи приходилось пахать вдвое против остальных, и при этом вдвое же чаще принимать на себя начальственные громы и молнии, исполняя роль своего рода громоотвода. Некоторые офицеры в отделе даже заключали пари на срок, когда, наконец, у флегматичного капитана сдадут нервы, и он разрядит в полковника обойму.
     Но кроткий Юйчи и в мыслях не держал подобного. Более того, он любил и жалел задёрганного, вечного злого Тая, видя в нём не истекающего желчью самодура, а человека, который по собственной инициативе взвалил на плечи непосильную ношу. «Естественно, Тая возмущает, что другие не могут работать на износ, как он сам, – считал капитан – Я бы и сам на его месте был недоволен задержками».
     Юйчи понимал Тая еще и потому, что был слеплен из того же теста: капитан мог служить образцом законченного перфекциониста. В любое дело, которое поручал ему Тай, он вцеплялся бульдожьей хваткой и не разжимал челюстей до тех пор, пока работа не будет закончена.
И, подобно преданному псу, с равным великодушнем прощающему хозяину и равнодушие, и обиды, Юйчи не мог долго сердиться на Тая. Кроме того, Юйчи искренне считал, что в их работе нет места каким-то там сантиментам. «Жёсткая работа вырабатывает жёсткий характер, – рассуждал он. – А Тай занимается этой работой уже очень, очень долго».
Поэтому в кабинет полковника Юйчи вошёл с доброжелательной улыбкой, твёрдо решив оставить в прошлом то пренебрежение, с каким Тай отнёсся к отлично выполненный работе по алгоритму Чжана. 
Тай же, едва взглянув на добродушную физиономию Юйчи, испытал сильнейший приступ раздражения. С каким удовольствием он услал бы преданного офицера на месяцок-другой куда-нибудь на другой конец планеты, или в пояс астероидов, да хоть к черту на рога, лишь бы не втягивать в безнадежную авантюру. Но теперь, когда стало ясно, что на Инь Лиу и его парконтроль рассчитывать  не проиходится, что полковника обложили со всех сторон, у Тая действительно не осталось выбора. Капитана придётся привлечь, потому что в полном одиночестве победить грандиозный заговор, затрагивающий самые основы Народной республики, не под силу даже полковнику Таю. Именно вынужденность этой меры и выводила начальника 8-го отдела из себя. Сейчас ему предстояло пройти, балансируя, словно циркач, по натянутой проволоке, по самой грани правды и лжи, чтобы хоть как-то оградить Юйчи от грядущей беды. Если капитан не будет знать о подлинной подоплёке событий, у него останется слабый шанс отделаться всего лишь ссылкой в какую-нибудь далёкую колонию. А если уж совсем невероятно повезёт, то даже не в качестве ссыльного, а хотя бы рядовым надзирателем.
- Доброе утро. Вызывали, товарищ полковник? – безмятежно улыбнулся Юйчи, не подозревающий о бушующей в душе начальника буре.
Тай только неопределенно дёрнул плечом в ответ.
- Старикашка Линху, оказывается, был не так-то прост. – Заявил он, многозначительно постукивая торцом карандаша по столу. – Его убийство что угодно, только не уголовка.
- Да, я тоже догадался. – С готовностью поддержал капитан, ничуть не смущённый холодностью приёма. – Партконтроль никогда не лезет в бытовые и уголовные. А тут разошлись вовсю, прямо землю роют, напару с МОБом. Мне к уликам пришлось чуть не в очередь становиться, можете себе представить?
Тай терпеть не мог когда ему возражали. Но и когда соглашались с каждым его словом – тоже не переваривал.
- Подумайте, какой догадливый нашёлся. Догадался он! Тут бы и фонарный столб догадался. Так вот, должен тебе сообщить, никто уже ничего не роет.
- Неужели нашли? – Ахнул капитан.
- Да, как же. Хрена лысого они нашли! – Досадливо бросил Тай. – Как и ты, кстати. Но теперь уже точно не найдут.
До Юйчи, наконец, дошло, что сегодняшнее ясное утро грозит вот-вот обернуться нешуточной грозой. Прежде он ни разу не видел Тая в таком странном состоянии: сочетании какой-то обречённой решимости и глубочайших сомнений.
- Я слушаю, учитель. – Осторожно произнес он, зондируя почву.
- А нечего слушать! – запальчиво воскликнул полковник, вскакивая и пинком отпихивая в сторону кресло. Какое-то время он, надувшись, поливал хилый мандарин, явно ожидая повода придраться к любой реакции верного помощника. Но, наученный многолетним опытом, Юйчи предусмотрительно помолкивал.
- Приказ из Бейдзина. – наконец, угрюмо бросил полковник, осознав, что ответной реакции ему не дождаться. – Всё, конец истории. Линху Тенгфей просто умер. Ясно?
- Никак нет. – Удивился Юйчи. – Что значит « просто умер»?
- То и значит. Сердце, видите ли, не выдержало. – Со всем возможным сарказмом пояснил Тай. – Оказывается, когда тебе в башку прилетает игла, первым почему-то не выдерживает сердце. Такое вот удивительное открытие в медицинской науке, чтоб её.
Юйчи снял фуражку и потёр лоб.
- Ничего не понимаю… Я же сам, лично видел труп. Что за шутки?
- Шутки тебе?! Какие, к лешему, шутки?! – Бешеным быком взревел Тай, топнув ногой. Горшок с несчастным мандарином подпрыгнул, едва не расколовшись. – Нас взяли за шкирку и  отшвырнули в сторону,  как обоссавшихся щенков! Это тебе шутки?!
Конечно, в эти минуты полковник разыгрывал перед верным помощником спектакль. В действительности Тай уже не злился. Более того, он даже сам удивлялся собственному спокойствию. Видимо, встреча с Инь Лиу на время исчерпала его эмоциональные возможности, вытряхнула и отрезвила так, что никаким коньяком не перебьёшь. Но Юйчи не знает о встрече и должен считать, что Тай серьёзно задет за живое и решил, назло Бейдзину, пойти на принцип. Капитан просто обязан поверить в это и не пытаться искать иные мотивы. Так что фирменная таевская начальственная истерика сейчас необходима для достоверности картины.
- И кто теперь будет разбираться с убийством Линху? – Кротко спросил Юйчи.
Отлично, похоже, он купился.
- А никто не будет! – Развёл руками полковник. – Да и зачем? Можно подумать, кого-то интересует, что на Тяньцзине шлёпнули какого-то пенсионера, будь он хоть трижды ветеран партии и гений исторической науки!
Вот сейчас Юйчи обязан возмутиться. Такой легковерный правдолюбец, как он просто не сможет не возмутиться, или полковник ничего не понимает в людях и его самого пора шлёпнуть, как старикашку – историка.
Капитан не подвёл.
- Меня интересует. Вас интересует. – Решительно выпалил он, несказанно обрадовав Тая. Полковник угрюмо глянул на капитана, ничего не сказав, что только раззодорило последнего. – Вы же не оставите это просто так?
- Я?! – Тай презрительно оттопырил нижнюю губу. – Да я скорее сдохну, чем позволю убийце расхаживать на свободе. А вот тебе стоит прислушаться к приказу из столицы.
- Это еще почему? – Опешил Юйчи.
- Да потому что ты же у нас правильный. Образцовый офицер. А что должен делать образцовый, так его, офицер? Исполнять грёбанные приказы и не рассуждать.
- Вы меня специально провоцируете?!
Переиграл. Перестарался. Старый дурак.
- Я давал присягу защищать Народную республику и её граждан. – Не на шутку распалился капитан. – А вовсе не плясать под чью-то дудку. Убит беспомощный старик, и будь я проклят, если я с этим смирюсь.
Смотрите-ка, какой сердитый. Аж дым из ушей. Того и гляди загорится. Тоже мне, безопасник. Критического мышления – кот наплакал. Подденешь его парой слов, и готово, он уже забыл всё, чему я его учил. Поддался эмоциям, позволил вывести себя из равновесия. Потому и не сумел отличить игру от реальности. Вот так. Учишь их, учишь, а всё не в коня корм. Только время зря теряешь.
- Ты понимаешь, что идёшь против прямого приказа Бейдзина? – Тай, засунув руки в карманы, встал перед капитаном, слегка покачиваясь на высоких каблуках и как всегда, вопреки законам геометрии, умудряясь смотреть при этом на рослого помощника сверху вниз. – Так ты у нас, получается, смутьян, капитан Юйчи?
- Не более, чем вы, товарищ полковник.
- Ладно. – Внезапно согласился Тай. – Нет, серьёзно, раз ты такой идиот, что у тебя нет даже инстинкта самосохранения, то пожалуйста. Это твоя жизнь, с чего бы мне заботиться о ней больше, чем тебе самому? Хочешь положить голову на плаху, клади. Только скажи мне одну простую вещь. Ты хоть понимаешь, с кем нам придётся схлестнуться, дурья твоя башка? И что придётся делать?
- Нет. – Просто сказал Юйчи. – А вы?
- Вот и я пока не понимаю. Но кое-что, похоже, всё-таки нащупал. – Тай вернулся в кресло и кивком разрешил капитану расположиться напротив. – Раз уж ты решил окончательно похерить свою карьеру ради одного дохлого старикашки, садись и слушай.
Вот сейчас начинается самое сложное. Нужно ввести Юйчи в курс дела. Но вывернуть дело так, под таким углом, чтобы он ни хрена в нём не понял.
Будь на месте капитана копия самого Тая, полковник даже и пытаться не стал бы. Едва отойдя от разморозки, Тай Джанджи уже никому не доверял и во всём искал подвох. Таким пробудился. Но Юйчи – другой. Он, дурачина такая, привык безоговорочно доверять своему наставнику. Это хорошо. Это поможет сгладить шероховатости и нестыковки подправленной версии, которую собирался скормить помощнику полковник Тай. Главное сразу обрушить на него как можно больше информации. Пусть захлебнётся в ней. Когда тонешь, не сильно обращаешь внимание на мелочи.
Полковник так и поступил. На протяжении следующего получаса он, не сбавляя темпа, разобрал все ошибки, допущенные следствием, перечислил всех подозреваемых, а под конец продемонстрировал опешившему Юйчи исчерпывающее досье на подозреваемого Чу Зихао. Выдал всю его подноготную, начиная с неудавшейся военной карьеры и заканчивая ограблением продовольственного распределителя.
Юйчи, как всегда, слушал не перебивая и не возражая. Внимательно сопоставлял документы, открытые Таем в общей вирт-плоскости, изучал данные лабораторных анализов.
- Теперь можешь говорить. – Тай плеснул себе воды в стакан и откинулся в кресле, вытянув ноги и прикрыв глаза.
Интересно, удалось ли заморочить этому простаку голову. Если да – отлично. А если он всё-таки почует неладное – не страшно. Можно будет вымести из его головы последние сомнения ещё одним образцовым скандалом.
Из-под приспущенных век полковник пристально наблюдал за помощником, как рыбак наблюдает за пляшущим на легкой волне поплавком.
Капитан какое-то время задумчиво переставлял по плоскости открытые документы, отмечая зеленым и красным какие-то фрагменты.
- Значит, у нас два направления. – Начал он. – Первое, это  если считать Чу Зихао связанным с убийством Линху Тенгфея, и второе – если его появление в зоне оцепления чистая случайность. Так?
- Именно.
Сработало! Раз он перешёл к версиям, значит, всё получилось.
Тай рывком выпрямился в кресле.
- Но мы по-прежнему не знаем, зачем вообще убили старика. – Рассудительно продолжил Юйчи.
- И это правда. Но теперь у нас есть дополнительная информация. Запрет Бейдзина. И он косвенно поддерживает первую версию.
- Почему?
Капитан обожал такие вот совещания с полковником, когда тот полностью погружался в работу и, забывая о своей всегдашней злобе, вместо того, чтобы изливать в мир накопившуюся желчь, фонтанировал мыслями и идеями.
- Как мы с тобой знаем, Бейдзин приказал закрыть уже ведущееся следствие. Но если бы в столице с самого начала контролировали события, они бы не допустили даже начала расследования. – Убеждённо ответил Тай. – А теперь подумай и скажи, кого в нашей республике не в способен контролировать даже Бейдзин?
- Армию! – Капитан даже подался вперёд, так захватила его эта версия. – Точно! Но… почему тогда Бейдзин приказал прекратить следствие? Казалось бы, надо наоборот…
- Тебе много чего кажется. – Отмахнулся Тай. – А в столице, к твоему сведению, сидят не Высшие, а  точно такие же живые люди как мы, из плоти и крови.
- И что это должно означать? – нахмурился Юйчи.
- А то, что эту кровь у них можно пустить, как пустили старикашке Линху.
- То есть, убийцы Линху, точнее, те, кто за этим стоит, увидели, что следствие постепенно продвигается вперёд и вынудили кого-то наверху издать этот приказ?
- Именно, Юйчи. По сути, этот приказ вообще недействителен. Даже скажу больше – противозаконен. Но сейчас мы не можем этого доказать, мы даже обратиться ни к кому не можем. Но если мы с тобой тихо, не привлекая внимания, распутаем это дело, мы сможем понять, кто именно сплёл эту паутину и как его прихлопнуть. Вот тогда на нашей стороне выступят все силы республики. Но пока придётся обойтись без поддержки. Мы понятия не имеем, кого там наверху купили, или, как я подозреваю, кого там шантажируют, детали не так важны. Главное заключается в том, что кто-то в столице мутит воду, да ещё и использует для своих тёмных делишек армейских ликвидаторов. Может, это один человек, а может – целая сотня. Следовательно, чтобы не попасться, нам придётся подозревать всех и каждого. Запомни: в этом деле у нас нет ни друзей, ни союзников. Только мы с тобой. И работать придётся жестко, не по протоколу, иначе не справиться.
Капитан секунду помолчал, собираясь с мыслями. До сих пор ему не доводилось сталкиваться с преступлениями такого масштаба.
- Вы правы. Надо же, армия, Бейдзин… просто в голове не укладывается. Но всё-таки, – задумчиво произнёс он, – почему именно Линху Тенгфей? Причём тут старый пенсионер?
- Да мало ли причём? Дьявол его знает! Может, старый хрен знал что-то этакое и по старческому скудоумию начал трепать языком. Он же историк, чтоб его. А история, Юйчи, самая опасная из наук. Да, и нечего так на меня смотреть! История опасна тем, что изучает не какие-нибудь там дурацкие уравнения, а реальные поступки реальных людей. Важных людей. А эта поганая вселенная устроена так, что чем важнее человек, тем больше дерьма у него припрятано по углам. И даже если этот человек давно мертв, остаются его наследники, продолжатели его дела. Которым совсем не хочется, чтобы правда выплыла наружу. Понимаешь? Так что нечего тут гадать, «почему Тенгфей, за что Тенгфей». Есть за что, раз ему мозги вышибли нахрен! Есть и всё. Прими это, как данность. Вот выведем мерзавцев на чистую воду, засадим в камеру, тогда и спросим, почему. Только тогда, не раньше.
- Я понял, учитель. Так с чего мы начнём? – Спросил Юйчи, и весь он лучился таким энтузиазмом, такой искренной готовностью идти за Таем хоть в трясину, хоть к чёрту в лапы, что полковнику немедленно захотелось ударить его чем-нибудь тяжелым.
- Будем делать своё дело, вот с чего. – Буркнул он. – Будем копать, как всегда, только ещё осторожнее. Скажу тебе прямо. Дотянемся мы до тех, кто организовал убийство Линху Тенгфея или нет – я и сам не знаю. Обещать ничего не могу. Может, дотянемся, а может, они прихлопнут нас раньше. Ты всё-таки, прежде чем решать, поработай головой, Юйчи. Знаю, трудно, но ты хотя бы попытайся. Это дело смердит, как дохлый пёс на солнце. Представь, что будет, если в столице пронюхают, что мы ослушались приказа.
- Но ведь убийца ещё на свободе, – горячо возразил Юйчи.
- Верно. Зато и ты тоже. Так что давай-ка, подумай, надо ли оно тебе. Давай, не будь идиотом. Даю тебе последний шанс. Не упусти его.
- Но ведь вам в одиночку с таким делом не справиться, так? – рассудительно ответил Юйчи. – Значит, моя помощь не помешает.
- Ну и чёрт с тобой. Пожалуйста, лезь в самое пекло, раз ты такой болван! – улыбаясь, что с ним случалось чрезвычайно редко, рявкнул Тай. – Но заруби себе на носу, никто не должен знать, что мы продолжаем работать над убийством Линху Тенгфея. То есть, вообще никто!
- Ясно. Это всё? – деловито осведомился капитан.
- Всё, всё. Только смотри мне, никакой самодеятельности. А то ты такого наворотишь…  И преступник останется на свободе, и мы с тобой сядем. И это ещё в самом лучшем случае.
- Не останется. – Убеждённости Юйчи хватило бы на целую бригаду партийных агитаторов – От вас ему не уйти.
- Ты мне тут митингов не разводи. – Проворчал Тай. – Не уйти, видите ли… Что-то пока не видно, чтобы этот говнюк парился у нас в карцере. Всё, заканчили с болтовней. Раз уж ты со мной, давай работать. Пора вплотную заняться Чу Зихао. Начать с того, что мы понятия не имеем, где сейчас этот паршивец. Небось нежится в шезлонге на горячем солнышке, попивает коктейль и посмеивается над нами.


Красная доминанта.
Сектор вооруженных сил КНР.
Система НР11_08.
Планета Пекло.

Планета, на которую их доставили, образцом гостеприимства не выглядела.
Грязно-желтое небо изливало на непокрытые головы осужденных потоки жара. Яростное местное светило на его фоне казалось размытым белым пятном. Стоило только Юшенгу ступить с грузового трапа на горячие плиты космодрома, как на плечи обрушился нежданный груз. Пошатнувшись, он испуганно вскрикнул.
- Полторашка, – со знанием дела оценил Зихао. – Ерунда, скоро притерпитесь.
За его спиной громко задышал слабосильный Киу. Мало увеличенной гравитации, так еще и воздух! Нет, кислород в нем явно присутствовал, тут без сомнений, но Юшенгу показалось, что этим воздухом дышали уже много раз, причем не только люди. В нём не было сочной свежести лесного массива или терпкой влаги моря. Он смердел, как мумифицированная под жарким солнцем дохлая крыса. А еще в нем стояла взвесь тонкой пыли, мгновенно забивавшая ноздри и скрипящая на зубах. Одним словом, не воздух, а помойка. Ветер дул неровно, порывами, как будто и ему было противно гонять над планетой пыльную вонь. Горизонт терялся в болезненно-желтой дымке, за которой коричневыми тенями возвышались то ли городские высотки, то ли какие-то дикие скалы. Кто-то закашлялся.   
- Я такого точно не заказывал, – недовольно проворчал из-за спины Юшенга неунывающий Бей.
- Разговоры в строю! – К ним стремительным, пружинистым шагом приближался высокий подтянутый сержант в аккуратной, с иголочки, форме. Казалось, он совсем не замечает ни высокого тяготения, ни удушливой жары. Спина прямая, как доска, на лбу – ни капли пота, и это притом, что китель точно по уставу застегнут на все пуговицы.
- У него, наверное, кондиционер в жопе. – тихонько предположил Бэй.
Зря он это сделал. Новый сержант оказался похлеще визгливого коротышки Лу. И слухом его природа тоже не обделила. Уже через три секунды Бэй, кряхтя, пытался отжаться от обжигающих плит космодрома. С трудом распрямив руки в четвертый раз, он со стоном рухнул на стеклобетон.
- Оправиться, встать в строй, – приказал сержант.
Бэй, отклячив зад, встал на карачки, с трудом поднялся и, заправив выбившуюся робу в широкие полотняные брюки, вернулся на свое место. Комментировать произошедшее ему расхотелось.
     К строю подрулил старенький вездеход с кузовом, крытым выцветшим брезентом. Его двигатель едва слышно стрекотал. «Берегут технику»,– с уважением подумал Юшенг. С этой моделью он не раз встречался, работая на рембазе после начального курса. Стандартный Тип-047, прозванный «Чунгмао»  из-за передних локаторов автопилота, смахивающих на глаза бамбукового медведя. Тип-047 славился своей неприхотливостью: он охотно работал в широком диапазоне температур, спокойно преодолевал водные преграды, уклоны до 40 градусов и пасовал только в горных условиях. По приказу с сержантского вирта «Чунгмао» послушно сел на пузо. Задний борт откинулся, и осужденные друг за другом полезли в вожделенный полумрак кузова. Внутри располагались четыре узкие скамьи, позволявшие пассажирам сидеть, пусть и без особого комфорта. О климатических установках тут даже не слышали, и воздух под брезентом накалился чуть не до звездных температур. Сухой жар до боли стянул кожу на лицах пассажиров.
Двигатель тихонько взвыл, поднимая груженый вездеход на гравитационную подушку, и машина, дернувшись, заскользила прочь от транспорта. Юшенг, занявший место неподалеку от заднего борта, бросил на корабль последний взгляд. Приземистое блюдце корабля тяжело распласталось на стеклобетоне, опираясь на четыре финишных колонны. Наклонный трап напоминал высунутый от жары язык. На сером тусклом борту гордо алело имя транспорта: «Йинь Монг» . Ну да, конечно. А что же еще. «Серебряная мечта». Юшенг толкнул в бок Бэя, чтоб тот оценил комизм ситуации. Бэй украдкой фыркнул.
«Чунгмао» проворно несся по желтой пустыне, оставляя за собой длинный густой шлейф пыли. На первый взгляд местность казалась безжизненной, но замершая на вершине низенького бархана крупная многоногая ящерица, мимо которой они пронеслись, убедила их в обитаемости этого негостеприимного мира.
Поездка затянулась. Вездеход пожирал километр за километром, а коричневые тени, к которым он мчался, словно бы и не приближались. Осужденные тихонько переговаривались, строя предположения о том, что их ожидает в конце путешествия. Юшенг смотрел на пустыню, мечтая о стакане холодной воды. Зихао безмятежно похрапывал, привалившись к широкому ребру жесткости кузова. А вот с Киу стало совсем плохо. Его кожа покраснела, он часто хватал ртом воздух, вцепившись пальцами в скамью. Поймав обеспокоенный взгляд Юшенга, Киу слабо улыбнулся:
- Всё в порядке, – просипел он и упал лицом вниз.
Юшенг бросился к кабине и неистово заколотил кулаками по горячей стали. Какое-то время спустя вездеход замедлил ход и остановился. В  кузов немедленно набилась пыль. Осужденные расчихались, ругаясь вполголоса. Зихао тут же проснулся. Из пыли вынырнул сержант.
- В чем дело?
Юшенг показал на лежащего на полу Киу. Сержант подтянулся, влез внутрь и склонился над валящимся в обмороке геологом.
- Тепловой удар. Надо дать ему напиться.
Осужденные переглянулись. Воды ни у кого не было.
- Вам что, не дали с собой воду?!
Сержант чертыхнулся, помянув недобрым словом идиотов, отправляющих людей в пустыню налегке.
- Ждите, – приказал он, выпрыгивая из душного кузова под палящие лучи звезды.
Сержант вернулся с тремя литровыми бутылками.
Сержант стянул с Киу робу, смочил край водой, положил на лоб. Плеснул воды геологу в лицо и хлопнул по щеке. Киу застонал и открыл глаза. Сержант дал ему напиться, потом пустил бутылки по кругу.
Каждому досталось по глотку тепловатой воды.
- Товарищ сержант, – обратился к нему Юшенг – Нам ещё долго ехать?
- Ты куда-то торопишься?
- Нет, просто у нас нет воды…
- И что ты предлагаешь, парень?
- Я подумал, пока мы не слишком далеко уехали… Может, нам вернуться и взять с собой запас?
Сержант больно ткнул его в грудь пальцем.
- Ты подумал? Вы, подонки, должны были думать раньше, тогда бы не оказались здесь. Назад мы не поедем. Я должен доставить вас вовремя, и я это сделаю, даже если половина из вас передохнет по дороге.
- Товарищ сержант! – с отчаянием взмолился Юшенг.
- Что еще? Ты начинаешь меня доставать, парень, а ведь мы ещё даже не приехали!
- Я только скажу, и всё. Ну пожалуйста! Я знаю, что делать!
Сержант, собравшийся было оборвать нахального новобранца, хмыкнул.
- Знаешь? Давай, рассказывай. Но учти, если ты еще раз предложишь вернуться, клянусь, всю оставшуюся дорогу будешь бежать за машиной.
- Нет, не надо возвращаться. Есть другой способ. У «Чунгмао» водяная система охлаждения, – боясь, чтобы его не оборвали, зачастил Юшенг. – Вместимость двести литров. Если слить литров двадцать, ничего не случится.
- Ничего? А если движок перегреется?
 - Стандарт идет с запасом, для температур внешней среды до 80-ти градусов. А тут вряд ли больше сорока,  – с готовностью ответил Юшенг. – Кроме того, мы идем с загрузкой примерно три тонны, а штатная загрузка до десяти тонн, значит, двигатель работает чуть не на холостом  и…
- Хватит, – поднял руку сержант. – В общем, так. На базу прибываем через двадцать минут. Дотянете и без воды.
И, уже вылезая из кузова, добавил, глядя на бывшего аспиранта:
- Неплохо, парень. Как звать?
- Чжан Юшенг, товарищ сержант, – выпалил юноша.
- Неплохо, Чжан Юшенг.
Когда вездеход вновь тронулся, Зихао наклонился к Юшенгу.
- Спорю на что угодно, он каждый раз проворачивает этот фокус с водой.
- С чего ты взял?
- Ни в жизнь не поверю, будто он не заметил, что у нас с собой нет воды. 
Юшенг в который раз неприятно почувстовал себя глупым юнцом, только что из разморозки.
Казавшиеся призрачными горы надвинулись внезапно. Они нависли над вездеходом зазубренными серо-черными стенами.
- Базальт… – просипел немного приободрившийся Киу, мельком взглянув на скалы.
Цель их путешествия обнаружилась у самого подножия отвесной черной скалы. Юшенг ожидал увидеть несколько приземистых зданий за забором, но база оказалась целым городком, окруженным плотными зелеными насаждениями. Среди двух и трехэтажных зданий возвышались несколько башен высотой метров в пятьдесят. Проехав через КПП, вездеход уменьшил скорость, и, довольно урча, поплыл по центральной улице базы. Юшенг заметил, что она разделена на сектора. В каждом секторе на зданиях своя цветовая маркировка в виде вертикальных полос, тянущихся от фундамента к крыше. Со стрельбищ доносилась кононада. Где-то ревели двигатели тяжелой техники. На плацах маршировали подразделения. По дорогам, покрытым неизменным стеклобетоном, сновали машины. Мерно покачивались под напором ветра вершины непривычно коренастых эвкалиптов, кипарисов и кедров. Кое-где раскинули кроны вездесущие каштаны. И над всем этим гордо реял огромный, метров тридцати в длину, алый стяг Народной республики, от верхнего левого угла которого расходились золотые лучи, составленные из звездочек – ключевых миров республики. Звезд было, как помнил Юшенг, семьдесят две. Вездеход свернул с главной дороги и, покрутившись пару минут по переулкам, выкатился на большую прямоугольную площадь, окаймлённую зеленью и разнокалиберными сооружениями.
- Плац… – Протянул с ностальгической интонцией Зихао. – Прямо как домой вернулся.
С одной стороны плац упирался  в зеленую изгородь в полтора человеческих роста. Несколько шелковиц с необычайно толстыми стволами тихо шелестели на горячем ветеру. С остальных трех сторон площадь ограничивалась строениями с сине-оранжевой полосой от крыши до земли. Судя по надписям над входом, двухэтажное здание, вытянувшееся вдоль короткой стороны плаца, служило казармой, (так по-военному, по словам Зихао, называлось общежитие). Перед ним, вплотную к плацу, приткнулся навес, создававший тень. На одной из длинных сторон плаца расположился учебно-тренировочный корпус. Вдоль другой длинной стороны плаца вытянулись столовая и склады.
Песчаная буря здесь ощущалась куда слабее. Хотя, взглянув на небо, Юшенг понял, что она просто прекратилась. Небо из грязно-желтого превратилось в светло-песочное. Солнце, которое и до этого было ярким пятном, теперь превратилось в слепяший прожектор. Из-за его неистового сияния все предметы казались вырезанными из картона, а тени – нарисованными черной тушью. От пронзительного сияния на глаза наворачивались слезы. Оказавшись на плацу, Юшенг обливался потом и чувствовал, что его ничем не защищенные уши буквально поджариваются, словно дим сам .
К счастью, через минуту осужденных выстроили перед казармой, под светоотражающим тентом. Здесь стояли длинные скамьи, но садиться им почему-то не разрешили. Переминаясь с ноги на ногу, будущие солдаты прождали не менее четверти часа. Зихао незаметно поддерживал вконец обессилевшего Киу. Наконец, из вырулившего на плац открытого мобиля вышел офицер с четырьмя звездочками на красной просвете золотого погона .
- Смирно! – гаркнул сержант, вытягиваясь. Осужденные, кто как мог, последовали его примеру. В мятых мешковатых робах, усталые и покрытые пылью, менее всего они походили на боевое подразделение. Но офицер и бровью не повел. Очевидно, здесь подобные типы были не в новинку.
- Граждане осужденные. Я – командир учебной базы «Банли»  капитан Лян Чжиган. С этой минуты вы считаетесь солдатами народной армии доминанты. Задача моих подчинённых – за четыре месяца превратить вас в полноценных бойцов. Запомните правила.
Первое.  Вы выбрали службу в дисциплинарном батальоне. Это дорога в один конец. Вы не можете передумать и попроситься обратно в тюрьму. Следовательно: у нас вы учитесь, не отбывая повинность, а приобретая шанс на выживание.
Второе. Мы – не тюремщики и не палачи. Создавая для вас трудности и заставляя их преодолевать, мы вас не наказываем, а учим. Следовательно: от вас требуется сознательное и бесприкословное выполнение любого приказа старшего по званию. А старше вас тут все.
Третье. Вы – гражданские. Вы физически неспособны сравняться с профессионалами. Следовательно, для каждого из вас важно за время учебы найти ту воинскую профессию, к которой вы чуть больше приспособлены. Первые недели – оценочные. Сержанты будут внимательно следить за вашими успехами. Затем наши специалисты примут решение о вашей специализации, исходя из объективных результатов тестирования, а не по собственной прихоти. Проявите все ваши способности. Используйте то немногое, что дала вам, гражданским, природа.
И, наконец, четвертое. Любое неповиновение, любое нарушение дисциплины повлечет за собой немедленную расплату. Никто не станет вас предупреждать и уговаривать. Вы – преступники и отбываете заслуженное наказание. Помните об этом.
На этом капитан закруглился. Дождавшись, пока начальство вернется к себе, сержант повернулся к разнокалиберному строю осужденных.
- Для тех, кто не врубился в речь товарища капитана, перевожу. Добро пожаловать в «Пекло», отбросы!
Спустя два дня Юшенг был готов признать правоту сержанта. Условия в учебной базе «Банли» и правда были адскими. Юшенг с тоской вспоминал старые добрые времена на транспорте «Серебряная мечта». Как же там было здорово: утром встал, не торопясь, за целую минуту оделся, умылся, целых десять минут завтрак, потом душка сержант Лиу не спеша распределяет работы, а ты тем временем спокойненько стоишь себе в прохладе и дышишь чистым кондиционированным воздухом при одном G . И так далее. Всего-то и было неприятностей, что охотившийся за ним убийца. На фоне жизни на базе эта угроза казалась пустяковой. С той самой минуты, когда капитан Лян закончил свою речь, у них не было и минуты покоя. Первым делом их отвели в баню, потом, еще дрожащих после ледяных струй душа, снова обрили наголо и облачили в одинаковую серую форму без погон с сине-оранжевой нашивкой над левым грудным карманом и на левом рукаве. В петлицах не было даже одной звездочки лебина – рядового.
     Затем их отправили в столовую, где курсантов, (а теперь они именовались именно так), наконец, накормили. Еда на базе оказалось неожиданно хорошей: кукурузная каша выглядела почти как настоящая и даже напоминала кукурузу по вкусу. К каше подали мясо – синтетику, но тоже сделанную на удивление прилично. Даже витаминный кисель обладал приятным кисло-сладким вкусом. Правда, на еду им отводилось всего пять минут, из-за чего половина курсантов вышли из-за стола так и не успев опорожнить миску.
     После еды всех разморило. Ужасно хотелось прилечь в теньке и вздремнуть. Увеличенная сила тяжести выматывала. Она придавливала к земле, ни на секунду не ослабевая. Казалось, на плечах висит здоровенный рюкзак. Но массивный, как шкаф, сержант Тайшу, принявший командование их седьмым учебным взводом, очевидно, имел собственные представления об отдыхе. В качестве послеобеденной сиесты он использовал строевую подготовку. И оказался прав. Спустя короткое время курсантам было уже не до сна. За два часа под палящим солнцем (слава Высшим, форменные кепки были достаточно широкими, чтобы закрывать уши) они освоили некоторые основные команды, научились ходить более-менее в ногу, разворачиваться на ходу, тянуть носок и выпрямлять спину. Тем же, до кого эта наука доходила туго и кто недостаточно высоко, по мнению сержанта, поднимал стопу, перепадало сержантским ботинком по лодыжке. Через два часа научились все. Юшенг вымотался до предела, между лопатками ручьями сбегал пот, на гимнастерке выступили соляные разводы. Да еще проклятая гравитация. Скорей бы уже это кончилось, думал он, с завистью глядя на вышагивающего впереди Зихао. Великан даже не вспотел.
- Ну что, отдохнули, курсанты? – бодро спросил сержант.
Курсанты застонали.
- Не слышу ответа! – сержант демонстративно прижал ребро ладони к уху.
- Понятно… Да… Ясно… – раздалась разноголосица, и только Зихао и следом за ним Юшенг ответили «Так точно».
Сержант заставил всех, кроме них двоих, упасть и пять раз отжаться, после чего повторил вопрос.
На этот раз строй, смекнувший, что к чему, последовал примеру Зихао.
- Ну, раз отдохнули, пора поразмяться. Десять кругов вокруг плаца, бегом марш!
- Раз! – принялся он отсчитывать круги.
- Два!
На исходе второго круга упал Киу. Курсанты растерянно остановились, сбившись, словно стадо овец, в кучу.
- Не стоять! Бежать! – хлестнул по ушам крик сержанта. Толпа ринулась вперед, обегая тело лежащего геолога. Сержант оттащил Киу в сторону, под тень шелковичного дерева и полил ему на голову водой из предусмотрительно заготовленной канистры.
- Три!
Четвертый круг выбил из строя еще троих. Пятый… шестой.  Кто-то попытался слукавить, чтобы отлежаться в тенечке, но сержант оказался не промах, и секунду спустя симулянт, держась за крестец, уязвленный сержантским ботинком, уже несся вприпрыжку, догоняя остальных. Юшенг сломался на середине седьмого круга. Когда сознание вернулось к нему вместе со струей холодной воды, он увидел, что на плацу остался один Зихао. Его мотало из стороны в сторону, но он продолжал бег.
- Девять!
И почти сразу Зихао упал, раскроив о бетон лоб. Брызнула кровь.
Юшенг и сам не заметил, как вскочил и бросился на помощь другу.
- Назад!
Сержант Тайшу, хакнув, взвалил тело Зихао на плечи и, выпрямившись, понес его к спасительной тени. Бэй присвистнул. При полуторной тяжести Зихао весил под четыреста дзиней , да и сам сержант был не из мелких, не чета коротышке мастер-сержанту Лу. И, тем не менее, он шел с чудовищным грузом на плечах так легко, как будто прогуливался по проспекту имени Народной революции. По его спине в такт шагам билась безвольно опущенная рука Зихао. И только Юшенг заметил, как Зихао украдкой показал ему оттопыренный большой палец. У юноши отлегло от сердца. Оказывается, друг вовсе не терял сознания. Но для чего ему понадобился этот  рискованный спектакль?
     Спросить у Зихао не получилось. В строю они стояли довольно далеко друг от друга, а перерывов на отдых в распорядке этой учебной части, судя по всему, не предусматривалось в принципе. После того, как все пришли в себя, сержант Тайшу выстроил их в две шеренги.
Прохаживаясь перед шатающимися от усталости и высокого тяготения курсантами, сержант говорил. Могло показаться, что это просто мысли вслух, но после напутствия капитана осужденные ловили каждое слово, боясь пропустить что-то важное.
- Вы, наверное, думаете, что тут собрались садисты, которым нравится над вами издеваться. К сожалению, это не так.
Сержант помолчал, обводя строй цепким взглядом.
- Разрешаю спросить.
- А почему «к сожалению»? – немедленно воспользовался предоставленной возможностью Бэй.
- Потому что тогда получилось бы, что в таких тренировках нет реальной необходимости. Но она есть. Через четыре месяца вам идти в настоящий бой. Вы – преступники. Вас будут кидать на самые тяжелые участки. Не для того, чтобы вы победили, для этого есть профессионалы. А только для того, чтобы вы продержались какое-то время, отвлекая противника, связывая его ненужным боем, пока настоящая армия обеспечивает победу. И так – каждый день. Для врага вы должны стать назойливыми, как гнус, доводящий до исступления могучего буйвола. Вы должны быть пронырливы как крысы. И живучи, как тараканы. Мы научим вас стрелять и убивать, но не это главное. Мы научим вас выживать. Всегда, в любой обстановке, при любых обстоятельствах. Мы научим вас избегать честного боя и наносить удар исподтишка, в спину. Потому что в прямом бою у вас нет шансов.
     Слова сержанта произвели на осужденных куда большее впечатление, чем речь начальника базы. Юшенг даже не мог решить, чего он испытывает больше: страха или отвращения. Наверное, все-таки второе. Ему претило само сравнение его – образованного, черт возьми, человека, ученого, обладателя двух академических степеней – с крысами и тараканами. Но, глядя на фигуры Зихао и сержанта Тайшу, он вынужден был честно признать, что на их фоне он и есть не что иное, как крыса.
- Мы сделаем всё, чтобы научить вас этому. Но если вы не будете выкладываться за пределами возможного в каждом упражнении, на каждой тренировке, наши усилия ничего не дадут. Поэтому только сегодня я позволил упавшим рассиживаться в тени. Завтра тот, кто упадет раньше, чем на четвертом круге, будет отрабатывать штрафные упражнение. Послезавтра – то же самое до пятого круга. А через две недели вы все должны пробежать все десять кругов. Понятно?
- Так точно! – обреченно отчеканил строй.
- И последнее. Может быть, вы думаете, мы тут расшибаемся в лепешку из-за ваших драгоценных жизней? Как бы ни так. Вы – отбросы. Преступники. Расхитители государственной собственности. Любители спьяну помахать кулаками. Лентяи и халтурщики, из-за которых пострадали люди. Бестолочи, натворившие бед из-за своей самоуверенности. Да что там говорить, в вашем взводе даже есть убийца!
Осужденные изумленно переглянулись. «Убийца?! Это уже слишком! Как такое возможно?!» тихо прошелестело по рядам. Юшенг опустил голову. Уши его горели, причем не из-за жара звезды.
- Так вот. Что до меня, то чем скорее вы все передохнете, тем лучше для общества. Но Народная республика вкладывает в вас немалые средства. И я не могу допустить, чтобы они пошли прахом. Мы ведем тяжелую войну, все ресурсы наперечет. Вы – один из таких ресурсов. Вот почему мы сделаем всё, чтобы вы сохранили в бою свои ничтожные жизни. Я это говорю к тому, чтобы вы не рассчитывали ни на какие поблажки. Мы – солдаты, честно выполняющие свою работу. А вы – преступники, выбравшие службу, чтобы побыстрее отмотать срок. Так что не думайте, что кто-то из нас испытывает симпатию к вам. Мы просто исполняем свой долг. И упаси вас Высшие дать нам повод рассердиться. Всё ясно, курсанты?
- Так точно, – дружно, но как-то печально громыхнул строй. Юшенг украдкой посматривал вокруг и видел только одно: людей. Людей, которым нестерпимо, до слез стыдно. И которые готовы на что угодно, только бы перестать испытывать этот мучительный, разъедающий душу стыд.
«А ведь сержант Тайшу отличный психолог, – подумал он с печальной усмешкой. – Если раньше мы собирались просто тренироваться, то теперь каждый готов из шкуры выпрыгнуть, лишь бы доказать, что он не законченный мерзавец». Хотя, возможно, он просто приписывал другим собственные чувства?
     Сразу после вдохновляющей речи, из-за которой осужденные избегали смотреть друг другу в глаза, их отправили в медицинский блок. Его мощности были невелики, и перед кабинетом образовалась очередь. Но праздно проводить время им не позволили. Курсантам раздали папки с тестами и обыкновенные карандаши. Вскоре весь взвод прилежно скрипел грифелями, отмечая правильные ответы. Время от времени двери медицинского центра распахивались, и в кабинет приглашался очередной курсант. Тесты они брали с собой.
«Вопрос 101. Как вы оцениваете влияние известного сочинения «Культура в эпоху коммунистического производства» товарища Чао Чжу на рост самосознания народа?». Юшенг напряг память. Чао Чжу и его «Культуры» он хоть убей, вспомнить не смог. Просмотрел ответы. «1: Крайне благотворно. 2: Скорее благотворно. 3: Нейтрально. 4: Я не знаком с этим трудом». Ему, дипломированному экономисту, было мучительно стыдно признаваться в собственном невежестве. Может, выбрать  «Скорее благотворно»? Ни к  чему не обязывающий ответ, показывающий, что отвечающий – думающий человек. Да, наверное, это будет правильно… но карандаш, как будто обладая собственной волей, все-таки выделил четвертый ответ: «Я не знаком с этим трудом».
«Представляю, что обо мне подумают. Убийца, да еще и тупой – великих трудов не читал». Он перешел к вопросу 102: «Сколько обитаемых планет в системе Харбин?»
Высшие, сколько же там планет-то…
Кто-то подергал его за рукав. Юноша вышел из задумчивости.
- …Повторяю: Чжан Юшенг, зайти в кабинет, – донесся до него монотонный голос из забранного сеткой динамика.
Захлопнув папку, он торопливо протиснулся к двери.
- Где ты шляешься? Раздевайся, – недовольно буркнула женщина лет пятидесяти в белом халате. Её гладкие волосы были забраны на затылке в тугой пучок, глаза смотрели холодно и строго. Юшенг почувствовал себя как на экзамене. Осталось только понять, на каком.
Как и следовало ожидать, здесь экзамену подвергалось в большей степени тело юноши. Его ощупали, просветили, взяли пробы крови, подключили к непонятным приборам. Наконец, врач посчитала, что узнала о Юшенге достаточно.
- Одевайся, – сухо бросила она, не глядя на юношу. Пока Юшенг натягивал форму, врач, поколдовав над каким-то громоздким прибором, покрытым местами облупившейся серой краской, извлекла из него несколько капсул для инъектора. Без лишних объяснений она ввела их содержимое Юшенгу.
- Простите, а что это? – набравшись смелости, спросил новоиспеченный курсант.
- Твои модификаторы. – Увидев, что это Юшенгу ни о чем не говорит, она раздраженно добавила. – Чтобы ты хоть на что-то сгодился. Многопрофильная вакцина, стимулятор мышечного тонуса, костной и мышечной массы, оптимизатор нервной системы.
- Спасибо, – растерянно пробормотал Юшенг, потирая место укола.
- «Спасибо»? – фыркнула женщина, брезгливо глядя на юношу. – У меня на вирте твое личное дело, Чжан. Ты думаешь, я нуждаюсь в благодарности полоумного убийцы?
Лучше бы она его ударила. Это было бы хоть каким-то проявлением чувств. Но нет, она только смотрела на него с омерзением, как на какую-то облезлую крысу.
«Вы должны быть как крысы…» – всплыли в памяти слова сержанта Тайшу.
О да, это у них получится, можно не сомневаться.
- Первое время могут возникать судороги. Это нормально, – сухо продолжила врач. – Также возможны сильные головные боли, повышение температуры, ломота в суставах, временная потеря ориентации, непереносимость яркого света и громких звуков. В течение суток симптомы пройдут. Теперь твой организм начнет строить дополнительные нервные связи, укреплять кости скелета и наращивать мышечную массу. Ваш рацион будет увеличен вдвое и дополнен необходимыми микроэлементами в капсулах. Капсулы принимать обязательно, если не хочешь стать инвалидом. Всё ясно?
- Так точно.
- Забирай свой тест. Выход там.
В следующем зале прямо на полу расположились курсанты, прошедшие вакцинацию. Юшенг сел у стены, вытянув гудящие ноги, и вновь открыл папку с тестом. Так сколько там обитаемых планет у Харбина?
     Составители теста не поскупились. Всего в нем было двести четырнадцать вопросов самой разной степени сложности. Некоторые казались Юшенгу совершенно банальными: «какой газ необходим человеку для дыхания?» и до поставившего его в тупик вопроса: «Чем питается Тархеопода агрессивная?». Сначала он хотел схитрить и отметить ответ «плотью пойманных существ», но потом вспомнил, что говорил лейтенант: вы должны проявить свои таланты. Если он, ткнув наугад, попадет в правильный ответ, процессор может ошибиться и приписать ему несуществующие таланты. А ведь дальнейшее обучение будет строиться на предположении, что он ими обладает. Рассудив таким образом, Юшенг окончательно плюнул на самолюбие и честно отвечал «не знаю» на все вопросы, которые выходили за рамки его эрудиции.
После того, как все курсанты прошли медицинские процедуры, сержант Тайшу посчитал, что они достаточно отдохнули, и отправил их на первую в их жизни полосу препятствий. Полоса располагалась прямо на плацу. Ющенг сначал не поверил своим глазам, когда сержант, активировав вирт, тремя нажатиями сотворил маленькое чудо. Загудели механизмы. Твердая, отбитая тысячами ног поверхность огромного плаца дрогнула и медленно съехала в сторону и вниз. На её место механизмы подняли из каких-то глубин имитацию поля боя. Изрытую воронками землю, увешанную обрывками колючей проволки, обильно усеянную осколками снарядов и обломками боевой техники. Когда она встала на место плаца, любой случайный зритель дал бы голову на отсечение, что на этом пятачке только что отгремело ожесточенное сражение.
- Красиво, – оценил Зихао. Пользуясь тем, что команды строиться не было, здоровяк встал за спиной Юшенга. – Вот уж не ожидал, что у них окажется этот комплекс.
И не успел восхищенный увиденным Юшенг ответить, как гигант безмятежно добавил:
- Мы на нём еще наплачемся.
Он как в воду смотрел. Пока курсанты глазели на диковинку, сержант объявил, что первое, чему обязан обучиться солдат, это передвижение по полю боя. Курсантам предстояло всего-навсего преодолеть полосу препятствий. Трассу нужно было пройти в обе стороны: туда – по правой половине плаца, обратно – по левой половине. Сержант снисходительно пояснил, что на первый раз не будет засекать время. Задание не показалось Юшенгу особенно трудным.
«Плац порядка двухсот метров в длину, шириной – около сотни. – прикинул он. – Ерунда,  чего тут может быть сложного?».
Юноша не сомневался, что затратит на всю трассу не больше пятнадцати минут.
Сержант приказал строиться. Высокий, болезненно ссутулившийся курсант поднял руку. Сержант посмотрел на вирт.
- В чем дело, курсант Шу?
- Мне плохо, товарищ сержант. Тошнит и живот болит. Кажется, это от прививок.
- И что? – удивился сержант Тайшу.
- Можно мне сходить к врачу?
- Нельзя, – отрезал сержант и повернулся к строю. – Вы что думаете, во время боя кого-то будет волновать, что у вас болит голова, или что вы обдристались? Нет! Вы будете воевать, даже если вам оторвет руку. Так что запомните раз и навсегда: пока вы в сознании, вы в строю. А теперь – разбиться на четвёрки. И запомните – чья четвёрка придет последней, отправится на трассу ещё раз.
Сержант раздал курсантам специальные очки, ограничивающие видимость расстоянием в пять метров.
- Имитация задымлённости. Снимать запрещается. И учтите, если кто-то попытается схитрить, я узнаю.
Раздав очки, и убедившись, что все осужденные прочно зафиксировали их на лицах, он принялся делить возвод на четверки. Разумеется, нескладный Шу попал в четверку Юшенга. Беднягу трясло, он едва стоял на ногах.
«Ну, всё. С этим инвалидом нам точно придётся проходить маршрут дважды. Повезло, нечего сказать», – осуждающе глядя на Шу, как будто тот был сам виноват в своей болезни, подумал Юшенг.
Зато в его группе оказался и Бэй. Перемигнувшись с другом, Юшенг стал ждать команды.
     Сержант запускал четверки с интервалом в три минуты. Четверка Юшенга стартовала второй. Юшенг бодро рванул вперед. Но очень скоро его оптимизм подвергся первому испытанию. Ноги заскользили по мокрой глине, и он шлепнулся в воронку, наполненную водой. Проблема заключалась в том, что для того, чтобы вылезти, требовалась опора. А кроме той же скользкой глины вокруг ничего не было. Хуже всего было то, что он ощутил, как его ноги, доставшие до дна воронки, засасывает в вязкую массу. Он запаниковал, молотя руками по коричневой жиже, но добился только того, что перемазался в скользкой грязи с ног до головы. Наконец, он сообразил, что ладони можно использовать как лезвие лопаты, с размаху вгоняя раскрытую ладонь вглубь края воронки, где глина была плотнее. После этого случая он больше смотрел под ноги, чем вперед и из-за этого запутался в колючей проволоке, которая оторвалась от деревянного колышка и спружинив, обвилась вокруг его ботинка именно в тот момент, когда он занес над ней ногу. Вообразив, что сможет прорваться через эту преграду силой, он дернул ногой но добился только того, что колючка оторвалась от остатков заграждения по всей длине. Проволока, будто живая, обвилась вокруг ног. Хуже всего пришлось коленям и бедрам. Ткань брюк мгновенно превратилась в лохмотья, стальные шипы впились в незащищенную кожу. Подвывая от боли, Юшенг принялся разматывать проволочные петли. Потеряв время, изрезав ладони в кровь, юноша, наконец, выпутался из коварных объятий колючки. Он не знал, сколько прошло времени, но был уверен, что никак не меньше десяти минут. А он-то надеялся за четверть часа управиться со всей трассой в оба конца! Да, похоже, им и вправду придётся проходить через этот ужас второй раз.
     Юшенг припустил вперед, стараясь держаться подальше от любых подозрительных предметов. Это оказалось непросто, учитывая, что земля вокруг буквально перепахана взрывами. Несколько раз он, не заметив, наступал на зазубренные железки, хищно торчавшие из земли, лишился одного каблука и глубоко пропорол стопу. Теперь ко всем его злоключениям добавилась хромота. Плюс ко всему началась какая-то безумная резь в глазах. Юшенг догадался, что это – последствия иньекций, о которых предупреждала врач. Очень вовремя, ничего не скажешь. Не сразу он нашел выход: прищуриваться, уменьшая падающий на сетчатку световой поток. Резь ослабла, но за это пришлось расплатиться сужением зоны и без того неважной видимости. Риск влипнуть в новые неприятности возрос. Поэтому, увидев чуть правее широкую полосу ровной, не искореженной взрывами почвы, Юшенг приободрился и направился именно туда. Желая выиграть время на ровном участке, он перешел на бег. И спохватился, только провалившись по щиколотки в зыбучий песок. Пока до него дошло, что случилось, песок дошел до колен. Юшенг в очередной раз запаниковал. Да что же это такое? Как вообще можно через такое пройти?! На его счастье, над коварной трясиной нависало дуло подбитой машины, кажется, какого-то старого танка. Юшенг попытался дотянуться до погнутого закопченного ствола. Ему не хватало сущей чепухи, сантиметров тридцати. Дернувшись изо всех сил наверх, он не только не дотянулся до вожделенного ствола, но и провалился чуть глубже. Зазор между его пальцами и стволом увеличился еще на ладонь. Юшенг сорвал с себя гимнастерку, и перекинул её через железную трубу. Потом связал между собой рукава, создав подобие петли. Отлично. Молясь, чтобы ткань выдержала, он начал осторожно, не торопясь (он уже понял, что в этом месте вообще нельзя торопиться, если хочешь дотянуть до конца живым) подтягиваться, вытаскивая себя из песчаного плена. Подтягиваться было тяжело: полуторная тяжесть никуда не делась, да и песок без особой охоты расставался со своей добычей.
     Наконец, спустя несколько томительных минут, зыбучие пески отпустили жертву, ограничившись в качестве платы одним только дырявым ботинком. Юшенг оказался на раскаленном под немилосердным солнцем стволе. Но обижагающий жар раскаленного металла казался ему сейчас райским наслаждением – по сравнению с жуткой перспективой задохнуться в зыбучих песках. Скорее всего, его бы спасли. Но, с другой стороны, уверенности не было. Вполне могло оказаться, что отсев неудачников был запланирован заранее, пока на их подготовку не ушло слишком много средств. Юшенг решил действовать исходя из того, что рассчитывать можно только на самого себя. К тому времени, как он добрался, наконец, до первого конца трассы, оставшаяся без обуви левая нога уже распухла и кровоточила. Как ни берёг её Юшенг, почва, по которой он шел, а точнее, через которую ковылял и пробирался, была настолько нашпигована железом, что каждый шаг добавлял к уже имевшимся ссадинам еще несколько. Только спустя какое-то время Юшенг решился оторвать от гимнастерки рукав и замотать ею ногу.
Теперь ему предстоял обратный путь. В двух шагах от Юшенга манила прохладной тенью огромная шелковица, в ветвях которой безмятежно жужжали какие-то насекомые, собиравшие сладкую жатву. Вот бы сейчас растянуться под деревом, лениво закидывая в рот сочные сладкие ягоды…. Юшенг вздохнул и повернулся к соблазну спиной. Вперед.
     Левая половина плаца приготовила юноше новые сюрпризы. Форсируя водную преграду, он едва не пропорол живот обломком вертолетной лопасти, скрывавшимся под поверхностью мутной коричневой жижи. Срезав путь через разбитый транспортный вертолет, который представлял собой идеальный мостик через противотанковый ров, заполненный подозрительного вида поблескивающей жижей, он снова чуть не расстался с жизнью. Поскользнувшись, он с силой ударился о борт вертолёта. От сотрясения  прямо у него перед носом сквозь разбитую вдрызг крышу с грохотом рухнул тяжеленный ротор винта. Сорвав с креплений покореженную бронепластину пола, он ухнул в жижу, утягивая за собой какие-то сверкающие электрическими разрядами провода. Темная жидкость немедленно вспыхнула. Путь назад отрезала стена пламени: кабина вертолета тоже загорелась. А впереди, на месте бронеплиты, зиял двухметровый провал, из которого поднимался густой горячий дым и алые искры. Юшенг почувствовал, как стремительно нагревается пол под его ногами. Еще несколько секунд, и он поджарится заживо. От густого жирного дыма было не продохнуть. Как назло, боковые иллюминаторы с бронестеклом были целехоньки. Выбить их оказалось безнадежным делом. Юшенг только расшиб локоть. Вылезти на крышу тоже не удалось. Дыра от ротора располагалась точно над провалом. Юшенг с содроганием понял: придется прыгать. Отойдя на несколько шагов назад, он разбежался и сиганул в дым. Проклятая тяжесть не позволила точно рассчитать прыжок. Он промахнулся. Не долетел. Бронеплита большо ударила по ребрам. Он едва успел ухватиться за обрывки найтовочных ремней. Не окажись они под руками, он бы уже ухнул в огненную бездну. Юшенг почувствовал, как тлеют брюки. Многострадальную ногу, лишенную обуви, припекало. Он изо всех потянул за ремни. Внезапно мышцы рук отозвались взрывом такой острой боли, что он чуть было не выпустил спасительные ремни. Опять реакция на иньекции. Да уж, выбрал сержант времечко для первой тренировки…
     Стараясь не обращать внимания на боль, он подтянулся и перевалился животом через раскалившуюся бронеплиту. Откатившись подальше к хвосту, туда, куда не доходил дым и почти не грелся металл, он принялся сбивать язычки пламени с импровизированной портянки и с подошвы оставшегося ботинка. Выбравшись, наконец, из чадящего вертолета, он пригляделся: что ждет там, впереди? Из-за проклятых очков видимость ограничивалась пятью метрами. Из-за этого он чувствовал себя в ловушке. У Юшенга возникло острое желание приподнять прижимавшиеся к глазницам полушария стекол, но предупреждением сержанта пренебрегать явно не стоило. Юшенг поборол соблазн и осторожно, как кошка, которую угораздило спрыгнуть с крыши прямо в середину стаи спящих собак, двинулся вперед. Он обзавелся длинной жердью от изгороди колючей проволоки и на всякий случай прощупывал ею почву перед собой. Пару раз жердь проваливалась, и он тратил время на то, чтобы тщательно провесить дорогу. Второй раз оказываться в зыбучей ловушке он не испытывал никакого желания.
     И всё-таки он снова попался. На этот раз его подвела самоуверенность. Прямо перед ним возвышался вал почвы, выброшенной мощным взрывом. Можно было его, конечно, обойти, но слева простиралось поле разметанной по земле колючей проволоки, а справа верная жердь как-то слишком охотно уходила в глубину почвы. Юшенг решил не тратить время, обходя пятно зыбучего песка, а все-таки перебраться через земляной вал. Наверх он заполз довольно уверенно, но вот с другой стороны круглые камешки, которых тут была тьма тьмущая, сыграли роль катков, и Юшенг не успел оглянуться, как соскользнул в воронку. На дне его ожидал неприятный сюрприз: снаряд, оказывается, не просто взорвался, а разметал крышу подземного укрепленного пункта. Поэтому Юшенг, не замедляя хода, провалился вниз, в теплый сумрак. Лететь было не очень высоко, но полуторная тяжесть и на этот раз сделала свое черное дело. Неудачно приземлившись, Юшенг завопил от боли: он явно разорвал связку, а может и сломал кость: юноша никогда не был силен в медицине. В любом случае, на ногу в ботинке он теперь ступать не мог. Стоило попытаться на неё опереться, как от взрыва боли темнело в глазах, а к горлу подступала тошнота.
     Превосходно. Теперь у него одна нога изрезана в клочья, а вторая вообще не ходит. К счастью, вслед на Юшенгом вниз соскользнула и жердь, которой он прощупывал почву. С третьей попытки он отломал от неё кусок покороче, который можно было использовать как костыль. Теперь оставалось только найти выход. Выбраться через ту же дыру оказалось делом безнадежным: чтобы дотянуться до разбитых в щепы досок перекрытия, нужно довольно высоко подпрыгнуть, а в его нынешнем состоянии он не смог бы прыгать даже при нормальном тяготении. Поплутав по темным коридорам бункера, он едва не сломал шею: под ноги постоянно лезли какие-то колченогие столы и стулья. Хрустели осколки стекла. Выхода в полном мраке он нащупать не мог, как не старался. Если бы хоть немного света! 
       Поразмыслив, он осторожно нащупал крупный кусок стекла и проковылял назад, к тому месту, где в пол из пролома в потолке бил яркий луч солнца, в котором танцевали веселые пылинки. На свету он рассмотрел свою находку. Это был кусок зеркала. Отлично, то, что нужно. Идея, конечно, не самая лучшая, но другого выхода он не видел. Потратив чуть не полчаса, он, подтащив в нужные места шаткие стулья с разодранными кожаными сиденьями, воткнул в них под определенными углами осколки зеркала, направляя солнечный свет из одного зеркала в другое. Создав цепочку из трех зеркал – дальше свет становился уж слишком слабым, он с помощью четвертого осколка, который держал в руке, смог осветить самые дальние закоулки бункера. К счастью, пятиметровой зоны видимости очков для этого хватало. В одном из закоулков, за опрокинутым столом, смутно виднелась полуоткрытая дверь. Юшенг чуть не закричал от радости. Зафиксировав и это зеркало, он с трудом отодвинул стол и, навалившись всем телом, с трудом открыл наполовину заклиненную дверь. За ней, судя по эху, находился достаточно длинный узкий коридор. Очевидно, он вел к выходу. Опираясь на верную жердь, он двинулся вперед, во мрак. Позади едва заметно серел узкий проход в оставленный им бункер.
     Коридор был относительно чист: под ногами ничего не скрипело, только несколько раз попались какие-то провода, которые он задевал ногой и костылем. Наверное, остатки проводки. Коридор заканчивался тяжелой дверью с большим железным кольцом, закрепленным плашмя посередине. Никаких замков нащупать в кромешной тьме не удалось. Оставалось предположить, что дверь отпиралась с помощью этого странного кольца. Юшенгу раньше не приходилось встречаться с таким видом запоров. Он крепко задумался. Он нажимал на кольцо, тянул его на себя. Бесполезно. Оно только проворачивалось под руками, не позволяя как следует зацепиться. А может, это не кольцо, а что-то вроде колеса, и его надо не тянуть, а крутить? Юшенг попробовал. Сначала против часовой стрелки. Спустя полоборота колесо остановилось, отказываясь крутиться дальше. Будем считать, что это состояние «заперто», решил Юшенг и начал крутить колесо в противоположную сторону. Сначала колесо шло тяжеловато, но спустя два оборота крутить стало легче. Сделав примерно шесть или семь оборотов, Юшенг услышал щелчок. Дверь дрогнула, подаваясь. Напрягая все силы, Юшенг потянул тяжеленную металлическую створку на себя. Дверь послушно распахнулась, и на него обрушился поток рыхлой земли. Очевидно, выход наружу был засыпан.
     Первым делом Юшенг запаниковал, но потом рассудил, что глубина хода не превышает трех метров, а значит, за осыпью довольно близко должен быть выход. Он вернулся в бункер, отломал от одного из стульев сиденье и, орудуя им как лопатой, принялся отгребать землю вглубь коридора. На место каждой кучи земли, которую он отбрасывал, немедленно насыпалась новая порция. Усталые мышцы ныли и стонали, но он все греб и греб, греб и греб, пока сверху не пробился тоненький лучик света. Юшенг зарыдал от радости и принялся как бешеный работать сиденьем. Отверстие сменилось дыркой, а потом внезапно обрушился целый пласт, обнажив проход таких размеров, что Юшенг смог через него потиснуться. Отбросив сиденье, он, изо всех сил отталкиваясь единственной относительно целой ногой, принялся проталкивать избитое тело наверх, подобный огромному дождевому червяку. Пару раз он вместе с оползнем соскальзывал вниз, но с каждым разом отверстие над его головой становилось всё шире, и он с удвоенной энергией бросался на штурм земляного склона.
     Наконец, он почувствовал под животом твердые ступени. Ползти сразу стало легче. Медленно, рывками, он поднимался на поверхность.  Стекла полушарий очков запотели от слез, глаза, вдобавок ко всему, немилосердно защипало. В конце концов, тьма разбитого бункера осталась позади. С трудом перевернувшись на спину, он решил немного полежать. Чёрт с ним, пусть их четвёрка придет последней. Это и неудивительно после такого феноменального невезения, которое выпало на его долю. Пусть сержант Тайшу снова отправит его сквозь этот ад, пусть. Всё это будет потом. А пока он просто немного полежит, собираясь с силами.
- Ну, и долго будем разлёживаться, курсант? – услышал он насмешливый голос.
     Приподнявшись на локте, он открыл глаза (резь, оказывается, почти прошла: наверное, глаза отдохнули во мраке бункера) и сквозь запотевшие стекла с трудом разглядел буквально в трех метрах от себя сидящего на скамейке, заложив ногу за ногу сержанта Тайшу. Сержант достал из стоящего перед ним контейнера пластиковую бутылку с водой.
- Пить хочешь, курсант?
Юшенг, всхлипывая, поднялся на дрожащих руках, и, встав на колени (костыль остался где-то внизу), на четвереньках позорно выполз, наконец, на стеклобетон дорожки, окаймлявшей видоизмененный плац.
Сержант помог ему подняться и усадил на скамейку. Потом стянул с него очки и внимательно осмотрел лицо Юшенга.
- Хорошо, курсант. Как вижу, ты выполнил мой приказ.
- Да… то есть, так точно, товарищ сержант, – прохрипел Юшенг.
Тайшу  открутил крышку и протянул ему бутылку.
- Пей. Посмотрим, что тут у тебя…
Юшенг жадно припал к бутылке, но чуть не подавился, когда сержант, осматривавший его ногу, внезапно сильно дернул её куда-то вниз и вбок. Юшенг завопил. Сустав со щелчком встал на место, и сразу стало легче.
- Вывих. Ерунда, – пояснил сержант, разматывая пропитанную кровью портянку.
- А тут несколько царапин, – пренебрежительно продолжил он. – Это все?
Юшенг, с трудом оторвавшись от бутылки, кивнул. Судя по интонации сержанта Тайшу, остальные царапины и ушибы явно не стоили того, чтобы на них жаловаться.
- Ты легко отделался, парень.
- Мы последние, да? – Юшенг изо всех сил пытался говорить спокойно и равнодушно, но в голосе предательски звучали слезы. Ох, как не хотелось еще раз проходить через это жуткое испытание!
- Да, похоже, курсант Чжан, ты последний… из вернувшихся. – Сержант кивнул куда-то за спину Юшенга. – Вот, полюбуйся.
Юшенг обернулся. Зихао. Закопчен, форма порвана, но вроде целый. Только ладони блеснули голым мясом ожога, когда он помахал Юшенгу. Бэй с рукой на перевязи и замотанной бинтом головой. Но рожа довольная, улыбается, хотя у него форма совсем превратилась в лохмотья. Еще трое курсантов – кто с ногой в лубке, кто с перетянутой бинтами грудью. Всего пятеро. Плюс побитый и израненный Юшенг. Шестеро из сорока. Шестеро?!
- А… где остальные? – Юшенг в ужасе уставился на сержанта. – Они всё еще там? Или… Они погибли?!
Сержант хохотнул, затягивая фиксирующую повязку на его стопе.
- Все, хватит отдыхать. Стройся.
Шестерка, помогая друг другу, вытянулась в неровную линию.
Тайшу прошелся вдоль курсантов, напоминавших чудом выживших жертв авиакатастрофы, и недовольно нахмурился.
- Плохо, курсанты. Просто отвратительно. Я поставил перед вами простейшую задачу. Проще, наверное, не бывает. И ваш взвод эту задачу провалил. От вас только и требовалось, что пройти два раза по двести метров. Какие-то жалкие двести метров! И что же я вижу? Передо мной шестеро инвалидов, которым сейчас не то, что сражаться, в клозет не сходить без посторонней помощи. А остальных пришлось вытаскивать и отправлять в санчасть. Вы понимаете, что это означает?
Пропустив мимо ушей унылое «такточно», сержант гневно рубанул ладонью воздух.
- Это означает, что вы ещё более бестолковые неумехи и идиоты, чем я думал.
Строй обиженно промолчал. Они-то надеялись, что их  хотя бы похвалят за упорство, за то, что дошли. А тут пожалуйста: все равно ругают…
- Вы, небось, еще и чувствуете себя оскорбленными? Типа, мы справились, а сержант нам мораль читает. Так вот, ни черта вы не справились. А чтобы вы не думали, что я это говорю, лишь бы вас поругать, я вам сейчас кое-что покажу.
Сержант снял чистенький китель, оставшись в белоснежной нательной рубашке, и натянул на лицо полушария очков.
- Смотрите, как должен проходить эту дистанцию нормальный солдат.
С этими словами сержант ступил на искалеченную землю полигона. И превратился в тень, белым призраком скользящую между вздыбленными валами земли и хищными лианами колючей проволоки. Казалось, он хаотично мечется между воронками и обломками, но при этом, куда бы он не бросился, он неуклонно пробивался вперед. Спохватившись, Юшенг принялся считать. Фигура в белой рубашке, то скрываясь в ямах, то возникая на верхушках бугров, быстро продвигалась к противоположному концу плаца. На промежуточном финише он, не торопясь, подошел к поильнику, прятавшемуся в тени под деревом, попил, сполоснул лицо и шею и отправился в обратный путь.
- Показушник, – фыркнул над ухом Юшенга Зихао.
- Да ладно, он молодец, – с завистью возразил Юшенг.
- Невелика премудрость, – скривил губы тот.
- Ну да, а что ж ты тогда руки сжег? – поддел друга Юшенг.
- А ты сам не понимаешь? – в изумлении воззрился на юношу великан.
- Не понимаю чего? – переспросил Юшенг, не сводя глаз с мелькающей там и сям белой рубашки сержанта.
- Если я покажу всё, чему меня учили, у местного начальства сразу возникнет желание нагрузить на меня ещё больше. Оно мне надо?
- Так ты… нарочно? Как тогда, на пробежке?
- Конечно! Чудной ты, Юшенг. Я всё-таки учился в военной началке. А потом еще на офицера десанта, пусть всего год. Неужели ты думаешь, что тут есть что-то, что мне не по зубам? Сказать тебе правду?
- Давай.
- Братец, всё это, вся эта ваша учебка, по большому счету один сплошной курорт. Санаторий.
- Не хотел бы я увидеть то, что ты считаешь реальной проблемой, – только и сказал пораженный Юшенг.
- А придется, – серьёзно ответил Зихао.
Сержант уложился в невероятные три с половиной минуты, как подсчитал не отвлекавшийся на болтовню с друзьями Бэй.
- Вот так, курсанты, – у сержанта Тайшу даже дыхание не сбилось. Он достал из контейнера бутылку холодной воды и поднял со скамейки свой китель. Юшенг заметил, что рубашка на левом плече сержанта слегка надорвана. В просвете виднелась тонкая царапина, сочащаяся редкими каплями крови.
Юшенг перевел взгляд на Зихао. На губах великана едва заметно играла презрительная усмешка.
     Раненые не задержались в медпункте. Во всяком случае, ужинал взвод уже в полном составе. Причем всем им безо всяких разговоров выдали абсолютно новую форму вместо погибшей. Вот это да! А Юшенг еще раздумывал перед тем, как оторвать рукав своей гимнастерки и сделать из неё обомотки для ноги! Опасался, что ему придется отвечать за порчу народного имущества. А тут, оказывается, законы совсем не такие, как на мирных планетах Народной республики.
     После ужина сержант Тайшу собрал их в учебном центре на первый «разбор полетов».
Они сидели в небольшой аудитории. Столы поднимались до боли знакомым Юшенгу амфитеатром. Вместо привычной белой доски с вечно ломающимся электронным покрытием, здесь в центре аудитории гордо возвышался современный вирт-центр. Юшенг присвистнул. Если даже какая-то учебная база для преступников располагает оборудованием, о котором передовые университеты могут только мечтать, то чем же оснащена сама армия? Неудивительно, что вся промышленность поставлена на военные рельсы и львиная доля рабочей силы трудится над военными заказами – уж это-то Юшенг, как экономист, знал отлично. Но одно дело знать в теории, а другое убедиться лично. Сначала – прекрасная еда, потом эта роскошь с заменой формы, теперь – самая передовая вирт-станция в простой аудитории. Что дальше?
     Размышления Юшенга прервал сержант, уверенно занявший трибуну лектора.
«А ему явно не впервой читать леции». – Не без зависти подумал бывший аспирант. Подумать только, всего несколько недель назад он тоже гордо стоял на возвышении перед аудиторией первокурсников, готовых внимать его мудрости. А нынче, посмотрите куда закинула теперь уже бывшее «будущее светило статистики» жестокая насмешница – судьба…
 Тайшу вывел в вирт-сферу картинку сегодняшней тренировки, снятую невидимыми камерами.
- Итак, как я уже кое-кому из вас говорил, сегодняшнее задание вы провалили. От боевого состава взвода остались пятнадцать процентов, да и те в состоянии ограниченной боеспособности. Это – отвратительные показатели, особенно если учесть, что тренажер был выставлен на простейший начальный режим.
Подтверждая его слова, в вирт-сфере поверх изображения полосы препятствий появилась таблица уровней сложности тренажера. Юшенг удивился, заметив, что в таблице был указан даже собственно сам стеклобетонный плац, как полоса препятствий с нулевым уровнем сложности.
     Тот уровень, который они сегодня преодолели с такими неутешительными результатами, был всего лишь первым: «Простое прохождение дистанции на время по пересеченной местности».
- Мы с вами будем продолжать работать с этим уровнем неделю. Цель занятий – добиться стопроцентного прохождения препятствий личным составом за десять минут. И с сохранением форменного обмундирования. Вопросы?
- А это возможно? – скептически спросил малорослый Киу.
- До сих пор все группы справлялись, – ответил сержант. – Не вижу причин, чтобы у вас не получилось.
- А какие потом будут уровни? – не выдержал любопытный Бэй.
- Сейчас мы к ним перейдем. – Тайшу опять сменил изображение. Теперь над тренажером поднимались клубы дыма, затягивая все вокруг. Засверкали вспышки, загремела кононада.
«Уровень два, – высветилось над изображением. – Прохождение дистанции на время с использованием свето-шумовых эффектов».
Третий уровень приплюсовывал пассивные опасности: неразорвавшиеся снаряды, минированные участки, растяжки и прочие прелести.
Четвертый уровень добавлял первую часть активной опасности. Сюда входили детекторы движения, стационарные автоматические пулеметные и лучевые установки.
На пятом уровне их ждал артиллерийский огонь, бомбовый удар по площадям и атаки боевых динамических систем.
И, наконец, шестой уровень предлагал полный набор удовольствий из предыдущих уровней плюс огневой контакт с пехотой противника при поддержке штурмовой авиации.
- Ты спрашивал, что может быть серьезно? Вот это, – шепнул Зихао обалдевшему от открывшихся перспектив Юшенгу.
- Курсант Чу, встать! – мгновенно отреагировал сержант. Очевидно, у него были звукоуловители, настроенные на аудиторию. Гигант послушно вскочил.
- Во время занятий запрещается разговаривать.
- Виноват, товарищ сержант. Больше не повторится! – выпалил Зихао, таращась перед собой с видом преданного идиота.
- Не сомневаюсь. На теоретических занятиях дозволяется говорить только после обращенного к вам лично вопроса. Желающий ответить на вопрос, адресованный всей аудитории, поднимает руку. Всем понятно?
Взвод ответил уверенным «такточно».
- А теперь приготовьте конспекты. Они находятся в правом подлокотнике ваших сидений.
Юшенг достал толстую тетрадь с обычной авторучкой. Хотя, после всего, что он тут увидел, он бы не удивился, если бы каждому курсанту выдали по настоящему вирту.
- Запишем тему: основные принципы перемещений во время боевых действий…

Планета Тяньцзинь.
Тянцзинь-7.
Высотка Управления безопасности – резиденция регионального консула Консорциума.

«Как бы было просто, не ускользни Чу Зихао на военном транспорте!» – посетовал Тай в сотый, наверное, раз. Достав из внутреннего кармана кителя фляжку, он отвинтил крышку и сделал экономный глоток.
     Даже сиди Чу в самой секретной тюрьме Народной республики, полковник подобрал бы к ней ключик. Но армия – другой разговор. Военные чураются гражданских планет и не пускают штатских на свои. Проще найти контакты во вражеской доминанте, чем в родной армии. Тай потратил немало сил, чтобы найти пару надежных рычагов, позволивших ему получить весьма ограниченный доступ к армейским кадрам. Но эти единичные контакты, которые он наработал потом и кровью, уже использованы для нейтрализации проклятого аспиранта Чжана. Требовать от них новую услугу спустя считанные дни чревато разрывом отношений. А действовать через непроверенных людей опасно. За себя Тай не боялся, будучи по натуре фаталистом. Но его бесила сама мысль, что его пристрелят, как старикашку Линху, а заговор так и останется нераскрытым. Смерть стала бы окончательным поражением, а полковник не привык проигрывать.
Оставался последний путь. Самый надежный, но и самый неприятный.
«Хотя, – мрачно подумал Тай встряхнув фляжку, отозвавшуюся тихим плеском, – всё равно пора пополнять запасы коньяка».
     Контрабанда неистребима. Можно давать за неё огромные срока, можно ставить к стенке – всё равно найдутся те, кто сумеет обойти запреты и избежать наказания. Пока есть спрос, будет и предложение. Все остальное – детали. Включая средства оплаты. Великая революция отменила деньги и этим исключила из уравнения самый важный элемент: прибыль поставщика. Казалось бы, тут контрабанде и конец. Какой смысл рисковать, доставляя товар, если покупателю нечем расплатиться? Ничуть не бывало. Считать, что поставщики запрещённых товаров так легко сдадутся, может только человек наивный, напрочь лишенный коммерческой жилки. Да, схемы стали сложнее, изощреннее. Но они сохранились. Ведь, даже разрушив платежные системы, революция не смогла уничтожить главный элемент торговли: спрос. Он не исчез, хоть и уменьшился. Да, сейчас простой рабочий не может побаловать себя, скажем, французским вином так, как это любит делать тот же Инь Лиу. Рабочему просто нечем за него заплатить. Война вытягивает все ресурсы. Республика вынуждена экономить. Обладатели трех низших социальных статусов, если  называть вещи своими именами, самые настоящие нищие, живущие в рабочих общежитиях, получающие стандартные пайки за свой тяжелый труд. Что может предложить в уплату оператор станочник? Запоротую деталь? И то вряд ли: брак учитывается и идет в переработку. Нет, простые люди контрабандистам не интересны.
     Но не все в республике бедняки. Обладатели средних и, тем более, высоких статусов расплачиваются с поставщиками незаконных благ валютой, не менее твердой, чем деньги: услугами. Консорциум, заправляющий поставками контрабанды в Народную республику, смог довести натуральный обмен до совершенства, внеся всех клиентов в сложнейшую базу данных и с успехом используя их возможности для своей выгоды. И не только своей. Деньги – товар, это одна из аксиом капиталистической экономики. Но и услуги, которыми расплачиваются с Консорциумом покупатели, становятся товаром в обширном ассортименте контрабандистов. 
     На эту базу услуг Тай и рассчитывал. Где-то в ней значился и он сам, полковник Тай Джанджи, начальник 8-го отдела МГБ планеты Тяньцзинь. Полковник бесперебойно получал от дистрибьютора запас французского коньяка. За это и за некоторые дополнительные услуги Тай время от времени закрывал глаза на транспортировку контрабанды в систему и из неё. Разумеется, речь шла о самой безобидной контрабанде: пища, напитки, наркотики, предметы личного пользования. Никакого оружия, заказных убийств, никакой торговли людьми или секретами республики. В этих вопросах полковник был непоколебим. Руководство Консорциума уважало его позицию.
      Некоторое время назад слишком возомнивший о себе региональный консул Консорциума попробовал надавить на полковника с тем, чтобы тот помог организовать устранение неугодного консулу человека. Полковник отреагировал настолько оперативно и жестко, что уже к вечеру следующего дня на его имя поступила бандероль от руководства Консорциума. В конверте обнаружились фотографии тела, извлеченного из воды береговой охраной, и свидетельство о смерти регионального консула, крайне неудачно искупавшегося в море. Та же бандероль содержала послание, в котором в самых учтивых выражениях высказывалось искреннее сожаление о произошедшем недоразумении и надежда, что уважаемый полковник оценит жест доброй воли со стороны Консорциума и остановит начатый людьми уважаемого полковника отстрел функционеров организации. Нового консула Тай не знал, но не сомневался, что тот сделал очевидные выводы из печальной судьбы предшественника.
Прежде полковник не встречался с главой планетарной сети контрабандистов, но, как известно, времена меняются, и люди вместе с ними. Сейчас полковник не видел другого способа выйти на военных, кроме как сунуть голову в пасть тигру. Он отдавал себе отчет в том, что за подобную услугу ему придется расплатиться чем-то большим, чем потакание безобидной контрабанде. Консорциум расчётлив и методичен: за серьезную помощь он потребует не менее серьезной оплаты. Зная это, полковник до последнего пытался обойтись своими силами. Но проклятый приказ из Бейдзина не оставил Таю пространства для маневра. Обращение к Консорциуму виделось ему единственным выходом. Несмотря на цену. Что бы ни запросил в оплату за свои услуги Консорциум, раскрытие угрожающего Республике заговора того стоит.
     Тай старался не думать о том, чему учил его в свое время его предшественник и наставник – старый бригадный генерал Го: «Ты можешь использовать Консорциум, Тай. В некоторых мелочах они незаменимы. Но упаси тебя Высшие вступать с ними в серьезные отношения. Это болото затянет тебя – оглянуться не успеешь». Сам Го умудрялся все семь лет, которые Таю посчастливилось его знать, балансировать на грани, не позволяя Консорциуму забрать слишком много власти, но и не разрывая с ним отношений. Именно он надоумил Тая использовать трюк с коньяком.
«Они должны видеть твои недостатки. Допустим, дорогой алкоголь, красивые женщины. Пусть думают, что нащупали твои слабые места. А на самом деле это будут твои инструменты, чтобы держать гадину под контролем». Тай остановился на алкоголе: женщин он предпочитал соблазнять без посторонней помощи. С тех пор Тай педантично следил за тем, чтобы Консорциум, анализируя его заказы, приходил к убеждению, что полковник медленно, но верно спивается. На самом деле излишками коньяка Тай либо делился с верным Юйчи, которого натаскивал так же, как его самого в былые времена натаскивал генерал Го, либо, когда что-то шло наперекосяк, обильно орошал стены кабинета.
     Вспомнив о Юйчи, полковник тяжело вздохнул. Жаль, но без капитана в диалоге с контрабадистами не обойтись. Консорциум должен понимать, что Тай не один. Пусть они думают, что в этом деле за ним стоят и другие люди 8-го отдела. Придется брать капитана с собой. Юйчи, конечно, затянет старую песню о чести мундира и прочих благоглупостях, но это можно пережить. Время от времени полковнику приходилось спускать верного помощника с небес на землю и в очередной раз доказывать ему, что бороться с грязью, не запачкав рук, невозможно. Обычно урока хватало на пару – тройку месяцев, а потом всё возвращалось на круги своя. Но ничего. Когда потребуется, Тай придумает для Юйчи очередную утешительную сказочку. Капитан молод, доверчив. Поверит, как миленький. И будет рваться с поводка, лишь бы заслужить одобрение полковника. В этом Тай не сомневался.
Так и вышло. Стоило полковнику упомянуть о Консорциуме, Юйчи скорчил такую рожу, будто его заставили съесть целый лимон без сахара. Заранее отодвинувшись от стола начальника, Юйчи предложил альтернативный вариант.
- Товарищ полковник, раз так, может чёрт с ним, с этим Чу? – смущенно протянул он. – Линху Тэнгфея всё равно не вернешь. А в столице со временем сами со всем разберутся…
- Что я слышу? Ты уже готов отступить? – поджал губы полковник. – А сколько гонору было: «Не оставлю безноказанным убийцу беспомощного старика», «Мне не всё равно», я то, я сё. А как дошло до дела, так сразу в кусты?
- Мне и сейчас не всё равно! – щёки Юйчи покрыл густой румянец. – Но вы… Это же Консорциум!
- И что? – снисходительно бросил Тай. – Можно подумать, мы в первый раз имеем с ними дело. Их коньячок-то ты хлещешь не морщишься, а теперь вдруг сознательным стал?
Но Юйчи оказалось не так-то легко сбить с толка.
- Коньяк ерунда. До сих пор мы пользовались связями Консорциума для всяких мелочей. Помните, того ревнивого начальника главка, который убил жену и подался в бега? Они тогда помогли его найти, а мы закрыли глаза на партию американских сигарет. Это нормально, я не против. А сейчас совсем другое дело!
- Да ну? И в чём же оно другое? Давай, просвети меня.
- Во всём другое! Чу где-то у военных, следы тянутся в столицу, Бейдзин наложил запрет! Вы хоть представляете, что запросит Консорциум за помощь в таком деле?
- Не больше, чем я соглашусь им дать. – Пожал плечами Тай. – Наша задача – изобличить преступника. И никого не волнует, как мы это сделаем.
- Ну вы и так уже это сделали, товарищ полковник! – Капитан сложил ладони перед грудью. – Вы сумели вычислить преступника. Никто не смог, ни МОБ, ни Партконтроль, а вы – смогли. Теперь мы знаем, что он бежал с планеты. Уверен, сюда он больше не сунется. А сунется, так мы его возьмём прямо в космопорте. Теперь ваша совесть чиста. И моя тоже, если уж говорить начистоту.
Полковник поспешно отодвинул от себя хрупкий стакан, чтоб не искушал.
- Ты мне тут дурачком не прикидывайся! – рявкнул он. – Ишь ты, совесть у него чиста! Ничего умнее не придумал?! А убийца, значит, пусть ходит себе победителем, да? Может, ему ещё медаль выдать за то, что оставил нас с носом?
Но и Юйчи не собирался сдаваться.
- Так в этом всё дело? В том, что вы считаете это вопросом чести, сводите счёты? Да? В этом?
- Когда ж ты, наконец, поумнеешь, Юйчи? – совершенно спокойно поинтересовался полковник. Эти резкие перепады настроения были его коронным приёмом, успешно сбивавшим с толку даже самых прозорливых собеседников. – Какие у меня могут быть счёты к заурядному убийце, пусть и удачливому? Кто он и кто я? Не-ет. Плевал я на этого Чу. Как и на то, что кто-то из бейдзинских чиновников то ли коррумпирован, то ли поддался шантажу. Ты прав, в Бейдзине рано или поздно сами разберутся. Это их дела. Но наше дело здесь, на Тяньцзине. Это – наша планета, Юйчи. Наша, а не МОБа, не партконтроля и уж точно не Консорциума. И все они, все до единого, должны это знать! Не забывать об этом ни на секунду. Знать – кто они, и кто мы. Пойми, тут все дело в уважении, Юйчи. В уважении, понимаешь? Заруби себе на носу: на нас смотрят. Тот же Консорциум смотрит, готов спорить на утренний рис . Сейчас эти мерзавцы знают: никто не смеет щёлкнуть меня по носу и рассчитывать, что я не оторву ему руки по самые локти. Но если я утрусь, если забуду про Чу Зихао, я потеряю лицо, потеряю уважение. Каждый поганец начнёт думать, что ему всё разрешено. Что полковника Тая можно не бояться. И тогда дерьмо попрёт из всех щелей. То самое дерьмо, которого ты так боишься. И выйдет, что всё то, ради чего я трудился двадцать лет кряду, ради чего мы все трудились, пойдет псу под хвост. Всё, буквально всё придется начинать сначала. Вот почему я не могу упустить этого гадёныша Чу. Понимаешь?
- Понимаю. – Обречённо вздохнул Юйчи. – Вы правы.
- Ну так и не ной! Всё, марш с глаз моих. И  чтоб завтра в восемь ноль-ноль был на месте. Поедешь со мной. Пора тебя кое с кем познакомить. Свободен.
Полковник откинулся на спинку своего старого, драного кресла и прикрыл глаза ладонью.
     Юйчи откозырял и вышел, тихо прикрыв за собой дверь. Сколько бы полковник не орал, не швырялся стаканами и не пытался заморочить капитану голову, Юйчи знал, что всё это – обычные уловки, сотрясение воздуха. А истинная причина упорства полковника в другом: Тай органически не способен отступить или сдаться. Он всегда идет до конца. Абсолютно всегда и любой ценой. И этого не изменить. Виновен Чу или нет – Тай не успокоится, пока не схватит его за шиворот и не притащит в допросную.
А полковник Тай снова подумал о том, что, сколько бы Юйчи не упирался, сколько бы не ныл, правду о жутком заговоре, запустившем щупальца в армию и партконтроль, полковник ему всё равно не расскажет. Ведь тогда в случае провала Тай не только погибнет сам, но и потянет за собой ни в чём не повинного парня.
Нет уж. – Сердито думал полковник. – Обойдется без правды, не развалится. Пусть живёт, идеалист хренов. Будет хоть на кого оставить эту сраную планету.

На следующее утро, ровно в половине восьмого, Юйчи появился на проходной. Дежурный лейтенант придирчиво сверил код доступа капитанского вирта, отпечатки пальцев и рисунок радужки. Молоденький, едва ли старше бывшего сержанта Хона, лейтенант служил первый год и демонстративно соблюдал каждую букву устава. За капитаном теснилась небольшая очередь сотрудников, которые вполголоса отпускали в адрес не в меру педантичного дежурного колкие замечания. Лейтенант краснел и упорно делал вид, что не слышит обидчиков.
     Убедившись, что перед ним именно капитан Юйчи, а не его двойник, засланный врагами в тыл Народной республики, лейтенант склонился в его сторону и словно большую тайну, поведал, что полковник давно тут и уже дважды справлялся, не появился ли капитан, наконец, на работе.
- По-моему, у него сегодня плохое настроение, – доверительно сообщил лейтенант, демонстративно игнорируя нетерпеливое покашливание, доносящееся из очереди.
- Держи свое мнение при себе, лейтенант. – Капитан имел достойного учителя и когда хотел, мог быть не менее груб. – Мнение, а не людей на проходной. Тебе бы двери в сортир охранять, живо научишься работать быстро.
Лейтенант отшатнулся. Его мягкое, еще не отведавшее бритвы лицо вытянулось. Он натянуто улыбнулся . В очереди загоготали и зааплодировали.
- Сторож параши, – бросил кто-то насмешливо, и капитан тут же пожалел мальчишку-лейтенанта. Теперь прозвище приклеится к нему намертво. Но осадить его необходимо. Юнец должен знать своё место, а не устраивать из рутинной утренней проверки демонстрацию собственной власти. Сотрудники, маящиеся по его милости на проходной, опытнейшие специалисты. Одна минута их времени приносит больше пользы, чем неделя труда молодого лейтенанта.
     Тай встретил капитана брюзжанием, которое тот привычно воспринял как пожелание доброго утра. За время работы с полковником Юйчи оброс прочной броней, сдерживающей колкости и яд, источаемый полковником по любого поводу и без оного. Юйчи даже наивно полагал, что стал абсолютно непробиваем. Это заблуждение рассеялось уже через минуту, когда Тай будничным тоном сообщил верному помощнику, что они едут на встречу не с кем-нибудь, а с самим региональным консулом Консорциума.
     Вот тут-то Юйчи и сорвался. И наговорил Таю много такого, чего раньше бы и подумать побоялся.
- Нет, я понимаю, Консорциум, пусть! С этим я смирился! Но я думал, вы имеете в виду кого-нибудь… какую-нибудь мелкую сошку. На худой конец, кого-то из среднего звена! А вы собрались стакнуться с главным преступником планеты, идти к нему на поклон! Это же просто какое-то безумие! И, главное, ради чего? – взывал Юйчи к разуму полковника. – Ради какого-то пьяницы, который то ли виновен, то ли вообще случайно проходил мимо. Вы же сами говорили, что Чу может оказаться не при чём!
- Пока не схватим, не узнаем. Если, конечно, у тебя ещё не пропало желание его искать.
- Да разве я против?! – В отчаянии выкрикнул Юйчи. – Но  поймите вы, региональный консул – это уже чересчур!
- У тебя есть другое предложение? – сложив руки на груди, поинтересовался Тай. – Давай, не стесняйся. Я так понимаю, этой ночью ты не спал, думал о деле, и под утро тебя осенила гениальная идея, как нам добыть этого засранца, не задействуя официальные связи и не связываясь с Консорциумом. Давай, не стесняйся, выкладывай, я слушаю.
Загнанный в угол Юйчи признал, что никаких мыслей по этому поводу у него нет.
- Ну, так и заткни пасть, – посоветовал полковник, поднимаясь. – Заладил, как попугай: «Ах, а вдруг это пустой номер! Ах, это же противозаконно! Ах, мы окажемся в должниках у Консорциума!». Значит, окажемся, леший тебя забери! Окажемся, значит! Ничего, как-нибудь разберемся, не с таким разбирались! И вот ещё что, заруби себе на носу. Что бы там не выяснилось, не смей думать, что это пустой номер. Если Чу как-то связан с заказчиками убийства, мы вытрясем из него имена. А если нет, вычеркнем эту версию и начнём искать новые. Так или иначе, мы в любом случае в плюсе. А ты тут развёл сопли, смотреть противно. А ещё офицер, чтоб тебя.
Бунт был окончательно подавлен, и Юйчи покорно поплелся за Таем к лифту, ведущему к посадочному квадрату на крыше высотки.
     Полковник не переставал ворчать всю дорогу, пока они мчались на скоростной машине МГБ с отключенной связью и деактивированной системой позиционирования. Управлял флайером, разумеется, Юйчи, имевший вторую специальность пилота малых истребителей. Конечно, с такой простой вещью, как флайер, полковник мог легко управиться и сам, но он не считал нужным снисходить до скучной работы, когда рядом есть кто-то, на кого её можно спихнуть. А Юйчи был только рад возможности заняться каким-нибудь успокаивающим, обыденным делом. Брюзжание полковника капитан воспринимал как фон, почти не мешавший ему думать. И чем дольше он размышлял, тем больше убеждался в правоте Тая.
«В самом деле, если разобраться, не такую уж большую услугу мы просим от Консорциума. Ведь никто не заставляет Тая выкладывать консулу всю историю целиком. Мы всего лишь хотим разыскать одного-единственного алкоголика. Это всё, что Консорциуму нужно знать. Что за это могут запросить контрабандисты? Пропустить на планету катер с иностранной выпивкой? Да и пусть. Не такое уж это преступление. В самом деле, кто от этого пострадает? Да никто. А вот коррупция и шантаж в Бейдзине – это действительно серьезно. За это стоит побороться».
Правда, капитана смущала перспектива общения с руководителем всей теневой экономики Тяньцзиня. Но и здесь он отыскал плюсы.
«Очень хорошо, что мы увидим его воочию. Тай всегда говорит, что даже сотней документов не заменишь личное общение. И он прав. Чем больше мы сможем узнать об этом консуле, тем легче будет потом его контролировать. Всё-таки Тай невероятный человек. Это же надо суметь, так всё обставить, чтобы консул сам рассекретил своё тайное логово!»
Рассудив таким образом, капитан приободрился и уже с удовольствием поглядывал вниз, на проносящийся под флайером пейзаж.
     Столица Тяньцзинь-1 давно осталась позади. Даже её километровые небоскребы затерялись во влажной дымке. Сейчас вокруг, насколько хватало глаз, тянулись поля и сады, перемежающиеся яркими рощами желтых  деревьев с Сычуани-17. Желтые деревья оказались сущей находкой для промышленных планет: быстро растущие и неприхотливые, они активно поглощали из атмосферы ядовитые примеси, служа естественными очистителями. Повсюду зеленели небольшие оконца болотистых прудов. Их специально выведенная микрофлора вырабатывала больше кислорода, чем сотни квадратных километров океана с его фитопланктоном. К тому же в прудах во множестве обитали красавцы – зеркальные карпы, каждый размером с хорошую сковороду. Посреди садов тут и там краснели островерхие крыши коттеджей, торчали вышки автоматических систем наблюдения. Высшая элита планеты предпочитала селиться вдали от городского шума, поближе к успокаивающей нервы природе. Полковнику тоже полагался коттедж в сельской зоне, но Тай отказался от этой привелегии: он предпочитал жить в городской квартире в пешей доступности от башни МГБ.
- Когда всё полетит к чертям, отрубится связь и энергия, я из деревни неделю добираться буду. А вы, идиоты, за это время всю планету просрёте, – без обиняков пояснял он. И добавлял, в ответ на изумленные вопросы, с чего бы это должна отключиться вся энергосистема планеты:
- Будь я террористом, я бы вырубил её в первую очередь. Значит, рано или поздно так и  случится.
Его собеседники, в основном, партийные функционеры высокого ранга, пожимали плечами и за спиной полковника незаметно крутили пальцем у виска: дескать, совсем сбрендил старый параноик. Но когда именно по такой схеме французские диверсанты провели атаку на безмятежный Харбин-2, чинуши прикусили языки.
- Снижайся, нам туда, – буркнул полковник, сверившись с какой-то рукописной бумажкой, и ткнул пальцем в коттедж, ничем, на первый взгляд, не отличавшийся от остальных.
     Юйчи посадил флайер на лугу перед стоящим на отшибе скромным двухэтажным домом, окруженным живой изгородью четырехметровой высоты. Меж переплетенных ветвей, словно алые ягоды, поблёскивали огоньки видеокамер. В вышине парили несколько стервятников, шарахаясь от маленьких беспилотников наблюдения. Обитатели коттеджа явно недолюбливали незваных гостей. Прочные стальные ворота, выкрашенные в темно-серый цвет, были закрыты, но стоило только Юйчи разблокировать дверцы машины, как они распахнулись. За воротами гостей ожидали четверо одетых в одинаковые черные френчи молодчиков с игольниками полицейского образца.
- Ого, – уважительно заметил Юйчи. – Интересно, это почетный эскорт или расстрельная команда? Как думаете?
- Это уж как разговор пойдет, – безмятежно отозвался полковник.
Старший охраны, двухметровый детина самого свирепого вида, сверился с виртом и, убедившись, что перед ним те, кого они ожидали, приглашающее махнул свободной рукой.
Их проверили на наличие оружия и отобрали штатные пулевики.
- На обратном пути получите всё в целости и сохранности, – извиняющимся тоном произнес детина. Очевидно, даже до него дошли слухи о своеобразии характера полковника и о судьбе предыдущего регионального консула. Во всяком случае, с начальником восьмого отдела он держался подчеркнуто вежливо и предупредительно.
- Товарищ Жань ждет вас в опаловой приемной, – почтительно сообщил он. – Зэнзэн проводит вас.
Из-за одного из неподвижных статуеподобных охранников выпорхнула миниатюрная девушка в строгом костюме.
- Прошу вас, товарищи. – Зэнзэн обозначила легкий поклон и засеменила к дверям коттеджа.
- Любопытно, – еле слышно пробормотал Тай. – Очень любопытно.
Товарищ Жань ничем не напоминал высокопоставленного контрабандиста. Не слишком молодой, но и не старый. Средний. Во всем. Средний рост, средняя комплекция, невыразительное лицо. Сероватая кожа, бледные губы. Идеальная внешность для человека, избегающего излишнего внимания закона. Роскошное кресло натуральной кожи, в котором рассположился этот серый человек, и то больше притягивало взгляд, чем он сам.
- Я – региональный консул Жань, – представился хозяин кабинета, вежливо привстав и изобразив на своем лице радушную улыбку. – Присаживайтесь, товарищи.
Тай уселся в кресле напротив стола, а Юйчи скромно пристроился на красном кожаном диване у стены. Очевидно, Жань был ценителем классической древней культуры, с победой Народной революции вытесненной из обихода. Стены кабинета обшиты натуральным шелком. На них красуются картины, выполненные  в старинной манере – тушью по шелку. В углу – явно антикварная ширма с ярким рисунком.
- Зэнзен, принеси нам чаю, – распорядился консул.
- Слушаюсь, – кивнула девушка, направляясь к дверям.
Полковник проводил стройную фигурку пристальным взглядом.
- Вы нас удивили, товарищ Тай, – заметил тем временем Жань, буравя полковника глазами. Тай в ответ бесстрастно таращился на хозяина кабинета. – Прежде вы дистанцировались от нашей организации, а сейчас предоставляете в наше распоряжение такие мощные рычаги воздействия, – нимало не смущаясь отсутствием реакции со стороны полковника, продолжал Жань. – Вы же понимаете, что аудиенция человека моего ранга ко многому вас обязывает.
- Давайте поговорим о деле. А потом уж решим, кто из нас чем кому обязан, – сухо бросил полковник.
- Давайте, – охотно согласился Жань. – Что вам нужно, товарищ Тай?
- Юйчи, покажи ему, – приказал Тай. Юйчи спроецировал на стол консулу виртсферу и вывел на неё портрет Чу Зихао. Точнее, попытался вывести. К его изумлению, вирт показал какого-то совсем другого мужчину, которого почему-то звали Ван Дэмин. Юйчи раскрыл было рот, но полковник его опередил.
- Мне нужна информация по этому человеку. Где он, как его найти.
- Помилуйте, если даже вы не смогли его разыскать, то мне и подавно ничего не удастся сделать. Это вам не бутылка коньяка, – язвительно ввернул Жань.
- Возможно, он вольнонаёмный где-то в секторах НОАК, – пояснил Тай, не желая принимать легкий тон контрабандиста.
- Ах, вот оно что. Да…Это… это серьезно. – Жань заметно напрягся. – Вы представляете, что значит лезть в дела армии?
-  От вас требуется лишь локализовать его. Это не называется лезть в дела армии, – отрезал Тай.
- Означает, полковник, конечно же, означает. Сами подумайте, мы найдем этого человека, потом вы что-нибудь с ним сотворите, а с нас спросят за ваши глупости.
Подавшись вперед, полковник положил костлявые кулаки на стол регионального консула.
- Не смей говорить со мной в таком тоне, ты, кусок дерьма.
Если консул и испугался, он постарался не подать вида.
- Ваши слова оскорбительны… – начал он гневно.
- Ничего, переживёшь, – не дал ему закончить Тай. – Передай своему хозяину, что я хочу общаться лично с ним, а не с шестёрками на подпевках.
- Браво, полковник!  – из-за ширмы, за которой, по всей видимости, скрывалась еще одна дверь, появился высокий, изящный мужчина лет сорока с зачесанными назад блестящими волосами. Под носом у него чернели щегольские усики. Человек несколько раз сдвинул ладони, изображая аплодисменты.
- Ци, ты свободен, – походя бросил он. Серолицый человек вышел из-за стола и, низко поклонившись, молча вышел, даже не взглянув в сторону гостей.
- Вы задели беднягу за живое, – усмехнулся мужчина, садясь в кресло. – А он так старался скопировать мою манеру общения.
- Сожалею. Лично я не привык цацкаться с подчиненными, – сухо ответил Тай. – Возможно у вас, Жань, другие порядки.
- Ну-ну, полковник, прошу вас, простите мне этот безобидный розыгрыш, – примирительно поднял холеные руки мужчина. – Я столько слышал о ваших удивительных способностях, что не смог отказать себе в небольшом эксперименте.
- И в чем суть вашего эксперимента? – по-прежнему сухо уточнил Тай.
- Я хотел понять, как скоро вы разоблачите моего помощника.
- Где-то на двадцатой секунде.
- Всемогущие Высшие, но как? – обезоруживающе улыбнулся настоящий консул.
Тай позволил себе сдержанно улыбнуться в ответ.
- Во-первых, секретарша не поклонилась, получив приказ от мнимого шефа, а ограничилась кивком. Во-вторых, ваш человек хоть и сидел в вашем кресле, чувствовал себя в нём скованно, двигался с осторожностью, как будто боясь повредить нежную кожу обивки. А уж его попытки вывести меня из себя просто смешны. Человек вашего ранга не позволит себе таких неосмотрительных поступков. А с подчинённого взятки гладки. Ему велели – он выполнил.
- И снова браво, – захлопал в ладоши консул Жань. – Вы действительно потрясающи. В Консорциуме вы бы сделали блестящую карьеру, можете мне поверить.
- Вам виднее, – скромно ответил Тай. – Но у каждого из нас свое место и свои возможности. Теперь мы можем поговорить о нужном мне человеке?
- Консорциум почтет за честь оказать вам  услугу, полковник.
«Ну да, – подумал Юйчи. – Конечно, окажет. А потом заставит заплатить втройне». На капитана прозорливость полковника не произвела особого впечатления. Он подозревал, что догадливость Тая зиждется на объемистом досье, заведенном на всех членов Консорциума, работавших на Тяньцзине. Скорее всего, в нём есть и физиономия нового регионального консула. Хотя в наблюдательности и способности делать далеко идущие выводы из любой мелочи Таю не откажешь.
- Но мне хотелось бы получить несколько больше информации, – добавил тем временем Жань. Дверь неслышно открылась, и в комнату грациозно вплыла Зэнзэн, держа перед собой поднос. На нём красовались три чашечки полупрозрачного фарфора, небольшой чайничек, вазочка с колотым сахаром, возле которой лежали серебряные щипцы, и тарелка с печеньем жимасу .
- Спасибо, милая. Ты свободна, дальше мы сами.
На этот раз секретарша поклонилась, причем куда ниже, чем прежде гостям. Полковник хмыкнул.
- Мне потребуется его настоящий портрет, подлинное имя, кто он, чем занимается? – Жань на правах хозяина собственноручно разлил чай по чашечкам. – Прошу, не стесняйтесь. Капитан Юйчи, будьте добры, берите стул и присоединяйтесь к нам.
Похоже, не только у Тая имелось объемистое досье на потенциальных партнеров и противников.
Юйчи не заставил себя долго упрашивать. Чай оказался великолепен, печенье – тоже.
Тай положил перед консулом инфокристалл.
- Этот человек известен мне под именем Чу Зихао, здесь личный идентификационный номер, отпечатки пальцев и скан радужки.
- Неплохое начало. Что-нибудь еще?
- Две недели назад Чу был осужден районным судом, выбрал дисциплинарный батальон.
- Прошу прощения, я должен кое-что проверить, – перебил полковника насторожившийся Жань.
Он вставил кристалл в процессор и какое-то время сверял данные.
- Я уверен, что Чу – не ваш человек, – понял его опасения Тай. – Я не опускаюсь до грязной игры… без крайней необходимости.
- Вы правы, – консул щелчком закрыл сферу. – Ваш Чу Зихао – чужак. В наших базах о нём ничего нет. Можете сообщить, почему вы его разыскиваете? Это облегчило бы поиск.
- К сожалению, это невозможно. Считайте, он просто меня заинтересовал.
«Ну да, облегчило бы. А еще дало бы козыри против нас. – Юйчи уткнулся носом в чашку, чтобы не выдать себя выражением лица. – Размечтался, мерзавец».
- Понимаю, – легко согласился Жань. – Этакое чисто научное любопытство. Хорошо. Так что от нас требуется?
- Я должен знать местонахождение этого человека и всю доступную по нему информацию.
- Доступная информация – понятие растяжимое, – задумчиво протянул Жань, отламывая кусочек кунжутного печенья и отправляя его в рот. – Всё зависит от цены.
- Мне достаточно стандартной информации, – уточнил Тай. – Чтобы было за что уцепиться.
- Я посмотрю, что можно сделать, дорогой полковник. Надеюсь, в ближайшие дни я смогу удовлетворить ваше любопытство.
- Благодарю.
Тай был сама учтивость. Региональный консул вновь всплеснул руками.
- Пустое, дорогой полковник. Кем бы мы были, если бы не помогали друг другу?
Юйчи даже не представлял, чего стоило Таю любезно осклабиться в ответ.

Пятый сектор Вооруженных сил КНР
Система НР11_12
Флотская база №3. Отдел перевозок.

Тай с Юйчи еще не успели приблизиться к Тайдзиню-7, как шестеренки закрутились. Консул Жань отправил запрос некоему товарищу Моу, заведовавшему скромным отделом в комиссариате военной промышленности и по совместительству курировавшему в Консорциуме поставки армейским дилерам. Товарищ Моу немедленно связался с отделом военных транспортов в диспетчерской грузопассажирских перевозок. Получив интересующие его данные, он  направил короткое письмо старшему сержанту Лэю, начальнику седьмого вещевого склада на базе №3. А уж сержант Лэй прекрасно знал, как выполнять поручения Консорциума.

- Куда это ты собрался, Кокс? – рявкнул боцман каторжного транспорта «Йинь Монг» чжунвей  Ю, он же Злобная Скотина (исключительно за глаза). Шандэнбин  Гао по прозвищу Кокс замер посередине трапа, бегая глазами по доку. «Вот ведь скотина злобная, – горько подумал он, лихорадочно ища отговорку. – Прямо нюх у него на такие вещи».
- Оглох, что ли? – боцман неторопливо, вразвалочку подошел к грузовому шлюзу. В зубах у него торчала коричневая палочка иссу, ароматного дерева из сектора Сычуань. Мода на жевание иссу охватила флот всего месяц назад, и командование еще не успело объявить иссу вне закона, как оно обычно поступало в подобных случаях, не пытаясь даже разобраться – вредна эта привычка или нет. Иссу обладал приятным вкусом, отбивал вонь изо рта да еще и обладал легким тонизирующим эффектом.
- Я это… – нерешительно пробормотал механик, ковыряя носком металлопласт трапа. – Мне на склад надо.
- Да неужели? – Злобная Скотина переложил палочку иссу в другой угол рта на манер сигары, какие в вирт-постановках курят буржуи из Союза Миров. – И что на том складе?
Было видно, что он ни на грош не верит Коксу. А у того не хватало фантазии, чтобы придумать достойную отговорку. Но не прийти, когда тебя зовет сержант Лэй, значило остаться без нормального пойла на ближайшие полгода. А то и больше. Вот где катастрофа, так катастрофа! Подхлестнутое отчаянием воображение механика пустилось в галоп. И на Кокса снизошло озарение.
- Товарищ прапорщик, – умоляюще прошептал он, подобострастно сложив ладони перед грудью. – Я вас как мужчина мужчину прошу. Понимаете, тут на складе работает одна девка. Я её полгода убалтываю, сейчас вот вроде начало что-то срастаться. Я быстро! Очень вас прошу.
Злобная Скотина уставился на щербатую физиономию Кокса, всю в чёрных точечках угрей, из-за чего, собственно, механик и получил кличку. Кокс в ответ заискивающе оскалился, обнажив неровные желтые зубы.
«Мудрые Высшие! – изумленно подумал прапорщик. – Это какая же на тебя позарилась-то?»
Ему стало жаль парня. В конце концов, Кокс не виноват, что Высшие пробудили его именно таким. Работал ефрейтор хорошо, серьезных взысканий не имел. Так почему бы и не дать парню возможность получить свою долю ласки, тем более, что, судя по его роже, следующая возможность ему предоставится не раньше следующей пятилетки.
- У тебя час двадцать, Ко… ефрейтор Гао, – прапорщик демонстративно посмотрел на вирт и запустил таймер. – И только посмей мне там опозорить гордое имя «Йинь Монг».
Обрадованный Кокс откозырял Злобной Скотине и стремительно ссыпался с трапа, на ходу высматривая попутную платформу.
     Несмотря на циклопические размеры, опорные базы Народно-освободительной  армии спроектированы на редкость удачно: из конца в конец пятидесятикилометрового шара можно попасть меньше, чем за десять минут: траспортные платформы шлюзов доставляют пассажиров к радиальным и дуговым экспресс-лифтам, во множестве пронизывающим внутреннее пространство базы. Прапорщик Ю едва успел отправить на гауптвахту нерадивого матроса, сломавшего нежный стебель огурца в крошечной корабельной оранжерее, а  Кокс уже приставил палец к сканеру у ворот седьмого вещевого склада и теперь нетерпеливо переминался с ноги на ногу: время-то идет!
     Сержант Лэй сердито уставился на механика «Йинь Монг» налитыми кровью кабаньими глазками. Он и сам напоминал кабана: жирного, щетинистого, с таким отвратительным характером, что даже самому Злобной Скотине стоило бы записаться к сержанту на курсы повышения квалификации. 
- Чего так долго? – буркнул он вместо приветствия.
- Прапорщик задержал, – пустился в объяснения Гао. – Такой гад, всегда чует, если…
- Ладно, ладно. Мне твой прапорщик до одного места, – оборвал его сержант. – Значит, тут вот какая штука, Кокс. Дело есть. Сделаешь, с меня… десять литров бонус. Изначально сержант намеревался предложить ефрейтору все тридцать, но, глядя, как жадно затряслись руки Кокса просто не смог преодолеть соблазна.
- Десять литров? Не шутишь? – вырвалось у ефрейтора.
- Я похож на шутника? – мрачно поинтересовался сержант.
- Я… нет, не похож. Извини. А что делать-то?
Сержант выложил перед ним распечатанный на принтере портрет.
- Чу Зихао, гражданский, осужден на Тяньцзине. Летел на твоем транспорте. Я хочу знать, куда его доставили, кто с ним контачил… В общем, добудь мне всю подноготную об этом парне.
- Ну, если прямо всю, так это, пожалуй, трудновато, – неуклюже попытался поторговаться Кокс, для убедительности ероша короткий ежик волос на затылке.
- Что ж, если для тебя это так сложно, я, пожалуй, поручу это дело кому-нибудь другому, – презрительно бросил сержант.
Кокс торопливо замахал руками.
- Нет, Лэй, дружище, ты не понял, я ж не говорю, что не могу. Просто придется кое-кого подмазать, понимаешь?
- Поэтому я и даю тебе аж десять литров сверху. И не какой-нибудь бурды, а самой настоящей водки, – расщедрился сержант.
- Что, вообще настоящей? Не синтетика? – вытаращил глаза Кокс и сержант моментально пожалел о своей щедрости.
- Три литра – для тебя персонально – натуральное зерно. Остальное – идентичный натуральному синтетический байдзю.
- А… ну… ладно тогда, – торопливо согласился Кокс, заранее облизываясь. У настоящей пшеничной водки вкус совсем другой, это факт. Настоящий байдзю – штука ценная. И если подкатить с такой бутылкой к Лю Джу из пищеблока, она может оказаться и посговорчивее, чем в прошлый раз.
     Возвращаясь на транспорт, Кокс рассматривал полученный портрет и прикидывал, как побыстрее разузнать про этого Чу. Физиономия у парня была зверская. «Наверное, бандит какой-нибудь», – думал про себя механик, поднимаясь в полупустом радиальном лифте, напоминающем вагон монорельса со всеми его сиденьями, оббитыми синим кожезаменителем, информ-дисплеями, по которым крутили армейские новости и нежным женским голосом, объявляющим остановки. «Интересно, зачем этот Чу кому-то понадобился?» – лениво гадал Кокс, вытянув ноги вдоль сидения. В лифте было пусто, если не считать парочки рядовых, которым и в голову не пришло делать замечание целому ефрейтору.
     На «Йинь Монг» он явился даже немного раньше срока. У трапа его уже поджидал Злобная Скотина, демонстративно глядящий на таймер вирта.
- У тебя было еще пятнадцать минут, Кокс! Ты что ж это, и на девке отлынивал? – громко рявкнул он. Несколько рядовых, драивших палубу, все молодые, только с учебки, расхохотались.
- Не понял? – немедленно ощетинился прапорщик. – Это кто тут смеется над старшим по званию?
Рядовые немедленно занялись своим делом, избегая поднимать нос от палубы. Нрав прапорщика был известен всему кораблю. Кокс ощутил к Злобной Скотине нечто вроде благодарности.
- Никак нет, товарищ прапорщик, – молодцевато отрапортовал он – Жёг вовсю, просто горючее кончилось!
И Злобная Скотина, снизойдя, похлопал Кокса по плечу своей железной лапищей.
На самом деле задание сержанта Лэя было несложным, просто Кокс немного сгустил краски, чтоб выторговать кусок пожирнее. На борту транспорта с Коксом предпочитали дружить. У ефрейтора всегда можно было разжиться спиртным, что делало его в глазах экипажа совершенно незаменимым человеком. В самом деле, сломавшийся гидроусилитель может подлатать любой дежурный техник, невелика премудрость. А вот налить самогону во фляжку посреди серии прыжков может только Кокс! Кроме спиртного, он специализировался на всяких мелочах, вроде тех же веточек иссы. Один словом, Кокс был прирожденным бизнесменом, волей случая пробудившимся не в той доминанте. Ничего удивительного, что и на пассажирской палубе, как официально назывался сектор для перевозки заключенных, у него тоже были знакомцы.

Мастер-сержант Лиу Лу вытер лоб платком. Щеки его раскраснелись, глаза косили.
- И чо это ты всё еще ефрейтор, а, Кокс? – заплетающимся языком спросил он.
- Да уж вот так вышло. Должность ефрейторская, вот я и ефрейтор, – философски ответил Гао, незаметно для себя за компанию накачавшийся тепловатым байдзю. – Был бы капитаном линкора, был бы полковником.
- С твоими талантами самое оно, – нравоучительно заметил Лиу. – Думаешь, наш кэп смог бы вот так взять и достать сифендзю ?
- Пожалуй, не смог бы, – поразмыслив, ответил Кокс.
- Вот! Вот именно, что не смог бы! А он, видишь ты, капитан! Ну и какой он после этого начальник?! – перешел на свой излюбленный визг сержант Лиу, стукнув кулаком по столу.
- Тс-с! – Кокс зажал собутыльнику рот липкой ладонью, боязливо оглядываясь. – Ты чего развоевался?
- У меня выходные. Имею право! – запальчиво взвизгнул сержант, но тон всё-таки понизил. – Я так считаю, приказики каждый строчить может, а вот взять и достать для друга…
- Да, кстати, – ввернул, пользуясь случаем, Кокс. – Ты принёс, что я тебя просил?
- Я-то? А как же. Мне это раз плюнуть, вот. – И сержант Лиу, покопавшись в брючном кармане, доступ к которому затрудняла жировая складка, хлопнул по столу ладонью. Под ней что-то звякнуло.
- А? Фокус! – громко взвизгнул он и театрально отвел ладонь в сторону. На столе остался маленький кристалл памяти. – Вот он, твой Чу Зихао, как на картинке. Но это так, бумажки-документики. Всякая чепуха: где пробудился, как учился. А я тебе скажу главное. Между нами, по дружбе. Этого тебе ни одна бумажка не скажет. Странный он какой-то, этот Чу. Честно говоря, он на меня такую жуть нагонял, хотя я не из трусливых…
Кокс внимательно слушал, прикидывая, сколько сможет стряхнуть дополнительно с сержанта Лэя за такие сведения.
- Да каждый знает, ты смельчак каких поискать, – поддакнул он на всякий случай.
Лиу уперся в него мутным взглядом. Было непохоже, что Кокс ехидничает, и сержант не стал обижаться.
- Так что в нем такого-то? – не дал сержанту соскользнуть с темы Кокс.
Как бы ни был пьян мастер-сержант, но приказ капитана «Серебряной мечты» он помнил назубок. «На вверенном мне корабле не было никаких попыток убийства» – Распорядился тогда капитан. Лиу Лу понял, что чуть было не сболтнул лишнего. Придётся как-то выкручиваться.
- Да черт его знает, на самом деле. Здоровенный такой, прямо десантник.
- Ну и что? С каких это пор ты стал бояться десантников?
- Да десантники тут не при чем, – досадливо отмахнулся сержант. – Тут другое. Он как зыркнет, так у меня ноги прямо сами собой по стойке смирно замирают. Это у меня-то! Перед штатстким-то!
Кокс задумался.
- Да уж, странно.
- Вот и я говорю, – подхватил сержант с жаром. – Что-то с ним не так, с этим Чу. Да и дружок его, как его там… Не помню, черт! В общем, они те ещё жуки, все четверо, как на подбор.
- Какие четверо? – насторожился Кокс.
- Да которые с ним в камере были… Я про них там тоже того… написал. Посмотришь.
Сержант плеснул себе в кружку до краев дармового байдзю, опрокинул её в свою глотку, снова вытер влажный лоб и внезапно отключился. Но Кокс не огорчился – всё, что нужно, он уже получил.
Похоже, сержанту Лэю придется раскошелиться еще на пару литров, радостно думал он. И не ошибся. Сержант премировал его не чем-нибудь, а бутылкой потрясающего виски из Союза Миров.
Но, как впоследствии выяснилось, даже виски не могло растопить сердце Лю Джу из пищеблока, когда речь шла о ефрейторе Коксе.

Получив от сержанта Лэя информацию по Чу Зихао, товарищ Моу, будучи человеком инициативным и педантичным, не остановился. За это его и ценили как официальное начальство, так и Консорциум. Выяснив, что Чу Зихао был доставлен «Серебряной мечтой» в космопорт Пекла вместе с другими осужденными, Моу связался с региональным консулом сектора космоса, включавшего систему планеты Пекло. Консул сектора по его просьбе провел совещание с руководителями дилерской сети. Нужные люди на Пекле нашлись быстро. Первым был заместитель начальника космопорта планеты. Подняв документы, он выяснил номер учебной базы, на которую были направлены пассажиры с транспорта. Вторым оказался кладовщик учебной базы «Банли», на которую, если верить документам, добытым замначальника космопорта, был доставлен Чу. Кладовщик, под предлогом инвентаризации, затребовал списки личного состава взводов, нашел во взводе сержанта Тайшу Чу Зихао с приятелями и немедленно доложил по цепочке.
     В тот же вечер вся информация по Чу Зихао легла на стол консула Жаня. Параллельно с этим Жань получил доклад от своих людей, работавших в следственном отделе МОБ Тяньцзиня. Сравнив доклады, консул присвистнул и азартно потер руки. Похоже, полковнику Таю придется заплатить за свое любопытство куда больше, чем он планирует. Жань нажал кнопку на столе. В дверях показался Ци – тот самый серолицый человечишка, который безуспешно выдавал себя за консула во время прошлого визита полковника в резиденцию Жаня.
- Свяжись с Таем и назначь встречу, скажем, завтра на полдень, – коротко распорядился Жань, взглянув на свой вирт.
Серолицый Ци поклонился и пятясь задом выскользнул из кабинета хозяина. На тонких губах помощника блуждала злорадная улыбка: он достаточно хорошо знал хозяина, чтобы узнать это выражение лица. Тигр готовился к прыжку. Ци не забыл, как Тай при своем помощнике–капитане унизил его, и от всей души надеялся, что Жань заставит самонадеянного полковника пожалеть о своем высокомерии.

Пятый Сектор Вооруженных сил КНР.
Система НР11_08.
Планета Пекло.
Учебная часть «Банли».

Дни удивительно быстро вошли в колею. Подъем в пять утра, зарядка, завтрак, утренняя тренировка на физическую выносливость, совмещенная с основами ручного боя. Потом – стрельбище. Сразу после него – прохождение трассы. Медпункт. Обед. После обеда – классные занятия. Юшенг даже не подозревал, что простому солдату требуется столько теоретических знаний. Да по военному делу, оказывается, можно запросто защитить академическую степень! После занятий – отработка на практике полученных знаний и навыков. Потом – вечернее прохождение трассы. Медпункт. Затем – ужин. После ужина – ночные стрельбы и марш – броски. И только в одиннадцать вечера – отбой. На сон оставалось жалких шесть часов. В ответ на жалобы юноши Зихао проворчал, что тут с курсантами носятся, как с невесть какой ценностью, и что им в военном училище давали поспать только четыре часа.
 Помимо обычных мероприятий, их постоянно таскали к медикам и бесконечно тестировали. Врачи (к строгой женщине добавился сухой, как щепка, желчный старик, идеально гармонировавший с этой мрачной особой), брали у них анализы и вкалывали всё новые и новые дьявольские коктейли модификаторов и вакцин, после которых большая часть взвода маялась то тошнотой, то всеобщим и безостановочным поносом, то болями в суставах, сопровождавшими каждое движение.
     Безжалостный сержант Тайшу не обращал внимания на жалобы курсантов и только единожды, когда весь взвод не смог дальше, чем на три шага отойти от клозета, был вынужден смириться с изменением в графике. Приказав взводу не рассиживаться там зря, а заполнять в процессе очередной вопросник, взбешенный сержант отправился ругаться с врачами. В тот день подразделение заполняло графы ответов особенно вдумчиво.
     Тесты по-прежнему поражали Юшенга полнейшим отсутствием логики. Казалось, их составляли просто от скуки, лишь бы заполнить страницы. Но Юшенг пошел на принцип и скрупулезно обдумывал каждый вопрос, даже если речь шла о том, какого цвета полосы на спине неведомой «Хотеции зелено-полосатой». И отвечал честно. «Понятия не имею, не слышал, не знаю». К сожалению, в каждом тесте находились парочка таких вопросов. Зато один из тестов был почти полностью посвящен технике, чем доставил бывшему аспиранту несколько приятных минут. Хотя и тут не обошлось без ложки дегтя. Прочитав вопрос «Как осуществляется изоляция рабочего тела в термоядерных двигателях первого типа», он с недоумением обнаружил, что среди четырех предложенных ответов нет верного. Авторы теста ограничились «гравитационным приводом с отрицательным давлением», «водяной системой термобаланса», «вольфрамовой плиткой» и каким-то «темпоральным зазором». Но Юшенг был убежден, что плазма в движке первого типа фиксируется в центре рабочей зоны исключительно магнитными полями! Он же собственными руками десятки раз разбирал и собирал «первый тип» на практике первички! Неужели у него совсем ум за разум зашел? Нет, не может такого быть! Юшенг приписал снизу цифру 5 и от руки добавил ответ «магнитными полями». После чего мстительно поставил четыре восклицания. Пусть авторы этих тестов посмотрят и устыдятся.
     После этого случая Юшенг стал еще более внимательно относиться к тестам, не доверяя составителям. И его усилия не пропали даром. Еще в двух тестах он выловил достаточно грубые ошибки. В вопросе по астрономии он был убежден, что красными гигантами являются не только старые звезды, сошедшие с главной последовательности, но и совсем юные звезды, в недрах которых еще не начались реакции нуклеосинтеза, и которые излучают в этом позднем спектральном классе исключительно за счет гравитационной энергии сжатия. А вот авторы теста такой возможности не описывали вовсе. Юшенг и тут внес поправку в текст. И совсем уж добил его вопрос по этике: «В каких случаях допустим приват частного интереса над интересами общества?». В ответах приводились разные ситуации, одна другой глупее, когда, с точки зрения Юшенга, ответ был ясен и однозначен: приват интересов отдельной личности над интересами народа недопустим! «Всем сердцем и всеми помыслами служить народу, ни на минуту не отрываясь от масс; во всем руководствоваться интересами народа, а не интересами отдельных личностей » – давным-давно сказал Председатель Мао. Лучше не скажешь. Всё, точка. Как вообще можно задавать вопрос, идущий вразрез с самыми основными принципами народной республики?! Юшенг не отказал себе в удовольствии процитировать слова Великого кормчего, сопроводив их довольно резким комментарием.
     Занятия в аудиториях доставляли Юшенгу немало приятных минут. Сержант Тайшу вёл у них только дисциплины, связанные с прохождением трасс. С другими преподавателями они проходили темы по общевойсковым предметам: связь и передача данных, виды ручного вооружения и боекостюмы, вспомогательные боевые системы, организация и логистика и многое другое. Для бывшего аспиранта в обилии новой информации не было ничего непривычного: за годы обучения он научился впитывать знания, как губка воду. А вот другим приходилось тяжеловато.
     Физические упражнения становились все сложнее. Стойки на одной ноге, на руках, на одной руке, на указательном, большом и среднем пальце одной руки – раньше Юшенг не поверил бы, что будет способен на такое, да еще и при повышенной тяжести.
     В начале второй недели он, как и почти все остальные, прошел злополучную трассу первого уровня сложности за девять минут, заработав всего две пустяковые ссадины. Лавируя между рытвинами, каждый раз менявшими конфигурацию, и не забывая держать в поле зрения подозрительные обломки и обрывки проволки, он удивлялся тому, как всего несколько дней назад пер напролом, словно слепой носорог, не видя элементарных маркеров опасности. Взять хотя бы тот самый бункер. Можно же было догадаться, что характерная форма гребня взрывной воронки говорит об использовании противником противобункерного фугасного заряда. Значит, по ту сторону его наверняка поджидает изрядных размеров провал, а уж сухая гранулированная почва поможет ему слететь вниз не хуже, чем с ледяной горки. А уж про его попытки силой вырваться из хватки проволочного заграждения он вообще не мог вспоминать без стыда!
     Убедившись, что даже неуклюжий Шу прошел трассу, ограничившись всего одной оторванной штаниной и неглубокой раной на предплечье, которую он самостоятельно залил клеем из стандартного меди-кита, сержант Тайшу с удовлетворением сообщил курсантам, что их взвод оказался не глупее обычно достающихся ему баранов и готов к переходу на второй уровень сложности.
     Юшенг был уверен, что немножко дыма и шума ничего принципиально не изменят. Он побился об заклад с заядлым спорщиком Зихао, что справится с трассой максимум за четверть часа. Зихао с таинственной улыбкой заявил, что признает победу Юшенга, даже если тот справится за полчаса. Лукавая физиономия друга вызвала у юноши определенные опасения, но времени на размышления уже не осталось. Их четверку (теперь в  ней были сам Юшенг, Зихао, Бэй и в качестве довеска – неуклюжий Шу, которого они мечтали махнуть на старого приятеля Киу) вызвали на старт. Они, как самая сильная команда в общем зачете, шли первыми. На этот раз сержант не стал выдавать им очки, очевидно полагая, что их роль с успехом исполнит дым.
- Постарайся не потерять штаны, – шепнул Зихао.
- О своих позаботься, – нахально парировал Юшенг. Друг только фыркнул в ответ.
- Пошли! – скомандовал сержант, взмахнув рукой.
     Юшенг рванулся вперед и мигом оказался в форменном аду. Дым, который на картинке в учебной аудитории казался декорацией к фильму, в реальности оказался тяжелым, вонючим и черным, как ночь. Он проникал в легкие, отчего их буквально выворачивало наизнанку, резал глаза. Вдобавок на обалдевшего юношу обрушилась непрерывная, тяжелая кононада. Со всех сторон визжали иглы, заставляя инстинктивно пригибаться, в диафрагму толкали низкие звуки разрывов, грохотали залпы артиллерийских систем, выли снаряды, ревели двигатели, лязгали гусеницы. А над всем этим царствовал ни с чем не сравнимый звук валящихся с неба штурмовиков. Разрыв раздался совсем рядом. Вспышка резанула по глазам, тугая волна воздуха ударила в грудь. Юшенг не удержал равновесия и покатился в воронку. Сверху его немедленно засыпало мокрой землей вперемешку с горячими осколками. Ворочаясь в грязи, он во весь голос костерил постановщиков этого шоу. Толку от криков было мало, но настроение поднимало. Выбравшись из ямы, он побрел туда, где, по его представлениям, должен был находиться первый ориентир – горящий корпус тяжелого танка.
     В просветах между клубами дыма он заметил проблески пламени. Отлично. Пригнувшись и взрагивая от разрывов, он двинулся вперед. Чудом избежав колючки – он зачем-то таращился на огонь, как будто боялся упустить его из вида, вместо того, чтобы смотреть под ноги – он, наконец, добрался до источника огня. Никаким танком тут и не пахло. Пламя хлестало из пробитой крыши бункера. Который на схеме, которую они предварительно изучали, был совсем в другой стороне. Дьявол! Ну почему было не раздать хотя бы примитивные компасы, чтобы засечь направление?! Постаравшись восстановить в памяти карту, он прикинул, что на этот раз бункер оказался по центру. Значит, он слишком сместился влево. Вновь над самым ухом громыхнул разряд, но на этот раз Юшенг уже как-то притерпелся и не стал дергаться. Сориентировавшись, он добрался до танка. Танк нещадно чадил. По его броне пробегали злобные язычки термитного пламени. И тут Юшенг сделал глупость. Вместо того, чтоб обогнуть танк по широкой дуге, он, чтобы сократить путь, пошел напрямки, вплотную к почерневшей броне. Поэтому, когда в машине рванул боезапас, Юшенг оказался в считанных шагах от взрыва. Взрывом его швырнуло на землю. Сознание выключилось. Когда он пришел в себя, башня гиганта валялась в трех метрах от него, как пустая скорлупа огромного жука. В ушах стоял звон. Кружилась голова. Он привстал и согнулся в приступе рвоты.  Дотронувшись до ушей Юшенг почувствовал под пальцами липкую жижу. Уши кровоточили.
     «Отлично. Контузия и, судя по всему, здоровенное сотрясение мозга. Интересно, сколько времени я провалялся в отключке?»  Стараясь не делать резких движений, он все-таки встал на четвереньки, потом кое-как поднялся на ноги, и, шатаясь, побрел туда, куда указывал передок обгоревшей машины. Дойдя до первого конца трассы, он в очередной раз преодолел искушение забраться под сень шелковицы (похоже, она уже становилась его наваждением – вечно он вылезал с трассы напротив этого дерева!) и побрел назад...

- Два часа, курсант Чжан! – проорал на ухо Юшенгу сержант Тайшу, иначе бы тот ничего не услышал. – Два часа на пустяковую трассу! А ваш Шу вообще не дошел! – добавил он с таким осуждением, как будто в том, что неудачник Шу застрял на полигоне, был виноват лично Юшенг.
- Разрешите пройти трассу еще раз? – пробормотал, покачиваясь, Юшенг, по-уставному глядя перед собой.
- Ну да, конечно! – гаркнул сержант. – Пройдет он, как же. Герой нашелся! Марш в медблок!
Юшенг повиновался. Ему было стыдно. Лучшая четверка, ага. А он еще спорил с Зихао! Ему даже думать не хотелось о том, что скажет ему вредный великан.
     Но Зихао оказался милостив к юному хвастунишке и не стал напоминать ему об опрометчивом обещании пройти трассу за четверть часа. Сейчас Юшенгу, восстановившему в медпункте слух и нормальное функционирование мозга, самому было смешно: как он мог оказаться таким наивным? Неужели первое столкновение с коварным полигоном ничему его не научило? Впрочем, он несколько утешился и перестал себя распекать, когда выяснил, что до финиша добрались всего десятеро. Правда, ни у одного из них это не заняло два с половиной часа.
- Страшно подумать, что нас ждет на шестом. Это вообще возможно? – поделился Юшенг с Бэем. Бывший программист легкомысленно пожал плечами.
- Другие же как-то его проходили? Значит, и мы пройдем.
     Постепенно у курсантов начали проявляться те самые склонности и таланты, о которых когда-то, чуть не вечность назад (а на самом деле всего две недели) говорил командир базы.  К примеру, у доходяги Киу обнаружились задатки снайпера. На тренажере он засекал спрятавшегося противника за пять километров, терпеливо и методично изучая рельеф своими выпуклыми глазами. Иногда даже без помощи оптики. Сержант сказал, что Киу точно получит снайперку.
- Стрелять из винтовки даже мартышка может научиться, – пояснил он. – А вот умение смотреть и видеть – это штука уникальная.
     Сержант Тайшу был очень доволен, что в его взводе обнаружился такой талант. Среди других курсантов нашлись потенциальные мастера рукопашного боя, стрелки на скорость, умельцы проскользнуть ужом куда угодно. В последнем особенно поднаторел Бэй, сумевший в полностью засыпанном бункере каким-то сверхъестественным способом найти путь на волю.
     Зихао, на взгляд Юшенга, вел себя слишком осторожно. Он не выходил в лидеры ни по одной дисциплине, старательно держась в первой тройке, а то и пятерке. Юшенг решительно не понимал друга. Ведь о военном прошлом великана в учебке было прекрасно известно. В первый же день анализы показали, что курсант Чу Зихао уже имеет полный набор стандартных вакцин. А тестирование на приборах подтвердило  боевую модификацию. Ну и, само собой, неудачная военная карьера была отражена в биографии Чу.  Начальству знало, что Чу Зихао выперли из армии еще в училище, после целого ряда нарушений дисциплины, убедившись в его психологической непригодности к службе. По этому поводу сержант Тайшу  имел с Зихао большой разговор, кончившийся ничем.
- Этот мальчишка проверять меня вздумал! – рассказал великан Юшенгу на перерыве перед лекцией по основам работы при различных показателях гравитации.
- На что?
- Хотел понять, правда ли я такая бездарь или просто притворяюсь.
- И как?
- Надеюсь, он убедился в том, что я редкостный тупица, – беззаботно рассмеялся Зихао.
- Ну и зря. Все-таки из нас всех ты – единственный, пробужденный настоящим солдатом. Тебе все эти тренировки – как мне таблица умножения, ты же сам хвастался, что проходил вещи и покруче. Так зачем привторяться идиотом?
Великан сверху вниз взглянул на нахального юнца, вздумавшего его учить, но все-таки снизошел до объяснения.
- Ты просто не знаешь, как устроена армия, братец. Я ж тебе говорил. Тут, если ты показал какой-то результат, на следующий день тебя нагрузят вдвое. Тебе нужны лишние заботы? 
- Все равно, будет подозрительно, если ты ни в чем не выбьешься в лидеры, – упорствовал Юшенг.
- Поучи меня, – снисходительно ответил великан, но на следующий день показал лучшие  во взводе результаты по силовой подготовке. Юшенг про себя похихикивал, глядя, как Зихао без особого напряжения управляется со штангой, которая человека пожиже, вроде Киу, раздавила бы в лепешку.
     Хотя… за эти две недели они, незаметно для себя, сильно изменились. Киу перестал напоминать ощипанного петуха, и даже у неуклюжего Шу появилось нечто, отдаленно напоминающее осанку. На утренней пробежке Юшенг совершенно случайно заметил, что перестал ощущать увеличенную тяжесть. Казалось, что он снова на Тяньцзине, а то и вообще на какой-то планете с пониженным тяготением – настолько легко давались ему километры на беговой дорожке.
     Вообще, такой бодрости, такой бурлящей в каждой клеточке тела энергии Юшенг не испытывал никогда в жизни. Казалось, сейчас он может передвигаться только бегом, чтобы хоть как-то её разрядить. Он с удовольствием упражнялся с тяжестями, мог целые часы проводить на татами – вот тут-то и пригодились старые занятия по ушу. В контактном бою Юшенг стал третьим, пропустив вперед мрачного немолодого курсанта по имени Эйгуо, приемы которого были подозрительно профессиональны, и, разумеется, Зихао, который стал безусловным лидером. Юшенга он сделал как котенка, а с Эйгуо провозился минут пять, хотя, как показалось Юшенгу, мог бы справиться и за одну.
Похоже, подозрение, что Зихао валяет дурака, появилось и у сержанта. Как бы то ни было, Тайшу скинул гимнастерку и рубашку, обнажив торс, о котором Юшенг не мог мечтать даже с тройной дозой стимуляторов мышечной массы, и предложил Зихао, выглядящему на его фоне едва ли не заморышем, провести пару сетов. Зихао задумался, ничем не рискуя: его сомнения выглядели обыкновенной робостью, и, наконец, согласился.
     Какое-то время борцы кружили по татами, изучая друг друга. Затем Тайшу провел быструю серию приемов, начинавшуюся с подсечки, а заканчивавшуюся смертельным зажимом. Зихао покрутился немного, словно поросенок в кольцах удава, но потом сдался и заколотил ладонью по полу, признавая поражение.
Сержант отпустил проигравшего и пружинисто вскочил на ноги.
- Еще раз, – коротко скомандовал он. Зихао вздохнул и встал в стойку.
На этот раз он продержался чуть дольше и даже один раз попытался контратаковать, к немалому удовольствию Тайшу. Закончилась схватка еще плачевнее для курсанта. Приготовившись парировать захват, он пропустил резкий удар локтем в челюсть и кувырком покатился по татами.
Курсанты было зааплодировали, но под строгим взглядом сержанта мгновенно притихли. Зихао с трудом сел, ощупывая челюсть. Сержант повернулся к нему спиной.
- Стройся.
Под вечер, улучив момент, Юшенг тихонько, чтобы никто не услышал, спросил друга.
- Он что, правда настолько хорош?
- Кто? – не понял Зихао.
- Сержант Тайшу.
Великан презрительно скривился.
- Не смеши меня, братец. Но было непросто.
- Почему?
- Боялся зашибить ненанароком.
Юшенг прищурился:
- Да ладно! Тебе просто стыдно признать, что он сильнее.
Зихао равнодушно пожал плечами и юноша понял, что на этот раз взять друга за живое не получилось.
- А вот тебе не мешает побольше тренироваться, – заметил великан. – Тебя хромая старушка намерть забьет зонтиком. Спорим?
- Сначала найди здесь хромую старушку, – фыркнул Юшенг.
- Да тут и с зонтиками беда, – вздохнул Зихао. – Знаешь, оказывается сейчас у них конец зимы. Понимаешь, что это означает? Скоро лето.
- Надеюсь, меня убьют раньше! – ужаснулся Юшенг.

Планета Тяньцзинь
Мегаполис Тяньцзинь-7
Парк отдыха имени Пятидесятилетия революции.

На этот раз региональный консул Жань встретился с полковником тет-а-тет, как говорят во французской республике, в любимом месте многих горожан: Парке отдыха имени Пятидесятилетия революции, разбитом на одном из островов побережья. Жань и Тай, словно старые приятели, встретившиеся в свободное время, взяли весельную лодочку, загрузили в неё корзинку с едой и напитками, и отправились в плавание по извилистым протокам, сходящимся к теплому центральному озеру. Утром, да ещё в середине рабочей недели парк не мог похвастаться наплывом посетителей. Какое-то время тишину нарушали только тихий плеск воды под форштевнем и ритмичный скрип весел в уключинах. На веслах сидел Тай, а Жань собственноручно сервировал завтрак: необычной формы пористые лепёшки, оказавшиеся некой «французской булкой» , нарезанная полупрозрачныами ломтиками холодная свинина, которую Жань отрекомендовал как «Смитфилдскую ветчину» , овощной салат, бутылка темного, со странным синеватым отливом русского вина и фрукты на десерт. За едой мужчины говорили о пустяках. О погоде, о шансах сборной Тяньцзиня по волейболу в республиканском первенстве, о новых моделях авиеток.
     Наконец, когда с завтраком было покончено, а лодка закачалась на низкой волне прямо посередине пруда, Жань вынул из корзинки и поставил на середину скамьи черную коробочку генератора помех. Теперь их разговор не удастся подслушать, даже находясь в непосредственной близости от собеседников.
- Вот уж не думал, что вы страдаете забывчивостью, дорогой полковник. – Жань взял с блюда краснобокий персик и надкусил его. Сладкий сок капнул на белоснежную рубашку.
- С чего вы взяли? – кисло осведомился Тай, не притрагиваясь к фруктам.
- Возьмите виноград. Говорят, отлично влияет на память, – посоветовал Жань.
Тай нехотя отщипнул от тяжелой грозди янтарную, покрытую восковым налётом ягоду и положил в рот.
- Вкусно, – пробормотал он в ответ на вопросительный взгляд консула. – Так что вы имели в виду?
- Вы забыли сообщить нам кое-какие детали о Чу Зихао.  – Жань расстегнул воротник и подставил лицо нежному солнышку. В последнее время солнечные дни в столице Тяньцзиня случались нечасто, и горожане никогда не упускали случая позагорать. Мода на бледность ушла вместе со старой республикой. Теперь густой трудовой загар считался среди чиновников признаком хорошего тона.
- Что вы хотите этим сказать, Жань?
Тай догадывался, в чем дело, но не хотел раскрывать карты раньше противника. А консул Жань, хоть и превратился на время в союзника начальника 8-го отдела, работал на Консорциум, а значит, был врагом. 
- Вы скрыли от нас, что Чу Зихао замешан в убийстве Линху Тенгфея.
Тай ожидал этого разговора, хотя и надеялся, что, возможно, Консорциум не станет копать глубоко.
- Это что-то меняет? – полковник помахал ладонью, отгоняя назойливую муху. Только не хватало, чтобы консорциум пронюхал о заговоре.
- Цену, – лаконично ответил консул.
- Участие Чу Зихао в покушении на Линху – всего лишь мое предположение. Доказательств нет. Вполне возможно, он – всего лишь жалкий пьяница, оказавшийся не в то время не в там месте.
- Возможно. И, тем не менее, – гнул свою линию Жань – вы могли поделиться с нами своими предположениями. Тем более, они практически всегда подтверждаются, я проверял.
     Да, Консорциум не ошибся, назначая нового регионального консула. Жань оказался тем еще прохвостом. Но и Тай не последний человек в древнем искусстве торговли.
- Тогда вы должны понимать, что мои предположения также являются информацией, уважаемый Жань. А информация, как вы верно заметили, имеет цену.
Консул рассмеялся и снова беззвучно похлопал в ладоши, как прежде в кабинете.
- Меня предупреждали, что вы непростой клиент, дорогой полковник.
- Зато я многое могу, согласитесь. Так что вы добыли по Чу Зихао?
- Мы еще не договорились, дорогой мой товарищ Тай. И прежде, чем мы двинемся дальше… Я бы хотел поговорить с вами откровенно. На конфиденциальных условиях, конечно же.
Тай насторожился.
- Валяйте.
Жань снова улыбнулся. У него, казалось, заготовлены были улыбки на все случаи жизни. Эта была сдержанно-печальной.
- Я ведь знаю, почему вы так настаиваете на прежней цене. Вы боитесь, что Консорциум вынудит вас заплатить слишком высокую цену. Надеюсь, вы понимаете, о чем я.
- Понимаю. Только давайте сразу внесем ясность – я не боюсь. Я не желаю платить слишком много. Но вы продолжайте, я слушаю.
-  Не стану спорить. Боитесь, не желаете – это вопрос семантики, не более. Суть в том, что вы – не один из нас, Тай. Вы хороший, честный человек. У вас есть идеалы. Вы воспринимаете нас как необходимое зло. Скажите мне, что я ошибаюсь.
Тай почувствовал себя неуютно. С ним редко кто говорил вот так – напрямую. Хитрый Жань забрался с фонариком в пыльный, затянутый паутиной чулан души полковника. А Тай терпеть не мог незваных гостей.
- Допустим, вы не ошибаетесь. К чему вы клоните, Жань? Хотите подсластить мне пилюлю?
- Нет. Я предлагаю вам отказаться от этого дела. Забудьте про Чу Зихао. Я даже не стану требовать с вас оплаты за проделанную работу.
     Вот теперь Жань удивил полковника по-настоящему. Что это – показушная доброта, с целью втереться в доверие, желание самому извлечь выгоду из поимки убийцы, или же консул Жань оказался настолько неосмотрительным, что заговорщики добрались и до него? Необходимо понять мотивы мерзавца, прежде чем двигаться дальше.
- Если уж мы говорим честно, – напряженно глядя на кончик весла, произнес полковник, – я не понимаю, в чем тут ваш интерес? Почему вы меня отговариваете? Не хотите влезать в вопросы политики?
- Консорциум по уши в политике, дорогой Тай. Что же касается моей мотивации, скажем так: я не хочу вынуждать вас делать то, что вас сломает.
- Меня? – Тай фыркнул. – Вы даже не представляете…
- Представляю, представляю. Вот тут, – он похлопал по наручному вирту. Отменному, кстати, вирту, армейской модели, – вот тут вся ваша история. От пробуждения до сегодняшнего дня. Я не работаю втёмную, полковник. Можете быть уверены, я изучил вашу биографию так, как никто другой.
- И теперь готовы всё бросить?
- В каком-то смысле да. Вам, наверное, трудно в это поверить, но я считаю себя человеком чести.
- Вы? – Полковник вложил в это короткое слово столько скепсиса и насмешки, сколько только было возможно.
- Да, представьте себе. Возможно, наши понятия о чести и справедливости в чем-то расходятся, но уверяю вас, не так сильно, как вам кажется. И как человек чести, я говорю: вы нужны этой республике именно таким, какой вы сейчас. До сегодняшнего дня вы не работали на Консорциум. Пара пропущенных в обход таможни грузов – не в счет. Но сегодня всё может измениться. Попав в кабалу к Консорциуму, вы потеряете себя. Мне будет жаль, если это произойдет.
Полковник помолчал. Слова консула преступного синдиката неожиданно задели его за живое. Заставили задуматься. Не столько разумом, сколько душой, сердцем он понял, что Жань говорит правду. Значит, консул копнул только у поверхности и не знает о заговоре. Отлично. Пусть так и будет.
- Я благодарен за предупреждение, Жань. И готов признать, что вы человек чести. Поэтому вы должны понять, почему я вынужден настаивать. Мне нужен Чу Зихао.
На этот раз Жань не стал улыбаться. Отломив кусок экзотической булки, он принялся крошить её в воду. К лодочке со свсех сторон заспешили, ссорясь на ходу, прожорливые утки.
- Жаль. Но… это ваше право. Тем не менее, я дам вам последний шанс. Если Чу Зихао окажется невиновен в смерти Линху Тенгфея, цена не изменится. Но если выяснится, что мы передали вам в руки убийцу видного партийца, то, помимо особой услуги от вас лично, Консорциум должен получить часть преференций за его поимку.
У полковника окончательно отлегло от сердца. Жань набивает цену. Значит, он уже установил для себя максимальную стоимость Чу Зихао и дальше искать не станет. Опасность миновала.
- Согласен. Но за такую цену я хочу получить помощь Консорциума в поимке предполагаемого убийцы.
Жань ещё немного полюбовался на уток, дравшихся за крошки.
- Я вправе обеспечить вам любую необходимую поддержку, включая материальные и людские ресурсы. В разумных пределах, конечно, – наконец, проронил он.
     Тай про себя облегченно вздохнул. Получить в свое распоряжение агентов Консорциума – двойная удача. Во-первых, у Тая появятся глаза и уши в армии. А во-вторых, он расширит свою базу данных по Консорциуму, которая когда-нибудь позволит уничтожить всю организацию контрабандистов одним ударом. Что же касается особых услуг, о которых предупредил его Жань, то ничего не поделаешь, придется разок пойти поганцу навстречу. Как говорил его наставник, генерал Го, дерьмочерпий не пахнет фиалками. Значит, Тай разок провернёт для этих мерзавцев какую-нибудь вонючую работёнку. Ничего, не переломится, что бы там себе не вообразил Жань. Тая таким не прошибешь. Цель оправдывает средства – этот лозунг давно стал для Тая девизом. А сохранение Народной республики оправдывает вообще что угодно. В общем и целом, условия консула оказались даже лучшими, чем ожидал Тай. Но он благоразумно сохранил на лице кислое выражение. Консул должен быть уверен, что получил больше, чем отдал.
- Вы пригласили меня, только чтобы поговорить по душам? – хмуро поинтересовался Тай.
- Не только. – Жань вынул из вирта маленький, размером с ноготь, кристалл памяти, которые все называли скорлупками. – Вот. Держите своего Чу Зихао. Надеюсь, ваша игра стоит свеч.
- Посмотрим.
Полковник двумя пальцами взял кристалл и бережно положил его в нагрудный карман френча.
- Посмотрим, – повторил он, берясь за весла.
     Пока лодочка двигалась к берегу, сидевший на носу Жань смотрел на воду, отщипывал виноградинки и думал о том, насколько некоторые люди склонны переоценивать свои возможности. Что ж, тем лучше. Высокая цена – это хорошо для Консорциума. Разумеется, когда он продает, а не покупает.

Вернувшись со встречи, Жань написал наверх короткий отчет, а затем принялся за свое любимое дело: кормление аквариумных рыбок. Должность консула Консорциума требовала холодного ума, расчетливости и немалой доли жестокости. Казалось бы, человек, обладающий такими качествами, должен содержать в питомцах как минимум речных пираний. Но Жань слыл, помимо прочего, оригиналом. Поэтому его любимцами стали десяток флегматичных вуалехвостов и четыре телескопа с глупыми, выпученными глазами. Жаню импонировало их спокойствие и неторопливость. А главное – рыбы, в отличие от людей, всегда, при любых обстоятельствах молчат.  О да. В этом на рыб можно положиться.
Жань насыпал на ладонь небольшую горку корма и принялся по одной кидать зеленые горошины в воду, следя, чтобы всем досталось поровну.

Тай рыб не держал: они его бесили, как и люди. С которыми волей-неволей приходится общаться. Больше всего полковнику хотелось немедленно, наплевав на всё, запереться в своём логове и заняться анализом добытых Жанем сведений. Но в том-то и заключается отвратительная специфика работы начальника отдела МГБ, что далеко не всю черновую работу можно свалить на подчинённых. Всё равно остаются некоторые деликатные вопросы, которые приходится решать лично, причем чаще всего с глазу на глаз. Занимаясь убийством старикашки Линху, Тай совершенно забросил всё остальное. Но тянуть дольше просто невозможно. Скрепя сердце, Таю пришлось посвятить вторую половину дня отложенным встречам, которых накопилось неприлично много. Встречи затянулись на всю ночь по Тянцизню-7. Тай вдоволь намотался по обоим континентам планеты и даже выбрался на пару часов на орбиту. И всё это время вожделенная «скорлупка» жгла ему кожу. Наобщавшись с лучшими сынами отечества, сиречь, с партийными функционерами разного уровня, директорами предприятий и прочими ветеранами кабинетных битв, Тай закрыл несколько старых дел, а заодно дошёл до состояния абсолютной невменяемости. А кто бы не дошёл, выслушивая чуть не двадцать часов кряду полные фальшивого пафоса речи этих скользких типов и не имея возможности тут же, не сходя с места, влепить им по десятке рудников на брата?! Только и удалось, что добиться увольнения по состоянию здоровья начальника службы контроля внешних спутников. Но это лишь незначительно понизило градус бешенства вымотанного до предела полковника. Вернувшись в шесть утра в родные стены и отлаяв для успокоения нервов Паня, посмевшего дрыхнуть на диване в приёмной, он ввалился в свой кабинет, плюхнулся в любимое драное кресло и, пошарив в нагрудном кармане френча, достал драгоценный кристалл памяти. Маленький клочок информации, за который ещё только предстоит заплатить. На какое-то мгновение Тай даже пожалел, что не послушал консула Жаня и не бросил эту затею ко всем чертям. Но слабость быстро прошла.
«Вот еще. Этот песий хвост будет мне мораль читать… – цедил он сквозь зубы, опуская кристалл в универсальное гнездо и включая блок-процессор. – Кто бы говорил, только не этот вшивый бандит. Человек чести нашелся! Да у грязи на моих ботинках больше чести, чем у него».
Процессор вывел над столом вирт-плоскость и отобразил на неё содержимое кристалла.
«Ну-ка, что они там нарыли? Если какую-то ерунду, я запихну скорлупку Жаню в глотку».
     Тай склонился к изображению, вглядываясь в сухие текстовые строчки и фотоиллюстрации. Чем дальше он читал, тем больше удивлялся. Он выстроил свою теорию на допущении, что отправка в дисциплинарный батальон, которую так ловко организовал себе Чу Зихао, была запланированным вариантом отхода. Полковник готов был поставить бутылку французского коньяка против стакана синтетического спирта, что после первого же прыжка Чу по-тихому улизнет с военного транспорта, и, напялив вместо арестантской робы привычный мундир, полетит вольной птицей на родную базу, получать новую лычку, а то и очередную звезду. Этот вывод прямо сам собой напрашивался. А вот поди ж ты, зря. Чу Зихао честно отсидел в вонючем трюме положенные три недели, пока транспорт не прибыл в систему НР11_08 вместе с настоящими преступниками.
     Название транспорта показалось Таю весьма знакомым: «Йинь Монг» –  «Серебряная мечта». Откуда же… а-а, ну конечно!  Именно на «Серебряной мечте» отправился в свой последний путь ныне покойный аспирант Чжан Юшенг, который мог уничтожить своим идиотским любытством целую планету, а в итоге только убил в дурацком приступе ревности собственную подружку и заодно себя – руками наемника, посланного Таем. Нет, ну надо же! Жизнь иногда подкидывает забавные совпадения. Хотя этого следовало ожидать. Оба события произошли почти одновременно, а каторжные транспорты навещают Тянцзинь не каждый день. Может, они даже пересекались там, на «Серебряной мечте»: недотепа Чжан Юшенг и матерый профи Чу Зихао. Вот уж антиподы так антиподы. Обменяйся эти двое рукопожатием, дело закончилось бы аннигиляцией, как при столкновении электрона с позитроном.
     Тай задумчиво покатал по столу карандаш.
     Значит, Чу решил отыграть роль до конца. Вот тебе и поставил бутылку коньяка. Вспомнив о любимой фляжке, полковник извлек её из ящика письменного стола и основательно приложился. Сегодня можно. Сегодня заслужил.
     Так, что там дальше? «Пекло». Отличное название для каторжной планеты. И, судя по климатическим характеристикам, довольно меткое. Так куда там Чу отправился с этого Пекла?
     Полковник промотал страницу и едва не поперхнулся контрабандным коньяком. Ему  пришлось дважды приложиться к фляжке, чтобы как-то переварить то, что он прочитал в докладе. Оказывается, Чу Зиахо и не думал никуда улетать с Пекла. Более того, он, как и остальные осужденные, безропотно отправился в военно-учебную часть «Банли» с тем, чтобы через четыре месяца стать пушечным мясом. И в этот самый момент вкалывает там самым обычным курсантом, наравне с другими неудачниками, вчерашними гражданскими.
     Тай вскочил с продавленного кресла и забегал по кабинету, в раздражении дергая себя за ухо. Что за чепуха? Не бывает такого, чтобы операция прикрытия растягивалась почти на полгода. Ну не бывает, и всё тут. Какой смысл мурыжить профессионала в пыльной учебке черт знает какой звёздной дыры? Нет в этом никакого смысла! Это совершенно, абсолютно необъяснимо.
     Точнее, напротив, имеется одно, вполне рациональное и простое объяснение. То самое, которое он сам считал наименее вероятным, но на котором продолжает настаивать зануда Юйчи. И за которое он, кстати, буквально на днях отчехвостил капитана по первое число. По всему выходит, что он, полковник Тай, всё-таки свалял дурака. Совершил классическую ошибку новичка, словно зеленый лейтенантишка. Проклятие молодых аналитиков – ложные закономерности. Когда человек день за днем выискивает логические связи в больших фактологических базах, он поневоле начинает видеть зависимости там, где их нет. Неужели же он, опытный сыскарь, тридцать лет потративший на эту чёртову службу, попался в ловушку, погнался за фантомом?! Увидел, что мужик шатается чуть больше, чем должен, и напридумывал себе невесть чего? Целую теорию выстроил. А от самого простого объяснения воротил нос! Принял заурядного пропойцу за опытного киллера. Тупица. Болван. Гнать из отдела. Вообще отовсюду гнать.
«А ведь Жань читал отчет! – спохватился полковник. Щеки залил редкий гость – румянец стыда. – Читал, конечно!»
     Теперь-то полковник окончательно понял, что именно пытался втолковать ему консул Консорциума. Жань не хотел, чтобы Тай платил за пустышку. Консул сделал всё возможное, чтобы полковник мог отступить, не теряя лица и не наживая врагов в среде контрабандистов. А он-то, Тай! «Мне нужен Чу Зиахо, подайте мне Чу Зихао на тарелочке». Хорош, нечего сказать… Полковник представил, каким дураком выглядел в глазах Жаня, и ему нестерпимо захотелось на кого-нибудь наорать. А лучше врезать. Кулаком. Прямо в морду. Чтоб брызги из носа.
     Он с сожалением покосился на стол. Жаль, не приказал подать кофе. Хотя куда ещё… (За бессонную ночь полковник выдул два литровых термоса и теперь немного побулькивал при ходьбе). Зато сейчас можно было бы швырнуть в стену кофейник. Сразу бы полегчало.
     Полковник и не подозревал, что главное открытие ждёт его впереди. Немного прийдя в себя, он решил испить чашу унижения до дна и дочитать добытый с таким трудом документ. Вдруг там найдется хоть что-то, что сможет пролить свет на странный парадокс, каким представлялась ему теперь ситуация с этим проклятым Чу Зихао, чтоб ему шальной гранатой кишки повырывало.
     Плюхнувшись в кресло он внимательнейшим образом ознакомился с медицинской картой Чу Зихао, которую неведомо как раздобыли для него агенты Консорциума. Как и следовало ожидать, у поганца обнаружился полный набор армейских прививок. Полковник вывел рядом анкету Чу Зихао. Ничего нового. Всё это Тай знал и без Консорциума: после пробуждения обучался в армейской школе, закончил первый курс военного училища, со второго отчислен, изгнан из армии за пьянство и нападение на командира взвода.
     Полковник потряс головой и вновь приложился к фляжке. Это ж надо! Военный – алкоголик. Смешно. Нет, правда же смешно! Видимо, у этого Чу какой-то редкий вид индивидуальной непереносимости спирта. Но с той же вероятностью можно предположить, что вся эта биография липа от начала и до конца. И нужна только для того, чтобы объяснить, откуда у человека с гражданки полный набор армейских прививок. Но будь это хитрая легенда, какого лешего Чу торчит в учебке для гражданских преступников?! Чушь, чушь. Всё чушь. За что не возьмись, всё мимо. Какая-то фантасмагория…
     Он все-таки позвонил секретарю и распорядился насчет кофе. Пань сухо пообещал сделать побыстрее. 
«И этот разобиделся. Дьявол. Такие все нежные стали! Сидит себе в приемной, в ус не дует. Какие у него обязанности? Да никаких. А гонору! Слова ему не скажи. Всё, – решил полковник. – Хватит. Завтра же отправлю его на квалификационные курсы. Пусть-ка поползает на пузе с недельку, помесит грязь. А то совсем обнаглел от безделья».
     Секретарь, не подозревая о тучах, сгущающихся над его уютной норкой, открыв задом дверь, проскользнул в кабинет, таща на подносе курящийся ароматным паром стальной кофейник и вазочку (тоже стальную, потому что фарфоровые и хрустальные давно закончились) с имбирным печеньем, к которому полковник питал слабость. Кофе был ровно той крепости, какую предпочитал Тай, а печенье нежным и одновременно хрустким. Полковник представил себе, сколько времени придется потратить, чтобы вбить свои привычки в голову временного секретаря и содрогнулся. «Леший с ним, – вздохнул он. – Пусть остается. Но на стрельбище всё равно пошлю. В свободное от работы время».
     Прихлебывая горячий кофе и с аппетитом грызя печенье, он вновь вернулся к докладу агентов Консорциума. Собственно, там оставалось не так много: оценки за успеваемость – все от семидесяти до девяноста баллов из ста возможных: хорошо, но не слишком. Успехи на полигонах. Ну еще бы, с изначально рассчитанным на армейскую службу организмом смешно их не пройти… Нарушений дисциплины пока не зафиксировано. Это тоже понятно: какой идиот станет своевольничать в учебке дисбата? Это вам не гражданские колонии. У военных не забалуешь. Чуть что – к стенке без лишних разговоров. Эх, нам бы так…
     Документ завершала приписка-приложение: список личных контактов Чу Зихао, включая краткие характеристики и фотографии. Скользнув для порядка глазами по диагонали, полковник неожиданно уперся взглядом в знакомую до боли физиономию. Безусый юнец, чей портрет за последние недели надоел полковнику хуже горькой редьки. Чжан Юшенг! Тай поперхнулся кофе, закашлялся, в ярости швырнул чашку в стену (наконец-то!) и, шарахнув из всех сил по кнопке вызова, заорал что было сил прямо в рожу сунувшегося в дверь Паня:
- Капитана Юйчи ко мне, срочно!
Вазочка, рассыпая в полете имбирное печенье, ударила уже в закрытую дверь. Секретарь полковника Тая действительно в совершенстве изучил привычки босса.

Пятый Сектор вооруженных сил КНР.
Система НР11_08.
Планета Пекло.
Учебная часть «Банли».

Шли дни, сливаясь друг с другом в одну бесконечную тренировку на пределе сил. Вечером, после отбоя, Юшенг не успевал положить голову на тонкую подушку, засыпая прямо в процессе укладывания. Ещё одной возможностью отдохнуть были послеобеденные лекции, во время которых половина группы только и делала, что боролась со сном. Но, страшась наказания (тем более, что прецеденты уже были) и не жалая упустить что-то важное, курсанты не давали себе воли и скрупулезно конспектировали всё, что считал нужным донести до них лектор.
     Здешние лекции в корне отличались от тех, к которым Юшенг привык в университете. Там гражданский профессор мог позволить себе пошутить со студентами, глядя сквозь пальцы на уходящее время лекции. Там преподавалось немало предметов, в целесообразности которых Юшенг втайне сомневался и которые никогда и никому ещё не пригодились в реальной жизни.
    Не то на Пекле. Офицеры и вольнонаемные, читавшие лекции курсантам, не позволяли себе даже на миг отойти от темы. Лозунгом преподавателей учебного центра было: всё нужное и ничего лишнего. Каждое их слово, каждый жест несли жизненно важную информацию. Да, они не были ораторами, как, например, тот же недоброй памяти профессор Ху Ксинг, лекции которого можно было слушать, как увлекательную радиопостановку. Зато ни один лектор, ни в одном университете Республики не мог похвастаться таким вниманием со стороны студентов. Слова преподавателей ловились буквально на лету. И часто уже спустя несколько часов применялись на практике. Чего стоили одни только заголовки:
«Ориентировка на местности в ночное время суток». «Классификация угроз по звукам и вибрации». «Организация индивидуальной работы в условиях боя». «Использование подручных средств в качестве орудий защиты и нападения». «Организация обороны». «Основные принципы боя в составе локальных подразделений». «Физика стрельбы корпускулярным оружием». И дальше в том же духе.
     Если бы не эти лекции, подкрепляемые наглядными занятиями с неутомимым сержантом Тайшу, они бы не сумели за полтора месяца пройти четыре уровня сложности полигона из шести возможных. Это казалось невероятным, но они сумели!
     В конце первого месяца занятий сержант, чтобы наглядно продемонстрировать успехи взвода, вновь активировал полигон на первом уровне. Система выстроила очередной случайный набор препятствий. Когда стеклобетонная поверхность скользнула в сторону, сержант, как и в первый раз, раздал курсантам очки, сужавшие видимость до пяти метров. Первой шла, естественно, четверка Зихао. Выписывая зигзаги меж рытвин, Юшенг внезапно поймал себя на том, что продолжает обдумывать последнюю лекцию, проходя дистанцию совершенно автоматически. Причем, до бывшего аспиранта это дошло только на обратном пути. Затратив четыре минуты сорок секунд, четверка вернулась точно к месту старта. Юшенг был по-настоящему потрясен. И вот этот отрезок, немногим отличающийся от центрального проспекта Тяньцзиня-7, оказался для него в первый раз почти непреодолимым? Это на него он затратил уйму времени, чуть не сгорел в канаве с керосином и едва не расстался со ступней?! Да быть того не может! Юшенг был уверен, что на этот раз, если бы ему предложили с собой чашечку чая, он бы не расплескал ни капли. Как и следовало ожидать, он рано обрадовался.
     Убедившись, что все курсанты закончили прохождение и теперь стоят гордые собой, как первкурсники после зимней сессии, сержант заметил, что если они думают, что чего-то достигли, они здорово ошибаются. Когда улыбки сползли с лиц даже самых непонятливых, сержант врубил пятый уровень.
- Пятерка, лежебоки! – проорал он, а за его спиной над полигоном на разные голоса стонало, рвалось и визжало то самое пекло, о котором сержант их предупреждал ещё в первый день учебы.
- Пятый уровень это уже похоже на то, с чем вы столкнетесь в реальности. Запомните, до сих пор вы были бродягами. Теперь вы – дичь. На вас будут охотиться. А это значит… Что это значит, курсант Бэй?
- Что мы должны быть быстрее, чем охотники, хитрее, чем охотники, и бить первыми, – бодро отрапортовал бывший программист.
- Верно. Хоть и невозможно.
Сержант открыл объемистые кофры.
- Разбирайте оружие.
     В первом, самом большом кофре аккуратными рядами лежали игольники. Картриджи были снабжены оранжевой маркировкой: бронебойные. «Точно, на пятом уровне против нас работают подвижные автоматы». Юшенг, зарядил игольник и проверил уровень батареи.  Индикатор заряда едва тлел красным задыхающимся огоньком. Ай да сержант. Оставил им максимум по десять зарядов. Значит, придется бить одиночными, наверняка. Запасных картриджей тоже не полагалось – да и смысла в них никакого, все равно батарея разрядится быстрее, чем они израсходуют первый картридж.
     Во втором кофре, словно семечки в подсолнухе, лежали шестигранники гранат.
- По две на человека, – распорядился сержант.
Ну что, в умелых руках и две гранаты – сила…
     Подвесив тяжеленькие шестигранники на разгрузку, Юшенг натянул на голову плотно прилегающую каску, опустил защитный щиток. На руках – прочные, но не стесняющие движений чешуйчатые перчатки, превращавшие руки в лапы какого-то огромного насекомого. Это на первых уровнях они шли через полигон налегке: тогда они просто не потянули бы полной боевой выкладки. Но всего за месяц врачебные чудо-сыворотки заново выстроили их тела, сделали их мощнее, быстрее и крепче. Теперь  шестидесятикилограммовая экипировка ложилась на плечи успокаивающим, привычным грузом. Последние три дня они снимали её только чтобы поесть и поспать. Дошло до того, что без черной чешуи боевой брони Юшенг ощущал себя практически голым.
     На месте полевых виртов, штатно крепящихся на левом предплечье под узким защитным кожухом, всё ещё зияла пустота. Лекций по электронным боевым помощникам им пока ещё не читали. Поэтому считалось, что волновая связь выведена из строя противником. Оставалось надеяться на принципы жестовой кооперации по цепочке, которые вдолбили им на лекциях. Энергоснабжение брони также считалось нарушенным. А значит, нечего и мечтать о виртуальной карте, которую процессор брони выводит на лицевой щиток. Ни тебе целеуказания, ни увеличения, ни режимов видения – ничего. Только свои два глаза. Хорошо хоть сама броня в порядке, хотя она и защищает только от обычных игл и шальных осколков. Всё лучше, чем ничего.
- Первая группа пошла! – сержантский рык легко перекрыл шум псевдо-боя. Правда, динамики были направлены на сам полигон и до места дислокации взвода долетали только эхом.
Стоило четверке Юшенга начать бросок, как они в полной мере испытали на себе мощь направленных звуковых колонок. От грохота заныли зубы. Справа от Юшенга – Бэй, слева Шу. Поехали…
     На второй минуте (отсчет времени шёл уже на уровне подсознания и не требовал никаких приспособлений) Юшенга чуть не накрыл штурмовик. Он, дурачина такая, забыл, что и летающая техника подпадает под определение «динамические автоматические системы». Очнулся юноша только тогда, когда справа от него начали вспухать, стремительно приближаясь, багровые облачка разрывов. Юшенг поспешно нырнул в ближайшую воронку и вжался в покатую стенку ямы для уменьшения площади поражения. По боку слабо хлестнула земля, прогрохотали мелкие осколки. Пронесло. Судя по гудению, пробивавшемуся сквозь канонаду, у противника был всего один большой противопехотный беспилотник. Радиус боевого разворота – триста метров, время следующего захода на цель – десять секунд. Море времени. Юшенг сменил позицию, параллельно сняв спрятавшегося за развороченным БМП простенького шарика–кибера. Особой заслуги в этом не было – шар был один, а они превращались в реальную опасность только атакуя массой. 
     Пошла третья минута. Он прикинул, где должны быть ребята и стрельнул глазами по сторонам. Ага, вон там ведет скупой огонь Бэй… теперь понятно, где остальные шарики. Где-то за ним Зихао. Великан, наверное, мог бы уже обернуться в оба конца и наслаждаться спокойным отдыхом под тентом, если бы не они, трое неумех. А где Шу? Неужели этого придурка опять подстрелили? А, нет, вон он… Жилистый Шу прилежно прокладывал путь сквозь минное поле.
     Юшенг спрятался под торчащей наискось обломанной лопастью вертолета. Пора бы уже объявиться беспилотнику. Если ему не сменили задачу, он обязательно попытается добить намеченную цель. Слух уловил нарастающее гудение. Заметив крылатую тень, скрывающуюся в клубах дыма, Юшенг, прицелился, как в тире, и спокойно всадил в левую плоскость летательного аппарата короткую, из трех игл, очередь. Зихао, конечно, попал бы и с первого раза, но Юшенг решил не рисковать. Наверху хлопнуло и лишившийся одного крыла беспилотник косо влетел в землю. Рвануло будь здоров. Лопасть угрожающе заскрипела, и Юшенг едва успел из-под неё выскочить.
     Ребята, наверное, уже ушли вперед… Где-то слева, где должен был находиться Шу, взревел мощный движок. Грохнул взрыв гранаты. Значит, Шу натолкнулся на что-то серьезное. Юшенг взял левее и поспел как раз вовремя, чтобы увидеть, как тяжелая гусеничная платформа, отчаяяно дымя, всаживает в Шу очередь из крупнокалиберного пулемета. Патроны, конечно, не были боевыми, но и облегченная резиновая пуля – то еще удовольствие, если она врезается тебе в грудь с семи метров. Шу приподняло в воздух и отшвырнуло метра на четыре. Все, теперь он считается погибшим. Ну, здорово, ничего не скажешь! Юшенг вильнул в сторону как раз вовремя, чтобы самому не схлопотать пулю и, на ходу активировав гранату, швырнул её под платформу. Второй взрыв доконал машину. Платформу охватило пламя, двигатель заглох. Но Юшенг, на всякий случай обогнул её по дуге, исправно пропахав в рыхлой земле полосу собственным брюхом. Стрельба справа резко прекратилась. То ли у Бэя закончилась батарея, то ли закончились шары-киборги. Интересно, как там Зихао?
Спустя минуту, ползком двигаясь вдоль полной темной воды траншеи, Юшенг получил ответ на свой вопрос. Зихао короткими перебежками продвигался вперед. Раз он взял влево, сокращая дистанцию до Юшенга, значит, Бэю не повезло. Теперь их осталось двое…
А еще спустя минуту Зихао остался один. Увлекшись перестрелкой с деловито снующими меж отвалов грунта недобитыми киберами, Юшенг нарвался на мину-попрыгунчик. Плоский диск мины взмыл в воздух и Юшенг даже не успел выругаться, как по его спине прошлись кулаки великана: если бы не броня, резиновые осколки мины точно сломали бы ему позвоночник.
     Первое прохождение заверщилось бесславно. Оставшись один, Зихао сумел добраться до промежуточного финиша, но на обратный путь ему не хватило пороха. Условный противник взял его в клещи, и пока Зихао расправлялся с замаскированными пулеметными гнездами, маленький беспилотник-камикадзе поставил в поединке жирную, дымную точку.
     То, что из десяти четверок ни одна не смогла пройти трассу целиком, послужило для Юшенга слабым утешением. Тем более, что сержант не пожалел красок, расписывая, с какими непроходимыми кретинами ему посчастливилось познакомиться в лице их взвода.
На пятом уровне они застряли надолго. Сержант даже сократил занятия по стендовой стрельбе, лишь бы за отведенные две недели закрыть пятый уровень. Курсанты валились с ног. Несмотря на броню, их тела покрыли синяки, каждый шаг отдавался болью от ушибов, они спали не больше пяти часов в сутки, но к вечеру последнего дня девять из десяти групп успешно преодолели злосчастные четыреста метров ада. Блаженно падая на койку, Юшенг прежде, чем провалиться в сон, еще успел услышать за окном отзвуки тяжелой кононады: десятая группа обреченно продолжала штурм непокорной трассы.
     Утро следующего дня началось необычно. После утренней гимнастики и кросса, который едва не добил невыспавшуюся десятую группу, сержант, облачившийся по такому случаю в парадную форму, выстроил взвод на плацу. Несмотря на ранний час – едва минуло шесть утра – солнце немилосердно припекало: слова Зихао о наступлении местной весны не были шуткой.
     Взвод, мечтая о завтраке, а главное, о воде, протоптался под палящими лучами минут двадцать, прежде чем их осчастливил своим появлением – второй раз за все время обучения – капитан Лян Чжиган собственной персоной. Сообщив, что подготовительная часть курса закончена, он пояснил, что сегодня практические занятия состоятся только во второй половине дня, а после завтрака взвод должен отправиться в учебный корпус для профессиональной сортировки, после которой каждый продолжит обучение по подходящей специальности. Капитан закончил речь стандартными лозунгами о том, что Родина дает им шанс искупить вину кровью, о нелегком, но почетном ратном труде, о врагах, мечтающих уничтожить завоевания любимой Красной Доминанты и тому подобном. Раньше Юшенг почувствовал бы воодушевление, но после долгих недель тренировок на пределе возможностей он чувствовал только одно: усталость.
     В честь окончания первой части курса их накормили от пуза. Помимо обычной каши, мяса и киселя, на столах (неслыханное дело!) красовались блюда с настоящими фруктами: яблоками, папайей и бананами. Наскоро набив рот деликатесами, Юшенг вместе с другими выскочил на плац: сержант не прощал опозданий, а отжиматься пятьдесят раз с набитым животом – сомнительное удовольствие.
     В учебном здании их отправили на восьмой этаж. Сержант Тайшу вызвал лифт, отправил его на восьмой этаж и пообещал до ночи гонять по плацу каждого, кого не окажется наверху к тому времени, когда откроются двери лифта. Взвод рванул к широкой лестнице.
Успели все.
На восьмом этаже их встретил длинный узкий коридор с серыми пластиковыми стенами. С одной стороны стены были покрыты дацзыбао, прославляющими людей республики: отважных бойцов – защитников Доминанты, мирных тружеников, кующих победу в тылу и, конечно же, мудрых руководителей. Было даже несколько плакатов, изображавших покровителей людей – Высших, чей пример был путеводной звездой и амбициозной целью.
С другой стороны в коридор выходили пять одинаковых дверей, над которыми горели надписи «Войдите». Сержант, сверяясь со списком, распределил взвод перед дверями. Когда двери закрылись за первой десяткой, надписи дружно погасли. Сержант милостиво разрешил остальным расположиться на полу. Юшенг вытянул ноги и откинулся на стену. Друзья расположились рядом.
- Как думаете, удастся остаться вместе? – с волнением спросил Бэй. За это время они стали еще ближе друг другу, и возможное расставание никого не радовало.
- Конечно, – безмятежно ответил Зихао. – Мы друг к другу уже притерлись, так какой смысл нас разлучать? Только зря тратить время на притирку к новым людям.
- Надеюсь, ты прав, – вздохнул Юшенг.
- Надейся, – хмыкнул Зихао и закрыл глаза, скрестив руки на могучей груди. – Вы как хотите, а я пока покемарю.
Юшенг тоже смежил веки, но сон не шел. Он думал о том, что ждет его впереди. Куда его определят? Внезапно все пять дверей распахнулись и из них полезли какие-то лиловые щупальца. Зихао вскочил и принялся рубить их невесть откуда взявшимся сверкающим мечом. Бэй складывал обрубки в кучу, а за кучей метался невысокий Киу и орал голосом сержанта: «Подъем, лентяи!».
     В бок врезался чей-то локоть. Юшенг подскочил, на ходу продирая глаза. Значит, он все-таки задремал.
     Из двери перед ним вышел Зихао. Оказывается, он уже побывал в кабинете. Надпись «Войдите» вновь загорелось.
- Курсант Чжан, – распорядился сержант. Юшенг повиновался.
     За дверью оказалась маленькая каморка без окон, выкрашенная, как всё здесь, в тот же мышино-серый цвет. В каморке едва хватало места для стула и массивного стола из матового пластика с рисунком «под дерево». За столом, в кресле с высокой спинкой, расположился какой-то чиновник среднего возраста с классическим армейским коротким ежиком прически. Перед чиновником чернела вирт-сфера в конфиденциальном режиме. Он мог бы показаться неприметным в своем сером стандартном френче без знаков различия, на фоне такой же серой стены. Да что там, даже глаза у чиновника были необычно блеклыми, серыми, словно выцветшими от долгого употребления. Но лицо чиновника дышало той сдержанной силой, которой был буквально пропитан сержант Тайшу и капитан Лян. Нет уж, этот  человек был каким угодно, только не незаметным. Скромный костюм и скучная обстановка могли обмануть разве что слепого. Юшенг собрался, понимая, что именно в этот миг решается его судьба, и решает её именно этот человек в мундире без знаков различия.
Чиновник указал юноше на стул. Юшенг послушно сел и стал терпеливо ждать, пока мужчина что-то неторопливо просматривал в сфере.
- Осужденный Чжан Юшенг. Бакалавр математики, магистрат по экономике. Обучался в аспирантуре по специальности экономическая статистика, – констатировал мужчина, вглядываясь в односторонний экран вирта.
- Так точно, – на всякий случай подтвердил юноша.
- Почему ты сменил специальность, Юшенг? Я вижу, первичное обучение у тебя связано с механикой? – на лице мужчины застыла скучающая мина, как будто Юшенг уже успел ему смертельно надоесть. Но Юшенг понимал, что это – лишь маска, за которой скрывается ясный, проницательный ум.
- Меня увлекла наука…  Хотелось достичь чего-нибудь важного, и я решил…
- Понятно, – бесцеремонно перебил его мужчина. – Что ты чувствовал, когда убивал девушку?
«Значит, вот как пойдет разговор, – понял Юшенг. – Хорошо».
- Я никого не убивал.
Мужчина подождал продолжения, но юноша молчал, спокойно глядя в глаза собеседнику.
- Как ты оказался здесь?
- Судья Ханг применил поправку.
- Почему?
- Не знаю.
- Ты встречался с судьей наедине?
- Спросите судью.
Мужчины позволил слабой искорке интереса блеснуть в его ничего не выражающих глазах.
- А ты хитрец, курсант Чжан Юшенг.
Юноша промолчал.
- Почему на самом деле ты оказался здесь? – с нажимом повторил мужчина.
- Судья Ханг предоставил мне выбор. Я выбрал службу.
- Это не причина.
- Судья Ханг решил дать мне шанс, потому что не счёл меня неисправимым. Я решил, что стоит рискнуть. Достаточная причина?
Мужчина зевнул, прикрыв бледные губы узкой ладонью.
- Вполне. Значит так, Чжан Юшенг. Я не знаю судью Ханга, и мне без разницы, что он про тебя думал. Скажу больше. Всё что нужно, я о тебе уже знаю.
- Значит, я могу идти?
Мужчина рассмеялся, с удовольствием глядя на Юшенга. С его лица исчезла скучнающая маска. Он смотрял на бывшего аспиранта прямо и внимательно, как на него никто уже давно не смотрел. И в его глазах не было презрения. Совсем не было.
- А ты занятный тип. Нет, идти тебе пока нельзя. У нас с тобой впереди важный разговор. Я – консультант министерства обороны. Ты можешь называть меня товарищ Йи.
- Осужденные не имеют права на такое обращение. В тюрьме мне это доходчиво объяснили.
Товарищ Йи склонился к юноше, рассматривая его своими светлыми, цвета холодной стали, глазами.
- Ты не в тюрьме, курсант Чжан. У нас свои законы. По ту сторону линии фронта – враги. Те, кто по нашу сторону – боевые товарищи.
- Я понял, товарищ Йи.
- Отлично. Тогда продолжим.
     Товарищ Йи, о звании и подлинной должности которого Юшенгу оставалось только догадываться, задал ему ещё несколько вопросов о его прошлом, поинтересовался взаимоотношениями с другими курсантами, и только потом, наконец, перешел к делу.
- Я заметил в твоих тестах одну необычную особенность, курсант. Хочешь узнать, какую?
Юшенг изобразил спокойный интерес, хотя внутренне напрягся. Не хватало неприятностей из-за какого-то там теста.
- «Какого цвета полоски у Хотеции зелено-полосатой?» – продекламировал консультант. – Почему ты не ответил «зелёные», а выбрал вариант «Не знаю»?
- Потому что я на самом деле не знаю.
- А вопрос о влиянии книги Чао Чжу «Культура в эпоху коммунистического производства» на рост самосознания населения? Ты написал, что не знаком с таким трудом. Почему бы тебе было не выбрать нейтральный вариант «скорее положительное»? Ведь это логично.
- Но я действительно не читал этого труда. Мне даже имя автора ни о чем не говорит.
- Ты идиот? – не меняя тона, спросил Йи.
- Возможно. Может, тогда не стоит тратить на меня время? – с вызовом ответил Юшенг.
- Прекрасно! – просиял консультант, как будто Юшенг только что доказал сложнейшую теорему. – Нет, правда, замечательно. Ты крайне занимательный тип, курсант Чжан. В тестах было двадцать восемь ловушек, и ты не купился ни на одну. Замечательный результат, практически уникальный!
- Что значит – ловушки? – Юшенг почувствовал себя заинтригованным.
- Я поясню, поясню, – продолжал посмеиваться консультант. – Дело в том, что нет никакого выдающегося теоретика коммунистической культуры Чао Чжу. Как и Зелено-полосатой хотеции. Их просто не существует в природе. Мне продолжать?
Продолжения не требовалось. Юшенгу и так все стало понятно. Ну надо же! Как все просто. А он-то сетовал на собственную серость.
- Хорошо, я не попался на эти вопросы. И о чем это говорит?
Юшенг и сам не заметил, как заговорил с консультантом, как с равным. А тот, даже если и заметил такую вольность, ничем не выказал своего недовольства.
- О чем это говорит? – с видимым удовольствием повторил он за Юшенгом. – Это говорит о том, осужденный Чжан, что тебе претит врать и изворачиваться. Ты из тех, для кого честность – естественное и единственно возможное состояние.
- Это хорошо или плохо? – юноша никак не мог взять в толк, куда клонит консультант.
- Ни то и ни другое. Это твоя личностная особенность, и мне предстоит решить, как её применить. Ой, да, совсем забыл. Ещё это говорит о том, что все обвинения в твой адрес – полнейшая чушь. Ты никого не убивал – это совершенно ясно.
- Вы мне верите?! – Юшенг в волнении вскочил со стула.
- Я не оперирую категориями «верю» – «не верю». Кстати, сядь на место, терпеть не могу, когда надо мной нависают.
Юшенг поспешно плюхнулся на место.
- Я так рад… –  начал было он, но консультант его перебил.
- Ты неверно истолковал мои слова. То, что ты невиновен – это всего лишь факт твоей биографии, который я обязан учесть при твоем назначении. Не более того.
- Но ведь… но как же… Товарищ Йи…
Консультант сочувственно покачал головой.
- Ты, видимо, считаешь, что раз ты невиновен, перед тобой должны извиниться и отпустить тебя восвояси. Нет. К сожалению, так это не работает. Видишь ли, Чжан, дисциплинарный батальон – путь в один конец. Не важно, что тебя сюда привело. Отсюда можно выйти, только отслужив положенный срок. Или погибнув.
- Но ведь это нечестно! – в полнейшем отчаянии завопил Юшенг.
- Конечно, нечестно, – согласился консультант. – Но посмотри вокруг. Там всё честно? Возьмем простого рабочего. Он отдает все свои силы производству, потому что у него нет твоего таланта к науке. Его потолок – социальный статус второй-плюс. Но позволь заметить, его прилежание и верность Народной республике ничуть не ниже твоих. Так почему же ты, сидевший в чистоте и прохладе кабинета, в свои двадцать шесть имел четвертый-плюс социальный статус? А по окончании аспирантуры получил бы шестой с опцией неогранченного роста. Это как, по-твоему, честно? Это – справедливо? Разве этот трудяга виноват в том, что он талантлив в рабочей сфере, а не в сфере умственного труда?
- Но это же азы экономики… – воскликнул Юшенг. – Пока благ не хватает на всех, производится вынужденная селекция по социальной значимости! Тут ничего не поделаешь. Но это же временное зло!
- А почему благ не хватает? Почему бы при нашем уровне технологий не обеспечить всех? – упорно гнул свое консультант.
- Да потому что все ресурсы забирает военпром. Мы воюем, вообще-то.
- Вот именно, – консультант поднял палец. – Мы ведем войны на всех фронтах, Юшенг. И пока наша республика и наши ценности в опасности, мы не говорим о справедливости. Её нет, есть только необходимость. Сейчас ты необходим здесь, курсант.
     Юноша поник. Он мог бы возразить, что использовать высококлассного экономиста в качестве плохого пехотинца – это преступное разбазаривание народных средств, но понимал, что это вряд ли что-то изменит.
- Но в своей специализации я мог бы принести больше пользы… – решился он все-таки на последнюю попытку.
- Возможно. Я бы даже сказал, скорее всего, – не стал спорить товарищ Йи. – Но это опять-таки не важно. Я, например, принес бы больше пользы как художник. У меня, знаешь ли, прирождённый талант к живописи. А я вот служу. Потому что необходим тут. Пойми, курсант Чжан, не нам с тобой решать, что нужнее Родине.
- Я понимаю, – вынужден был согласиться Юшенг. – Если нужно, я готов служить там, где нужнее. Но… Вы можете хотя бы отметить в моем деле, что я невиновен? Или дать мне такую справку?
- Сожалею, – развел руками консультант. – Как раз это – вне моей юрисдикции. У меня в таблице даже графы такой нет… Но кое-что я, пожалуй, смогу для тебя сделать.
- Что? – подался вперед Юшенг.
- Я поищу для тебя такую специализацию, где ты сможешь проявить себя с лучшей стороны. – Он понизил голос. – Обычно этого не говорят, но тебе я скажу. В дисциплинарном батальоне тоже можно сделать карьеру. Ты хороший парень, курсант Чжан. Я попробую тебе помочь.
И он решительно начертал на вирт-бланке элегантную подпись.
- Благодарю, учитель Йи , – склонил голову юноша.

Планета Тяньцзинь
Мегаполис Тяньцзинь-7
Высотка Управления безопасности.

Двойная неудача взбесила полковника, и он, как всегда, принялся вымещать злость на всех подряд. Поскольку в этот ранний час сотрудники ещё только собирались на службу, первым под раздачу попал несчастный Пань, не посмевший без разрешения полковника отправиться домой и на свою голову оставшийся ночевать в приёмной. Тай в сердцах всё-таки упек секретаря на двухнедельные курсы по боевой подготовке.
Но, при всей гневливости, полковник Тай не переставал думать о деле.
Увидев в документе имя чудесным образом воскресшего Чжана Юшенга, Тай оказался на распутье: то ли Консорциум водит его за нос, подсунув халтурно сфабрикованную дезу, то ли отчет о выполненном заказе на убийство, который он получил с борта «Серебряной мечты», не соответствует действительности.
Юйчи, обычно принимающий на себя основной удар стихии по имени Тай, должен появиться только к восьми утра. Полковника, проведшего бессонную ночь в разъездах и вернувшегося к работе уже в пять утра, это категорически не устраивало. Позвонив дежурному офицеру, он распорядился направить Юйчи требование безотлагательно явиться к нему в кабинет. Дежурный обещал немедленно связаться с капитаном.
«Совсем совесть потеряли – Злился полковник, ломая карандаши один за другим. – Полный отдел бездельников набрался, сидят себе, наживают геморрой. А как они нужны, так их нет! Дожидайся теперь, пока Юйчи соблагоизволит продрать глаза. Ладно, пока обойдусь без него. Так даже лучше, не будет отвлекать своим нытьём».
Кое-как приведя в порядок мысли, Тай взял с этажерки жестяную лейку, наполнил её водой и принялся мирно поливать мандариновое деревце.
     «Чертов Чжан Юшенг, – вертелось в голове полковника. – Проклятый аспирантишка! Досужий выскочка, раскопавший смертельно опасное знание о запретной системе, чтоб ей провалиться в трясину. Этот крысеныш либо жив, либо нет. Одно из двух».
Полковнику срочно требовалось выяснить, кто же лжет – продажный Консорциум или его собственный контактёр? Априорно Тай в большей степени доверял своим, но и отмахиваться от доклада агентов консула Жаня не собирался. Жань достаточно умен и должен понимать, что полковник МГБ – не тот человек, которому можно скормить заведомую липу и рассчитывать, что это сойдет с рук.
     Закончив с хилым мандарином, Тай вернулся за стол, покопавшись, добыл из его недр последний огрызок карандаша и принялся задумчиво выводить на листе свои любимые каракули.
     Круг первый. Личный контактер полковника по армейским делам – майор Ю Вай, из пятого отдела МГБ. В министерстве Ю Вай курирует взаимодействие с военными структурами. Это Ю подыскал для дела Чжана Юшенга надежного исполнителя и обеспечил поддержку на борту транспорта. И именно Ю направил Таю сообщение о том, что дело сделано. Стрелочки с заостренными носиками начали угрожающе сползаться к ничего не подозревающему кружочку по имени майор Ю.
     Если ложь исходит от него, то у нас снова имеются два варианта. Либо самого Ю Вая водят за нос, либо майор решил начать собственную партию. Тай сильно сомневался, что майор осмелится играть с ним в игры: как и во многих других случаях, полковник располагал папочкой, которая, появись она в Партконтроле, заставила бы Ю Вая отвечать на очень неприятные вопросы. И не факт, что ему удалось бы найти удовлетворительные ответы. Так что нет, Ю Ваю невыгодно обманывать Тая. Скорее, обманули его самого… Полковник бросил рассеянный взгляд на мандарин. Под кадкой красовалась грязноватая лужица. Перестарался с поливкой. Ладно, Пань потом займется, решил он. Однако вспомнив, что его секретарь в данный момент занимается куда более глубокими и грязными лужами, полковник вновь едва не впал в бешенство. Но, за неимением объекта приложения злости, вынужден был взять себя в руки.
«Ладно. Пока оставим Ю Вая в покое. – Полковник задумчиво дернул себя за ухо. – Зайдем с другой стороны. Посмотрим, что ещё можно вытянуть из доклада Консорциума».
     На листе появился второй круг, на этот раз куда больше первого. Всё-таки, кто такой майор Ю и кто – целая организация контрабандистов.
     Доклад сказал Таю куда больше, чем могло показаться на первый взгляд. Прежде всего, абсолютной фальшивкой он не был. Ведь Чжан Юшенг действительно летел на том же транспорте, на этой «Себеряной мечте», чтоб ей не вернуться из следующего погружения. Значит, по крайней мере, в этой части доклад не солгал. Но чтобы Чжан Юшенг сошелся с Чу Зихао, стал его другом… что за глупые шутки?! Они же полные противоположности! Один – очкастый задохлик из лаборатории (в реальности Чжан не носил очков, а от его фигуры млели все первокурсницы факультета. Но полковник не собирался из-за подобных мелочей отказываться от сложившегося у него в голове стереотипного образа классического ученого). Второй  – либо опытный оперативник с армейской выучкой, либо, наоборот, горький пьяница, неуч и драчун. И в том, и в другом случае – что общего может быть между столь разными людьми? Ничего. Абсолютно ничего. Опытному спецназовцу Чу Зихао желторотый сопляк Чжан неинтересен, а алкоголик и тупица Чу Зихао неинтересен уже самому бывшему аспиранту. Какой отсюда напрашивается вывод? А вывод напрашивается такой: те, кто добывал для Жаня информацию, не справились со своей задачей. Они не смогли выйти на след Чу. Опытный диверсант незаметно ускользнул с транспорта, оставив всех с носом. Опасаясь гнева консула, мелкие сошки консорциума ограничились списками осужденных, доставленных на «Серебряную мечту» Они записали Чжана Юшенга в друзья к Чу Зихао только на основании того, что транспорт подобрал обоих на Тяньцзине и их сразу поместили в одну камеру. И в довесок сочинили для верности сказочку про учебку на «Пекле», в которой якобы всё ещё парятся Чу вместе с бывшими сокамерниками по «Серебряной мечте». Да, верно. Вот такое предположение всё объясняет.
     И, тем не менее, на бумаге появилось два вопросительных знака. Что-то Таю не нравилось в этой версии. Что-то, чего он пока не мог даже толком сформулировать.
     Полковник покосился на часы. Прошло двадцать минут. А Юйчи всё еще нет. Да что же это за безобразие такое?! Вообще всё делать самому?! Тай уже пожалел, что послал секретаря на курсы переподготовки. Но Пань сам виноват. Надо быть расторопнее, стараться, рваться из жил, а не жопу в кресле просиживать, ноготочки полировать…
     В ожидании капитана, Тай вновь погрузился в размышления и быстро понял,  что насторожило его в версии о фальшивке. Анализы. Он знал, что перед отправкой каторжан с планеты и на транспорте полное медицинское тестирование не проводится: только необходимый минимум, чтобы осуждённый не притащил с собой на борт какую-нибудь заразу. Следовательно, наличие боевых составов в крови Чу Зихао могли обнаружить только в учебной части на планете «Пекло». А в отчете Жаня о них написано черным по белому. Вот в чем дело! Вот что мешает поверить в версию о бездарных агентах Консорциума, проваливших задание! Нет, Жаню не соврали. (Ха, попробовали бы они соврать региональному консулу! Эх, хорошо устроился, скотина, может взять и расстрелять к чертовой матери нерадивых помощничков, а не цацкаться с ними, как это приходится каждый день делать ему, Таю!) Но раз они не соврали, то, получается, сам Тай чего-то не понимает. А как тут поймешь? Не стыкуется же ничего! Пижон Чжан скорее сдохнет, чем станет водиться с пьяницей. И наоборот, высококлассный военный спец, работающий под прикрытием, не станет тратить своё драгоценное время и торчать в учебке для придурков. Не бывает такого! Это нонсенс! Нелепость! Или… Или нет? Точно. Ведь есть ещё одно объяснение. И как это он сразу не подумал…
     Тай зачеркнул оба кружка и нарисовал еще один. Огромный. Во весь лист.
Этот круг объяснял всё. И сулил самые большие проблемы. Начальник 8 отдела планетарного МГБ ожесточенно дернул себя за ухо и даже застонал от злости и бессилия. Его душила ярость.
В кабинет ворвался Юйчи.
- Вызывали, товарищ полковник?
Глядя на его светлую, честную физиономию, полковнику вновь нестерпимо захотелось врезать капитану промеж глаз. Чтоб не был таким правильным. Но Тай сдержался. И ограничился лишь небольшой, минут на пять, выволочкой, из которой следовало, что раз Юйчи так и не научился появляться у начальника по первому требованию, он обязан вернуть государству служебную квартиру и обустроиться на коврике у дверей кабинета оного начальника. Может, тогда он, наконец, научится являться на службу тогда, когда нужен, а не когда его обуяет внезапный приступ ностальгии по рабочему месту. Ну и дальше в таком духе. Всё время, пока полковник, старательно выбирая эпитеты пообиднее, выплескивал на Юйчи свой гнев, капитан сверлил взглядом дырку в многострадальном мандарине, который, наверное, именно поэтому уже пятый год никак не мог вырасти в нормальное дерево, так и оставаясь хилым ростком. А может, на него влияют децибелы полковничьего голоса?
- … Ты меня вообще слушаешь?!
Капитан отвел глаза от деревца.
- Слушаю. У нас неприятности?
Полковник дернул себя за ухо и плюхнулся в кресло.
- Неприятности… Если бы просто неприятности. Я даже не знаю, как это назвать. Вот, полюбуйся.
Пробежавшись пальцами по вирт-клавиатуре, он раскрыл изображение в сферу, в общий доступ.
- Это что?
- Это то, за что я вынужден расточать улыбочки всякой мрази из Консорциума, пока ты наслаждаешься жизнью, черт бы тебя побрал.
Все эти дни Юйчи, как проклятый, рыл носом землю, пытаясь по приказу полковника незаметно выяснить подноготную Линху Тенгфея и обнаружить какие-то ниточки, которые связывали бы историка и военных. Но спорить с Таем из-за такой ерунды? Юйчи ещё не сошёл с ума.
- Я могу это изучить? – кротко спросил он.
- Можешь ли? Можешь ли? Да уж сделай милость! – каплей яда из голоса полковника можно было отравить целый город. – Давай, читай, а я пока схожу за кофе.
- Сами? А где же ваш секретарь? – Юйчи тоже умел быть язвительным.
- Не твоего ума дело, где! Где надо! – немедленно окрысился Тай. – Я тебе что, должен по любому поводу докладываться?!
- Никак нет. Виноват. Ваш кофе на третьей полке в кухонном шкафу, синяя коробка, сахара две ложки, имбирное печенье полкой ниже. Режим готовки четыре.
Полковник дернул себя за ухо, но сдержался.
- Без тебя знаю, где кофе, – наконец, процедил он, вставая и направляясь к дверям. Капитан открыл первый документ.
«Какая-нибудь сволочь скажет мне, где в этом долбанном бардаке кухня?!» – донесся из-за дверей гневный вопль.
     Не отрываясь от чтения, Юйчи улыбнулся. Но, конечно же, только самыми уголками губ.
     Тай отсутствовал ровно столько, сколько требовалось капитану, чтобы дважды прочитать документы. Первый раз поверхностно, для создания общего впечатления, и вникая в мелочи – во второй. Он как раз закончивал второе прочтение, когда отдаленный рык возвестил о приближении полковника.
     Тай пинком распахнул дверь и сердито прошествовал на свое место. Ни чашки, ни кофейника он не принес, зато между большим и указательным пальцами его правой руки зоркий глаз капитана приметил характерное для ожога кипятком покраснение.
- А где кофе? – не удержался Юйчи, наивно взмахнув ресницами.
- Там выпил, – пробурчал Тай. – Чего таскать туда-сюда. Ты прочитал?
- Так точно.
- Что скажешь?
- А что вы хотите услышать?
Полковник стукнул кулаком по столу.
- Ты мне… хватит тут придуряться! Думаешь, я не вижу? Сказано тебе – говорить, говори!  Жеманится, как студентка на свидании!
- Я, товарищ полковник, не жеманюсь. Вы сейчас раздражены, вот я и спрашиваю, что вы хотите услышать – правду или успокоительную ложь?
Полковник даже затрясся от ярости.
- Ты в своем… нет, ну каков… Я что, когда-нибудь требовал мне врать? – внезапно с удивлением спросил он.
- Не то, чтобы врать… но выражения подбирать приходилось и не раз. Жить-то хочется.
- Засранец ты, Юйчи. И чего я тебя терплю, сам не понимаю. Выражения, он видите ли,  подбирает! На нервах ты у меня играешь, а не выражения подбираешь! Ясно тебе, раздолбай этакий?
- Так точно, – капитан с готовностью уставился на мандарин. Как оказалось, зря.
- Ладно, – устало махнул рукой Тай. – Валяй как есть. По-твоему, мы облажались?
Капитан облегченно вздохнул. Теперь с Таем можно иметь дело.
- Судя по всему, именно так. Голову даю на отсечение, что информация Консорциума верна.
- Понятно, – полковник кивнул, машинально потирая ожог. – Какие доказательства?
- Мелочи. Слишком много мелочей, которыми никто не стал бы заморачиваться, наспех готовя фальшивку. Анализы крови, оценки по профильным дисциплинам… – принялся перечислять Юйчи. – Мне продолжать?
- Ни к чему. Я с тобой согласен. Но если то, что они накопали по Чу Зихао – правда, то, получается, и Чжан Юшенг жив?
- Совершенно верно. Жив–здоров, служит в одном взводе с Чу Зихао.
- Выходит, эта сволочь Ю Вай скормил мне дезу?
- Не думаю. Скорее, дезу скормили ему самому.
Полковник оживился, услышав подтверждение собственных мыслей.
- Так-так. Обоснуй.
- В докладе приводятся слова сержанта Лиу, курировавшего Чу Зихао во время траспортировки на «Серебряной мечте». Он сказал, что Чу и приятели – те еще типы, все четверо. Я не ручаюсь за точность цитаты, но Лиу упирал на то, что это была спаянная четверка – и жили они в одной камере. А теперь давайте посмотрим ту часть доклада, в которой рассказывает о жизни Чу в учебной части. Близкие друзья – три человека, включая нашего Чжана Юшенга.  Четверо там, и четверо тут. Понимаете?
- Что именно я должен понять?
- Когда вы послали на транспорт своего человека, вы рассчитывали, что ему предстоит разобраться с беспомощным мальчишкой. А в реальности ему пришлось столкнуться с четверкой, из которой один – ученый, из миллиона звезд нашедший самую опасную, второй, возможно, профессиональный ликвидатор, сумевший обыграть нас на нашем поле и улизнуть с планеты, несмотря на полную блокаду. Про остальных двух ничего не скажу, не знаю. Но даже против связки Чжан – Чу у вашего человека не было и тени шанса. Это, конечно, если предположить худший вариант и исходить из того, что Чу – не случайный пьяница, – педантично добавил капитан. – Этот вариант я по-прежнему не отметаю.
- Неважно, что ты там не отметаешь. Будем исходить из худшего. Чу – профессионал. Ты хочешь сказать, что он и его приятели раскусили внедренного агента?
- Именно. И каким-то образом вынудили послать куратору ложное донесение о смерти аспиранта Чжана.
     Тай вздохнул. Умозаключения капитана в точности совпали с его собственными, хотя, видят мудрые Высшие, он не наводил Юйчи на эту версию. А раз совпали суждения, значит, скорее всего, именно так дела и обстоят. Как плохо-то. Просто черт знает, как плохо.
- Раз ты такой умный, Юйчи, ответь мне на один простой вопрос. Вот представь себе, что ты – безжалостный профи, а не жалкий тюфяк, каким ты по сути являешься.
- Я не тюфяк.
- Не важно. Кого это вообще волнует? Так вот… Представь, что ты – профессионал Чу Зихао. Ты побывал в таких передрягах, от которых у обычного человека целый месяц будет нестояк, а потом еще нервный тик до конца жизни. Ты убивал, ты пытал, я не знаю что ты там еще делал. И вот перед тобой молодой козлик. Который только и видел в жизни, что девчачьи трусики, и только и умеет, что блеять про свою математику.
- Статистику.
- Еще раз перебьешь, я тебя пристрелю.
- Виноват.
- Так вот, ты – матерый волчара, он – глупенький козлик. Уяснил?
- Я – волк, он козлик. Уяснил.
- Ну так объясни мне, что у тебя с ним общего? С чего тебе за него вписываться? Ты только что провернул опасное дело, у тебя продуманная легенда отхода. По логике вещей, тебе бы сидеть тише мыши и ждать эвакуации. А ты вместо этого подставляешься, рискуешь разоблачением. И только ради того, чтобы спасти никчемного мальчишку? Тебе это не кажется странным?
- Нет, – резко возразил капитан, отбросив учтиво-почтительный тон. – Мне это не кажется странным.
- Это почему же?
- Потому что я отличаю математику от статистики.
- Что ты хочешь этим сказать? – полковник вновь принялся терзать мочку уха.
- Если я – профи, как вы выразились, матерый волчара, я всегда держу нос по ветру. Я без подсказок могу понять, кто пустышка, а кто представляет собой  ценность.
- Вот именно, Юйчи. Вот именно.
«Интересно, я смогу когда-нибудь придумать что-то, о чем он ещё не подозревает?» – уныло подумал капитан, в очередной раз убедившись, что полковник искал в его словах лишь подтверждение собственных мыслей.
- Вы думаете, Чжан сумел его заинтересовать? – упавшим голосом спросил он.
- Думаю? Да я, чёрт подери, уверен! Это всё объясняет! Можешь не сомневаться, Чжан Юшенг выложил Чу все свои секреты. Проклятый болтун! А какие у этого сопляка могут быть секреты, помимо того, сколько девчонок ему удалось затянуть в  койку? Только один – этот его долбанный алгоритм. О котором мы ни черта не знаем!
- Почему не знаем? Это программа оптимизации поставок в тяжёлой промышленности. С помощью этой программы Чжан обнаружил аномалию у 28-ой звезды Трёх императоров.
- И что с того?
 - Ну… думаю, это уже не мало, учитывая, какой за этой звездой тянется шлейф.
- Думаешь, из-за одной звезды профессионал Чу Зихао стал бы приглядываться к Чжану? Да хрен там!  Мало ли на свете неудачников, сунувшихся куда не следует и  попавшихся на этом? Они никого не волнуют. Не-ет, Чу, чтоб ему сдохнуть, взглянул глубже.
- Только если он не обычный пьяница. – педантично напомнил Юйчи.
- Этим ты себя перед сном успокаивай. – Отмахнулся Тай. – Сейчас мы говорим о худшем варианте из возможных. Значит, профессионал Чу что-то там разглядел в Чжане, какой-то потенциал. Он посчитал алгоритм Чжана достаточно важным, чтобы изменить приоритетность задач. До встречи с Чжаном он спокойно летел на Пекло, откуда его должны были под каким-то предлогом вытащить. Просто и красиво. Но в полёте он поменял задание. Теперь его приоритетной целью стал Чжан Юшенг. Спорю на утренний рис, Чу остался в учебке именно из-за него. Понимаешь? Он его вербует.
- А для чего такие сложности? – усомнился Юйчи. – Почему просто не забрать его с собой? Парень бы у него в ногах валялся от счастья.
- Может, да. А может, и нет. Из того, что мы узнали о Чжане Юшенге, можно сказать, что он – типичный молодой идеалист. А это публика специфическая, к ней нужен особый подход. Чу Зихао не дурак. Он понял, что механически прихватив Чжана с собой, получит только часть приза. Сейчас его задача – очаровать Юшенга, стать для него образцом, убедить в каких-то там своих идеалах. Парень должен пойти за ним не потому, что хочет свалить с «Пекла», а потому, что поверит в цели этих… кхм… этого Чу Зихао. Тогда-то Чжан  действительно сделает для него всё. Выложит весь свой долбанный потенциал. Ты хоть представляешь, чем это грозит?
Капитан честно признался, что не представляет.
- Вот и я не представляю, – угрюмо сообщил Тай. – Но если Чжан в одиночку, будучи сопливым аспирантом, чуть не угробил целую планету, что он сделает, набрав полную силу? Когда за его спиной будет сильный союзник? Может, только один убийца, не отягощенный моральными принципами, а может, и весь чёртов боевой флот!
- Тогда нам нельзя дожидаться, пока он наберет силу. – Уверенно сказал Юйчи. – С Консорциумом или без, но мы обязаны покончить с Чжаном Юшенгм.

Пятый Сектор вооруженных сил КНР.
Система НР11_08.
Планета Пекло.
Учебная часть «Банли».

- Боец-техник моторизированной пехоты? – Зихао хмыкнул.  – Да-а, помог тебе твой «товарищ Йи», ничего не скажешь.
После собеседования им выдали брошюры, посвященные их новым специальностям и дали целый час свободного времени для их изучения. Такой роскоши, как свободное время, Юшенг не припоминал со времен путешествия на транспорте «Серебряная мечта». Друзья уселись на длинной скамейке под тентом и принялись обмениваться новостями. Все четверо попали в моторизованную пехоту. Зихао, что ни у кого не вызвало удивления, получил направление на курс командира боевой единицы. Бэй – боец-разведчик и специалист по электронике. Ну и Киу, само собой, боец-снайпер.
- А чем плохо быть техником? – возразил Юшенг. – По крайней мере, у меня есть техническое образование. Бэй вон тоже получит свои любимые процессоры. Про тебя я вообще молчу. Вот Киу да, ему не повезло…
- Почему? – вскинулся тот. – Мне повезло. Очень.
     За полтора месяца Киу изменился, пожалуй, больше всех. От худосочного заморыша не осталось и следа. Понятное дело, выше он за это время не стал, но за счет мышечной массы прилично раздался в плечах, выпрямился и, как не странно, даже помолодел. В первые дни их знакомства Киу показался Юшенгу чуть ли не стариком, а сейчас рядом с юношей сидел подтянутый мужчина лет тридцати пяти, не более. Вообще, несмотря на изнурительные тренировки, осужденные не выглядели изможденными. Напротив, у всех появился здоровый румянец, выправилась осанка. Одним словом, покажи сейчас даже неуклюжего Шу тем, кто знал его прежде, и они бы в один голос поклялись, что тот только что вернулся с какого-то чудодейственного курорта. Юшенг ощущал изменения и в себе. Тело было переполнено энергией. Он чувствовал себя полным сил, могучим и непобедимым. По крайней мере, до тех пор, пока рядом не было Зихао. На фоне этого атлета они по-прежнему выглядели котятами.
- Может, всё-таки нам повезет, и мы окажемся в одной группе? – размечтался Юшенг. Зихао посмотрел на него как на идиота.
- Конечно, окажемся. А как же иначе?
- Думаешь, обещание командира транспорта тут что-то значит? – не поверил юноша.
- Причем тут транспорт? Вот ты смешной парень. Думаешь, сержант безглазый, что ли? Не волнуйся, во всех личных делах давным-давно стоят отметки, кто с кем дружит. Друзья чаще всего становятся идеальной командой, а у нас ещё и специальности не дублируются. Так что, будь уверен – разлучит нас только смерть.
- Вот спасибо, – проворчал Бэй. – Ты просто удивительно умеешь поднять настроение.
- А чего я такого сказал-то? – не понял великан.
Бэй только вздохнул, безнадежно махнув рукой.
После обеда сержант собрал взвод.
- Вам повезло, курсанты. На моей памяти это всего третий раз, когда все сорок осужденных проходят подготовительный курс. Обычно хоть двое, да умудряются себя угробить ещё до основного курса. Помнится, однажды у нас был взвод несчастных идиотов. Мы его так и прозвали – взвод несчастных идиотов. Из сорока трех до присяги дожили всего тридцать. Так что можете радоваться. Высшие явно за вами приглядывают.
     Курсанты с недоумением переглянулись. В первый раз за полтора месяца сержант Тайшу говорил с ними настолько доброжелательно. Но удивляться пришлось недолго. Очень быстро сержант вернулся в привычную колею. Когда они только прибыли, недоброжелательность сержанта угнетала Юшенга. Из-за неё юноше казалось, что он всё делает не так. Но теперь он настолько привык к ледяному тону командира взвода, что даже не представлял себе, что можно общаться по-другому. «Это же не дружеская болтовня, – рассуждал он. – А про дело и нужно говорить серьёзно и строго».
- Теперь учебы станет больше, – предупредил сержант. Взвод тихонько взвыл, и сержант немедленно нахмурился, высматривая недовольных. – Если кто-то к этому не готов, может прямо сегодня повеситься в туалете.
Юшенг ухмыльнулся, старательно пряча улыбку: Тойшу искренне считал, что если курсант улыбается, значит, ему не хватает физических упражнений. Несколько дополнительных подходов к штанге быстро отрезвили даже таких отъявленных трепачей, как Бэй.
- Значит, так, курсанты. Новое расписание очень простое. После подъема – зарядка и завтрак. Потом – занятия в общем учебном центре. Центр находится в центре базы, в двух километрах отсюда. На занятия и обратно – бегом. После занятий обед. Потом – полигон, шестой уровень. Если кто забыл, вы пока с трудом выживаете на пятом. Это никуда не годится. После ужина – самостоятельная подготовка по специальности в нашем учебном корпусе. А пока – получайте.
Сержант с царственным видом раздал им красные шевроны с двумя иероглифами чуйсяо – курсант. У Зихао, как и у других командиров групп, шеврон пересекала желтая полоска.
     Смешно, конечно, но, прикрепляя шевроны на универсальной липучке к воротнику гимнастерки, Юшенг чувствовал такую гордость, какой он не ощущал даже закончив с отличием магистратуру. Возможно, потому, что за полтора месяца он вложил в курсантский шеврон больше сил и крови, чем за многолетнее обучение в университете.
     Остаток дня сержант посвятил теоретической подготовке к прохождению шестого уровня полигона. И, слушая холодные, рубленые комментарии, Юшенг впервые всем сердцем понял правоту товарища Йи. Тут он был на своем месте. Родина знала, куда послать Чжана Юшенга. Она знала его куда лучше, чем он сам знал себя. И то, что скоро он будет защищать её с оружием в руках, наполняло сердце курсанта гордостью и теплом.
     Утром Юшенг нёсся по пешеходной части проспекта как на крыльях. Взвод дружно свернул с проспекта на центральную площадь. Солнце едва начинало припекать, а возле основного учебного корпуса уже было полно народа. По грубой прикидке на площади выстроилось человек пятьсот. Но опасаться тесноты явно не приходилось: учебный корпус занимал целую улицу и тянулся вверх на добрую сотню метров.
Когда на табло перед широкими дверями загорелась надпись: «взвод 7», сержант дал команду входить.
     В просторном холле учебного корпуса их ждал первый сюрприз, который исторг из груди Бэя вопль восторга. На стенде у противоположной стены лежали прозрачные пластиковые упаковки с долгожданными полевыми вирт процессорами. Хмурый ефрейтор показал, как крепятся вирты и раздал курсантам коробки.
В аудитории было немноголюдно: на амфитеатре оказались занятыми не больше половины мест. Лектор – старичок с большими, как у морского окуня, глазами навыкате, приказал курсантам надеть и активировать вирты.
     Первая лекция посвящалась именно этим компактным устройствам. Юшенг страшно изумился, узнав, что каждый из этих компактных приборов мощнее, чем лучшие процессоры лаборатории кафедры экономики Нанкайского университета, а ведь Нанкай далеко не последний научный центр Республики!
     Это заставило Юшенга в очередной раз задаться вопросом: почему такие технологии используются только в армии? Впервые эта мысль посетила его, когда он почувствовал на себе действие прививок. Юноша не мог понять, почему те же стимуляторы мышечной массы и универсальная вакцина не применяются повсеместно? Неужели так трудно изготовить несколько миллиардов дополнительных порций? Ведь польза от такой вакцинации очевидна: увеличится производительность труда, сократится количество вынужденных пропусков работы по болезни. Да что там, сколько можно сэкономить на тех же лекарствах! Юшенг как экономист не сомневался, что причина должна быть, но понять её не мог. Он несколько раз приставал с вопросами к Зихао, но тот только отнекивался, ссылаясь на то, что это большой разговор, а у них времени только чтобы сходить в туалет по маленькому. И вот теперь то же самое касательно продвинутых вирт-технологий. Ведь будь прежде в его распоряжении подобная система, расчеты, занявшие месяцы, он бы смог проделать за считанные дни!
Мощный вирт доконал бывшего аспиранта.
«Сегодня же выжму из Зихао всё, что он знает», – решил юноша.
     Его вирт завибрировал, требуя внимания владельца, и Юшенг очнулся от раздумий.
«Введите ваши личные данные и задайте пароль длиной не менее десяти символов цзяньтицзы ».
Юшенг быстро заполнил необходимые поля. Затем вирт потребовал от него отпечаток большого пальца и скан радужки. Получив желаемое, придирчивый аппарат, наконец, признал хозяина и соблагоизволил развернуть в воздухе перед Юшенгом прозрачную голографическую панель.
На панели отбражался лектор, слова которого тут же дублировались бегущей строкой и записывались в память прибора.
- Перед вами стандартный пехотный виртуальный вычислительный комплекс. Это не учебное приспособление: он останется с вами и после распределения по боевым частям. Рассмотрим основные функции устройства, – сухо шелестел лектор.
     Основных функций у стандартного пехотного вирта оказалось столько, что Юшенг поневоле задумался: а есть ли у него вообще второстепенные функции? Их вирты связывались между собой и с виртами командиров. Они осуществляли связь с процессорами беспилотников и огневых систем, снимали показатели жизнедеятельности и управляли портативным медикитом. Они подключались к броне и к оружейным системам. Обеспечивали целеуказание, ночное видение. Похоже, единственное, чего они не умели, это готовить и стирать белье. Юшенг был впечатлен.  А Бэй так и вообще сиял так, как будто ему только что присвоили шестой социальный статус.
- Второстепенные функции устройства вы изучите самостоятельно по встроенной справочной системе, – распорядился лектор – В экзамен войдут все функции, так что лениться не советую. 
     Уж чего-чего, а лениться Юшенг не собирался. Курсанты прекрасно понимали, что невыполненное задание может закончиться не сниженной оценкой, а смертью в бою, и рвались вон из кожи, чтобы ничего не упустить. Вспоминая первокурсников, у которых он вел практику по основам статистики, Юшенг подумывал, что будь у тех лентяев подобный стимул, они бы усваивали материал минимум втрое быстрее.
«А я бы, наверное, втрое лучше преподавал», – честно признался он себе.
     Дни отщелкивались один за другим. Юшенг ощущал, что его буквально распирает от новых знаний. Лекторы как будто задались целью проверить, сколько может запомнить человек, если его непрерывно пичкать информацией? Но, к его удивлению, почти все запоминалось с первого раза, хотя прежде за ним такого не водилось. Похоже, модификаторы нейронных сетей оказались не менее действенными, чем мышечные стимуляторы.
     Занятия делились на две части: общие и специальные. На общих их учили всему тому, без чего невозможно представить себе полноценного (ну или хотя бы похожего на полноценного) солдата: полёт на монокрыле, основы десантирования, альпинизм – всё то, что в мирной жизни  рассматривалось как опасное, но престижное хобби. Здесь это была обычная, рутинная работа. Полёт не особенно нравился Юшенгу, у него с непривычки кружилась голова, и он терял ориентацию. Зато, как не странно, лазание по отвесным скалам ему пришлось по душе. Но главный подарок он получил на занятиях по специальности.
     Первая неделя обучения бойцов-техников практически полностью посвящалась механизированной технике, состоявшей на вооружении пехотных подразделений Народной республики. Для Юшенга это было не столько новым материалом, сколько ностальгическим воспоминанием о тех далеких временах, когда он получал первую техническую специальность. На практических занятиях преподаватель, миловидная женщина лет тридцати пяти–сорока по имени Лифен Гуньсунь, не могла нахвалиться на мастеровитого курсанта. Юшенг с закрытыми глазами мог разобрать и собрать двигатель и механическую часть практически любой машины. Практика, как правило, проходила в просторном ангаре, большую часть которого занимали мощные подъемные платформы, на которых стояли танки, боевые машины пехоты, передвижные станции ПВО и ПКО  и всякая бронированная мелочь попроще. Постепенно практика превратилась в своего рода поединок, в котором остальные механики, ни один из которых не мог похвастаться унивеситетским образованием, играли роль зрителей.
     В один из дней учительница Лифен, как уважительно называли преподавателя курсанты, хитро улыбаясь, сообщила, что для сегодняшнего задания она приготовила нечто особенное. И что если курсант Чжан справится с этим, она готова хоть сейчас присвоить ему следующую квалификационную ступень. Юшенг был заинтригован. Когда курс спустился в ангар, первое, что бросилось в глаза юноше, была распластанная на центральном подъемнике плоская и необыкновенно широкая машина, прикрытая сверху маскировочной тканью.
- Итак, курсант Чжан, что вы видите перед собой? – пропела Лифен. У неё был удивительно мелодичный, совсем молодой голос. Да и внешность под стать голосу: прямая спина, высокая шея, правильные черты лица, высокая полная грудь, крепкие ягодицы. Не удивительно, что курсанты смотрели на неё куда охотнее, чем на боевую технику. Все, кроме Юшенга, для которого механизмы были старой любовью, выдержавшей проверку временем.
     Опасаясь ошибиться, юноша медленно обошел вокруг странной машины. Ромб? Что может иметь форму ромба? Танк? Нет, ерунда. Разве что какая-то совсем древняя или наоборот, суперновая модель. Транспортная платформа? Возможно, но тогда её форма чертовски далека от оптимальной: в одном направлении останется много свободного места, а в другом – поместится разве что узкий скоростной… черт! Не может быть! Нет, не могла она так с ним поступить! В конце концов, это не его специальность! Юшенг обернулся и по смеющимся глазам Лифен понял, что угадал. Ну ладно, он ей докажет, кто тут мастер. Он еще раз обошел вокруг платформы. Теперь, когда он понял, что скрывается под тканью, нелепый силуэт приобретал логичные, законченные черты.
- Боевой штурмовик. Судя по габаритам, довольно мощный. Модель мне неизвестна, – признал он.
- Тип-120, фронтовой беспилотный бомбардировщик, – мягко поправила его женщина. – Но в целом ты прав, Юшенг. Тип-120 по размеру ближе к штурмовикам, но предназначен не для борьбы с бронетехникой противника, а для уничтожения полевых укреплений.
     По её просьбе трое курсантов стянули с крылатой машины ткань. Кто-то присвистнул. Бомбардировщику здорово досталось. На коротких крыльях, из-за которых Тип-120 и имел ромбовидную форму, зияли сквозные дыры. Из-за них крылья машины напоминали шахматную доску. Израненное брюхо ощетинилось скрюченными и загнутыми заусенцами брони. Юшенг залез на платформу, чтобы вблизи осмотреть повреждения.
- Как ты считаешь, курсант Чжан, чем сбили этот шаттл?
По традиции, шаттлами называли любые виды летающей техники, способной выходить за пределы атмосферы.
- ПВО, – не колеблясь, ответил Юшенг. – Думаю, ручной комплекс.
- Допустим. А почему не ПКО?
- ПКО работает преимущественно в мезопаузе . Учитывая мощность ракет ПКО, машина была бы просто уничтожена. Но даже если машина выполнила противоракетный маневр и взрыв произошел поблизости, падение с такой высоты всё равно не оставило бы Типу-120 шансов. Он бы сгорел в плотных слоях атмосферы.
- Хорошо, – оценила его ответ преподаватель, тоже поднимаясь на платформу. – Но почему ручной комплекс? Почему скажем, не зенитная установка, типа нашей «Бейке» ?
Это был простой вопрос. «Скорлупу» Юшенг собственными руками устанавливал на гусеничную платформу не далее, как неделю назад и помнил все её характеристики наизусть.
- «Скорлупа» использует скорострельные счетверенные пулеметы с разрывными патронами. От них на плоскостях и корпусе остались бы характерные цепочки пробоин. Здесь их нет. А если бы речь шла о ракетном комплексе, скажем, таком, как «Хуангди» , то на низких высотах ракеты разворотили бы ему весь корпус. Нет, скорее всего, машина отработала по цели, а на выходе снизу ударили из ручной установки гранатой с разделяющейся головкой. Активная броня не смогла нейтрализовать все осколки. Повреждения плоскостей, конечно, серьезные, но не критические. Судя по конфигурации пробоин на брюхе, осколки вывели из строя двигатель. Машина не рухнула, а приземлилась в аварийном режиме. Вот характерные борозды от посадки на брюхо.  И заусенцы у краев пробоин загнуты и стесаны о поверхность. Кстати, вмятины невелики – значит, бомбордировщик шел почти у земли.
- А может, это был воздушный бой?
- Не получается. Его сбили где-то метрах на пятидесяти. Истребители так низко не работают. Если бы речь шла о воздушной дуэли, сражение должно было произойти на высотах не менее двухсот – трехсот метров, ведь противник должен был зайти ему под брюхо, а не ударить сверху, раз на верхней части корпуса нет поверждений. Но если бы эта штука грохнулась с двухсот метров, повреждения были бы гораздо сильнее.
- Браво, – хорошенькая Лифен захлопала в ладоши. Вслед за ней, бросая на счастливчика завистливые взгляды, зааплодировали и остальные. Улыбка Лифен ценилась курсантами дороже любой награды.
- У этой машины действительно выведен из строя двигатель. Ремонтируйте, – не прекращая улыбаться, распорядилась преподаватель.
- Но, учительница, мы же не работали с летающей техникой, – растерянно возразил кто-то. – Мы же пехота…
- Я знаю, курсант Нангунь, неужели вы считаете, что я могла об этом забыть? Но вот представьте такую ситуацию. В вашем полку разбомбили космодром. Техники погибли, шаттлы повреждены. А фронту нужна поддержка с воздуха. И что же, вы будете сидеть сложа руки, потому что вы «это не проходили»?
- Но мы же действительно этого не проходили!
Лифен погрозила строптивцу пальчиком.
- Хороший техник, по-настоящему хороший техник, может отремонтировать всё. Что, как я надеюсь, нам сейчас и продемонстрирует курсант Чжан.
     С этими словами милашка Лифен грациозно спустилась с платформы и скромно уселась на скамью, сложив изящные руки на коленях. Курсанты преглянулись, потом взгляды уперлись в Юшенга.
«Ты у меня полетишь, – решил Юшенг, чувствуя недоверие товарищей. – Ты у меня обязательно полетишь, иначе грош мне цена, как инженеру».
Согласно базе данных, Тип 120 включал в себя целое семейство  беспилотных аппаратов различного назначения. К сожалению, гнездо главного внешнего интерфейса представляло собой одну большую дыру с зазубренными краями. Значит, выяснить данные конкретной машины не удастся. Не катастрофа, но работу замедлит.
     Подняв многострадальный беспилотник на малых домкратах, он откинул нижнюю броневую пластину, щедро изукрашенную дырами.
     Картина внутри вырисовывалась неутешительная. Дело даже не в том, что трубки были оборваны, а проводка висела бахромой. Это малая беда. Юшенг понятия не имел о назначении доброй половины деталей, вот что плохо. И выяснять это назначение ему предстояло прямо на ходу.
     Помучившись минут  пятнадцать, он нашел, наконец, самое главное: узловые крепления. Вся боевая техника собрана из модулей: любая часть должна легко сниматься и заменяться новой. Бомбордировщик не был исключением, но тут случилось одно «но». Одно из шести типовых гнезд представляло собой мешанину из покореженного и оплавленного металла. Юшенг спустился за резаком. По мере того, как он продвигался вглубь, ему становилась понятна логика конструкторов.
     Техническая часть бомбардировщика состояла из пяти блоков, два из которых выглядели целыми. Сняв три поврежденных блока и погрузив их на платформы-краны, он первым делом прозвонил оставшиеся блоки и, убедившись, что замыкание им не грозит, подпитал их от сети и подключил к своему вирту. Ручной пехотный процессор бодренько обменялся с системой опознавательными кодами «свой – чужой», получил доступ и, убедившись, что перед ним нечто, к пехоте не имеющее ни малейшего отношения, обратился к общей базе данных учебного центра, чтобы подгрузить схемы в соответствии со считанными индексами. Получив искомое, он радостно завибрировал, включив зеленый сигнал готовности. Развернув сферу, Юшенг углубился в голографическую схему блоков. Один из них все-таки был неисправен, но сбой был пустяковый: у него сгорела пара реле. Ради такой мелочи не стоило и снимать блоки с места. Найдя на складе нужные детали, он быстро заменил реле. Теперь оставалось разобраться с тремя блоками, пострадавшими больше всего. И тут хитрая Лифен нанесла ему удар под дых.
- Информационный центр уничтожен, курсант Чжан, – пропела она нежным голоском. – У вас нет базовых схем блоков.
     Юшенг с сожалением отключил вирт от внешних баз данных. Да уж, преподаватель не собиралась облегчать его задачу. С другой стороны, всё правильно. Если уж враг разбомбил космодром, то и информаторию могло достаться. Теперь ему предстояло, разобрав эту кучу металлолома, понять, для чего она предназначена, как работает и главное, как привести её в нормальный вид. Хорошо хоть, «склад» уцелел при «бомбардировке», не будет проблем с запчастями.
- У вас осталось полтора часа, – добила его Лифен.
Ну вообще здорово…
     Его так и подмывало поспешить, но он заставил себя работать спокойно, неторопливо, с таким видом, как будто ему по пять раз на дню приходится разбираться с незнакомыми механизмами. Начал он  с самого простого: ядра энергетической установки. Параллельно он вычерчивал на вирте предполагаемую схему блока.
     На вид все это выглядело куда страшнее, чем оказалось на самом деле. Унификация в армейских системах, как он успел убедиться, была просто удивительной. Танки разных типов, роботизированные системы, легкие и тяжелые самоходные установки – все это складывалось из стандартных «кирпичиков», собранных в разной последовательности. И Юшенг не видел особых причин, почему бомбордировщик должен выбиваться из общего правила.
     Довольно быстро он понял, что именно представляло собой энергоядро беспилотника. Как и в большинстве компактных механизмов, от которых требовалась высокая удельная мощность, в качестве источника энергии ТИП-120 использовал термоядерный реактор. Штука мощная и, что отрадно, не грозящая радиактивным заражением. Разложив на рабочем столе компоненты, Юшенг азартно потер руки. Ничего особенного. Реактор состоит из трех обычных элементов, соединенных параллельно. Элементы хорошо знакомые, индекс РТМ-ХТ85, на восемь с половиной гигаватт. Такой же стоит на тяжелом танке прорыва «Шуйниу» . Два из трех элементов разбиты вдребезги, а третий на первый взгляд выглядит исправным, но на тестовые импульсы почему-то не отзывается. Ладно, поменяем все три. К каждому полагается система охлаждения жидким азотом, по кругу. Хотя тут она скомпонована вокруг всех трех элементов разом. Ну и зря, понижает надежность всего энергоблока. Хотя кто такой Юшенг, чтобы судить о конструкции бомбардировщика?
     Разобравшись с энергоблоком, Юшенг составил запрос на склад и отослал его со своего вирта. Теперь займемся ходовой… Тут его ждала проблема. Гравитационный привод, конечно, штука распространенная, он начинился их в свое время по самое нехочу. Но одно дело наземная техника, которая левитирует на высоте до полутора метров и не разгоняется быстрее пятисот километров в час, а совсем другое малый шаттл, мощности которого должно хватить для вывода машины на орбиту. Тяга тут сконструирована совсем по-другому… Юшенг посетовал, что на первичке им не читали ничего более подробного, чем общие принципы работы тяговых систем. То, что скрывалось внутри проиндексированных кожухов, составляющих блоки элементов, оставалось для него тайной за семью печатями. Он чувствовал себя дегустатором, который по внешнему виду блюда должен догадаться о его вкусе.
     Беззвучно подъехала складская тележка, груженая заказанными им элементами. Лифен милостиво разрешила ему воспользоваться помощью других курсантов. Ребята тут же принялись разгружать тележку, заменяя помеченные Юшенгом элементы на новые.
     А он, наконец-то, начал понимать, как устроен блок тяги у бомбордировщика. Он создал на вирте пространственную схему блока, пометил сохранные блоки зеленым, желтым – блоки, индекс которых можно было разобрать, и красным – наиболее пострадавшие элементы, от которых остались одни осколки. А потом начал действовать методом исключения. Например, какой блок может иметь форму кольца, опоясывающего секцию, которая, если верить индексу, отвечает за создание основного вектора тяги? Юшенг вспомнил, как вибрирует движок танка и рискнул предположить, что речь идет о стабилизаторе. По аналогии он раскусил секрет еще двух элементов. А с последним получилось совсем смешно. Он долго гадал, что это за зверь, пока до него не дошла простейшая мысль: в отличие от неторопливой наземной техники, при манервировании дрон испытывает запредельные перегрузки. Чтобы его электроника не вышла из строя, необходим демпфер, создающий искусственное поле нормальной гравитации. И проще всего для этих целей использовать сам ходовой блок, который как раз и занимается тем, что создает направленный вектор тяготения, разгоняющий шаттл. Как только он это понял, все встало на свои места, и он торжественно заказал со склада все необходимые элементы.
     Третий блок, которому досталось больше всего и который он оставил напоследок, сначала поставил его в тупик своими пустотами. Поначалу он сдуру решил, что они образовались из-за того, что элементы выпали из пробитого брюха бомбордировщика, но посмотрев, где этот блок располагается, облегченно вздохнул. Это просто бомбовый отсек, а пустоты предназначаются для боевой нагрузки. Так что с третьим блоком он справился вообще в считанные минуты, заменив подающую карусель, фиксаторы и направляющие. Поставив блоки на место и присоединив все разъемы, Юшенг подключил к неподвижному бомбордировщику толстый шнур тестировщика и задал режим общей прозвонки систем. Тестировщик, задумчиво погудев, не обнаружил замыканий. Не без душевной дрожи он запустил энергоядро. Спустя несколько секунд процессор машины ожил. «Системы работают стабильно, – высветилось на вирте юноши. – Повреждения не превышают критической величины». Стрелки не дошли до зеленой зоны полной исправности, но Юшенг на это и не надеялся. Главное – у него получилось! Хотя в полтора часа он все равно не уложился.
- Придется с тобой еще поработать, курсант Чжан, – ослепительно улыбнулась преподаватель. – Я чувствую в тебе большой потенциал. Но тебе мешает инерция мышления. Надеюсь, мне удастся  помочь тебе её преодолеть.
- Она на тебя запала, Чжан, – не без зависти сказал ему по дороге в аудиторию один из сокурсников, улыбчивый парень с рябыми щеками.
- Смеешься? – вспыхнул Юшенг. – Кто я и кто она?
- Да брось, она тебя прямо глазами ест. Уж я в таких вещах разбираюсь, – авторитетно завил рябой, а Юшенг про себя подумал, что основным источником знаний сокурсника, скоре всего, служат любовные романы. Он не мог себе представить, чтобы такой тип пользовался популярностью у женщин.
Помимо механики им преподавали основы этнографии. Юшенг, до того мало интересовавшийся чужаками, узнал немало нового и, зачастую, шокирующего о других Доминантах.
«Наша Родина – рассказывал лектор, статный мужчина со значком члена партии на лацкане, – единственный анклав человечества, общественный строй в котором построен на коммунистической идеологии, характерной для Высших рас.  Таким образом, Народная республика – это передовой отряд человечества, и наша задача – не только защищать родную Доминанту, но и нести знамя коммунизма другим народам. К сожалению, клики, дорвавшиеся до власти в человеческих общинах других Доминант, искусственно тормозят развитие социальных отношений в своих мирах, отчаянно цепляясь за власть».
     Прежде Юшенг был готов подписаться под каждым его словом, но сейчас, слушая хорошо поставленный, торжественный и звучный голос лектора, он почему-то вспоминал горькие слова Зихао, сказанные на транспорте: «Извини, братец, но вы – по своей натуре рабы».
     Юшенг понимал, чувствовал сердцем, что идея мира всеобщего равенства, идея мира, где каждый дает обществу всё, на что он способен и получает от общества всё, что ему нужно, единственно правильная и логичная форма социальных отношений, вершина развития. Но почему же тогда он одновременно чувствует и правоту друга?
     Будь Юшенг в университете, он бы подошел к лектору и поделился с ним своими сомнениями. Но здесь, в учебном центре дисциплинарного батальона, подобное было непредставимо. Юшенг просто не мог обратиться к лектору. Он чувствовал себя запятнанным вынесенным судом приговором, и осознание собственной невиновности только утяжеляло этот груз. Пытаясь самостоятельно найти ответ, он старательно конспектировал лекции, рассчитывая провести сравнительный анализ.
     Как-то раз во время вечерней самоподготовки он поднял изученные данные, твердо решив получить сегодня ответ на свой вопрос. Классификация человеческих народов была проста и наглядна. Она шла от примитивного к совершенному, являясь некой иллюстрацией эволюции общественных отношений.
     Нулевой уровень: Отсутствие государственного строя. Доминанта «01». Человеческий анклав: Немецкая Машинерия. Народ – так называемые «немцы». Единый язык – немецкий. Преставители этого народа убеждены, что, они – роботы, биотехнологические андроиды, созданные главенствующей расой их доминанты, известных, как Великие творцы, или Демиурги. Абсурдность этой идеологии, тем не менее, позволяет системе находиться в устойчиво статичном состоянии. Система является тупиковой, прогресс в ней невозможен.
     Первый уровень: Монархия. Доминанта Урзет. Человеческий анклав: Российская империя. Империя объединяет несколько десятков народов, различающихся внешним видом, языком, традициями и вероисповеданием. Государственный язык – русский. Номинальный глава – император Всероссийский, принадлежащий к дому Романовых. Мощная держава, в которой реальной властью обладают милитаристски настроенные военные круги под руководством генерального штаба. Пробужденное дворянство является превилигированным классом. Социальные лифты выражены слабо. Информация о Великой Октябрьской Революции, свергшей самодержавие и провозгласившей в России Древней Земли власть народа, находится под строгим запретом и неизвестна подавляющему большинству населения Империи. Прогресс затруднен. Система находится в неравновесном состоянии, требует постоянного репрессивного контроля со стороны силовых структур империи.
     Второй уровень: Духовная иерархия. Доминанта Света. Человеческий анклав: индийская республика. Население – индийцы. Государственный язык – хинди. Имеется несколько региональных языков и диалектов. Во главе  стоит духовенство, предоставляющее мистическую платформу для агрессивной внешней политики и полностью контролирующее армию. Имеет преимущество перед монархией благодаря системе социальных лифтов, ограниченных кастовыми условностями. Прогресс затруднен. Система находится в состоянии неустойчивого равновесия.
     Третий уровень: Сословно–буржуазная республика. Доминанта Центрального круга. Человеческий анклав: Французская республика. Основная народность – французы. Государственный язык – французский. Власть находится в руках парламента, выбираемого из числа наиболее «уважаемых» членов общества: капиталистов и дворян. Во главе стоит Премьер министр, представляющий «партию власти». Гражданские права подданных республики варьируются в зависимости от их положения в обществе. Армия также сословна. Высшие чины приравниваются к дворянству и также представлены в парламенте. Внешняя политика нацелена на экспансию, как способ социального и карьерного роста. Прогресс возможен. Система неустойчива вследствие постоянной конкуренции противоборствующих парламентских фракций.
     Четвертый уровень: Демократическая республика. Доминанта Союз Миров. Человеческое население – так называемые американцы. Термин обобщающий, включающий людей различных рас и народностей. Государственный язык – английский. Союз миров представляет собой конгломерат, в котором люди и другие расы низкого и среднего уровня развития обитают в совместно управляемых мирах. Власть принадлежит двухпалатному парламенту, во главе государства стоит выборный Президент. Многопартийная система обостряет внутригосудраственныне противоречия. Армия является инструментом для политических игр. Внешняя политика отражает частные интересы политиков. Экспансия нацелена на усиление Доминанты, как средства расширения полномочий власть имущих. Прогресс возможен. Система находится в неустойчивом состоянии, обусловленном противоречиями между интересами различных группировок промышленников и капиталистов.
Лектор убедительно доказал, что общественные формации низших уровней, кроме, разумеетсяя нулевого, постепенно переходят друг в друга, пока с неизбежностью не достигают формации пятого уровня: социалистической Народной республики. Вершиной же развития общественных отношений должен будет стать шестой уровень: коммунистическое государство всеобщего благоденствия.
     Перечитав свои записи, Юшенг пришел к простому выводу: да, действительно, заключённые любой другой формации обязательно устроили бы беспорядки, попади в их руки оружие. Но причиной этого, на взгляд, Юшенга, были ущербные социальные установки, поощряющие конкуренцию между индивидами с целью личной выгоды. Никто из людей чужих доминант не ощущает себя полноправным членом коллектива, интегральной частью целого, а поэтому считает свои личные интересы выше обещственных. Тот самый «примат личного», о котором его спрашивали в одной из анкет.
     «Какое счастье, что я живу в Народной республике! – облегченно подумал Юшенг. – У нас такая дикость невозможна. Бунт на транспорте! Подумать только. Это всё равно, как если бы пальцы ног взбунтовались против печени! Вот только почему всё-таки в голосе Зихао сквозила такая печаль?».
     Но долго раздумывать над странностями обитателей других Доминант Юшенгу было некогда. Уже вторую неделю кряду им не удавалось совладать с последним уровнем сложности полигона. Они проходили его, наверное, раз пятьдесят, но сдвиги были слишком медленными, успехи – слишком нестабильными. Вопреки опасениям курсантов, сержант Тайшу относился к их неудачам философски.
- Есть  такие вещи, которые приходят только с опытом, – говорил он, когда расстроенные курсанты, хромая и морщась, позорно возвращались с полигона, покрытые живописными разноцветными пятнами. Управляемые операторами андроиды, игравшие роль противника, стреляли капсулами с краской.
     Зихао был полностью согласен с сержантом, хотя и признавал наедине с друзьями, что превратить за три-четыре месяца бывших гражданских в настоящих вояк – затея совершенно бесперспективная.
- Элитного десанта из вас точно не выйдет, – утверждал он, словно гвозди забивал. – Но, по крайней мере, убить вас в первом бою будет непросто.
- А во втором? – уточнял педантичный Киу.
- А ты иди в каждый бой, как в первый, – советовал легкомысленный Бэй.

Планета Тяньцзинь
Мегаполис Тяньцзинь-7
Высотка Управления безопасности.

Последний разговор с Таем закончился неожиданно плохо, и Юйчи до сих пор сердился, что случалось с ним крайне редко. Конечно, его раздражению было далеко до того всепоглащающего чувства ненависти и отвращения к вселенной, которое составляло повседневное состояние полковника Тая. Тем не менее, капитан покусывал губы, время от времени гневно поглядывая на экран навигации. Авиетка шла на небольшой высоте, едва не задевая днищем установленные на высотках антенны: над Тяньцзинем-7 ползли низкие тучи, предвестники осени. Прогноз обещал неустойчивые воздушные течения в верхних эшелонах, и диспетчерская сместила транспортные линии ближе к поверхности. Из-за этого плотность потоков возросла, и офицер МГБ вынужден были тащиться, словно пенсионер в дряхлом аэротакси. Его авиетка едва делала жалкие двести километров в час. Капитан злился из-за упрямства Тая. Упрямство же полковника заключалось в том, что он наотрез отказался принимать экстренные меры в связи с докладом агентов Консорциума.
«Мы должны немедленно устранить угрозу! – с необычной для него жесткостью разорялся Юйчи в кабинете Тая, после того, как они поняли, что потенциальный убийца старика Линху Тенгфея сошелся с молодым учёным, способным уничтожать планеты одним неосторожным словом. – Чжана следовало бы изолировать, но раз это невозможно, его нужно ликвидировать, пока не стало слишком поздно!»
        И каково же было изумление и негодование капитана, когда Тай неожиданно отказался даже пальцем о палец ударить. И, как будто одного этого мало, запретил Юйчи даже рот разевать на эту тему. Они разругались вдрызг. До крика. До того, что полковник едва не пустил в ход кулаки. 
 «Вы же сами говорили, если Чу завербует Чжана, это станет катастрофой! – Вопил капитан. – Так почему же мы сидим тут и ждём, вместо того, чтобы устранять угрозу?».
«Да потому, что ты – чёртов недоумок! – Полковнику не требовалось много времени, чтобы прийти в ярость. – Ты проворонил то, что увидел какой-то сраный убийца!  Ты что же думаешь, Чу стал бы ломать комедию и разыгрывать из себя перед Чжаном приятеля-курсанта только ради каких-то там его особенных талантов? Не смеши меня! Профессионал не стал бы обращать внимания на пустые разглагольствования юнца! Мало ли, кто там чего про себя хвастает! Профессионалов интересуют только факты! А какой у Чжана есть факт? Только один – его чертов алгоритм! Вот что заинтересовало Чу! Алгоритм!
- Да причём тут алгоритм Чжана?! – не уступал Юйчи. – Я же проверял, он нужен только для статистических расчётов. Для поставок в тяжелом машиностроении! Какое Чу дело до машиностроения?!
- Ни малейшего! – Отрезал Тай. – Мы исходим из того, что Чу – военный, спец. Плевать ему на машиностроение, и на тяжёлое, и на лёгкое. И знаешь, что это означает? Он разглядел в этом алгоритме, провались он вместе с Чжаном, что-то особенное, что-то нужное для себя. Он разглядел, а мы не увидели. Ты, чтоб тебя, не увидел! А ведь я тебя специально посылал! Ты проболтался в Нанькае целый день, занимался всякой ерундой, а главного не узнал! Ещё ко мне заявился, хвастался, какой ты молодец, как быстро ты управился! Халтурщик ты, вот ты кто! А ещё считаешь себя офицером безопасности! Марш с глаз моих, и не смей возвращаться, пока не узнаешь об этом алгоритме столько, сколько узнал Чу. Нет, кой хрен столько! Вдвое, втрое больше, чем узнал Чу! Потому что он – сраный убийца а мы, чтоб его, МГБ!»
     Капитан, скрепя сердце, подчинился. Он был уверен, что на самом деле Тай просто решил убрать его на какое-то время с глаз долой, чтобы ненароком не пристрелить в приступе ярости. Но задание есть задание. И капитан, вызвав авиетку, направился к единственному человеку, который хоть что-то мог рассказать об алгоритме Чжана Юшенга. К бывшему ведущему учёному Нанькайского университета, наставнику Чжана. К старику Ли Вужоу.
Зарядил дождь. Водяные струи зазмеились по выпуклым стеклам авиетки, словно пытаясь пробраться внутрь, в тепло кабины. Сразу потемнело. Заботливый процессор усилил внутреннее освещение, чуть громче зашелестела климатическая установка.
«Хорошо тем, кто работает только с машинами. – Невесело думал Юйчи, уставившись в сероватое марево дождя, сквозь которое тусклыми искрами мерцали габаритные огни других машин потока. – Машина и есть машина. У процессора не может быть плохого настроения. Он не наорёт на тебя, если почему-то не запускается программа, или если в базу данных закралась ошибка».
Всякий раз, поругавшись с полковником, капитан ощущал гнетущее чувство полного одиночества. Как будто Тай был единственным человеком, своего рода пуповиной, связавывшей капитана со вселенной. Что за чушь… Это всё профессиональная деформация. Юйчи читал о ней. И Мэй ему постоянно твердила об этом, во время их редких встреч. Умница Мэй, терпеливая и понимающая Мэй… Даже она посоветовала Юйчи походить к психологу. Вот бы Тай посмеялся, если бы узнал. С его точки зрения, если офицер собрался к мозгоправу, ему лучше сразу подавать в отставку, сэкономить государству время и деньги. Но в одном Мэй права. Нельзя так зацикливаться на службе. Это просто никуда не годится.
«Приступаю к снижению». – Сообщил процессор мелодичным женским голосом. Почему-то Юйчи всегда настроивал интерфейс на женские голоса. Хотя, что значит почему-то? Просто мужских голосов ему с избытком хватало на службе. Особенно одного злобного баритона.
Авиетка аккуратно опустилась в центр одного из четырёх посадочных квадратов крыши утонувшего в дождевой туче «Золотого гребня». Вершина жилого комплекса буквально растворилась в седой мгле. Если бы предупредительная автоматика не высветила в десяти метрах от посадочного квадрата оранжевый прямоугольник прибывающего лифта, можно было бы подумать, что всезнающий курсовой процессор ошибся и завез пассажира куда-то в промозглую степь. Юйчи поднял колпак авиетки и внутрь мокрым псом радостно ворвался холодный ветер. Снаружи хлестало, как из ведра. Системы водоотвода не успевали собирать дождевую воду и крышу покрывала сероватая рябь луж.  Раскрыв силовой зонт, Юйчи пошлёпал к лифтам, моментально промочив ботинки и брюки. 
Бывший профессор Ли встретил капитана настороженно. В тесной каморке, служившей бывшему светилу науки последним пристанищем, едва помещались стол с двумя стульями, небольшой шифоньер и диван, раскладывающийся в кровать. Но разумно спланированный дизайн превращал это крохотное помещение в уютный, тёплый дом. А что касается размера, то зачем одинокому старику больше? Живёт на всём готовом, еда в столовой, общение в клубе, физкультура в оздоровительном центре. Вот они, достоинства коммунистического строя. Юйчи и сам не отказался с годами перебраться вот в такую уютную норку. Одну из стен жилища Ли Вужоу занимало окно с выходом на маленький – только стул поставить – балкончик. Сейчас за окном плескалось непроглядное серое марево. Сто пятьдесят седьмой уровень, на котором обитал бывший профессор, вздымался почти на четыреста метров над уровнем океана и частенько оказывался внутри нижнего слоя облаков.
Обменявшись со стариком сдержанными приветствиями, Юйчи извлек из кармана плаща черный прямоугольник подавителя сигнала и демонстративно водрузил его на середину стола. Старик понимающе кивнул головой.
- Я к вам по делу, учитель Ли. У нас появилось несколько вопросов. – Вежливо начал Юйчи, помятуя о сварливом характере обитателя комнаты.
- У меня тоже есть вопрос. – Бесцеремонно перебил его старик. – Как продвигается дело моего ученика? Вы нашли настоящего убийцу?
Ничего другого Юйчи от бывшего учёного и не ожидал. Ли Вужоу был из тех, кто никогда не идёт на попятный. Сейчас старика более всего волновала судьба его любимого ученика, и Юйчи мог бы битый час распинаться о нуждах республики и гражданской сознательности, не продвинувшись при этом ни на фэнь. Поэтому капитан заранее подготовил подходящую легенду.
- Из-за вашего ученика я и пришёл. – Честно глядя в глаза старику признался Юйчи, почти не отклонившись от истины. – Обстоятельства сложились так, что сейчас появились  вещи поважнее, чем поиск убийцы Сюэ Сяомин.
Старик тут же надулся и вознамерился было сыграть в  молчанку, но капитан, прошедший школу лицемерия имени полковника Тая умел, когда следовало, вывернуть факты наизнанку и представить их с такой убедительностью, что и сам почти верил в них.
- С Чжаном Юшенгом случилась неприятность. – Признался он.
- Он в порядке? – Встрепенулся старик.
«То-то же. – Ухмыльнулся про себя Юйчи. – А то придумал, капризничать тут у меня!»
- Да… пока ваш ученик жив и здоров. После нашей прошлой встречи мы приложили усилия, чтобы отследить судьбу Чжана Юшенга. Как вы понимаете, всё, о чём мы с вами станем говорить, остается государственной тайной. – Напомнил он.
- Да-да, не учите меня хранить тайны, юноша. – Нетерпеливо поморщился старик. Юйчи помнил, что Ли Вужоу и сам когда-то служил в МГБ.
- Чжан Юшенг благополучно прибыл в учебную войсковую часть планеты, номер которой ничего вам не скажет. Он демонстрирует убедительные успехи и числится у начальства на хорошем счету.
Старик перевёл дух.
- Но? – Спросил он требовательно.
- Простите?
- В ваших словах просто сквозит это «отлично служит, но…». Так что это за «но»?
Вот теперь следует держать ухо востро. Если капитан построит разговор правильно, старик сможет им помочь. А если ошибётся словом или интонацией, бывший учёный выпроводит его под благовидным предлогом и ничто во вселенной не заставит его сотрудничать. Правильной стратегией может быть только одна: всё, о чём собирается говорить с Ли Вужоу капитан МГБ, направлено главным образом на спасение бывшего аспиранта Чжана Юшенга.
- Вы правы. Есть такое «но». Ситуация очень непроста. Вместе с Чжаном в одной каюте на корабле, а затем и в учебном подразделении оказался опасный преступник, профессиональный убийца, оперативник, связанный с некиеми теневыми структурами, о которых я не в праве распространяться.
- И какое отношение это имеет к Юшенгу? – Насторожился старик.
- Это я и хочу с вашей помощью выяснить. Видите ли, спустя несколько дней после знакомства этот человек внезапно начал проявлять к Чжану необъяснимый интерес. Сейчас он изо всех сил старается стать вашему бывшему ученику лучшим другом. Понимаете?
Старик нахмурил седые кустики бровей, сухие, тонкие пальцы дрогнули.
- Вербовка? – Коротко спросил он.
Юйчи с уважением взглянул на старого ученого. Может быть, его тело и немощно, но голова работает получше, чем у иных молодых офицеров.
- Мы пришли к такому же выводу. – Тщательно подбирая слова, ответил Юйчи. – мы полагаем, что этот наёмник планирует сбежать, прихватив с собой Чжана. А ваш ученик ещё молод и наивен. Он ни о чём не подозревает и не понимает, какой опасности подвергается.
- Что от меня требуется? – Коротко, по-деловому спросил старик. Куда только подевались старческая неторопливость, брюзливая речь и постоянные капризы. Старикашка-то оказался тем ещё артистом!
- Прежде всего мы попытались понять, чем Чжан мог заинтересовать опытного оперативника. Среди прочего, нам пришло в голову, что Юшенг, расположенный к новому другу, поделился с ним какими-то подробностями о своём алгоритме. Как на ваш взгляд, это возможно?
- Не исключаю. – Серьезно ответил Ли. – Я взял с него слово, что он будет молчать о своем открытии. Я уверен, он сдержал бы слово, если бы не эта ужасная история с Сюэ. Но, оказавшись невинно осуждённым, он мог посчитать себя свободным от данной мне клятвы. Думаю, это объяснимо и простительно. Система предала его, и в ответ он чувствует себя свободным от обязательств в её отношении. Теперь, оставшись один, брошенный республикой, во враждебном окружении, Юшенг наверняка ищет друзей. Он нуждается в поддержке и утешении. И если этот ваш наёмник так опытен, как вы говорите, ему не должно составить труда втереться в доверие к Юшенгу.
- Именно так мы и подумали. И это приводит нас к главному вопросу, товарищ Ли. Нам представляется, что единственное, чем ваш ученик мог заинтерсовать наёмника, это пресловутый алгоритм поставок. Как вы считаете?
Старик поджав сухие губы, медленно кивнул.
- Думаю, вы правы.
- Тогда вы понимаете, насколько нам важно понять, что именно представляет из себя открытие вашего ученика и чем оно грозит обернуться, попав не в те руки.
Ли Вужоу вновь глубоко задумался. На этот раз он молчал долго, почти пять минут. Но Юйчи его не торопил. Он и сам понимал, что старому ученому, привыкшему оперировать массой параметров, требуется время, чтобы просчитать и обдумать новую для себя информацию.
- Вы уже отправили ликвидаторов? – Проронил, наконец, старик, угрюмо уставившись в пол.
- Ещё нет. – О событиях на «Серебряной мечте» Юйчи, естественно, препочёл не распространяться. – Но такое предложение рассматривается, не стану отрицать. Как бывший безопасник, вы должны понять. Когда речь идёт о серьезных рисках, вступают в действие самые жесткие протоколы.
- Мне ли не знать. – Вздохнул старик. – И почему же вы медлите? Хотя, я и сам вам скажу. Сначала вы хотите узнать, что же такого есть в алгоритме моего ученика, раз им заинтересовались эти, как вы их назвали, теневые структуры. Не так ли?
- И снова вы правы. – Подтвердил Юйчи. Старик буквально повторил слова полковника Тая.
- То есть, от того, что я вам скажу, зависит: убьёте вы моего ученика или же организуете операцию спасения?
Юйчи стало неуютно. Старый ученый видел его насквозь.
- К сожалению, это так. – Признался капитан. – Но я приложу все усилия, чтобы вытащить вашего парня.
- Потому что верите в его невиновность? – Прищурился старик.
- Нет. Потому что верю в его потенциал. Возможно, он ещё принесёт пользу Родине. Поэтому-то я и пришёл к вам. Мне нужно показать моему начальству что-то реальное. Одних только рассуждений «раз преступник интересуется Чжаном, значит нам он пригодится» не хватит. Мы с вами должны понять, имеет ли открытие вашего ученика какое-то прикладное применение, не связанное со статистикой поставок в машиностроении.
- Что ж, давайте попробуем. – Старик прокашлялся. – Только сначала вам придётся кое-что узнать о методах, которыми оперирует математическая статистика. Постарайтесь слушать очень внимательно. И не стесняйтесь перебивать, как только станет непонятно. 
Слушая бывшего профессора, капитан начал понимать, почему в Нанькае о его лекциях до сих пор ходят легенды. Всего за полчаса он сумел объяснить капитану основы своей непростой науки и дать общую картину открытия Чжана Юшенга. Оказывается, этот юный гений (старик называл его так без тени сарказма) создал программный пакет, не просто собирающий и обрабатывающий статистические данные, но и умеющий с помощью особого алгоритма, использующего какие-то совсем непонятные для уха Юйчи математические концепции, интерполировать полученные данные и заполнять ими какую-то разрежённую матрицу  событий, постепенно превращая её в плотную матрицу . На этом месте капитан сдался и попросил как-то упростить картину.
- Система Чжана анализирует существующие элементы двумерной таблицы – матрицы, и на их основе делает предположение о значениях отсутствующих элементов. Например, используя данные по звездам доминанты и поставках продукции между ними алгоритм Чжана способен высчитать маршруты с минимальнымпи затратами ресурсов либо, к примеру, с минимальным временем доставки. И более того, она делает прогнозы по тем звездным системам, данные о которых вообще отсутствуют в таблице. Так он и напоролся на проклятую 28-ую Трёх императоров. Короче говоря, если у вас есть ковёр с дырками, программный пакет Чжана его не просто заштопает, но и восстановит изначальный узор.
Вот такое объяснение Юйчи полностью устроило. Значит, алгоритм Чжана предсказывает новые данные на основе тех, что у вас есть. Даже если их у вас не так много…
И тут на Юйчи снизошло озарение. Чего он, в самом деле, прицепился к этому тяжелому машиностроению? Ведь Ли Вужоу и словом не обмолвился о нём, пока объяснял капитану суть открытия Чжана. Да что там машиностроение, надо смотреть ещё шире! Чего он вообще упёрся в экономику? Разве речь только о ней? Алгоритм Чжана закрывает дыры в базах данных. Вот в чём суть. И при этом совершенно неважно, к какой области эти данные относятся! Как с этим примером про ковёр. Но тогда… тогда получается, что с помощью алгоритма Чжана можно, скажем,  попробовать «замазать» дырки в доказательной базе? То есть, с его помощью можно сделать выводы, даже если у тебя вместо версии сплошное решето! Да ладно, неужели такое вообще возможно?!
- А с преступлениями эта штука сработает? – жадно спросил Юйчи.
- Что именно вы имеете в виду? – Уточнил бывший профессор, пронзительно глядя Юйчи в глаза.
- Ну, скажем, имеется труп, а свидетелей нет, – пояснил капитан, вспомнив убитого в собственной спальне Линху Тенгфея. – Есть ли какая-то возможность загрузить всё, что есть в распоряжении следствия, в эту вашу формулу, и чтоб она сразу выдала: убийца, скажем, какой-нибудь Ван Пунь?
Профессор усмехнулся.
- Программный пакет Чжана – это не просто формула. Всё гораздо сложнее… тут и итерационный механизм проверки достоверности результатов, и разнообразные методики интерполяций…  хотя, вам эти сложности ни к чему.  Скажем, так. Если какой-то достаточно сведущий в работе Чжана человек сумеет правильным образом алгоритмизировать ваше место преступления, другими словами, превратить имеющиеся факты и улики в математические параметры, то, в принципе, я не вижу ничего невозможного в том, чтобы программный пакет, который вы называете «алгоритмом Чжана» сработал, – Рассуждал старик, помахивая в воздухе сухой ладонью. – Да, пожалуй, это возможно. Метод Чжана обладает достаточной гибкостью. Нужно только поменять исходное множество логик…
Вот тут-то капитана и проняло. Он понял, почему опытный пес Чу Зихао сделал стойку на этого парня. Этот Чжан не просто вычислил запретную звездную систему. Это-то как раз ерунда, частность! Бывший аспирант умудрился создать настоящую волшебную палочку! Подумать только, что можно сделать, имея в своем распоряжении такую штуку! Сколько «висяков» раскрыть! А уж в их работе, в работе Госбезопасности, это просто незаменимый инструмент! А еще Юйчи понял, что даже приблизительно не может оценить, каких дел можно натворить, если использовать это удивительное открытие во зло!
     Юйчи вспомнил выражение лица полковника Тая, когда они убедились, что Чу Зихао занялся вербовкой Чжана. У капитана сложилось четкое ощущение, что Тай уже тогда догадывался о потенциале открытия Чжана. А также оценил степень угрозы, которую оно представляет в плохих руках.
«А, может, этот алгоритм поможет придумать, как захватить Чу вместе с Чжаном, пока не стало слишком поздно?» – озарило капитана.
Но, к его великому разочарованию, оказалось, что бывший ученый не в состоянии воспроизвести открытие своего ученика.
- Я старый человек, юноша, – проскрипел он, весьма кстати заходясь в приступе кашля. – Я только и сумел, что понять основные тезисы Юшенга, но повторить его труд и создать программный пакет такой сложности… Увольте, для этого нужно иметь молодые мозги.
Он бросил на капитана быстрый взгляд и не без яда добавил:
- И далеко не любые.
Капитан знал, что ни на одном физическом носителе записей Юшенга не осталось – после  встречи со своим наставником Чжан уничтожил все материалы. Это точно, Юйчи сам проверял. Получается, что открытие, которое может стать мощнейшим оружием с истории, осталось только в одном месте во вселенной: в голове курсанта учебной базы «Пекло» Чжана Юшенга.
     Юйчи вздохнул. Да-а, вот у кого мозги точно не хуже, чем у горе-аспиранта, это у полковника. Тай, наотрез отказавшийся спешить и немедленно приступить к нейтрализации обоих объектов, каким-то непостижимым, сверхъестественным образом опять оказался прав. Какое там уничтожать! Над жизнью бывшего аспиранта теперь нужно трястись, как над величайшим сокровищем мира! А еще его следует любой ценой вытащить из этого «Пекла» и вернуть домой, на Тяньцзинь.
     Именно это Юйчи и предложил сделать, как только вернулся к полковнику с докладом. И, к своему величайшему удивлению и негодованию, вновь напоролся на решительный отказ. Вот тогда-то Юйчи и обозлился по-настоящему. Наверное, впервые в жизни.
- Ладно, хорошо, вы с самого начала были правы, а я ошибался! Жизнь аспиранта Чжана действительно важнее всего, что нам известно, – Воскликнул он. – Да, признаю, я поторопился, когда предложил его нейтрализовать. Но теперь-то в чём дело?! Почему его нельзя прямо сейчас изъять из учебки?! Это-то вас чем не устраивает?!
     Потеряв от гнева всяческую осторожность, капитан не просто спрашивал, а орал, срывая глотку, прямо в кабинете полковника. Тай, даже не соизволив подняться из-за стола, наблюдал за распалившимся Юйчи примерно с тем же любопытством, с которым зоолог рассматривает только что открытую им разновидность древесной лягушки.
- А ты делаешь успехи, – заметил он, когда Юйчи сделал паузу, чтобы набрать в легкие воздуха. – Раньше ты только и мог, что твердить своё «Виноват, так точно».
Юйчи даже поперхнулся от возмущения.
- Но если ты сейчас же не заткнешься, я упеку тебя дежурным на внешние спутники. Вот там ори, сколько твоей душе угодно, – как ни в чем не бывало, продолжил полковник. – Молод еще, на меня орать. Ишь ты, моду какую взял! Сначала научись думать, а потом уже ори на начальство! Орёт он, дубина этакая!
Задрипанный мандарин вновь удостоился пристального внимания капитана.
- Что, язык проглотил?
- Я не дубина, – набычился капитан.
- А кто же ты? Пришел, устроил мне истерику. Это, между прочим, мой кабинет, и только я имею право устраивать тут истерику.
- Виноват, – сообщил капитан мандарину.
- Вот то-то же.
- Только я всё равно считаю, что Чжана нужно срочно возвращать на Тяньцзинь.
- А я и не спорю. Нужно, – согласился полковник. – Но не срочно. Срочно не получится. Если бы не Чу Зихао, чтоб ему сдохнуть, я бы уже отдал приказ. Но он путает нам все карты. А ну-ка, скажи мне, почему, раз такой умный. Давай, отвечай. Ну, чего же ты молчишь? Говорить разучился? Это надо же! А только что у тебя так лихо получалось.
Капитан отвел взгляд от деревца в кадке.
- Неизвестно, что предпримет Чу Зихао, если почует, что нас интересует аспирант, – мрачно сказал он. – Скорее всего, он предпочтёт убить его, чем отдать нам в руки.
- Именно. Проклятый Чу не зря выбрал эту базу. Видимо, у него есть свои люди в гарнизоне. Можешь мне поверить, за Чжаном сейчас наблюдают во все глаза, даже когда он сидит на горшке. И что отсюда следует?
Капитан задумался.
- Кстати, а как вы вообще догадались, что Юшенга нужно сохранить? Вы же не знали, что именно он открыл. Мы же думали, что он занимался только 28-ой Трех императоров.
- Высшие, какой же ты зануда! Я всего лишь предположил, что раз Чу сменил ради парня задание, значит, тот годится не только, чтоб совать нос куда не надо. А теперь отвечай, я задал тебе конкретный вопрос.
- Ну, по этому вопросу всё более-менее ясно. Сейчас нам остаётся просто наблюдать, собирать данные и ждать подходящей возможности, чтобы забрать Чжана не возбуждая подозрений.
- Вот именно. Наконец-то до тебя дошло.
- И кто же будет за ним следить? Поправьте меня, если я ошибаюсь, но, по-моему, у нас нет в армии своих наблюдателей.
- Разумеется, нету. Зато у Консорциума они есть. Жань сам пообещал мне любую поддержку. Никто его за язык не тянул. Вот пусть и отрабатывает свои обещания.
Капитан поморщился. Ему претила необходимость сотрудничать с преступниками и пугали перспективы. Ведь когда-нибудь за их услуги придется расплачиваться.
- А что будет, когда они предъявят вам счет? – он заставил себя посмотреть в глаза полковника, не сомневаясь, что вопрос вызовет новый приступ гнева.
- Тогда я его оплачу, чёрт тебя дери!
В глазах полковника не было ничего, кроме ярости. Ярости и обреченности. Капитану стало нестерпимо жаль этого одинокого, исходящего злобой на несовершенный мир человека, взвалившего на свои плечи непосильный груз.
- Может, до того мы всех их переловим, – неловко сострил он. – Нам бы только заполучить алгоритм Чжана.
Но капитан и сам понимал, насколько фальшиво прозвучали его слова. Полковник грустно усмехнулся. Сегодня он был как-то непривычно добродушен. Уж не приболел ли, обеспокоенно подумал капитан.
- Шёл бы ты, капитан, со своими сказочками. Рассказывай их студенткам на ночь. Небось, свёл уже знакомства в университете.
- Нет, не свел.
- Ну и дурак. Я бы на твоем месте пользовался, пока молодой. И живой.
- Я приму к сведению. Я вам еще нужен?
Полковник злобно фыркнул.
- А кто тебе сказал, что ты мне вообще нужен? Давай, проваливай. Мне нужно подумать. И чтоб завтра в восемь… кой черт в восемь, чтоб в семь утра был на месте.
- Слушаюсь.
Полковник еще долго смотрел остановившимися глазами на дверь, которую аккуратно закрыл за собой Юйчи, уходя. Хороший парень, только слишком добренький. Жаль будет, если он погибнет.
     Наконец, очнувшись от задумчивости, он ввел на вирте режим неотслеживаемых звонков и набрал длинный номер.
- Приемная начальника отдела защиты окружающей среды товарища Жаня, – раздался мелодичный женский голос.
- Передайте товарищу Жаню, что городские пруды в парке имени Революции требуют повторной инспекции.
Перед полковником стояла нетривиальная задача. Жань ни при каких обстоятельствах не должен догадаться, что у восьмого отдела сменились приоритеты. Пусть региональный консул по-прежнему считает, что Тай охотится за одиночкой Чу Зихао. То, что теперь предполагаемый убийца Линху Тенгфея шёл только как дополнительный приз, должно остаться тайной. Стоит только полковнику проколоться, стоит только Жаню заподозрить его в двойной игре, как дело примет совсем другой оборот: региональный консул достаточно умен, чтобы самостоятельно разобраться в происходящем. И тогда возможны два исхода, причем оба плохие. Жань может испугаться таинственной организации заговорщиков и отступить, оставив им Чжана. А может, пользуясь многочисленными связями преступной сети, заполучить бывшего аспиранта себе. Страшно даже подумать, как и на что Консорциум употребит открытие этого сосунка. Конечно, говоря начистоту, самым правильным решением было не рисковать и держаться от Консорциума как можно дальше, пока Жань не понял, за каким сокровищем идёт охота. Но иных способов получить информацию о Чжане и Чу Зихао полковник не видел. И это приводило его в бешенство. Подумать только, он, начальник восьмого отдела МГБ, организации, от одного названия которой у предателей и шпионов начинается несварение, за которым, по идее, стоит вся мощь республики, превратился в аутсайдера, в волка-одиночку. Он, полковник госбезопасности, вынужден хитрить, улыбаться и расшаркиваться, и перед кем?! Перед грязным контрабандистом! И этот чистоплюй Юйчи еще удивляется, почему Тай ненавидит этот грёбанный мир?!  А как его не ненавидеть, весь, от начала и до конца?! Включая себя самого. Ведь именно он, полковник Тай, сам, своими руками, своим неудачным покушением на тюремном транспорте, привлек к Чжану внимание коварного убийцы Чу. И тем самым отдал неведомому врагу, возможно, самое мощное оружие во всей Галактике. Если прежде речь шла только о разоблачении группы влиятельных заговорщиков, то теперь, когда в руках этих людей вот-вот окажется алгоритм Чжана Юшенга, на чашу весов легла судьба всей республики.
А на другой чаше, озлобленный и вымотанный до предела, болтался одинокий полковник Тай.
Вскоре позвонили от Жаня и назначили время и место встречи. Полковник посмотрел на таймер вирта. Как раз хватит времени, чтобы перехватить что-нибудь в столовой. В обществе контрабандиста ему кусок в горло не лез.

Пятый Сектор вооруженных сил КНР.
Система НР11_08.
Планета Пекло.
Учебная часть «Банли».

На второй неделе основного курса лекции по этнографии закончились, и вместо них им, наконец, стали давать полноценную теорию боевых действий в составе подразделения. Сначала Юшенг досадовал, что эти лекции не начались с первого дня их появления в учебке, ведь это именно то, чего им недоставало для успеха на полигоне. Но потом он понял, что зря сердится. Если бы не горький опыт полигона, он бы не понял и половины того, что вдалбливали им преподаватели.
Непокорный шестой уровень курсанты проходили не только на родном взводном полигоне: теперь взвод в полном составе трижды в неделю отрабатывал боевые действия на одном из полигонов первого класса. В отличие от привычного тренажёра под их плацем, стационарный полигон первого класса (а их на всю учебную часть было всего три) растянулся на целый цинь . И ровно настолько же возросла его сложность. Зато оперативный простор позволял взводу работать как единому целому. Каждая четверка по-прежнему починялась своему лидеру, но в роли командира взвода выступал лично сержант Тайшу. На полигоне он не появлялся, контролируя работу своих подопечных из центра управления, а команды передавал через командиров четвёрок, как это и подразумевалось в условиях реального боя. Сержант Тайшу управлял взводом, как дирижёр управляет оркестром. С той только разницей, что в отличие от профессиональных музыкантов, вчерашние гражданские по большей части отчаянно фальшивили. День шёл за днём, а взвод, к своему стыду, ни разу не смог выполнить поставленную задачу: пройти огромный полигон до конца и захватить жёлтый флаг условного противника. Никто, конечно, и не думал отлынивать. Напротив, курсанты рвались вперёд,  выкладывались как могли, и… не продвигались дальше середины полигона. Они «гибли» под шквальным огнём «пехоты» противника, взрывались в лабиринтах минных полей, выкашивались огнём штурмовиков и тяжелой техники. Их выбивали вражеские киберы и уничтожали удары артиллерии.
Когда-то давно, еще на курсе первичного профопределения, через месяц после выхода из анабиоза, Юшенгу довелось вытравливать колонию муравьёв на кухонном блоке общежития. Шустрые насекомые отчаянно боролись за жизнь: скрываясь от инсектицида, они забивались в щели, разбегались в разные стороны, карабкались по стенам. Бесполезно. Но муравьи не оставляли попыток. Куцый мозг общественных насекомых не допускал даже мысли о том, чтобы сдаться и протянуть лапки, прекратить бессмысленную, неравную борьбу. Последние дни Юшенгу всё чаще вспоминались эти упрямые создания.
Шестой уровень высасывал силы и наносил увечья (редкий курсант за эти недели обошёлся без медицинской помощи). Но это не самое страшное. К физической боли курсанты давно привыкли, научились не обращать внимания на ушибы, раны и переломы. Но «шестёрка» лупила и лупила прямой наводкой, подрывая веру в победу, вселяя в души вчерашних гражданских ужасное и разрушительное чувство обречённости.
Через пять дней Юшенг сорвался и подвёл весь взвод. Хотя началось это прохождение на удивление неплохо. Взвод получил большой полигон первым, сразу после утренней разминки, ещё до того, как сумасшедшее солнце планеты поднялось над зубчатой грядой скал. Конечно, об утренней прохладе обитателям Пекла оставалось только мечтать, но без жгущего полуденного зноя и такая погода казалась почти комфортной. Ветер дул со стороны гор, а значит, на зубах не будет скрипеть тысячу раз перемолотый песок пустыни. «День рождения, а не утро», – сразу заявил Бэй, присовокупивший, что у него сегодня удивительно хорошее предчувствие, и что на этот раз они точно заполучат старые подштанники Тайшу, как острый на язык программер окрестил желтый флаг условного противника.
Четверка Зихао шла по правому флангу, третьей от края. С самого начала курсанты набрали неплохой темп. С подачи зоркого Киу вовремя распознали в подозрительно уютной ложбинке пристреленную позицию вражеского блиндажа, замаскированную под каменную осыпь. С укреплением разобрался Зихао, точно отправив в узкие бойницы две зажигалки. Воспользовавшись ставшей безопасной (если не считать нескольких противопехотных мин) ложбиной, четвёрка споро продвинулась сразу почти на сто метров.
- «Тройка» – немедленно раздался в шлемах голос сержанта, сопровождаемая оранжевой схемой на проекционном лицевом щитке. – вы отрываетесь от основных сил. Не спешите.
- Вас понял, Главный. – Спокойно отозвался Зихао. На двухсторонюю связь с Тайшу вирт был настроен только у него: остальные получили статус «передача только по экстренному коду». – Клоун, не несись, как танк. Отдыхаем.
Шестой уровень приучил курсантов общаться в боевой обстановке кодовыми именами. Крохой в четвёрке называли, естественно, Зихао. Снайпер Киу был Кротом, Юшенг – Умником, а сам Бэй – Клоуном. На клички никто не обижался.
Вынужденные притормозить, друзья расположились в глубокой тени, чтобы лишний раз не провоцировать вражеские беспилотники, барражирующие над полигоном. Тем не менее, привлечённая горящим блиндажом, одна из летающих машин сунулась-таки в ложбину, за что немедленно поплатилась: Киу срубил её одним метким выстрелом из своей снайперки.
- Ну всё, сейчас налетят. – Недовольно пробормотал Бэй. Его взгляд метался по небу, испещрённому дымными кляксами разрывов.
- Меняем позицию. – Распорядился Зиахо, сверясь с данными по другим группам. Четвёро курсантов бодро потрусила к выходу из гостеприимной ложбины.
На подъёме их подкарауливал лабиринт колючки, в котором шныряли стайки шариков киберов-камикадзе. Не желая связываться с шустрыми машинками, Зихао уклонился влево, где каменная осыпь, по словам маленького геолога, выглядела достаточно устойчивой. Киу не ошибся. Четверка ползком выбралась на доминирующую высоту. Залегла. Зихао оценивал картину в целом, Киу следил за воздушными целями, Бэй – за противником по левому флангу, Юшенг – по правому. Убедившись, что они не отлонились от  плана атаки, содержащегося на его командирском вирте, Зихао приказал двигаться дальше.
Пока всё складывалось на редкость удачно.  Удар беспилотников друзья переждали под защитой перевёрнутой транспортной платформы. Оттуда же Бэй образцово перестрелял десятку суетливых киберов, прочёсывавших местность в поисках поживы.
Дальше – больше. Атаку «пехоты» под прикрытием тяжелого танка прорыва четверка отбила в каллоборации с группами «Двойка» и «Пятёрка». Четвертая группа к тому времени уже выбыла из игры: шарики-киберы заманили её на минное поле. Убедившись, что справа дела идут лучше, чем по левому флангу, где курсантов втянули в позиционное сражение играющие роль вражеской пехоты шагающие киберы, Тайшу распорядился сформировать из уцелевших групп правого фланга и части центра ударный кулак. Старшим объединения сержант назначил, конечно же, Зихао. Юшенг обрадовался. Похоже, пока левый фланг оттягивает на себя пехоту врага, Тайшу воспользуется шансом обойти противника и продвинется в тыл противника, поближе к холму с флагом. Прзвучавший секундой позже приказ подтвердил его догадку.
- Этак мы сегодня победим, а Кроха? – Азартно выкрикнул он.
- Умник, не засоряй эфир. Вообще, все повнимательнее и поточнее. – Жестко ответил великан. Во время тренировок он становился другим человеком – холодным и жестким, в противовес своему обычному шутливо-добродушному имиджу.
План сержанта сработал на все сто. На левом фланге, имитирующем атаку, разгорелся нешуточный бой. Там, среди столбов густого черного дыма, шныряли беспилотники-разведчики, вслед за ними коршунами налетали штурмовики. Грохот стоял такой, что шлемы включили систему выборочного шумоподавления. Постепенно налево сместилась и тяжелая техника противника, полностью обнажив правый фланг.
- Справа замаскированная позиция. – Коротко сообщил Киу.
- «Единица» и «Двойка» – удар гранатами по координатам цели. – Мгновенно отреагировал Чу, так быстро, что у Юшенга закралось подозрение, что великан и сам прекрасно видел спрятавшуюся в зарослях кустарника древнюю дизельную гусеничную платформу со сдвоенными пулемётами. По крайней мере, точные координаты машины появились в верхней строке щитка одновременно с его словами. Заряды смели кустарник, но хитрая платформа как-то умудрилась выбраться из-под огня невредимой. К счастью, её внимание привлекли группы, открывшие огонь. Пока она, плюясь густым чёрным дымом, поливала их плотным огнём, Бэй всадил из подствольника в корму платформы две бронебойные гранаты подряд. Активной брони у старушки не оказалось. На подлете гранаты прожгли слой брони узким пучком плазмы и разорвались внутри, вскрыв платформу, словно консервную банку: верхняя часть с пулемётами отлетела метров на десять, едва не придавив Юшенга.
- Клоун! – Возмутился бывший аспирант. – На фига две?! Угробить нас решил?
- Откуда я знал, что у неё только пассивка?! – Не остался в долгу программер.
- А глаза на что?
- Продвигаемся, сорок пять градусов вправо. – Остановил перепалку вояка.
«Плохо дело. – понял Юшенг. – Похоже, «Единица» и «Двойка» отвоевались».
Половина взвода уже отправилась отдыхать на скамьи, позорно заляпанная желтой краской пропаданий. Четверым из «убитых» потребовалась помощь: легкая броня держала большинство ударов, но вывихнуть ногу или получить хлыстовую травму шеи можно было и в ней, особенно когда дело касалось курсанта Шу. Нескладный дылда  и сегодня умудрился отличиться: зачем-то сняв перчатки, он тут же насквозь пропорол ладонь, едва не лишившись трёх пальцев.
И всё-таки, несмотря на потери, остатки взвода неуклонно пробивались к цели. Преодолев ров, полный не столько воды, сколько жирной, вязкой грязи, измазанные с головы до ног курсанты выбрались на небольшое плато. На его северной оконечности, на взгорке, колыхалось под легким утренним ветерком гордое знамя врага, оно же  «подштанники Тайшу». Юшенга обожгло радостью: а ведь прав Бэй, на этот раз они точно дойдут! Наконец-то шестой уровень будет покорён! Причём не кем нибудь, а их четвёркой. И правильно! Иначе и быть не может, всё-таки они – лучшая группа взвода. Кому, как не им, сорвать с шеста заветное знамя? Пусть до заветной цели ещё добрых сто метров, пусть все подходы к жёлтому флагу нашпигованы разными смертельными ловушками, Юшенг чувствовал то особенное состояние победы, когда в тебе вдруг просыпаются какие-то неведомые силы, хранящие тебя и словно по волшебству несущие на крыльях успеха прямо к победе.
Финишная стометровка действительно оказалась крепким орешком: противник выстроил на ней эшелонированную оборону, с окопами, огневыми точками и заминированными ловушками. Защитники желтого флага сконцентрировали на атакующих шквальный огонь. Но хитроумный Зихао, вовремя взяв в сторону, сумел ворваться во главе своей маленькой армии во вражеский окоп. Сметая «пехоту» врага, они, под прикрытием бруствера, прошмыгнули мимо минного заграждения и колючки. Враг откатился назад, но захваченный курсантами окоп оказался лишь внешним защитным периметром, не имеющим связи с внутренними сооружениями.
Или имеющим?
Юшенг заметил в одном из ответвлений окопа стену с подозрительно свежей, рыхловатой землей. Похоже, враги засыпали его только что, отступая. Тогда, получается, за ним продолжается линия окопов. Если их захватить, удастся подобраться к флагу почти вплотную.
- Кроха, тут можно пробиться вперёд! – Завопил он. В пылу сражения Юшенг вечно забывал, что друг его прекрасно слышит.
- Понял. Умник, Крот – раскапывайте, мы с Клоуном прикрываем. Остальным группам – встреча по нашим координатам.
Сверху послышался характерный свист и гудение: приближались штурмовики опомнившегося врага.
- «Единица» – на вас воздух.
«Ага, значит, ребята из «Единицы» всё-таки выкарабкались!» – Обрадовался Юшенг.
Живучая «Единица» рьяно взялась за свои обязанности: стоило прозвучать короткому вою занитной ракеты, как жужжание над головами обрывалось, завершаясь раскатистым взрывом.   
Счёт пошёл на минуты. Скоро к скоростным штурмовикам противника добавятся наземные силы, и тогда с победой можно попрощаться.
Земля легко поддавалась, саперные лопатки так и мелькали. Почва начала едва заметно вибрировать и осыпаться – верный признак, что преграда почти разрушена.
- «Пятёрка» – упреждающий навесной огонь. – Распорядился Зихао, подсветив схему вражеских окопов на щитках своего отряда.
Над головами свистнули гранаты, взорвавшись где-то за преградой.
«Здорово! – Юшенг пританцовывал от радостного возбуждения. – Киберам сейчас не до нас: наверное, собирают свои гайки по всему окопу».
Последний пласт  земли обрушился, обнажив проход во внутреннюю систему защитных сооружений. Немногочисленных киберов, переживших обстрел, курсанты смели в четыре ствола. Над головами громыхнуло: «Единица» сбила очередной штурмовик. Силы противника явно убывали: заградительный огонь ослаб, реже содрогалась земля под ударами артиллерийских снарядов и мин.
Курсанты приготовились штурмовать следующую линию окопов. До заветного флага, по прикидке Юшенга, осталось всего шестьдесят метров – рукой подать!
Внезапно ожила командирская частота.
«Группам курсант-сержанта Чу. – раздался ровный голос Тайшу. – Прекратить продвижение. Покинуть защитный периметр, занять оборону и отвлечь на себя силы противника».
Юшенг оторопело потряс головой, как будто от этого смысл приказа мог измениться.
- Кроха! – Завопил он во всю мощь лёгких, ничуть не заботясь о том, что их переговоры прослушиваются. – Что за чушь?! Какая, на хрен, оборона?! Мы уже почти у цели! Давай, давай, двигаем!
- Отставить, Умник! – рявкнул вояка. – Ты слышал приказ!
- В жопу такие приказы! – У Юшенга даже в глазах потемнело от злости и обиды. – Наша задача – взять высоту!
- Наша задача – следовать приказу! – Отрезал Зихао. – Умник, немедленно назад!
- Вот сам и следуй! – Запальчиво бросил Юшенг. – Давай, выслуживайся!
- Умник, я последний раз…
- Внимание группам курсант-сержанта Чу. – перебил великана ровный голос Тайшу. – Группа «Три» считается уничтоженной. Командование группами правого фланга переходит к курсант-сержанту Айминю.
Проекционный экран лицевого щитка погас. На корпусе игольника загорелся красный диод деактивации. Юшенг остановился, беспомощно опустив руки. Весь запал куда-то пропал. Он чувствовал себя обманутым, преданным. Ощущение грандиозной несправедливости жедезобетонной плитой навалилось на бывшего аспиранта, даже дышать стало трудно. Да как же это? За что?!
- Поздравляю. – Бросил Чу, направляясь к выходу из отвоеванного с таким трудом окопа. – мы убиты.
- Ну спасибо, Умник! – Возмутился Бэй. – Ты что, совсем рехнулся?! Из-за тебя мы теперь продуем!
Программер как в воду смотрел. Оставшиеся три четвёрки правого фланга продержались не более десяти минут. Сначала по окопам прошёлся мощный минометный залп, а за ним выживших добила вражеская пехота. Левый фланг тем временем напоролся на два тяжелых танка, которые не оставили от них камня на камне. Жёлтое знамя условного противника так и осталось гордо реять, до обидного близкое, но по-прежнему недоступное.
Курсанты, проходя мимо, смотрели на Чжана с осуждением, кое-кто не постеснялся опустить язвительный комментарий: все опасались, что поражение на полигоне аукнется им мучительными часами прохождений на основном тренажёре. Наскоро отмывшись, курсанты отправились в столовую. Солнце уже вовсю припекало: штурм полигона продолжался почти два часа. Но щёки Юшенга горели вовсе не от жары. Ему было стыдно перед друзьями. Но, вместе с тем, он с негодованием думал о сержанте, глупо и бессмысленно лишившим их победы.
«Ну так понятно. – Растравлял собственные раны Юшенг. – Как же ему было пережить, что у нас всё складывалось! Ему же хотелось помучить нас подольше, а мы тут вон – уже почти выиграли. И вообще, чего он добился в жизни? Подумайте, какое достижение – сержант. Конечно, ему завидно, что он даже до офицерской школы не дотянул, а у меня как-никак, две учёные степени за плечами. Вот он на меня и злится. Какая подлость, пользуясь своим положением, так унижать людей!».
Он попытался поговорить о сержанте с Зихао, но великан только хлопнул его плечу и посоветовал сначала думать, а потом говорить.
«А это-то тут причём? – Со смесью стыда и злости подумал Юшенг. – Обижается, что ли? Ну и ладно. Подумаешь, какое горе. Хоть поем спокойно, без его нравоучений».
Завтрак и правда прошёл в угрюмой тишине. Чу с невозмутимостью автомата закидывал творожную массу в рот, Бэй демонстративно дулся, а Киу и обычно-то предпочитавший помалкивать, и вовсе затих. Маленький геолог остро переживал разлад в четверке.   
После завтрака сержант собрал взвод в учебной аудитории на разбор тренировки.
«Ну всё, сейчас начнётся», – Юшенг не питал никаких иллюзий в отношении того, кто именно будет объявлен сегодня главным виновником провала. Так и случилось. Занятие Тайшу ожидаемо начал именно с него.
- Курсант Чжан, встать. – Громко приказал он.
Юшенг поднялся, ожидая начальственных громов и молний. Но взгляд его (по крайней мере, он на это надеялся) был твёрд, и на завистливого сержанта он посмотрел с вызовом. Но сержант даже внимания не обратил на мятежного юнца.
- Кто скажет, в чём состояла главная ошибка курсанта Чжана? – Спокойно спросил сержант, обводя взглядом аудиторию.
Курсанты не стали стеснять себя в версиях, от прямолинейных «он отказался выполнить прямой приказ» и до экзотических «он шпионит на французов». В последней версии Юшенга больше всего заинтересовало – почему именно на французов?
Но сержант решительно отмёл в сторону все высказанные идеи, назвав часть из них следствием, а не причиной, а другую часть, к которой относилась и многообещающая версия о французской разведке, откровенным бредом. Когда, наконец, фантазия курсантов истощилась, сержант обратился к помалкивающему Зихао.
- Курсант Чу.
Великан неохотно поднялся.
- Я.
- А тебе нечего сказать? Курсант Чжан в твоей четвёрке.
Зиахо вздохнул. Видно было, что ему не слишком хочется высказываться. Но с сержантом Тайшу в молчанку не поиграешь.
- Азарт. Поддался эмоциям. – Проронил, наконец, вояка.
- Верно.
Вот такого оборота Юшенг не ожидал. Он-то ожидал разноса за строптивость, самонадеянность и всё такое, но чтобы Тайшу с Зихао начали обсуждать его настроение?!
- Курсант Чжан не глупее никого из вас. И это как минимум. – Продолжил сержант, жестом позволив Зихао сесть. – Он образованный человек, обладатель двух академических степеней, привыкший получать и запоминать информацию. Так что тем из вас, кто посчитал, будто Чжан плохо слушал лектора, стоит получше подружиться с собственной головой. Чжан может прямо сейчас процитировать вам любой параграф теории. Он отлично знает, по каким правилам ведутся боевые действия в составе подразделения. И, тем не менее, сегодня он поступил вразрез с этими правилами. Не по незнанию, и не из упрямства. Он действовал из лучших побуждений. Перед глазами курсанта Чжана уже маячил вражеский флаг. Соблазн добыть победу оказался настолько силён, что Чжан потерял контроль. Я верно излагаю, курсант Чжан?
- Отчасти, товарищ сержант. – Набравшись нахальства, ответил тот.
Похоже, такого ответа Тайшу не ожидал. Или ожидал, но всё равно решил подчеркнуть слова провинившегося курсанта театральной паузой.
- Отчасти, значит. – Повторил он многозначительно. – То есть, у тебя была ещё какая-то причина ослушаться прямого приказа?
- Так точно.
- Продолжай. – разрешил сержант. Курсанты, пораженные самоубийственной дерзостью Юшенга, тихонько перешёптывались. Сейчас никто из них не согласился бы поменяться местами с бывшим аспирантом, даже предложи им за это целую неделю отдыха.
- Я решил, что в данной ситуации имеет смысл применить параграф, касающийся личной инициативы. Я подумал, что, возможно, высокая задымленность помешала вам верно оценить потенциал нашей позиции.
- А тебя не удивило, что курсант Чу, находившийся рядом с тобой и прекрасно видевший картину боя, настаивал на выполнении приказа?
Юшенг почувствовал, что краснеет. Он понял, каков будет следующий вопрос. И также понял, что на него в любом случае придётся ответить. Лучше уж самому, прямо, не дожидаясь…
- Курсант Чу прошёл первичное обучение как солдат. – Боясь даже посмотреть в сторону Зихао, сказал Юшенг. – Его с пробуждения приучали к безусловному подчинению. Я посчитал, что он просто не посмел ослушаться приказа.
Кто-то из курсантов громко присвистнул от изумления. Но Тайшу даже не подумал отчитать нарушителя дисциплины. Он уставился на Юшенга, как на какую-то экзотическую диковину.
- Курсанты, я приношу свои извинения. Когда я сказал, что Чжан не глупее никого из вас, я сильно ошибся. Прошу вычеркнуть эту строчку из конспектов.
Аудитория захохотала. От жгучего стыда у Юшенга выступили слёзы, но он, собрав всё оставшееся мужество, оставался невозмутим, как будто смешки в аудитории его вообще не касались. Тайшу поднял руку и смех тут же смолк, будто отрезало.
- Нет, курсант Чжан. Ты совершенно неверно истолковал мотивы курсанта Чу. Как и мои. Более того, ты неверно истолковал главу, касающуюся проявления бойцом личной инициативы. Солдат имеет право и может проявить личную инициативу и смекалку для наилучшего исполнения отданного командиром приказа, а не вопреки ему. Улавливаешь разницу?
Юшенг разницу улавливал. Но проклятый язык, видимо, решил окончательно доконать своего хозяина.
- Нам был отдан приказ: захватить флаг условного противника. Именно его я и выполнял. – отчеканил он.
- А теперь попробуй сам себе возразить. Я не верю, что ты настолько глуп, курсант Чжан.
- Последний приказ прямого начальника дезавуирует предыдущие приказы, если это не идёт вразрез с присягой бойца. – Вынужден был процитировать Юшенг.
- Верно. И тут мы возвращаемся к тому, о чём говорил курсант Чу. Ты так хотел выполнить основной приказ, что просто не смог принять последующий. Эмоции помешали тебе провести верную оценку ситуации. В итоге ты спутал средство достижения цели с самой целью. Назови главную цель сегодняшней тренировки.
- Отработка навыков ведения боевых действий в составе подразделения. – Покорно повторил Юшенг.
- Именно. Главная цель каждого нашего занятия – научить вас воевать. Понятно? Это вас всех касается. Запомните и затвердите, как устав: ваша цель – научиться воевать, а не просто гоняться за жёлтой тряпкой на палке. А умение воевать – это в первую очередь умение точно исполнять приказы командиров. Любые приказы, даже кажущиеся вам ошибочными и противоречащие предыдущим приказам. Приказы меняются по самым разным причинам, в соответствии с текущей обстановкой. Командиры могут получить свежие секретные данные, меняющие картину боя, но о которых нельзя говорить в эфире. Может быть заключено сепаратное перемирие с частью сил противника. Может появиться более важная цель. Короче говоря, причин могут быть десятки, и только одна из них – действительно ошибка командира. Но и в этом случае вы, согласно уставу, обязаны сначала выполнить приказ, а лишь затем обжаловать его в вышестоящих инстанциях. Только так и никак иначе. Устав писался не просто так. Каждый его пункт – результат осмысления горького опыта и анализа побед. Каждый параграф – выстрадан, создан ценой множества потерянных жизней. Поэтому устав не какая-нибудь рекомендация, а непреложный закон. И за его нарушение полагается наказание, как и за нарушение любого другого закона. И это возвращает нас к поступку курсанта Чжана.
Развесивший было уши Юшенг подобрался.
- Значит так, Чжан. В реальном бою твоё сегодняшнее поведение закончилось бы трибуналом. Но, к счастью для тебя, мы не на фронте. Сегодня сразу после вечернего построения и до трёх ночи ты будешь отработывать основные приципы групповой атаки на виртуальном симуляторе, учебный класс восемнадцать. И упаси тебя Высшие выкинуть подобный фокус ещё раз.
- Есть отработать принципы! – Не веря своим ушам, поспешно отчеканил Юшенг, пока Тайшу не передумал.
Взвод тихонько выдохнул. До сих пор курсантам ещё ни разу не удавалось так легко отделаться. Убедившись, что ночное прохождение полигона откладывается, все повеселели и перед обедом уже беззлобно потрунивали над юношей. А сам Юшенг с немалым смущением вспоминал свои мысли о сержанте. «И когда я, наконец, начну разбираться в людях? Это же надо было вообразить, что Тайшу специально мне подгадил, из-за моего образования! Стыдно. Вроде же я не дурак, иначе бы меня, наверное, не приняли в университет. Почему же я не в состоянии верно оценить поступки тех, кого отлично знаю? Чёрт знает что… Люди – это так сложно… то ли дело математика. У неё нет второго дна, с ней всё понятно и предсказуемо». Потом он вспомнил, как при всех обвинил Зихао в трусости и совсем расстроился. Устав мучиться совестью, он только ждал следующего дня, чтобы успеть поговорить с другом. Но возможность предоставилась раньше. В три ночи, с трудом передвигая ноги, он выполз с виртуального тренажёра, вытряхнувшего из него последние силы и вознамерился отправиться в на боковую. Но не тут-то было. Перед входом в казарму, его перехватил совершенно невидимый в темноте Зихао.
- Ты чего, ещё не ложился? – Вздрогнув от неожиданности, смущенно спросил Юшенг.
- Скажешь тоже. Дрых как сурок. Просто поднялся к твоему приходу, чтобы  переговорить без свидетелей.
- Слушай, извини, что я…
- Ерунда. Перед собой извиняйся, ты же себя идиотом выставил. – Отмахнулся вояка. – Не трать время.
- Ладно. Если ты о том, чтобы я больше не нарушал приказ, то можешь не стараться. – Поспешил заявить Юшенг. – Такое больше не повторится.
- Ясное дело, что не повторится. Я о другом.  Тебе пора повзрослеть, Умник. Хватит витать, где ты там витаешь. Осознай уже, куда ты попал.
- А я что, не знаю? – Удивился Юшенг. – Уж это-то я как раз понимаю.
- Ничего подобного.  Ни хрена ты не понимаешь, иначе бы не сглупил сегодня. Я же знаю, что именно тебя заело. Про азарт это я так, для сержанта сказал, а Тайшу подхватил. Но меня тебе не провести. Азарт тут непричём. Тебя заело, что с тобой, со всеми нами поступили нечестно. Вот ты и завёлся. Ты же у нас правдолюбец, каких поискать. Так?
- Ну… да. Наверное.  – Вспоминая охватившее его тогда чувство всепоглощающей обиды, нерешительно произнёс Юшенг. – Мы же были буквально в двух шагах…
- Вот это я и имею в виду. До тебя что, так и не дошло?
- Чего не дошло?
- Ну, например, с чего бы это Тайшу сегодня такой добрый? Почему он не наказал весь взвод за сорванное занятие?
- Э-э… Ну… ладно, да, я возможно, чего-то не допонял. Так почему?
- Да потому, что ты ничего не срывал. Учения прошли точно по плану. Он получил от тебя именно ту реакцию, на которую рассчитывал. Ему было необходимо, чтобы кто-то из нас разок сорвался. Для примера. Это тоже часть обучения. Он прекрасно всё видел и всё понимал. Он специально помог нам дойти почти до самого финиша, расчистил нам путь, чтобы нас не выбили раньше времени, а в конце отдал такой приказ, который вынудил бы самых честных, самых искренних ослушаться. Спорю, он с самого начала ставил на тебя и на Бэя, тот тоже хорош, загорается быстрее пучка соломы. Ну Бэй как-то сдержался, молодец. А ты ударился в горячку. Тобой воспользовались, братец. Ты поддался на простейший трюк. А это плохо. Мы не можем позволить себе опрометчивости, друг мой Умник. Мы и так влипли – дальше некуда.
Юшенг как был, сел на горячий бетон плаца. Странная цепочка сегодняшних событий неожиданно обрела смысл и законченность.
- Ну ничего себе… – То есть, хочешь сказать, Тайшу меня… спровоцировал? Специально вывел из себя, а  потом ещё и наказал?
- Конечно, а как ты хотел?
- Но ведь… это нечестно! – Воскликнул Юшенг. Великан шикнул на него, бесцеремонно зажав ему рот огромной ладонью.
- Тише ты. Вот об этом я и говорю. «Нечестно». Это и означает, что ты так и не въехал, где ты оказался, и по каким правилам идёт игра. Ты ожидаешь какой-то честности, справедливости, как будто мы у тебя в университете. Хорошо ответил – на тебе «отлично» в зачетку. Не-ет, брат. Мы не в университете. Знаешь, где мы?
- Ну, и где? – Возмущенным шепотом спросил Юшенг.
- Мы на ферме. Мы – скотина, которую готовят на убой. А ты, дурья голова, ждешь какой-то честности… смешно же, братишка! Всё равно, чтобы корова требовала честности от пастуха. Или даже не от пастуха, от мясника.
Юшенгу стало не по себе.
- Да ладно, Кроха, чего ты… это ты уже передергиваешь. Всё-таки нас учат выживать, а не… наоборот.
- Разуй глаза, братец! Нас учат только затем, чтобы мы чуть дольше приносили пользу Родине.
- Но это…подло! Пусть мы преступники, но мы тоже люди, мы, в конце концов, граждане республики! Нельзя так обращаться с гражданами, даже если они в чём-то и виновны! – Возмутился Юшенг.
- Нет. Здесь это не работает. Что я тебе и пытаюсь втолковать. Если бы дело было только в нашем статусе, в том, что мы – изгои, отбросы, это было бы просто здорово. Но штука в том, брат Умник, что не только мы, осуждённые преступники, служим пушечным мясом. Думаешь, строевые солдаты целыми днями прохлаждаются на курорте? Да ни черта подобного! Ты знаешь, сколько военнослужащих рядового состава и младших командиров доживает до пенсии?
- Нет, откуда мне знать?
- Двенадцать процентов! Двенадцать, Умник! Один из восьми. Вдумайся в это! Семь из восьми отправляются под мясницкий нож, гибнут, кто раньше, кто позже. Выживаемость младшего и среднего офицерского состава – от двадцати до сорока процентов. И только генералитет – пятьдесят процентов и выше. По большому счёту, мы все, вся армия, смертники. Сырьё для галактической мясорубки. Вот что ты должен понять.
- Не может быть… – прошептал Юшенг, сраженный чудовищной статистикой потерь. – Но… так же можно остаться вообще без армии! Мы же так проиграем войну!
Зихао язвительно рассмеялся.
- Вот за это можешь не волноваться. Центры пробуждения работают бесперебойно, как и учебки. Недостатка в скотине нет никогда. Сколько бы ребят не полегло, Высшие скомпенсируют потери. Что в нашей доминанте, что в других.
- Но это… это же ужасно! Это, в конце концов, безнравственно! – возопил вполголоса Юшенг.
- Вот. Наконец-то ты начал что-то понимать. И какой же отсюда надо сделать вывод, товарищ Умник?
- Понятия не имею. Ты такое как скажешь, так у меня в голове всё переворачивается. А потом просишь, чтобы я ещё делал какие-то выводы.
- Ну тогда я тебе скажу. Ты должен забыть все свои гражданские замашки. Тут никто не озаботится твоей безопасностью, кроме тебя самого и самых близких друзей. У нас есть только мы. Не однополчане, не командиры. Не потому, что они плохие. Сержант Тайшу, капитан Лян – все они отличные парни, можешь поверить моему чутью. Но они в том же положении, что и мы. Они тоже на войне, вот в чём штука. И вынуждены играть по её правилам. Уясни, наконец: война – это одна огромная несправедливость, одно огромное преступление. Поэтому глупо искать в ней правду. Нет её тут, нет и не будет. Всё, забудь. Думай о том, как научиться выживать. Выполняй, что тебе говорят, но помни о главном. Мы должны выжить.
Юшенг впал в отчаяние. Слова друга отверзли перед ним какую-то беспросветную чёрную пропасть, которую не обойти и не перепрыгнуть.
- А зачем? – подавленно спросил Юшенг. – Зачем, Кроха? Ради чего нам выживать, если вокруг… такое?
- Всему своё время. Просто поверь, брат Умник, нам есть ради чего жить. Обещаю, скоро ты и сам всё узнаешь. А пока – заканчивай с глупостями. Договорились?
- Договорились. – Покорно согласился ещё не пришедший в себя от откровений друга Юшенг.
- Вот  и хорошо. А теперь – марш спать. До подъёма осталось полтора часа, а я по твоей милости не сплю, торчу тут, мозги тебе вправляю.
Друзья тихонько прошмыгнули в казарму. И как не был потрясён Юшенг, усталость взяла своё. Через минуту он уже крепко спал. 

Планета Тяньцзинь
Мегаполис Тяньцзинь-7
Парк отдыха имени 50-тилетия революции.

- Ну, что скажете, дорогой полковник?
На этот раз они встретились на беговой дорожке парка. Со стороны можно было подумать, что это два кабинетных работника после рабочего дня решили немного поддержать спортивную форму. Предупрежденный заранее полковник облачился в обычный спортивный костюм, в котором ощущал себя до крайности нелепо. А вот спортивная форма Жаня, хотя, на первый взгляд, почти не отличалась от той, в которой красовался полковник, была пошита из первосортной влагопоглащающей ткани с автоматической регуляцией теплоотдачи. Под мышками, на спине и груди полковника уже расплылись темные пятна пота, а Жань, казалось, только вышел из офиса.
«Ну ничего, – пыхтя, думал Тай, – придет день. Придет, никуда не денется!  Ты у меня еще побегаешь кругами в полосатой робе». Но вслух он, любезно осклабившись, произнес совершенно другое.
- Чудесный вечер для занятий спортом. Если бы не вы, Жань, даже не знаю, когда бы я еще выбрался в парк.
- Всегда пожалуйста. А что касательно тех материалов, которые я вам передал?
Тай остановился, переводя дыхание. Жань продолжал бег на месте, высоко поднимая колени и работая руками. Жалкий позер.
- Я тщательно изучил все, что вы накопали. Негусто, негусто.
- Вы дали моим людям слишком мало времени, – тотчас вставил Жань, переходя к дыхательной гимнастике.
- Ну, так теперь у них будет время. Я хочу, чтобы ваши агенты не спускали глаз с Чу Зихао и всей его компании, всей четверки.
- А остальные-то вам зачем?
- Похоже, Чу формирует из них боевую единицу. Кто знает, для каких целей. Я должен быть в курсе. Мне нужно всё. Военная специализация, успеваемость, особенности, привычки… словом, всё.
- Ясно. То есть, вы по-прежнему считаете, что Чу Зихао – наш убийца?
«Отлично, просто отлично. Жань не стал фокусироваться на друзьях Чу Зихао, принял их за статистов, второстепенных персонажей. Он вернулся к главному, с его точки зрения, фигуранту».
Именно этого Тай и добивался.
- Я не просто считаю, я  убежден в этом. И мы с вами должны сделать всё необходимое, чтобы заработать на нём как можно больше очков.
«Пусть Жань продолжает думать, что меня интересует выгода от поимки убийцы Линху Тенгфэя».
- Это хорошая новость, дорогой полковник. Но я бы хотел вернуться к нашему прошлому разговору. Означет ли это, что вы готовы заплатить соответствующую цену за нашу поддержку?
     Консул принялся делать боковые наклоны, изящно отставив в сторону ногу, вытянув вверх руки и сомкнув пальцы в замок. За деревьями, окружавшими небольгую полянку, на которой они стояли, смутно маячили силуэты телохранителей Жаня.
«А то ты не понял, вонючка».
- Я не привык просто так разбрасываться обещаниями, Жань. Надеюсь, вы тоже.
Консул прекратил, наконец, махать перед полковником руками. Зато теперь он посчитал необходимым растянуть мышцы ног, став похожим на огромный белый циркуль.
- Знаете, а ведь мы с вами похожи, Тай.
«У мерзавца даже дыхание не сбилось. Ну, так еще бы, лучшие продукты, прекрасные врачи, щадящий режим дня».
- Чем же?
- Мы ответственно относимся к своему делу. Вот увидите, Чу Зихао еще пожалеет, что вообще прилетал на Тайдзинь.
«Прямо моими словами говорит, скотина»
- Очень на это надеюсь. Когда ваши люди смогут приступить к наблюдению?
- Считайте, они уже этим занимаются.
- Учтите, если Чу или его люди почуют слежку и исчезнут, наша сделка аннулируется, – предупредил полковник.
- Не стоит беспокоиться, мои люди умеют работать. У них прекрасный стимул.
«Ну да, отстаться в живых. И правда отличный стимул».
 - Это всё? – демонстративно взглянув на часы, спросил консул.
- Мне также потребуется досье на руководство учебной базы «Пекло». Покопайтесь в их грязном белье. Раздобудьте всё, что они желали бы скрыть. Найдите мне тех, на кого можно надавить.
- Ого! Досье на офицеров? Это серьёзно. – Жань впервые выглядел удивленным. – Они-то вам зачем?
- Не стоит беспокоиться, – с едва заметной издевкой повторил за ним полковник. – Я тоже умею работать и точно знаю, что мне для этого нужно.
Жань примирительно поднял руки, признавая правоту собеседника.
- Хорошо. Вы получите всё необходимое. Кстати, я тут говорил с моими коллегами… К нам поступил один непростой заказ… Думаю, ваша помощь окажется весьма кстати.
- Хотите получить аванс? – припомнил Тай хитрое словечко из буржуазного лексикона.
- Скорее, всю плату сразу, – серьезно ответил консул Консорциума. – Сможете выделить для нас пару дней, скажем, через две недели?
- Сделайте то, о чем я прошу, и я внесу вас в расписание.
На обратном пути полковник бесцельно смотрел в окно авиетки, за которым сиял огромный голубоватый диск заходящего Пиньцзы. По его поверхности неторопливо ползли сиренево-синие полосы облаков. Тай размышлял. Не о том, конечно,  какую услугу ждут от него в Консорциуме. Это-то как раз волновало его меньше всего. По сравнению с масштабом затеянной им операции это не имело значения. Полковник думал о том, что случится, если агенты Консорциума всё же засветятся. Чу Зихао умён и безжалостен. Он сразу сообразит, за кем идет охота и ни за что не позволит врагу подобраться к цели. Стоит только людям Жаня допустить малейшую оплошность, и бывший аспирант Чжан Юшенг проживет ровно столько, сколько потребуется Чу, чтобы перерезать ему глотку.

Пятый Сектор вооруженных сил КНР.
Система НР11_08.
Планета Пекло.
Учебная часть «Банли».
 
     Слияние теории и практики принесло свои плоды. Спустя неделю взвод, наконец, прошёл полигон на последнем уровне, вдребезги разнеся условного потивника и потеряв всего шестерых «убитыми». Разумеется, неловкий дылда Шу был среди них. Но эти потери не могли остудить эйфорию, охватившую взвод. На следующий день «убитых» было трое. А еще через сутки, устроив посреди ночи внезапную побудку и выгнав сонных курсантов на полигон, сержант с удовлетворением убедился, что «убитым» оказался только Шу. (Что, как шепотом уверял друзей Бэй, вообще не могло считаться потерей, потому что резко повышало боеспособность подразделения в целом).
- Неплохо, курсанты, совсем не плохо. – Сержант Тайшу, не скрывая удовольствия, прошелся вдоль строя. – Если так пойдет и дальше, я, пожалуй, перестану стыдиться, что учил вас.
Наученный опытом, строй не среагировал на остроту, чем еще больше обрадовал сержанта.
- В общем, так. Завтра вместо полигона будете отдыхать.
Юшенгу показалось, что он ослышался.
- Это не означает, что вы будете валяться на травке пузом кверху, – немедленно добавил сержант. – Я раздам командирам групп задания, будете прорабатывать. И помоги Высшие тем, кто не выучит свою роль назубок!
- А я уж думал, ему голову напекло. – Бэй в последнее время приспособился говорить, почти не шевеля губами, и теперь постоянно отпускал на построении тихие язвительные комментарии. Юшенг изо всех сил старался сохранить серьезный вид.
- Курсант Шу!
- Я! – обреченно откликнулся невезучий дылда, посередине лба которого красовалось позорное желтое пятно краски.
- Завтра занимаешься со мной.
- Есть.
Юшенг от души пожалел бедолагу. Заниматься индивидуально с сержантом Тайшу – такое и в страшном сне не привидится.
Он даже не подозревал, что на следующий день жалеть придется его самого.

     Утро выдалось самым, что ни на есть, обычным. По прохладе отрабатывали прыжки с парашютом, крылом и гравидиском, потом – час на скалах. Ничего особенного. На практике по механическим системам учительница Лифен устроила им очередной тест. Большую часть курсантов она распределила по двое на обычные наземные машины. А для Юшенга припасла нечто особенное.
     Юшенг с изумлением уставился на странный механизм, похожий на вставшего в боевую стойку богомола. Явно автономный боевой кибер, но юноша даже не подозревал о существовании  такой модели. Левая половина кибера была превращена в металлолом, правая выглядела немногим лучше, что тоже не очень помогало в опознании. Относительно цела была только гусеничная платформа, покрытая, как и сам механизм, черными чешуйками обгоревшей краски. Машине здорово досталось. Единственный уцелевший объектив грустно поблескивал, словно большой черный глаз.
- Что это, учительница? – справившись с оторопью, спросил он.
- Это тебе и предстоит выяснить, курсант Чжан, – весело улыбнулась Лифен и кокетливо поправила челку цвета воронова крыла.
- Ясно. Сколько у меня времени?
- До конца занятия, – она обернулась к остальным. – Курсанты, кто закончит задание, может отправляться отдыхать.
Осужденные радостно принялись за дело – перспектива вздремнуть лишних полчасика радовала больше любой оценки.
«Хорошо им… – Юшенг с завистью покосился на сокурсников, азартно раскручивающих почти целую башню легкой танкетки. – Работы на часок и все. А мне тут хоть вешайся».
- У тебя затруднение, курсант Чжан? – мелодично пропела Лифен.
- Нет, никаких затруднений, – буркнул юноша, забирая со стеллажа стандартный технический набор.
     Первая неожиданность поджидала его уже на начальном этапе работы. Вместо стандартных винтов с крестообразным шлицем, броня странного механизма крепилась на винтах со шлицем в виде шестигранника. Пришлось менять профиль отвертки.
Лифен, склонив аккуратную головку, пристально наблюдала за его действиями.
«Интересно, кроме меня тут вообще никого нет, что ли? – Юшенг начал раздражаться. – Чего она ко мне пристала?»
     Сняв броневые пластины, он присвистнул от неожиданности. Ни одного знакомого блока. Заметив на одной из небольших коробок маркировку, он ввел индекс в вирт. «Совпадений не обнаружено. Проверьте правильность ввода». Юшенг автоматически повиновался и набрал код второй раз. С тем же успехом. Что за черт?!
     Преподаватель откровенно веселилась. Сокурсники краем глаза следили за его потугами, обмениваясь шутками: наконец-то и на отличника нашлась управа!
     Юшенг был близок к отчаянию. Откуда Лифен достала этого уродца?! Это что, экспериментальный образец? Нет, не может такого быть. Гусеничная платформа, которая каким-то чудом избежала удара, носила следы активной эксплуатации: на осях в характерных точках протерлись неглубокие канавки. Эта машина явно служила не первый год. Так, может быть, все наоборот, и коварная красотка подсунула Юшенгу какой-нибудь музейный экспонат? А что, с неё станется. И что же теперь делать?
     Юшенг вошел в общую базу данных учебного центра и проверил крайние значения полей даты производства узлов. Версия о музейном экспонате с треском провалилась: в базе данных можно было найти описание и серийные номера узлов, выпущенных сто лет тому назад!
     Так что же это, черт возьми? Так и лицо потерять недолго! Откуда этот богомол вообще взялся, с Луны свалился, что ли? И тут его осенило. Не сдержавшись, он хлопнул себя по лбу рукой, в которой оказалась зажата отвертка. Было больно. Лифен звонко рассмеялась.
- Это не наша техника. – Юшенг наградил ни в чем не повинного «богомола» таким взглядом, как будто тот нанес ему личное оскорбление.
- Верно, – согласилась женщина. – А теперь я бы хотела услышать, что это и как работает.
     Юшенг с остервенением принялся за работу. Но, как он ни старался, ничего не выходило. Блоки не прозванивались: вирт просто не мог получить доступ к чужим программам. Конфигурация и форма блоков, которые так выручили его в работе с бомбардировщиком, тоже были чужими и совершенно незнакомыми. Прошло три четверти часа. Первые счастливчики, сдав работу, уже отправились восвояси. У остальных дело тоже уверенно шло на лад. И только Юшенг, как последний идиот, ковырялся во внутренностях чужой железки. Наконец, спустя ещё минут десять, он сумел сделать кое-какие выводы.
     Ходовая располагалась в платформе, покоившейся на четырех полутораметровых гусеницах с широкими траками из мягкого пластика и независимой подвеской с огромными ходами. Из этого юноша сделал вывод, что машина была универсальной. На хорошей трассе благодаря мягким тракам она могла выдавать неплохую скорость, а на пересеченной местности чувствовала себя достаточно уверенно благодаря разделённым на автономные секции гусеницам и отличной подвеске. Но почему было не использовать гравипривод? Ответ он нашел довольно быстро. Конструкция неожиданно легкая, даже броня выполнена из авиационных сплавов, но при этом амортизаторы непривычно мощные, как и детали креплений. Машина предназначена для каменных планет с высоким уровнем гравитации, догадался Юшенг. На таких планетах гравипривод сожрет всю мощность. А гусеничный аппарат будет как раз оптимальным. Отлично.
      Отталкиваясь от ходовой, он легко обнаружил энергоядро. Опознать его тип он не мог. Но он мог с уверенностью сказать, что это не атомная установка. Обычному ядерному реактору требуется мощная защита, иначе радиация угробит всю электронику. Но тяжелую защиту в условиях высокой гравитации применять глупо – она будет весить черт знает сколько. Двигатели внутреннего сгорания, которые иногда ещё применяются, тоже отпадают – в машине просто нет места для емкости с горючим. Остаются только термоядерная установка или универсальные накопители. Что из них? Накопители, по идее, труднее вывести из строя. Но их приходится часто заряжать, в то время, как термоядерная установка загружается раз в полгода. Так что же применено тут? Подумав, он отбросил накопители: на супер-земле с огромным тяготением никто не станет строить базу техобслуживания, а значит, автономность машины выходит на первый план. Следовательно, термоядерная установка. Очень хорошо.
     Проверив, откуда поступает на ходовую энергия, он определил блок энергоядра и по его размеру прикинул мощность. Неплохо для такой малышки. Энерговооруженность легкой машинки внушала уважание. Несколько толстых кабелей идут от ядра системы в практически уничтоженные манипуляторы. Это тоже радует, потому что полностью согласуется с условиями высокой автономности системы. Будь у неё на вооружении пулеметы, ракетницы или что-то другое в этом роде, то снова встал бы вопрос регулярного пополнения боезапаса. Но и это не все. Для того, чтобы прицелиться и выстрелить, много энергии не нужно. А этот аппарат, судя по толщине обрывков кабелей, мог подать в манипуляторы чуть не всю энергию ядра. А значит, у него энергетическое вооружение – излучатели, скорее всего импульсного типа. У тяжелых планет, как правило, густая атмосфера, а для этого импульсники лучше всего. Первичные импульсы выжигают воздух на пути основного импульса, а тот уже испепеляет цель. Так… Не менее толстые кабели соединяют ядро с двумя почти полностью уничтоженными блоками, располагавшимися соотвественно на вершине и на задней поверхности вертикального «торса» машины. С первым Юшенг разобрался быстро – помог обломок радарной решетки. Но вот наспинный блок… Что там могло быть? Ещё один тип вооружений? Странное место для монтажа лучевых систем. Силовая броня? Нет, для неё машина слишком мала. Силовые генераторы громоздки и тяжелы, а этот аппарат явно делает ставку на скорость и маневренность. Что может располагаться снаружи, за пределами брони? Юшенг ухмыльнулся. Ну конечно. Связь, что же еще.
     Итак, что получается в сухом остатке? Легкая шустрая автономная платформа, оборудованная отличными системами наблюдения, мощным передатчиком и импульсником. Скорость, маневренность, автономность, легкое оружие. Классический разведчик-диверсант.
     Юшенг, вытирая руки ветошью, выпрямился, победоносно оглядевшись по сторонам. Но, к сожалению, свидетелей у его триумфа не оказалось. Остальные курсанты уже закончили свою работу. В гулком ангаре остались только он и учительница Лифен.
- Ну как, курсант Чжан? Что скажешь?
     Юшенг выложил ей всё, что ему удалось узнать. Он старался говорить уверенно, хотя, говоря по совести, большая часть сказанного было всего лишь его догадками и предположениями. Но, в конце, концов, что ему терять? Может, всё-таки эта приставучая женщина примет его ответ, и он тоже сможет пойти хотя бы на двадцать минут прикорнуть в аудитории.
- Умница, мальчик, – похвалила его Лифен. Её глаза блестели. – Ты всё правильно сделал.
    Она пробежалась тонкими пальцами по вирту. Магнитные засовы на воротах ангара глухо лязгнули.
- Похоже, ты заслуживаешь награду.
 Женщина шагнула навстречу Юшенгу. Приподнявшись на цыпочки, она  впилась своими губами в его губы. Юшенг чуть не упал от неожиданности. Её руки схватили его ладонь и потянули наверх, к блузке. Юшенг почувствовал тугую, напряженную грудь в своей ладони. Кровь ударила ему в голову. Горячо ответив на её поцелуй, он сжал ладонь. Женщина тихо застонала.
- Я… вы… – пробормотал смятенно Юшенг, из последних сил сдерживаясь.
Лифен, смеясь, толкнула его в грудь. Он потерял равновесие, спиной ударился о стендовую плоскость, а затылком приложился к корпусу «Богомола» стоявшего позади стенда. Лифен оседлала его, сжав стройными ногами его бедра. Её блузка расстегнулась, обнажив идеальные полушария грудей цвета слоновой кости.
- Не усложняй, курсант Чжан. – Её жаркий шепот обжег его ухо. – Просто будь собой.
О, Юшенг хотел быть собой! Еще как! Она почувствовала его желание и раззодоривала его, покачивая бедрами. Изо рта Юшенга вырвался стон.
- Я хочу тебя, курсант. Ты ведь будешь плохим мальчиком?
Ха! Юшенг готов был стать для неё кем угодно! Возбуждение практически лишило его рассудка. Сейчас он желал эту красивую женщину так страстно, как не желал ещё ничего в жизни.
Она куснула его за мочку уха – как будто разряд тока прошел через его тело.
- Расскажи, как ты её убивал? Она кричала? Да? Кричала? – страстно прошептала Лифен, раскачиваясь на нем.
Юшенг дёрнулся, не веря своим ушам.
- Я не понимаю…
- Расскажи мне! – не унималась Лифен. В её глазах горел безумный огонек. – Я хочу знать…
Юшенг оттолкнул её и вскочил, на ходу застегивая брюки.
- Ты… ты… – выкрикнул он. – Как ты можешь?!
- Я?! – Лифен изогнулась как кошка, но теперь её совершенное тело уже не казалось Юшенгу желанным. – А что – я? Это ведь ты убийца! Не стесняйся, Юшенг! Это так волнующе!
- Я никого не убивал. – На лице Юшенга отразилось такое отвращение, что женщина потрясённо отшатнулась. – Мою любимую задушили, убили без жалости и сожаления. А вы… вы ничем не лучше того, кто это сделал! Вы грязная…
Пощечина остановила его на полуслове. Лифен тяжело дыша, запахнула блузку.
- Ты пожалеешь, курсант Чжан. Обещаю!
Её лицо исказила злобная гримаса, волосы растрепались. Сейчас в ней не было ничего красивого.


Планета Тяньцзинь
Мегаполис Тяньцзинь-7
Высотка управления безопасности.

Две недели от Консорциума не было никаких известий. То ли задача оказалась не по плечу преступному синдикату, то ли (и Тай склонялся именно к этой версии) Жань, желая взвинтить цену, решил добыть для полковника какой-то особенно полезный материал. Это настораживало. Жань не стал бы лезть из кожи вон без крайней необходимости. Если уж он решил напрячься, значит, задание, которое он решил поручить полковнику, совсем дурно пахнет. Ну и пёс с ним. Лишь бы улов действительно оказался стоящим.
     Последняя ссора оставила между Таем и Юйчи едва заметный холодок. Это удивляло полковника. Обычно капитан не отличался злопамятностью и охотно прощал любимому шефу куда большие обиды. Ну и пусть себе дуется, решил Тай. Сейчас не до его обид.
     На самом деле Юйчи не дулся. Как и сам Тай, капитан постоянно думал о том дьяволе, сделку с которым они заключили. Его не оставляло гнетущее ощущение, что Тай, впервые за годы их совместной работы, упускает из рук рычаги управления. Что не он использует контрабандистов в своих целях, а наоборот. Юйчи всерьёз опасался, что региональный консул нашёл-таки уязвимое место у железного полковника и сейчас вовсю дергает за ниточки. Да, Жань поклялся, что за предоставленную поддержку Консорциум потребует от Тая всего одну-единственную услугу. Но Юйчи ни в грош не ставил обещания контрабандиста. Он не сомневался, что эта «услуга» на самом деле преследует другую цель. Она заставит полковника своими руками накинуть себе на шею петлю. Совершив по требованию Консорциума достаточно серьезное должностное преступление, полковник любезно предоставит Жаню идеальный рычаг воздействия на весь 8-ой отдел. А это станет настоящей катастрофой.
     К сожалению, с Таем говорить об этом бессмысленно. Стоит только попробовать заикнуться о том, что полковник понапрасну сует голову в пасть тигра, и Юйчи тут же получит в ответ образцово-показательную Таевскую истерику. И не более того. Знаем, проходили.
Всё это не могло не угнетать капитана. Поэтому-то Юйчи и старался поменьше общаться с шефом. Но это не означало, что он опустил руки. Выполняя повседневную работу, он параллельно изыскивал способ заставить Консорциум оставить Тая в покое. Правда, пока его усилия не принесли плодов. Но Юйчи не собирался сдаваться. Годы, проведенные бок о бок с Таем, не прошли даром: капитан стал упрямцем не хуже своего наставника.
     Спустя две недели после приснопамятного скандала, в восемь пятнадцать утра, Юйчи, позевывая, появился на проходной управления. Дежурный, тот самый Сторож параши (Юйчи как в воду смотрел: кличка намертво приклеилась к несчастному лейтенанту), с едва заметным злорадством сообщил капитану, что полковник его уже обыскался и даже обещал пристрелить, как только увидит.
     Капитан поспешно поднялся на постукивающем (уже целый месяц, кстати говоря! Куда смотрит отдел эксплуатации?!) лифте на семидесятый этаж. По дороге он скоммутировал свой вирт с базой управления, ввел длиннющий пароль, приложил палец к сенсору и подставил глаз видеокамере, словом, произвел рутинные ежедневные действия. Вирт, пошарив в управленческой базе, сообщил, что новых обращений не было. Это означало, что полковник ищет его в частном порядке. То есть, речь идет о деле, которые они между собой договорились называть «делом близнецов». У полковника было неважно с чувством юмора, хотя сказать ему об этом никто не осмеливался.
     Юйчи не ошибся. В приемной его встретил старый знакомый – изрядно постройневший и посвежевший секретарь Пань. При виде Юйчи он что-то проворно сунул в ящик стола.
- Чудесно выглядишь, Пань, – бросил на ходу капитан. Секретарь вздрогнул. – Старик у себя?
- Всю ночь проторчал, – обвиняющим тоном сообщил секретарь. После возвращения со стажировки он говорил о полковнике только в таком тоне. – И сейчас торчит. Уже целое ведро кофе выхлебал.
- Понятно. Ладно,  я к нему.
- Он уже спрашивал.
- Знаю.
Проводив капитана неприязненным взглядом, Пань достал из ящика маникюрный набор и продолжил вычищать из-под ногтей намертво въевшуюся окопную грязь.
      Полковника в кабинете не оказалось. Капитан огляделся. На столе громоздятся чашки с кофейной гущей. На полу, возле стены, чисто. Ни мятой кружки, ни кофейных пятен. Хороший знак. Из глиняного горшка в кадке, где коротал свои дни хилый мандарин, еще капает. Видимо, Тай снова решал сложную задачу. Тяжелые портьеры на вечно закрытых окнах слегка колышатся. Значит, Тай ради разнообразия решил попробовать подышать кислородом и вышел на балкон. Юйчи кашлянул.
- Где ты шлялся? – послышался из-за занавесок ровный голос.
Ничего себе. Ни тебе крика, ни швыряния посудой. Совсем плохо дело.
- По графику мой рабочий день начинается в половине девятого, – осторожно ответил Юйчи, выходя на балкон.
- Много мы наработаем, если по графику, – проворчал Тай. Он опирался на прозрачные перила, задумчиво глядя вдаль. Капитан пристроился рядом. За городом расстилалось зеркало залива, над которым вздымался, словно спина огромного кита, горб восходящего Пиньцзы. Утренний диск огромной планеты отливал фиолетовым, придавая городу, раскинувшемуся на побережье, нереальные очертания. В заливе черной стайкой теснились промышленные острова, соединенные с побережьем нитями пассажирских и грузовых монорельсов. Чуть дальше, с наветренной стороны, напоенные свежим морским бризом, маячили жилые острова: там располагались санаторно-лечебные комплексы  и общежития для граждан «золотого возраста». Где-то там, в одном из этих типовых небоскребов, доживал свои дни бывший профессор Ли.
- Они что-то раскопали? – негромко спросил Юйчи. Хоть балкон, как и кабинет, был надежно защищен от прослушивания, на открытом воздухе капитан подсознательно понижал голос.
- Да уж постарались. Шахтёры обзавидуются. Только что анализы мочи мне не притащили. В баночке. – В голосе полковника сквозила горечь. Казалось, он и сам не рад тому, что заварил эту кашу.
Юйчи вдруг нестерпимо захотелось сказать полковнику что-то утешительное. Но, зная Тая не первый год, капитан не сомневался, что в ответ получит только очередную колкость. Поэтому капитан просто молча встал рядом, положив руки на перила и подставив лицо утреннему прохладному ветерку.
«Всё-таки удивительная штука – жизнь. – Вид вздымающейся из океана сиреневой громады Пиньцзы настроил Юйчи на философский лад. – Не сунься сержант Хон в корзину для мусора, мы бы так и не узнали о Чжане Юшенге. А без него Тай не стал бы ради одного только Чу лезть в рабство к Консорциуму. И сейчас они бы занимались чем-нибудь привычным, обыденным, вроде диверсии на орбитальном заводе или раскрытии шпионской сети Союза Миров. Вот было бы здорово…»
-  Ты работать пришёл или таращиться на пейзаж?
Сварливый голос полковника мигом привёл капитана в чувство. Увы, бывший сержант, а ныне лейтенант Хон сделал своё дело, и теперь капитан Юйчи, вслед за полковником Таем вынужден расхлебывать последствия его служебного рвения.
- Работать. – Со вздохом сказал он.
- Ну так и не стой как столб, – буркнул полковник, поворачиваясь к величественному сиреневому гиганту спиной.
     Вернувшись с балкона в полумрак своего логова, Тай первым делом злобно фыркнул и заорал так, что затряслись стены:
- Пань, чтоб тебя! Почему на столе бар-р-рдак?!
В кабинет заполошной курицей влетел секретарь. На бедняге лица не было. Видно, вообразил, что сейчас самодур-начальник пошлет его на повторные курсы.
- Мешать не хотел, простите, – запинаясь, едва слышно проскулил он.
- Что ты там бормочешь?!
- Не хотел мешать вашим размышлениям, товарищ полковник! – единым духом выпалил секретарь, выпрямившись по стойке смирно с подносом в руках.
- Это хорошо, что не хотел мешать. Хреново только, что грязища в кабинете. – Полковник, брезгливо отодвинув грязную чашку, шлепнулся в свое драное кресло. На взгляд капитана, фраза получилась, как это частенько случалось с Таем, несколько противоречивой, но он не стал заострять на этом внимание.
Секретарь, позвякивая посудой, вышел.
- Вот, читай. – Полковник вновь раскрыл перед капитаном плоскость вирта, расширив конфидент-режим на личные параметры помощника. На этот раз документов оказалось заметно больше. Они были тщательно упорядочены и сведены в аккуратную базу данных, включающую видеофайлы и графическую оболочку.
- Жань так старательно вас обхаживает. Не ровен час, предложит съехаться, – не удержался Юйчи.
- Угу. Очень смешно. Читай давай, говорю.
Капитан углубился в присланные консулом документы. Спустя какое-то время в кабинет, стараясь ступать как можно тише, просочился Пань с завтраком для полковника и апельсиновым соком для капитана. Юйчи, не отрываясь от экрана, кивком поблагодарил Паня, а полковник, время от времени косясь на сферу, в которой так и мелькали фотографии, отчеты и графики, с аппетитом принялся за честно заработанный утренний рис. Секретарь на цыпочках вышел.
     Капитан закончил только к двум часам пополудни. Отвалившись на спинку стула, он помассировал покрасневшие от многочасового напряжения глаза.
- Есть хочешь? – спросил успевший за это время вздремнуть полковник.
- Не откажусь.
- Тогда разговор отложим на потом.
Они спустились в столовую для офицерского состава управления, где в течение получаса воздавали должное изобретательности местного повара. Пару лет назад Тай вытащил этого веселого увальня из довольно-таки щекотливой ситуации, в которую тот попал, занимая должность шефа одного из лучших общественных ресторанов Тайдзиня. Теперь повар отрабатывал оказанную ему услугу верой и правдой, готовя невероятные деликатесы из скудного ассортимента продуктов, полагавшихся по разнарядке офицерам среднего звена.
     Мрачно наблюдая, как повар мечется среди исходящих паром кострюль и сковородок, Юйчи снова задумался о той цене, которую им с полковником придется заплатить за помощь Консорциума. Сейчас, оценив собранные агентами Жаня документы, он мог с уверенностью сказать: то, что им придется сделать в уплату, будет потруднее, чем в одиночку приготовить обед на двести голодных ртов.

     К возвращению полковника кабинет сиял чистотой. Секретарь позаботился о термосе со свежезаваренным кофе. В стальной вазочке – имбирное печенье. Чувствовалось, что Пань, не по собственной воле прошедший усиленный курс оздоровительных процедур, преисполнился решимостью никогда больше не показываться на полигоне.
     Пока Тай наливал себе кофе, Юйчи развернул над столом вирт-плоскость и вывел на неё переданные Жанем данные по всем сотрудникам базы «Банли».
- Вот тебе и армия – краса и гордость республики, воины без страха и упрека, – заметил Тай, шумно отхлебнув. – Жулик на жулике. Такие вещи надо показывать в новостях, специально для таких наивных простачков, как ты.
Юйчи даже не поморщился. Но Тай и не ждал от него реакции. Он и жалил-то не со зла, а по привычке. Биографии большей части служащих гарнизона базы были чисты, как горный родник, но полковник не позволял подобным частностям влиять на его взгляды на человеческий род в целом. 
- И ведь это еще явно не все подонки, – продолжал бурчать Тай, потянувшись за печеньем.
- Думаете, Консорциум кого-то упустил? – приподнял бровь капитан.
- Думаю? Да я поставлю на это последние штаны. Жань не такой идиот, чтобы сдавать нам своих людей, – фыркнул Тай. – Так что ко всем этим можешь смело приплюсовать парочку отпетых мерзавцев Консорциума.
- Не думаю, что в такой глуши Консорциум держит кого-нибудь важного.
- Да это понятно. Какой-нибудь сраный завскладом. Ну да пёс с ним. Что скажешь по этим рожам?
Тай указал куском печенья на портреты служащих базы, которые в папке Жаня были помечены, как совершившие нарушения.
- Есть многообещающие типы. Вот взять хотя бы лейтенанта Жансы Ксу, командира третьей учебной роты.
Тай без комментариев вывел абзац, посвященный лейтенанту, на передний план.
- Если выяснится, что курсант Вонг не сам упал со скалы, лейтенант Жансы пойдет под трибунал. – Ободренный молчанием Тая, продолжил капитан. – Пусть погибший и был преступником, но убийство есть убийство. Да, Вонг пытался шантажировать лейтенанта, но вряд ли военный прокурор сочтёт это смягчающим обстоятельством. Так ведь?
- Плевать на прокурора. Давай дальше. Кто еще?
- Ну… очень подозрительная эта история с аварией на учениях три года назад. Похоже, начальник службы техобеспечения просто прикрылся техником, монтировавшим двигатели стратосферника. Думаю, начальник сам приказал послать наспех починеный десантный бот без тестирования. Не хотел срывать учения, испугался выговора. Вряд ли техник действительно покончил с собой из-за гибели взвода курсантов.
- Дальше.
- У остальных, по идее, прегрешения пустяковые. На строгий выговор. Маскимум – потеря звездочки. Такие нам не помощники. Так что, если смотреть на рожи, как вы выразились, то только эти двое.
Полковник фыркнул так, что кофе выплеснулся из чашки прямо на китель. Увидев коричневое пятно, Тай немедленно рассвирипел, но все-таки нашел в себе силы поставить чашку на стол.
- Кокетничать со мной вздумал?! – рявкнул он, ткнув в капитана пальцем. – Я тебя про дело спрашиваю, а ты мне тут комедию ломаешь?!
- Как спросили, так и ответил, – спокойно парировал Юйчи. – Я же наивный простак, вы сами сказали.
Тай секунду смотрел на капитана, бешено раздувая ноздри, а потом повернулся к дверям.
- Пань! Черт тебя задери, Пань!
Секретарь влетел, поспешно застегивая китель. Судя по розовому пятну на щеке, он придремнул.
- Где у нас салфетки?! Принеси мне чертовы салфетки! – завопил Тай, потрясая кулаком.
- У вас во втором левом ящике, – отрапортовал Пань. – Только кофе все равно не ототрется. Позвольте, я почищу ваш мундир?
- «Позвольте»! – передразнил полковник. – Да уж постарайся, черт подери!
Пань принял китель начальника и поспешно ретировался.
Юйчи спокойно ожидал окончания сцены.
- Ладно. Давай-ка начистоту. Что ты там высмотрел? – Тай плюхнулся в кресло. – Только без этих твоих фокусов.
- Можно и без фокусов, – не моргнув глазом, согласился Юйчи. – Но тогда получается, что эти двое нам не нужны. Тыловик вообще не имеет отношения к курсантам, а лейтенант командует другой ротой. Если мы на него надавим, он начнет паниковать, суетиться, лезть из шкуры, чтобы мы его не сдали. И если Чу Зихао – тот, кем вы его считаете, он сразу поймет, что дело нечисто. И тогда Чжана Юшенга точно можно будет заносить в  покойники. На этот раз окончательно.
- Вот не можешь ты не ввернуть красивую фразочку. Что за идиотская манера, – буркнул полковник.
- Но ведь по существу я прав, – возразил капитан.
- Прав, прав. Черта ли мне в твоей правоте. – Опасаясь уже прикасаться к кофе, Тай занялся любимым делом – рисовать круги. Сегодня они получались у него особенно уродливыми.
- Так что, по-твоему, отчет Жаня можно отправлять в мусорку? – не поднимая головы, спросил он.
Капитан слишком давно работал с полковником, чтобы попадаться в такие примитивные ловушки.
- Вы же сами знаете, что нет. Просто надо подойти с другой стороны.
- Вот и подходи. А то крутишься вокруг да около, – продолжил брюзжать полковник.
- Нам нужны люди, которые могут распоряжаться судьбами курсантов по роду службы, – не торопясь продолжил Юйчи. – Только они смогут выполнить наше задание так, чтобы Чу Зихао не насторожился. Таких людей всего двое. Командующий учебной базой капитан Лян Джиган и командир второй учебной роты лейтенант Хе Юн. Исходя из данных Консорциума, лейтенант чист, как стеклышко.
- Кой черт чист! Он трахает эту бабу, из столовой. Женатый, между прочим, человек! – заметил полковник. – Чем тебе не рычаг воздействия?
- Слишком слабый стимул. Лейтенант Хе предпочтёт, чтобы о его интрижке стало известно, но не пойдет на должностное преступление. Согласитесь, лучше пережить скандал с женой, чем отправиться под трибунал.
- Убедил, – неожиданно легко согласился полковник. – Значит, остается капитан Лян. Ну, за ним вообще не водится ни одного грешка. Прямо такой святой, даже противно. Чем ты собрался ему грозить?
     Уголки губ капитана чуть заметно дрогнули. Значит он, капитан Юйчи, идет по верному следу. Если бы Тай не пришел к тому же выводу, он бы сейчас уже бегал по кабинету и ревел как бабуин, просто он возбуждения. А если бы Юйчи ошибался, полковник разорялся бы еще громче. Раз Тай спокоен, значит, капитан с самого начала катится по проложенным интеллектом полковника рельсам.
     Юйчи обратил внимание на капитана Ляна, едва ознакомившись с личным составом гарнизона учебки. Даже новичку стало бы ясно, что никто лучше капитана не подходит для их с полковником цели. Тот факт, что в его биографии не значилось никаких взысканий и даже вездесущие, словно крысы, агенты Консорциума не нашли, что вменить капитану в вину, лишь усилили подозрения Юйчи. Он буквально въедался взглядом в каждую букву биографии капитана. И чем глубже вникал, чем более странной казалась ему эта замечательная биография. У этих странностей могло быть лишь одно объяснение. Полностью устраивавшее офицеров безопасности.
- На первый взгляд, в карьере капитана Ляна нет темных пятен. Но это только на первый взгляд, – начал было капитан, но начальник не дал ему закончить.
- Короче. Иначе мы и за месяц не доберемя до сути.
- Прошу прощения. Так вот… Лян Джиган заканчивал лётную академию. Специализация: атакующие суда классов не ниже крейсера. Начинал старшим канониром на крейсере «Лиминг». Дорос до первого помощника капитана. Затем получил собственный корабль – крейсер «Йонган».
- Ну да, старую посудину, вышедшую из ремонта. Невелика честь, – презрительно заметил Тай.
- Правильно, – согласился Юйчи. – Кто ж даст неопытному капитану новый корабль? Так вот, на этом «Йонгане» он прослужил всего ничего. В первом же сражении корабль погиб.
- Но раз Лян не пошел под суд, значит, его вины в этом не было, – с сожалением заметил Тай. – И сыграть на этом не получится.
- Не получится, если не копнуть глубже, – улыбнулся Юйчи. – Вы посмотрите, что получается. Лян – боевой офицер космофлота. Типичный «летун», из тех, кто годами не опускается на планеты. Почему же после гибели старой развалюхи «Йонгана» его не перевели на другой корабль, а назначили командиром пехотной учебки для штрафников на какой-то страшненькой планетке? Как вы это объясните?
- Ты бы почитал его личное дело повнимательнее. Там четко сказано: по медико-психологическим показателям.
- Ну да. Сказано. И вы в это верите?
- Ты меня не спрашивай, – буркнул полковник, старательно вычерчивая очередной гибрид арбуза с огурцом. – Ты лучше меня убеди.
- Пожалуйста. Даже у пилотов гражданского флота развивается зависимость от космоса. Для любого космонавта списание «на дно» – катастрофа. Будь у Ляна эта медико-психологическая травма, его бы отправили на какой-нибудь военный каботажник, перевозящий грузы между базовыми системами.
- Прямо-таки «катастрофа». – Тай критически оглядел свое творение. – Тебе-то откуда знать?
Юйчи вздернул подбородок.
- С курсов. Если вы не забыли, у меня вторая специальность – пилотирование малых летательных апарратов класса атмосфера-орбита.
- Тоже мне, птица, – проворчал Тай,  но больше вопросов не задавал. Капитан подождал секунду и продолжил.
- Ладно, допустим, у капитана Ляна случился какой-то редкий срыв психики, и теперь бывший звездолетчик панически боится космоса. Хотя это и невероятно, но мы всё равно допустим. А как вам такое? Кроме самого Ляна, в штате базы еще трое бывших космонавтов. Причем все – с того же самого злосчастного «Йонгана». Хотите сказать, у всех них случилось такое странное расстройство? У всех троих одновременно?
Тай смял лист, швырнул его в урну и немедленно взял следующий.
- Я ничего не хочу сказать. Я всё еще надеюсь услышать от тебя что-нибудь вразумительное. Похоже, зря.
Юйчи едва сдержался, чтобы не ответить колкостью. Эти игры кошки с мышью ему уже порядком надоели. Но жалко было времени и нервов.
- Четверо бывших космонавтов с одного погибшего корабля оказываются на далекой планете, в учреждении, совершенно не подходящем им по профилю. Непрестижном и в отвратительных условиях – жара, полуторная тяжесть. Работать им приходится с осужденными преступниками. Ничего не напоминает?
Тай, разумеется, не снизошел до ответа.
- Это – ссылка. Этих четверых убрали с глаз подальше. Засунули в самую глубокую дыру, какая только нашлась.
- А как же отсутствие взысканий? Просто ссылка, ни за что?
Тай наконец-то оторвался от своих уродливых кругов и даже удостоил помощника взглядом.
- Так это как раз самое главное! – Юйчи вошел в азарт, хотя и понимал, что Тай всего лишь играет, заставляя капитана идти проторенным самим полковником путем. – Ссылка на Пекло без взысканий может означать только одно: с этими людьми связана какая-то очень серьезная история, задевающая кого-то на самом верху. Их предпочли тихонько убрать с доски, чтобы не привлекать излишнего внимания. Уверен, их и в живых-то оставили только поэтому. Чтобы не началось расследование и военная прокуратура случайно не напала на след чего-то серьезного.
- Так-так. И что нам это дает? – Тай даже отложил карандаш. Юйчи оценил жест. 
- Если мы узнаем, за что Ляна и остальных троих сослали на Пекло, мы сможем вить из них веревки.
- Или же нас прихлопнут те, кто это организовал, – возразил Тай.
Круги были забыты.
- А вот и не прихлопнут. Мы дадим Ляну возможность откупиться, отдав нам Чу и Чжана в обмен на наше молчание. Тогда Лян ни за что нас не сдаст.
- Обоснуй.
- Так очень просто. Если те, кого покрывает Лян, увидят, что тайну сохранить не удалось, что информация всё-таки просочилась наружу, они первым делом уберут самого Ляна и остальных. Рискнут, но обрубят ниточки. Ну и нас с ними заодно, это правда. Лян достаточно умен, чтобы это понимать. Ему выгоднее по-тихому договориться с нами, чтобы сохранить собственную жизнь и жизни своих людей. Мы же не требуем от него чего-то невозможного. Всего-то пару каторжан. Думаю, Лян будет только рад так легко от нас откупиться.
- Неплохо, сяо. Я бы даже сказал, очень неплохо. – Тай улыбнулся и одобрительно похлопал Юйчи по плечу. – Жаль только, что это пока только наши подозрения.  Никаких доказательств у нас нет. Но мы их добудем.
Энтузиазм Юйчи несколько поостыл. Никаких выходов на армию у Тая не оставалось. Сейчас он не смог бы разузнать даже координаты производителя подмёток солдатских ботинок. Что уж говорить о том, чтобы раскусить игру в высших эшелонах боевого флота!
- И как же нам их достать?
- Через Жаня. Он же  не рассчитывает задобрить меня парой сраных бумажек?
И вот тут-то капитану стало совсем хреново.

Пятый Сектор вооруженных сил КНР.
Система НР11_08.
Планета Пекло.
Учебная часть «Банли».

Охранник приоткрыл окошечки стальной двери.
- К тебе посетитель, Чжан, – процедил он.
Юшенг не ответил. Последние часы все посетители, в основном охранники, приходили к нему с одной целью: поиздеваться над беспомощным узником. Он лежал, поджав ноги, на голом жестком пластике койки, обхватив себя руками, и угрюмо глядел в металлическую стену карцера. Всё кончено. Глупо, подло, несправедливо. Но окончательно и бесповоротно. Замок звякнул, скрипнули петли. Затем раздались негромкие шаги и кто-то встал над койкой. Юшенг сжался, ожидая очередного удара.
- Не желаешь облегчить душу, курсант Чжан? – прозвучал смутно знакомый голос.
Юшенг, не оборачиваясь, дернул плечом. Он хотел только одного: чтобы этот фарс, наконец, уже закончился. Он ведь даже не успел понять, что случилось.  Он не заметил, как озлобленная его словами женщина нажала на тревожную кнопку вирта. Всё произошло слишком быстро. Патруль военной полиции подоспел за считанные секунды. Лифен, с растрепанными волосами, полураздетая, рыдая, рассказала  им свою историю, не имевшую никакого отношения к реальности. Само собой, полицейские ей поверили. Она же учительница, а кто он? Осуждённый убийца. Ему даже рта открыть не дали. Просто заехали прикладом в лицо, потом ткнули шокером в грудь, а когда он вырубился, притащили прямиком в камеру.
     Пришел в себя Юшенг от того, что его облили ледяной водой. Оказалось, что пока он был в отключке, военный трибунал, учитывая его прошлое, пришел к единогласному выводу о его виновности и сразу вынес приговор. А чего тянуть? Всё же ясно: убийца девушки попытался изнасиловать беззащитную женщину, преподавателя. Тут ни о каком снисхождении не могло быть и речи. Прапорщик, обливший его водой, передал ему решение трибунала и выразил искреннее сожаление, что Юшенга всего лишь расстреляют.
- Моя бы воля, ты бы так просто не отделался, ублюдок. –  Прапорщик с размаха пнул мокрого, скорчившегося на бетонном полу юношу в бок и, сплюнув, ушел.
     Расстрел должен был состояться завтра на рассвете. Юшенг попытался было кричать, что он невиновен, требовать адвоката и следователя, но добился только того, что его избили. А теперь ему предлагают облегчить душу? Чтобы он покаялся? В чем? Что эта маньячка его считай, изнасиловала? Да кто в такое поверит!
- Значит, тебе нечего сказать, – продолжил знакомый голос. – Жаль. Но вот ведь в чем штука. И ты, и я знаем, что Хотеции зелено-полосатой не существует в природе, так?
Юшенга как пружиной подбросило.
- Товарищ Йи?!
- Сержант Тайшу костьми лег, чтобы пробиться ко мне и попросить помощи, – пояснил консультант.
- Сержант Тайшу?! – тупо повторил Юшенг.
- Видишь ли, он, может, и не читал твоих тестов, но глаза и сердце у него на месте. А этой Лифен давно пора преподать урок. Это уже просто ни в какие ворота не лезет.
Юшенг не знал, что и сказать. Он только открывал и закрывал рот, не в силах произнести ни слова.
- Так ты идешь? Или хочешь просидеть тут до самого отбоя?
Юшенг поспешно вскочил, поправляя форму. Он терялся в догадках: как же консультанту Йи удалось отменить приговор трибунала?
Когда они уже вышли из здания комендатуры, юноша все-таки решился спросить.
- Но как вы узнали, что я не… что Лифен сама…
- У этой дамы та еще репутация. Правда, до этого она предпочитала офицеров. Видимо, ей захотелось разнообразия. Но она упустила из вида одну досадную мелочь.
- Какую?
- У той машины–разведчика, которую ты проверял, система видеорегистрации имеет автономное питание. Маленькая атомная батарейка, сразу под блоком камеры. Она не отключается.
Юшенг вспомнил уцелевший объектив робота. Какое счастье, что он не полез его отвинчивать…
- Конечно, качество видео не очень, но, скажу тебе по секрету, председатель трибунала просмотрел его трижды, и, как мне кажется, оставил у себя для дальнейшего изучения. Простим старику маленькую слабость.
Юшенг с облегчением рассмеялся, морщась от боли в отбитых ребрах.
     Но долго веселиться ему не пришлось. Едва юноша переступил порог, за него взялся сержат Тайшу.
- Какого лешего, курсант Чжан?! Так трудно держать своего жеребца на привязи?!
- Я… – начал было Юшенг, но сержант не был настроен слушать его оправдания.
- Похоже, у тебя образовался избыток сил, курсант? Так я в два счета найду ему применение! – разорялся сержант, и Юшенг внезапно понял, что Тайшу, в сущности, тот еще артист.
- Шагом марш в казарму. И отставить эти улыбочки! Я тебе поулыбаюсь!
Юшенг козырнул и дернул подобру-поздорову к своим, дивясь, как это ему удалось так легко отделаться. Он уж и не чаял обойтись меньшим, чем целой ночью тренировок.
     Друзья встретили его со смесью ужаса и восторга.
- Так это правда? Ты её трахнул? – жадно выспрашивал Бэй. – Видать, плохо старался, раз она обиделась.
- О чем ты думал! – качал головой рассудительный Киу. – Просто верх безответственности!
- Я… – без особой надежды начал Юшенг. И точно. На этот раз его перебил Зихао.
- Тебя, видно, прошлый суд ничему не научил, братец.
- Да дадут мне сегодня сказать?! – взорвался несчастный.
- Пожалуйста, говори. Можно подумать, мы тебе рот затыкаем, – хмыкнул Бэй и тут же добавил. – Кстати, как у неё сиськи, твердые?
Юшенг бросил на него уничтожающий взгляд и первый раз за этот жуткий день рассказал всё, как было от начала и до конца.
- Да, дружище… – подытожил Бэй. – Я-то думал, это ты её трахнул. А получается, что это она тебя. Маньячка. Её саму судить надо.
- Долго работала с осужденными, – предположил сердобольный Киу. – От такого можно сойти с ума. Она тоже жертва.
- Сука она, а не жертва, – положил конец дискуссии Зихао.
А Бэй, помолчав, все-таки добавил:
- И всё равно интересно, какие у неё сиськи…
- Попроси в трибунале запись, – посоветовал Юшенг.
- Ладно, хватит болтать. Давайте к делу, – осадил его Зихао. – Завтра у нас тяжелый денек. И ночка.
- То есть? – не понял Юшенг.
- А, ты же не знаешь. Завтра утром начинаются первые учения. Десять взводов, соответственно, восемьдесят групп. Нас десантируют рано утром в пустыне, вот тут.
Он активировал свой вирт и развернул сферу. На плоскости пустыни пульсировала алая точка.
- Финиш спустя сутки здесь.
Зеленая точка загорелась в горной долине километрах в пятидесяти от красной. Юшенг прикинул. Как минимум четверть маршрута пролегает через горные перевалы. Похоже, их собрались выжать досуха.
- Какое задание? Просто добраться?
Великан выразительно приподнял брови.
- Размечтался. Десять лучших групп – атакующее подразделение. Остальные – условный противник, усиленный техникой.
Юшенг не знал, гордиться или огорчаться.
- Значит, мы – в десятке лучших?
- Не волнуйся, ты в этом не виноват, – поспешил утешить друга Бэй.
Зихао сказал, что учения идут по конкурентному принципу. Другие атакующие группы не придут к ним на помощь в случае чего: каждый сам за себя.
- Правда, стрелять нам в спину они не станут, – уверенно заявил Зихао.
- А мы им? – деловито уточнил неугомонный Бэй.
- Мы им тоже. Наши картриджи заряжены красной краской, спектр каждой группы – индивидуальный. У сил обороны краска желтая. Попадем по своим, потеряем очки.
- Так что мы должны сделать? Что-то захватить?
Зихао грустно усмехнулся.
- Забыл, кто мы? Из нас десантники, как из зайца – тигр. Поумерь амбиции, братец осужденный. Наша задача – связать вражеские силы, охраняющие условную базу противника, боем. По плану у них будет пехота, легкая артиллерия плюс поддержка с воздуха.
- Беспилотники? – Уточнил Киу.
- На этот раз кое-что поинтереснее. Вертолёты.
Юшенг удивился. Он-то полагал, что эти архаичные аппараты остались только в музеях. Но, с другой стороны, куда ещё девать устаревшую технику, как не для тренировки курсантов дисбата?
Зихао тем временем продолжил вводную.
- Мы должны продержаться полчаса, а потом отступить через горы к точке финиша с наименьшими потерями. Так что наша цель – выжить.
На словах задача казалась не такой уж сложной. Но Юшенг, наученный полигоном, знал, что всё, кажущееся простым, на поверку оказывается самым сложным.
     Весь вечер они разрабатывали план. На этот раз им предстояло работать в условиях «максимально приближенных к реальности», а это означало, что придется тащиться пятьдесят километров с полной выкладкой – а это и при нормальном тяготении тянет на сорок килограмм, считая воду. Еду с собой брать не полагалось – сутки можно без проблем продержаться на стимуляторах и энерготаблетках, представляющих собой практически голые калории, попадающие в кровь прямым транзитом, и оставляющие прямую кишку не у дел.
     Каждая группа вооружена игольниками с краской, светошумовыми гранатами и электронными имитаторами, симулирующими бронебойные заряды.
К несказанной радости Бэя, в комплектацию вошли штатные вирты с полным набором программ. Киу вместо игольника полагалась снайперка, тоже, разумеется, заряженная красной краской. Юшенг предложил на всякий случай взять с собой универсальный ремонтный инструмент. Зихао сказал, что не видит в этом особенной необходимости, ведь никакой техники им не полагается, но если Юшенг желает карабкаться в гору с лишними десятью килограммами груза – это его личное дело. Юшенг, поколебавшись, набор все-таки взял.
     Зихао на глазах у группы строил маршрут, и Юшенг в очередной раз задумался – до кого смог бы дослужиться друг, если бы его в юности не выгнали из учебки? Маршрут он прокладывал так, что залюбуешься.
- Главное, не ждать, что противник будет играть по правилам, – пояснял он, склонившись над мерцающей картой. – На войне правил нет, это не геология и не программирование.
Бэй открыл было рот, чтобы возразить, но Юшенг его удержал.
- Скорее всего, они не будут дожидаться, пока атакующие подберутся к базе, а устроят засады вдоль маршрута.
- Ну не знаю… – заметил Юшенг, – пустыня большая. Разве что если они засядут у точки высадки и расстреляют нас в воздухе.
- Отлично, братец. Ты прав во всем, кроме последнего. Снять нас на посадке им не разрешат, иначе теряется весь смысл учений. Но насчет пустыни ты попал в точку. И это нам на руку.
- Что ты имеешь в виду?
- Посмотрите на карту.
Друзья склонились над виртуальной плоскостью.
- Как бы вы пошли к базе?
Бэй увеличил первую половину маршрута, вглядываясь в смоделированный рельеф.
- Тут одно из двух. Либо по прямой, чтобы меньше жариться на солнце, или вот по этому каньону, тут есть тень и можно почти половину пути пройти скрытно.
- Киу, Юшенг?
- Ну что… правильно. А что?
- Спорю, что защитники тоже так считают. Я бы на их месте расположил засады вот здесь и здесь. Там они гарантированно перехватят наступающие группы.
- Прикольно, – Бэй оценил расположение указанных Зихао позиций. – Вот тут, в каньоне, это вообще смерть, можно зажать группы на этом повороте и бить с двух сторон.
- Именно так они и поступят. Но мы же с вами тоже не идиоты.
- Ну да, особенно мы, – вполголоса проворчал Юшенг, чувствуя себя зрителем на представлении фокусника.
- Мы пройдем в обход, по этой каменной пустоши. Тут, конечно, настоящая жаровня, но зато никому не придет в голову, что мы сделаем такой крюк, чтобы пожариться хорошенько на солнышке. А тени от камней собьют с толку беспилотники. Нас никто не засечёт.
- Хорошо, а дальше?
- А дальше займем позицию у самого края и разберемся с засадой внизу в каньоне, иначе другим группам не пройти.
- Почему? – Киу недоуменно приподнял редкие брови. – Ты сказал, все группы – сами по себе. Зачем помогать?
- Ну да, точно. Каждый же за себя, – подхватил Бэй.
- А мы и не собираемся им помогать. Так ведь? – догадался Юшенг. – Просто нам невыгодно, чтобы их уничтожили на марше.
Зихао одобрительно похлопал друга по плечу.
- Рад, что учительница Лифен не лишила тебя остатков разума.
- Может, хватит про Лифен?! – вспыхнул юноша.
- Да мы еще как следует и не начинали, – немедленно встрял Бэй. – Ты, например, так и не рассказал про сиськи.
- Бэй, я заклею тебе рот.
- Извини, не сдержался. Интересно же.
Зихао только вздохнул. До первого настоящего боя они все такие. Потом юмор начинает убывать… вместе с личным составом.
- Юшенг прав. Если остальные группы раньше времени выйдут из игры, нам придется вчетвером атаковать укреплённую базу. Это чистое самоубийство. А вот если защитникам придется вертеться, отбиваясь от всех сразу, у нас появится шанс выстоять.
- Понял, – согласился Киу. – Значит, мы уничтожаем засаду. А дальше?
- Дальше мы малость передохнём, пока остальные радостно прут вперед. Ты же сам сказал, каждый сам за себя. Пускай первый удар наносят те, кому не терпится выделиться. Наша задача – выжить, а не произвести впечатление или пустить пыль в глаза. Так что мы вступим в игру ближе к концу. Пойдём опять кругом, заодно увеличим разрыв во времени. Лучше всего подобраться отсюда.
Он указал на скальную гряду, у подножия которой расположилась вражеская база.
- Сверху мы сможем оценить обстановку и ударить в наименее защищенное место, пока защитники развлекаются с остальными группами.
- А что дальше?
- Работаем полчаса, а потом уходим по этой гряде.
- Трудно. Она почти неприступна! – простонал Киу, разглядывая острые пики, громоздившиеся один за другим, словно иглы на спине дикобраза.
- Ну и отлично. Остальные группы пойдут удобными маршрутами – их тут пять или шесть. Думаю, эти маршруты пристреляны с базы, так что, если останется время, нужно будет позаботиться об их артиллерии, чтобы другие группы не перестреляли как уток. Отступающие свяжут боем большую часть вражеских сил. А мы спокойно пройдем вдоль гряды. И если за нами кто-то сунется, вот тут отсечем преследователей.
- Как ты собираешься их отсекать? – деловито поинтересовался Юшенг. На этот раз первым сообразил Киу.
- Надо их заманить. Вот в это ущелье. Тут узко. Я могу обрушить склон. Тут слабые породы. Вот этот выступ еле держится… Устрою обвал. Только взрывчатку надо.
- Будет. Вот видите, как славно всё получается, – просиял Зихао, с удовольствием глядя на своих бойцов. Юшенг одобрительно подмигнул Киу. Тот ответил ему тем же. А вот Бэй не стал подмигивать. Шевеля беззвучно губами, он что-то напряженно подсчитывал, ведя пальцем по карте. Закончив подсчеты, он издал сдавленный стон.
- Что случилось?
- Это все здорово, ребята, но вместо пятидесяти километров, у нас получается восемьдесят.
Юшенг вопросительно взглянул на Зихао.
- Ну… я не говорил, что это будет легкая прогулка, – пожал плечами великан.
- Восемьдесят километров. Под огнем. В полной выкладке. При полуторной тяжести и в жуткой жаре. Я ничего не упустил? – Бэй был просто сражен.
- Как же, упустил, конечно! Еще один подъем полторы тысячи метров, – прочитал данные с вирта Юшенг. – И три подъема на примерно на семьсот.
- Интересно, и зачем нам противник? – с горечью произнес Бэй. – Я с тем же успехом сам сдохну по дороге.
- Ты удивишься, брат мой, сколько может выдержать человек, если у него есть хороший стимул, – нравоучительно произнес Юшенг.
- Да? – язвительно переспросил Бэй. – И какой же это у меня стимул?
- Если мы дойдем до финиша, я расскажу, какие у Лифен сиськи.

Планета Тяньцзинь
Пригород мегаполиса Тяньцзинь-7
Резиденция регионального консула Консорциума.

- Вы, конечно, шутите?
Всем своим видом региональный консул выражал вежливое недоумение. Полковник негромко фыркнул, но, сделав над собой усилие, удержался от резкости. Хотя верхом хорошего тона его ответ все равно было назвать трудно.
- Нет, черт возьми, не шучу. Не имею такой привычки.
     Жань обернулся к Юйчи, как будто ожидая, что тот сейчас всё объяснит, разрешит это досадное недоразумение. Капитан сделал вид, что рассматривает картины на стенах резиденции контрабандиста. Когда полковник поделился с ним своей идеей, он тоже поначалу, признаться, подумал, что Тай решил его разыграть. Ничуть не бывало. Полковник закусил удила и наотрез отказывался обсуждать другие возможности. Капитан только сорвал голос и потерял кучу нервов. Толку – ноль. Впрочем, как и всегда. «Ничего, – подумал с мстительным удовольствием Юйчи. – Посмотрим, товарищ начальник, как ты станешь убеждать этого проходимца. Это тебе не капитан Юйчи, которому можно просто приказать заткнуться. С Консорциумом так не разговаривают».
Жань не подкачал.
- Тогда я решительно не понимаю, чем мы можем быть вам полезны, дорогой полковник, – ледяным тоном произнес он.
- Всё просто, – отрывисто пояснил Тай, положив кулаки на резные подлокотники тяжелого, под старину, кресла. – Вы добываете мне подробности о гибели крейсера «Йонган». Ваши люди делают нам с Юйчи подложные документы, историю и оформляют командировку. Потом нас внедряют, а когда мы всё закончим, аккуратно, не привлекая внимания, вытаскивают назад. А дальше все покатится само, как по рельсам.
Судя по кислому выражению лица, консул Консорциума не разделял оптимизма полковника.
- Вы понимаете, какой объем работы мне придется провернуть? – Жань сцепил пальцы, глядя  на полковника, словно врач на сложного пациента. – Внедрение такого уровня, это не прогулка по парку. Это крайне сложная и, не скрою, затратная операция.
- Я все прекрасно понимаю, консул Жань. Но давайте начистоту. Вы ведь уже решили выжать меня досуха, так ведь? Так с чего бы мне не сделать с вами тоже самое?
- С чего вы взяли…
- С того, Жань, с того.
Чем вежливее становился консул, тем нахрапистее наседал на него полковник Тай. Юйчи, наблюдавший за схваткой двух тигров со стороны, только диву давался: как эти двое еще не повырывали друг другу глотки?
- Вы собираетесь поручить мне дело, которое, по вашим же словам, полностью покроет ваши расходы. Я знаю свои возможности, и, раз речь идет об одном-единственном деле, оно будет незаурядным. Или я ошибаюсь, и вы попросите меня перевести через дорогу старушку?
Жань рассмеялся. Смеялся он красиво, искренне, закидывая голову назад. На его чисто выбритой шее ходуном заходил острый кадык, и Юйчи испытал острое желание врезать контрабандисту по горлу ребром ладони. Зная Тая, можно было не сомневаться, что он испытывает те же чувства. Полковник так вцепился в подлокотники кресла, что побелели костяшки.
- Ну вот, а говорили, что не умеете шутить! – отсмеявшись и промакнув выступившие слезы белоснежной салфеткой, заметил Жань. – Я, кажется, уже говорил, что с вами непросто вести дела?
- Говорил, говорил, – проворчал полковник.
- Другой бы на моем месте, наверное, рассердился…
- Тот, кто на вашем месте рассердился, кормит рыб на дне залива, – напомнил полковник.
- Верно. – Жань упорно не хотел переходить на серьезный тон. Казалось, раз и навсегда выбранный образ веселого добряка врос в него, как омела в ветви дуба. – В нашем бизнесе дураки долго не живут, и меня это, признаться, радует. Что же касается дела, того, которое я вам поручу… Вы, как всегда, правы. И это замечательно. Ведь это означает, что вы точно справитесь с нашей проблемой. Но есть одна маленькая неувязочка, которая, боюсь, вынудит меня отказаться.
- Какая же?
Жань отошел к акваруму и постучал по стеклу согнутым пальцем. Пучеглазые рыбы немедленно столпились у стенки, ожидая подачки.
- Видите ли, дорогой полковник, отдавая должное вашему таланту, я все-таки не склонен преуменьшать профессионализм армейских спецслужб. Конечно же, мне по силам устроить небольшую командировку, о которой вы просите. Но поставьте себя на мое место. Заслать вас туда, куда вы просите, это все равно, что бросить вас в бассейн. И хочу заметить, в нем будут не аквариумные рыбки, а настоящие акулы, натасканные на человеческую кровь. Да, возможно, вам удастся вывернуться. Но нельзя исключить и обратного. В этом прискорбном случае мы с вами больше никогда не увидимся. И вот тут-то мы подходим к сути вопроса. Если вас не станет, кто же тогда, спрашивается, решит мою проблему?
Юйчи внутренне поаплодировал осторожному контрабандисту. Вот уел, так уел. Интересно, что на это возразит Тай? Внешне капитан, естественно, сохранял невозмутимость, рассматривая картину, на которой выпь среди камышей высматривала лягушку. Вытянувшаяся в струнку птица, обозначенная несколькими точными росчерками кисти художника, казалось, она в любую секунду готова к стремительному броску за добычей. Картина настолько гармонировала с происходящим в просторном гостевом зале, что Юйчи задался вопросом: не специально ли Жань повесил её сюда перед приходом гостей? Он незаметно заглянул за картину. Нет, не специально. Под картиной шелк стенной обивки был чуть ярче. Значит, картина висит здесь постоянно, предохраняя окрашенную ткань от солнечных лучей. Что ж, видимо, большинство посетителей этого дома чувствуют себя либо охотниками, либо добычей, так что картинка с выпью всегда к месту. «Интересно, – Юйчи покосился на начальника. – И кто же в этой ситуации мы?».
     Полковника совершенно не смутило направление, которое приняла беседа. Видимо, он заранее просчитал аргументацию вынужденного союзника и подготовил ответы на все вопросы.
- Не знаю, как у вас, у меня такие ситуации встречаются на каждом шагу. Ключ к их решению – правильное установление очередности задач. Попробуйте как-нибудь.
- Непременно. Какую же очередность, на ваш взгляд, следует установить в нашем случае?
- Давайте поступим так, – предложил полковник. – Вы собираете данные и организуете операцию по нашему внедрению. Я подготовлю необходимое с моей стороны. Когда всё будет готово, я выполню ваше задание и сразу после этого внедряюсь. На мой взгляд, это справедливо.
Жань задумался, по крошке опуская в аквариум какую-то зеленовато-серую труху. Рыбы охотно пожирали угощение.
«Им хорошо. – Вздохнул про себя Юйчи. – С них не пытаются за кормежку содрать последнюю шкуру. Или чешую».
- Я рискую больше вас, – добавил полковник, с отвращением глядя на аквариум. – После того, как я выполню свою часть сделки, мне придется положиться всего лишь на ваше честное слово.
- Я не нарушаю обещаний. Это вредно для бизнеса.
Юйчи замер в восхищении. Похоже, на этот раз Таю удалось задеть регионального консула за живое.
- Надеюсь.
В интонации полковника было столько холода, что Юйчи даже удивился, что на поверхности воды в акваруме не образовалась корочка льда.
- Я тоже надеюсь, дорогой полковник. Надеюсь, что вы знаете, что делаете. Мне бы не хотелось потерять такого мощного союзника.
Если контрабандист надеялся, что ответный укол достигнет цели, он ошибся. На вечно хмуром лице полковника не дрогнул ни единый мускул.
- Я сообщу, когда всё будет готово к внедрению. – Региональный консул Консорциума поднялся. – А теперь не смею задерживать. У вас, наверное, множество дел.

- Нет, но какова скотина! – шарахнул полковник кулаком по выпуклому борту флайера, как только они взлетели с лужайки перед коттеджем консула Жаня. – «Союзник»! Как тебе это нравится?
- Но сейчас мы действительно почти союзники. Говоря чисто формально. – Юйчи не смог отказать себе в удовольствии поддеть шефа.
- Ты нарочно меня бесишь?! – немеденно взвился Тай. – «Союзники», как же! Ничего, настанет день, и я затолкаю эти слова обратно в его поганую глотку.
Юйчи промолчал.
Флайер стремительно понёсся в сторону города.

Пятый Сектор вооруженных сил КНР.
Система НР11_08.
Планета Пекло.
Учебная часть «Банли» – зона учений.

     Незадолго до отбоя перед ними выступил сам капитан Лян Чжиган, командир базы. Тайшу выстроил взвод на плацу, вывел на центр площади вирт сферу пятиметрового диаметра и подключил громкоговорители, закрепленные на казарме. Огромная фигура капитана, подбочинясь, простерла вперед длань.
- Курсанты! – провозгласила фигура капитана. – Завтра у вас важный день. Это первые полноценные учения для всего сорок пятого потока нашего учебного центра. Перед вами стоит важнейшая задача, и вы все, как один, должны сделать всё, что в ваших силах, чтобы её выполнить. Вы должны доказать, что партия и правительство нашей великой республики не зря дали вам шанс на реабилитацию. Это задание учебное только по форме. Вы должны, вы просто обязаны относиться к нему, как к самому настоящему боевому заданию. Примените все свои знания и навыки. Запомните: это не игра, а ваша святая обязанность. Задание должно быть выполнено любой ценой, как в настоящем бою. Я уверен, что все вы докажете свою верность идеалам нашей республики и не посрамите честь вашего подразделения.
- Лекции по риторике он точно прогуливал, – незаметно прошептал Бэй. Юшенг пожал плечами. Да, шедевром речь капитана не назовешь, но, по сути, он говорит совершенно правильно. А форма – это дело второе.
- Я желаю всем вам успеха в завтрашних учениях, – закончил капитан, протягивая руку к невидимому зрителям вирту. Его фигура дрогнула и исчезла, сменившись изображением гордо развевающегося знамени республики. Грянул гимн. Курсанты вытянулись по стойке смирно.
Едва отзвучали последние ноты, сержант Тайшу, мрачный даже больше обычного, отправил взвод по койкам, даже не прочитав обычной вечерней морали.
- Хоть выспимся, – оптимистично заявил Бэй.
- Да, так тебе и дадут, – нехотя ответил Зихао, забираясь на койку.
Великан как в воду смотрел. С осужденными никто не собирался играть по правилам. Начало учений планировалось на семь утра. Сирены взвыли в два часа ночи. Под потолком загорелись багровые лампы тревоги. Обычное освещение не работало. Курсанты повскакивали с коек. Ночные тревоги были одним из любимейших развлечений сержанта Тайшу, так что никакой неразберихи в казарме не возникло. Курсанты споро оделись и спустя двадцать секунд уже замерли в строю.
     Еще спустя две секунды в казарме появился сержант Тайшу, в характерном для него дурном расположении духа.
- Через две минуты начинаются полковые учения. В атакующей команде от нашего взвода выступает группа курсанта Чу Зихао. Остальные – защитники. Чу, если ты со своими людьми не дойдешь до финиша, я буду очень расстроен. Командиры остальных групп. Если группа Чу или какая-нибудь другая группа дойдет до финиша, я буду расстроен ещё больше. Так что у всех вас есть причина выложиться по-полной. Ясно?
- Так точно, товарищ сержант! – прогремел строй.
- Группа курсанта Зихао – бегом в арсенал, ваш комплект на втором стенде. Личные вирты в режим боя. Через две минуты быть у входа, вас заберут.
     Друзья рванулись в оружейную. Две минуты – не так много. То есть, чтобы напялить модульную броню и схватить игольник и разгрузку с гранатами, много времени не нужно. Но это только если вы уверены, что вам не подложили свинью. Зихао заранее предупредил своих, и поэтому они на ходу протестировали системы. И правильно сделали. У игольника Юшенга оказалась разряжена батарея, а процессор брони Бэя отказывался запускать даже самотестирование. Оба бойца бросились к секции запасных частей. Зихао тоже не терял времени даром, чем-то гремя в дальней секции. Ровно через две минуты группа с полностью работоспособным оборудованием уже стояла у низкого крыльца казармы. С неба раздался тяжелый гул. Над плацем черной тенью завис десантный катер. С него спустились четыре черных, едва заметных в тусклом свете аварийных ламп, троса.
- Пошли, пошли! – скомандовал кто-то сверху.
- Можно подумать, мы чёртов десант… – прокричал Бэй, карабкаясь по тросу, пока старый катер, громыхая и подрагивая, набирал высоту. Огромная база скрылась в чернильном мраке, как будто её никогда и не было. Ветер шумел в щелях шлема – Юшенг забыл опустить лицевой щиток. Пока это не было проблемой, всё равно до тех пор, пока группа не заберется внутрь, катер не поднимется в стратосферу… Или поднимется? –  С лёгкой паникой подумал Юшенг, чувствуя, как стремительно холодает вокруг.
В гулком, как жестяная банка, брюхе катера оказалось полно народа. Курсанты расположились на четырех продольных скамьях, словно горошины в стручке. Наблюдатель атакующих подразделений, незнакомый лейтенант, произвёл перекличку. Сорок осужденных, восемь лучших групп учебки, готовились к первому в их жизни почти боевому вылету. Никаких воодушевляющих слов лейтенант не говорил.
- Десантирование производится на парашютах. Точки приземления обозначены на виртах командиров групп. В экстренных ситуациях разрешено использовать связь с командным центром на своих частотах. Связь между группами не предусмотрена. Напоминаю, если кто-то попытается сыграть против своих, будет наказан. Также запрещено наносить увечья в рукопашной схватке с условным противником. Нарушители будут наказаны…
И так далее. К концу его короткой речи Юшенга невольно задался вопросом: а возможно ли вообще выполнить задание без того, чтобы оказаться наказанным? В зеленоватом свете вирт-экранов, работающих в режиме подсветки, Юшенг заметил, с каким снисходительным выражением смотрит на самодовольного лейтенанта Зихао. «Подумаешь, недоучившийся офицер! – подумал юноша. – А нос задирает, как будто он чуть не генерал. А что, может, Чу и стал бы генералом, если бы не водка». Недавно, когда Юшенг в очередной раз восторгался талантами здоровяка, Чу поделился с ним своей бедой: «Вот такой природный дефект, – с горечью резюмировал он. – Так что, братец, я такой умный, только пока байцзю не запахло. А налей мне стакан, и я уже не человек. Все мои беды из-за этой гадости».
- Через десять минут прибываем к точке высадки, – сказал лейтенант. – Провести проверку электронных систем брони.
Возле каждого места загорелись красным разъемы. Курсанты вытягивали из брони коммутационные шнуры и втыкали их в разъемы.
«Для чего это?» – удивился про себя Юшенг. Они провели экспресс-тестинг брони еще в казарме. Чего ради повторять его через бортовые системы катера?
Темный отсек озарился цветными сполохами: по мере окончания теста разъемы меняли цвет с красного на зеленый.
- Тут что-то нечисто, – прошептал Юшенгу сидевший рядом Бэй. – передай Крохе.
- С чего ты взял? – чтобы не привлекать внимание офицера, Юшенг прислонил ладонь к лицу, как будто у него зачесался нос, и склонился к Бэю.
- Стандартный экспресс тестинг занимает двадцать секунд. Этот шел минуту десять. Я засек.
- Что думаешь?
- Они нам что-то закачали.
- Передам.
После подозрительной тестировки брони лейтенант распорядился проверить герметичность шлемов, исправность системы автоматического выпуска парашюта. За всей этой ерундой десять минут пролетели незаметно.
Над люком в пилотскую кабину загорелась зеленая надпись: «десантирование».
В хвостовой части разошлись в стороны тонкие броневые плиты. В катер ворвался ветер, засвистел, заулюлюкал.
- Первый ряд!
За шумом ветра лязг подающей карусели был совершенно неразличим. Первый ряд начал ритмично двигаться, по одному выбрасывая курсантов в черную пасть ночи.
- Второй ряд!
- Третий ряд!
Их группа находилась в середине третьего ряда. Когда дергающийся, как  припадочный, податчик катапульты выпалил Юшенгом в темные небеса, юноша совершенно неожиданно для себя завопил. За его спиной уже было десять прыжков, но одно дело учебные прыжки, а другое – распахнувшаяся под ним мрачная бездна. Он буквально физически почувствовал километры пустоты, разверзшейся у него под ногами. В наушниках кто-то ехидно хмыкнул.
- Извиняюсь, – буркнул Юшенг, выравнивая полет.
- Умник, учти, я прямо под тобой. Так что главное, не обосрись, – раздался в шлеме веселый голос Бэя. Этому шутнику всё было нипочем. – А орать, ори на здоровье.
- Это я от радости, – Юшенг уже справился с внезапно накатившим ужасом.
- Кончайте болтать, – сухо, словно сержант Тайшу, бросил Зихао. – Крот?
- В порядке, – отозвался флегматичный геолог таким спокойным тоном, как будто не летел вниз, словно камень, выпущенный из пращи, а сидел себе в кресле в уютном кабинете.
- Идем правильно. Через минуту раскрываем парашюты.
- А у меня на вирте написано через полторы… – удивился Бэй.
- Верно. Но тогда мы приземлимся вместе с остальными. Нужно поймать правильный поток, ветер отнесет нас в нужную сторону. Обнови карту ветров.
- Ого, – обрадовался Бэй. – Километров десять сэкономим. Ты гений, Кроха.
Спустя минуту в темном небе черными крыльями распустились четыре парашюта. Рывок был такой силы, что Юшенг едва не прикусил язык. Ведь учили сжимать челюсти… Все перезабывал, а еще умник называется…
     На вирте зеленая траектория приземления замигала, а потом сменилась тревожной красной. Вирт, не посвященный в тонкости плана Зихао, ударился в панику, настойчиво советуя владельцу немедленно взять вправо. И хотя Юшенг не сомневался, что все идет точно по расчету командира группы, он все равно никак не мог избавиться от чувства, что они совершают что-то предосудительное.
     Катер выбросил их за пределами действия локаторов базы, с двенадцати с половиной тысяч метров. Парашюты раскрыли на семи, чтобы сполна воспользоваться попутным ветром. На четырех, где соприкасались воздушные течения, их здорово поболтало. На трех пришлось нырять в ночную облачность, в которой болтанка только усилилась. Правда, это не были тяжелые дождевые облака – летом в этих широтах такой роскоши не случалось, – а всего лишь легкий туман, не способный влить ни капли живительной влаги в пересохший рот пустыни.
     Вокруг царила непроглядная тьма, в которой зеленым пятнышком горел экран вирта. Земля прибижалась.
- Площадь крыла плюс тридцать, – предупредил Зихао. – Крен вправо семнадцать градусов.
Их вирты, сопряженные с командирским, педантично повторяли вводимые на нем инструкции, с поправкой на собственные показатели.
Черное крыло над головой Юшенга увеличилось на треть. Скорость падения еще более замедлилась.
- Касание через пять… четыре… – объявил в шлеме механический голос вирта.
Юноша сгруппировался.
- Три… два… один… ноль.
Земля мягко толкнулась в ноги, Юшенг по инерции пробежал несколько шагов. За его спиной стремительно сокращалось крыло парашюта. Стропы втянули легкий плотный квадрат в наспинный рюкзак. Учения начались.

Планета Тяньцзинь
Мегаполис Тяньцзинь-7
Высотка Управления безопасности.

Вызов застал Юйчи в парке, в короткой очереди к лотку со сладкой лапшой.  Припомнив недавнюю истерику полковника, капитан прыгнул в ближайшую авиетку, ввел служебный код и понесся в центр. На этот раз ему удалось добраться до приемной Тая всего за двадцать минут. Паня на месте не было. Воспользовавшись персональным доступом, Юйчи сам открыл дверь. Полковника в кабинете не оказалось. Балкон также пустовал. Удивленный Юйчи послал вызов.
- Ну наконец-то! Где ты там шляешься?! – сердитый рык полковника, казалось, раздался прямо над ухом.
- Я в вашем кабинете… А вы где?
- Какого черта ты туда поперся?! Я возле машины. Марш на крышу!
Юйчи бросился к лифту.
     Тай ждал его, в нетерпении меряя шагами стартовую площадку. Юйчи забрался в авиетку и запустил двигатели.
- Через час мы должны быть на космодроме, – буркнул Тай, привычно устраиваясь на заднем сидении. Юйчи послушно задал маршрут. Авиетка взмыла вверх и направилась к третьему транспортному потоку, ведущему к городскому пассажирскому коспопорту.
- Мы куда-то летим? – поинтересовался Юйчи, глядя на дорожный саквояж полковника.
- На Хефей, – буркнул полковник. – Если Жань не врет, нам нужно именно туда.
- Хефей, Хефей… –  Юйчи наморщил лоб, безуспешно пытаясь вспомнить. – А что там такое?
- Там, товарищ неуч, орбитальные верфи и проектные институты.
- И что нам там нужно? – поинтересовался капитан.
- Потом расскажу, – буркнул полковник и поёрзал на широком сидении авиетки. – Эта рухлядь может лететь быстрее?
- Только в спецрежиме.
- Так включи чертов спецрежим, пока я не заставил тебя толкать это корыто сзади!
     Юйчи приложил ладонь к пульту и набрал необходимую комбинацию. Пульт сменил умиротворяющую голубовато-зеленую подсветку на тревожно-красную. Над и под авиеткой обозначились гологорафические проблесковые маячки. Небольшая машина, разгоняясь, плавно взмыла вверх, переходя в поток экстренных служб.
Разумеется, они прибыли в наземную часть космопорта Тяньцзинь-8 на сорок минут раньше времени. Зарезервированный полковником курьер на Хэфэй ещё проходил предстартовую подготовку в одном из бесчисленных ангаров. Тай и Юйчи быстро прошли регистрацию на одной из автоматизированных стоек. Обязательное собеседование с офицером службы безопасности космопорта свелось к короткому рукопожатию: начальника 8-го отдела знали в лицо. Нежась в отраженных лучах славы, Юйчи проследовал за Таем, высоко задрав нос. Службист пожелал им удачного расследования и удалился в другой сектор, откуда его уже дважды вызывали для собеседования с какой-то делегацией семенного фонда минсельхоза.
     Ожидая приглашения на посадку, они даже успели перекусить в одной из точек общепита, разбросанных между посадочными секциями, к которым напрямую стыковались шаттлы с орбитальной секции космопорта и малые корабли вроде их курьера.
     Кормили в космопорте отвратительно. Причем, что интересно, всех одинаково. Только для обладателей самых высоких статусов было зарезервировано помещение, отгороженное от простых смертных стенами матового стекла. По идее, положение начальника 8-го отдела МГБ позволяло Таю пинком открывать любые двери. Но, к чести полковника, он никогда не использовал свой статус в присутствии Юйчи. Хотя капитан не без оснований подозревал, что Тай плевал на положенные ему привелегии даже тогда, когда Юйчи не было рядом. Ведь вкусная пища заставила бы его, чего доброго, чуть меньше ненавидеть человечество, а к такой жертве Тай был совершенно не готов.
     Глотая сероватую клейкую кашу, насыщенную, если верить вирту, всеми необходимыми витаминами и прочей полезной организму чертовщиной вроде аминокислот, жиров и углеводов, в общем, всем, кроме нормального вкуса, Тай со смаком придумывал кары, которые следовало бы обрушить на местных работников общепита.
- А еще тутошних поваров нужно посадить на их же бурду. Пусть попробуют жрать её каждый день! – чавкая, предложил он.
- С их-то статусом? Полагаю, они только ею и питаются. Так что мимо. – Юйчи вяло ковырялся в густой комковатой каше палочками.
- Тогда пусть эту бурду жрут их начальники, – не сдавался Тай, отодвигая пустую тарелку и принимаясь за нечто бледно-розовое, которое в меню обозначалось как «имитация гуаявового сока». Сделав глоток, он прикрыл глаза и причмокнул, смакуя вкус.
- Феноменально. Просто какая-то феерическая гадость. Мне кажется, или они действительно добавляют туда керосин? Запах соответствующий.
Псевдо-сок действительно отдавал нефтью.
- Ну всё, я пошел искать их шефа, – сообщил полковник, допив последнюю каплю. – Он у меня, сволочь такая, будет жрать собачье дерьмо. И нахваливать.
От горькой участи шефа-повара космопорта спасло объявление, одновременно прозвучавшее из виртов Тая и Юйчи. Их курьер с бортовым номером К35-117 пристыковался к посадочному рукаву Г-8. Пассажиров настоятельно просили проследовать к воротам.
- Вот так всегда, – с досадой бубнил Тай, пока дорожка несла их по длинной кишке секции. – В кои-то веки соберёшься сделать доброе дело, так и то не дадут. Неудивительно, что республика катится ко всем чертям.
Юйчи только посмеивался. Про себя, конечно.
     Курьер им достался старый, видавший виды. По этому поводу Тай закатил диспетчерской небольшую, всего на пять–шесть минут, истерику. Ответственный диспетчер обильно потел, слушая угрозы начальника 8-го отдела, и несмело оправдывался, упирая на то, что товарищ полковник сам заказывал скоростную машину, а быстрее той, что ему выделили, нет во всем секторе. Чтобы гнев не пропадал зря, Тай принялся заодно чехвостить ни в чем не повинного диспетчера за качество общественного питания в космопорте. И только убедившись, что бедняга на грани обморока, удовлетворился достигнутым и объявил себя готовым к старту.
     Пока Тай разорялся в рубке, Юйчи выбирал каюту. К счастью, на курьерском катере их оказалось целых три, не считая кают-компании. За такой подарок Юйчи простил старенькому кораблю и скрипучие люки, и многочисленные потертости, и даже неистребимый запах дезинфекции, въевшийся в пластик за годы службы курьера. Главное, эти двое суток ему не придется делить жильё с Таем!
(Однажды им довелось провести в одной каюте целых три дня, и Юйчи до сих пор не понимал, как ему удалось вернуться из того путешествия живым).
     Несмотря на спартанскую обстановку, каюта выглядела уютной. Пластиковые стенные панели под бамбук, неяркий плафон над головой, вирт-экран, имитирующий иллюминатор. Мило, очень мило. В маленьком санузле обнаружилось все необходимое, от зубной щетки до банного полотенца. Полотенце пахло лавандой. Юйчи определенно нравился этот старый катер.
- Где ты прохлаждаешься, бездельник? – раздался из вирта раздраженный рык.
- Заселяюсь.
- Марш в рубку. Мы стартуем.
     Конечно, катер стартовал бы, даже реши Юйчи улечься спать. Да и сам Тай нужен был в рубке только во исполнение буквы стартового протокола. Но упрямый полковник считал, что раз он сам торчит перед пультом вместо того, чтобы валяться на мягком диване, Юйчи просто обязан испытывать те же лишения.
     Едва капитан уселся на кожаное (тоже дань традиции) кресло второго пилота и пристегнул ремни (интересно, кого и от чего они хоть раз спасли?) Тай  ткнул пальцем в сектор готовности вирт-пульта. Сектор загорелся зеленым. Юйчи включил связь и склонился к микрофону.
- Говорит борт К35-117. Прошу разрешения на вылет.
     Вот для этого Таю и требовался Юйчи. У самого полковника язык бы не повернулся произнести «я прошу». Эти слова колом бы встали у него в глотке, и он бы издох, захлебнувшись собственной желчью. Поэтому переговоры с диспетчерской всегда доставались капитану. Тай с отсутствующим видом сидел в кресле, сложив руки на животе, словно статуэтка Будды. Капитан подозревал, что Тай банально боится летать.
- Борт К35-117, вылет разрешен. Удачи.
- Вот это точно. С вашим корытом без удачи никуда, – едва слышно пробурчал полковник.
     Катер вздрогнул. Включились двигатели платформы. Оттянув курьер на стартовую площадку, платформа, тихо гудя, ушла вниз и быстро заскользила прочь, словно боясь попасть под удар двигателей. Загорелось предупреждение об изменении вектора тяготения. На мгновение у Юйчи закружилась голова: включилась искусственная гравитация, компенсирующая перегрузки форсажного режима. Космопорт пошел вниз. Промелькнули облака. Небо на глазах темнело, наливаясь сливовым мраком. Проклюнулись звезды. Покинув атмосферу планеты, курьерский катер вышел в космос. Юйчи включил локатор кругового обзора. В ста тридцати километрах по левому борту  болтался огромный бублик орбитальной секции космопорта, обслуживавшей межзвездные лайнеры и тяжелые грузовые корабли, не приспособленные для входа в атмосферу. Юйчи увеличил изображение. К станции как раз приближался белый шар пассажирского трансистемника, вытягивая перед собой комариный хоботок стыковочного узла.
     Курьер отвалил в сторону. Навигационный компьютер добавил тяги, и катер заскользил над голубой тушей Пиньцзы, занимавшей полнеба. Юйчи залюбовался гигантской планетой. На Тяньцзине красота Пиньцзы скрадывается плотной атмосферой. Зато в открытом космосе гигант сияет в полную силу. Сиреневые и синие облачные слои опоясывают его огромную тушу. Огромные циклоны, в которых тяжелые облака мчатся со скоростью тысячи километров в час, обманчиво-неторопливо свиваются в многоцветные спирали. В каждый такой циклон без труда поместится весь Тяньцзинь. В глубинах облачных спиралей непрерывно сверкают зарницы. Грозная красота огромной планеты вызывает трепет: даже защищенные силовыми полями звездные линкоры не могут тягаться с мощью такого исполина. Юйчи слыхал, что только корабли Высших могут безнаказанно погружаться в глубины атмосфер газовых гигантов. Для людских же кораблей объятия этих титанов гибельны.
- Может, хватит таращится? У нас всего два дня полета, а мы еще не даже не начали обсуждать план.
     Юйчи вздохнул. Когда-нибудь он обязательно возьмет отпуск и отправится в круиз. Там его будут ждать удивительные приключения, прекрасные новые планеты и милые, отзывчивые люди. И среди них совершенно точно не будет полковника Тая.
 

Пятый Сектор вооруженных сил КНР.
Система НР11_08.
Планета Пекло.
Учебная часть «Банли».
Зона учений.

- Перекличка, – подал голос Зихао.
Юшенг выбрал на вирте опцию «карта – подтверждение положения – сканирование» и ткнул  пальцем в середину экрана. Над прибором высветилась трехмерная карта окрестностей. Четыре яркие стрелочки с именами горели совсем близко друг к другу. Отлично приземлились.
     Зихао назначил сбор в небольшой ложбинке. Юшенг вывел на лицевой щиток картинку ночного видения, выбрав серую гамму с ярко-оранжевыми маркерами опознания объектов.
     Великан оказался, как всегда, прав. Каменистая пустошь, на которой они приземлились, то и дело сбивала вирт с толка, и он обрисовывал причудливые, источенные ветром и песком камни оранжевым пунктиром, подозревая в них закомуфлированных противников. А ведь эти обломки древних скал находились совсем рядом. Что уж говорить о системе спутникового наблюдения и слабеньких камерах беспилотников! Правда, была в приземлении на каменистом плато и обратная сторона: разрешения системы не хватало, и Юшенг то и дело спотыкался о коварные булыжники.
     Убедившись, что с группой все в подрядке (и мысленно поблагодарив сержанта за то, что он избавил их от невезучего Шу, который бы к этому времени как минимум вывихнул ногу), Зихао повел своих людей вглубь ночной пустыни. Шли быстрым шагом: бежать по полной каменных обломков земле было не только неудобно, но и просто опасно. Часы показывали четыре утра. Значит, через полтора часа взойдет солнце. Горизонт на востоке чуть заметно светлел.
     На каждой планете востоком принято называть сторону света, в которой всходит солнце, хотя на ряде планет – спутников гигантов, к примеру, на том же Тяньцзине, это правило неприменимо. Солнце там может в течение недели всходить с совершенно разных сторон, причем временами по нескольку раз за день. На этой планете, подлинного названия которой осужденным никто не удосужился сообщить, и которую все, включая командиров, по традиции называли Пеклом, восход – явление донельзя заурядное. Сначала на горизонте чернота переходит в чуть заметную серость, которую можно заметить только в сравнении с черными зубцами гор. Потом мрак  над головой размывается едва заметными желтоватыми мазками высокой дымки, которой не суждено дожить даже до первых лучей. С востока поднимается горячий ветер, и чуть влажный туман сдувает бесследно. Тем временем, небо над горизонтом последовательно превращается из темно-серого в грязно-серое, потом в серо-желтое, стремительно наливается яркостью и бац – ослепительное пятно светила выкатывается на небо, как будто только и мечтало всю ночь о том, чтобы залить безумным сиянием иссохшую равнину. Вместе со звездой накатывает волна настоящего жара, который не спадает часов шестнадцать – до самого заката.
    По прохладе удалось пройти не так много. Взошедшая звезда мигом показала норов.  Не смотря на это, курсанты всё равно держали охлаждение брони на минимуме, экономя заряд батареи. Жара, конечно, донимала, но зато на свету стало проще ориентироваться. В ослепительном сиянии светила каждый камешек отбрасывал глубокую чернильную тень. Выпив по паре глотков – пить помногу на жаре стал бы только безумец, – группа перешла на бег. Спасибо ежедневным кроссам, которые устраивал для них сержант Тайшу. Его стараниями бег стал для вчерашних гражданских столь же естественнен, как ходьба. И требовал не намного больше усилий. Такой темп они могли поддерживать хоть шесть часов кряду.
- Быстрее, черепахи! – подгонял их Зихао. – Мы должны успеть к каньону раньше других групп, иначе всё пойдёт насмарку.
Вокруг не было ни души, но назвать пустыню беззвучной было бы неправильно: потрескивали от жара скалы, шуршали жестким брюхом по камням здоровенные серые ящерицы, посвистывал ветер в проточенных в камнях извилистых ходах, шелестел песок под крепкими десантными ботинками.
Внезапно Зихао, бежавший впереди, остановился и поднял руку, сжатую в кулак.
- Тсс!
Все замерли, прислушиваясь и поводя из стороны в сторону игольниками.
Юшенг напряг слух, но не услышал ничего, кроме далеких раскатов грома. Какая, к чертовой матери, гроза, спохватился он. Гроз тут, наверное, отродясь не бывало. Гром был эхом далекой кононады.
- Да… – протянул Бэй, пользуясь передышкой, чтобы присосаться к горлышку бутылки. – Прощай, игра по правилам.
- А ты надеялся, что ли? – Юшенг приподнял лицевой щиток, чтобы напиться. Горячий возух обжег лицо. Он сделал пару быстрых глотков и поскорее опустил прозрачный щиток: воздух внутри брони охлаждался климатической установкой – не сильно, но все-таки от него глаза не норовили спечься, как яичница на сковородке.
- Как думаете, это в каньоне? – деловито поинтересовался Киу.
- Нет. В каньоне стены приглушают звук. Это засада на прямом курсе, в районе холмов, как мы и думали, – пояснил Зихао. – Давайте двигать, пока их всех не перебили к едреням.
     Четверка вновь припустила вперед. Горы ощутимо приблизились. Теперь они торчали из земли черными обломанными клыками в каких-то двадцати километрах. Юшенг вывел на щиток курсограф. Позади были шесть часов и сорок километров пути. Значит, скоро будет каньон. С их стороны он был невидим, но судя по карте, до него оставалась всего пара километров.
     Зихао вывел группу как раз к тому месту, где расщелина изгибалась под углом почти в пятьдесят градусов. Каменистая равнина впереди резко обрывалась. Очевидно, это и был каньон. С противоположной стороны каменистое плато сменяли пологие холмы, переходящие в горную гряду.
     Вблизи каньона бойцы маленькой команды рассредоточились, прячась за темными камнями, сами почти неотличимые от них. Броня хоть и не была легендарным «хамелеоном», который, как говорят, может спрятать человека посреди пустой площади так, что пройдешь рядом и не заметишь, но тоже обладала ограниченным функционалом мимикрии, принимая цвет, доминировавший в непосредственной близости к положению бойца. Стоило распластаться на песке, как она становилась желтовато-серой, а в тени камня наливалась чернотой.
     Зихао запустил «муху»: маленький простой беспилотник. Возможности у машинки ничтожные: она не выносит ветра сильнее пяти метров в секунду и обладает всего часом автономного полета при скорости до двадцати километров в час. Но для тактической разведки «муха» незаменима. Она напрямую коннектится с виртом оператора, самостоятельно выбирает маршрут, а её единственная камера дает неплохую для такой крохи картинку. К тому же «муха» обладает системой стабилизации изображения.
     Затаившись за гребнем скалы, нависающей над крутой стеной каньона, друзья во все глаза смотрели на четкую картинку, которую транслировал разведчик.
-  Ага… Ну вот и они.
     Первым засаду заметил, конечно же, Зихао. Защитники базы, броня которых, естественно, была ничуть не хуже, чем у нападавших, практически сливались с окружавшими их уступами и камнями, но наметанный глаз великана быстро нашел незначительные отличия в оттенках фигур. К тому же сидевшие в засаде курсанты сглупили, выставив наружу оружие, которое, понятное дело, менять цвет не умело.
     Вирты оценили мишени: восемь человек. Вооружение: игольники, подствольные гранатометы, два миномента.
- Серьезные ребята, – протянул Киу, поглаживая свою снайперку.
- И предупредительные, – добавил Бэй. – Сидят кучно, чтоб не доставить нам лишних хлопот. Крайне любезно с их стороны.
     «Муха», убедившись, что все цели разобраны, направилась дальше, за поворот, который из-за тени, отбрасываемой отвесной стеной, просматривался немного хуже. Там, как рассудил Зихао, должна скрываться отсечная группа, которая не даст угодившим в ловушку группам откатиться назад. Муха немного снизилась. Картинка на вирте зарябила, меняя цвета: беспилотник менял чувствительность сенсора, пытаясь получить наиболее четкое изображение.
- Ага, вот! – Бэй возбужденно ткнул пальцем в свой вирт. За погруженной в тень скалой мелькнул туслый зеленый огонек. Кто-то из защитников базы пренебрег осторожностью и взглянул на светящийся экран вирта. Обычно днем в подсветке не было никакого смысла, но растяпа, судя по всему, не опустил щиток шлема и слишком долго вглядывался в ярко освещенное дно каньона. Теперь в тени он толком ничего не видел. –  Спасибо, дружище, ты нам очень помог!
     Отталкиваясь от точки, в которой был засечен вражеский вирт, система быстро пересчитала коэффициенты отражения и, просканировав изображение с «мухи», безошибочно определила положение солдат противника. На отсечной позиции засели шестеро. Вооружение: игольники и пулемет, установленный, надо признать, на оптимальной позиции.
- Умник, Клоун – вперед, дистанция двести метров. Отсечные ваши, – распорядился Зихао. – Мы остаемся здесь. Крот, берешь вон того, это их командир. Подождем, пока появится кто-то из наших. Как только начнется перестрелка, накрываем противника и быстро уходим.
«Логично, – подумал Юшенг. – У врага создастся впечатление, что обе засады уничтожены группами, шедшими по дну каньона. Им и в голову не придет искать следы наверху».
     Ждать пришлось примерно четверть часа. Наконец, в глубине каньона показались призрачные фигуры. Группа шла хорошо, рассредоточенно, подстраховывая друг друга. Впереди пара разведчиков, потом основная тройка и замыкающий. Большая группа, мясистая, как пошутил Бэй.
- Приготовились. У нас будет секунды три.
Юшенг сжал в ладони теплую гранату. Среди скал лучше всего работать навесным оружием, это они уже давно выучили.
     Атакующая группа бодро продвигалась вперед. Они шли по каньону уже не первый час, и это притупило внимание курсантов. Не подвергаясь нападению все эти часы, они уверились, что и дальше всё будет хорошо. А может, им просто не пришло в голову, что защитники вышлют дозоры за двадцать километров от базы. Так или иначе, ни одну из засад они не заметили и, завернув за поворот, с ходу напоролись на иглы. До друзей донеслись хлопки игольников. Один из атакующих вскрикнул и, крутнувшись на месте, рухнул на землю. Остальные залегли. Это могло спасти их от игл, но не от минометов. Тут бы группе и конец, если бы не люди Зихао. Взрывы гранат слились с отрывистым буханьем снайперской винтовки Киу. Защитники базы, сами попавшие в засаду, могли бы спастись, если бы поступили по уму и предусмотрели возможность атаки сверху. Стоило им заранее пристрелять подозрительные выступы, нависавшие над каньоном, и Юшенгу с друзьями пришлось бы несладко. Но растяпы этого не сделали. И обрекли себя на роль мишеней в учебном тире. С обеими засадами было покончено в считанные секунды. Слегка обалдевшая от неожиданности группа, залегшая в пыли на дне каньона, не успела сделать ни одного залпа. Поднимаясь на ноги, они в полном недоумении смотрели на неподвижные фигуры, в живописных позах раскинувшиеся среди скал. Пятеро оставшихся в строю курсантов атакующей группы сбились в кучу, рыща игольниками по сторонам и вглядываясь в черные силуэты камней наверху.
- Вот остолопы, – вздохнул Бэй. – Их же всех отсюда можно уложить одним плевком.
- Да уж. Наш Тайшу такого бы не допустил, – осуждающе заметил Киу. – Чему их только учили?
- Может, им крикнуть? – предложил Юшенг.
- Я тебе крикну! – рявкнул Зихао. – Уходим, пока не нагрянули вертушки.
Маленькая группа вновь пустилась в путь. Если расчет Зихао окажется верен – а пока он ни разу не ошибся, – они успеют занять высоту над вражеской базой как раз в самом разгаре боя.
     Вскоре каменная пустошь закончилась. Теперь вместо каменных истуканов причудливых форм по сторонам и острого щебня под ногами, они оказались в царстве трещин. Повсюду, куда не кинь взгляд, звонкую глинистую почву разрезали змеящиеся расщелины. Большинство невелики, не более метра в поперечнике, но некоторые, достигавшие пятиметровой ширины, приходилось обходить: такие трещины были глубиной метров в двадцать как минимум.
- Какой идиот забыл этот горшок на огне? – обиженно бубнил Бэй, перепрыгивая через очередную щель.
- Тихо! – внезапно насторожился Зихао. – Все вниз! И молчать как мыши!
И, подавая пример, первым сиганул в щель, забившись как можно глубже.
Друзья, не рассуждая, последовали его примеру. Просто так их командир паниковать бы не стал.
Притаившись в глубине трещины, Юшенг вслушивался, но слышал только равномерные удары собственного сердца.
     Постепенно к этому однообразному бум-бум-бум добавился какой-то посторонний звук, как будто целая стая заяцев била передними лапками по огромному барабану. Звук становился выше, громче, скоро он сменился оглушительным ревом и над равниной, стелясь над самой землей, прошли два вертолета. Юшенг во все глаза рассматривал диковинные винтокрылые машины. На первичке ему довелось как-то покопаться во внутренностях такой штуковины. Машина простая, годящаяся только для планет с плотной атмосферой и донельзя уязвимая. Неудивительно, что их давно перестали производить.
     Когда шум, наконец, затих в отдалении, Зихао разрешил команде выбраться из трещин. Бэй и Юшенг вылезли без проблем, а вот с Киу пришлось повозиться. Бывший геолог сгоряча сиганул в одну из глубоких трещин, и ему пришлось кидать трос.
- Похоже, наша хитрость не сработала, – Юшенг на бегу поглядывал на небо. Смысла в этом не было никакого: вертолеты они бы услышали загодя, а различить в безумном сиянии звезды парящий в вышине беспилотник нереально. Но юноша ничего не мог с собой поделать и все равно время от времени поднимал глаза вверх, из-за чего уже дважды спотыкался, теряя темп, и едва не угодил в очередную трещину.
- Не обязательно. Они перестраховываются. И правильно делают.
- Этот пинг-понг когда-нибудь кончится? Скачем, как теннисные шарики, – ворчал Бэй.
Киу, которому приходилось тяжелее, чем молодому программисту, помалкивал: берег дыхание.
     Впереди чернели горы, а между ними и горсткой людей раскинулось блестящее озеро, поверхность которого казалась зыбкой из-за испарений.
- Искупаемся? – приободрился Бэй.
- Или сваримся, – бросил Киу. – Там градусов пятьдесят, наверное.
Зихао только хмыкнул, не сбавляя темпа. Он направлял группу прямиком в озеро. С ума сошел, что ли?
- У кого-нибудь есть лодка?
- Клоун, разуй глаза, – посоветовал Зихао.
     Юшенг сначала удивился, а потом сообразил: откуда в раскаленной пустыне озеро? Оно бы уже сто раз высохло. Это просто мираж, возникший из-за резкого перепада температур у поверхности. Вскоре это понял и Бэй, не без сожаления расставшийся с мечтой о купании.
     Постепенно расщелины становились уже, мельче, встречались все реже. Четверка курсантов  неуклонно приближалась к угрюмым отрогам гор. Ложное озеро исчезло, сменившись низкими песчаными барханами необычного черного цвета. Песок жирно блестел в лучах солнца, нога в нем почти не увязала. Бежать по такому песку – одно удовольствие. Но стоило им углубиться в черную пустыню, как вирт протестующее запищал.
- Что за черт?! – удивился Бэй. – Откуда здесь радиация?
- Криптолит, – уверенно заявил Киу.
- Это должно мне что-то объяснить?
- В этом песке много тория.
- Радиактивный металл, – пояснил Бэю Юшенг. – Так это радиоактивные пески?
- Да! Просто рай! Можно добывать открытым способом, – просиял Киу.
- Ага. Плюс пятьдесят, полторашка тяжести, радиация… Типичный рай, всю жизнь о таком мечтал, – пробормотал Бэй, опасливо косясь под ноги.
- Клоун, кончай копаться, мы выходим из графика, – бросил Зихао.
- А в твой график радиация входила?
- Конечно.
- Так ты знал? Знал и завел нас в радиактивную пустыню?! – взбесился Бэй.
- Потому и завел. Никому в голову не придет, что мы пойдем здесь.
- Ясное дело не придет! Нормальные люди всё-таки как-то беспокоятся о своих яйцах!
- Все, закончили болтать. Броня держит до 30 рентген. Много мы не наберем. Вернемся, пропьем антитокс.
     Бэй подчинился, продолжая что-то тихо бурчать под нос. Юшенг понимал молодого программера. Ему тоже стало не по себе от затаившейся в черном песке невидимой смерти. Вот так бежишь–бежишь, а она тихо проникает в тело, расползается по всему организму… А потом вдруг раз – и ты труп. Юшенг вздрогнул. И тут же вспомнил одну вещь, которая его насторжила во время сражения в каньоне.
- Кроха?
- Чего еще? Если опять про песок, я кого-нибудь убью.
- Нет, я не про то. Ребята, слушайте, там, когда мы перебили засаду…
- Ну?
- Почему они падали?
- В смысле, почему? – не уловил Зихао.
- Точно… это же просто красная краска! – запоздало спохватился Бэй. В горячке боя падающие враги, сраженные осколками гранат, не вызвали никаких подозрений. Но сейчас, по здравом размышлении, они не могли не задаться вопросом – что вынудило людей имитировать настоящее попадание?
- Может, им так приказали? – неуверенно предположил Киу, огибая большой блестящий валун, наполовину занесенный черным песком.
- Да ладно, они что, все такие артисты? – усомнился Бэй.
- Когда в разведчика той группы попали, он упал на спину. Как подкошенный. Так не сыграешь, – убежденно произнес Юшенг.
- Эй, а может, это всё та же история? Насчет правил? – программист даже остановился, пораженный страшной мыслью.
- Точно!– Юшенг расширенными от ужаса глазами посмотрел на невозмутимого Зихао, воспользовавшегося паузой, чтобы приложиться к фляжке. – Ты говорил, они играют не по правилам… Так что, получается, у нас боевые патроны?!
- Я же стрелял! Мы их убили, да? Убили! – обычно невозмутимого геолога била дрожь, он был на грани истерики.
- Кроха, ну что ты молчишь?! – в отчаянии завопил Юшенг. – Это правда? Патроны боевые?
     Зихао молча поднял игольник и выпалил в ближайший булыжник. Раздался влажный хлопок, совсем не похожий на визг рикошетящей от камня иглы. На черном глянцевом боку камня расцвела красная клякса.
- Краска, – бросил Зихао. – Кончайте стонать. Мы опаздываем.
Киу провел пальцем по кляксе. На перчатке остался красный жирный след.
- Краска, – плачущим голосом произнес он. – И правда, краска!
- Но они же всё-таки падали! Почему, спрашивается? – упорно продолжил Юшенг, когда они снова припустили вперед, закинув в рот по таблетке концентрата и запив их двумя глотками воды. От концентрата во рту оставался противный металлический привкус, но тут уж ничего не поделаешь.
- Умник, заканчивай со своими вопросами. Падали, и хорошо, что падали, – бросил Зихао раздраженно. – Давайте думать о деле.
Дальше бежали молча. Даже Бэй не отпускал обычных ехидных шуточек. Наверное, думал о деле.
     Местность начала понемногу повышаться. Песок сменился темным слоистым камнем. Они наконец-то достигли подножья гор. Перепрыгивая, словно зайцы, с камня на камень, курсанты упорно двигались вперед, к нависающим черным скалам. Вирт, прилежно проецирующий информацию на лицевой щиток, вывел сварливую красную надпись, что цель – вражеская база – осталась в семи километрах к востоку. Вирт настаивал на изменении курса. Его была чужда сама идея хитрости. Как и идея инстинкта самосохрания. Убрав показания прибора на край щитка, Юшенг присмотрелся. На востоке не было ничего, похожего на постройки. За маревом раскаленного воздуха виднелись только колышущиеся вершины гор, из-за чего пейзаж казался иллюзорным. Пустыня тщательно укрывала свои секреты от посторонних глаз. Ничего, сверху база должна оказаться как на ладони.
     Юшенг опасался, что им придется сразу пускать в дело скалолазное оборудование, но опытный Зихао вывел группу к ущелью, которое сравнительно полого поднималось вверх, зажатое с двух сторон горными отрогами. Постепенно склон становился круче. Кое-где приходилось взбираться по скалам. Под ногами хрустели прозрачные куски кварца. В здешних горах его было полным-полно: прожилки минерала весело блестели на солнце, пуская в упрямых человечков, карабкающихся наверх, легкомысленные солнечные зайчики. Было красиво, но люди обошлись бы без этой красоты: кварц выкрашивался из скал, делая их хрупкими.
- Осадочные породы, – заметил Киу.
- Хочешь сказать, раньше тут было дно океана? – засомневался Юшенг.
- Осадочные породы не всегда связаны с водой. Тут обломочные породы.
- И что это нам дает? Дьявол! – камень под ногой Бэя выломался и он едва не полетел вниз.
- Можно устроить обвал, – пояснил геолог.
- Всю жизнь мечтал. Главное самим не обвалиться…
     Разговоры становились все реже. Сказывалась усталость. Они двигались уже тринадцать часов, а единственной передышкой было ожидание боя на краю каньона.
«Ничего… – повторял про себя Юшенг – Сейчас долезем вон до той серой скалы и, считай, треть горы позади. В смысле, почти половина. А дальше будет легче…. Там вроде не так круто».
     Но дальше становилось только круче. Правда, им повезло: ущелье вывело их к плотной скальной стене, гладкой и прочной. Пневмокостыли вылетели из подствольников и, таща за собой тонкие тросы, унеслись наверх. Один за другим они с характерным буханьем вошли в скалу. Зихао подергал трос, потом налег на него всем весом. Костыли держались намертво. Защелкнув карабины с зубчатой лебедкой, питавшейся от аккумуляторов брони, курсанты заскользили вверх. Подниматься по такой скале одно удовольствие: ничуть не сложнее, чем на тренажере.
- Крот, не отставай! – бросил Зихао, заметив, что Киу застрял на полпути.
- Тут выход такой богатой жилы… – начал было геолог.
- Крот, я сейчас из тебя жилы вытяну! Марш наверх! – разъярился великан. – Вот ведь дали Высшие помощничков… академики недоделанные…
Геолог разблокировал карабин и поспешно заскользил за остальными.
     Вскоре последние метры вертикальной скалы остались позади. Над ней расположилась небольшая площадка, открытая всем ветрам, а от неё уходил на восток узкий скальный гребень, ведущий к вершине. Первая часть путешествия маленькой группы подходила к концу.
Они как раз продвигались по гребню, когда снизу донеслись первые выстрелы.
- Наконец-то! Хоть кто-то из этих оболтусов дошел, – неугомонный Бэй вытянул шею, пытаясь что-то разглядеть внизу. Но пока вид на подножие гор закрывали скалы, и только эхо доносило до них отзвуки разгоревшейся внизу схватки. Где-то вдалеке гудели вертолеты, очевидно, разыскивая в пустыне приближающиеся группы.
Внезапно Зихао желчно хохотнул.
- Что там, Кроха?
- Что и следовало ожидать. У нас смена задания!
- Сейчас?! – Юшенг чуть не свалился с гребня от негодования.
- А когда же? Вот, смотрите.
Зихао переслал остальным короткое сообщение, пришедшее на командирский вирт.
«Всем атакующим группам. Необходимо вывести из строя базу условного противника. Отход по утвержденному плану. Срок операции увеличивается на один час сорок три минуты».
- Они совсем свихнулись?! – возмутился Бэй. – Как они себе это представляют?
- Никак, – отрезал Зихао. – Им это и не нужно. Они хотят посмотреть, что мы будем делать.
- А что мы будем делать? – у Юшенга не было никаких идей.
- Работать по плану. Сначала выйдем на позицию, а там решим.
     До вершины они добрались с опозданием на двадцать минут. Захао был страшно недоволен. Внизу уже вовсю грохотали минометы, ухали пушки, рассыпались горохом игольники и бабахали гранаты.
     Скалы, наконец, расступились, и Юшенг смог по достоинству оценить выбранную группой позицию. Внизу, как на ладони, раскинулась база противника. С такой высоты она казалась игрушечной. Коробки–здания, обруч кольцевой стены. Стена и в самом деле была невелика –  всего четыре метра в высоту, но внутри кольца проходили обмотки силового контура, который образовывал над базой купол примитивной энергетической защиты.  Сам купол был невидим, и только вспышки сгоравших в напряженном поле гранат обозначали его границы.
- Надо отключить защиту. – Констатировал Юшенг. – Без этого базу не взять.
Бэй насмешливо хлопнул в ладоши.
- Гениальная мысль, Умник. Выключатель у тебя с собой?
- Энергия. – Подхватил мысль Юшенга Киу. – Без энергии щит не работает.
Зихао молча ждал, не влезая в дискуссию.
- У них там автономная силовая установка. – Констатировал бывший аспирант. – Если бы удалось её вывести из строя, дело, считай сделано.
- Ребята, а вы, случайно, не зашли в замкнутый цикл? – Удивился Бэй. – Как-то странно выходит: чтобы снять силовой купол, нужно взорвать энергоустановку. А чтобы её взорвать, нужно снять купол.
- Как взломаем купол? – Киу как будто и не слышал брюзжание молодого программиста.
- Чего? А почему именно мы? – Бэй растянулся на камнях, не отрывая, впрочем, взгляда от базы. – Может, подождем, пока остальные подтянутся?
- У остальных ничего не выйдет. – Юшенг составил панораму с максимальным разрешением, на какое был способен сенсор встроенной в шлем камеры. – Наши подходят с юга, расхождение всего тридцать градусов… Нет, две группы обходят с востока, пытаются зайти с тыла. 
- Их возьмут в клещи, – подхватил Бэй. – Вот идиоты, они вообще думают, куда прутся?!
- Они не виноваты, – возразил Юшенг. – Задание сменили в последний момент. Так бы они просто делали небольшие вылазки, как было условлено, а через полчаса каждая группа выходила бы из боя и откатывалась в точку сбора. А теперь им некуда деваться.
- Но и чего они добьются?! – полыхал Бэй. – От гранат толку ноль! Стену из наших пукалок не прошибешь. Их просто размажут, как повидло по бутерброду!
- Всё, наболтались? – Зихао закончил какой-то расчет на своем вирте и удовлетворенно хмыкнул. – Тогда давайте к делу. Нам надо спуститься на тысячу метров, вот до той отметки, оттуда будет удобный отход. Крот, обеспечь спуск.
- Есть. – Киу проверил породы вокруг и выбрал наиболее прочную. Практически в упор загнав крепление в скалу, он спустил трос вниз, к выбранной Зихао позиции. Защелкивая на тросе карабины, курсанты один за другим соскальзывали в километровую бездну. Киу прыгал последним. Спуск на выбранную позицию занял не более пяти минут.
- Что дальше? – Киу пустил по тросу импульс. Сердечник сместился, освобожденный костыль сжался и легко выскочил из скалы. Барабан засвистел, сматывая тонкий трос. Зихао внимательно осмотрел позицию.
- Дальше все просто. Умник, какого типа поле?
Бывший аспирант ответил не задумываясь.
- Судя по поверхностным разрядам перед сгоранием гранат, поле электромагнитное, высокой напряжённости. Оно создает в проходящих сквозь него проводящих объектах мощные вихревые токи. Объект нагревается и сгорает, – отчеканил Юшенг.
- Верно. Но для нагрева нужно время.
- И что? – Не понял Бэй.
- А вот что.
Покопавшись в своем рюкзаке, Зихао жестом фокусника вытащил картридж для виновки Киу и перебросил её снайперу.
- Держи, Крот.
- Что это? – насторожился Юшенг.
- Ого! Бронебойные! – восхитился Киу, но тут же спохватился. – Это не по правилам!
- Да ладно тебе! Можно подумать, они играют по правилам? – Бэй восхищенно захлопал в ладоши. – Браво, Кроха. Ты просто гений! Только… и что нам это дает?
- Умник? – Повернулся к юноше великан.
- Такая защита рассчитана на навесной огонь. Скажем, гранаты, реактивные мины. Но пуля – не граната. – пояснил Юшенг. – Она движется гораздо быстрее. Начальная скорость пули – полтора километра в секунду. На подлете к куполу будет… ну, примерно, километр двести. У гранаты из подствольника – в десять раз меньше, из гранатомёта – в шесть. Купол сожжёт гранату,  но просто не успеет разогреть пулю.
- Верно. Это плюс. – Согласился Зихао.
- Раз есть плюс, то будет и минус? – С подозрением уточнил Бэй.
- Конечно. Если там не идиоты, они засекут позицию снайпера. У нас будет от силы три выстрела.
- Куда стрелять? – скучным тоном осведомился Киу.
- А это пускай Умник скажет. Он у нас техник.
Юшенг задумался. Ну вот. Получается, теперь вся операция зависит от него? Как будто у него огромный опыт взрывания чужих баз! Зихао выразительно постучал пальцем по пластинке вирта.
- Время, братец. Давай, думай быстрее.
Самая глупая фраза в мире. Юшенг ненавидел её ещё с бакалаврата. Можно быстрее идти, быстрее стрелять… Но невозможно ускорить мыслительные процессы! Но не спорить же…
     Он еще раз придирчиво просмотрел все кадры. Так… Усиленный бетонопластик стен защитного периметра базы еще блестит. Но здешний  ветер, несущий мелкий твердый песок, работает лучше наждачки. Простой база хоть пару месяцев – стены уже стали бы матовыми. Значит, это не постоянная база, а времянка, одноразовое сооружение, построенное считанные дни назад специально для учений.
- Киу, на чем стоит база? – уточнил юноша.
- Судя по цвету пород, скальное основание.
«Скалы, – напряженно размышлял Юшенг. – Скалы это вам не мягкий грунт. С  ними намучаешься. Никаких следов взрывных работ на территории, никаких отвалов породы вокруг базы. Значит, строители не озаботились подземными сооружениями, а установили всё прямо на поверхности… Ну правильно, чего тут корячиться, долбить скалы, если база только для учений?»
- Ну? – нетерпеливо спросил Зихао. – Время, Умник, время!
- Не мешай, Кроха. Я думаю.
Зихао хмыкнул, но промолчал.
     «Выходит, вся инфраструктура должна проходить по поверхности». Он снова осмотрел однотипные коробочки зданий. Никто не озаботился тем, чтобы они были похожи на реальные. Это были простые сборные короба, а что скрывалось у них внутри – одним Высшим ведомо. «Хотя… Энергоблок точно отличается от остальных зданий!»
     Юшенг попросил у Киу его винтовку и вывел картинку с оптического прицела на свой вирт. Вот теперь он смог увидеть не только сооружения базы, но даже выражение лиц её защитников, спокойно расхаживавших под прикрытием купола. А еще он разглядел тонкие нити проводов, натянутых между коробками зданий. О да, энергоцентр еще как отличается от всех остальных! Среди одинаковых прямоугольников всего один, из которого исходят все провода. Вот он, энергоцентр. Источник электричества для всей базы. Скорее всего, они используют компактный термоядерный модуль: силовая защита жрёт массу электричества. Выяснив, в каком здании находится цель, он придирчиво, чуть не по сантиметру, осмотрел крышу. Энергостанция нуждается в мощном охлаждении. Если базу строили на скорую руку, то выводы системы охлаждения логично установить непосредственно над ядром. Вот они-то и послужат маркером цели. Но как их разглядеть?
     Юшенгу помогла тень, которую отбрасывали внешние блоки охладителей. В неистовом сиянии звезды они сливались с крышей в один светлый прямоугольник, но звезда уже ушла из зенита, и тонкие темные скосы теней выдали блоки охладителей, что называется, с головой. Теперь осталось только вывести систему охлаждения из строя. Когда охладители накроются, температура в охлаждающем контуре немедленно повысится, и автоматика тут же заглушит энергоблок, чтобы избежать расплавления ядра. А без энергии поле сразу отключится. Пока защитники базы починят охлаждение, всё будет кончено.
Юшенг быстро поделился с друзьями своим планом.
- Отлично, Умник. Только жаль, медленно, – одобрительно отозвался Зихао. – Пока ты думал, две группы уже уничтожили. Сколько нужно времени, чтобы ядро отключилось?
- Пара секунд. В такой жаре жидкий азот согревается быстро.
- Отлично, тогда мы успеем. Крот, приготовься. Цель – три охладителя. У тебя три выстрела. Теперь вы двое. Между вторым и третьим выстрелом выпускаете гранаты из подствольника по зданию энергостанции. Пока гранаты долетят, купол как раз отключится. А починить они его уже не успеют. После третьего выстрела уходим по гряде. У нас секунд сорок, потом тут будут вертушки. Крот, готов?
Киу без лишних слов оттопырил большой палец.
- Умник, Клоун?
- Клоун готов, – немедленно отозвался Бэй.
- Секундочку…
На вирте Юшенга, сопряженного с игольником, рамочка вокруг энергоцентра окрасилась в зеленый. Игольник чуть заметно дернулся – заработала система стабилизации ствола. Даже если в последнюю секунду рука бойца дрогнет, граната уйдет куда надо.
- Умник готов.
- Крот, начали!
Винтовка тяжело ухнула. Юшенг положил палец на курок. Раз.
Второй выстрел. Курсанты одновременно выпустили гранаты, два хлопка слились в один.
Киу с хладнокровием робота всадил третью пулю в последний охладитель.
- Пошли, пошли!
     Курсанты бросились прочь с насиженного места. Спустя несколько секунд до них донесся грохот разрыва гранаты, а сразу за ним еще один. Юшенг бросил взгляд вниз. Коробочки энергоцентра не видно. Её заслоняет густое облако красного сигнального дыма. Оставшиеся группы тут же заметили, что мерцающий купол защиты исчез, и поспешили воспользоваться замешательством противника. На территории базы один за другим начали беззвучно вспухать красные облачка разрывов. Не сдерживаемые куполом, гранаты перелетали через стену и разрывались внутри защищаемых позиций.
- Умник, не зевай! – Зихао несся вперед огромными прыжками. Юшенг очнулся – он был последним. Пришлось поднажать. Едва они успели спрятаться в скальной расщелине, как к горе подлетели оба вертолёта. Очевидно, кто-то внизу все-таки обнаружил их старую позицию. Один из вертолётов принялся поливать позицию из пулемета. В мгновение ока вся площадка окрасилась в лимонно-желтый цвет. Очевидно, стрелок решил бить наудачу, надеясь задеть замаскировавшихся наглецов. Пока он занимался наскальной живописью, второй вертолёт, покачнувшись, отвалил в сторону и медленно поплыл в сторону гряды. То ли их что-то выдало, то ли на борту вертушки был кто-то поопытнее зеленых курсантов, но внезапно по скале над головами везучей четверки защёлкали капсулы с краской.
- Дьявол… они нас разделают, – прорычал Бэй.
Юшенг понял, что друг прав. Первый вертолёт не даст им высунуть головы, а второй зайдет сверху и накроет теми же гранатами. Очевидно, эта мысль пришла в голову Зихао.
- Крот, одиночный в хвостовой винт! – скомандовал он.
- Но там люди… – возмутился было Киу.
- Выполнять! – взревел великан.
- У них парашюты, Крот! – Юшенга трясло от возбуждения. Киу всё понял с полуслова. Высунув из-под прикрытия скалы свою винтовку, он припал к прицелу. Винтовка зло рявкнула. Винт управления разлетелся вдребезги. Вертолёт повело в сторону. Его пулемет запоздало огызнулся.  И в тот же миг Киу с воплем откатился назад. Винтовка выпала у него из рук.
     Тем  временем экипаж покинул обреченную машину. Внизу раскрылись три белых крыла. Ветер сносил их в пустыню. Выписывая сужающиеся круги, вертолет шарахнулся в сторону и с грохотом врезался в склон горы. Взрыв был такой силы, что на друзей дождем посыпались камни, предвещая обвал. Зихао похватил на руки стонущего Киу, Юшенг сцапал его верную винтовку, и они бросились вон из расщелины, превратившейся в ловушку. За ними грохотали обломки, заваливая проход. Бэй скакал с камня на камень далеко впереди, словно горный козел. Если бы у пилота второй машины не сдали нервы, и он продолжил преследование, вертолёт легко расстрелял всю группу. Но оставшись без прикрытия, он не рискнул преследовать оказавшуюся неожиданно зубастой добычу и отвалил в сторону, к базе. Тем временем у самой базы дела шли неважно. Разрывы следовали один за другим, всю территорию заволокло алым дымом. Пока защитники базы занимались тушением пожара на энергоблоке, атакующие снесли ворота, лишенные силовой защиты. Дело уверенно шло к развязке.
Но друзьям было не до них. Добежав до следующего укрытия (это был выступающий козырек скалы, нависший над узкой тропинкой), они занялись стонущим снайпером.
- Что случилось, Киу?
- Рука… – процедил геолог сквозь стиснутые зубы. – Подстрелили…
- Не говори ерунды, это всего лишь краска! – Юшенг ощупал перчатку снайпера. Упругая бронированная ткань была цела, и только желтое пятно указывало на попадание.
- Странно… – юноша беспомощно посмотрел на друзей. – Кто-нибудь понимает, что с ним?
- Самовнушение? – предположил Бэй.
- Чушь. – Зихао прошелся пальцами по кисте геолога. – Кости целы. Что ты чувствуешь?
- Очень больно. Думал, руку оторвало.
- Интересно… – Зихао, хмурясь, рассмотрел желтое пятно на перчатке снайпера. – А ведь и верно.
- Что? Что верно? – вскинулся нетерпеливый Бэй.
- Занятная штука. Судя по звуку,  нашего друга подстрелили из многостволки, калибр 12 и семь десятых миллиметра. И знаете, что любопытно?
- Не томи, а? – попросил нервничающий Бэй.
- Если бы вместо краски была настоящая пуля, Кроту и в самом деле оторвало бы кисть. Как вам такое совпадение?
Курсанты потрясенно молчали. Мистика какая-то. Внезапно Бэй, сидевший ближе всех к Киу, соскреб на ладонь краску с его перчатки и осторожно растер её между пальцев. Потом наклонился к другу и, опустив лицевой щиток, принялся что-то высматривать. Курсанты внимательно следили за его действиями. Похоже, неугомонный программер напал на след.
- Ага, попался! – Бэй двумя пальцами ухватился за что-то и осторожно потянул. В первый момент Юшенгу показалось, что это какие-то нитки. Он даже удивился, что броня выткана из ниток. И только потом до юноши дошло, что это вовсе не нитки. Бэй нашел крохотную капсулку, от которой отходили два тончайших усика.
- Как думаешь, что это такое? – Бэй положил странную капсулу на ладонь Зихао.
- Это, брат Клоун, самая настоящая игра не по правилам. – Зихао пристально рассмотрел непонятную вещицу, поднеся её к самым глазам. – Ударопрочная микросхема и пара контактов.
- И что она делает?
- Посылает импульс. Помнишь, в катере нам приказали протестировать броню через бортовой процессор?
- Ну?
- Ты еще говорил, что процессор колдовал над нашей броней больше минуты?
Бэй рассмеялся.
- Вот сволочи! Теперь все понятно!
Юшенгу ничего не было понятно, о чем он прямо и заявил.
- Умник ты наш, это же классика! – с азартом принялся объяснять Бей. – Они загрузили в броню подпрограмму. Когда прилетим домой, если Тайшу разрешит, я её в два счета взломаю. Так вот, в каждой пуле с краской содержится такая микросхема. В неё зашиты данные, из чего она выпущена. При  попадании она передает информацию на процессор брони. Он считывает данные и подает через нервную систему симулирующий сингал. У нас же подключен нейроинтерфейс, не забыл? Короче говоря, ты чувствуешь то, что должен был бы почувствовать, если бы в тебя попали по-настоящему.
- То есть, если бы ему попали в шлем, он бы почувствовал, что ему оторвало голову?
- Ну… не знаю… Наверное, он просто бы вырубился и все. На какое-то время, конечно.
- Так вот что случилось с тем разведчиком! – дошло до Юшенга. – И с засадой, которую мы расстреляли.
- Ну да. Считай, что это что-то вроде электрошокера. Так что мы их просто вырубили на  часок-другой.
- Слава Высшим! – выдохнул оклемавшийся Киу. – А я всё боялся, что кого-нибудь убил.
- Дурак ты, Крот,– с облегчением заключил Зихао, убедившийся, что Киу цел и невредим. – Учат вас, учат, а толку – ноль.
Его вирт пискнул, выдавая новую порцию информацию. Зихао пробежался взглядом по строкам и  сунул руку с нарукавным экраном под нос геологу.
- Всё, вставай, хватит разлеживаться. Ты считаешься легкораненым. Стрелять больше не можешь. Умник, верни этому симулянту винтовку, пускай сам тащит.
Группа двинулась вперед, не обращая внимания на шум битвы внизу, в который вплелся шмелиным жужжанием пулемет уцелевшего вертолёта.

Межзвездное пространство Красной доминанты.
Борт курьерского катера.
Маршрут Тяньцзинь – Хефей.

Убедившись, что катер начал плановое погружение, полковник счел возможным оставить управление на попечение бортового компьютера и соблагоизволил переместиться в кают-компанию. Дождавшись, пока Юйчи добудет из бортового пищевого синтезатора порцию кофейного эрзаца, Тай принюхался, попробовал горячую коричневую жидкость на вкус и брезгливо поморщился. Пробормотав, что межзвездные путешествие – это сплошные тяготы и лишения, полковник отставил чашку в сторону и сообщил, что теперь готов отвечать на вопросы. Первым делом Юйчи поинтересовался, что именно они надеются разузнать на Хэфее, и с чего Тай решил, что там вообще есть, что узнавать.
- Пока ты бездельничал, – фыркнул полковник, – я работал над тем, что разнюхали ищейки нашего «друга» Жаня.
- Когда мы уже, наконец, с ним развяжемся … – помрачнел капитан. Тай немедленно взвился.
-  Не знаю когда! Понятия не имею! Что прикажешь делать, если во всей нашей чертовой республике только преступники работают на совесть?! От тебя же хрен чего дождешься! Ты же умеешь только вставать в позу и стонать.  Так что да, я буду обращаться к этим мерзавцам снова и снова, пока ты не научишься, наконец, нормально работать!
- И что Жань? – Юйчи решил не реагировать на ругань полковника. Только не хватало скандалить на скорлупке, мчащейся сквозь пучину нереального пространства.
- Жань? Справился, конечно. А ты как думал? Этот пройдоха раздобыл для нас копию расследования штаба флота по факту гибели крейсера «Йонган». Ума не приложу, как ему это удалось. Вот, смотри и учись.
     Полковник распахнул вирт-плоскость. Юйчи нахмурился. Во кратком курсе обучения на пилота стратегию не преподавали, поэтому прежде капитану не доводилось читать отчеты по боевым операциям. Схемы боевых построений, векторы атак, условные обозначения – все было незнакомым и непонятным. И как только Тай продрался сквозь всё это?
- Давай, давай, читай, нечего нос воротить.
     Полковник, шипя, отпивал крошечными глоточками эрзац-кофе, время от времени бормоча под нос проклятия в адрес пищевых синтезаторов. Юйчи хорошо его понимал. Коричневую жижу, слабо пахнущую жженой пробкой, мог назвать кофе только человек с невероятно развитой фантазией. Или с хирургически удалёнными вкусовыми рецепторами. С другой стороны, странная коричневая бурда, к которой имел несчастье пристрастится полковник, не пользуется в республике особой популярностью. Так что среднестатистический гражданин даже не почувствует разницы между настоящими зернами, которые доставляют специально для полковника по лимиту руководства МГБ, и убогим творением пищевого синтезатора.
Постепенно Юйчи начал вникать в отчет.
     Крейсер «Йонган» погиб в бою за систему Санья. Стратегического значения система не имеет, располагается в тылу и славится своими курортами, на которых отдыхают обладатели самых высоких социальных статусов, в основном деятели партии и правительства. Удар по этой системе равнозначен пощечине всей республике. Учитывая безопасное расположение системы, армия не слишком озаботилась её защитой, ограничившись стандартной орбитальной крепостью и чисто условной системной эскадрой. В состав этой эскадры входил и «Йонган», переведенный в тыл после пяти лет упорных боев на границе. Всё было тихо-спокойно, пока в один прекрасный день на окраине системы не объявился небольшой флот Союза Миров, какими-то окольными путями просочившийся в тыл Народной республики. У слабенькой системной эскадры не было ни малейшего шанса одержать верх над вражескими кораблями. Но перед защитниками  системы и не стояло такой цели. Эскадра должна была замедлить противника, не дать уничтожить планету и продержаться до подхода основных сил. Боестанция на высокой орбите давала эскадре неплохой шанс выполнить эту задачу. Но американцы тоже не первый год воевали. Не обращая особенного внимания на китайские боевые корабли, они первым делом попытались разобраться именно с орбитальной крепостью. Если бы им удалось вывести её из строя, эскадра стала бы легкой добычей для флота Союза Миров. И тогда на Санья можно было бы ставить крест. Хотя официальными договарами, ратифицированными всеми доминантами, удары по мирным планетам запрещены, в реальности им тоже достаётся. Когда на планету рушится поврежденный крейсер, битком набитый ядерными зарядами, исправить положение может только повторная терроформирование. Хотя формально ни один пункт договора не нарушен. Но и это не единственный вариант. Часто планетам достаётся от «ракет, потерявших управление», «зарядов, прошедших мимо цели вследствие применения противником противоракетных маневров отклонения» и тому подобных «несчастных случаев».
- Если ты собрался читать всю эту канитель, то и за неделю не справишься. – Тай улегся на диван, водрузил ноги на подлокотник и подложил под голову небольшую жесткую подушку – Давай, читай главное.
     Юйчи не стал спорить, решив вернуться к описанию сражения позже, и пролистал отчет ровно до того места, где описывалась гибель «Йонгана».
     Как и Тяньцзинь, центр колонии Санья располагался на спутнике газового гиганта. На штурм планеты американцы бросили линкор, авианосец, пару тяжелых мониторов и целых пять крейсеров – больше им просто не удалось бы провести по узким протокам между трясин . Противостояли им всего четыре крейсера. Но их поддерживала орбитальная крепость, служившей параллельно мощным огневым ресурсом и стационарным авианосцем для малых кораблей. Крепость почти уравнивала шансы сторон.
     Правда, «Йонгану» это не помогло. Он стал первой жертвой сражения. На крейсер насели тяжёлые истребители с авианосца противника. Пытаясь стряхнуть с хвоста рой машин противника, «Йонган» сначала покрутился возле крепости, которая не смогла оказать крейсеру существенной поддержки: ей хватало работы с линкором и мониторами противника. Тогда «Йонган» отвалил в сторону и углубился в гравитационный колодец газового гиганта. Истребители противника не рискнули сунуться за ним: мощности их двигателей было недостаточно, чтобы вырваться из обьятий огромной планеты. Но и «Йонгану» пришлось перевести на двигатели всю мощность реакторов, иначе бы его затянуло в атмосферу гиганта, откуда не было выхода. По расчетам, двигатели должны были отработать в форсажном режиме полторы минуты. Казалось бы, немного. Но всё это время крейсер не мог использовать полевую защиту. Ракеты, выпущенные истребителями перед отходом, удалось сбить огнем систем ПКО «Йонгана». Но одновременный удар лучевых орудий двух вражеских крейсеров отразить было уже нечем. Первое попадание было тяжелым, но не фатальным: луч пронзил тушу крейсера, уничтожив часть жилых секций и выведя из строя боевые системы передней секции правого борта. Второй луч ударил прямо в двигательную установку. Лишившийся тяги крейсер оказался во власти притяжения газового гиганта. Времени на ремонт не оставалось. Выжившие члены экипажа получили приказ эвакуироваться.
     Но мощности маневровых двигателей спасательных капсул не хватило для того, чтобы покинуть гравитационный колодец планеты. Исключением стал лишь отстреленный автоматикой усиленный модуль капитанского мостика. Гибнущий «Йонган» подарил ему достаточный первичный импульс, чтобы собственные ускорители вырвали модуль из лап гравитации гиганта.
     В итоге атака американцев захлебнулась. Как и следовало ожидать, корабли Союза Миров завязли в сражении у крепости. Через пять часов в систему вошел тяжелый китайский флот. К тому времени американцы препочли убраться по добру – по здорову. Но победа далась защитникам Санья высокой ценой. Системный флот потерял две трети малых кораблей плюс «Йонган». Орбитальная крепость сохранила менее сорока процентов боеспособности. Зато обитаемая планета системы Санья не пострадала. На этот прекрасный мир не упала ни одна бомба, ни одна ракета. Десятки миллионов жизней и реноме республики были спасены.
     «Вот просто интересно, на что рассчитывали штабисты Союза Миров, планируя эту атаку? – удивлялся Юйчи, переходя к следующему документу. – Неужели они думали, что систему сдадут без боя? Даже я, штатский человек, понимаю, что в диверсионной операции главное – скорость. Чтобы победить, надо застать противника врасплох и быстро уничтожить. А эти позволили втянуть себя в позиционные бои на орбите и застряли. Жаль, наш флот не успел перехватить их, пока они были в системе. Вот это был бы урок для спесивых капиталистов! А ребята с эскадры – настоящие герои. Ведь у американцев был почти трехкратный перевес по кораблям! И это просто по количеству, а если посмотреть на мощность, так, наверное, и десятикратный».
     Примерно то же самое, только другими словами, было написано в докладе комиссии, проанализировавшей результаты сражения в системе Санья. Действия командующего системной эскадрой, начальника орбитальной крепости и командров кораблей были названы грамотными и своевременными. Гибель «Йонгана» признали результатом стечения неблагоприятных обстоятельств непреодолимого характера. Судя по отчету, так оно и было.
Юйчи закончил чтение, отключил вирт и повернулся к полковнику, валявшемуся на диване с закрытыми глазами.
- Я так понимаю, вы не согласны с выводами комиссии штаба флота?
Полковник приоткрыл один глаз.
- С чего ты взял?
- Мы летим на Хэфей, – напомнил Юйчи. – Вряд ли вы просто захотели развеяться и провести там выходные. Так что вам не понравилось в докладе?
- А тебе, можно подумать, всё понравилось, – фыркнул полковник. – Если так, то мне стоит вышвырнуть тебя из шлюза, чтобы ты не расходовал зря казенный кислород.
     Юйчи рассмеялся. Все-таки отдохнувший Тай гораздо приятнее Тая измученного. Даже его обычная ворчливость становилась не такой едкой.
- Я не специалист по стратегии и тактике космических сражений, – рассудительно произнес капитан. – Но вы-то разбираетесь в этом ещё меньше меня. У меня хоть диплом пилота имеется.
Тай не отреагировал на шпильку. Юйчи воспринял это, как знак одобрения и продолжил.
- Значит, вы не могли разглядеть какие-то формальные ошибки в поступках капитана «Йонгана» или недочеты в планировании и ведении боя. Тогда получается, вас насторожили не какие-то отдельные факты из доклада, а весь доклад в целом. Видимо, он не стыкуется с чем-то другим.
Юйчи сделал паузу и осторожно покосился на полковника.
- Ты мне глазки не строй, – лениво процедил Тай. – Говори, давай. Если есть что.
- Так не честно! – возмутился Юйчи. – Вы-то над этим докладом уже сколько думаете, а я только прочитал!
- Тебе выразить соболезнования?
- Нет!
- Тогда нечего ныть. У человека либо есть мысли, либо их нет. Так они у тебя есть?
- Есть! – запальчиво выдохнул капитан. – Мы же об этом говорили, ещё дома. Если судить по докладу, все молодцы и все герои. Но если так, почему тогда Лян и остальные трое выживших с «Йонгана» оказались на Пекле? За что?
- Вот именно. – Тай поправил выскользнувшую из-под головы подушку. – Противоречие. А как мы с тобой знаем, если какой-то  факт дела противоречит другому факту, то один из них – непременно ложь. Капитан Лян действительно коптит небо на этом своём Пекле. Это – непреложный факт, с ним не поспоришь. Тогда выходит, что-то не так с докладом. Где-то они там намутили. Составителей доклада мы допросить не можем. Руки у нас коротки, вызывать на допрос военных. Жань тоже не рискнет лезть в штаб флота. Консорциум – преступники, а не самоубийцы. Так что у нас остается только один шанс: попытаться получить экспертную оценку в конструкторском бюро, где спроектировали этот чертов «Йонган». Пусть-ка попробуют найти во всей этой белиберде нестыковочки. – Тай ткнул пальцем в сторону вирта.
- Думаете, их инженеры докопаются до ваших «нестыковочек»? Какое отношение к ошибкам в бою имеют конструкторы корабля? – привычно возразил Юйчи. Его возражения отлично стимулировали полет мысли полковника. К сожалению, это сопровождалось язвительными эпитетами в адрес капитана. Но тут уж ничего не поделаешь. Не бывает лекарств без побочных эффектов.
- Что ты за паникер такой, Юйчи? Смотреть противно. Просто какая-то баба, а не офицер. – презрительно выпятил нижнюю губу полковник. – Попытайся подумать головой. Этого капитана Ляна сослали в самую глубокую дыру, какая только есть, ты сам сказал. Значит, что-то же в том бою случилось? Что-то серьёзное. Это скрыли, чтобы не попало в доклад, а то полетели бы головы. Спорю на месячный паек, они все подчистили еще до начала расследования.
- С чего вы взяли?
- Эти типы не смогли бы подкупить экспертов штаба флота. Видал, какие подписи под докладом? От одних званий можно обосраться. Сплошные генералы, стратеги-тактики. Звезд на погонах – больше, чем во всем Орионе . В том, что касается самой драки, как они там летают, в кого палят, эти эксперты кого хочешь обставят. Тут их не обманешь. Выходит, к экспертам попала уже отредактированная запись, и в ней похимичили с чем-то другим, не с ходом боя. Но вся штука в том, что когда что-то скрываешь, остаются дыры. Которые нужно чем-то заполнить. А это значит, что в точках стыковки версий остаются швы. Это как с людьми. Вспомни-ка, как чаще всего врут в показаниях? Кто-то утверждает, что видел то, чего видеть не мог физически. Или был там, где не мог быть, сделал то, что сделать невозможно. Ну и так далее в том же духе. Короче говоря, швы проявляются в виде несовпадения возможностей и результатов. Так же и тут. Ты же видел: по их версии, гибель «Йонгана» – следствие ограниченности его тактико-технических характеристик. Крейсеру якобы просто не хватило мощности. Будь это так, никто бы не сослал Ляна на Пекло. Не за что его ссылать. Значит, где-то тут, в этих долбанных  характеристиках, и кроется подвох. Нам с тобой его не найти. Бес его знает, что там и как с этими крейсерами. Но те, кто спроектировали «Йонган», разберутся, что там в докладе намудрили с этим чертовым корытом. Обязаны разобраться! Это наш с тобой единственный шанс, сяо. Иначе получится, я зря продал душу Консорциуму.

Пятый Сектор вооруженных сил КНР.
Система НР11_08.
Планета Пекло.
Учебная часть «Банли».
Зона учений.

     Юшенг задался вопросом – а кем протоптана узкая, в две ступни, тропа, по которой проложил маршрут отхода многоопытный Зихао? Тропинка узкой ниткой вилась вокруг скалы. Одним краем она упиралась в глухую скальную стену, сложенную из слоистого серого камня, название которого на этой планете было известно, наверное, одному только Киу, а другим – в пропасть глубиной добрых триста метров. Он уже пришел было к выводу, что её проложили поколения курсантов, проходивших испытания в этих местах, как вдруг из-за поворота появилось живое опровержение его умозаключений.
     Шедший впереди Бэй внезапно остановился. Широкие плечи Зихао заслоняли обзор, и Юшенгу пришлось опасно наклониться в сторону пропасти, чтобы разглядеть препятствие. Прямо перед Бэем стоял, покачиваясь на кривых чешуйчатых лапах, здоровенный ящер. Назвать это трехметровое создание на шести тумбообразных конечностях ящерицей просто язык не поворачивался. Ящер забавно вывернул голову, с изумлением разглядывая удивительных двуногих существ, занявших его тропу. Из широкого лягушечьего рта выскользнул длинный узкий язык, черный, как радиактивные пески внизу. Блеснули клыки. Ящер по очереди облизнул круглые фиолетовые глаза.
- Что братец, глазам не веришь? – рассмеялся Бэй.
- Клоун, кончай болтать с ящеркой. Гони его в шею, – нетерпеливо распорядился Зихао.
- Да? Интересно, и каким это образом?
- Очень просто. – Великан вскинул игольник и влепил в морду зверя хороший заряд красной краски.
     Такой наглости ящер не ожидал. Обиженно зашипев, он бросился вверх по скале, цепляясь за её поверхность с ловкостью геккона. И всё время, пока странные, плюющиеся красным существа проходили под ним, наставив на него какие-то палки, он сидел на скальной стенке, обвив для уверенности выступающий камень длинным толстым хвостом, и негодующе шипел.
- Ну вот. А я-то думал его приручить, – сокрушался неунывающий Бэй. – Я уже и имя придумал: «Мэйли демэйгуй» .
Юшенг фыркнул.
- Кончайте болтать. – Зихао не собирался разделять веселое настроение курсантов. – Взорвали учебную цель и думаете, что всё кончилось?
- Ну… типа того, – задорно отозвался Бэй. – А что?
- Дурак ты, Клоун.
- Стоп-стоп! Я думал, дурак у нас Крот.
- И он тоже.
- А я-то почему? – возмутился очухавшийся геолог.
Терпение Зихао лопнуло. Он остановился и, откинув лицевой щиток, осуждающе воззрился на безалаберных подчиненных.
- Вы что о себе возомнили, а? Вы что, почувствовали себя непобедимыми воинами? Вы – вчерашние гражданские. Да вы едва научились держать в руках оружие и понятия не имеете о том, что такая война! Знаете, сколько ребят, настоящих солдат, погибли только потому, что на секунду расслабились? Потому что поверили, что им все нипочем? Решили, что неуязвимы! Знаете что? Мне жаль, что у нас всего лишь краска с шокером. Надо было дать всем боевые патроны. Может, хоть это заставило бы вас серьезно отнестись к делу!
- Мы серьезно относимся! – запальчиво возразил Бэй, но Зихао не дал ему продолжить.
- Ни хрена не серьезно. Серьезное отношение – это понимание, что ваша работа – нести смерть. А ваша обязанность – этой смерти избегать. А не пугаться, что вы ненароком кого-то подстрелили и не болтать с ящерицами! Ясно?
- Ясно… – проворчал Бэй, отводя глаза.
- Я спросил – ясно?!
- Так точно! – выкрикнул Бэй, в сердцах пнув камень.
- Злись на врага, Клоун. Вот на него можешь злиться сколько угодно. А на меня не смей. Я спасаю ваши шкуры. Пока только от краски. Но если вы не научитесь всему сейчас, то в  следующий раз вас действительно разнесут в клочья, как руку Крота, который высунулся, хотя из укрытия у него был нормальный обзор.
Киу покраснел. Бэй тоже выглядел смущенным.
- Давайте уже пойдем? – предложил Юшенг.
Зихао опустил щиток.
- Вперед, Клоун.
Бэй молча повиновался.
     Вскоре горные пики отделили их от долины. Взрывы и очереди из игольников превратились в едва слышное эхо. Только упруго гудел ветер, стремясь сдуть упрямых чужаков с узкой тропы, да звонко щелкали по скале редкие камешки, выбиваясь из-под армейских ботинок четверки. Когда тропинка расширилась, превратившись в крутой, но преодолимый склон, покрытый, словно огромными чешуйками, серыми плоскими камнями, Юшенг взглянул на курсограф вирта. До финишного участка оставалось всего двадцать километров. Если удастся сохранить темп, они будут на месте как раз к закату.
     Напуганные появлением непонятных существ, порскали по щелям гревшиеся на макушках камней ящерицы, то ли малолетние племянники обиженной курсантами «Прекрасной розы», то ли просто какая-то мелкая порода.
     На камнях пестрели лиловые разводы, образующие затейливые узоры. Дотошный Киу определил их, как разновидность лишайников. На ощупь они напоминали древесную труху. Оставалось только удивляться, как они умудряются выжить под палящими лучами на голом камне.
- Привал пятнадцать минут. Умник, тыл, – скомандовал Зихао, когда прошло около трех часов после дуэли с вертолетами противника. Это место они наметили давно. Склон здесь становился совсем пологим, превращаясь в плоскогорье. В случае чего можно бежать, не боясь свалиться в пропасть. Но, судя по карте, эта лафа ненадолго. Скоро им вновь придется, превратившись в горных баранов, прыгать с камня на камень и пробираться по тропам шириной в волос.
     Курсанты повалились на горячую землю кто где стоял. Многочасовой марафон вымотал до изнеможения. А впереди еще пятнадцать километров.
     Юшенг поболтал водой во фляге. Похоже, до ночи хватит. Он забросил в рот очередную таблетку и запил её двумя небольшими глотками. Вода нагрелась, в ней появился неприятный привкус пластика, но тут уж ничего не поделаешь. Ожидать на Пекле прозрачных горных родников не приходилось. Хотелось просто закрыть глаза и хотя бы на десять минут погрузиться в дрему. Но Юшенг не поддался слабости, вглядываясь в оставшиеся позади скалы. Погони пока не было. Юшенг сомневался, что она вообще будет. Защитники слишком заняты атакующими группами, чтобы отправляться в горы только ради того, чтобы найти на огромной площади, среди нагромождения скал, нескольких человек в защитной броне. И все-таки он смотрел до рези в глазах. Зихао прав. Пусть это учебное задание, относиться к нему нужноё как к боевому. Об этом же, кстати, говорил вчера вечером и капитан.
- Пошли! – скомандовал Зихао. Курсанты с кряхтением поднялись. Вставать оказалось тяжелее, чем идти. Но постепенно они вновь втянулись в ритм. Плоскогорье закончилось минут через сорок. Белая звезда уже начала клониться к Западу, и горы стали полосатыми от теней, отбрасываемых острыми пиками. Тени тянулись на сотни метров, превращая склоны в бока гигантских зебр. Светлая полоса, темная полоса, снова светлая, темная. Эта смена света и сумрака оказывала на курсантов почти гипнотическое воздействие. Глазам приходилось постоянно адаптироваться к резким перепадам освещенности. Группа вновь вышла на одну из многочисленных троп, как будто специально созданную для них шестилапыми обитателями гор. Сталкиваться в лоб с ящерами больше не пришлось, хотя несколько раз из-за камней показывались плоские широкоротые морды, заставляя курсантов испуганно вскидывать оружие.
«Скоро всё кончится, – думал Юшенг, автоматически переставляя ноги, – осталось совсем чуть-чуть. Мы уже почти у цели». Пятнадцатиминутный привал не придал им сил, а лишь превратил изнеможение в сильную усталость. Они всё чаще спотыкались, и не всегда из-за в выбоин, покрывавших тропу. Скоро показался тот самый сдвоенный горный пик, между вершинами которого пролегал их путь. Тропа вилась между высоких стен, словно потайной ход в крепость великанов. Именно об этом месте они говорили вчера вечером, выбирая позицию для того, чтобы оторваться от возможных преследователей. Как только теснины остались позади, Зихао дал сигнал – остановиться.
- Так, ребятки. У нас есть немного времени. Давайте-ка передохнем. Заодно кое-что проверим. Умник, поднимись на крайнюю скалу, оттуда видна почти вся тропа. Крот, установишь заряды у выхода из скал, как договаривались. Вот, возьми.
С этими словами он передал Киу свою разгрузку. В ней оказались пять управляемых с вирта зарядов. На положенные группе светошумовые гранаты они совсем не походили.
Киу без лишних слов надел разгрузку.
- Клоун, мы с тобой заляжем напротив выхода, если вдруг наш друг Крот замешкается.
     Юшенг подумал, что Зихао явно перестраховывается, но после недавней выволочки, которую тот задал друзьям, не рискнул комментировать приказы.
     Карабкаться на скалу то еще удовольствие, зато на самом верху обнаружилась удобная ложбинка между камнями, где Юшенгу удалось с комфортом расположиться, улёгшись на живот. Как и предполагал Зихао, отсюда тропа просматривалась метров на триста. На противоположном склоне мелькал шлем Киу, устанавливавшего подрывные устройства в одному ему ведомые точки. Вот он заложил последний заряд, поднялся наверх, занял свою позицию и сразу же пропал, исчез в резких фиолетовых тенях. Камень, за которым улегся Юшенг, тоже отбрасывал густую тень, похожую на коровью голову с одним рогом. Вот морда, а вот острый рог, протянулся почти до какой-то невзрачной колючки. Оказываются, тут и растения есть, безо всяких эмоций отметил Юшенг.
- Ждем сорок минут, – прозвучал в наушниках голос командира группы.
Вот  бы закрыть глаза и проспать эти сорок минут! Все равно же ничего не случится…
     Десять минут. Пятнадцать. Тень от глыбы, за которой лежал Юшенг, накрыла колючку. Огромное  достижение. Внезапно из-за ближайшего камня появилась мордочка ящерицы. Она была так близко, что Юшенг различил вертикальный черный зрачок в темно-фиолетовом, в цвет местных теней, глазу рептилии. Юноша шикнул на неё. Растерявшееся от неожиданности создание свалилось с  камня и бросилось удирать во все шесть лап. Только замелькал среди щебня толстый, похожий на морковку, хвост. Юшенг проводил ящерку глазами, а потом лениво взглянул в ущелье. Дьявол! По ущелью передвигались едва заметные тени. Большие. Их было много, штук десять. Местные ящеры были закоренелыми индивдуалистами, так что это точно не они. Пока Юшенг развлекался с ящерицей, они успели преодолеть половину тропы. Если бы он не отвлекся, он бы заметил их гораздо раньше!
- Чужие на тропе. Около десяти человек. Кроха, что делать?
- Крот, заваливай проход.
«Они же попадут под обвал! – подумал Юшенг. – Это же наши, свои курсанты!».
Он знал, что если крикнет, Киу не станет взрывать проход. И… и что тогда? Тогда они не выполнят вторую часть плана – отойти, оставшись в живых. Но ведь это учения! Это дурацкие учения, а там – живые люди!
«И не пугаться, что ты в кого-то попал», – вспомнились ему слова Зихао. «Вы должны отнестись к ним так, как если бы это был реальный бой», – сказал капитан.
     Преследователи не должны были переть вперед всей массой, как овцы на убой. Они даже не выслали разведчиков. Полезли в ловушку очертя голову. Они пренебрегли приказом: действовать, как в реальном бою. Ну ладно. Сейчас они поймут, что ошибались. К тому же, у них полно времени, чтобы удрать назад. Надо только не быть идиотами. Юшенг сжал зубы.
- Внимание, – прозвучал в наушниках спокойный голос геолога.
     Камень под Юшенгом вздрогнул, и почти сразу по ущелью прокатился, распугивая живность, грохот подорванных зарядов. Но, отразившись от гор, эхо не затихло. Напротив, оно ширилось, набирало силу. Со скал сорвались обросшие лишайником валуны и, подпрыгивая на ухабах, стремительно понеслись вниз, увлекая за собой другие. Лавина неслась с безумной скоростью, подгоняемая полуторным притяжением Пекла. Фигуры внизу бросились врассыпную. Обвал застал их врасплох. Большая часть преследователей ринулись назад, прочь из смертоносной ловушки, но четверо, то ли отчаянно смелые, то ли просто потерявшие от страха голову, рванули вперед, соревнуясь в скорости с лавиной. Юшенг увидел, что двое из них, шедшие самыми первыми, прорвались на плато. Оставшаяся двойка почти успела, но в последний момент град камней сбил их с ног. Не прошло и секунды, как они оказались погребены под толстым слоем обломков.
- Кроха, под завалом люди! – отчаянно крикнул Юшенг. Оскальзываясь на камнях, он ринулся вниз, размахивая игольником, как белым флагом.
Двое защитников базы, увидев спускающуюся с горы фигуру, вскинули игольники. Ющенг едва успел нырнуть за валун, как склон расцветился желтыми кляксами.
Откинув щиток, он заорал, не высовываясь из укрытия.
- Эй, мы же свои!
В ответ вокруг снова зашлепали капсулы с краской, внутри которой затаились шокеры.
Хлопки перекрыл басовитый звук выстрела. В дело вступила винтовка Киу. Правда, стрелял Бэй, поэтому эффект оказался чисто психологическим: Красные пятна расцвели у ног бойцов противника. Тем, не менее, хитрый Зихао  и тут сумел выкрутиться.
- В следующий раз будем стрелять на поражение, – раздался зычный голос Зихао. – Опустите оружие.
Шлепки вокруг прекратились. Юшенг метнулся вниз.
Двое курсантов из чужого взвода растерянно топтались на пятачке у скал. Позади них рассеивался столб пыли, выхванной обвалом. При высокой тяжести пыль оседала быстро.
С другой стороны склона спускался Киу. Из засады показались Зихао и Бэй с винтовкой геолога в руках.
Условные противники настороженно приглядывались друг к другу.
- Ты что творишь? – негромко прозвучал в наушниках Юшенга голос Чу Зихао. – У нас нет времени.
- Они  свои, – упрямо повторил Юшенг, подходя. – Своих не бросают.
- Ладно, черт с вами. Так, малыши. – Великан, сняв шлем, вразвалку подошел к завалу. – Давайте достанем этих идиотов, пока они там не задохнулись. Вы, двое. Как вас звать?
- Лим, – пробормотал один, исподлобья глядя на Зихао. На вид ему было от силы года двадцать два. Мальчишка. Заигрался и не хочет выходить из роли.
- Курсант Делун. Спасибо, что помогаете нам, – представился второй. Тот был постарше и поумнее.
- Хорошо. Лим, будь умницей, положи игольник.
Юнец бросил взгляд на Делуна.
- Делай, что говорят, – коротко велел тот, первым кладя на землю свое оружие. Лим подчинился.
«Ага, – смекнул Юшенг, – да за этим Делуном нужно присматривать». Судя по жесткому прищуру Зихао, великан подумал о том же.
Зихао оценивающе осмотрел завал.
- Надо быстрее. Может, они ранены… – причитал подоспевший Киу. Геолог винил себя в произошедшем. И только Юшенг знал, кто виноват на самом деле.
- Никто не ранен, – отрезал Зихао. – Броня обладает переменной прочностью, в зависимости от ударной нагрузки. Но вот с воздухом у них могут быть проблемы. Хотя тоже не факт.
- Но почему тогда они не отвечают? – Делун постучал по шлему. Я вызываю их все время, а они молчат.
- Не знаю… – Зихао нахмурился. – Может, в обмороке.
Но Юшенг понял, чего опасается друг. Броня может и затвердеть, но вот если крупный валун обрушился курсантам на головы, то перелом шеи практически гарантирован. Молчание попавших под завал весьма дурной признак.
- Ладно, начали. Разбираем завал сверху. Юшенг, где их застал обвал?
- Примерно в десяти метрах от выхода… Мне кажется, ближе к северной стене.
- Нет, к южной, – возразил Делун.
Киу приободрился. В десяти метрах от выхода из теснин завал был не настолько высок. Окажись бедняги в середине прохода, и чтобы докопаться до них потребовался бы, наверное, целый месяц.
- Хорошо, отсчитываем десять метров и начинаем работать. Крот, Умник, Клоун, курсант Лим – начинайте. Делун, дайте мне ваш шлем.
Мужчина поколебался, но выполнил приказ. Зихао нацепил его на себя.
- Говорит командир группы атаки курсант-сержант Чи Зихао. Дайте мне командира вашей группы.
- Это я, –  неохотно признал Делун.
Зихао на секунду запнулся, слушая ответ с той стороны.
- Да, ваш командир у нас. Двое ваших товарищей остались под завалами. С нашей стороны мы можем до них добраться. На время спасательных работ я требую объявления перемирия. Да… сейчас.
Он вернул шлем Делуну.
- Они просят вашего подтверждения.
Делун надел шлем.
- Здесь Змея. Подтверждаю – мы заключили временное перемирие. До следующего приказа вы должны оставаться на своих позициях. Никакой самодеятельности, ясно?... Да, я помню, что у нас война. Но вот что я скажу тебе, парнишка. Если я узнаю, что ты хотя бы посмотрел в эту сторону, если мне скажут, что ты это сделал, ты пожалеешь, что на свет пробудился. Ясно? Вот и ладушки, вот и молодец.
- Зеленые ещё, не понимают, – извиняющимся тоном произнес он, обращаясь к Зихао. – Но ничего, теперь они будут сидеть тихонечко, как мышки.
Юшенг, отваливая с помощью Лима в сторону плоский валун, искоса посматривал на командира чужаков. Ох и не нравился этот Делун Юшенгу. Весь какой-то…скользкий. И позывной у него подходящий – Змея. Только отвернись – ужалит. И что-то вертелось у Юшенга в голове. Была какая-то несообразность в присходящем. Что-то было не так. Но что, он пока не понимал.
Оба командира, нацепив шлемы, присоединились к курсантам. Какое-то время только и слышался, что глухой перестук камней, тяжелое дыхание и сдавленные проклятия людей, работавших на пределе сил.
     Спустя пять минут Зихао объявил минуту тишины.
- Позовите своих людей.
Делун принялся кричать куда-то в щели между обломками скал. Потом все застыли прислушиваясь. Никакого ответа. Зихао мрачнел на глазах, не прекращая, впрочем, работать. Яма у южной стены постепенно углублялась. Но из неё по-прежнему не доносилось ни звука. Когда глубина раскопок достигла примерно трех метров, Зихао обявил очередную минуту тишины, попросив временных союзников вновь покричать.  Те принялись послушно надрывать глотки, но в их голосах Юшенг не услышал настоящего волнения.
     И тут он понял, что его тревожило все это время. То, как поправил его Делун, когда юноша сказал, что пострадавшие находятся у северной стены. Делун уверенно заявил, что те находятся у южной стены. Но как он мог это знать, если он бежал без оглядки? Юшенг сам это видел! Было только одно объяснение тому, что он знал, где погребены его люди. Они сами доложили ему, как только оказались в ловушке. И пока не начались переговоры тот, видимо, приказал им сохранять молчание. Для чего? Да яснее ясного. Его люди целы и невредимы. Стоит только высвободить проход, и прямо в лица добровольным спасателям ударят капсулы с желтой краской. И всё, группа уничтожена, Делун и его люди – молодцы и победители. Нужно немедленно рассказать все Зихао! Юшенг выразительно посмотрел на друга и опустил лицевой щиток. Зихао последовал его примеру. Теперь они могли говорить без помех. Юшенг принялся, сбиваясь и торопясь, делиться с другом  своими подозрениями. Но не успел он сказать и двух фраз, как Зихао его перебил.
- Я в курсе, братец. Наши предупреждены. Когда я назову тебя по имени, стреляешь в Лима.
- Понял.
Оба подняли щитки.
- Продолжаем, – приказал Зихао. Все снова принялись ворочать неподъемные обломки, но Юшенг затылком чувствовал полные подозрения взгляды, которые бросал в их с Зихао сторону командир вражеской группы. 
Ослепительное светило уже почти добралось до зубчатой гряды, когда спасатели, пройдя еще полтора метра, уперлись в стоявшую наискось здоровенную плиту.
- Давайте-ка вместе навалимся, иначе не сдвинуть! – деловито предложил Делун, отряхивая ладони.
Киу вытер пот со лба и простонал: «Да когда это кончится?».
И тут же Зихао коротко бросил: «Юшенг!».
Юноша выхватил из-за спины игольник и, не целясь, нажал на спуск. С такого расстояния промахнуться было невозможно. Будто алая роза расцвела на груди курсанта и тот, страшно захрипев, опрокинулся на спину. На короткий, полный ужаса миг Юшенг подумал, что произошла ошибка и в его картридж случайно попали боевые иглы. И только потом сообразил, что одновременно с выстрелом услышал влажный хлопок от удара капсулы с краской о броню. Лим просто получил удар шокера, имитировавший прямое попадание в грудь.
     Тем временем Зихао сцепился с прыгнувшим на него Делуном. Командир условного противника оказался не глуп. Прекрасно понимая, что его единственный шанс избежать капсулы с краской – ближний бой, он прижимался к великану, используя его как живой щит. Юшенг беспомощно водил стволом, пытаясь поймать хитреца в прицел, но противники слишком быстро менялись местами, катаясь по щебню. Киу и Бэй не принимали участия в схватке, держа под прицелом плиту, из-под которой теперь явственно доносилась отборная брань: затаившиеся под ней бойцы старались поскорее выбраться наружу, чтобы прийти на помощь своим.
- А как же… перемирие? – прохрипел прижатый к стене Делун.
- Ты первый начал… – локоть Зихао упирался в гортань упрямого командира преследователей. Шлем того валялся в стороне.
- Жаль, не получилось, – Делун с кривой ухмылкой посмотрел прямо в глаза великану.
- Извини.
     Юшенг подумал, что Зихао извиняется в шутку, но в следующую секунду великан нанес противнику короткий удар в шею, и тот обмяк, сползая вдоль скалы на пыльную щебенку. Глаза его закрылись.
- Ты его убил?! – испуганно воскликнул Юшенг.
- Вырубил часа на три-четыре. Оклемается, – безмятежно ответил Зихао и, подняв шлем противника, постучал по микрофону.
- Эй там, внизу. Ваш шибко умный командир прилег отдохнуть. Вы под прицелом, так что давайте-ка без глупостей. Оружие на землю.
Плиту приподняли, использовав титановый приклад снайперки как рычаг и подложив под плоское дно огромного обломка несколько крупных камней. Из темной дыры вылетели, ударившись о камни, два игольника. За ними показись покрытые пылью бойцы. Они были совершенно целы.
- Привет, ребята. – Зихао приветственно помахал им рукой. – Рады вас видеть. Особенно товарищ Бэй.
Хлоп! Хлоп!
В курсантов ударили капсулы. Вскрикнув, оба повалились на землю.
- Ого, – сказал Юшенг.
- Ну а что, нам их в плен брать, что ли? – пожал плечами Зихао. – Все, вперёд,  пока остальные не разобрались, что к чему.
     Юшенг бросил прощальный взгляд на четыре распростертых тела. На душе всё равно было как-то неприятно. А вот Бэй, судя по всему, подобных комплексов не испытывал.
- Вам-то хорошо! – проходя мимо, он с досадой пнул одного курсанта. – Лежите себе, отдыхаете, а нам до финиша еще пилить и пилить.
     Начинало смеркаться. В горах темнота наступает быстро, так что у них оставалось всего ничего времени, чтобы пройти по очередной ящеровой тропе без режима ночного видения.
- Если бы не твои душевные терзания, мы бы прошли опасный участок засветло, – непривычно мягко укорил Юшенга Зихао, безмятежно вышагивая по тропе шириной в пару ладоней.
- Мои терзания? – смущенно переспросил юноша, осторожно переступая через попадающиеся на тропе камешки.
- Ты замечтался и слишком поздно подал сигнал, – пояснил великан. – Иначе бы никто из них не добрался и до середины ущелья.
- Про сиськи, наверное, вспоминал, – ехидно добавил Бэй.
- Помолчи, Клоун, пока я не вспомнил, что ты ударил лежачего, – осадил весельчака великан.
- А чего ему сделается? – смутить программера было решительно невозможно. – Ты же сам сказал, у брони переменная жесткость. Только ногу отбил, а ему – хоть бы хны.
     Разумеется, темнота застала их на самом неприятном участке. Очевидно, тут недавно случился оползень. Он смел тропинку, продолбленную усердными ящерами, в пропасть. Перед ними, сколько хватало глаз, простиралась практически отвесная стена. Пришлось вновь приниматься за скалолазное снаряжение. Спустя час и десяток захватывающих дух полётов по широкой дуге над черной бездной, друзья, изрядно отбившие бока и исчерпавшие до дна запас крепких словечек, оказались, наконец, на другой стороне скалы. Тяжелее всех пришлось Зихао: он двигался вдоль стены с Киу на закорках: из-за «раненой» руки тот не имел права использовать альппинистское снаряжение.
- По крайней мере, их это тоже задержит, – пробормотал смущённый Киу.
- Не думаю, что эти олухи  попрутся ночью через обрыв, – пренебрежительно заметил Бэй.
Зихао только хмыкнул.
- А что, я неправ, что ли?
- Думаю, прав.
- Вот видишь, – победоносно заметил Бэй.
- Только нам это не поможет.
- Почему это?
- Думаешь, это у них последний отряд?
Бэй притих.
- Считаешь, мы ещё кого-нибудь встретим? – Юшенг взглянул на светящуюся карту. Им осталось спуститься метров на триста в долину. В противоположном её конце располагался долгожданный финиш. Шесть километров! Каких-то шесть километров!
- Увидим, – философски ответил Зихао. – Но я бы пока не радовался.
     Спуск они преодолели играючи. Казалось, сама природа позаботилась о том, чтобы группа успела к финишному участку как можно быстрее. Скала, охранявшая вход в горную долину, состояла из какого-то слоистого минерала, название которого Юшенг не знал и не имел ни малейшего желания узнавать – он уже практически не ворочал языком. Горячая звезда и постоянные ветра изрядно поработали над скалой. В ней образовались естественные ступени, узкие и высокие. Тем не менее, спускаться по ним было куда приятнее, чем нырять в чернильную мглу на тонком тросе, гадая, что ожидает тебя внизу.
     Температура ощутимо упала. До нормы было, конечно, далеко, но после пятидесятиградусного дневного жара и тридцать пять градусов, которые показывал вирт, казались чуть ли не прохладой.
     Когда Киу, спускавшийся последним, наконец, оказался внизу, Зихао указал куда-то на север.
- Нам туда.
- Но финиш на востоке! – сверился Юшенг со своей картой.
- Конечно!  Зато с севера нас никто не ждет.
- Ты что, думаешь, они устроят бой в финишном секторе?! Это уже слишком.
- На войне ничего не бывает слишком, Умник. Так и знай. Я бы на их месте так и поступил, – честно признался Зихао.
- Безобразие, – пробормотал возмущенный Киу. – Зачем правила, если их постоянно нарушают?
- Для того, братец Крот, чтобы вы усвоили то, о чем я вам целый день толкую. Есть победа, и есть поражение. Одно из двух. Остальное – ничего не стоящая чепуха. Понятно?
- Понятно. И всё равно – безобразие.
- Хорошо, что понятно. А теперь хватит болтать.
     Курсанты черными тенями припустили по ночной долине. Судя по таймеру, который светился в углу информационной панели, выведенной в угол лицевого щитка, до конца учений оставалось еще три часа. Неведомо как, но Зихао умудрился выиграть в гонке со временем.
Вскоре на карте запульсировала зеленая окружность. До заветной цели, финишного сектора, осталось два километра. Вскоре Юшенг заметил на юге слабо светящиеся зеленые огни, указывавшие границы безопасной зоны.
- Дальше ползком, – распорядился Зихао. – Клоун, на тебе гранаты. Без моей команды не применять.
- Есть.
- Умник, мы с тобой работаем игольниками.
- У меня тоже остались гранаты, – напомнил Юшенг.
- Рад за тебя.
И Юшенг в очередной раз почувствовал себя идиотом.
     Ползли добрых сорок минут. Зеленые огни, окаймлявшие финишную зону, мерцали совсем близко. Зихао подал сигнал: замри и жди. Курсанты послушно ткнулись подбородками в землю. Юшенг про себя сомневался, что в этом есть такая уж насущная необходимость. Наверное, Зихао слишком вошел в роль, вот ему повсюду и мерещится подвох. Ну не может такого быть, чтобы на нейтральной территории…
     К зоне безопасности, подсвеченные её огнями, приблизились три шатающиеся фигуры. Остатки какой-то группы. «Молодцы, добрались все-таки!» – порадовался за курсантов Юшенг. Но рано, рано. Стоило бойцам пересечь зелёную черту, откуда-то из темноты раздались знакомые хлопки. Все трое, не издав ни звука, повалились на землю, словно мешки с мукой.
- А теперь смотрите самое интересное, – прошептал Зихао.
Из темноты слева от четверки друзей показались темные фигуры. Пригнувшись, они быстро подхватили тела пораженных ими бойцов под мышки и потащили куда-то во мрак.
- Видели? Это ловушка. Теперь они будут ждать следующую группу.
- Не дождутся! – возмущенно заявил Киу. Честный геолог был до глубины души возмущен подобным вероломством и рвался в бой, хотя все четверо были уже за гранью изнеможения. Юшенг полностью разделял его чувства.
Зихао распределил роли. Киу со своей бесполезной рукой оставался ждать в засаде. Бэй ушел вправо. А сам великан вместе с Юшенгом по широкой дуге направились к месту, где, судя по всему, затаился противник.
     Через полчаса в финишной зоне появилась следующая группа – на этот  раз пять человек. Дождавшись, пока противник перестреляет их и покажется из своего укрытия, Зихао четко, как в тире, одного за другим снял всех пятерых бойцов, тащивших в темноту свой парализованный груз.
В тот момент, как упал первый из противников, Юшенг почти  в упор расстрелял еще троих, дожидавшихся возврашения своих сообщников в укрытии, которое они полагали надежным. Бэй, исполняя приказ Зихао, тем временем прилежно забрасывал гранатами с краской второй фланг, на тот случай, если у противника там расположена группа прикрытия. И не зря. Спасаясь от разрывов, в финишную зону выскочило еще четверо курсантов. О них позаботились Зихао и Юшенг.
Стрельба стихла.
     Зихао запустил в воздух осветительную ракету. В её мерцающем, зеленоватом свете их взглядам предстало зрелище полного разгрома. Четырнадцать бойцов условного противника выведены из игры. Большинство неподвижны, но двое, которых задело только «осколками» красящих гранат, корчатся, постанывая, на камнях.
- Терпи, скоро пройдет, – пообещал Зихао, присаживаясь возле одного из них на корточки. Остальные члены маленькой команды тем временем затаскивали в финишный сектор тела курсантов, вероломно подстреленных в тот момент, когда они уже вышли из боя.
- Анальгетик… вколи… – просипел раненый. Левый бок его был покрыт краской из гранаты Бэя, казавшейся в зеленом свете ракеты совершенно черной.
- Фиг тебе, а не анальгетик, – зло прошипел Зихао. – Обойдешься.
     И Юшенг понял, что Зихао покривил душой, утверждая, будто на войне есть только победа и поражение. Было что-то еще. Какая-то мелочь. Например, честь. Но почему друг об этом умолчал?
     Эта мысль не давала ему покоя, когда они грузили парализованные тела в спустившийся с темных небес катер, когда обменивались рукопожатиями с тремя уцелевшими курсантами последней группы, едва успевшими добраться до места сбора к конечному сроку. И не остали даже когда они забрались, наконец, в гостеприимную грузовую кабину катера и обессилено плюхнулись на скамьи. Сняв шлем и выпив целую бутылку восхитительно ледяной воды, он, наконец, не выдержал. Зихао сидел рядом, меланхолично поглаживая игольник и думая о чём-то своём.
- Ты соврал нам. – Юшенг не опасался, что их разговор услышат. Старый движок натужно гудел на форсаже, поднимая тяжелый катер в стратосферу, и от его усилий в кабине все ходило ходуном.
- А?
- Я говорю, ты сказал, что на их месте поступил бы так же. Ты соврал. Почему?
Зихао покосился на уложенные поперек прохода тела.
- Я сказал то, что нужно.
- Нужно кому? – упорствовал Юшенг.
Зихао раздраженно отложил игольник.
- Вот ты заноза, братец.
- Я не отстану, – предупредил юноша.
- Знаю. Ладно, слушай. Мои принципы – это мои принципы. Вам они не подходят.
- Чего?! – задохнулся Юшенг. От кого-кого, но от друга он такой подлости не ожидал. – То есть, ты у нас – единственный приципиальный и благородный, а мы – отбросы, да? Ну да, мы же осужденные преступники, какое уж там благородство! Только позволь тебе напомнить, что и ты не такой уж чистенький. Ты тоже преступник. И, если уж на то пошло, ты мне так и не рассказал, за что тебя судили. Может, как раз ты и есть самый преступник из нас. А? Ну, давай, скажи что-нибудь.
-  Хорошо. Во-первых, не ори. Этот разговор между нами, а ты заглушаешь двигатель.
- Не уходи от ответа. – Юшенг всё-таки сбавил тон.
- Да я и не ухожу, вот ты чудик. Дело не в том, что вы – осужденные, а я чистенький. Если разобраться, какие вы преступники! У этих двоих, – он кивнул на дремавших Киу с Бэем,  –  вина пустяковая, ты вообще случайно влип. Так что дело не в этом.
- Тогда в чем?
- Неужели ты сам не понимаешь? Все дело в том, что я – какой-никакой, а солдат. Профессионал от пробуждения. А вы – игрушечные солдатики, которых передвигают штабные по карте.
- И что с того? – Юшенг честно пытался понять, что имел в виду друг. Пока слова здоровяка казались какой-то чепухой. – Ну да, генетически мы не солдаты, пусть так, но какое это имеет значение?
- Огромное. Как ты думаешь, почему учения прошли так подло? Почему ни одно из заявленных правил не соблюдалось? Именно потому, что вас приучают к тому, что я вам сказал. Важна только победа. Это единственное, чему вас смогут тут научить за четыре месяца. Понимаешь?
До Юшенга начало доходить. Зихао сочувственно похлопал его по колену.
- Правила, принципы, благородство… Для вас это – непозволительная роскошь, Юшенг. Я очень хочу, чтобы ты это понял, чтобы вы все это поняли.
- Ну да… спасибо… за заботу.
Юшенгу было до тошноты противно. Вот, значит, как. Он не стал подлецом в гражданской жизни, а теперь его вынуждают стать им здесь, в армии, о высокой морали которой постоянно твердят со всех экранов. Которую любят, на которую ровняются…
- Черт возьми, Юшенг, всё совсем не так, как ты думаешь. Ну как мне тебе объяснить… Вот, послушай. Предположим, ты столкнулся с врагом. Скажем, с русским десантником. Который учился и тренировался пять лет, а потом еще десять воевал по всему Ориону. Который ростом два двадцать и весит сто пятьдесят килограмм без единой жиринки. И что же тебе с ним делать?
- А и правда, что же мне делать?
- Я тебе скажу что. Если ты попробуешь вступить с ним в честный поединок, спорю, он этого даже не заметит. Просто прихлопнет тебя как муху, походя. Одной левой, как говорят русские. Не выпуская из правой стакана с водкой, или что там они пьют.
- Ну уж…
- Не «ну уж»! – вспылил великан. – Да пойми ты, дурачок, это несопоставимые вещи! Всё равно что выпустить муравья против гориллы. Пусть тот муравей хоть сутки напролет будет качаться и стрелять в тире, горилла на него наступит и не заметит. Понимаешь?
- Допустим. Ну и что делать мне, муравью, против этого русского десантника?
- Очень просто. Бросить оружие. Поднять руки, сдаваться, плакать, умолять о пощаде. А потом улучить момент и воткнуть нож в спину.
Юшенга чуть не вырвало от омерзения.
- Ты это серьезно? Ты правда думаешь, что мы должны стать такими?
Зихао отвел глаза.
- Для вас это единственный шанс остаться живыми.
- А если я не хочу оставаться живым на таких условиях? Что тогда? Что – тогда?
- Я знаю выход. Так что не паникуй. – Зихао взял руку Юшенга и сжал её в своей огромной ладони. – Просто доверься мне.
- Какой выход?
- Тс-с. Не здесь и не сейчас. Когда придет время, я всё тебе расскажу. Обещаю. Но пока придется терпеть. И учиться втыкать нож в спину.

Конец первой книги.
;
Люди Ориона.

Чжан Юшенг: ключник Ориона.

Книга вторая. Рожденный Пеклом.

 

Красная доминанта.
Китайская Народная Республика.
Система Хефей.
Планета Хэфей-7.
Мегаполис Хуанг.

Такого спокойного перелета Юйчи не припоминал. Автопилот флегматично прокладывал курсовые отрезки в извилистых проливах между трясин. Регулярные погружения и всплытия оставались бы незамеченными, если бы не сопровождались включением оранжевых предупредительных ламп аварийного освещения и звуковым оповещением.
Закончив изучение отчета о гибели крейсера «Йонган», Юйчи почти двое суток предавался праздности, валяясь на койке в своей маленькой каютке и читая с вирта книжки, до которых последние несколько лет не доходили руки. С полковником они встречались только за столом, что не могло не радовать. Автоповар на курьере, очевидно, поднахватался кое-чего за свой долгий век и теперь выдавал двоим пассажирам какие-то совершенно несусветные рецепты из самых простейших, казалось бы, ингридиентов. Едва взяв в рот приготовленную им имитацию овощного рагу, полковник изменился в лице и стремглав вылетел из столовой. Юйчи проводил его взглядом и, пожав плечами, с аппетитом подналег на коричневатую волокнистую массу – ему необычная смесь специй пришлась по вкусу.  После этого случая всё оставшееся время полета Тай с видом мученика жрал сухой паек, который он раздобыл, вскрыв неприкосновенный запас спасательной шлюпки.

Звезда Хэфей была юна. По молодости лет она щедро заливала систему потоками ослепительного белого сияния, совершенно не заботясь о будущем. Её планеты пока были безжизненны. И оставались бы такими еще добрый миллиард лет, не появись в системе люди и не приведи они седьмую планету системы в более-менее пригодный для человека вид.
На подлете к планете курьеру с Тяньцзиня пришлось целый час болтаться на высокой орбите, ожидая очереди на посадку. И это несмотря на то, что их рейсу был присвоен флажок «срочный». Юйчи прикинул, сколько же времени тут приходится торчать огромным грузовикам, доставляющим прокат на орбитальные заводы Хэфея-7.
     Заводов было великое множество, и их огни образовывали в черном небе причудливые созвездия. Хэфей считался одним из старейших промышленных центров республики. Юйчи до сих пор помнил уроки истории школы первого круга. Их учили, что стачки на сборочных конвейерах Хефэя-7 послужили запалом к Великой революции, пожаром охватившей все людские миры доминанты. Тогда в столкновениях с полицейскими карательными подразлениями, пришедшими на помощь капиталистам – хозяевам предприятий, погибли сотни тысяч рабочих, были взорваны целые заводы. И это только в этой системе.
     Сейчас, спустя почти семьдесят лет, ничто не напоминало о былой трагедии. Системные заводы работали как часы, поглощая разверстыми пастями грузовых шлюзов миллионы тонн сырья и, словно шелуху от семечек, выплевывая из финишных ворот новенькие боевые корабли. На подлете к планете Юшенг своими глазами увидел грандиозное зрелище: склад готовой продукции. На тысячи кубических километров пространства простирались ряды серебряных кораблей: стаи стреловидных фрегатов и корветов; похожие на плоских морских скатов крейсера; огромные шары мониторов и линкоров, продолговатые бруски авианосцев. Вокруг них мошкарой вились маленькие юркие кораблики обслуживания и комплектации. Пока Юйчи любовался, полковник, не удостоивший могучие машины даже мимолётного взгляда, продолжал ворчать на одной ноте.
- И это называется «срочный рейс»? Если бы сотрудники моего отдела работали с такой скоростью, на них бы уже составляли некрологи. Юйчи, чтоб тебя!
Капитан неохотно оторвался от экрана.
- Да?
- Свяжись с этими бездельниками внизу и скажи, что я им головы поотрываю, если нам немедленно не предоставят посадочный коридор.
В тот же миг, словно испугавшись угрозы, ожил бортовой процессор.
- Борт К35-117, вам предоставлен посадочный коридор. Координаты введены в ваш процессор. Окно двадцать секунд. Добро пожаловать на Хэфэй-7.
- Повезло вам, обезьяны бесхвостые, – разочарованно пропыхтел Тай, пока Юйчи, крутанувшись в своем кресле, подтверждал приказ бортовому процессору.
Маленький катер сошел с орбиты и устремился в покрытую толстым слоем облаков атмосферу планеты.
     Приблизительно на высоте десяти километров они вышли из зоны перманентной верхней облачности. Внизу с обманчивой неторопливостью дрейфовали бескрайние поля сероватых комьев ваты: обычные дождевые облака. Под ними, в вечном полумраке, мерцали огни городов. Один из них, неромантично называвшийся просто Хуанг ,  и был целью их двухдневного путешествия. Сейчас он находился на ночной стороне планеты.
     Катер быстро снижался. Вокруг замелькали зарницы: над городом бушевала гроза. На шести тысячах метров их здорово поболтало, но старый курьер хоть и скрипел всеми своими переборками, с честью вышел из этого испытания и вскоре, курясь облачками пара, уже стоял на швартовочной плащадке. Дождевые струи шипели на раскаленной обшивке. Вдалеке виднелись огни космопорта. На этот раз места у причального рукава для курьера не нашлось.
     Спустившись по трапу – Юйчи установил над полковником широкий силовой зонт – они принялись оглядываться по сторонам. Вокруг простиралось черное, маляно блестящее в свете прожекторов посадочное поле. За пеленой дождя смутно сияли здания звездной гавани. По черному ночному небу мчались подсвеченные городскими огнями темно-коричневые клочья облаков. Дул пронизывающий ледяной ветер, забрасывая под зонт влажную морось. Мимо стремительно проносились машины наземных служб, мигая красные проблесковыми фонарями и не обращая никакого внимания на двух человечков под мерцающим зонтом.
- Что они тут себе думают… – начал закипать полковник, но договорить не успел. Из-за корпуса курьера лихо вывернула, деловито гудя, маленькая пассажирская платформа. К счастью, крытая.
- Полковник Тай? – прокричал, стараясь перекрыть шум ливня, молодой парень в блестящей от воды форменной куртке.
- И капитан Юйчи, – поспешно добавил капитан, которому вовсе не улыбалось остаться торчать у курьера. – Да, это мы.
- Сержант Чжан. Добро пожаловать в Хуанг.
- И тут Чжан, – пробормотал Тай, устраиваясь на заднем сиденье. – Кругом одни сплошные Чжаны.
- Да, нас много! Это ж здорово, когда большая родня! – прокричал веселый сержант .
Судя по кислой физиономии, полковник не разделял энтузиазма счастливого обладателя большой родни.
Платформа, строго следуя вдоль зелено-желтой полосы наземного транспорта, помчалась к космопорту.
- У вас часто такая плохая погода? – прокричал Юйчи, когда очередной раскат грома едва не порвал ему барабанные перепонки.
- Чего?
Юйчи склонился к водителю.
- Погода, говорю, часто такая поганая?
Сержант прыснул.
- Смеетесь? Сегодня отличная погода!
- Ты издеваешься?
Местный Чжан помотал головой. С сосулек его волос стекали холодные струйки, но он, казалось, этого даже не замечал.
 - Не, серьезно! Это, считайте, затишье. Но скоро обещают ухудшение. Завтра сами увидите!
- Завтра ноги моей не будет на этой чёртовой планете, – сварливо донеслось с заднего сиденья.

Пятый Сектор вооруженных сил КНР.
Система НР11_08.
Планета Пекло.
Учебная часть «Банли».

Юшенг надеялся, что после учений им хотя бы дадут выспаться. Как бы ни так. Когда из катера, приземлившегося на одной из двух посадочных полос учебной базы, закончили выгружать парализованных курсантов, к четверке Зихао подскочил незнакомый щеголеватый сержант в чистенькой форме,
- Группа курсант-сержанта Зихао? – уточнил он.
- Так точно.
На фоне аккуратного сержанта они, грязные как черти, в пропыленной насквозь броне, смотрелись не сильно впечатляюще. Очевидно, сержат думал точно так же, брезгливо разглядывая усталую четверку.
- Следуйте за мной, – сухо проронил он, поворачиваясь на каблуках. В лучах прожекторов его ботинки ярко блестели.
Курсанты недоуменно преглянулись.
- Наверное, нас как-нибудь наградят. Все-таки это мы грохнули энергоблок, – предположил Бэй.
- Награждают днем, перед строем… – умудренный жизнью Киу был настроен куда менее оптимистично.
- Хватит гадать, не бабы, – закончил Зихао.
А Юшенг, по своей академической привычке сначала думать, а потом говорить, так ничего и не успел привнести в общую беседу. Ему тоже казалось, что ради чего-то хорошего их бы посреди ночи не потащили невесть куда. А с другой стороны, Бэй тоже прав – ведь это именно они, можно сказать, выиграли учения.
     Сержант гордо вышагивал по тротуару центрального проспекта, ярко освещенному мощными фонарями. Оглядываться и проверять, идут ли за ним курсанты, он явно считал ниже своего достоинства. Конечно идут, не могут же они ослушаться его приказа? Позади послышались быстрые шаги. Юшенг обернулся. Их догонял сержант Тайшу собственной персоной.
- Стойте тут, – бросил он, обгоняя своих подопечных. Группа послушно замерла на месте. Тайшу окликнул чужого сержанта, и между ними начался тихий разговор, впрочем, быстро перешедший на повышенные тона.
- Вы не посмеете…
- Да мне плевать! – доносил до курсантов ночной ветерок звуки перебранки.
     Лощеный сержант, смотревшийся рядом с Тайшу, одетым в простую, порядком выгоревшую повседневку, словно породистый пес рядом с дворнягой, в конце концов связался с кем-то по вирту и демонстративно перевёл разговор на Тайшу. На этот раз разговор занял буквально несколько секунд. Плечи их непобедимого сержанта поникли. Лощеный штабник (а что этот красавчик был штабным работником, Юшенг не сомневался, знавал таких еще по ректорату Нанькая) торжествовал. Тайшу что-то бросил ему напоследок, отчего улыбка штабного мгновенно увяла, и, повернувшись к нему спиной, отправился восвояси. Проходя мимо четверки Зихао, он замедлил шаг.
- Тяните время. Я что-нибудь придумаю, – негромко произнес он, не глядя на курсант-сержанта.
- Сделаем, – так же тихо ответил Зихао.
Юшенг понял, что дело дрянь. Да что за чертовщина! Последние дни он только и делает, что влипает в неприятности.
     Тайшу предупреждал не зря. И предчувствие Киу тоже оказалось правильным. Штабной сержант довел четверку до здания администрации базы и оставил в чистенькой, как и он сам, приемной. Курсанты переминались у дверей, опасаясь запачкать сверкающий паркет. Стены приемной были забраны, как в парткоме университета, темными панелями натурального дерева с причудливым рисунком. Над столом секретаря-референта висел портрет председателя Суна в тяжелой золоченой раме. Председатель задумчиво взирал вдаль поверх голов, словно тщился разглядеть впереди светлое коммунистическое будущее Народной республики. 
- Похоже, мы и правда попали… – едва слышно пробормотал Бэй.
     Секретарь, немолодой, сухой, как щепка прапорщик, не обратил на них ровно никакого внимания. Его пальцы летали по виртуальной клавиатуре, а глаза так и бегали по строчкам. Вирт прапорщика издал едва слышный писк. Секретарь допечатал срочку и наконец-то соизволил заметить четверку. При виде их грязных физиономий и слипшихся волос (снятые шлемы они по уставу держали на сгибе левой руки) он поджал губы, отчего в его облике проступило что-то вредное, старушачье.
- Заходите.
 Голос секретаря был под стать облику, сухой и надтреснутый. Дверь кабинета беззвучно скользнула в сторону. Зихао, расправив плечи и выпятив грудь, пошел первым. Прапорщик бдительно проводил их глазами, страдальчески морщась каждый раз, когда очередная порция пыли падала на паркет.

- Ну что, бандиты?!
     Начало было не слишком обнадеживающее. Капитан Лян, начальник базы, даже изволил подняться со своего кресла и стукнуть кулаком по столу. Стоящая на столе модель крейсера-межзведника опасно покачнулось. Сверкнула серебром надпись: «Йонган».
Курсанты промолчали, неукоснительно глядя строго перед собой.
- Это что такое вы вытворяете?! – продолжал бушевать капитан.
     Четверка как воды в рот набрала, но капитан, похоже, и не рассчитывал на ответ. Пока его вопросы носили чисто риторический характер. Юшенгу доводилось встречать людей подобного типа. Таков, к примеру, ректор Нанькайского университета, товарищ Нянь. Ученых степеней он не заработал, зато был отличным администратором и верным партийцем, что позволяло ему по полчаса кряду орать на профессоров, терпеливо сносивших брань своего импульсивного начальника. Зато через полчаса, прооравшись, он становился другим человеком, и с ним можно было обсуждать любые вопросы. Юшенг искренне надеялся, что капитан Лян из той же породы. Судя по отрешенному виду Зихао, здоровяк считал так же, пережидая гнев командира, как внезапный ливень с громом и молниями.
     Отгрохотав какое-то время, капитан и впрямь утих. Тучи еще не рассеялись, но гроза, кажется, прошла стороной, не нанеся ущерба.
- Ну, что молчите? – уже безо всякого азарта рявкнул капитан. – Кто командир группы?
- Курсант-сержант Чу Зихао, товарищ капитан! – Великан сделал шаг вперед, продолжая преданно глядеть на стенку прямо перед собой.
Капитан вышел из-за стола, и, забавно наклонив голову, словно петух на заборе, заглянул в лицо невозмутимому великану.
- Ты всегда такой болван, курсант-сержант? Или только здесь поглупел?
- Всегда, товарищ капитан.
- Знаю я ваши фокусы, – проворчал капитан, на этот раз почти спокойно. – «Не могу знать, так точно, никак нет». А про себя что? Про себя посмеиваешься! Что, не так, скажешь?
- Не могу знать, товарищ капитан.
Капитан бросил взгляд на экран своего вирта.
- Значит, Чу Зихао. Ну и ну. Хулиганство, кража, вандализм… О-о! Как интересно. Нанесение побоев представителю правоохранительных органов, находящемуся при исполнении обязанностей. И с таким списком тебя назначили командиром группы?
- Так точно, назначили.
- Угу. Хотя чему я удивляюсь… По сравнению с этими ты просто ангел… Пожалуйста! Курсант Киу – преступная халатность, повлекшая человеческие жертвы и ущерб общественному имуществу. Это видимо твоё кредо, наносить ущерб имуществу, да, курсант Киу?
Маленький геолог по примеру Чу предпочел отмолчаться, виновато потупив взгляд. А капитан продолжил, бегая глазами по строчкам.
- Дальше… Курсант Бэй – кибер-хулиганство, компьютерный взлом, незаконное проникновение на охраняемый объект. Курсант… о нет.
Он оторвался от экрана и в изумлении уставился на Юшенга, словно отказываясь верить собственным глазам.
- Я тебя помню, курсант Чжан… Ну да. Тебя же вчера должны были расстрелять? Я помню, я сам подписывал приговор!
- Меня оправдали, товарищ капитан! – поспешно заверил командира Юшенг, пока тот, чего доброго, не решил собственноручно привести приговор в исполнение.
- Да? А… да, действительно… Тут и видео есть… Бог ты мой, какие… Кхм, понятно. –  Капитан поспешно отвел глаза. Бэй изнемогая от любопытства, тянул шею, но командирский вирт был настроен только на радужку капитана и не транслировал изображение в других направлениях.
Юшенг залился краской. Капитан с сомнением оглядел всю четверку, одного за другим, очевидно, прикидывая, какие именно кары обрушить им на головы. Затем лицо его прояснилось.
- Да уж, ну вы и типы. Только очень смелый человек мог собрать такой паноптикум в одну группу. Надо поставить на вид… – он сделал себе несколько пометок. – Так вот, у меня ко всем вам вопрос. Хотя нет, с вас троих какой спрос… у меня вот к тебе вопрос, курсант-сержант Чу. Мне вот интересно, честно, я вот очень хочу понять, как в твою дегенератскую башку пришла такая мысль – сбить вертолёт?!
«Так вот оно что! Значит, дело в вертолёте, –  вздохнул про себя Юшенг. – Говорил же я ему, плохая идея… И как же нам теперь выкрутиться?».
- Я получил прямой приказ, товарищ капитан, – чётко отрапортовал Зихао.
- Да ну?! И кто же тот выдающийся и несравненный кретин, который отдал тебе такой приказ?
- Вы, товарищ капитан.
Командир учебной базы потерял дар речи. Его глаза вылезли из орбит, а рот беззвучно открывался и закрывался, придавая ему удивительное сходство с морским окунем.
- Всё, конец. Нас расстреляют, – углом рта сообщил Юшенгу Бэй.
Капитан, наконец, нашел нужные слова.
- Тебя контузило, курсант-сержант? Что ты несешь? Я никогда…
- Как же, товарищ капитан, – Зихао был сама невинность. – Я даже записал ваш приказ, чтобы ничего не перепутать.
- Записал?! Нет, это просто поразительно, что за наглость. А нельзя ли как-то ознакомиться с этим «моим приказом»? Просто из чистого любопытства.
- Конечно, товарищ капитан. Секунду.
     Зихао преспокойно включил вирт и вывел изображение на центр кабинета. Рядом с настоящим капитаном возникла его виртуальная копия. Надо сказать, капитан был из числа тех людей, которых, как принято говорить, «любит камера». На голографическом изображении он имел куда более представительный вид, чем в реальности. Но Юшенг не обратил на это никакого внимания. Ему было любопытно – что же задумал хитрец Зихао?
Виртуальный капитан задвигался. И заговорил.
«Это задание учебное только по форме, – напыщенно заявила виртуальная фигура капитана, размахивая руками. – Вы должны, вы обязаны относиться к нему, как к самому настоящему боевому заданию. Примените все свои знания и навыки. Запомните: это не игра, а ваша святая обязанность. Задание должно быть выполнено любой ценой, как в настоящем бою…».
     Юшенг с трудом сдержался, чтобы не расхохотаться. Ай да Зихао! Рядом беззвучно трясся от смеха Бэй. И даже у флегматичного Киу стало подозрительно деревянное выражение лица, как будто и он сдерживается из последних сил. Один только Зихао продолжал есть начальство преданными до полного идиотизма глазами.
- Я так понял, что «любая цена» уж всяко включает в себя стоимость старого списанного вертолёта, так ведь, товарищ капитан? – с великолепно сыгранным беспокойством в голосе поинтересовался Зихао.
     Этот вопрос оказался последней каплей. Но реакция капитана оказалась совсем не той, какую от него ждали курсанты. Капитан не разразился очередной порцией гневных сентеций, не бушевал, не отправлял нахальную четверку под трибунал. Ничего подобного. Он просто искренне, от всей души рассмеялся.
В кабинете стало сразу как будто легче дышать.
- Похоже, ещё поживем… – ответил Юшенг Бэю, глядя, как капитан хохочет, шлепая себя ладонями по бедрам и вытирая выступившие на глазах слезы.
- Феноменально! Ну и наглец! – сквозь смех стонал капитан. – Это же надо… мои же слова!
Зихао настороженно поглядывал на командира, ожидая, чем окончится приступ начальственного смеха.
     Наконец, капитан Лян отсмеялся. Отдуваясь, он прошел за свой стол и плюхнулся в кресло, сцепив пальцы на едва намечающемся животике.
- Садитесь уже… юмористы.
     Стол у командира группы был номенклатурный, для совещаний, в виде буквы «Т» универс-алфавита. По обе стороны от «ножки Т» стояли стулья. Курсанты осторожно, чтобы не слишком насорить, расселись.
- Горе вы мое. Мне ж теперь за этот вертолёт отчитываться. Понимаешь, курсант-сержант?
- Понимаю, товарищ капитан. Так оно ведь вот как… Там же такие горы… Вы у Крота… то есть у курсанта Киу спросите, он геолог. Там порода непрочная. Запросто с такой вершины может сорваться каменюка и прямо по винту. Вертолёт-то впритык к стенке шел… Тут уж никто не виноват.
Капитан, пристально глядя на Зихао, вертел большими пальцами, словно лопастями винта.
- А вам вместо этой рухляди что-нибудь поновее пришлют.
- Экий ты умный. Что ж ты не был таким умным, когда витрину разбил, а потом ещё и с полицейским подрался? – осуждающе покачав головой, спросил капитан.
Зихао смущенно потупился, словно первокурсница перед деканом.
- Пьяный был, сглупил.
- Тото-ж, пьяный. Всю жизнь себе поломал, дурачина.
В голосе капитана не было гнева. Скорее в нем звучала горечь и даже – Юшенг поразился – сочувствие. Он пролистал дело Чу.
- Значит, служил, курсант-сержант?
- Довелось. Из учебки выперли… – вздохнул великан, по-прежнему разглядывая свои ладони.
- Дай догадаюсь. «Пьяный был, сглупил»?
- Так точно, товарищ капитан.
- Жаль, курсант-сержант. Из тебя бы вышел толковый офицер.
Юшенг вновь не поверил своим глазам. Зихао умудрился прокраснеть! Ну, это уж он переигрывает, решил юноша. Но капитан, по всей видимости, думал иначе.
- Ладно… мы ещё вернемся к этому разговору. А что касается учений… Нетривиальный маршрут, разумная инициатива, уничтожение цели, грамотный отход… – капитан перечислял подвиги группы, смакуя каждое слово, как редкое вино. – Одно то, как вы нейтрализовали последнюю засаду, доставило мне массу удовольствия. Скажу одно: молодец, сержант.
     Юшенг заметил, что капитан как будто случайно упустил слово курсант. Очевидно, заметил это и сам Зихао.
- Товарищ капитан, без ребят у меня бы ничего не вышло.
- Я понимаю, огневая поддержка…
- Разрешите не согласиться.
Капитан хмыкнул. Очевидно, такие типусы встречались ему нечасто, и он с любопытством рассматривал чумазые физиономии четвёрки.
- Я слушаю, – произнес он.
- Фактически учения выиграл курсант Чжан. Именно он локализовал энергостанцию и нашел способ её нейтрализации. Обвал организовал курсант Киу. А курсант Бэй за пять минут разгадал ваш трюк с программированием брони.
- Хорошо, хорошо… подадите подробный рапорт на имя командира вашего взвода, – махнул рукой капитан. – Да, вот ещё что… всё забываю спросить. Откуда у твоего снайпера взялись боевые патроны?
- Не хочу врать, товарищ капитан. Прихватил из арсенала – на всякий случай.
- «Задание должно быть выполнено любой ценой, как в настоящем бою», да, сержант? – процитировал самого себя командир Лян.
- Так точно, товарищ капитан.
- Укажи и это в рапорте. Как, кстати говоря, и сбитый вами вертолет. Я, между прочим, держу эту рухлядь только ради таких случаев.
- Так вы…
- Ты правильно понял мой приказ, курсант Чу. Пожалуй, только ты один его и понял. Любой ценой. И никак иначе.
Он скосил глаза на пискнувший вирт.
- Отправляйтесь-ка в казарму. Пока ваш сержант не прикончил моего секретаря.
     Сержант Тайшу действительно оказался в приемной. Лицо его было красным, как помидор. Одной рукой он размахивал перед лицом невозмутимого прапорщика какой-то бумагой, на которой Юшенг успел заметить какую-то смутно знакомую подпись, а другой держал за шиворот давешнего штабного, который, очевидно, был первой линией обороны у командирского кабинета. Вид у штабного был неважный.
     Увидев своих подопечных, Тайшу застыл на месте, и только помятый франт слабо трепыхался, пытаясь высвободиться из его мертвой хватки.
- Отпустите сержанта Фа, Тайшу, пока он не задохнулся.
В дверях кабинета стоял капитан и безмятежно улыбался.
Сержант Тайшу разжал пальцы и вытянулся во фрунт. Штабной поспешно отскочил в сторону. Его идеальный пробор растрепался, один рукав порвался у плеча и держался на нескольких нитках.
- Хорошая четвёрка, Тайшу, – как ни в чем не бывало, продолжил капитан. – Пожалуй, из лучших. Присмотри за ними.
- Так точно, товарищ капитан.
- И в следующий раз не врывайся ко мне как ненормальный.
- Я сожалею, товарищ капитан.
- Да уж, ты точно пожалеешь… – процедил штабной, придерживая рукав.
- Ты еще тут, Фа? Пошёл вон. – Капитан даже не повернулся в его сторону. Вспыхнув, штабной пулей вылетел из приемной.
- Генгис, дружок, напомни, чтобы я подыскал себе другого адьютанта. Этот никуда не годится.
- Три дня. Это ваш новый рекорд. Прежний продержался месяц, – проскрипел прапорщик, безо всякого пиетета глядя на командира.
- А что делать, если Тайшу ко мне не идёт? – вздохнул капитан. Тайшу пожал плечами с самым независимым видом. – Ладно, закончили на этом. Все свободны. Генгис, ты-то куда?!
     Прапорщик нехотя вернулся на свое место. Ошарашенный увиденным, Юшенг вновь, совершенно автоматически, откозырял и потащился вслед за своими. Сил у него совершенно не осталось, а внезапные смены настроения капитана оканчательно его запутали.
     До нового рассвета оставалось не более трех часов.   «Если с утра нас опять поднимут, я просто сдохну», – мрачно подумал Юшенг. За последние двое суток они спали всего три часа.
     На базе было тихо, даже вечный бродяга ветер подустал и завалился отдохнуть куда-то за горы. Курсанты шли гурьбой, не соблюдая строй. Просто четверо усталых мужчин, у которых выдались два тяжелых дня. Сержант не обращал внимания на нарушение.
     Тайшу шел чуть в стороне, прямо по траве. Тихонько попискивали разбрызгиватели, орошая газоны драгоценной влагой. Сержант пинал носками ботинок нападавшие с кипарисов маленькие кругленькие шишки. В воздухе стоял терпкий смолистый запах, смешивавшийся с запахом травы и водяным паром.
- Днём будете отсыпаться, – проронил он, как будто отвечая на невысказанную просьбу курсантов. – А утром чтоб все были на общем построении.
- Есть, – ответил за всех Зихао.
- Не вздумайте явиться на построение в таком виде.
- Есть. Разрешите вопрос, товарищ сержант, – перехватил инициативу Зихао. Юшенг вяло удивился, что у того еще остались силы на какие-то вопросы. Хотя, приглядевшись к другу, он заметил, что если они с Бэем и Киу действительно едва передвигают ноги, готовые свалиться под ближайший кипарис, то Зихао только притворяется усталым. Он шел медленно, но шаги его были упруги и беззвучны, как всегда.
- Ну? – коротко и совсем не по-уставному ответил сержант.
- Капитан… откуда он?
Тайшу открыл было рот, вероятно, чтобы осадить возомнившего о себе преступника, но потом передумал.
- Он командовал крейсером «Йонган».
- Вы служили с ним?
- Да. Те, кто выжил. Капитан, прапорщик Генгис, я и… в общем, да, вместе.
Юшенг, несмотря на усталость, насторожился. Сержант не захотел называть четвертого сослуживца. Интересно, кого? И почему? Что же за история приключилась с этим крейсером «Йонган»?
- Понятно… – по интонации Зихао было ясно, что и он заметил оговорку сержанта.
- Всё? Твое любопытство удовлетворено?
- Есть ещё один вопрос.
- Хватит вопросов, курсант Чу. Или ты хочешь остаток ночи драить полы?

Планета Хэфей-7
Мегаполис Хуанг.
Космопорт – Конструкторское бюро имени 6-го съезда партии.

Улыбчивый сержант Чжан доставил гостей с Тяньцзиня в служебную зону космопорта и провел в помещение, отведённое для МГБ. Небольшая комнатка, натопленная и душная. Вся мебель – сейф и два письменных стола, окруженные разнокалиберными стульями. На одном из них шумел белый электрический чайник. Успевший продрогнуть Юйчи приободрился.
- Лейтенант Ли, – представился молодой нескладный парень в форме, привстав из-за стола и протягивая вновь прибывшим широкую костлявую ладонь. – Рад вас видеть. Располагайтесь, обсохните. Я пока заварю вам чаю…
Но Тай, всерьёз воспринявший угрожающий прогноз погоды, не собирался медлить.
- Спасибо, лейтенант, но у нас жёсткие временные рамки. Срочное задание.
Юйчи про себя чуть не взвыл. Он продрог, брюки облепили ноги холодными влажными тряпками. Но спорить с полковником, да еще и при свидетелях? Он еще не лишился рассудка.
- Я послал в ваш головной отдел подтверждение моих полномочий, – как ни в чем не бывало, продолжал Тай. – Нам нужна машина и спецдопуск.
Лейтенант придирчиво изучил сначала документы полковника, а затем так же внимательно – удостоверение Юйчи. Введя данные в систему, и убедившись, что ночные посетители имеют все необходимые разрешения и допуски, он расцвёл той же дежурной улыбкой, что и сержант Чжан.
«Они так компенсируют недостаток солнца, что ли? – подумал Юйчи. – Прямо светятся».
- Я немедленно распоряжусь насчет машины.
     Из прорези вирт-процессора со звоном выскочили два прозрачных прямоугольника карточек. Лейтенант прижал к каждому свой большой палец. Карточки мигнули зеленым. С вежливым поклоном лейтенант Ли двумя руками протянул их полковнику.
- Местные удостоверения. Для активации приложите большой палец…
- Мы знакомы с процедурой. – Тай ткнул пальцем в свою карточку, а вторую сунул капитану. Юйчи прижал палец к отмеченной красным светящимся кругом зоне идентификации. Круг позеленел и истаял. Над карточкой появился голографический портрет капитана. Юйчи убрал карточку в нагрудный карман френча. Тай уже поджидал его у дверей. Несколько шокированый стремительностью полковника, высокий лейтенант недоуменно улыбался.
- Спасибо за помощь, – постарался смягчить неловкость Юйчи, приложив руки к груди. – Вы нам очень помогли.
- Служу республике! – отрапортовал лейтенантик, просияв.
- Молодец, так и продолжай, – проскрипел, нетерпеливо переминаясь у дверей, полковник. Юйчи прикинул, каких душевных усилий стоила старому злыдню эта короткая фраза, и удивился.
     Сержант Чжан, благодушно тарахтя, провел их пустынными служебными коридорами. Под длинным козырьком их уже поджидала машина. И не какая-нибудь дряхлая авиетка, а новенький флайер со стремительными обводами. Юйчи мысленно еще раз поблагодарил нескладного лейтенанта.
- Прошу! – Жестом фокусника сержант взмахнул рукой, и сенсор послушно поднял вверх дверцу, из которой выдвинулся складной тент, превратив её тем самым в еще один козырек.
«А они тут всерьез относятся к дождю», – подумал Юйчи, забираясь в машину и салютуя на прощание сержанту с ненавистной Таю фамилией. Полковник же, глубоко уязвленный родственной связью жизнерадостного сержанта с преступником, на устранение которого потрачено столько усилий и который, тем не менее, имеет наглость до сих пор оставаться в живых, даже не повернул в сторону сержанта Чжана свою кислую физиономию.
- Всё, закончил с прощанием? – раздраженно фыркнул он, когда капитан опустил дверцу. – Тогда поехали, наконец.
На флайере действовало голосовое управление.
- Центральное конструкторское бюро имени Шестого съезда партии. Первый приоритет, – четко произнес капитан. Мощная машина приподнялась над шершавым мокрым бетонопластом дороги и, негромко гудя, рванулась вперед. Сержант махал им вслед фуражкой, глядя, как во мраке исчезают фиолетово-красные маячки.
- Жёсткие временные рамки… – благоговейно повторил он. – Срочное задание… Эх, вот это я понимаю – работа!
Так и не надев фуражку на свои мокрые вихры, он побрел обратно в офис по гулким пустым коридорам, в которых никогда не происходило ничего интересного.

КБ Шестого съезда впечатляло. Не оригинальностью архитектурного замысла – им тут и не пахло. Здание КБ брало другим. Строгой утилитарностью. Надежностью. Продуманной системой защиты. Одним словом, залюбуешься.
     Вход утоплен вглубь стен, окантован блестящими полосами бронированных ворот. От него  тянется  идеально простреливаемая длинная кишка коридора с голыми стенами без единого выступа, за которым можно было бы спрятаться. В конце коридора, закрытые бронированными заслонками, подкарауливают добычу четыре огневых точки. За ними располагается собственно проходная – сводчатое круглое помещение метров восьми в диаметре.  В его верхней точке также притаилась огневая точка. Вместо обычных для такого рода учреждений турникетов посередине зала возвышаются трехметровой высоты раздвижные ворота из армейского стеклопласта. При всей своей прозрачности, они легко выдержат залп из тяжелого игольника. Сбоку к воротам примыкает дежурка с единственным охранником.
     Обитатель дежурки оказался под стать проходной. Составлял с ней, так сказать, единый архитектурный ансамбль. Высоченный, выше двух метров, и совершенно необъятный в плечах. Карточки представителей МГБ, предъявленные ночными посетителями, не произвели на этого колосса никакого впечатления. Откуда-то сверху, словно из наблюдательной вышки, охранник воззрился на мелких человечков, дерзнувших нарушить ночной покой его святилища. Выставив перед капитаном широченную ладонь, дежурный вызвал по связи начальника караула. Юйчи демонстративно уставился на ладонь. С тем же успехом он мог попытаться произвести впечатление на вековой дуб. Тай начал угрожающе наливаться красным, и все уже шло к кровопролитию, когда колосс получил от начальства подтверждение полномочий безопасников. Убедившись, что ночных посетилей ожидают, дежурный попытался вежливо улыбнуться и даже сделал своей лапищей, похожей на лопату, приглашающий жест. Капитан почти ожидал услышать скрип древесины, но вместо этого сверху, оттуда, где предположительно располагалась голова гиганта, донеслось, словно из бочки:
- Прошу пройти через сканер, товарищи.
     Тай первым, с несвойственной ему поспешностью, проскочил через рамку детекторов. Очевидно, полковник опасался, что если им придется еще хоть на минуту задержаться возле дежурного, он не сможет совладать с собой и придушит здоровяка. Даже если ему для этого потребуется стремянка. Следом за пылающим негодованием полковником нарочито спокойно прошел Юйчи.
     Дежурный удовлетворенно пророкотал:
- Главный инженер товарищ Гэн ожидает вас в седьмой переговорной. Сто двадцать восьмой этаж, пятая дверь налево.
     Одновременно с его словами справа от дежурки, вне простреливаемого из коридора пространства, с мелодичным звоном распахнулись двери одного из лифтов.
- Ну у них тут и порядочки, – прошипел сквозь стиснутые зубы Тай, пока Юйчи набирал на пульте нужный этаж и запускал лифт в экспресс-режиме. – Клянусь, если этот Гэн окажется таким же придурком, я взорву эту шарашку к чертовой матери.
     Юйчи только хмыкнул, заметив, как мигнул при словах полковника диод встроенной в потолок видеокамеры. Его подозрения подтвердились на сто двадцать восьмом этаже, где прямо у дверей их встретили трое охранников в бронежилетах. Двое тут же взяли посетителей на мушку, а третий принялся обыскивать потерявшего на миг дар речи полковника.
- Какого лысого демона?! – оправившись от неожиданности, рявкнул Тай. – Это еще что за спектакль?!
- Простите, товарищ полковник, формальность, – спокойно ответил охранник, встав на одно колено и охлопывая штанины полковника.
«Если он врежет этому малому ногой в челюсть, нас изрешетят», – отрешённо подумал Юйчи, глядя на бешено пульсирующую жилу на шее полковника.
- Прошу прощения, но нас уже проверили на проходной, – миролюбиво заметил капитан, стремясь не позволить Таю затеять скандал. – Разве этого недостаточно?
- Система зафиксировала заявление угрожающего характера, которое ваш коллега сделал, находясь на территории бюро, – строго ответил охранник, закончив досмотр полковника и переходя в Юйчи. – Мы обязаны реагировать на потенциальную угрозу.
- Да вы издеваетесь! – Взревел полковник. – Я этого так не оставлю. Ваше имя?
- Старший смены Сё, – охотно представился охранник. – Вы поймите, товарищ полковник, я тут не при чем. Система настроена на кодовые слова, мы только реагируем.
- То есть, вы получаете приказы от железяки? Нечего сказать, дожили.
Охранник Сё встал, снимая с рук резиновые перчатки.
- Здесь проектируется щит Родины, товарищ полковник, – с укоризной заявил Сё. – На мой взгляд, в таком месте никакие меры безопасности не могут быть излишними.
- Вы совершенно правы, – с нажимом произнес Юйчи, наблюдая за реакцией полковника.
Тай негодующе фыркнул.
- Теперь мы можем, наконец, увидеть вашего инженера, или у этого цирка будет второе отделение?
Юйчи за его спиной демонстративно развел руками. Дескать, простите, братцы, но вот такой уж фрукт мой начальник. Сё заверил безопасников, что больше проверок не предвидится и даже, прежде чем отбыть со своими молчаливыми помощниками, любезно указал на дверь, за которой находилась седьмая совещательная.
- Учти, я всё видел, – буркнул полковник.
- Что?
- Как ты распинался перед этим засранцем. Делал ручками, строил жалостливые рожицы. И это капитан МГБ. Тьфу. Смотреть противно.
- Просто не хотелось, чтобы бы эти ребята нашпиговали нас иглами, – пояснил Юйчи.
- С чего бы им в нас стрелять?
- Скажете, вы не хотели засветить этому Сё в глаз?
- Хотел. В ухо, – признался полковник. – Ужасно хотел. Какой-то засранец будет меня обыскивать?! Ха! И еще оправдывается, скотина этакая. Система у них тут, понимаешь, командует!
Тай демонстративно уставился в потолок над дверями в совещательную, где помаргивал диод над линзой камеры.
- В жопу такие системы! Слыхали? В жо-пу!
    Полковник приложил к считывающему устройству на двери свою карту. Дверь тихо скользнула в сторону. Капитан даже огорчился, когда за ней не обнаружились санитары с приспособлением для колоноскопии .

     Главный инженер товарищ Гэн оказался молодым, разбитным парнем. На вид ему можно было дать не более тридцати, хотя было ясно, что такому юнцу никто бы не доверил столь ответственный пост. Просто товарищ Гэн был из числа тех моложавых от природы счастливчиков, какие обычно возбуждают черную зависть у бывших однокашников, успевших обзавестись за прошедшие годы кто жирком, кто сединой, а кто и лысинкой.
- Кофе? – предложил он, не позволив гостям даже открыть рта. Не ожидая ответа, он сыпанул в высокую колбу коричневого порошка. Потом долил воды и поставил на горелку.
- Не могу работать днем. Мешают состредоточиться, – горько пожаловался он. – Кругом же одни болваны. Никто ни хрена не умеет, только под руками мешаются.
Полковник с неожиданной симпатией взглянул на моложавого инженера.
- А ночью без кофе не могу, – продолжил Гэн. – Вот и приспособил.
Вода в колбе забурлила. Коричневая ароматная пена полезла из голышка.
- Чёрт! Вечно упускаю момент, – Гэн молниеносно снял колбу с огня и поставил на стол остаиваться.
- И ведь что обидно, – продолжил он, отодвигая в сторону разбросанные по столу листы с набросками и расставляя на нем чашки. – Чем человек глупее, тем больше гонору. Как по мне, я бы половину бездельников хоть сейчас отправил на орбитальные рудники.
«Будь Гэн женщиной, Тай бы уже стоял на коленях с букетом в руках», – усмехнулся Юйчи, наблюдая за тем, как полковник буквально расцветает с каждой новой репликой главного инженера.
К кофе у товарища Гэна нашлись только сухие крекеры.
- Так с чем пожаловали? Саботаж на производстве, промышленный шпионаж? – инженер разлил по чашечкам густой черный кофе.
- Не совсем. Кстати, мы не представились…
- Полковник Тай и капитан Юйчи, 8-ой отдел МГБ, с Тяньцзиня. – Гэн помахал надкушенным крекером. – Меня предупредили. Давайте не будем тратить время на формальности.
- Отлично, – полковник придвинулся к столу. – Скажите, инженер Гэн , вы хорошо знаете  конструкцию крейсеров типа «Манао» ?
- «Манао»? Это же старьё. Они уже лет пятнадцать, как сняты с производства.
- Это означает «нет»?
- Не так быстро, полковник. Сам я, конечно, «Манао» не разрабатывал, но кое-что в своём деле понимаю. Что именно вас интересует?
- Вот это.
     Полковник Тай вывел плоскость со своего вирта над столом и открыл в ней несколько документов. Без лишних вопросов инженер углубился в чтение. Пока он вникал в суть вопроса, полковник отдал должное кофе, а Юйчи заодно перекусил тремя крекерами. Причём, судя по вкусу, натуральными.
     Закончив с материалами полковника, Гэн открыл полноценную вирт-сферу, правда, в конфиденциальном режиме. Посетителям она представлялась непрозрачным чёрным шаром, зависшим посреди комнаты. Инженер увеличил сферу почти до потолка и принялся ходить вокруг неё, что-то бормоча себе под нос и делая пометки на плывущем рядом с ним по воздуху виртуальном листе. Тай терпеливо ждал. Наконец, главный инженер КБ взмахом руки уничтожил чёрный шар и вернулся за стол. На его лице было написано недоумение.
- Хороший кофе, – Тай отставил в сторону пустую чашку. – Так что вы по этому поводу думаете?
- Что я думаю? – Гэн почесал затылок. – Если бы я увидел этот рапорт, скажем, в рассылке по КБ, то не обратил бы на него внимания.
- То есть? – уточнил Тай.
- Знаете, сколько я вижу таких рапортов каждую неделю? Здесь нехватка мощности, там глючит артиллерийское ядро… Мы же непрерывно воюем, полковник. Всё делается наспех. Думаете, мне позволяют довести проект до ума? Хотя бы один?  – Гэн желчно рассмеялся. – Как же! Даже не надейтесь!
- Хотите сказать, вашу работу саботируют? – недоверчиво протянул полковник.
- Саботируют? Ха, если бы! Тогда бы было проще. С вредителями разговор короткий. К стенке, и проблема решена. Не-ет, товарищ полковник. Тут у нас никто ничего не саботирует. Наоборот. Все полны рвения, – с горьким сарказмом произнес Гэн. – Знаете, сколько бед может натворить один инициативный дурак? Особенно с высоким статусом? Это покруче любых саботажников! У нас знаете, как? Приезжают ответственные товарищи проверить, как идут дела с новой машиной. Мы им выкатываем прототип. Они спрашивают: летает? Ну да, летает. Стреляет? Стреляет, но впереди ещё много работы... Думаете, они слушают? Как бы ни так! Раз летает и стреляет, значит, готов. И нечего тут рассусоливать. Партия требует от вас, товарищи конструкторы, результатов. Причем как можно скорее. Вон, КБ имени какого-нибудь товарища Фаня уже второе поколение готовит, а вы всё с первым канителетесь. Этак мы проиграем коммунистическое соревнование! Немедленно отправляйте машину в серию! А недоделки – ерунда. Подправите в процессе производства. Вот так. Вот такое у нас руководство.
     Гэн закончил свой эмоцинальный монолог и с опаской взглянул на полковника. Тай сидел с непроницаемым лицом.
- То есть, я, конечно,  не критикую политику партии, – неохотно добавил инженер. – И коммунистическое соревнование, конечно. Я только…
- Бросьте, Гэн, – поморщился Тай. – Мне плевать, кого и за что вы критикуете. А уж о дураках и тупых карьеристах я могу вам рассказать такое, что у вас глаза повылезают. Давайте, кончайте жаловаться и вернемся к «Манао». Конкретно к крейсеру «Йонган». Вы сказали, что часто видите такие рапорты и не обратили бы на него внимания. Однако я отчетливо расслышал этакое не произнесённое «но». Так что именно – «но»? Поясните.
- А я что делаю? –  Гэн, убедившись, что Тай на его стороне, вернулся к своему обычному тону. – Дослушайте до конца, сами все поймете.
- Мы слушаем, слушаем, – вклинился Юйчи, опасаясь, что Тай ответит резкостью на резкость.
- Я и говорю… Корабли идут в серию сырыми. Фактически, мы обкатываем технологии уже в боевых условиях. Поэтому флотские предпочитают новинкам машины последних модификаций старых типов, которые начинают сходить со стапелей лет через пять – семь после запуска в серию. И, скажу честно, правильно делают. В среднем модели боевых звездолетов выпускаются лет по двадцать – тридцать. Первые пару-тройку лет, если называть вещи своими именами, это настоящие летающие гробы. Но на них нарабатывается статистика просчетов и недостатков, которые исправляются в следующих модификациях. Поэтому финальные модификации – самые удачные. В них учтены слабые места модели, исправлены дефекты, а удачные находки доведены до совершенства.
- И как это связано с отчетом о гибели «Йонгана»?
- Связь самая прямая, – отчеканил инженер. – На первый взгляд, как я уже сказал, ваши материалы выглядят достоверно. По документам, ваш «Йонган» относился к сравнительно ранней модификации «Манао-2». В первых двух модификациях «Манао» конструкторы делали упор на огневую мощь. Для этого на них было установлено энергоемкое артиллерийское ядро. Оно могло обеспечить настоящий огневой шквал в позиционном сражении, а при форсажных ускорениях его мощность переводилась на двигательную установку, в дополнение к штатному реактору. При этом полевую защиту вторым «Манао» интегрировали прямо в артядро. Своя логика в этом есть: полёвка это ведь тоже система вооружения, таким образом, сохранялся модульный принцип построения систем. При работе в составе крупного флота это решение оправдано. Совершающий резкий маневр корабль, который задействует для движков мощности обоих реакторов, может на несколько секунд обойтись без защитного поля: его прикроют другие. Но в одиночном бою ему полагаться не на кого. На время внезапного маневра или при экстренном ускорении он становится беззащитным. Пока разобрались что да как, из-за этой особенности конструкции ранних «Манао» погибли восемнадцать крейсеров. Главного конструктора отправили под трибунал. Говорят, он до сих пор сидит. А в следующих модификациях дефект был устранен.
- Значит, все дело в том, что «Йонган» был одним из тех… из ранних модификаций? – разочарованно уточнил Тай.
- Судя по отчету – да, – Гэн хитро прищурился. – Но вот я смотрю на вашу схему боя… и тут кое-что меня не устраивает.
- Точнее. – Тай подался вперед, словно охотничья собака, почуявшая дичь.
- Вот тут, смотрите. С 13:05:14 до 13:07:46 системного времени ваш «Йонган», оторвавшись от эскадры, пытается стряхнуть вражеские истребители с хвоста. Вот, смотрите, это график его ускорений. Он уходит далеко за крепость, резко меняет вектора… Двигатели первых двух модификаций «Манао» способны на форсаже придать машине ускорение максимум в семь тысяч единиц. Это с учётом заимствованной мощности артиллерийского ядра. А теперь обратите внимание на энергоемкость вот этого маневра уклонения. Вот, в 13:07:03.
     Юйчи, увлеченный не меньше Тая, вгляделся в подсвеченную инженером строку. Ускорение – восемь с половиной тысяч единиц. Что за черт? Откуда взялась дополнительная мощность для разгона?
- И что из этого? – Тай несколько раз сравнил цифры. – Подумаешь, полторы тыщи единиц. Механики постарались, выжали из движков всё. Превзошли, как говорится, себя, вот и весь вопрос.
- Чушь! – Гэн яростно сверкнул чёрными глазами. – Терпеть не могу, когда дилетанты начинают твердить про «человеческий фактор», про это ваше «превзойти себя, выложиться до конца». Двигатель – не живое существо. Вы не можете вдохновить его лозунгами. Невозможно заставить его выдать больше того, на что он теоретически способен. Это нонсенс, и думать иначе – махровая глупость и невежество.
- Хорошо, – против ожиданий капитана, полковник не вскинулся в ответ на явное оскорбление. – Вам виднее. Тогда как вы объясните такое ускорение?
- Мощным двигателем серии РПС-15-80. Такие двигатели ставили на «Манао» начиная с третьей модификации. С Пятнадцать-восьмидесятым «Манао» способен выдавать до девяти тысяч единиц. Вот вам и ответ.
     Юйчи оглянулся на хмурого Тая. Полковник понимал не больше него.
- Прошу прощения, товарищ Гэн, но нам с полковником это мало о чем говорит. Я так понимаю, во время планового ремонта на «Йонган» поставили более мощный двигатель. Вы про это говорите? – Спросил Юйчи.
Инженер презрительно скривил губы. Статус Юйчи в его глазах явно упал.
- Боевой крейсер – не какой-нибудь каботажник, – снисходительно пояснил он.
- Для вас возможно, – настаивал капитан. – Но для нас и то, и другое всего лишь летающие механизмы.  Разной сложности, но не более того. Так что попробуйте объяснить для непрофессионалов.
     Гэн возвел было глаза к потолку, но потом снизошел и принялся растолковывать.
- Крейсер не соберёшь на коленке, нос отсюда, хвост оттуда. Все его части точно сбалансированы. Параметры двигательной установки сказываются на общем энергетическом балансе корабле. Поменяйте реактор, и вам придется менять артиллерийское ядро, боевые системы, управляющие блоки, системы жизнеобеспечения и сотни других элементов. Говоря простым языком, проще заказать новый крейсер, чем менять начинку старого на что-то более современное. Достаточно ясно для непрофессионалов?
     Юйчи вновь поспешил вмешаться, пока полковник не наговорил нахальному инженеру резкостей.
- То есть, если я правильно понимаю, вы клоните к тому, что «Йонган»  не был крейсером первых двух модификаций, так?
- Наконец-то дошло, – не хуже полковника фыркнул Гэн. – Именно так. С таким реактором перед гибелью у вашего «Йонгана» оставался десятипроцентный запас мощности. На полевую защиту хватало с лихвой. Не знаю, что там произошло на самом деле, но ваш «Йонган» не мог быть уничтожен лучевым ударом. Это точно.
     Капитан изумленно уставился на довольного, словно кот, поймавший мышь, полковника, в который раз поражаясь интуиции этого непостижимого человека, почуявшего подвох в запутанных документах, в которых и специалисту было непросто разобраться.
- Мне потребуется квалифицированное заключение за вашей подписью. – Тай вынул прозрачный кристалл памяти и протянул его инженеру.
- Мне некогда заниматься бюрократией, – отмахнулся тот от полковника. – Я вам показал, что тут к чему, а дальше вы уже сами, это ваше дело.
     Зря он так. Ой, зря. До поры старавшийся выглядеть доброжелательным полковник, наконец, выпустил внутреннего зверя на свободу.
- Послушай-ка сюда, мальчик. Я тебе не какой-то сраный проситель. Или ты сейчас же составляешь мне заключение, прямо тут, в твоей уютной норке, или тебе придется сделать это в подвале следственного управления МГБ. И молись, чтобы я не указал в твоем досье, что ты препятствовал расследованию в вопросе государственной важности.
- Каком там ещё вопросе… – попылася хорохориться инженер, шокированный произошедшим на его глазах превращением ягненка во льва.
- А вот это, как ты правильно заметил, уже наше дело, – плотоядно улыбнулся полоквник, едва не обнажив клыки. – Так что давай, младший братишка , принимайся за работу. А мы пока выпьем ещё по чашечке. Кстати, где ты берешь такой кофе? Судя по вкусу, это явно не из стандартного распределителя. Да и печенье не нашего производства… Неужели главный инженер КБ якшается с контрабандистами?
Окончательно деморализованный Гэн схватил кристалл и поспешно вставил его в свой вирт.
- Ещё крекер? – Полковник по-хозяйски подвинул тарелку к капитану. Юйчи не стал отказываться.

Пятый Сектор вооруженных сил КНР.
Система НР11_08.
Планета Пекло.
Учебная часть «Банли».

Три часа сна не помогли. Скорее, наоборот. Все тело ломило, кости ныли, требуя отдыха. Все-таки, несмотря на все ухищрения медиков, изачально организмы гражданских не очень-то приспособлены для боевых нагрузок. Юшенг с завистью покосился на Зихао. Вот ведь везунчик! Бодр и свеж, как будто только что вернулся из отпуска. Юноша хотелось посмотреть, как там остальные, но времени глазеть по сторонам не оставалось: он сильно сомневался, что сержант Тайшу спустит им опоздание на утреннее построение. Он и вчера ночью, если разобраться, был не слишком-то приветлив, как будто не они выиграли эти учения.
     Тогда, вернувшись в казарму, он загнал курсантов под душ и сообщил, что тот, кто не уложится в полторы минуты, отправится спать прямо в мыле. Конечно, уложились все, и не за столько укладывались, но все равно немного обидно. Смыв с себя пот, пыль и грязь, они в изнеможении бросились на койки. Юшенг только настроился отправиться в объятия сна, но не тут-то было. Настырный Бэй оказался тут как тут.
- Чего тебе? – с неудовольствием спросил Юшенг, отчаянно зевая.
- Давай, мы ждём, – физиономия Бэя расплылась в сальной улыбочке. За его спиной маячили Зихао и Киу.
Юшенг в замешательстве посмотрел на друга.
- Чего ждешь?
- Ничего не поделаешь, братец, – сочувственно вздохнул Зихао. – Я тебя за язык не тянул, ты сам обещал.
- Обещал что?
- Если дело выгорит, рассказать, какие у Лифен сиськи, – пояснил Бэй и повертелся на койке тощий задом, устраиваясь. – Так что давай, мы слушаем.

Утро только начиналось. Ветра почти не было. Белое пятно солнца, едва поднявшись над горизонтом, спросонок ленилось, припекая в пол накала. Взвод выстроился на плацу. Юшенг с удовлетворением отметил, что долговязый Шу, которого сержант благоразумно оставил на базе, стремясь избежать бессмысленных жертв, выглядит не лучше, чем остальные. Очевидно, эти сутки он тоже не на койке провалялся.
     Сержант приказал четверке Зихао покинуть строй. Юшенг не знал, к чему готовиться – то ли к благодарности, то ли к очередной головомойке. Справедливым оказалось, как и следовало ожидать, последнее. Но, к удовлетворению всех четверых, на этот раз мишенью для сержантского гнева стали вовсе не они. Сержант встал напротив оставшейся части взвода, упер руки в бока и принялся чехвостить.
- Вот, вы только полюбуйтесь на этих типов! – его обличающий перст был направлен на Зихао и его людей. – Четыре человека. Всего каких-то жалких четыре человека! Вы должны были расправиться с ними еще до завтрака! И что же я вижу? А? Что я вижу?
     Строй, опустив глаза, что-то едва слышно мямлил. Никому не хотелось отвечать первым, чтобы не стать главным виновником.
- Молчите? Тогда я вам скажу. Я вижу, вот они стоят тут, как ни в чем не бывало, бодрые и веселые, прямо как с курорта (ну, это уж сержант хватил…) и смеются вам в лицо. И знаете, что? Правильно делают. Я не говорю про другие группы, пусть ими занимаются их сержанты, мне до лампочки. Им простительно, они видели этих четверых клоунов первый раз в жизни.
- Так нечестно, – шепнул Юшенгу Бэй. – У нас только я – Клоун.
К счастью, сержант был слишком занят, чтобы заметить их перешёптывания.
- Но вы-то! Вы провели с ними почти два месяца! Вы должны были выучить их повадки наизусть, понять, что и как они будут делать! Уж вам-то должно быть известно, что если такому упрямому козлу, как курсант-сержант Чу, сказать, чтобы он шел прямо, он обязательно обойдет криво, зато по-своему. Вы отлично знаете, что корчащий из себя гения курсант Чжан хоть сдохнет, но обязательно придумает, как разнести всю базу к чертовой матери.
- Это я не понял… это он нас так хвалит, что ли? – изумился Бэй.
- Да и остальных двоих вы знаете как облупленных. И что? Кто-то из вас хоть что-нибудь сделал? Что-то толковое, я имею в виду?
Взвод готов был сквозь землю провалиться.
- Одним словом, я разочарован. Знаете, кого я вижу перед собой? Я вижу тридцать восемь идиотов, неспособных справиться с четырьмя неопытными солдатами.
- Нет, пожалуй, не хвалит, – резюмировал программер. – Надо же быть таким...
- Ты что-то сказал, курсант Бэй? – резко обернулся сержант.
- Никак нет, товарищ сержант! Чихнул, товарищ сержант! – вытянулся в струнку тот.
- В общем, так. Сегодня ночью я долго думал и понял в чем дело. – Сержант вновь обратился к незадачливым защитникам базы. – Я был слишком мягок с вами, обормотами. Моя ошибка, признаю. И будьте уверены, я её исправлю.
Вот теперь взводу стало по-настоящему страшно.
- С сегодняшнего дня я увеличиваю для вас время тренировок на два часа в сутки. Разумеется, за счет сна, ведь другого времени у вас нет.
Взвод застонал. Бэй злорадно хмыкнул.
- А чтоб вам не было обидно, эти четверо бездельников, которые, судя по их рожам, уверены, что выиграли не за счет везения, а благодаря каким-то своим воображаемым талантам…
- Ой, – тихонько сказал Киу.
Юшенг был с ним полностью согласен.
- …Так вот, они будут проходить в это время усиленную подготовку.
Бэй закатил глаза.
- А теперь построились и шагом марш к штабу. Командир учебного центра хочет сказать вам несколько слов. Хотя лично я считаю, что он впустую тратит время: такие ослы, как вы, всё равно не понимают человеческую речь. Все понятно?
- Так точно! – гаркнул взвод. Юшенг орал наравне со всеми, хотя лично ему две последних фразы сержанта показались несколько противоречивыми.
На центральной площади военного городка выстроились все десять взводов, принимавших участие в учениях. Перед входом в штаб возвышалась сборная трибуна, на которой стояли капитан Лян, еще один, незнакомый Юшенгу, капитан и какой-то старший лейтенант.
Капитан разразился речью, в которой, в отличие от утверждений, высказанных только что сержантом Тайшу, оценил боевую подготовку курсантов как удовлетворительную. Но вывод он из своей оценки сделал такой же, что и сержант: надо больше тренироваться.
Потом слово взял старший лейтенант, который оказался секретарем партийной организации подразделения. Ничего нового он не сказал, кроме того, что партия в своей неусыпной заботе не упускает из вида даже осужденных, что и выражается в допуске оных к службе в боевых частях народной армии. Он призвал курсантов перевыполнить взятые на себя обязательства, оправдать доверие и приложить все силы. Юшенг почувствовал, что засыпает. Всё это он уже сто раз слышал на собраниях в университете: «Ученые обязаны перевыполнить… партия ждет от интеллигенции…» и так далее. Все это было правильно, никто не спорит, но уже набило оскомину повторяющимися формулировками и суконными интонациями. Посмотрев украдкой на Тайшу, стоявшего на правом фланге, Юшенг убедился, что и тому невмоготу слушать воззвания старшего лейтенанта: глаза сержанта остекленели, на лице застыло отсутствующее выражение.
     Последним говорил незнакомый капитан. Оказывается, он занимал должность начальника учебной части. Вот тот говорил исключительно по делу. Коротко и грамотно капитан описал ход учений. И тут – о чудо – впервые за все это время прозвучали фамилии четверки друзей. Юшенг, не веря своим ушам, слушал про то, что оказывается они «проявили подлинную военную смекалку, выдержку, отвагу и благородство».
- Приятно слышать… – прошептал рядом Киу.
- Погоди, Тайшу из тебя всю кровь выпьет за эти комплименты, – немедленно отозвался Бэй.
     Но самое интересное было в конце, когда к ним вновь обратился капитан Лян. За успешное выполнение боевого задания их четверка оказалась приставленной к награде: значкам «отличник боевой подготовки». Сержанту Тайшу, который воспитал и, судя по словам капитана, чуть ли не лично пробудил из анабиоза группу–победительницу, объявлялась благодарность.
- Ну, всё, конец, – обреченно пробубнил Бэй, когда штабной сержант (уже другой), чеканя шаг, понёс к капитану атласную алую подушечку со значками. – За это Тайшу нас вообще сгноит.
     Награждение провел лично капитан Лян. Он повесил им значки на грудь, покровительственно похлопал по плечам, пожелал дальнейших успехов в службе…
     Но Юшенг обратил внимание совсем на другое. Хоть бывший капитан крейсера «Йонган» действительно радовался их успехам, не кривил душой, произнося в их адрес всякие хорошие слова, искренне улыбался, глаза остальных офицеров оставались холодны и строги. В них отражалось только презрение. Четверо друзей могли в одиночку уничтожить дивизию противника, могли сбить звездолёт из игольника, но это не меняло главного: для настоящих офицеров они оставались осужденными преступниками. Это клеймо не смыть никакими подвигами. И Юшенг поневоле задался вопросом: почему же этого презрения нет в глазах капитана Ляна? Почему в них видно лишь понимание, и даже, пусть совсем немного, сочувствие? Ответа у юноши не было. Да он, честно говоря, не особенно и не задумывался, просто радуясь тому, что впервые за эти месяцы хоть кто-то говорит о нём без гримасы отвращения на лице.

Но главный подарок Юшенг получил на следующий день, на практических занятиях по специальности. Оказалось, что преподаватель Лифен уволилась по собственному желанию.
- Эх ты! Такой шанс упустил, – попенял Юшенгу рябой курсант, когда вместо коварной красотки перед ними появился ветхий старичок со строгими глазами, окруженными сетью мелких морщинок. – Другой бы радовался, а ты… Теперь, наверное, локти кусаешь?
     Но Юшенг был по-настоящему счастлив. У него в буквальном смысле свалилась гора с плеч. Он решительно не представлял, как смотреть в глаза этой страшной женщине после всего, что та с ним сделала.
     Новый преподаватель оказался тем еще фруктом. Точнее, сухофруктом. Перелистывая вирт-журнал, он что-то недовольно бормотал себе под нос, а потом, раздраженно убрав приложение, воззрился на своих учеников.
- Я вижу, мальчики, вы изучили наземную технику пехотных подразделений и её штатный ремонт, – продребезжал пожилой преподаватель, назвавшийся мастером Люйцю. –  М-м-м… а еще получили  общие сведения о другой технике народной армии.
Курсанты вразнобой закивали.
- Ну так вот, дорогуши мои, всё это – чушь. И чем быстрее вы это поймете, тем лучше.
Юшенг, считавший, что неплохо владеет предметом, возмутился. Что значит – чушь? Да он с закрытыми глазами может управиться с любым аппаратом! Так он и сказал новому преподавателю.
- Курсант Чжан? Ну да, как же. Наслышан, наслышан, – сварливо заметил мастер Люйцю. – Знаю, каким аппаратом ты управляешься.
Юшенг вспыхнул от обиды. Что ж теперь, его всю жизнь будут попрекать тем, что его соблазнила эта извращенка?! Но старик уже равнодушно отвернулся от него.
- А чушь оно вот почему, мальчики. Одно дело – в тёпленьком ангаре отверточкой покручивать. И совсем другое – быть настоящим механиком.
- Ну и в чем разница? – нетерпеливо перебил его Юшенг.
- Ты меня не перебивай, мальчик мой. Перебивать каждый может… у кого аппарат имеется.
Юшенг понял, что этому старику, каким бы безобидным он не выглядел, лучше не перечить. Он кротко сложил ладони перед грудью и поклонился.
- Прошу меня извинить, учитель.
- Вот так-то лучше. Так гораздо лучше. Перебивать человека – последнее дело.
Мастер прикрыл глаза и сам себе кивнул, соглашаясь со своими мыслями. У Юшенга сложилось впечатление, что старик придремнул.
- Мастер Люйцю, позвольте спросить…
- Почему я считаю, что вы – никудышные механики? – старик немедленно раскрыл ясные глаза. – Всё просто. Ваша м-м-м… преподаватель никогда не воевала, вот вам и весь ответ.
Оглядев аудиторию и убедившись, что его слова никому ничего не сказали, он поскрёб сухой морщинистой лапкой редкую бородёнку и пояснил.
- На войне, дорогие мои, ничего не бывает по правилам. Вам это кто-нибудь говорил?
«Интересно, – мелькнуло в голове Юшенга, – у старика прежде не было ученика по имени Чу Зихао?»
- У всех подключён симулятор «Мех-прима»? – осведомился преподаватель. Получив утвердительный ответ, он вывел в центр аудитории сферу с голограммой покалеченного танка, в котором Юшенг без труда опознал модель «Буйвол» Тип-200А, предназначенный для планет с массой до двух с половиной стандартов.
- Все узнали эту машинку? Ну и на том спасибо. А теперь давайте посмотрим, как вы её почините. Приступайте.
«Старик что, издевается?! Это же вообще элементарно!» С этими мыслями Юшенг нырнул в симулятор, разложил подбитую машину поблочно, выделил поврежденные блоки, заказал на виртуальном складе новые, получил искомое, подключил новые блоки, переустановил программное обеспечение машины, провел тестинг и, убедившись, что все системы работают в штатном режиме, закончил ремонт, послав на вирт преподавателя сигнал готовности. После чего, наконец, поднял глаза от своей вирт-сферы.
     Старик мерно клевал носом, сложив на впалой груди тонкие руки, а вокруг его блестящей лысины трепетал под ветерком вентилятора желтоватый цыплячий пух.
«Вот будет забавно, если он проспит весь урок», – мстительно подумал Юшенг. Но стоило только последнему из курсантов закончить работу, как преподаватель открыл глаза и взглянул на таймер.
- Семь минут. Неплохо, хотя в реальности вам бы потребовался, наверное, не один час.
«Да ладно, я бы с таким справился за сорок минут». Юшенгу с каждой секундой всё меньше нравился этот музейный экспонат, возомнивший себя учителем. В нормальном мире, то есть, не в армии, он бы давно коротал свои дни в кресле качалке, укутав ноги толстым пледом.
- А теперь, – невозмутимо продолжил старик, – давайте-ка, мальчики, пройдем в рабочий ангар и посмотрим, почему то, что вы только что сделали, никому не нужная ерунда.
И он с несвойственной для старика прытью первым выскочил из аудитории.
Больше всего рабочий ангар сейчас напоминал полигон перед казармой, только не на шестом, а на каком-то заоблачном сто шестом уровне. Огромный зал был сплошь покрыт воронками, чадящими остатками машин и кучами земли. Давешний Тип 200А стоял, накренившись вправо, наполовину зарывшись в землю и грустно повесив пушку, с которой были сорваны блоки электромагнитных ускорителей. Из контура охлаждения валил вонючий черный дым, там что-то непрерывно искрило и шипело. Вокруг танка в беспорядке расположились другие образчики военной техники, находившиеся ничуть не в лучшем состоянии. От некоторых вообще остались лишь обугленные остовы. Некоторых из них – как, например, бронированную платформу с ракетной турелью, углом врезавшуюся в машину пехоты «Ю-7», Юшенг вообще не смог опознать, хотя ему показалось, что турель взята от какого-то другого механизма.
- Ну вот. – Мастер Люйцю радостно потер сухие ладошки. – Теперь это похоже на настоящую боевую обстановку. Не хватает только взрывов и всяких там осколков, знаете, таких: «Вжжжик! Виу! Виу!»
«Да он ненормальный! – Юшенг не знал, смеяться или злиться. – Нам осталось учиться два месяца, а нам дают эту выжившую из ума мумию!».
- В общем, так. Аппарат… то есть, курсант Чжан!
Чуть не лопаясь от злости, Юшенг вышел вперед. Больше всего на свете ему хотелось отвесить зловредному старикашке хорошего тумака.
- Я!
- Говорят, вы считаете себя большим специалистом по этой части. Приступайте. К обеду  Тип-200 должен работать. У вас четыре часа.
- А мы? – спросил, нахмурившись, рябой.
- А вы делаете то же самое на виртах. Я уже загрузил в ваши симуляторы новую базу данных. Давайте, мальчики, играйтесь.
     Юшенг забрался на поверженную машину. Вообще-то «Буйвола» проще разбирать, начиная с правого бортового узла, но сейчас правый борт машины был погребен под толстым слоем земли. Значит, придется вытаскивать. Юноша активровал вирт-интерфейс и вызвал тягач. «Ошибка связи». Сердясь, он повторил вызов. Снова ничего. Понятно. Хитрый старик не захотел облегчать ему задачу.
     Ладно, зайдем с другой стороны. Можно начать с системы охлаждения. Он заказал на складе огнетушитель и сразу, чтобы не гонять автопогрузчик два раза, запасной блок регулировки температуры, емкость для жидкого азота и радиаторные панели.
«Ошибка связи».
Юшенг яростно выругался и постучал по вирту костяшками пальцев.
- Ничего не выйдет, молодой человек. – Юшенг и не заметил, как рядом оказался вездесущий старикашка. Мастер Люйцю блаженно улыбался.
- В чём дело? – раздражённо бросил юноша. Старик бесил Юшенга. – Мне нужны детали. И тягач нужен, или хотя бы лебедка. Как прикажете чинить эту штуку без тягача?
- Мальчик мой, посмотри вокруг. – Старик сделал вид, что не заметил грубого тона курсанта. – Где ты, по-твоему, находишься?
Юшенгу надоели эти игры.
- Я нахожусь в рабочем ангаре учебного центра «Банли» планеты Пекло. А вы где?
- Нет, курсант Чжан, – старик перестал улыбаться. – Нет никакого ангара. Ты находишься на поле боя. Только что атака твоего подразделения захлебнулась. Немецкие панцеры, провались они вместе со своими психованными создателями, от вас мокрого места не оставили. И через четыре часа сюда нагрянет их десант. Ты знаешь, как работает немецкий десант, мальчик?
Юшенг насупившись, пожал плечами. Откуда ему знать, как кто воюет? Очевидно, его легкомыслие привело старикашку в ярость.
- Не знаешь?! А я вот знаю! – яростно жестикулируя, выкрикнул мастер. – Они перережут всех до единого и даже глазом не моргнут. Они даже никакого удовольствия не испытают. Просто отрежут вам головы и пойдут себе дальше, проклятые роботы. Ни жалости, ни благородства. Они – ходячая смерть, машины для убийства, вот что такое немецкий десант. И они будут здесь через четыре часа. Твоих раненых товарищей сейчас оперируют прямо посреди поля, а те, кто ещё в состоянии держать оружие, занимают оборону, хотя и понимают, что против десанта им не выстоять. Но ценой своих жизней они подарят тебе несколько лишних минут. Все надеются только на тебя, курсант Чжан. Почини «Буйвол», и атака немецкой пехоты захлебнется. Не успеешь, погибнешь сам и погубишь всех! Понятно? Вот где ты, курсант Чжан. Ты – на переднем краю. Тебе не за кого прятаться и не от кого ждать помощи. Действуй! Покажи, на что ты способен на самом деле!
     Бороденка старикашки встала дыбом, его морщинистые ручки так и мелькали перед носом Юшенга. Высшие! Юшенг предпочел бы ещё раз пройти полигон на шестом уровне, чем смотреть в слезящиеся глаза старика. Он бы предпочел ещё раз преодолеть раскаленную пустыню и влезть на вершину горы, чем произнести то, что он был вынужден сказать. Но и промолчать было невозможно.
- Учитель, я не знаю, что делать. Я не могу… – горло перехватило от стыда, и он не сумел продолжить.
Старик молча смотрел на понурившегося юношу. Потом вздохнул и принялся засучивать рукава.
- Тебе повезло, мальчик. По соседству оказался один выживший из ума старый пердун. Возможно, он сможет тебе чем-нибудь помочь.
Юшенгу стало жарко, жарче даже, чем под лучами безумной белой звезды. Щеки пылали. По ангару прокатились смешки, которые быстро затихли, когда старик грозно зыркнул на весельчаков из-под лохматых желтых бровей.
- Цыц там!
Курсанты прикусили языки.
- Так… – Старик легко вскарабкался на броню поверженного «Буйвола». – Запомните, дорогие мои, первое правило механика.
- Никогда не сдаваться? – подсуетился рябой, снисходительно глянув на бывшего аспиранта.
- Оставь это лозунги чинушам, юноша. Нет, первое правило механика – на любой помойке обязательно найдется что-нибудь стоящее. Юшенг, мальчик мой, вон там возле «Бамбука» стоит «Букашка», сама вдребезги, но задок цел, а у ней там…
- Система пожаротушения! – обрадовано выпалил Юшенг, стремглав бросаясь к чадящей машинке. На душе немного полегчало.
     С мастером Люйцю оказалось неожиданно легко работать. Указания старика были коротки и точны. Спустя полчаса Юшенг перестал в них нуждаться. Обезумевшей белкой скакал он между изломанных остовов машин, снимая подходящие блоки, вспарывая плазменным резаком броню, соединяя на живую нитку интерфейсы, приваривая элементы вручную там, где не подходили разъемы или не хватало места для блоков, сорванных с машин совершенно другого стандарта. Старик постепенно перестал комментировать его действия и поправлять ученика. Они молча работали в четыре руки, иногда обмениваясь односложными фразами: «Сюда… держи… нет… не этот… туда».
     Остальные ученики давно побросали свои вирты и, разинув рты, наблюдали за чудом, которое творили у них на глазах эти двое. Мёртвый «Буйвол» постепенно оживал. Проснулся главный энергоблок. Поискрив немного для порядка, заработала электрика. Заскрежетала механика. Огромное тело тяжелого танка прорыва вздрогнуло. Взвыл двигатель, и под аплодисменты курсантов бронированный колосс задним ходом выбрался из воронки. Но дело не было закончено. Да, «Буйвол» оказался на свободе, но он был безоружен. Юшенгу так и не удалось найти главную часть – элекромагнитные ускорители, без которых снаряды мощного орудия «Буйвола» не пролетят и десяти метров.
Юшенг метался между остатками боевой техники – тщетно. Ускорителей не было, хоть плачь.
- Для этого есть второе правило, мальчик мой, – посоветовал старик, заметив отчаяние ученика.
- Какое еще правило?! – Юшенг был близок к истерике.
- Если у тебя нет собаки, иди на охоту с кошкой.
С кошкой?! Юшенг затравленно огляделся по сторонам. Какая еще кошка? Ему нужна пушка, а не кошка... Стоп. А может… Ну конечно! Чего он уперся в эту пушку, как последний осел? Юноша вспомнил всё, что знал о «Буйволе». Танк прорыва – машина надежная, мощная, и поэтому находится на вооружении не первый десяток лет, время от времени переживая незначительные модернизации. Его платформа считается наиболее удачной, и… Высшие! Как же он сразу-то не догадался! Ведь хитрый старик дал ему такую очевидную подсказку! Юшенг метнулся к танку, стремглав нырнул в технический люк и присоединил свой вирт к блоку управления огнем. Ну, давай, не подведи! Блок сконнектился почти мгновенно и послушно развернул перед ним дерево совместимых технологий. С лихорадочной быстротой Юшенг принялся листать одну опцию за другой. Не  то… опять не то… есть! Универсальный порт боевых систем версии УБС 4.101! Полностью проинсталлирован и готов к работе!
     Выбравшись из люка, он с ликованием воскликнул: «Демонтируем пушку!». Старик улыбнулся и, щелкнув пальцами, указал на длинное широкое дуло. Курсанты, до этого игравшие роль праздных зевак, радостно бросились выполнять его указание. А Юшенг тем временем, оглядевшись по сторонам, искал заветную цель, от всей души надеясь, что не ошибается. Вот пехотная «Ю-7», а вот и давешняя платформа с ракетницей. Теперь-то Юшенг её опознал. Ходовая часть взята от обычного грузовика-антиграва. На него взгромоздили примитивный блок наводки, подвесили здоровенный кофр с боекомплектом и турель, ни много ни мало, от мощного «Пубу» : универсального защитного комплекса, комплектовавшегося ракетами классов «Земля – земля», «Земля – море» и «Земля – воздух». Юшенг с замиранием сердца подключил вирт к турели и жадно пробежал глазами по спецификациям системы. Не то… не то… вот. Совместим с универсальным портом начиная с версии… УБС 3.055! То, что надо!
- Учитель, гоните его сюда! – не скрывая радости, закричал он, подпрыгивая, как только что разбуженный юнец, на платформе и размахивая руками.
     Крепления пушки к ракетнице, разумеется, не подошли, но на это Юшенгу было ровным счетом наплевать. Ракетные турели отлично разместились на полозьях пулемета, а силовые кабели он взял от той же платформы – их сечения хватило и для того, чтобы запитать движок систем наведения турели, и для транспортера подачи ракет, который вел прямым ходом в башню, в которой они для простоты прорезали дыру. Не сомневаясь с успехе, Юшенг с размаха воткнул разъем интерфейса турели в универсальный блок. Его процессор быстро нашел управляющую программу ракетной системы и загрузил в активное ядро необходимые драйвера. Застрекотал транспортер, турель с тихим гудением крутнулась на 360 градусов, покачалась в вертикальной плоскости.
«Тест боевых систем успешно завершен. Боекомплект загружен. Полная готовность», – выскочила на экране вирта зеленая надпись. Чжан с содроганием посмотрел таймер.
На экране горели цифры: 3 часа 47 минут. А ему-то показалось, что прошел целый день.
- Ты спас их, мальчик, – негромко сказал старый мастер. – Немецкий десант уничтожен.
     Машина не ведала эмоций. Она только равнодушно помаргивала зелеными огоньками готовности к бою. А вот Юшенг ведал. Размазывая окровавленными от многочисленных порезов руками по закопченному лицу пот вперемежку со слезами, он, не стесняясь никого, плакал от счастья.
- Пока ты ещё никакой не механик, мальчик мой, – похлопал его по плечу мастер Люйцю, – но провалиться мне на этом самом месте, если ты им не станешь.
- Но я же не сам… Вы все мне помогали, – всхлипнул расчувствовавшийся Юшенг.
- А вот на это есть третье правило механика.
- Какое третье правило? – навострил уши Юшенг.
- Если рядом кто-то околачивается без дела, обязательно припаши.
Курсанты громко рассмеялись. Среагировав на резкое изменение звукового фона, ракетная турель «Буйвола» резко крутнулась в их сторону.
- Спокойно, девочка, – похлопал её по направляющим старик. – Тут все свои.

Планета Тяньцзинь.
Мегаполис Тяньцзинь-7.
Шале на горном пике Байлё Тоу.

На эту встречу Тай решил Юйчи не брать. Парень слишком молод, чтобы принимать тяжелые решения. В том, что решение предстоит тяжелое, полковник не сомневался ни секунды. За хороший товар приходится много платить, как говорили в старину. А товар оказался просто отличным. Раскопанные в столице космостроя Хэфэе-7 материалы дали в руки полковника оружие такой мощи, что за него не жалко отдать что угодно. Впервые за всё это время у него исчезло ощущение обреченности. «Как всё-таки удачно вышло, что Чу и Чжан оказались в одной учебке, – думал про себя Тай. – Теперь я получу обоих поганцев в целости и сохранности. Чу даст мне ниточку к заговору, а Чжан со своим алгоритмом поможет выяснить все остальное. И тогда мы ещё посмотрим, граждане заговорщики, кто кого! Вы у меня еще попляшете на эшафоте». Да, за такой товар можно и душу продать, не то, что оказать Консорциуму какую-то там услугу.
     Юйчи, конечно, порывался поехать с Таем. Наивный мальчишка. Думает, что Таю хочется разделить с кем-то груз ответственности. Совсем наборот. Ношу, которую полковник собирался взвалить на себя, проще нести в одиночку. К тому же, Тай не хотел, чтобы капитан раньше времени марал руки. Если что-то пойдет не так и Тая не станет, капитан займет его место, это давно обговорено на самом верху. И будет лучше, если при этом у Юйчи будет чистая совесть, а у Консорциума не окажется никаких инструментов давления на нового начальника 8-го отдела.
     Жань по-прежнему играл в конспирацию, каждый раз назначая встречу в новом месте, чем безумно раздражал полковника. На этот раз региональный консул Консорциума предложил встретиться в шале у вершины Байлё Тоу . Авиетки на такую высоту не поднимались, пришлось брать катер. Совершив тысячекилометровый прыжок вглубь материка, катер опустился на обозначенную мерцающими алыми огнями посадочную площадку, рядом с атмосферником консула. Стоило только полковнику открыть люк, как в лицо ему влетел плотный заряд снега. В ушах мерзко завыл ветер. Здесь, на высоте двух с половиной тысяч метров, мягкую прибрежную осень сменила холодная зима. Скорее всего, днем тут действительно красиво, но сейчас в горах царила третья фаза ночи. Гигант Пиньцзы скрылся за горизонтом, небо затянуло бураном, стужа и темнота превратили горы в смертельную западню. Острые снежинки мельчайшими иглами врезались в мгновенно заиндевевшие щеки. Сквозь метель едва заметно мерцала прерывистая цепочка красных огней, отмечавших тропинку к «скромной хижине», как отрекомендовал её Жань. Бормоча под нос проклятия, полковник поднял воротник френча и, заслонив лицо от ветра, побрел по тропинке. Под ногами сухо хрустел рассыпчатый снег. Красные огни придавали ему кровавый отлив.
     Хижина оказалась добротным двухэтажным срубом непривычной архитектуры. Судя по тому, что Жань называл этот дом «шале», его создатели вдохновлялись примером французов. Отсюда и непривычный внешний вид. Промерзший насквозь («и как я не догадался взять куртку!») полковник толкнул тяжелую деревянную дверь, которая отворилась с ожидаемым скрипом. Изнутри лился тусклый желтый свет. Повеяло теплом, запахло нагретым деревом, дымом и чем-то аппетитным. Тай юркнул в темноватую прихожую и захлопнул за собой дверь. Шум ветра стих.
- Проходите, дорогой полковник, не стесняйтесь! – раздался безмятежный голос Жаня. Полковник в красках представил, как достает игольник и всаживает иглу прямо в довольную, холеную рожу преступника. Полегчало.
- Сейчас, только обмахну ботинки. Столько снега, просто поразительно.
     Из прихожей вела единственная, приглашающее приоткрытая дверь. Из-за неё лился тот самый теплый желтый свет, который увидел Тай. Толкнув дверь, он постарался соорудить на своей физиономии подобие улыбки и вошел в просторное помещение.
- А у вас тут уютно, – только и смог выдавить Тай, оглядываясь по сторонам. Ему, жителю современного мегаполиса, убранство этого помещения показалось декорацией к какой-то вирт-постановке. Высокие стены из шлифованных бревен завешаны шкурами животных, большую часть из которых он не узнавал, хотя тигры и кабаны среди них точно были. Между шкурами – торчащие из стены головы животных, укрепленные на специальных дощечках. Деревянные же книжные шкафы. На их открытых полках – множество бумажных, старинных даже на вид, книг. На шкафах как живые – чучела хищных птиц. Выложенный закопченным темно-красным кирпичом камин. За кованой железной решеткой пылает огонь. Причем не какой-нибудь, а самый настоящий, от горящих кусков дерева. Поленьев – вспомнил слово полковник. А над огнем, на вертеле, – Тай поначалу даже не поверил своим глазам – жарится целая тушка настоящего поросёнка.
     Жань уютно расположился в бездонном кресле. На нём домашний бархатный костюм,  вытянутые к камину ноги обуты в войлочные домашние тапочки. В руке бокал с янтарным напитком. На низеньком столике красуется покрытая тонкой пылью бутылка благородного темно-зеленого стекла. Её этикетка давно выцвела. Рядом стоит еще один низкий широкий бокал. Слева от столика второе кресло зовет в мягкие объятия. На кресле лежит аккуратно сложенный плед в коричневую с красным клетку.
- Располагайтесь, любезный Тай. Вы как раз к ужину. Еще минут десять, и наш друг поросёнок к нам присоединится.
     Полковника не пришлось долго упрашивать. Кресло оказалось именно таким, каким и выглядело – уютным, с идеальным профилем. В таком кресле нужно предаваться неторопливой философской беседе с друзьями, а не вести переговоры с бандитом, горько подумал полковник. «Наш друг поросёнок». Жань умел найти нужные слова и нужный тон. Сейчас Тай смотрел на будущий ужин совсем другими глазами. Ведь и его, начальника 8-го отделения, консул Консорциума в некотором роде держит в друзьях. Не с подобной ли целью?
- Попробуйте, – прервал его невеселые размышления Жань, на правах хозяина плеснув в бокал щедрую порцию из пыльной бутыли и протягивая напиток полковнику. Тай сдержанно поблагодарил консула. Поднеся бокал к лицу, он вдохнул аромат и не смог сдержать эмоций. Хоть консорциум и поставлял ему весьма приличный бренди, но по сравнению с этим чудом он немногим лучше синтетического суррогата.
- Чёрт меня подери, – выдохнул полковник, чуть пригубив бренди и, лаская бокал в ладони.
- Я знал, что вы оцените. К сожалению, немногие в наши дни разбираются в настоящем коньяке.
Полковник с уважением посмотрел на выцветшую этикетку. Теперь, когда он знал, куда смотреть, он заметил в верхнем левом углу тисненую эмблему (голограмма давно стерлась) – виноградная гроздь в двойном круге. Только виноград, выращенный на планете Коньяк, с её уникальным климатом и удивительным спектром материнской звезды, мог родить такое чудо.
- Эта бутылка старше нас с вами. Сомневаюсь, что во всей республике сегодня найдется сотня экземпляров такого уровня… – Жань также пригубил напиток и отставил бокал. – Времена меняются, люди мельчают, как и их запросы. Куда мы катимся, дорогой полковник?
- Вас волнует судьба республики или уровень прибыли? – уточнил Тай.
Жань с готовностью рассмеялся, чем-то напомнив Таю давешнего сержанта Чжана с промокшего насквозь Хэфэя. Только у Жаня лицо приятного цвета, с нежным румянцем, а тот сержант был бледен, словно призрак. Какой идиот, интересно, выбрал Хэфей, это жуткое болото, для обитания людей? Неужели нельзя было сделать центром космической промышленности более здоровое место?
- Вы попали в самую точку, полковник. Возможно, для вас это прозвучит странно, но меня одинаково волнует и то, и другое. В нашей области деятельности, что бы вы там себе не думали, более всего ценится стабильность. В наших интересах, чтобы Народная республика жила и процветала под мудрым руководством партии.
- Мне сейчас полагается смеяться? После революции вы потеряли почти всё, – не сдержался Тай.
- Что касается наших потерь, их мы давно окупили. А относительно республики я говорю совершенно серьёзно. Контрабанда, дорогой полковник, дело непростое. После революции мы преобразовали систему под новый общественный строй. Не скрою, это потребовало большого напряжения и очень серьезных расходов. Зато сейчас наша организация работает как часы. Это стало возможным исключительно благодаря стабильности и предсказуемости внутренней политики, которые обеспечиваются однопартийной системой. Так что, как бы удивительно это для вас не прозвучало, я и вы, мы – практически коллеги. Вы заботитесь о благополучии и безопасности Народной республики. Я – тоже. Если вам интересно, я как-нибудь расскажу о некоторых любопытных операциях, которые мы провели против оппозиционного подполья.
- Вы расскажете мне? Бесплатно? – полковник вложил в эту фразу весь сарказм, на который был способен.
- Не всё измеряется в категориях купли–продажи, дорогой полковник. Тем более, что мы с вами, можно сказать, уже практически друзья.
- Да? Как ваш поросенок?
- Высшие! Поросенок! – ахнул Жань, вскакивая с кресла. Полковник едва успел подхватить закачавшуюся бутылку.
Ужин был спасен в самый последний момент: кое-где аппетитная золотистая корочка уже начала пригорать.
     Какое-то время слышался только звон вилок о тарелки. Поросенок, как и коньяк, оказался выше всяких похвал. Полковник, не без оснований считавший кухню 8-го отдела одной из лучших в городе, чувствовал себя посрамленным. По сравнению с нежным, чуть пряным от сложного маринада мясом, по сравнению с овощами, запеченными в чреве поросенка, лучшие изыски его собственного повара в лучшем случае были съедобны. Тай было разозлился, но потом рассудил, что повар ни в чем не виноват. Ему доставались только стандартные продукты, отпускаемые отделу по штатной разнарядке, плюс стандартный пищевой синтезатор. А Жань располагал лучшими продуктами республики. И не только её.
     Когда, наконец, с ужином было покончено, мужчины вновь блаженно развалились в креслах, потягивая коньяк. За окном протяжно завывал ветер. Тихо поскрипывали наглухо закрытые ставни. Этот дом, в отличие от обычных стандартных квартир, казался полковнику живым существом, живущим своей, независимой от людей жизнью. Шум ветра в трубе, скрип ставней, пощелкивание горящих в очаге поленьев, терпкий аромат горящего дерева и что-то еще, Тай не мог понять что именно, всё это складывалось в единый пульс, в единое дыхание дома. И начальнику 8-го отдела МГБ внезапно подумалось, как здорово было бы бросить всё к чертям собачьим и доживать оставшиеся годы в таком вот домике, далеко-далеко от обитаемых мест, где ни одна гнусная рожа не помешает размеренному течению времени…
- Хорошо у вас тут, – выдохнул он.
Жань, сосредоточенно раскуривавший длинную бамбуковую трубку, молча кивнул. Причомкивая, он выпустил клуб ароматного дыма. Чаша трубки помаргивала красным, словно проблесковый маячок. Запах ароматизированного табака, который полковнику был непривычен, удивительным образом гармонировал с этим домом. Казался здесь естественным и даже необходимым.
- Ну что, поговорим о деле? – спросил Жань. Над трубкой вился прихотливыми колечками сизый дымок, потихоньку уплывая к камину. – Как вы слетали на Хэфэй?
- Даже лучше, чем ожидал. Теперь мне есть с чем отправляться на Пекло.
- Отлично. Ваши документы готовы, легенда обеспечена. Вы инспектируете интендантскую службу. Вполне безобидно и позволяет совать нос куда угодно. К тому же ваш главный контакт в учебной части – начальник тамошней коптерки. Никого не удивит, если вы сведете с ним тесное закомство.
- Неплохо.
Жань склонил голову, как если бы Тай сделал ему полновесный комплимент.
- Мы – серьёзная организация и ничего не делаем кое-как. Так что, дорогой полковник, расплатитесь и можете хоть на следующий день отправляться в своё Пекло.
Последняя фраза оказалась настолько двусмысленной, что по спине полковника неожиданно для него самого побежали мурашки. Стараясь, чтобы его голос звучал буднично, он помахал в воздухе бокалом, в котором плескался янтарный коньяк.
-  Так какого рода услугу вы хотите от меня получить?
Жань покопался в кармане мягкого бархатного пиджака, вынул оттуда небольшой, сложенный вдвое листок и протянул его Таю.
- Вот. Это ваша плата.
Полковник не без внутреннего опасения раскрыл листок. На самом верху каллиграфическим почерком было выведены всего два иероглифа. Фамилия, имя.
«Инь Лиу».
У Тая пересохло во рту. В груди что-то болезненно дернулось, как будто сердце подцепили на крюк.
- Что, чёрт возьми, это означает? – полковник швырнул листок на стол.
- Этот человек мешает. Его необходимо устранить. – Жань как будто не заметил ни резкого жеста, ни грубого тона полковника.
- Ты, грязная крыса, – прошипел полковник, поднимаясь из кресла. – Грязная, подлая крыса. Ты что же, вздумал со мной в игры играть?
- Сядьте, полковник. – Жань тоже умел быть грозным. – Возьмите себя в руки. Что за сентиментальность?
- Инь Лиу – мой единственный друг. Это что, дурацкая проверка? – полковник сжал кулаки.
- Вы снова мне не поверите, но я был бы рад, окажись это проверкой. – Жань сочувственно смотрел на взбешенного полковника снизу вверх, не пытаясь даже подняться из своего кресла. – А ведь я предупреждал вас, полковник. Я говорил, что плата может оказаться для вас непосильной.
- Так это… всерьёз? Вы действительно считаете, что ради того, чтобы схватить  одного преступника, я убью лучшего друга? Не говоря уж о том посту, который он занимает! – Тай взял себя в руки и теперь лихорадочно прикидывал, в какую игру пытается его втянуть коварный контрабандист. Сейчас нужно одно: потянуть время, пока он не поймёт, что делать дальше.
- Не пытайтесь выглядеть глупцом, полковник. Вы уже поняли, что я говорю серьёзно. Так к чему это сотрясение воздуха? Да, всё верно. Консорциуму мешает заместитель директора Парткотроля, кандидат в члены Политбюро товарищ Инь Лиу. Консорциум в счёт оплаты оказанных и будущих услуг требует от вас устранить его. Ещё вопросы?
- Да, чёрт возьми! У меня тысяча вопросов!
- Так задавайте, полковник. Ночь впереди долгая.
Тай собрался, наконец, с мыслями. Прежде всего, он отверг как глупую мысль о том, что Жань решил поиздеваться над ним, заставить пойти поперёк чести и совести. Нет, региональный консул – слишком крупная фигура, чтобы быть настолько мелочным. Да и судьба его предшественника недвусмысленно намекала на последствия игр с начальником 8-го отдела.  Значит, у консорциума действительно возникли проблемы с Лиу. Чёрт, во что этот политикан ввязался? Неужели Консорциум пронюхал о заговоре и решил принять собственные меры? Означает ли это, что Лиу не просто боится заговорщиков, а сам в нём участвует?
     Полковник усилием воли заставил себя успокоиться. Сейчас следовало выжать из консула максимум информации и уже тогда решать, как поступить.
- Почему вы обратились именно ко мне? – спросил Тай. – Вы не подумали, что я скорее предпочту выдать всех вас, чем наврежу другу?
- И погибнуть самому, – вставил Жань, подливая себе коньяку.
«Дьявол, он действительно настолько в себе уверен, или играет?».
- И погибнуть, – подтвердил Тай. – Иногда смерть – меньшее из зол.
Жань склонил голову.
- Хорошо сказано. Полковник, говорю вам честно и откровенно: я не намеревался оскорбить вас или подвергнуть сомнению вашу верность принципам.
- Тогда почему я?
- Видите ли… – Жань пыхнул своей трубкой, источающей синеватые облачка дыма с чуть сладковатым терпким ароматом. – Видите ли, дорогой полковник, крестовый шуруп надо откручивать крестовой отверткой.
- Вы считаете, я подхожу для этого дела лучше других?
- Естественно. Вы даже не представляете, насколько осторожен и подозрителен ваш старый друг. Сколько раз мы пытались к нему подобраться, но только зря потеряли людей. Вы – один из немногих, у кого есть возможность встретиться с Инь Лиу с глазу на глаз.
- Что ж. Логично. Но с чего вы взяли, что вам удастся заставить меня пойти на такое?
- Позвольте вас поправить, полковник. Я вас не заставляю. Вы сами дали обещание выполнить одноразовое задание, в чём бы оно не заключалось.
- Это словесная эквилибристика. Плата должна соответствовать услуге, а вы требуете от меня слишком многого! Знаете, что? Давайте на минуту забудем, что Инь Лиу – мой друг. Само по себе требование за довольно незначительные услуги убить второе лицо в самой влиятельной спецслужбе, видного партийца, одного из перспективных лидеров республики – да вы смеётесь! У всего вашего Косорциума не найдется средств, чтобы расплатиться за такое.
- Вот видите, полковник. Вы уже торгуетесь. – Жань, пристально смотрел на Тая сквозь сизое колышущееся облако.
- Чушь! – рявкнул полковник.
- Ну почему же сразу чушь? Вы удивитесь, насколько низко в наши дни ценится человеческая жизнь. Возьмем, к примеру, вас. Разве вам не приходилось устранять людей, опасных для республики? Я имею в виду не преступников, не шпионов, а тех бедняг, кто просто оказался не в том месте не в то время, увидел то, что не стоило видеть, узнал то, чего знать не следовало?
     Полковник не на шутку встревожился. Дьявол! Неужели Консорциум что-то пронюхал о Чжане? Это многое бы объяснило. Если Консорциум узнал об алгоритме аспиранта, если они поняли, что именно стоит на кону, они вполне могли заломить именно такую цену. Неужели Жань знает, что главный приз – аспирант Чжан и его невероятный алгоритм?
- Случалось, – уклончиво ответил Тай. – Но это были вынужденные меры, продиктованные высшей целью.
Жань искоса взглянул на полковника, наполовину скрывшись за сизым облаком табачного дыма.
- А если я докажу вам, что ликвидация Инь Лиу продиктована  именно такой высшей целью? Благом республики? Что вы скажете тогда, полковник Тай?
«Не знает! – с облегчением подумал полковник. – Он ничего не знает о Чжане!»
И тут же спохватился: но, похоже, действительно знает о заговоре!
Продолжая играть в непонимание, полковник удивленно нахмурился.
- Что значит: «Благом республики»?
Жань открыл над столиком вирт-сферу и сделал приглашающий жест.
- Похоже, вы не слишком хорошо знаете своего лучшего друга, дорогой полковник.
Тай, не тратя лишних слов, уставился в сферу, а Жань по второму разу принялся набивать свою трубку.
     Вопреки мнению многих, полковник Тай достиг своего положения фактического руководителя планетарной службы безопасности не только за счет решительности и жёсткости. Они важны, но лишь на последнем этапе, когда требуется нанести решающий удар. А до этого требуются совсем другие качества: внимание, терпение, умение анализировать и сопоставлять. Пригодились они и сейчас. Жань невозмутимо попыхивал своей трубкой, время от времени вороша кочергой угли в камине, а Тай изучал документы. Прочитав первые две страницы, он вздохнул с облегчением. Нет, консорциум не подозревает о заговоре, ставящем под угрозу само существование Народной республики. Иначе их бы интересовали совсем другие вещи. Но и то, что содержит доклад, заслуживает самого тщательного рассмотрения.
     Таю пришлось потратить больше двух часов, чтобы изучить то, что показал ему региональный консул. И по истечении этого времени Тай с сожалением признал: если перед ним и фальшивка, то сделанная исключительно талантливо, прямо-таки виртуозно. Всё складывается в единую непротиворечивую картину, ничего не выбивается, логические связи идеальны. Такую работу Тай не постеснялся бы рекомендовать в качестве образца для подчиненных. Не касайся вопрос Инь Лиу, на основании одних только приведенных Консорциумом фактов полковник немедленно направил бы к такому человеку группу ликвидации. Но фигурантом дела был именно Лиу, его старый друг, с которым они пробудились в одной группе, вместе прошли начальную школу, первый круг обучения, вместе мечтали о том, как послужат родной доминанте и Народной республике. С которым не раз делили и победы, и поражения.
«Черт, я даже мыслить начинаю какими-то паршивыми лозунгами», – оборвал себя полковник и тряхнул головой.
- Трудно поверить, не правда ли? – Жань смотрел на огонь. Дрова давно прогорели, оставив после себя груду раскалённых углей. По их ярко-оранжевой поверхности время от времени пробегали синеватые сполохи. В зале начало темнеть. На стенах заплясали тени. В мерцающем свете камина кроваво поблескивали стеклянные глаза мертвых звериных голов. Казалось, они пристально наблюдают за двумя немолодыми мужчинами, ожидая только удобного момента, чтобы отомстить за свою смерть.
- Я бы на вашем месте не поверил ни единому слову, – признался Жань. – Поэтому я взял на себя смелость указать в приложении контакты свидетелей. Для вашей организации не составит труда их проверить. Допросите, посмотрите улики. Я вас не тороплю.
- Не нужно, – проронил полковник. Он отлично разбирался в людях и видел, что консул не лжёт. Но не это заставило полковника отказаться от проверки тщательно собранных Консорциумом доказательств. Тай поверил региональному консулу потому, что прочитанное, по большому счёту, не стало для него сюрпризом. Полковник Тай прекрасно знал, что за человек его старинный друг Инь Лиу, кандидат в члены Политбюро компартии, руководитель аппарата системы Партийного контроля. Знал, на что он способен. Ведь всё это началось не сегодня, не вчера, а двадцать с лишним лет назад.
Лиу всегда шёл к цели, не взирая ни на что. Сам Тай, конечно, тоже не чурался грязной игры, иначе бы до сих пор прозябал где-нибудь в отдаленном городке на должности районного комиссара. Но, строя карьеру, Тай действовал тонко, не переходил грань, избегал ненужной жестокости. Чаще всего потенциальный соперник просто переводился на другую должность. Иногда, как это случилось с  Ваном Хэпином, начальником городского отдела МГБ в Хиньхоу, заслуженно отправлялся за решетку. Но никогда – в могилу. И никогда – по сфабрикованным обвинениям. Тай всегда играл если и не по правилам, то хотя бы сообразно собственныму кодексу чести.
Своего рода кодекс был и у Инь Лиу. Только его кодекс гласил совсем другое: «правильно только то, что полезно для товарища Инь Лиу». Когда они заканчивали начальную школу и стоял вопрос, кого отправят в престижную академию спецслужб, кандидатура Инь Лиу была утверждена сразу. А вот с Таем оказалось сложнее: на их потоке был еще один претендент, красавчик и талантливый жополиз Гун Ши, оценки которого, впрочем, не уступали оценкам самого Тая. А мест всего два. Тай уже тогда неплохо умел читать по лицам, и у него сложилось впечатление, что наставники склоняются в пользу конкурента. Как-то раз перед отбоем он поделился своими опасениями с другом. «Не волнуйся, – успокоил его пронырливый, тогда еще тощий Лиу. – место твоё, вот  увидишь». Наивный Тай решил тогда, что друг просто его успокаивает. Каково же было его удивление, когда блистательного Гун Ши, который к тому моменту еще и ухитрился выиграть чемпионат школы по у-шу, обвинили в воровстве. Оказывается, чтобы нарастить мышечную массу, красавчик подворовывал припасы со склада пищеблока. Гун категорически отвергал все обвинения, но следовые количества украденных продуктов обнаружились в его тумбочке. В тот же день Гун Ши исчез из учебки. По слухам, его отправили на орбитальные рудники.
В школу спецлужб Лиу и Тай отправились вместе, как и предрекал друг. Тогда Тай ничего не заподозрил. А Лиу  объяснил свою удивительную догадку тем, что внимательно следил за конкурентом друга и успел сделать кое-какие выводы о его личности. Потом, на старших курсах школы, Тай совершенно случайно узнал, что именно Лиу донес на Гун Ши, поделившись своими наблюдениями с начальником учебной части. «Ты меня просто спас, брат Лиу! – сказал тогда Тай. – Если бы не ты, был бы я сейчас каким-нибудь токарем на заводе». Тогда ему и в голову не пришло, что Лиу собственноручно подбросил улики несчастному парню.
     Первое время после окончания академии они служили вместе – младшими следователями при управлении внутренних дел планеты Ри Чу. Место было так себе. «Болото», как сразу окрестил его Лиу. Не в том смысле, что на Ри Чу был плохой климат. Климат там как раз был замечательный. Любой из рабочих, пахавших на Хэйфэе-7, с готовностью отдал бы левую руку, лишь бы поселиться в таком месте. Но с точки зрения карьеры Ри Чу была совершенно бесперспективна – типичный аграрный мир, в котором 99 процентов суши и половину океанов занимали сельскохозяйственные угодья. Что в таком мире может произойти? Да ничего. Целых два года им приходилось заниматься ерундой, расследуя нехитрые преступления колхозников: то драка сборщиков планктона за внимание девушки, то дело об угнанном по пьянке и разбитом тракторе. В общем, в таком месте нетрудно и самому превратиться в овощ, как раздраженно говорил Лиу. Он постоянно твердил, что с их оценками (а друзья действительно закончили академию спецслужб если и не с красными дипломами, то все равно в числе лучших) их могли бы распределить в мир поперспективнее. Но спустя еще пару месяцев Лиу ввалился посреди ночи в комнату друга и возбужденно сообщил, что он, кажется, напал на какой-то странный след.
- А чего посреди ночи-то? Нельзя утром в отделении рассказать? – пробормотал сонный Тай.
- В отделении нельзя. Похоже, тут замешаны кое-кто из наших,– драматическим шепотом пояснил Лиу.
     Полгода Тай по наводке Лиу рыл землю носом. И постепенно перед друзьями раскрылась правда: Высшее руководство планеты, с ведома местного руководства партконтроля проворачивало махинации с продукцией. Подтасованные отчеты показывали систематическое превышение плана. На руководство дождем сыпались награды, раздавались привелегии, повышались статусы. Провинциальная и сонная Ри Чу оказалась настоящим конвейером. Только делались на нём не машины, а блистательные карьеры. Само собой, махинации такого масштаба непросто скрыть от окружающих. Вот тут-то и приходили на помощь продажные службисты. Стоило только какому-нибудь инженеру или председателю сельхозобъединения начать что-нибудь подозревать, как он тут же оказывался за решеткой по сфабрикованному делу. Чаще всего дело подбиралось с таким расчетом, чтобы приговором стала смертная казнь или дисбат. Так преступники могли быть уверены, что ненужный свидетель не проговорится.
     Тай и Лиу долгое время балансировали на грани. Казалось, всё закончится для них плохо, но пронырливый Лиу сумел раздобыть сделанное на вирт признание одного из судей планетарного суда, выносившего приговоры неугодным людям. Со всеми собранными материалами и показаниями судьи Дунфана, подписавшего чистосердечное признание, Лиу отправился прямиком в столицу, в Партийный контроль Бейдзина, а Тай остался на планете прикрывать тылы.
     Дело о злоупотреблениях на Ри Чу получилось негромким – в прессу ничего не просочилось, –  но значительным. Не прошло и недели, как на планете стало не продохнуть от следователей госбезопасности, партконтроля и министерства общественной безопасности. Преступлений подобного размаха в республике не случалось уже давно. Полетели головы людей, имена которых еще вчера произносились на Ри Чу шепотом. Чистки затронули почти все правительственные организации планеты. Транспорты МОБ едва успевали вывозить арестованных. Тай и Лиу пожинали плоды заслуженной победы. Тай понимал, что основная заслуга принадлежит другу, и был благодарен ему за то, что тот не оттеснил Тая в сторону, повсюду подчеркивая роль напарника в расследовании. Но именно тогда произошел первый случай, изумивший и настороживший Тая.
     Молодые следователи принимали самое деятельное участие в расследовании «преступления века», как окрестили его в региональном отделе МГБ. Как-то раз, возвращаясь с очередного задания, они нос к носу столкнулись в коридоре отдела МГБ с бывшим судьей Дунфаном, показания которого сыграли решающую роль в раскрытии преступной организации. Судью конвоировали с очередного допроса. Вид у него был так себе. Серая арестантская роба шла ему куда меньше судейской мантии. Увидев двоих друзей, бывший судья рванулся вперед. Конвоиры бросились следом.
- Мерзавец! – прорычал Дунфан, брызгая слюной. – Когда-нибудь ты расплатишься за свою подлость! Когда-нибудь…
Один из конвоиров ударил бывшего судью прикладом в спину. Дунфан рухнул на колени, но так и не отвел ненавидящего взгляда от Инь Лиу.
- Что это с ним? – удивился Тай. А Лиу и бровью не повёл.
- Из-за своей бабы обиделся, наверное, – равнодушно ответил он.
     В течение того дня у Тая так и не нашлось времени поговорить с другом, но вечером он насел на Лиу и вот что выяснил. Оказывается, убедившись, что обычными способами преступников на чистую воду не выведешь, Лиу решил найти слабое место у кого-нибудь из главных фигурантов дела. Он сумел разнюхать, что один из главных подозреваемых, немолодой судья Дунфан, души не чает в своей паре – 25-ти летней танцовщице Мо Ксиу. Дальнейшее стало делом техники. Юная Мо бесследно пропала из дома Дунфана, а спустя три дня к сходящему с ума от тревоги судье, который к тому времени убедился, что спецслужбы не в состоянии даже предположить, куда могла пропасть его возлюбленная, явился Инь Лиу собственной персоной.
- Я хочу предоставить тебе шанс порвать с преступниками, Дунфан, – сказал молодой следователь. – Ты можешь написать чистосердечное признание и перечислить тех, кто замешан в этом грязном деле. А можешь продолжать работать на них. Тебе выбирать. А чтобы помочь тебе определиться, я принес небольшой презент.
И Лиу выложил перед опешившим от такой наглости судьей маленькую коробочку. Внутри оказалась ушко Мо Ксиу, с сережкой,  подаренной красавице влюбленным судьей Дунфаном.
- Ты сгниешь в тюрьме, собака! – взревел судья, увидев страшный подарок.
- Тоже вариант, – безмятежно согласился Лиу. – Вот только твоей Мо Ксиу это не поможет.  Пока я буду, как ты выразился, гнить, тебе каждый день будут приходить посылочки. Мы будем отрезать от бедняжки по кусочку. К тому времени,  как твои люди сумеют понять, где мы её прячем, от Мо Ксиу останется не так уж много. Тут уж никакая медицина не поможет, можешь мне поверить. Я уж не говорю о физических муках бедной девушки. Понимаешь, с анастезией у нас не очень. Так что всё в твоих руках, Дунфан. Можешь продолжать свои темные делишки, а можешь проявить сознательность и гражданскую позицию.
- А кто это «мы»? С кем ты это провернул? – спросил оторопевший Тай.
- Ни с кем. Один. Пригласил дурочку на чашку чая, ей же скучно с этим боровом. Ну и добавил кое-что в чай. Малышка спит и видит прекрасные сны. А судья, как видишь, купился, – Лиу скорчил хитрую гримасу и подмигнул другу.
- Но это же… как ты мог покалечить ни в чём не повинную девушку?! Ты совсем свихнулся?
Лиу расхохотался.
- Надо же, какой ты, оказывается, чувствительный, Джанджи! Не волнуйся, с Мо Ксиу всё в порядке. Я просто взял её сережку, а похожее ухо позаимствовал в городском морге, у одной бедняжки, выпавшей из окна. Правда, на всякий случай пришлось взять у малышки Мо Ксиу немного крови, чтобы освежить надрез на ухе. Но я продезинфицировал иглу.
     Тай не разделял веселость друга. Он никак не мог отогнать от внутреннего взора картину, как Лиу, посмеиваясь, отрезает кусочки от ни в чем не повинной девушки. Таю было страшно себе признаться в том, что картинка получилась на удивление правдоподобной.
     Наверное, именно после этого случая их пути начали расходиться. Успешное раскрытие антинародного заговора стало для молодых следователей настоящей путевкой в жизнь. Тая пригласили работать в МГБ, а его друга Инь Лиу прибрал к рукам партконтроль.
     С тех пор они виделись не так уж часто, но Тай, по старой привычке, следил за успехами друга. И видел, как год за годом Инь Лиу поднимается всё выше и выше. И как перед ним, словно по мановению волшебной палочки, открываются, казалось бы, надолго занятые вакансии. И иногда, коротая одинокие вечера за бутылкой коньяка, Тай гадал, что теперь получают в коробочках те, кому не посчастливилось встать на пути его бывшего напарника. Конечно же, у Тая не было никаких доказательств, что Инь Лиу занимается шантажом, а, возможно, и политическими убийствами, но, честно-то говоря, он их и не искал. Не потому, что не мог, не потому, что оставался на Тяньцзине, тогда как Инь Лиу давно перебрался в столицу. Нет, не поэтому. Тай не искал, потому что чувствовал, что найдёт. И боялся этого. Не так уж много среди миллиардов людей оставалось тех, к кому он испытывал что-то, похожее на расположение и приязнь. И к несчастью, именно Инь Лиу был первым в этом коротком списке.
     Но теперь все доказательства лежали, а точнее, висели в воздухе перед полковником Таем. К несчастью, он не ошибся. Свой путь к вершинам власти заместитель главы партконтроля товарищ Инь Лиу вымостил трупами соперников, недоброжелателей и просто тех, кто имел несчастье оказаться случайной помехой его планам.
     По темному залу, словно призраки, бродили багровые тени. Безмятежно потрескивали угли в очаге. И только за окном продолжала стонать и плакать вьюга. Отлучившийся на минутку Жань вернулся с новой бутылкой.
- Будете пить, Тай?
Полковник махнул рукой.
- Я могу задать вопрос?  – мрачно осведомился он, подставляя бокал.
- Помилуйте, конечно же, можете! – изумился консул.
- Я имею в виду, могу ли я рассчитывать на честный ответ?
Жань, не церемонясь, опрокинул дракоценный напиток в глотку, как будто это был обычный синтет-бейдзю.
- Нет, дорогой Тай, не можете. – Жань плеснул ещё себе в бокал. – Единственное, что я могу вам пообещать – это честно сказать, до каких границ простирается моя откровенность.
- Идёт, – полковник оставил на столе нетронутый бокал. – Первый вопрос: чем вам помешал Инь Лиу? Вряд ли вас шокировали его методы карьерного роста.
     Жань задумался, покачивая в ладони бокал с очередной порцией коньяка. Полковник не торопил его, задумчиво уставясь в очаг. Проследив за его взглядом, Жань бросил на угли пару поленьев. Сухое дерево тут же занялось. Раздался треск, напомнивший полковнику выстрелы из пулевого оружия. В зале сразу посветлело. На тонком стекле бокала заплясали отблески пламени. Жань вернулся в свое кресло.
- Лишний раз убеждаюсь, что вы смотрите в самый корень проблемы, уважаемый Тай. Но прежде, чем я отвечу, скажите: разве одного того, что натворил ваш бывший, я подчеркиваю, бывший друг, недостаточно? Разве того, что я вам предоставил, не хватит на десять смертных приговоров? Теперь вы скажите мне честно, разве этого мало?
Полковник принял мяч.
- Для меня – достаточно. Я понимаю, что заранее подписался на выполнение задания и отдаю должное вашей деликатности – вы сделали всё для того, чтобы это решение далось мне меньшей болью. Но если это возможно, я бы хотел понять, для чего Консорциуму смерть Инь Лиу. Где пересеклись ваши интересы?
- Я не хочу играть с вами в секреты, полковник. То есть, играть сверх необходимого, естественно. На мой взгляд, помятуя ваше общее прошлое, вы имеете полное право знать, в чем же проблема с товарищем Инь Лиу. Не вдаваясь в излишние подробности, скажу, что некоторое время назад к нам поступили надежные сведения. На ближайшем пленуме Инь Лиу станет членом Политбюро. Думаю, вы сами можете догадаться, какой пост ему прочат.
- Руководство всеми силовыми ведомствами. Это его профиль, – отозвался Тай.
- Верно. Фактически, после поста генерального секретаря ЦК и его первого зама, это третий если не по важности, то по возможностям пост.
     Тая не удивили слова консула. Он ожидал от проныры Лиу чего-то в таком роде. Давным-давно, как будто в другой жизни, они лежали после отбоя в общей спальне и шепотом делились мечтами. Тогда Лиу сказал: «Пусть мы не солдаты, но и у нас будет своя война. Мы тоже будем воевать за благо нашего народа». Глупо, пафосно? Конечно. А чего еще ждать от девятнадцатилетнего мальчишки, считай, только что пробужденного и мечтающего о подвигах во имя республики и доминанты? Видимо, эта мечта и вела Инь Лиу все эти десятилетия. И вот куда завела. Но вслух Тай сказал совсем другое.
- Хотите сказать, остальные члены политбюро кристально чисты?
Жань криво усмехнулся.
- Странно слышать такие слова от вас, начальника 8-го отдела. Непатриотично, я бы сказал.
- Ерунда. – Тай поднял бокал и отпил небольшой глоток. – Давайте не будем смешивать верность республике с верностью отдельным личностям.
- Прекрасно сказано, – оценил Жань. – Сам Лао Дзы не сказал бы лучше. Конечно, вы правы. Наверх идут по головам, это общий правило, единое что для Консорциума, что для аппарата компартии. Закон, так сказать, природы.
- К сожалению.
- Тут бы я поспорил, но сейчас не время для диспутов. Может быть, как-нибудь в другой раз. А пока примем за данность, что у каждого человека в руководстве страны есть свои скелеты в шкафу, как говорят в Союзе Миров.
- Образно.
- Да, это они умеют, – насмешливо протянул Жань.
- И чем же вам помешает ещё один оголтелый карьерист в правительстве? Он отказывается с вами сотрудничать?
- Будет вам. Вы прекрасно знаете, что Инь Лиу поддерживает связи с Консорциумом. Время от времени каждому требуются неофициальные услуги определенного рода.
Полковник проглотил и эту пилюлю. И запил её прекрасным коньяком.
- Нет, всё гораздо проще… и одновременно гораздо сложнее. Нас не устраивает политическая программа вашего бывшего друга.
- Политическая программа? – Таю показалось, что он ослышался. – Вот уж не думал, что вы так щепетильны в вопросах идеологии.
- И снова вы правы. Нам безразличны внутрипартийные дискуссии, пока они не затрагивают стабильность строя. Это именно то, что мы с вами сегодня обсуждали перед ужином, помните?
- То есть, вы весь вечер готовили меня к этому разговору, – резюмировал Тай.
- Именно так. – От наигранной безмятежности консула не осталось и следа. Хотя, кто мог поручиться, где кончалась игра прожженного мошенника и начинались его искренние чувства? И оставались ли они у него вообще?
- Да, я весь вечер подводил вас именно к этому. То, что задумал Инь Лиу, может поставить под угрозу не только нашу организацию, хотя одного этого уже более, чем достаточно. Но его планы способны разрушить всё то, что строилось в республике последние семь десятков лет.
- Давайте не будем сгущать краски, – поморщился Тай.
- Я ничего не сгущаю, дорогой полковник. Скажите, что вам известно о политических взглядах Инь Лиу?
     Полковник задумался. А что, собственно, ему известно? Как-то Лиу обмолвился, что партии нужна хорошая встряска, что требуется новый подход. Но не более того. Чёрт, у них никогда не находилось времени поговорить по душам… Может, найди Тай возможность видеться с другом чаще, до этого бы вообще не дошло. Правда, Лиу редко слушал кого-либо, кроме себя. Скорее всего, он бы просто выслушал Тая и сказал бы что-то вроде своего обычного: «Джанджи, братишка, ты понятия не имеешь, о чем говоришь. Пойди лучше потренируйся». В их тандеме мозговым центром всегда считался Лиу, а на долю Тая выпадало махать кулаками.
- Я так и думал. – Жань сделал выводы из красноречивого молчания полковника. – Позвольте мне показать вам вот это.
В вирт-сфере появилось изображение красного блокнота с золотым тиснением «Делегату пятидесятого съезда Коммунистической партии Народной республики Красной доминанты».
- Лиу не доверяет виртуальным носителям свои сокровенные мысли. В наши дни приходится учитывать возможность взлома, несмотря на шифрование.
- Не очень-то ему это помогло, раз вы сумели добраться до его блокнота.
Жань не принял комплимента и грустно вздохнул.
- Пришлось пойти на жертвы, чтобы достать эти записи. Но без них мы бы так и не поняли, с чем имеем дело.
Полковнику было глубоко наплевать на жертвы Консорциума. Чем больше мерзавцев сдохнет, тем лучше. А уж когда Таю удастся заполучить алгоритм Чжана Юшенга, нынешние жертвы покажутся Жаню мелочью. Уютного домика, вкусного ужина и винтажного коньяка явно не хватило для того, чтобы растопить ледяную ненависть, стывшую в душе полковника.
- Позволите ознакомиться?
- Пожалуйста. Но это долгая история. Лиу не отличается лаконизмом. Вы пока читайте, а я изложу суть. Не возражаете?
- Конечно, нет.
Подчеркнутая вежливость, которую с самого начала ввел в их общение Жань, и первое время безумно раздражавшая полковника, постепенно вошла в привычку. Теперь, беседуя с контрабандистом, Тай бывало, по целому получасу не мечтал о том, чтобы врезать по его холеной физиномии.
Жань собрался с мыслями.
- Странное дело, дорогой полковник. Вы слывете мизантропом.
- Так оно и есть, – бросил Тай.
- Ну-ну, не наговаривайте на себя. Я же изучил ваше досье. Знаете, что бросается в глаза прежде всего, когда заходит речь о вашем отделе?
- Текучесть кадров?
Жань с удовольствием рассмеялся.
- Какой же вы, право, шутник. Нет, не это. А то, что вы, обладая практически неограниченными полномочиями, за все эти годы ни разу не злоупотребили ими. Не пошли на поводу своих недостатков и желаний.
- Вас послушать, так я ангел, – хмыкнул Тай.
- По сравнению с другими – да… А мне есть с кем сравнивать, можете поверить. Конечно, вам приходилось и сажать, и устранять. Но, как вы сами сказали, эти решения были продиктованы необходимостью, а не личной выгодой.
Терпение полковника близилось к концу.
- Послушайте Жань, давайте вернемся к теме.
- Ещё минуту и вы поймете, что я и не думал от неё отклоняться. Парадокс в том, что вы, при всей вашей сдержанности в применении силы, в политике придерживаетесь жёсткой консервативной линии.
- Естественно. Республике нужна твердая рука. Вы не согласны?
- Я? Высшие, да я готов хоть сейчас подписаться под каждым вашим словом. Но вот Инь Лиу… у него совсем другой взгляд на вещи.
     Полковник открыл виртуальную копию записей друга. Весь блокнот исписан мелким почерком Лиу, многие предложения перечеркнуты, часто не по одному разу. Чувствовалось, что человек, писавший эти заметки, взволнован, что писал не от скуки, как пишут мемуары старые партийцы, гальванизируя угасшие чувства воспоминаниями о минувших подвигах. У Лиу подвиги были впереди, и он рвался к ним, как гвоздь к магниту.
- Инь Лиу какое-то время курировал внешнеполитические проекты. Вы знали? – Жань вытянул ноги, совершенно утонув в мягком кресле.
- Слышал.
- Была такая сумасшедшая идейка: создать в Союзе миров, Доминанте Света и Французской республике коммунистические партии, чтобы через них влиять на политику тамошних правительств.
- Вполне здравая мысль, – заметил Тай.
- Это только так кажется. На самом деле идея бредовая.  Даже в доминанте Света уровень жизни выше, чем у нас. Они же не идиоты, голосовать за коммунистов, видя перед глазами такой пример!
- Хорошо, пусть так, – нетерпеливо отмахнулся Тай. – И как это связано с Лиу?
- Напрямую. Вы же его знаете, он никогда ничего не делает наполовину. Получив задание оценить вражеские доминанты с точки зрения государственного устройства, ваш бывший друг провел титаническую работу. Будь он учёным, ему светила бы докторская диссертация. Это-то его и подвело. Выискивая слабые места в политическом устройстве и экономике врага, Инь Лиу парадоксальным образом пришел к выводу, что Народной руспублике необходимы реформы. По его мнению, партия закоснела, погрязла в догмах. Ваш друг убеждён, что можно добиться гораздо большего, если внедрить в нашу систему элементы капитализма. Он называет это рыночными отношениями. При этом он ссылается на закрытые материалы из истории Древней Земли. Вам знакомо имя Дэн Сяопина ?
- Впервые слышу.
- После смерти председателя Мао этот человек стал фактическим главой Первой Народной республики. И, представьте себе, ввел в народную экономику те самые рыночные отношения. К сожалению, ваш Инь Лиу вообразил себя этаким Дэн Сяопином наших дней и мечтает поставить республику с ног на голову.
Тай покачал головой.
- Упаси Высшие жить в эпоху перемен.
Жань рубанул ладонью воздух.
- Вот именно! Древние знали, что говорили! Вы только представьте, что начнется, если лет через через пять – десять Инь Лиу станет генсеком и начнёт воплощать в жизнь свои бредовые идеи?!
- Какие, к примеру? – Полковник терпеть не мог общих рассуждений, предпочитая придерживаться конкретных фактов.
- Какие? Он считает необходимым отменить статусную систему и внедрить вместо неё товарно-денежные отношения. Внедрить практику оплаты произведённого труда. И это еще малая беда.
- Разве?
- Он рассчитывает отделить партийный аппарат от властных структур, оставив за партией только контролирующую и идеологическую функцию. Как вам это нравится?! – драматическим голосом возвестил Жань, воздевая руки к потолку.
- Я знаю Лиу не первый десяток лет. Он кто угодно, но не дурак. Вы же сами сказали, он провел огромную работу. Вы не пробовали допустить, что он прав?
Консул желчно усмехнулся.
- Пробовали… Я охрип, доказывая, что к работе Инь Лиу нужно отнестись со всей серьёзностью.
- Вас не послушали? – предположил Тай и, как выяснилось, промахнулся.
- В том-то и дело, дорогой полковник, что послушали. Полгода программу Инь Лиу изучали наши лучшие социологи и экономисты.
- И что?
- Выводы однозначные: в мирное время реформы Инь Лиу имеют все шансы на успех. Не воюй мы на всех фронтах, Инь Лиу стал бы величайшим из генсеков, реформатором и благословлением для Республики. Но во время войны он приведёт республику к гибели. Из-за глобальных изменений производство просядет на сорок с лишним процентов, а восстановление займет не меньше десяти лет. За это время от доминанты не останется ровным счетом ничего. Нас порвут в клочья.
- И что же, Инь Лиу этого не понимает? Вы вообще пробовали с ним как-то поговорить?
Жань смутился.
- Пробовали. Конечно же, пробовали.
- И что он ответил?
- Сказал, что он не влезает в дела Консорциума и настоятельно рекомендует нам не лезть в его дела.
- Что, так и сказал?
- Если быть точным, написал. Записка была зажата между зубов нашего посланника.
- Подарочная коробочка, – мрачно констатировал Тай.
- Она самая, дорогой полковник, – с печальной улыбкой подтвердил консул.
- Погано. Пробовали задействовать его политических противников, выйти наверх через его голову?
Полковник понимал, что цепляется за соломинку, что Консорциум, с его влиянием, конечно же просчитал и и спробовал все варианты, прежде, чем обратиться к нему. Но не спросить не мог. Консул Жань печально улыбнулся. Оказывается, в его ассортименте были и такие улыбки. Понимающие, сочувствующие. И, как не странно, даже такой опытный лис, как Тай, как не старался, не почуял в ней фальши.
- Ваш друг занимает совершенно особое положение в бейдзинской иерархии. Директор Оуян Бао уже стар, он пляшет под дудку Инь Лиу и мечтает о пенсии. Говорить с ним – бесполезно. Глава МОБ и прочая партийная мелочь – вне игры, против Инь Лиу они предпочтут спасовать даже с флэш-роялем  на руках. Остаются только первый заместитель Энлей Шан и сам председатель Сун. Так высоко даже нам не подняться. Теперь вы понимаете, почему мы обратились с этим делом именно к вам?
     Полковник тяжело вздохнул. Интересно, Инь Лиу играет в собственную игру, или же его действия – часть всё того же заговора, на который напоролся Тай, работая над убийством пенсионера Линху Тенгфея? Какой-то древний политик Ден Сяопин, про которого, наверное, знает пара – тройка историков во всей республике... А убитый старик Линху как раз и занимался историей… Как всё это связано? Линху стал помехой планам Инь Лиу? Или наоборот, убийцы Линху старались затормозить заговорщиков? Высшие! Скорее бы уже получить Чжана и его алгоритм! С его помощью можно будет распутать весь клубок. Но на пути к открытию бывшего аспиранта стоит жизнь старого друга. Волею судьбы ставшего не просто помехой планам полковника, но и неизбежной угрозой для самого существования Народной республики.
Таю вынужденно отдал региональному консулу должное: тот действительно сделал всё возможное, чтобы смягчить удар. То ли и в правду симпатизировал полковнику, то ли (что скорее) считал, что чистая совесть позволит ему успешно выполнить задание. В любом случае Жань сумел выставить банальное заказное убийство едва ли не актом героического патриотизма.  Но его усилия не принесли плодов. Так тошно, так мерзко на душе у Тая не было с тех самых пор, как он помимо воли оказался втянут в ту грязную историю с похищением возлюбленной судьи. А теперь его тогдашнее малодушие, то, как он покрыл преступление друга, бумерангом ударило по нему самому. Некого винить. Он, и только он виноват в том, что чудовище, дремавшее в душе Инь Лиу, вымахало до размеров дракона, грозящего поглотить всё, что придавало жизни полковника Тая хоть какой-то смысл. А раз так, то и сражаться с драконом надлежит ему. Это его и только его наказание и его расплата.
- Мне потребуется несколько дней. И кое-что из оборудования,  – медленно произнес Тай.
- Диктуйте. – Жань подвинул к себе вирт-сферу.

Пятый Сектор вооруженных сил КНР.
Система НР11_08.
Планета Пекло.
Учебная часть «Банли».

     У Юшенга появился новый идол. Прежде его кумиром был профессор Ли. Но теперь место в сердце юноши прочно занял старый мастер Люйцю. Юшенг обожал его занятия и ловил каждое слово учителя. Только сейчас он начал понимать, что значит быть не слепым исполнителем инструкций, а настоящим творцом. Раньше он думал, что такая свобода возможна только в науке. Собственно, именно поэтому он сменил профессию после первички: работа с мертвыми железками казалась ему скучной и однообразной. Старый мастер открыл перед юношей красоту и вдохновение в работе с механизмами. Создание и ремонт техники – понял Юшенг – это тоже творчество. Ничем не хуже живописи или, скажем поэзии. Или экономики.
     Как-то, желая сказать учителю приятное, Юшенг поделился этой мыслью с Люйцю. Старик долго смеялся дребезжащим голоском, а потом нравоучительно сообщил, что каждый настоящий мастер просто обязан быть творцом, и неважно чем он занимается: пишет музыку или строит дома. А вот если он не творец, то никакой он и не мастер, а так, заурядный ремесленник, какого нужно гнать из профессии куда подальше. Пусть ищет своё призвание в чем-то другом.
     Юшенг сначала отнесся к словам старика со скепсисом, но потом поразмыслил и понял, что всё не так просто. Ведь и Зихао – творец. Он, имея на руках трёх неумех в виде балласта, провернул безнадежную операцию в тылу противника, да еще умудрился всех их вытащить целыми и невредимыми. Это ли не настоящий шедевр военного искусства? А консультант Йи? Разве не был творцом он, сумевший из ответов на стандартные вопросы тестов, сделать вывод о невиновности Юшенга. Разве Йи не прочитал его душу, словно открытую книгу? А как он потом спас его, с легкостью опровергнув ложные обвинения этой страшной женщины!
Получается, старик опять прав. Значит, Юшенг должен, обязан стать творцом–механиком. Даже если для этого у него осталось всего два месяца.
     Старик оказался неиссякаемым кладезем информации. Наверное, не существовало в галактике такого механизма, который мастер Люйцю не знал бы вдоль и поперек. Особенно заинтересовала Юшенга тема, на которой остановилась Лифен в тот самый день, который едва не стал для Юшенга роковым.
«Чужая техника», – провозгласил старик, едва войдя в аудиторию. Юшенг внутренне возликовал.
- Относительно чужой техники механик всегда должен придерживаться правила номер двенадцать, – старик скрупулезно нумеровал свои забавные правила, и ещё раза не было, чтобы он их перепутал.
- А что это за правило? – с любопытством спросил кто-то из курсантов. Это тоже была ставшая традицией игра: старик никогда не говорил правило сразу, ожидая вопроса от аудитории. Вот и сейчас он охотно закивал, словно фарфоровый болванчик, и уточнил:
- Правило номер двенадцать. Не дергай свисающий с дерева хвост, если не знаешь, кто у него на другом конце.
Аудитория с готовностью рассмеялась. А старик, ставший необычайно серьезным, внезапно добавил.
- А самое главное – помнить тринадцатое правило.
И не успел очередной курсант задать вопрос, как старик закончил:
- Никогда не пытайся приручить змею.
Осмотрев притихшую аудиторию, он милостиво добавил:
- Разве что иначе попадешься в зубы тигру.
«Чужая техника смертельно опасна, – принялся он вдалбливать в головы курсантов. – Вы не владеете её программными кодами, вы не знаете, какой модернизации она подвергалась. Работая с ней, вы идёте по минному полю, да ещё и ведете за собой остальных. Я постараюсь познакомить вас с самыми распространенными платформами и моделями, но ничего из сказанного мной нельзя воспринимать как абсолютную истину: даже небольшая модификация может полностью изменить поведение машины».
     Работая с чужими механизмами, Юшенг сделал поразительное открытие. Кардинально ни один из них не отличался от машин, использовавшихся в Народной республике. Те же принципы, те же решения, те же возможности. Разница была в частностях, в деталях: общий дизайн, форма блоков, стандарты протоколов, типы разъемов. Да, для неспециалиста русский тяжелый танк  с забавным названием «Ви-Тясь» ничем не напоминал родного «Буйвола». Но стоило только копнуть глубже, и выяснялось, что эти машины во многом схожи. Юшенг взялся сопоставлять дальше и вскоре убедился, что исключения из этого правила можно пересчитать буквально по палцам. Устав думать самостоятельно, Юшенг обратился к мастеру. Старик внимательно выслушал курсанта, по обыкновению сонно кивая. Когда Юшенг закончил, он насмешливо посмотрел на него своими выцветшими глазами и, подергав вечно всклоченную козлиную бородку, наставительно воздел указательный палец с коричневым ороговевшим ногтем, который частенько использовал вместо отвертки:
- Обезьяна, мальчик мой, суть существо любопытное и завистливое. Если у её товарки появится глиняный черепок, она из собственной шкуры выпрыгнет, только б умыкнуть безделушку.
- И какой номер у этого правила? – усмехнулся юноша.
- Никакой, дурья твоя башка, – погрозил ему корявым пальцем старик. – Разведки доминант столько раз воровали друг у друга черепки, что сами Высшие не разберут, кто что изобрел.
     Объяснение показалось Юшенгу вполне логичным, и он больше не возвращался к этой теме. Тем более, что у старика нашлось еще много правил, любопытных механизмов, а еще больше – язвительных комментариев.
     С каждым днем знания и умения юноши углублялись, расширялись. Теперь он бы и глазом не моргнул, прикажи ему старик восстановить упавший с орбиты катер. Или даже подбитый крейсер. Кстати, о крейсерах. Юшенг время от времени возвращался к незаконченному признанию сержанта Тайшу. Кто же был четвертым спасшимся членом экипажа крейсера «Йонган», и почему сержант не захотел называть его имя? Юшенг не смог бы объяснить, почему считает этот вопрос важным. Он просто чувствовал, что сержант смолчал неспроста.
     Возможно, у него и появились бы идеи на этот счет, будь у него чуть больше времени. Но, спасибо тому же Тайшу, времени у них теперь не оставалось вообще. Сержант гонял взвод в хвост и в гриву, а уж четверке Зихао доставалось вдвойне: их он кидал на самые сложные, самые тяжелые и опасные участки. Видимо, именно так он истолковал слова капитана Ляна о том, что за четверкой Зихао нужно приглядывать отдельно.
- Когда в следующий раз кому-то поручат обо мне заботиться, я буду держаться от такого человека подальше. Лучше на другой планете. Или даже в другой звёздной системе, – стонал Бэй, поднимаясь после четырехчасового сна, который не столько уничтожал усталость, сколько откладывал её на потом.
- Угу. Если только доживешь, – зевая так, что едва не лопались губы, поддерживал друга Юшенг.
     Теперь учения проводились дважды в неделю. Не такие длительные – всего по двенадцать часов. Они десантировались с орбиты, работали в лабиринтах подземных укрепрайонов, высаживались на лишенных воздуха спутниках других планет системы, где тяготение было ничтожным. Но чаще всего им приходилось биться в пустынях и в горных теснинах.
- Ты что, только заметил? – рассмеялся Зихао, когда Юшенг обратил на это внимание. – Ясное дело, нас готовят к такому типу планет.
- Разве так бывает? – засомневался Бэй.
- С нормальными войсками нет. Но вы – не солдаты, запомните уже. А значит, ваша специализация крайне узка: засушливые гористые планеты, с мощной атмосферой, тяготение один, максимум – два стандарта. Остальное – вакуум там, спутники, это всё так, для общей эрудиции.
     Из слов вояки Юшенг сделал пугающий вывод. Как математик, занимавшийся вопросами  глобальной экономики, он неплохо разбирался в астрономии, и мог с уверенностью сказать, что планеты того типа, к которому их готовят, составляют меньше процента от общего числа потенциально пригодных для обитания планет рукава. И если специализация их учебки так узка, у этого есть только одно объяснение: дисциплинарных батальонов в народной республике должно быть очень и очень много. Но вот вопрос – откуда набрать столько осужденных, если преступность, по официальным данным, неминуемо стремится к нулю? На этот вопрос у Зихао тоже нашёлся исчерпывающий ответ: заняться делом и перестать забивать голову чушью. И по большому счету здоровяк был совершенно прав.
     За последние недели нагрузка здорово возросла. Теперь в учениях принимали участие и боевые системы. Воздух дрожал от рева танков, воя ракет, уханья орудий. Только сейчас Юшенг оценил точность прозвища планеты. Она действительно оказалась настоящим Пеклом. И оно постепенно начало принимать кровавые жертвоприношения. Из тысячи курсантов, обучавшихся в учебке, сорок человек уже отдали Родине последний долг. Взвод сержанта Тайшу был одним из немногих, не потерявших пока ни одного человека, и это невзирая на «фактор курсанта Шу», как шутливо говорил Бэй.
     Во время вторых общих учений Зихао предпочел не высовываться, и группа тихо– мирно закончила их без потерь и без особых достижений. Сержант имел с Зихао короткий, но содержательный разговор, после которого великан вернулся к друзьям с любопытным известием. Теперь группа была обязана побеждать.
- Ничего себе, условие! – развозмущался Бэй. – Это почему? Мы что тут, самые незаменимые? Можно подумать, без нас республика загнётся!
- Первой победой мы взяли на себя повышенные обязательства, – пояснил Зихао и добавил: – Не стоит обманывать возложенные на нас надежды партии и правительства.
- Партия – это серьезно, – оценил обстановку Киу. – Придется побеждать.
Бэй заткнулся.
Ночью, после того, как программер с геологом уже заснули, Юшенг шепотом окликнул великана.
- Чего тебе? Спи давай! – с неудовольствием отозвался тот.
- Погоди. Слушай… На чем тебя поймал сержант?
- О чём ты?
- Думаешь, я купился на эти сказки про обязательства?
Зихао вздохнул.
- И чёрт меня дернул связаться с таким занудой, как ты…
- Поздно теперь жалеть, – не желал сдаваться Юшенг.
- Ладно. Сержант пригрозил, что если я буду филонить, он займётся моим прошлым.
- Я так понимаю, не тем прошлым, которое с витриной и дракой с полицейским? – закинул удочку Юшенг.
- И этим тоже, – уклончиво ответил великан. – Так что придется побеждать, братец.
- Это не проблема. Но, если ты помнишь, ты обещал мне всё рассказать. Так что именно может раскопать сержант?
- Не сейчас. Когда потребуется, я расскажу. Поверь.
Юшенг понял, что пока большего от друга не добьется. Что ж, остается только поверить скрытному вояке на слово.
- Ладно. Но и я не забуду. Спокойной ночи, победитель.
- Спокойной ночи, зануда.

Планета Тяньцзинь.
Мегаполис Тяньцзинь-7.
Высотка Управления безопасности.

Тай пил. Он пил второй день в своем кабинете, швыряясь бутылками в  каждого, кто появлялся в дверях. Секретарь Пань занял глухую оборону, забаррикадировавшись за своим столом и панически отказываясь даже думать о том, чтобы отнести Таю на подпись накопившиеся документы. Из его памяти еще не выветрились ужасы курса повышения квалификации персонала, а ногти только-только начали приобретать пристойный вид. Перепало бутылкой по плечу и верному Юйчи. Причем если бы не его мгновенная реакция, удар пришелся бы точно в лоб.
     На третий день Тай вышел из кабинета с мутными глазами и густой щетиной и первым делом устроил разнос зазевавшемуся Паню. Пинками погнав беднягу за свежим кофе, он отправился в санузел, обильно намылил щеки бреющей пастой и минут пять отмокал под ледяным душем. Посвежевший и почти бодрый, он вернулся в кабинет, не удостоив испуганно вжавшегося в стену Паня даже взглядом, и принялся за утренний рис, который уже стоял на столе. После третьей чашки крепчайшего кофе Тай почувствовал, что способен, наконец, мыслить без желания застрелиться самому или пристрелить первого вошедшего.
- Капитана Юйчи ко мне, – вызвав Паня, распорядился он.
- Слушаюсь, товарищ полковник, – склонился в подобострастном поклоне секретарь. Его прямой пробор был безупречен. Тай хищно ухмыльнулся.
- Хорошо выглядишь, Пань. Физические упражнения тебе явно на пользу. Надо будет как-нибудь повторить.
Секретарь, затравленно пискнув, порскнул за дверь. Таю немного полегчало.
     Юйчи не заставил себя долго ждать. Все эти дни он провел в отделе, даже спал в комнате для гостей. Дело было даже не в том, что из-за запоя начальника все повседневные дела навалились на него. Юйчи прекрасно знал полковника, и когда тот, вернувшись из внезапной поездки в горы, свалился в двухдневный запой, капитан понял, что дело плохо. Эти дни он присматривал за шефом, отсекал незваных гостей и прикрывал перед руководством. Он знал: единственное, что можно сейчас сделать для Тая – это выгадать для него время, позволить самому взять себя в руки. Стоя навытяжку перед бледным, как смерть, полковником, капитан не испытывал облегчения. Глубокие морщины, залегшие вокруг рта Тая, вызвали у капитана беспокойство. Да и выражение глаз полковника не внушало оптимизма. Юйчи прекрасно знал, в чем дело. Проклятый Консорциум выставил Таю счет. И, похоже, заранее согласившись на любые условия, полковник переоценил свои силы. Но что же, во имя мудрых Высших, потребовал Консорциум за свои услуги?
- Чего уставился? – буркнул Тай.
- Жду ваших указаний, товарищ полковник.
- Ага, ждёшь ты, как же. Ладно, давай, докладывай.
Капитан вывел сферу на середину комнаты.
- Бригада старшего лейтенанта Шеня закончила дело по браку на втором технологическом. Состава преступления нет, обычная халатность. Нарушение конечной структуры кристаллов произошло из-за неучтенного фонового излучения от нового узла транспортной инфраструктуры.
- Я с самого начала говорил, что это пустышка, – проворчал Тай, ковыряя в зубах зубочисткой. – Какие выводы?
- Настучали по голове проектировщикам гортранспорта. Понижение в статусе на полгода.
- Хорошо, дальше.
- Вас искал товарищ Сюй.
Генеральный инспектор планетарного Партийного контроля? Тай напрягся. Неужели партконтроль пронюхал о встрече Тая с консулом Консорциума?
- Чего он хочет, известно?
- Ему нужна консультация. Ему не нравится, как расследуется взрыв на заводе в поясе астероидов.
Тай негодующе фыркнул.
- Пояс астероидов? Какое это имеет отношение к нам, планетарному отделу МГБ? Дальше спутников не наша территория.
- Он просил послать наших ребят под прикрытием. Пару бригад. Товарищ Сюй считает, что кто-то из системного следственного управления работает на террористов.
- Пару не дам. Пошли  группу Чэна. Они разберутся.
Юйчи смутился.
- Уже послал. И придал им лейтенанта Хона, чтоб не крутился под ногами. У малого слишком хороший нюх. Боюсь, он не забыл про дело Чжана.
Тай злобно запыхтел.
- Ты послал их, не согласовав со мной?
- Я решил, что бутылка в голову – это знак согласия. – Капитан перевел взгляд на мандарин.
«Черт, я же его уже третий день не поливаю!» – спохватился Тай. Достав лейку, он свистнул секретаря и послал его за водой.
- Я тебя когда-нибудь пристрелю, – пообещал он. Секретарь споткнулся о порог и оглянулся в полнейшем ужасе.
- Да не тебя, Пань. На тебя пули жалко.
Секретарь без лишних слов шмыгнул за дверь.
- Нет, мне просто интересно, в кого ты такой нахальный, Юйчи?
Тай пытался скрыть за брюзжанием облегчение, которое испытал, поняв что Сюй Ян пришел не по его душу. «Дьявол, как эти преступники вообще не сходят с ума? – удивился он про себя. – Я бы на их месте в два счета стал параноиком».
     Секретарь принес лейку, но на всякий случай передал её Юйчи, опасаясь попасть сердитому шефу под горячую руку.
- Чего встал, полей уж, – буркнул Тай, возвращаясь в свое драное кресло. – Что там еще?
- Да больше ничего серьезного. Так, текучка. – Юйчи щедро плеснул воды под корни деревца.
- Смотри, что делаешь! – Рявкнул Тай, наблюдая за капитаном. – Это лейка, а не брандспойт!
- Пошли бы вы погулять на свежем воздухе, товарищ полковник, – посоветовал капитан, отставляя лейку в сторону. – А то на себя непохожи. А я бы вам по дороге про всё остальное рассказал.
- Думаешь? – Тай посмотрелся в зеркало. Он прекрасно понимал, что дело не в том, как он выглядит. Капитан хотел поговорить о Консорциуме, а кабинет начальника отдела МГБ – не лучшее место для подобных бесед, хоть он и защищён от прослушки по высшему разряду.
- Ладно, давай, пошли.

На Бульваре Тридцати лет коммунизма ни души. Но не потому, что в десять утра трудовой человек должен вкалывать на своем рабочем месте. Большиство предприятий и учреждений Тайцзиня работают в три смены, экономя Родине производственные площади и рационализируя затраты. Прогуливающихся среди вечнозеленых пихт граждан можно увидеть в любое время дня и даже в светлое время ночи, когда громада Пиньцзы с успехом заменяет дневное светило, придавая всему вокруг таинственный голубовато-сиреневый оттенок. Художники из метрополии обожали Тяньцзинь именно за его синие ночи, и на любом пятачке с более-менее живописным видом постоянно торчала пара – тройка вдохновенных творцов с густо заляпанными фиолетовой краской палитрами. Но сейчас и их не было. Над Тяньцзинем клубились низкие, унылые тучи, изводившие город нудной моросью. Охотников гулять в такую погоду  немного. Таю вспомнился вечно дождливый Хэфэй-7. Наверное, примерно так с их точки зрения выглядит погожий денек. Самое то, что бы искупаться в канале или позагорать под рассеянным сероватым светом. Тай передернул плечами и перевел силовой зонтик на максимальный радиус. Водяная пыль перестала бить в лицо.
- Что у вас случилось, учитель? Что они заставили вас сделать? – встревоженно спросил Юйчи, едва они убедились, что лишние уши их не побеспокоят.
- Ничего не случилось, – резко ответил полковник. – С каких это пор я должен перед тобой отчитываться?
- А с каких пор вы уходите в запой на двое суток? – не сдавался капитан.
- Не твоего ума дело, – злобно фыркнул Тай.
- Может, хватит?! – внезапно взорвался капитан. – Послушайте, я единственный человек, который не мечтает подсыпать стрихнин вам в кофе. Может быть, всё-таки примете это как данность? Или продолжите убеждать себя, что ненавидите весь свет, и он вас тоже ненавидит?!
- Хорошая попытка, – оценил Тай. – Ты определенно растешь, сопляк. Может, из тебя когда-нибудь и получится командир.
- Не пытайтесь заговорить мне зубы, – обманутый спокойным тоном полковника, продолжил наседать Юйчи. И едва успел уйти от коварного бокового удара. Нога полковника промелькнула в считанных миллиметрах от его носа.
- Это же ребячество, Тай! – благоразумно отпрыгнув в сторону, крикнул Юйчи. Полковник, тяжело дыша, сжимал и разжимал кулаки.
- Никогда. Не смей. Лезть. Мне. В душу, – процедил он сквозь стиснутые зубы.
- Всё так плохо? – Юйчи осторожно приблизился и теперь они снова шли рядом, подняв воротники френчей и опустив руки в карманы.
- Это мои проблемы, – глухо ответил Тай, глядя под ноги. Тоненькие ручейки, струясь между бульварными плитками, несли пожелтевшие пихтовые иголки. – Что у нас с Пеклом?
- Товарищ полковник… – попытался было Юйчи продолжить прежнюю тему, но Тай только отмахнулся.
- Не лезь в это, Юйчи. Серьезно, оставь. Если бы я не смог справиться без тебя, я бы взял тебя в дело. Но я справлюсь, а ты только будешь мешаться у меня под ногами. Доволен?
- Нет… Но, как я понимаю, больше вы мне ничего не скажете.
- Правильно понимаешь. Так что по Пеклу? Или все эти дни ты занимался только фоновыми шумами и ублажал партконтроль?
     Две окутанные туманным саваном дождя фигуры, неторопливо прогуливавшиеся под силовым зонтом, на котором слабо мерцали искорки разрядов, вряд ли могли привлечь к себе пристальное внимание. Может быть, это рабочие третьей смены, закончив свою трудовую вахту, ломают голову, как перевыполнить план. А может быть, ученые рассуждают о тонкостях применения тензорного анализа в расчетах квантовых процессов. Или партийцы обсуждают решения последнего пленума. Мало ли? Никому бы и в голову не пришло, что двое мужчин, аккуратно обходящих лужи, планируют дерзкую операцию на военной базе, под далеким, выцветшим от изнуряющего жара небом. И что один из них – без ведома второго – три дня назад согласился убить будущего лидера Народной республики.
Хотя, кому, скажите на милость, охота прислушиваться к тому, о чем мирно беседуют похожие на серых призраков люди на узкой промокшей аллее, покрытой мертвыми иглами печальных пихт?

Убедившись, что подготовка к «Экспедиции в Пекло», как метко назвал готовящуюся операцию Юйчи, фактически завершена, полковник отослал капитана прочь. Теперь, когда он знал, что разработанный план сработает, наступило время внести Косорциуму оговоренную плату. Утопив в байцзю голос совести, Тай стал рассматривать убийство Инь Лиу исключительно как прискорбную необходимость. Чего стоит жизнь одного нечистоплотного политика по сравнению с поимкой Чжана Юшенга и Чу Зихао, от которой зависит сама судьба Народной республики? Если ради общего блага нужно опуститься до такой низости, как убийство друга, значит, так тому и быть. Это даже не преступление. Говоря по совести, Лиу давно пора остановить. Тай не сделал этого, когда друг оступился в первый раз. Смолчал во второй. Есть некая высшая справедливость в том, что последствия давних ошибок выпало исправлять именно ему, Таю. Персональное наказание. Карма, как сказали бы поклонники мистических учений – индийцы.
     Таю вновь захотелось напиться. Но впереди ждало столько дел, что полковник не мог позволить себе роскошь сбежать от реальности ещё хотя бы на час.
     План по устранению Инь Лиу начал вырисовываться в голове полковника еще на обратном пути из горного шале консула Жаня. Ничего сверх сложного. В смысле, ничего сложного для полковника Тая. Для любого другого подобная задача, само собой, оказалась бы непосильной.
     Дождь продолжал тихонько накрапывать. Тай выключил зонт и запрокинул голову. По лицу потекли прохладные ручейки. Со стороны могло показаться, что этот суровый мужчина плачет. Но ведь глупо ожидать проявления человеческих чувств от старого мизантропа Тая, повидавшего в свои пятьдесят шесть лет столько всякой мерзости, что кому другому хватило бы и на три жизни. Тай раскинул руки, как будто пытался обнять этот подлый мир, защиту которого он избрал своей судьбой. Странно и жутко выглядела со стороны его фигура, распятая среди дождевых струй. Как будто Тай решил собрать на себя все грехи этого нелепого мира, в котором война стала такой же обыденностью, как и сезонные дожди.
     Пора. Дольше откладывать не имеет смысла. Тай вновь включил зонт и вызвал авиетку. На то, чтобы заплатить Консорциуму, он отвёл двое суток.
А потом, когда алгоритм Чжана окажется у него в руках, ещё год, чтобы расплатиться с Консорциумом уже сполна. Мерой за меру.

     Тай знал десятки, если не сотни способов умервщления людей. Несколько из них он опробовал лично. Но практически все они действуют мгновенно. Это, конечно, очень к месту во время полевой операции, но совершенно ни к чему, если вы встречаетесь с жертвой тет-а-тет, вокруг вьются охранники, а у вас еще остались планы на ближайшие выходные. Помимо мгновенно действующих рецептов – от выстрела в голову до цианида – существует класс веществ пролонгированного действия, которые начинают действовать спустя некоторое время. Но и тут есть свои сложности: к примеру, для того, чтобы отравить какую-нибудь мелкую сошку, у Тая нашлось бы штук двадцать рецептов. Но ему престояло уничтожить одного из влиятельнейших людей республики. Тай прекрасно понимал, что при первых же признаках недомогания за жизнь Инь Лиу начнут бороться лучшие врачи лучших клиник Бейдзина. Это ставит крест на большей части имеющихся в его распоряжении препаратов отложенного действия. Одним словом, всё то, что гарантированно сведёт в могилу любого другого, для Инь Лиу не представляет особенной угрозы: уже через неделю он снова будет на ногах. И, с его-то умом, быстро сообразит, с чего это вдруг его здоровье так драматически пошатнулось. Такой вариант полковника категорически не устраивал.
     Какое-то время Тай склонялся к операции по типу «случайная жертва». В рамках этой концепции Инь Лиу во время их частной встречи должен был стать случайной жертвой покушения, направленного на самого полковника Тая. А Тай для усиления алиби получил бы ранение средней тяжести. Но и это заманчивый вариант не проходил. Прежде всего, Тая ожидает главная операция по захвату Чжана Юшенга, и ранение последнее, что в этой ситуации нужно. А кроме того, если бы существовал шанс осуществить дистанционное покушение на Инь Лиу, Консорциум давно пристрелил бы его, а не обращался за помощью к Таю. Значит, всю работу должен провести он сам.
     Перебирая в уме имеющиеся опции, Тай припомнил один похожий случай из своей практики. Тогда всё прошло, как по маслу. По идее, сработает и теперь. И что особенно хорошо, этот способ не сулит особого риска, хотя и потребует тщательной подготовки плюс возведенной в абсолют аккуратности. Любая ошибка, любое неверное движение, и Тай составит компанию своей жертве. Не менее важно тщательно замести следы. Хоть Консорциум в лице Жаня и уверил полковника, что после смерти Инь Лиу освободившийся пост займет человек, который подчистит возможные улики, Тай не собирался пользоваться в этом вопросе услугами контрабандистов. Подчистить – не означает уничтожить компроментирующие материалы. Тай не сомневался, что региональный консул не пожалеет сил, лишь бы заполучить на полковника такой компромат, который превратит начальника 8-го отдела в ходячий аналог приснопамятного «нашего друга поросенка». А что может быть лучше фактов, уличающих Тая в убийстве второго по значимости человека в Партконтроле? Размечтался, мерзавец.
     Перепроверив дважды и убедившись, что ни одна мелочь не упущена, ни одна деталь не сможет указать на него, Тай отправился за город. Монорельсом он добрался до станции пригородного магнито. Поезд на магнитной подушке в два счета домчал его до заповедника Семи озер – потрясающе красивого, а главное, безлюдного уголка нетронутой природы. Углубившись в лес, Тай нашел поваленный ствол дерева и с удобством расположился на нём. Взяв новенький вирт, он установил на него чистую систему, программу прямого шифрования, инициировал цифровую подпись и вышел на связь со спутником. Используя одноразовый пароль экстра-допуска, полковник по мгновенке связался с известным только нескольким людям в республике номером. Северная столица  ответила спустя сорок минут, которые Тай с пользой потратил на то, чтобы подкрепиться прихваченной с собой гунбао , в которой натуральным было все, кроме самой курицы. Без спешки расправившись с обедом, Тай достал термос с чаем, и уже отвинтил было крышку, как на вирте загудел сигнал вызова. Тай отставил термос в сторону. Рыбка клюнула.
     Программа шифрования сверила цифровые подписи, сличила квантовые состояния индикаторов по обе стороны и только тогда запустила дескриптор, в реальном времени вычленявший из белого шума значимую информацию. Все эти драконовские меры предосторожности практически на 100% гарантировали, что беседу не подслушают, не перехватят и не сымитируют.
     В небольшой сфере возникло лицо Лиу. В отличие от друга, восседавшего на поваленном дереве в лесной глуши, Инь Лиу находился в своем рабочем кабинете.
- У тебя что-то случилось? – спросил Лиу, после того, как они обменялись приветствиями.
- У нас, – сразу перешел к делу Тай. – У нас случилось, Лиу.
- Это опять связано с тем историком? – нахмурился политик.
- Что? Нет. Высшие, я о нем и думать забыл! Тот старик – самое меньшее, что нас должно волновать.
     Тай незаметно постреливал глазами по сторонам, но с таким расчетом, чтобы у Лиу, прекрасно знавшего полковника, создалось впечатление, что Тай чего-то опасается. Видимо, у него получилось.
- Ты в опасности? – напрямик спросил он. – Выслать подкрепление?
- Нет, не нужно. Просто разумная предосторожность.
- Тогда выкладывай.
Полковник показачал головой.
- По связи не рискну. Надо встретиться.
Руководитель самой мощной спецслужбы республики задумался.
- Честно говоря, у меня сейчас не очень хорошо со временем. Да и к чему такие предосторожности? Ты же знаешь, наш разговор перехватить невозможно.
- Верно. Но теперь его можно с высокой степенью точности рассчитать.
Лиу мгновенно насторожился. Он достаточно давно знал Тая и понимал, что тот не станет бросать слов на ветер.
- Поясни.
Теперь Тай сделал вид, что раздумывает, тщательно подбирает выражения. Такая несвойственная ему нерешительность должна была подействовать на старого друга лучше любых слов.
- Скажем так. Ключ от всех дверей стал реальностью. Сейчас жизненно важно, в чьих руках он окажется. Иначе нельзя поручиться ни за какие тайны.
Политик колебался недолго.
- Прилетай. Завтра в десять утра жду тебя у меня в кабинете.
Связь разорвалась. Тай помассировал усталые глаза. Последние сутки он готовился к операции, практически не спал. «Ничего. В дороге отосплюсь».
     С собой Тай взял лишь небольшой кейс с самыми необходимыми вещами, которые не возбудили бы подозрений, даже вздумай какой-нибудь не в меру ретивый тянцзиньский пограничник организовать досмотр начальника планетарного отдела МГБ.
     Оставив офис на попечение верного Юйчи, полковник направился в космопорт. Спустя два часа его катер, получив стартовый коридор, устремился в черную бездну, простиравшуюся за тонкой дымкой атмосферы Тяньцзиня.

Столичная система.
Планета Бейдзин.
Мегаполис Бейдзин-1
Космопорт – Дворцы Народа. Корпус центрального управления Партийного контроля.

     В третьем космопорте Бейдзина настолько ретивых служащих тоже не обнаружилось. Но не потому, что столичные пограничники недостаточно ответственно относились к делу. Скорее, наоборот. Прапорщик, тщательно сверявший скан-данные полковника,  вытянулся по стойке смирно, едва увидев на экране служебного вирта символику приглашающей стороны. С партконтролем не шутили.
- Товарищ полковник, у двенадцатого выхода вас ждет флайер. Эскорт сейчас прибудет.
«Ого! Старина Лиу, похоже, проникся важностью момента», – хмыкнул про себя Тай, поблагодарив услужливого прапорщика и краем глаза осматривая зал прибытия, раскинувшийся за прозрачной стеклометаллической стеной. Наметанный взгляд сразу вычленил в разномастной толпе по меньшей мере двоих, чьи взгляды постоянно возвращались к фигуре полковника Тая. А, нет. Уже троих:
     Сидящая к нему спиной женщина в строгом сером костюме слишком медленно поправляет макияж. В её зеркальце отражаются внимательные глаза, неотрывно следящие за полковником.
     Служащий космопорта только делает вид, что отмечает что-то в своем планшете. Руки совершают однообразные бессмысленные движения.
     У старушки в больших очках, перекусывающей у стоячего столика возле стены, спина как у молодой гимнастки.
К стойке подошли двое в гражданских френчах, сидящих на них как ночной халат на слоне. Один из них вежливо, но настойчиво предложил понести ручную кладь полковника. Он так и сказал: «ручную кладь».
«Я бы таких дубин в первый же день выгнал к чертям собачьим», – фыркнул про себя Тай, отдавая «френчу» свой кейс.
     То ли в сопровождении, то ли под конвоем Тай прошествовал к двенадцатым воротам. Говоря о служебном флайере, сержант явно поскромничал. Тая ждали аж три машины. В одну костоломы партконтроля усадили свой драгоценный груз, а сами уселись в один из двух синих флайеров сопровождения, забрав с собой кейс.
     Тай развалился на сиденье, злорадно представляя, как его эскорт, пыхтя, пытается вскрыть кодовый замок. Он засек время и с интересом уставился на бортовой вирт. Костоломы продержались почти минуту. Потом на экране возникла физиономия одного из них, у которого под носом топорщились отвратительные усы, напоминавшие сапожную щетку.
- Товарищ полковник, – он попытался скрыть смущение за официальным тоном. – Будьте добры назвать код вашей клади, мы обязаны проверить её содержимое.
«Клади»! Высшие, откуда Лиу таких достает? Такое впечатление, что мозги для них Высшие готовили на кухонном синтезаторе.
Тай выдал без остановки восемнадцатизначную последовательность.
- Надеюсь, мой дактилоскопический слепок и скан радужки вы уже сняли?
- Так точно. Не беспокойтесь.
      Всю дорогу до башни Парконтроля Тай от нечего делать гадал, специально Лиу послал за ним таких обормотов, или же в его организации считается хорошим тоном назначать в сопровождение старым друзьям клинических идиотов.
«С другой стороны, – подумал Тай, – это разумная мера. Для дурака встретить какого-то полковника и препроводить его к начальнику – обычная рутина. А офицер посообразительнее, чего доброго, начнёт интересоваться, с чем таким пожаловал гость из провинции, если его принимает лично замначальника Партконтроля? Да, пожалуй, пройдоха Лиу поступил правильно, выделив мне в провожатые этих остолопов».
     Лиу встретил его не в парадном кабинете, и не в гостиной собственного дома, как в прошлый раз. На этот раз Тай оказался в закрытом помещении без окон, расположенном, судя по тому, как распределялись моменты инерции в лифте, где-то под землей, да еще и в стороне от основного здания. Это кабинет часа Икс, – Догадалася Тай. Такая штука способна выдержать термоядерный удар, и полностью экранирована от любых внешних воздействий. В качестве полезного побочного эффекта кабинет часа Икс не прослушивается никакой аппаратурой. Разумно, разумно.
     Мужчины обменялись крепким рукопожатием. Собственно, теперь Тай мог с чистой совестью отправляться назад, на Тяньцзинь, потому что Инь Лиу был уже мертв. Только пока не догадывался об этом.
- Выглядишь усталым, Лиу.
- Ты не представляешь, сколько всего навалилось. – Политик опустился в кресло, жестом приглашая Тая последовать его примеру.
- Спасибо, насиделся.
- Так в чем дело? Ключ от всех дверей – что ты хотел этим сказать?
Тай потер лоб. Пусть Лиу видит, что не одного его вымотали последние дни.
- Не так быстро, дружище. Сначала обговорим мои условия.
- Бюджеты, люди? – отрывисто спросил Лиу. – Это не проблема.
- Нет. Я говорю обо мне лично.
Инь Лиу не стал скрывать удивления. Он знал Тая как фанатично преданного республике служаку, думающего о себе в последнюю очередь. Тай ни разу не купился на самые соблазнительные предложения старого друга. Это одновременно импонировало политику и раздражало его. 
- Неужели ты взялся за ум, Джанджи?
- После нашей последней встречи я много думал, – признался Тай. – Знаешь, гори оно все синим пламенем. У всех нас одна жизнь. Я не хочу закончить её в пыльном офисе на Тяньцзине.
- Отлично. Я рад, что до тебя наконец-то дошло. Так чего ты хочешь?
- Когда ты войдешь в ЦК, я хочу получить место директора МГБ.
- Ого! А ты не размениваешься на мелочи, – одобрительно заметил Инь.
- Как и ты. Согласись, тебе не помешает свой человек на таком посту.
Лиу пожевал губами.
«Стареет, – грустно подумал Тай. – Все мы, чёрт подери, не молодеем. А ещё столько всего нужно успеть. Какая все-таки короткая штука жизнь. Семь жалких десятилетий после пробуждения. Только ты начинаешь по-настоящему во всем разбираться, получаешь какие-то рычаги влияния, а времени уже не остаётся».
- Что ж. Не скрою, Джанджи, ты сумел меня удивить. Я-то, честно говоря, был уверен, что ты так и помрешь идеалистом.
- Люди меняются, – коротко заметил полковник.
- К счастью, – согласился Лиу. – Иначе было бы скучно. Я согласен, брат. Даже если твой ключ окажется не столь хорош, как ты расписывал, я все равно рад, что ты прикроешь мне спину. Кроме тебя мне, по хорошему, и довериться-то некому.
«Сволочь ты. Специально, что ли, делаешь мне больнее? Чтобы и я чувствовал себя такой же подлой тварью, как ты сам?».
- Так что за ключ? – напомнил Лиу.
- Говоря коротко, один молодой ученый разработал алгоритм. Он позволяет делать глобальные заключения в условиях нехватки данных. С поразительной степенью точности.
- Имя, идентификатор, место жительства? – Лиу достал блокнот и карандаш. На приватные беседы такого рода он не брал с собой никакой электроники.
- Сейчас этот парень вне зоны нашей досягаемости. Но скоро я его добуду.
Лиу прищурился.
- То есть, надо понимать так, что ты не хочешь говорить мне, кто он?
- Верно. Пойми, я тебе верю, Лиу. Как верил всегда. Но ты живешь не в вакууме. Согласись, не сам же ты потащишься за парнем на край вселенной. А твоим людям я, уж извини, не доверяю.
- На такие задания я не посылаю, кого попало. Только тех, кого я отбирал лично. Преданных, убеждённых. Таких, как ты. – Лиу акцентировал последнее слово.
- Ну и что? Ты же знаешь, любая преданность имеет цену. А сегодня алгоритм этого парня, возможно, самая драгоценная вещь в галактике. Подумай и скажи мне, глядя в глаза. Ты можешь поручиться, что никто из твоих не польстится на такой куш?
- Тогда почему ты не припрятал его для себя? – Лиу сцепил пальцы. Его глаза так и сверлили полковника.
«Неужели почуял? Да нет, не может быть, – успокоил себя Тай. – Если я сейчас не сглуплю, он ни о чем не догадается».
- Я бы припрятал. Но мне хватает ума не разевать рот на слишком большой кусок. Будет проще, если им займешься ты. А я буду рядом и когда придёт время получу свою долю.
Лиу рассмеялся.
- Вот уж не думал, что ты такой хитрый прагматик, Джанджи.
Лиу еще сомневался. Полковник чувствовал эти сомнения. Лиу взвешивал, то ли дать другу полный карт-бланш, то ли упрятать его в подземелье и выбить всю необходимую информацию.
- Я начинаю стареть, Лиу. Мы оба стареем. В нашем возрасте начинаешь подводить итоги и пожинать плоды своего труда. Если я прямо сейчас ничего не изменю в своей жизни, то  что получу? Комнату в доме призрения? И это всё? Вся благодарность общества за то, что я сделал?
Лиу задумался. Тай нашёл верную интонацию.
- Ладно, – сказал, наконец, он, поднимаясь. – Делай, что считаешь правильным. Если потребуется помощь, позвони. Мои ресурсы в твоем распоряжении. Сколько времени тебе надо?
- От двух до трех недель, – твердо заявил Тай.
- Отлично. Обо всем докладываешь мне лично. Если ты достанешь парня, и если его алгоритм окажется так хорош, как ты расписываешь, можешь забыть о доме престарелых. У членов ЦК свои привелегии.
Возвращаясь на Тяньцзинь, Тай с удивлением понял, что ему совершенно не хочется напиваться. То есть совершенно. В душе царили пустота и покой. Он сделал ровно то, что было необходимо сделать. Цель оправдывает средства. А цель у полковника Тая такая, что ради неё ничего не жалко. Ничего и никого.

Пятый Сектор вооруженных сил КНР.
Система НР11_08.
Планета Пекло.
Учебная часть «Банли».
Зона учений.

Разговор с Зихао состоялся куда раньше, чем ожидал сам Юшенг. Но не при тех обстоятельствах, на которые он рассчитывал. Бывший аспирант доигрался. А ведь Зихао предупреждал. Говорил, и не раз, что настоящие солдаты из них, как из безрукого теннисист. Что опыт учений, которые они с таким блеском выигрывали, в реальных условиях яйца выеденного не стоит. Что от похвал старого учителя Люйцю курсант Чжан еще не становится десантником Чжаном. Тут бы и прислушаться к словам умного человека. Так нет. Курсант Чжан возомнил, что теперь ему всё нипочём: ни полуторная тяжесть, ни песчаная буря, ни горные тропы. Судьба тут же воспользовалась моментом и с удовольствием подставила юному зазнайке ножку.
Началось всё совершенно безобидно. Вечером они здорово вымотались на татами, отрабатывая приемы одиночного боя с группой противников, и упали в койки совсем без сил. А уже во втором часу ночи взвыли сирены, привычно засветились багровым тревожные лампы. Юшенг окончательно проснулся уже стоящим в строю. Нудно завывал ветер, разящий дохлятиной. Кожу стягивал сухой жар песчаной бури. Тонкая пыль окружила фонари тусклыми ореолами. Дыхание стало проблемой: при каждом вздохе в горле мучительно першило. Звезды потухли, и даже черная скала, нависающая над базой, затерялась в вонючей мгле. Естественно, начальство посчитало такие условия идеальными для тренировочного марш-броска. И не просто какого-то там жалкого кросса, а для уничтожения базы ПКО условного противника, затерянной где-то в горах.
В принципе, ничего необычного в таком задании не было. За последнее время курсантам случалось оказываться в переделках и похлеще. С одной лишь разницей. Тогда на них была боевая броня. В броне и песчаная буря нипочем. Шлем герметичен, фильтры исправно подают кондиционированный воздух, костюм автоматически поддерживает оптимальную температуру, а вирт услужливо выводит на лицевой щиток картинку. Посасывай себе прохладную воду через трубочку и наслаждайся жизнью. В таких условиях воевать – одно удовольствие. Всё равно, что лежать в шезлонге под зонтиком.
Похоже, капитан Лян решил, что осужденным стоит преподать урок пожестче. Сегодня им предстояло выполнить боевую задачу в обычной повседневной форме, а вместо сложных фильтров автономной системы жизнеобеспечения использовать обычную  микропористую маску. Хорошо хоть, курсантов снабдили примитивными очками с пассивной системой ночного видения. Иначе бы пришлось ползти к цели на ощупь.
- Броня – для слабаков! – гаркнул сержант Тайшу, как всегда бодрый и полный энергии. – На войне случается, что тревога застает вас в одном исподнем. Вам ещё здорово повезло, что у вас есть оружие.
-  Ну да, иначе пришлось бы пугать противника голой жопой.
     Бэй, конечно, рисковал со своим длинным языком, но шум ветра заглушил шепот, и Тайшу не расслышал слов язвительного программиста. Юшенг хорошо понимал разочарование Бэя. Для программера идти на задание без вирта всё равно, что купаться в бассейне без воды.
     Оружием, как выяснилось, считались простейшие легонькие игольники без электронных блоков сопряжения, заряженные уже знакомой краской, плюс несколько ракетниц с ручной наводкой.
     Сержант тем временем продолжил вводную. Весь расчет командования строился на жаркую пыльную бурю, которая, по прогнозам, должна была затянуться на сутки как минимум.
- По легенде, вы заброшены на территорию противника в окрестностях станции ПКО.  Высадка проведена в радиусе пятнадцати километров от цели. Цифра примерная. Ваша задача: в течение двух суток обнаружить и нейтрализовать станцию.
- Ну да, мы же чертов элитный десант, – едко процедил Бэй.
- Погодные условия для вас идеальные.
Юшенг чуть не поперхнулся от возмущения, втягивая через маску горячий воздух.
- Инфрокрасные сенсоры станции в жару бесполезны, – безжалостно продолжал сержант.  – Носимой электроники на вас нет, так что электромагнитный фон вас не выдаст. Камеры обзора во время пыльной бури слепнут. Таким образом, у вас есть возможность подобраться к цели вплотную, расстрелять её практически в упор и спокойно вернуться на учебную базу. Как по мне, так это вообще не задание, а развлечение.
- Так и шёл бы сам. Развлекся, развеялся… – на одной ноте брюзжал Бэй. Юшенг не выдержал и пихнул друга в бок.
- Поскольку вас не будет всего двое суток, пайком решено вас не снабжать. По паре литров воды на нос, так и быть, получите.
Теперь уже у самого Юшенга завертелось на языке крепкое словцо. Киу выразительно закатил глаза под лоб, и только у Зихао, как всегда, блуждала на губах едва заметная улыбка.
- Точное место дислокации станции ПКО неизвестно, поэтому на первом этапе мы вышлем разведчиков. Они обязаны обнаружить станцию, засечь возможные засады по дороге и вернуться с докладом на базу.
     Разумеется, отправляться в горы на поиски станции выпало четверке Чу. Маршрут начинался с плоской вершины черной скалы, нависающей прямо над базой.

- Ну ничего себе, везение! – возмущался Бэй, пока четверка  рысью поднималась в гору. – То есть они будут прохлаждаться на базе, пока мы мотаем тридцать километров!
- Шестьдесят, – уточнил педантичный Киу.
- С чего бы это? – удивился Бэй. – Тайшу же ясно сказал: станция где-то в пятнадцати километрах. Сложи пятнадцать и пятнадцать, Крот.
- От главного задания нас никто не освобождал, – напомнил Зихао.
- Чего?! – программер даже споткнулся от возмущения и едва не улетел с узкой тропы в расщелину. – То есть нам ещё и по второму разу придется туда переться?!
- Разумеется.
- Ну, знаете…
     Вскоре жалобы Бэя стихли. Пористая маска не слишком хорошо пропускает воздух, и четверке приходилось помалкивать, чтобы не сбить дыхание.
     Перед началом учений Тайшу сообщил им ориентировочное направление – на юго-запад от базы – и примерное расстояние. Других данных Юшенг с товарищами не имели. К счастью, учения в окрестностях базы проводились не в первый раз, и друзья знали местность на зубок.
     Отойдя на три километра от базы, Зихао скомандовал короткий привал. Группа расположилось в тесной пещере. В ней, по крайней  мере, не было ветра и вонючей пыли. Первым делом сделали по паре скупых глотков: воду приходилось экономить.
- По спецификациям наша цель классифицируется, как ракетная станция. – Повторил Зихао, убирая пластиковую флягу. – Это здорово сужает круг поисков. Ну-ка, Умник, давай, покажи класс.
Юшенга не пришлось упрашивать. Во время подъема он  только и делал, что размышлял о том, где может скрываться станция.
- Скорее всего, цель расположена в укромной ложбине между гор, – решительно заявил он. Зихао промолчал, зато Бэй немедленно вступил в спор.
- Или на вершине. С вершины-то обзор всяко лучше.
- Только если они – самоубийцы, – парировал Юшенг. – На вершине станция становится уязвимой для лучевого оружия. Вражеские штурмовики спалят её издалека, а сами успеют отработать противоракетный маневр. Зато в ложбине станция менее уязвима. Вражеские ракеты будут сбиты на подлете, а для лучевого удара противнику придется оказаться практически над базой. За это время база выпустит столько ракет, что от штурмовиков останется одно воспоминание.
- Да, но ведь и у станции сузится угол обзора, – возразил Бэй. Он прекрасно знал, что Юшенг прав, но по сложившейся традиции выискивал в его версиях лакуны, выступая в роли «адвоката дьявола». Это не раз помогало четверке сэкономить время и силы. Зихао по-прежнему отмалчивался, предоставляя друзьям возможность самим во всём разобраться.
- Клоун, ну подумай сам, зачем им непосредственный обзор? Гораздо проще раскидать сенсоры по вершинам вокруг базы. А ракеты всё равно стартуют вертикально и только потом ложатся на курс, – убежденно продолжил Юшенг. – Так что как хотите, а я ставлю на ущелье.
Тут даже Бэй не нашелся что возразить.
- Все правильно, – соизволил, наконец, высказаться Чу. – Стандартное расположение ракетной базы – в максимально защищенной точке. Странно, что вы еще сомневались. Об этом же ясно говорили на занятиях по стратегическому планированию.
«Ну да, между делом, один раз и в самом конце дня», – возмутился про себя Юшенг.
- На мой взгляд, к юго-западу от базы есть только три подходящих места. – Зихао принялся лезвием десантного ножа вычерчивать схему в пыли, наметенной в пещеру ветрами. – И все три как раз километрах в десяти – двадцати от нашей «Банли».
- Лучше бы в десяти, – поспешно вставил Бэй.
- Кто б спорил. Мы проверим все три точки подряд. Первая – сразу за перевалом. Там есть узкая впадина между хребтами.
- Помню такую, – подтвердил Юшенг. – У неё на дне полно таких острых каменюк.
- Верно. Потом уклонение на десять градусов к западу – я там приметил симпатичную маленькую долинку в котловине.
- В кальдере , – уточнил дотошный Киу.
- Тебе виднее, Крот. В кальдере, так в кальдере. А после нее еще одна такая же впадина – в семи километрах к югу.
Зихао закончил чертеж и критически осмотрел его. В очках ночного видения пыль светилась ядовито-болотным, а линии были темно-зелеными.
- Я бы поставил на вторую точку, – заключил Зихао. – Она глубже и скалы вокруг мощнее. Настоящая природная крепость.
- А я ставлю на первую, – вставил Бэй.
- Ну, не знаю. Маневренный атмосферник сможет туда залететь, если постарается, – со скепсисом возразил Юшенг.
- Зато она ближе.
Киу тихонько хихикнул.
- Все хватит рассиживаться, – Зихао решительно поднялся. – Время не ждет.
Как и следовало ожидать, в горном ущелье оказалось пусто. Дотошный Зихао настоял на том, чтобы пройти вдоль по долинке, благо она шла как раз на запад, поэтому крюк получился небольшой. Долина петляла между горными отрогами, и ветер гудел в ней на все лады, будто духовой оркестр.
     Несмотря на очки, курсанты постоянно спотыкались, кляня камешки, в изобилии усеивавшие дно ущелья. Давала себя знать и сухая жара. Юшенгу казалось, что каждый открытый участок кожи колют сотни маленьких иголок. Под мышками можно было плавить руду. Пыль всё-таки понемногу проникала через маску и противно скрипела на зубах.
     Зато старым знакомым – трехметровым шестиногим ящерам – погодка, похоже, пришлась по вкусу. Их было гораздо больше, чем прежде, и передвигались они резвее, проворно перебирая своими короткими толстыми лапами. Юшенг только дивился, откуда их столько набралось. Сначала он грешил на высокую температуру. Ведь сейчас на Пекле было лето, а летом у пресмыкающихся период активности. Но потом ему пришла в голову другая мысль. Ящеров мог привлекать незнакомый запах, исходивший от людей. Прежде курсанты работали в боевых костюмах, которые, помимо прочего, не выпускали наружу их собственный запах. Но сейчас, в насквозь пропотевших комбинезонах, они благоухали вовсю. Учитывая постоянные пыльные бури, когда видимость стремится к нулю, у ящеров наверняка развито острое обоняние. Незакомый запах они чуят, наверное, за километры. Он-то и привел их к четверке людей.
     Проверить свою правоту Юшенг не мог, но так или иначе, ящеры с завидным упорством лезли знакомиться с маленьким отрядом. То и дело курсантам приходилось выпускать иглу–другую в наиболее любопытных зверюг. Игольники были заряжены безобидной краской, но она почему-то страшно не нравилась шестиногим обитателям гор. Заполучив пятно в морду или бок, ящер пускался в бегство, резво перебирая своими короткими толстыми лапами.
«А ведь, пожалуй, и это не случайно, – внезапно дошло до Юшенга. – Видно, состав краски подобрали специально, чтобы отпугивать этих тварей. Иначе они бы давно нас сожрали».
     Чтобы добраться до второй точки, намеченной Зихао, курсантам пришлось забираться на горный склон, вздымавшийся на добрых шестьсот метров.  К счастью, он был испещрен тропинками, протоптанными поколениями шестиногих ящеров, так что штурмовать отвесные скалы курсантам не пришлось. 
«Сидели бы сейчас на базе, горя не знали… – с досадой думал Юшенг, поводя из стороны в сторону стволом игольника. – Всё-таки со стороны Тайшу это форменное свинство. Чуть что – сразу группа Чу. Как будто кроме нас и послать некого! Высшие, до чего же пить хочется!»
     Рачительный Зихао не позволял прикладываться к флягам по дороге, разрешая курсантам пару глотков только на привалах.
«Вот где тут логика? Я – механик. Неплохой, говоря без ложной скромности, механик, – продолжал сетовать про себя Юшенг, осторожно переставляя ноги на узкой тропе. – И зачем, спрашивается, мне прыгать по скалам чуть ли не в пижаме?»
- Умник, Клоун, не спать! Шевелитесь! – сердито прокричал Зихао откуда-то сверху, из-за пыльной завесы. Он уже добрался до гребня.
     Темнота беззвездной ночи понемногу сменялась грязно-коричневым рассветом. Пыльная буря и не думала стихать. Юшенг не узнавал родного Пекла. Где пронзительное белое светило, где привычное желтоватое небо? Ничего. Только коричневый полумрак, в котором видимость ограничивается десятью метрами. И как прикажете в этой мгле отыскивать цель?!
     Так он и сказал Зихао, выбравшись, наконец, на вершину. Как и следовало ожидать, великан только отмахнулся.
- Давай сначала доберемя до долины… Хорошо, хорошо, Крот, до кальдеры,  – Поправился Зихао, заметив как поморщился геолог. – Эта впадина невелика, радиус – максимум два километра. Тут нужно быть совсем слепым, чтобы пропустить целую станцию ПКО. Нащупаем как-нибудь.
- Для начала нужно не пропустить эту вашу яму, – проворчал упрямый Бэй. – В такой-то пылюке.
Юшенг был с ним полностью согласен.
     Судя по показаниям компаса, хребет, на который они вскарабкались, тянулся как раз в нужном направлении. Маленький отряд двигался по узкой тропе, вьющейся по гребню. Проклятая пыльная буря вынуждала курсантов едва плестись, внимательно глядя под ноги. Атаки голодных ящеров становились всё опаснее. В зыбкой мгле они успешно притворялись валунами, и уже дважды Зихао влеплял заряд краски буквально в ощеренную зубастую пасть. Из-под ног то и дело порскали мелкие ящерки. Юшенг так и не сумел выяснить, молодняк это, или другая порода.
- Вот я не понимаю, – сетовал Бэй, опасливо поглядывая по сторонам. – Они что, свихнулись? Какого, спрашивается, дьявола они на нас лезут? Мы же для них не съедобны! У нас другая органика. Сожрут, самим же хуже будет!
- Они глупые, – ответил рассудительный Киу. – Думают, раз движется, значит живое. А живое – значит съедобное.
Юшенг мог бы поделиться с друзьями своими умозаключениями насчет запахов, но ему не хотелось лишний раз открывать рот, чтобы его не забило проклятой пылью.
     К вечеру, наконец, буря ослабла. Ветер все ещё выл на все лады взбесившимся шэном , но пыли стало гораздо меньше. Небо немного прояснилось, и друзья даже успели полюбоваться буйством красок заката, прежде чем белесое пятно светила укатилось за иззубренные пики скал. Здорово хотелось есть. Они провели сутки без пищи, да и питья оставалось в обрез. Юшенг боялся даже думать о том, что будет, если и кальдера окажется пустышкой. Слова Зихао о том, что человек может обойтись без пищи целый месяц, мало утешали бывшего аспиранта.
     Зихао не ошибся с направлением. Впрочем, как и всегда. К десяти вечера они вышли к укромной долинке, окруженной отрогами гор – стенами кратера давно потухшего вулкана. Внизу царила чернильная мгла, и очки ночного видения не позволяли определить наверняка – строения внизу или просто нагромождения скальных обломков.
- Спускаемся, – решил Зихао. Бэй только горестно вздохнул, предвкушая обратный подъем.
Ящеры встречались и здесь, хоть и в меньшем количестве. Но курсанты всё равно держались начеку. И не зря: парочка особенно голодных особей в самый неподходящий момент предприняла попытку разнообразить свой рацион. Одного шуганул Юшенг, со вторым расправился Бэй.
- Тише вы там! – прошептал Зихао, когда Бэй, споткнувшись о камень, вызвал небольшой обвал. – Похоже, мы у цели. 
До дна горной котловины оставалось еще метров сто – сто пятьдесят. Юшенг и Бэй еще ничего не видели. А вот Киу своими  выпуклыми глазами сразу заметил то, на что указывал Зихао. Приглядевшись, Юшенг внезапно обнаружил, что холмики, которые он принял за следы осыпей, на самом деле – приземистые купола с ребристой поверхностью, которая делала их действительно похожими на нагромождение обломков скал.
- Стелс-покрытие, – пояснил всезнайка Зихао. – Локатор такую штуку не возьмет, пока она сама не заработает.
- Эх, сейчас бы подствольник, – вздохнул Бэй. – Разнесли бы эту хрень и спокойно двинули домой.
- Тут гранатами не справишся, – так же тихо ответил Зихао. – Знаю я такие купола. Тут нужно что-нибудь посерьезнее ручного гранатомета.
- Ну вот, мы их нашли. Теперь назад? – деловито осведомился Киу. Бэй негодующе фыркнул.
- Привал, – скомандовал Зихао, приподнимаясь и откладывая в сторону игольник. – Располагайтесь здесь, за камнями. Без брони и связи нас вряд ли засекут, но рисковать не стоит. Можете пить. По четыре глотка, не больше.
- А ты куда? – спросил Юшенг.
- Проверю, какие у них сенсоры на подступах. За полчаса управлюсь, – ответил великан и беззвучно растворился в ночи.
- Вот ему делать нечего, – неодобрительно заметил Бэй, откидывая колпачок своей фляги. – Если его засекут, нам всем крышка.
- Кого, Кроху? – засмеялся Юшенг. – Да он с тебя трусы стянет, а ты и не заметишь.
Опасения Бэя оказались напрасными. Зихао вернулся через четверть часа, непостижимым образом материализовавшись рядом с курсантами.
- Всё как говорил Тайшу. Сенсоры настроены на электронику и металл. На обычное движение они не реагируют.
Бэй понимающе кивнул.
- Ну и правильно. Иначе бы им пришлось целыми днями гоняться за ящерами.
- А на наши игольники они не среагируют? – уточнил осторожный Киу.
- Ты внимательно их разглядел? Это же особая модель. Керамопласт. Запас прочности невелик, зато у нас в крови больше железа, чем в этих игрушках, – пояснил великан. – А вот будь мы в броне, да еще с виртами, от нас бы уже осталось одно мокрое место.
- Значит, не зря нас сюда закинули в одних подштанниках! – с удовлетворением отметил Бэй. – А я-то грешил на чувство юмора Тайшу.
- Всё, сворачиваемся, – приказал Зихао. – Нужно успеть вернуться затемно. Если поторопимся, будем у наших еще до рассвета.
     Но планам вояки не довелось осуществиться. И виной всему оказался бывший аспирант, а ныне недоделанный десантник Чжан Юшенг. То, как легко им удалось выполнить задание и уйти незамеченными, привело его в прекрасное расположение духа. Предвкушая очередную порцию комплиментов в адрес четверки и завистливые взгляды остальных курсантов, Юшенг позабыл о жаре и голоде. Он шагал себе по узенькой тропинке, вьющейся по гребню, весело отвечал на подначки Бэя, потрунивал над вечно серьезным Киу и чувствовал себя настоящим разведчиком, лихим бойцом, играючи выполняющим самые сложные задания. Зихао время от времени порыкивал на легкомысленных юнцов, но это помогало ненадолго. Юшенгу казалось, что он буквально на крыльях летит над тропой, протоптанной упорными ящерами.
     Расплата пришла на втором часу пути. Гладкий камень вывернулся из-под ноги. Юшенг взмахнул руками, не удержал равновесия и сорвался с тропы. Бросок Зихао запоздал на какую-то долю секунды: его могучая лапа впустую схватила воздух. Юшенг ухнул в узкую скальную расщелину.
     В полете он здорово приложился головой о камень и на какое-то время потерял сознание. Во всяком случае, момент приземления прошёл как-то мимо него. Хотя приземлением это было назвать трудно.
     Юшенг пришел в себя от боли. Казалось, в нем не осталось ни одной целой кости. Особенно сильно болела правая нога. Лицо жгло. В носу хлюпало, во рту вязкий, железистый вкус крови. Видимо, падая, он ударился лицом о камень. С опозданием юноша понял, что вокруг царит непроглядый мрак: очки ночного видения куда-то подевались. Наверное, сорвались от удара. Как и игольник. Повсюду царила непроглядная ночь. Спина упиралась в гладкую скалу, а нога, судя по всему, оказалась зажатой между противоположной стеной и отслоившимся от неё камнем.
- Умник! Умник, ответь! Ты там живой? – донеслись откуда-то сверху взволнованные голоса.
Во рту было полно крови. Язык нащупал обломки зубов. Сплюнув, Юшенг прохрипел:
- Я в порядке…
- Вылезти сможешь?
- Не знаю… сейчас попробую. 
Он попытался дёрнуться и не сдержал стон: в лодыжку как будто воткнули нож. Юноша изогнулся и в полной темноте нащупал пострадавшую ногу.
- Дьявол…
- Что там, Умник? – раздался голос Зихао.
- Я застрял. Нога в какой-то щели… кажется сломана. И, похоже, колено вывихнул.
- Перелом открытый?
- Не думаю. Кровь вроде не течет.
- Уже хорошо. Что еще?
- Кажется, сломал нос. Выбил пару зубов, но это ерунда. Еще очки с игольником пропали. Ни хрена не вижу.
- Погано.
- Насколько?
- Крот говорит, это какое-то вулканическое стекло. Мы не сможем за тобой спуститься. Троса у нас тоже нет, а связанные комбезы слишком короткие. До тебя метров сорок минимум.
- Ясно…
Голова разрывалась от боли, мешая соображать.
- Слушай, Кроха, похоже, я тут задержусь.  – Юшенгу было ужасно стыдно, что он так глупо попался и подвел товарищей. Еще было ужасно больно.
- И что? – спросил с секундой паузой Зихао.
- Помнишь, как нам говорил капитан? Задание должно быть выполнено любой ценой.
- Чушь.  Не вздумай играть в героя. Попытайся еще раз.
Юшенг снова попробовал вытащить ногу. Упершись спиной в противоположную стену узкой расщелины, он отчаянно дернулся и взвыл в голос. Нога не подалась ни на миллиметр, прочно засев в каменном капкане.
     Наверху совещались. Вниз долетали невнятные голоса, постоянно заглушаемые воем ветра. Юшенг ощупал стены своей ловушки. Камень действительно был гладким, как стекло. Расщелина сужалась книзу, и если бы его нога не попала в щель на этой высоте, он засел бы всем телом парой десятков метров ниже. И, возможно, действительно переломал бы все кости. Так что ему, можно сказать, повезло. Жалко только, игольник ухнул куда-то вниз вместе с очками. Без оружия Юшенг ощущал себя непривычно беспомощным.
- Умник, ты там живой? – наконец, донесся до него голос Зихао.
- Живой, живой, – напрягая голос, крикнул в ответ юноша. – Тут даже уютно.
- Крот говорит, по этой стенке без снаряжения не поднимешься.
-  Правда? А я-то только-только собрался.
- Хватит острить! – рявкнул великан. – Дошутился уже, мало тебе?!
- Извини. Я не нарочно. Просто страшно, – честно признался Юшенг..
- Ерунда, – мгновенно остыл вояка. – Нога, зубы, это всё ерунда. На базе тебя залатают в два счета.
- До базы еще надо добраться. – Юшенг, не спрашивая разрешения, отвинтил крышку фляги и отпил немного, чтобы избавиться от вкуса крови.
- Все будет хорошо, – продолжил Зихао.  – Крот с Клоуном уже отправились за помощью.
- Вдвоем? Без тебя они заблудятся.
- Значит, им придется постараться! – рыкнул великан.
- Слушай, какой смысл торчать со мной? – Юшенг страшно устал от бесполезного спора. – Серьезно, иди с ними. Мне нянька не нужна.
- Ты совсем  свихнулся, Умник? Хочешь остаться слепым и без оружия? Тебя же сожрут через пять минут!
- О, чёрт…. – Юшенг совершенно забыл о ящерах. Если судить по прошлой ночи, резкий запах человеческой крови обязательно привлечет внимание голодных тварей. Отведав человечины, они, конечно, сдохнут, как и говорил Бэй. Но это мало утешало. Что ж, сам виноват. Нечего было зевать и трепаться с приятелями.
- Задание важнее… – отчаянно труся, сказал Юшенг.
- Плевать я хотел на этот цирк! – разозлился великан. – Тоже мне, задание! Провинциальная самодеятельность!
- Как хочешь.
На Юшенга накатила свинцовая усталость. Глаза сами собой слипались. Боль стала тупой, тяжелой.
- Эй, Умник! – тут же донеслось сверху.
- Чего тебе?
- Как себя чувствуешь?
- Спать хочу.
- Не вздумай! – крикнул Зихао.
Юшенг с трудом открыл глаза.
- Кроха, отстань. Я устал как собака. Дай поспать.
- Ты пролетел сорок метров. У тебя наверняка внутреннее кровотечение. Заснешь – потеряешь контроль. Кто знает, что за гадость живёт там, на дне? Сожрут – и не заметишь.
     Юшенг какое-то время размышлял об этом. Мысли с трудом ворочались в гудящей голове. В конце концов, что такого особенного ждало его впереди, чтобы цепляться за жизнь? Еще месяц изнурительных тренировок? А потом – мясорубка, в которой им, штрафникам, придется своими телами прикрывать регулярные части?
- Может, оно и к лучшему, – прохрипел он.
Великан окончательно разъярился.
- К лучшему?! То есть, ты готов поднять лапки? А твоя Сюэ пусть останется неотомщенной? А тот мерзавец, который такое с ней сделал, с тобой такое сделал, он пусть наслаждается жизнью вместо вас обоих?! Не смей сдаваться!
Лицо любимой встало перед мысленным взором Юшенга. Сюэ улыбалась. Она бы точно не поверила, что он струсил, решил отказаться от боя.
- Постараюсь, – отозвался юноша. – Если смогу.
- Сможешь! – великан не на шутку разволновался. – Сможешь, никуда не денешься!
- Это точно, не денусь, – смешок тут же перешел в стон. – Слышишь, Кроха, ты только не замолкай. А то я точно усну. Я и так наполовину сплю…
Наверху послышалась возня, потом влажный шлепок.
- Что там? – вяло осведомился Юшенг.
- Ящер. Прямо перед носом вынырнул, зараза хитрая.
- Понятно.
Голова гудела, словно колокол. Юшенг сделал еще пару глотков и с трудом подавил нахлынувшую тошноту.
- Как думаешь, нам долго ждать? – он старался говорить спокойно, но голос все-таки дрожал. Зихао то ли не услышал страха в голосе юноши, то ли деликатно не стал обращать на это внимания.
- Всё зависит от того, захочет начальство посылать за тобой вертушку или нет. Может, просто дадут ребятам веревку подлиннее и скажут заскочить за тобой по дороге.
«А что, вполне в духе сержанта Тайшу, – не на шутку струхнул Юшенг. – Тогда придется торчать тут чуть не сутки. Так и правда можно концы отдать!»
- Но я думаю, капитан Лян всё-таки вытащит тебя отсюда, – спокойно продолжил рассуждать Зихао. – Ты ему нравишься. Думаю, часа через три – четыре за нами прилетят.
Юшенг немного приободрился. На его памяти здоровенный вояка еще ни разу не ошибался. Если бы еще не хотелось так спать… Глаза смыкались сами собой.
Тем временем в темноте наверху раздался очередной шлепок иглы с краской.
«Да у них тут что, профсоюзный слет, что ли?» – возмутился про себя Юшенг, холодея при мысли, что не останься с ним Зихао, ящеры бы уже догрызали ботинки на десерт. Хорошие ботинки, жалко… Мысли снова начали путаться. Проклятый сон подбирался, как зверь, на мягких бесшумных лапах. Мягких, уютных таких…
- Эй, Умник! – донеслось сверху.
Юшенг вздрогнул, очнувшись.
- Да тут я, тут. Не кричи так, всех ящеров соберешь.
- Да черт с ними, пусть приходят. Помнишь, ты меня всё расспрашивал, а я говорил потом, потом?
- Помню.
- Могу рассказать.
- Честно?
Наверху, невидимый Юшенгу, Зихао растянул губы в усмешке. Уловка сработала. Теперь мальчишка точно не уснет.
- Что смогу, расскажу.
- Надо было мне раньше ногу сломать, – с трудом сострил Юшенг.  – Как это я не догадался?
- Ты вообще туповат, брат Умник.
- Начинай уже, пока я не заснул.
Обычно Зихао говорил мало, предпочитая фразы короткие и точные, как удар ребром ладони. Но сейчас он стал необычно словоохотлив. Юшенг понимал, что великан специально заливается соловьем, чтобы не дать ему потерять сознание. И ведь помогало! Зихао говорил вещи настолько удивительные, что коварная дремота отступила, спряталась где-то на краешке сознания, выжидая своего часа.
- Начать с того, брат Умник, что большая часть из того, во что ты веришь – враньё.
- Интересное… начало.
- Дальше будет еще интереснее.
Юшенг облизнул сухие губы, заставляя себя говорить.
- И что же… враньё?
- По большому счёту, почти всё. Возьмем историю. Не Древней Земли, про неё мы, считай, ничего не знаем. А вот история Народной республики – это да. Тут есть о чем поговорить. Эй, ты со мной?
- С тобой, с тобой. – Юшенг попытался поудобнее опереться спиной о гладкий камень, стараясь при этом не потревожить поврежденную ногу. – Только время для лекции немного неудачное.
- Наоборот, самое удачное. Вирт пишет разговоры, а тут мы можем, наконец, поговорить начистоту. Готов?
- Угу.
- Так вот. То, что тебе всю жизнь плели про Великую Революцию, здорово приукрашено. 
- Да ну?
Зихао на секунду замолк, прислушиваясь. Всё также, нудно, на одной ноте, гудел ночной ветер, не неся прохлады. Великан продолжил.
- Читал я ваши книжки по истории. Не история, а вирт-сериал. Плохие капиталисты вовсю угнетали рабочий класс буржуазной республики. Потом какие-то люди каким-то образом разузнали, что ещё на Древней Земле в Китае произошла Народная революция , начитались непонятно откуда взявшихся трудов Маркса, Ленина и Мао, вдохновились, превратились в коммунистов и написали «Манифест ста». Как там их называли, этих писателей? Великая сотня? А, Умник?
- Сотня, сотня, – подтвердил Юшенг.
- Ага. Отлично. Ну вот, они написали «Манифест». Рабочие его прочитали, быстренько организовались и сбросили продажное правительство. А потом сразу зажили дружно и счастливо. Вот тебе и вся история. Гладкая, аж противно.
- Ты забыл Войну за свободу, – прохрипел снизу Юшенг.
- А, да, точно. Героические отряды рабочих победили вооруженную до зубов полицию и внутренние войска. Надо полагать, забили насмерть брошюрками с «Манифестом».
- Что за сарказм, Кроха?
- Мудрые Высшие! Умник, задумайся хоть на секунду! По-твоему, до революции Китайская республика нежилась под мирным солнышком? Ничего подобного. Мы и тогда воевали. На тех же пяти фронтах, десятками, кой черт десятками, сотнями лет! Ты только подумай, какая это мощь! Тысячи кораблей, миллионы опытных бойцов. И тут вдруг заводские рабочие, отродясь не державшие в руках оружия, в одночасье умудряются сделать то, что не смогли все армии противников? Всех победили, скинули провительство? Ты что, серьёзно в это веришь?
В другой ситуации Юшенг вступил бы в спор, принялся искать контраргументы, азартно возражать. Но сейчас ему было не до поединков умов.
- Ты говори, Кроха. Выберемся, тогда и поспорим.
Зихао беспокойно завозился где-то далеко наверху. Наверное, вглядывался вниз, пытаясь понять, насколько плохи у друга дела.
- Ладно, потом так потом, – наконец, согласился он. – Тогда просто послушай, как всё было на самом деле. Богачи действительно совсем свихнулись на своих прибылях, это так, тут не поспоришь. Про революцию Древней Земли и «Манифест ста» тоже всё честно, это подтверждают археологи Высших рас. Действительно, существовала такая горстка идеалистов, которые мечтали о мире всеобщей справедливости. И они действительно раздобыли копии восстановленных Высшими трудов Трёх классиков . Это, кстати, было не так уж трудно, потому что археологи Высших делятся с нашими историками всем найденным на Древней Земле. До этого места всё – чистая правда. Но вот дальше – сплошные фантазии. Если бы новоявленные коммунисты только рыпнулись, если бы попытались начать восстание, их бы пересажали в один день. Службы безопасности и тогда работали неплохо. Свое дело знали, будь уверен. Они годами играли против вражеских разведок, и не раз их побеждали. А у тех в разведке тоже сидят зубры будь здоров. Не чета нашим доморощенным подпольщикам. Нет, брат Умник, авторы «Манифеста» были не глупее нас с тобой. Они понимали, что в одиночку против системы им не выстоять. Нужен сильный союзник. По-настоящему сильный. Поэтому они пошли совсем не к рабочим.
- А куда тогда? – снова облизнув пересохшие губы, спросил Юшенг.
- К тем, на чьей стороне всегда была реальная сила. А к кому же еще?
- К военным? – брякнул Юшенг первое, что пришло в его многострадальную голову.
- Ну да, скажешь тоже. На кой хрен они сдались армии? Военные всегда были частью системы. В старой республике их всё устраивало. Прекрасное обеспечение, куча привелегий. Не, в войсках никто бы этих странных ребят-коммунистов с их фантазиями и слушать бы не стал. Арестовали бы, как подрывной элемент, передали гражданским властям и дело с концом. Армия всегда заявляла, что её дело – защита доминанты, а внутренние проблемы её не касаются.
- Тогда к кому они пошли?
Зихао вновь на миг замолк, и тут же сверху донесся влажный хлопок. Похоже, кто-то из ящеров тоже решил приобщиться к истории Народной республики.
- К Высшим, Умник. Они сумели убедить Высших.
     Если Зихао рассчитывал поразить юношу, его усилия пропали втуне. Юшенгу было известно об участии Высших рас доминанты в Великой Революции. Об этом прямо говорилось в «Расширенном курсе новейшей истории» бакалавриата. Там было черным по белому написано, что как раз в то время, когда рабочие выступили против угнетателей, отчаянно сражаясь за свои права в неравной битве с классовыми врагами, «Манифест ста» попался на глаза Высшим доминанты. Ознакомившись с текстом «Манифеста», Высшие тут же приняли сторону восставших. Оказывается, они давно ждали, пока люди сами придут к идее коммунизма, но, верные принципам свободы воли, не пытались силой навязать эту идею человечеству. «Манифест ста» показал им, что человечество Красной доминанты готово к переходу на следующую ступень развития общества. И Высшие с готовностью протянули людям руку помощи. Не посмев пойти против спасителей человеческой расы, буржуазное правительство ушло в отставку. Рабочий класс и трудовая интеллигенция сформировали новое правительство коммунистов-реформаторов. Частную собственность упразднили, средства производства передали в руки трудящихся. Человеческие планеты Красной доминанты вступили на светлый путь строительства коммунизма.
     Так он и сказал Зихао. Правда, куда короче, с изрядными паузами и кряхтением. Великан терпеливо слушал его бормотание.
- Это все я уже слыхал, и не раз. Только это чепуха, агитка. Она впечатляет, пока не начинаешь задавать вопросы.
- Какие… еще вопросы? – Юшенг облизнул сухие губы. Зря. Рот наполнился тончайшим пыльным порошком.
- Какие? Да самые обычные, логичные. Например, почему наши прекрасные Высшие вмешались только после того, как рабочие напрямую схлестнулись со внутренними войсками. Тебе это не кажется странным? Зачем Высшие дожидались, пока восставшие потеряют миллионы человек в неравном бою? Или ты веришь в такое удивительное совпадение, что «Манифест ста» попал к ним точно в тот момент, когда рабочих принялись выкашивать пулеметами? Нет, братец, это всё выдумки. На самом деле не было никаких миллионов жертв.
- Но зачем… – Юшенг закашлялся и снова припал к фляжке. – Зачем было выдумывать такое?
- Как зачем? – насмешливо переспросил Зихао, довольный тем, что сумел втянуть друга в разговор. – А то ты не догадываешься! Суди сам: коммунизм – своего рода вера.
- Идеология, – поправил Юшенг.
- Невелика разница. Одни верят в посмертное воздаяние, другие – в мир всеобщего изобилия и справедливости при жизни. Невелика разница. Так что коммунизм – тоже вера. А любой вере позарез нужны кто? Собственные святые и мученики. Герои, на которых можно равняться, кому подражать. Наверху, в ЦК партии, это понимают сейчас и понимали тогда. Победа должна быть заслуженной, выстраданной, вот в чем фокус. Её требуется завоевать, а не прийти на готовенькое. Власть нужно вырвать у врага силой, а не получить её из рук чужих рас. Потому что иначе это уже не победа, а узурпация. Если бы партийцы рассказали людям правду о том, как в один прекрасный день Высшие расы просто решили провести социальный эксперимент и поставить во главе республики коммунистов, новая власть тут же потеряла бы легитимность.
     Юшенг перестал обращать внимание на боль. Да на Тяньцзине за десятую долю того, что сейчас наговорил Зихао, можно на всю жизнь загреметь на рудники пояса астероидов! Юшенгу стало и страшно, и любопытно.
- Это только слова, Кроха. Ты говоришь одно, в учебниках написано другое. С чего мне верить тебе, преступнику, а не уважаемым ученым–историкам?
- Хороший вопрос, Умник, – тут же подхватил Зихао. – Просто отличный. Кое-что ты всё-таки соображаешь. Помнишь один из постулатов научного коммунизма? Про то, что практика – критерий истины ?
- Помню.
- Тогда мы с тобой поступим так. Я приведу кое-какие факты, а ты уж сам решишь, в какую историю они лучше укладываются – в мою, или как у твоих профессоров в учебнике. Хорошо?
- Договорились.
Но прежде, чем продолжить, Зихао пришлось отпугнуть еще троих ящеров. Юшенг не мог не заметить, что атаки властелинов скал участились.
- Эй, Кроха! – позвал он.
- Можешь подождать? У меня тут еще пара гостей лезет.
- Сколько у тебя зарядов?
- Тридцать, – без запинки сообщил великан. Послышалась еще два шлепка.
- Плохо… может не хватить.
- Знаю. Но у меня есть нож. Как-нибудь отобьемся.
- Или нет.
- Не паникуй раньше времени, Умник!
- Погоди, – Юшенгу было трудно говорить быстро. – Не перебивай. Я знаю, почему они лезут.
- Я тоже. Запах, – с досадой бросил Зихао.
Юшенг автоматически кивнул и зашипел от боли. В голове как будто взорвалась граната.
- Краска… – прохрипел он. – Она им мешает. Для них она воняет.
- С чего ты взял?
- Удары не сильные. Их чешую не прошибают. А ящеры удирают. Почему?
Великан задумался.
- Похоже, ты прав. И что нам это дает?
- Надо перебить наш запах, тогда они отстанут…
Великан радостно рассмеялся.
- Ну ты и хитрюга, брат Умник. Надеюсь, ты прав.
- Знаешь, что делать?
- Знаю, знаю, – Зихао понял его с полуслова.  – Только учти, будет немножко больно.
Юшенг с трудом ухмыльнулся.
- Даже не представляю, как вытерплю.
- Готов? – донеслось сверху. – На счет три. Раз…
Юшенг почувствовал болезненный удар в плечо и почти сразу – второй. Оба удара сопровождались влажным, сочным хлопком.
- Быстро размазывай, пока не высохло.
Шипя от боли при каждом движении, Юшенг принялся растирать краску по телу. Подумав, он намазал и лицо. Краска резко и неприятно пахла олифой.
- Готово! – крикнул он. – А как же ты? Стрелять в упор не опасно?
- Нашел дурака, – хмыкнул Зихао. Послышались хлопки. – Я пальнул в камень, с него и наберу.
- А мне зачем влепил в плечо? – возмутился юноша. – Хотя что с тебя взять, ты даже до трех считать не умеешь.
Зихао закончил наносить на себя боевую раскраску.
- Будем надеяться, что твоя уловка сработает, брат Умник. А то у меня осталось только двадцать три заряда.
- Сработает. Вот увидишь.
- Ну-ну, посмотрим. Как нога?
- Ноет. Как и все остальное. Ничего, как-нибудь вытерплю. Так что там с доказательствами? Думаешь, я забыл?
Зиахо рассмеялся.
- Вот такого я тебя люблю. Упрямого, как козел. Это по-нашему. А то разнылся: «Пусть я умру, может это к лучшему, ах, ох».
Юшенг понимал, что Зихао волнуется. Впервые за эти месяцы получилось так, что бывший аспирант попал в переделку, а друг ничем не может ему помочь. Беспомощность. Для деятельного вояки она хуже всего. «Ещё непонятно, кто из нас кого отвлекает», – подумал Юшенг.
- Не меняй темы, Кроха.
- И не думал. Напомни-ка мне, какой у тебя был социальный статус?
- Четыре плюс.
- Вот,– с удовлетворением сказал Зихао. – Четыре плюс – это ведь вполне приличный статус, так ведь? У рабочих, к примеру, всего двойка. У мастеров трояк. А у тебя – целых четыре с половиной. Но знаешь, спорю на свой игольник, ты там с твоей четверкой плюс не имел того, что имеешь сейчас.
- Перелома ноги и выбитых зубов?
Зихао пропустил шпильку мимо ушей.
- Начнем с рациона. Вряд ли ты со своим статусом мог себе позволить то, что наворачиваешь тут три раза в день.
Юшенг был вынужден признать правоту друга. Он с первого дня в учебке поражался тому, как их кормят. Даже синтетика, которая составляла основу рациона, не шла ни в какое сравнение с тем, что он был вынужден поглощать в столовой университета. Здесь и в помине не было той полупрозрачной бурды, которую он ел с того момента, как проснулся и до последнего момента. На столах курсантов красовались кукурузная каша, рис, картофельное пюре, мясные и рыбные брикеты. И всё это было синтетикой такого уровня, что её, если немного напрячь фантазию, можно было принять за натуральные продукты. А по выходным им даже давали самые настоящие фрукты или овощи.
- И не забывай, что это рацион дисбата, – добил его Зихао. – Регулярные войска снабжаются на порядок лучше. Ну да Высшие с ней, со жратвой. Давай возьмем технику, это нагляднее. Вот, к примеру, вирты. Припомни-ка, какой вирт был у тебя в университете? Уж наверное попроще нынешнего.
С точки зрения Юшенга, Зихао сделал комплимент планшетному вирту бывшего аспиранта. Планшет был не просто «попроще» того чудесного устройства, с которым юноша работал последние два месяца. Это были разные эпохи. Будь у Юшенга в Нанькае такой вирт, как сейчас, он бы закончил свою диссертацию на полгода раньше.
- Попробуй-ка мне объяснить, откуда взялась такая разница?
- Лозунг «Всё лучшее – армии» тебе о чем-то говорит? – рассердился юноша. – Республика из жил рвётся, чтобы снабдить армию. Отдает всё, что может. Иначе у нас давно был бы мир изобилия. Мы воюем вообще-то, если ты не заметил.
- Заметил, заметил, – Зихао продолжать гнуть свою линию, но Юшенг пока не понимал, какую именно. – Скажи-ка мне, брат Умник, ты ведь экономист...
- Был экономистом.
- Неважно. Так вот, скажи мне, как специалист, какой процент составляют военные от всего населения республики?
- А мне-то откуда знать? – изумился Юшенг. – Они же военные! Это закрытая информация, военная тайна.
- Хорошо, раз ты не в курсе, тогда я тебе скажу. Шестьдесят. Шестьдесят два процента, если точно.
- Ты издеваешься? – опешил юноша.
- Даже не думал. Цифра точная. Когда вернемя на базу, спроси у Тайшу, он подтвердит.
- Но это же…
- Именно так, Умник. Это большинство. Вот и скажи мне, как экономист, разве не странно, что для шестидесяти двух процентов населения хватает ресурсов,  продвинутой техники, прекрасной пищи, всего, чего угодно, а остальные тридцать восемь процентов вынуждены довольствоваться какими-то остатками? Хотя нет, вру, есть ведь еще социальные статусы с шестого по десятый, Ведущие инженеры, администраторы, ученые, партийные лидеры. У этих тоже всё в порядке со снабжением. А это ещё шесть процентов населения. Их можно приплюсовать к шестидесяти двум процентам военных. Тогда получается, что только тридцать два процента населения почему-то оказались на самом дне. Рабочие, учащиеся, мелкие служащие. В общем, все те, на ком держится промышленность. Кто как раз и производит все блага. И именно они почему-то обездолены. Как такое может быть объяснено с точки зрения твоей экономической науки? А, Умник? Ты там не спишь, часом?
- Не сплю.
Хитрый вояка знал, на чем подловить бывшего аспиранта. Его, как ученого, взяло за живое. Если военные действительно составляют почти две трети населения республики, это полностью меняет всю картину. Смешивает все карты. Прежде Юшенг думал, что дело обстоит с точностью до наоборот. Что сотня с лишним планет Народной республики обеспечивает всем необходимым несколько военных миров. Именно этим он и объяснил себе невиданное изобилие на столах в учебке, сверхсовременное оборудование, доступное рядовому курсанту. Ему с самого рождения вдалбливали, что только из-за войны введены такие жесткие ограничения на потребление. Что, не будь войны, граждане Народной республики уже жили бы при коммунизме. Но теперь, если верить Зихао, получалось, что все эти тезисы ошибочны. Но… стоп. Даже в том полубессознательном состоянии, в котором сейчас пребывал мозг бывшего аспиранта, он был способен заметить противоречие, заключавшееся в словах Зихао. Противоречие, которое сводило на нет все его аргументы.
- Нестыковочка, Кроха, – прохрипел он с торжеством. – Ничего у тебя не сходится.
- Да ну? – удивился тот. – Давай, я слушаю. 
Юшенг немного помолчал, собираясь с силами.
- Пища. Чтобы обеспечить столько народа натуральными продуктами и синтетикой такого уровня, не хватит мощностей всей пищевой промышленности. Нужна сотня сельхозмиров и целые планеты заводов–синтезаторов. Можешь мне поверить, в этом-то я разбираюсь. А у нас сколько? Всего пять планет-оранжерей и по два-три завода пищевого синтеза на систему. Ну, что ты на это скажешь?
Юшенг рассчитывал посадить самоуверенного вояку в лужу, но его ждало разочарование. Зихао и не подумал признавать свою неправоту.
- Что я скажу? – весело переспросил он. – Скажу, что ты не читал меню французского легионера.
- Не уходи от ответа, Кроха. – Юшенг знал друга и не собирался позволять тому увести разговор в сторону.
- Да я и не ухожу! – хохотнул Зихао. – Ладно, и правда, откуда тебе знать? В общем, так. Рядовой легионер французской армии получает на завтрак: омлет с сыром либо с беконом, свежие овощи, хрустящий багет, сливочное мало, круассан с шоколадом. А также фруктовый сок, кофе черный, кофе с молоком, какао или чай – по выбору. Как тебе такой завтрак?
- Если учесть, что я не знаю, что такое багет и круассан…
- Выпечка. Разные виды белого хлеба.
- Ты смеешься? И это рацион рядового солдата?
- Да.
- А что тогда едят их офицеры? Жареных крокодилов?
- Чаще всего, то же, что и все. Хотя, захоти они жареного крокодила, получили бы и его. Кстати о крокодилах. А ведь ты не ошибся, Умник. Наши приятели ящеры куда-то подевались.
- Наверное, побежали за круассанами, – проворчал Юшенг, прислушиваясь к себе. Пить хотелось так, что аж глотку жгло. Но воды оставалось всего ничего. Он сделал два совсем маленьких глотка. Вода была горячей, но все равно чудесной. Получше какого-то там мифического  какао. Нога, как не странно, немного успокоилась. Её ломило, но острой боли больше не было. Может все-таки не перелом? Тогда вообще можно считать, что он легко отделался.
- Эх, Кроха, Кроха, – немного освежившись, вздохнул Юшенг. – Наивный ты человек. Все эти багеты-круассаны – ложь, вражеская пропаганда. Подумай сам, откуда напастись на целый флот омлетов, овощей и белого хлеба? Ты представляешь, сколько на это требуется ресурсов? Или у французов всё не так, как у остальных?
- Нет, Умник. Как раз у французов всё, как у других. Это у нас не так. Чтобы ты не сомневался, завтрак русского матроса, морпеха Союза Миров или сипая Доминанты Света мало чем отличается от французского. Кстати, и у нас во флоте кормят не хуже. И только наши дорогие сограждане низких статусов вынуждены жрать всякую дрянь.
- Слушай, Кроха, может, хватит сочинять? – Юшенга начинало злить упрямство друга. – Я думал, ты хочешь поделиться чем-то важным, а ты кормишь меня какими-то сказками. Тебе так трудно признать, что я прав? Не умеешь проигрывать?
- Ты, видимо, и правда здорово шарахнулся головой, брат Умник. Я ничего не выдумываю. Незачем.
- Да? Тогда как ты объяснишь, откуда берется вся эта пища? Нет, серьезно, мне даже интересно, что ты ещё придумаешь, чтобы только настоять на своем? Что во Франции урожайность вдесятеро больше нашей, или что еду им поставляют Высшие? Давай, не стесняйся, сочиняй. Так что?
- У них другой программинг пищевых синтезаторов, – сухо ответил Зихао. – Как и у нас во флоте.
Юшенга словно обухом по голове огрели. Обескураженный, он уставился в чернильную темноту наверху.
- Другие программы? Хочешь сказать, в этом вся разница?!
- Забавно, правда?
     Юшенг не знал, что и сказать. Он просто не мог воспринять слова Зихао всерьез. Такого не может быть! Это нонсенс! Пищевой синтезатор, конечно, незаменимая вещь. Он занимает мало места. Для работы ему требуются только емкости с исходными элементами, вода и электричество. Но все, что он может, это смешать белки, углеводы и микроэлементы, содержащиеся в емкостях, в некую питательную субстанцию. Он может создать некое подобие риса, картофельного пюре или киселя, но вкус синтетики имеет мало общего с настоящими продуктами. И это естественно. Качественная синтетика требует огромных мощностей. Такую синтетику производят только огромные комбинаты, потребляющие прорву ресурсов. Потому-то синтетическая пища, подобная натуральной, становится доступна в небольших количествах только начиная с уровня два плюс и три. Юшенг с его, в общем-то, не низким статусом, не мог позволить себе её каждый день. Большую часть времени он, как правильно заметил Зихао, довольствовался именно теми нехитрыми блюдами, которые могли выдавать стандартные пищевые синтезаторы.
- Вот тебе еще факт. В регулярных частях рацион рядового соответствует пятому плюс гражданскому статусу, – продолжал тем временем Зихао. – И получается он из пищевых синтезаторов. Офицерам положен расширенный рацион, не отличающийся от тех же французов. И, как ты понимаешь, они его получают тоже не со спец-планет класса «Эдем», как партийное руководство.
- Шутишь?!
- С чего бы?
Юшенг все равно не мог поверить.
- И все это может изготовить обычный синтезатор из студенческой столовой? – недоверчиво прищурился он.
- Конечно, нет. Ваши синтезаторы гонят одни простейшие протеиновые рационы.
- Но почему? – продолжал недоумевать Юшенг.
- Потому что гражданские модели изначально проектируются без главных управляющих блоков. Нормальные программы-повара на них даже не проинсталлируются.
- Кроха, ты хоть сам себя слышишь? Это же бессмыслица! Зачем сознательно портить синтезаторы?! Нет, как хочешь, я тебе не верю. Или тебя обманули, или ты морочишь мне голову.
- Ничего я не морочу. Пойми же наконец! Это стратегия, братишка Умник. Дело ведь не только в еде. Вспомни про вирты, про все остальное. То, что считается современным во внутренних мирах, для армии безнадеждно устарело. Для гражданских целей используют только устарелые и не самые удачные образцы. Но только для вас, штатских. С военными технологиями такой фокус провернуть не удастся. Мы обязаны быть на одном технологическом уровне с противником, иначе нас сотрут в порошок. Так что, если хочешь узнать, как на самом деле живут в других доминантах, ориентируйся на армию – не ошибешься. Вот тебе и всё доказательство. Ну, так что? Теперь веришь, что я не вру тебе про еду?
- Но ведь это глупо! – возопил Юшенг, дернувшись всем телом, и тут же застонал. Но ему было не до боли. Сон тоже куда-то ушел. – В чем смысл?! Искусственно ухудшать пищу, выпускать физически устаревшие приборы… это просто бред какой-то! Кому это нужно?! А главное, зачем?!
- Наконец-то ты задал правильные вопросы, – одобрил Зихао. – Тут-то мы с тобой и подходим к самому главному. К тому самому основанию системы, о котором я говорил. Скажи мне, товарищ ученый, что бы стало с нашей экономикой и вообще, со всей нашей замечательной Народной республикой, если бы все синтезаторы заработали на полную мощность? Если бы заводы легкой промышленности завалили планеты отличной продукций? Короче говоря, если бы всего было вдоволь, только руку протяни?
- Откуда я знаю!
- Должен знать! – внезапно рассердился великан. – Ты же умница, Юшенг! Хватит уже слепо верить всему подряд. Начинай думать своей головой! Давай, попробуй!
     Юшенг поморщился. Эйфория схлынула. Ему ужасно хотелось сказать, что он смертельно устал, что у него всё болит, что он просто не в состоянии думать. Но это было бы равносильно поражению. А если чему и научили его три месяца в компании с Чу Зихао и сержантом Тайшу, так это идти до конца.
«Зихао прав. Думай, тупица. Не раскисай. Попытайся понять, что происходит. В экономике не бывает случайных явлений. Все детерменировано, всё можно объяснить и просчитать. Хотя бы с помощью моего собственного алгоритма… А ведь и он оказался неуместен! – внезапно вспомнил Юшенг. – Учитель Ли предупреждал, что от него добра не жди. Из-за него меня чуть не убили на тюремном траспорте».
     Юшенга поразило, что разработанный им алгоритм оказался странным образом связан с тем, о чём говорил его друг. Всё укладывалось в ту же простую формулу: «чем хуже, тем лучше». Но в чем же тогда смысл? Что он упускает? Ведь есть какое-то разумное объяснение! Им рассказывали, что все экономические трудности связаны с войной. Получается, это обман? Война – лишь предлог? А на самом деле пищевые синтезаторы способны  производить такие яства, о которых он и не мечтал? Причем в любых количествах и для всех. Вирты могут быть в сто раз производительнее. Короче говоря, жизнь может быть гораздо лучше! Да что там лучше, в республике уже сегодня может наступить самый настоящий коммунизм! Людям не придется рваться из кожи, чтобы получить всё, что душа пожелает. Погодите-ка… А не в этом ли все дело? Ну да, точно! Трудности подстегивают работников, заставляют их лучше работать, приобретать дополнительную квалификацию. Всё для того, чтобы повысить социальный статус. Нет, никто не спорит, мы, китайцы, –  патриоты. Но на голом патриотизме далеко не уедешь. И вот тут-то на сцену выходит искусственно созданный дефицит. Если бы не он, любой работяга, имеющий первый уровень, получил бы всё то же самое, что и член ЦК десятого уровня. Ну, или почти всё, разница невелика. Вот в чем разгадка! В мире изобилия у людей исчезнет самое главное: стремление к развитию. Общесто остановится. Закостенеет. И, скорее всего, погибнет.
     Вот теперь все встало на свои места. Запрограммировав нехватку продукции, авторы «Манифеста ста» обеспечили прогресс республики без использования денег, без капиталистической конкуренции. Всё это заменили социальными статусами. Старайся, трудись, учись, достигай вершин в работе или в партийной иерархии – и твой статус вырастет. Будешь халтурить, почивать на лаврах – скатывайся в самый низ. Интересно, а без статусной системы удалось бы построить устойчивую систему? Тут определенно есть над чем подумать… Если, конечно, его вытащат из этой дыры в скале.
Юшенг поделился своими выводами с Зихао.
- Теперь я понимаю, почему армию изолировали, – заключил он. – Если люди увидят, как живут военные, они всё поймут. Произойдет социальный взрыв, и тогда конец республике. 
- Верно. Поэтому в гражданских мирах военные – редкие гости. Солдаты защищают доминанту. Но для партии армия – угроза. Её держат в изоляции. И всегда держали. Планетарные гарнизоны в гражданских мирах охраняются не хуже тюрем – думаешь, из-за чего?
Ветер принес откуда-то издалека тихий камариный писк.
- Слышишь, Умник? – обрадованно крикнул Зихао. – Это флайер! Я ж говорил, капитан не захочет тобой рисковать.
- Эй, Кроха! – спохватился Юшенг. – Ты же собирался рассказать о себе!
- А я и рассказывал о себе, – непонятно ответил тот. – Как-нибудь доскажу до конца, когда время будет.
И, несмотря на ноющее тело, разбитую голову и вывернутую под страшным углом ногу, Юшенг от  души пожалел, что помошь пришла так скоро.

В конечном счете, учения закончились успешно. Для всех, кроме курсанта Чжана. Взвод отлично отработал задание. Проскользнув тропами, протоптанными поколениями ящеров, невидимые для сканеров, они вдребезги разнесли станцию космической обороны условного противника и без потерь вернулись на родную базу. Даже неуклюжий дылда Шу умудрился не вывихнуть палец о спусковой крючок игольника. А Юшенг всё это время валялся на койке, держа в покое ногу и отращивая зубы. С ногой все обошлось: всего-то растяжение и вывихи. Желчная врачиха обещала за день поставить его на ноги. Так и получилось. К возвращению взвода Юшенг был уже в строю.
     Правда, сержант Тайшу едва не отправил его на больничную койку повторно. Юшенгу пришлось выслушать массу язвительных комментариев в свой адрес, краснея перед строем, а потом еще и отрабатывать до посинения прохождение горных троп на тренажёре. Причем вредный Тайшу устроил персонально для «Умника Чжана» имитацию такой бури, от которой не поздоровилось бы и скальным ящерам. Юшенг тренировался всю ночь, прыгая по камням не хуже горного козла, выбираясь из разнообразных трещин и расщелин. К утру он совершенно вымотался и собрал богатейшую коллекцию синяков, сделавших его похожим на ягуара. Но это его мало волновало. Всю ночь он, балансируя над пропастями, карабкаясь по отвесным стенам, ссыпаясь вниз по склонам, думал о том, что рассказал ему Зихао. И о том, о чем друг умолчал.
     Спустя три дня после окончания учений, завершившихся столь бесславно для бывшего аспиранта, Зихао уже начал жалеть, что Юшенг всего лишь вывихнул ногу. Сломай он её, и неделя госпитального отсека была бы обеспечена. И юнец не надоедал бы Зихао бесконечными вопросами. В конце концов у великана лопнуло терпение.
- Послушай, Умник! – Зихао отвел бывшего аспиранта в сторонку на перерыве между лекциями. – Я тебе с самого начала говорил, что скажу не всё. Говорил?
- Говорил, – признался Юшенг.
- Так чем ты недоволен? Ты узнал куда больше, чем большинство гражданских узнают за всю жизнь, а тебе всё мало?
Но и Юшенг уже не был тем запуганным студентом, которого великан на свою голову принялся опекать на тюремном корабле. Прямым напором нынешнего Юшенга не возьмешь.
- Ты просто выкрутился, Кроха, – парировал он. – Обещал рассказать про себя, а вместо этого принялся расписывать, как устроена Республика. Думаешь, я не понимаю? Ты думал, это меня так поразит, что я забуду про остальное. Так вот, друг Кроха, ничего подобного. Совсем наоборот.
- Что – наоборот? – с неудовольствием поинтересовался Зихао.
- А то, что у меня стало ещё больше вопросов. Если ты знаешь такие тайны, то кто же ты на самом деле, и какого черта ты забыл здесь, на Пекле?
- Хватит трепать языком! – прошипел Зиахо. – Я что говорил про прослушку? И ты ещё обижаешься, что я тебе не всё говорю? Нет, Умник, обижайся на себя. Ты – легкомысленный, импульсивный сопляк, вот ты кто. Запомни, братец, пока я не буду в тебе уверен, я больше рта не открою.
- Тогда зачем было начинать? – проворчал сконфуженный Юшенг.
- Потому что я думал, что ты серьезно ранен. Что ты засыпаешь от потери крови. Мне нужно было любой ценой удержать тебя в сознании.
- Ну, извини, что не покалечился.
Зихао только рукой махнул, проворчав: «Мальчишка».
     Как бы то ни было, с той поры Юшенг больше не приставал к другу с расспросами. Не потому, конечно, что Зихао его осадил, назвал безответственным мальчишкой. Юшенг давно научился не обращать внимание на мелочи, концентрируясь на главном. А самое главное друг даже не произнес вслух, ограничившись напоминанием о прослушке. И тем не менее, из разговора в укромном углу коридора Юшенг вынес гораздо больше, чем можно было подумать. Зихао четко дал понять, что он скрывает какие-то важные вещи, и, рассказав их Юшенгу, подставит друга под удар.
Юшенг решил выждать. А пока выкладывался на лекциях и практике изо всех сил, набираясь знаний и опыта. Потому что Зихао можно было понять и так, что в конечном итоге он расскажет другу всё. Когда тот будет готов. И когда это позволят обстоятельства. А до той поры Юшенгу только и оставалось, что заниматься и строить предположения, одно другого невероятнее.

Межзвездное пространство Красной доминанты.
Маршрут Тяньцзинь – Харбин – НР11_08

За годы службы у полковника Тая сложилось вполне определённое реноме и в официальных структурах Тяньцзиня, и в Консорциуме. Тай Джанджи считался человеком опасным, настырным, но при этом верным своему слову. Именно поэтому сообщения полковника о том, что Инь Лиу умрёт в ближайшие дни оказалось достаточным, чтобы консул Жань посчитал оплату внесённой. Шестерёнки изощрённого плана завертелись. Консорциум, в отличие от партийной бюрократии, не тратил время попусту.
Прямым до Пекла от Тяньцзиня лететь не следовало. Легенда требовала четкого следования инструкции, которую консул Жань подготовил для офицеров МГБ. Взяв отпуск, Тай с Юйчи отправились на Харбин-2, который, в отличие от насквозь пропитанного отравленными выбросами промышленного мира Харбин-9, считался отличным курортом для тех, чья работа связана с постоянным нервным напряжением. Мягкий климат, неяркое светило, медленный ритм жизни – всё это позволяло отключиться от суеты, погрузиться в себя, ощутить гармонию вселенной и восстановить душевное равновесие. Или, как в случае с полковником Таем, однажды насильно отправленным туда врачами, вконец осатанеть от безделья.
По данным главного космопорта Харбина-2, полковник Тай и капитан Юйчи благополучно приземлились, успешно прошли паспортный контроль и тут же отправились в санаторий «Вонши» . «Вонши» славился своей уединенностью: за время пребывания в нём отдыхающие могли не встретить ни одной живой души, настолько изобретательно были разграничены зоны обитания алчущих тишины и покоя отдыхающих. Обслуживание также было автоматизировано. Таким образом, пожелай кто-нибудь выяснить, действительно ли Тай с Юйчи находились в «Вонши», ему пришлось бы довольствоваться косвенными данными. А заранее заготовленных отпечатков Тая и Юйчи люди Консорциума понаставили в номерах предостаточно.
     В реальности же оба офицера даже не покидали орбитальной части космопорта. Сойдя с рейсового лайнера, они перебрались в зону служебного транспорта и спустя четверть часа уже грузились на каботажник, державший курс к станции снабжения армии. Перед отлетом человек Косорциума передал им новые документы. Под именами майор Дай и капитан Юань, они верой и правдой служили доминанте в составе инспекционного корпуса управления главного интенданта, специализируясь на проверке складов учебных подразделений седьмого флота. Согласно предписанию, скрепленному всеми необходимыми печатями, инспектора командировались на «Банли» с внезапной проверкой. Это объясняло, почему визит двух штабных офицеров на Пекло не согласован с руководством базы.
     Валяясь на койке в каюте, пока каботажник неторопливо полз меж трясин, Тай оценил тщательность работы Консорциума. Легенды такого качества попадались ему нечасто. Биографии и идентификационные данные новоиспеченных Дая и Юаня красовались в армейских базах данных так уверенно, как будто всегда там были. Капитан Юань – выпускник академии тыла, а майор Дай – фигура позаковыристей. Чтобы объяснить его низкорослость, консорциум приписал Даю службу в неком подразделении, занимавшимся работой по «внутренней разведке». Другими словами, майор Дай под видом штатского шпионил в гражданских мирах республики. Затем его ячейку скомпрометировали и бывший шпион вынужденно сменил место работы. У обоих приличный послужной список, награды, хоть и незначительные. Даже мелкие прегрешения не забыты, для достоверности. Браво, браво. На всякий случай Консорциум прописал майора Дая еще и во флотскую службу безопасности. В чине капитана службы внутренних расследований. Что, с учетом его «шпионского» прошлого выглядело логичным. Теперь тыловая крыса, в которую временно превратился Тай, могла в случае необходимости показать когти.
     На соседней койке Юйчи сосредоточенно смотрел в вирт-сферу. По тому, что его глаза практически не двигались, Тай делал вывод, что капитан не читает материалы по армейской терминологии и нормам поведения, как ему велел полковник, а продолжает дуться. Ну и дурак. Подумайте, какой неженка. Прямо актер Пекинской оперы, а не офицер.
Вот и пусть дуется. Сам виноват. Все время полета Юйчи не мытьем так катаньем пытался вызнать у шефа, какую же задачу поручил ему Консорциум. Тай сначала попытался отмолчаться, потом по-хорошему попытался убедить капитана отвязаться. Но очень скоро вспылил, наговорил Юйчи даже больше обычного и закончил тем, что швырнул в беднягу толстым томом Устава тыловой службы подразделений НОАК. По старой традиции, уставы и кодексы печатались на синтетической бумаге, которая никак  не зависела от энергопитания. В уставе содержались все до последнего правила и уложения службы тыла, а заодно добрый килограмм веса. В чём Юйчи убедился лично. С того момента он решил обидеться, улегся на койку и с видом оскорбленной невинности таращился в сферу. Так ему, упрямому мулу, и надо. Надо было ещё и кулаком припечатать. Чтоб не лез со своими вопросами. Нашёлся тут, понимаешь. Душу перед ним выворачивай. Лежит тут, бездельничает. А сам срежется на простейшем вопросе.
-  Прочитал, что ли? – неприязненно спросил Тай.
- Так точно, товарищ полковник. – Юйчи даже бровью не повел. Глаза его по-прежнему были сфокусированы в одной точке.
- Врёшь ведь.
- Никак нет, товарищ полковник. По уставу обязан говорить правду, товарищ полковник.
- Гад ты, Юйчи.
- Так точно, товарищ полковник. Весь в своего наставника, товарищ полковник.
Тай злобно фыркнул.
- Раз ты такой умный, давай проверять. Штурмовой атмосферник на армейском сленге?
- Утюг, – без запинки ответил капитан. – Хотя этот вопрос не из устава.
- Сколько штатных единиц обслуживают стандартный полковой вещевой склад?
- Четыре. Начальник склада и трое кладовщиков посменно.
- Ты бы сферу закрыл. Подглядывать каждый может, – буркнул полковник.
Он знал, что Юйчи не подглядывает, но злость требовала выхода, вот он и придирался.
Капитан молча повиновался.
- Вот какой же ты всё-таки, Юйчи, – с горечью посетовал полковник, спуская ноги на теплый пол, застеленный синтетическим ковром. – Доведёшь человека, а потом сам же  обижаешься. Это нормально, по-твоему?
- Не могу знать, товарищ пол…
- Хватит! – рявкнул Тай, снова заводясь. – Хватит мне тут спектакли разыгрывать! Я тебе сто раз повторил, что не могу рассказать. Для твоей же пользы, болван ты упрямый!
- Не вам решать, что для меня лучше!
- Нет уж, чтоб тебя! Именно мне! Вот выйду на пенсию, тогда хоть с балкона прыгай: мне уже будет до лампочки. А сейчас ты мое главное оружие, моя последняя линия обороны. И мне важно, в каком ты, чтоб тебя, состоянии.
- Но товарищ полковник, я же не из любопытства! Вы же сами говорили: лишнего знания не бывает, особенно в нашей профессии. Как я смогу быть вашей линией обороны, если даже не знаю, что вам угрожает?
Тай только вздохнул и страдальчески посмотрел на настенный хронометр, показывавший время до прибытия. Еще сутки. Высшие, как же умудриться не пристрелить этого зануду?

     От станции снабжения до Пекла рукой подать: всего два нырка. Они преодолели их на старой, чудом не разваливающейся посудине, порученной заботам вольнонаемного – бывшего флотского матроса, списанного после тяжелого ранения в голову. Внешне никаких отклонений в нём Юйчи не заметил: и корыто своё он вел идеально, и в общении показался совершенно нормальным человеком. Но на боевые корабли путь ему был заказан. Торможение или неправильное прохождение нервного импульса между нейронами, незаметное в обычной жизни, может стать фатальным, если этот импульс управляет системами линкора – с горечью пояснил бывший флотский любопытному капитану.
     Пока Юйчи с пилотом чесали языками, Тай, поминутно прикладывась к фляжке, таращился в серую муть фантомного мира низкой реальности, как будто пытался отыскать смысл в призрачных узорах, наполняющих его. Флуктуации, чтоб их, ирреальности, как называли эти сложные завитки и фракталы ученые мужи. Чтоб их тоже. Само собой, Таю было глубоко начхать на все фракталы вместе взятые. Он автоматически вслушивался в разговор Юйчи с пилотом, отслеживая интонации и длину пауз. Люди редко осознают, что то, как они говорят, говорит опытному дознавателю куда больше, чем то, что именно они говорят.
     Пилот и его развалюха были выбраны не случайно. Консорциум подсуетился, чтобы заказ на доставку противопожарного оборудования для Пекла был получен именно в тот момент, когда на станции снабжения объявились двое «инспекторов». Начальник службы логистики станции обрадовался, что тыловикам не придется выделять отдельный корабль и не глядя подмахнул им разрешение на полет в грузовичке. Что, собственно, и требовалось.
     Юйчи виртуозно выводил пилота на нужные темы, незаметно прогоняя его по стандартным эмоционально-смысловым тестам. Тай только хмыкал про себя, удивляясь, насколько наивными и неосмотрительными могут быть некоторые пилоты в разговоре с совершенно незнакомыми им людьми. Не случайно именно пилоты-одиночники чаще других становятся объектами вербовки. Месяцы, проведенные в одиночестве в серой мути нереального пространства вызывают такой сенсорный голод, такую тягу к живому общению, что люди незаметно для себя выбалтывают секретную информацию, а потом, пойманные на этот крючок, вынуждены против воли продолжать работу на вербовщика. Перед Юйчи не стояла задача вербовки пилота. Достаточно нескольких фактов, которые подтвердят то, ради чего они с Таем тащились на Пекло. За несколько часов полета Юйчи сумел выудить из ничего не подозревающего болтунишки массу ценных сведений. Распрощались они чуть ли не лучшими друзьями, чему немало поспособствовал контрабандный коньячок, которым Юйчи щедро потчевал пилота.


Пятый Сектор вооруженных сил КНР.
Система НР11_08.
Планета Пекло.
Учебная часть «Банли».

Наземный космопорт на Пекле хоть и назывался этим гордым словом, не тянул даже на конечную станцию Тяньцзиньского монорельса. Небольшой зал отправления-прибытия с единственным рукавом, к которому из любезности пристыковал своё корыто бывший пилот линкора, административная приземистая двухэтажка, за ней залитое усиленным стеклобетоном поле, с двух сторон окаймленное складами и ангарами. Неизменные цистерны с водой и стандратными реактивами: спирт, ацетон и еще что-то, чего полковник не помнил. На поле стоят несколько небольших грузовых межзвездников, явно знававших лучшие времена. На всем отпечаток ветхости и запущенности. Даже агитационные плакаты, украшающие выкрашеные серой краской стены зала прибытия, старые и выцветшие.
- А как же «всё лучшее армии?» – пробормотал едва слышно Юйчи, с изумлением глядя в панорамные, от пода до потолка, окна. Тай шикнул на него, и капитан виновато осекся. Действительно, настоящего военного инспектора вряд ли мог удивить внешний вид заштатного космодрома. Он, настоящий инспектор, на своем веку повидал таких сотни. А может, тысячи. Кто знает, сколько планет занимают военные? Такой информацией ни Тай, ни тем более Юйчи не располагали. Всё пресловутая политика разграничения, чтоб её.
Единственный служащий космопорта, ефрейтор с намертво приставшей к физиономии скучной миной, при виде офицеров поспешно убрал изо рта палочку иссу. Откозыряв, он быстро проверил документы «инспекторов», сверился с базой, получил разрешение и открыл  проход.
Наручные вирты офицеров одновременно пискнули, сконнектившись с местной сетью. «Добро пожаловать. Транспорт ожидает у главного выхода» – высветилось на панелях лаконичное сообщение.
     В здании космопорта поддерживались стандартные параметры температуры, освещенности,  влажности и гравитации. Но стоило двум псевдо-испекторам выйти наружу, где их ждал вездеход, как Пекло показало свой норов. Тай негромко выругался, Юйчи споткнулся, чуть не шлепнувшись от неожиданности на шероховатые бетонные плиты. Внезапно навалившаяся тяжесть застала их врасплох. Юйчи, конечно, помнил, что на Пекле полуторное притяжение, но абстрактное знание это не совсем то, что реальное ощущение невесть откуда свалившихся на тебя пятидесяти лишних килограммов. Юйчи с завистью покосился на поджарого, невысокого Тая. У того добавочный вес вряд ли превысил тридцать пять килограмм. Горячий, воняющий какой-то тухлятиной воздух жёг легкие, сухой жар щипал кожу. В зените блеклого, с болезненной желтизной неба ослепительно сияло раскаленное добела пятно – звезда местной планетной системы.
- Вот уж точно – пекло, – констатировал Юйчи, выискивая глазами хоть какую-нибудь тень.
- А ты думал, преступников шлют на курорт? – съязвил Тай, но Юйчи даже бровью не повел. У него давно выработался иммунитет к язвительности полковника.
- Хоть бы козырек навесили для порядка. – Юйчи чувствовал, как мокнет спина под кителем.
- А вы товарищ капитан, поменьше жалуйтесь, да побольше с честью переносите тяготы воинской службы, – посоветовал Тай.
- Обязательно, товарищ майор, – откликнулся капитан, снимая фуражку и вытирая со лба пот.
Тай не успел ничего ответить, как к ним с ревом подрулил вездеход на воздушной подушке, добавивший к прочим прелестям Пекла целое облако мелкой песчаной пыли, моментально набившейся в нос и глаза. Юйчи закашлялся. Дверца вездехода распахнулась.
- Здравия желаю! – бодро козырнул им молодой водитель с сержантскими нашивками. – Это вам в «Банли»?
- Нам, нам, – пробурчал Тай, залезая внутрь. Юйчи полез следом, приложившись о металлическую трубу ребра жесткости.
- Осторожнее, товарищ капитан! – запоздало предупредил водитель. Потирая лоб, Юйчи, полез на заднее сиденье, потому что на переднем уже расположился Тай.
     Сиденья машины обходились без авторегулировок. Более того, в них, как быстро убедился капитан, вообще не были предусмотрены ни вентиляция, ни подстройка профиля. Только металлические рамы и подушки, набитые какой-то бугристой массой и обтянутые прочной «акульей кожей».  На сиденье кожа поистерлась, стала гладкой и скользкой. Юйчи пришлось ухватиться за ременные петли, чтобы не ездить по широкому и плоскому заднему дивану. Завывая турбиной, вездеход помчался куда-то в пустыню.
« Как они вообще тут живут?» – поражался Юйчи, которого швыряло из стороны в сторону. О существовании компенсаторов инерции конструкторы этой машины, похоже, не подозревали. Как и об установках искусственного климата. Хорошо еще, кондиционер работал на полную, охлаждая поступающий в кабину воздух и отфильтровывая из него пыль. Но она все равно как-то пробивалась внутрь, заставляя Юйчи постоянно чихать и откашливаться. К тому же, яростное светило накаляло железную крышу, от которой несло жаром. Смешиваясь с ледяными струями из кондиционера, горячий воздух создавал в тесной кабине невероятный климатический коктейль. Юйчи одновременно чувствовал, что ему продувает грудную клетку и поджаривает макушку. А вот Тай, словно заправский вояка, уже скрестил руки на груди, закинул ноги на торпедо и, смежив веки, как ни в чем не бывало, похрапывал. Водитель поглядывал на него с уважением. Юйчи тоже.
     Машина неслась по плоской равнине, оставляя за собой в неподвижном воздухе стену пыли и песка. Растений в пустыне не было, только черные, опаленные солнцем валуны. На некоторых из них сидели здоровенные шестиногие твари, похожие на ящериц, и провожали машину голодными глазами.
«Интересно, а если, к примеру, вездеход сломается? – Юйчи стало неуютно. Ему довелось побывать в разных передрягах, но все это происходило на нормальных, обжитых планетах, прошедших полное терраформирование. Диверсанты, засевшие на сотом этаже жилого комплекса, это привычно и просто. Убийца-маньяк, захвативший заложников в вагоне монора – тоже нормально. Но трехметровые дикие ящеры в горячей, словно сковородка, вонючей пустыне – это, пожалуй, перебор.
- Сколько нам ехать, сержант? – проорал он, склонившись вперед, чтобы перекричать турбину.
- А?
- Ехать сколько?
- Два часа! – крикнул сержант, улыбаясь во весь рот и показывая для наглядности два пальца. Казалось, жуткие условия работы его нисколько не отягощают. Капитан окинул взглядом его крепкую, кряжистую фигуру. Юйчи и сам не мог пожаловаться на немощь: рост – два ноль два, сто десять килограмм живого веса, жим – сто девяносто. Удар по динамометру – пятьсот восемьдесят пять. На Тяньцзине он производил впечатление ходячей горы мускулов. Но рядом с сержантом его стати выглядели до обидного заурядно. Недаром, ох, недаром говорили, что военные изначально другие, еще до распределения. Они уже просыпаются воинами. Юйчи почувствовал укол зависти. Хотя, если разобраться, чему тут завидовать? Возможности крутить баранку какой-то допотопной колымаги посреди раскаленной пустыни? Да еще при полуторной тяжести? Нет уж, лучше что-нибудь поскромнее.
- Надолго к нам, товарищ капитан? – тем временем поинтересовался сержант, восприняв вопрос Юйчи как приглашение к разговору.
- Пока не найдем, кого послать под трибунал, – выразительно улыбнувшись, ответил Юйчи.
- Не, не найдете. У капитана Ляна во всем порядок. Я вам, товарищ капитан, скажу как есть: все думают, раз учебка, да еще для всякого гражданского отребья, так тут, значит, и бардак, как у гражданских.
- А что, разве не так? – подхватил Юйчи. «Вот значит, какое у них тут мнение о республике.  Гражданский бардак, значит? Ну-ну».
- Да конечно не так!
- Тебе-то откуда знать?
- Так я туда чуть не каждый день мотаюсь. Не слепой же, вижу. У Ляна порядок, прямо как на каком-нибудь линейном корабле. Я слыхал, он раньше кораблем и командовал.
- Да? И как же его занесло в эту… учебку?
- А я почем знаю? – довольный тем, что так запросто болтает с капитаном, пожал плечами сержант. – Может, по ранению, может мозгоправы забраковали. Они, собаки такие, сидят себе в своих кабинетиках, в прохладе. Сами огня не нюхали, а всё туда же. У тебя, товарищ сержант, высокие показатели нестабильности. Так что иди-ка ты, товарищ сержант, куда подальше из десанта.
В голосе сержант слышалась неподдельная горечь.
- Так ты был в десанте, солдат? – уточнил Юйчи.
- Третий специальный «Шамо Ши» , – с гордостью и нежностью отрапортовал сержант. – Слыхали, наверное?
«Вот и первая проверка. Ну и что на это ответить?».
- Фамилию каптенармуса скажи, тогда точно вспомню, – усмехнулся Юйчи. – А насчет остального, это уже не ко мне.
- Вот про каптенармуса не скажу, – огорчился сержант. – Черт его знает, как его зовут. Кладовщик, помню, у нас был – та еще скотина. Представляете, после каждого боя заставлял составлять опись поврежденного имущества! Будто нам больше делать нечего!
- Правильно делал, – наставительно поднял палец Юйчи. – Это вам, десантуре, лишь бы пострелять. А он – лицо материально ответственное. Вот, скажем, приеду я в вашу часть, глядь – десяти комплектов высокой защиты нет. Где броня? Что он мне скажет? В бою повреждена, выбросили за ненадобностью?
- Ну правильно, а что еще надо?
- Э-э нет, сержант. Так не пойдет. Армия у нас держится на чем? На дисциплине и порядке. Заяви твой каптерщик мне такое, я его живо упеку под трибунал.   
- Да за что под трибунал-то?!
- А за то! Думаешь, не существует черного рынка военного оборудования?  – Юйчи почувствовал себя задетым за живое. – На третьей Шанхая люди Консорциума положили целый взвод полиции, вдвоем. А все потому, что у них было два комплекта от армейских диверсионных групп. Откуда? Скажешь, с неба упало? Нет. С армейских складов. Проведенное в отчетах, как вышедшее из строя. Вот  так, братишка. А ты говоришь – коптерщик у вас плохой. Если бы все были такими, как он, нам было бы куда легче.
В последнюю секунду Юйчи прикусил язык, поняв, что проговорился. Но фраза прозвучала достаточно двусмысленно, и сержат, видимо, понял её по-своему.
- О как… А я-то думал, вам лишь бы бумажки перебирать, – смущенно протянул он. – А оно вон как, оказывается.
- Да, сержант. Именно так. И если у местного каптерщика не найдётся документов хотя бы на одну отсутствующую иглу, он у меня пожалеет, что вообще пробудился.
     За разговором время летело быстро. К тому времени, как у подножия черных гор обнаружился небольшой оазис, над которым гордо развевалось огромное знамя республики, Юйчи узнал много нового, хотя по большей части бесполезного.
     Например, что гражданские, видать, через одного преступники, раз недостатка в пушечном мясе на учебной базе не наблюдается, да ещё и очередь стоит от планетарных распределителей. А ещё гражданские мало того, что преступники, так еще и идиоты один другого хуже: уж на что тепличные условия в этой учебке, а и то смертность у них, говорят, до двадцати процентов. Это ж какими тупыми надо быть, чтобы, считай, на ровном месте увидеть Яньвана , а?
Юйчи только поддакивал и с понимающим видом причмокивал, поражаясь про себя совершеннейшей дремучести сержанта во всем, что касалось жизни мирного населения республики.
«Такое впечатление, что мы вообще живем в разных доминантах»,– думал он, слушая разглагольствования сержанта о том, что штатские – это выбраковка после пробуждения, низший класс, и что в гражданские миры отсылают тех, кто по физическим и умственным показателям не дотянул до армии. И что все они там не видят настоящей жизни, потому что работают на тупой работе, обеспечивая доблестные войска оружием и провиантом.
- Муравьи, одно слово, – резюмировал сержант. – Встречали муравьев, товарищ капитан?
- Приходилось, – пряча улыбку, подтвердил Юйчи.
- Здорово. А я только по вирт-программам, – вздохнул представитель высшего  физического и умственного класса, повидавший настоящую жизнь. 

База, надо признать, выгодно отличалась от космопорта. Всё тут было хоть и не новое, но опрятное, вылизанное до блеска. Казалось невозможным, что в этом мире горячего песка и вонючей пыли может существовать зеленая трава, могут стоять раскидистые, высокие деревья, хоть и с неестественно кряжистыми стволами и толстыми ветками. Чистейшие улицы с четкой свежей разметкой, дома с блестящими, явно недавно намытыми стеклами показались Юйчи декорацией к вирт-постановке.
- К нашему приезду, небось надраили, – буркнул Тай, мгновенно проснувшись. – Какая-то тварь в штабе проболталась.
- Не, товарищ майор, – жизнерадостно сообщил сержант. – У них всегда так. Капитан Лян сам не свой до чистоты.
- Да? Ну что же… Это похвально, – не скрывая досады, фыркнул Тай. Его просто бесило, что он, полковник, вынужден носить одинокую майорскую звездочку. Поэтому он каждый раз дёргался, когда к нему обращались по унизительно низкому званию, чем Юйчи с удовольствием пользовался.
- Приехали, товарищ майор, – ангельским голосом сообщил он, когда вездеход, в последний раз взревев двигателем, остановился перед трехэтажным нарядным зданием, перед которым развевались красные флаги республики и вооруженных сил. Тай злобно фыркнул и, не попрощавшись с сержантом, полез вон из машины.
- Начальника вашего, видать, растрясло, – сочувственно прицокнул языком сержант.
- Не, он просто по жизни сволочь, – поправил его Юйчи. – Бывай, сержант. Удачи.
- И вам, товарищ капитан. Редко среди вашего брата встретишь понимающего человека!
«Значит, не вписался в образ», – с досадой подумал капитан.
     Распрощавшись с сержантом, Юйчи рысцой бросился догонять новоиспеченного майора, уже поднявшегося на верхнюю ступеньку лестницы и демонстрировавшего свою идентификационную карту охранникам (или они тут называются дневальными?) Легко взбежать по ступенькам у капитана не получилось: полуторная тяжесть пригибала к земле, сбивая организм с толку, нарушая привычные рефлексы.
«Как они воюют в таких условиях? – недоумевал Юйчи, спотыкаясь в третий раз: нога упорно не доставала до верха ступеньки, обманутая зрением. – Тут просто прогуляться по улице проблема, а чтобы бегать или тем более стрелять?!».
     В холле у них еще раз проверили документы (зачем, интересно?). Дежурный сержант, откозыряв, поинтересовался целью визита товарищей офицеров и пояснил, где находятся склады и как можно найти зампотылу – старшего лейтенанта Гу. Тай послал Юйчи к тыловику, наказав придираться к любой мелочи, а сам направился на встречу, ради которой он и приперся на эту убогую планету, где терпел такие невыносимые лишения, как жара, высокая гравитация и майорские погоны. Настроение у полковника, против ожидания, резко улучшилось. Он почти у цели. Оставалось сломать нужного человечка, и дальше всё само покатится как по маслу. И в конечном итоге приведет Чу Зихао и Чжана Юшенга прямиком в объятия полковника. Как тут не радоваться? Тай направился на второй этаж, как ему указал дежурный сержант. Причём направился бодрым, уверенным шагом, хотя все мышцы ныли от перегрузки, а в спине что-то угрожающе пощелкивало. Но не демонстрировать же слабость перед солдафонами, понатыканными на каждом повороте коридора. Они-то здесь за каким чертом? Прямо такая бдительность, как будто охраняют ночную вазу Генерального секретаря. Показушники.

Лейтенант Гу был невысок, но широк в плечах и настолько массивен, что форма жалобно потрескивала, натягиваясь при каждом его движении. В то время, как у Юйчи уже мелькали перед глазами белые мушки от постоянной нагрузки, Гу был бодр и свеж. Водя проверяющего по огромным складским ангарам, он тарахтел без устали и даже не запыхался. Юйчи отделывался односложными комментариями, то и дело вытирая пот и отхлебывая из бутылки с минералкой, которую сердобольный Гу вручил капитану сразу после официального представления. Наконец, заметив плачевное состояние проверяющего, Гу предложил сделать перерыв и пойти подкрепиться.
- Ты меня специально затаскал, чтоб самое интересное припрятать? – нашел в себе силы пошутить Юйчи.
- Как можно, товарищ капитан? – простодушный Гу прижал руки к сердцу. – Даже в мыслях не было. Мы-то к Пеклу привычны. Прослужишь тут год-другой, так забываешь, каково приходится новому человеку. Извините, если замучил. Честное слово, без задней мысли. Хотите, после обеда малость передохните, а ближе к вечеру продолжим.
     Продолжать у Юйчи не было ни малейшего желания. В учете он разбирался с пятого на десятое, да и вообще ему было до лампочки – крадет кладовщик казенное обмундирование или нет. Он мечтал только не сдохнуть в этом аду, пока Тай обстряпывает свои делишки в штабе.
     А у Тая всё складывалось как нельзя лучше. Даже высокая тяжесть ему не мешала. Усыпив светской болтовней бдительность жертвы, Тай выбрал момент и выложил перед капитаном Ляном всё, что ему удалось накопать на Хефее. Дескать, посмотрите, товарищ капитан, какая любопытная история получается. Крейсер улучшенной модели погиб там, где, судя по его тактико-техническим характеристикам, мог и должен был одержать победу. А в документах почему-то значится, что крейсер «Йонган» относится к предыдущему поколению, со слабым движком, не способным выдать нужную мощность. Подумать только, какой парадокс! Вот в военной прокуратуре удивятся такому повороту сюжета!
Капитан Лян не стал отпираться.
- Вот, значит, как, – спокойно проронил он. Невозмутимо достал из нагрудного кармана кителя пачку сигарет, выбил одну, прикурил. Даже рука не дрогнула. Самообладание офицера произвело на Тая впечатление. Особенно если учесть, что собранные Таем доказательства подводили капитана Ляна под расстрел со стопроцентной гарантией.
- Вижу, вы не удивлены? – ровно спросил Тай. Он прекрасно умел подстраиваться под собеседника.
- А чему удивляться? – Лян сделал глубокую затяжку и выдохнул облачко сизого дыма. – Странно, что всё не раскрылось раньше. Вы же понимаете, времени у  нас было в обрез. Работали наспех, лепили легенду из того, что было. Вот и не доглядели.
Тай понятия не имел, что имеет в виду капитан, да это его и не интересовало.
- Конечно, я понимаю. Мне искренне жаль, что всё так обернулось,  – не моргнув глазом, соврал Тай. Но офицер, судя по всему, не купился на сочувственный тон.
- Чего вам от меня нужно, майор? Или кто вы на самом деле?
Тай хмыкнул. Сразу видно: солдафон. Рубит с плеча. Никакой тонкости. Хотя это только к лучшему.
- Вы что же, хотите со мной договориться? – ядовито осведомился Тай, вздернув брови. Но Ляна оказалось нелегко прошибить.
- Это вы хотите со мной договориться, майор. Иначе я бы сидел в наручниках в вашем кабинете, а не вы в моём. 
Тай даже зауважал прямолинейного вояку. Работать с такими людьми – одно удовольствие. Это вам не скользкие слизняки политики, которые изворачиваются до последнего. Прямые люди или сразу соглашаются сотрудничать, или посылают тебя куда подальше, и тогда можно смело ставить их к стенке. В обоих случаях – чистая экономия времени и нервов.
- Вы правы, капитан. У вас есть кое-что, нужное мне. Пойдите мне навстречу, и я  отплачу любезностью за любезность.
Офицер усмехнулся, выпустив очередной клуб дыма.
- Смотря о какой любезности вы просите, майор. Кстати, не хотите сказать, кто вы на самом деле?
- А это имеет значение? – По части отвечать вопросом на вопрос Таю не было равных.
- Имеет. – Скулы офицера затвердели. – Если хотите выйти отсюда живым.
Тай удивился. Он-то думал, что рыбка на крючке уже обессилела, а она, поди ж ты, трепыхается. Всё-таки психология военных изрядно отличается от того, к чему привык полковник.
- Если вы думаете, что я – агент чужой разведки и пытаюсь вас завербовать, то смею вас уверить, это не так.
- Убедите меня, – еще один клуб дыма, в опасной близости от лица полковника.
Эта игра начала Таю надоедать. Недопустимо, чтобы жертва перехватывала инициативу.
- Я не обязан вас ни в чем убеждать. Если вы не забыли, это вы, а не я, преступник. Но я уважаю вашу смелость. Так что пойду вам навстречу. В качестве жеста доброй воли.
Тай выложил свою вторую легенду, подкрепив её завизированным по всем правилам документом о полномочиях. Ай да консул Жань. Как знал, что Таю пригодится козырь в рукаве!
- Внутренние расследования. Этого следовало ожидать, – казалось бы, жертве надо было прийти в ужас, осознав, какая организация взялась за него. А тот напротив, успокоился. Причем это не было игрой на публику. Тай достаточно разбирался в языке тела, чтобы сопоставить непроизвольную мимику и мускульные сокращения.
- Да. Внутренние расследования. Капитан Гунье, – вновь представился он, используя запасную легенду.
- И чем же я могу помочь вашей конторе? – поинтересовался офицер. Его сигарета погасла, и он щелчком отправил её в мусорку. Описав непривычно крутую для глаз полковника параболу, окурок шлепнулся точно в цель. Тай понял, что пришло время переходить к решающей фазе.
- В вашей части находятся два человека. Они мне нужны.
- У вас что, своих кадров не хватает?
- Вы не так меня поняли.
Офицер вспыхнул.
- Я своими людьми не торгую. Это дело чести.
- И снова вы не так поняли, – терпеливо повторил Тай. – Речь идет о двух курсантах.
На лице его собеседника отразилось облегчение. Очевидно, в его понимании офицерская честь не распространяется на осуждённых преступников. И здесь Тай не мог с ним не согласиться.
- Кто?
- Некие Чу Зихао и Чжан Юшенг.
Офицер понимающе усмехнулся.
- Я не удивлен.
- Почему? – быстро осведомился Тай.
- Слишком выделяются.
- Что вы хотите этим сказать? – Таю стало любопытно, чем же эта парочка сумела обратить на себя внимание военных.
- Через мои руки прошли тысячи курсантов. Обычно это ни на что не годный материал, который будет уничтожен в первом же бою.
Тая передернуло. Он не считал себя впечатлительным человеком. Напротив, он и сам частенько мечтал отправить того или иного преступника в расход без лишних судебных процедур. Но он, черт побери, никогда не говорил об этом с таким равнодушием, как этот тип, сидеящий перед ним. Офицер то ли не заметил его реакции, то ли не придал ей значения и спокойно продолжил.
- Но эта четвёрка…
- Четвёрка? – переспросил Тай. – По-моему, мы говорили о двоих.
- Они всегда держатся вместе, – пояснил его собеседник. – Чу, конечно, лидер. Жаль, что его выгнали со второго курса учебки. Мог бы стать толковым офицером…
Внезапно Лян осекся и пристально взглянул Таю в лицо.
- Так он из ваших?
- Не могу не подтвердить, не опровергнуть. – Многозначительно проронил Тай. – А что насчет остальных?
Капитан еще какое-то время пытался буравить Тая взглядом. Тай сидел истукан истуканом, подобный хамелеону, примеривающемуся к аппетитной мухе.
- Классическая схема, – наконец, сдался он, убедившись, что ответа не последует. – Чу, как я сказал, лидер и основная боевая единица. Чжан – мозговой центр, аналитик. Плюс, насколько я могу судить по отчетом, исключительно талантливый механик. Бэй – электронщик, каких мало. Киу – темная лошадка, я пока не очень понимаю, какова его роль в четвёрке, но очевидно, он пришелся к месту. Четвёрка полностью самодостаточна и отторгает любые  попытки внедрить дополнительных фигурантов.
- Интересно… действительно интересно, – протянул задумчиво Тай.
Этот мерзавец Чу Зихао оказался еще умнее, чем он думал. Подумать только! Он не только взял под свое крыло аспиранта, но и сколотил под него команду, в которой тот, без сомнения, ощущает себя этакой звездой первой величины. А значит, Чжан у хитрого убийцы уже, считай, в кармане. Да, красиво. Очень красиво и, надо признать, весьма профессионально.  Даже сам Тай, пожалуй, не придумал бы лучше. Хотя планов это никак не меняет.
- И чем же эти двое заинтересовали ваше ведомство? – спросил командир базы нарочито равнодушным тоном.
- Вы же понимаете, что я не отвечу, – жестко отрезал Тай. – Мне нужны эти курсанты, и это всё, что я имею право вам сказать.
- Хорошо, неважно. Просто любопытно, что же я в них проглядел… Впрочем, это уже ваше дело. Так как мы поступим? Я передаю вам этих двоих, а вы…
- А мы навсегда забываем об этой неприятной истории. И сделаем так, чтобы она больше никогда не всплыла. – Тай демонстративно бросил папку с документами в урну. Папка шлепнулась на пол в полутора шагах.
- Первый раз в тяжелом мире? – понимающе взглянул на Тая офицер.
- В тяжелом? А, в смысле гравитации. Да. Как-то раньше не доводилось.
- Я после перевода сам полгода привыкал, – признался офицер. Ему явно полегчало, хоть он и пытался скрыть, что волнуется. – А теперь на обычных планетах чувстувую себя как клоун на ботинках с пружинками. Вечно подпрыгиваю. Ну, вы понимаете.
Тай вежливо рассмеялся.
- Могу представить.
- Так вы заберёте этих двоих прямо сейчас? – уточнил офицер.
- Нет-нет, – Тай покачал пальцем. – Не всё так просто. За ними могут наблюдать. Мы не хотим, чтобы Чу и Чжан внезапно и необъяснимо выпали из поля зрения этих людей. Это может вызвать… непредсказуемые последствия.
- Так что вы предлагаете? – похоже, военный понял, что Таю не стоит задавать неудобных вопросов. Осторожный, собачий сын.
- Думаю, мы поступим вот так. – Тай открыл вирт сферу и сфокусировал её так, чтобы собеседник мог увидеть изображение.
Офицер быстро пробежал глазами короткий план.
- Умно, – оценил он. – Вы знаете свое дело. Но не думаю, что Чу бросит Киу с Бэем. Вам придётся иметь дело со всеми четверыми. Имейте это в виду.
- Спасибо за совет. Я учту. Так вы справитесь?
- Безусловно.
- И еще одна просьба.
- Слушаю, – помрачнел офицер. Похоже, вообразил, будто Тай станет его дожимать и сейчас потребует чего-то унизительного.
- Кто бы не спрашивал вас… То есть вообще кто бы то ни было, из любых организаций, включая даже мою собственную… Этого разговора не было. Я приехал инспектировать склад. Мы с вами просто посудачили о штабных сплетнях. Если вы проболтаетесь, то, к  сожалению, ваше личное дело попадёт совсем в другие руки, и я при всем желании уже ничем не смогу вам помочь. – С нажимом произнёс Тай.
В глазах офицера мелькнула искорка понимания.
- А вы? Кто тогда поможет вам?
Тай не мог нарадоваться на офицера, исправно глотавшего наживку за наживкой. Теперь можно сыграть на воинской солидарности.
- А вы не простой служака, капитан Лян. Что ж, если откровенно… если эта история выплывет наружу, меня, в лучшем случае, понизят в звании и пошлют служить в место похуже вашего Пекла. Или, что вероятнее, со мной произойдет несчастный случай, как и с несколькими моим коллегами в… других местах.
- Вот, значит, как, – задумчиво потёр подбородок военный.
- Да, – как бы в порыве искренности вздохнул Тай. – К сожалению, крысы бывают везде. Но ведь и мышеловки никто не отменял, не так ли?
     Теперь этот вояка должен вообразить, что ему всё понятно. Он будет считать, что стал невольным участником важнейшей операции по поиску подрывных элементов в самых секретных отделах армейских спецслужб. Что его подопечные Чу и Чжан сыграют роль приманки для каких-то плохих парней. И что вся эта некрасивая история с шантажом – всего лишь попытка получить гарантии, что он, капитан Лян, не сорвет секретную операцию, растрепав кому не следует о том, что бюро внутренних расследований заинтересовалось двумя осужденными. Тай не сомневался, что ему удалось заморочить голову недалекому солдафону. И не ошибся.
- Удачи вам, – от души пожелал капитан Лян, протягивая руку. – Рад, что мы с вами на одной стороне.
- Взаимно, – Тай тяжело поднялся, одернул непривычно сидящий армейский китель, пожал протянутую руку. – Что касается вашего дела… Я его внимательно изучил. Поверьте, я вас прекрасно понимаю… Вы сделали всё, что могли. И если бы не обстоятельства, я бы не стал использовать это. – Тай брезгливо взглянул в сторону папки, валяющейся возле урны. Сейчас он нахально импровизировал. Ведь он понятия не имел, почему офицер подделал документы о погибшем крейсере. Тай рискнул. Но он был уверен, что поступает правильно. Любой преступник выдумывает себе историю с оправданиями, чтобы успокоить совесть. Тай не видел причин, по которым капитан Лян должен стать исключением. Так пусть думает, что Тай его поддерживает.
- Спасибо. – Военный среагировал именно так, как рассчитывал Тай. Даже смешно, как легко бывает манипулировать людьми. – У меня нет к вам никаких претензий. Поверьте, я бы с радостью помог вам, даже и без всего этого.
«Высшие, спасибо вам за благонравных идиотов, – с чувством подумал Тай, покидая штаб. – Что бы я без них делал?»
И он направился на поиски Юйчи. А капитан Лян поднял оставленную странным гостем папку и принялся внимательно изучать её содержимое.

Планета Тяньцзинь.
Мегаполис Тяньцзинь-7.
Высотка Управления безопасности.

С тех пор, как полковник вернулся из путешествия на «Пекло», его не покидало хорошее настроение. Он почти не орал на подчиненных, и секретарь Пань даже начал подумывать о том, чтобы попросить врача снизить дозировку анксиолитиков . Юйчи, пришедшего к начальнику с утренним докладом, Пань встретил как родного и даже предложил сварить на его долю кофе. Юйчи вежливо отказался и вошел в кабинет.
Тай мычал себе под нос что-то невразумительное, что, судя по всему, должно было означать песню. На памяти Юйчи, таким полковник был лишь однажды, три года назад, когда они накрыли разветвлённую сеть агентов Союза Миров, утерев нос республиканской контрразведке. Вот тогда Тай тоже издавал подобные звуки, похожие то ли на болотные газы, то ли на урчание в животе у бегемота.
    По плану полковника, меньше чем через месяц Чу Зихао и Чжан Юшенг окажутся у него в руках, целые и невредимые. Юйчи участвовал в разработке операции Ци Ньо  наравне с шефом и должен был признать, что название полностью соответствовало содержанию. Они действительно, словно птичка-рыболов, намеревались одним точным броском погрузиться в запретную для гражданских зону, ухватить добычу и мгновенно улететь в гнездо, пока на них не обратила внимание рыба покрупнее. В атаке должны были принимать участие сам полковник, Юйчи, плюс пара десятков опытных боевиков консула Жаня. Юйчи попытался возражать и предложил взять спецназ из их собственного бюро. Ребята там подобрались славные, отличные специалисты, и Юйчи не сомневался, что они справятся с захватом четверых курсантов получше головорезов Консорциума. К тому же, используя своих людей, Тай не будет должен контрабандистам еще одну услугу. Полковник, не перебивая, слушал разливающегося соловьем капитана, попивая со скучающим видом кофе из маленькой чашечки.
- Закончил? – спросил он, когда Юйчи замолчал.
- Допустим, закончил.
Тай допил кофе и аккуратно поставил чашку на блюдечко.
- Я мог бы тебе ничего не отвечать, но ладно уж, скажу.
Юйчи был поражен мирным тоном, которым это было произнесено. Но дальнейшие слова полковника несколько притушили его радость.
- Учу я тебя, учу, Юйчи, а ты как был дураком, так дураком и остался. То ли я плохой учитель, то ли материал – дерьмо, – так же мирно заявил Тай.
- А по сути? – насупился задетый за живое капитан.
- А по сути всё, что ты мне тут наговорил, полная чушь, благоглупости. Ну вот, сейчас ты попросишь поконкретнее, – продлолжил он, заметив, что капитан уже открыл рот. – Хочешь конкретики, захлопни пасть и слушай. Люди Консорциума – расходный материал. Если мы не ошибаемся на счет Чу, он со своими парнями положат минимум половину, если учесть, что их четверка уже сработалась. Хотя это всё равно без разницы. Тех, кто выживет при захвате, всё равно придётся заставить замолчать. Совершенно ни к чему, чтобы о Чу и Чжане узнал кто-то ещё, кроме нас и самого Жаня.
     Юйчи поразился тому, как спокойно сказал это полковник. Значит, те, кто поможет добыть Чу и Чжана, заранее приговорены к смерти. А ведь Юйчи предстоит биться бок о бок с этими людьми. Биться, зная, что потом все они будут уничтожены. Каким нужно быть человеком, чтобы такое вынести, не то, что придумать?! Очевидно, чувства капитана отразились на его лице, потому что Тай мигом озверел.
- Ты мне рожу не криви! – заорал он, и, схватив со стола чашку, запустил ею в стену. Раздался жалобный звон фарфора. Юйчи вздохнул и перевел взгляд на расцветшее за время их отсутствия мандариновое деревце. Зря потерявший бдительность Пань сервировал полковнику такие хрупкие вещицы. Надо было как всегда, обычные мятые алюминиевые кружки.
- Ишь ты, какой чистоплюй нашелся! – продолжал бушевать полковник. – Преступников ему, видите ли, жалко! Как же, их убьют по приказу злого полковника! Так?
- Да! – не выдержал капитан, с вызовом взглянув на Тая. Тот на миг задохнулся от такой неслыханной дерзости.
- Да? Ты сказал – да?! Черт тебя дери, Юйчи! Неужели так трудно понять! Ты что, думаешь, боевики Жаня обучались на тренажёрах? Да у них руки по локоть в крови, дубина! В крови твоих боевых товарищей из МОБа в том числе, между прочим. Жалко ему! Да я бы их по одному придушил, каждого, вот этими руками!
- У вас есть досье на каждого из них? – кротко осведомился Юйчи. – И дело есть, и приговор?
- Ты мне тут не умничай, капитан! Не умничай, чёрт тебя задери! Мы на войне, если ты забыл. Они – наши враги. Как немцы, как французы, как русские. Мы такие же солдаты, как те, на Пекле. Только наша линия фронта здесь. – Полковник в ярости шарахнул кулаком по столу. – Вот тут, на этой долбанной планете! И вот что я тебе скажу: если у меня есть шанс натравить одного врага на другого, я его не упущу, провалиться мне на этом месте! А когда они начнут выпускать друг другу кишки, я не стану распускать сопли, как ты, а сяду в первом ряду и буду любоваться в театральный бинокль. А если ты такой добренький, то подумай и скажи, сколько народа прикончат эти боевики, если останутся в живых? А? Ну, что, подумал?
- Подумал, – проворчал Юйчи, мучительно покраснев.
- Тогда вот ещ` о чем подумай, – уже мягче сказал полковник. – О Чжане не должна узнать ни одна живая душа. А про убийцу старика Линху Тенгфея – тем более. Ты забыл, что Бейдзин запретил копаться в том убийстве? Забыл, да?
- Не забыл, – нехотя буркнул капитан.
- Тогда даже тебе должно быть понятно: у нас слишком горячая добыча. Допустим, хоть и глупость несусветная, но всё-таки предположим, я тебя послушаю. Допустим, мы задействуем наших ребят. Захватим Чу и Чжана. И что, прикажешь потом делать? Ликвидировать своих, чтобы они случайно не сболтнули чего лишнего?
- Наши не из болтливых. Про секретность им все уши прожужжали.
- Ну да, верно. Прожужали. Но тут и ситуация особая. Прознай в столице, что мы всё-таки взяли убийцу Линху, партконтроль вычистит весь 8-ой отдел. И это не самое страшное. С Чжаном и его долбанным открытием всё ещё хуже. Эта проклятая 28-ая Трех императоров уже угробила прорву народа. Стоит кому-то узнать, что этот чертов аспирант раскопал про неё хоть что-то, и всё. Тяньцзиню конец. У нас на кону миллионы жизней. Хочешь ими рискнуть? Вот признайся честно, Юйчи, ты что, согласен поставить под удар всех в этом городе, да кой чёрт городе, на всей планете, чтобы спасти нескольких подонков? Ты согласен заплатить такую цену за свои чистенькие ручки?
- Нет, не согласен! – выкрикнул Юйчи с отчаянием.
А что еще сказать? Прав Тай. Опять, как всегда, прав. И боевики Консорциума – те ещё мерзавцы, по которым расстрельная статья плачет. И свои ребята могут проговориться. Случайно. Безо всякого умысла. Шанс невелик, но он есть. А ставки такие, что рисковать – чистое безумие. Всё так. От и до.
И всё равно Юйчи с ужасом ощущал, как с каждым новым шагом они с Таем всё глубже проваливаются в какую-то жуткую бездну. И шансов вернуться из неё такими же, какими они были прежде, становится всё меньше.
- Ладно, капитан. Считай, ты не говорил, я не слышал, – буркнул, успокоившись, полковник.
Капитан кивнул, не разжимая зубов. На душе было пакостно до невозможности, как будто он только что сделал какую-то постыдную вещь. И никакие резоны полковника не могли уничтожить это чувство.
- Ты бы не в адвоката играл, а занялся делом, – продолжал полковник. – Список оборудования есть?
- Готовлю.
- Ну так иди и готовь, чтоб тебя! – Полковник махнул рукой. – Всё, свободен.
Капитан встал и направился к дверям.
- Юйчи…
- Да, товарищ полковник? – Капитан остановился в дверях. Может, всё-таки в полковнике шевельнулось что-то, отдаленно похожее на совесть?
- Скажи Паню, чтоб зашел. Надо прибрать этот бардак.
Иногда Юйчи сам поражался собственной наивной вере в полковника Тая.

Планета Тяньцзинь.
Мегаполис Тяньцзинь-7.
Маршрутный автобус – побережье – квартира капитана Юйчи – Высотка Управления безопасности.

Квартирка Юйчи располагалась в сорока минутах спокойной езды от офиса МГБ. Капитан трижды подавал заявку на жилье поближе, но офисный район располагался в привилегированной части города, и пятого плюс статуса капитана не хватало, чтобы получить квартиру в высотках этого сектора. Бюрократы из управления недвижимостью были уверены, что капитаном движет честолюбие. Им было начхать, что по утрам, в час пик, Юйчи тратит больше часа, чтобы добраться до работы. «Я же не на фабрике работаю! – кипятился капитан. – Это связано с безопасностью республики!»
«В форс-мажорных обстоятельствах вам разрешено использовать эшелон спецтрансорта», – поясняли чиновники, равнодушно таращась на капитана. Юйчи неоднократно порывался натравить на управление полковника Тая, но каждый раз в последний момент передумывал. Он не сомневался, что Тай в два счета разберётся с чиновничьей мелюзгой, возомнившей себя важными птицами. Но капитану претила мысль о том, что потом полковник будет к месту и не к месту напоминать об оказанной услуге и намекать, что Юйчи совсем некудышный спец, раз не смог справиться с такой ерундой. Поэтому Юйчи продолжал таскаться на работу с пересадкой: аэробусом и дальше на метро, принципиально не желая злоупотреблять служебным транспортом.
     Сегодня аэробус набился под завязку, хотя обычно после восьми вечера в салоне полно свободных мест. Из обрывков разговоров, доносившихся с разных сторон, капитану стало ясно, что в министерстве экономики проходило открытое партсобрание, и практически все сотрудники задержались допоздна.
     Аэробус плавно скользил в ограниченном зелеными проекционными полосами эшелоне общественного транспорта. Вирт-экраны, закрепленные под потолком, транслировали  Первый республиканский. Юйчи, держась за поручень, устало таращился на экран. Появилась заставка девятичасового выпуска новостей. Компания подвыпивших чиновников рядом с Юйчи громко обсуждала какого-то Пинга, время от времени разражаясь хохотом. Капитан, поморщившись, подключился к звуковому каналу новостей. Звуковые пушки отыскали его и взяли фокус. Противофаза отрубила внешние шумы. Негромкий голос ведущей полился в уши. Выпуск вела Ян Чанчун, красотка с кукольным личиком и кругленькими черными глазками. Она очень мило косила, имела превосходную дикцию и была любимицей рабочих, обклеивавших стены общежитий её фотографиями из журналов. Тай, само собой, терпеть не мог эту куколку и передал часть своих эмоций ученику. Но мелодичный голосок Ян все-таки приятнее, чем вскрики сотрудников минэкономики, явно перестаравшихся со здравицами в министерском буфете. Опустив веки, Юйчи краем уха слушал новости, думая о своем. Внезапно прозвучавшее знакомое имя отвлекло его от размышлений. Юйчи открыл глаза и прислушался.
«Прощание с товарищем Инь Лиу пройдет в актовом зале Центральной партийной школы…»
«Мудрые Высшие!» – Юйчи поспешно перешел в персональный режим и перемотал новость на начало. Инь Лиу, верный партиец, кандидат в члены Центрального комитета Коммунистической партии республики, кавалер золотой Трудовой звезды, скончался от обширного кровоизлияния в двенадцать часов ночи в собственной квартире в возрасте пятидесяти шести лет. По заключению врачей, причиной смерти послужило переутомление, вызванное круглосуточной работой.
«…Товарищ Инь Лиу запомнится друзьям и коллегам…»
Юйчи выключил звук. Друзьям… Наверняка у самого Инь Лиу в друзьях ходило немало людей. Но для полковника Тая покойный Инь Лиу все эти годы оставался единственным на всю республику человеком, которого он считал другом. Каково-то сейчас старику?
     Юйчи, открыл противофазу на оба направления, чтобы никто из пассажиров не услышал разговора, и вызвал полковника. На экране вирта загорелся зеленый сигнал аудио контакта. Своего лика полковник Тай явить не соизволил.
- Это я...
      Капитан не знал, что, и, главное, как сказать. Нет, ему, конечно, приходилось выражать соболезнования: работая в госбезопасности рискуешь постоянно, и не всегда удача оказывается на твоей стороне. Так что выражать официальные соболезнования Юйчи умел. Но Тай – совсем другое дело. К полковнику Юйчи прикипел седцем, несмотря на сволочной характер Тая и его мерзкую привычку вымещать свою злость на других. Капитан обладал редким умением не обращать внимания на мелочи и выделять главное. В полковнике он видел одно: Тай готов положить свою жизнь на благо республики, не требуя ничего взамен. Конечно, полковника бесит, когда остальные проявляют слабость, думают прежде всего о себе, о своей мелкой выгоде, своих радостях и горестях. И как его за это осуждать? – Рассуждал Юйчи. Он и не осуждал. Терпел. Хотя время от времени испытывал почти непреодолимый соблазн отвесить зарвавшемуся начальнику хорошего тумака.
- Слышу, что ты, не глухой. И что? – с плохо скрытым раздражением ответил Тай.
- Я… еду домой.
- Ты, наконец, запомнил дорогу? Поздравляю. – Полковник был язвителен, как всегда. Дьявол! У Юйчи язык не поворачивался сказать старику. Ну как, как такое скажешь? «Товарищ полковник, знаете, ваш единственный друг взял и помер»? Или «Помните Инь Лиу? Так он скончался».
- Тут… В общем, включите центральный канал. Там…
- Я знаю.
Вот так. Тай уже в курсе. Ну, тогда легче.
- Я… мне жаль. Он был вам дорог. Я соболезную.
- Спасибо, Юйчи. Доброй ночи.
     Старик явно не был расположен к разговору. На его месте Юйчи тоже предпочел бы побыть один. Помянуть друга. Как там делают русские? Ставят стакан водки и съедают кусок хлеба? Или наоборот, выпивают водку и куда-то кладут хлеб? Что-то в этом роде.       Юйчи представил, как Тай сидит сейчас в пустом кабинете, один, напротив бутылки, и стакан за стаканом опрокидывает коньяк в свою луженую глотку.
     Подумать только, ведь Инь Лиу и полковник Тай – ровесники. Тай как-то в порыве откровенности рассказал, что они вместе пробудились, прошли школу первого круга и академию. И даже сумели сохранить связь, несмотря на то, что жизнь разбросала их на сотни световых лет. Сам Юйчи не поддерживал отношений со своими однокашниками. Да и с сокурсниками, с которыми бок о бок проучился пять лет в академии контрразведки, тоже. Разве что с только с Мэй, но это другое. Надо, кстати, ей позвонить. Не сегодня, конечно, потом, когда закончится этот кризис с аспирантом Чжаном и убийцей Чу. Вот тогда они созвонятся, Юйчи пригласит Мэй прилететь на выходные, она будет как всегда, отнекиваться, ссылаясь на работу. А он, как всегда, настоит. А потом они снова расстанутся, до следующего звонка. Как нелепо всё сложилось. Мэй давала подписку, ей запрещено переезжать из Бейдзина. А Юйчи… как раз ему никто не запрещает написать заявление о переводе. С его послужным списком в столице ему быстро подыщут место. И Мэй так говорит. Но… тогда Тай останется совсем один. Юйчи и прежде не мог так поступить с наставником. А уж теперь, когда Инь Лиу не стало… Ничего, Мэй поймёт его и простит. Она всегда прощает. Всё-таки некоторые вещи не меняются.
     Внезапно Юйчи похолодел. А ведь верно. Некоторые вещи не меняются. Ну не меняются они, хоть ты тресни! «Спасибо, Юйчи. Спокойной ночи». Спасибо? Спокойной ночи?! И это всё, что ответил Тай? Язвительный, вредный, грубый полковник Тай?!
     Юйчи нажал кнопку остановки по требованию. Он даже не заметил, на какой остановке вышел. Все вокруг заливал призрачный синеватый свет Пиньзы. Крутой бок гиганта медленно тонул в бескрайнем океане. Оказывается, аэробус опустился у самого берега. Юйчи спустился с эстакады и, увязая в песке, побрел к линии прибоя. В воздухе пахло солью и разлагающимися водорослями. В деревьях неистовствовали цикады. Ночной бриз нес на континент влажное, размеренное дыхание океана. Дойдя до кромки, Юйчи присел на обросший ракушками камень и опустил подбородок на колени, обхватив их руками. В голове было пусто до звона. Только крутилась одна жуткая мысль. Которую капитан, прошедший десятки схваток, не единожды заглядывавший в глаза смерти, панически боялся додумать до конца.
     Над морем кружили черные ночные чайки. Время от времени птицы бросались в волны, выхватывая из воды зазевавшихся радужных кальмаров со светящейся бахромой щупалец. Иногда чайки промахивались и вновь взвивались в пронизанный синими лучами воздух, оглашая морские просторы пронзительными криками разочарования. Умиротворенно рокотал прибой. Пиньзы все погружался и погружался за горизонт. Небо тяжелело, наливалось густо-фиолетовым. Отлив уже начался. Скоро вместо моря на несколько километров протянется сырой пляж, покрытый свернувшимися в шары водорослями, меж которых примутся шнырять в поисах добычи жители литорали : крабы и двоякодышащие рыбы.
     «Спасибо, Юйчи. Спокойной ночи». Ну да, как же. Тай, которого знал капитан Юйчи, всегда вымещает плохое настроение на других. Этот Тай посоветовал бы Юйчи заткнуться и не лезть в чужие дела. Предложил бы засунуть свои соболезнования куда следует. Или просто послал бы его к черту. Да мало ли ещё резких выражений имеются для такого случая в лексиконе полковника! А вместо этого Тай сказал ему спасибо. И пожелал спокойной ночи.
     По камню вскарабкался первый, особенно нетерпеливый крабик. Юйчи щелчком отправил его обратно в  воду.
     «Да, вот что должен был сделать Тай. Щелкнуть меня по лбу. Или, скорее, врезать между глаз. Вот это было бы естественно и правильно. А то, что он сказал, неестественно и неправильно. Не может он быть таким вежливым! Кто угодно, только не Тай!»
Полковник что-то скрывает, мрачно размышлял Юйчи. Иначе с чего ему быть вежливым? Тай постарался отреагировать на слова Юйчи так, как реагируют в  таких ситуациях обычные люди. Он притворился пораженным горем. И это очень, очень плохо. Вежливость полковника  означает, что он не выбит из колеи внезапной смертью Инь Лиу. Что он нисколько не удивлён его безвременной кончине. Вот что он пытается скрыть за этой фальшивой, напускной вежливостью. Тогда получается, смерть старого друга не стала для полковника сюрпризом? Что же, он знал о ней заранее?
     Юйчи скрипнул зубами. Что происходит? Во что ещё ввязался наставник?
     Не иди речь о полковнике Тае, Юйчи выдал бы целую россыпь версий: начиная с того, что полковник знал о болезни друга, и заканчивая тем, что инсульт – ложь, а Инь Лиу пал жертвой заговора, о котором Тай знал, но не смог предотвратить. А что, очень может быть! После убийства Линху Тенгфея по телевидению тоже объявили, что тот умер от сердечной болезни. Но со старичком-историком это выглядело логично: подумаешь, какой-то забытый всеми пенсионер. Но тут-то, тут совсем другое дело. Инь Лиу ровесник Тая, ему еще и шестидесяти нет. И он – заместитель главы партконтроля! За здоровьем партийных руководителей его уровня следят лучшие врачи. Как они могли прозевать симптомы надвигающейся болезни? Не может такого быть! Просто – не может! Это нонсенс! При первых же симптомах заболевания Инь Лиу отправился бы в лучшую клинику республики, из которой бы его не выписали, пока здоровье видного партийца не перестало внушать врачам опасения.
     Юйчи внезапно стало стыдно, даже щеки потемнели от румянца. А ведь он, капитан МГБ, поначалу купился на сказочку об инсульте! Отвлекся на хорошенькую мордашку ведущей и даже не подумал усомниться в её словах. Ну и какой он после этого специалист?
     Стемнело. От гиганского диска Пиньзы остался только краешек, на глазах тонущий в океане.
     Юйчи неохотно слез с камня и побрел к остановке, на ходу подключаясь к расписанию движения. Вирт принял заявку и услужливо сообщил, что до очередного аэробуса сорок минут. Холодный морской ветер пробирал до костей. Юйчи плотнее запахнул плащ. Он принял решение.
     Нет, Юйчи не давал себе торжественных обещаний. Он вообще не был позером, несчастный капитан Юйчи, умудрившийся прикипеть душой к озлобленному, побитому жизнью мизантропу Таю. Он просто знал, что не сможет спокойно спать, пока не поймет, что именно скрывается за словами полковника. Не сможет, потому что навыдумывал кучу спасительных версий, но так и не смог додумать до конца одну единственную логичную версию. Не хватило у капитана Юйчи на неё смелости. Но если выбора не останется, если остальные версии окажутся ложными, то тогда придется вернуться именно к этой. Самой горькой.
     Когда в небе показались яркие огни снижающегося рейсового аэробуса, у Юйчи уже сложился план действий.
Добравшись до жилого комплекса, Юйчи наскоро перекусил и не откладывая, принялся за дело: предстояла долгая, кропотливая работа.
Для начала Юйчи связался со своим единственным знакомцем в Партконтроле. По примеру полковника, он старался обзавестись должниками и просто полезными людьми везде, где только можно. И вот, наконец, в одном из них появилась потребность. Знакомца капитана звали Ню. Звание этого Ню в системе партийного контроля соответствовало старшему лейтенанту в МГБ. Ню застрял на нем еще пять лет назад и никак не мог продвинуться выше. Юйчи как-то намекнул ему, что в МГБ восточного полушария скоро освободится капитанская должность, и с тех пор Ню усиленно с ним дружил. Настала пора воспользоваться этой дружбой. Ню жил в Хай Дэ Ни’ар (* Дочь моря) – крупнейшем мегаполисе восточного побережья, в семи тысячах километров от столичного Тяньцзиня-7. Вирт утверждал, что у советника сейчас уже десять утра. Значит, звонок не нарушит правил приличия.
     Ню ответил сразу, как будто сидел и ждал звонка. Обменявшись приветствиями и поболтав минуту о мелочах, Юйчи счел прелюдию законченной и перешел к делу.
- Слышал, в вашем доме траур, – уместно печальным тоном произнес он.
Ню, чья широкая лоснящаяся физиономия с узкими, заплывшими здоровым жирком глазками была совершенно не приспособлена для выражения грусти, запыхтел и сокрушенно поцокал языком.
- Да, дорогой друг, это тяжелый день для всех нас.
- Инь Лиу был настоящим бойцом. Полковник мне много рассказывал о нем, – продолжал гнуть свое Юйчи.
- Ой, да. Они же, кажется, были знакомы? – узкие глазки Ню еще более прищурились, совершенно потонув в щеках.
- Ха! Знакомы! Да они были лучшими друзьями еще с пробуждения.
На лице Ню отразилась напряженная работа мысли.
- Как думаешь, стоит мне послать ему соболезнования? Это не будет расценено как навязчивость? – осторожно спросил он.
Юйчи, который не сомневался, что Ню проглотит наживку, сделал вид, что задумался.
- Отличная мысль. Только давай завтра. Ты же слышал о характере моего шефа. Я погляжу, в каком он настроении и сообщу тебе, когда будет подходящий момент.
Ню расплылся в радостной улыбке, но тут же спохватился и скроил траурную мину.
- Я благодарен тебе, друг. Так и сделаем.
- Кстати, а что там случилось на самом деле? В новостях говорят об инсульте, но ты же наверняка знаешь больше. Я бы доложил Таю со ссылкой на тебя. Мне кажется, полковник имеет право знать правду.
- Так то и случилось, – несколько обескуражено ответил советник Ню. – Обширный инсульт. Считай, у него в башке рванула граната. То есть, в голове, конечно, – поспешно поправился Ню. Юйяи почувствовал разочарование. Похоже, советник был слишком мелкой сошкой, чтобы знать что-то сверх положенного.
- Ты уверен? А то как бы не получилось, что я сообщу шефу, а на самом деле это просто официальная версия для прессы. Так я тебя только подставлю.
Ню приподнял куцие кустики бровей, произраставшие на жирных барханах его надбровных дуг.
- Думаешь, я  бы не знал? Я, между прочим, говорил со столицей, – Ню сделал многозначительную паузу. – У меня в штабе свои люди.  Так что все сведения – из самых что ни на есть надежных источников. Считай, из первых рук.
«Инсульт! – Юйчи почувствовал как с души свалился тяжелый груз. – Просто заурядный инсульт!». Значит, смерть Инь Лиу – несчастный случай, результат внезапной болезни, от которой никто не застрахован на сто процентов, даже кандидат в члены ЦК партии. Следовательно, все умозаключения Юйчи о странностях поведения Тая – всего лишь плод его воображения, болезненная фантазия. Похоже, когда закончится нынешний кризис ему стоит взять пару дней отпуска. А то так и до паранойи недалеко. Это ж надо было о таком подумать – что полковник Тай может оказаться причастен к смерти своего лучшего и единственного друга!
     Советник Ню расценил молчание Юйчи по-своему. Ему показалось, что капитан МГБ сомневается в его осведомленности, и потому поспешил добавить парочку убедительных деталей.
- Он умер в своей постели, – доверительный шепотом сообщил он, так и буравя капитана глазками. Юйчи вздрогнул. От радости он как-то подзабыл, что Ню еще на связи.
- Прости, что?
- Я говорю, Инь Лиу умер прямо в своей постели, – повторил Ню многозначительно.
- Ну да, в такое время… где же ему еще быть, – не совсем понимая, куда клонит советник, пробормотал Юйчи.
- Прямо на бабе, – понизив голос, пояснил Ню. – Как думаешь, стоит говорить об этом твоему полковнику?
- Что? Как… на какой бабе? – переспросил ошарашенный Юйчи.
- Наш товарищ Инь, но учти, это строго между нами, был сам не свой до женщин. Говорят, его даже в ЦК вызывали. Размечтались проработать на тему морального облика. Но Инь Лиу устроил им там такую головомойку, что от него сразу отстали. Эх, такой мужик пропал! У нас в отделе половина баб ревмя ревут.
- То есть, я тебя правильно понял, он умер прямо… в процессе?
- Да уж не во время дружеской беседы, – сально усмехнулся Ню. Он, очевидно, гордился сексуальными подвигами покойного шефа. Возможно, потому, что сам не мог похвастать избытком женского внимания.
- Ты уверен? – настаивал Юйчи.
- Я, друг мой, слов на ветер не бросаю. Говорю ж тебе, из первых рук. Если не веришь, могу выслать тебе копию свидетельства о смерти. Мне её достать – раз плюнуть.
Юйчи слышал хвастливые разглогольствования советника будто сквозь слой ваты.
- Да, присылай. Покажу Таю, его впечатлит твоя осведомленность, – медленно произнес он.
- Жди, я в два счета! – обрадованно пообещал Ню и отключился.
     Советник не обманул. Юйчи едва успел выпить чашку горького тонизатора, как на вирт пришло письмо. Предчувствуя напряженную ночь, капитан налил себе вторую порцию, развернул документ на весь экран и принялся изучать его строчка за строчкой. Не торопясь,  иногда возвращаясь и перечитывая некоторые фразы.
     Ню не ошибся. Согласно показаниям некой Дун Ки, актрисы, с которой у Инь Лиу было свидание в его апортаментах, примерно на седьмой минуте соития мужчина вскрикнул и рухнул на неё, потеряв сознание. Несмотря на шоковое состояние, девушка не растерялась, а сразу вызвала охрану. Дежурный врач прибыл на место спустя три минуты после происшествия и констатировал смерть Инь Лиу.
     Юйчи внимательно просмотрел заключение патологоанатома, заверенное весьма внушительными подписями.
В самый ответственный момент у Инь Лиу произошел геморрагический инсульт. В результате диапедез , вызванный спазмом артериол, привел к тому, что  плазма и эритроциты крови буквально хлынули сквозь стенки сосудов и капилляров. Обширное кровоизлияние с множественными геморрагическими очагами уничтожило мозг руководителя партконтроля. Очаги нелетальных кровоизлияний также были обнаружены в других органах–мишенях: печени, легких, почках. Зафикисрован аномально высокий уровень ренина, что, в принципе, естественно для заболеваний этого типа. Смерть наступила практически мгновенно. Инь Лиу было невозможно помочь.
     Юйчи закрыл свидетельство. Как-то раз его шеф, тоже не бывший аскетом, сказал ему, что быстрая смерть в объятиях красотки куда предпочтительнее медленного угасания в доме престарелых. Тогда Юйчи отшутился, сказав, что до смерти Таю еще далеко. А теперь именно такая смерть настигла Инь Лиу. Разумеется, это ни о чем не говорило, и будь это единственным совпадением, Юйчи даже не обратил бы на него внимания. Но были несколько обстоятельств, заставивших капитана насторожиться.
     Смерть Инь Лиу наступила неожиданно. Как правило, мозговое кровоизлияние является результатом хронического заболевания, такого, к примеру, как гипертония. Но высокая должность давала Инь Лиу право получать медобслуживание в спецполиклинике, где главенствовала Кианг Джи – восходящее медицинское светило, пользующаяся расположением самого председателя Суна. В её клинике на каждого видного пациента заводится подробное личное дело. Его обследуют лучшие врачи республики. И если они не запретили Инь Лиу физические нагрузки, значит, ничто не предвещало опасности. Еще одним возможным фактором риска было употребление некоторых видов наркотиков. Синтетический Т-уорин здорово бьёт по мозгам, в буквальном смысле. Не единожды наркоманов находили на полу с мозгами, вытекшими через уши. Но Инь Лиу не употреблял наркотики. В свидетельстве о смерти зафиксировано лишь легкое состояние алкогольного опьянения, соответствующее двум бокалам вина. Доза, которая не грозит никакими осложнениями даже человеку с куда более слабым здоровьем. Получается, что совершенно здоровый человек внезапно скончался от обширного кровоизлияния. Возможно? Да. С вероятностью примерно в десять процентов. Не так уж мало, если разобраться. Но это еще не всё. Это только начало.
     Юйчи, морщась, допил тонизатор, принял душ, смывший остатки усталости, и снова облачился в форму. Придется возвращаться в офис. На этот раз Юйчи смалодушничал и, введя свой персональный код, затребовал спецтранспорт. Ждать ночной автобус было выше его сил.
     Вирт почти мгновенно сообщил, что авиетка прибудет через минуту. Повезло. Лифт, освещенный тепловыми лампами с имитацией солнечного спектра, наполненный хвойным запахом чистящего аэрозоля (система вентиляции общественных помещений продувается каждую ночь, а во время сезонных вспышек респираторных заболеваний – ещё и днём) с тихим шелестом взлетел на двухсотый этаж, плавно затормозил и распахнул двери. Легкий ночной ветерок прошелся по лицу холодной влажной ладонью. Слегка накрапывало. Юйчи запахнулся в плащ. За его спиной, словно опасаясь простудиться на сквозняке, поспешно захлопнула двери кабина лифта. Теплая полоска золотистого света исчезла.
     Над городом степенно проплывали серые ночные облака, скупо подсвеченные огнями мегаполиса. Красные огни на крышах сонно помаргивали сквозь морось. Кое-где светились желтые окна. Тяньцзинь дремал, словно огромный сытый кот. И только капитану Юйчи было не до сна. Обычная, заурядная ночь наполнилась для него особым, жутковатым смыслом.
     На разбитую на квадраты стоянку летающего траспорта, занимающую половину крыши, неслышно за шелестом ветра спланировала небольшая авиетка, приветливо сияя зелеными огоньками. Сконнектившись в его виртом, машинка включила освещение и приподняла прозрачный колпак.
     Юйчи занял единственное место в кабинке. Повинуясь команде с вирта офицера МГБ, авиетка сменила мирные зеленые габаритные огни на служебные красно-фиолетовые маячки и, гудя гравитационными решетками, взмыла в воздух. Поднявшись до эшелона спецтраспорта, маленькая машина понеслась прочь из спального района. Тихонько мурлыкала климатическая установка, наполняя кабину теплом домашнего уюта. «Всё-таки в нашей работе есть свои плюсы», – удовлетворенно подумал капитан, смежая веки. Он не стал выставлять на курсовой программе флажок «срочный рейс», и авиетка двигалась в экономичном режиме. Это давало Юйчи шанс поразмышлять еще примерно полчаса.

     В офисе царил полумрак: лампы горели через две на третью, в четверть мощности. И только стол дежурного выделялся островком света. Дежурил – и это уже просто смешно –  тот самый лейтенант, сторож параши. Вид у лейтенанта был сонный. Окинув капитана недоброжелательным взглядом, он зарегистрировал вирт Юйчи в реестре, пропустил его через рамку и вернулся за свой стол. В приоткрытом ящике стола капитан заметил надувную подушку–думочку, но не подал вида. Юйчи и сам, будучи лейтенантом, временами досыпал на дежурствах. Как-то раз его, спящего,застукал Тай и умудрился, не разбудив,  пристегнуть наручниками к креслу на потеху всему отделу.
     Юйчи поинтересовался, ушел ли домой полковник и, получив отрицательный ответ, посоветовал лейтенанту обождать с подушкой.
     Войдя к себе и заперев дверь, Юйчи активировал служебные протоколы. Введя трехуровневый пароль, связался с архивом закрытых дел. Ему предстояло отыскать в этом стогу одну маленькую, но очень важную иголку. Несколько раз он менял маску поиска, получая каждый раз внушительные списки дел. Их Юйчи просматривал вручную, чтобы те, кто впоследствии (мало ли что!) будут изучать историю его поисков, не догадались, что же именно искал в архиве неугомонный капитан. Поэтому, добравшись, наконец, до нужного дела, Юйчи потратил на его просмотр ничуть не больше времени, чем на остальные, а затем, вместо того, чтобы остановиться, тщательно изучил еще четыре папки, причем последнюю – втрое дольше других. А внимание Юйчи привлекло дело десятилетней давности о ликвидации двойного агента. Предателя звали Би Бингвэн, и он, засев в ЦК компартии Тяньцзиня, работал на внешнюю разведку Союза Миров. Когда Тай провел несколько изящных операций, позволивших через ничего не подозревающего Би выйти на всю его агентурную сеть, встал вопрос: а как же поступить с самим двурушником? Обвинить члена планетарного ЦК в измене, разумеется, не представлялось возможным. Партконтроль не прощает вторжения на свою территорию.
     Юйчи, к тому времени уже ставший фаворитом Тая, оказался единственным, кто знал о предательстве высокопоставленного партийца. По поручению полковника он пытался придумать, как же поступить с подлецом, но безуспешно. Тай только злился и обзывался, забраковывая один вариант Юйчи за другим. Кризис совершенно неожиданно разрешился сам собой в связи со смертью главного действующего лица. В возрасте сорока восьми лет товарищ Би Бингвэн скоропостижно скончался.
     Тогда Юйчи был еще слишком зелен и неопытен, поэтому только порадовался, что все так удачно обернулось, и с облегчением переключился на другое дело. Обстоятельствами смерти предателя он не интересовался, запомнил только слова Тая: «Смотри, Юйчи: бабы до добра не доведут. Заруби себе на носу». Сейчас эта, казалось бы, проходная фраза полковника показалась ему ключевой. И не зря. В приложении к делу Би Бингвэна, (проходившему по грифу «совершенно секретно» и к которому имели доступ только Тай и сам Юйчи), имелось медицинское заключение. Изучив его, Юйчи убедился, что причиной смерти двойного агента стало обширное кровоизлияние в мозг. Единственным свидетелем происшествия значилась девушка по имени Коу Ронг, с которой товарищ Би «проводил время», как было уклончиво отмечено в заключении.
     Пока Юйчи читал дело двойного агента, его посетила безумная мысль о том, что обе роковые красотки – одно и то же лицо. Но, сопоставив возраст искусительниц, он отказался от этой соблазнительной версии. Подружка Инь Лиу была младше возлюбленной Би Бингвэна минимум на десять лет и обладала совершенно другим телосложением. И тем не менее, эти смерти схожи настолько, что можно уверенно говорить о почерке. Сексуальный контакт в момент гибели. Обширное кровоизлияние. Мгновенная смерть. 
     Юйчи, как и его начальник, не верил в совпадения. «Так что же у нас есть?» – думал он. Два человека, которых сложно, а в случае Инь Лиу почти невозможно ликвидировать. Две женщины. И два смертельных инсульта в момент соития. И, самое главное, умерших мужчин объединяет одно: они оба так или иначе связаны с полковником Таем. Либо – чудовищное совпадение, либо… либо нет.
     Неужели Тай действительно имеет отношение к смерти Инь Лиу? Мысль, конечно, фантастическая, но ведь и сговор руководителя 8-го отдела МГБ с Региональным консулом Консорциума еще недавно показался бы Юйчи ненаучной фантастикой. Поэтому Юйчи не стал отметать эту версию с ходу. Он припомнил, как  консул Жань в его присутствии фактически потребовал от полковника внести плату заранее, до полёта на Пекло. А значит, раз их полет всё-таки состоялся, необходимая плата была внесена. А если вспомнить, в какой запой ушёл полковник две недели назад, сразу становится понятно, что мерзавец Жань потребовал от полковника что-то такое, что ранило Тая в самое сердце. Спрашивается, что ещё могло пронять такого закоренелого мизантропа, как не необходимость уничтожить единственного близкого ему человека? Конечно, пока это всего лишь сумасшедшая догадка, наверняка ничего сказать невозможно. В уравнении слишком много неизвестных. Поэтому решать это уравнение придётся поэтапно. Прежде всего – женщины. Их нужно проверить. Если они работали на Тая, это разом всё объяснит. Если же нет, поиск придется продолжать в другом направлении. 
     Искать данные по любовнице Инь Лиу Юйчи не рискнул. Слишком велика опасность привлечь ненужное внимание. С бывшей подружкой Би Бингвэна проще. Она проходила по делу, и найти её не составит никакого труда. Если Коу Ронг – агент под прикрытием, Юйчи это поймет. Прежде, чем начинать, Юйчи сделал вынужденный перерыв и отправился на кухню: после тонизатора его мучила изжога. В отсутствие полковника Юйчи не признавал кофе, отдавая предпочтение более традиционным напиткам. Не торопясь, он налил себе зеленого чая, отрезал небольшой ломтик липкого, коричневого гуаньдунского няньгао .
     Вернувшись в кабинет, капитан скачал базу учёта населения, перевел вирт в автономный режим и скопировал из дела личный идентификатор бывшей подруги двойного агента Коу Ронг. Допуск капитана МГБ позволял открывать любые базы данных, за исключением партийных и засекреченных руководителями высшего звена служб безопасности. Личное дело Коу Ронг не относилось ни к тем, ни к другим и открылось без промедления. Юйчи пробежался взглядом по странице. Согласно данным, сейчас Коу работает в отделе контроля качества фабрики-кухни в одном из городов-спутников Тяньцзиня-7. Вирт выдал портрет миловидной женщины. Сверив его с имевшимся в деле Би Бингвэн, Юйчи убедился, что речь действительно идет об одном человеке. Хотя со времени кончины Би Бингвэна прошло десять лет, внешне Коу мало изменилась. Согласно гражданской переписи, Коу Ронг числится супругой заместителя директора фабрики-кухни. Что ж, прогадав с умершим Би, девушка построила жизнь заново и, судя по всему, весьма успешно. Пара проживала в коттедже в зеленой зоне неподалеку от залива. Отличное место. Юйчи вывел в сферу полный профайл Коу Ронг и принялся сопостовлять, откусывая от няньгао по кусочку.
     Спустя час Юйчи знал о красавице вдесятеро больше, чем её законный супруг. И мог с уверенностью утверждать, что на полковника Тая Коу не работала. Если бы девушка расправилась с Би по заданию начальника 8-го отдела, полковник нашел бы способ отблагодарить её. А на деле вышло так, что компрометирующая связь с Би Бингвэном отбросила Коу Ронг в самый низ карьерной лестницы. Её социальный статус был понижен до второго с формулировкой «моральная распущенность». И еще целых два года она была вынуждена еженедельно посещать унизительные занятия по воспитанию коммунистической морали. Лишь после этого из её личного дела была удалена пометка о социальной неблагонадежности. Своего нынешнего положения Коу Ронг добилась честным трудом, заочно закончив факультет пищевой промышленности и трудясь на благо республики.
     Нет, – решил Юйчи, – Коу Ронг непричастна к смерти Би Бингвэна. Но ведь каким-то образом Би был убит? Как и Инь Лиу. Юйчи решил подойти к вопросу с другой стороны. Если девушки не являлись ликвидаторами, их могли использовали «втемную». Учитывая, что смерть обоих мужчин наступила во время соития, можно предположить воздействие химического агента, впрыснутого в тело жертвы в момент сексуального контакта. Например, из микрокапсулы, имплантированной в стенку влагалища. Юйчи оживился. А что? Просто и логично. Физический контакт разрывает оболочку капсулы и…. Стоп. Чепуха. Если бы в капсуле содержался яд, погибли бы оба участника акта, а не только мужчина. Тогда… Тогда, возможно, одноразовый картридж-инъектор, при контакте наносящий укол в пенис? Юйчи доел няньгао, задумчиво облизал пальцы и сделал глоток горьковатого чая. Красивая версия. Жаль, невероятная. То есть, с предателем Би Бингвэном этот вариант ещё мог как-то сработать, хотя и с оговорками. Но только не с Инь Лиу. Сам собой инъектор в тело носителя не попадет. Это весьма деликатная и непростая задача. Незаметно для носителя такое может провернуть только один человек: гинеколог девушки. Только он может незаметно и профессионально разместить картридж с инъектором в нужной точке под нужным углом. И тем самым подписать себе приговор. Ведь смерть Инь Лиу расследуют специалисты не хуже Юйчи, это яснее ясного. Они не пропустили бы следы укола. Да и саму девушку, эту актрису Дун Ки, люди партконтроля гарантированно досмотрели и снаружи, и внутри.  Будь причиной смерти инъектор, они бы его обнаружили. И это бы нашло своё отражение в отчёте, который удалось заполучить капитану. Но раз в отчёте об этом нет ни слова, значит, никакого картриджа с ядом и не было.
     Да, тут что-то другое, не настолько тривиальное. Иначе Консорциум не стал бы привлекать полковника. Так что мог Тай, чего не могли остальные? В случае с Инь Лиу ответ ясен: Тай располагал возможностью встретиться с Инь Лиу лично. Встретиться и что-то сделать… Но что именно? Ну, прежде всего, он мог вступить с ним в непосредственный физический контакт. Юйчи встречал контактные боевые яды, проникающие в тело жертвы непосредственно через кожные покровы. Работают они красиво и просто. Сначала на ладонь убийцы напыляется тончайший слой прозрачного защитного полимера. Поверх него наносится яд. Затем убийце достаточно приблизиться к намеченной жертве и, скажем, похлопать её по руке. И всё, дело сделано. Яд впитается через поры незащищённой кожи и человек погибнет. А ведь старые друзья наверняка обменялись при встрече рукопожатием .
     Хотя Юйчи только что допил чай, во рту мгновенно пересохло. Да. Вот для такого дела Консорциуму действительно мог потребоваться именно Тай. Инь Лиу, с его маниакальной подозрительностью, вряд ли подавал руку кому попало. Но тут получается вот какая загвоздка. Все известные Юйчи яды, передающиеся через кожные покровы, имеют один минус. Они действуют достаточно быстро: в течение считанных минут. В крайнем случае – часов. Но все последние дни Тай провёл буквально на глазах Юйчи. Они вместе летали на Пекло, да и потом встречались каждый день. Так что те яды, о которых знал Юйчи, отпадают. С другой стороны, капитан не считал себя выдающимся экспертом по части отравляющих веществ. Может, пролонгированный контактный яд уже существует, просто Юйчи о нём не знает. Возможно ли такое? Ну, скажем так, не исключено. Хорошо, предположим, версия с контактным ядом верна. Тогда встает вопрос: покидал ли полковник планету до их полета на учебную базу «Банли»? Если Тай воспользовался обычным экспресс-лайнером в столицу, в базе данных космопорта должна найтись запись о нём, как и о любом другом пассажире. А если Тай улетел с Тяньцзиня не из космопорта, а частным рейсом спецкурьера, в диспетчерской службе будет справка о предоставлении полковнику транспортного коридора. Если такой справки нет, как и записи о прохождении Таем погранконтроля в космопорте, значит, полковник непричастен к смерти друга. Хотя, если уж сомневаться во всём, то можно предположить, что полковника тайно вывез с планеты Консорциума…
Юйчи поразмыслил над этим вариантом и, в конце концов, отверг его, как невероятный. Ведь если Тай действительно встречался с Инь Лиу, эта встреча неминуемо зафиксирована в документах партконтроля. Заместитель директора слишком значительная фигура, чтобы его встреча с кем-либо могла пройти незамеченной. Следовательно, Тай с самого начала знал, что о его визите станет известно. Также он не мог не понимать, что смерть такого влиятельного партийца, как Инь Лиу, будет самым тщательным образом расследована в соответствии с существующим протоколом. В частности, будут проверены все последние контакты усопшего. В том числе и обстоятельства визита полковника Тая Джанджи. И если в планетарных базах Тяньцзиня не найдётся данных о его отлете и возращении, это сразу привлечёт внимание ищеек. Так что если Тай действительно летал в Бейдзин, можно не сомневаться, что факт полета обязательно будет зафиксирован в официальных инстанциях.
И действительно. Вирт, просканировав  базы данных, выдал результат: полковник Тай Джанджи заказывал стартовый коридор для служебного катера МГБ восемь дней назад. То есть, за полторы недели до сообщения о смерти Инь Лиу. Цель полёта полковник не указал, но как раз это капитана не удивило: диспетчерским службам не по рангу знать, чем занимается начальник 8-го отдела МГБ и куда направляется. Но восемь дней… всё-таки многовато. Какой же яд может так долго находиться в организме, не причиняя ему вреда до самой последней секунды? И причем тут, в таком случае, секс?
     Юйчи потер виски. Спать уже не хотелось, но голова соображала с трудом. На чем же он остановился?  Допустим, Тай летал не куда-нибудь, а именно к Инь Лиу… Да. Вот они встретились. Тай пожал ему руку… или обнял, как там у них между собой принято… Главное, он дотронулся до открытых кожных покровов Инь Лиу и через них предположительно ввёл в организм друга яд. И улетел обратно на Тяньцзинь. Потом… а потом как раз ничего не происходит. Долго ничего не происходит. Только через неделю у здорового и ещё не старого мужчины во время обычного секса происходит сильный геморрагический инсульт. Также, как у тянцзиньского предателя десятью годами ранее. И тоже в процессе полового акта.
     Если по-прежнему рассматривать версию с убийством, получается, что секс в обоих случаях явился триггером, пусковым механизмом. Именно он активировал яд. Но каким образом? Так… надо подумать… Что происходит во время секса? Возбуждение. Повышается кровяное давление. Возрастает тонус мышц. Учащается дыхание и сердцебиение… и что? Не может же яд отсчитывать число сердечных сокращений? Тем более, что все перечисленные признаки может спровоцировать что-то другое! Инь Лиу, насколько знал Юйчи, следил за здоровьем, не пренебрегал физкультурой. Реагируй яд на давление или учащённый пульс, после встречи с Таем Инь Лиу получил бы инсульт на первой же тренировке. И тогда только ленивый не связал бы его смерть с визитом полковника. Нет, Тай, если он причастен к смерти друга, никогда бы не стал поступать так неосмотрительно. Но почему же он сделал ставку именно на сексуальный контакт? Откуда он мог знать, что Инь Лиу не займется любовью в тот же вечер? Впрочем, эту загадку Юйчи разгадал практически с хода. Инь Лиу, как не крути, уже не молод. И страшно загружен работой. Судя по данным, полковника не было на Тяньцзине с воскресенья по вторник. Значит, Тай встретился с другом в понедельник, в начале трудовой недели. Тай понимал, что раньше выходных Инь Лиу вряд ли позволит себе ночь с любовницей. Вот вам и фора по времени в целую неделю.
      Хорошо. С этим вопросом ясно. Теперь о механизме воздействия яда. Физические показатели, от сердцебиения до тонуса мышц, Юйчи уже отверг. Но тогда остается только биохимия. В состоянии сексуального возбуждения организм вырабатывает уникальные гормоны. Вот они как раз идеально подходят на роль триггера. Яд может сколько угодно пребывать в организме в латентном состоянии. Например, в связанном виде. И только определенный гормон запустит каскад реакций и, в конечном итоге, приведёт к высвобождению яда. Или, более того, встроится в его формулу, превратив безобидное вещество в смертоносный коктейль.
     Конечно, тестостерон в качестве пускового гормона не подходит. Мужской половой гормон присутствует в организме мужчины постоянно, меняется лишь его концентрация, причем не всегда предсказуемо. Настроенный на тестостерон яд мог бы подействовать в любой момент. Другое дело стероидные женские гормоны. Тот же эстрадиол. В организме мужчины эстрогены вырабатываются в следовых количествах, а вот при половом контакте, за счет обмена гормонами, в мужской организм поступает пиковое количество эстрадиола. Вот он – надёжный и безотказный триггер для яда! Действительно, идеальное убийство. Девушка, сама того не подозревая, приводит в исполнение приговор, вынесенный её партнеру гораздо раньше. И при этом гарантированно не пострадает сама, потому что в её организме компонентов яда нет. Дальше всё ясно. Яд делает свое дело и распадается. Возможно, под влиянием специфических процессов, запускаемых смертью. Например, его распад может начаться при снижении концентрации кислорода в тканях. При этом, скорее всего, продукты распада яда маскируются под какие-то ферменты, но это уже другой вопрос.
     Юйчи удовлетворенно щелкнул пальцами. Теперь понятно, что искать. Если, конечно, он прав, а не насочинял невесть чего. Доказательство можно найти только в одном месте – в лабораторном комплексе, где под руководством Тая трудились химики и биологи, едва ли не лучшие на планете. Капитан покосился на часы. Четыре двадцать утра. Значит, он потратил на разгадку убийства Инь Лиу всего шесть часов. Ай да капитан. Ай да Юйчи. То ли гений сыска, то ли просто шизофреник, находящийся в плену иллюзий. Интересно, кто же он на самом деле? Ничего, лаборатория даст ответ и на этот вопрос.
     Юйчи заблокировал двери в кабинет и направился к лифтам. Исследовательский комплекс находился на последнем, минус семнадцатом уровне. И ниже.
     Лифт тихо заскользил вниз. На минус седьмом он внезапно остановился, приотрыл потолочные амбразуры и потребовал от Юйчи повторной идентификации: одна из тех причудливых инструкций безопасности, смысл которых непостижим скудным человеческим рассудком. Можно подумать, что за время непрерывной поездки Юйчи мог мистическим образом превратиться в кого-то другого! Терпеливо вздохнув, капитан посмотрел в глазок считывающего устройства и положил ладонь на выдвинувшуюся панель дактилоскопа. Удовлетворённый результатом проверки, лифт закрыл амбразуры и двинулся дальше.
     «Придёт день, когда вся эта техника сойдет с ума и перестреляет нас как кроликов», – подумал Юйчи, выходя в темноту лабораторного комплекса, в которой помигивали красные огоньки вирт-камер. Опознав капитана, управляющий процессор лаборатории включил освещение. Юйчи направился вдоль матовой стеклянной стены холла к вспомогательному лифту, который обслуживал только лабораторный комплекс и не имел связи с остальными этажами. Этот лифт соизволил пустить его внутрь без проверок. Очевидно, полагался на мнение основного лифта. Так. Первый отдел: информационные технологии. Не то. Второй: исследовательская лаборатория психологии и психофизики. Третий отдел: кинетическое оружие, четвертый – энергетическое. Юйчи интересовал пятый отдел: лаборатория химических и биохимических соединений.
     Разумеется, вход в лабораторию также оказался перекрыт матовой монолитной стеной бронестекла. Бдительный процессор, посчитав попытку входа в нерабочее время потенциально опасной, активировал сенсорную пластину и потребовал ввести личный идентификатор. Юйчи повиновался. Считав данные, процессор выдвинул дактилопанель и окуляр для скана радужки. Вздохнув, Юйчи безропотно прошел и эту проверку. Спорить с техникой почти так же бессмысленно, как с полковником Таем.
     В лаборатории попахивало: результат бесконечных опытов с реактивами, намертво въевшимися в пластик. Вдоль стен – герметичные шкафы с особо опасными соединениями, все, как один на кодовых замках. На широких столах, уставленных аппаратурой, стерильная чистота. Но Юйчи не интересовали приборы. Объект его интереса скромно притулился в стеклянном «стакане» в углу: автономный процессор лаборатории. На вертикальном стенде за ним помаргивали десятки инфокристаллов. Где-то на них прячется ответ. Или его отсутствие. Что тоже хорошо, потому что отсутствие результата – это тоже результат. Идентификатора доступа заместителя начальника 8-го отдела оказалось достаточно для вхождения в систему. Юйчи уселся на вращающийся табурет и распахнул вирт-сферу. Где же тут может быть скрыта улика?
     Капитан так углубился в поиски, что вздрогнул всем телом, услышав за спиной знакомый голос.
- Что, не спится, дружок?
Юйчи, чуть не свалившись от неожиданности, резко крутанулся на табурете. Полковник, засунув руки в карманы брюк, покачивался на своих дурацких высоких каблуках, ожидая ответа.
- Да разве сейчас до сна… – пробормотал капитан, стараясь придать голосу спокойную деловитость.
- Что ты тут забыл, Юйчи?
Этот вопрос, а, точнее, его тон, убедили капитана лучше любых доказательств. То, что полковник не впал в обычное состояние бешенства, выдало его с головой. Тай знал, почему Юйчи посреди ночи заявился в офис. Он знал, что именно капитан ищет в лабораторной машине.
- Это вы, ведь так? – напрямую спросил капитан.
- Заткнись, – оборвал его полковник. – Пошли, поговорим в другом месте.
Не дожидаясь согласия, Тай развернулся. Юйчи выключил процессор и поплелся следом. В лифте они не обменялись и словом. Тай мрачно уставился в экран, на котором сменялись цифры этажей и демонстративно избегал взгляда капитана. Всё так же молча он прошествовал по атриуму к выходу. И только оказавшись на пустынной улице, смутно освещаемой фонарями, горевшими в полнакала, Тай щелкнул виртом, включая противофазный глушитель и, наконец, соизволил открыть рот.
- Чего тебе неймётся, Юйчи? – бросил он раздраженно, не глядя на капитана. – Чего ты всюду лезешь? Прямо мёдом тебе везде намазано.
- Вы правда хотите услышать ответ? – холодно спросил Юйчи.
Полковник только раздражённо фыркнул в ответ.
- Просто удивительно. Вожусь с тобой… сколько лет я уже с тобой вожусь? А ты всё как будто только что проснулся. У нас операция на носу, а ты играешь в детектива. Раскрываешь, чтоб тебя, зловещие заговоры. Чего ты хочешь? Почётную грамоту?
- Не хочу я никакой грамоты! – заорал Юйчи в бешенстве. – Я только хочу знать, как вы могли до такого опуститься?!
- Не ори на меня. – Тай даже голоса не повысил. – Молод еще, на меня орать.
Юйчи осекся, но по-прежнему с вызовом смотрел в глаза наставника. Глаза убийцы.
- «Опуститься», – устало передразнил полковник. – Много ты понимаешь.
- Так объяснитесь, – предложил капитан, беря себя в руки.
- С какой это стати я должен перед тобой объясняться?
- С той, что скоро мне вместе с вами придется сунуть голову в пасть льва. И мне как-то не хочется доверять свою жизнь предателю.
Удар в ухо застал его врасплох. Юйчи отлетел в сторону, ударившись головой о фонарный столб. Фонарь мигнул. Юйчи почувствовал, как по шее потекла горячая струйка.
- Это всё? Больше вам сказать нечего? – Капитан поднялся на ноги. Полковник, похоже, уже сожалел о своей вспышке. Но лицо его было неподвижно и непроницаемо, как у старинных изваяний.
- Никогда не смей называть меня предателем. Ты понятия не имеешь, чем мне пришлось пожертвовать.
- Почему же? Имею. Вы вбили себе в голову, что ради поимки двух преступников можно пойти на что угодно. Стакнуться с Консорциумом. Пожертововать другом. Я уж не говорю о том, что Инь Лиу значил для республики. Он был вашим другом, самым лучшим другом, а вы...
     Юйчи стало горько и обидно. Тай был единственным человеком, которому капитан верил безоговорочно. И если уж он оказался мерзавцем, готовым на все ради своих целей, то, может, действительно в этом проклятом мире не осталось уже честных людей?
- Что с вами творится, Тай? Вы же не такой! Куда вас занесло? – Он смотрел в темные глаза полковника, но не видел в них ничего, кроме черноты.
- Всё? Ты выговорился? – хмуро бросил Тай. – Или продолжишь истерить?
- Что ж вы за непробиваемая сволочь…
- Еще раз в ухо хочешь?
- Попытайтесь.
Тай смотрел на него. Долго смотрел, наверное, целую минуту. Очевидно, на что-то решаясь. Юйчи не торопил полковника.
Снова зарядил мелкий, холодный дождик. Мужчины не обратили на него никакого внимания.
- Ладно. Черт с тобой, слушай. Но учти, я не хотел, чтобы ты лез в эту грязь.
- Поздно.
- Да уж вижу.
Они нетеропливо шли по улице. В антрацитовых лужах смутно маячили их отражения, словно написанные черной тушью на черном фоне. Неуловимые, изменчивые, существующие где-то на самой грани реальности. Как и то, что рассказывал капитану полковник Тай.
     Он закончил тогда, когда на горизонте показались первые темно-синие, едва отличимые от ночной черноты сполохи, предвестники восхода Пиньцзы. Фонари погасли. Они шли в чернильной темноте, подсвечивая тратуар огоньками виртов.
- Так что мой лучший друг Инь Лиу оказался садистом, убийцей и контрреволюционером. За что и поплатился. Вот тебе и вся история, – резюмировал Тай.
- И вы верите, что Инь Лиу привел бы республику к краху? – Юйчи набрал полные туфли воды, и теперь она неприятно хлюпала, холодя ноги. – Вы не допускаете, что это Консорциуму хочется, чтобы вы так думали?
- Допускаю ли я? – невесело усмехнулся Тай. Его лица было не видно в кромешной тьме, но Юйчи уловил насмешливую интонацию в его голосе. – Да я в этом, чёрт побери, уверен. Как и в том, что Инь Лиу совершенно свихнулся на жажде власти и убеждении, будто то, что лучше для него, лучше для всех. Да, я убил его. И знаешь что? Даже если бы Консорциум не испытывал нужды в его смерти, я бы лично поставил его к стенке. Давно должен был поставить, если уж на то пошло.
- А вы уверены, что тот, кто его сменит, будет лучше?
- О-о, какие разговоры, капитан Юйчи, – Тай ступил в глубокую лужу и чертыхнулся. – Попахивает государственной изменой. Предательством, как ты изволил выразиться. Или нет?
- Не знаю, учитель. Честно говоря, я сейчас вообще ничего не знаю. Не знаю, во что и кому верить.
- Никому и ни во что. Как я.
- И это ваш совет? И как же тогда жить? Что вообще делать?
- Свою работу. Ясно? Нашу с тобой работу. Чтобы в этой проклятой галактике было хоть немного порядка. А остальное не наше собачье дело.
     Юйчи не нашелся что возразить. По большому счету, Тай, как всегда, прав. Но что-то в нём изменилось. Что-то ушло безвозвратно. Что-то неуловимое. Какая-то зыбкая, едва различимая грань, отделяющая добро от зла, подвиг от преступления. Черная тень на черном фоне.
- Пора возвращаться, Юйчи, – устало сказал Тай. – Через час мы должны быть на службе. Её, если ты не забыл, никто не отменял.
- А я думал, вы меня застрелите. Когда мы только вышли наружу, – уже у самых дверей офисной башни признался Юйчи, глядя в спину полковника.
- Дурак ты, капитан. – Тай даже не обернулся. – И за каким чёртом я тебя держу?
Тон полковника был самый что ни на есть обычный. И Юйчи даже, пожалуй, поверил бы ему, если бы не едва заметная пауза. Короткая, в полудара сердца.

Поработать в этот день Юйчи так и не удалось. Капитан только-только покончил с утренним рисом, как оживший вирт голосом полковника потребовал немедленно всё бросать и подниматься на стартовую площадку.
- Где тебя носит? – недовольно пробурчал Тай, нетерпеливо ерзая на своем любимом заднем диване служебного флайера.
- Что за срочность? – Юйчи ещё дожевывал последний кусок.
- Жань, – коротко ответил полковник.
Юйчи прекрасно понимал, что вызов консула связан со смертью Инь Лиу. Но прежде Тай не брал его с собой на встречи, посвященные этому вопросу.
- Вы уверены, что я должен при этом присутствовать?
- Уверен, леший тебя задери с твоим любопытством! Ты теперь тоже по самые уши в этом дерьме. Привыкай.
Флайер легко поднялся в воздух и серой тенью скользнул в общий транспортный поток. На этот раз полковник не пожелал включать маячки спецтранспорта. Весь полет он пристально таращился в окно. По прозрачному колпаку ползли струйки воды: дождь как зарядил с ночи, так и не прекращался. Обычное дело для этого времени года.
     Юйчи решил не раздражать шефа лишними вопросами. На первый взгляд, неправильно показывать Консорциуму, что капитан в курсе причин смерти Инь Лиу. Но потом до него дошло, что таким образом Тай хочет удержать консула Жаня от соблазна. Намекнуть, что устранение самого полковника не поможет обрубить все хвосты. Информация распределена по нескольким хранилищам. Юйчи – один из них. И если Жаню взбредёт в голову надежно похоронить тайну, ему придется найти на кладбище местечко побольше, с расчетом и на себя. Полковник, как всегда, оказался холодной и предусмотрительной скотиной. 

Планета Тяньцзинь
Пригород мегаполиса Тяньцзинь-7
Резиденция регионального консула Консорциума.
 
     Даже если у Регионального консула Жаня и было намерение покончить с делом Инь Лиу одним махом, он ничем его не выдал, продолжая играть роль радушного хозяина.
- Значит, теперь наш друг Юйчи полностью в игре? – Жань собственноручно накладывал гостям блестящую массу из скользких черных кусочков с резким запахом. В качестве гарнира шла горячая, ароматная лапша. Заметив, что Юйчи настороженно принюхивается, Жань широко улыбнулся.
- Обычно ван йее  готовят из рук вон плохо. Думают, достаточно налить побольше соевого соуса, и все само собой образуется. Варвары. Это – классический рецепт, с кусочками курицы, жареным луком, чесноком и корнем имбиря.
- Я думал, этот гриб называется му эр, – кротко заметил полковник.
Жань, с готовностью расплывшись в улыбке, погрозил ему пальцем.
- С вами нужно держать ухо востро. Вы из всего извлекаете пользу.
- Не преувеличивайте, – отмахнулся Тай. – Вряд ли мне поможет то, что вы родом из сектора Гуанчжоу .
Юйчи осторожно попробовал блюдо. Вкусно. Хотя он всё-таки предпочитал вещи попроще. Честно говоря, он ничего не имел против обычного синтетического соевого соуса. А вот Тай разыграл целое представление, подцепляя палочками по нескольку кусочков и подолгу смакуя их во рту. Как будто не он крутил носом в катере по дороге на Хэфей.
- Надо будет отправить моего повара к вам на стажировку, – наконец, выдал он свой вердикт.
Жань с видом иллюзиониста, выполнившего изящный фокус, развел руками.
- Пожалуйста. Только, боюсь, у него возникнут проблемы с некоторыми важными ингридиентами. На Тяньцзине они есть только у нас.
Тай отложил палочки и промакнул губы салфеткой.
- Но ведь теперь у меня неограниченный кредит, не так ли, консул?
Жань снова рассмеялся, хотя на этот раз чуть более напряженно, чем обычно.
- Почти, дорогой полковник, почти.
Чай был сервирован на открытой веранде, с которой открывался чудесный вид на лужайку, окруженную садом. Попивая горячий ароматный напиток, мужчины перешли к делу.
- Мое руководство впечатлено вашей работой, дорогой полковник, – признал Жань. – Вы проделали её настолько чисто, что кое у кого даже возникли сомнения: а не стечение ли это обстоятельств? Возможно, ситуация разрешилась без вашего участия?
Тай поставил чашечку на тонкое блюдце.
- Назовите мне хотя бы одного сомневающегося. Остальные убедятся на его примере. 
Жань захлопал в ладоши.
- У вас поразительное чувство юмора, полковник. Этакий стильный цинизм. Но я рассказал вам об этих упрямых болванах не для того, чтобы вы устраивали им какой-нибудь инфаркт. Это, скорее, признание вашего мастерства.
- Отлично. С этим мы разобрались. Теперь давайте перейдем к нашему делу. Вы подготовили группу?
- Да, разумеется. Двадцать специалистов. У каждого большой оперативный опыт.
- У вас есть досье по этим людям?
- Конечно. По каждому.
- Посмотрим. Юйчи, двигайся сюда.
     Всю оставшуюся часть дня Тай и Юйчи пристально  изучали биографии боевиков Консорциума. Как сразу отметил капитан, из их личных дел тщательно вымарали все детали, которые могли вывести на вышестоящих членов преступного синдиката. Но личные данные содержались полностью, включая индентификаторы, фото радужки и дактилокарты. Понятно. Жань уже списал этих людей в расход. Для него они – одноразовый материал, после выполнения работы подлежащий утилизации. Юйчи по прежнему неприятно поражало, что Тай воспринимает это как должное. Да, эти люди преступники, убийцы. Попади они в руки закона, большинство из них так или иначе ожидает смертная казнь. И всё же одно дело – расстрел по приговору суда, с соблюдением всех процедур. А тут выполнивших черную работу людей планируется просто смахнуть с доски, как фишки сянци .
     Закончив проверять дела, Тай, нахмурившись, скрестил руки на груди.
- Выглядит неплохо. Но все-таки хотелось бы посмотреть на ваших людей в деле. Пусть попробуют выстоять против профессионалов.
- Пожалуйста. Как вы себе это представляете?
- Это как раз несложно. Проведём встречу в качестве тренировки, скажем, противодействия диверсионной группе. Ваших людей представим сотрудниками МОБ откуда-нибудь из системы Харбина. Если ваши выстоят против моих больше получаса, значит, с ними можно работать.
- Прекрасная мысль! – одобрил Жань, вновь продемонстрировав свою фирменную ослепительную улыбку. Полковник поднялся, всем своим видом показывая, что на сегодня разговора окончен.
- Вот и посмотрим, – обратился он к капитану. – Юйчи, составь список из наших и забронируй полигон на завтра… нет, на послезавтра.
Капитан взялся на вирт.

Планета Тяньцзинь
Мегаполис Тяньцзинь-7
Тренировочный полигон МБР – Учебный комплекс МГБ.

     Встречу организовали по стандартным правилам. У каждой команды свой «штаб» с флагом. Команда, первой захватившая чужой флаг, объявляется победительницей. Для состязания Юйчи выбрал две группы тактического подавления – лейтенанта Ню и старшего лейтенанта Гао. Всего восемнадцать бойцов плюс командиры – итого двадцать человек. Командование объединенным отрядом принял Гао, как более опытный и старший по званию.
     Перед началом, собрав оперативников в раздевалке, Юйчи прочитал им короткую воодушевляющую лекцию. Концовку подпортил полковник. Войдя в раздевалку он жестом оставил оперативников сидеть, послушал речь капитана несколько секунд, а потом решительно прокашлялся.
- В общем так. Все что сказал товарищ капитан, конечно, правильно. Про долг там, про честь мундира, и про всё остальное. От себя добавлю одно: если харбинцы вас вздуют, вы у меня полгода грязь жрать будете. Всё понятно? Вот и хорошо. А теперь за дело.

Тай, Юйчи и Жань, вырядившийся ради такого дела в мундир майора внутренних войск, заняли места вокруг тактической вирт сферы в центре управления. Полигон спецслужб Тяньцзиня, надо сказать, отвечал самым высоким требованиям: мало того, что на разных его участках смоделированы все возможные условия боя, от захвата террористами здания до операции под водой, так еще тут и там спрятаны разные сюрпризы: мины, пулеметные гнезда, излучатели и установки акустического воздействия. Всего полигон занимает больше трех квадратных километров, так что на нем есть где развернуться.
«Штаб» группы Гао находился на четвёртом этаже «административного здания», а штаб людей Жаня разместился на небольшом острове, насыпанном посреди рукотворного озерка.
     По сигналу полковника игра началась. Первое боестолкновение произошло спустя пятнадцать минут. До этого группы скрытно перемещались, стремясь локализовать друг друга. Разведчики Жаня выскочили прямо в лоб трем оперативникам. Эта схватка обошлась им в троих условно убитых и одного тяжело раненого. Оперативники потеряли одного. Тай возмущенно фыркнул. Жань сидел неподвижно. Глаза консула метались от картинки с одной камеры к другой. Юйчи, наблюдавший за боем, вынужден был признать, что Косорциум набирает толковых людей.
     Первое столкновение, закончившееся не в их пользу, не обескуражило наемников. Потерпев поражение в прямой стычке, они стали осторожнее и теперь предпочитали работать соло из засады. Словно гнус, облепивший лося, они нападали по одному, исподтишка, стремясь дезорганизовать противника, вынудить его распылить силы. Но спецподразделения восьмого отдела не зря ели свой рис. Подобная тактика врага не стала для них открытием. Силы наемников таяли. Жань, искоса поглядывая на Тая, принялся грызть ухоженный ноготь. Наблюдая за ним, Юйчи испытал злорадное удовлетворение. Несмотря на все попытки сохранить лицо, на физиономии консула проступал обыкновенный страх. Преступник впервые видел воочию, как действует карающий меч правосудия. Бронированный кулак спецслужбы бил и бил, не зная отдыха и пощады. И Юйчи на какую-то блаженную секунду показалось, что это его кулак с хрустом врезается в нос напыщенного, холеного бандита. Капитан даже отвернулся, чтобы не выдать себя случайно брошенным взглядом. И из-за этого пропустил развязку. Силы оперативников с трех сторон атаковали штабной островок наемников. Отгремел короткий свирепый бой. И, наконец, из развалин старого склада, игравшего роль штаба людей Жаня показался оперативник с синим флагом наемников в руках. Жань чуть слышно пробормотал сквозь зубы ругательство. Но его улыбка осталась по-прежнему обворожительной.
- Поздравляю, дорогой полковник. Ваши люди великолепны. Они стерли моих в порошок.
- Ну-ну, не надо расстраиваться, – посочувствовал консулу Тай. – Ваши наемники продержались почти час. Честно говоря, я даже удивлен.
     На выходе с полигона выстроились обе группы. Из двадцати наемников уцелели трое, из которых двое были «ранены тяжело», а один – с «ранением средней тяжести». Оперативники восьмого отдела потеряли троих «убитыми» и троих «ранеными». «Многовато, – подумал Юйчи. – Могли бы и без убитых обойтись». Очевидно, полковник придерживался того же мнения. Во всяком случае, он объявил смущенным сотрудникам, что пусть не месяц, но неделю усиленных занятий в самой гиблой дыре, какая только есть на Тяньцзине, они честно заработали.
     В целом полковник остался доволен боем. Жань действительно нашел отличных бойцов, и это главное. Тай не сомневался,  что прежде чем умереть, они смогут выполнить свою задачу: захватить четверку курсантов «Банли».
     По итогам учений Тай оставил всех двадцать претендентов, но настоял на том, чтобы всю ближайшую неделю они учились работать в команде. Наставником группы он назначил самого Юйчи. Конечно, у капитана боевой опыт поменьше, чем у того же старшего лейтенанта Гао, но полковник не хотел рисковать: поработав с наемниками хотя бы час, Гао непременно догадается, с кем имеет дело. А вводить его в курс дела Тай, разумеется, не планировал. Параллельно за эту неделю Юйчи должен составить мнение о каждом члене команды, изучить его сильные и слабые стороны.
Вот как получилось, что совершенно неожиданно для себя Юйчи оказался нянькой и наперсником для двадцати отпетых головорезов.
     Против его ожидания, головорезы оказались послушными и внимательными учениками. К самому Юйчи обращались с неизменным эпитетом лаоши  и бесприкословно выполняли все его указания. Юйчи даже начал прикидывать, не оставить ли работу в МГБ и не перейти ли в преподаватели, когда выяснилось, что почтительность новоявленных учеников вызвана не столько его талантами, сколько обещанием консула Жаня пустить на корм рыбам каждого, кто будет недостаточно прилежно заниматься. Больше о смене профессии Юйчи не думал. Да и времени на размышления оставалось не особенно много. Тренировки начинались рано утром и заканчивались лишь тогда, когда Пиньзы отворачивал свой широкий лик от крошечного в сравнении с ним спутника.
     Жань не поскупился, отбирая людей в двадцатку. Они быстро схватывали и буквально на глазах превращались из кучки законченных индивидуалистов в команду, в которой у каждого было свое место и своя роль. С одной стороны Юйчи, как любой учитель, гордился их успехами,  а с другой нет-нет, да и подумывал с облегчением о том, что эти двадцать убийц с приобретенными благодаря его стараниям навыками командной работы не доживут до конца операции. Несмотря на вынужденное тесное общение, Юйчи старался не сближаться с учениками. Какими бы мерзавцами не были наемные убийцы (а кем ещё могли быть бандиты Консорциума?) Юйчи с трудом заставлял себя смотреть в глаза людям, оберченным на смерть. А вот полковник Тай, судя по всему, подобного неудобства не испытывал и сантиментов капитана не разделял. Раз в день он появлялся в корпусе, который был выделен для работы с группой, осведомлялся о проделанной работе, перекидывался с наемниками парой фраз, шутил даже. В общем, держался как обычный начальник, а не как злобная фурия, какой он был для всего восьмого отдела. И именно эта холодноватая доброжелательность, совершенно не свойственная полковнику, убеждала Юйчи в том, что тот поставил крест на людях Жаня. Для него они, строго говоря, даже людьми не считались: просто инструменты достижения цели. Они не стоили его гнева. И от этого понимания Юйчи становилось совсем скверно.
     Как он ни старался, полностью избегать общения с будущими мертвецами ему не удавалось. Среди двадцатки Жаня встречались молчуны – с ними было проще всего, – но были и любители побалагурить. Один из них, Дэй Бохай, особенно доставал капитана. Красавец лет двадцати от пробуждения . Высокий, плечистый, с роскошной шевелюрой, собранной сзади в конский хвост и аккуратными усами, за которыми Дэй тщательно следил. Движения вкрадчивы и плавны, но при этом стремительны. Каким-то невероятным образом он одновременно напоминал тигра и змею.
- Тяжело, а, Юйчи-лаоши? – негромко спросил он однажды, присев рядом с взмокшим Юйчи после спарринга по схеме пять против одного.
- Да нет, не очень. Я же объяснял, посредственные бойцы в группе только мешают друг другу…
- Я не об этом. Тебе тяжело с нами. Учить нас.
- Вы неплохо учитесь. – Юйчи прекрасно понял, что имел в виду Дэй, но все еще надеялся избежать разговора.
- Не в этом смысле. Я же понимаю, ты бы всех пересажал, дай тебе волю. А ты вынужден нас учить, как не попасться.
Юйчи, не глядя на наемника, продолжал разматывать эластичные бинты с кулаков.
- Положим, этому я вас не учу. Но ты прав. Мне действительно неприятно вас обучать.
- Понятно, – Дэй невесело усмехнулся.
- А какого ответа ты ожидал? – неожиданно для себя вспылил Юйчи.
- Честного, – невозмутимо ответил Дэй.
- Ну, так ты его получил.
- Спасибо.
Почему-то после этого разговора у Юйчи осталось ощущение, что франтоватый наемник его обыграл. Хотя в чем именно – он так и не смог себе достаточно внятно объяснить. Понимание пришло вечером, когда вымотавшийся Юйчи стоял, наслаждаясь холодными упругими струями душа. Дэй сумел если не разрушить стену, которой капитан отгородился от группы, то хотя бы пошатнуть её. Он заставил Юйчи думать о себе.
« Хитёр, зараза, – думал Юйчи, стирая с тела жесткой мочалкой грязь, пот и усталость. – Ну да чёрт с ним».
     За два дня до окончания экспресс–курса у них с Дэем состоялся еще один разговор. На этот раз наемник подсел к капитану во время обеда. Юйчи, рассчитывавший пообедать в одиночестве, нехотя подвинул к нему казан с рисом. Дэй набрал себе полную чашку, бросил к рису пару кусков синтет-говядины, добавил соевого соуса и овощного рагу – кормили группу по высшему классу.
- Ну что, учитель, скоро в бой? – подмигнул он Юйчи, отправляя клейкий комок риса в рот.
- Это закрытая информация, – сухо бросил капитан.
- Да будет тебе. Я же вижу, – улыбнулся наемник.
- В твоем личном деле не сказано, что ты умеешь читать мысли.
Дэй церемонно склонил голову, принимая колкость капитана. А самому Юйчи стало противно. Нашел на кого огрызаться. Уж лучше равнодушие, как у Тая. Только Юйчи оно почему-то не давалось. Злость, презрение, ненависть – пожалуйста. А вот равнодушие – нет.
- Тут не нужно читать мысли, – продолжал, как ни в чем не бывало, Дэй. – Есть и другие способы.
- И какие? – не выдержал Юйчи. Любопытство сгубило кошку – это он прекрасно знал, но ничего не мог с собой поделать.
- Ты неплохой преподаватель, – заявил совершенно не к месту Дэй. – У тебя талант, если тебе еще этого не говорили.
- Откуда такая уверенность?
Покровительственный тон наемника начинал его бесить.
- Преступниками не рождаются, капитан Юйчи. – Дэй с аппетитом подчищал оставшийся соус куском пшеничной лепешки. У него даже ногти были ухожены, как у какого-нибудь диктора вирт-канала. – У каждого за спиной своя история.
Юйчи фыркнул. Дэй сделал вид, что не заметил насмешки.
- Я, например, по профессии педагог. Кандидат исторических наук, к твоим услугам.
-  Что, надело копаться в документах? – не удержался Юйчи.
- Тебе не хватает широты взглядов, Юйчи. – Франт отбросил шутливый тон. Отодвинув тарелку, он сцепил пальцы и уставился на капитана таким пронзительным взглядом, что тот на миг почувствовал себя студентом перед строгим экзаменатором.
«Какого черта! – возмутился он про себя. – Какой-то бандит будет меня поучать?!»
- Ты считаешь, что все собравшиеся здесь изначально порочны. Что-то вроде бракованной детали в общественном механизме, – продолжал Дэй. – Ущербные элементы, которые необходимо удалить, чтобы механизм работал. Так?
- Совершенно верно, – Юйчи решил поддержать академический тон беседы. – Если в механизме оказывается испорченная деталь, я её меняю. И, честно говоря, мне совершенно безразлично, почему она пришла в негодность.
- Именно! Вот об этом я и говорю, – просиял Дэй. Чёртов хитрец опять вывернул всё так, как будто Юйчи с ним соглашался.
Капитан уже жалел, что ввязался в этот разговор. Очевидно, Дэй это почувствовал.
- Чтобы механизм работал без сбоев, необходимо знать, почему приходят в негодность детали. Возможно, причина в самом механизме?
Юйчи сжал кулаки.
- Ты соображаешь, что говоришь?
- А что? Я уже преступник, так чего мне бояться? В моем положении я могу позволить себе роскошь мыслить свободно и говорить, что думаю. А вот ты – можешь ли ты похвастаться тем же?
- Мы по-разному понимаем свободу, Дэй, – отрезал Юйчи, вставая.
- Верно, – улыбнулся Дэй. – Именно это я и пытаюсь до тебя донести.
 И пока онемевший от такой наглости Юйчи подыскивал достойный ответ, франт изящно промокнул салфеткой свои ухоженные усы и направился, как ни в чем не бывало, к выходу.
- Эй! – окликнул его Юйчи. – Ты не сказал, как догадался, что нам скоро в бой?
- Это было несложно. – Дэй оглянулся через плечо. – Я же сказал, ты хороший педагог. Я тоже. И я могу понять, когда учебный курс подходит к концу.
- И всё? Так просто? – насмешливо переспросил Юйчи.
- На самом деле в мире всё просто, учитель. Мы сами его усложняем, себе на горе.
 Ну почему последнее слово всегда остается за этим невозможным типом?!
Юйчи прекрасно понимал, что Дэй манипулирует им. Он сам проходил курс управления сознанием и мог распознать базовые методики. Дэй сыграл на самом главном качестве характера, без которого не бывает хорошего следователя: внимании к мелочам и жажде узнать всю правду, попросту говоря, любознательности. А Юйчи был хорошим следователем. Придя домой, он прогнал идентификатор Дэя через полицейские базы данных. Ему было интересно, что же из того, что сказал ему о себе наемник – правда, а что – вымысел. К сожалению, в полицейских базах о Дэе вообще не было ни слова. С их точки зрения, Дэй Бохай вообще не существовал в природе. А искать в республиканских базах Юйчи не рискнул: это могло привлечь к операции ненужное внимание. Так кто же он, этот Дэй? И как оказался среди наемников преступного синдиката?
     Юйчи вернулся к досье, полученному от Жаня. Особого доверия к этим бумагам он не питал, но все-таки внимательно изучил анкету Дэя. И убедился, что заказных убийств среди них не было. Была доставка секретных грузов Консорциума в труднодоступные места, во время которых, судя по досье, Дэй проявил смекалку и смелость. Участие в боевых операциях: дважды против полицейского спецназа, три раза – с пограничниками на границах доминанты, и еще трижды – операции внутренней безопасности Консорциума. Что это такое, Юйчи оставалось только гадать: то ли поиск засланных в Консорциум шпионов, то ли участие в каких-то разборках между бандитами. Да уж… биография. Перечисленных в досье фактов запросто хватило бы на три смертных приговора. Но одного не было среди провернутых Дэйем дел: он никогда не выступал в роли наемного убийцы. Не замарал рук кровью безоружных. И Юйчи, к собственному удивлению, почувствовал некоторое облегчение. Следовало признать: этот холеный красавчик чем-то ему импонировал. Пожалуй, капитан даже не испытал бы особой радости, подписывая ему смертный приговор: так, просто чувство выполненного долга. И еще один вопрос продолжал вертеться в голове капитана, не давая уснуть: что же понимал под свободой стоящий вне закона бывший преподаватель истории?
     На следующий день Юйчи, закончив последнее занятие, попрощался с группой и попросил Дэя задержаться. Дождавшись, пока остальные покинут тренировочный зал, Юйчи уселся на мат в углу. Дэй остался стоять, педантично ожидая приглашения сесть.
«А вот фиг тебе! – злорадно подумал Юйчи. – Посмотрим, насколько ты у нас свободный».
- Я слушаю, учитель. – Дэй кротко потупил глаза.
- Я хочу знать – зачем? – чётко выделяя каждый слог, произнес капитан.
- Отличный прием, – оценил Дэй. – Но старый. Так что именно «зачем»?
- Зачем ты набиваешься мне в друзья?
- Друзья? – Дэй самым нахальным образом присвистнул. – Друг – слишком серьезно сказано. Какая может быть дружба между сыскарем и преступником?
- Вот и я думаю – какая?
Дэй пожал плечами.
- Никакой. Это всё, я могу идти?
Юйчи хлопнул ладонью по мату.
- Никуда ты не пойдешь, пока я не пойму, что тебе от меня нужно. Что ты задумал?
- Если я скажу, что мне просто интересно, ты поверишь?
- Это в зоопарке интересно! – рявкнул Юйчи тоном, который сделал бы честь самому полковнику Таю. Но и этот рык не произвел на наемника никакого впечатления.
- Именно. Ты для меня – диковинный зверь, Юйчи. Ну посуди сам, где ещё мне вот так запросто удастся поговорить с капитаном госбезопасности? Разве на допросе. Только там темы неинтересные. Да и обстановка не та.
Юйчи рассмеялся. Хорош, шельмец.
- Так подкатил бы к Таю. Всё-таки, целый полковник. Ещё интереснее, нет?
- Нет. Твоему Таю на нас наплевать. Как и на тебя, кстати. Он зашорен. А ты – другое дело. Ты не такой. Нет в тебе этой… не знаю, как и сказать. Закостенелости, что ли. Я вообще удивляюсь, как ты дослужился до капитана.
     Вот так поворот. Юйчи сделал вид, что разминает икру, чтобы скрыть замешательство и подумать над ответом. Уж слишком созвучен оказался комментарий наемника обычному рефрену полковника: «Неженка ты, Юйчи. И какого лешего я тебя тут держу?». Дэй не торопил наставника, безмятежно разглядывая здоровенный – во всю стену – дацзыбао «Защита завоеваний революции – наш священный долг».
- Странный ты, Дэй. – Юйчи подвинулся. – Садись уже. А то пока тебе не разрешить, так и будешь стоять, свободный человек.
Дэй без комментариев устроился рядом, сцепив руки в замок на колене.
- Мне ведь тоже интересно, – продолжил Юйчи. – Каким образом историк, педагог, интеллигентный человек превратился в наемного убийцу.
«Вот так. Не ты один умеешь манипулировать чужими мыслями», – с торжеством подумал капитан, заметив, как дернулась щека франта.
- В наёмника, если быть точным. Я не убийца. – Дэй отбросил легкий тон.
- Если бы ты не умел убивать, тебя бы тут не было, – возразил Юйчи. – А это умение не изучишь по учебникам. Это тебе не история.
- Да, – не стал скрывать Дэй. – Я убивал. Так и ты тоже.
- Это разные вещи. Я защищаю республику. А ты…
- А я защищаю себя. От твоей республики. Которая считает, что неудобные люди должны исчезать.
- И чем же ты такой неудобный?
- С профессией не повезло. История, капитан, очень непростой предмет. Опасный. Это тебе не математика, которая одинакова при любом строе. Историю каждая власть перекраивает под себя. И если новая версия кого-то не устраивает, если она не состыкуется с какой-то там правдой, то тем хуже для этой правды. И для того, кто её раскопал.
     Юйчи вновь поразился удивительному созвучию слов уголовника Дэя и полковника Тая. Тот тоже называл историю самой опасной из наук. Интересно. Очень интересно. Капитан внимательно изучал безмятежное лицо наёмника, поневоле отдавая должное его способностям. Да-а, этот Дэй Бохай не похож на других. Те просты, Юйчи за это время научился видеть их насквозь. Всех, но не Дэя. Этот хитер и умён, как змея. Взять хоть этот разговор. Бросил две–три фразы, и пожалуйста: ореол мученика готов. А заодно закинуто достаточно крючков, чтобы собеседник продолжал расспрашивать, вдыхать отраву лжи и специально подобранных фрагментов правды, которые ещё страшнее прямого обмана. Но на капитана такие примитивные приёмы не подействуют.
- Меня совершенно не волнует, кто там и чем тебя обидел. Важно одно: ты стал преступником. Да, может быть, когда-то с тобой поступили несправедливо. Может, так и было. А может и нет, и ты лжёшь, чтобы выглядеть в моих глазах невинной овечкой. Но учти, со мной этот номер не пройдет. Можешь и меня считать зашоренным, но я знаю одно: того, что ты уже натворил, с лихвой хватит на вышку. Ты убивал ребят из спецназа, пограничников, моих братьев по оружию. Неужели ты думаешь, что я об этом забуду только потому, что кто-то там не оценил твою докторскую диссертацию?
Гневная отповедь, казалось, совсем не смутила наемника.
- Дело не в том, что меня прокатили с докторской и я обиделся на весь свет. Ты, конечно, можешь не верить сколько тебе угодно, но меня не просто отстранили от научной работы. Меня судили. Так что я не только наемник, стрелявший в твоих друзей. Я ещё и политический преступник. Осуждённый на пожизненную каторгу за клевету на Народную республику. И сбежавший.
- Да ты прямо герой!
- Не ёрничай, капитан.  Ты же умный человек.
Юйчи стало неловко. Дожил. Преступники учат его хорошим манерам. Ай да Юйчи, ай да лаоши.
- Я уже сказал, мне безразлично, почему ты подался в бандиты. От скуки или от чего другого. Меня интересует: что тебе от меня нужно?
- Я к этому и веду. Пойми, когда я сбежал с орбитального прииска, у меня было мало шансов уцелеть. Да что там, совсем не было. Оставался только один выход. 
Он умолк, как бы предлагая собеседнику продолжить его мысль. Юйчи ждал, скрестив перед собой руки. Дэй, сделав вид, что не заметил повисшей паузы, продолжил.
- На рудниках у меня был знакомый, связанный с Консорциумом, и я понял, что продаться им – единственный шанс выжить. Как видишь, я не прогадал. Люди Консорцума подправили инфобазы и пожалуйста: для всех официальных инстанций я мертвее мертвого. У меня новый ИН  и новая биография.
«Так вот почему о нём ничего нет в архиве Тяньцзиня, – понял Юйчи. – Ай да Жань».
- Неплохо, – признал он.
Дэй желчно хохотнул.
- О да. Консорциум умеет оказывать услуги, этого у них не отнять. Правда, есть одно «но»: за них приходится расплачиваться всю жизнь.
Юйчи вспомнил полковника Тая, убившего единственного друга в уплату за услуги преступного синдиката. Да уж, Консорциум знает, как выторговать максимальную цену. Возможно сейчас, в эту самую минуту, региональный консул Жань прикидывает, какова цена некоего капитана МГБ. По спине пробежал холодок.
- С тобой понятно. Но при чем тут я? – напомнил наёмнику Юйчи.
- Мне потребуется от тебя услуга, капитан. И мне нужно, чтобы ты понимал, что мной движет. Потому и рассказываю тебе о себе, подставляюсь. Я – не Консорциум. И если уж попрошу о чем-то, буду готов заплатить втройне.
Юйчи склонился к холеной физиономии Дэя. Ярость застила глаза красной пеленой.
- Никогда. Запомни, никогда я не стану помогать тебе. Всё, разговор окончен.
Капитан встал и, боясь, что не выдержит, быстрыми шагами направился к выходу.
- Ты  снова не понял, – прозвучал вслед ровный голос. –  Это я буду помогать тебе.
- Мне не нужна твоя помощь. Вы и так работаете на нас, – бросил через плечо Юйчи, берясь за ручку двери.
- Волки работают на себя. Судьба овец не для них.
     Юйчи с грохотом захлопнул за собой дверь тренировочного зала. И только в коридоре до него дошел смысл сказанного наемником. Постояв немного, он неохотно вернулся. Дэй, как ни в чем не бывало, сидел на мате. На его красивых губах блуждала тонкая улыбочка.
- На что ты намекаешь, Дэй?
- Наша группа – смертники. Твой шеф договорился с Консорциумом, и тот подкинул ему бойцов для какой-то грязной работёнки. Когда мы сделаем своё дело, нас пустят в расход.
     Мысли Юйчи заметались. Как он узнал? Кто мог ему рассказать? Это какая-то хитрая игра консула Жаня? Или всё гораздо хуже, и у консула произошла несанкционированная утечка? Наемник помалкивал, ожидая, пока Юйчи совсем потеряет лицо и начнет допытываться, откуда ему всё известно.
- Да ты бредишь, Дэй, – презрительно процедил капитан. – Страх за свою шкуру совсем лишил тебя разума.
Наёмник поморщился.
- Давай без вранья. На лжи не построишь сотрудничества. Ты не понимаешь, откуда я обо всём узнал,  и не знаешь, что говорить. Спросить – значит подтвердить, что я прав. Снова хлопнуть дверью – пустить ситуацию на самотёк, потерять контроль. Сложно, правда? Давай я тебе помогу. Я сам тебе всё расскажу, а потом мы побеседуем предметно.
- Ну попробуй. Любопытно послушать.
Юйчи не стал садиться на мат, а устроился на подоконнике, подчеркивая дистанцию.
- Видишь ли, Консорциум весьма рациональная организация. Она всегда старается извлечь максимум из любой ситуации. Так получилось, что я наслышан о паре человек из нашей группы. Прежде всего – Острый Дин Зэнгжонг. Его так прозвали из-за любви к заточенным стилетам. В последнее время он стал неудобен. Потерял осторожность и засветился в паре мест. Потом Гу. Его имени я не знаю. Но слышал краем уха, что после провала одной миссии его перестали брать на тайные операции. Видимо, потерял доверие. Ну и, наконец, я.
- Тебе тоже перестали доверять? – предположил Юйчи.
- Напротив. Думаю, Жань опасается, что я могу составить ему конкуренцию.
- И отсюда ты сделал вывод, что вас списали со счетов?
- Не только. Сам посуди, стал бы полковник МГБ открываться двадцати бандитам, среди которых большинство действительно мерзавцы без стыда и совести, если бы думал, что они останутся в живых? Стал бы так подставляться? И стал бы он обучать их, делать ещё опаснее? Нет, капитан, твой начальник достаточно умный человек, чтобы не совершать таких ошибок. Продолжать, или хватит?
- Хватит. Ты же понимаешь, что я не стану подтверждать твои умозаключения?
- В этом нет необходимости. Знаешь, история интересный предмет. Историк никогда не получает всю информацию целиком. События прошлого мы восстанавливаем по уцелевшим фрагментам. Так что мне не нужно твое подтверждение, чтобы понять, что мы смертники. Но тут есть одна тонкость. Если об этом догадался я, со временем догадаются и другие. И вот тут-то вам с полковником и потребуется моя помощь.
- Да? И чем же ты можешь помочь нам? – Юйчи вложил в эту фразу столько снисходительности, сколько мог. Но наемник вновь пропустил его интонацию мимо ушей.
- Я могу контролировать стаю. Если замечу, что кто-то начинает задумываться, вовремя скорректирую процесс. Я же, в конце концов, учитель.
     Юйчи задумался. В словах наемника есть резон. Да ещё какой. Капитана встревожило, что какой-то бандит так легко просчитал их с Таем планы. Действительно,  что сумел один, смогут и другие.
- Давай я тоже пофантазирую, – Юйчи говорил медленно, тщательно подбирая слова. – Допустим, один из двадцати наемников, некий Дэй, догадывается, что их обманули. И что вместо обещанной награды их ожидает смерть. Он дожидается, пока корабль с наемниками на борту стартует, а потом подговаривает их устроить бунт. Их – двадцать против двоих, неплохие шансы. Эти наемники расправляются с вероломными заказчиками, получают в своё распоряжение корабль и сматываются куда подальше с глаз МГБ и Консорциума. Как тебе такая фантазия?
- Красивый вариант, – одобрил Дэй. – Мог бы сработать.
- Вот и мне так кажется. И я, честно говоря, удивляюсь, почему этот Дэй вместо того, чтобы поступить именно так, раскрывает карты перед капитаном Юйчи? Почему не разыгрывает собственную партию?
- Всё просто, Юйчи, – серьёзно ответил наемник. – Я попал в Консорциум от безысходности. С тех пор я мечтаю вырваться. Но Консорциум отпустит меня, только посчитав трупом. Ваша операция даёт мне шанс вырваться на волю.
- Только тебе? А как же твои товарищи?
- Я не преступник, Юйчи. По крайней  мере, не такой, как остальные. – Дэй вскочил и нервно заходил по гулкому залу. Сейчас он совсем не походил на лениво-нагловатого франта, каким был прежде. Это был взволнованный, усталый человек, попавший в ловушку и ищущий выход. – Думай обо мне что хочешь, но это так. Республика пыталась меня уничтожить только за то, что я хотел правды. Что мне оставалось? Я был вынужден защищаться. Но вот здесь, – он стукнул себя кулаком в грудь, – мне отвратителен Консорциум. Я ненавижу его. Как и тех подлецов в начальстве, которые вынудили меня искать защиты у бандитов. Я замарал руки, не отрицаю. Но в душе я тот же, что и был. Поэтому счет не двоё против двадцати. Тут ты не прав. Трое против девятнадцати. Вот что я пытаюсь до тебя донести.
Юйчи задумался. Дэй только что отдал свою судьбу в его руки. Заикнись Юйчи полковнику Таю, что один из людей Жаня догадался о настоящем плане, и до завтрашнего утра Дэй не доживет. Так почему же холёный франт пошел на такой риск? Юйчи думал – и не находил другого объяснения, кроме того, что предложил ему бывший историк.
- Мне нужно подумать, – наконец, сказал он, слезая с подоконника. – Иди сюда.
Дэй приблизился. Молниеносным прямым ударом Юйчи отправил его на маты. Дэй перекатился через голову и вскочил, прижимая ладонь к глазу.
- Скажешь, что я оставил тебя на дополнительные занятия по рукопашному бою. И завтра вечером у тебя еще одно штрафное занятие.
Лицо Дэйя посветлело. Он понял.
- Спасибо, что по зубам не врезал, – усмехнулся он.
- Надо же что-нибудь оставить на завтра, – пожал плечами Юйчи.
     Этот вечер он впервые за последнее время провёл в отличном настроении. Юйчи и сам не смог бы объяснить, что именно привело его в такое благоприятное состояние духа. Может быть, то, что испытав разочарование в человеке, которого он почитал более всех других, он, кажется, нашел чистую душу там, где менее всего надеялся её встретить? Кто знает? Но весь следующий день, занимаясь с группой, он не испытывал ставшие привычными угрызения совести от того, что он готовит людей на убой. Наверное, всё-таки правильно говорят: спасающий одного человека спасает целый мир. А то, что он спасёт бывшего историка Дэя, Юйчи для себя уже решил. Как и то, какую цену он назначит за свою помощь. В конце концов, не только Консорциум умеет извлекать из каждой ситуации максимум выгоды.
     В конце тяжелого дня, когда наемники направились в казарму, Юйчи строгим тоном приказал Дэю задержаться. По толпе прокатились смешки. Но франт, изящный образ которого несколько портил радужный фингал вокруг глаза, даже бровью не повел.
     Наконец, за последним наемником захлопнулась дверь. Юйчи убедился, что их не подслушивают, и обернулся к терпеливо дожидающемуся историку.
- Значит, говоришь, ненавидишь Консорциум? – спросил капитан, вставая напротив Дэя. Парень был ниже капитана, но не намного.
- Как любой порядочный человек, – с вызовом ответил Дэй. – Так что ты решил, капитан?
- Я помогу тебе. Но у меня несколько условий.
На лице наемника явственно отразилось облегчение… или это тоже элемент игры? По милости Тая капитан Юйчи уже настолько погряз в интригах, что окончательно перестал верить кому бы то ни было.
- Прежде всего, я не совсем понимаю, что ты хочешь от нас?
- Я всё продумал, – начал Дэй. – Когда дело будет закончено… если, конечно, я не погибну во время операции, но тут уж ничего не поделаешь. Так вот, после этого с вашей стороны будет очень любезно оставить меня в живых. А Консорциуму вы доложите, что я убит вместе со всеми остальными.
- Мы не докладываем Консорциуму. Мы его используем, – процедил Юйчи.
- Тогда мы говорим о разных организациях. – К Дэю вернулся его обычный сарказм. – Консорциум, который я знаю, невозможно использовать. Он делает только то, что выгодно ему, и не более того.
- Я не собираюсь тебе ничего доказывать.
- А я и не прошу. Рассматривай это как совет. Никогда не строй иллюзий по поводу Консорциума. Я тоже думал, что воспользуюсь ими, потом как-нибудь расплачусь, и наши дорожки разойдутся. Не вышло. Консорциум не отпускает тех, кого считает полезными.
Юйчи вновь почувствовал, что разговор пошел куда-то не туда.
- Хорошо. Считай, ты меня предупредил. Чего ты хочешь, я тоже понял. А что ты предложишь взамен?
Дэй приподнял одну бровь. Это у него лихо получалось. Женщины, наверное, падают в обоморок от восхищения.
- Взамен? Как я и сказал, я гарантирую, что у вас не будет проблем с группой.
Юйчи поджал губы, как снабженец, читающий рапорт о списании просроченного огнетушителя.
- Этого мало.
Дэй развел руками.
- Ничего другого я предложить не могу.
- А придется. Ты хочешь стать свободным человеком, после всего, что натворил, работая на бандитов. Так вот, свободу надо заслужить. Искупить вину.
- Забавно. – Дэй отошел к окну, за которым сверкали зарницы. Над городом вовсю бушевала ночная гроза. Стекла покрылись замысловатым лабиринтом дождевых дорожек. Юйчи терпеливо ждал ответа.
- Получается, чтобы сбежать от одного дьявола, мне нужно продаться другому. – Дэй стоял спиной к Юйчи, но тот видел его лицо в стекле. Неподвижное, словно нефритовая маска. Одна из многих, которые носил этот необычный человек.
Тишину нарушал лишь непрерывный и негромкий стук капель по подоконнику. На этот раз паузу прервал капитан.
- Неуместное сравнение. Консорциум – зло в чистом виде. А мы…
- А вы отправляете в тюрьмы тех, кто пытается мыслить самостоятельно. Кто хочет творить, а не слепо подчиняться. Хочешь сказать, это намного лучше?
Юйчи начал раздражаться. Дьявол, от полковника заразился, что ли?
- Если кто-то тебя подставил, это еще не значит, что республика плохая, – жестко бросил он. – Так что хватит себя жалеть, и давай уже закончим.
- Давай. – Дэй повернулся и, легко подпрыгнув, уселся на подоконник, в точности как Юйчи вчера. – Так что ты от меня хочешь?
- Я хочу, чтобы потом ты помог нам добраться до Консорциума. Ты знаешь его изнутри. Такой опыт нам пригодится.
- Ого! Хотите кинуть союзничков?
- Они нам не союзники, сколько тебе повторять. В общем, условия ты слышал. Поможешь нам – и я придумаю, как избавить тебя от тюрьмы. Большего не обещаю. Так что решай. Да – значит да. Нет – второй раз предлагать не стану. Времени на размышления – до завтра.
- Да.


Пока Юйчи натаскивал закоренелых индивидуалистов Консорциума на работу в группе, полковник наносил последние штрихи на план операции «Зимородок». Всё складывалось идеально, и это внушало опасения: когда дела идут слишком хорошо, рано или поздно судьба берет своё, причем в самый неподходящий момент. Тай по десять раз проверял каждый пункт, но никаких недочётов так и нашел.
«Ну и ладно, – решил, наконец, он. – Что можно сделать, я сделал. Теперь если что-то и пойдёт наперекосяк, то уж никак не по моей вине. В конце концов, даже Высшие не могут предусмотреть всё».
Неделя пролетела быстро. В последний день, получив с Пекла сигнал, Тай собрал узкое рабочие совещание: он сам, Юйчи и консул Жань.
Жань предложил встретиться на смотровой площадке самой высокой башни Тяньцзиня-1, но полковнику до смерти надоела экстравагантность контрабандиста, и он не в самых вежливых выражениях забраковал вариант Жаня. В итоге встречу провели в особняке Жаня.
Жань хотел было подготовить к встрече скромную трапезу из семи перемен блюд, но Тай и тут не дал ему развернуться, согласившись только на коньяк, кофе и имбирное печенье.
Юйчи доложил о подготовке группы.
- Если бы мы проводили турнир сегодня, они бы продержались минимум два часа. Возможно три. Но это против наших оперативников. Военные их по стенке размажут.
- Если не ошибаюсь, из военных там один Чу Зихао. Остальные – вчерашние гражданские. Я так понимаю, их можно не брать в расчет. Я прав? –  Жань с хрустом разломил печенье.
- Не знаю, – резко бросил Тай. – Их натаскивают четвёртый месяц подряд. Я понятия не имею, чему их учат и как. Поэтому и попросил у вас толковых людей. А вы подсунули мне какой-то сброд.
- Дорогой полковник, а как же иначе? Вы же сами настаивали на ликвидации свидетелей. Вы же не думали, что я пошлю на убой лучшие группы? Хватит того, что каждый из них профессионал. Я с болью в сердце отдаю их на заклание.
«Ну да, с болью, – хмыкнул про себя Юйчи. – Нашёл способ избавиться от балласта, а делаешь вид, что идёшь на какие-то несусветные жертвы».
- Думаю, с четвёркой Чжана они справятся, – примирительно заметил капитан, видя, как заходили желваки на скулах полковника. Только скандала сейчас не хватало. – Эти ребята на самом деле неплохи. Быстро схватывают, стараются. Я, признаться, не ожидал, что они проявят такое усердие.
- Я обещал им, что если все пройдёт как надо, они никогда ни в чём не будут нуждаться, – пояснил Жань. Полковник фыркнул.
- Кстати, это чистая правда, – заметил Жань со своей вечной улыбочкой. – Мертвецам вряд ли что-то понадобится.
- Вы обещали, что создадите механизм ликвидации группы после выполнения задания, – напомнил Тай. – Мне бы не хотелось тратить время и самому резать им глотки.
- Всё готово. – Жань достал из ящика стола довольно увесистый вирт, судя по виду – какой-то продвинутой модели.
- Это – стандартный армейский медицинский комплект, – пояснил он. – Помимо обычных функций, несет картридж со стандартными препаратами – антишок, стимуляторы ну и тому подобная химия. Вкалывается по показателям жизнедеятельности бойца или по команде с вирта командира подразделения. То есть, с вашего вирта или вирта капитана Юйчи. По вашей команде все они получат иньекцию цианида. Быстро, действенно, гуманно. Что скажете?
Юйчи промолчал. Живот скрутило от омерзения.
- Годится, – коротко бросил Тай.
Жань осторожно попробовал кофе, чуть не обжег язык и отставил курящуюся паром чашку в сторону.
- Так.  Значит, с этим мы разобрались. Что там на Пекле?
- Капитан Лян не подкачал, – сообщил Тай, смакуя напиток. Глотка полковника была луженая, привычная ко всему, и он умудрялся пить кофе, в котором только что не плавились ложки. – Толковый офицер. На днях наши мишени получат задание и отправятся к месту проведения операции. У вас там всё готово?
Жань протянул полковнику кристалл данных.
- Здесь все планы. Постарайтесь не взорвать планету, она нам ещё пригодится.
- Это уж как получится, – полковник сунул кристалл в карман кителя.
- Экипировка, – напомнил Юйчи.
- Стандартное боевое снаряжение Союза Миров. Всё подлинное – от формы до игольников.
- Игольники должны быть заряжены парализующими картриджами, – напомнил Тай. – Они нужны мне живыми.
- Помню, помню. Всё уже отгружено.
- Корабль?
- Клипер класса «Стеллс», прошлого поколения. Системы опознания наши, конструкция – Союза Миров, верфи Питсбурга. И я вас очень прошу – корабль не должен сильно пострадать, это слишком дорогая вещь…
- Гарантировать ничего не могу, – отрезал Тай. – Но сделаю всё возможное.
- Этого достаточно, – согласился Жань. – Я полностью доверяю вашему профессионализму, дорогой полковник.
Тай хмыкнул и взял печенье.
Остаток вечера они мирно провели за кофе и коньяком.

Пятый Сектор вооруженных сил КНР.
Система НР11_08.
Планета Пекло.
Учебная часть «Банли».

Надвигается буря. Над горизонтом уже появилась тонкая бледно-коричневая полоска. Едва заметная, незначительная. Но пройдет два часа, и эта полоска превратится в стену удушливой, горячей пыли, несущейся со скоростью ста километров в час. Она спрячет «Банли» надежнее любой маскировочной сети.
«Как вернусь, надо будет послать курсантов к Серому кратеру. Налегке, без электроники и брони. А то в прошлый раз справились только два взвода. Слабовато для четвертого месяца службы».
Стоя на вершине черной скалы, отвесно нависающей над базой, капитан Лян задумчиво смотрел в желтую даль. Пока еще слабый ветерок взъерошил короткую щетку черных волос, в которых уже искрилась первая седина.
Лян частенько поднимался на эту скалу. Ему нравился открывающийся отсюда вид, да и нагрузка при кабинетной работе не мешает. Семьсот метров вверх по извилистой, скрывающейся в расщелинах тропинке. И плоская вершина с большим камнем у самого  края. Лян становился на него, раскидывал руки навстречу ветру и ощущал подобие полета. Убогое, конечно, подобие. Но хоть какое-то. Тяжело птице без крыльев. Тяжело капитану без корабля. У подножия скалы раскинулась ставшая за эти годы привычной, но так и не сумевшая стать родной база «Банли». Отсюда она казалась совсем крошечной. Островок жизни, затерянный в горячих песках ничем не примечательной планеты, кружащей вокруг самой обычной звезды. При изрядной доле фантазии можно представить, что смотришь на неё из рубки заходящего на посадку корвета. И еще одним хорош скальный выступ на семисотметровой высоте. Здесь  можно говорить без опаски. Скорее всего, прослушки нет и в штабе, но вопрос слишком серьёзен, чтобы рисковать.
Позади раздался скрип подошв по каменной крошке. Сухо застучали камешки, срываясь в пропасть с узкой тропинки.
- Как тебе моя новая приемная? – без улыбки пошутил Лян, пожимая руку сержанта. – Над интерьером еще работать и работать, зато метраж приличный.
Тайшу вежливо улыбнулся.
- Чу Зихао и его компания? – предположил он. – Что на этот раз?
Лян кивнул.
- Сам догадался, или какая-то птичка на хвосте принесла?
- А чего тут гадать? – рассудительно ответил сержант. – Встречаемся тут. Значит, что-то случилось, о чём внизу не поговоришь. Раз вызвали меня, дело касается моего взвода. А кроме этих четверых, у меня никого особенного нет.
- Значит, Чу и остальные трое – необычные. Чем же?
- Чу – кадровик, без сомнения. Я бы давно вывел его на чистую воду, жаль, вы не разрешили.
- И не разрешу. Влезть в чужую игру проще простого. – Лян недовольно нахмурился. – А вылезти…
- Да помню я, товарищ капитан. Но только… Извините, конечно, за прямоту, но «Йонган» вас слишком уж…
Сержант замялся, подыскивая слово.
- Что слишком? – резко спросил Лян.
- Запугал, вот что, – не менее резко ответил Тайшу. – Теперь вы дуете на холодное.
Лян даже бровью не повел.
-  На холодное, значит, – ровно произнес он. – Значит, вот как ты думаешь. Понятно. Интересно, что ты запоешь, когда я тебе скажу, что пару недель назад меня шантажировали делом «Йонгана»?
- Что? – Ахнул сержант. – Как… Но ведь военная прокуратура давно закрыла дело!
- Эй, что я слышу? – с деланным изумлением произнес Лян. – Мне кажется, или героический сержант Тайшу испуган?
- Но… кто? – Озадаченно пробормотал сержант.
- Мелкий прохвост, коротышка, сначала представившийся тыловым майором, а потом предъявивший удостоверение на имя капитана Гунье из Внутренних расследований.
- Товарищ капитан, – Тайшу склонился голову. – Учитель, я приношу свои глубочайшие извинения. Я был неправ, когда осуждал вас. Я прошу простить и просветить меня.
- То-то же, – капитан легко отходил. – Проблема в том, что этот тип и к внутренним расследованиям не имеет отношения.
- Как это? – Удивился сержант – Что значит, не имеет? Тогда откуда же он? Шпион? Опять Союз Миров?
- Нет, куда ему, – презрительно ухмыльнулся Лян. – Он вообще не флотский. Не наш и не чей-нибудь чужой.
- Вы уверены?
- На все сто. Как ни смешно, у меня сложилось чёткое впечатление, что он – гражданский.
Тайшу в полном недоумении хлопнул себя по бедрам.
- Гражданский? Здесь? Да быть такого не может! С чего вы взяли?
- Думай сам. Мне с самого начала он показался каким-то не таким. К месту я спросил его, доводилось ли ему прежде бывать в тяжелых мирах. И, представь, сначала он вообще не понял термина, а потом ответил, что впервые на планете с большой гравитацией!
Сержант коротко хохотнул.
- Чушь какая! Любой флотский проходит практику во всем спектре тяготения.
Капитан тоже улыбнулся, вспоминая неумелое вранье гостя.
- Получается, наш гость об этом не знал. Но это ещё что. После этого я специально сказал, что и сам впервые оказался в тяжелом мире здесь, на Пекле, и что теперь – представь – на обычных планетах чувствую себя клоуном на пружинках.
- Неужели проглотил? – расхохотался Тайшу.
- И даже не поморщился. Согласись, разведчик не допустил бы такого глупого промаха. А вот гражданский может не знать, как и к чему нас готовят.
- Ну да, – согласился сержант. – Логично. Тогда вот вопрос: что это за гражданские, откуда они узнали про «Йонган» и на кой ляд им Чу с Чжаном?
Лян присел на край камня.
- Это уже целых три вопроса. К сожалению, ни на один у меня нет ответа. Мне кажется, за этими двумя тянется какая-то ниточка из прошлого. Они с одной планеты, из одной партии осужденных. Не знаю, кому и зачем в Республике понадобились эти двое, но их готовы выкупить у нас в обмен за молчание о «Йонгане».
И Лян вкратце пересказал Тайшу разговор с «капитаном Гунье». Сержант молча слушал, время от времени отпуская сквозь зубы ругательство.
- Вот такая история, сержант, – закончил капитан.
- И что же вы решили? – немного помолчав, спросил Тайшу.
     Лян какое-то время мрачно смотрел в желтую даль. Полоска бури росла на глазах. Неистовое светило подернулось легкой дымкой, стало из белого грязно-желтым. Говоря по чести, Лян недолюбливал день. Яркое, пустое небо. Ему нравилась ночь. Она напоминала космос, любимый и недостижимый. Капитан, погубивший свой корабль.  Пусть и не по своей вине, пусть от безысходности, но все-таки погубивший. Кто теперь доверит ему хотя бы корвет? Тайшу, неподвижный, как черный камень у края пропасти, молча ждал ответа.
- Сам знаешь, если раскроется правда о «Йонгане», пострадает много хороших людей, – наконец, проронил Лян. – Значит, курсантов придётся отдать. После учений мы снабдим их условленной легендой и пошлем в условленную точку. Дальше не наша забота.
Тайшу тихо выругался.
- Я тоже не в восторге, – сухо добавил Лян. – Но ты же понимаешь…
- Они тоже хорошие люди, капитан.
- Это и обидно, – согласился Лян.
- И мы просто бросим их, как кусок мяса собаке? – Сержант хрустнул пальцами, сжав кулаки. – Прогнёмся неизвестно под кого?!
- Да, – коротко ответил Лян, глядя на ширящийся фронт бури. – Именно так мы и поступим. Но знаешь, что я думаю, Тайшу? В наших силах сделать так, чтобы собака подавилась этим куском.
Капитан смотрел вдаль, стоя к сержанту спиной. Но Тайшу поставил бы собственную руку на то, что Лян улыбается. И эта улыбка, как много лет назад во время трагедии «Йонгана», не сулит врагу ничего хорошего.
-  И что же мы сделаем? – спросил Тайшу.
Лян обернулся, переходя на деловой тон.
- Когда придёт время, поговорим с Чу. Сначала я, а потом ты проконтролируешь результат. Конечно, никакой конкретики. Наша задача построить разговор так, чтобы он насторожился. Если он – кадровик, как ты думаешь, этого ему будет достаточно. А мы включим исполнительных дурачков, чтобы хозяева этого Гунье не сумели ни к чему придраться. И, само собой немножко перестараемся. Мы же тупые солдафоны, всякие тонкости и интриги не про нас. Улавливаешь?
- Само собой.
- Вот и хорошо. А пока приглядывайся к этим двоим понимательнее. Только не вздумай проговориться. Имей в виду, если Чу всё-таки попадется, он ни при каких обстоятельствах не должен бросить на нас тень. Иначе все усилия пойдут прахом. На этот раз мне нас не вытащить.
- Я понял.
- Тогда выполняй.
Спускаясь, сержант Тайшу думал о капитане Ляне. О том, что таких людей просто невозможно сломать. И эти мысли наполняли его гордостью за своего командира и немножко за себя. Конечно, Пекло оказалось для них ссылкой, но за дружбу такого человека, как капитан Лян, сержант Тайшу не сомневаясь заплатил бы и не такую цену.

Межзвездное пространство Красной доминанты.
Маршрут Тяньцзинь - ЕРК265А.
Борт стеллс-клипера «Суоци-Йу» .

«Барракуда», словно настоящая рыба, безмолвно погрузилась в пучину низких вероятностей. Юйчи по приказу Тая собрал группу в кают-компании. Клипер-невидимка оказался сравнительно небольшим корабликом. Отдельного зала для оперативного планирования на нем не было: только кают компания, рубка, и два ряда кают в длинном узком коридоре. Кроме того, по настоянию Тая в грузовом отсеке оборудовали тренажерную, четыре камеры и допросные.
Расставив стулья рядами и выведя картинку вирта на стену, Юйчи получил нечто отдаленно напоминающее оперативку 8-го отдела. Наемники заняли кресла. Кто развалился, закинув ногу на ногу, кто развернул кресло спинкой вперед, чтобы положить на неё локти. Разумеется, полковника немедленно взбесила подобная рахлябанность личного состава. Едва появившись в кубрике, он устроил группе полный разнос. Когда он закончил, все стулья стояли в четыре линии, строго друг за другом, а боевики сидели, по уставному сдвинул колени и выпрямившись.
- Вот так-то лучше, – Тай злобно оглядел разношерстную публику и решил, что для первого раза достаточно.
- Капитан?
Юйчи вскочил, демонстративно вытянувшись по стойке смирно.
- Да, товарищ полковник.
- Установите очередность вахт.
- Есть.
- Каждый член команды должен знать расписание. Никаких опозданий. После отбоя – никаких хождений. Никаких наркотиков. Никакого алкоголя. Поймаю кого-нибудь под кайфом, пьяным или хотя бы с запахом – лично изуродую. Всем ясно?
Кто-то самый догадливый рявкнул «так точно!». Остальные, видимо, решили показать характер. И очень зря. С полковником Таем такие фокусы не проходили.
- Вы думаете, вы тут кто? – немедленно зверея, ощерился Тай. – Вы – моё оружие. Хотите, чтобы я вас берёг – работайте без осечек. А негодное оружие я могу выбросить к чертовой матери за борт. И выброшу, будьте покойны. Всё понятно?
- Так точно, – на этот раз ответили почти все, но все равно оставалась парочка то ли слишком смелых, то ли особенно тупых,. С ними Тай разобрался вручную. Он искренне считал, что пара зуботычин работает куда лучше, чем часовая лекция. И, как всегда,  оказался прав.
Пока строптивцы останавливали кровотечение из разбитых носов, полковник начал брифинг.
- Наша цель – захват четырех человек. Один – профессионал, скорее всего ликвидатор, армейская школа.
Кто-то уважительно присвистнул.
- Остальные трое – осужденные штатские. В прошлом навыками боя не владели. Последние четыре месяца обучались в учебном центре дисциплинарных подразделений.
- Смертники, значит, – со знанием дела пояснил свистевший.
- Я не разрешал разевать пасть! – рявкнул Тай, шарахнув кулаком по столу. Глаза его метались по группе, отыскивая болтуна.
- Извиняюсь, – поднял руку плотный лысый детина. – Привычка. Больше не повторится. А вопросик можно?
Тай поиграл желваками.
- Имя?
- Би Нианзу, к вашим услугам.
Полковник подумал и разрешающе кивнул.
     Юйчи припомнил, что досье характеризовало этого Би как великолепного снайпера. В черный список он угодил из-за странной истории, в которой была замешана  некая танцовщица. На красотку положили глаз одновременно снайпер Би и один из влиятельных менеджеров Консорциума. После стычки при свидетелях, во время которой менеджер позволил себе грубость в отношении Би, его больше никто не видел. Внутреннее расследование установило, что из винтовки Би в тот вечер был произведен выстрел. Но снайпер утверждал, что просто тренировался в лесу. За неимением доказательств историю замяли, но менеджер – фигура серьезная, в отличие от простого снайпера. От подозрительного наёмника решили избавиться. Но сам Би, который, согласно тому же досье, особой догадливостью не отличался, об этом не подозревал. Напротив, он считал приглашение в команду знаком внимания и признанием заслуг.
- Если там только один настоящий вояка, зачем было набирать такую толпу? – Би обвел рукой забитую до отказа кают-компанию.
- Если бы речь шла о том, чтобы ликвидировать цели, мы бы взяли тебя одного, Би, – без запинки пояснил Тай.
Польщённый снайпер расплылся в улыбке.
- Но нам нужно захватить цели живыми и невредимыми. А это куда труднее, особенно учитывая квалификацию Чу Зихао. Да и остальных я бы не стал сбрасывать со счетов. Согласно моей информации, их четверка считается лучшей в учебном подразделении. К тому же подавляющее численное превосходство поможет нам избежать излишних жертв с нашей стороны.
     Юйчи смотрел и только диву давался. Последние месяцы изменили не только Чжана Юшенга и его команду, превратившихся, если верить документам, из беспомощных гражданских в опасных бойцов. Они изменили полковника Тая. Капитана поражала та легкость, с которой Тай лгал в лицо тем, кого собирался убить. И не просто лгал, а со вкусом. Об их жизнях он, видите ли, заботится. Сколько Юйчи знал полковника, тот всегда отчаянно боролся с врагами Республики, воспринимая их как личных противников. Но прежде эта была честная борьба. Она вызывала в полковнике всё что угодно – злость, ярость, гнев – но никак не смакование будущего убийства. А сейчас… Юйчи видел, что сделка с Консорциумом все-таки надломила Тая, заставила перейти черту, которая отделяет суровую работу безопасника от беспредела. Капитан с болью наблюдал, как размывается, исчезает тот полковник Тай, которого он любил и перед которым преклонялся, а на его месте появляется какой-то незнакомец, всё меньше и меньше отличающийся от тех, кого он преследовал.
Лысый Би поблагодарил полковника и сел на место. Тай, убедившись, что со щекотливой темой покончено, продолжил.
- Портреты мишеней у вас в виртах. Максимальную ценность для нас представляют двое: Чу Зихао и Чжан Юшенг. Вот они. Эти не должны пострадать ни при каких обстоятельствах. Остальные двое – сопутствующие, ценности не представляют. Но есть проблема. Атмосфера на планете хреновая, цели будут в шлемах, так что придется брать живыми всех четверых. Потом разберёмся, кто есть кто.
Лысый открыл было рот, но вовремя опомнился и даже прикрыл его ладонью – от греха. Тай удовлетворенно кивнул.
- Работаем под прикрытием. По легенде мы – гарнизон небольшой шпионской станции Союза Миров на необитаемой планете в нейтральной зоне. Схема станции перед вами на экране копия – у каждого в вирте. Как видите, ничего особенного: жилой корпус, реактор, ретрансляторы, стартовая площадка, склад. По периметру – камеры слежения, проволочные заграждения под напряжением. Четверка целей получит задание уничтожить станцию.
- Зачем такие сложности? – подал голос еще один наемник, высокий и тощий, как жердь, парень с непропорционально длинными руками.
«Дин, любитель ножей. – С неприязнью глядя на высокого наёмника, констатировал Юйчи. – Вот с кого нельзя спускать глаз».
- Встать, – скомандовал полковник. – Имя?
Парень разложился вверх со своего стула. Было в нем метра два, не меньше.
- Дин Зэнгжонг.
- Я не обязан раскрывать все детали операции, Дин Зэнгжонг. Раз мы с вашим руководством решили, что для успеха нам нужна имитация боя, значит, так нужно.
- Простите, товарищ полковник, но если с нашей стороны будут жертвы, вся маскировка станет ненужной, – встрял полноватый детина.  – Морды у нас как-то не похожи на американцев.
Полковник скрежетнул зубами. Но ему пришлось смириться с вопросами. Перегибать палку не следовало: излишнее давление могло спровоцировать бандитов на бунт так же успешно, как и его нехватка.
- Хороший вопрос. Так вот, если кто-то вздумает разобраться в событиях, то он выяснит следующее: неизвестные атаковали в нейтральном пространстве планетарную шпионскую станцию Союза миров. В результате боя станция полностью выведена из строя и восстановлению не подлежит. Атакующие уничтожены. Персонал скомпрометированной станции эвакуирован. Тела убитых защитников станции выжившие забрали с собой. Понятно?
- Так точно, – браво отрапортовал наёмник, заслужив одобрительный взгляд полковника.
Юйчи облегченно вздохнул. Он опасался, что за время полета полковник выбросит половину наемников за борт.
     Полет до безымянной системы под номером ЕРК265А занял без малого десять дней. А всё потому, что облюбованная людьми Жаня система расположилась в топографически сложном участке нейтрального сектора, где трясины так переплелись с нормальным пространством, что корабль едва плелся, делая короткие прыжки по полтора – два световых года. За это время группа проработала все тонкости операции. Каждый знал своё место и свою роль. С дисциплиной проблем не возникло: полковник Тай обладал непревзойденным умением убеждать и словом, и делом, другими словами – орать как ненормальный и мастерски бить морды. У людей определенного типа такая манера руководства вызывает уважение.
     Не отлынивал и бывший историк Дэй. Более того, он оказался совершенно незаменим. Держась в тени, он умудрился сконцентрировать в своих руках ниточки, дергая за которые виртуозно управлял группой бандитов, как опытный актер управляет марионетками. Однажды Юйчи стал свидетелем работы Дэя. Дылда Дин Зэнгжонг полез в амбицию, когда настала его очередь быть дневальным по четко расписанному полковником графику. Всего двумя брошенными вскользь фразами Дэй умудрился выставить дело так, что демонстративный протест Дина оказался направлен не против диктата полковника Тая, а против тех наёмников, которые честно отстояли свои вахты. В итоге Дин Зэнгжонга отделали свои же, причем больше всех старался лысый здоровяк Би Нианзу. А полковник выступил этаким спасителем, одним своим командирским рыком разогнавшим драчунов. Изрядно помятый Дин, лишившийся двух зубов и всего апломба, безропотно заступил на вахту. А Дэй, скромно держась поодаль, украдкой подмигнул капитану.
     Всё-таки договор с бывшим историком оказался большой удачей.
     Последний день полета группа потратила на экипировку. Подгоняли форму, проверяли оружие.
Необходимость брать цели живыми диктовала выбор средств. К счастью для Тая, станадртная армейская броня обладала несложным механизмом самозащиты от игл и мелких осколков: между слоями прочной брони пролегал вязкий слой, заполняющий повреждения и предовращающий разгерметизацию брони. Это позволяло использовать заряды транквилизатора не опасаясь за жизнь мишени.
Как следствие, основными видами оружия отряда наёмников служили игольники и миномёты. Разумеется, все они несли только усыпляющие заряды. Но броня четверки представляла проблему для легких игл. Поэтому вместо стандартных коротких стрел со снотворным, которыми пользовались оперативники в МОБ и МГБ,  наемникам достались мощные кумулятивные иглы. Первый, утяжеленный слой пробивал легкую броню, а уж затем в дело вступала игла, впрыскивающая в беззащитное тело небольшую порцию катализированного тиопентала натрия, смешанного с атропином . Точно такую же начинку имели и миномётные заряды. Конечно, против тяжелой брони даже кумулятивные иглы бесполезны, но Тай дал капитану Ляну точные указания насчет экипировки для Чу и его людей. Тяжелой брони у этих преступников точно не будет.
В дополнение к игольнику каждому наёмнику полагался инъектор, способный пробить легкую броню и содержащий препарат для постоянного наркоза, который следовало как можно быстрее ввести обездвиженной цели. На первый взгляд, такая схема выглядела громоздкой и надуманной. Но к ней пришлось прибегнуть исходя из элементарных соображений: предсказать заранее, сколько доз первичного наркоза получит мишень в результате разрыва минометного заряда или очереди из игольника невозможно. Состав «быстрого» коктейля подобран таким образом, что даже десять доз сравнительно легко переносятся организмом. С постоянным наркозом подобный фокус не проходил: всего лишь тройная доза приводила к смерти цели с девяностопроцентной вероятностью.
Игольники образца Союза миров не требовали привыкания: они почти не отличались от аналогичных моделей Народной республики, только предупреждающие надписи на корпусе вместо изящных иероглифов раздражали взгляд корявой латиницей.
     Вместо кодовых имен наемники получили номера – от первого до двадцатого. Первая десятка на американский манер носила название группы Альфа, вторая – Браво. Полковник и капитан именовались Примо и Секундо. Дэй оказался в группе Альфа, в задачу которого входило патрулирование внешнего периметра. Позывной Дэя был «Семерка».
- У многих народов древности это было счастливое число, – поделился с Юйчи Дэй. – Надеюсь, оно мне поможет.
- Заряд батареи проверь, – посоветовал капитан. – Это понадежнее любых семерок.
 
Пятый Сектор вооруженных сил КНР.
Система НР11_08.
Планета Пекло.
Горная область приблизительно в трехстах километрах от базы «Банли».

     На следующих учениях четверка Зихао реабилитировалась, проведя образцовую операцию по выводу взвода из окружения. Они устроили такой фейерверк, что условный противник бросил против них все резервы, полагая, что сумел окружить взвод целиком. Оттянув на себя вражеские силы, Зихао подождал, пока взвод благополучно улизнет, а потом вместе со своими людьми тихонько скрылся в заранее подготовленном узком лазе, предварительно заминировав все, что возможно. Потеряв половину личного состава, противник получил в качестве единственного трофея красиво написанную открытку с приглашением на чашечку чая. Сержант, командир взвода условного противника, на чаепитие прибыл, а вот за своих курсантов был вынужден извиниться. Те оказались слишком заняты штрафными занятиями, чтобы отвлекаться на чайные церемонии.
     Апофеозом обучения в «Банли» обещала стать грандиозная битва в районе полюса Пекла. Против объединенных взводов выступал механизированный батальон, которым управляли специально присланные техники под руководством офицеров и сержантов учебки. Курсанты получили неплохой арсенал носимого оружия с боевыми патронами, гранатами и минами. К каждому взводу приписывалась штатная единица бронетехники.
     Компанию курсантам составили серьезные машины: три «буйвола», две платформы прикрытия, один мобильный энергощит, три многоцелевых орудия и одна машина разведки. Кроме того, каждый взвод оснастили парой маленьких кибердиверсантов–самоубийц, представлявших собой мощные ходячие бомбы. 
     Условный противник и сержанты–командиры взводов загодя отправились к месту предполагаемых учений: до полюса шесть часов лета на атмосферном транспорте. Ближе к середине дня, когда сержанты и офицеры, судя по всему, уже начали обживать местность будущей битвы, стартовал, наконец, и тяжелый транспорт курсантов.
Сидя в просторной пассажирской кабине, бывшие осужденные радовались непривычно богатой экипировке. Вводная, высветившаяся на виртах у командиров групп сразу после старта, только добавила им оптимизма. Всего-то и надо было силами десяти взводов при поддержке бронетехники сковать противника и удерживать позицию в течение пяти часов. То есть, сделать в точности то, для чего и предназначались дисциплинарные батальоны.
- Помяните мое слово, – авторитетно рассуждал какой-то рослый курсант, пользуясь тем, что сержантов с ними не было и никто не приказывал  отставить болтовню, – это точно станут самые короткие учения из всех. Только и надо, что грамотно расставить технику, а сунется кто посерьезнее – добьём киберами. Нам даже не придется поднимать задницы.
     Зихао, вполуха слушая разглагольствования вчерашних гражданских, только посмеивался. Да и остальные члены маленькой команды, за которой прочно закрепилось прозвище «везунчики», преисполнились нехороших предчувствий: если начальство с самого начала раздало им сильные козыри, то что же оно, спрашивается, припрятало в рукаве?
     Ответ они получили куда раньше, чем хотелось бы. И совсем не от начальства. Не прошло и двадцати минут с момента старта, как равномерный шум гравитатора, тянувшего груженый транспорт в стратосферу, внезапно изменил тональность, став ниже, басовитее. Никто не обратил на это внимания, кроме Юшенга. И Зихао. Здоровяк склонился к своей команде.
- Что-то не так.
- Что? – вздрогнул прикорнувший было Киу.
- Шлемы, оружие – всё в боевую.
Друзья немедленно принялись пристегивать шлемы. Кто-то хохотнул.
- Никак, уже воевать собрались, Везунчики?
Зихао, полностью экипированный, встал, держась рукой за поручень.
- Всем приготовиться к аварийной посадке! – гаркнул он не допускающим возражений голосом.
     Некоторые курсанты автоматически потянулись к шлемам и оружию. Но великан не учёл обыкновенной человеческой зависти. Его группа, постоянно обставляющая всех остальных на учениях, не пользовалась особой популярностью за пределами своего взвода. Поэтому на приказ Зихао отреагировали, в основном, только свои ребята. Неизвестно откуда вперед вылез курсант Делун, по прозвищу Змея – командир той самой группы, которую на первых учениях «Везунчики» оставили с носом. Оказывается, он затаил обиду.
- Ты своими щенками командуй, слышь? – с угрозой произнес он. – Нечего тут из себя офицера корчить.
Часть курсантов согласно загудели. Почувствовав поддержку, Делун шагнул вперед. Видимо, ободренный отсутствием сержантов, Змея решил, что настал удачный момент для сведения счетов. Но его планам помешали. Транспорт резко дернулся, словно налетев на какую-то преграду. Делуна швырнуло на стену, еще несколько курсантов, пренебрегших правилами безопасности и не пристегнувшихся, покатились по полу. Остальные запаздало бросились напяливать шлемы. Тем временем транспорт начал выписывать какие-то немыслимые пируэты. Пол и потолок постоянно менялись местами. Незакрепленные предметы летали по салону. Среди них оказался чей-то игольник. Зихао ловко поймал оружие и выругался. Игольник был заряжен и снят с предохранителя.
Рев двигателя стих, сменившись пронзительным визгом и свистом. Корпус вибрировал так, что у курсантов стучали зубы.
- Падаем! – крикнул Зихао.
- Ого. – Киу покрепче прижал к себе свою любимую винтовку.
- Нас что, сбили? – проорал Юшенг.
- А я только собрал полную коллекцию боевых подпрограмм! – посетовал Бэй.
Последовал еще один рывок, куда сильнее прежнего. В грузовой кабине что-то загрохотало, забилось – похоже, какой-то механизм сорвало с креплений. Судя по тому, как заходил ходуном корпус от удара – не один ли из «буйволов»?
- Если не прекратится вращение, танк разнесет транспорт вдребезги!
Но Высшие хранили осужденных. Очевидно, посчитали, что те ещё не исполнили свой долг перед доминантой. Тряска уменьшилась, пол выровнялся. Вместо беспорядочного вращения транспорт просто покачивался, как корабль на воде.
- Выпустили парашюты, – прокомментировал Зихао.
Курсанты приободрились.
- Отлично! – заявил давешний оратор. – Из-за аварии учения вообще отменят. Даже стрелять не придё…
     Транспорт врезался в землю. Очевидно, парашюты открылись слишком поздно. Удар оказался страшным. Межпалубные крепления не выдержали. Пол провалился, и часть курсантов рухнули вниз, в трюм. К их несчастью, транспорт начал заваливаться набок и прямо на них устремилась многотонная махина «буйвола». Потерпевший крушение планетарник наполнили скрежет металла и крики боли. Откуда-то потянуло дымом и резким запахом какой-то химии.
     «Если начнется пожар, нам конец». Юшенг затравленно озирался, пытаясь найти источник возгорания. Тем временем Зихао с ловкостью обезьяны вскарабкался на ставшую потолком стену и, удерживаясь одной рукой за искореженные направляющие десантного механизма, ударил бронированным кулаком в покрытую защитным колпаком из прозрачного стеклопласта кнопку аварийного выхода. Многократно продублированные аварийные системы умирающего корабля еще действовали. Крепежные болты взорвались,  пиропатроны острелили тяжелые крышки. Сработали шесть люков из восьми, но и этого оказалось достаточно для спасения. Курсанты ринулись на свободу.
     Полет продолжался всего двадцать три минуты.
     Выбравшись из обломков, Юшенг огляделся и присвистнул. Все ясно. Парашюты не виноваты. Транспортнику просто не повезло. Он рухнул в горной долине, похожей на ту, на которой находился финишный сектор их первых учений. Долина постепенно понижалась. Их угораздило упасть в самой высокой точке. И эта разница высот оказалась для транспорта роковой.
     Из ступора его вывел окрик Зихао. Вокруг рослого вояки уже собрались ребята из их взвода. К счастью, никто из них не пострадал. Вовремя поданная Чу команда спасла им жизни.
- Умник!! – Юшенг вздрогнул.
- А?
- Выводи технику! В первую очередь оттяни «Буйвол», под ним люди!
     Юшенг бросился назад, в грузовую кабину. Увиденное заставило его застонать. Сорвавшийся с креплений танк вволю похозяйничал в трюме. Половина хрупких киберов превратились в крошево: танк врезался в стеллаж с этими юркими машинками своим массивным задом. От энергощита осталась одна гравитационная платформа – ажурные конструкции  генератора снесло танковой пушкой. У одного орудия оказалась оторвана гусеница, а у платформы прикрытия погнуло решетку локационной станции. В общем, половина бронетехники вышла из строя.
     Виновник всех этих разрушений, напротив, выглядел невредимым. Для того, чтобы повредить тяжелый танк, требовалось что-то посерьезнее. Вокруг «буйвола», из-под которого неслись стоны и проклятия, толпились люди. Курсанты, учившиеся на санитаров, уже разбивали полевой госпиталь.
     Юшенг быстро прикинул. Отводить «Буйвола» своим ходом нельзя. Гравитационный удар по палубе превратит в кашу тех, кто оказался в ловушке под его днищем. Сейчас зазор составлял сантиметров двадцать пять. Значит, придется использовать одно из правил старика Люйцю.
     По просьбе Юшенга командиры групп отогнали от танка своих людей. Юноша подсоединился к бывшему энергощиту. Машина принялась жаловаться на повреждения, но Юшенгу было не до этого. Убрав рапорт о поломках, он отключил оружейную систему, превратив тем самым машину в заурядную гравиплатформу. Протестировал ходовую. Слава Высшим, исправна. Переведя послушный механизм на ручное управление, он осторожно подвел платформу к вздыбленному танку. Грузоподъемность платформы меньше массы «Буйвола», но Юшенг и не собирался перекладывать на неё всю тяжесть этого мастодонта. Ему нужно всего лишь приподнять его край, выпустив людей из западни. Прикинув на глаз угол подъема и площадь опоры, он посчитал, что справится. Опустив платформу как можно ниже, Юшенг осторожно, по сантиметру, принялся проталкивать её нижний край под днище «Буйвола». Стоило хоть чуть-чуть ошибиться и вместо того, чтобы поднять танк, платформа просто отодвинет его от наклонившейся под углом стены, и тогда танк всей массой рухнет на несчастных. Ситуация осложнялась тем, что пол сейчас находился под углом примерно в двадцать градусов, и Юшенгу приходилось  удерживать вектор тяги платформы под тем же углом, чтобы она не соскользнула вниз.
- Что ты копаешься, сопляк?! – кто-то толкнул его в плечо, и он едва не упустил платформу. Он даже не мог обернуться, чтобы увидеть идиота, лезущего под руку. Но и по закомым интонациям он узнал Делуна–Змею.
- Эй, оставь парня в покое! – услышал он знакомый голос. Рябой?!
- Там мой человек. А этот едва шевелится! – взвился Змея. – Слышь, гаденыш, если не поторопишься, я тебя пристрелю.
Позади одновременно послышались щелчки взводимых игольников.
- Я сказал, отойди. – Рябой оказался парнем не из робкого десятка. – Ты плохо понимаешь путунхуа ?
- Если с моим человеком что-то случится, я с вами разберусь, – прошипел Делун, словно настоящая змея.
- Есть! – Юшенг подцепил, наконец, танк за борт и начал поднимать. Заскрежетал металл. Ему удалось приподнять край тяжелой машины на полметра. Дальше слишком рискованно.
- Я держу его. Доставайте людей.
- Не упадет? – опасливо поинтересовался кто-то.
- Если Чжан сказал, что держит, значит держит. Эй, санитары! – крикнул Рябой.
     Из десяти человек, оказавшихся в ловушке, девятерых удалось извлечь живыми. Десятый, тот самый курсант, который уверял, что учения окажутся короткими и что ему даже стрелять не придется, лежал, вывернув голову под таким углом, какого у живых не бывает. В конечном итоге, он оказался абсолютно прав: пострелять ему так и не довелось.
     Убедившись, что раненые и спасатели покинули опасную зону, Юшенг нашел глазами Рябого.
- Возьми «Буйвола», – попросил он. Тот схватился за вирт. Оживший танк взревел и поднялся сразу на метр, опасно вильнув в сторону. Курсанты бросились врассыпную. Чертыхнувшись, Рябой выправил вектор тяги, и машина замерла в каких-то пяти метрах от импровизированного госпиталя.
- Извиняюсь, – буркнул Рябой и осторожно повел машину к заднему пандусу.
- Умник! – к Юшенгу подбежал один из ребят их взвода. – Тебя Кроха зовет.
- Иду.
Юшенг передал платформу одному из курсантов–техников и выбежал наружу.
- Где он?
- У носа.
Зихао был в самом мрачном расположении духа.
- Чего звал? У нас там, между прочим, полный завал.
- Смотри.
Великан указал на переднюю часть искалеченного транспорта. Нос смят в гармошку. Листы обшивки разошлись, из чрева торчат обрывки проводов.
- И что?
- Не туда смотришь, Умник. Иди за мной.
Вслед за Зихао Юшенг пролез под наполовину отвалившимся обтекателем, держась подальше от проводов – кто знает, может они под напряжением. Под днищем, примерно в шести метрах от носа атмосферника, он увидел то, чего не заметил сразу. Круглую дыру с загнутыми внутрь оплавленными краями диаметром примерно в двадцать сантиметров.
Изнутри сочился дымок и несло палеными проводами.
- Это что, пробоина? – удивился Юшенг. – Откуда?
- Ракета. Бронебойка. Прожгла броню, вошла внутрь, но почему-то не сдетонировала. Иначе бы нам всем крышка.
- Хочешь сказать, по нам ударил ПКО учебки? Они с ума посходили? Или программный сбой? Ты связался с базой?
- Никто не отвечает. Тишина на всех частотах. Придётся всё выяснять самим. Для начала надо найти боеголовку.
- Ладно, сейчас. Я знаю, как туда добраться.
Юшенг решительно взялся за свисающий лист обшивки.
- Поможешь?
Вдвоем они отодрали лист, с грохотом рухнувший на землю. Юшенг, забравшись на плечи другу, быстро демонтировал теплоизолирующий слой и резаком проделал солидную дыру во внутренней обшивке.
- Все, я полез.
- Поосторожнее там. Эта штуковина может рвануть в любую секунду.
- Я учил саперное дело.
- Учил он. Мимо проходил, а не учил. Учти, ты нужен мне живым.
     Показав другу большой палец, Юшенг взялся за дело. Подтянувшись, он влез в дыру. Беспилотные транспорты хоть и не обладают полноценной кабиной пилотов, но строятся по общим лекалам, так что технические коридоры на них достаточно просторны, а доступ к машинерии – свободен. Юшенг огляделся, стараясь понять, где он находится. Тускло тлеют багровые лампы. Ага, это напряжение в сети упало. Значит, главный реактор переведен на холостой режим. Уже хорошо. Судя по всему, это коридор обслуживания дублирующих систем. Ну да, ведь никто не станет устанавливать жизненно важные системы у самого днища корабля. Так… надо двигаться в сторону хвоста. В тесном коридорчике в тяжелой броне было не повернуться, и Юшенгу пришлось вылезти из своей скорлупы, оставив только шлем, чтобы не терять связь с Зихао. О том, во что он превратится, если боеголовка решит взорваться именно сейчас, он старался не думать.
     Вскоре он почуял в воздухе знакомый горький запах горящего пластика. Очаг возгорания где-то рядом. Технические коридоры, как ходы в муравейнике, множились, пересекались. Неожиданно для себя Юшенг оказался в настоящем лабиринте, в котором мог полагаться только на чувство направления и на обоняние. Поплутав, упершись в пару тупиков и поднявшись по подвесной лесенке на следующий уровень, он, наконец, наткнулся на переградившую коридор взыбленную палубную панель. Из щели под потолком сочился серый дымок. Юноша понял, что достиг цели.
     Теперь надо убрать панель так, чтобы не потревожить застрявшую где-то сверху боеголовку. Юшенг решил не отгибать панель, а прорезать в ней отверстие. Универсальной отвертки-резака должно хватить: палубная панель сделана из обычного металлопласта, мощности ручного инструмента для него достаточно. Примерившись, Юшенг быстро прорезал контур импровизированной двери, а потом, затаив дыхание, принялся осторожно вынимать панель, подцепив её угол отверткой. Кусок панели легко подался. Путь свободен!
     Юшенг просунул голову в образовавшуюся дыру и закашлялся. Повсюду свисали тлеющие обрывки кабелей и осколки деталей. Снизу сквозь паутину кабелей поступал рассеянный свет. Значит, он как раз над пробоиной. Он поднял глаза наверх. В каком-то полуметре от него висела, впаявшись намертво в толстую плиту охладителя, управляемая боеголовка земля-космос. Это было понятно любому новичку, потому что наружу из плиты торчала здоровая, в метр сечением, труба с четырьмя корректирующими соплами по кругу и помятым, наполовину сорванным хвостовым оперением.  Огнеупорная краска кое-где облупилась, но, тем не менее, на ней все равно четко различалась эмблема: Синее и белое концентрические кольца, в центре которых красовался красный круг. 
- Кроха? – севшим голосом позвал Юшенг.
- На связи.
- Это французская ракета.
- Понятно. Быстро возвращайся.
Юшенга поразил спокойный голос друга. Он бы на его месте переспросил бы, закричал «не может быть!». А этот только «понятно».
- А мне непонятно! Ч-черт! – Юшенг, выбираясь из дыры, ободрал незащищенное плечо. – Откуда она взялась?
- Из француской установки. Хватит болтать, Умник! Бегом сюда.
     Когда вновь натянувший свою броню Юшенг вывалился, наконец, из проделанной ими дыры, Зихао уже проводил импровизированный военный совет. Вокруг него собрались командиры других взводов – все, за исключением злопамятного Делуна. Остальные оказались достаточно объективны, чтобы признать преимущество великана. С общего согласия командная программа дала вирту Зихао временный лейтенантский приоритет. Зихао немедленно ввел активный боевой режим. Теперь все его распоряжения, а также их выполнение фиксировались в блоках памяти для последующего анализа.
- Механики поступают под твое начало, – распорядился Зихао, увидев Юшенга. – Ваша задача: в течение получаса обеспечить нам максимальную ударную силу.
- Что происходит… – начал было Юшенг, но вояка так на него зыркнул, что юноша немедленно прикусил язык: время разговоров прошло. Да и вопрос он задал, прямо скажем, идиотский. По озабоченному виду остальных, по тому, как время от времени кое-кто из них опасливо косился в сторону выхода из долины, можно было сделать только один вывод: на Пекле – французский десант. И то, что никто из своих не вышел на связь с потерпевшими кораблекрушение курсантами наводило на самые неутешительные выводы.
- На «Банли» остались только зелёные новички. – Объяснял Зихао. – Если французы обрушатся на них всей мощью, базе конец. Поэтому наша задача –  задержать противника, обескровить его, связав боем. Так мы дадим время нашим силам организоваться.
- Может, и подмога успеет подойти. – Поддержал его кто-то из сержантов. Зихао не стал его разубеждать.
- Возможно. Хотя на всякий случай я бы надеялся только на свои силы. Сержант Цзи, твои ребята отправляются сюда и сюда. Займите доминирующие высоты – нам нужен визуальный контроль.
Плотный парень лет тридцати бросил в микрофон шлема несколько коротких фраз.
- При появлении противника немедленно сообщаешь мне и сержанту Куану… Куан, третий и четвертый взводы поступают в твое распоряжение, вы – ударный кулак. Умник, выделишь им «буйвола».
Юшенг кивнул, сделав себе пометку. Зихао вновь повернулся к крепышу.
- Если французы заблокируют наши частоты, используй семафорную связь… Мы её не учили, но я сброшу всем на вирты основные знаки.
- Юн, твои – саперы. Во-первых, надо обезвредить боеголовку. Займешься сам, ты лучший, возьмешь с собой кого считаешь нужным.
Худой невысокий курсант взьерошил короткий ежик волос.
- Сделаю. Что еще?
- Еще нам надо заминировать подходы. Прежде всего – противотанковые. Вряд ли сюда сунется обычная пехота. Но и противопехотные тоже поставьте, мало ли… Теперь вы,  Чонган и Юнксу.
Двое курсантов синхронно кивнули.
- Вы – силы обороны. Нам потребуются укрепления. Окопы полного профиля, насыпные брустверы. Не знаю, удастся ли нам контратаковать, но без тыла нам просто конец. Обязательно – подготовьте отход к скалам, когда потребуется, мы сможем незаметно уйти в горы. Умник, подумай, чем ты сможешь им помочь.
Юшенг сделал очередную пометку.
     Когда все поручения были розданы, старшие групп разбежались по своим подразделениям, а Юшенг бросился к своим механикам.
     Пока его не было, техники вывели из погибшего корабля почти всю уцелевшую технику: «буйволов», РКМЗ – ракетный комплекс многопрофильной защиты, две артиллерийских платформы и несколько киберов.
     Юшенг в двух словах объяснил ребятам положение дел, назначил своим заметителем старого знакомого Рябого – наконец-то он запомнил, что парня зовут Ливей, – перекинул ему указания по привязке техники к подразделениям и кинулся внутрь. Если есть шанс восстановить хоть что-то, им необходимо воспользоваться.
     Энергощит безнадежен, это ясно и без диагностики. Его нежную аппаратуру, размозженную сорвавшимся с привязи «буйволом», можно восстановить только в мастерских базы. А вот из ходовой платформы щита и помятой ракетницы можно попробовать что-нибудь соорудить. Вызвав себе двух помощников, он принялся за дело, с головой окунувшись в работу. Вернулся рябой Ливей, попутно принеся новости. Отряд, находящийся на полюсе, не подаёт никаких сигналов. База тоже молчит. В эфире – сплошные помехи. Видимо, противник глушит сигнал. Юшенг отправил Ливея к раздавленным киберам: возможно, удастся из них что-то соорудить. 
     Работали в лихорадочном темпе. Соблюдая режим радиомолчания, Зихао выиграл им какое-то время, но сколько именно – никто сказать не мог.
     Техники трудились на совесть. Повсюда трещала сварка, стучали, забивая заклепки, гравимолоты, звенели ключи. Прекрасная музыка ремонтного цеха. Успокаивающе пахло смазкой и озоном.
     Уроки старого мастера Люйцю не прошли даром. Из двух разбитых машин Юшенг задумал собрать второй полноценный РКМЗ, с той только разницей, что вместо гусеничной платформы у него будет гравитационка. Раздав указания и убедившись, что техники дальше справятся и без него, Юшенг решил посмотреть, что делается снаружи.
     Боеголовку уже обезвредили и вытащили на свет. Здоровая штуковина трехметровой длины. Если бы она рванула, от транспорта остался бы один хвост, и то ненадолго. Теперь её внимательно изучал Зихао, присев на корточки рядом с раскрытой ракетой, похожей на выпотрошенную белую рыбину.
- Почему она не взорвалась?
Худенький Юн снова взьерошил волосы.
- Нам просто повезло. Заводской брак. У запальной микросхемы обломаны зубчики крепления. Вот, смотрите. Во время запуска провод вылетел из крепления, контакт нарушился и вот. Никакого взрыва.
Он выглядел таким довольным, как будто лично обломал те самые спасительные зубчики.
- Наше счастье. – Зихао распрямился. – Вот бы нам и дальше так везло.
- Хорошо бы…
- Молодец, отличная работа. – Зихао на мгновение умолк.
- Я пошел проверять мины, – деловито заявил Юн.
- Да, давай, конечно, – охотно согласился Зихао. Пока его авторитет ещё не стал непререкаемым, хитрый великан старался не командовать без необходимости, предоставляя старшим групп действовать самим. В рамках поставленной задачи, естественно.
- Как там с техникой? – поинтересовался он, заметив подошедшего Юшенга.
Тот доложил, стараясь держаться официального тона.
- Отлично. Две ракетные платформы это уже аргумент, – одобрил Зихао.
К ним подбежал Киу.
- Я проверил. – Вид у геолога был озабоченный. – Он явно мутит воду.
- Кто?  – не понял Юшенг.
- Как кто? Делун, – пояснил Киу. – Ребята говорят, он подбивает. Говорит, надо бросить технику. Уходить в горы. Говорит, мы ещё ученики. Что не подписывались воевать с десантом.
- Вот сволочь! – возмутился Юшенг.
- Не сволочь. Дезертир, – поправил Киу. – Это плохо, Кроха. Его слушают. Надо ему помешать.
- Ты прав, Крот. Умник, к тебе ещё дело. Посмотри, можно ли использовать что-то из корабельной электроники.
- Например, что? – Юшенг понятия не имел, что из оборудования транспортного корабля можно использовать в бою.
- Например, тебе виднее. Давай, отправляйся.
     Отходя, Юшенг заметил, что Зихао о чем-то договаривается с Киу. У него возникло нехорошее предчувствие, что Зихао просто использовал электронику как предлог, чтобы отослать его подальше. Что же он задумал?
     Возвращаясь в транспорт, он заметил группу людей, стоявших в сторонке. На фоне остальных, сновавших, как пчелы возле улья, эта статичная группа сразу бросалась в глаза. Юшенга окликнули. На пандусе стоял, вытирая руки, рябой Ливей.
- Еще два кибера восстановили. Да, и твою платформу почти закончили, вон стоит.
- Отлично!
- Гадёныш… – с досадой добавил Ливей, глянув на кучку бездельников. – От него жди беды.
- Ты про Делуна?
- Про кого ж еще? Ребята сказали, он что-то затевает. Твой друг ему как кость в горле.
- За Кроху не волнуйся, он в прошлый раз эту Змею чуть не придушил. – Но, несмотря на бодрые слова, Юшенг волновался. Как говорил старик Люцзю? «Никогда не пытайся приручить змею».
- Ты его не знаешь, он из нашего взвода. У нас его слушают. Он вокруг себя самое отребье собрал, вот и корчит из себя командира.
     Юшенг с тревогой отметил, что в редкой толпе, окружавшей Делуна, мелькают огоньки готовности на игольниках. У остальных курсантов, кроме стоящих в дозоре, оружие стояло в пирамидах, чтобы не мешать. Большинство было занято установкий минного заграждения и земляными работами. Юшенгу стало совсем нехорошо. Проклятый Змей явно затеял какую-то подлянку.
- Можешь принести ствол? – попросил Юшенг, не сводя глаз с Делуна.
- Сейчас.
Пока Ливей бегал за оружием, Юшенг заметил, что к заговорщикам решительным шагом направляется Зихао. Один. Без оружия! С ума он сошел, что ли?! В одиночку с голыми руками против десятка вооруженных преступников?! Высшие, о чём он думает?!
Схватив игольник и вогнав в гнездо картридж до щелчка, Юшенг бросился на помощь другу. За ним, чертыхаясь, поспешил Ливей.
     Увидев Зихао, Делун, демонстративно держа руку на игольнике, вышел вперед. Курсанты, и до того косившиеся на Делуна с его приспешниками, побросали работу. Все понимали, что сейчас решается вопрос лидерства.
- Ты не был на распределении заданий, – холодно бросил Зихао.
- А кто сказал, что я должен там быть?
- Я.
Делун обернулся к своим людям, скроив недоумевающую физиономию.
- А с чего я должен был тебя слушать?
- Большинство назначило меня командиром. У меня временный лейтенантский допуск. Так что, курсант-сержант, изволь подчиняться.
- У тебя временный допуск? Кто тебе его дал? Вот эта игрушка? – Делун презрительно ткнул пальцем в вирт. – Эй, вы, все!
На его крик обернулись те немногие, кто еще продолжал работать. Делун взгромоздился на камень и принялся орать, размахивая руками.
- Мы еще не закончили курс, присягу не принимали! Мы еще курсанты, ученики. А этот предлагает нам воевать! И с кем? С французской бригадой! С настоящими десантниками! Вам самим не смешно? Вы заигрались, ребятки. Знаете, кто такие французы? Они съедят вас на завтрак вместе с вашими дурацкими окопами.
- А ты что предлагаешь, Змея? – крикнул кто-то.
- Я предлагаю оставить это дело тем, кто им должен заниматься. Профессионалам. Диверсанты работают набегами. Нападут, разрушат что можно, а потом драпают. Скоро здесь появятся наши войска. Вот пускай они их и гоняют. А мы пока отсидимся в горах. Наши жизни нужны Республике. Нам ещё на фронте воевать!
- А что, правильно! – поспешно крикнул кто-то из приспешников Делуна, – Мы все так думаем!
- Змея правильно говорит! Это не наша работа! Нашли дураков, против десанта! – подхватили остальные, поглядывая на своего главаря.
- Курсант в военное время является военнослужащим. – Зихао, казалось, не повышал голос, но его услышали все. – Уклонение от воинского долга является преступлением.
- Вот ты сам свой долг и выполняй! – глумливо крикнул кто-то из толпы. – Тоже нашелся агитатор!
Юшенг, наконец, добежал и встал за Зихао, держа оружие наготове. С другой стороны притормозил Ливэй, который выглядел здорово напуганным.
- Слушай, здоровяк. – Делун положил руку на игольник. – Если тебе охота на тот свет, я тебя не держу. Вольному воля. Только других за собой не тяни, ладно? Пусть каждый сам за себя решает. Ты тут никому не начальник.
И, снова обращаясь к курсантам, заорал, вскинув игольник.
- Ну, люди, кто хочет жить? Бросайте тут всё и пошли.
Курсанты переглянулись. По рядам пронесся тревожный говорок. Но Зихао и бровью не повел.
- Не усугубляй свою вину, курсант Делун. Сдай оружие и отправляйся на транспорт. Ты арестован. Даю тебе двадцать секунд на размышление.
- Ой! Мне уже страшно. А если я откажусь?
- Тогда я поступлю по закону военного времени.
- Да ну?!
- Пятнадцать секунд.
Делун одним движением вскинул игольник и направил его в лоб вояке.
- Всё, здоровяк. Ты меня достал. Если ты такой правильный, как ты тут оказался, среди нас, плохих?
- Опусти ствол, Змея! – крикнул Юшенг, целясь в Делуна.
- О, щенок затявкал! – рассмеялся тот. – А ты, Рябчик, что, тоже с ними? Зря, дружочек, зря. Всё, театр окончен. Взять их.
- Пять секунд.
Приятели Делуна неохотно зашевелились. Чувствовалось, что поддакивать сзади им нравилось куда больше, чем вступать в схватку с вооруженными техниками.
- Время вышло, – холодно сказал Зихао.
- И что тепе… – начал было Делун.
Закончить он не успел. Раздался резкий хлопок, и во лбу курсанта Делуна по прозвищу Змея появилась маленькая дырка. Прямо на завизжавших приятелей Делуна полетели ошметки мозгов вперемешку с осколками теменной кости. Тело курсанта рухнуло на камень, заливая песок кровью.
- Наказание за бунт – смертная казнь, – ровно произнес Зихао. Он  даже не посмотрел на распростертое у его ног тело. Его взгляд упирался в испуганных подельников Змеи.
 - В отношении курсанта Делуна приговор приведен в исполнение. Кто-нибудь хочет стать следующим?
Под прицелом игольников Юшенга и Ливея несостоявшиеся бунтовщики, помявшись, опустили оружие.
- Правильное решение, парни. Сдавайте оружие и отправляйтесь рыть окопы.
Возразить никто не осмелился. Остальные курсанты, пораженные жесткой реакцией временного лейтенанта, тоже вернулись к работе.
     Юшенг смотрел на изуродованное тело Змеи. Ему не было жалко негодяя: тот получил по заслугам. Он думал о другом. О том, что Зихао приговорил этого человека вовсе не в тот момент, когда тот отказался сдаться. Нет. Он приговорил его в тот момент, когда увидел в нем соперника. И всё рассчитал. Появившись перед Делуном безоружным, он его спровоцировал. А ведь Делун поначалу стремился избежать кровопролития! Зихао фактически принудил Делуна к активным действиям, когда объявил его арестованным.
«Так вот почему Зихао услал меня подальше… Он не хотел, чтобы я в этом участвовал. Не хотел, чтобы я слышал, как они с Киу сговариваются». Юшенг был одновременно благодарен другу за такую заботу и зол на него, считавшего, что у Юшенга кишка тонка для такого дела. 
- Я думал, ты мне доверяешь, – не удержавшись, пробормотал он.
- Я доверяю. – Великан поискал кого-то глазами. – Юнксу! Как идут работы?
Начальник рабочих поднял большой палец, показывая в сторону скальной гряды, к которой тянулась тоненькая ниточка окопа.
- Неправда, – гнул свое Юшенг.
- Умник, братишка, это подождет. После поговорим. Понятно?
- Так точно, – с сердцем ответил тот.
- Отлично. Тогда не стой тут, как столб. Твое дело – забрать с траспорта все, что мождет пригодиться. Давай, действуй.
И Зихао, развернувшись, отправился проверять саперов. А Юшенг побрел к кораблю, размышляя, каким чудом можно приспособить детали воздушного судна для наземной битвы.
     У него как раз появились первые идеи, когда в шлеме прозвучал голос Зихао.
- Внимание всем. Разведчики засекли противника. Тяжелая роботизированная колонна. Движется в сторону базы. Занять боевые посты.
     Тяжелая техника. Вояка как в воду смотрел, когда распорядился насчет противотанковых мин! Юшенг отложил бесполезный игольник. Против бронированных киберов он не поможет. В его арсенале было кое-что получше: ручной противотанковый комплекс РПК «Во-Лёу» . По плану Зихао, во время боя механики распределялись по своим взводам, прихватив с собой весь ремонтный инвентарь. Оставаться в грузовом трюме, насмотря на его прекрасное оборудование, рискованно: громадный корпус траспорта служит отличной мишенью.  Враг постарается его уничтожить в первую очередь.
Юшенг юркнул в окоп к своим.
- Фу. От тебя разит машинным маслом, – сморщился Бэй.
- Скоро перестанет, – пообещал Юшенг. – Что тут у вас делается?
- Кроха говорит, десантный корабль французов сел примерно в тридцати километрах.
Юшенг остро пожалел, что для учений пожалели ракет «Поверхность – космос». Обычными ракетами класса «Земля – воздух» можно сбить истребитель, штурмовик, в конце концов, снизившийся и зашедший на цель малый орбитальный бомобордировщик. Но пытаться сбить ими межзвездный десантник – все равно, что стрелять по танку из игольника.
- Разведчики засекли выдвижение колонны. Говорят, она будет здесь где-то минут через двадцать.
     За их спинами загудели сервомоторы. Это ожил, словно повинуясь неслышной команде, один из ракетных комплексов. Спустя секунду он дал залп. По спинам курсантов прошлась ударная волна. Ракеты с громом ушли в небо, оставляя за собой призрачный след ионизированного воздуха. В дальнем конце долины, километрах в десяти от окопавшегося отряда, в воздухе вспухли два огненных облака.
- Есть попадание. Два фронтовых штурмовика сбиты, – сообщил наблюдатель.
Киу криво усмехнулся. Курсанты приободрились. На этом тишина закончилась. Снова взвыли моторы. На этот раз заработали обе платформы. Ракеты одна за другой покидали пусковые установки. Противник пытался достичь господства в воздухе массированным налетом.
«Ну, давайте, теперь попробуйте использовать одновременно и ракеты», – подумал злорадно Юшенг. Ему не терпелось проверить, как сработает еще одна его идея. Французы не заставили себя долго упрашивать. Наблюдатели засекли массированный пуск ракет. С расстояния в тридцать километров время подлета не превышало минуты. Ракетные платформы, тем не менее, продолжали неторопливо уничтожать вражеские штурмовики, не обращая внимания на новую угрозу.
- Умник, в чем дело?! – загремел в наушниках у юноши голос Зихао.
- Всё под контролем. Сейчас увидишь. – Юшенг подмигнул удивленным друзьям.
     Подтверждая его слова, внезапно ожили орудийные установки. Задрав вверх дула разрядников, они принялись методично расстреливать ракеты на подлете прямой наводкой. В южном конце долины замелькали пыльные султаны взрывов – те ракеты, чей боезапас не сдетонировал при попадании энергоразряда, взрывались на земле.
- Черт, Умник, они нам половину минных полей уничтожат. – Но на этот раз в голосе Зихао не было недовольства. – Ты подсоединил радар к системам РКМЗ?
- Ну да. Я подумал, раз у нас нет энергощита, свои ракеты лучше поберечь.
- Ты и правда умник. Ну-ка, подвинься. – Великан спрыгнул в окоп.
- Сколько у них техники? – сразу поинтересовался Юшенг.
- По меньшей мере двадцать единиц. Не считая мелочи вроде киберов.
- Это плохо, – сообщил Киу.
- Как-нибудь отобьемся, – оптимистично заявил Бэй. – Наши ведь нам помогут, да?
Кононада начала стихать. Убедившись, что с воздуха отряд надежно прикрыт, противник решил поберечь ресурсы, рассчитывая, очевидно, возобновить налеты параллельно с началом боев на поверхности.
- Я говорю, сюда ведь уже летят войска, да? – с надеждой переспросил Бэй.
- Наверное, – осторожно ответил Зихао. – Вопрос только в одном: как далеко от Пекла ближайшая база. Если в нашей системе, то нам требуется продержаться от силы пару часов.
- А если не в нашей? – уточнил Бэй.
- Тогда сложнее.
Юшенг только открыл рот, чтобы внести свою лепту в разговор, как Зихао поднял руку, призывая к тишине.
- Да. Да, отлично. Продолжайте наблюдение. Всё, ребята. Кончаем болтать. Сейчас начнется.
…
     Началось.
     Издалека послышалось комариное пение двигателей. Юшенг опустил лицевой щиток и вывел на него показания вирта. Вирт, сконнектившись с дронами-разведчиками, барражировавшими над долиной, показал южную оконечность долины. Через её горловину двигались черные силуэты непривычных форм.
- Эх, там надо было… – начал было Бэй. Зихао хмыкнул.
Идущие впереди тяжелые танки внезапно остановились. Над их горбатыми силуэтами полыхнуло пламя.
- О! – Ёмко откомментировал происходящее Киу. Зихао по максимуму использовал достинства узкого прохода, расположив в укромных точках на окаймляющих долину скалах целый взвод гранатометчиков.
Правда, к большому разочарованию курсантов, ощутимого вреда противнику гранатометы не нанесли. Экспедиционный корпус противника располагал передвижной станцией энергозащиты, тут же выставившей силовой щит. Танки открыли ответный огонь по горам – их системы засекли точки, из которых велся огонь. Но к этому моменту гранатометчиков там уже не было. Курсанты были не настолько глупы, чтобы работать со стационарных позиций.
- А как вам покажется такое? – процедил Зихао.
Внезапно в порядках врага полыхнул одиночный взрыв.
Зихао радостно ощерился и скомандовал.
- Есть! Засада, второй залп!
Вслед танкам, прошедшим горловину, вновь ударили гранатометы. Но на этот раз силовой щит почему-то не появился. Вместо него навстречу гранатам ударили разряды активной брони. Но эшелонные гранаты не так-то просто перехватить. Используя переднюю часть гранаты как прикрытие, второй эшелон заряда передвигался в облаке металлических частиц, принимающих на себя удар защитных систем танков. Не все гранаты достигли цели, но и тех, которые все-таки преодолели защиту гигантов, оказалось достаточно. Над атакующей колонной поднялись первые столбы черного дыма.
- Оп-па. Как это? – спросил Бэй.
- Да это же наш старый фокус со снайперами, так ведь? – Юшенга, охваченного горячкой боя, прямо распирало от радости.
- А то, – многозначительно пояснил Киу. – Сам учил!
Потеряв станцию энергозащиты, павшую жертвой китайских снайперов, французы стали осторожнее. Они поливали свинцовым дождем каждый подозрительный камень на склонах, не давая гранатометчикам поднять головы. Пока тяжелые машины занимались затаившимися в горах курсантами, вперед вырвались легкие киберы. Французы почему-то предпочитали колесные машины. Забавная треугольная форма шасси позволяла им преодолевать практически любые препятствия. Бешено вращая колесами, стая киберов неслась вперед. Казалось, ничто не смождет остановить их стремительный рывок… кроме минного поля.
     Хитрые сапёры установили не обычные мины с автономными датчиками, реагирующими на изменение давления и электрической емкости среды. Мины объединили в единую сеть с дистанционным управлением. Юшенгу стало не по себе, когда он увидел, как растут в вирте контуры чужих киберов. За ними маячили громадные сгорбленные силуэты танков прорыва. До передовых групп оставалось семь километров… шесть.
Зихао ждал до последнего, глядя на карту минных полей. И только когда на позициях курсантов стали вырастать первые фонтаны земли, поднятой вражескими снарядами, подал условный сигнал.
     Земля дрогнула. Казалось, закачались даже горные вершины. Пышные султаны огня, дыма и камней поднялись высоко в небо, унося чужие кибернетические системы в рай для роботов.
- Красотища… – восхищенно протянул Бэй, глядя, как в струях высокотемпературной плазмы тает броня чужих тяжелых танков. Вновь загремели взрывы: у гибнущей вражеской техники детонировал боезапас.
     Юшенг скосил глаза на таймер. Бой продолжался всего четыре минуты. Почти половина вражеской колонны уничтожена.
Позади снова ожили ракетные комплексы. Очнувшийся противник вновь выпустил штурмовики.
- Ха! Это мы уже проходили, – отмахнулся Бэй.
     Легкомысленный программист надеялся, что и дальше будет также просто. Он ошибся. Ценой потери половины экспедиционного корпуса французы надеялись исчерпать сюрпризы, заготовленные отрядом Зихао. Настоящий бой начинался только сейчас. На стороне врага оставался трехкратный перевес в бронетехнике, плюс подавляющее преимущество в воздухе. Правда, среди приближающихся машин врага Юшенг как не старался, не смог найти ни одной БМП. У него сложилось стойкое ощущение, что экспедиционный корпус полностью беспилотный и управляется диспетчерами с межзвёздника.
Пока не разгорелся бой, он поделился своей мыслью с Зихао.
- И где эти диспетчеры? На орбите? Или на полюсе? – резко спросил великан. Он как раз говорил с командирами взводов, когда в разговор влез Юшенг.
- Они не могли заранее знать, что нам нечем ставить помехи.
- И что?
- Скорее всего, диспетчеры работают через ретранслятор с короткого расстояния.
- С десантного корабля? – уточнил Зихао.
- Уверен, что так, – с жаром подвердил Юшенг.
- Ясно. Толку-то с этого… Третий и Пятый, начали! – крикнул он.
     Передние окопы уже вовсю поливали приближающихся киберов из ручных гранатометов. Под множественными попаданиями киберы разлетались в клочья, у них отлетали колеса, взрывался боезапас, но на место каждого уничтоженного уродца на шести пухлых колесах немедленно возникали еще три.
     До передовых позиций курсантов оставались считанные десятки метров. Киберы открыли шквальный огонь. Они были вооружены станковыми игольниками, которые пробивали тяжелую броню насквозь. Только высокие брустверы спасали обороняющихся от гибели.
     Французы, наверное, думали, что поле боя уже осталось за ними. Но Зихао, как выяснилось, еще не полностью истощил запас неприятных для врага сюрпризов. Третий и пятый взводы окопались далеко в стороне от основного отряда. И теперь они взяли опрометчивого врага в клещи, методично уничтожая его с флангов. Киберы пали жертвами собственной скорости. Танки, способные их прикрыть, отстали на две минуты. На две долгие минуты боя. Они сделали всё, что могли, пытаясь артиллерийским огнем прижать коварного врага к земле. Но позиции флангов оказались настолько растянуты, что подавить их полностью у французских машин не получилось. Киберы гибли и гибли, не нанося обороняющимся ощутимого ущерба.
     К сожалению, французы делали ставку не на них. В бой вступила, наконец, основная техника вражеского отряда. Главную опасность представляли благоразумно державшиеся позади мониторов установки залпового огня. Из шести установок, которые вошли в долину, на ходу остались только две – но и они могли натворить бед. Французы учли возможности китайского ПВО и не собирались стрелять с края долины, зная, что ракеты перехватят самоходки курсантов. Но с каждой секундной техника противника приближалась к той черте, после которой все усилия защищающихся станут тщетны. 
      Зихао отдал приказ выпускать киберов-самоубийц. По скорости они легко обставляли даже колесных собратьев из французского корпуса. Техники не стали жадничать: к установкам со всех сторон рванулись шесть киберов. Со стороны их изящное, стремительное скольжение напоминало танец. Уворачиваясь от суматошного заградительного огня, они неудержимо неслись вперед. И все-таки даже их скорость была недостаточна. Три кибера взорвались на полупути. Одного принял в борт громадный монитор. Но двое оставшихся всё-таки достигли цели. Одна из установок взорвалась. Взрыв разметал окружавших её колесных уродцев и опрокинул случившуюся рядом артиллерийскую платформу, которая, потеряв осторожность, самозабвенно поливала огнем китайские окопы. Вторую установку пришлось бить, сконцентрировав на ней всю огневую мощь артиллерийских систем. В конце концов, двойное попадание разнесло её вдребезги.
      За этот успех курсантам пришлось заплатить высокую цену: ракеты противника прорвались к наспех оборудованным позициям. Взрывы следовали один за другим. Камешки барабанили по броне, а грохот стоял такой, что системы шлема включили щумоподавление. Удар в спину бросил Юшенга на живот. В глазах на миг потемнело.
«Повреждение внешней брони – три процента, – сообщил процессор приятным женским голосом. – Повреждение внутренней структуры – ноль. Личные повреждения – ноль».
      Рядом изысканно ругался Бэй – его накрыло тем же веером осколков. Кому-то повездо меньше. Вокруг воронки корчились несколько фигур.
     Юшенг бросил взгляд на информ-панель. Французы понесли ужасающие потери. Сейчас от их могучего бронированного кулака осталась едва ли пятая часть. Силы, наконец, сравнялись. Правда, на стороне противника всё равно оставалось преимущество в киберах. Но с легкой руки Юшенга, нашедшего у этой модели уязвимое место, их стали бить в точку, где ходовая соединялась с бронированным корпусом. От удара всего одной гранаты вся треугольная секция отрывалась, и покалеченный механизм принимался вертеться вокруг своей оси на уцелевших с противоположной стороны колесах. Это в некоторой степени уравнивало силы.
     Тяжелые «буйволы» схлестнулись с французскими танками. Грохот боя теперь дополнялся ревом могучих двигателей. Чужие машины достигли окопов и принялись утюжить их мощными гравитационными импульсами ходовой части. Тяготение под корпусом танка достигает ста g. От такого не спасёт никакая броня. Курсанты бросались врассыпную при виде ползущих на них колоссов. По убегающим фигурам наотмашь хлестали упругие очереди игольников кибер систем. Один из мониторов, прорвавшийся внутрь позиций, с ходу протаранил ракетную платформу. Получив запаздалую серию гранат в днище, он рухнул, подминая под себя ракетницу вместе с последними надеждами Юшенга на её восстановление.
     Тем не менее, весы постепенно начали склоняться в сторону обороняющихся. Юшенгу казалось, что он раздвоился, а то и растроился. Он успевал все: стрелять из гранатомета, следить за состоянием боевых систем, координировать действия техников и даже присматривать за друзьями. Они занимались тем же самым. Бэй бился суматошно, порывисто. Киу, спокойный, как всегда, методично переводил с одной цели на другую свою любимую снайперскую винтовку, снаряженную бронебойными тяжелыми иглами. И ни на одну не тратил больше одного выстрела. А Зихао вообще не было видно: какое-то размазанное пятно, а не человек.
- Умник, у нас заклинило наводку! – раздался у него в наушниках голос. «Командир третьего взвода Куану» – вспыхнула контекстная подсказка.
- Тао! – крикнул Юшенг. Интересно, чем занят механик третьего взвода?!
- Тао ранен.
- Иду.
     Юшенг вылетел из окопа и, пригнувшись, зайцем сиганул к позиции третьего взвода. Внезапно над ним нависла огромная ревущая тень. Не успел Юшенг среагировать, как удар одетого в броню тела отшвырнул его в сторону. Двое мужчин покатились в воронку. Мимо, буквально в метре, пронесся чужой танк. Юшенг расширившимися глазами смотрел на потоки воздуха под его днищем. На расстоянии вытянутой руки от него камни рассыпались в пыль под стократной перегрузкой.
- Смотри куда прешь, Умник! –  спаситель где-то потерял свой шлем и Юшенг с удивлением узнал в нем одного из бывших подельников Делуна.
- Спасибо, братишка! – выкрикнул он, карабкаясь вверх по осыпающемуся склону воронки. Тот подставил ему плечо:
- Сочтемся!
     Спустя минуту Юшенг был уже возле беспомощной системы. Одного взгляда хватило, чтоб понять: в зазоре поворотного механизма застрял осколок. Переставив универсальную отвертку в режим долота, он выбил зазубренную железку и поспешно осткочил в сторону. Башня крутанулась и выплюнула мощный энергетический залп.
- Смотри-ка, никак испугались! – раздался изумленный голос.
Юшенг обернулся. Несколько вражеских киберов, прекратив обстрел, развернулись и помчались к выходу из долины. Остальные продолжали вести бешеный огонь.
«Странно. – Юшенг озадаченно проследил за беглецами. – У киберов нет инстинкта самосохранения, нет искусственного интеллекта, способного принимать собственные стратегические решения. Его процессор – тактик. Он не может решить, что битва проиграна и надо сматываться».
Повернули назад ещё несколько киберов, прекратив перед этим огонь.
Юшенг хлопнул себя по лбу. Ну конечно! У них просто кончился боезапас! Киберы не испугались – они отправились пополнить арсеналы.
     Внезапно что-то изменилось. Юшенг поначалу даже не понял – что именно. И только потом до него дошло. Звуки. На изрытую воронками долину неторопливо опускалась тишина. Вот последний раз взвыли стартующие ракеты, еще раз выпалила пушка, взревел «буйвол», меняя позицию… и всё. То есть, конечно же, двигатели работали, шумел ветер, осыпалась земля, стонали раненые… Но по сравнению с тем адом, который царил тут ещё минуту назад, тишина казалась всеобъемлющей, ватной. Юшенгу даже на миг почудилось, что он оглох. И только по крикам радости, доносившимся со всех сторон, он вдруг осознал: они устояли. И не просто устояли. Победили!
     Вскочив на наполовину разрушенный бруствер, он сорвал с себя шлем и тоже принялся радостно орать, размахивая шлемом, как знаменем.
А потом он увидел внезапно вытянувшиеся лица боевых товарищей. Тех, кто оставался в шлемах. Поспещно надев его, он с ужасом услышал прерывающийся голос наблюдателя.
- Повторяю. Противник формирует вторую колонну. Оценочная величина – до двадцати единиц тяжелой бронетехники. Наблюдаю платформу с живой силой. Оценочное время подхода – сорок пять минут.
«Мы не победили, – с холодным отчаянием подумал Юшенг. – Мы всего лишь получили отсрочку».
Его вместе с командирами групп вызвал Зихао. Он был мрачен и сосредоточен.
- Умник, что у нас осталось?
Юшенг по дороге провел тестировку выведенных на его вирт систем, раздал указания уцелевшим техникам и поэтому смог ответить абсолютно точно.
- Два «буйвола» исправны, во третьем по новой калибруется система наведения. Скоро будет в строю. Все три машины нуждаются в замене нескольких броневых плит. Гусеничный ракетный комплекс нефункционален, комплекс на гравиплатформе исправен. Мы потеряли одно орудие и почти всех киберов.
- Ясно.
     Со стороны передовых позиций раздалась стрельба. Французы решили не давать курсантам возможности спокойно передохнуть, избрав метод «булавочных уколов». Позиции донимали вражеские киберы. Особого урона они не наносили, но оттягивали на себя силы, боезапас и не позволяли восстановить минное заграждение. Наверное, именно этого противник и добивался.
- Потери в личном составе?
     Убитых оказалось на удивление мало – всего двое. Еще один гранатометчик погиб под осыпями во время обстрела скал. Зато раненых было более двухсот. Большую часть составляли легкие ранения, с которыми медкомплекс тяжелой брони мог управиться самостоятельно. Тридцать человек получали помощь в походном лазарете.
     Неплохо обстояли дела с боезапасом. За первый бой они истратили всего треть арсенала. Но оптимизма это всё равно не добавляло.
- Боя с десантом нам не выдержать, – командир третьего взвода Куану, испытующе посмотрел на Зихао.
- Будем тянуть время, пока наши не придут? – нерешительно предложил Юн.
- Похоже, помощи мы не дождемся, – проронил Цзи. – Если бы в системе была база нашего флота, французы побоялись бы затягивать бой.
- Выбор у нас невелик, – признал Зихао. – Лобовое столкновение – это самоубийство, причем совершенно бессмысленное. Будем держать позицию, пока есть возможность, затормозим их колонну, а потом уйдём в горы. Надеюсь, нам удастся выгадать для «Банли» нужное время.
- Техника в горы не пройдет, – тут же сказал Юшенг.
- Запрограммируешь на оборону. На сколько-то она их замедлит. А в горах у нас будет шанс – их техника туда тоже не пройдет, только живая сила. Чем дольше они провозятся с нами, тем лучше.
- Интересно, а почему они отправили людей только сейчас? – спросил Юн
- Это группа зачистки, – коротко пояснил Зихао. – Они понимают, что мы попытаемся скрыться, и послали егерей. Думаю, они даже в долину не вступят, оставят это механизмам. А сами пойдут поверху.
- Погоди, но тогда получается, горы – это ловушка?
- Для них – да. Первый бой позволил нам подготовиться. Всё это время ребята десятого взвода минировали проходы.
- То-то я их в окопах не видел! – усмехнулся Куану – Так ты заранее знал, что этим кончится?
- Честно говоря, я опасался, что мы и первого-то боя не выдержим, – признал Зихао.
     Курсанты приободрились. Если в горах минные ловушки и засады снайперов сработают так же успешно, как и в первом бою, еще неизвестно, кто в конце концов одержит победу. Призрак неминуемой гибели если не растаял окончательно, то изрядно побледнел.
     Зихао быстро отдал необходимые распоряжения и распустил командиров по подразделениям. Юшенг остался. Во время совещания ему в голову пришла мысль. Отчаянная до безумия. С другой стороны, а разве сейчас положение не отчаянное?
- А ты чего ждешь? – Зихао закинул в рот питательную таблетку, запил, не экономя, водой. И, пожалуй, именно это окончательно убедило Юшенга. Зихао не берёг воду. Значит, знал: скоро она им не понадобится.
- Наши засады – блеф, да?
- Нет. Но толку с них чуть, – признал великан. – Помнишь, что я тебе говорил? Против профессионалов мы никто.
- Тогда зачем ты наобещал им про горы?
- А что, надо было собрать всех и устроить прощальный митинг? Умереть в бою – не такой уж плохой исход. Вымотаем противника, задержим, насколько получится. Разве не это задача штрафбата?
Теперь, когда Юшенг уверился, что выхода нет, идея уже не казалась такой безумной. По крайней мере, не настолько, чтобы ею пренебречь.
- Слушай, ладно, согласен, против их десанта мы никто. Но ведь это только если в рукопашную. Но если, скажем, их пехота против наших «Буйволов»?
- Что ты затеял? – прищурился Зихао.
- Мне кажется, я придумал, как сравнять шансы.
- Рассказывай.
Юшенг рассказал. Зихао понял его практически сразу, даже не пришлось углубляться в подробности. Вызвав сержантов, он в нескольких фразах обрисовал им ситуацию.
- …Так что теперь нам нужно просто продержаться, пока план сработает. Мы ещё можем победить, ребята. И всё благодаря нашему Умнику.
Сержанты радостно загомонили, а Зихао обнял друга, прижав к броне так, что у того ноги оторвались от земли.
А спустя пять минут они разругались.
- Ты никуда не пойдешь! – орал Зихао, сжимая огромные кулаки. Юшенг стоял напротив него, дрожа от ярости.
- Это моя идея, – упрямо повторял он. – Мне и решать.
- Нет, не тебе, курсант! Сейчас я – твой лейтенант, и я решу, когда тебе жить, а когда умереть.
- Эй, ребята… – встрял Бэй. – Умник, ты это… Он ведь и правда командир.
- Гад он, а не командир, – зло бросил Юшенг.
- Думай что хочешь. Но ты нужен здесь, – твердо сказал Зихао. – Мы должны продержаться, пока твой чертов план сработает. Иначе зачем всё это?!
- Вы прекрасно продержитесь без меня.
- Извини, друг. Но никто лучше тебя в этих железках не разбирается, – снова встрял Бэй.
- Хватит болтать. Вопрос закрыт, – решительно сказал Зихао. Но Юшенг так не считал.
- Так что, ты просто возьмешь кого-то и скажешь, «эй, курсант, давай-ка ты пойдёшь и умрёшь». Так, что ли?
- Да, именно так!
- Ну и кто же ты после этого?
- Я - ваш командир, Умник. Это – часть моей работы.
     Внезапно в их перепалку вступило новое действующее лицо, которого тут никто не ждал.
- Ребята… не надо никого посылать. Я пойду, – раздался за их спинами нерешительный голос.
     Юшенг и Зихао синхронно обернулись. Перед ними, как всегда нелепо скособочившись, стоял Шу. Тот самый Шу, боевые показатели которого, как шутил Бэй, описывались исключительно отрицательными числами. Которого сержант Тайшу гонял по штрафным заданиям впятеро чаще остальных, да только всё равно без толку. Свой шлем нескладный дылда где-то потерял, и теперь бешеное светило Пекла вовсю напекало его плешь, окруженную жиденькими волосиками. Шу беспомощно улыбнулся, смущенный тем, что все на него смотрят, и повторил:
- Я пойду. Всё равно от меня тут мало пользы.
Секунду Зихао размышлял. А потом решительно повернулся к Юшенгу.
- Курсант Чжан. Провести инструктаж курсанта Шу.
     И Юшенг повиновался. Провёл инструктаж. А когда Шу, махнув им напоследок и потеряв при этом перчатку, залез в тесный бронированный ящик и захлопнул за собой наспех сработанную дверцу, Юшенг сел прямо на бруствер и закрыл лицо руками.
     Бэй хотел было что-то сказать, но Зихао его удержал. А потом говорить стало некогда. В южном проходе долины показались головные машины французского корпуса. За спиной вновь забахали дальнобойные орудия, завыли стартующие ракеты. Тяжелые «буйволы» выползли на позиции перед окопами, готовясь к последнему бою.
     Над окопами показались вражеские штурмовики. Обороняющиеся лишились ровно половины сил ПВО, и летающие машины врага ровно настолько же осмелели. Пока ракетная платформа удерживала их на почтительном расстоянии, но надолго её не хватит.
     На позициях начался обстрел. На этот раз французы сделали упор на дальнобойные установки, которым обороняющиеся ничего не могли противопоставить. Первое время снаряды рвались вокруг упавшего траспорта: очевидно, французы решили, что курсанты используют его броню как защиту. Вскоре под массированной бомбежкой корпус летательного аппарата раскололся. В обломках заплясало пламя. Но свою роль верный транспорт сыграл до конца, подарив обороняющимся еще несколько драгоценных минут.
     Курсанты, сжимая в руках игольники и гранатометы, следили за неумолимо приближающимся врагом. Всем было страшно, но никто, ни один человек не попытался сбежать, спасая собственную шкуру. Первый бой и первая победа воодушевили вчерашних осуждённых, сплотили их, превратили из учеников в настоящих бойцов. Курсанты выжидали, пристально наблюдая, как с каждой минутой приближается к неглубоким окопам французская бронированная армада, готовые вступить с ней в последнюю схватку. Тягостное ожидание немного скрашивали вражеские киберы, продолжавшие самоубийственные атаки впереди основных сил. Уничтожая шестиколесных уродцев, курсанты постоянно поглядывали на таймер. Весь вопрос состоял в том, кто успеет первым…
Кононада усилилась. Вражеские мониторы утюжили землю тяжелыми снарядами. Пока снаряды рвались перед окопами: осторожные французы опасались ещё одного минного поля и провешивали безопасную дорогу. Только опасения их были напрасны. Все заготовки китайцев давно закончились. В голову вражеской колонны переместились танки, на ходу наводя пушки. Наперерез врагу, злобно ревя двигателями, выдвинулись грозные «Буйволы». Счёт пошёл на минуты.
     Внезапно вражеская колонна замешкалась. Тяжелые мониторы встали как вкопанные. Заглохли моторы танков. За ними остановились артиллерийские платформы, затормозили ракетные платформы. Битва в воздухе тоже захлебнулась: штурмовики прекратили атаки и по широкой дуге отвалили прочь.
     И тут земля содрогнулась. С юга, из-за гор, пришел тяжелый грохот, казалось раскалывающий саму планету. В горах зашумели обвалы, взорвав несколько заложенных егерями мин.
- Есть! – Выкрикнул Зихао, встав во весь рост и торжествующе вскинув в воздух сжатый кулак. Вокруг зашумели курсанты, ещё не верящие в чудесное спасение.
- Ракетная платформа, артиллерия – огонь по вражеской пехоте. «Буйволы» – атака, – скомандовал Зихао.
Могучие машины, радостно взревев, двинулись вперед, на замершую в нерешительности вражескую колонну.
     Бэй и Киу, непроизвольно схватившись за руки, впились взглядами в изображение, которое передавали оставшиеся дроны. Зихао транслировал его на общую вирт-сферу. И даже Юшенг, несмотря на то, что душа его буквально истекала кровью, нашёл в себе силы поднять глаза на сбоящую картинку.
- Что… что они делают? – вибрирующим голосом произнес Бэй. – они что, уходят?!
- Сматываются! – ликующе пронеслось над окопами.
- Струсили! – орали одни.
- Ха, буржуи! – вопили другие.
В сфере было отчетливо видно, как платформы с вражеской пехотой развернулись и, бросив технику на произвол судьбы, понеслись к выходу из долины.
- Командир, будем преследовать? – подбежал к Зихао пылающий энтузиазмом Куану.
- На чем? У нас нет БМП. Умник?
Юшенг, все ещё не пришедший в себя, неохотно подошел.
- Курсант Чжан по вашему приказанию…
- Бери всех, кого нужно, и бегом к их машинам. Делай что хочешь, но они должны быть под нашим контролем до того, как французы очухаются.
- Мне нужен Клоун.
- Я сказал, всех, кого нужно.  Куану, ты и твои люди их прикрываете. Могут появиться киберы, штурмовики…В общем, смотрите в оба.
- Есть!
- Всё, действуйте.
     Юшенг заставил себя сосредоточиться. А в ушах все звучал глухой голос курсанта Шу: «Я пойду, всё равно от меня тут никакой пользы».
«Ты не бесполезный, Шу. Ты один стоишь всех нас, – с горечью думал Юшенг, – А мы этого не понимали. Посмеивались над тобой, считали ничтожеством. Если бы я мог… если бы я только мог…».
     Спустя полчаса механики Юшенга, страшно гордые собой, словно пастухи отару, привели в расположение отряда железное стадо. Курсанты опасливо посмотривали на огромные мониторы, братья тех, что собрали сегодня кровавую дань с отряда. Бронированные гиганты мирно проплывали мимо. На их покатых бортах красовались непонятная надпись на интере «Dordogne» . Зихао пояснил, что это название французских тяжелых машин.
- Не взбрыкнут? – спросил Киу, держа наготове свою винтовку, как будто она могла прошибить броню этих мастодонтов.
Юшенг ткнул пальцем в маленькую грузовую платформу, следовавшую за ним как собачка на привязи. На платформе были навалены какие-то плоские коробки.
- Блоки управления, – пояснил он. – Сейчас они закорочены на Клоуна. В машинах остались только исполнительные механизмы. Никуда они не денутся.
Бэй, с царственным видом восседающий поверх коробок, оторвался на секунду от своего вирта и скроил Киу физиономию.
 - Не пытайся приручить змею! – нравоучительно добавил рябой Ливей, вся броня которого была заляпана машинным маслом.
     А еще час спустя над расположением отряда завис диск военного транспорта с родными эмблемами Народной республики на плоском, как панцирь черепахи, днище.
     Курсанты обнимались, прыгали и подбрасывали в воздух шлемы, приветствуя своих. Кто-то предложил качать Зиахо, но великан пригрозил пустить иглу в лоб первому, кто вздумает до него дотронуться.
     Военный транспорт мягко опустился на перепаханную взрывами равнину. В его борту раскрылся, словно огромная пасть, грузовой люк, из которого выполз пандус. Казалось, траспорт хочет попробовать орошенную кровью землю на вкус, жадно высовывая огромный язык. Лязгнув, пандус лег на покрытую щебнем землю. Хлопнули пиропатроны фиксаторов, вогнав в каменистую почву стержни якорей.
- Стройся, – скомандовал Зихао.
Курсанты, оживленно переговариваясь, выстроились повзводно. Зихао занял место на правом фланге.
     В грузовом люке показались две фигуры. Одна из них была в парадной форме, а вторая… вторая была в закопченной тяжелой броне, без шлема и с одной перчаткой. Под безумной звездой Пекла весело и празднично блестела окаймленная жидкими волосами плешь её владельца.
Шу!
Строй ахнул.
- Шу, раздолбай дятел твою лысину! – завопил радостно Бэй. – Так ты жив, старый хитрец!
Шу смущенно переступил с ноги на ногу, виновато разведя руками. Рядом с ним в отутюженной парадной форме стоял, таинственно улыбаясь, капитан Лян.
Строй сломался. Бэй первым бросился обнимать Шу. За ним, не отставая, несся Киу.
И только Юшенг как стоял, так и остался стоять столбом.
- Умник! – кричал Бэй, подпрыгивая, – Иди сюда!
     Вокруг него толкались курсанты, кто-то хлопал его по плечу, кто-то жал руку. Но он никого не видел. Он крутил головой, пытаясь высмотреть за лесом фигур ту одну, которая была сейчас важнее всех. И он увидел её в приоткрывшемся просвете между бронированных тел. Зихао сидел на гусенице ракетного комплекса, раздавленного колоссальной гравитацией «Дордони» и, сняв шлем, безмятежно щурился на солнце.
На негнущихся ногах Юшенг пошел к нему, раздвигая веселящуюся толпу.
- Эй, лейтенант! – окликнул Зихао из-за спины юноши курсант-сержант Юн. – Чего ты там один? Давай к нам!
Зихао помахал рукой в ответ и встал, потянувшись всем своим могучим телом.
     Курсанты радостно захлопали в ладоши, привествуя своего командира, того, который спас их сегодня, который дал курсантам почувствовать самый упоительный вкус, какой только существует на свете – вкус победы. Что-то приветственно кричал капитан Лян, поддавшись общей атмосфере ликования.
     Юшенг, наконец, дошел до великана. Встал напротив него – маленький на фоне громадного вояки. Смешной в своей броне, из которой крошечной нашлепкой торчала голова.
- Ты знал, да? – тихо спросил Юшенг. Спросил тихо, едва шевеля губами. Но Зихао его услышал. И радостная улыбка медленно сползла с его лица.
- Ты знал с самого начала, – повторил, словно приговор, Юшенг. В его глазах стояли слезы ярости и разочарования. – И когда Киу стрелял в Делуна, ты тоже знал, да?
Зихао опустил глаза. И тогда Юшенг, давясь слезами, ударил друга по щеке. Звук пощечины получился неожиданно громким.
     А потом железный кулак Зихао обрушился на его скулу, и Юшенг отключился.

Пятый Сектор вооруженных сил КНР.
Система НР11_08.
Планета Пекло.
Учебная часть «Банли».

     Учения. Это просто учения. Чёртовы учения. Никаких французов на Пекле не было. В самом деле, смешно даже представить: французский десант – и здесь. Нужно быть идиотом, чтобы посылать диверсионную группу на эту вонючую планету, на которой нет ничего, кроме убогой школы для будущих смертников. Отбросов, расходного материала. И надо быть ещё большим идиотом, чтобы купиться на такую примитивную ложь. Нет, даже не идиотом. Для этого нужно быть гражданским. Настоящий военный, прошедший через десятки схваток, никогда бы не спутал учения с настоящей войной.
     Именно это и понял Юшенг в ту горестную секунду, когда увидел живого курсанта Шу, который должен был испариться, исчезнуть в огненной круговерти. Он понял это в тот миг, когда все вокруг, не особенно вдумываясь в чудесное спасение Шу, радовались избавлению от смерти, только что казавшейся неминуемой. Тогда-то Юшенг и догадался, что Зихао – часть этой лжи. Он сознательно скрыл от курсантов самое главное. Он солгал им. Обманул всех. Друзей и врагов. Он использовал подходящий момент и свёл счеты с Делуном. Он, не моргнув глазом, обрек на мучения и смерть своих сокурсников, попавших под чудовищный гравитационный пресс «Дордони», убитых прямыми попаданиями тяжелых игл и артиллерийских снарядов. Их всех можно было спасти. Только и надо было сказать: ребята, спокойнее. Это – учения. Нам нужно сохранить жизни и не геройствовать попусту.  Как, кстати, и говорил Делун. Но нет, Зихао этого не сделал. Офицерские полномочия ударили ему в голову. Почуяв забытый вкус власти, он не смог остановиться. Он посылал людей на смерть просто из любви к своему проклятому воинскому искусству. Он и Делуна убил, чтобы тот не испортил ему удовольствие.
     Юшенг лежал на своей койке, отвернувшись к стене. В честь победы начальство  объявило выходной. Курсанты пировали в столовой. Говорят, капитан распорядился выдать всем какой-то особенный праздничный паек. Юшенга это не интересовало. Друзья пытались его растормошить. Бэй неуклюже шутил, Киу просто сидел рядом, громко вздыхая. Юшенг не реагировал. А вот Зихао не пришел. Ещё бы. Ему наверняка стыдно. Он понял, что Юшенг его раскусил. Всю его мелкую душонку. Его маниакальное желание управлять, плести заговоры, командовать. Подумать только, и такого человека он все эти месяцы считал своим другом!
- Встать, курсант, – прогремел суровый голос. Юшенг поднялся, не глядя на сержанта Тайшу, одернул френч.
- Ты от меня рожу не вороти, Чжан. – Тайшу никогда не отличался любезностью, но сейчас он был сердит даже больше обычного. Но и Юшенг был сердит. Ведь Тайшу тоже всеё знал. Он тоже участвовал в этой подлой игре, в этом обмане.
- Понятно. – Тайшу прошелся вдоль казармы, мимо замершего по стойке смирно мятежного курсанта. – Ты, значит, у нас правдоискатель.
- Так точно. В отличие от вас, товарищ сержант, – отчеканил Юшенг, глядя, по-уставному, точно перед собой. Тайшу приподняв брови, уставился на смельчака. Оказавшиеся в казарме сокурсники изумленно вытаращились на посмевшего взбунтоваться бойца.
- Та-ак. Ну-ка, курсанты, пойдите-ка погуляйте, – не оборачиваясь, распорядился Тайшу. Свидетелей как ветром сдуло. Юшенг и бровью не повел, неукоснительно разглядывая приколотую к стене открытку с изображением атакующего линкора. Тайшу подвинул стул и уселся, закинув ногу на ногу. Его ботинки, как всегда, сияли. Ну, так еще бы. Ему же не пришлось захлебываться пылью и гарью там, в долине.
- Сядь, – сказал Тайшу. Юшенг не отреагировал.
- Сядь, сказано! – рявкнул сержант.
- Это приказ, товарищ сержант?
- Да, чтоб тебя, это приказ.
Юшенг, держа спину прямой, умудрился сесть по стойке смирно.
- Какой же ты остолоп, курсант Чжан. – Тайшу поморщился, как если бы строптивый юноша наступил ему на любимую мозоль. – Ничего не знаешь, ничего не понимаешь, а  туда же. Судишь, возмущаешься.
Юшенг демонстративно смолчал.
- Ну да, я совсем забыл. Ты же тут единственный чистенький, ни в чем не виноватый человек. Просто образец для подражания. Все остальные, конечно преступники, но не ты, нет. Знаешь, ты такой правильный, что даже противно. За что Чу тебя любит, не понимаю.
- Я в его любви не нуждаюсь, – не выдержал Юшенг.
- Скотина ты неблагодарная, – резюмировал Тайшу. – Вот ты кто. И дурак к тому же.
- Вы сержант, – сжав кулаки, отчеканил Юшенг. – Вы можете мне приказывать, но вы не имеете права меня оскорблять.
- Я тебя не оскорбляю, курсант Чжан. Я просто констатирую факт. Ты ничего не понимаешь в поступках исполнявшего обязанности лейтенанта курсант-сержанта Чу Зихао. Ты ничего не понимаешь в приципах работы учебного центра. Тебе и невдомёк, что Зихао для всех вас сегодня сделал. Зато ты берёшься судить. Ты считаешь, что имеешь на это право. Так кто же ты после этого, если не дурак?
Юшенг почувствовал беспокойство. Его смутила уверенность в своей правоте, звучавшая в голосе Тайшу.
- И что же такое он для нас сделал? – спросил Юшенг, стараясь, чтобы голос звучал равнодушно.
- Э-э нет, курсант. Я тебе ничего объяснять не собираюсь. Захочешь, узнаешь сам. Ты же Умник. Вот и думай. А не выйдет, так ты в курсе, у кого спрашивать.
И Тайшу, бросив на прощание взгляд, полный презрения, вышел из казармы, оставив Юшенга в полном смятении чувств.
     Что хотел сказать сержант? Чего такого он не понимает? Что сделал для них Зихао? Неужели он, Юшенг, неглупый, черт возьми, человек, учёный-экономист, обладатель двух высших образований, снова попал пальцем в небо? Неужели он ошибся, считая Зихао жадным до власти карьеристом? Но если так,  почему тот скрыл от них правду? Для чего был нужен этот кровавый спектакль?
     Юшенг понял, что сам не сможет докопаться до истины. Слишком мало данных. Тут никакой алгоритм не справится. Ответы может дать только один человек – сам Зихао. Но как же не хочется идти на поклон к бывшему другу! Он попробовал снова повернуться лицом к стене. Но на этот раз испытанный способ не сработал.
«Ну да. Давай. Отвернись от всего мира. Ты ведь только это и умеешь. Чуть что – юрк в свою раковину и обижаться на несправедливый мир. Да, курсант Чжан?» – внутренний голос был куда язвительнее и беспощаднее, чем десять сержантов. И от него невозможно было отвязаться, просто вытянувшись по стойке смирно.
     Устав бороться с собой, полный сомнений Юшенг отправился искать Зихао. В столовой его не оказалось. В беседке у плаца – тоже. Куда же он мог запропаститься?! Учебный корпус! Юшенг пересек плац и приложил ладонь к сенсору. Дверь открылась. В учебном корпусе семь этажей, заполненных симуляторами и тренажерами. Первым делом Юшенг проверил спортзал: может, здоровяк решил потягать тяжести? Пусто. Ни души. Ну и где его искать? Хотя, что за вопрос? Куда может пойти солдат, чтобы собраться с мыслями или наоборот, отвести душу? Юшенг решительно направился к тиру. И еще издали услышал хлопки выстрелов.
     Зихао, в шлеме с активным шумоподавлением, стрелял из порохового пистолета. Штука громкая, малоудобная, зато вообще не нуждающаяся в энергии. Юшенг пока так и не научился пользоваться пороховым оружием как следует. Да и как можно за два занятия овладеть этой капризной техникой с чудовищной отдачей? Зато для Зихао эти тяжелые, неудобные раритеты, похоже, старые приятели. Табло показывало двадцать точных попаданий из двадцати. Какой-то кибер, а не человек.
     Зихао даже бровью не повел, когда юноша зашёл в тир. Сделал вид, что не заметил. Ну ладно. Раз так, значит, так. Юшенг открыл оружейный шкаф и, поколебашись, выбрал ту же модель, что и Зихао. Нарочно долго и громко возился с картриджем, который в этом виде оружия почему-то назывался обоймой, и в котором вместо сотни игл хранилось всего двенадцать больших патронов. Картридж никак не хотел вставать на место. Великан наверняка слышал, как мучается Юшенг, ведь шлем подавлял звуки выборочно, но даже не подумал помочь.
     Вставив, наконец, обойму до щелчка, Юшенг надел шлем и, прихватив несколько запасных обойм, вышел на линию огня, заняв соседнюю с Зихао ячейку. Сейчас их разделяло только стекло.  С виртом пороховое оружие, изначально заточенное на работу без источников энергии, конечно же, не коннектилось. Единственным способом выстрелить, куда надо, было совместить на одной линии несколько выступов и выемок на верхней части пистолета, центр мишени и глаз. Покосившись на равнодушно отправляющего пулю за пулей в цель Зихао, Юшенг принял ту же весьма специфическую позу и, прицелившись, выстрелил. Бах! Куда попала пуля, он не заметил, потому что был занят совсем другой проблемой. Пистолет заехал Юшенгу прямо в лоб. Больно и обидно. Думая о другом, он совершенно забыл про отдачу! Зихао только хмыкнул и, вынув опустевшую обойму, одним движением вставил на её место новую.
     Потирая лоб, Юшенг взглянул на свое табло. Как и следовало ожидать – ноль. Вирт любезно подсветил место попадания. В потолке, метрах в трех от мишени.
     На этот раз Юшенг целился особенно старательно, стараясь держать руку так, чтобы отдача не сгибала руку в локте. Второй выстрел удался определенно лучше. В мишень он, конечно, не попал, но и в лоб – тоже. Никаких комментариев из соседней ячейки.
     Юшенга бесила эта игра в молчанку. Ну да, возможно, он в чём-то неправ. Причем именно что только возможно: слова Тайшу ничего не прояснили и ни в чем не убедили. Но, вопреки логике, в глубине души Юшенг понимал, что виноват. Ведь та пощечина, которую ему ни за что отвесила Сяомин, до сих пор жгла ему щеку. А это когда было… целую эпоху назад.
     Отстреляв обойму, юноша решительно снял шлем и положил пистолет на стойку. Зихао прекратил стрельбу – похоже, у него тоже закончилась очередная обойма. Пользуясь паузой, Юшенг решил первым сделать шаг навстречу.
- Тайшу сказал, что я был неправ…
Зихао даже бровью не повел. Юшенг глубоко вздохнул и продолжил.
- Он сказал, что я дурак и неблагодарная скотина.
Молчание.
- Я не знаю, прав он или нет, но я хочу разобраться. Но как, черт возьми, я могу разобраться, если ты не желаешь со мной говорить?!
Зихао отложил пистолет.
- Теперь ты решил разобраться? А ты не думал, что разбираться надо было раньше?
- Я понимаю, тебе, конечно, обидно… Но ведь ты тоже… Слушай, ты же дал мне сдачи, так? Получается мы как бы квиты…
Зихао, наконец, посмотрел ему в глаза. На его лице было написано… нет, не обида, не злость… Разочарование, как если бы бывший аспирант на экзамене перед учителем Ли не смог извлечь простейший интеграл.
- Ты что, правда считаешь, что я врезал тебе в отместку?
- А разве нет? Скажешь, просто рука дёрнулась? – съязвил Юшенг. Выражение лица великана задело его куда сильнее, чем он готов был себе признаться.
- Тайшу прав. Ты и правда дурак, Юшенг. Если бы я тебе не врезал, ты бы сейчас со мной не разговаривал. Тебя бы вообще тут не было.
Язвительные слова застряли у Юшенга в горле. Он только и мог, что остолбенело глазеть на друга, бестолково разевая рот.
- Значит, ты действительно ничего не понял, – подытожил Зихао. – А я-то думал, ты хоть чему-то научился.
К Юшенгу, наконец, вернулся дар речи.
- Всё, сдаюсь. Я вообще ничего не понимаю! Слушай, прости, если я сглупил. Или не прощай, твоё дело. Только объясни мне, в конце концов, что всё это значит?!
Взгляд Зихао смягчился.
- Пошли. Только вирт оставь тут.
Убедившись, что они не пытаются вынести из тира оружие, автоматика распахнула прозрачные двери тира. Лифт поднял их на последний этаж. Пройдя по небольшому коридору, Зихао открыл небольшую дверь в торце. За ним оказалась лестница, которая, как выяснилось, вела на крышу.
     Сверху концентрические дорожки и прямые аллеи, сходящиеся к центру базы, где располагался штаб, придавали военному городку сходство с огромной мишенью. По контрасту с прожаренной  безжалостным светилом пустыней, раскинувшейся с одной стороны, и с почерневшими от жара горами с другой, этот отгороженный невысокой стеной островок человеческой цивилизации казался гостем из другого мира. Опрятные изумрудные газоны, утопающие в зелени здания, украшенные веселыми разноцветными полосами.
Белое пятно звезды неторопливо опускалось за горный кряж. Жаркий ветер пустыни привычно опалил лицо, подсушил губы.
- Красиво здесь, – задумчиво произнес Зихао, подходя к самому краю крыши и мечтательно глядя на темнеющий восток, где скоро зажгутся первые звезды. Закат раскрасил небо в яркие тона. На востоке оно нависало буроватым бархатом, который вскоре сменится густым коричневым мраком. Проходя через болотисто-зеленый, небо ближе к зениту становилось тускло-оранжевым. А на западе, где цеплялась за вершины гор бешеная белая звезда, оно было выцветшим, песочным.
На зубах поскрипывал тонкий порошок – след небольшой пыльной бури, пронесшейся над базой пару часов назад.
- Красиво… – повторил Зихао.
Юшенг хотел было возразить, что ничего красивого в этом ссохшемся мире нет, если только ты – не шестиногая ящерица. Но потом понял, что хотел сказать Зихао и вовремя прикрыл рот. Это ему, привыкшему к ухоженным гражданским мегаполисам, выросшему в академической среде университетских городков, обитателю чистеньких аудиторий и уютных общежитий, Пекло казалось жуткой планетой. Но что, если всё, что ты видел в жизни – это война? Если твоя юность прошла среди смерти и грохота? Каким выглядело Пекло в глазах Зихао? И, если на то пошло, в глазах Тайшу, и капитана Ляна… Как они вообще сохранили в себе человеческие черты, если эта адская сковородка кажется им красивой?
     Юшенг содрогнулся, и тут же ему пришла в голову другая мысль: а может, всё наоборот? Может, это он, выросший в тепличной обстановке, не умеет по-настоящему видеть? Тогда ему только и остается, что честно это признать.
- Я не вижу тут никакой красоты, – ответил он. – Что здесь красивого?
Зихао покосился на юношу.
- У красоты много лиц, – неторопливо ответил он. – Некоторые покажутся тебе уродливыми. Но это не их проблема, а твоя.
- Хорошо, я понял, – сухо, возможно излишне резко, сказал Юшенг. – На красоту я насмотрелся. Может, теперь спустимся и поговорим о деле?
Его слова почему-то развеселили великана.
- Высшие! Ты всё-таки неисправим. А для чего, я, по-твоему, привел тебя на крышу? Смотреть закат? Тут точно нет прослушки, можно говорить открыто. 
- Опять прослушка? – Юшенгу смертельно надоела паранойя здоровяка. Он считал, что всех и всегда прослушивают только в вирт-постановках. И сильно сомневался, что кому-то придет в голову слушать разговоры курсантов учебной части дисциплинарного батальона. – Может быть, ты немного преувеличиваешь?
- Нет. Прими как факт. Поверь.
- Я тебе и так слишком долго верил. А ты…
- Если ты собираешься опять петь старую песню, то лучше уходи. – Зихао умел быть резким куда лучше Юшенга. Юноша осёкся.
- Я объясню тебе, что на самом деле происходит. Но учти – первый и последний раз я позволяю тебе подобное. Ты либо веришь мне, причем не через раз, а всегда и во всем, либо ищи себе другую команду и другого друга. Понятно?
Юшенг торопливо кивнул.
- Хорошо. Теперь слушай. Я тебе врезал, чтобы спасти твою глупую голову. Ты при свидетелях, да что там при свидетелях, при командире учебной части ударил офицера, непосредственного командира. Пусть и временного. Да еще умудрился сделать это во время выполнения боевой задачи, потому что формально на тот момент учения не завершились. Ты хоть понимаешь, что это трибунал? Ты подставил не только себя, ты подвел капитана. Он бы и рад был замять дело, но как? То, что он видел твой поступок, готовы засвидетельствовать десятки людей. Ты не оставил ему выбора. Ещё миг и ему пришлось бы приказать взять тебя под стражу.
Юшенг не знал, что и сказать. Такая трактовка событий ему не приходила в голову. А Зихао продолжал.
- Сейчас бы ты уже стоял перед трибуналом. И на этот раз тебя бы никто не спас.  Наказание за нападение на командира в боевой обстановке – расстрел. Возможно, повторяю, только возможно, и то при большом везении, трибунал принял бы во внимание, что де-факто бой уже закончился. Тогда ты смог бы отделаться пожизненным заключением в самой глубокой дыре вселенной, среди садистов и убийц. Но это – если бы только тебе сказочно повезло. Понимаешь теперь, дурья твоя башка?
На Юшенга было жалко смотреть. Только что он с вызовом требовал объяснений, а теперь, получив их, не знал, куда девать глаза от стыда. Он чувствовал, как горят щеки, пламенеют уши. И вовсе не горячий ветер был тому причиной.
- У меня оставалась пара секунд. Если бы капитан успел отдать приказ арестовать тебя, я бы уже ничего не смог поделать. Но Лян – умный мужик. И человек что надо. Он дал мне шанс. Когда я ударил тебя в ответ, капитан получил возможность представить произошедшее как стычку двух курсантов. А это совсем другое дело. Максимум, штрафные работы, ведь сажать нас в карцер сейчас, когда каждый день учебы на счету, слишком большая роскошь. Вот такая история. Ну, что, ответил я на твой вопрос?
Как Юшенг нашел в себе силы, он бы и сам не смог объяснить. Ведь Зихао снова спас ему жизнь. Ему, оскорбившему друга на глазах всего отряда. Но он вспомнил бой. Он вспомнил всё, что ему предшествовало. Круглую дырку во лбу мерзавца Делуна, раздавленные тела курсантов, угодивших под «Дордони».
- Нет, товарищ исполняющий обязанности лейтенанта. Вы ещё даже не начали отвечать на мои вопросы, – произнес он, заставляя себя смотреть в глаза Зихао.
- Неплохо. Можно даже сказать, хорошо. Ладно, время есть. Только давай сядем, уже никаких сил нет.
Зихао уселся на краю крыши, опустив ноги в тридцатиметровую бездну. Юшенг, скрипнув зубами, последовал было его примеру, но Зихао протянул руку, на которую юноша натолкнулся, словно на стальной шлагбаум.
- Свалишься с непривычки. Просто садись.
Юшенг подчинился.
- Знаешь, я ведь думал, что и ты тоже догадаешься. Ошибся. Нет, я не говорю, что ты глуп. Просто ты… наивный. Бьют тебя, бьют, да только, видно, мало. Никак твою дурь не выбьют. Ну да ладно, не об этом речь. Так вот, я с самого начала ожидал чего-то подобного. Чего, спрашивается, сержанты отправили нас одних? Прямо как на полигоне. В общем, когда транспорт начал падать, я почти не удивился. Ты ж пойми, я этому делу учился не как ты, не пару месяцев. Я учился воевать с самого пробуждения. Как думаешь, научился чему-нибудь?
Упрямый Юшенг неопределенно помахал рукой.
- Можешь мне поверить, научился. Иначе бы не сидел тут перед тобой, а красовался на памятной доске, в списке погибших. Я подставу за милю чую. Слишком все гладенько получилось, одно к одному. А уж когда боеголовка французской ракеты не взорвалась, тут уж просто стало смешно. Такого у нас сопливый ефрейтор не допустил бы, придумал бы что-то поубедительнее. Я не хочу сказать, что они тут все идиоты, просто они рассчитывали на вас, а не на меня. А вас облапошить, ты уж извини, братец, много ума не надо.
- Хорошо, это я  понял. Ты обо всем догадался. Но почему не сказал всем? Ну, или хотя бы нам с Беем и Киу?
- Что известно троим, знает свинья. Есть такая поговорка в Союзе Миров. В смысле, знают все. Как думаешь, что бы случилось, прознай остальные, что это – учения?
- А и правда, что бы случилось? Разве что десяток ребят остались бы жить. Но это же ерунда, правда? – не удержался от горького сарказма Юшенг.
- Не ерунда. Но неужели ты думаешь, что перед нами разыграли бы безобидный спектакль и на этом всё закончилось? Нет, дорогой мой наивный Умник, так это не работает. Ты считаешь, нас выпустят из учебки необстрелянными? Только и видевшими, что учебные атаки?
- Не понял… Что ты имеешь в виду?
- Хорошо. Представь себе на минуту, что я всё рассказал. Все знают, что это – ещё одни учения. Скажи-ка, стали бы они так рваться из жил, копая окопы? Стирать ладони до мяса, с остервенением? Стали бы рисковать жизнями?
- Нет, конечно! Но они бы честно выполняли…
- Брось, ты просто не знаешь, о чем говоришь. Если бы они думали, что работают за «оценочку», за то, чей взвод наберет больше очков, они бы и десятой доли всего не сделали. И вот тогда жертв было бы куда больше. Ведь вся штука в том, что атаковали-то нас всерьез. Да, они сделали всё, чтобы минимизировать жертвы, иначе для чего было вообще тратить средства, время и учить нас? У техники были сбиты прицелы, киберы вообще лупили в белый свет как в копеечку. Но от шальных попаданий никто не застрахован. Так оно и было задумано с самого начала. Мы должны были почуять кровь, свою и чужую. А они должны были посмотреть и понять, чего мы стоим на деле.
Зихао прервался, поплевывая сверху. Юшенг молчал, придавленный открывшейся правдой.
- Если бы я не убедил всех, что речь идет о французской бригаде, –  продолжил Зихао – колонна прорвалась бы на фактически необорудованные позиции. Машины положили бы ничуть не меньше людей. Скорее, гораздо больше. Не думай, никто бы не стал их останавливать. Зачем? Трусы и неумехи фронту не нужны. А тех, кто выжил, потом раскидали бы по самым безнадежным участкам фронта, где ни у кого не было бы и шанса выжить. С неудачниками в армии не церемонятся. Да, признаю, в бою мы потеряли несколько парней. Для вчерашнего гражданского, наверное, прозвучит жестоко, но это – нормальное явление. Даже во время учений регулярных частей допускается запланированный уровень смертности. И никто не делает из этого трагедию. Но зато теперь, когда мы утёрли Ляну нос и закончили бой победой, да еще такой убедительной, у нас появился шанс. Мы заставили начальство уважать себя, понимаешь?
- Послушать тебя, так ты заслужил орден.
- Не говори ерунды. То, что я делал – это фактически спасение мирного населения с привлечением гражданского ополчения. Мне даже думать не пришлось – это была совершенно заурядная операция, которую любой фронтовой офицер проведет не просыпаясь, с закрытыми глазами. Даже такой недоучка, как я.
- Но если это была, как ты говоришь, такая стандартная операция, как ты собирался её выигрывать? Вторая колонна раскатала бы нас в порошок.
- Всё просто. В горах нам ничего не угрожало. Разве ты не понял? Никакой французской пехоты не было. Обычные муляжи на платформах. Иначе и быть не могло. Подумай сам, ну кого бы они на нас натравили? Боевой десант? Настоящих горных стрелков? Зачем? Чтобы перебить нас, как кроликов? Нет, они хотели проверить, насколько успешно мы усвоили базовый курс. Они с самого начала ожидали, что отразив первую атаку и  замедлив вторую, чтобы выгадать время для наших регулярных частей, мы уйдем в горы, отсидимся там сколько надо, и дело с концом. Точное исполнение тактики москита: укусил – и деру. Ведь это именно то, на что нас натаскивали четыре месяца. Но когда я услышал твою идею, то понял, что она гораздо лучше.
- Чем?
- Да тем, что она прекрасно меня маскировала. Сейчас командование и не подозревает, что я был в курсе их планов. Они уверены, что я – подающий надежды, но не слишком далекий солдат, который натворил по молодости глупостей, а сейчас готовый на всё, чтобы доказать, что взялся за ум.
Юшенг молчал, переваривая сказанное. Всё опять оказалось перевернутым с ног на голову. И если откровенно, то, что рассказал ему Зихао, звучало куда логичнее, чем его недавние предположения о том, что власть ударила другу в голову. Слушая великана, он видел, чувствовал тот опыт, который был у того за плечами. Опыт воевать и командовать. Даже если вспомнить, что Чу выгнали со второго курса военной академии, все равно получалось, что его учили командовать настоящими бойцами. Заподозрить его в желании помыкать недавними гражданскими, это все равно как предположить, что Юшенгу после защиты диссертации захотелось бы стать старостой в группе первокурсников. И чем он только думал, когда обвинял друга?! Но было ещё кое-что. О чём нельзя было не спросить. Без чего нельзя было даже подумать о том, чтобы оставить всё позади и снова считать Зихао другом.
- А Делун? Ты ведь мог спасти его.
- Нет. Он сам подписал себе приговор, – жестко ответил Зихао. – Вирты фиксировали все наши переговоры. Это стандартная процедура. Для последующего анализа и разбора. Курсант Делун дезертировал во время боевых действий. С того момента, когда он заявил об этом вслух, он был обречен. После учений Делун прямым ходом отправился бы под трибунал. И поделом. Таким нельзя доверять оружие. Удивительно, как он вообще просочился в учебку, с таким психологическим профилем. Ну да леший с ним. Его судьба меня не волновала. Но он подбивал на бунт других, и это было плохо. Если бы я не обострил ситуацию, не ускорил события, если бы позволил ему ещё какое-то время агитировать курсантов, он бы подвел под расстрел не только себя, но и всех тех, кто ему поверил. А так… Те, кто колебался, искупили свою вину в бою. Претензий к ним нет и не будет. Они живы, наказания не понесут. Это главное. Пойми, Юшенг, я – какой-никакой, но почти военный. Я думаю как военный, живу как военный. Думаешь, нас в военном училище натаскивали только на то, чтобы побеждать любой ценой? Вперед, в атаку, победим или погибнем? Ерунда. Такие офицеры никому не нужны, они угробят армию и ничего не добьются. В первую очередь нас учили беречь своих людей. Нести за них ответственность. Вот почему Делун должен был умереть. Это была осознанная жертва, и я пошел на неё без колебаний. И пойду снова, если возникнет необходимость. И если тебя это не устраивает…
- Ты прав. – Юшенг буквально разрывался на части, снедаемый запаздалым раскаянием. – Ты повсюду прав. И меня это устраивает, если что.
- Вот и хорошо, – кивнул здоровяк, как будто ничего другого и не ожидал. А, может, и правда так. Юшенг давно уже начал подозревать, что кажущийся здоровенным громилой Зихао на деле куда более тонкий психолог, чем можно было предположить. И частенько понимает бывшего аспиранта даже лучше, чем он сам.
     Безумная звезда Пекла убралась, наконец, за черные горы. После её неистового блеска неяркий, рассеянный закатный свет казался полумраком. По небу побежали разноцветные полосы, как будто празднуя окончание очередного дня, такого длинного и тяжелого. Даже ветер, казалось, сдался, махнув на все рукой, и стал прохладнее и мягче.
«Твоя идея прекрасно меня маскировала». Интересно, Зихао просто обмолвился? Или, как всегда, в его словах содержался намек? Знак, что дружба подразумевает взаимное доверие. Протянутую руку. Неужели Зиахо решился, наконец, хотя бы немного открыться?
- Значит, ты всё-таки офицер? – Решившись, спросил Юшенг, стараясь, чтобы голос не выдал его волнения. – Ничего, что я с тобой «на ты»?
- А ничего, что ты дал офицеру по морде?
- Извини. Я и правда дурак.
- Это поправимо.
     Зихао сидел, болтая в воздухе ногами, и смотрел куда-то вдаль. То ли что-то вспоминал, то ли планировал…
     Юшенг, преодолев тошноту – он так до конца и не научился справляться с боязнью высоты – сел рядом. Осторожно, стараясь не делать резких движений, спустил ноги. Посмотрел вниз. Там суетились маленькие человечки, муравьишки, поглощенные своими делами. Отсюда, с высоты, они казались такими мелкими и незначительными. Их можно обманывать, рассказывая сказки об ограниченности ресурсов. Можно кормить отбросами, создавая искусственный дефицит, чтобы муравьишки лучше работали. И их совершенно не жаль посылать на смерть. Муравьёв много, а цель важная. В конце концов, всё это делается для их же муравьиного блага. Не конкретно того муравьишки, который будет раздавлен чьим-нибудь каблуком. Нет, конечно. Для остальных муравьишек. В сущности, какая разница, какой муравьишка погибнет? С высоты они всё равно одинаковые.
В животе стало пусто. Ему казалось, что он вот-вот соскользнет вниз и разобьется вдребезги.
- Неужели тебе не страшно?
Зихао пожал плечами.
- Привык.
Юшенг подумал, что даже если бы Зихао упал с крыши, он бы обязательно придумал что-нибудь прямо в полете и приземлился на все четыре лапы, как кот, свалившийся с дерева.
- И всё-таки ты мог бы мне сказать про учения, – повторил Юшенг. – Я бы тебя не выдал.
- Конечно, не выдал бы, – легко согласился великан. – Только и эту штуку с кибером не придумал. Спорим?
Юшенг подумал и согласился. Только отчаяние и сознание неминуемой гибели подвигло его на этот безумный план. Зихао опять оказался кругом прав. Действительно, не человек, а процессор. Иногда Юшенг начинал бояться друга.
- Пора возвращаться. Не будем нервировать начальство. – Зихао одним ловким движением вскочил на ноги, у самого края крыши. Юшенгу для этого пришлось опереться на локти и, елозя задницей по горячей крыше, отползти от края. Не каждому дано станцевать на краю бездны. Хотя кое для кого это, похоже, образ жизни.
     Когда они вернулись вниз, вирт Зихао уже тревожно помаргивал сигналом вызова. Юшенг заметил, что вызов шёл от сержанта Тайшу.
Зихао скользнул глазами по экрану.
- Нас вызывает капитан. Тебя и меня. Наверное, на разбор. Слушай, ты же понимаешь…
- Знаю, знаю. Мы не догадывались, что это учения. Мы вообще наивные дурачки.
- Не обобщай.
- Не буду.

     На этот раз капитан обошелся без спектакля с сердитым адьютантом. Да и высохший, как старая ветка, прапорщик Генгис взглянул на курсантов почти дружелюбно. Привык, что ли? Более того, когда курсанты расположились за столом для совещаний, он торжественно внес в кабинет поднос с пузатым чайником, вазочкой с колотым сахаром и тремя – тремя! – чашками.
- Угощайтесь пока, – радушно предложил капитан, не отрываясь от вирта. И пока курсанты наливали себе ароматный красный напиток, продолжил что-то сосредоточенно писать. 
     Чай оказался на редкость вкусен. Такой Юшенгу доводилось пить всего дважды, когда профессор Ли, тогда еще всесильный заведующий кафедрой, водил его в престижную чайную в правительственном секторе города. Сам Юшенг туда не попал бы еще минимум лет пять – не хватило бы показателя социального статуса. Вот там был как раз такой чай – благоуханный, из натурального чайного листа, нежный и терпкий одновременно. А вот Зихао попивал его с такой равнодушной миной, как будто им каждый день наливали такой деликатес на завтрак, обед и ужин.
      Капитан, наконец, закончил свои дела. Откинувшись в кресле и сплетя пальцы на животе, он с удовольствием окинул взглядом своих гостей.
- Ну что я могу сказать… – без обиняков начал он. – Браво.
- Служим народу! – заученно отозвались курсанты, как и требовал устав.
- Разумеется. Но, Высшие, как! Как! Нет, что ты возьмешь отряд на себя,  курсант Чу, я честно говоря, ни секунды не сомневался. Но что ты сумеешь превратить их в полноценную боевую единицу… Скажу без обиняков, впечатляет. Нейтрализация провокатора – выше всех похвал. Решительно, грамотно, чётко. Если бы я не читал твою анкету, решил бы, что ты закончил полный курс академии флота.
Зихао извиняющимся жестом развел руками: дескать, извини, начальник, необразованный я, не суди строго.
- Сержант Тайшу клянется, что и сам не смог бы организовать оборону лучше. А его слово чего-нибудь да значит. Организация оборонительных рубежей – превосходно. Не помню, кто читает вам лекции по фортификации?
- Учитель Хуанфу, – вежливо напомнил Зихао.
- Он может тобой гордиться. За такой короткий срок – и такие успехи… Мне интересно, а если бы, к примеру, горные стрелки пошли в обход одновременно с атакой механизированной колонны?
- Я пристрелял тяжелые орудия по склонам. Если вы помните, курсант Киу в прошлом был геологом, он показал, куда стрелять, чтобы организовать обвалы. В недоступных для обстрела проходах мы заложили взрывчатку.
- Как тогда, на ваших первых учениях? – припомнил капитан.
- Да, только в большем масштабе.
- Превосходно, превосходно…
Юшенг сидел и тихо недоумевал. Его-то зачем пригласили на это чествование талантов друга? В качестве зрителя, что ли?
- Ну, а ты чего сидишь таким тихоней, курсант Чжан? – капитан словно прочитал его мысли. – От курсанта Чу я действительно ждал какого-то фортеля в этом духе, но вот ты – это действительно сюрприз. Можно сказать, главное действующее лицо сегодняшних учений.
Юшенг неопределенно дёрнул плечом, ощущая всю двусмысленность фразы капитана. Зихао и тут пришел ему на помощь.
- Он у нас редкостный… скромняга, товарищ капитан, – нахально встрял он.
- Да уж наслышан. Учитель Люйцю тобой доволен, Чжан. Говорит, такого даровитого ученика у него давно уже не было. Талант, говорит.
- Ну… я ведь по первичной профессии  механик.
- Знаю, знаю. Скажи вот, меня всегда это интересовало… – Капитан неопределённо пошевелел пальцами у виска.  – Откуда в принципе берутся идеи? Вот как тебе пришла в голову мысль использовать ядро реактора? То есть, как такое вообще может прийти в голову? Это же против всяких правил!
Юшенг замялся. А и правда, как такое объяснишь? Идея, это же такая штука – то её нет, и ты теряешься, плутаешь непонятно где, как в густом лесу, а потом вдруг раз – выходишь на поляну, на свет. И внезапно всё делается понятным и становится на свои места.
- Я не знаю, товарищ капитан…
- Ну-ну, не надо скромничать. Кому ж знать, как не тебе. – Капитан погрозил ему щипчиками, в которых был зажат прозрачный, как слюда, кусок сахара. – У каждого поступка есть мотивы. Каковы были твои мотивы?
- Не знаю точно… Возможно, обида?
- То есть? – чуть не поперхнулся от такого вопиюще гражданского заявления капитан. – Что значит «обида»?
- Ну как вам сказать… Мы только что разбили колонну врага, потеряли товарищей. Мы радовались, потому что честно заслужили победу. И вдруг наблюдатели говорят, что из французского корабля выгружается вторая колонна. Вот тогда мне стало ужасно обидно. Это… это было нечестно! Получается, всё, что мы делали, все жертвы – зря? Я еще тогда подумал: там, в этом фрегате, поместится хоть пять таких колонн! И я понял, что нам конец. Пока там стоит этот корабль, нам ни за что не выиграть. Вот тут у меня в голове всё и сложилось.
- Да? И как же оно… – капитан помахал в воздухе ложечкой – как оно сложилось?
- Я подумал, вот было бы здорово взорвать этот корабль. Только стрелять по нему нам нечем, да и защита у корабля наверняка такая, что ни одна ракета не пробьёт.
- Здраво, – оценил капитан.
- В общем, передо мной встали две задачи: найти достаточно мощный заряд и создать средство доставки. Про второе я догадался почти сразу. Мы заметили, что уродцы…
- Кто? – переспросил капитан.
- Французские киберы. Уродцы – это мы так их прозвали. Мы заметили, что из-за высокой скорострельности они быстро расходуют боезапас.
- Известный недостаток этой модели, – согласился капитан.
- А когда у них кончаются обоймы, они возвращаются за новыми на корабль. Так что надо было только прицепить бомбу к уродцу и дело с концом. Осталось понять, что прицеплять и как взрывать. И тут я вспомнил первый закон учителя Люйцю.
- И что же это за закон?
- На любой помойке найдется что-то нужное.
Капитан рассмеялся.
- Образно, ничего не скажешь! Курсант Чу, будь любезен, долей своему другу чаю, у него пустая чашка.
Приняв у друга вторую порцию чудесного напитка, Юшенг с наслаждением отхлебнул и продолжил.
- Собственно, дальше была чистая логика. Уродца мы отловили быстро. Я его выпотрошил, а Бэй подправил программный код. Внутри освободилось место – примерно пять кубометров. Значит, мне требовался мощный взрывчатый элемент компактных размеров. Насовать внутрь ракет не получилось бы. Для моих целей нужно было бы впихнуть туда минимум тридцать боеголовок, а для этого в нем было слишком мало места. Помню, я пожалел, что у нас нет тактического ядерного оружия. И тут-то меня осенило: как же нет, когда есть? У нашего транспорта компактное энергоядро с плазменным реактором. Это, конечно, не атомный реактор и, тем более, не термояд, но для одного корабля – за глаза.
Юшенг увлекся и сам не заметил, как вошел в раж.
- Вы же знаете, плазменники по идее безопасны, то есть, даже если транспорт грохнется – а он и грохнулся – с ядром ничего не случается. Но это не значит, что его нельзя раскачать и довести до взрыва. Нужно только правильно запрограммировать управляющий контур, чтобы ввести систему в резонанс и подпитывать в фазе. Тогда амплитуда начинает нелинейно возрастать. Да, я знаю, многие думают, что она растёт в соответствии с квадратичной зависимостью, и что предохранители отключат её при достижении опасных значений. Но вся штука как раз в том, что это тоже можно обойти! Если правильно подобрать частоту контура, вводящую систему в автоколебания, можно достичь тангенциального роста, а это уже совсем другой разговор, это уже асимптота, причем находящаяся на графике раньше порога срабатывания предохранителя! Система просто не успевает среагировать.
Улыбка на лице капитана застыла.
- И часто он так заговаривается? – обеспокоенно обратился он к Зихао. – Или это последствия шока?
- Братец, ты бы обошелся без подробностей, – попросил великан друга.
Юшенг осёкся. Ему-то казалось, что он говорит совершенно очевидные вещи. Подумав, юноша осторожно произнес:
- В общем, если к ядру подсоединить специально запрограммированный генератор импульсов, можно заставить его взорваться. В смысле, ядро, а не генератор. Как-то так.
- Ну, вот видишь! – обрадовано заулыбался капитан Лян. – Можешь ведь объяснить по-человечески, когда хочешь!
Юшенг совершенно потерялся. Капитан, не выдержав, расхохотался, глядя на обескураженное лицо юноши.
- А ведь признайся, поверил, да? Поверил, что имеешь дело с тупыми солдафонами! Ведь подумал, а?
- Э-э… ну… – покраснел Юшенг.
- Поверил, чего уж там скрывать. Это все вирт-постановки. Хочешь моё мнение? Этим режиссерам надо руки поотрывать. Если фильм про войну, обязательно будет какой-нибудь тупой генерал. А подумать головой и понять, что капитан крейсера обязан досконально разбираться в том, чем командует, они не желают. Ох уж мне эти гражданские! Так что, курсант Чжан, получается, ты за считанные минуты нашёл уязвимость в программинге управляющих контуров плазменного ядра?
- С программой мне помог Клоун… то есть, курсант Бэй.
- Великолепно. Честно говоря, я был убежден, что у ядра нет единой частоты автоколебаний. Да что там я, это считается само собой разумеющимся. Нужели инженеры допустили такой промах?!
- Нет, что вы… У корабельной энергоустановки в целом такой частоты действительно нет – у каждого блока она своя, это ж понятно. Но вот если снять все лишнее, то неминуемо окажется, что у голого ядра она есть.
- То есть, пока система собрана, такую частоту подобрать невозможно?
- Конечно! Иначе корабли можно было бы взрывать дистанционно, просто фазируя поля.
- Слава Высшим, что это не так. Значит, ты подобрал частоту и превратил ядро в плазменную бомбу. Какая была выходная мощность?
- Думаю, где-то тридцать – тридцать пять килотонн.
- И правда, вполне достаточно. Вот был бы номер! Знаешь, если бы мы не перехватили вашего Шу по дороге, если бы он взорвал корабль, воплей было бы до самого Бэйдзина.
- Извините…
Капитан всплеснул руками.
- И он еще извиняется! Да ты умница, каких мало! Ты только подумай: никогда, никому, ни в одной боевой части в голову не приходило обнаглеть настолько, чтобы голыми руками взорвать полноценный межзвездник, да еще класса десант-прим! Это же фантастика! Командиры других учебок фуражки сожрут от зависти, когда я им расскажу! А ещё говорят, от гражданских не добьёшься толка… Кхм… В общем, да. Понятно. Но вот что я ещё хотел узнать. Когда ты решил обе проблемы, доставки и заряда, у тебя, если я не ошибаюсь, оставалась еще одна проблема, так?
- Да, взрыватель. И вот тут я ничего не смог придумать.
- Почему? Можно было использовать таймер, или, в конце концов, дистанционный взрыватель по радиосигналу.
- Я побоялся рисковать. Я не знал, сколько времени нужно киберу, чтобы добраться до корабля. Он должен был успеть попасть внутрь, чтобы миновать охранные поля, но взрыв должен был случиться до того, как кибер попадётся кому-нибудь на глаза. Радио тоже не подходило – борт корабля экранирует радиоволны, к тому же частоту могли засечь или подавить… Так что я ничего не придумал и решил, что взрывать нужно вручную. Мне просто не хватило времени, чтобы придумать что-то еще…
- Не надо оправдываться. Это было единственно правильное решение, если хочешь знать. Но, судя по расшифровке переговоров, ты хотел сам взорвать заряд?
- Так точно. Если бы Кроха… курсант Чу мне не помешал, я бы…
- Ты бы совершил огромную глупость. Больше того, ты бы совершил настоящее преступление, курсант Чжан, – перебил его капитан Лян. На это  раз он не улыбался.
- А посылать другого человека на смерть – не преступление?  – осмелился возразить Юшенг.
- Нет. Это – война. И долг командира – использовать каждого солдата там, где он принесет максимальную пользу. Ты – талантливый инженер. Старина Люйцю расплакался от умиления, когда я показал ему сегодняшнюю запись. А нажать кнопку взрывателя… это должен был сделать тот, кто на большее не годен. Ваш Шу. Вот он, кстати говоря, отлично понял, что действительно важно на войне, молодчина. Тайшу уже подготовил представление к награде. Так что каждый должен заниматься своим делом, курсант Чжан. И чем быстрее ты это поймешь, тем лучше.
     Возразить Юшенгу было нечего, да и не по чину. Кто он, и кто капитан Лян? Капитан может позволить себе запросто беседовать с курсантами, угощать их чаем. Но при этом он остается их командиром. А он, курсант Чжан, как не крути, остаётся осужденным. Так что его дело – кивать и держать рот на замке. Хоть это и противно. Но даже думая так, Юшенг в глубине души понимал, что капитан прав. Да, приказать человеку фактически совершить самоубийство – преступление. Но война, как сказал когда-то Зихао, это вообще одно большое преступление. А бороться со злом можно только еще большим злом. Потому что зло – это такая подлая штука, которая добра не понимает.
     Юшенг совершенно некстати вспомнил, как он пытался поговорить с профессором Ксингом, объяснить ему, что уходит к профессору Ли вовсе не для того, чтобы оскорбить Ксинга. Как он умолял Ксинга не держать зла на учителя Ли. И чем это закончилось? Профессор Ли – в доме престарелых, доживает свои дни в забвении, а сам Юшенг оказался здесь, и вынужден соглашаться, когда ему говорят, что убить человека, это вполне нормально, раз от этого человека всё равно нет никакой другой пользы… А если бы тогда, в университете, всё сложилось иначе? Если бы можно было силой заставить Ксинга отступить? Заставить его замолчать и не высовываться? Он представил, как бьет кулаком по ухоженной физиономии профессора, как тот отлетает, как разлетаются кровавые брызги из его разбитого носа. Представил и сам ужаснулся тому, как тепло стало на душе от этой картины. «Высшие! До чего же я докатился?!» – в ужасе подумал Юшенг. Но где-то в самой глубине души, в потаённом уголке её, ухмылялась одна простая, но жуткая мыслишка: «А может, ты никуда не докатился, курсант Чжан? Что, если ты только сейчас наконец-то становишься собой?»
Когда чай был допит, капитан Лян соизволил, наконец, пояснить, зачем вызвал друзей в свой кабинет.
- Буду с вами откровенен. Вы двое – ценные кадры, курсанты. Конечно, я могу, как и положено, после курса отправить вас в строевую часть. Но вы, как я и сказал, ценные специалисты, и отправить вас на передовую значит просто…
Он сделал небрежный жест рукой, словно отгоняя назойливую муху. Курсанты терпеливо ждали продолжения.
- Одним словом,  мы с коллегами посовещались и мне посоветовали сделать вам обоим предложение. Курсант Чу, тебе мы предлагаем звание сержанта и должность командира учебного взвода. А ты, курсант Чжан, после небольшого дополнительно курса также получишь чин сержанта и станешь, для начала, помощником учителя Люйцю. Он будет этому только рад.
Юшенгу показалось, что он ослышался. Им предлагают остаться здесь? Получается, ему не придется отправляться на бойню, называемую дисциплинарным батальоном! Он сможет досидеть свой срок здесь, в тепле и покое! Это же просто чудесно!
- Правда, есть одна тонкость… – продолжил капитан. – С точки зрения закона вы – осуждённые преступники. Дисциплинарный батальон – форма вашего наказания. Я не имею никакого права вас от него освобождать. А осуждённый не может быть принят в штат базы.
Юшенг совсем запутался. Так оставляют их в учебке или нет? А вот Зихао, кажется, начал что-то понимать, судя по его заблестевшим глазам.
- Статья 47-2? – негромко спросил он.
- Совершенно верно, – обрадовался догадливости курсанта капитан. – Я, признаться,  совсем забыл о ней, но опять-таки, мне напомнили о её существовании. Это прекрасный выход из нашего щекотливого положения.
- Простите, а что это за статья 47-2? – вмешался недоумевающий Юшенг.
- Снятие судимости как искупившим кровью и/или героизмом, – пояснил Зихао.
Юшенг было обрадовался, вообразив, что сегодняшний успех на учениях зачтётся им как героическое деяние, но капитан мигом спустил юношу с небес на землю.
- Разумеется, это риск, но, как я понимаю, терять вам особенно нечего. Мы тут подыскали для вас один интересный вариант.  Выполните задачу, вернитесь и тогда сможете начать свою жизнь заново.
Юшенг и Захао переглянулись. В глазах друга мелькнули азартные искорки. Увидев их, Юшенг успокоился. В конце концов, не станет же капитан посылать их на верную смерть? А уж если в этом задании есть хоть один шанс победить и не умереть при этом, Зихао им обязательно воспользуется!
- Так что скажете, курсанты? – подбодрил их капитан. Юшенг раскрыл было рот, чтобы сказать, что они согласны, но Зихао предостерегающе поднял руку, и юноша послушно замолчал.
- Это большая честь для нас с курсантом Чжаном, – дипломатично произнес Зихао. – Но, при всем уважении, вы упустили из вида один важный момент.
- Да? Какой? – Капитан, казалось, совсем не удивлен. Похоже, он и не рассчитывал, что Чу сразу ухватится за щедрое предложение.
- Наш успех – это не только я и курсант Чжан, – твердо сказал Зихао. – Без курсанта Киу я бы не смог использовать всех преимуществ обороны в гористой местности. Без программного обеспечения, разработанного в считанные минуты курсантом Бэем, Чжан не собрал бы бомбу из ничего. Не сочтите за дерзость, товарищ капитан, но я считаю полезным для дела оставить и этих двух курсантов в учебном подразделении. Им есть чем поделиться и чему научить следующий набор курсантов.
Капитан побарабанил пальцами по столу. Было видно, что Зихао задал ему непростую задачу.
- Ну, а ты, курсант Чжан? Что ты скажешь? – обратился он к юноше.
- Я? Ну… – он обернулся к другу. Великан был невозмутим.
- Я полностью согласен с курсант-сержантом Чу, – четко доложил Юшенг и на свой страх и риск добавил: – Как преподаватель в прошлом, я уверен, что с их помощью мы сможем создать самый передовой учебный курс в…
- Я понял, достаточно. – оборвал его командир базы. – Не пытайся заморочить мне голову, курсант Чжан. Мы все понимаем, что учебный курс это только предлог. Вы с Чу хотите вытащить своих друзей из дисбата. Подобная преданность, конечно, похвальна, но тут у нас армия, а не благотворительная организация. Я отчитываюсь перед вышестоящими товарищами, и мне будет не так-то просто объяснить, почему я оставил в учебном центре сразу четверых курсантов из одного выпуска.
- Товарищ капитан, разрешите сказать! – Зихао умоляюще сложил ладони перед грудью.
- Пожалуйста. Если у тебя есть какое-то толковое предложение, я с удовольствием его выслушаю. 
- Дело не в нашей дружбе. Вчетвером мы – идеальная команда. Великолепный пример для подражания.
- Это я уже слышал. У тебя есть что сказать по существу?
- Так точно! Я могу доказать, что это не просто слова. Не попытка, как вы сказали, «вытащить товарищей».
- Так докажите. – Заинтересовался капитан. – Что вы предлагаете?
Зихао подвинулся ближе к столу.
- Вы сказали про задание для нас двоих. Не сомневаюсь, что оно – непростое, но изначально рассчитанное на нас двоих, а значит, не слишком трудное. Но давайте поступим так. Пошлите всех четверых. Вместе мы готовы выполнить задание любой сложности. Такое, какое убедит ваше начальство. Так мы искупим вину перед Родиной, докажем, что вовсе не пытаемся помочь друзьям увильнуть от исполнения долга и главное – наглядно продемонстрируем все преимущества командной работы. Тогда вам будет чем аргументировать назначение всех четверых, в качестве образцовой четверки учебного центра.
Капитан Лян испытующе уставился в честные глаза Зихао. С тем же успехом он мог попытаться пересмотреть танковую башню.
- Похоже, вы пытаетесь втравить меня в какую-то авантюру, Чу. Я предлагаю вам отличный вариант, а вы, из-за двух курсантов…
- Но товарищ капитан! – внезапно брякнул Юшенг, запоздало ужасаясь собственным словам. – Ведь вы тоже… вы же забрали сюда своих друзей с «Йонгана»!
Капитан молчал долго, минуты три. Курсанты сидели тихонько, боясь даже вздохнуть.
- Хорошо, курсант Чжан. Вы, оказывается, не только мастер по технике, но и редкостный хитрец. – Капитан, к которому вернулось благостное расположение духа, что-то пометил на своем вирте. – Но не думайте, что это будет учебное задание. Нет уж. Раз у вас хватает нахальства утверждать, что вы вчетвером стоите целой армии, то будьте любезны отвечать за  свои слова. Завтра вам выдадут боевое задание. Если вы четверо действительно так хороши, как расписываете, вы справитесь. Только условие. Задание – секретное. Чтобы ни одна живая душа о нём не узнала. Не хвастаться, не болтать. Ясно?
     В тот же вечер на базе снова было построение. Первым произнес речь капитан, за ним – парторг. Ослепительно сияли прожектора, отвоевывая площадь у темноты. Где-то во мраке негромко шумели деревья, потерянно вскрикивала приблудная ящерица. Командирами было сказано много правильных и красивых слов, но Юшенг не слышал и половины, пребывая в состоянии прострации. «Зихао всех нас убил, напросился на невыполнимую миссию»,  – крутилось у него в голове. Самое паршивое, что у него даже не было времени потребовать у друга объяснений: сразу после аудиенции с командиром учебной базы Тайшу забрал их на построение, им даже в свой взвод возвращаться не пришлось. Пока они бегом спускались по лестнице, Зиахо только успел шепнуть: «Не волнуйся, всё идет нормально». Но легко сказать – не волнуйся! Завтра их пошлют неизвестно куда, и всё по милости вояки. Ему-то что, он из любой передряги выпутается. А что делать им троим? Ох, Зихао, Зихао… что же ты наделал?
     После того, как взвод, чеканя шаг, вернулся в казарму, сержант Тайшу отправил курсантов на вечернюю пробежку. Всех за исключением четвёрки Зихао. «Вы – ко мне в кабинет» – отрывисто бросил он.
Остальные курсанты, бросая на друзей сочувственные  взгляды, быстро выскочили из казармы. Никому не хотелось, чтобы сержант обратил своё внимание и на них.
Юшенг первый раз оказался в маленьком кабинете Тайшу. Сказать, что обстановка в нём была спартанской, значило сделать этой конуре большой и незаслуженный комплимент. Стены, выкрашенные выцветшей, кое-где облупившейся синей краской, побеленный потолок с одинокой лампочкой без абажура, подслеповатое окно под самым потолком. Напротив двери – старый стол из какой-то аудитории с инвентарным номером, намалеванным белой масляной краской, а за ним – колченогий стул. На стене – фотография космического корабля. Наверное, того самого крейсера «Йонган», на котором сержанту довелось служить вместе с капитаном Ляном.
     Юшенг и Зиахо догадывались, о чём пойдет речь, а вот Бэй и Киу терялись в догадках, не понимая, где они успели провиниться.
- Завтра в десять утра дежурный сержант отвезёт вас на космодром, – без обиняков заявил сержант и замолчал, словно предлагая задавать вопросы.
- Как, зачем? – немедленно воспользовались предоставленной возможностью Бэй с Киу.
- А это у них спрашивайте, – заявил сержант, сдвинув брови. – Похоже, они тут самые главные, раз запросто спорят с капитаном. Так что все вопросы – к ним.
Похоже, Тайшу был действительно зол. И его можно было понять. Он-то поручился за Зихао, а тот вместо того, чтобы оправдать доверие, начал кобениться и ставить условия.
- От пробежки и завтрашнего построения я вас освобождаю. Шагом марш отсюда все, кроме курсанта Чу.
«Ну всё, – обеспокоено подумал Юшенг – Сейчас сержант ему устроит!»
     Но когда юноша уже был в дверях, он услышал, как Тайшу тихо сказал: «Надеюсь, ты знаешь, что делаешь». Юшенг окончательно перестал понимать происходящее.
     Киу и Бэй забросали его вопросами. Юшенг рассказал о встрече с капитаном Ляном, о его предложении и встречном условии, которое выдвинул начальнику учебки Зихао.
- Что, он так и сказал: или оставляйте всех четверых, или катитесь к лешему? – восхитился Бэй.
- Ну… не совсем такими словами, но в таком смысле.
Хакер присвистнул.
- А что капитан? Наверное, обозлился?
Юшенг поразмыслил, вспоминая.
- Да нет, не особенно. Мне вообще кажется, он с самого начала подозревал, что так будет. Спросил, что я думаю.
Бэй возбужденно подпрыгнул на койке.
- А ты что?
- Я? Сказал, что Зихао прав, что же ещё?
- Спасибо, – Киу взял руку Юшенга и приянялся трясти её с такой силой, как будто решил оторвать.
- Вы – настоящие друзья! – поддержал его Бэй, тряся другую его руку.
- Мы втравили вас в такую историю, и вы же ещё благодарите? – с трудом проговорил Юшенг, клацая зубами. – Я думал, вы нас последними словами обругаете.
- А ты смотри на это дело так: скоро нам всё равно на передовую, а так есть шанс уцелеть.
Под таким углом Юшенг, поглощенный чувством вины, посмотреть не догадался. Тем временем в проходе показалась могучая фигура Зихао. Увидев держащуюся за руки троицу, он ухмыльнулся.
- У вас тут народные танцы или кружок медитации?
- Кроха, брат, ты нас спас! – бросился к нему обниматься Бэй.
За ним, подпрыгивая, суетился невысокий Киу, которому тоже не терпелось выразить свои чувства.
- Эй, полегче! – Зихао, смеясь, выбрался из назойливых дружеских объятий. – Я бы на вашем месте погодил радоваться. Ещё никто никого не спас. С этим делом всё не так просто. С чего бы это капитану оставлять в учебке бывших курсантов? Откуда такая щедрость?
- Да какая разница? – Беззаботно отмахнулся программер. – Главное, по-быстрому закруглиться, пока Лян не передумал. А потом пусть попробует отказаться от своих слов!
- Не спеши, Клоун. Для начала надо выполнить задание…
- Ну, с этим-то мы справимся! – Восторженный Бэй, как всегда, впал в эйфорию и сейчас готов был сразиться хоть с флотом целой доминанты. – Как думаешь, за сколько мы управимся? До нашего выпуска успеем? Или нет?
- Эй, эй, Клоун! – Зихао помахал перед Бэем ладонью. – Помолчи немного. Бери пример с Крота.
Киу тихонько хихикнул.
- Если я замолчу, я просто взорвусь, – честно признался программер. – Так какой у нас план?
- План? Ну… для начала выспаться, пока есть возможность.
- А дальше?
- Дальше – по обстоятельствам, – признался великан.
Бэй выглядел немного озадаченным.
- А я думал, что у тебя уже всё продумано.
Зихао широко зевнул.
- Слушайте, у меня самого вопросов больше, чем ответов. Нам ещё даже боевую задачу не поставили. Вот узнаем, куда нас решило засунуть начальство, тогда всё и решим.
Бэй вздохнул. Молодой программист огорчался так же быстро, как и впадал в эйфорию. И так же ненадолго.
- Ну… ладно тогда. Тогда спокойной ночи.
Он неуверенно побрел к своей койке. Киу тем временем уже забрался на свой второй ярус и тихо шуршал там, как мышь в гнезде, радуясь, что можно лечь пораньше, не дожидаясь отбоя. За эти недели они научились ценить каждую минуту.
     Юшенг тоже нацелился помять подушку, но его остановил едва слышный шепот Зихао.
«Когда все уснут, будь наготове. Есть разговор». Юшенг вздохнул и принялся таращиться в темноту, ожидая, пока взвод вернётся с пробежки.
     Проснулся он оттого, что его трясут за плечо. Разумеется, это был Зихао. Приложив палец к губам, великан указал глазами на выход. Вокруг спали курсанты, кто сопя, кто постанывая, кто вскрикивая во сне. Значит, уже наступил отбой. Получается, он проспал больше часа. Быстро натянув брюки, Юшенг крадучись последовал за другом, бесшумно, словно тень, скользящим вдоль прохода. На этот раз Зихао не повёл его на крышу учебного корпуса. Вряд ли двери распахнулись бы после отбоя. Они устроились прямо посередине плаца: ночью свет отключался, если только взвод не отрабатывал штрафные часы. Двое курсантов практически растворились в чернильной темноте жаркой ночи Пекла.
- Что ты хотел сказать? – сонно спросил Юшенг. Позади остался неимоверно тяжелый день. Они выдержали тяжелый бой, едва не погибли, выбились из сил, и сейчас в голове у Юшенга мысли переваливались медленно и лениво, как бегемоты в пруду.
- На, выпей. – Зихао отломал верхушку ампулы и подсунул остро пахнущую емкость под нос юноше. – У нас мало времени.
Юшенг, не спрашивая, опрокинул ампулу в рот. Кислятина была страшная, но зато в голове словно шваброй прошлись, сметая многодневную паутину усталости.
- Вот спасибо… – пробормотал он, кривясь, – теперь у меня изжога. Запить что-то есть?
Зихао сунул ему в руку бутылку минералки. Сделав пару экономных глотков – сила привычки – Юшенг отставил бутылку в сторону и вытер ладонью губы.
- Всё, я готов.
- Тогда слушай и не перебивай. У нас крупные неприятности. Нас выманивают с планеты.
- Зачем? – Удивился юноша. – В смысле, кто? То есть, это ты про наше задание?
- Я просил не перебивать. Все вопросы потом. Сейчас только слушай. Как в бою. Понятно?
- Понятно. – На деле Юшенг, конечно, ничего не понимал, но тревога друга передалась и ему. Вояка зря волноваться не станет. Значит, дело серьёзное. – Я молчу.
- Хорошо. Начну с главного. Прежде всего, предложение Ляна – фальшивка, нонсенс, глупость несусветная.
- Поче…– Юшенг прикрыл рот ладонью. – Прости.
- У учебного подразделения управления дисциплинарных батальонов задача одна: ускоренная подготовка кадров и отправка их в профильные боевые части. Точка. В подготовку кадров входят две вещи: получение базовых навыков ведения боевых действий и – вот тут слушай внимательно – психологическая подготовка. Другими словами, мало научить солдата стрелять в нужную сторону. Главное, чтобы он делал это с воодушевлением, полностью выкладываясь. Боевой дух – вот что отличает солдата от штатского. Стрелять научить можно и мартышку, как верно сказал Тайшу. Только боец из неё всё равно не получится. Это ясно?
- Так точно. – Автоматически среагировал Юшенг, как будто не старый друг сидел рядом с ним в кромешной тьме, а сержант Тайшу.
- Хорошо. Итак, в процессе обучения будущий боец дисбата должен проникнуться мыслью, что беззаветная преданность и отвага – его способ существования. Исполнение долга перед отечеством – единственный путь загладить вину. А теперь смотри, что получится, если капитан действительно оставит нас в учебке. Мы будем постоянно маячить перед глазами у остальных курсантов, и нашего выпуска, и всех последующих. Что-то вроде плаката наглядной агитации. Только агитации со знаком минус. Скажи, что подумает среднестатистический курсант, глядя на нашу четвёрку?
- Ну… – запнулся Юшенг, так и не уяснивший себе мысль друга. – Наверное, что прилежание в учебе не останется неоцененным? Такой вот… стимул. Только не понимаю, почему ты считаешь, что это агитация со знаком минус?
- Да потому,  наивный ты мой Умник, что мы своим примером продемонстрируем альтернативу. «Смотрите-ка, – подумает каждый, глядя на нас, – от дисбата, оказывается, можно отвертеться. Если поднапрячься, можно не лезть под огонь, а пронежиться на весь срок в учебке, ничем не рискуя». Представляешь, что начнётся? Каждый станет думать не о том, чтобы исполнить свой долг, а о том, как выслужиться перед начальством, чтобы его тоже оставили. Начнутся интриги, склоки, о боевом духе можно будет забыть.  Нет, брат, в армии дураков нет. Здесь осужденных в учебках не оставляют. Это контрпродуктивно. Но это только в армии. Понимаешь, что это значит?
- Нет. – Признался Юшенг. – Я пока вообще ничего не понимаю. Если оставлять курсантов нельзя, зачем  Лян нам это предложил? Какая-то ерунда.
- Верно. Вот и я так подумал, как только капитан обратился к нам с этим идиотским предложением. И я вижу только одно объяснение. Это не его решение. Ляна вынудили. Против его желания, против всех правил. Догадываешься, кто?
- Кроха, может, для тебя сегодня и был обычный день, но мне такое в новинку. – Взмолился Юшенг. – Мне не до экзаменов. Просто объясни, что происходит и дело с концом.
- Хорошо, дам тебе подсказку. Смотри, что получается. Лян предлагает нам то, что ни один военный в здравом уме предлагать не станет. Значит, главная цель этого нереального предложения – не то, чтобы мы остались на Пекле, а с точностью до наоборот, чтобы мы отправились с Пекла куда подальше от армейских миров. Теперь-то до тебя дошло?
- Ты хочешь сказать, что это предложение… это не наши? Шпионы других доминант, что ли?
Юшенг услышал, как вояка с досадой хлопнул ладонью по горячему бетону, и поспешил исправиться.
- Погоди, погоди. Ну да, ляпнул, не подумав… Просто у меня голова уже не соображает… так… да, ты прав, если бы это был, скажем флот Союза Миров, их разведка… они понимают в армейских делах не хуже наших. Предлог был бы другой… да и вообще, на кой черт мы сдались тем же американцам… Вряд ли их интересуют недоучившиеся экономисты...
- Их – точно не интересует. – Вкрадчиво прозвучал из бархатной темноты голос Зихао.
До Юшенга дошло. Как будто пелена упала с глаз. Хотя в кромешной тьме, нарушаемой только мутными огоньками антенн на крышах учебных корпусов, всё равно не видно не зги.
Все фрагменты головоломки встали на свои места. И как он мог быть так слеп! Ведь Зихао чётко сказал: с точки зрения военного, идея оставить осуждённых в учебке – безумие. Но это военные, у них свой тип мышления. Зато во всех фильмах про тюрьмы те, кто сотрудничает с администрацией, всегда получают поблажки и поощрения. Там наглядный пример заключённого, который отлично пристроился, помогая руководству тюрьмы, работает на благо. Получается, план, который подкинули Ляну, составляли не военные, а гражданские! Для них-то сделать заключённому предложение о сотрудничестве – в порядке вещей! Им и в голову не могло прийти, что в армии всё иначе! А это означает…
- Это снова они. – Потрясённо выдохнул он. – Те, что тогда, на «Серебряной мечте»!
- Именно так. Похоже, спецслужбы Тяньцзиня настырнее, чем мы думали. – Судя по голосу, Зихао не испытывал ни малейшего страха. Напротив, его голос звучал так оптимистично, как будто их всех только что торжественно амнистировали.
- Но как они смогли… то есть, капитан Лян… как они смогли его вынудить? – Недоуменно спросил Юшенг. – У них же здесь нет полномочий, ты сам говорил.
- Верно. Я тоже не знаю, что именно произошло. Скажу только, что за три месяца можно найти компромат даже на святого. Уверен, они сумели раскопать какие-то прошлые грехи нашего капитана. Ну и поставили его перед выбором. Хотя, какой там выбор, так, ерунда. Ему же не Родину предложили продать. Всего-то передать пару осуждённых преступников спецслужбам своей же республики. Не такая уж высокая цена за молчание, не находишь? Он, наверное, и секунды не колебался.
Юшенг лихорадочно соображал. С одной стороны, выкладки вояки выглядят правдоподобно. Но всё равно кое-что не стыкуется. Юшенг нащупал бутылку, сделал два глотка. Вода успела согреться, но, по крайней мере, хоть на пару минут избавляла от тухлого привкуса пустыни во рту.
- Что-то не так, Кроха. Раз им есть чем надавить на Ляна, к чему тогда лишние сложности?   Сказали бы ему прямо – так и так, выдай нам курсантов Чу с Чжаном и мы от тебя отстанем. Сам говоришь, он бы не стал возражать. И этим… из спецслужб не пришлось бы выдумывать никаких заданий. Ты же сам вечно твердишь: хорошее решение должно быть простым и эффективным. Вот и взяли бы нас прямо с плаца, чего тут усложнять, придумывать какие-то хитрости?
Великан щелкнул пальцами, явно довольный вопросом друга.
- Вот это-то как раз и есть самое главное! И знаешь  что? Именно то, что они действуют именно так, а не иначе, даёт нам надежду.
- Ну не знаю… – С сомнением протянул Юшенг, –  что-то я никакой надежды пока не вижу.
- И зря. Смотри, что я думаю. Раз этих типов так прижало, что они пошли на шантаж командира базы, значит, по их убеждению, дело крайне важное. Но тогда им стоило поступить совсем иначе. Догадываешься, как?
- Откуда? Я в этих интригах не разбираюсь.
- Да тут и разбираться нечего. Смотри, республика всё-таки единое целое, хоть армия и гражданские миры почти не пересекаются. В частности, когда дело касается каких-то жизненно важных вопросов, существует специальный протокол. Если мы так позарез понадобились спецслужбам, им следовало обратиться к своему руководству в Бейдзине. Их высокие чины связались бы с нашими генералами, прислали бы нужные документы и готово. Из штаба округа Ляну спустили бы приказ: передать курсанта Чжана представителям МГБ или Моб, уж не знаю, кто из них конкретно на тебя охотится.
- Ясно… Эй, а почему это только меня? Капитан сделал предложение нам обоим. Так что, по логике, ты им тоже нужен.
- Ну да, а то у них своих алкоголиков не хватает. – Усмехнулся Зихао. – Нет, братишка, это за тобой тянется хвост от самого Тяньцзиня, а не за мной. А капитан сделал предложение нам обоим для того, чтобы оно не выглядело подозрительно. Согласись, учения выиграли мы с тобой вдвоём, и если бы он пригласил на постоянку только тебя, это было бы странно. Да и вообще: скажи-ка мне по совести, ты бы полетел черт знает куда без меня?
- Конечно нет! – Рассмеялся юноша. – Я же не самоубийца.
- Вот и капитан это знает. Так что я иду к тебе «в нагрузку». В качестве бесплатного приложения.
- Ладно, это я понял. Ну и почему же они не поступили по этому твоему протоколу? Передали бы запрос своему руководству и не пришлось бы шантажировать Ляна.
- Вот и я подумал – почему? И нашёл только один ответ.
- Что я на самом деле не так уж и важен?
- Ничего подобного. Ты пойми, сейчас, ради того, чтобы заполучить тебя, они здорово рискуют. Если их афера вскроется, если наши наверху узнают, что какие-то гражданские пытаются тайком хозяйничать в войсковой части, шантажируют офицеров, разразится такой скандал, что этим типам не поздоровится. За такое могут и к стенке поставить. Так что нет, дружок, ты нужен им просто позарез. Они на всё пойдут, лишь бы тебя сцапать.
Юшенгу глотнул воды. От слов друга ему стало здорово не по себе, но он постарался не выказывать страха.
- Это конечно, льстит, но я всё равно не понимаю – зачем я им сдался?
- А ты вспомни, что я тебе всегда говорю? Нельзя недооценивать врага. Думаешь, только мы тут занимались делом? У этих типов тоже было в распоряжении целых три месяца. Тогда, в начале, они сгоряча послали за тобой этого убийцу, Хуоджина. Оно и понятно, они стремились любой ценой не дать тебе проболтаться о запретной звезде. Но пойми, в то время они действовали впопыхах, буквально на рефлексах, не вдаваясь в детали. Им нужно было устранить непосредственную угрозу Тяньцзиню и не более того. Но эти три месяца они не сидели сложа руки. Прежде всего, они как-то раскопали, что мы на самом деле живы.
- Ну и почему же тогда меня всё ещё не убили? Согласись,  подстроить в учебке несчастный случай не так уж сложно. Никто бы и ухом не повёл, если бы со мной что-то случилось. Я не знаю… граната разорвалась в руках, или ещё что. Да и вообще, через месяц мы уже будем в дисбате, а оттуда, по твоим словам, мало кто возвращается. Ну и чего им суетиться?
Зихао тоже отпил из бутылки. Сухой, горячий воздух нещадно сушил горло.
- Верно. Но ты упускаешь из виду, что они работали над твоим делом три месяца. Анализировали, сопоставляли. Я думаю, им не давал покоя вопрос: как это твой алгоритм докопался до самой секретной системы в доминанте? Возможно, они придумали, как приспособить его для собственных нужд? Скажи-ка, может такое быть?
- Не знаю, не думал… В принципе, сам алгоритм достаточно универсален. Это, скорее, абстрактная математическая конструкция. А экономика только одна из конкретных областей приложения алгоритма. В теории возможны и другие.
- Вот-вот. – Подхватил Зихао. – Спорю, они рассудили также. Но у них случилась проблемка: ты уничтожил все данные. Вот почему им понадобился ты сам, в целости и сохранности. Ведь во всей республике никто, кроме тебя  не способен восстановить алгоритм.
- Тогда мы возвращаемся к предыдущему вопросу. Если спецслужбам так понадобился мой алгоритм, почему бы им не пойти официальным путём? Зачем такие сложности?
- Ты сам можешь догадаться, зачем. Давай, оправдывай звание Умника.
- А можно, я завтра его оправдаю? – Устало попросил Юшенг. – У меня от всех твоих рассуждений в голове полная неразбериха.
- Завтра нельзя. А неразбериха потому, что ты рассматриваешь спецслужбы, как нечто цельное, монолитное. А на самом деле они состоят из отдельных людей, у которых есть свои цели и свои интересы. Улавиливаешь?
Юшенг не сдержал удивлённого восклицания.
- Ничего себе! Ты хочешь сказать, эти типы ведут какую-то свою игру? В тайне от своего начальства?
- Так точно. Уж не знаю, что они углядели в тебе и твоём открытии, но они явно не намерены этим ни с кем делиться. Вот почему они скрываются. Образно говоря, они не самая большая рыба в пруду, а всего лишь стайка мелких интриганов.
- И что это означает? – Уже начиная догадываться, к чему клонит хитрый вояка, спросил Юшенг.
- То, что они не так-то уж и сильны. Я думаю, они смертельно боятся, что их схватят за руку, поэтому стараются оставить как можно меньше следов. Пока их деятельность ограничивается только шантажом Ляна. О котором он, понятное дело, никому не расскажет, это не в его интересах. А что касается нас, то они приняли правильное решение. Под их диктовку Лян отошлёт нас с Пекла, а дальше наши следы просто затеряются в космосе.
- Погоди… что значит – затеряются? – Насторожился Юшенг.
-  То и значит. Ты же, наверное, смотрел шпионские фильмы? Помнишь, как там агенты путают следы? Меняют корабли и машины, используют подложные документы. Вот и нам сделают что-нибудь подобное. Поэтому-то капитан и не сказал ничего конкретного о сути задания. Уверен, он и сам его не знает. В смысле, полностью не знает. Ему не сказали, где находится конечная точка нашего маршрута. И правильно сделали. Теперь, даже если кто-то что-нибудь заподозрит, и сюда нагрянет проверка, сколько бы они не давили на капитана, им ничего не удастся раскопать. Какое задание? Куда полетели? А кто его знает. Мне сказали, я послал куда велено, и точка. Дальше ищите сами. Да-а, эти ребята не дураки. Хорошая работа. Чистая. Но именно это даёт нам шанс. Они сыграют свою игру, а мы – свою. Не сомневайся, вместе мы выкрутимся.
Юшенг приободрился. До сих пор великан не бросал слов на ветер.
- Это здорово. Погоди… а почему ты говоришь  только со мной? Надо же ребят позвать!
- Пока не нужно.
- Чего не нужно? – Не сразу понял друга Юшенг.
- Киу и Бэй не должны знать про ловушку. Пока не должны.
- Это ещё почему?
- Скажи-ка, Умник, почему мы говорим здесь, а не в казарме? В спортзале сейчас никого, могли бы сидеть в прохладе. Но мы на плацу. Почему?
- Потому что ты вечно боишься прослушки. Раньше я думал, что ты перестраховываешься.
- А теперь не думаешь?
- После того, как эти типы положили на лопатки капитана? Я, может, и не большой спец во всяких шпионских делах, но тут и дураку ясно, что нас всё это время не упускали из вида. А мы-то, дурачки, обрадовались…
- Верно. – Одобрительно хмыкнул вояка. – И это первая причина, по которой стоит подождать с правдой. Мы должны вести себя максимально естественно. А Киу с Бэем – отвратительные артисты. Если сейчас рассказать им про ловушку, они не сумеют убедительно сыграть неведение. Начнут суетиться, дергаться.
- Точно. Враг поймёт, что мы что-то подозреваем, – Подхватил Юшенг. – и чтобы не скомпрометировать себя перед своим же начальством, прикончат нас прямо тут. Погоди-ка, тогда зачем ты рассказал мне? Я тоже, знаешь ли, не актёр народного театра.
- Потому что ты имеешь право знать. Ведь это за твоей шкурой открыли охоту.
- Ну да… согласен… хотя погоди-ка, – спохватился Юшенг,  – ты сказал, это только первая причина. Значит, есть и вторая?
- Конечно. Как ты считаешь, если мы сейчас выложим парням всю правду, что они подумают?
- Что мы им полностью доверяем.
- Нет. Они решат, что я втянул их в эту историю только потому, что четверо – это вдвое большая огневая мощь, чем двое.
Юшенг на секунду опешил, но потом в его душу закралось подозрение.
- А это действительно так?
В темноте ему было не видно лица друга.
- Да. – спокойно признался Зихао. – И нет.
Юшенг едва снова не вспылил, как на последних учениях, но в последний момент взял себя в руки. Его голос прозвучал почти спокойно.
- Не играй словами, Кроха. Просто скажи честно.
- Я так и делаю. Да – потому что четверым действительно легче выбраться из ловушки, чем двоим. Это факт. И я, конечно, думал об этом, когда ставил условие капитану. Но ещё я подумал, что если на задание полетим только я и ты, Киу с Бэем придётся отправляться на передовую одним. Ты об этом, часом, не забыл?
Юшенг смутился. Думая только об их фальшивом задании, он снова на какой-то момент упустил из вида,  что случится с остальными двумя членами их маленькой команды. Не подумал, что без них у Киу с Бэем совсем не останется шансов. Их включат в чужую команду. Им потребуется время, чтобы сработаться, научиться понимать остальных с полуслова, как это принято у них в четвёрке. А времени-то у ребят как раз и не будет. Они пойдут в бой неподготовленными. И тогда дисбат со стопроцентной вероятностью станет для них смертным приговором.
- Ну так и скажи им прямо. – Упрямо буркнул юноша. – Они не глупее нас с тобой, уж такие простые вещи они поймут. Зачем скрытничать-то?
- А затем, брат Умник, что понять – это одно, а верить – другое. Если у нас впереди – тяжелый бой, я не хочу, чтобы ребята хоть на миг засомневались в нашей команде. Улавливаешь?
- Пожалуй, ты прав. – Согласился Юшенг, поразмыслив. – И что же, ты так им ничего и не расскажешь?
- Шутишь? – Удивился Зихао. – Как только узнаю, что нам приготовил противник, сразу расскажу. Но не так, как тебе, иначе они поймут, что мы с тобой с самого начала знали о ловушке. Для ребят придётся разыграть небольшой спектакль. Согласен, противно врать своим. Но тут уж ничего не поделаешь. Только учти, один я не справлюсь. Мне нужна твоя поддержка. Согласен?
Юшенг задумался. Ему претило скрывать что-то от друзей, врать, изворачиваться. Но что, если это именно тот случай, о котором говорил Зихао? Когда нужно просто поверить другу? Поверить в его честность, в его дружбу, если на то пошло. Просто взять и безоглядно доверится. И сделать так, как он говорит. Ведь за все эти месяцы великан ни разу не подвёл друзей, не дал повода усомниться в себе и своей преданности команде.
- Ладно. – Решился он. – Ты меня убедил. Ну, а дальше-то что? Ты вроде говорил, у тебя есть какой-то план, как нам не попасться в лапы этих, из спецслужб?
- Верно, есть такой план.
- Расскажешь? Или это тоже потом, после твоего спектакля?
- Уже рассказал бы, если бы ты не спорил по каждой мелочи. – Усмехнулся великан.
- Ладно, извини. – Нетерпеливо заёрзал на горячем бетоне Юшенг. – Всё, больше никаких возражений. Давай, говори.
Зихао не пришлось просить дважды.

Нейтральная территория между Союзом миров и Красной доминантой.
Безымянная система ЕРК265А.
Вторая планета системы.

«Барракуда», не таясь, выпрыгнула в реальность на самой окраине системы, в вечной тьме, где кружат глыбы водяного льда и замерзшего газа. Редкие каменные астероиды, угрюмые и холодные, медленно тащатся меж ледяных глыб по орбитам, совершая оборот вокруг звезды за тысячи стандартных лет. Лишь изредка на фоне этой массы, разбрасанной на миллиарды кубических километров пустоты, величественно проплывают короли этого сумрачного мира: карликовые планеты, некоторые из которых даже могут похвастать тонкой атмосферой и собственными подданными – спутниками. Но, несмотря на небольшие по астрономическим меркам размеры, карликовые планеты представляют смертельную опасность для выходящих в реальность кораблей. Именно поэтому всплытие происходит на самой границе внешнего края пояса Койпера, где шансы оказаться неподалеку от массивного объекта исчезающее малы . 
Как только угас шквал ионизирующего излучения и гравитационных возмущений, вызванных грубым вторжением в физическое пространство, «Барракуда» получила подтверждающую депешу с орбиты второй планеты. Консорциум, как всегда, подстраховался, оставив сторожевой корабль дожидаться полковника Тая. Если бы в системе появился нежданный гость, сторожевик засек бы его и загодя подал «Барракуде» сигнал отступления.
Стремительному корвету хватило четырёх часов, чтобы приблизиться к планете и состыковаться со сторожевиком.
В шлюзе полковника встретил никто иной, как личный помощник Жаня – серолицый Ци, безуспешно попытавшийся выдать себя за хозяина во время первого визита Тая к региональному консулу.
- Добро пожаловать, уважаемый начальник Тай. – С поклоном произнёс Ци, вложив в свой голос пусть гомеопатическую, но всё равно ощутимую долю желчи.
Тай в ответ буркнул что-то неразборчивое, и Юйчи пришлось проявлять вежливость за них обоих.
Когда с приветствиями было покончено, Ци перешёл к делу.
- На поверхности всё подготовлено. – Отчитался он. – Реактор запущен, энергоснабжение в норме, сканеры в рабочем режиме.
- Всё это можно было сказать и по связи. – Неприязненно проронил Тай. – Чего ради вы притащили нас на борт?
Ци таинственно улыбнулся.
- Товарищ Жань распорядился передать вам посылку. Прошу следовать за мной.
Офицерам не оставалось ничего другого, как проследовать за контрабандистом. Судя по направлению, их цель располагалась где-то в глубине корабля.
- Какую ещё посылку? – Вполголоса брюзжал Тай, с подозрением глядя в сутулую спину помощника консула, уверенно шедшего по узким коридорам сторожевика. – Что за глупости?
Наконец, Ци остановился. Он отодвинул ничем не примечательную панель в стене коридора и ввёл на появившейся сенсорной клавиатуре короткий код.  Стена скользнула вверх, открывая проход в просторное помещение, напоминающее обычный склад. Очевидно, именно здесь провозились грузы, не предназначенные для глаз таможенников. Ци пригласил офицеро внутрь и с очередным поклоном указал на три объёмистых контейнера, закрытых на цифровые замки и подсоединённых к корабельной сети толстыми кабелями.
- Вот, прошу. Код – 3217.
Юйчи ввёл последовательность цифр на клавиатуре первого контейнера. Раздалось негромкое шипение. Крышка плавно приподнялась и скользнула назад, открывая доступ к содержимому. Ци отошёл в сторону, пристально наблюдая за офицерами.
Капитан с полковником склонились над контейнером. Изнутри пахнуло холодком.
- Дьявол! – Вырвалось у полковника. – Да они настоящие!
- Разумеется. – С тонкой улыбкой ответил Ци, явно наслаждаясь замешательством начальника 8-го отдела. – Товарищ Жань посчитал, что этот штрих добавит нашему этюду реалистичности, на случай, если потом кто-то решит провести расследование.
В контейнере, нетленные в инертной атмосфере, лежали два тела. Мертвых тела, как незамедлил убедиться Юйчи. Темнокожий мужчина со свитыми в мелкие колечки короткими черными волосами. Женщина. Худая, бледная, с розоватой кожей, с непривычно заострёнными чертами лица. На обоих – легкие скафандры с символикой Союза Миров.
- Когда дело будет закончено, товарищ Жань рекомендует разместить тела в различных локациях объекта. Создастся впечатление, что американцы, отступая в спешке, не успели забрать тела всех своих товарищей. Наши партнеры из Союза Миров уже внесли в базу данных тамошней разведки их отпечатки пальцев и сканы радужки. Эти ребята пройдут любую проверку, я вам гарантирую. – Хвастливо заявил Ци, скалясь во все тридцать два зуба. – Да, забыл сказать. Они застрелены из стандарных игольников армейского образца, с расстояния, характерного для боестолкновения. Вам даже ничего делать не придётся. Товарищ Жань обо всём позаботился.
- Как любезно со стороны товарища Жаня. – Процедил сквозь зубы Тай, избегая смотреть на контрабандиста. Пальцы полковника едва заметно подрагивали.
И даже Юйчи, при всём своём миролюбии испытал жгучее желание всадить в серую рожу Ци тяжелую иглу. Из стандартного игольника армейского образца.
- Я распоряжусь, чтобы контейнеры немедленно забрали. – Юйчи понял, что если он не хочет вызвать скандал, сломав челюсть личному помощнику Регионального консула, ему следует как можно скорее убираться отсюда. Он удивлялся выдержке Тая, даже не попытавшегося придушить наглого контрабандиста на месте.
- Прекрасно. – Ци послал Юйчи ещё один любезный оскал, кустарную копию подкупающе открытой улыбки Жаня. – Разрешите пожелать вам успеха.
- Благодарю вас. – Титаническим усилием выдавил из себя Юйчи.
- Надеюсь, ещё увидимся. – Ци упорно не замечал демонстративной отчуждённости офицеров.
- Можете не сомневаться. – Сухо пообещал Тай, поворачиваясь на каблуках и направляясь вслед за капитаном.
- Обязательно увидимся, мразь. – Скрежетал полковник, переходя на борт «Барракуды». – В допросной управления. Я ему это припомню. Он у меня ещё попляшет. Нет, но каков наглец?! Что вообще происходит в этой сраной вселенной? Какой-то шелудивый пёс смеет на меня щериться. Кой чёрт пёс! Дерьмо шелудивого пса, вот кто этот Ци. Зловонное дерьмо и ничего больше.
Капитан помалкивал, зная, что в таком состоянии лучше всего оставить Тая в покое, чтобы пробрюзжался. Но на этот раз проверенный приём не сработал.
- Ты тоже хорош. – Злобно зыркнув на Юйчи рявкнул полковник. – Это из-за тебя он так обнаглел. На кой хрен ты распинался перед этим ничтожеством?!
- Я?! – Искренне изумился капитан.
- Ну не я же. «Здрасьте – до свидания, спасибо – благадарю». Любезничал с ним, как с бабой в профсоюзном санатории. Тьфу!
- Знаете, у меня тоже нервы не железные. – Не выдержал Юйчи. – Но я же не срываю на вас дурное настроение.
На удивление, Тай вопринял открытый бунт верного помощника совершенно спокойно. Он ничего не разбил, ругался всего пару минут, да и то без особого запала и выдумки.
- Скорее бы уже Чжан с Чу оказались у нас. До смерти надоело якшаться с этими подонками. – Наконец, резюмировал он. В устах полковника это звучало равносильно самым искренним извинениям.
Переброска контейнеров с телами заняла четверть часа. Убедившись, что зловещий груз подсоединён к бортовой сети и надежно закреплён, Юйчи вернулся в рубку. Выслушав его доклад, Тай, уже расположившийся в кресле второго пилота, милостиво дал добро на посадку.
«Барракуда» сошла с орбиты и плавно, словно настоящая рыба, погрузилась в атмосферу безжизненной планеты. Автоматика работала без сбоев, но Юйчи всё равно контролировал все эволюции корабля, не желая, чтобы Тай из-за какой-нибудь ерунды устроил ему очередную сцену.
К тому времени, как корвет приземлился в центре посадочного квадрата фальшивой станции наблюдения Союза Миров, дозорный корабль уже покинул окрестности планеты, направляясь к поясу Койпера.
- На доклад побежал. – Сплюнул Тай, наблюдая в вирт-сфере, как сторожевик стремительно удаляется центра системы. – Дерьмо собачье. Так бы и придушил мерзавца.
Высадка прошла буднично. Клипер дождался окончания разгрузки, затем перешёл в автоматический режим и, повинуясь программе, стартовал с планеты, направляясь в пояс астероидов. Там, в режиме пониженного энергопотребления, засечь его практически невозможно. Вернуться за людьми «Барракуда» сможет только по личной команде полковника Тая. Нелишняя предосторожность, когда имеешь дело с такой сворой негодяев, как наемники Консорциума.
     Ци не соврал. К их прилету маленькую станцию обустроили по высшему классу. Не знай Юйчи, что все эти сооружения появились на необитаемой планете всего две недели назад, он бы и сам поверил, что база используется не один десяток лет: всё в меру потрепанное, но более-менее исправное, как и должно быть на второстепенном объекте, затерянном в нейтральной области пространства. Некоторые розетки не работают, как и часть ламп в коридорах. Потрескавшийся в некоторых местах пластик заштукатурен неряшливо. Пол потерт в характерных местах. Все продукты, хранящиеся на продуктовом складе произведены в Союзе Миров. Некоторые, в дальних углах полок, просрочены. Мастера консорциума даже стены в спальнях жилого модуля предусмотрительно обклеили плакатами со полуголыми красотками, гоночными мобилями и частными космическими яхтами. В тумбочках и стенных шкафах – одежда и множество разных бесполезных безделушек. В общем, типичный капитализм в самом неприглядном виде. Юйчи с души воротило от этого сытого самодовольства, хотя девушки, тут уж приходится признать, были фигуристые, только не очень красивые: с бледной кожей, со светлыми, похожими на паклю волосами, блеклыми голубовато-серыми вытаращенными глазами и уродскими длинными носами. А некоторые вообще почти черные, с курчавыми волосами и пухлыми губами, неприятно напоминавшие тело в контейнере. Канонов красоты Союза Миров Юйчи решительно не понимал. Хотя несколько плакатов изображало довольно притягательных брюнеток с милыми личиками. Но они тоже отличались от красавиц Народной республики. И кожа светлее, и волосы тоньше, да и глаза какие-то… кругловатые.
- Это японки, – снисходительно пояснил Дэй. – Они вроде наших, только посубтильнее. У них в Союзе Миров кого только нет! Какой-то салат, а не народ.
- Тогда им не выжить, – убеждённо заявил Юйчи. – Нация должна быть едина, а не так, чтобы одни были как нормальные люди, а другие вообще как инопланетяне.
- Кстати, ты недалек от истины. У них Иные часто живут на людских планетах. И в правительстве полно инопланетян.
Юйчи кивнул.
- Да, знаю. Проходили по политологии. Но, честно говоря, в такое трудно поверить. Высшие вместе с людьми? Какие же они тогда Высшие?
Дэй бросил рюкзак на облюбованную койку.
- Не все Иные – Высшие. Это у нас так заведено, что все, кто не люди, какие-то небожители. Понятия не имею, зачем нашим Высшим понадобилось изолировать нас от всех Иных доминанты. Ведь в галактике полно рас попроще Высших. Есть такие, которые по уровню близки к нам. На них даже не распространяется принцип «Высшие над схваткой» . Воюют, как обычные люди.
Юйчи рассмеялся.
- Это уже какие-то сказки. Высшие никогда не обагряют кровью руки, потому-то они и над схваткой. Их системы и  корабли неприкосновенны, это каждый знает.
Дэй приподнял одну бровь.
- То, что, как ты говоришь «знает каждый» – это вдолбленные нам после пробуждения сведения, не подкрепленные фактами. Это своего рода религия, не подлежащая критическому научному анализу. Лично я препочитаю верить документам и свидетельствам очевидцев.
- И какие же у тебя свидетельства?
- Один из парней, с которыми я как-то пересекся по делу, видел всё собственными глазами. На одном корабле Союза Миров. У тех в экипаже был Иной. По его словам «Такой здоровый шар со светящимися точками». У него даже было свое кресло в рубке – как он сказал, «вроде трухлявого пня» .
- Ну, это уже вранье. Твоим приятелям–бандитам соврать, как воды выпить.
Дэй отвернулся и принялся раскладывать вещи поверх одеяла. Юйчи стало неловко. Но Дэй был отходчив и не держал обиды.
- Ты хоть и неглупый человек, капитан, – только и сказал он, – но почему-то отказываешься жить своим умом. Но вот что я тебе скажу. Хочешь ты или нет, а вселенная не исчерпывается нашей республикой. И наши Высшие со своим зазнайством и претензией на непогрешимость – тоже не единственные в галактике.
Юйчи не нашелся что ответить. Вещи, которые говорил Дэй, тянули на серьёзный срок. Но капитану бывший историк отчего-то всё меньше казался преступником.

Пятый Сектор вооруженных сил КНР.
Система НР11_08.
Планета Пекло.
Учебная часть «Банли».

Мрак окутал пустыню, душный, жаркий, наполненный запахом перемолотого в пыль камня. Ветер вздыхал, вяло перебирая листву невидимых во мраке деревьев – отчаянных десантников, покоряющих вместе с людьми этот негостеприимный мир.
- Меня беспокоит Киу, – признался Юшенг, выслушав план друга до конца. – То есть, с Бэем проблем не будет, это гарантия. Он на что угодно согласится, лишь бы вместе. А вот Киу… он какой-то слишком… – он запнулся, подбирая слова.
- Правильный? – подсказал Зихао самым невинным тоном.
- Да, точно, правильный. Боюсь, он с нами не пойдёт.
- Ну да. Понимаю. Слушай, а ты не задумывался, почему я рассказал тебе правду про революцию только через два месяца? На тех учениях, когда тебя пришлось спасать?
Юшенг наморщил лоб, соображая. Несмотря на транквилизатор, ничего стоящего в голову не пришло.
- Ну… тебе же надо было что-нибудь говорить, чтоб я не заснул в той щели?
Зихао в темноте неразборчиво хмыкнул. То ли рассмеялся, то ли наоборот, рассердился.
- Это само собой. Но я имел в виду другое. Я открыл тебе правду только тогда, когда ты оказался к ней готов. Прежде ты тоже был слишком правильным. Расскажи я тебе про выдумку с социальными статусами в первые дни нашего знакомства, ты бы сдал меня начальству со всеми потрохами. Да ещё считал бы при этом, что исполняешь свой патриотический долг. Ты здорово изменился за это время, братишка.
Юшенг протестующее замахал руками, но потом, сообразив, что в темноте его жестов не видно, поспешно добавил:
- Ерунда, я тот же, что и был. С чего мне меняться?
- Армия всех меняет. Если не веришь, вот тебе наглядный пример. Представь себе такую ситуацию. Отмотаем время назад. Скажем, где-то на полгода. Допустим, некий Чжан Юшенг, аспирант одного престижного университета, отличник, красавец и всё такое, терпит караблекрушение. Чудом оставшись в живых, он выбирается из-под обломков шаттла и не успевает перевести дух, как оказывается на передовой, под ракетным обстрелом, как мы сегодня утром. Ну-ка, скажи, как поведёт себя этот аспирант?
Юшенг рассмеялся, живо представив себе эту картину. Да-а, это было бы то ещё зрелище!
- Правильно смеёшься, братишка. Сначала такой аспирант забьётся в какую-нибудь щель, а потом, когда по площади заработает артиллерия, совсем потеряет голову от страха и начнёт метаться под огнём, как ошалевший заяц. И либо нарвётся на шальной осколок, либо подорвётся на своих же минах. И даже если представить, что этому аспиранту несказанно повезет остаться в живых, он потом целый год будет ссаться в постель и каждую неделю ходить к психологу, лечить пост-травматический шок. Скажешь, не так?
     Юшенг покраснел, радуясь, что Зихао не видит в темноте. Друг был убийственно точен. Так бы оно и было. И что удивительно, сегодняшний Юшенг не испытывал к тому, оставшемуся в прошлом аспиранту ничего, кроме снисходительной жалости.
     Зихао помолчал, давая другу прочувствовать описанную им картину, а потом продолжил.
- А теперь давай посмотрим на бывшего аспиранта Чжана Юшенга сейчас. В первую половину дня он валится из стратосферы на сбитом транспорте, отбивает атаку впятеро превосходящего противника, захватывает половину вражеской техники, чуть не голыми руками подрывает боевой корабль галактического класса, даёт пощечину старшему офицеру, потом с аппетитом ужинает, треплется с приятелями, а к вечеру на равных спорит с командиром базы. Как тебе разница?
- Я же извинился за пощечину… – проворчал смущенный до глубины души Юшенг.
- Да это дело десятое, это я привел просто как пример того, что люди меняются всю жизнь. Но когда они живут на мирных планетах, в тепличных условиях, изменения требуют много времени: годы, десятилетия. А на войне, когда тебя отделяют от смерти доли секунды, человек меняется стремительно. И сам не успевает заметить, что стал совсем другим.
- Хочешь сказать, на Киу можно положиться?
- Как на нас самих. Окажись он сейчас в той переделке с проектом плотины, он и одной строчки не подписал бы, пока не излазил всё вдоль и поперек. Нынешний Киу всех бы поставил раком и заставил подчиниться, дави на него хоть сам министр строительства. Может, ты и не обратил внимания, но наш Киу превратился в настоящего бунтаря, хотя по-прежнему немногословен.
- Ладно, тебе виднее. И всё-таки, Кроха, признайся честно. Твой план – это какая-то совершенно дикая авантюра. По сравнению с ним сегодняшний бой – просто лёгкая прогулка. Я не прав?
Зихао встал, потянулся.
- Прав, братишка. Конечно, прав. Но по другому они от нас никогда не отстанут. Так что иного выхода у нас нет.
Негромко шелестела листва, ветер тоскливо подвывал в скалах где-то над базой. Горячее дыхание ночной пустыни проникало под гимнастёрку, жгло кожу.
Последняя безмятежная ночь на родном Пекле перед отправлением в настоящий ад.
- Пошли спать, Умник.
- Пошли.

Пятый Сектор вооруженных сил КНР.
Система НР11_08.
Планета Пекло.
Учебная часть «Банли».
Внешний периметр.

Ночь окутала базу душным саваном. Усталый ветер дул вполсилы. Прошедший день выдался пыльным, и тонкая взвесь ещё стояла в воздухе, поскрипывая на зубах и забивая ноздри. И всё же это была ночь, даже на Пекле позволяющая немного расслабиться и отдохнуть от испепеляющего жара безумной белой звезды. Но капитану Ляну было не до отдыха.
- Ты прослушал запись моего разговора с Чу и Чжаном. Что скажешь?
- Вы идеально провели разговор. – Тайшу отвесил уважительный поклон. – Чжан ничего не заподозрил. Он слишком доверчив. Зато Чу всё понял, даю голову на отсечение.
Но капитан Лян все еще сомневался.
- Убеди меня.
Сержант принялся загибать пальцы.
- Вы сделали предложение только им с Чжаном, а он тут же вытянул еще двоих, для усиления боевой единицы.
- Он мог сделать это, скажем, из дружеских чувств.
- Это вы про Чу Зихао? Вот уж ни за что не поверю. Такие, как он, отлично умеют отделять эмоции от дела. Мы же давно подозреваем, что он – кадровик и работает под прикрытием. Хотя хоть убейте, не могу понять, что ему понадобилось в нашей дыре. Короче говоря, какой бы там ни была его цель, он не станет ею рисковать ради двоих осужденных. Для любого кадровика боевая задача – прежде всего. Доказательство – курсант Делун. Чу устранил его без малейших колебаний, уверенно и беспощадно. Значит, курсантов Киу и Бэя он привлёк не случайно.
-  Согласен. Но это ещё не означает, что Чу расшифровал наше послание.
- Не означает, – согласился Тайшу. – Но когда я спросил его, знает ли он, что делает, Чу ответил, цитирую: «теперь-то я точно знаю». Как вам формулировка? Это же явно для ваших ушей. Он не сомневался, что я передам вам наш разговор. И через меня сообщил, что ваше послание принято.
Лян кивнул.
- Неплохо. Но я даже в темноте чувствую, что ты загнул и третий палец. Давай, что там у тебя в запасе?
Тайшу рассмеялся.
- Вы прямо какой-то ноктовизор. Да, есть такое дело. Когда я уходил к вам, курсанты Киу и Бэй спали в казарме, а вот Чжана Чу увел на плац. Видимо, решил переговорить с ним без лишних ушей. Это и означает, что  у них с Чжаном есть какой-то план, котором они не спешат поделиться с остальными.
- Вот это действительно последний штрих, – медленно и с явным удовольствием протянул Лян. – Вот это действительно доказательство, Тайшу.
Какое-то время мужчины молчали.
- Жаль, нельзя поговорить с Чу открыто, – наконец, проронил Тайшу. – Насколько бы всё упростилось.
- Много чего жаль, – философски заметил Лян. – Хочется верить, он  утрёт нос хозяевам этого якобы «капитана Гунье». Как думаешь, утрёт?
- Кто? Чу? – Тайшу рассмеялся. – Шутите! Такого остановит только атомная бомба. Если они не разбомбят его прямо с орбиты, он вывернет этих типов наизнанку и натянет их шкуры на барабан.
- Будем надеяться, – задумчиво  произнес Лян. – Вопрос в том, кто сыграет на этом барабане.

Пятый Сектор вооруженных сил КНР.
Система НР11_08.
Планета Пекло – открытое пространство сектора.
Учебная часть «Банли» – борт каботажного корабля «Чен Че».
     Утром друзья впервые позавтракали без спешки. По взводу уже прошел слушок, что группу Зихао отправляют на какое-то особо секретное задание. Учитывая их репутацию самой удачливой четвёрки учебки, это никого не удивило. Выходя из столовой, каждый считал своим долгом пожелать им удачи, похлопать по плечам, а то и обняться – на счастье. Четвёрку Чу во взводе любили.
     В девять сорок пять нарочный принес Зихао устное распоряжение: явиться в штаб учебного центра.
     Конечно, на этот раз капитан их не принял. Много чести для курсантов – каждый день общаться с начальством. Строгий сержант с нарукавной повязкой дежурного по штабу выдал им предписание на пяти листах, скрепленных степплером. С этим предписанием следовало явиться на склад за экипировкой. Под конец сержант нацепил на каждого увесистый браслет-трекер с электронным замком. Пусть команда Чу и слыла образцовой, они оставались осуждёнными, со всеми вытекающими отсюда последствиями.
- Эта хрень разнесёт тебя на части, стоит только отклониться от предписанного маршрута. – пояснил Зихао, пока они шли на склад. Юшенг навострил уши. Похоже, эти штуки могут сорвать все планы вояки.
- Ничего себе! – Возмутился Бэй. – Так что мне теперь, нельзя пойти отлить на обочине? Шаг вправо, шаг влево и ба-бах?
- Не настолько. – Безмятежно отозвался вояка, поглаживая браслет. – Он привязан к программе-транспондеру. Та отслеживает только расстояние до браслета. Так что у нас есть определённый радиус, в котором можно…
- Отлить. – С удовлетворением закончил Киу.
- И это тоже. Но потом с нас их снимут.
- Думаешь? – С подозрением спросил Юшенг. – Как бы нам не остаться в этих ошейниках до самого конца.
- Ерунда. – Убеждённо ответил здоровяк. – Какой от них прок в космосе? Куда мы с корабля денемся? В пространство выскочим? А потом, в бою, мы же не станем крутиться около транспондера!
Юшенг с облегчением вздохнул.
     Каптенармус, плотный, с прилизанными волосами, расчесанными на прямой пробор, долго изучал предписание, бормоча что-то себе под нос и ерзая на узкой табуретке широким седалищем. Обширный список подлежащего выдаче имущества возмутил его до глубины души. Щеки каптенармуса раздулись, сделав своего владельца похожим на рассерженного сурка. Он ожесточенно протер краем гимнастёрки круглые очки, словно надеясь, что от этого величина списка уменьшится. Убедившись, что, как ни крути, а расстаться с казённым имуществом придётся, каптенармус со вздохом поднялся со своего насеста и, строго наказав курсантам дожидаться его здесь, исчез в тёмных глубинах своего царства, благоухающего оружейным маслом и гуталином.
     Пока его не было, Зихао развернул предписание к себе. Изучали его все четверо, и каждый нашел для себя что-то интересное. Юшенга восхитил многофункциональный диагностический комплекс, умещающийся в небольшом чемодане. Бэй издал вопль восторга, прочитав характеристики походного блок-процессора. Вирт, весивший не более килограмма, мог потягаться с супер-процессорами, установленными в вычислительном центре Нанькая, причем со всеми сразу. Киу получил универсальную снайперскую винтовку, которая могла стрелять решительно всем, кроме, разве что, ядерных зарядов. Друзья чуть не облизывались от предвкушения обладания этими совершенными творениями человеческого гения. Но Зихао вылил на них ушат холодной воды, заметив, что чем лучше их оснащают, тем опаснее, по идее, должно оказаться задание. Пока что они могли только строить догадки о том, что же приготовил им капитан Лян. (А точнее, те, кто взял капитана за глотку, но Киу и Бэй об этом, конечно, не подозревали). Согласно предписанию, само боевое задание ожидало их у цели, координаты которой, в свою очередь, находились в закодированном виде на вирте Зихао. Юшенг заглянул в список особого оборудования великана. Надо же. Зихао удовольствовался одним офицерским виртом.
     В графе «общее» имели место четыре комплекта полевой формы и легкая автоном-броня. К костюмам прилагалось альпинистское снаряжение. Из оружия – стандартный пехотный набор, состоявший из четырех игольников со съемными подствольными гранатометами, пара пороховых пистолетов («Зихао как чувствовал, тренировался!» – подумал Юшенг), полный боекомплект ко всему этому хозяйству, ящик с гранатами разных типов и взрывчатка с дистанционным управлением. Кроме того, им полагались  три больших коробки солдатских пайков.
     Изучив список вдоль и поперек, Зихао выдал вердикт: работать придется на планете или спутнике с атмосферой, малопригодной для дыхания, но с приемлемыми температурой и давлением. Аккумуляторы брони стандартной емкости, а значит они, наконец, распрощаются и с повышенной гравитацией.
«Нас готовят к какой-то диверсионной операции, – вынес вердикт Зихао. – Ставлю тарелку настоящего риса против протеиновой таблетки, там будет какая-нибудь база или станция, расположенная где-то в горах. Мы шумнём, отвлечём защитников на себя, а спецназ тем временем ликвидирует цель».
     Спорить с ним никто не стал. Во-первых, Зиахо виднее, во-вторых, ни у кого не было риса, а в третьих, вернулся каптенармус, ещё более мрачный и насупленный, чем прежде. Следом за ним ползла, тихонько гудя, груженая гравиплатформа.
     Зихао педантично сверил груз со списком, не упуская из вида ни одной мелочи, чем заслужил благосклонный взгляд сурка-каптенармуса.
- Ты, я вижу, человек с понятием. – Он уставился на великана круглыми стеклами очков. – Игольники ладно, невелика потеря. А вот блок-процессор вещь редкая, дорогая. Ты уж там за ним присмотри, а то этому, как я погляжу, только дай, потом концов не найдешь.
И он осуждающе ткнул коротким пальцем в сияющего Бэя.
     Ровно в десять возле группы, расположившейся в тенечке под кряжистым каштаном, тормознул легкий вездеход. Поместив в кузов свои пожитки, друзья бросили прощальный взгляд на базу и полезли внутрь.
     Приключение началось. Оставляя за собой роскошный пылевой хвост, вездеход помчался на запад. Юшенг смотрел, как стремительно уменьшается зеленый островок, окруженный стеной. Неожиданно он подумал, что, пожалуй, будет скучать по этой базе, по занятиям, по мудрому старику Люйцю. По сержанту Тайшу. Даже по полигону шестого уровня сложности, если уж на то пошло. Зеленые кроны деревьев давно растворились в песчаном мареве, и только виднелось тридцатиметровое полотнище флага армии Народной республики, издали казавшееся кровавым потеком на склоне угрюмых гор.
     До унылого, пыльного космопорта они добрались не в пример быстрее, чем три с половиной месяца назад до учебного центра. Ефрейтор, сидевший за рулем, буркнул что-то неразборчивое вместо прощания и, умчал прочь, стоило им только выгрузить последний ящик. Злился он, скорее всего, на новенькие петлички четверки. Зихао красовался с двумя полноценными сержантскими звездами на желтой полоске, протянувшейся вдоль красной петлицы. Юшенг – с одной звездой младшего сержанта. У Бэя золотой полоски не было: он удовольствовался двумя ефрейторскими звездами на красном фоне. И только Киу остался с одной звездочкой рядового, что его, похоже, совершенно не волновало. Звания все, кроме Киу, получили временные, только на время выполнения миссии, но все равно было приятно.
     Сооружение, перед которым завистливый ефрейтор оставил бравую четверку, назвать космопортом мог только человек, всю жизнь проведший на рисовых полях какой-нибудь аграрной планеты. Покрытое унылой серой краской двухэтажное здание с теплоотражающими стеклами и выцветшими транспарантами на фасаде никак не тянуло на грузопассажирский терминал. Скорее, оно напоминало продуктовый распределитель в провинциальном городке. Напротив терминала – небольшой домик администрации. Поодаль серебрились в свете белой звезды пара ангаров, возле которых торчали какие-то цистерны. Вдаль уходила стеклобетонная взлетно-посадочная полоса для атмосферников, сбоку её дополняли посадочные сектора межзвёздников, к одному из которых приник брюхом небольшой грузовой кораблик, похожий на отъевшуюся камбалу. По периметру космопорта шла проволочная изгородь. За ней зеленели кроны коренастых невысоких эвкалиптов, выведенных для планет с высоким тяготением.
- Типовая схема, – пояснил Зихао. – Клоун, достань нам тележку, они должны быть сразу за теми дверями.
     Не успел программер сделать и трех шагов, как из административного здания выкатился полненький человечек в мятой белой рубашке и форменных брюках, на ходу призывно размахивавший рукой. На ногах у толстячка болтались шлепанцы, звонко щелкавшие по бетону при каждом шаге.
- Помощник начальника Пенг, – представился он, отдуваясь. – Вы ведь люди капитана Ляна?
- Так точно.
- Капитан очень тепло о вас отзывался. – Пенг приятно удивил Чжана, привыкшего, что кадровые военные смотрят на них с презрением.
- Отмечаться вам не нужно, –  продолжил помощник начальника, –  мы уже обо всем позаботились.
- Благодарю тебя, товарищ Пенг, – пожал влажную ладонь толстячка Зихао. – А когда прибудет наш транспорт?
- А он уже тут! Вон, стоит на третьем поле. «Чен Че» , хотя лично я называю его «У Цей» .
И, довольный своей шуткой, помощник начальника Пенг беззаботно рассмеялся.
Подоспела автоматическая тележка на маленьких пухлых колесиках.
- Вот ваши сопроводительные документы, отдадите пилоту. – Пенг сунул в руки Зихао картонную папочку с несколькими листами бумаги.
У Юшенга сложилось впечатление, что на Пекле вообще забыли о существовании электронной документации.
– Пилота зовут Шен. Здоровый такой, вроде тебя. Между нами: не позволяйте ему много болтать, если хотите добраться до места, не расплавив  мозги. – Пенг на секунду запнулся, немного смущенный. – Вы сейчас подождите немного, я перекину транспордер на его корабль.
Пенг принялся колдовать над своим виртом. Спустя пару минут браслеты курсантов одновременно пискнули, на каждом мигнул зеленый диод.
- О! Отлично. Готово. – Пенг вновь протянул Зихао руку. – Ну, всё. Удачи вам.

Погрузив ящики на тележку, друзья направились к третьему полю.
По дороге к каботажнику Зихао просмотрел папку и усмехнулся.
- Поздравляю, товарищи осужденные, у нашей группы теперь есть название, – сообщил он, закрывая папку.
- И какое же? «Четыре смертника»? – немедленно сострил Бэй.
- Группа «Мираж», ни больше, ни меньше, – со смешком пояснил великан. – Хорошо еще не «Ночные феи».
     Вблизи кораблик–камбала оказался куда симпатичнее, чем издали. Каботажник был явно не новым и повидал в жизни всякое, но содержался в порядке. По крайней мере, на откинутом грузовом трапе ни следа коррозии, а все вмятины аккуратно отрихтованы. У трапа в одиночку воевал с креплением ящика основательно взмокший бугай. Видимо, это и был пресловутый пилот Шен, он же по совместительству капитан, навигатор, и вообще – единственный член экипажа невзрачного кораблика.
     Шен оказался крупным, пузатым мужиком с широким, плоским, как блин, лицом и узкими щелочками глаз. Голову он брил наголо, но, в качестве компенсации, отрастил на подбородке жидкую черную бородку, которую заплетал в тонкую косичку с яркой красной бусинкой на конце. На вид ему можно было дать лет сорок пять. Весь костюм пилота составляли выцветшая зеленая футболка армейского образца и застиранный, когда-то бывший синим, комбинезон.
     Когда скрипучая тележка с курсантами остановилась возле «Чен Че», Шен как раз заканчивал набивать брюхо своего кораблика громоздкими ящиками с печатями военной связи на боках, обшитыми светлой мешковиной. Работая, он безостановочно гудел на одной ноте, на манер трансформатора, ни к  кому особенно не обращаясь.
«Наконец-то соизволили… Они там будут это… прохлаждаться, а ты тут стой, как суслик… А кто будет за простой отчитываться? Им-то без разницы, а чуть что, кто виноват? Шен виноват… Как будто это… как будто от Шена зависит». Непрерывное бормотание не мешало ему быстро и грамотно крепить ящики в небольшом трюме.
- Ну это, чего вы там стоите, как эти… наказанные? – прогудел он, забирая у Зихао картонную папку с сопроводительным листом. Просмотрев по диагонали первый лист, он небрежно швырнул папку в мусорку.
- Наш человек! – радостно прошептал Юшенгу Бэй.
- Давайте, тащите свои пожитки, нечего там того… стоять. У меня тут как раз пустой контейнер имеется.
     В контейнер отправились вещи попроще: броня, оружие, коробки с картриджами и обоймами подствольных гранат для игольников, магазины для пистолетов, ящик с гранатами, взрывчатка и ящик с инструментами Юшенга. Нежную снайперку Киу и блок-процессор Бэя курсанты оставили при себе. Зихао хотел взять с собой в каюту одну коробку с пайками, но тут Шен возмутился.
- Ты эту свою отраву того… тоже давай, кидай в контейнер. Нечего тут, понимаешь! Чтоб потом говорили, что Шен людям этой… горсти риса не насыпал? Давайте уже, чего встали, скачивай полетное задание-то. – Пилот обладал невероятным умением перескакивать с одной темы на другую, не утруждая себя паузами, которые он взамен втыкал в самых неожиданных местах, словно противопехотные мины. А ещё он непрерывно двигался, переливался с место на место, словно шарик ртути. Пообщавшись с ним пару минут, Юшенг почувствовал легкое головокружение.
     Зихао скоммутировал свой вирт с планшетом пилота.
- У меня ни хрена не появилось, – сварливо отозвался Шен, посмотрев на свой старый планшет. – Пишет, всё на твоей трещалке, без этого… права копирования и переноса. Ох уж мне эти секреты. Как будто у меня тут шпионов полный этот… гальюн. Так куда летим-то, мне еще посылки доставлять, они хоть и не продукты, не стухнут, а за сроки с меня того… голову снимут и не поморщатся, так что давай, не тяни, командир.
     Зихао спокойно ждал, пока на вирте разблокируется задание группы. Юшенг тем временем сгорал от любопыства. Бэй тоже чуть не подпрыгивал на месте, и только невозмутимый, как крокодил, Киу задумчиво поглаживал свою снайперку, терпеливо ожидая распоряжений.
- Красивая игрушка, – заметил пилот, глядя на оружие геолога. Тот счастливо улыбнулся, как девушка, которой сделали комплимент.
- Да, – изрек он.
     Пилот подождал продолжения и, убедившись, что его не последует, взял инициативу в свои руки и сообщил, что у него когда-то был один знакомый, у которого тоже такая была, то есть не у него самого была, а у приятеля этого приятеля. Он списанную забрал, когда демобилизовался по здоровью, они с ней потом на уток ходили...
     Пилот монотонно тарахтел, а Киу время от времени вставлял односложные реплики, которые, как дорожные указатели, направляли речь пилота.
     Юшенг с удовольствием наблюдал за этим удивительным дуэтом болтуна с молчуном, когда Зихао, наконец, получил расшифровку.
     Услышав, что цель их полета – система ТС-1504-7, Шен обрадовано хлопнул в ладоши.
- Ну, так это ж здорово, это ж мне, считай, по пути. Только ума не приложу, что вы в той дыре забыли, туда вообще ни одна эта… собака не забредает годами, это ж такая того… паскудная система, что там даже словом переброситься не с кем, одна только армейская база крутится и всё, что они там защищают, одни эти… склады всякие. А вы проходите, проходите давайте, чего стоите как… наказанные?
     Стартовали спустя сорок минут. Зихао убедился, что в систему они прибудут точно по графику и успокоился, чего нельзя было сказать о Юшенге. Бывший аспирант задумался. Прошлой ночью Зихао уверял, что их пытаются выманить из-под защиты армии. И Юшенг ему поверил. А тут, оказывается, их командируют опять на войсковую базу! Получается, Зихао всё-таки ошибся? От размышлений Юшенга отвлек зубоскал Бэй,  принявшийся с самым серьезным видом убеждать друзей, что полет на этой рухляди и есть то самое героическое деяние, о котором говорил Лян, потому что в полете она непременно начнёт разваливаться, и тогда им придётся прямо в космосе скреплять её изолентой.
     Но тут он явно передергивал. «Чен Че», несмотря на забавную внешность, показала себя вполне приличной посудиной и прозвища «Каракатица», которым наградил кораблик помощник начальника космопорта, явно не заслуживала. Да, кое-где пластик стен пожелтел и вспучился, некоторые двери закрывались, только если на них как следует нажать, а тусклые лампы в коридоре время от времени подмигивали. Зато ходовая работала как часы, и реактор не грелся сверх положенного. «Синичка» бодро стартовала, почти без тряски вышла за пределы атмосферы и понеслась прочь от звезды, к поясу Койпера, за которым гравитация бешеного светила уже не препятствовала погружению.
     Шен оказался гостеприимным хозяином. Он выделил четвёрке две маленькие каюты, каждая на двух человек. В каютке помещались койки – друг над другом, встроенный шкаф и выдвижной стол. На стене в роли декоративного иллюминатора красовался видеоблок. Все это богатство было, как и весь корабль, не новым, но содержалось в образцовой чистоте, как и санузел, располагавшийся в конце короткого коридорчика с подмигивающей потолочной панелью. Система кондиционирования функционировала идеально, насыщая воздух кислородом, слегка его ионизируя и поглощая углекислоту. После пропитанного вонючей пылью Пекла, воздух на корабле показался курсантом чуть ли не сладким, а ионизация и увеличенная, по сравнению с Пеклом, влажность придавали воздуху изумительно свежий, грозовой привкус. Пока Шен готовил кораблик к погружению, курсанты обживались на новом месте. Таща по узкому коридору сумки, Юшенг обратил внимание, что подпрыгивает едва не до потолка. Во всем теле ощущалась какая-то необыкновенная легкость, да и сумка казалось настолько легкой, что Юшенг с подозрением проверил дно: не порвалось ли. И только потом до него дошло: после старта на «Чен Че» установилась стандартная тяжесть, которая теперь, спустя месяцы, проведённые под гнётом полутора стандартов, показалась ему ничтожной.
     Не сговариваясь, Юшенг вывалил свои вещи на верхнюю койку, а Зихао – на нижнюю. В соседней каюте верхнюю полку облюбовал Киу. Неосознанно они повторили схему расположения, привычную по казарме. Выложив на полки шкафа смену формы и с удовольствием убедившись, что койки застелены сероватым, потрепанным, но зато безукоризненно чистым бельем, друзья отправились в кают-компанию.
- Вот это да! – воскликнул Бэй, когда дверь скользнула в сторону.
     Размерами кают-компания, конечно, не поражала. Но как же она отличалась от остальных помещений корабля! Стены обшиты красной тканью и любовно отделаны светлым бамбуком. Пол устлан циновками из золотистой соломы, пропитанной консервирующим прозрачным пластиком. Стол и стулья из натурального красноватого дерева. Под потолком аккуратный абажур из желто-серой бумаги, источающий мягкий, приглушенный свет. На светлых бамбуковых этажерках – глиняные горшки с настоящими, как тут же убедился Юшенг, растениями. В нише, за сдвижной дверью-ширмой, полочки, на которых выстроены бумажные, под старину, книги. На двух скромных комодиках из того же красноватого дерева – аккуратные узорные салфетки. Киу присмотрелся к одной из салфеток и бережно расправил маленькую складочку.
- Ручная работа. Редкость, – уважительно пояснил он.
- Так тут всё ручная работа, – оценил Зихао, присматриваясь к столу. – Откуда только Шен набрал этой экзотики?
- Ну, это, скучно, пока летишь, вот я и подучился… то, сё, ну, знаете, как это… бывает.
Юшенг и не заметил, как в кают-компании появился пилот. Теребя тонкую косичку бородки, он испытующие поглядывал на курсантов, и его узкие черные глазки настороженно поблескивали.
- Хобби такое, – пояснил он с вызовом. – А что? У каждого свое. Кто, значит, рисует, кто играет… на чем-нибудь. Один остряк вообще завел себе этих… мышей, они у него чуть не на барабане играют. А я вот это.
- Хорошо, красиво, – от всей души похвалил его работу Киу.
- У тебя золотые руки, брат пилот, – честно признался Юшенг.
- Да, правда, хобби не хуже других, – поддержал друзей Бэй. – Вот у нас один парень работал, так у него было дурацкое хобби – высшую математику учил. Форменный придурок. А вязать – это классно. Это по-мужски.
 Пилот просиял.
- Это… вы, наверное, голодные с дороги? То есть, в смысле, самое время подкрепиться, у меня тоже с утра, считай, маковой росинки во рту не было.
- Да ты вообще классный парень! – обрадованно воскликнул Бэй, потирая руки. – Насчет пожрать лично я всегда «за». Не знаю как эти, а я уже готов.
«Эти» согласно закивали, отодвигая стулья.
- Только вот что… Вы уж сначала того… всем помыть руки, в общем, – строго велел Шен. Юшенг заметил, как в глазах Бэя заплясали веселые чертики – этот зубоскал едва сдерживал смех.
- Это я не просто порядка ради, хотя порядок штука важная, вы ж… военные, вы понимаете, а просто на корабле эта… чистота – первое дело. С планет, вы уж простите меня за выражение, какой только срани не притащишь, – пояснил Шэн.
- А как же прививки? – Не удержался Юшенг.
- Прививки хорошо, это дело правильное, но чистые руки – лучше, – убежденно заявил пилот, для примера протягивая вперед свои отмытые до розоватости лапищи, лишь немногим уступавшие в размерах ручищам Зихао, и растопыривая пальцы.
- Пошли, – решительно скомандовал Зихао. – На корабле слово капитана – закон.
     Пилот зарделся пуще прежнего. Одноместные каботажники по штатному расписанию имели только одного члена экипажа: пилота, и на капитана он, понятное дело, не тянул. Зихао знал это получше других. Как и человеческую психологию.
     Курсанты, привыкшие хватать энергетические таблетки руками, на которых и кожи-то часто было не разглядеть из-под слоя пыли, безропотно намыливали руки в крохотном санузле, выскребали грязь из-под ногтей.
- Наконец-то нашелся кто-то, кто вас, свиней этаких, приведет в божеский вид, – посмеивался Зихао, вытирая ладони о вышитое вручную полотенце. Юшенг давно заметил, что, в отличие от них троих, у него руки всегда были чистыми, с аккуратно подстриженными ногтями. Интересно, как и когда он умудрялся за ними следить?
     Обед, которым их взялся потчевать Шен, оказался выше всяких похвал. Когда курсанты вернулись в кают-компанию, посередине стола уже возвышалось блюдо с горой ароматного, поджаристого риса. По краям блюда были уложены, словно лепестки цветка, тонкие ломтики пряного мяса. К этому великолепию прилагались три разных соуса. Рядом с блюдом стояла супница, из-под крышки которой валил душистый пар.
     Юшенг налил себе супа. В прозрачном бульоне, в окружении зелени и тонких полосок лапши сытно поблескивали пельмени юньтунь. Юшенг осторожно взял один из пельменей палочками и, подув, надкусил. Высшие! Такого вкуса он не ощущал с того самого времени, когда учитель Ли водил его в заведения для обладателей высокого статуса.
     Киу смаковал бульон, прикрыв глаза от удовольствия и тихонько постанывая. Зихао попробовал и с уважением посмотрел на лучащегося счастьем Шена.
- Брат–пилот, это что же, настоящее мясо? – причмокивая от удовольствия, спросил Бэй. Понять его было сложно: рот программера был набит пельменями. Но пилот разобрал.
- Ну, так я подумал, вам эта… синтетика уже, наверное, поперек глотки, – признался он.
- Что, и рис с мясом настоящие?! – изумился Юшенг.
- Вы давайте, меньше спрашивайте, больше ешьте, – смутился Шен. Этот здоровенный мужик оказался на удивление стеснительным. Вероятно, сказывалось постоянное одиночество.
- Да ты просто волшебник какой-то! Откуда ты его достал? – всё-таки не удержался Юшенг.
- Неважно, где наш добрый пилот раздобыл это сокровище. Главное, как он сумел его приготовить! – Зихао незаметно пнул Юшенга в икру. Юноша ойкнул.
- Ты эгоист, Шен! – продолжал тем временем Зихао. – Гробить такой талант в космосе. Работай ты в общественном питании, люди на коленях умоляли бы тебя налить им тарелку супа.
- Ну уж… суп как суп, чего такого-то… – польщенно пробормотал пилот, теребя свою косичку. – Это вам, наверное, после казармы так кажется. Когда всю дорогу ешь всякое дерьмо, уж простите меня за выражение, так и эта… вода вином покажется.
- Нет-нет-нет! – Зихао отложил палочки и  протестующее замахал руками. – Нечего скромничать, братец. Эти-то всю жизнь на концентратах, но я в жизни успел попробовать разного. И скажу тебе Шен, совершенно честно: бросай космос и отправляйся на кухню: там твое призвание. Ты просто гениальный повар.
- Не, я «Синичку» не брошу… – совсем смешался Шен. – Да и без космоса мне никак. Я на планетах тоскую.
- Понимаю, друг. Истребитель? – мягко спросил Зихао.
- Третий пилот, – ответил, потупившись, Шен. Стоило зайти речи о его прошлом, как он стал немногословен.
«Так вот почему он такой здоровенный! – запоздало догадался Юшенг. – Он тоже из военных, как и Зихао. И когда я, наконец, начну их различать?»
- Так на чем ты воевал? – накладывая себе вторую порцию риса, поинтересовался Бэй и причмокнул –  Мясо – с ума сойти. А соус вообще! Острый, огонь прямо!
- Это все жгучий перец, – бросился объяснять Шен и весь остаток обеда рассказывал, сколько разных видов перца используется в сычуаньской кухне. На вопрос Бэя он так и не ответил.
     Поблагодарив радушного пилота за угощение и выяснив, что до системы им лететь больше суток, четверка отправилась отдыхать. Впереди была тяжелая работа, и они не знали, когда в следующий раз доведется вздремнуть. Разгильдяй Бэй немедленно отправился на боковую. Киу с разрешения пилота взял почитать пару книжек и спать пока не собирался. А Юшенг, преодолев лень, по примеру Зихао забрался в душ. И не пожалел. Шен знал толк в жизни. Душ у него был не простой: с регулировкой температуры и напора, с выбором типа струи. Понежившись под массирующими жесткими струйками, Юшенг почувствовал себя совершенно другим человеком. Словно вернулись те далекие времена, о которых он почти забыл. Ведь с тех пор, как закончилась его гражданская жизнь, прошла вечность, хоть и уместившаяся менее, чем в четыре месяца.
     Когда он вернулся в каюту, Зихао еще не спал. Валяясь в одних трусах поверх одеяла, он лениво разглядывал звездную карту, раскрыв вирт–сферу в центре каюты. Он изучал окрестности системы ТС-1504-7. Наверное, пытался догадаться, в чем заключается их миссия.
Юшенг пристроился рядом, почесывая щиколотку. 
- Эй, Кроха, скажи на милость, чего было меня пинать за столом? Что я такого сказал?
- Затем. Человек занимается безобидной контрабандой, кому от этого плохо? А ты начинаешь выспрашивать – откуда то, откуда сё. Тебя угостили – ешь и не задавай дурацких вопросов.
- Откуда я знал, что это – контрабанда? – обиделся Юшенг.
- А откуда я знаю? Головой нужно думать! А еще экономист называется!
- Ладно, ладно! Всё, убедил, я сглупил, доволен?
Зихао только вздохнул, рассматривая неказистую звезду, окрашенную на карте зеленым цветом: она находилась у самой границы республики, рядом с нейтральной территорией разделяющей Красную доминанту и Союз Миров.
- Зато у меня есть одна идея. – Похвастался юноша.
- Выкладывай.
- Ты заметил, когда Бэй начал выспрашивать Шена про службу, тому это совсем не понравилось?
- Конечно, заметил. Бэй такой же невежа, как и ты. А может даже хуже. Надо будет как-нибудь устроить между вами соревнование.
Юшенг пропустил шпильку мимо ушей. Ему хотелось поразить Зихао.
- Так вот, я знаю, почему он смолчал.
- Ну?
- Он – тот самый четвертый! – торжественно заявил Юшенг.
- Какой еще «тот самый»?
- Помнишь, Тайшу проговорился, что их было четверо, кто служил на крейсере «Йонган»? Капитан Лян, сам Тайшу, секретарь Ляна прапорщик Генгис, а про четвертого он отказался говорить. Вспомнил?
Зихао бросил свои попытки и закрыл сферу. Юшенг терпеливо ждал реакции на свои слова. Зихао часто проворачивал этот трюк: сначала все слушал с каменным лицом, а потом говорил что-то типа «Ты гений, братец, настоящий умник». Юшенг уже приготовился скромно отнекиваться, слушая похвалы, но на этот раз необходимости в этом не возникло.
- Я тебе иногда поражаюсь, Юшенг.
- Да, я такой, – все еще не догадываясь, в какую сторону дует ветер, приосанился Юшенг.
- Ты же умница, каких мало. Прекрасный аналитик. Но иногда такое ляпнешь, хоть плачь.
До Юшенга, наконец, дошло, что реакция друга несколько отличается от спрогнозированной.
- Так ты что, не согласен, что ли?
- Высшие! Конечно не согласен! – всплеснул руками Зиахо. – То есть, что Шен служил на «Йонгане» – вполне вероятно. Лян из тех, кто любит держать своих людей поблизости. И правильно, кстати, делает. А вот насчет того, четвертого на базе, я думал, ты давно догадался, о ком умолчал Тайшу.
Зихао замолчал, выжидающе глядя на молодого человека. Вот за такие фортели Юшенгу всегда хотелось его придушить. Каждый разговор с великаном превращался в экзамен на профпригодность. И далеко не всегда Юшенгу удавалось его выдержать.
- Дашь какую-нибудь подсказку?
- Обойдешься.
- Хорошо, обойдусь. Только так не честно.
Юшенг в шутку пихнул друга пяткой в бок. Точнее попытался пихнуть. Поймать вояку врасплох было невозможно. Зиахо поймал его ногу в захват.
- Ай! Пусти, все кости поломаешь!
- Так почему нечестно? – Зихао ослабил хватку.
- Тебе-то самому всё Тайшу рассказал. Думаешь, я не заметил, что вы с ним на короткой ноге?
- Чудак ты. – Зихао отпихнул ногу юноши и уселся, поджав под себя ноги. – Тайшу стал вопринимать меня всерьез, только когда я сам до всего додумался и припёр его к стенке фактами.
- Ага! – радостно восклинкул Юшенг. – Это уже кое-что!
- Вот ты жулик! – не без удовольствия протянул великан.
- Помолчи, ты мешаешь мне думать.
Нахальство этого мальчишки забавляло опытного вояку. Так взрослый пёс снисходительно наблюдает за задиристым щенком. Зихао хмыкнул и вновь развернул вирт-сферу. А Юшенг забрался на свою койку и занялся любимым делом: сопоставлением фактов.
Через десять минут он с довольным видом спрыгнул вниз.
- Ну что? – Зихао притушил сферу и выжидательно посмотрел на юношу. – Додумался?
- Само собой, брат. Это консультант Йи, – уверенно заявил молодой человек. – Товарищ Йи, и никто другой. Ну, или это кто-то, кого я просто не знаю, это тоже вариант, хотя и маловероятный. Так что, я  прав?
- Прав. Но это часть ответа. А кто такой консультант Йи?
- Тут я застрял, – признался Юшенг. – Я почти ничего не знаю о военных подразделениях. Но скорее всего, он имеет отношение к какой-то скрытой структуре. Что-то вроде секретной полиции, только для военных. Есть такая?
- Возможно, – уклонился от прямого ответа Зиахо. – А теперь рассказывай, как ты вышел на Йи.
- Сопоставил. Раз Тайшу начал темнить, значит, речь явно не о каптенармусе. Это должен быть кто-то, кто находится на важном месте, обладает серьезной властью, кого мы знаем, но кто при этом предпочитает оставаться в тени. А дальше просто. Знаем мы не так много людей, от силы пару десятков. Выбор, как видишь, невелик. Я, честно говоря, раньше как-то не особенно задумывался об этом, потому и промахнулся с Шэном – ляпнул, что первое в голову пришло. Но потом ты сказал, что Тайшу изменил к тебе отношение, когда ты вычислил этого человека. И это сразу поставило всё на свои места.
- Да ну?
- Точно. Ты же профессинал, не то, что я. Я думаю, ты догадался о Йи сразу, как только Тайшу так глупо проговорился про четверых, а потом постарался увести разговор в сторону.
- Верно.
- Ну, я и стал думать, что могло тебя навести на мысль. Ты же все-таки не умеешь читать мысли. И все оказалось очень просто, как только я вспомнил одну штуку.
- Какую?
- Подпись Йи.
Зихао удовлетворенно хмыкнул, как будто Юшенг шёл точно по тому пути, который для него был специально намечен.
- И что с его подписью?
- Я вспомнил, что когда Тайшу примчался к капитану нас вытаскивать, тогда, после первых учений, он размахивал перед носом секретаря бумагой с подписью. То есть, он загодя заручился поддержкой серьезного союзника. Мне тогда ещё подпись показалась знакомой. Подписи учителей я наизусть знаю, сто раз их видел. Тренеров тоже. Это не они. Оставалась лишь подпись, которую я видел только однажды, и то мельком. Это подпись консультанта Йи. Он при мне подмахнул бланк, когда решил, куда меня определить. Когда я понял, что подпись принадлежит Йи, я подумал: а ведь консультант – интересная должность! Мы его считай, не видим. Он не появляется на построениях, не толкает речей, ни в чем не принимает видимого участия. А с другой стороны именно он решает, кто из нас куда отправится. Грубо говоря, какой будет наша судьба. И я еще вспомнил, что тогда, на распределении, я задремал и проснулся, когда ты выходил из его кабинета. Значит, ты тоже видел его подпись. Только ты её не забыл. И сразу узнал, когда заметил, что она стоит на бумаге Тайшу. Вот и получается, что подпись консультанта может повлиять на решение капитана. А поскольку Тайшу и капитан – старые друзья, то последнее, что мог бы сделать сержант – это попытаться надавить на капитана через чужака. Нет, он заручился подписью того, кто был другом им обоим. И, кстати, прапорщику Генгису тоже. Тот ведь тоже не особенно испугался подписи. Думаю, потому что бумага от Йи была не угрозой, а аргументом в нашу пользу. Ещё я подумал, что такой опытный офицер, как капитан Лян, вряд ли допустит, чтобы такую важную должность занимал посторонний. Я, конечно, не большой знаток армейских дел, но, к примеру, в университете ректор старается подобрать себе деканов из тех, кто поддержит и не станет подсиживать. Ну как, достаточно?
- А насчет того, что тот из секретных служб?
- Так это всё то же самое! Если Йи сейчас предпочитает незаметно дергать за ниточки, то, согласись, смешно предполагать, что на крейсере он заведовал камбузом.
- Ладно. Ты прав, – смилостивился Зихао. – Я бы даже сказал, что ты молодец, если бы ты догадался сразу.
- Ну, знаешь, на сытый желудок соображается не слишком хорошо.
- Не оправдывайся. Я знаю, что у тебя отличные мозги. Только почаще ими пользуйся.
Юшенг пихнул великана в бок.
- Ты просто невероятный человек, брат Кроха. Умеешь так похвалить человека, что тому хочется тебя чем-нибудь ударить. Но если ты такой всезнающий, ответь мне на простой вопрос. Ты утверждал, что нас хотят выманить из-под армейской защиты. И что теперь? – он указал на тусклую сферу. – Шен ясно сказал, эта система, куда мы летим, тоже армейский мир. И как ты это объяснишь?
- Очень просто, – Ни на секунду не задумался его великан. – ТС-1504-7 действительно принадлежит армии. И Шен прав, там только секторальная база и военные склады. А для нас это отличный перевалочный пункт, Мы ведь уже говорили: главная задача тех, кто на нас охотится – не оставлять зацепок. Так что Шен выгрузит нас на войсковой базе, отчитается об этом Ляну и полетит дальше, по своим делам, даже не задумываясь о том, куда нас ушлют. А нам, скорее всего, дадут другой корабль. Причём, скорее всего, даже без внесения в реестр. Для такого дела огромная секторальная база со складами всякого старья – идеальный вариант. Любой, кто пойдёт по нашему следу, даже если и получит от Ляна координаты базы, застрянет на ней надолго.  А нашим предполагаемым похитителям только и надо, что выиграть время, чтобы успеть подчистить концы, когда мы окажемся у них. А уж потом ищейки Бейдзина и генштаба могут хоть носом землю рыть, а следов-то уже фьить, и нету!
Зихао хлопнул в огромные ладоши и широко развел руки в стороны.
- То есть, ты именно что-то такое и подозревал?
Великан блаженно потянулся.
- Я почти не сомневался, что так выйдет. Странно, что тебя это удивило.
Юшенг поразмыслил над словами друга. Но не стал высказывать свои мысли вслух. Два раза за вечер сморозить глупость – это ещё куда не шло. Но попасть впросак в третий раз – этак можно окончательно растерять всю репутацию. Он предпочел слушать. И не ошибся. Зихао охотно развил свою мысль.
- У каждой медали две стороны, брат Умник. С одной стороны, нас засунут в какую-то скучную глушь, где, как им представляется, нас будет легко захватить. Зато вторая сторона – куда интереснее. Такие меры предосторожности окончательно доказывают, что мы были правы с самого начала: те, кто прижал Ляна, далеко не хозяева положения. Они прячутся, предпочитают работать исподтишка. Значит, им действительно есть кого и чего опасаться. Следовательно, их ресурсы ограничены. Что и требовалось доказать. А раз так, наши шансы растут. Вот увидишь, мы ещё погуляем под звездами. А теперь по койкам. Одни Высшие знают, когда ещё нам удастся выспаться.
     Юшенг забрался наверх. Не прошло и минуты, как снизу донесся безмятежный храп Зихао. Юшенг лежал, глядя в низкий потолок каюты и размышлял. Каким бы опытным бойцом ни был Зихао, сколько бы он там себе не придумывал, на этот раз он, похоже, взвалил на себя слишком много. Хотя, если уж быть честным с самим собой, согласившись на дисбат, никогда прежде не державший в руках оружия аспирант Чжан тоже взвалил на себя непосильную ношу. И пока неплохо с ней справляется. А что ноша тяжела, так еще на Древней Земле говорили: в дальней дороге не бывает легкой поклажи. А раз так, то и нечего сегодня забивать себе голову завтрашними проблемами. Что будет, то будет.
Вскоре в каюте храпели уже двое.


Пятый Сектор вооруженных сил КНР.
Борт каботажного корабля «Чен Че» – Секторальная база ТС-1504-7.

Выспались капитально. Просто как никогда. Старина Шэн оказался настоящим перфекционистом. Он ухаживал за «Чен Че» тщательнее, чем иные мужчины за своими дамами сердца. Это касалось даже коек. Матрасы были в меру мягкими, а подушки – Юшенг готов был в этом поклясться – набиты натуральным пером. В итоге единственное, что испортило юноши ночные часы, это сновидения. Но после того, что с ними случилось за последние два дня, было бы странно, если бы ему приснилась какая-нибудь пастораль.
      Юшенг встал разбитым. То ли из-за снов, то ли просто с непривычки: он уже давно не просыпался так поздно. Вирт показывал семь утра по времени Пекла. Зихао в каюте уже не было. Зевая так, что челюсть едва не съезжала на сторону, Юшенг нетвердым шагом отправился в душ. Холодные струи быстро привели его в  чувство. В каюту он вернулся посвежевшим и бодрым. Сделал утренний комплекс упражнений и, натянув форму, направился на громкие голоса. Оказывается, все уже собрались в кают-компании. Шен расстарался и накрыл роскошный по меркам курсантов завтрак: размороженный серый хлеб, обжаренные кусочки соевого творога, холодный сладкий рис и фруктовый джем. От чайника, из носика которого поднимался прозрачный пар, доносился аромат, весьма напоминающий запах зеленого чая капитана Ляна.
     Пока Юшенг намазывал на липкий кусок хлеба слоистый заменитель масла, Зихао нахваливал кулинарные таланты пилота. Юшенга так и подмывало припомнить вояке «багеты» и «круасаны», но его опередил сам Шэн.
- Оно, понятно, не флотский завтрак, – пробормотал он, чуть не извиняясь, – но вы же понимаете, все лучшее – армии, а мы тут уж как-нибудь…
- Брось, брат, – запротестовал Зихао. – Твоя стряпня любому пайку даст сто очков вперед.
     Друзья с жаром поддержали великана. Шэн расцвел и, покопавшись за ширмой, выставил на стол плетеную бутыль, в которой что-то плескалось.
- Настоящий! – внушительным шепотом сообщил он.
Бэй оживился.
- Когда мы прибываем? – уточнил Зихао.
- Через семь часов. – Шэн взглянул на висящие над дверями настоящие часы, с циферблатом и металлическими стрелками.
- Кроха, ещё же семь часов! – умоляюще сложил ладони программер. – Никто не учует. Не с собаками же нас будут проверять!
Зихао задумался, а потом махнул рукой: «Разливай!». Но свою чашку перевернул вверх дном. Шэн разлил остро пахнущую прозрачную жидкость по чашкам.
     Юшенг, никогда не употреблявший ничего крепче сливового вина, поднес чашку к носу и недоверчиво принюхался. Напиток резко и неприятно пах спиртом, немного отдавал соей и еще чем-то знакомым. Киу, как и он сам, не выказывал особого восторга по поводу выпивки. А вот Бэй священнодействовал. Сначала он, прикрыв глаза, поднес чашку к носу и глубоко вдохнул аромат. Его глаза изумленно распахнулись.
- Это то, что я думаю? – благоговейно спросил Бэй.
- Маотай, – гордо подтвердил Шэн, и программер издал стон восторга.
Затем он пригубил напиток и замер, наслаждаясь вкусом.
- Да! Это он, клянусь чем угодно, – наконец, произнес он. – Шэн, откуда у тебя эта драгоценность?
- Сам гоню… – признался здоровяк, смущено крутя на пальце косичку своей куцей бороденки. Красная бусинка искоркой поблескивала между пальцами. – Синтезёр приспособил и того… гоню.
- Кроха, я передумал. Я остаюсь, – с чувством произнес Бэй. – Хоть юнгой, хоть посудомойкой.  Этот человек – святой.
Друзья с удовольствием посмеялись. Юшенг, набравшись храбрости, отпил маленький глоток. Напиток наждачной бумагой оцарапал горло и пронесся по пищеводу залпом из огнемета.
- Бррр… – не выдержал он.
Бэй осуждающе посмотрел на юношу и требовательно протянул руку.
- Давай сюда. Нечего добро переводить.
Юшенг извинился перед Шэном и с облегчением отдал чашку программеру.
- Нынешние молодые люди совершенно не умеют пить, – осуждающе заметил Бэй, что было с его стороны форменным нахальством: программер был на полгода младше Юшенга.
     Приговорив свою и Юшенгову порции, Бэй раскраснелся и навострился попросить добавки, но Зихао пресек его поползновения. В гордости Шэна было никак не меньше пятидесяти градусов, а время прибытия неумолимо приближалось.
     После завтрака Зихао и Киу отправились проверять арсенал. Бэй, заявивший, что таланты пилота должны быть вознаграждены, вызвался прозвонить всю электрику «Чен Че» и оптимизировать программное ядро курс-процессора. Шэн было засомневался, но увидев, каким монстром владеет программер, согласился и только в волнении приплясывал вокруг, время от времени звонко хлопая себя по пузу.
     Праздно поглазев минут двадцать, как Бэй колдует над электроникой «Чен Че», Юшенг почувствовал себя лишним и направился в трюм. Зихао как раз запустил самотестирование последней  брони, а Киу, разложив на полу оружие, педантично проверял один ствол за другим.
     Шэн пришел в полный восторг от того, что сотворил Бэй с его медлительным процессором. Расчет точки выхода к окрестностям ТС-1504-7 машинка провела за шесть минут. Обычно, по словам пилота, у старушки на это уходило примерно полчаса. Бэй скромно принимал комплименты обрадованного пилота, с тоской поглядывая в сторону ширмы, за которой скрылась заветная плетеная бутыль. Зихао показал программеру кулак.
      Шэн еще успел накормить четверку обедом, ничуть не менее вкусным, чем вчерашний, когда «Чен Че», скрипя старенькими переборками, всплыла в системе ТС-1504-7. Сразу же на экране в рубке загорелась предупреждающая надпись: охранные станции сканировали корабль. Опознав скорлупку Шэна, на связь вышел диспетчер. «Чен Че» было предписано швартоваться в третий малый ангар военной базы, вмурованной в скользящий по вытянутой орбите астероид.
     Спустя полчаса четверка распрощалась с взгрустнувшим Шэном, которому явно пришлась по душе их компания.
Гоня перед собой гравиплатформу со своим скарбом, они загрохотали металлическими подковами ботинок по спущенному пандусу грузового трюма. Наручные браслеты всех четверых синхронно мигнули диодами, переключаясь на транспордер базы. И тут же над четверкой, тихонько гудя, повис охранный дрон, подозрительно уставившийся на курсантов объективами камер.
- Похоже, нам тут не доверяют. – Горько констатировал Бэй. – Это даже как-то обидно.
- Пошли, нечего тут разглядывать. – Скомандовал Зихао, мельком покосившись на дрон.
«Пока, камбала», – пробормотал себе под нос Юшенг, бросив  прощальный взгляд на плоскую посудину бывшего третьего пилота Шэна.
На базе с ними долго не церемонились. Их даже не пустили внутрь. Инструктаж проводил задерганный сержант в одном из складских помещений, примыкавших прямо к ангару, в котором села «Чен Че». Дрон завис у него над головой, неодобрительно поводя разрядником парализатора.
- Группа «Мираж»? – требовательно спросил он, обращаясь к Зихао.
- Так точно, – также сухо ответил тот.
- Открой вирт на свободный коннект, я скину тебе инструкции.
Зихао и не подумал выполнить приказ.
- Ты что, оглох?
- Я не получил подтверждения твоего допуска, сержант, – холодно процедил Зихао. Когда надо было, он мог говорить так, что даже у Юшенга, знавшего друга не первый день, возникало мучительное желание вытянуться по стойке смирно. Чужой сержант замялся. Бэй незаметно ухмыльнулся, подмигнув Юшенгу. Дескать, наш Кроха и не таких на завтрак ест. И даже чаем не запивает.
- Ты слишком много себе позволяешь, – проворчал, наконец, местный, пытаясь спасти лицо. Но он и сам понимал, насколько неубедительно это прозвучало.
- Дружок, я не собираюсь мериться с тобой петлицами, – мягко проворковал Зихао, улыбнувшись так, что даже акуле стало бы дурно. – Ты же знаешь, что я прав. Давай-ка сделаем всё по уставу и разойдемся.
Чужой сержант вздохнул.
- Ну не взял я эту чёртову бумагу, что мне теперь, через всю базу за ней переться?
Но Зихао был непреклонен. Он не собирался открывать свободный доступ к головному вирту всей группы первому попавшемуся чужаку.
- Значит, придётся идти. Тебе составить компанию?
Но идти не пришлось. Оказывается, местный сержант оказался тем еще актером.
- Неплохо, сержант Чу. Держи свою бумажку. И приказ заодно, – ухмыльнулся он, доставая из кармана картонную папку с несколькими листами бумаги, родную сестру той, которая так бесславно закончила свой жизненный путь в урне «Чен Чу», и добавил чуть извиняющимся тоном. – Лейтенант попросил сначала вас проверить.
- Угу, – равнодушно протянул Зихао, изучая бумагу. Сверкнула голографическая печать. – Всё верно.
Он приложил палец к рамочке подписи. Внутри рамки проявился зеленый квадрат подтверждения.
- Подставляйте руки.
Курсанты не заставили просить себя дважды. Чужой сержант ввёл на своём вирте команду.
- Готово.
Диоды погасли. Браслеты с звонким щелчком раскрылись. Сержант забрал их себе. Всё, как и предсказывал Зихао.
Вояка вручную ввел коды доступа из папки в свой вирт. Система опознала код второго уровня и выполнила соответствующую ему программу, скомпоновав и дешифровав файл с инструкциями. Зихао ввел свой дескриптор и, не изменившись в лице, принялся скользить глазами по строкам.
- Ну что, куда вас дальше? – небрежным тоном поинтересовался местный сержант, поигрывая одним из браслетов.
- Не твоего ума дело, – отрезал Зихао. – Лейтенанту привет. Пошли назад, ребята.
Юшенг, Бэй и Киу, насмешливо откозыряв побагровевшему от злости сержанту, поспешно двинулись следом. Позади загудела гравитележка. Над ней барражировал бдительный дрон.
     Возвращались в ангар по гулкому стальному коридору. Мимо сновали груженые автоплатформы, время от времени попадались деловитые люди в форме. На четверку никто не обращал внимания.
- Ну что, назад на «Чен Че»? – с деланным равнодушием поинтересовался Бэй, глаза которого предательски заблестели.
- Нет. Нам дают рейдер. Причальный сектор 25А. Код люка четыре четверки. Задание у него в курсовом процессоре.
- Обалденно у них безопасность работает, – съязвил Бэй. – Это же надо – целых четыре четверки! Да-а, такой код ни одному шпиону не раскусить.
- Интересно, что за рейдер. – С недавних пор Юшенг стал неплохо разбираться в летающей технике Народной армии, и теперь ему не терпелось применить свои знания на практике. – Если Тип-РФ2000, то это просто отличная машина. Но мы учили, что во флоте еще полно Тип-РФ1370, а это корыто только что под своим весом не разваливается.
- Да ладно тебе. Летал я как-то на тринадцать–семьдесят, – осадил друга Зихао. – Пилоты его хвалили. Говорили, добротная посудина, если только на форсаже долго не держать.
- Вот. Сектор 25А, – включился в разговор Киу, ткнув пальцем куда-то в сторону.
Все посмотрели в угол, на который указывал геолог.
Какое-то время курсанты молчали, пытаясь осознать увиденное.
- Они издеваются, что ли? – первым не выдержал Бэй.
- Это летает? – с подозрением осведомился Киу.
     В дальнем углу ангара, на самом краю причального сектора потерянно приткнулся нелепый драндулет, больше всего напоминающий печальную, потрепанную жизнью огромную муху. Корпус недавно выкрасили, но на нижних сегментах выдвинутых до упора амортизаторов  красовались ржавые пятна.
- Ну, Умник, и как же называется данное животное? – Бэй подошел к стойке амортизатора и попробовал ржавчину на палец.
- Понятия не имею. – Юшенг обогнул уродца, прошелся под брюхом, задрав голову, рассмотрел большие выдвижные антенны, сложенные в специальные выемки корпуса рейдера, окинул взглядом подозрительные вздутия на носу. Выпуклые полусферы по обе стороны от кабины, забранные ячеистыми решётками, до странности напоминали фасеточные глаза насекомого. Позади расположился люк, ведущий в похожий на раздувшееся брюшко трюм. Под брюхом, между амортизаторами, принайтован плоский десантный бот размером чуть больше консервной банки и с примерно такой же аэродинамикой. На боку насекомоподобного кораблика, поверх свежей, едва высохшей краски яркая надпись, сделанная через трафарет красной огнеупорной эмалью: «Хао Чи» .
     Глядя на это недоразумение, Юшенг испытывал только одно желание: найти мухобойку побольше и как следует замахнуться. В любом случае это не могло быть межзвёздным кораблем. По-хорошему, оно вообще не могло быть ничем, кроме музейного экспоната. Юшенг вспомнил, что говорил вчера вечером Зихао про бездонные армейские склады. Действительно, это старьё наверняка даже не указано в реестрах. Великан, как всегда, оказался прав. За исключением одного: если этот раритет развалится в пути, им уже не придётся беспокоиться ни о каких спецслужбах во вселенной. Но Зихао смотрел на муху-переростка совершенно спокойно, и Юшенг решил пока воздержаться от уничижительных комментариев.
- Давайте-ка посмотрим внутри. Может, всё не так уж и страшно, – предложил он, ввел четыре четверки в диалоговом окне замка и первым приложил ладонь к слабо мерцающему детектору. Красное свечение сменилось зеленым. Люк с тихим шелестом скользнул в сторону, из «мухи» плавно выехал узкий трап. Взвыли насосы, обновляя атмосферу в шлюзе. Юшенг приободрился. Судя по звуку, за старым корабликом все-таки следили. Хотя за ржавчину на амортизаторах он лично поубивал бы местных механиков. Друзья гуськом вошли в узкий люк. Гравитационная платформа в него уже не пролезала, и Киу вместе с Бэем остались снаружи, разгружать тележку. Зихао принимал у них ящики и расставлял в маленьком трюме. А Юшенг тем временем отправился исследовать «Хао Чи». Изнутри кораблик носил следы недавнего косметического ремонта. Размеры рейдера были настолько малы, что ни о каких каютах не могло быть и речи. Зато он располагал сравнительно просторной кабиной пилота, в которой помещались трое: сам пилот, канонир и, как не странно, связист-электронщик. Для него отводился целый угол, набитый аппаратурой. Глядя на место электронщика, Юшенг внезапно понял, что представляют собой решетчатые полусферы на носу кораблика. Локационная станция. Юшенг начал смутно догадываться о назначении «Хао Чи». Правда, при ближайшем рассмотрении выяснилось, что большая часть следящего оборудования демонтирована. Да что там – слежение! С кораблика сняли даже штатный  модуля связи! Юшенг только диву давался, а вот Зихао, которому он тут же пожаловался, лишь таинственно улыбнулся: очевидно, это каким-то образом подтверждало его умозаключения.
     Сразу за рубкой разместился кубрик, игравший роль и спальни, и кают компании. В одном углу приткнулся санузел с тесной душевой, в другом – утилизатор и маленький пищевой синтезатор, исполнявший роль камбуза. Двигательный узел, занимавший среднюю часть корабля, не тянул больше четырех прыжков без перерыва для накачки: слишком слабый реактор. Система жизнеобеспечения тоже не предназначалась для дальних перелетов: на место замкнутого регенирирующего контура какой-то идиот присобачил заряжаемые поглотители. Они ограничивали длительность полета одной неделей. Канониру «Хао Чи» мог предложить энергопушку, ракеты космос-космос и два маломощных лазера ближнего действия для передней и задней полусфер. Юшенг присвистнул: такое решение не применялось, наверное, лет сто. Рачительные тыловики подсунули им настоящий антиквариат! Не удивительно, что Юшенгу не удалось распознать модель рейдера.
     И все-таки поверхностный осмотр вселил в Юшенга определенный оптимизм. Ржавые стойки амортизаторов оказались единственными признаками дряхления кораблика. Судя по всему, в своё время «Хао Чи» прошел плановый ремонт, а затем грамотно законсервирован: даже атмосферу внутри корабля на время хранения заменили на гелиевую. Сейчас, правда, гелий уже всосался в потолочные вентиляционные отверстия и благополучно перекочевал в баллоны – до следующего раза. Все металлические части внутри корабля блестели: никаких следов пыли или коррозии. Краска на переборках не облупилась, хотя и порядком выцвела. Кораблику явно довелось многое повидать на своем веку, но отправляться на пенсию он пока не собирался. Спускаемый бот, при всей внешней убогости, тоже оказался толковой машинкой.
По крайней мере, один полет это старье точно выдержит, решил бывший аспирант.
     Успокоившись, Юшенг хотел проверить корабельную документацию, но не тут-то было. Процессор его презрительно проигнорировал, потребовав подключить к системе вирт с правами командира группы. Юшенг покорно поплелся разыскивать Зихао. Долго искать не пришлось. Ребята уже закончили погрузку и теперь, задевая плечами стены узенького коридорчика, направлялись в жилую секцию корабля. К счастью, надоедливый дрон остался снаружи. То, что происходит внутри уродливого кораблика его, как видно, не интересовало.
- Ну как, это корыто не развалится на старте? – спросил Бэй, подозрительно поглядывая по сторонам.
- Обещать ничего не могу, но, думаю, на наш век его лётного ресурса хватит.
- Вот и хорошо. Теперь о главном. Где тут можно отлить? – поинтересовался программер, и, получив указания, быстро удалился.
- Для тебя тут ничего особенного нет, – извиняющимся тоном произнес Юшенг в ответ на вопросительный взгляд Киу. – Пушка, противоракеты и пара лазеров.
- Ясно. Модель узнал?
- Нет. Я не очень себе представляю, что это за зверь, – честно признался Юшенг. – Похоже на рейдер-шпион. Но технологические решения, которые тут использованы, даже не позапрошлого поколения, а вообще какие-то замшелые. Это настоящий летучий музей.
- Нет, они точно все там с ума посходили! – возмутился Бэй, вернувшийся из санузла со свежими силами. – На толчке теснее, чем таракану в спичечном коробке!
- Давай сначала посмотрим, зачем нас сюда засунули, а уж потом будем судить, кто сошел с ума, а кто нет, – спокойно заметил Зихао, направляясь в рубку.
     Строптивый курс-процессор мигом признал в великане начальника и охотно предоставил ему полный допуск, а уж тот, в свою очередь, внёс в список разрешений оставшихся членов четверки.
     Задание созерцали в той же опасливой тишине, с которой прежде рассматривали ржавые потеки на амортизаторах «Хао Чи».
- Теперь, по крайней мере, понятно, почему нам дали именно эту машину, – наконец, произнес Юшенг, когда они дочитали последнюю строчку задания.
- Ну да. Интересно, надгробие в комплектацию входит, или нужно свое приносить? – добавил Бэй без особого энтузиазма.
А Киу ограничился своим неизменным:
- Да-а…
И только Зихао, казалось, даже бровью не повел. Выведя задание на вирт-плоскость, он принялся заполнять пустые графы стандартного бланка боевой операции.

Внутреннее пространство Красной доминанты.
Маршрут секторальная база ТС-1504-7 – система ЕРК265А
Борт разведчика «Хао-Чи».

Точно по графику «Хао Чи» подобрал под себя лапы-амортизаторы и, завывая тяговыми гравитаторами, неуклюже заскользил к стартовой катапульте. Захват. Маленький корбалик испуганно вздрогнул. На навигационном экране загорелся разрешающий сигнал. Старт. На мгновение на пристегнутых к креслам курсантов навалилась стартовая перегрузка. Казалось, база с отвращением выплевывает «Хао Чи», словно жирную муху, попавшую в тарелку с вонтоном . Покувыркавшись, рейдер чётко отработал маневровыми, стабилизировался. Процессор, подключившись к внешним сканерам, отыскал опорные квазары , сориентировал кораблик с привязкой к координатам, сопоставил данные с заложенным в полетную программу курсом и, наконец, любезно разрешил пилоту начать первый прыжок. По плану, полет «Хао Чи» должен занять чуть больше двух суток. По прямой до их цели, звезды ЕРК265А в нейтральной зоне, буквально рукой подать, но из-за сложного рисунка трясин рейдеру предстояло буквально ползти черепашьим шагом, да еще и каждый четвертый прыжок давать отдых древнему реактору.
     Зато у курсантов наконец-то образовалось досточно свободного времени, чтобы обсудить историю, в которую они влипли благодаря капитану Ляну. Юшенг предложил совместить военный совет с ужином. Возражений не последовало. Ближайшие дни им предстояло питаться флотскими концентратами, которые, как и предсказывал Зихао, оказались совсем не дурны на вкус. Но вот новости, которыми они были приправлены, оказались куда хуже.
- …Значит, мы вчетвером должны отправиться в нейтральную зону, войти незамеченными в звездную систему, приземлиться, пробраться на станцию слежения Союза Миров, взорвать её ко всем чертям вместе с гарнизоном, а потом суметь благополучно смыться. – Pазгибая пальцы, перечислил Бэй . – Поправьте меня, если я что-нибудь пропустил.
- Пропустил. ПКО и ПВО, – мрачно подсказал Киу, невозмутимо подбирая с тарелки соевую пасту куском восстановленного хлеба.
- О чём они там себе думают?! – вспылил программер. – Они вообще соображают, что делают?! А Лян тоже хорош! Вот вам, отличники боевой подготовки, подарочек! Смотрите, не лопните от радости!
- А я с самого начала говорил, что с этим заданием не всё так просто. – Напомнил Зихао. – Но разве ты когда-нибудь слушаешь?
- Ну да, ещё ты поиздевайся! – Бэй вскочил и забегал по тесному кубрику, пиная ни в чем не повинные рюкзаки.
- Эй! Прицелы! – моментально вскинулся тихоня Киу.
- Слушай, Крот, вот на фига тебе прицелы? – Бэй опустился на корточки перед геологом и уперся кулаками в колени. – Скажи честно, на кой чёрт тебе сдались прицелы, если нас спалят еще на орбите?
- Не факт. – Киу даже жевал по-уставному, отдаваясь делу целиком. Кто бы мог подумать, что три месяца назад он был забитым, придавленный чувством вины существом, хилым и совершенно беспомощным.
- Я тебе поражаюсь, Крот. Тебе что, всё равно? Вам, что ли, всем всё равно? Пригробят нас и ладно? Так, что ли?
- Клоун, сядь, – негромко предложил Зихао. – Давайте поговорим серьёзно. Всё не так страшно, как кажется.
- Вот! Это другое дело. С этого и нужно было начинать! Я ж только об этом и прошу! – воспрял духом программер, моментально возвращаясь на место. – Давно бы так. Так о чём будем говорить? – деловито поинтересовалася он.
- Обо всём.
     Курсанты подобрались, почувствовав, что шутки кончились. Киу отставил в сторону тарелку. Бэй подался вперёд, дергая в волнении ногой и не сводя глаз с великана.
Юшенг сконцентрировался. Начинается. По плану Зихао, который они обсудили ночью на плацу перед казармой, сейчас ему придётся притворяться, что он, как и остальные, ни о чём не подозревает.  Киу и Бэй ни в коем случае не должны заподозрить, что перед ним разыгрывается спектакль. Нельзя допустить, чтобы они догадались, что друзья все эти дни знали о готовящейся западне и помалкивали. Придется играть в полное неведение и послужить своего рода катализатором, с помощью которого Зихао убедит друзей принять его план.
– Ну что. Давайте смотреть, какую свинью нам подложили, – начал вояка.
- Свинью? – удивился Бэй. – Куда?
- Русская идиома, – пояснил Зихао. – Означает, что кто-то устроил тебе пакость. А нам её устроили, можете мне поверить. Задание-то явно не для курсантов дисбата. Это видно невооруженным глазом.
- Так я и говорю, капитан Лян послал нас на верную смерть! Вот мне интересно, почему?  Из вредности, что ли?! – Взвился Бэй. – Что мы такого ему сделали?
- Погоди, погоди. Не так быстро. Во-первых, не на смерть, это ты передёргиваешь. А во-вторых, я не вижу у капитана ни одного мотива избавляться от нас, тем более таким надуманным и нелепым способом.
- Да ладно, Кроха, ты сам себе противоречишь.  Говоришь, у капитана нет мотива? Но ведь именно он втравил нас в эту авантюру! Ты же сам только что сказал, что эта хрень нам не по силам. Так  как ты это объяснишь?
Зихао сделал вид, что размышляет.
- Я подозреваю, у Ляна не было выбора. Ну не стал бы он втравливать нам с Умником в такую странную историю по своей воле. Он же умный человек.
Киу вытащил из рюкзака свои драгоценные приборы и, чтобы не терять времени, принялся протирать оптику.
- Его заставили? – коротко спросил он.
- Думаю, да. Уж слишком необычный предлог он избрал, чтобы послать нас на задание. Мне кажется, будь его воля, он придумал бы что-нибудь более убедительное.
- Стоп-стоп! – замахал руками Бэй. – Я что-то вообще ничего не понимаю. Эй, Кроха, ты о чем вообще? Кто это мог его заставить? Кого вообще мы интересуем, чтобы специально заставлять капитана посылать нас чёрт знает куда?
- Не кипятись. Клоун. Сейчас я тебе всё разложу по полочкам. Как в твоих программах.
- Ну так давно пора. – Фыркнул Бэй. – Я только этого и хочу. А ты всё тянешь и тянешь.
Юшенгу захотелось ответить программисту хорошего тумака. Волнуясь, Бэй становился совершенно невыносим.
- Тогда постарайся помолчать хотя бы минуту и послушай. Это задание подтвредило мои подозрения. И вот что я надумал. Начнём с того, что оставлять бывших осужденных в учебке, на мой взгляд, не лучшая идея. Капитану, конечно, виднее, но если вы спросите моё мнение, я скажу, что от такого назначения вреда будет больше, чем пользы.
- А чем плохого-то? По мне, так всё логично.  Оставить лучшую четверку для примера, –  снова не удержался Бэй. – Воодушевление, повышение мотивации учащихся и всё такое.
Киу тихонько хихикнул, не поднимая головы от разобранного прицела, но промолчал.
- Если мы останемся дослуживать на «Пекле», это станет прецедентом. – Зихао говорил медленно, веско, давая возможность Киу с Бэем вникнуть в его слова. – Мы покажем, что отправки на фронт можно избежать. Как думаете, что подумают остальные, увидев такой пример?
- Я, кажется, понял! Остальные подумают что-нибудь типа: «гляньте-ка ребята, оказывается, дисбат только для дурачков. А умные люди пристраиваются прямо на «Банли». – Подхватил Юшенг, не давая Бэю перехватить инициативу. – Надо только подлизаться к начальству и оттеснить других». Нет, правда, вспомните-ка Змею – Делуна. Представляете, что будет, если кто-то вроде него пронюхает о такой лазейке? Да он на что угодно пойдёт, чтобы остаться! Глядя на нас, никто не захочет отправляться на войну, никто не станет учиться, все только и будут думать, как бы остаться в учебке! 
- Я как-то с этой стороны не подумал… – Бэй ожесточённо потер нос. – А ведь логично… Чёрт, как всё сложно…
- Погоди, дальше будет еще круче, – пообещал Зихао. – Теперь понимаешь, почему это не идея капитана? Он же не глупее нашего Умника и тоже понимает, что оставлять курсантов в «Банли» – всё равно, что выстрелить себе в ногу. И всё-таки он нам предложил этот вариант. Так какой вывод?
- Ну и какой? – Неохотно переспросил Бэй. Ему страшно не хотелось расставаться с мыслью о том, что следующие пять лет он сможет спокойно прокопаться в процессорах «Банли».
- А вот какой. Ставлю игольник против зубочистки, его заставили сделать нам это предложение, только чтобы оправдать подозрительную командировку. Теперь-то, когда мы знаем, во что нас втравили, я в этом уверен на все сто. Ляну пригрозили чем-то таким, против чего ему было нечего противопоставить. 
- Интересно, чем Ляну можно пригрозить? – Удивился Бэй. – Он и так служит на самой дерьмовой планете в республике! Чего ему бояться-то?
Зихао сделал вид, что не заметил сарказма.
- Чем и как грозили Ляну – я не знаю. Но вот что я тебе скажу, брат Клоун. На войне святых нет. Чтобы победить, остаться в живых и не угробить своих людей, рано или поздно придётся где-то нарушить устав. Пойти против закона. Это тебе любой офицер скажет.
- Как мы на первых учениях. – Ввернул Юшенг. – Никто же не разрешал нам брать боевое оружие. А Кроха взял, и поэтому мы выиграли.
- Да! – Подтвердил Киу.
- Видимо, в прошлом Ляну тоже пришлось в чём-то смухлевать. А теперь ему это припомнили. Но что именно он нарушил – нам не узнать. Да и какая разница? Важен сам факт: Ляна шантажируют.
- Эй, а может, тебе просто показалось? – зашёл с другой стороны Бэй. – Ты же сам вечно темнишь. Вечно думаешь, что кругом сплошные преступления, какие-то заговоры. Вот они тебе и мерещатся.
Зихао прищурился.
- Ты прав. Поначалу я и сам сомневался. Подумал, мало ли, что мне предложение капитана кажется нелогичным. Я же не командир учебной базы, да и  профильного опыта у меня нет. А Лян опытный командир, наверное, он знает, что делает, раз предложил нам такой шанс. Вот я до сегодняшнего дня и думал, что ошибаюсь. Но вот это – вояка положил руку на свой командирский вирт, над которым светилась плоскость с боевым заданием,  – вот это меня убедило, что я с самого начала был прав. Лян послал нас на это задание против своей воли.
- А нельзя ли как-то поподробнее? Для тех, кто тоже без профильного опыта? – ядовито поинтересовался Бэй.
Зихао охотно согласился.
- Само собой. Смотрите, братцы. Нас посылают на классическое задание для диверсионных групп. Но полноценным диверсиям никого из нас не обучали. Какие из нас диверсанты? Мы – дисбат, мы всегда на вторых ролях. Наша специализация – вспомогательные операции. Обманные атаки и подвижная оборона . И ничего более. Чтобы захватить планетарную базу требуется настоящий спецназ, а не четверо недоучек. Вот тебе и противоречие, брат Клоун.
 - А вот и нет! Нам же ясно сказали, – запальчиво возразил программер, взволнованно жестикулируя. – Искупить героизмом… то есть, кровью, или как там... Может, это он и есть, этот героизм: сделать больше, чем тебя учили. Разве не так?
Юшенг только вздохнул про себя. Насколько проще было бы, имей они возможность с самого начала рассказать Бэю и Киу всю правду. Сейчас не пришлось бы изворачиваться, морочить друзьям головы.
Зихао нетерпеливо отмахнулся.
- Да пойми же ты, упрямый баран, это, прежде всего, глупо. Это всё равно, что требовать от холодильника проявить героизм и вскипятить воду.
- Знаешь, Кроха, сколько бы ты не обзывался, – обиделся Бэй, – но аналогии еще ничего не доказывают.
- Хорошо, пусть не аналогии, – согласился Зихао. – Но согласись, логично требовать, что мы проявили героизм в рамках нашей специальности. Если бы вопрос стоял о том, чтобы действительно снять с нас судимость и оставить служить на «Банли», нам бы поставили совсем другую задачу. Эту базу атаковали бы профессионалы, а на нашу долю выпал бы отвлекающий маневр. Мы бы стянули к себе все силы гарнизона, заставили бы часами гоняться за собой, удерживая врага на хвосте. Мы бы увели основные силы противника как можно дальше от базы. А настоящие спецы тем временем без помех разобрались с беззащитной базой. А потом мы вместе с ними прикончили бы остатки гарнизона. Вот это и был бы тот самый героизм, который от нас можно требовать. Но не более того.
- А откуда ты знаешь, может так оно и будет? Может, там будет рота спецназа? – не унимался Бэй. Юшенг только крутил головой, открывая и снова закрывая рот: эти двое не давали ему вставить и словечка. А Киу вообще не пытался принять участия в споре, флегматично шлифуя тончайшей бархоткой свои прицелы и тонко улыбаясь.
- Если бы так, нам бы дали канал связи с основной группой.
- Так, наверное, на месте дадут! – парировал Бэй.
- Тогда нам бы поставили точные временные рамки: в такое-то время быть там-то и там-то. Ведь у нас, если ты не забыл, вообще нет связи. Так что, дружок, о работе с другой командой можешь забыть. Мы одни.
На это даже такому заядлому спорщику, как Бэй, не нашлось, что ответить. Программер признал поражение.
- Ну и ну. Значит, Ляна и правда заставили отправить нас в ловушку, – печально подытожил он. – Ну, здорово. Наградили лучшую четверку учебки, ничего не скажешь. Слушай, Кроха, а чего ты раньше нам не сказал?
- Чего не сказал? Я увидел задание тогда же, когда и вы.
- Не про задание, – отмахнулся Бэй. – Про то, что сомневаешься. Как-то это не честно с твоей стороны.
Зихао и не подумал смутиться.
- Сомнения есть всегда. Только дурак не сомневается. Я не хотел зря морочить вам голову. Да вообще, Клоун, посмотри на вещи так: если бы мы с Умником отказались, через месяц нам всем пришлось бы лезть в такую мясорубку, что и в дурном сне не приснится. Так что, если на то пошло, в нашем положении любое изменение может оказаться только к лучшему.
- Старик на границе потерял лошадь . – Ни к кому особенно не обращаясь, проронил Киу.
Но Бея было так-то легко не пронять.
- Ну да, конечно. Вот так удача! Прямо какое-то невероятное везение! Вчетвером воевать с целой планетарной базой. Всю жизнь о таком мечтал. – Горько посетовал он. – Ладно, Кроха. Что сделано, то сделано. По крайней мере, сейчас всё понятно. Какие-то сволочи сначала нагнули Ляна, а теперь загоняют нас в какую-то западню. Появляется закономерный вопрос: и что же теперь делать?
Зихао незаметно подмигнул Юшенгу. Получилось. Главное получилось. Ребята поверили.
- Что делать – решим, – уверенно заявил великан. – Для начала нужно попытаться понять, во что мы ввязались. И реагировать с опережением, а не лезть очертя голову непонятно куда. Клоун, помнишь, как ты вычислил взлом костюмов на первых учениях? Вот это была образцовая работа. Именно то, что нужно нам сейчас.
- Да ну уж, образцовая, – отмахнулся Бэй, но физиономия его сама собой расплылась в довольной улыбке: похвала Зихао дорогого стоила.
- Давайте посмотрим, что у нас есть.
- Да ничего у нас нет!
- Не-ет, Клоун. Есть. И не так мало, как ты думаешь. Мы знаем, что с нами ведут какую-то нечестную игру. Кто-то вытащил нас из учебки и отправил в нейтральную зону, подальше от лишних глаз. Отсюда следует самое главное: нас не собираются убивать. Организовать несчастный случай можно было и в учебке, на тех же учениях. Раз они этого не сделали, значит, мы нужны им живыми и здоровыми.
- Против этого я не возражаю. Только зачем такие сложности? – нетерпеливо спросил Бэй. – Сначала один корабль, потом другой… всякие шифры, секретные задания. Вызвали бы в штаб, надели наручники и увезли в неизвестном направлении. Раз-два, и мы у них!
Зихао довольно улыбнулся. Наивный программист реагировал именно так, как он и ожидал.
- В точку, Клоун. Ты совершенно прав. Именно то, что их план такой  громоздкий, даёт нам надежду.
- Серьёзно? – Оживился Бэй. – Ну-ка давай про надежду поподробнее, а то я уже начал набрасывать некролог.
- Наши противники, кем бы они не были, путают следы, как лиса на снегу. Что это означает?
Курсанты молча переглянулись. Бэй выразительно пожал плечами. Зихао терпеливо вздохнул и продолжил.
- Это означает, что они не так уж сильны, раз прячутся в тени. Они не взяли нас на Пекле, потому что это дало бы ясный и четкий след. По нему их самих можно запросто вычислить. А смена кораблей и зашифрованные папки заданий – это уже другой разговор. Это классическая стратегия скрытных операций. Смотрите: Лян знает только, что нас отправили на секторальную базу. С кем мы там пересекались – ему неизвестно. Сержант, который принёс нам папку с новым заданием, понятия не имел, что в нём. Иначе бы не спрашивал. Более того, этого не знал и тот лейтенант, который ему эту папку передал. Ведь код шифрования получил только я, и задание было только в моём вирте. И даже если предположить, что кто-то всё-таки не пожалеет времени и сил, чтобы распутать эту головоломку, ему придётся отправиться к черту на рога в нейтральную зону, на планету, где к тому времени останутся только руины чужой базы и ни одной живой души. Всё, тупик. В общем, все эти сложности позволяют сделать единственно возможный вывод: наши враги кого-то здорово боятся. Они предпочли выстроить такую громоздкую схему, только бы не попасться самим.
- Ага… То есть, ты хочешь сказать, нас втянули в чью-то разборку? – Нерешительно предположил немного подзапутавшийся Бэй. – Как в детективах? Кто-то ловит нас, а их самих ловит… кто-то другой?
- Похоже на то. Для нас главное, что люди, взявшие в оборот капитана, совсем не так сильны, как можно подумать. Если мы – мышь, то они – всего лишь кошка. Но за ней по следу идут как минимум тигры.
- А эти тигры не слопают нас вместе с кошкой? – с опаской спросил Бэй.
- Этого мы наверняка не знаем, – признался Зихао. – Но мне кажется, если уж продолжать эту аналогию, тигры вообще не подозревают о нашем существовании. Либо мы им просто не нужны. Иначе они могли бы взять нас, как ты и говорил, прямо с плаца в «Банли».  Чего бояться тиграм?
- Ага. С этим ясно… – задумчиво проговорил Бэй и тут же нахмурился. – Но вот ты сам сказал… что тиграм мы не нужны. Но этим-то, кошкам, им-то чего от нас надо? Что они вообще к нам привязались? Ты говоришь, они сами здорово рискуют. Но ведь зря никто рисковать не будет, правда? Вот и непонятно, кому может понадобиться рисковать, чтобы получить четверых курсантов дисбата? Странно это как-то.
Юшенг напрягся. Они с Зихао не сомневались, что этот вопрос рано или поздно всплывёт, но не хотели показывать, что на него давно найден ответ.
Зиахо сделал вид, что раздумывает. 
-  Конечно, мы не интересуем их как курсанты. Этого добра кругом навалом. Видимо, за кем-то из нас тянется след ещё из прошлой жизни. Учитывая наши приключения на «Серебряной мечте», мне кажется, наших противников интересует Умник. Хотя, не исключено, что это ты не всё нам рассказал о своих приключениях в секретных базах данных.
- Я?! – возмутился Бэй. – Ничего подобного!
- Я только предположил. – Зихао обвел друзей долгим взглядом. – Может, их заинтересовал Умник, может, ты. А может, Крот.
- Или ты. – Киу собрал прицел и теперь любовался игрой света на линзах.
- Или я, – не стал спорить великан. – Но важно даже не это.
- А что?
- Важно понять, как сыграть на слабости этих любознательных людей, чтобы не попасть им в руки.

Крошечный кораблик мчался в серой ряби вероятностного пространства, заключённый в напряженный кокон реальности. Маленький островок вещества в безразмерности невероятного и невозможного. Хотя с тем же успехом можно было сказать, что он и не думал никуда двигаться, а просто висел в безразмерном ничто, как муха в паутине, ожидая, пока генераторы перехода создадут в области финишного сектора равную единице вероятность появления в физическом пространстве именно этого нелепого корабля. «Погружение», «движение», «всплытие» – все эти выражения в отношении нереальности лишь жалкая попытка ограниченного человеческого разума осознать и дать название тому, для чего в человеческих языках нет, и не может быть ни подходящих слов, ни адекватных понятий. Люди используют вероятностный привод, разбираясь в принципах его работы не больше, чем неандертальцы Древней Земли – в свойствах низкотемпературной плазмы , согревавшей их пещеры.
     Процессор «Хао Чи», следуя программе, уменьшил подачу энергии в генераторы. Нереальность, в которую насильно был погружен кокон с кораблем, почувствовав слабину, принялась усиленно выдавливать из себя чужеродный объект. Обычно слушателям начальных курсов астронавигации объясняли процесс возврата корабля в реальность на примере архимедовой силы, выталкивающей из глубин подводную лодку, продувшую балластные цистерны. Отсюда и пошла терминология межзвездных перемещений: «погружение», «всплытие», а самих космонавтов нередко величали матросами.
     Через полтора часа «Хао Чи», наконец, материализовался в первой точке выхода. Погрешность составила всего восемнадцать миллионов километров. Правда, для кораблей малого тоннажа она редко превышала световую минуту. Именно это и позволило малым кораблям превратиться в курьеров вселенной, запросто обходящих «на виражах» узких протоков неповоротливые громады линкоров и мобильных боевых станций.
Процессор «Хао Чи» опять сверился с базисными квазарами, убедился, что первый прыжок прошел штатно, проверил состояние систем, проложил следующий вектор и отдал команду на погружение. Реактор вновь подал энергию на генераторы, и юркий кораблик, окружённый сполохами фотонов, извергнутых аннигиляцией потревоженных виртуальных электрон-позитронных пар, вновь ухнул в глубины нереальности, защищённый от неё тончайшим силовым коконом. Его временный экипаж, занятый своими делами, даже не заметил короткого всплытия в реальность. У четверых друзей были дела поважнее.
- Оставим пока самого заказчика. У нас не так много времени, чтобы гадать, кто стоит за всем этим и кого из нас они хотят заполучить, – предложил Зихао. – Сейчас важно понять, как спасти наши шкуры.
- Не просто спасти, а сделать так, чтобы от нас отвязались раз и навсегда, – многозначительно добавил Юшенг. Зихао настоял, чтобы эту фразу произнес именно бывший аспирант. «Пусть намёк исходит от тебя, – убеждал его друг. – Киу с Бэем доверяют нам обоим, но на мне всё-таки слишком много темных пятен. А ты – весь как на ладони. В тебе они не разглядят второго дна». Юшенг согласился. И даже сумел, напрягая невеликие артистические способности, дарованные ему природой, сыграть в естественность. Наконец главные слова сказаны. Теперь успех дела зависит от того, как отреагируют на них Бэй и Киу.
- Как-то я плохо представляю, что такого мы можем сделать, – с сомнением произнес простодушный Бэй. – Не станем же мы их уговаривать: отвяжитесь от нас, пожалуйста!
- Сбежим, – предложил Киу. – Куда-нибудь.
Юшенг с трудом сохранил невозмутимый вид. Зихао опять оказался прав, сказав, что маленький геолог превратился в настоящего бунтаря. А бывший аспирант ещё сомневался, готовился спорить, убеждать!
- Это, конечно, классная мысль, только фиг ты куда сбежишь, – с явным сожалением протянул Бэй, успевший покопаться в навигаторе кораблика. – Эта зараза на уровне железа запрограммирована на один курс. Считай, едешь на монорельсе. Мне не удастся заставить его сойти с колеи. Да если бы и удалось – куда мы денемся без навигационных карт?
- Жаль, – констатировал Киу. – Это было бы хорошо.
- Слушай, Кроха… – внезапно снова подал голос Бэй. Он запинался и смотрел в сторону, но упрямо продолжал. – Мы, конечно, вопросов не задавали, не наше дело и всё такое… Но ведь понятно, что ты не просто какой-то курсант, вроде нас. Ты настоящий военный, так ведь?
- Был.
- Нет, я не в том смысле. Просто… извини, но я не верю, что ты там рядовой или сержант, вроде Тайшу.
- А это важно?
- Важно, Кроха. Раз уж ты нас втянул в это дело, то давай уже начистоту. Кто ты, Кроха? Только не начинай снова рассказывать, как тебя выгнали из военного училища за пьянку, всё равно не поверю. И ребята не поверят. Так что давай, хватит темнить.
- Да. Нам сейчас не до секретов. – Поддержал программиста Юшенг. На этот раз он говорил почти искренне. Тогда, ночью, Зихао дал ему подробные указание о том, что и когда говорить, но и словом не обмолвился о себе. Но ведь и не запрещал спрашивать. Так что всё честно.
Какое-то время великан колебался. Но друзья смотрели на него так требовательно, что он сдался.
- Ладно. Кое-что я вам не рассказал. Да, меня выгнали из военной академии. И вообще из армии. И да, у меня проблемы с алкоголем. Это тоже правда. Только выгнали меня не из-за этого. Я… в общем… Я тогда действительно был пьян… но дело не в этом.
Зихао с надеждой сделал паузу, но молчание друзей оказалось настолько красноречивым, что ему пришлось продолжить.
- В общем, в нашем взводе совсем не Умник убийца. – Тихо закончил Чу, глядя в пол.
- Ничего себе… – Тихо прошептал Бэй. – Так ты что… кого-то убил?
- Он заслужил. Я не оправдываюсь, я просто объясняю вам… В академии все знали, что он заслужил. Потому и спасли меня, дурака. Убрали из армии, подальше от всех. Организовали перевод в гражданское училище, с формулировкой про пьянство и драку. Хотя по закону мне светил расстрел. Вот такая правда. Делайте с ней, что хотите. Можете верить, можете нет – ваше дело.
- Но если тебя исключили… – Не удержался Юшенг, в душе проклиная своё неуёмное любопытство, – почему же ты знаешь и умеешь больше, чем тот же Тайшу? Хотя он – кадровик, а ты нет?
- Да, точно, откуда? – Подхватил Бэй.
- Да всё оттуда же. – Досадливо передёрнул широченными плечами здоровяк. – Вы поймите, ну кто такой Тайшу? Пробудился солдатом, на первичном тестировании показал средненькие результаты, получил направление в сержантскую школу. Отучился в ней свои два года, получил звездочки с полоской и готово, он сержант. А я на тесте первички попал в верхние десять процентов. А это уже показатели офицера. Первый год – общевойсковая началка, а потом полтора года академии десантного корпуса.
- Ого, – сказал Киу. Все посмотрели на него, ожидая продолжения. Но маленький геолог, похоже, считал, что сказал всё, что хотел.
- Вот именно, что «Ого». – Едва заметно улыбнулся Зихао. – Возьмём тебя, Умник. Ты после полутора лет в университете, наверное, знал свою математику чуть-чуть получше, чем какой-нибудь мастер-токарь.
- Да уж наверное. – Фыркнул Юшенг.
- То же самое и у нас. Меня обучали и тренировали на таком уровне, который нашему Тайшу и не снился. Это просто несравнимые вещи. Хоть я и не прошёл курс до конца, это всё равно как небо и земля. Понимаете?
- Круто, – выдохнул Бэй. – Мне, конечно, интересно, как тебя угораздило кого-то там пристукнуть, но, я так понимаю, этого ты не расскажешь.
- Правильно понимаешь, Клоун. Сейчас это к делу не относится, можешь мне поверить.
- Да я и не настаиваю. Я другое подумал… Может, ты как-то свяжешься со своими?  Ну, теми, кто тебя спас в прошлый раз. Может, они нам помогут, по старой памяти?
- Не помогут. К тому же на этом корыте нет передатчика. Ты же знаешь, – напомнил Зихао.
Бэй в сердцах сплюнул.
- Так связался бы, пока мы были у Шэна. Он бы не отказал!
- Я же сказал: я был военным. Когда-то. Сейчас у меня во флоте «своих» не больше, чем у вас. Не с кем мне связываться, понятно? Придётся самим выкарабкиваться, ребята.
- Почему-то я так и думал, – вздохнул Бэй. – Только вот у меня вопросик: как из всего этого можно выкарабкаться? Связи нет, навигации нет. Впереди – ловушка. Давайте честно признаем: нам крышка.
- Не паникуй, Клоун. Вспомни, как мы справлялись на учениях. Справимся и сейчас. Немного подумаем головой, немного повоюем. Плюс капля везения… и всё получится.   
     Зихао бодро улыбнулся. Но друзей показушный оптимизм великана не успокоил.
- Ага, получится, как же. Я ж говорю, на этом корыте нам не смыться. Оно нас доставит приямым  ходом в мышеловку. И тогда всё. Щёлк, и привет. – Бэй сосредоточенно грыз ноготь, что служило у него признаком сильнейшего волнения.
- Но выход есть? – уточнил Киу, с надеждой глядя на Зиахо.
-   Есть, – подтвердил тот. – На «Хао Чи» нам не улизнуть, тут Клоун прав. Но ведь на  чём-то же нас собираются оттуда вывозить? Учитывая, что «Хао Чи» больше пяти человек не потянет, у них должен быть свой транспорт. Улавливаете?
- Захватим корабль. – Киу убедился, что у Зихао есть план и совершенно успокоился. Но Бэя было не так легко убедить.
- Ага, Крот. Прекрасная идея. Просто гениально! Какой же ты молодец! Всего-то захватить корабль. Можно подумать, они там сидят и ждут: когда же мы, наконец, прилетим, перебьём всех и отнимем транспорт. Да вы что?! Там, наверное, только что танков нет!
- Мы и танки били, – скромно напомнил Киу.
- Так это были учения! Учения, Крот! А тут я даже не знаю, что нужно сделать, чтобы вчетвером справиться…
- А вот мы сейчас и посмотрим, что для этого нужно.
     Зихао развернул над столом сферу и вывел на неё ту скудную оперативную информацию, на которую расщедрилось начальство. Перед друзьями возникли кадры орбитальной съемки, сменившиеся трехмерными планами и топографическими картами.
-  Значит так, братцы – курсанты. Нас ведут в систему ЕРК265А. Система старая, примитивная – красный карлик массой 0.3 стандарта . Планетная система стандартная. Три каменных планеты, три газовых гиганта, обширный койперовский пояс . Наша цель находится на второй от светила планете, на расстоянии в половину астрономической единицы, вне зоны приливного захвата звезды . Собственная биосфера отсутствует. Атмосфера в основном инертная, кислорода – чуть больше процента. Давление у поверхности – 1.2 стандарта. Ветра не сильные, за исключением периода смены сезонов. Температура от минус сорока до минус ста десяти по Цельсию, тяжесть – чуть больше нормы. Один ноль восемь, если точно. Сейсмоактивность на нуле.
- Да это ж настоящий рай! Почти как дома, на Пекле, – радостно осклабился Бэй. – Холод ерунда, подогрев брони справится. Главное, тяжесть, считай, нормальная. Хоть что-то хорошее в такой паршивый день!
И даже флегматичный Киу обрадовано хихикнул.
- Насчет рая мы еще посмотрим. – Отмахнулся Зихао. – Дальше. На планете действует ретрансляционная станция Союза Миров, которая собирает, проводит первичный анализ и пересылает дальше сообщения своих шпионов. Станция тоже обычная, мало отличается от той, которую мы разнесли на первых учениях. Силовой забор, казарма, лаборатория с оранжереей, энергоподстанция, антенны дальней связи, простенькая ПВО – судя по плану, всего две лазерные батареи. Дождей там не бывает, атмосфера чистая – вполне логично использовать лучевые установки.
- А что на орбитах? Нас вообще подпустят к планете?
- ПКО нет, космос чист.
- Это хорошо, – оценил Киу.
- Неплохо, – подтвердил Зихао. – Если не забывать, что всё это – сплошная фальшивка.
- Ну да, тут забудешь. Понятно, раз нас хотят выловить, вряд ли станут это делать на чужой базе, – блеснул дедуктивными способностями Бэй. – Кстати, может, всё, что ты прочитал, вообще враньё. А на самом деле там только что линкоров на орбите не хватает.
- Нет там никаких линкоров. – Парировал Зихао. – Вспомни, для чего они придумали всю эту схему с базой Союза Миров. Потивнику важно не только захватить нас, им нужно сбить с толку тех, кто следит за ними самими. Для этого необходимо, чтобы всё выглядело максимально достоверно. Чтобы все улики подтверждали, что мы высадились на планете, вступили в  бой с гарнизоном, погибли, а американцы свернули засвеченную базу и смотались с планеты.
Бэй задумался.
- Ага… Посмотрим, что нам это даёт. Значит, так. Расстреливать на орбите нас не станут, – скрупулезно начал перечислять Бэй, вновь принимаясь разгибать пальцы. – Это плюс. Нам дадут спокойно сесть и подойти к базе. Это тоже хорошо, плюсуем. Но потом они навалятся на нас всей кучей, и тогда нам опять-таки крышка. А это, вообще-то такой здоровее-енный минус.
- Никакой крышки, не выдумывай. – Возразил Зихао. –  У противника не может быть много людей, это я гарантирую.
- Да? Интересно, откуда такая уверенность? Ты что, видел их штатное расписание? Может, у них там припрятана целая механизированная дивизия!  – Не унимался Бэй.
- Чушь. Гарантирую, нам придётся иметь дело только с пехотой, без тяжелой техники.
- Докажи. – Попросил Киу.
- Пожалуйста. Наши противники действуют тайно, раз не стали брать нас прямо на Пекле.
- Ты это уже сто раз говорил, – буркнул неугомонный Бэй, но Зихао не обратил на него внимания.
- Мы уже поняли, что для нашего противника достоверность происходящего стоит во главе угла. Их задача провести операцию так, чтобы потом любая проверка пришла к однозначному выводу: мы либо захвачены в плен, либо погибли при выполнении боевой задачи.
- Так я и говорю! – Нетерпеливо вмешался Бэй. – Тогда им тем более стоило набрать всего побольше! С бронетехникой они нас в три секунды повяжут, а потом удерут…
- Не-ет, Клоун, – Решительно возразил великан. – Ты упускаешь из вида главное. Мы исходим из того, что противник боится слежки. Про тигров помнишь?
- Помню, помню.
- Тогда представь, что эти самые тигры всё-таки проследят наш путь до планеты. И что они увидят? Что на пустой планете, где только и было, что жалкий ретранслятор шпионских донесений, базировалась тяжёлая техника? И что же она тут, спрашивается, делала? Ты понимаешь, что это немедленно вызовет подозрения?
- Так эти… наши противники, они же тоже не дураки! Они нас захватят, а потом вывезут технику. И как эти твои «тигры» потом о ней узнают?
- Очень просто. Размотать такой клубок и добраться до этой системы могут только матёрые следаки. А уж когда они окажутся на планете, поверь мне на слово, они даже с закрытыми глазами отличат картину перестрелки со взводом охраны от сражения с участием тяжелой техники. Это и я могу сделать, а уж натасканные профессионалы – вообще в два счёта.
- Так-так…  глубокомысленно протянул программер, про привычке подыскивая контраргументы. – Так-так… Ага, вот. Ты говоришь, что наши враги сами не свои до достоверности.
- Верно.
- Это чтобы их потом не вычислили, правильно?
- Так точно. Пререходи уже к сути, Клоун.
- А суть вот в чём. Ты обещал, что в нас будут стрелять парализующими, а не боевыми. Но ведь не каждая игла попадёт в цель. И твои следаки найдут потом парализующие иглы вместо боевых.
- Ну и что?
- Как что?! Вся достоверность к  чёрту! Тебе не кажется, что в нас всё-таки будут пулять боевыми?
- Нет, не кажется. И вот почему. Представь, если вдруг возле твоей строго засекреченной базы появятся четверо чужаков, ты что, захочешь их сразу уничтожить?
- А что, нет? Чего они шляются где не положено?
- Вот поэтому ты и занимаешься своими процессорами, а не планируешь боевые операции. В реальном мире начальник станции Союза Миров сразу задастся вопросом: как эти четверо узнали про секретный объект? Где раздобыли сведения, от кого? Вот что он захочет узнать. А для этого надо взять нападающих живьём. Понимаешь?
 - А-а, вот оно что… – с облегчением выдохнул Бэй. – Вот  теперь понятно. Так бы сразу и сказал. Нет, вы не подумайте, на самом деле я только «за». Как по мне, чем меньше шансов схватить разрывную иглу, тем лучше. И против маленького гарнизона я тоже не возражаю. Кстати, так сколько их, по-твоему?
Зихао прищурился.
- На ретрансляторе, по идее, должен быть только персонал плюс взвод охраны.
- Всего-то? – обрадовался программер. – Люди, так это отлично! Ха! Всего-то взвод, да еще без боевого оружия. Подумаешь! Да мы положим их как мишени в тире!
- Рано радуешься, Клоун, – возразил Зихао. – То, что они без боевого оружия тебе мало поможет. Скорее, наоборот. Кумулятивная игла с транквилизатором вырубает человека в пару секунд, ты даже пикнуть не успеешь. И тут уж не важно, куда попали. Хоть мизинец заденет и всё, тебя можно паковать. И не думай, что взвод это мало. Они же нас ждут. Спорю, у них там все позиции пристреляны.
- Это плохо… – снова приуныл Бэй. – А что же делать?
- Перехитрить их, – Юшенг внимательно рассматривал карты. – Ударить оттуда, откуда они не ожидают.
- А ты, конечно, знаешь, где нас ждут. Они тебе сами сообщили или как?
- Можешь считать, что сообщили. Смотрите, как интересно. – Юшенг увеличил схему. – Расположение объектов цели очень похоже на ту базу, которую мы атаковали на первых учениях, так?
- Похоже, – ответил за всех Киу.
- Местность гористая, с запада над базой нависает скала, с которой удобно атаковать. И подъем на неё с противоположной стороны удобный, пологий. К востоку – ущелье, естественная преграда.
- Отлично! – снова оживился Бэй. – Залезем на скалу. Сверху мы их на раз-два положим. Как в тире, я же говорю.
- Погоди, погоди. Кроха, покажи-ка список нашего оборудования.
Зихао без лишних вопросов вывел на экран длинный перечень полученных от сурка-каптенармуса вещей. Юшенг быстро пробежался по нему глазами.
- Вот, смотрите. Полный комплект для подъема на скалы. Четыре штуки.
- Ну так круто! – Бэй решительно не понимал, к чему клонит хитрый аспирант.
- А почему, к примеру, нет комплектов для подводных работ? Где пустотный комплект? Где вообще всё остальное?
- А на кой хрен тебе тут акваланг? – Бэй махнул рукой. – Куда ты тут собрался нырять?
- Умник дело говорит, – Зихао ударил огромной ладонью по столу, и Бэй заткнулся. – Давай, продолжай.
- Ребята, всё же просто. Нас буквально носом тыкают в решение. Вот вам база, такая же, как в прошлый раз. Вот вам скала с удобным подъемом с западного края. А вот вам скалолазное оборудование. Тебе это ни о чем не говорит?
Бэй хлопнул себя по лбу. На его лице застыла восхищенная улыбка.
- Вот я дубина, – радостно, как будто о каком-то открытии, вовзвестил он. – Они специально всё подстроили!
- О! – Подтвердил Киу, любовно поглаживая прицел.
- Я должен был сразу догадаться! – продолжал сокрушаться Бэй, хотя с его физиономии не сходила улыбка. – Нас, считай, за уши тащат на эту чертову скалу! Думают, раз мы так легко в прошлый раз взорвали базу, то и сейчас пойдём тем же путем. Ха! Представляю, какую встречу они нам приготовили!
- Точно, – подтвердил Зихао. – И это хорошо. Теперь мы знаем, откуда они ждут нападения. Но это не означает, что остальные направления не охраняются. Не стоит считать противника глупее себя.
- Нужно придумать что-то такое, чего они точно не предусмотрели, – убежденно сказал Бэй. – Это как взлом процессора. Хочешь, чтоб получилось, найди дырку, которую создатели защиты проглядели. Если нашёл, всё, можно ни за что не волноваться! Вот такая тактика.
- Ну да, то-то ты тут с нами сидишь, – фыркнул Юшенг. – Со всей своей тактикой.
- Никто не застрахован от ошибок, молодой человек, – назидательно поднял палец Бэй. – Уж кому знать, как не тебе.
- А ну-ка, молодняк, отставить треп. – Негромко рыкнул Зихао. – Давайте по делу, время не ждёт.
- Нет, по сути Клоун прав, – охотно вернулся к основной теме Юшенг. – Нам нужно что-то неожиданное. Ты же сам учил работать не по шаблону.
- Ну, так придумай что-нибудь нешаблонное. На то ты и Умник, – предложил Зихао, едва заметно ухмыльнувшись. Отчего-то Юшенг не сомневался, что у друга уже заготовлен какой-то сумасшедший план. Это успокаивало и позволяло спокойно подумать.
- Я, пожалуй, полежу, – сказал он. – А то когда вы на меня всем скопом таращитесь, ничего в голову не приходит.
- Сходи в туалет, – посоветовал неугомонный Бэй. – Лично мне гениальные идеи приходят исключительно на толчке.
     Юшенг забрался на койку, вытянулся и прикрыл глаза. Сделал несколько дыхательных упражнений, освобождая мысли, отгораживаясь от чувств. Этому приему его научил два года назад – а кажется, что в незапамятные времена – учитель Ли.
Постепенно голоса друзей отошли на второй план, превратились в невнятный шумовой фон. Юшенг остался наедине со своими мыслями.
  Для начала, кто из гражданских спецслужб на них охотится? Юшенг знал про МОБ и МГБ, слыхал про Партконтроль. Но знания были, по большой части, фрагментарные, почерпнутые в основном из фильмов и книг. Тем не менее, Юшенг склонялся к тому, что их преследует кто-то из Министерства Общественной Безопасности. Ведь оба они, и Юшенг, и Зихао, до суда прошли через его аппарат. Как и Бэй с Киу. Значит, на  всех четверых у МОБа имеются объёмистые досье. И вряд ли МОБ поделился ими с кем-то ещё. Насколько знал Юшенг, разные министерства не очень жалуют друг друга. Это как в университете. Никто не хочет делиться своими открытиями. Так что, прознай МОБ что-то важное о курсантах, он и словом не обмолвится остальным спецслужбам. Следовательно, с высокой степенью вероятности, именно люди МОБ сейчас и ожидают курсантов в засаде. Что это нам дает? – задал себе риторический вопрос Юшенг по старой лекторской привычке. И тут же ответил: Это нам дает очень многое. Они обязаны учесть, что мы не простая мишень. Что у нас – боевое оружие и кое-какой опыт совместных операций. Ну и что с нами Захао, один стоящий десятерых. Чтобы гарантировать успех, противнику потребуется серьезное численное превосходство. Как минимум пятикратный, а то и десятикратный перевес в живой силе. Только так они могут быть уверены, что возьмут нас живыми. Благодаря численному перевесу они смогут позволить себе организовать несколько групп захвата.
     Разумеется, главная ловушка – на скале. Не случайно же они так старательно имитировали уже знакомую курсантам ситуацию. Значит, соваться на скалу – самоубийство. И это здорово всё осложняет, ведь со скалы идеально просматривается вся равнина перед базой. Через ущелье, которое позади базы, не подобраться – судя по данным, его глубина около двух километров, ширина – более двухсот метров. Если же попытаться подойти с фланга, – думал Юшенг – нас всё равно засекут со скалы и накроют навесным огнем.
     Выходит, единственный шанс – отвлечь внимание противников. Сделать так, чтобы они хоть на какое-то время занялись чем-то другим, чтобы им стало не до нас… Нужно устроить им какой-то сюрприз. Но какой? Враг отлично подготовился.  Судя по фокусу со скалой, они знают о нас всё: кто мы, сколько нас, чем вооружены. Знает наши привычки, нашу тактику. Знают, когда мы стартовали, на чем летим и когда нас ждать. Чёрт. Они знают всё. Как можно играть с противником, когда он знает твои карты, а ты его – нет?! Но ведь должен быть какой-то выход! Обязан быть!
Это уже не наставления профессора Ли. Это суровая школа Зихао: безвыходных положений не бывает. Если тебе кажется, что ты угодил в такое положение, значит, ты просто чего-то не учел, не додумал.
     Пока что правило Зихао ни разу не давало осечек. Даже когда на них пер целый механизированный корпус, а смерть казалась ближе, чем кончик собственного носа, выход нашёлся. Значит, он есть и сейчас. Надо только суметь его увидеть. Понять, как перехитрить неведомых противников, затаившихся на фальшивой базе и, наверное, делающих сейчас ставки: откуда пойдут курсанты и сколько они продержатся. Чтобы их обыграть, надо придумать что-то новое. Так сказал Бэй и он, конечно же, прав. Надо придумать такой ход, которого они ни в коем случае не ждут. К которому не готовы. Что это может быть? Юшенг нащупал бутылку с водой и сделал три больших глотка. Почему-то, когда он напряженно размышлял, ему всегда хотелось пить. Чего же враги точно не ждут? Чего они не предусмотрели? Юшенг чувствовал, как его мысли мечутся в порочном круге. Он никак не мог вырваться из него, найти неожиданный, непредсказуемый ход, который перемешает все карты – открытые, закрытые, крапленые и фальшивые. Что же, что...
     Бесполезно. Он как будто уперся в стену. Юшенг представил, какое разочарование будет написано на лице Зихао, как расстроится добродушный Киу и как насмешливо скривится Бэй, когда он скажет, что так ничего и не придумал. Хоть прямо вообще не возвращайся, а свернись клубочком на жестком пластике, накройся одеялом и представь себе, что тут никого нет кроме тебя, глупого, косного и бездарного Чжана Юшенга, бывшего аспиранта, бывшего гражданского. Бывшего Умника… Бывшего? Ну да! Именно, что бывшего! Был, а теперь его нет. И дело с концом!
     Юшенг подскочил на койке. Вот она – мысль. Совсем рядом была! Всё просто, как всегда. И правда, безвыходных положений не бывает! Юшенг даже рассмеялся, так его обрадовало найденное решение. Он ещё не продумал деталей – только общий принцип, основную идею. Только нужно умудриться как-то убедить в своей правоте остальных. Ведь то, что собирался предложить им Юшенг, было сродни прыжку из-под купола цирка на батут размером с упаковку армейского пайка.
Он спрыгнул с койки.
- Ну, что? Придумал? – Тут же спросил Бэй, жадно вглядываясь в сияющее лицо юноши.
- Вам понравится, – пообещал Юшенг, плюхаясь в свободное кресло.
- Это хорошо, – приободрился Киу.
И только Зихао, лучше остальных знавший Чжана, смолчал. Слишком уж безмятежен был бывший аспирант.
- В общем, я расскажу по порядку, – начал Юшенг. – Иначе вы начнёте кричать, что я сошёл с ума.
- Начало как-то не вдохновляет, – нахмурился Бэй.
- Всё, Клоун. Шутки в сторону. – Осадил болтуна Зихао. – Давай Умник, мы слушаем. Юшенг не заставил себя упрашивать.
- В общем, так. Примем за аксиому, что к нашей атаке они подготовились самым тщательным образом. Учли все возможные варианты. Просчитали нашу реакцию на любое развитие событий. 
- Да это мы и без тебя знаем, – проворчал Бэй, и Зихао пришлось выразительно взглянуть на программера, чтобы тот заткнулся и не мешал Юшенгу говорить.
- Извиняюсь, – смутился Бэй. – Молчу.
- Очень хорошо, что вы со мной согласны. Значит, можно считать доказанным, что они проработали все возможные стратегии  нашей атаки. И приняли меры, чтобы у нас ничего не вышло, – повторил Юшенг. – Тогда получается, чтобы победить, нам нужно искать не какую-то пропущенную ими возможную стратегию, а как раз наоборот – выбрать стратегию заведомо невозможную, которая не придет в голову никому в здоровом рассудке. Вот к такой стратегии они точно окажутся не готовы. А значит, будут дезориентированы. Не знаю, надолго ли, но будут. И тогда, пока они не собрались, у нас будет шанс добиться своего. Ну, что скажете?
- Мне тоже можно что-то сказать? – саркастично спросил Бэй. – Или только Умнику?
- Говори, – разрешил великан. – Только по делу.
- Само собой, – Бэй прокашлялся. – Только и исключительно по делу. Мне интересно, как товарищ Умник представляет себе невозможные стратегии? Они вроде как на то и невозможные, чтобы не прийти никому в голову. Нет?
- Я, например, одну придумал. – Юшенг только и ждал, чтобы Бэй или кто-нибудь другой задал этот вопрос. Это означало, что его принцип признан верным, и биться теперь придется только за конкретную его реализацию.
- Они не в курсе, что мы знаем о ловушке, – принялся объяснять он.  – В этом наше единственное преимущество. Согласны?
- Ты давай рассказывай, нечего нас каждый раз спрашивать, – ответил за всех Зихао. – А там посмотрим. Что ты конкретно предлагаешь?
- Еще минутку. Значит, мы все согласны с тем, что противник не в курсе, что мы знаем об их планах. Они уверены, что мы летим с диверсионной миссией, и что мы надеемся потом с победой улететь обратно на свое родное Пекло.
- Точно, – подтвердил Киу. Он, как и другие, пока не понимал, куда клонит аспирант.
- Так это же отлично! Тогда, по-моему, становится ясно, чего они от нас точно не ждут.
- И чего же?
- Чтобы улететь, нужно иметь, на чем улететь, – торжественно провозгласил Юшенг.
- Так-так… – прищурился Зихао. – Продолжай!
- Любой, повторяю, любой их план базируется на предположении, что мы выходим на низкую орбиту, берём катер, высаживаемся на поверхность, выполняем задание и возвращаемся на «Хао Чи». Они явно не рассчитывают, что мы можем пожертвовать своим кораблем. Ведь тогда, как им кажется, нам будет не на чем лететь назад. Значит, такой вариант ими не предусмотрен.
- А что значит – пожертвуем? – уточнил дотошный Киу.
- То и значит. Мы уничтожим «Хао Чи» и этим смешаем все их планы.
- Не понял? – вытаращился на бывшего аспиранта Бэй. – Как это – уничтожим?
- Очень просто. «Хао Чи» пойдет на посадку сам. И мы сделаем так, что он её не переживёт. Противник будет уверен, что у нас произошла авария, что мы погибли. И тогда они ослабят бдительность. Ведь целей-то больше нет! И тогда – оп-ля, у нас развязаны руки. Делай, что хочешь. Так мы точно сможем застать их врасплох.
Бэй хлопнул в ладоши и громко рассмеялся. Киу тоже захихикал. А Зихао, просияв белозубой улыбкой, крепко припечатал Юшенга по спине.
Аспирант охнул.
- Отлично.
- О! – восхищенно поддержал командира Киу.
- Эй, погодите. – Бэй первым увидел неувязку в плане. – Если на снижение пойдет и катер, и «Хао Чи», они сразу поймут что к чему. Ведь на их радаре будут сразу две отметки. Тогда они ни за что не купятся на уловку с катастрофой. И что мы, спрашивается, выигрываем? 
- Как я понимаю, у нашего Умника и на это есть ответ?– уточнил Зихао.
- Ну... – Юшенг запнулся. Наступил тот самый момент, которого он опасался больше всего. – Вообще-то я имел в виду, что с орбиты будет спускаться только «Хао Чи». А катер отделится в самом конце, когда рейдер начнет разваливаться на части. Тогда на локаторах катер будет выглядеть одним из крупных обломков.
«Ну вот. Я сказал. Сейчас начнётся», – подумал Юшенг.
И началось.
- Ты совсем спятил, Умник?! – взвизгнул Бэй и даже вскочил с места. – Отделяться в атмосфере? Так вообще кто-то делал?
- Делали, делали. И не раз, – подтвердил Зихао.
Бэй с облегчением плюхнулся в свое кресло.
- Только выжили не все, – спокойно продолжил великан.
Бэй поперхнулся.
- К-крот! –завопил  он. – Скажи хоть ты! Они сошли с ума!
- Это шанс, – спокойно сказал геолог. – Я – за.
- А что, мы уже голосуем? – запальчиво поинтересовался Бэй.
- Почему нет? – Зихао поднял свою лапищу. – Я тоже за. Я ведь тоже прикидывал. И так и этак. Вариант Умника самый лучший. Так что давайте считать, что он принят.
- Так это что, мы просто будем надеяться, что нам повезёт? – недоверчиво спросил Бэй. – Как-то это неправильно.
- Я, дружок, с судьбой в орлянку, как говорят русские, не играю. – Зихао ткнул в Бэя железным пальцем. – И тебе не советую. Да, идея рискованная, это факт. Но те, кто до нас пытался провернуть такой трюк, не имели того, что есть у нас. У них не было в запасе времени. А у нас есть сутки с лишним.
- Ага. В самый раз написать завещание!
- На пенсии напишешь. Всё. Закончили обсуждать. Работаем по этому плану. Сейчас у нас куча дел. Умник, пойдёшь со мной. Теперь ты, Клоун. Ты потрошишь блок-процессор. Мне нужно, чтобы ты сломал блокировку отстрела катера в атмосфере. Чтобы к завтрашнему утру «Хао Чи» научился отстреливать нас в любой момент по команде с катера, без задержки. Ну и, само собой, поработай над ориентацией. «Хао Чи» не должен быть обращен к поверхности планеты бортом с крепежом катера, иначе нам конец. Направь борт с катером против движения, тогда за счёт отстрела мы ещё и притормозим.
Бэй, беззвучно шевеля губами, записывал пункты задания. Глаза его блестели. Программист получил возможность влиять на события, а о большем он и не просил.
- Я еще введу ограничение на тягу, – добавил он, словно оправдываясь за минутную слабость. – Чтобы нас ускорением не размазало по стенке. Сколько ставить?
- Отличная мысль. Ставь пятнадцать же.
- Ско-олько?!
- Клоун, у тебя сейчас мышечный тонус вдвое выше, чем у любого гражданского. И прочность скелета выше процентов на тридцать. Так что пятнашку вы точно потянете. Не говорю, что будет легко, но боеспособность не пострадает, это я вам обещаю.
- Ничего себе… – пробормотал Бэй, записывая. Юшенг его понимал. Из общего курса биологии он знал, что двенадцатикратная перегрузка считается предельной для человеческого организма. Пятнадцать же гарантируют быструю мучительную смерть. С другой стороны, в таких вещах Зихао можно доверять. Раз вояка так уверен, значит, армейские прививки, которыми курсантов накачали на Пекле, действительно сотворили чудо. Просто поразительно, в который раз изумился Юшенг, что такие удивительные достижения медицины используются только в армии.
- А мне что делать? – деловито поинтересовался Киу.
- Тащи в катер всё, что может нам пригодиться. Проверь работоспособность и боекомплект.
- Сделаю, – пообещал Киу.
Зиахо установил на своем вирте таймер.
- Значит так, команда. Сейчас двенадцать дня по Пеклу. Сбор в пять вечера. Пообедаем и посмотрим, что у нас выходит. И еще. Продолжайте думать, что и как нам делать. В девять вечера – военный совет. Разработаем подробный план атаки. Всё понятно?
- Яснее ясного, – ответил за всех Бэй.
- Тогда чего стоим? За работу!

     Зихао рывком поднял крышку ракетного отсека. Друзья спрыгнули вниз, в тесный красноватый полумрак.
- Так, Умник. Нам нужна взрывчатка и много. – Распорядился он. – Той, что у нас собой, не хватит.
     Юшенг запустил подающий транспортер. Из шахты показалась первая боеголовка. Ракета, как и сам «Хао Чи», могла послужить украшением любого музея старинной военной техники. И, судя по виду, также находилась в полном порядке. Вооружившись отверткой, Юшенг сковырнул заглушки, отвернул четыре угловых болта и снял крышку блока управления. Обнажились схемы и тяги.  Ага. Конструкция, в принципе, понятная.
- Сейчас отключу блокировку и сниму боеголовки. Заодно использую их управляющие схемы. Но мне потребуется Клоун, нужно написать под них программу.
- Хорошо. – Зихао похлопал по белому боку ракеты огромной ладонью. Ракета отозвалась глухим звоном. – Как только Клоун закончит ломать процессор, пришлю его к тебе. А ты пока подумай, что ещё можно сделать без программинга.
     С этими словами великан легко, на кончиках пальцев, подтянулся  и сиганул в отверстие люка.
«Ну да… – пробормотал Юшенг, ложась на спину и подлезая под пусковую установку. – Главное, дать человеку задание. А что оно, может, вообще невыполнимо, это неважно. Потом с человека спросим…». На самом деле брюзжал он просто так, ради собственного удовольствия. Школа старого Люйцю не прошла даром: Юшенг безоговорчно верил в собственные силы и не сомневался, что человеческий разум способен перупрямить любую железяку, какой бы хитрой она не была. Как, например, вот эта самая управляющая схема. Она только со стороны кажется простенькой. Это тебе не боек с пружинкой, как на каком-нибудь механическом пороховом пистолете. Эта штука – единое целое с ракетой. Если её не обмануть, не переделать под свои нужды, боеголовка в отдельности от ракеты не взорвется. А должна. Иначе весь план насмарку.
     Юшенгу остро не хватало документации. Коды столетней давности ничего ему не говорили. Даже составные блоки выглядели непривычно и нелепо. Хотя, казалось бы, ну что может измениться в таких базовых вещах? Тем не менее, покопавшись около часа, Юшенг разобрался с устройством архаичного механизма. Вопреки его опасениям, для того, чтобы научить боеголовку ракеты взрываться по сигналу, требовалось не так много изменений. Достаточно вывести сенсор наружу и задавить опознание «свой – чужой». И тем самым позволить змее укусить собственный хвост. Схема посчитает «Хао-Чи» мишенью, убедится, что ракета находится достаточно близко к мишени (еще бы, находясь внутри корабля!) и  даст команду на подрыв. Юшенг быстро перепаял проводку, исключив блок опознания из схемы. Оставалось только внести изменения в программный код, чтобы шибко умный процессор не заблокировал ракетную установку, зафикисировав отключение системы опознания. Юшенг связался с Зихао и затребовал Бэя.
- Клоун еще возится. Тебе срочно?
Юшенг поразмыслил.
- Не очень. Найду чем заняться. Может, Крот уже освободился?
- Да. Но из него тот еще программер.
- Неважно, пускай идет сюда.
- Отправляю. Как только Клоун закончит, пришлю и его.
     Киу был нужен Юшенгу для работы с самими ракетами. Работа была однообразная: в каждой ракете вручную отключить сенсор динамического наведения. Иначе, убедившись, что ракета неподвижна относительно цели, её куцый процессор придет к выводу, что произошел программный сбой и начнёт паниковать, требуя от системы другую мишень. На пару с Киу они управились с двадцатью имевшимися в арсенале ракетами всего за два с половиной часа. Незадолго до конца работы к ним присоединился и Бэй. Юшенг быстро объяснил ему задачу.
- Ты предлагаешь выставить сенсоры в форточку? – скептически переспросил Бэй. Юшенг почувствовал себя задетым.
- А у тебя есть альтернатива? 
- Надо смотреть код, – уклончиво ответил программер, запуская программу взлома на своей мощной машине.
- Выведи для всех, – попросил Юшенг. Бэй скептически фыркнул, но открыл сферу в общий доступ. Юшенг склонился над его плечом, вглядываясь в расшифровку программного кода процессора ракетной установки.
- А можно не дышать в ухо? – Бэй дернул плечом. – Я не могу так работать.
Юшенг покорно отодвинулся. Он и сам не любил, когда, что называется, «стоят над душой».
     В нагромождении программных блоков Бэй чувствовал себя как дома. Его руки так и мелькали в воздухе, что-то переставляя, компонуя и дописывая недостающие фрагменты. Юшенг очень скоро перестал улавливать смысл его действий.
- Значит так, сенсоры наведения можешь оставить в покое, – наконец, заявил Бэй, небрежным щелчком отправляя на место последний фрагмент программы.
- Вот интересно! – удивился Юшенг. – И как же они тогда взорвутся?
Киу тихонько хихикнул.
- Ты, Умник, совершенно не оправдываешь своё высокое звание, – высокомерно изрек Бэй, увеличивая один из программных фрагментов и преобразовывая его для нагляности в блок-схему работы установки.
- Вот, – торжественно возвестил он – Это тебе не отверткой размахивать.
Юшенг не нашелся, что возразить. Бэй действительно нашел простое решение, сымитировав на корабельном процессоре интерфейс сенсоров. Теперь, управляющие схемы ракет будут получать сигнал напрямую от корабельной машины, будучи убежденными, что это показания их собственных сенсоров. Вот и всё.
- Красиво! – оценил программу Киу.
     Юшенг тоже рассыпался в похвалах, хотя на самом деле был изрядно раздасадован. Не на Бэя, само собой. Тот сделал свое дело, и сделал хорошо. Юшенг досадовал на себя. Уж, казалось бы, такой элементарный прием он мог разработать и сам. Но последнее время он действительно больше занимался механикой, чем созданием алгоритмов. И вот результат.
     «Черт возьми, этак я скоро и свою работу перестану понимать», – сокрушался он. В самом деле, кафедра в Нанькае, диссертация, преподавание – всё это подернулось холодным пеплом, ушло, спряталось в каких-то дальних уголках души. И даже гибель Сяомин больше не отдавалась острой болью в сердце. Образ любимой превратился в туманный призрак, оставшийся далеко позади, вместе с тем, прошлым Чжаном Юшенгом. Который, если на то пошло, тоже превратился в далёкое воспоминание.
- О чем задумался, Умник?
Голос Бэя заставил его вздрогнуть.
- Да так, вспомнилось…
Ему не хотелось делиться с друзьями своими тревогами. Пусть за эти месяцы они и стали ему близки, как никто и никогда, это ещё не означает, что нужно выворачивать перед ними душу.
     Из вирта очень вовремя раздался голос Зихао. Вояка интересовался, уснули они там или решили сыграть в вэйци .
- Скоро закончим, – пообещал Юшенг, радуясь, что появилась возможность избежать скользкой темы. – Всё, народ, давайте за дело. Крот, отключай сенсоры. Клоун, скоро закончишь программинг?
- Да уж пораньше вас справлюсь, – фыркнул тот.
Временами Бэй становился просто невыносим. Но, к его чести, запустив программу, он без лишних слов спустился в арсенал и принялся помогать Юшенгу и Киу.
     Вернувшись в рубку, они застали Зихао, развалившегося на кресле первого пилота, закинувшего ноги на пульт, словно какой-то десантник Союза Миров из вирт-постановок.
- Нет, ну ничего себе! – немедленно вспыхнул Бэй. – Мы там горбатимся, а он тут…
- Клоун, отставить разговорчики. – Зихао скосил глаза на вымазанную смазкой троицу. – Идите, приведите себя в порядок, а потом я вам расскажу, как мы будем побеждать.
- Побеждать – это хорошо, – оценил Киу.
Когда посвежевшие курсанты вернулись в рубку, Зихао уже спроецировал схемы с вирт-сферы на заднюю переборку рубки.
- Давайте, садитесь, – не оборачиваясь, приказал он.
Курсанты без лишних слов плюхнулись на сиденья.
- В общем, – закончил свою мысль Зихао, – Мы знаем, что против нас будет работать ограниченный гарнизон. Скажем, от тридцати до пятидесяти человек. Вооружение – стандартное, боеприпасы нелетальные.
- Да. И это хорошо, – кивнул Киу.
- О да, хорошо! Чего хорошего-то? Пять десятков опытных спецназовцев против нас четверых. У меня что-то не так с математикой, или это по двенадцать с половиной человек на нос? – Едва слышно бурчал Бэй. Его пугала перспектива рискованных акробатических кульбитов в атмосфере, но он стеснялся в этом признаться и поэтому придирался к мелочам.
- Если всё сделать по уму, их будет куда меньше. – Зихао показал на схемы. – Вот, смотрите, что мы сделаем…

Нейтральная территория между Союзом миров и Красной доминантой.
Безымянная система ЕРК265А.
Вторая планета системы.
База полковника Тая.

- Как тебе место?
Юйчи задрал голову, рассматривая непривычный рисунок созведий. Этой планете явно не повезло с ночами: непроглядную черноту расцвечивают только рассыпи ярких звёзд. Неярким узким облаком, протянувшимся через весь небосвод, тлеет Млечный путь. Два крошечных спутников тлеют угольками, почти не рассеивая тьму. Как же не хватает этой ночи умиротворяющего света белоснежных лун, разбавляющих мрак полной ночи Тяньцзиня! Без них планета кажется заброшенной, как старый, давно обезлюдевший дом.
- Не знаю… Как-то пусто.
Полковник тоже смотрел вверх. Только не на звезды – на них ему было плевать. Он рассматривал нависшую над базой скалу. На ней расположилась позиция минометов, стрелявших кассетными зарядами. Вместо шрапнели заряды несут все те же иглы-ампулы со пентанолом. (Единственная разница – ампулы миномётных зарядов содержат вдвое меньшую дозу снотворного. Всё-таки Тай не хотел рисковать с передозировкой).  Если четверка всё-таки решит пойти долиной, наемникам Консорциума не придется даже вступать в перестрелку: минометы усыпят Чу Зихао и его людей ещё на дальних подступах к базе.
     Но на подобное везение Тай не рассчитывал. Он не верил, что такой профессионал, как Чу поведет своих людей по голой равнине, где спрятаться может только опытный рейнджер.  А у его людей боевого опыта, можно считать, вообще нет: судя по тем данным, которые предоставил капитан Лян, курсанты участвовали лишь в нескольких тренировочных высадках. Первая из них, в которой четверка Чу отличилась и получила поощрение, как раз и натолкнула Тая на идею со скалой. Если Чу не дурак, он постарается использовать по максимуму всё, чему научились его бойцы. По оценке полковника, катер курсантов приземлится километрах в двадцати к северо-западу. Через холмы Чу попытается скрытно привести свою четверку вплотную к базе. Они поднимутся по пологому склону, чтобы занять выгодную позицию и расстрелять базу гранатами. Стремясь подтолкнуть Чу и его подельников к этому плану, полковник сделал всё возможное. Схема базы разработана так, что даже последний кретин поймёт, где находится энергоблок. Только заберись на плоскую вершину и стреляй, как в тире. Тай почти не сомневался, что Чу попрётся на скалу. Что ж, там его ждёт неприятный сюрприз: пятерка отборных вояк Консорциума. Это если на склоне Чу с сообщниками сумеют миновать минное поле, засеянное зарядами, аналогичными минометным. «Вот так-то, мерзавец, – злорадно подумал про себя Тай. – Как бы ты ни выкручивался, вся твоя банда, считай, уже у меня в руках». Просто великолепно, чтобы там не говорил Юйчи. Это ж надо такое ляпнуть: «тут как-то пусто». Подумайте, какой любитель общества нашёлся.
- Пусто ему, – беззлобно проворчал полковник. – Ну и хорошо, что пусто. Очень хорошо. Ни одного, чтоб его, паскудника. А то вечно лезут под руки в самый неподходящий момент. А тут ни одной рожи на миллион километров. Красота! Скажешь, нет?
- Ну не знаю… – пробормотал Юйчи. От холодной планеты веяло безнадежностью. С тех пор, как они высадились, капитана не покидало какое-то тоскливое, сосущее чувство.
- Черт бы тебя побрал, Юйчи! Хватит ныть! – рявкнул полковник. – Мы два месяца из кожи вон лезли, чтобы оказаться здесь, а ты ноешь, как первокурсник перед сессией. Лучше подумай, какие перспективы перед нами открываются!
     Юйчи уже слышать не мог про эти перспективы. В последние дни полковник, оставаясь наедине со своим помощником, только и делал, что рассуждал о том, как они с помощью открытия Чжана Юшенга разберутся с Косорциумом. И всё бы ничего, но раз от раза цели Тая становились всё масштабнее, всё грандиознее. Когда, наконец, Тай заявил, что с этим алгоритмом можно хорошенько проредить бюрократическую партийную верхушку и поставить во главе республики по-настоящему достойных людей, Юйчи не выдержал и кротко поинтересовался, кто именно, по мнению уважаемого полковника, будет решать, какие люди достойные, а какие нет. Тай так орал, что едва не сорвал голос. А потом еще полчаса дулся, глядя в стену. После чего, к огромному сожалению Юйчи, снова завёл свою шарманку.
- Пойду-ка я проверю, как там на скале. – Юйчи включил ноктовизор: в такой темнотище без ночного зрения и шагу не ступишь без опасения расквасить себе нос. Нет, чтобы там не говорил Тай, а планета премерзкая.
- Проверь, проверь, – недовольно процедил полковник. – Заодно и разомнешься. Только не расслабляйся там с ними.
- И не думал.
Полковник раздраженно взмахнул рукой.
- Ну да, ври. А то я не видел, как ты с этим Дэем шушукаешься. Мне плевать, что он притворяется овечкой и стучит на своих. Это зверьё, Юйчи. Все, как один. Заруби себе на носу. Потеряешь бдительность хоть на секунду, и они вырвут тебе глотку.  И твой Дэй, кстати говоря, самый первый.
- Я учту ваши замечания, товарищ полковник.
- Проваливай. – Тай терпеть не мог, когда Юйчи начинал обращаться к нему официально. Правда, когда тот забывал о субординации, полковник злился ничуть не меньше.
     Хотя до прибытия четверки Чу Зихао оставалось больше суток, посты и патрули уже функционировали – в режиме тестирования. На скалу вела канатка: тонкий, незаметный издали трос с управляемой с вирта лебедкой. Примитивно, но удобно: цепляйся к тросу скалолазным карабином, и езжай. На скале дежурила вторая пятерка. Юйчи специально не стал запускать лебедку сам, а прицепил карабин к тросу и помахал снизу рукой. Трос дрогнул, и Юйчи рвануло вверх: дозорные не дремали.
     Признаться, капитан даже не ожидал от бандитов такого порядка. Проверив минометы и обежав взглядом позицию (как будто не он сам её обустраивал три дня назад), Юйчи признал, что своё дело наёмники знают. Засада устроена грамотно. С направления предполагаемой атаки курсантов признаков человеческой деятельности совершенно незаметно. Юйчи пристально проверил каждый клочок земли: достаточно случайного следа, чтобы боец уровня Чу Зихао почуял ловушку. Убедившись, что всё в порядке, капитан похвалил старшего пятерки и отправился вниз – инспектировать патрули, выставленные по периметру базы.
     Проводив его неприязненными взглядами, четверо наемников вновь уселись под крупным обломком – резаться в вирт-вэйци. Пятый, проигравший в прошлом туре, со вздохом отправился на наблюдательную позицию: с этих чокнутых безопасников станется через пять минут нагрянуть с новой проверкой.
     Завершив проверку всех постов, Юйчи остался доволен. Все бойцы оказались на местах, бдительности не теряли и вообще вели себя почти как регулярное подразделение, а не сборная солянка негодяев и преступников со всей республики. Оставалось последнее дело – переговорить с Дэем.
     Историк ждал на условленном месте – в мастерской, все стены которой занимали стеллажи с инструментами: строители бутафорской базы оставили оборудование на случай, если потребуется что-то срочно подлатать. Инструменты, разумеется, тоже несли на себе клеймо «Сделано в Союзе Миров».
- Как настроение в группе?
Каждую их встречу Юйчи начинал с этого вопроса. И каждый раз Дэй отвечал, что в группе все в порядке. Каждый раз, но не сегодня.
- Скорее бы уже в бой, – ответил историк. – По-моему, Дин Зэнгжонг начинает что-то подозревать.
- Мы где-то прокололись? – нахмурился капитан.
- Нет, вряд ли. Думаю, это чисто звериный инстинкт. – Историк помолчал, размышляя, и добавил. – У тебя когда-нибудь была собака, капитан?
- Нет. А причем тут собака?
- Собака чувствует настроение хозяина. Её не проведешь.
- Так. Не понял. Давай как-то без аналогий.
- Думаю, это из-за полковника. Точнее, из-за того, как он стал в последние дни общаться с ребятами. Как смотрит, как говорит.
Юйчи облегченно вздохнул.
- Так это же Тай. Он всегда такой, ты просто мало его знаешь. Сволочной характер у человека, тут уж ничего не поделать. Он на всех волком глядит.
- Это не совсем то. Как бы тебе объяснить… мы для него – шлак. Отработанная порода. Он знает, что никто из нас не выживет. Прежде он как-то держался, играл, но теперь это становится заметно. Он всех уже записал в покойники. То, что раньше видел только я, а теперь, похоже, начинают замечать и другие. Как бы они не устроили нам сюрприз.
- Ты подозреваешь, что в группе зреет заговор?
- Как же из тебя прет этот казённый язык, – поморщился историк. – Ты в самом деле думаешь такими фразами, или это дурная привычка?
- Речь не обо мне. Так что там с заговором?
- Я не знаю. Я не могу держать в поле зрения сразу всех. Если Дин Зэнгжонг с дружками решат сыграть по своим правилам, они не станут орать об этом вслух. Пока не поздно, надави на полковника. Нам осталось всего ничего, пусть поговорит с людьми нормально, по-человечески. Это снимет напряжение.
Юйчи скривился.
- Если бы Тай умел говорить с людьми нормально… Но я попробую. Давай, береги себя. Ты мне ещё пригодишься.
- Как и ты мне, – парировал красачик. – Если с тобой что случится, твой дорогой полковник пустит мне иглу в лоб наравне с остальными.
- Это точно. Пустит, – признал Юйчи. – Он бы и мне пустил, только боится, что тогда на него свалится вся рутина.
Дэй рассмеялся.
     Юйчи сдержал обещание и поговорил с полковником. Тай принялся орать, что не станет корчить из себя душку перед всякими отбросами, и что если кому-то не нравится, как он разговаривает с людьми, этот кто-то может пойти и застрелиться. Юйчи терпеливо ждал. Прооравшись, Тай опрокинул в пересохшую глотку добрую половину своей любимой фляжки и, шумно выдохнув, потребовал собрать личный состав. Капитан повиновался.
     Группа собралась в казарме жилого блока – одного из двух зданий бутафорской базы, в котором была налажена система жинеобеспечения. Вторым был энергоблок. Наёмники расселись на аккуратно (школа Юйчи) заправленных койках. Капитан по выражению лиц попытался вычленить недовольных, но не преуспел: внешне все наемники сохраняли спокойствие. Дин Зэнгжонг сидел к капитану вполоборота, лениво поигрывая тусклым титановым стилетом. На его лице нельзя было прочесть ничего, кроме скуки. Либо он ничего не затевает, и Дэй ошибается, либо помимо метания ножей Дин ещё и неплохой актер. Юйчи склонялся ко второму. Преступники вынуждены всю жизнь проводить среди порядочных людей, ежеминутно притворяясь, чтобы оставаться нивидимками. Тут хочешь – не хочешь, а освоишь азы актёрского мастерства.
     Когда Тай вошел и Юйчи подал команду встать, верзила Дин встал в числе последних, медленно и лениво, словно делая одолжение. Да, похоже, у этого парня на уме действительно что-то плохое.
     Тай не стал долго рассусоливать, а сразу перешёл к делу. Он уперся в наемников тяжелым взглядом, не сулившим ничего хорошего.
- Завтра у нас будет работёнка, парни, – на удивление мирно произнес полковник. – Может статься, всё пройдет как по маслу, мы в два счета усыпим цели и спокойно отправимся по домам. А может, придётся повозиться. Что касается меня, я не жду, что будет легко. Чу Зихао один стоит десятка таких, как вы. Так что не стану обещать, что вам тут будет курорт. Нет, парни. Придется, чёрт подери, попотеть. Но я пообещаю вам две вещи. Я пущу иглу в лоб каждому, кто попробует отсидеться в сторонке, пока другие подставляются под огонь. И конечно же, я лично убью того, кто хоть нарочно, хоть случайно, повредит наши цели. Вы люди опытные, должны понимать, что бывает за порчу товара.
Наемники согласно закивали: Консорциум не ведал жалости к тем, кто причинял организации убытки.
«Вот так успокоил… – вздохнул Юйчи. – Просто смех».
     Но полковник знал, что делал. Он прекрасно понимал, что преступники, которыми снабдил его консул Жань, не приучены к душеспасительным разговорам. Вести с ними задушевные беседы – значит признать слабость. Из слов Юйчи он уяснил одно: от него требуется проявить чувства по отношению к этому отребью. И неважно, какие именно это будут чувства. Что он и сделал.
- Какие там награды вам обещал ваш хозяин, я не знаю. Могу только сказать, что они зависят от того, как я оценю работу каждого из вас. Понятно? Каждого. А уж я за вами присмотрю, будьте покойны. И капитан Юйчи, вы не смотрите, что он добряк – у каждого свои недостатки – так вот, он тоже присмотрит. Так что на что наработаете – то и получите. Или награду, или пулю в лоб. Всё ясно?
- Да слышали мы это уже… –  пробормотал Би Нианзу, лысый крепыш-снайпер.
- Знаю, что слышали! – рявкнул Тай. – Я хоть и старше вас, поганцев, склерозом пока не страдаю. Ясно вам?
- Так точно, – заученно откликнулись наемники. Ссориться с полковником никому не хотелось, тем более, что от его расположения зависел размер вознаграждения.
- Ну, тогда будем считать, что я вам немного освежил память. А теперь давайте повторим расстановку сил. Капитан Юйчи?
     Повторяли, наверное, до полуночи. Позиции на начало операции, зоны ответственности пятерок, направление ударов, кто кого страхует – словом, всё, что только могло пригодиться.
     В сотый, наверное, раз проверяя, что ни одна из групп случайно не окажется в секторе поражения своих же минометов, Юйчи внимательно посматривал по сторонам. Речь полковника, похоже, оказалась именно тем, что нужно. Напряжение, которое смутно ощущалось в казарме, спало. Сейчас они просто планировали. На всякий случай Юйчи делал упор на безопасности, подчеркивая те моменты, которые могли помочь наемникам уцелеть. Дэй, умница, без всякой просьбы со стороны капитана, поддерживал позитивное настроение группы, задавая подходящие вопросы. Юйчи только и оставалось, что, пользуясь подачами Дэя, проталкивать нужные мысли в головы наемников.
- Если дойдет до рукопашной, не вздумайте использовать ножи. В особенности это касается тебя, Дин. – в десятый раз, наверное, повторял Юйчи – И не пытайтесь взять Чу на силовой прием, это безнадежно. Этого зверя надо брать минимум втроем, поодиночке он вас голыми руками сломает пополам. Лучше всего нападать на него сзади, из засады. Если не удастся усыпить иглами на расстоянии, распределяйте роли. Один – подсечка под ноги, второй – прикладом в спину, третий бьёт в упор из игольника. Хочу напомнить: в игольниках и в ампулах зарядов наркоз временный. Он подействует меньше, чем через секунду, но продлится недолго. У вас будет только четыре минуты, чтобы ввести постоянный наркоз. Проверьте, что у каждого есть инъектор с красной пометкой. И главное: упаси вас Мудрые Высшие разбить забрало шлема – пока дотащите цель до шлюза, он уже задохнётся.
- Да ясно, ясно… – нетерпеливо крутил круглой головой Би Нианзу, и его лысина ярко блестела.
     Юйчи пользовался у бандитов консорциума своего рода популярностью. В отличие от полковника, он никогда не орал. Пару раз ему доводилось схлестнуться с особо заносчивыми типами, но школа боя академии госбезопасности не оставляла шансов ускоренному курсу «трущобы и подвортни», которым могли похвастать уголовники. Вызывая гордецов на татами, капитан без видимых усилий превращал их в отбивные котлеты. Вскоре даже самые горячие головы уяснили, что дружить с капитаном гораздо выгоднее, чем заполучить в его лице врага.
     Так что сейчас наёмники  охотно слушали капитана, и если и огрызались иногда, то скорее по привычке, чем по злобе.
     Сам же Юйчи, сохраняя внешнее спокойствие и доброжелательность, все эти дни мучился, поджариваясь на медленном огне совести. Помогая этим людям сработаться в одной команде, объясняя им приемы, которые могли помочь им выжить в бою с четвёркой Чу Зихао, капитан на время забывал, что они приговорены. И что ему самому придется стать их палачом. Пусть даже Юйчи не придется лично отдавать этого страшного приказа. Команду на вирты наемников подаст полковник Тай, не скрывавший, что с нетерпением ждёт этого момента. Но это ничего не меняло. Все равно Юйчи чувствовал себя убийцей. Говорить об этом с Таем бессмысленно: кроме грубостей  в ответ ничего не дождешься. Поэтому как-то само собой получилось, что Юйчи мог излить душу только одному человеку: бывшему историку, а ныне преступнику, наемнику Консорциума Дэю Бохаю. Забавно, но этот человек, по которому, если следовать букве закона, плакала стенка в глухом коридоре тюрьмы, понимал капитана куда лучше, чем непосредственный начальник.
     За эти недели Юйчи даже успел в каком-то смысле привязаться к бывшему историку, который только выглядел нагловатым хлыщом, со своей идеальной, волосок к волоску, прической, с тонкими ухоженными усиками и холеными руками. Капитан научился не обращать внимания на эту маску, за которой скрывался совсем другой человек. Так же, как совсем другой человек скрывался, как всё чаще с ужасом замечал Юйчи, за маской полковника Тая.


Нейтральная территория между Союзом миров и Красной доминантой.
Безымянная система ЕРК265А.
Борт разведчика «Хао Чи».

Маленький, похожий на муху кораблик последний раз пошёл на всплытие. Всплывали медленно, осторожно, чтобы свести к минимуму излучение и возмущения метрики. Такой малыш, как «Хао Чи» и предназначался для скрытного проникновения во вражеские системы, так что засечь его можно только заранее зная, когда он появится в реальности, иначе незначительный всплеск легко принять за какой-то естественный процесс. Наконец, бортовой процессор, непрерывно считывавший данные нешних сенсоров разведичка, убедился, что за пределами энергетического кокона, в котором находился кораблик, раскинулось реальное трехмерное пространство. Процессор отключил силовой щит и подал сигнал готовности. На вирт-экранах рубки вместо серой мути вспыхнули яркие звезды, засиял яркой спичечной головкой старый красный карлик. Всё верно. Они на месте. Теперь, согласно заданию, внесённому в командирский вирт Зихао, им предстояло: незаметно подобраться к планете, вывести «Хао Чи» на орбиту, спуститься на катере вниз, уничтожить шпионскую станцию слежения, вернуться с документацией врага на «Хао Чи» и стартовать к родной базе. Официально считалось, что на ретрансляционной станции дежурят лишь трое операторов и одно отделение охраны. Благодаря эффекту неожиданности диверсионная группа Зихао должна была справиться с ними за считанные минуты. Разумеется, друзья понимали, что всё это – выдумка, а в действительности на поверхности планеты их ожидает ловушка. Но те, кто её организовал, не должны догадаться, что их планы разгаданы. Именно поэтому малыш «Хао Чи» до поры до времени вёл себя именно так, как и ожидал противник.
     Кораблик вышел из пояса Койпера, набрал скорость, стремительно пронесся мимо окраинных газовых гигантов, обогнул от греха жиденький пояс астреоидов из остатков протопланетного кольца и по инерции, осторожно, даже не включая маневровые двигатели, приблизился ко второй от светила планете – цели их недолгого путешествия. Используя гравитационную пращу для торможения корабля, курс-процессор вывел «Хао Чи» на эллиптическую орбиту вокруг планеты с таким расчетом, чтобы при максимальном сближении сбросить катер, которому останется только преодолеть пять сотен километров, чтобы приземлиться в двадцатикилометровой зоне от базы.
Если бы все внутрисистемные манервы «Хао Чи» были так же жёстко детерминированы, как и курс межзвёздных перелетов, из затеи Зихао ничего бы не вышло. Но те, кто программировал «Хао Чи», прекрасно понимали, что внутри системы кораблик могут ждать незапланированные проблемы вроде шального астероида или головы кометы. В этом случае экипаж должен иметь возможность прийти на помощь туповатому процессору и спасти корабль. Этой-то лазейкой и воспользовался Бэй, чтобы взломать и изменить программный код навигационной системы.
     Выведя «Хао Чи» на эллиптическую орбиту, доверчивый курс-процессор передал все бразды правления людям, даже не подозревая, какой чёрной неблагодарностью они ему за это отплатят.
     Последние сутки полета друзья потратили на то, чтобы отшлифовать план атаки. Всё было обговорено и отрепетировано. Сейчас все четверо уже находились в катере, закованные в легкую броню, с откинутыми ради экономии кислорода забралами шлемов,  пристегнутые к противоперегрузочным креслам. Кофры с оборудованием и оружием были сложены в контейнеры, намертво принайтованные к переборке. Управление центральным процессором «Хао Чи» Бэй перевёл на вирт Зихао. Вирт транслировал показания системы в общую сферу. Красная точка «Хао Чи» медленно ползла по зеленой кривой  расчетной орбиты, словно божья коровка по травинке. Юшенг представил, как там, далеко внизу, затаившись, словно паук в своем логове, неведомый враг смотрит в небо и потирает руки, ожидая, что эта божья коровка вот-вот угодит в сплетенную им паутину.
- А вот фиг вам, – с торжеством подумал он. – Ничего у вас не выйдет!
     Он и сам не знал, откуда у него появилась такая уверенность в победе. То ли влияние неунывающего Зихао, то ли просто какое-то подсознательное чувство гармонии вселенной, которая точно не допустит, чтобы все эти месяцы лишений, чудесных спасений из смертельных ловушек и упорного труда закончились бесславным пленением. Юшенг никогда не служил в армии и даже не подозревал, сколько молодых солдат, так же свято веривших в справедливость мироздания, гибли, попадали в плен, возвращались домой беспомощными инвалидами, которым уже не могла помочь никакая регенерация. Зихао благоразумно умолчал об этом. Он вообще сейчас думал не о предстоящей операции. Всё, что можно было предусмотреть, он предусмотрел, и теперь оставалось только ждать. Глядя на решительное лицо Юшенга, он с печалью вспоминал, скольких таких хороших и смелых парней ему довелось хоронить.  Пусть даже не все они  сражались на его стороне.
     Киу беспокойно поглядывал на контейнер с винтовкой и прицелами. Казалось, судьба этих железок волнует геолога куда больше, чем своя собственная. А вот Бэй весь извертелся, время от времени впиваясь зубами в перчатку в попытке по привычке грызть ноготь. В общем, каждый был занят своим делом.
- Эй, Клоун! – позвал Зихао. – Прогрызешь перчатку – придется дышать тамошней гадостью.
Бэй отдернул руку ото рта.
- Всё в порядке, ребята, – Зихао говорил с подкупающим спокойствием, как будто именно его слова способны решить исход боя. – Клянусь, я сделаю всё, чтобы вытащить вас отсюда.
- Да ладно, Кроха, – вздохнул Бэй. – Нам бы только сесть. А дальше разберёмся.
- Сядем, не волнуйся.
     Вирт завибрировал, замигал красным. «Хао Чи» вышел в расчетную точку, и процессор запрашивал у пилота разрешение на отстрел катера.
     «Отменить».
     Процессор разразился возмущенным писком, но ослушаться не смог. На экранах появилась предупреждающая надпись: «Ход операции изменен. Потвердите отмену расстыковки».
     «Подтверждаю».
     Командирский допуск Зихао вынудил бедную машину подчиняться. Процессор ещё несколько раз выдавал тревожные сообщения, но каждое его предложение вернуться к первончальному плану отвергалось. Зихао тем временем следил за другим таймером, который отсчитывал последние секунды перед маневром.
- Вот будет смешно, если там и вправду шпионская база, – проворчал Бэй. Напряженная тишина выводила его из себя. – Разобъём на хрен свой корабль, а другого там не окажется. Вот это будет история.
- Выкрутимся, – уверенно сказал Киу, краем глаза поглядывая на таймер. Сорок секунд до маневра. – Раньше же выкручивались.
- Раньше были учения, – продолжал брюзжать Бэй.
Таймер с тихим звоном обнулился.
- Всё, замолчали, – распорядился Зихао. Катер затрясся. В этой маленькой скорлупке не было гравитационных стабилизаторов, и экипаж ожидали все прелести снижения в плотной атмосфере на старом корабле, да еще и с катером под брюхом. Пока вибрация объяснялась включением маневровых двигателей, но скоро она сменится атмосферной болтанкой. Юшенг сжал челюсти. Только не хватало язык прикусить.
В какой-то момент они пересекли линию терминатора. Красный карлик скрылся за горизонтом. Внизу раскинулась тьма. Без единого огонька, без малейших признаков жизни. Где-то там, в непроглядном мраке, притаился враг, сильный, коварный, готовый на всё, чтобы заполучить вожделенную добычу.
     «Хао Чи» постепенно наращивал тягу тормозных двигателей. Система ориентации крутила маленький корабль, словно оладью на сковороде.
Машину сильно тряхнуло.
     «Крылья вышли», – подумал Юшенг, нервно поглаживая приклад игольника. Хотя он был уверен в правоте Зихао, где-то в подсознании он ежесекундно ждал удара систем ПВО. Если они ошиблись, то конец наступит очень скоро: рейдер всё-таки не катер, который может проскользнуть незамеченным. Только слепой не заметит садящийся звездный корабль, даже такой маленький, как «Хао Чи». Но шли секунды, а залпа всё не было. Вибрации двигателей прекратились: процессор вывел корабль на заданную Зихао траекторию. Теперь «Хао Чи» несся к поверхности только под действием силы притяжения планеты.
     Началась болтанка. Казалось, голова сейчас отвалится. Корабль мотало из стороны в сторону, и маневровые двигатели едва успевали компенсировать крены.
     «Только бы крылья выдержали», – молился про себя Юшенг. Перед отлетом он внимательно осмотрел машину и был почти уверен, что она выдержит. Но гарантии не дали бы даже мудрые Высшие. Всё-таки «Хао Чи» давно пора на свалку. Как и его катеру. Отовсюду раздавался подозрительный скрип и потрескивание. Ну еще бы! В сварных соединениях наверняка полно микротрещин, а в затянутых столетие назад болтах накопилась усталость. Деформации переборок, незаметные под обшивкой, могут привести к тому, что корабль просто разойдется по швам, как старые штаны. Высшие, и зачем только он всё это придумал? Неужели не нашлось бы другого выхода?
     «Хао Чи» падал почти отвесно, словно огромная бомба. И хотя это было именно то, что они планировали изначально, Юшенгу всё равно было страшно. Как и всем остальным, за исключением, разве что, Зихао. Великан, казалось, вообще не замечал рывков и скрипа. Он, не отрываясь, смотрел в свой вирт.
- Вот мы влипли… – причитал Бэй. – Вот влипли!
- Через двадцать секунд подрываем корабль, – сообщил Зихао. – Молись, Клоун, чтобы твоя программа сработала.
- Сработает… если мы до этого не сгорим.
В воздухе действительно потянуло гарью. Где-то закоротила проводка.
Юшенг принялся отстегивать ремни.
- Куда?! – взревел Зихао. – Сидеть!
- Пожар же… – Юшенг шлепнулся обратно в кресло.
- Еще нет. Всё, запускаю отсчет! – заорал великан. – Ребята, уже почти всё! Десять секунд!
     Запах горелой проводки резко усилился. Бэй крутился в кресле, испуганно глядя по углам. Даже обычно спокойный Киу вцепился в подлокотники так, что чуть не прорвал упругий пластик.
- Подрыв! – воскликнул Зихао.
     Хлопнули пиропатроны, отшвыривая катер от гибнущего корабля. Ему вослед понесся огненный смерч, сопровождаемый ударной волной. Сначала наступила невесомость: катер перешёл в свободное падение. Но, как только по расчётам Бэя, они вышли из зоны прямой видимости с базы, включились тормозные двигатели. И тут же навалилась невероятная, бешеная перегрузка. Катер затрясло, как в лихорадке. Двигатели гремели так, что казалось, голова разорвется от этого рева. У Юшенга не было сил даже стонать.  В грудную клетку словно врезался вагон монорельса. В глазах поплыли темные круги – легкие не справлялись с нагрузкой. Считав показатели биометрии, зашипели системы жизнеобеспечения, заполняя кабину чистым кислородом. Дым сразу же стал гуще.
     «Это же конец!» Казалось, даже мыслям тяжело ворочаться в голове из-за безумной перегрузки. Рука весила, наверное, целую тонну, но Юшенг нашел в себе силы, выворачивая кисть из сустава, сместить ладонь на сенсор вирта. Вспыхнул пластик стен.
- Умник… – просипел, задыхаясь, Бэй – Спасай!
- В автоном… – на большее Юшенга не хватило. – Быстро…
     Друзья поняли его с полуслова. Зеркальные щитки закрыли лица. Юшенг из последних сил сделал то единственное, что могло их спасти. Пальцы слабо царапнули виртуальную клавиатуру. Повинуясь прямому приказу, гидравлика начала открывать люк. Через долю секунды его сорвало бешеным напором воздуха. Катер замотало еще сильнее. По кабине прошелся шквал, выметая наружу всякую оторвавшуюся мелочь, вытягивая дым. Инертная атмосфера планеты ворвалась внутрь крохотного инородного пузырька, вытеснила кислород. Языки пламени немедленно угасли. В смеси аргона, гелия и азота не очень-то погоришь. Перегрузка еще более усилилась, хотя, казалось бы, дальше некуда. Юшенг почувствовал, как из носа потекла горячая струйка крови.
     Голова Киу свесилась на грудь и безвольно тряслась. Юшенг надеялся, что это всего лишь обоморок. И только Зихао, словно каменная статуя, сидел ровно, не отрываясь от своего вирта. Кресло под Юшенгом трещало и стонало. Ему показалось, что переборки сминаются под бешеным натиском ополоумевших двигателей. Катер разрушался на глазах.
     «Вот  и всё. Обидно-то как», – успел подумать Юшенг, прежде чем мощный удар вырвал его вместе с креслом и швырнул на пол. Сознание погасло.


Нейтральная территория между Союзом миров и Красной доминантой.
Безымянная система ЕРК265А.
Поверхность второй планеты.
База полковника Тая.

     Всё шло точно по плану. Невесть когда законсервированный древний кораблик-шпион, раздобытый Консорциумом на пыльных армейских складах, появился на окраине системы точно в срок. Тай злорадно фыркнул, когда локаторы показали крошечный всплеск возмущений метрики в плоскости эклиптики.
- У нас четыре часа. – Он покосился на Юйчи. Капитан стоял, подперев плечом стену. В отличие от полковника, Юйчи терпеть не мог рассиживаться, предпочитая ходить или, на худой конец стоять.
- Люди готовы, – подтвердил капитан.
- Знаю, что готовы! – рявкнул Тай. – Всё равно проверь! Это же сброд, отребье. Сколько тебе повторять, с этих мерзавцев глаз нельзя спускать!
Юйчи демонстративно вывел сферу в середину пультовой.
- Группы, цель вышла в системное пространство. Доложить готовность.
- Скала. Готовы.
Камеры шлемов показали оборудованные позиции  минометов. Широкие стволы смотрели вверх, как будто выискивая в вышине жертву.
- Оцепление раз – готовы.
Это Дей. Его группа занимает позиции в защищенных точках со стороны долины. Подходы к базе отлично пристреляны.
- Оцепление два – готовы.
Люди дылды Дина Зэнгжонга окопались у подножия скалы, на случай, если хитроумный Чу решит не лезть наверх, а попробует пробраться в тени скалы. Сверху позицию группы прикрывает маскировочная сеть.
- Резерв готов.
Мобильная группа, готовая прийти на помощь остальным, если вдруг станет жарко.
- Отлично. Пока предлагаю перекусить и вздремнуть. Ночь впереди долгая. Через три часа полная боевая готовность и перекличка.
- Я же говорю, все готовы, – подытожил Юйчи, выключив связь.
- Говорит он… – проворчал полковник. Предстоящие четыре часа вынужденного ожидания бесили его.  Все предусмотрено. Всё подготовлено. Остается только ждать. Это пассивное ожидание выводило Тая из себя. Полковник слишком давно работал в МГБ, чтобы понимать: нет такого плана, который не мог бы пойти наперекосяк.
     Вопреки его опасениям, корабль Чу двигался точно по курсу, соблюдая график с точностью часового механизма. Тай, время от времени принимаясь терзать мочку уха, неукоснительно таращился на экран, по которому медленно ползла красная точка.
- Хотите кофе? – предложил капитан.
- Отстань со своим кофе, – буркнул полковник. – Сам пей эту бурду.
- Ну и ладно. Я сделал, если что.
Капитан налил себе из термоса предусмотрительно заваренный чай. Отхлебнул. Терпкая ароматная жидкость прошла по пищеводу горячей волной, бодря и успокаивая одновременно.
- Черт с тобой. Давай. – Полковник Тай усилием воли заставил себя отвернуться от экрана. Капитан подал ему кружку, плеснул синтетического кофе.
- Ну и гадость. – Тай скривился. – Правильно делаешь, что не пьешь.
- Хотите чаю?
- Иди к черту.
Полковник завозился в непривычном кресле, негромко ругаясь. Здесь, на краю света, его раздражало буквально всё.
- Скорей бы уже закончить. – С досадой выдохнул он. – Терпеть не могу командировки.
- Всё будет хорошо, товарищ полковник. Куда они денутся?
Полковник хотел было швырнуть в капитана кружку, но потом раздумал. Тут не Тяньцзинь. Тут с кружками сложно. Поэтому он ограничился гневным взглядом.
-  Куда денутся, куда денутся… Откуда я знаю, куда! Эти твари как тараканы. Шастают под ногами, а как включишь свет, так они уже забились по щелям и сидят. Чтоб их.
     Тай продолжал уныло брюзжать, прерываясь только чтобы перевести дыхание или отхлебнуть глоток дрянного кофе. Юйчи не мешала воркотня полковника. За эти годы он настолько к ней привык, что воспринимал в качестве естественного фона. Так люди, живущие возле станции монорельса, привыкают к шуму проходящих поездов.
     Спустя три часа произвели повторную перекличку. Резервная группа опоздала с ответом на пять секунд. Это дало Таю пищу для брюзжания еще на добрых полчаса.
- Они тормозят, товарищ полковник, – заметил Юйчи, перебивая начальника самым невежливым образом прямо посередине тирады. Тай, в запальчивости повернувшийся к экрану спиной, запнулся на полуслове и быстро крутанулся назад, отыскивая взглядом красную точку.
- Ясное дело тормозят, остолоп, – возбужденно фыркнул он. – Теперь они выведут корабль на низкую опорную и отстыкуют катер. А там уж твои бездельники их повяжут. Если только сначала не перестреляют друг друга.
Юйчи хотел было сказать, что «эти бездельники» такие же его, как и самого полковника, но решил не обострять обстановку. Тай и без того был на пределе.
Первые тревожные признаки появились через пятнадцать минут.
- Какого черта они делают? – резко спросил Тай.
- Тормозят, – лаконично ответил Юйчи, который за эти четыре часа устал от Тая больше, чем от целого дня физических упражнений.
- Я вижу, что они тормозят! – рявкнул Тай. – Я не слепой! Почему они так сильно тормозят?! 
- Понятия не имею.
- А кто имеет?! – Тай даже привстал с кресла, лихорадочно считывая данные сканеров. Судя по цифрам, получалось, что у разведчика не хватит скорости, чтобы удержаться на орбите.
- Кто так выходит на орбиту?! Они что, вообще без рук? – бушевал Тай, брызгая слюной. – Болваны! Тупые скоты! Теперь им придется снова разгоняться и идти на второй заход. Опять ждать!
- Кажется, они не собираются разгоняться, – заметил Юйчи.
Действительно, корабль вместо того, чтобы набирать скорость, отрабатывал тормозными двигателями, еще более замедляя и без того слишком медленный полет.
- Может, у них случился программный сбой? – предположил капитан.
- В голове у них сбой! – орал Тай. – Чем они думают?!
- Наверное, у них нет другого выхода, раз они так рискуют.
- А я говорил этому мерзавцу Жаню! Я предупреждал: нельзя доверять всякому старью! Что за идиотская мысль, гнать через полгалактики ржавое корыто! Достоверность, видите ли! Если эти недоумки сгорят в атмосфере, клянусь, я Жаню кишки выпущу!
     Это был крик отчаяния. Всё, чем Тай пожервовал ради своей великой цели, сейчас гибло на глазах, рушилось на планету из космоса, окруженное сполохами огня. Все усилия полковника оказались напрасны. И из-за чего?! Из-за банального технического сбоя?! Тут взвоешь…
     Пока Тай метал громы и молнии в бессильной ярости, Юйчи пристально вглядывался в постоянно меняющиеся данные о траектории «Хао Чи». И кое-что заметил.
- Товарищ полковник.
-  Хоть ты-то отстань! – прорычал Тай, не отрываясь от экранов.
- Это не сбой.
- То есть?
Полковник немедленно пришел в себя. 
- Говори.
- На двенадцатой секунде они полсекунды отрабатывали маневровыми. – Юйчи запустил повтор того момента записи, когда на «Хао Чи» включили двигатели.
- Чтоб их! Засранцы садятся прямо на корабле! – ахнул полковник. – Какого лешего?!
- Видимо, катер не смог отстыковаться. Тогда им только и остается, что садиться на корабле.
Тай издал протяжный стон.
- Какой прогноз траектории?
Юйчи пробежался пальцами по вирт-клавиатуре.
- Они направляются точно на базу. Но из-за катера у корабля нарушена центровка. Траектория неустойчивая. Возможен разброс до двадцати километров.
- Так они застрянут в пустыне. – Ощерился Тай в хищной ухмылке. – Сколько у нас времени?
- Примерно две минуты.
- Звони своим подонкам! – Тай не удержался и всё-таки запустил кружкой в стену. – Всё меняем. Собирай поисковые отряды. Придется посылать их в пустыню. Быстро, быстро!
     Юйчи бросился вызывать группы. От переговоров его отвлек вопль Тая, в котором ярость смешалась с отчаянием. Юйчи рывком обернулся. Его глаза уперлись в обзорные экраны. В первую секунду он даже не понял, что за огненный цветок распустился в небе над базой. И только потом до него дошло.
     «Хао Чи» взорвался. Пылающие обломки стремительно неслись к поверхности, хороня план, разработанный полковником такой чудовищной ценой.
     Один из обломков рухнул прямо на базу. Тай только успел чертыхнуться, как центр управления сотряс взрыв. Юйчи швырнуло на стену. Тая приложило головой о стол. Экраны, подернувшись сетью помех, исчезли. Замигав, погасли лампы. Включилась аварийка. Оранжевый свет залил помещение, открыв полуоглушенному Юйчи картину полного разгрома. Тай, шатаясь, поднялся на ноги. Из рассеченной головы по лбу стекала струйка крови.
- Зря… – Прохрипел Тай. – Всё зря…
Его ноги подкосились. Тай осел на пол, сгорбился и обхватил голову руками.
- Зря…
- Товарищ полковник... – Юйчи закашлялся. В горле першило от пыли: по потолку змеились трещины, из которых сыпалась какая-то труха.
- Чего тебе, Юйчи? – устало спросил Тай. – Ты видел. Всё кончено. Засранцы поджарились.
- Может да, а может и нет.
- Что ты несешь? – Тай стремительно возвращался к привычному состоянию с трудом контролируемой ярости. – Тебе мозги отшибло?!
- Если они догадались спрятаться в катере, возможно, им удалось спастись.
- Как, идиот?! – завопил Тай. – Ты видел, как рвануло? Там же всё на куски разнесло!
Юйчи решительно не желал обижаться. Не до обид. Счёт можно будет предъявить Таю потом. Главное сейчас – убедить его в своей правоте.
- Товарищ полковник, послушайте хоть минуту! Они не хуже нас понимали, что «Хао Чи» может не выдержать посадки. Я бы на их месте перед сходом с орбиты перебрался из корабля на катер. Катер не часть корабля. Он удерживается на внешней обшивке только одними креплениями. Я думаю, что взрывом корабля катер могло не уничтожить, а отшвырнуть в  сторону. Если это так, четверка Чу отделается ушибами, максимум переломами. Но живы будут, это я как пилот говорю. По крайней мере, шансы не такие плохие…
Тай мигом прекратил метаться по разгромленной пультовой. В его глазах загорелся знакомый хищный огонек.
- Продолжай.
- Я думаю, нужно оставить в засадах по паре человек, на всякий случай. А всех остальных послать к местам падения крупных обломков. Возможно, Зихао и его люди еще живы. Тогда мы…
Но Тай не дал ему закончить.
-  Посылай людей! Немедленно! – взревел он. – Чего ты стоишь, как болван?!
Юйчи бросился из пультовой, на ходу вызывая группы.
     В коридоре картина разрушений оказалась еще более впечатляющей. Кое-где потолочные панели рухнули на пол, таща за собой шлейф потрескивающих проводов. Половина аварийных ламп не горела. Поднявшись из подвального этажа наверх, Юйчи выскочил наружу и присвистнул. Казалось, в центре базы произошло извержение вулкана. На месте казарм (слава Высшим, что в них оставалась лишь одна пятерка наемников!) громоздилась гора раскаленного металла, еще недавно бывшая частью межзвездного корабля. Всю площадь вокруг казармы усеивали разлетевшиеся обломки. Один из них, кусок обшивки размером с флайер, торчал из стены центра связи на высоте двух человеческих ростов, войдя в неё до середины.
Вся база была залита ослепительным желтым светом: над остатками казарм плясал огненный смерч пятидесятиметровой высоты. Какое счастье, что ходовой двигатель «Хао Чи» не использовал ядерную накачку. На некоторых моделях маленьких разведчиков, говорят, такие до сих пор используются. Атомный взрыв не оставил бы ничего живого на километры вокруг. В отстатках корабля догорало топливо планетарных двигателей, а вот разрушенные казармы горели только за счет продолжавшего поступать из перебитых труб кислорода. Отключить системы жизнеобеспечения Юйчи в спешке не догадался.
     Отдавая группам приказы, капитан параллельно вывел картинку с камер шлема на вирт полковника, услышав поток отборных ругательств, когда Тай увидел своими глазами масштаб разрушений.
К Юйчи подбежал Дэй. Оба отключили трансляцию.
- Что происходит? – тревожно спросил историк. – Кто нас обстрелял?
- Никто. Все пошло наперекосяк, – признался капитан, одновременно выводя на вирт данные о потерях. – Корабль Чу взорвался в атмосфере. Пока у нас семеро убитых… а, вижу, у тебя еще один. Значит, уже восемь. Если четверка Чу спаслась и сохранила боеспособность,  я могу и не выполнить обещания.
- Ты про что, капитан? – удивился историк.
- Про тебя. Я обещал, что ты останешься жив.
Историк усмехнулся.
- Забудь. Знаешь, французы говорят: «; la guerre, comme ; la guerre».
- То есть?
- На войне как на войне, – пояснил Дэй.
Юйчи рассердился.
- Идиоты банальные твои французы! Но вообще да, нам может непоздоровиться.
- Не сгущай краски. Если они и живы, их наверняка неслабо помяло. Так что наша задача, наоборот, упрощается.
     Юйчи, последние десять минут молча сносивший истерику полковника, больше не мог молчать. Ему хотелось поделиться возникшими подозрениями с кем-то, кто способен слушать.
- Сомневаюсь, что у нас хоть что-то упростилось.
- Что ты хочешь этим сказать? – удивился историк.
- Слушай, ты же знаешь Консорциум лучше меня. Твои боссы слишком много вложили в эту операцию. Они бы не стали экономить на ерунде и подсовывать негодный корабль.
- Думаешь, люди Чу инсцинировали крушение? – мгновенно догадался Дэй. – Специально угробили корабль?
- Как вариант, – подтвердил Юйчи.
- Но отсюда следует, что они знают о подставе. Значит, у нас где-то утечка, – нахмурился Дэй. – Не сами же они догадались?
- Это мы потом выясним, – махнул рукой Юйчи. – Сейчас не это главное.
- Как знать. Если им кто-то рассказал, что на планете ловушка, он же мог подкинуть им серьезное оружие. Не находишь?
- О дьявол…
Об этом Юйчи как-то не подумал. А ведь и правда. В аргументах бывшего историка определенно есть резон.
- Давай честно, – продолжил рассуждать Дэй. – Похищение курсантов, это не виски из Союза Миров доставить. Мы залезли в карман к военным. Вряд ли им такое пришлось по душе. Может статься, вас с полковником схватили за руку. Тогда нас может встретить не Чу с тремя заморышами, а настоящий флотский десант.
Юйчи оценил перспективы. По спине пробежал холодок.
- И что же делать?
Капитан и сам не заметил, что спрашивает совета у преступника, наемника Консорциума, которого недавно в виде особой милости согласился оставить в живых.
- А тут уж ничего не поделаешь, – философски ответил Дэй. – Возможно, мы с тобой напридумывали с испугу всякой ерунды. Может, на рейдере на самом деле отказало оборудование. Всякое бывает. Но знаешь, я бы на всякий случай вызвал наш транспорт. Эй, я ж говорю, на всякий случай, – добавил он, заметив, как гневно дернулся капитан. – Я ж не предлагаю сразу делать ноги. Мы сделаем всё, чтобы выполнить задание. Но на крайний случай у нас должен быть путь к отступлению.
Юйчи на минуту задумался. Если предложить Таю вызвать «Барракуду», крику будет до небес. Но, с другой стороны, Дэй предлагает дело.
- Ладно, знаешь, что… Давай, твоя группа останется в лагере. Отводи своих ребят в корпус связи. Он вроде не сильно пострадал. Если Чу нас перехитрил, у нас есть примерно час, чтобы подготовиться. Да, и вот ещё что. Пока ни слова полковнику. Хватит на сегодня истерик.

Поверхность второй планеты системы ЕРК265А.
Группа Чу Зихао.

     Очнулся Юшенг от резкой боли в предплечье. Медицинский компекс, считав жизненные показатели, вкатил ему добрую порцию «тоника» – противошкового коктейля.
В воздухе стояла взвесь тонкой пыли. В багровом свете чудом уцелевшей аварийки ворочались черные тени. В ушах непрерывно звенело. Но рев двигателей вроде прекратился. Они в свободном падении? Нет, тогда бы наступила невесомость. Неужели сели?!
- Умник! Хватит валяться! – пробился сквозь звон голос Зихао. – Надо выметаться отсюда.
«И правда сели!» – Юшенг хотел рассмеяться, но вдох отозвался такой болью в легких, что он застонал.
     Оглядевшись, он понял, что его кресло вырвало из пола прямо с болтами, и оно вместе с ним валяется на стене, ставшей полом. Дыра люка, как и следовало ожидать, оказалась сверху, на высоте добрых четырех метров. Вот так «Везунчики». Ремни пришлось резать: защелку заело намертво. Кое-как освободившись, Юшенг принялся вместе с Зихао сооружать что-то вроде лестницы из подручных материалов: в ход пошли и кофры с оборудованием, и кресло самого Юшенга.
     Наконец, им удалось выбраться на поверхность. Над планетой стояла глубокая ночь. Два маленьких спутника планеты горели, как оранжевые глаза небесного дракона. В черной глубине небес сияли звезды. Из-за горизонта поднимались дымные столбы, подсвеченные заревом. Там догорали обломки их верного «Хао Чи». Хотелось верить, что они всё верно рассчитали, и невинно убиенный «Хао Чи», обрушившись на станцию, оказал им последнюю услугу, потрепав противника и заставив распылить силы. Снизу Юшенга нетерпеливо пихнул Бэй. Очнувшись, юноша соскользнул по горячему боку катера. Приземлился. Спекшаяся в камень почва ударила в ноги. Следом с катера скатились Киу и Бэй. Зихао, утвердившись наверху, сбросил им трос, к которому были принайтованы кофры. Один за другим ящики с драгоценным оборудованием переправились вниз. За ними, наконец, спрыгнул и сам Зихао.
- Все целы? – спросил он.
- Не все. Я зуб выбил, – пожаловался Бэй.
- Из зуба не стрелять. Оружие, боеприпасы?
- В порядке, – сообщил Киу. К счастью, геолог, как и Юшенг, при падении всего лишь на какое-то время потерял сознание. Впереди четверку друзей ждал марафон по поверхности мёртвой планеты с перспективой засады и ожесточенного сражения на финише.
- Берём самое необходимое, – напомнил Зихао. – И побыстрее, пока они там не очухались.
     О том, что брать с собой, они договорились ещё на борту. Помимо игольников с полным боезапасом, которые болтались за спиной у каждого члена небольшой группы, Зихао, как самый сильный, тащил дополнительные блоки жизнобеспечения. Стандартный запас полной автономности легкого боевого костюма – шесть часов. В атмосфере этой планеты, судя по показаниям спектрографа вирта, содержится около процента кислорода. Активное поглощение даст, тем самым, еще полтора часа. Итого – семь с половиной часов. Маловато для того, чтобы покончить с противником и захватить чужой корабль. Конечно, у врага есть запасы воды и воздуха, но еще вопрос: не погибнут ли эти запасы в превратностях боя. В общем, Зихао решил не рисковать и взвалил на себя чуть не сорок килограмм груза, что давало им запас автономности еще на десять часов.
     Бэй взял на себя гранатомет и заряды к нему. Юшенг – ручные гранаты и запасные картриджи для игольников, сверх уставных пяти, закрепленных на поясе у каждого. Киу тащил свою любимую снайперку и часть емкостей с кислородом.
- Загрузились? – Зихао поправил на спине пластиковый рюкзак с драгоценным грузом. – Двинули. До цели примерно десять километров. Дойдем за час.
- За час! – стонал Бэй, трясясь в хвосте короткой цепочки. – Ты убийца, Кроха!
     На самом деле программер брюзжал больше по привычке. Медицинские комплексы – медикиты – сделали свое дело, насытив организмы курсантов ядерным коктейлем болеутоляющих и тонизирующих препаратов. Время от времени предплечье обжигало очередной иньекцией. Медикит, помимо прочего, вводил своему хозяину и питательные вещества – в основном, глюкозу. Конечно же, иньекции не могли заменить нормального питания, но в краткосрочной перспективе, в стрессовых условиях боя, когда организм нещадно подстегивается допингом и, соответственно, расходует энергию как двигатель, выведенный на форсаж, им нет цены.
«Какое все-таки счастье, что нас тренировали на Пекле», – думал Юшенг, размеренно покачиваясь на бегу. Тяжесть этой безымянной планеты лишь немного превышала один стандарт. На учениях им приходилось работать и при двух, а однажды – даже при трех же. Так что здесь, можно считать, и не тяжесть вовсе…
 Юшенг споткнулся о небольшой бугорок.
- Умник, не спи! – немедленно среагировал Зихао.
Чжан виновато прибавил ходу. Система ночного зрения, увеличивая до предела контрастность, выдавала вполне сносную картинку. Казалось, вокруг не ночь, а поздние сумерки, когда цветов уже, считай, не разобрать, но очертания предметов всё еще выделяются на тусклом фоне.
     На всякий случай Зихао повел группу по широкой дуге. Если противник сумел отследить траекторию катера и послал им навстречу группу захвата, курсанты с ней успешно разминутся. Четверо друзей направлялись к подножию скалы, за которой спряталось плато с целью их путешествия: базой неизвестного противника.
- Какая-то дурацкая тенденция, – ворчал на ходу Бэй. – Второй раз за неделю терпим крушение. Если так дальше пойдет, я вообще перестану летать, даже на тренажёрах.
Киу хихикнул, но ничего не сказал.
- Полдороги прошли, – констатировал Зихао, когда они остановились, чтобы глотнуть воды.
- Слушайте, они же наверняка отправились на поиски. Так может, всё-таки пойдем через верх? – предложил Бэй. Ему страшно не хотелось переться в обход скалы.
- Не стоит, – возразил геолог. – Наверху всегда ветер. Могут быть пещеры. Отлично для засады.
Зихао повернулся к Юшенгу.
- Умник, твое мнение?
- Я бы не стал рисковать, – уверенно ответил юноша. – Думаю, они оставили в каждой точке хоть по паре человек, на случай, если мы выжили и выполняем задание.
- Согласен. План не меняем, – решил Зихао.
- О черт! – простонал Бэй, надевая поверх перчаток скалолазные кошки.
     План курсантов не блистал оригинальностью: если на вершине скалы и у её подножия засады, им только и остается, что пройти посередине. По практически отвесной скальной стенке, изображая из себя шестилапых ящеров, как говорил Бэй. Программер стонал больше всех, но больше для порядка. Даже он понимал, что после раскаленных гор Пекла местные скалы не более, чем легкая прогулка. За миллионы лет ветер и песок вырыли в них удобные углубления, предоставлявшие ногам и рукам прекрасную опору. Правда, у изьеденных эррозией участков была и неприятная особенность: неосторожное движение могло вызвать случайный обвал, который бы их мгновенно демаскировал.
     Под прикрытием дальнего края скалы друзья совершили пробное восхождение, вскарабкавшись метров на пять и опробовав камень на прочность. Результаты порадовали: скала держала, не крошась под титановыми когтями. Оставшийся внизу Киу придирчиво наблюдал за осторожно ползущими по черной стене товарищами и остался доволен: ни один камушек не обрушился сверху.
- Что это за порода, Крот? – Бэй органически не мог двигаться молча.
- Точно не скажу… – начал было геолог.
- И не надо, – пресек разговоры Зихао. – Всё, хватит трепаться. За дело. И поменьше болтайте. Сорвётесь – я вас собирать не стану.
     Судя по карте, они могли позволить себе роскошь двигаться по ровной поверхности еще около полукилометра. Затем скала довольно резко поворачивала и вот там-то, за поворотом, их, скорее всего, и поджидали.
     Подобравшись к опасному участку, начали подъем. На этот раз пришлось подняться повыше, до пятидесяти метров. На такой высоте, да с включенным режимом подавления теплового излучения их не заметил бы и гроза ночных грызунов – филин. Если бы, конечно, тут обитали грызуны и филины.
     Ползти по скале было не трудно. Раздражало другое: ужасная медлительность, с которой они продвигались вперед. Юшенгу казалось, что он буквально нутром чувствует, как постепенно иссякают запасы драгоценного кислорода. Но тут уж ничего не поделаешь: спешка, как не уставал повторять Зихао, первый враг солдата. Правда, с другой стороны, тот же Зихао утверждал, что расторопность его, то есть солдата, первейший друг. А вот как объединить одно с другим, опытный вояка не объяснил. Очевидно, посчитал само собой разумеющимся. Так они и ползли по почти вертикальной стене, шаг за шагом, прижимаясь к промерзшему камню всем телом, чувствуя, как рюкзак оттягивает плечи назад, пытаясь скинуть вниз. Даже в легкой броне, распределяющей ударную нагрузку, падение с пятидесятиметровой высоты станет роковым, тут никакие армейские прививки не помогут. Но об этом никто не думал: по сравнению с теми опасностями, которые они уже преодолели и которые ещё только ждали своей очереди, угроза падения со скалы выглядела смехотворной.
     Вот, наконец, и поворот. Первым из-за скалы осторожно высунулся Юшенг. Вывел чувствительность сенсоров на максимум. Ничего. Похоже, противник не сумел разгадать их тактику. Юшенг коротко доложил об увиденном. Бэй немедленно заныл: дескать, хватит изображать из себя летучих мышей и, раз тут никого нет, пора уже спускаться вниз и дальше идти с комфортом, как нормальные люди.
     Юшенгу, признаться, и самому надоело ползти, прижимаясь пузом к ледяным камням, ежесекундно рискуя сорваться в пропасть. Но еще больше ему не понравилась демонстративная беззаботность врага. Люди, придумавшие замысловатую схему с вымышленным заданием, не могли не предположить, что четверка диверсантов предпочтет обогнуть скалу понизу. Свободный путь слишком походил на приманку. В этом же смысле высказался и Зихао. Киу, как всегда, отмалчивался, предпочитая дождаться общего решения команды. Разумеется, дальше поползли по скале, несмотря на горестные вздохи программиста.
     И не зря. Поколдовав еще с настройками ноктовизора, Юшенг на одной из частот усмотрел внизу несколько едва заметных подозрительно правильных квадратов со стороной метров в восемь и передал картинку на вирты друзей.
- Маскировочная ткань, – мгновенно определил Зихао. – Хорошая. Только натянута неправильно, под углом. Иначе бы мы их вообще не засекли.
- Всё-таки засада? – уточнил зачем-то Бэй, хотя и так всё было понятно.
- А может, просто обманка, чтобы мы туда не совались, – предположил Юшенг.
- Возможно. Но проверять не станем, – решил Зихао, продвинувшись еще на несколько метров вперед. За поворотом скалы перед курсантами, наконец, раскинулась долина. Отсюда, с высоты, станция была видна, как на ладони, хоть и приходилось выворачивать шею, чтобы рассмотреть её как следует. Юшенгу тут же пришлось снизить чувствительность ноктовизора. В самом центре базы ослепительно переливалось яркое пятно. Бывший аспирант догадался, что видит пылающие останки «Хао Чи». Всё получилось даже лучше, чем они рассчитывали. Один из крупных обломков угодил прямо в базу, до основания разрушив одно из строений. Как бы не угробил запасы кислорода! – забеспокоился Юшенг. Между коробками уцелевших зданий мелькали фигуры. Значит, враг всё-таки оставил часть людей на базе. Юшенг с сожалением признал, что противник оказался осмотрительнее, чем хотелось бы.
- Так что, мы так и будем тут сидеть? А, Кроха? – беспокойно спросил Бэй.
- Нет, сидеть не будем. Время работает против нас. Сделаем так. Сначала поднимемся на скалу. Но не с пологой стороны, оттуда нас ждут. Пойдём прямо с «фасада». Тут, я смотрю, у них налажен подъемник. Слева от него есть выступ с отрицательным уклоном. Он переходит в скальный карниз. Оттуда они точно не ждут атаки.
- Конечно не ждут! – завопил Бэй. – Потому что это карниз! Кроха, мы же разобьемся!
- Клоун, хватит ныть! Мы это уже делали, и не раз.
- Ага, на тренажерах. Сравнил!
- Всё, кончаем разговоры. Крот, карниз выдержит?
Киу секунду подумал, ковыряя камень острым титановым когтем.
- Разновидность базальтов. Тут и оливин есть. Немного. Фиксаторы удержат.
- Вот и хорошо. Всё, товарищи курсанты, тема закрыта. Пошли.
     Четверка, невидимая снизу, по диагонали поползла вверх, к устрашающе нависающему карнизу. Правда, стоило им подняться повыше, как он перестал казаться таким уж непроходимым. Даже Бэй, ненавидевший высоту, немного приободрился. Фиксаторы действительно отлично приспособились к здешнему аналогу земных базальтов. Пока друзья ползли по относительно отлогой части склона, вирт, проанализировав статистику закреплений, разработал для фиксаторов оптимальный режим работы. Теперь они прицеплялись к скале с первого же раза, с тихим чмоканьем входя в полный контакт. Но полагаться только на фиксаторы было страшновато. Так что все четверо отчаянно цеплялись за каждый бугорок, каждую выемку, используя в узких расщелинах пальцы и лодыжки  в качестве клина. Первым, как и следовало ожидать, к верхней кромке карниза подобрался Зихао. 
     Друзья затаились, ожидая от него команды. Юшенг неудачно вставил голень в трещину и нога нещадно ныла, но юноша не обращал внимания на боль.
- Похоже, Крот прав. Тут наверху полно нор, – раздался в шлеме голос Зихао. Частота курсантов была надежно закодирована и без знания алгоритма шифрования выглядела комбинацией фоновых шумов. Но близость врага все равно заставляла друзей чисто инстинктивно понижать голос.
- Начали! Головы не поднимать. – Зихао легко подтянулся, не обращая внимания на стометровую бездну под ногами, и ящерицей вскарабкался на верхнюю часть карниза.
     Троица вслед за ним бесшумно двинулась на штурм скального выступа, вжимаясь животами в жесткий камень. У Юшенга на секунду перехватило дух от ужаса, пока ноги без опоры болтались в воздухе. Пальцы в перчатке впились в камень, и он тяжело перевалился на небольшое плато. На вершине скалы громоздились валы камней и щебня – следы былых обвалов. К центру скальное плато повышалось, пока не превращалось в небольшой холм, в котором виднелись черные провалы пещер. Скрываясь между камней, похожие на шестлапых обитателей гор Пекла, друзья поползли вперед. Часы тикали: курсанты уже потратили два часа из отпущенного им драгоценного времени. Эффект неожиданности, на который они сделали ставку, постепенно сходил на нет. С каждой потраченной секундой шансы на победу таяли.
     Зихао осторожно высунулся из-за очередной каменной глыбы и тут же спрятался.
- Трое у пещеры, – сообщил он друзьям. – Один в охранении, двое возятся с минометами. Дистанция пятьдесят метров.
- Так у нас перевес! – приободрился Бэй. Почувствовав под ногами твердую поверхность, программер ожил.
- Действуем, как договорились. Крот, снимаешь часового. Он на двадцать семь градусов к востоку.
Киу молча потянулся за снайперкой.
- Клоун, Умник, обходите слева. Там завалы, у противника ограничена видимость. По выстрелу Крота работаете с минометчиками. Я страхую.
Курсанты принялись за дело.
Всё получилось – лучше не придумаешь. Под прикрытием каменных осыпей им удалось сократить дистанцию почти вдвое. Умножители ноктовизоров успешно превратили неясные тени в четко очерченные силуэты. Поцессор обвёл их красным контуром. В таких условиях даже слепой не промахнётся. По сигналу Зихао Киу снял часового. Красиво снял, только осколки лицевого щитка полетели в стороны.
     Минометчики едва успели дернуться, как Юшенг с Бэем, выскочив из-за груды щебня, смели их тяжелыми иглами, без труда прошившими простую броню протиника. Вражеские бойцы мешками повалились на землю.
- Клоун, Крот, по моей команде бьете гранатами по засаде внизу, – распорядился Зихао. – Умник, как только начнется пальба, берем два тела и спускаем вниз по тросу. Пусть думают, что мы уже атакуем базу.
     Киу с Беем подобрались к западному краю плато и открыли огонь.  Снизу донесся грохот разрывов: квадраты маскировочных сеток послужили прекрасными мишенями. Взрывы не прекращались: ребята разошлись вовсю. Снизу доносились отрывистые хлопки игольников: кто-то палил в черное небо, надеясь задеть невидимых снизу диверсантов. Вскоре ответный огонь застих. Зихао махнул рукой в перчатке. Надежно пристегнутые карабинами к толстому тросу трупы поехали вниз, постепенно разгоняясь.
- Умник, подстовольник.
     Юшенг плюхнулся рядом с Зихао, расположившимся на самом краю скалы с гранатометом Бэя в руках. Отсюда база была как на ладони. Черные силуэты двух мертвецов стремительно неслись вниз.
     Навстречу им из-за ближайшего здания выскочили несколько маленьких темных фигурок: враг клюнул на приманку. Зихао, удовлетворенно хмыкнув, выпалил двумя реактивными гранатами подряд. Полыхнуло дай Бог. Фигурки попадали. Потом двое медленно поползли назад. Еще двое остались лежать на земле.
- Клоун, мы вниз. Прикрывайте! – Зихао, вскочив, бросился к тросу. Юшенг припустил следом. Пока они пристёгивались, вернулись Бэй с Киу. Бэй  на ходу перезаряжал гранатомет. Без лишних слов Зихао накинул на трос карабин и сиганул в пропасть. Юшенгу только и оставалось, что последовать его примеру и молиться, чтобы снайперы противника не расстреляли их в воздухе и не перерубили со злости трос. Падения с стометровой высоты друзья бы точно не пережили.
- Снайпер! Третий корпус – второе окно! – крикнул глазастый Зихао, уловив движение в темном проеме. Мимо тонко пропела игла. В ответ сверху ударил гранатомет. Граната вошла точно в окно. Наружу выплеснулся огненный язык.
     Наученная горьким опытом, вражеская пехота не рискнула высунуться на открытое место. Но на всякий случай Бэй положил пару гранат в подозрительные просветы между зданий.
     Спуск, занявший секунд пятнадцать, показался Юшенгу невыносимо долгим. Висеть между небом и землей в роли легкой мишени – то еще удовольствие. И хотя на поверхности их, скорее всего, ждал бой с превосходящими силами врага, Юшенг испытал облегчение, когда ноги коснулись земли. Юшенг поспешно отстегнулся. Зихао уже палил куда-то, стоя на одном колене.
Друзья бросились под защиту ближайшей стены.
- Крот, Клоун, как у вас там?
- Порядок. Спускаться?
- Нет, вы нужны мне наверху. Клоун, ты в охране. Крот, прикрываешь нас.
- Ясно.
- Сделай-ка нам проход. Слева двадцать метров, противобункер.
- Работаю, – откликнулся Киу.
     Граната провыла совсем рядом. Ярко полыхнуло. Ударная волна толкнула в бок. Наушники шлемов приглушили звук взрыва. Только полетели фонтаном обломки, ощетинившиеся гнутой арматурой. Не успел рассеяться дым, как Зихао с Юшенгом  рванули к пробоине. Послав в клубящуюся пыль веер игл, ворвались внутрь. Склад. Пустой.
- Клоун, мы выходим с северной стороны.
- Я вас не вижу.
- Ничего, следи за корпусом связи.
- Понял.
     Зихао пошел первым, пригнувшись. Юшенг, страхуя друга, вглядывался в багровый сумрак, пульсирующий в такт сполохам пламени. Зихао как-то неведомым способом умудрялся растворяться в тенях, становясь одной из них. Юшенг за месяцы учебы так и не овладел этим искусством. Хотя, если уж быть до конца откровенным, а чем он овладел? Научился не ломать себе ноги на поле боя и не падать в обморок под обстрелом? Еще немного стрелять, драться без правил и чинить любую рухлядь. Одним словом, выживать. Ну что… не так уж плохо для вчерашнего интеллигента, переживавшего из-за чьего-нибудь косого взгляда. А еще он научился не мечтать и не позволять посторонним мыслям отвлекать себя от главной цели. В данном случае – прикрывать друга.
- Умник, на двадцать градусов влево, пятьдесят метров. Пошел.
Юшенг рванул вперед, и тут же вокруг заныли иглы.
«Черт, как же Кроха пробирается незамеченным?!» – подумал Юшенг, кувырнувшись в пыль и стреляя в ответ. Где-то сбоку ожил игольник Зихао.
- Клоун, две осколочные на крышу. Они прячутся под антеннами!
     И как Зихао умудрился обнаружить вражескую позицию?
     Свист гранаты. Следом завизжала шрапнель. Вражеский огонь захлебнулся. Юшенг про себя поблагодарил Высших: на этот раз ему чудом удалось избежать иглы: падая, как его учили, вперед и в сторону, он успел заметить фонтачики пыли, взбитые очередью точно на том месте, где он стоял какое-то мгновение назад.
- Умник, не спи! Темп, темп! – торопил невидимый Зихао. Юшенг короткими перебежками бросился вперед. Зихао, материализовавшийся возле широких дверей, попытался было высадить створ ударом ноги, но не тут-то было. Пусть это и декорация, но сработано на совесть.
- Умник, подрывай.
Пока игольник Зихао хищно ощупывал окружающий мрак, выискивая цели, Юшенг закрепил взрывчатку. Убедился, что вектор взрыва не заденет их самих.
- Минус три секунды! – крикнул он, бросаясь в сторону и прижимаясь к стене. Стена дрогнула. Выбитый косяк улетел внутрь вместе с дверью. Зихао попытался вороваться вслед за ней, но едва успел отскочить, заметив мелькнувшие в пыли силуэты. Вслед ему запоздало понеслись иглы.
- Клоун! Давай в двери осколочную.
Тишина.
- Клоун? Крот?
Эфир молчал. Похоже, ребят взяли. Юшенг и Зихао остались вдвоем против одним Высшим известно какой толпы врагов. Без корабля. Без прикрытия. Без шанса на подмогу.
Зихао коротко выругался.
- Ну что, Умник, рискнём головами?
- Легко.
     Зихао зашвырнул внутрь гранату и сразу, едва только за дверью громыхнуло, ворвался внутрь. Юшенг следовал за ним словно тень. Но в коридоре, в который они влетели, уже никого не было. Защитники базы отступили внутрь. К сожалению, тел на полу тоже не оказалось. Зиахо потратил гранату зря. Но было во всем этом и нечто обнадеживающее: судя по тактике противника, план курсантов распылить вражеские силы сработал. У противника осталось не так уж много бойцов.
- Двигаем, Умник. Не теряй темпа. Похоже, мы неплохо их потрепали.
Юшенг мрачно ощерился, но потом сообразил, что за зеркальным щитком другу не видно его лица, и открыл было рот, когда Зихао добавил:
- И нечего ухмыляться. Мы ещё не победили.
- Победим, – процедил Юшенг, решительно направляясь к единственной двери в конце коридора, на которой что-то было написано на языке Союза Миров. – С тобой мы самого чёрта победим.

Поверхность второй планеты системы ЕРК265А.
База полковника Тая.
Капитан Юйчи.

     …«Хао Чи» распался на четыре крупных обломка плюс штук двадцать осколков поменьше. На мелочь не стоило тратить времени. Даже если это люди в скафандрах, взрыва и падения с высоты они не пережили. Значит, всего четыре точки. Поисковые группы двигались бегом, но и это казалось Таю слишком медленным. Возможно, именно сейчас Чжан где-то в пустыне истекает кровью, задыхается в инертной атмосфере. А вместе с ним гибнет и гениальный алгоритм, сулящий республике новый расцвет. Вскоре поступили первые доклады. Два ближайших обломка оказались пустышкой. Юйчи перенаправил поисковиков к оставшимся целям.
     Полковник даже не мог как следует ругаться. Он только тупо таращился в экраны и вяло жаловался на судьбу, в считанные минуты превратившую его блистательный план в подгоревшее жаркое.
     На исходе второго часа оказалось, что курсантов рано списывать со счетов.  Но это открытие не принесло полковнику желанной радости.
     В тот момент, когда Чу сделал свой ход, Юйчи находился в бункере, терпеливо снося сетования Тая. Тускло светились запасные вирт-панели. На центральные поступало видео с уцелевших камер, по боковым змеились зеленые синусоиды жизненных показателей бойцов.
     Внезапно, прямо посередине очередной пропитанной желчью тирады полковника, капитан увидел, как биометрия трёх бойцов, находящихся на скале, изменилась. Все параметры обнулились. В первый момент Юйчи показалось, что это программный сбой. Но когда изображение с камер двух оставшихся у подножия скалы бойцов погасло, а показатели их систем жизнеобеспечения вытянулись в прямые линии, Юйчи понял, что его бойцов просто уничтожают. Но как? Камеры, направленные на пологий подъем к скале, транслировали совершенно неизменный пейзаж. Мины с парализующими  зарядами, установленные на тропах, остались нетронутыми. И всё же, команда Чу каким-то чудом оказалась на вершине. Оттуда они и вели убийственный огонь по боевикам консорциума. Добыча поменялась местами с охотниками.
- Они на скале! – завопил Юйчи, включая переговорник и бегом устремляясь к дверям. – Дэй, ты мне нужен!
- Что… ты куда? – рявкнул очнувшийся полковник.
- Авария подстроена! Это отвлекающий маневр, чтобы мы распылили силы! Чжан с Чу живы! Они на скале. Оттуда они положат нас всех, а потом захватят базу! – единым духом выпалил Юйчи. Словно в подтверждение его слов, наверху тяжело ухнули несколько разрывов. Стреляли явно не из игольника.
«Дэй оказался прав», – подумал Юйчи, буквально взмывая по лестнице. Навстречу ему попался один из наемников. Его рука была покрыта слоем герметизирующей пены.
- Они наверху! – заорал он в бешенстве. – Как они там оказались?!
- Не знаю! – зло оборвал его Юйчи. – Какого демоны ты здесь?
- Я на такое не подписывался! – взвизгнул наемник, баюкая раненую руку.
Юйчи сгреб его за плечо, сжал так, что пластик заскрипел.
- Плевать, на что ты подписывался! Сейчас нам нужно выжить, ясно?
- Я-ясно, – наемник, кажется пришел в себя. 
- Хватай игольник и наверх. Со второго этажа хороший обзор.
- Понял.
     У входа его встретил Дэй. Вокруг творился настоящий ад. С грохотом рвались гранаты, наемники метались, не зная, что делать, куда бежать. Все навыки, которые вдолбил в них капитан за недели тренировок куда-то испарились. Юйчи вышел на командную волну, прикрикнул на паникёров. Убедившись, что бойцы пришли в себя, Юйчи быстро распределил оставшихся людей: часть вернул в главное здание, двоих послал на крышу – параболические антенны должны обеспечить скрытную позицию.
- Что дальше? – у Дэя на грудной пластине  тоже темнело пятно герметика.
- Ты ранен?
- Ерунда, рикошет. Только костюм прошибло. Пара синяков. Так что делать?
- По дороге объясню.
И они побежали, петляя, как зайцы.
- Нужно отбить скалу. Иначе конец. Поднимемся по тропе.
- Ясно.
     Какая всё-таки удача, что, не желая ограничиваться одной канаткой, Юйчи заставил бойцов пробить со стороны ущелья узкую тропу. Дорожка выводила прямо в одну из многочисленных пещер, пронизывающих вершину, как дыры сыр.
Краем глаза Юйчи увидел, как по канату вниз заскользили две темных фигуры.
- Смотри!
- На этот фокус  мы и купились, – зло ответил Дэй, не сбавляя темпа. – Они, не будь дураки, спустили тела наших, а мы клюнули. Думали, атака. Выскочили, хотели их взять, а нас сверху гранатометом.
- Погоди… на вершине у нас было трое… Если люди Чу спустили два тела, значит хотя бы один из этих настоящий! – Юйчи переключился на общий канал. – Потенциальный противник у канатки! Не высовываться, бить из укрытий.
- Ясно.
     Бежать вверх по узкой тропинке, едва обозначенной в ноктовизоре светло-зеленой извилистой полоской, было не просто тяжело. Убийственно. Юйчи казалось, что его сердце сейчас разорвется от непосильной нагрузки. Бег вверх в боевом костюме, да еще при повышенной гравитации! За спиной раздавалось хриплое дыхание Дэя – бывшему историку тоже приходилось нелегко. Юйчи гадал, как людям Чу, вчерашним гражданским, удалось так быстро добраться до базы. Потом он вспомнил планету Пекло, на которой курсанты пробыли последние три месяца. На Пекле было еще тяжелее, чем здесь. И в том аду они не просто выживали, а еще и тренировались изо дня в день. Понемногу превращаясь из обычных каторжан, каких можно встретить в любой шахте пояса астероидов, в солдат. И, как на своем горьком опыте убедились боевики Консорциума, в очень неплохих солдат.
     До вершины скалы, а это как-никак триста метров извилистой тропы, они добрались за рекордные шесть минут. И всё это время внизу гулко бухали разрывы. Засевшие на вершине курсанты методично уничтожали базу и её защитников. А отряды, посланные в пустыню, были делеко.
«Они нас переиграли. Теперь расколошматят поодиночке», – билась в голове капитана тревожная мысль, а в шлеме эхом отзывались проклятия полковника, бессильно наблюдавшего за разгромом его маленькой армии. Юйчи выключил звук.
     Он уже думал, что этот подъем никогда не кончится, когда тропинка, вильнув, нырнула в пещеру. Дей следовал за капитаном по пятам. Стараясь не выдать себя случайным звуком, они подобрались к выходу из пещеры и осторожно выглянули наружу.
- Вот они, – зачем-то прошептал Дэй, хотя Юйчи и без него видел двоих осужденных. В наглухо закрытых шлемах невозможно было понять, кто перед ними. Правда, для Чу Зихао эти двое были маловаты ростом и уже в плечах. А вот Чжаном Юшенгом мог оказаться любой из них. Хотя нет, не любой. Если вспомнить характеристики, которые дал всем четверым капитан Лян, невысокий человек со снайперской винтовкой, пристально вглядывавшийся во мрак, был, скорее всего, геологом Киу. Второй осужденный наблюдал за подходами к скале, любовно поглаживая игольник. Рядом с ним лежал раскрытый контейнер с компактными реактивными гранатами для подствольника. К счастью, назад, в сторону пещер, он не смотрел.
- На счет три, – скомандовал Юйчи. – Твой тот, что со снайперкой.
     Дэй поднял игольник, тщательно прицелился. После того, как эти четверо за считанные минуты выбили половину лучших бойцов Консорциума, он понимал, что второго шанса не будет.
- Раз. Два. Три.
     Два тихих хлопка. Курсант с игольником рухнул как подкошенный. А снайпер успел вскинуть винтовку и лишь затем медленно, как в вирт-сериале, осел на землю. Винтовка покатилась по камням.
     Юйчи перевёл дух. Пуля высекла из скалы искры в ладони от его шлема. Счастье, что катализированный теопентал натрия действует практически мгновенно. Не дрогни рука снайпера, пуля вошла бы капитану точно в лицевой щиток. Повезло.
     Быстро введя курсантам постоянный наркоз (теопентал действовал недолго), Юйчи и Дэй бросились к краю скалы. Капитан, вспомнив, включил передатчик. Тай молчал. Юйчи похолодел: неужели Чу добрался и до полковника?!
- Здесь Юйчи.
- Чтоб ты сдох! Где тебя носит?!
Юйчи облегченно вздохнул. Не-ет, жив, что ему сделается.
- Скала в наших руках. Две цели обезврежены.
- Убиты?! – воскликнул обеспокоенно полковник.
- Захвачены.
- Твое счастье.
В устах полковника это было практически похвалой. Дэй, занимавшийся минометами, показал Юйчи два пальца. Слава Высшим, люди Чу то ли не успели, то ли не посчитали нужным вывести последние два миномета из строя. И даже не сбросили с обрыва кофр с минами.
- Что у вас? – спросил Юйчи.
- Эти уже внутри. Какие-то дьяволы, а не люди.
- Сколько у вас бойцов?
Полковник мрачно выругался.
- Двое. Считая меня – трое… Мы недооценили засранцев, Юйчи. Поисковые группы не успеют….
- Ничего, выкрутимся. Есть у меня одна мыслишка. Если вы подыграете, мы их возьмем.

Поверхность второй планеты системы ЕРК265А.
База полковника Тая.
Группа Чу Зихао.

- Это пожарная лестница! – крикнул Юшенг, отпрянув от двери. В неё немедленно вонзилось четыре иглы.
- Сколько их там? – спросил Зихао, перезаряжая картридж.
- Точно не разглядел. По-моему все, кто остался.
- Неплохо.
Выжившие бойцы противника уже не пытались захватить друзей. Для этого у них не хватало сил. Они отступали наверх, навязывая друзьям позиционные престрелки за каждым изгибом коридора. Защитники тянули время, ожидая возвращения отрядов, посланных к обломкам «Хао Чи». Это понимали и курсанты. По словам Зихао, у врага осталось на ногах всего двое бойцов. Точнее, трое, но один все время держался за спинами остальных.
- Похоже, мы выкурили лиса из норы, – обрадовался Зихао.
- Думаешь, это их главный?
- Уверен. Он нужен живым.
- Помню.
     С этого момента друзья начали охоту за таинственным незнакомцем. Защитники здания лучше знали планировку сооружения, но это преимущество сводилось на нет военным опытом Чу. Несмотря на все усилия оборонявшихся, им приходилось оставлять одну позицию за другой. Курсанты уверенно наступали,  вытесняя противника наверх.
- Не нравится мне это, – пробормотал Зихао, когда обороняющиеся почти без боя уступили очередной лестничный пролет.  – Больно легко. Они прямо рвутся на крышу. Смекаешь, почему?
- Эвакуация? – догадался Юшенг.
- Думаю, да. Они поняли, что не дождутся подмоги, и теперь спасают свои шкуры.
- Так чего мы стоим?! – воскликнул юноша.
     Юшенг понимал: если враг доберётся до своего корабля, всё, что они сделали, пойдет прахом. Они с Чу останутся вдвоем на этой планете, и загнутся от нехватки воздуха и пищи.
- Не паникуй, Умник. Никуда они не денутся, – мрачно пообещал Зихао.
     Последний пролет лестницы оказался заминирован. Чжан едва не налетел на растяжку. Чу едва успел схватить юношу за плечо и, как котенка, отшвырнуть назад.  На разминирование у друзей уже не было времени. Зихао расчехлил бобину с тросиком.
- Окна! –догадался Юшенг.
Зихао осторожно высунулся в проём, раскрутил тросик и закинул якорь на крышу. Первый раз тот не смог зацепиться и свалился назад. Во второй раз получилось. Якорь звякнул о металл и встал намертво. Зихао налег на трос всем телом, подергал. Держит.
- Пошли!
     Если поторопиться, можно  оказаться на крыше одновременно с противником. Отталкиваясь ногами  и подтягиваясь, Зихао с невероятной скоростью побежал по стене, благо до крыши оставался всего один этаж.  Следом поднимался Юшенг.
     Оказавшись на крыше, бывший аспирант завертел головой, оценивая обстановку. Люк открыт, Зихао держит его на мушке. За люком кто-то прячется. Вокруг в живописном беспорядке громоздятся обломки антенн дальней связи, под ними лежат два тела в избитых осколками скафандрах – работа гранат Бэя.
- Выходите с поднятыми руками! – скомандовал великан, переходя на стандартную частоту. – Вы програли. Не заставляйте меня вас убивать.
- У меня пульт. – Из-за люка появился невысокий, коренастый человек в тяжелой броне. В высоко поднятой руке он держал небольшую коробочку. – Я взорву корабль, и вы сдохнете на этой клятой планете. 
- Не взорвешь. – Зихао сделал осторожный шаг вперед. Невысокий проворно отступил.
Из люка, пригнувшись, выскочили еще двое бойцов. Их игольники были направлены на Зихао.
- Стоять! – выкрикнул Юшенг, держа их на прицеле. – Только дернитесь! У меня граната в подствольнике.
Вражеские бойцы, переглянувшись, неохотно  подняли руки.
- Давайте договоримся, – предложил Зихао так спокойно, как будто они беседовали в чайной. – Мы можем улететь вместе. И больше никто не пострадает. Хватит уже смертей.
- Вы готовы сдаться?
- Нет, это вы сдадитесь.
- Ага, чтоб вы и нас пристрелили? – подал голос один из бойцов.
- Ваши смерти мне ни к чему. Сделаем так: вы возвращаете моих людей, которых ваши захватили на скале, мы грузимся на корабль и отправляемся… я скажу, куда. Там мы выгружаемся, а вы летите дальше, куда там вам надо.
Бойцы снова переглянулись. Невысокий упрямо тряхнул головой.
- А если я откажусь?
Зихао с деланным равнодушием пожал плечами.
- Нам терять нечего, вы знаете. А вот ваши люди, как мне кажется, не хотят умирать.
     Говоря это, он сделал ещё один шаг к коренастому с пультом.  Юшенг двигался следом, держа бойцов противника на мушке. Коренастый и его люди отступили к краю крыши. Юшенга озадачило их поведение. В следующую секунду он всё понял.
Слишком поздно.
В тот же миг что-то оглушительно грохнуло, и Юшенг провалился в темноту, успев только заметить, как падают вражеские солдаты. Коренастый вызвал не корабль. Он вызвал огонь на себя.

Поверхность второй планеты системы ЕРК265А.
База полковника Тая.
Капитан Юйчи.

До последней секунды капитан боялся, что Таю не удастся выманить осторожного Чу на крышу. Но старый лис справился. Юйчи понял это, как только заметил полковника, шмыгнувшего с несвойственной ему суетливостью за люк в крыше. Значит, преследователи висят у него на хвосте. Но потом Тай вышел из-за люка, держа что-то в высоко поднятой руке. Зачем? Дальше больше – из люка показались два наемника – длинный Дин Зэнгжонг и еще один, имя которого Юйчи вечно забывал. Едва появившись на крыше узла связи, они внезапно подняли руки. Почему?
     Первым догадался Дэй.
- Чу прячется за антеннами.
- Как он туда попал? – спросил недоверчиво Юйчи, но сразу же догадался сам: хитрый диверсант поднялся по задней стене. Сейчас его прикрывали большие параболические антенны. Капитан готов был волосы на себе рвать: Чу мог безнаказанно расстрелять полковника вместе с остатками группы, а потом приняться за Юйчи с Дэем. Очевидно, Дэй подумал о том же.
- Капитан, – жарко зашептал он, – надо запускать мины, опоздаем же!
- Куда запускать?
- Да хоть по всей плоскости крыши! Если они перебьют наших, считай, мы проиграли. Нам с тобой против них не выстоять.
- Если они залегли под антеннами, ампулы их не достанут. Мы только облегчим им задачу.
- И что ты предлагаешь?
- Ждать. Тай что-то задумал.
- Да чего ждать-то? – кипятился бывший историк.
Полковник начал медленно отступать к краю крыши.
- Он выманивает их! – воскликнул Дэй.
- Точно. Дэй, у нас будет только один шанс. Если они…
     Юйчи увидел, как между антеннами  промелькнул высокий силуэт, а за ним второй – поменьше.
- Огонь! – заорал капитан. Две мины почти одновременно взвились в воздух. Минометы были давно пристреляны по всем участкам, и нацелить их на крышу центра связи не составляло труда. Две секунды потребовалось начиненным ампулами минам, чтобы достичь базы.
Две долгих секунды.
Люди на крыше попадали.
- Есть! – закричал Юйчи. – Есть! Попадание!
Соскользнув по канатке, они опрометью бросились к зданию центра связи:  катализированный теопентал натрия действует мгновенно, что называется, на игле, но, в качестве платы за скорость, недолго. Если в течение четырех минут не ввести курсантам постоянный наркоз, они придут в себя, и тогда, считай, всё пропало. Юйчи несся, спотыкаясь, по покрытому дымящимися обломками плацу, невзирая на боль в перетруженных мышцах. Дэй не отставал.
«Только бы успеть, только бы успеть!» – звенело в голове в унисон с бешеным пульсом.
По лестницам оба, казалось, взлетели, а не взбежали. Вот и люк. Выскочив на крышу, Юйчи похолодел. Огромный Чу уже встал на одно колено и медленно поднимал игольник. У этого гиганта совершенно чудовищный метаболизм! В отчаянии Юйчи бросился на него сверху, стараясь опрокинуть врага на живот.
- Дэй! – отчаянно завопил он, чувствуя, что сил не хватает, что крепчающий с каждой секундой убийца выкручивается из его захвата. – Давай!!!
     Наемник не подвел. Бросившись на врага, он прижал цилиндр инъектора к его груди. Из торца инъектора с хлопком выстрелилась длинная игла, пробила броню и вонзившилась в тело гиганта. Чу как будто не почувствовал укола. Поднявшись во весь свой огромный рост, он как котёнка отшвырнул Дэя и провёл бросок через спину, заставивший капитана взвиться в воздух. Юйчи тяжело рухнул на опору сорванной антенны и скорее почувствовал, чем услышал, как хрустнули ребра. Чу поднял игольник. Юйчи понял, что проиграл.
     Его спас Дэй. Завопив от ярости, он в упор всадил в великана очередь игл с пентанолом. В сочетании с постоянным наркозом, который вот-вот должен был подействовать, такая доза тиобарбитурата могла оказаться фатальной, но бывшему историку было не до сомнений.
Чу рухнул навзничь. Дэй, тяжело дыша, встал на ноги. Он судорожно сжимал в руках игольник, готовый, если понадобится, всадить в гиганта еще очередь. Юйчи со стоном поднялся. Кое-как доковыляв до валяющегося в отключке второго курсанта, он осторожно приложил инъектор к его руке, готовый к любым неожиданностям. На этот раз обошлось без сюрпризов.
- Всё, капитан. Мы их сделали, – прохрипел Дэй. – Прямо не верится, а? Я уж думал, всё, этот зверюга поджарит мне задницу.
- Да какая у тебя задница, – стараясь не дышать глубоко, чтобы не потревожить сломанные ребра, простонал Юйчи. – Одни кости. Там и жарить-то нечего.
     Смеялись от души, выплескивая напряжение последних минут. Дэй хохотал, согнувшись и уперев руки в колени. У Юйчи на глаза навернулись слезы, до того больно было смеяться. Внезапно позади них раздалось два выстрела. Юйчи резко обернулся. Ребра хрустнули. В глазах потемнело от боли. Неужели наркоз не подействовал?! Ему представилось, что Чу Зихао каким-то неведомым способом умудрился преодолеть действие анастетика. Но Чу так и лежал лицом вниз. Над ним стоял Тай, пошатываясь, словно пьяный.  Компактный игольник полковника, заряженный тяжелыми боевыми иглами, помаргивал зеленым индикатором. У ног Тая распростерлись тела двух наемников. На грудных пластинах их доспехов запоздало закипал герметик.
     Дэй отступил за спину капитана. Тай вложил игольник в набедренную кобуру.
- Всё? Насмеялись? – резко спросил он. – Тогда за работу. Корабль придёт через час. Надо заменить кислородные элементы арестованным и взрывать тут все к чёртовой матери.
    
«Барракуда» пришла точно в срок. К этому времени Юйчи и Дэй совершенно измучились, перетаскивая тяжеленные тела спящих курсантов к воротам обреченной базы и минируя то немногое, что от неё осталось.
     Класс «стеллс» оправдал свое название. Клипер приземлился без внешних эффектов: ни рева двигателей, ни столбов пламени. Только внезапный порыв ветра, и едва слышное гудение гравитационного привода. Негромко стукнули в почву лапы амортизаторов. «Барракуда» включила стояночные огни и, предупредительно подсветив прожекторами площадку, опустила лифт.
     Пожар на месте падения обломка «Хао Чи» давно потух, лишившись кислорода. Но раскаленная докрасна груда металла продолжала мерцать. Ночь, временно отступившая, вновь прокралась на разрушенную базу, укутав её останки паутиной тьмы. До восхода оставалось почти тридцать часов. Планета древней системы красного карлика не слишком торопилась со сменой дня и ночи.
     А люди торопились. Они вечно торопятся. Наверное, потому, что слишком мало живут. Они спешат, пытаясь успеть за свою коротенькую жизнь сделать хоть что-то. И, как ни странно, им это удается. Достаточно только оказаться в нужном месте в нужное время и –самое главное – с нужным инструментом в руках. Для полковника Тая таким инструментом станут пленники. Поимка Чу Зихао даст возможность выйти на заговорщиков, окопавшихся на вершине властной пирамиды. А таинственный алгоритм Чжана Юшенга откроет поистине безграничные возможности по управлению ими. С такими инструментами Тай направит историю республики по новому руслу, возродит славные революционные времена. Он вытащит Родину из трясины ревизионизма, засасывающего её все глубже и глубже. И тогда можно будет сказать, что свою жизнь полковник Тай прожил не зря. А после хоть в ссылку, хоть в могилу – не важно.
     Спящих пленников уложили на койки в заранее подготовленных камерах. Каждого в своей. Тай был не настолько глуп, чтобы дать Чу Зихао шанс свернуть аспиранту Чжану шею.
     Полковник дождался, пока посланные в пустыню группы вернутся в расположение базы, отнесут в намеченные заранее места трупы американцев и заберут тела погибших товарищей. Убедившись, что все наёмники сгрудились под брюхом «Барракуды» в ожидании лифта, полковник без лишних слов активировал протокол уничтожения. Медикиты скафандров получив сигнал, произвели инъекции водного раствора двухсот пятидесяти миллиграммов цианида калия. Не прошло и половины минуты, как фигуры в броне попадали, содрогаясь в конвульсиях. Их агония была недолгой.
     По приказу полковника Дэй с Юйчи оттащили мертвецов подальше от корабля. За всё это время Дэй не сказал ни слова. За него прекрасно справлялся полковник, таская тела наравне с остальными и костеря Консорциум на все корки. Наконец, с жуткой работой было покончено. Юйчи и Дэй, не глядя друг на друга, поднялись на борт. У обоих тряслись руки. И не только от усталости.
     Тай стоял у огромного, до потолка, экрана, шедшего вдоль окружности рубки. Сейчас на нем отражалась панорама останков базы. Услышав шаги капитана, Тай, не оборачиваясь, спросил:
- Пленники в порядке?
- Так точно. – Голос Юйчи был сух и официален. Его до сих пор передергивало при воспоминании о том, как хладнокровно полковник расправился с выжившими наемниками.
- Отлично.
     Тай бросил последний взгляд на темные коробки зданий, на груду тел перед ними и подал команду через свой вирт. Излучатели «Барракуды» нанесли удар. И хотя полковник выставил их на минимальную мощность, фильтры камер с трудом приглушили ослепительное сияние, разлившееся над фальшивой базой, ставшей братской могилой для девятнадцати человек. Сквозь обшивку «Барракуды» не проникали звуки. На экранах в полной тишине трескались и рассыпались в тонкую пыль боекостюмы убитых. Из тел убитых испарялась влага, плоть ссыхалась и осыпалась черными хлопьями с костей, на глазах обращавшихся в горячий прах. Мощные восходящие потоки воздуха вознесили пепел высоко вверх, где ветер подхватывал его, чтобы развеять над этим темным, негостеприимным миром.
Юйчи отвернулся.
- Иди, капитан, – негромко произнёс Тай. – Иди по-хорошему. Нечего тебе тут торчать. Отдыхай, пока есть время.
Юйчи вышел из рубки. Двери за ним с тихим шелестом захлопнулись.
     Капитан еще не успел добраться до своей каюты, как внезапный приступ головокружения заставил его судорожно ухватиться за стену.
«Барракуда» стартовала, оставив за собой обожжённые руины «базы Союза миров» и тела шести человек из чужой доминанты. От отряда боевиков Консорциума не осталось ничего.
     У дверей капитана ждал нежеланный гость – Дэй Бохан собственной персоной.
- Чего тебе? – Юйчи не был настроен на светские беседы. Ему вообще не хотелось никого видеть. Хотелось, если уж на то пошло, принять лошадиную дозу снотворного и заснуть на все десять дней полета до Тяньцзиня. Чтобы заспать, забыть то, что он успел заметить в рубке. То, что стало последней соломинкой, сломавшей спину верблюда. В тот миг, когда тела наемников оседали, растворяясь в адском пламени боевых излучателей, Тай на миг обернулся. И Юйчи увидел, как по лицу полковника блуждает, искажаясь в отсветах безумного сияния экранов, счастливая, безмятежная улыбка. И эта улыбка оказалась страшнее огненного погребения, которое Тай устроил первым жертвам своей великой цели.
     Убитые были преступниками. На их совести смерти других людей, пытки, контрабанда и одним Высшим известно, что ещё. Они сто раз заслужили смерть. Их казнь была справедлива. Но она не могла, не должна была приносить удовольствия. Как только казнящий начинает получать удовольствие от самого процесса казни, он превращается в монстра. Как будто души убитых преступников, не найдя успокоения, переселяются в его собственную душу, разъедая её, подобно кислоте, превращая в собственное чудовищно искаженное подобие.
- Чего тебе нужно, Дэй? – переспросил Юйчи. – Я устал, хочу спать.
- Пошли ко мне, выпьем.
     Дэй тоже выглядел не лучшим образом. От его щеголеватой, ухоженной внешности мало что осталось. Перед Юйчи стоял смертельно уставший, некрасивый человек средних лет. Вокруг рта залегли глубокие складки, глаза ввалились, заострился нос. Посеревшие щеки покрыла неряшливая щетина. От него нестерпимо воняло потом. Как и от самого Юйчи. Капитан замялся.
- Ладно. Только душ приму. Самому от себя противно.
- Не всякая грязь смывается, – бросил ему в спину бывший историк.
- Тебе виднее.
     Вода и правда не принесла облегчения. Юйчи постоял под горячими струями, потом устроил себе контрастный душ. Усталость отошла на задний план, затаилась. Но на душе оставалось по-прежнему мерзко. Юйчи не хотел идти к Дэю. Он досадовал на свою покладистость. Зачем, спрашивается, согласился? Кто его заставлял?
«В конце концов, кто я и кто он? – Юйчи раздраженно швырнул в угол полотенце. –  Может, мне к нему ещё на доклад явиться? Вот не пойду и всё».
     Он с размаха бросился на койку, закинул руки за голову и закрыл глаза. Но сон не шел. Перед внутренним взором капитана мелькали картины безумного, кровавого дня. Рушащийся с орбиты «Хао Чи». Горящие здания. Ожидание атаки. Страшный, идущий не по их правилам бой. Гаснущие биоритмы бойцов на экране. Безумная гонка наверх, на скалу. Отчаянное сопротивление упорно не желающего отключаться Чу. Ствол игольника, глядящий ему, капитану Юйчи в лицо. Полковник, методично добивающий уцелевших наемников. Его улыбающееся лицо в рубке. Лицо абсолютно счастливого человека.
     Юйчи встал, натянул брюки, накинул рубашку и направился в каюту Дэя. Историк прав. Нужно выпить.

Пояс Койпера системы ЕРК265А.
Борт клипера «Барракуда».

     Тай не терял времени даром. Не прошло и пяти часов после старта с планеты, как он вызвал к себе Юйчи. Этого времени не хватило для того, чтобы измученный организм капитана пришел в себя. К тому же, они с Дэем умудрились молча приговорить целую бутылку бейдзю, что тоже не добавило бодрости.
- Нельзя было подождать до утра? – проворчал он, входя в рубку, которую Тай вновь избрал своей резиденцией. Сейчас на экран транслировалась картинка из камер пленников. Все четверо валялись на койках. Наркоз ещё действовал.
- Нельзя, черт тебя дери. – Полковник принюхался. – Ты что, пил, что ли? Совсем сдурел?
Юйчи заметил валяющуюся на пульте любимую фляжку полковника.
- Я в норме, если вы об этом.
- Об этом, об этом. Через полтора часа засранцы начнут приходить в себя. Мы не должны упустить этот момент.
- Вам не приходило в голову, что людям  иногда нужен отдых? Кстати, и вам тоже.
Тай раздраженно фыркнул.
- Дома будешь отдыхать. У нас работа, капитан. Пока они дезориентированы и ничего не понимают, их легче сломать. Допросы начнем сразу. Я начинаю с Чу, а ты потрошишь Чжана. Остальные двое не так важны.
- И о чем мне с ним говорить? Какой распорядок в учебке дисбата?
Глаза полковника сузились.
- Тебя контузило, или ты от водки такой болван? Эти мерзавцы знали, что мы их ждем. Откуда, кто рассказал? Мы должны выяснить это прямо сейчас, потом может стать слишком поздно. Пока мы не узнаем, где произошла утечка и чем она грозит, мы не можем вернуться, понятно?
- Так точно. Но может, вам самому поговорить с Чжаном? Он же ваша главная цель.
- Вот поэтому с ним будешь говорить ты. Я сорвусь и отлуплю паршивца. А ты у нас белая кость, чёртов интеллегент и всё такое. Ты его очаруешь. Я в тебя верю.
     Юйчи не мог не признать правоту полковника. Выбивать показания Тай умел. А располагать к себе людей – не очень.

Изначально помещений для заключенных на «Барракуде» не предусматривалось. Но Тай в первую очередь позаботился о том, чтобы превратить одну из складских секций клипера Консорциума в филиал секретной тюрьмы МГБ. Четыре камеры с тяжелыми стальными дверями. Две допросные. Стальные столы, стулья для заключенных приварены к полу. На столах Тай установил крепления для наручников, к стульям приделал широкие фиксирующие ленты с регулируемым магнитным креплением. Во всех помещениях, в которых могли оказаться арестованные, установлены заряды со снотворным газом. Во время полета к ЕРК265А Юйчи посмеивался над такими ухищрениями, считая, что полковник перестраховывается. Но, испытав на себе невероятную силу Чу Зихао и увидев воочию, как эти четверо расправились с отборными наемниками Консорциума, Юйчи взглянул на меры безопасности совсем другими глазами. Сейчас ни одна из них не выглядела чрезмерной.
     Юйчи отправился в первую допросную, сел напротив стула для арестанта, примерился. Пощелкал выключателем. Прошелся вдоль стены, впитывая настроение комнаты. Слишком безмятежные стены – светлые, отделанные пластиком под бамбук. И свет не тот. Теплый, солнечного спектра. Юйчи скоммутировался с процессором и поиграл с настройками. Красноватый… зеленоватый… нет, не то. А вот так, пожалуй, лучше. Помещение залил холодный, пронзительный свет. Белый, с едва заметным синеватым оттенком. Стены стали мертвенно серыми, словно бетонными. Очень хороший свет. Он подчеркивает изоляцию арестованного от внешнего мира, позволяет различить малейшее изменение в его мимике, а лицо следователя делает жестким и безжизненным. Правильный свет.
     По настоянию полковника Дэй неохотно принял на себя обязанности конвоира. Одетый в безликую форму без знаков различия и шевронов, с игольником в руках, Дэй выглядел участником третьесортной постановки, настолько его внешний вид не соответствовал навязанной роли.
- Это же просто издевательство, – пожаловался он Юйчи. – Меня самого держали в такой клетке, в кандалах. А теперь я должен нацеплять их на других? Уволь, не хочу!
- Не дури! Ты подставляешь нас обоих, – прошипел капитан. – Думаешь, отстоять тебя перед полковником было так просто?
Дэю не оставалось ничего другого, как согласиться.
- И не пытайся выкинуть какой-нибудь фокус, – предупредил Юйчи бывшего историка. – Тай всё равно узнает, и тогда тебе точно конец.
- Да понял я, что ты в самом деле.
Плохое настроение Дэя имело и положительные стороны. С кислой рожей он хоть немного походил на охранника.

     Чжан Юшенг оказался совсем не таким, каким его представлял Юйчи. Когда они размещали спящих арестованных по камерам, времени приглядываться не было, а до того Юйчи видел портрет незадачливого аспиранта лишь в материалах дела.
     Сейчас Чжан сидел напротив Юйчи, и капитан получил отличную возможность разглядеть пленника во всех подробностях. Чжан, в свою очередь, невозмутимо таращился на капитана. Непохоже, чтобы зловещая обстановка камеры произвела на заключенного какое-то впечатление. Это несколько смущало, потому что, по мнению Юйчи, аспирант – экономист должен совсем иначе воспринимать пленение и допрос. Что-то тут не то. У Юйчи даже закралось сомнение: а тот ли человек перед ним? Даже портретное сходство с голографической фотографией, которую капитан скопировал из дела об убийстве Сюэ Сяомин, было каким-то неполным. Снимок запечатлел испуганного, затравленного юнца. А перед Юйчи сидел спокойный молодой мужчина с твердым взглядом. Может быть, Чжана Юшенга подменили? А что, одна пластическая операция и вот, пожалуйста, капитан Юйчи, валяй дурака, допрашивай подставного человека. Но, помимо очевидного портретного сходства с бывшим аспирантом, отпечатки пальцев и рисунок трабекулярной сети  радужки глаза арестованного полностью совпали с образцами из уголовного дела. Без сомнения, перед Юйчи сидел именно Чжан Юшенг и никто иной. Кто бы мог подумать, что неполный курс армейской учебки может настолько изменить человека.
«Ладно, разберемся с тобой, дружок».
- Ты – Чжан Юшенг, осужденный с Тяньцзиня, – нейтральным тоном осведомился Юйчи, бросая пробный шар.
- Верно, – после небольшой паузы ответил арестованный.
«Уже хорошо. Парень не играет в молчанку».
- Меня зовут капитан Линь. Я представляю спецслужбы Народной республики.
Чжан равнодушно кивнул.
- Чтобы сэкономить мое и твое время…
- Я никуда не тороплюсь.
«Так. Еще и с чувством юмора. Пытается показать, что не боится».
Юйчи со скучным видом поморщился.
- Давай без лишней бравады, осужденный Чжан. Считай, я впечатлен тем, как ты держишься, и перейдем уже к делу.
Чжан снова ограничился кивком.
«А он не слишком разговорчив. Боится проговориться или это последствия наркоза? Попробуем раскачать».
- Ты участвовал в террористической акции, – констатировал капитан, делая пометку в папке.
- Никак нет. Мы выполняли задание Вооруженных сил Народной республики.
«Разумеется. Мы же сами это задание для вас и составили. Но тебе об этом знать не положено. Если только кто-то не шепнул на ушко».
- Вы напали на базу Народной республики. Это классифицируется как террористический акт. Ты понимаешь, что это деяние карается смертной казнью?
- Мы выполняли задание Вооруженных сил Народной Республики, – без запинки отрапортовал Чжан.
- Хорошо. Допустим. В чем состояло ваше задание? – увеличил темп Юйчи.
- Ликвидация шпионской станции наблюдения Союза Миров на нейтральной территории.
Юйчи скептически усмехнулся, всем своим видом выражая разочарование.
- Вам поручили уничтожить базу Союза миров? Вам? Встань на мое место и послушай, что ты говоришь. Вас, четверых преступников, осужденных за тяжкие преступления, вчерашних гражданских, послали на рискованное задание, требующее высочайшей квалификации и в случае провала чреватое осложнением и без того сложной политической обстановки. Честное слово, Чжан, я был лучшего мнения о твоих способностях.
- Ничего не могу добавить, – сухо отрезал арестованный.
«Вот так, значит. Ни удивления, ни тревоги. Интересно. Он действительно так уверен в себе, или это талантливая игра?»
- Опять-таки, допустим, ты говоришь правду. Мне непонятно, почему вы согласились на такое задание. Попытаться вчетвером, не обладая боевым опытом, уничтожить планетарную базу – это граничит с самоубийством.
- Нам предоставили выбор. Если мы выполним задание, с нас снимут судимость как с искупивших кровью.
«Пока все правильно. Именно такой была договоренность с начальником учебки. Хорошо, копнем глубже. Пожалуй, пора показать ему путь к отступлению».
- Странно, что ты, Чжан, бывший аспирант известного университета, образованный человек, поверил в такую примитивную ложь. Те, кто вас подослал, никак не рассчитывали, что вы сумеете одержать верх над гарнизоном базы. Цель была совсем иной. Подумай сам. Сейчас на линии соприкосновения с Союзом Миров установилось хрупкое перемирие. Благодаря этому мы смогли перебросить силы на французский фронт. Если бы вы, четверо военнослужащих НОАК, по приказу командования действительно напали на базу Союза в нейтральном пространстве, это нанесло бы Народной республике непоправимый ущерб. К этому и стремились предатели, работающие на французскую разведку. К счастью, нам удалось подсунуть им ложные данные. Вместо базы Союза Миров, вас направили на нашу станцию слежения. На нашу, а не на вражескую. И вы её уничтожили вместе с людьми. Вы четверо вляпались очень глубоко, осужденный Чжан.
Арестованный снова промолчал.
«Не знает, что сказать? Обескуражен? Или копит информацию?»
- Ты отдаешь себе отчет, что стал игрушкой в руках заговорщиков?
- Я знаю только, что выполнял приказ.
«Играет. Играет в исполнительного дурачка. Пытается зациклить допрос. Нет, дружок, со мной этот номер не пройдет».
- Ну конечно. Приказ, который нигде не зафиксирован и который, возможно, существует только в твоем воображении. Сомневаюсь, что тебе удастся убедить в этом трибунал.
- Сомневаюсь, что трибунал состоится, – в тон Юйчи ответил Чжан.
«Отлично! – обрадовался капитан. – Просто превосходно. Вот и первая подвижка. Каких-то три минуты, а этот мальчишка уже завелся и начинает спорить!»
- Откуда такая уверенность? Ты считаешь, что вас прикрывают? Что заговор готовился так высоко, что его авторы не допустят расследования?
Чжан Юшенг скучающим взглядом окинул капитана. Красивый взгляд, впечатляет.
- Вы говорили, что хотите сэкономить время…
«Надо же, даже голос ровный! Вот это артист!» – восхитился капитан.
- …А сами морочите мне голову какой-то ерундой. Хотите говорить серьезно – давайте. А нет, так вызывайте охрану и отправляйте меня назад в камеру.
     Нет, Юйчи, конечно, не удивился. За годы работы в МГБ он повидал всякое и всяких. Истеричных маньяков, сначала сыпящих угрозами, а потом валяющихся у следователей в ногах. Упёртых преступников, отказывающихся говорить до самого расстрела. Прагматиков, охотно идущих на контакт, лишь бы выторговать себе условия получше. Прямота Чжана не стала для него сюрпризом. Все это укладывается в стандартные психопрофили. Сейчас бывший аспирант «играет зеркало». Он ведёт свой допрос, паралелльный допросу Юйчи. Пытается поднять ставки. Существует множество способов поставить его на место – и психологических, и физических. Но Юйчи нутром чувствовал, что сейчас продуктивнее не мешать Чжану вести его игру. Пусть думает, что он чем-то управляет. Что от него что-то зависит. Если уж арестованный начал говорить, главное ему не мешать, тогда он рано или поздно сам проболтается. А Юйчи посидит рядом, на пассажирском сиденье, и посмотрит, куда заведёт Чжана болтливый язык.
- Хорошо. Ты считаешь, что я с тобой играю. Скармливаю тебе дезинформацию. Но откуда у тебя такая уверенность, что это я играю, а не те, кто послал тебя уничтожить передовой форпост республики?
- Хотите правду?
- Конечно.
Привязанный к стулу, прикованный наручниками к столу Чжан, тем не менее, не терял присутствия духа.
- Извольте. Но у меня тоже есть ряд вопросов.
«Превосходно! Он вступил в торг. Это же просто подарок какой-то, а не допрос».
- Я мог бы сказать, что ты не в том положении, чтобы диктовать условия. Но я готов тебя выслушать.
Чжан подался вперед. Точнее, попытался это сделать. Чуткие ремни тут же скользнули в пазы, прижав арестованного к спинке стула.
- Что с моими друзьями? Они живы?
Юйчи уже не знал, в голос смеяться, или просто захлопать в ладоши. Чжан Юшенг оказался идеальным арестованным. Он не просто попался во все расставленные капитаном ловушки, а еще и сам подсказывал, где его слабые места!
- С ними всё в порядке. Они арестованы, как и ты. Сейчас их допрашивают другие следователи. Ещё вопросы?
- Сколько времени мы провели в отключке?
- Девять часов. Дальше.
- Нас так и будут держать в одиночках?
- Да. Дальше.
- Пока это всё. Но я бы не отказался от стакана воды.
Нет, ну каков тип! Так говорит, как будто это он тут главный. Жаль, нельзя вести видеозапись. Это же классика, это нужно показывать курсантам в академии!
- Воду и питание ты получишь после допроса. Чем быстрее всё расскажешь, тем быстрее напьешься.
Чжан задумался. Видимо, думал, с чего начать. Прямо как профессор перед лекцией. Юйчи вспомнил, что аспирант Чжан действительно читал лекции первкурсникам. Статистику. И, говорят, неплохо читал. Юйчи представил, как Чжан в наручниках стоит перед доской и, держа указку двумя руками, тыкает ею в формулы. Смешно.
- Я считаю, что весь ваш рассказ, о каком-то заговоре, о базе Народной республики, все это – неумелая ложь, – заявил, наконец, Чжан.
- И почему ты так считаешь?
Юйчи усиленно показывал, что он увлечен предложенной Чжаном игрой. Это должно придать арестованному ощущение силы, уверенности. А уверенные в себе ошибаются чаще сомневающихся.
- Это просто.
«Он сам готов объяснять! И это без малейшего нажима! Мудрые Высшие, как мне вас отблагодарить?»
- Вы утверждаете, капитан э-э…
- Линь.
- Ну да, Линь. Вы утверждаете, что мы совершили налет на базу Народной республики. По злому умыслу или обманутые своими начальниками, которых вы считаете пособниками врага.
«Да он даже мою манеру речи копирует! Отлично, просто отлично. Играй, мальчик, играй, не останавливайся».
- Верно.
- Тогда объясните мне несколько простых вещей. Первое. Вокруг базы мы засекли позиции, предназначенные для захвата, а не обороны. Ваши солдаты использовали только  нелетальное оружие. Другими словами, вы нас ждали.
- Разумеется. Вы нужны нам живыми. Ваша четверка – важная часть доказательной базы будущего процесса.
Чжан удовлетворенно кивнул, как будто слова Юйчи укладывались в какую-то его очередную теорию.
- Вот вам и первое противоречие: мы необходимы вам как живые доказательства заговора, а на поимку нашей группы послали каких-то неумех.
- С чего ты взял?
«Ай да Чжан, действительно умница!»
- Как вам известно, последние месяцы я провел в войсковой учебке. За это время я не стал полноценным солдатом, но отличить профессионалов от любителей в состоянии. Если бы спецслужбы действительно послали подразделение для захвата четверых вчерашних курсантов, нам бы и пальцем пошевелить не дали. А скольких ваших людей мы уничтожили? Лично я насчитал никак не меньше десятка. Вы хотите меня уверить, что четверо вчерашних гражданских превосходят кадровых спецназовцев?
- И снова ты ошибаешься, Чжан. Если бы вас взяли сразу, нам по существу нечего было бы вам предъявить. Это прозвучит цинично, но мы рассчитывали на потери. Конечно, подставлять под ваш неумелый огонь кадры министерства никто не собирался. Это глупо и противозаконно. Ваша группа, осужденный Чжан, сражалась с такими же преступниками, как вы сами. С той лишь разницей, что они не проходили подготовку в войсковой учебке. Мы пообещали скостить им срок, если они сумеют вас захватить. Вот и всё.
Юйчи внимательно вглядывался в лицо арестованного.
«Проняло? Конечно, проняло. Не такой уж ты подлец, как мы с Таем, чтобы спокойно принять такое. Одно дело – борьба на равных, а другое – убийство заботливо подготовленных жертв. Стать палачом – совсем  не то, что участвовать в честном бою. Ох и хреново тебе сейчас на душе, Чжан Юшенг. Но тут уж ничего не поделаешь. Такие правила, дружок».
Чжан немного помолчал. А затем его лицо посветлело.
«До чего он додумался? – обеспокоенно подумал Юйчи. – Ишь, как расцвел».
- Неплохо, капитан Линь. Хотя я уверен, что это не настоящая фамилия, – с торжеством в голосе произнес юноша. – Я бы, наверное, поверил вам, не садись вы в кресло так осторожно.
«Вот умный дьявол! – Юйчи против воли восхитился этим юнцом, который как ни в чем не бывало, выводил на чистую воду его, капитана МГБ. – Вот бы мне такого в отдел…».
- Вы могли бросить на убой десяток–другой смертников. Это подло, но логично. Они должны были стать первой волной, доказательством нашей вины. А вот захватывать нас четверых должны были настоящие мастера своего дела. Профессионалы. Но, как я вижу, вам тоже досталось. Вы так держите корпус, как будто у вас сломаны ребра. Значит, вам пришлось самому участвовать в бою. Вам, следователю! Согласитесь, это нелепо. Или скажете, что с тренажера упали?
- Допустим, не с тренажера. И о чем это говорит?
- Вам пришлось принять участие в бою, потому что мы побеждали. Вы пострадали, но вместо того, чтобы отлеживаться в медотсеке, вынуждены работать. Следовательно, у вас очень мало людей. Хотите вывод?
- Хочу.
     Юйчи и в самом деле стало интересно, до чего способен докопаться этот мальчишка в практически полном информационном вакууме. И Чжан его не разочаровал.
- Даже если исходить из того, что вы – действительно офицер службы безопасности, а  не самозванец, выходит, что никакой заговор вы не расследуете. Более того, ваше начальство не в курсе этой операции. Вы ведете её на свой страх и риск. Не привлекаете штатный спецназ. Вам  пришлось набрать случайных людей, без опыта подобных операций, лишь бы сохранить всё в тайне. Из этого следует, что это вы, а не мы преступники. Вы провели несанкционированную операцию, вы ввели в заблуждение армейское руководство. По вашей вине погибли десятки людей, которых вы бросили под наш огонь, из-за вас уничтожено оборудование станции. Нет, капитан Линь, или как вас там на самом деле, это не мне нужно сейчас бояться трибунала, а вам. Кстати, вы и боитесь, иначе бы не стали допрашивать меня сразу после старта. Интересно, что вы хотите из меня вытянуть?
     Про себя Юйчи проклял полковника Тая, настоявшего перед началом допроса на этой легенде. Вот тебе и получил. Торчи теперь как дурак перед юнцом, который по всем канонам должен сидеть, трясясь от ужаса. И который ведет себя так, как будто это они с громилой Чу одержали победу. И зачем только он снова послушал Тая! В который раз за последние недели Юйчи почувствовал, что увязает всё глубже. Слова Чжана ранили капитана куда сильнее, чем можно было подумать. Ведь юнец сказал правду. Юйчи с Таем действительно погнали бандитов Консорциума на убой. Это Чжан еще не знает, что тех, кому посчастливилось выжить в этой мясорубке, Тай собственноручно пустил в расход.
«Соберись! – прикрикнул на себя капитан. – Да что же это такое? Взрослый человек, а сопли развесил, как мальчишка. Да, этот Чжан не купился на легенду. И что с того? Этого и следовало ожидать, недаром его позывной «Умник». Это еще не повод раскисать».
- Я мог бы вообще не обращать внимания на твои домыслы, Чжан, – медленно, веско произнес капитан. – Но мне кажется, что лучше нам с тобой действительно сыграть в открытую.
«Дьявол, Тай меня на куски порвет. Но выхода нет. Пока не поздно, нужно менять парадигму допроса».
- Кое в чем ты прав. То, что наша операция не санкционирована сверху – истинная правда. Меня впечатлило, как ты до этого дошел при минимуме информации, – признал Юйчи.
Чжан снова ограничился кивком, не удостоив капитана ответом.
«Пока, вроде, нормально. Ладно, поехали дальше».
- Но ты не задавался вопросом – почему мы решились на такую операцию? Почему действуем на свой страх и риск, на грани преступления?
- У меня мало данных, – с деланным равнодушием проронил Чжан. – Причин может быть множество.
- Ты – учёный. Тебе известно, что из множества версий, как правило, верна самая простая. Так вот. Заговор действительно существует. Нам о нём известно очень мало. Мы, группа офицеров контрразведки, только знаем, что французы завербовали несколько высокопоставленных фигур. В том числе и в нашем ведомстве. Мы не знаем, кому можно доверять. Нам надо хотя бы грубо понять, в каком месте засели предатели. Мы организовали утечки в разные инстанции, о разных объектах. Исходя из того, к какому именно объекту вы отправились, мы уже можем сделать важные выводы. Ты следишь за моей мыслью?
- Да, – механически отозвался Чжан.
- Отлично. Только это не всё. Будь всё так просто, мы бы не стали сейчас мучиться и допрашивать вас. Это могло бы подождать до возвращения. Но вот ведь в чем загвоздка, «Умник» Чжан. Проблема в том, что вас предупредили. Вам подсказали, что на станции вас ожидают. И это плохо. Очень плохо. Это означает, что и в наших рядах действует агент врага. Теперь понимаешь, почему мы разговариваем именно сейчас?
- Вы боитесь вернуться. Вас тоже могут ждать.
«Да! Да! Замечательно! Наконец-то он клюнул!»
- В целом, верно. Именно поэтому мне так важно узнать – кто предупредил вас. Пойми, Чжан, это важно и для нас, и для тебя. Мы в буквальном смысле в одной лодке.
     Арестованный молчал, размышляя. Это плохо. Сейчас ему нельзя давать собраться с мыслями. Чжан уже продемонстрировал, как легко он умеет находить противоречия в чужих построениях. Поэтому Юйчи и рискнул сымпровизировать. Теперь Чжана нужно добить, не дать ему собраться с мыслями и отделить правду от лжи. Прежде он работал без фактов, на интуиции. Теперь нужно развернуть ситуацию на сто восемьдесят градусов, перегрузить его данными. Пусть запутается, пусть потонет в них.
- Ты сказал, что вам пообещали снять судимость, как искупившим кровью.
- А? Да, верно.
«Дави, Юйчи, дави. Не давай ему сосредоточиться».
- Я не скажу о твоих друзьях, до них пока руки не дошли… Очень много работы, а людей нет. Так вот, когда мы вас взяли, сняли отпечатки и сканы, я послал запрос на твое дело. И  знаешь, я был очень удивлен. Тебе интересно узнать, что я там заметил?
- Что я не виновен, – ровно и спокойно ответил Чжан, разом испортив заготовленный капитаном эффект.
- Да. Именно так. Скажу больше, мне, как профессионалу, совершенно ясно, что твоё дело сфабриковано. Против тебя только одна улика: твой разговор с подсадной уткой полиции.
- Однако этого оказалось достаточно.
«Горечь в голосе. Отлично!»
- Формально – да. Но я посмотрел, как ты вел дело, как ты строил свою защиту. Виновный не станет действовать таким образом. Много мелочей, деталей. Преступник не рискнул бы использовать столько подробностей, побоялся бы запутаться. Твои доводы убедили меня, Чжан.  Но это сейчас не так важно. Важно совсем другое.
- Что?
«Заинтересованный взгляд. Продолжаем в том же духе».
- Важно то, что тебе нечего смывать кровью, Чжан. Ты не виновен и должен быть реабилитирован.
- Да? А как же предательство, террористическая акция? В начале вы говорили совсем другое!
У капитана отлегло от сердца.
«Стандартная реакция. Парень просто мечтает, чтобы его переубедили».
- Верно, говорил. Но, заметь, не обвинял конкретно тебя. По правде говоря, я с самого начала сомневался, что ты – полноправный участник заговора, но полностью сбрасывать со счетов такую возможность не имел права, да и теперь не имею. Хотя, повторю, вероятность невелика. Но ты должен понимать, что именно сейчас всё зависит от тебя.
- Это тоже часть игры? Пообещать мне реабилитацию, возвращение в Нанькай, чтобы я раскололся? А потом назад, в дисбат?
- Это не игра. Я действительно считаю, что тебе можно и нужно вернуться в Нанькайский университет. Республике необходимы такие люди, как ты. Партия говорит, что светлые головы – наше богатство, и это верно. Что до тебя… Если потребуется, мы легко докажем твою невиновность. Если уж мы смогли организовать операцию такого масштаба, то поставить  на место бездарных следователей прокуратуры не составит никакого труда. Так что, аспирант Чжан, ты ещё можешь вернуть свою жизнь. Свободным и, что особенно важно, полностью реабилитированным. Но прежде мне нужно узнать, кто в нашей организации предатель. Это жизненно важно для меня, для тебя, для республики. Мы на одной стороне, аспирант Чжан Юшенг. У нас общая борьба.
     Юйчи пристально наблюдал за реакцией арестованного. Чжан нервно покусывал губы. Кулаки стиснул так, что даже костяшки побелели. А как он дёрнулся, когда капитан назвал его аспирантом! Великая вещь – надежда. Предложи человеку спасительную соломинку, намекни, что время можно повернуть вспять, и он ради тебя наизнанку вывернется.
     Юйчи был на вершине блаженства. Несмотря на небольшое провисание в середине, ему удалось добиться своего. Допрос, похоже, всё-таки пройдет образцово. Причем, что любопытно, капитану почти не пришлось кривить душой. По крайней мере в том, что касалось уголовного дела Чжана Юшенга. Покопавшись один вечер в имеющихся материалах, он действительно убедился, что подружку аспиранта задушил кто-то другой, а убийство свалили на Чжана нерадивые следователь и прокурор. Другое дело, что убийство Сюэ Сяомин сущая чепуха по сравнению с открытием Чжана, которое могло уничтожить всю планету. Открытие, которое позарез нужно полковнику Таю. «А когда он его получит, – внезапно подумал Юйчи – еще неизвестно, сколько других планет окажется под угрозой». Капитан тряхнул головой. Сейчас не время думать о таком. Допрос еще не закончен.
- Что тебя смущает, Чжан?
     Юноша вздохнул. Его взгляд больше не был отстраненным. В нем боролись надежда и страх. Не страх живого существа перед смертью: этот  животный страх Юйчи знал очень хорошо, умел распознавать и использовать. Страх аспиранта глубже. Это страх окончательного, полного разочарования, после которого даже смерть воспринимается как освобождение.
Капитан не ошибся.
- Слишком у вас складно выходит, капитан Линь, – проговорил Чжан, опустив взгляд к полу. – Слишком просто, чтобы быть правдой.
«Ну, еще бы. Это же Тай настоял на идиотской легенде с каким-то заговором и  французской разведкой. А мне теперь выкручивайся».
Юйчи понимающе улыбнулся.
- Правда всегда проста, знаешь ли. Я мог бы заморочить тебе голову, напридумывать искусственных сложностей, только зачем? Ведь всё действительно просто. В наших спецслужбах действует сеть французских агентов. Они представляют серьёзную угрозу для Народной республики. С твоей помощью у нас есть шанс схватить врага за руку. А для этого нам, всем нам, нужно уцелеть. Вот такая история, аспирант Чжан. Не больше, не меньше.
     Арестованный попытался развести руками, но наручники не позволили. Он только неловко дёрнулся, зашипев от боли.   
- И как же я расскажу вам то, чего и сам не знаю? Вы же сами говорили, что нас использовали втемную.
- Но как-то же вас предупредили. Кто это сделал, Чжан? Это должен был быть конкретный человек. Кто он? Назови имя.
     Теперь волнение арестованного стало видно невооруженным глазом. Мелкая моторика, подёргивание век. Язык тела, слава Высшим, всегда говорит правду. 
- Не всё так просто, капитан. Нам пришлось как следует поломать голову, прежде чем мы догадались о ловушке. Как вам известно, в университете я занимался статистикой. А что такое статистика, как не обработка больших массивов информации? К нашему заданию я подошел как ученый. Чу какое-то время учился на офицера, он дал мне необходимую фактологическую базу, оценив задание с точки зрения военного. Только сопоставив всё вместе, обработав весь этот массив информации, мы сумели сделать правильный вывод. Случайны были факты, которые позволили нам раскусить ваш замысел, или, может быть, кто-то подкинул нам их намеренно, я не знаю. Понимаете, в чем сложность моего положения?
     Капитан задумался.
«Что это? Хитрый ход, желание поторговаться или… или же это правда?».
     Юйчи не мог понять, искренен Чжан с ним, или же мастерски притворяется. Время. Вот что сейчас нужно Юйчи. Время, чтобы выстроить отношения с этим парнем. И тогда можно будет понять, честен он или же ведёт собственную игру. Но как раз со временем большая проблема. Капитан решил поднажать и посмотреть, что из этого получится.
- Это очень, очень плохо, аспирант Чжан.
- Что, условия меняются? Я больше не невиновен? – саркастично усмехнулся арестованный.
- Что? – Юйчи прекрасно умел разыгрывать удивление. – А, нет, это тут не причем. Просто я думаю, хватит ли нам с тобой времени, чтобы разобраться во всем. Я же понимаю, какую работу тебе предстоит провести… Но ведь ты можешь снова проанализировать все те факты? Вспомнить, откуда они взялись, кто тебе что говорил. Вспомнить и оценить, так сказать, с новых позиций. Сможешь или нет?
     Чжан даже чуть-чуть привстал со стула, докуда позволяли оковы.
«Попался. Честное слово, попался, вон какими круглыми глазами смотрит!»
- Я постараюсь… –  юноша сглотнул. –  Сколько у нас времени?
- Считанные дни.
- Я сделаю всё, что в моих силах, товарищ капитан. Обещаю вам.
- Тогда начинай прямо сейчас, – улыбнулся Юйчи.
- У меня голова трещит. Я вообще почти ничего не соображаю, – признался Чжан.
«Ого! Так какой же ты, когда соображаешь?».
- Ах, да, конечно. Это последствия наркоза. Я как-то упустил из вида, – деланно спохватился Юйчи. – Хорошо. На сегодня закончим.
- А можно… можно мне встретиться с друзьями? – с надеждой спросил Чжан.
«Ну да, конечно. Только этого и не хватало. Нет уж, посиди-ка один, без поддержки, без советов хитреца Чу. Заодно меньше вероятность, что он сломает тебе шею».
- К сожалению, это невозможно.
- Но почему? Мы же договорились. Я уверен, что и мои друзья с удовольствием помогут следствию. Они хорошие люди, клянусь.
«А вот сейчас я тебя удивлю, парень!»
- Я вынужден с тобой не согласиться. Я не могу сбрасывать со счетов твоих друзей. Кто-то из них может оказаться внедренным агентом. Как только он заподозрит, что ты помогаешь нам выйти на след их организации, он тебя убьёт.
- Не может быть…
«Смотрите-ка, похоже, этот Умник действительно удивлён!»
- Поверь, такие случаи бывали. И не раз, – веско произнёс капитан.
Бывший аспирант выглядел совершенно ошарашенным. Чувствовалось, что ему и в голову не приходило взглянуть на ситуацию под таким углом.
«Вот и хорошо. Заставить арестованных подозревать друг друга, разрушить их связь, уничтожить доверие между ними – эта тактика редко даёт сбой».
- Я бы с удовольствием предоставил тебе нормальную каюту, – доверительно продолжил Юйчи, – но пока не могу. Мне нечего предъявить начальству, кроме стенограммы нашего разговора. А моё начальство…  его этим не убедишь. Но я надеюсь, что это ненадолго. Как только мы с тобой вычислим предателя, всё изменится. Если, конечно успеем… Хотя такой объем… – он поцокал языком. – Даже не представляю, как ты справишься.
     Юйчи мог бы подкинуть парню идею, но он хотел, чтобы она сама пришла Чжану в голову. Так надежнее. И уж в любом случае это лучше, чем банальные пытки. Юйчи вообще недолюбливал физические методы воздействия. Но, если не останется ничего другого, возможно, придётся применить и их.
- Я сделаю, что смогу, – пообещал Чжан, честно глядя в глаза капитана. – Но не сейчас. У меня такое ощущение, что я сейчас просто сдохну. Пить ужасно хочется.
     Юйчи налил в стакан воды из графина, стоявшего на тумбе в дальнем конце допросной, и заботливо держал его, пока Чжан пил.
- Тебя накормят и дадут поспать. Но как только придешь в себя, позови караульного, и мы продолжим. Договорились?
«Пусть теперь инициатива исходит от него. Мы с тобой ещё поработаем, парень».
- Конечно, – пробормотал бывший аспирант. Он в самим деле неважно выглядел.
     Юйчи вызвал Дэя и отправил Чжана в камеру. Всё, что можно было сделать за такое короткие время, он сделал. Пригрозил страшным кнутом. Показал огромный пряник. Теперь придется подождать. А пока Юйчи очень хотелось узнать, что смог выжать из Чу Зихао полковник.
     Допросная закрыта. Значит, Тай уже закончил. Юйчи постучал в дверь каюты полковника. Истолковав невзразумительный рык и удар ботинка в дверь как приглашение войти, Юйчи осторожно приоткрыл двери, не спеша показываться в проеме. Всё-таки у полковника оставался второй ботинок.
Второго броска не последовало. Юйчи вошёл, бросив по сторонам быстрый оценивающий взгляд.  Тай валяется на койке в одной майке с фляжкой в руках. Китель висит на спинке стула, а не брошен в угол. Это обнадеживает. 
- Надеюсь, тебе есть что рассказать, – буркнул полковник.
Капитан придвинул себе стул. Тут не офис, чтоб торчать перед начальником-самодуром навытяжку.
- Чжан умён, как мы и ожидали. Но вести себя под допросом не умеет. Задирается, кидается из крайности в крайность, много говорит.
- Повезло тебе, бездельнику, – проворчал Тай. – Так что ты конкретно выяснил?
- Конкретно я, товарищ полковник, только начал работать с Чжаном. Вы же не рассчитывали, что он сразу бросится мне на шею?
- Рассчитывал, пёс тебя задери! – злобно рявкнул Тай. – Через неделю мы выйдем из этого долбанного лабиринта, и куда нам прикажешь деваться? Возвращаться на Тяньцзинь? Или лететь прямо в столицу? А может, наоборот, нужно забиться в какую-нибудь дыру и не высовываться, пока на руках не появятся козыри? Мне нужна информация, ясно? Информация! А ты мне тут, чтоб тебя, рассусоливаешь: работать он только начал! Чему я тебя учил, чему тебя учили в долбанной академии?! Ты обязан был хоть что-то разузнать! Каждый допрос должен приносить результат! Каждый!
- Кстати, а что у вас с Чу? Что он рассказал? – самым мирным тоном спросил Юйчи, но полковник только рассвирипел еще больше.
- Ты мне эти подначки брось! «Что он рассказал»! Да ни черта он не рассказал! Засранец молчит, как будто я не с ним разговариваю!
- Надо же. Я думал, вы, с вашим опытом…
Тай поиграл желваками, но сдержался. Дёрнул себя за мочку уха.
- Ты же знал, что Чу будет молчать. Так чего ты из себя дурочку корчишь?
Юйчи понял, что переборщил.
- Прошу прощения, товарищ полковник. Чу – опытный зверь. Он не заговорит.
- Заговорит, когда я прицеплю электроды ему к яйцам, – дёргая щекой, процедил Тай.
Юйчи поморщился.
- Может, подождём с крайностями? Дайте мне немного поработать с Чжаном. Похоже, он согласен помогать по доброй воле.
Полковник оживился.
- Ты думаешь? Он что, подает надежды?
- Ещё какие. Видели бы вы, как он расцвел, когда я назвал его аспирантом и сообщил, что верю в его невиновность.
Тай приложился к фляжке и сделал большой глоток. Обычно полковник долго катал коньяк во рту, но сегодня он был слишком зол и устал, чтобы смаковать любимый напиток.
- Все они невиновны, как послушать, – бросил он.
- Но он действительно не убивал ту девушку, – заметил Юйчи.
- Да какая разница – убивал, не убивал! Вот уж что меня совершенно не волнует. Главное, чтобы он заговорил.
- Заговорит, – с убеждённостью, которой он на самом деле не испытывал, пообещал Юйчи. Полковник угрюмо уставился на него, вертя в руках фляжку.
- Чёрт с тобой, – решил, наконец, он. – Даю тебе двое суток. Если за это время твой Чжан не расколется, я возьмусь за них по-настоящему.
     Капитан знал, что бывает, когда полковник берется за преступников «по-настоящему», и он от всей души пожелал Чжану к исходу вторых суток либо назвать Таю имя предателя, либо сдохнуть своим ходом.
- А что с двумя остальными? Киу и Бэй?
- А? – переспросил полковник. Глаза у него слипались. Похоже, он так и не отдохнул после боя. – А, это… потом. Их потом, Юйчи. Чёрт тебя подери, пока ты дрых, я работал. Так что наслаждайся жизнью, лентяй чёртов. А я ложусь спать. Но чтобы через шесть часов у тебя был готов подробный план работы с Чжаном. Всё. Уйди с глаз, дай отдохнуть.

     С некоторых пор отношение Юйчи к Дэю изменилось. Капитан не забыл, что бывший историк спас ему жизнь на крыше злополучной базы. Не выпусти тогда Дэй целый рой игл в грудь Чу, великан точно размазал бы мозги капитана по антенне.
      Юйчи считал, что неплохо разбирается в людях. Чутье подсказывало ему, что Дэй именно тот, за кого себя выдает: порядочный человек, вынужденно примкнувший к Консорциуму, спасаясь от несправедливого обвинения. Дэй во многом импонировал капитану. Еще с зеленой курсантской юности Юйчи мечтал выглядеть именно так: не столько щеголевато, сколько элегантно. Но судьба одарила капитана совершенно непримечательной внешностью. Даже усы, которые он по молодости лет пытался отпустить для солидности, росли какими-то островками, с разной скоростью и в разные стороны, как будто каждый волос имел собственное мнение о том, куда ему стремиться. Промучившись месяц, Юйчи сбрил своенравную поросль и больше в этом направлении не экспериментировал.
     Нравились ему и манеры Дэя: интеллигентность  с едва заметным привкусом снобизма, который подкреплялся высоким интеллектом и энциклопедическими знаниями. Но все достоинства бывшего историка перевешивало одно чёрное пятно: служба ненавистному Консорциуму. Тем не менее, с каждым днем Юйчи всё меньше вспоминал о негативе, радуясь возможности общения с умным человеком, который не истерит по любому поводу, не  швыряется в стены чашками и способен произнести три фразы подряд без единого ругательства.
     Каюта Юйчи не отличалась большими размерами, но двое в ней размещались без проблем. Как правило, Юйчи валялся на койке, а Дэй располагался на стуле, вытянув ноги и закинув их на койку капитана.
- Чжан хороший парень, – убежденно говорил Юйчи. – Только невезучий. Это же надо было умудриться так влипнуть ни за что!
     Дэй задумчиво перебирал длинными пальцами темные деревянные чётки, которые он умыкнул из тумбочки на «станции наблюдения Союза Миров». Чётки едва слышно постукивали друг о друга.
- Не спеши с выводами. Парень арестован, его ждет стенка. В таких обстоятельствах каждый будет доказывать, что ни в чем не виноват.
- Да брось. Я смотрел его дело. Обвинение притянуто за уши, доказательной базы нет. Признание явно ложное. Нужно быть слепым и глухим, чтобы этого не заметить. Как по мне, так это просто какое-то исключительное безобразие. Поразительно, как судья поддержал такое беспомощное обвинение. Просто невероятно!
- А я как раз ничего из ряда вон выходящего не вижу. В нашем дорогом правосудии такое сплошь и рядом. Тебе повезло, друг Юйчи, что ты с ним не сталкивался. – Дэй ловко пропустил чётки между пальцами, будто коричневая змейка скользнула в ладонь.
Юйчи раздраженно фыркнул.
- Ты просто не можешь забыть, как поступили с тобой. Вот тебе и кажется, что все судьи несправедливы.
Дэй иронично приподнял бровь. Красиво так выгнул дугой.
- Ты судишь по себе, – рассудительно произнес он. – А мне довелось встречаться, наверное, не с одной сотней осужденных. И знаешь, что? Среди них как минимум процентов двадцать составляют те, кто попал на каторгу случайно. Их осудили только потому, что от прокуратуры требовали к сроку закрыть дело, а на судей давили сверху. И прежде чем ты начнешь возражать, скажу –этим людям точно не требовалось мне врать. Зачем? Я же не адвокат и не судья. Я не сомневаюсь, что они говорили правду. Вот и думай, то ли один твой Чжан действительно такой исключительно невезучий, то ли вся судебная система прогнила. Ну, или ещё вариант: этот парень спасает свою шкуру, прикидываясь овечкой. Таких я тоже встречал.
     Юйчи уязвленно заметил, что он опытный следователь и может отличить правду от вымысла, имея перед глазами материалы дела. Дэй возразил. Юйчи настаивал.
     Минутой позже Юйчи с изумлением обнаружил, что стоит в центре каюты и орёт не хуже полковника Тая. Но Дэй, в отличие от самого капитана, не спешил глотать грубости и стоять навытяжку. Напротив, он подпер щеку кулаком и со сдержанным интересом наблюдал за разоряющимся Юйчи. Это подействовало на разошедшегося капитана лучше холодного душа. Юйчи запнулся на полуслове и плюхнулся обратно на койку.
- Ты зря позволяешь ему лепить из тебя свою копию, – мягко сказал Дэй.
Он не называл имён, но Юйчи стало жарко от жгучего стыда.
- Извини. Это всё нервотрепка.
- Нет, – Дэй смотрел на него с сочувствием. – Это просто слишком много полковника Тая. У меня было так же.
- Что так же? – не утерпел Юйчи.
- На третий год в Консорциуме я понял, что мне начинает нравиться. Представляешь? Зло затягивает, приятель.
- Полковник Тай не зло, – запальчиво возразил Юйчи. – Ты пристрастен.
На этот раз Дэй не выгибал бровь и не бросал на капитана снисходительные взгляды. Напротив, наемник стал серьезен и суров.
- Эх, капитан, если бы так. Дело ведь не в том, что Тай собирался пустить меня в расход. – Дэй по своему обыкновению, предвосхитил возражения собеседника. – Ты прожил с Таем бок о бок много лет. Ты адаптировался. Притерпелся к нему. Он пророс в тебя. Ему ты простишь то, за что другого, наверное, изувечишь до неузнаваемости.
- Причем здесь наши отношения? – повел плечами Юйчи.
Ему был тягостен этот разговор, но он нутром чувствовал его необходимость. Как необходимо горькое лекарство.
- Тем, кого мы любим, мы склонны многое прощать, – мягко продолжил Дэй. – И даже сверх того. Мы стараемся себя убедить, что и прощать-то нечего. Мы обманываем себя, стараемся не видеть очевидного. Мужчина находит тысячу оправданий жене, которая стала задерживаться после службы и часто убегает на работу по выходным. Он верит, что её контора действительно не выполняет соцплан, что они все там выбиваются из сил. Он верит, что её вирт закрыт на новый пароль, потому что их работе присвоили гриф секретности. Он верит не потому, что это правда, а потому что хочет верить. То есть, в глубине души он догадывается, что у супруги обыкновенная интрижка. Он же не дурак, в самом деле. Но он заталкивает это понимание так глубоко, что не поверит в измену, даже если его ткнуть в неё носом. Или вот тебе другой пример. Наставник, вложивший все силы и знания в любимого ученика, отказывается верить, что тот интригует, пытается вытеснить учителя с теплого места и занять его пост. Да мало ли… Любовь – коварная штука. Она так ослепляет, что не помогут ни очки, ни операция на глазах.
- Тебе-то откуда знать. Ты вроде без пары, и учеников у тебя нет, – неуклюже отшутился капитан.
Дэй отвел глаза в сторону.
- Веришь, какое-то время Консорциум казался мне чуть ли не благом. Романтика. Свобода от унизительных догм. Ощущение силы. Всё это вскружило мне голову. Встреться мы тогда, ты бы с полным правом мог расстрелять меня на месте.
- Но ты изменился? – неожиданная исповедь красавчика Дэя захватила Юйчи. – Почему? Что случилось?
- Что случилось… случился По Сяо .
Дэй по-прежнему не смотрел на капитана. Даже голос его изменился. Обычно звонкий, он звучал надтреснуто, как будто Дэю было трудно выталкивать из себя слова.
     Юйчи напряг память. По Сяо… Что-то он об этом слышал. Когда-то давно. Не по каналам МГБ, иначе бы он помнил. Нет, это что-то другое. Услышанное мельком. Возможно, по вирт-каналу…
- Не трудись. – Дэй сцепил пальцы на коленях, чуть заметно покачиваясь, словно дрейфуя по реке памяти. – Было когда-то такое местечко – По Сяо. Маленькая планетка на отшибе.
- Там произошла какая-то авария… – медленно произнес Юйчи, припоминая. – Говорили в новостях.
- Авария… – с кривой ухмылкой повторил Дэй. – Аварию выдумали потом, чтобы прикрыть влиятельных людей. А их было немало, можешь мне поверить. У Консорциума на По Сяо были обширные интересы. Склады, производства. На Консорциум работала чуть не половина колонистов.
- Половина? Да неужто? И никто ничего не заметил? – недоверчиво переспросил Юйчи.
- Консорциум протолкнул на ключевые посты своих людей. Все, от первого секретаря горкома до начальника полиции, были людьми Консорциума. И до определенного момента всё шло просто замечательно.
- А потом?
- Потом прошел двадцатый съезд. Тот самый, об усилении борьбы с злоупотреблениями на местах. Полетели головы, во все концы республики направились комиссии. Первый секретарь планеткома По Сяо запаниковал, принялся метаться и попался вместе со своими поденщиками на сущей ерунде, кстати, не имевшей никакого отношения к Консорциуму. Что-то там с фальшивыми нормировками для перевыполнения плана. Патрконтроль тут же отправил на По Сяо следственную группу.
- И? – Юйчи уже догадывался, что услышит.
- Консорциум узнал об этом напрямую из Бейдзина. Раньше, чем чиновники По Сяо, но позже, чем хотелось бы. Расследование уже набрало ход, спустить дело на тормозах не удалось. Что оставалось Региональному консулу? Уничтожить дурака секретаря планеткома и его прихлебателей? Это только усилит подозрения. Консорциум решил поступить так, как он всегда поступал в таких ситуациях.
- И как же?  – Юйчи поймал себя на том, что автоматически задаёт направляющие вопросы, словно продолжая допрос. Но Дэй то ли не замечал этого, то ли делал вид, что не замечает.
- Если где-то появляется слабое звено, уничтожается вся цепочка. – Ответил он. – Они взорвали центральную атомную станцию. В пяти километрах от столицы планеты.
- Атомную?! – Ахнул капитан.
- Я же тебе говорил, планета запущенная, там половина электростанций до сих пор работает на уране.
- То есть, Консорциум взорвал в городе атомную бомбу.
- Сто пятьдесят килотонн. Город смело вместе со всеми уликами. И со всеми жителями.
     Юйчи был потрясен. Контрабанда, заказные убийства – с этим он не то чтобы смирился, но как-то притерпелся, что ли. Но уничтожить миллионы людей, только чтобы избавиться от улик… Капитана бросило в жар, кулаки непроизвольно сжались.
- Вот-вот. Так же было и со мной, когда я узнал. И знаешь, что стало последней каплей? Эти мерзавцы гордились сделанным. Представляешь, они хвастались передо мной, как ловко им удалось решить проблему. Быстро и почти бесплатно.
Юйчи сложил в уме два и два.
- Так вот как ты стал неблагонадежным…
Дэй горько усмехнулся.
- Нет, друг Юйчи, ты обо мне слишком хорошего мнения. Секторальное руководство Консорциума отдало приказ организовать ликвидацию планетарного отделения вместе с Региональным консулом. Не в наказание, нет. Просто те оказались последними звеньями в цепочке. А Консорциум весьма щепетилен в подобных вопросах. Приказ передали мне. И клянусь тебе, я выполнил его с огромным удовольствием. Сам.
- И ты продолжил работать на Консорциум? После всего этого?!
- Да, продолжил. А куда мне было идти?
Юйчи нахмурил брови.
- Например, обратиться в МГБ.
Дэй невесело рассмеялся.
- Да что ты говоришь? Пойми, Консорциум пустил метастазы повсюду. Это рак, капитан. Рак, а не простуда. Обратись я к вашим, Консорциум узнал бы об этом первым. Я бы просто исчез, как и запись моего заявления.
- И ты успокоился, да? Раз нельзя ничего поделать, то почему бы не продолжить наслаждаться жизнью?
Юйчи даже не пытался скрыть гнев. Но и Дэй разозлился. Слова капитана задели его за живое.
- Твой родной МГБ отправил меня на каторгу! И ты хочешь, чтобы я снова положил голову на плаху? Серьезно? Я был один, совсем один, пойми! Это ты привык, что у тебя за спиной целая армия. Плюс персональная нянька – полковник Тай. Ты отлично устроился, Юйчи. Такая комфортная борьба с преступностью со всеми удобствами. И самому приятно, и совесть чиста. Красота, а не жизнь! А я работал в одиночку. Я рисковал, я собирал данные. Как проклятый, искал слабые места Консорциума. Маскировал свои удары, делал вид, что я – обычный картельный карьерист. Думаешь, почему я угодил в команду смерников? Жань почуял, что со мной не все так просто. Он решил, что я мечу на его место.
- А на самом деле?
- А на самом деле, я не меньше твоего хочу приструнить Консорциум. Только у меня есть информация, но нет силы, а у тебя – наоборот. Вот и вся разница.
- Хочешь сказать, ты все это время работал против Консорциума? – со скепсисом спросил Юйчи.
- Я – нормальный человек, капитан. Уясни же себе это, наконец. А нормальный человек не станет убивать невинных для собственного удобства или ради удовольствия. Только маньяки и социопаты способны на такое.
Юйчи показалось, что в словах Дэя скрывается какой-то намек. Что-то он хотел сказать этой фразой.
- Говори прямо, – предложил он. – На что ты намекаешь?
- Так я и говорю прямо, только ты не слышишь. Тебе всё надо разжевывать. Но раз ты так хочешь, пожалуйста: твой Тай немногим отличается от Жаня. Недаром они так прекрасно поладили.
- Чушь! Тай ненавидит Консорциум! – вспыхнул капитан.
- Верно,  – согласился Дэй. – Ненавидит, тут не поспоришь. Но не окажется ли лекарство страшнее болезни? Вот в чем вопрос, приятель. Ты уверен, что твой Тай не прольет кровь невинных ради какой-нибудь своей великой цели? Ты же видел, как он застрелил этих двоих. И как расправился с остальными. Видел же?
- Да, видел! Но знаешь, что? Они не были невинными овечками! Это были преступники! – Юйчи и сам чувствовал, что его голос звучит чуть ли не умоляюще. Ведь Дэй произнес вслух то, что так давно говорил внутри самого Юйчи тоненький голосок совести. Голосок, который он предпочитал не слышать.
- Каждый в чем-то виноват. Один – убийца. Другой – карьерист. А третий – просто мешается под ногами. Одно цепляется за другое, Юйчи. Когда катишься по наклонной, невозможно остановиться. Банда четырех  тоже руководствовались благими целями. И смотри, к чему это привело наших предков. Кто знает, кого запишет твой Тай в новые Пять вредных элементов , дай ему волю.
Юйчи проглотил комок. Дэй озвучил его собственные страхи. Но как же не хотелось верить в то, что Тай способен превратиться в чудовище. Нет, такого просто не может быть! Пусть он груб, жесток, даже безжалостен, но он же не о себе печётся. Он заботится о Республике! Но почему же так погано на душе? Перед глазами Юйчи вновь встали страшные картины. Две лежащие на крыше фигуры и полковник Тай, деловито нажимающий на курок. Оплывающие под жестким излучением тела наемников и счастливая улыбка на лице полковника, наслаждающегося этим зрелищем…
- Ладно, хватит об этом. – Дэй поднялся, потянулся всем телом. – Знаешь, что, приятель? Давай-ка пойдем и выпьем.
Юйчи согласился.
Пили недолго, но сосредоточенно. Дэй раз за разом разливал в стаканы на два пальца мутную жидкость, на которую он собственноручно запрограммировал пищевой синтезатор. Дрянь была редкостная, но она не шла ни в какое сравнение с тем гадостным чувством, которое поселилось в сердце Юйчи после разговора с бывшим историком.
- Значит, у тебя есть компромат на Консорциум, – немного осипшим от выпитого голосом спросил он, когда Дэй разлил псевдорисовую водку по четвертому разу.
- Есть, – коротко подтвердил тот.
- Ты же нарочно мне рассказал, да?
Дэй выпил очередную порцию и осторожно отодвинул стакан в сторону.
- Юйчи. Если бы ты с моё проторчал в Консорциуме, ты бы тоже разучился что-то делать случайно. Понимаешь?
- И про Тая сказал тоже…
Дэй выставил вперед ладони.
- Стоп-стоп. Всё, на сегодня хватит. Иди спать, Юйчи. Тебе ещё этого парнишку допрашивать. Понадобится ясная голова. Иди, иди.
Юйчи совершенно автоматически встал, сунул в рот кусок рисовой лепешки, которыми они закусывали пойло, и только по дороге к своей каюте осознал, что послушался Дэя также охотно, как обычно слушал полковника Тая.
- А вот хрен тебе, хитрая твоя морда, – пробормотал он, прикладывая ладонь к сканеру. Дверь в каюту скользнула в сторону. – Не буду я плясать под твою дудку. Я вообще танцевать не люблю.
С трудом заставив себя скинуть обувь и раздеться, Юйчи из последних сил выставил на вирте  будильник и провалился в тяжелый сон.
     Дэй остался в одиночестве коротать вечер за столом. Как он уже успел убедиться, его гостевой допуск распространялся только на пищеблок, собственную каюту и библиотеку. Несмотря на определенную симпатию, Юйчи не спешил записывать бывшего историка в друзья и тем более доверять ему.
     Что не помешало капитану в следующий раз напиться в обществе Дэя так, что проснувшись спустя несколько часов в своей каюте, он понятия не имел, как ухитрился добраться до койки.

     Второй допрос проходил в более непринужденной обстановке: ремни отстегнуты, руки бывшего аспиранта не стягивают наручники, и только ноги по-прежнему зафиксированы в креплениях, приваренных  к стулу. Юйчи не хотел рисковать – он видел, чего стоит этот юноша в бою. Перед Чжаном стояла пластиковая бутылка с водой и одноразовый стакан.
     Начался допрос скомкано: Чжан мямлил, невразумительно отвечал на вопросы. Тогда Юйчи решил ослабить нажим и не концентрироваться на основной теме. Широко закинутая сеть приносит больше добычи: эту истину им вбили еще на первом курсе академии.
- Расскажи мне о твоих друзьях. Что они за люди?
Чжан с удовольствием сделал глоток.
- У вас же есть личные дела на всех нас. Что ещё я могу добавить?
Говорил он охотно, и, в целом, держался дружелюбно.
- Мне интересны твои субъективные впечатления.
- Хорошо, я попробую. Бэй – разгильдяй, но отличный парень. Жаль, любит искать приключения, где не надо. Из-за этого и попал под суд. Зато в своем деле он мастер, каких мало. Я бы на вашем месте не давал ему в руки вирт – если не хотите проснуться запертыми в своих каютах.
Юйчи хохотнул. Если Чжан ценит легкость в общении, почему бы не подыграть?
- Киу – геолог... но это вы знаете. Он действительно сделал глупость, подписав тот акт. Просто он по натуре мягкий и добрый… В смысле, был мягким, до учебки.
- А теперь?
- Учебка здорово меняет человека…
Юйчи с удовлетворением заметил, что тема увлекла арестованного, и он по собственному желанию, а не по обязанности, поддерживает разговор.
- Тебя она тоже изменила?
- Меня? – Чжан рассмеялся. – Вы же читали протокол суда. Помните, какой я был? Нет, товарищ капитан, учебка меня не просто изменила. Я, можно сказать, второй раз пробудился. Вы, наверное, удивитесь, но я даже благодарен судьбе, что она провела меня через такое. Сделала меня другим человеком.
- Лучше или хуже?
- Просто другим. Я… стал сильнее. Раньше я ничего не знал о жизни. Можно сказать, жил в аквариуме.
Чжан покачал из стороны в сторону головой, как будто поражаясь тому, каким он был прежде.
- Окажись я у вас на допросе полгода назад… Я бы, наверное, двух слов не смог связать от страха.
Юйчи решил немного подкорректировать ход разговора. Чжан должен помнить, кто он и где находится.
- Страх перед допросом естественнен. Ведь существуют самые различные формы давления, которые применяются к преступникам… в зависимости от конкретных условий.
Чжан прекрасно понял намек, вот только отреагировал не так, как рассчитывал Юйчи.
- Капитан, я ведь пошел с вами на контакт не из-за страха пыток. Я знаю, что такое боль и умею с ней справляться. Вам ведь известно, что такое стандартный армейский фармакокомплекс?
Юйчи не знал. Он вообще первый раз слышал о каком-то фармакомплексе. Но признаться в собственном невежестве? Нет, это решительно невозможно. Он ограничился неопределенным кивком, который можно было истолковать как угодно.
- Тогда вы должны понимать, что пытки убьют меня раньше, чем боль станет невыносимой.
Вот так сюрприз! Ни Юйчи, ни даже Тай понятия не имели о том, что существуют препараты, снижающие болевой порог. Если Чжан не врёт, полковника ожидает большое разочарование.
- Тогда что же заставило тебя согласиться на сотрудничество? Альтруизм? – Капитан попытался скрыть растерянность за шуткой.
- Выгода. – Чжан постучал себя по лбу указательным пальцем. – Информационные системы – интересная штука. Обмен информацией в них всегда идет в обе стороны. Это аксиома.
Капитану определенно нравился этот молодой нахал.
- То есть, пока я допрашиваю тебя, ты допрашиваешь меня. Ну ты и наглец, Чжан Юшенг.
Юноша не принял шутливого тона.
- Да, мне это уже говорили. Так вот, я подумал над тем, что вы мне рассказали. Многое звучит правдоподобно, но кое-чему я всё-таки не верю.
- Например? – осведомился Юйчи.
- В первую очередь, я не верю в ваши побудительные мотивы. Я согласен на сотрудничество, потому что не считаю спецслужбы Народной республики противником. Если вы действительно тот, за кого себя выдаете, мы действительно на одной стороне. Но если вы хотите от меня искреннего сотрудничества, я должен быть уверен, что не работаю на врагов моей страны и доминанты. Расскажите мне правду, и можете на меня рассчитывать. Или продолжайте врать, и тогда вы от меня ничего не добьетесь.
«Вот тебе и психология арестованного.  Вот тебе и классика допроса». Юйчи, конечно, не надеялся, что Чжан поверит каждому его слову. Но он никак не ожидал, что юнец намеренно обострит ситуацию до предела, не оставляя капитану пространства для маневра.
«Ну что ж, если ты решил пойти ва-банк, то и я тоже».
- Я не в праве рассказать тебе всей правды, – признался Юйчи. – Раз ты прошел учебку, ты должен понимать такие вещи. Я могу быть с тобой откровенен, но только до определенного предела. А дальше ты должен либо поверить мне, либо… либо не верить. И тогда я не смогу ничего для тебя сделать. Пойми правильно, это не угроза. Просто констатация. Мои полномочия тоже имеют границы.
Чжан совершенно спокойно допил воду. Вот это выдержка, даже рука не задрожала! Юйчи понимал, что таким образом арестованный берет тайм-аут, чтобы собраться с мыслями. Пусть. Значит, парнишка пока ещё не принял окончательного решения. Надо подтолкнуть его в нужном направлении.
- Я не врал, когда говорил о твоей невиновности, – добавил капитан.  – Ты осужден ошибочно. Я это знаю, и ты знаешь. Вот что должно стать нашей отправной точкой, а не то, что я, видишь ли, отказываюсь сообщить арестованному подробности своего задания. В самом деле, Чжан, это ведь дикость, ставить мне такие условия, ты не находишь?
- Нет. Это было бы дикостью, если бы вы сами не скрывались. Но вы признали, что действуете втайне от официальных властей. Согласитесь, после такого признания я вправе сомневаться в ваших мотивах.
- Да ничего ты не в праве, дурак несчастный! – взорвался Юйчи. – Тебя взяли с оружием в руках. Ты убил пятнадцать человек. Тебя разберут по кусочкам, понимаешь ты или нет?! У тебя нет времени, чтобы сидеть и раздумывать! Я тебя, идиота, прикрываю, как могу, а ты тут сидишь и красуешься передо мной, какой ты умный, какой смелый, как ты нечувствителен к боли. Ты даже не представляешь, чего ты в итоге добьешься! Нет такого человека, к которому невозможно подобрать ключ. Ну не бывает такого! Рано или поздно ломаются все! Ты только зря будешь мучиться! Хоть это ты понимаешь?!
- Вы закончили? – холодно осведомился Чжан. – Я всё понимаю. А еще я понимаю, что у вашего руководства нет времени, чтобы подбирать ко мне ключ. Так что повторю: хотите  сотрудничества? Докажите мне, что стоите доверия.
С этими словами молодой нахал сомкнул запястья и демонстративно протянул их к капитану. Юйчи понял, что отброшен на исходные позиции. Пряник не сработал. Он замкнул на руках Чжана наручники и вызвал Дэя отконвоировать арестованного в камеру.
- Ты даже не представляешь, какую глупость совершаешь, Чжан.
- Так скажите мне правду, чтобы я мог избежать этой глупости. 
Юйчи задумался. Всё в его душе протестовало против того, чтобы отдать этого парня на растерзание полковнику.
- Я подумаю, – наконец, ответил он.

     У Тая дела обстояли ничуть не лучше. Не поверив предостережениям Юйчи, он всё-таки попытался силой выбить из великана показания. В ответ на мордобитие, удары током и даже прижигание каленым железом (да-да, полковник Тай опустился и до таких варварских приемов, а что делать?) Чу не соблагоизволил даже открыть рта. В определенный момент, когда, по всей видимости, боль достигла порогового значения, он просто отключил сознание и рухнул в обморок, из которого его выводил Юйчи, пока шипящий от ярости полковник судорожно метался вдоль стены, поминутно прикладываясь к фляжке. Его руки тряслись, а ругался Тай так, как капитану ещё не доводилось слышать.
- Я же говорил, товарищ полковник! – Юйчи ввел Чу два кубика экспресс-тоника, краем глаза наблюдая за Таем. – Лучше бы дали мне возможность убедить Чжана полноценно сотрудничать.
- Возможность? – полковник сплюнул прямо на палубу, чего за ним прежде не водилось. – У тебя была возможность, дубина ты этакая! У нас, знаешь ли, не слишком много времени в запасе! Не умеешь работать, не мешай! Всё, всё приходится делать самому!
- У вас тоже не очень-то получается, – возразил капитан.
Полковник даже подпрыгнул от такой наглости.
- Что?! Что ты там промямлил?!
- Пока вы только вырубили его и всё. – Юйчи с отвращением вдохнул запах горелой плоти. Поперек груди великана шли отвратительные полосы спёкшихся ожогов. – И чего вы этим добились?
- Заткни пасть, щенок! Пока я и за тебя не взялся! – в бешенстве выкрикнул полковник, сжимая кулаки.
Капитан отвернулся, выразительно пожав плечами. Тай перевел дух и заставил себя успокоиться.
- Чу убедился, что я не намерен шутить. Значит, поверит, что мне хватит духу и на следующий шаг.
- Да? И какой же? Отрежете ему уши?
Полковник хищно оскалился.
- Если бы это принесло хоть какую-то пользу, я бы ему даже хрен отрезал. Нет, этого упрямого осла просто так не переломишь. За себя он не боится. А вот за своих приятелей – точно.
Юйчи помертвел. Он не думал, что Тай докатится до такого.
- Подумай, – по-своему истолковал молчание капитана Тай. – Если бы он был один, он бы не стал рисковать. Он же понимает, как только мы узнаем, кто стоит за убийством старого хрыча Тэнгфея, их заговору конец. Так что могу тебя уверить: будь всё дело в нём, Чу просто покончил бы с собой и унёс тайну в могилу. Но он этого не сделал. Понимаешь, почему?
Юйчи прекрасно понимал, но ответить не смог: ему казалось, что стоит произнести эти слова вслух, и он станет подельником в мерзком деле, задуманном полковником. Все, на что его хватило, это опустить глаза и стиснуть челюсти.
- Дурак ты, Юйчи, всё-таки, – раздраженно бросил Тай. – Потому и торчишь в капитанах. Чу пожалел остальных троих. Они же, понимаешь ли, стали боевыми товарищами. Он не может оставить их на съедение страшному полковнику Таю. Кто бы сказал, что такой мерзавец способен на сентиментальность, не поверил бы. Ну да ему же хуже. Теперь разговорить этого недоумка – вопрос техники. Как только я стану на глазах Чу резать его дорогих друзей, он расколется.
- Это же подло, учитель! – в отчаянии воскликнул капитан. Полковник осекся и долго смотрел на Юйчи, покачиваясь с пятки на носок.
- Чистеньким хочешь остаться, капитан? – наконец, процедил он, не скрывая презрения. – Ну как же, это же наш капитан Юйчи. Честь мундира, образцовый офицер и всякое такое. Да?
- А если и так? – с вызовом ответил тот.
- Дерьмо ты собачье, а не офицер! – гаркнул полковник. – Белоручка сраная! Ишь ты, запачкаться он боится! Республике не важно, будь мы хоть по горло в крови, заруби себе на носу! Республике нужно, чтобы заговор был раскрыт, а преступники наказаны. Как мы это сделаем – никого не волнует! Если начнём миндальничать, просрём Республику. И тогда никому не будет интересно, что мы сохранили честь клятого мундира! Понял?! Наша цель и наша святая обязанность – обеспечить безопасность Республики. От внешнего врага, от внутреннего, от любого! От любого и любыми средствами, ясно тебе, сопляк?!
- Так точно, – нехотя ответил Юйчи, избегая взгляда разъяренного полковника.
- Как же ты мне надоел, если бы ты только знал, – выдохнул полковник. – Всё, забирай эту падаль и тащи в камеру. Видеть его не могу. Пока займусь Бэем и Киу, а то они у нас засиделись без дела. Пара синяков на их рожах будет кстати, когда я всерьез вернусь к этому мерзавцу.

     Допрос двух оставшихся курсантов не принес полковнику ничего нового. Геолог Киу был немногословен. Он не отмалчивался, как Чу Зихао. Подобно Чжану Юшенгу, он твердо стоял на том, что их группа выполняла приказ командования, и что он понятия не имеет ни о каком заговоре. Программист Бэй говорил то же самое, но обильно сдабривал свою речь сначала ехидными комментариями, а потом, лишившись передних зубов, столь витиеватыми проклятиями, что даже полковник Тай почерпнул для себя кое-что новое.
     Избитых и полуживых курсантов отволокли на себе в камеры Юйчи и Дэй, избегая встречаться взглядами. Киу пришел в себя довольно быстро, а вот Бэя, который довел полковника до белого каления своими насмешками, пришлось подключать к медикбоксу. Убедившись, что жизнь программиста вне опасности, Юйчи отключил медика, запер камеру и побрел к себе. Скинув форму, он выкрутил душ на максимум и, наверное, минут пятнадцать стоял под больно бьющими по плечам струями, остервенело смывая с себя кровь – настоящую и воображаемую. Его мутило. Конечно, это не первый допрос с применением «спецсредств», в котором Юйчи принимал участие, но прежде арестованными были настоящие преступники, глядя на которых кулаки сами просились в дело. А эти двое хоть убей, не тянули на преступников.
     Юйчи внимательно изучил дела обоих и был вынужден признать, что Фемида поступила с ними излишне жестоко. Наметанным глазом капитан разглядел, что геолог Киу – типичный козел отпущения: сначала его угрозами вынудили  подписать бумаги, а потом представили дело так, будто он сознательно пренебрег безопасностью людей, лишь бы побыстее отвязаться. А уж про Бэя и говорить нечего. Парень просто созорничал. Его бы подержать недельку в камере, да отправить на годик в сельхозпоселение без выхода в глобальную сеть: поработать руками и проветрить мозги. А ему впаяли пожизненное, которое в виде особой милости разрешили заменить дисбатом или, если называть вещи своими именами, смертным приговором. И даже после этого парни не усомнились в партии, верой и правдой служили Народной республике, на «Пекле» выкладывались по полной, стали отличниками в учебе. Не их вина, что капитан Юйчи на пару с полковником Таем втянули их в грязную игру.
     Капитан с ужасом чувствовал, что с того самого злосчастного момента, как оборвалась жизнь старого историка Линху Тенгфея, их с полковником всё глубже засасывает в какую-то страшную бездну, в которой нет закона, нет правил, а есть только кровь и смерть. Юйчи тер и тер себя мочалкой, пока автомат не выключил ему воду, посчитав расход чрезмерным.
     Вытираясь, он обнаружил на полотенце красные пятна. «Неужели не смылась?!» – мелькнула в голове безумная мысль. И только подойдя к зеркалу он понял, что стер жесткой мочалкой кожу на плечах и груди.
- Морду бы вам набить, товарищ капитан. – Громко сказал Юйчи, глядя на отражение.
Отражение молчало.
- Малодушная вы скотина, товарищ капитан. Прав Тай, дерьмо, а не офицер, – продолжал растравлять раны Юйчи, натягивая чистую форму. Капитан прекрасно понимал, что разговаривая, словно безумец, с собственным отражением, он просто оттягивает единственно возможное решение, тот единственный способ, с помощью которого ещё можно разорвать порочный круг, в котором они все оказались. От собственного малодушия сводило скулы. Одернув китель, Юйчи оторвал взгляд от беспощадного зеркала и решительно вышел из каюты.
     Чжан лежал на койке, уставившись в серый потолок. Увидев капитана, он спустил ноги с койки, но вставать явно не собирался.
- Надо поговорить, Чжан, – сухо произнес Юйчи.  – У нас мало времени. Твои друзья в опасности.
- Что случилось? – вскинулся юноша.
Рассказ капитана не занял много времени.
 - Если ты не бросишь Таю кость, он разберет Киу и Бэя по косточкам, – резюмировал Юйчи.
Чжан помолчал, раздумывая.
- Я не знаю, что сказать вашему полковнику, – наконец, признался он. – Я же сказал, мы просто вычислили засаду. Сопоставили всё, что нам известно и поняли, что нас ждут. Могу показать ему всю логическую цепочку от начала и до конца.
- Он на это не купится, – вздохнул Юйчи. – Наша легенда была продумана до мелочей. Её невозможно просчитать. Он сразу поймёт, что ты лжешь. Тая не проведешь, он матерый волк.
- Да поймите же вы…
Продолжить Чжан не успел. Вирт капитана разразился гневной трелью. Вызывал Тай. Юйчи  открыл сферу в режиме приват. Чжан тревожно наблюдал, как меняется лицо капитана. Наконец, Юйчи закрыл сферу и мрачно уставился на юношу.
- Вставай. Тай хочет устроить вам очную ставку.
- Очную ставку? – переспросил Чжан с облегчением.
- Это значит, что он будет пытать вас по очереди на глазах друг у друга, идиот.
Лицо Чжана посерело. Юйчи выглядел не намного лучше его.
- Я, конечно, сделаю что могу, но от меня почти ничего не зависит.
- Вы ошибаетесь, капитан. – Чжан вытянул вперед руки, подставляя их под наручники. – Именно от вас всё и зависит.

О да, полковник Тай знал толк в допросах. Он расположил Бэя, Киу и Чжана полукругом напротив Чу. Теперь у великана создастся впечатление, что именно он – центральная фигура происходящего. А значит то, что произойдет с остальными, будет его выбором и его виной. Это поймут и остальные. Возможно их стоны и мольбы заставят, наконец, упрямца Чу открыть рот.
     Сам Тай расположился в центре образованной арестованными окружности. Компанию полковнику составляла дубинка: увесистый стальной прут, запаянный в пружинистый пластик – штатное оружие полиции для подавления стихийных беспорядков. А также прекрасное средство для выколачивания правды из особенно строптивых преступников. Полковник владел им в совершенстве.
- Ну что, паршивцы, – начал он, зловеще поигрывая дубинкой. – Видят Высшие, я проявлял гуманность. Я проявлял терпение. Но, черт возьми, оно у меня не безграничное. Так что я в последний раз спрошу по-хорошему. И в первую очередь это касается тебя, Чу. Кто предупредил вас о ловушке? Скажете – и можете катиться в свои камеры. Ну, что, кто признается первым?
Пленники обменялись отчаянными взглядами.
- Я уже говорил капитану. Нас никто не предупреждал! – быстро сказал Чжан. – Мы сами всё просчитали. Я могу доказать!
- И какие же у тебя доказательства, осужденный Чжан? – Тай подошел к Киу, поигрывая дубинкой.
- Я могу повторить вам весь ход наших умозаключений.
- У меня нет времени слушать твою болтовню.
- Прошу вас, дайте мне две минуты! – Чжан не мог пошевелиться, накрепко прикованный к железному стулу, он мог только умоляюще смотреть на полковника.
- Две минуты, Чжан, – внушительно произнес Тай. – Две минуты и не секундой больше.
     Торопясь и сбиваясь, Чжан принялся рассказывать. Дэй вопросительно посмотрел на капитана. Юйчи едва заметно качнул головой. Капитан прекрасно знал Тая. Он видел: полковник не верит ни одному слову юноши. Правда, пока он не ругался и не перебивал Чжана, предоставляя тому возможность набрать темп и выговориться. Часто таким образом арестованные второпях выбалтывали куда больше, чем собирались.
- …И когда я сопоставил рельеф и план этой базы с той базой, которую мы видели на первых учениях, я окончательно убедился…
- Время, – проронил Тай и коротко, без замаха ударил Киу палкой в грудь. Геолог вскрикнул и зашелся в кашле, закидывая голову.
- Я же всё рассказал! – забился в оковах Чжан.
- Да ну? Прямо-таки всё? Ты что, крысеныш, воображаешь, что я куплюсь на твою сказочку?
- Я не лгу! Почему вы не верите? Ведь всё логично! – едва не взвыл бывший аспирант.
- К фактам можно притянуть любую теорию, – отмахнулся Тай.  – Я и сам так делаю. Ну, так что, начнёшь говорить правду? Или подождешь, пока я отобью ему легкие?
Тай снова занес дубинку над геологом.
- Оставь их, – раздался голос Зихао. Тай резко обернулся.
- Ну надо же, кто заговорил, – процедил полковник. – А я, признаться, уже решил, что ты у нас немой, осуждённый Чу.
-Зачем их мучить? – В голосе великана послышались непривычные, просящие нотки. – Они же ничего не знают!
- Верю, – охотно согласился Тай, не отходя, впрочем, от Киу. – Наконец-то первое слово правды от вашей паршивой своры.
С этими словами полковник вновь обрушил дубинку на Киу. Раздался отчетливый хруст. На этот раз, когда Киу закашлялся, на его губах осталась кровавая пена.
- Стой! – взмолился Зихао. – Я же сказал, он ничего не знает!
- Он – нет. А ты - да, – повторил полковник. – Откуда?
Юйчи с отвращением наблюдал за улыбкой, блуждающей по губам полковника. Тай не впадал в ярость, не бесновался. Он просто делал свое дело, не испытывая ни сожалений, ни сомнений. Он делал свою работу. Любимую работу.
- Я… мне… я получил сведения от куратора. – Признался великан. Но его слова прозвучали настолько неубедительно, что даже глухой на оба уха имбецил распознал бы в них ложь.
- Да ну? Имя, звание, как связываетесь?
- Куратор обеспечил меня линией прямой связи…
Тай без предупреждения врезал Киу по коленной чашечке. Геолог глухо взвыл, выламывая ногти о стальные поручни.
- Врешь. Будь у тебя прямая связь, ты бы не полез в ловушку.
- Тебе же нужен я! – Зиахо подался вперёд, умоляюще глядя на взбешенного Тая. – Так и разбирайся со мной. Ты же офицер, полковник. Зачем ты пачкаешь мундир?
Тай задумчиво поднял глаза к потолку, а затем перебил Киу второе колено.
- Ошибаешься, подонок. Ты для меня так, ерунда. Сопутствующий бонус.
- Я подпишу что захочешь, – не отступал великан. – Признаюсь в чем угодно. Можешь хоть сейчас записать мои слова. Только прошу, оставь их в покое.
- Конечно, ты во всем признаешься, – прошипел Тай, склоняясь к Зихао. – Еще как признаешься! Только не воображай, что я устроил всё это ради тебя. Да кем ты себя возмнил?! Ты, жалкий дилетант, который не сумел даже прибрать за собой как следует! Ты – никто. Грязь под сапогами. Вот кто мне нужен на самом деле – и Тай указал дубинкой на Чжана. Думаешь, мне неизвестно про открытие этого засранца?
Зихао стиснул зубы.
- С его долбанным алгоритмом я выверну Республику наизнанку. Уж я-то наведу порядок, можешь быть спокоен. И всех твоих покровителей, проклятых заговорщиков, найду. Что, думал, я не узнаю? Я всё знаю, голубчик. Они встанут к стенке, все до одного – это я тебе гарантирую. И ради этого, если потребуется, я убью этих двоих у тебя на глазах, даже не сомневайся. Я буду мучить их до тех пор, пока ты не назовёшь предателя, который дал тебе информацию о фальшивой базе. Безопасность республики стоит куда больше, чем жизнь трех сраных преступников.
- Ты больной маньяк, Тай. – В голосе Зихао клокотала бессильная ярость. – Думаешь, ты спасаешь республику? Чёрта с два. Ты утопишь её в крови. Погубишь миллионы жизней ради какой-то химеры!
- Всё? Ты высказался? Тогда перейдем к делу.
Тай критически посмотрел на слабо стонущего Киу:
– Как ты думаешь, на сколько его хватит? Три удара? Пять? Маловато, конечно, для полноценной беседы. Но ничего, у нас в запасе второй подонок. Так что не волнуйся. Человеческого материала ещё минимум на полчаса. Ну что, надумал?
Зихао упрямо молчал. Тай занес дубинку, выжидательно глядя на Зихао. Зихао молчал. Его лицо было бледным, как будто присыпанным мукой. Тай опустил дубинку на запястье геолога. Кисть выгнулась под страшным углом, и Киу зашелся в крике, роняя на серую робу кровавые капли из перекошенного рта.
- Капитан! – отчаянно выкрикнул Чжан, умоляюще глядя на Юйчи. – Капитан, сделайте что-нибудь! Только вы, помните!
- Юйчи, чёрт тебя дери, о чём это он? – Тай в бешенстве уставился на капитана. За его спиной Киу бессильно обвис, потеряв сознание.
- Я… – Юйчи трясло, словно в ознобе. Он не мог заставить себя посмотреть в глаза полковника. – Мне кажется, вам пора остановиться.
- Да ну? Остановиться? Правда? – полковник издевательски расхохотался и, не удостоив капитана взглядом, обернулся к Зихао. – Вот, полюбуйся. Вот тебе нынешнее поколение Республики. Слюнтяи, жалкие ничтожества. Не нужно рек крови, чтобы вбить в людей покорность, Чу. Они всегда готовы подчиниться сильному. Они станут жить по любым правилам, которые им установят. А строптивцев вроде тебя я найду и повыведу с помощью алгоритма Чжана. Вот так всё и будет. А теперь, если ты немедленно не назовешь мне имя предателя, я добью этого слизняка.
Он указал дубинкой на безвольное тело Киу.
- Нет, – прозвучал у него за спиной голос. – Хватит, Тай.
Тай с изумлением уставился на решительного Юйчи.
- Что ты сказал?
- Вы не в себе, полковник, – твердо произнес Юйчи. – Эта идея помутила ваш разум. Очнитесь. Разве это вы?
- Я тебя не спрашиваю, болван! – рявкнул Тай. – Заткни пасть и катись к черту, если кишка тонка делать дело!
- Взгляните на себя, Тай, – не унимался капитан. – Вы убили двадцать своих бойцов…
- Сраных наемников!
- Вы готовы запытать до смерти трех человек…
- Преступников!
- Вы убили лучшего друга!
- Пошёл вон, – прохрипел Тай. Губы его тряслись, дубинка в руках ходила ходуном. – Убирайся, Юйчи!
Капитан не шелохнулся.
- Да чтоб тебя!
Дубинка взлетела, готовая опуститься на голову геолога. Чжан отчаянно вскрикнул. Грохнул  выстрел. Дубинка выпала из рук полковника. Он с недоумением уставился на кровавое пятно, расплывающееся по груди. Потом глаза его закатились, и он рухнул к ногам своей жертвы.
Юйчи выронил пулевик и опустился на пол, закрыв лицо руками.

Внутреннее пространство Красной доминанты.
Борт клипера «Барракуда»

«Барракуда» двигалась в невозможном, нереальном пространстве, отгороженная от него тончайшей, тоньше стенки мыльного пузыря, силовой перепонкой: микроскопическая капля материи и жизни в бескрайней пустыне иллюзорности. Процессор равнодушно просчитывал параметры всплытия. Ему хорошо. Ему и дела нет до того, что происходит на борту вверенного его заботам корабля. Главное, чтобы погружения и всплытия шли по графику, чтобы функционировали системы жизнеобеспечения. А всё остальное его не касается. Он прямодушен и прямолинеен, как любая компьютерная система. В бинарной логике нет места недомолвкам, обману, интригам. Только кристальная честность. Прозрачность. Прямота. Иногда Юшенг завидовал процессорам. У него так не получалось.
     Киу вторые сутки лежал в лазарете, присоединённый к бортовому медицинскому комплексу. Погрузив пациента в медикаментозную кому, несложный аппарат выбивался из сил, устраняя повреждения, нанесенные дубинкой покойного полковника. Мобильный медик рассчитан только на простые травмы. В сложных случаях функции комплекса ограничиваются стабилизацией состояния больного, с тем, чтобы тот дотянул до госпиталя. Полковник Тай постарался на славу: медкомплекс диагностировал у геолога переломы шести ребер, прободное ранение легкого, повреждение верхней части правой доли печени, размозжение костей запястья левой руки и коленных чашечек.
     Если Юшенг и жалел о чем-то, так это о том, что ему не удалось лично пристрелить проклятого садиста.
     Убедившись, что пациент стабилен, медкоплекс принялся медленно выводить его из комы.
- Похоже, он в сознании, – заключил Зихао, изучив показания на экране. И правда, геолог открыл глаза и едва заметно улыбнулся белыми губами.
- Привет… – прошептал он. В груди у него угрожающе клокотало.
- О, очнулся! – обрадовался Юшенг. – Привет, дружище Крот! Ну и напугал же ты нас.
- Как…
- Всё отлично! – поспешил перебить друга Юшенг, чтобы Киу не слишком напрягался. – Всё получилось, как по нотам. Ты молодец. Ты всех нас спас.
- Я не…
- Помолчи, Крот, – попросил Зихао. Именно попросил, а не приказал. Киу снова улыбнулся и единственной уцелевшей рукой отдал честь: дескать, слушаюсь, товарищ начальник. Точнее, попытался отдать. На полпути у него кончились силы, и рука упала на простыню.
- Терпи, солдат. – Зихао осторожно потрепал его по короткой челке. – Настоящий десантник на такую ерунду вообще внимания не обращает. Подумаешь, пара-тройка переломов. Дома тебя живо на ноги поставят.
- Где… – прошептал геолог и добавил после сипящей паузы – …дом?
- А это уже как народ решит. – Зихао обернулся к Юшенгу. – Где у нас дом, товарищ младший сержант?
- Понятия не имею, товарищ сержант, – в тон ему ответил юноша.
- В общем, это сейчас неважно, солдат. Ты лежи себе. Сепсиса у тебя не будет, скажи спасибо армейским прививкам. Болеть вроде тоже не должно.
Киу утвердительно качнул головой. Дескать, правда, не болит. Правда, стоило ему немного потревожить грудь, как по его лицу пробежала судорога.
- Ага, вижу, как не болит. В общем, мы пошли, а ты спи.
- Нет…хочу знать… как? – Геолог с трудом выталкивал из себя слова.
- Фиг. Спи давай.
- Он не уснет. Это же Киу, – возразил Юшенг. – Что тебе жалко, что ли?
- Вот сам и рассказывай, – решил великан. – Только покороче.
- Слушаюсь, товарищ сержант.
Зихао уселся на стул, закинув ногу на ногу и  скрестив руки на колене.
- Ты и правда умница, Киу, – начал Юшенг. – Представляю, каково тебе было, когда Дэй шепнул тебе, что Тай будет тебя избивать, а ты должен молчать и терпеть. 
Киу выразительно повращал глазами: дескать, верно, удивил, так удивил.
- Дэй не мог долго задерживаться около твоей камеры. Полковник отслеживал все перемещения на корабле. Пришлось действовать скрытно…
- Ты его только запутаешь. Начни с начала, – посоветовал Зихао. – Представь, что читаешь лекцию первокурсницам.


     Дэй Бохай не был до конца откровенен с Юйчи. А кто в наше время бывает откровенным? Только идиоты. И то недолго – такие рано умирают. Дэй идиотом не был. Он не признался капитану, что первую академическую степень получил не по истории, а по клинической психологии.  Дэй прекрасно понимал, что стоит ему заикнуться об этом, и Юйчи, словно ракушка, захлопнет створки. Потому и представился историком, посмевшим подвергнуть сомнению незыблемые догмы. Справедливости ради стоит отметить, что Дэй не лгал. Его действительно осудили за найденные им в архивах неудобные материалы о периоде, последовавшем сразу за революцией, когда кровь лили словно воду, а смертные приговоры подписывали с легкостью и быстротой автографов.
     Как психологу  Дэю не составило труда наладить контакт с капитаном Юйчи, опираясь на главные черты натуры последнего: любознательность, честность и естественную тягу к справедливости. Ещё на стадии подготовки операции Дэй обратил внимание на паталогические отношения, связывающие капитана с его начальником. Юйчи, человек гордый и независимый, становился мягче масла, когда дело касалось полковника Тая. А тот без зазрения совести пользовался преданностью капитана, помыкая им при каждом удобном случае и заставляя беднягу постоянно ощущать вину. Дэй был хорошо знаком с такого рода эмоциональной связью, характерной скорее для супругов, чем для коллег. Он понимал, что одним махом её не разрушишь. А в том, что разрушить её необходимо, Дэй не сомневался с самого начала.
     Тай был классическим психопатом, человеком, опасным для себя и окружающих. Особенно, когда он одержим навязчивой идеей. Дэй знал, каких дел способен натворить дорвавшийся до власти психопат. Бывший историк принял единственно возможное решение: он принялся понемногу, осторожно разрушать психологическую зависимость Юйчи от полковника. Но когда план Тая увенчалася успехом, четверо курсантов водворены в камеры, а полковник показал себя во всей красе, избавившись от наёмников на глазах у Юйчи, Дэй, подгоняемый обстоятельствами, наконец, решился на активные действия.
      К счастью, сеансы психотерапии, которую он проводил с капитаном, уже принесли плоды. Юйчи совершенно измучила совесть. Он разрывался между безусловной преданностью наставнику и осознанием того, что на самом деле полковник Тай – жестокий маньяк, жаждущий власти не ради почестей (это было бы ещё полбеды), а из желания переделать республику исходя из собственных представлений о добре и зле. Не в силах самостоятельно преодолеть это противоречие, Юйчи инстинктивно тянулся к Дэю. Незаметно для себя, Юйчи, как и любой пациент, привязался к своему терапевту, испытывая постоянное желание изливать ему накопившуюся душевную боль. Дэй внимательно выслушивал капитана, проводил очередной сеанс, сдабривая его самогоном. Разумеется, алкоголь не был частью лечения. Зато он был ключом к свободе.
       Однажды капитан, наконец, потерял бдительность и позволил себе в присутствии историка напиться до беспамятства. Дэй только этого и ждал. Пока капитан спал, он смог изучить документы на его вирте, благо подушечки пальцев капитана для разблокировки были, что называется, под рукой. Так Дэй выяснил, в чем обвиняется Чу Зихао и, главное, узнал об алгоритме Чжана Юшенга и той роли, которую ему уготовил полковник Тай. Получив всё, что ему было нужно, Дэй оттащил капитана в каюту и уложил на койку.  Проснувшись, Юйчи ни на секунду не усомнился в том, что самостоятельно добрался до постели.
     Пока капитан отсыпался, Дэй ломал голову над тем, как разрушить планы полковника Тая. Времени оставалось совсем немного. А возможностей – и того меньше. Выполняя свою часть сделки, Тай оставил Дэя в живых, но для него историк по-прежнему оставался обычным наемником Консорциума. И относился к нему полковник соответственно. Доступа к системам корабля у Дэя не было, к оружию – тем более. Он не мог открыть камеры пленников и выпустить их на волю: для этого требовался кодовый сигнал с виртов полковника или капитана. Нужного кода в вирте Юйчи бывший историк не нашел: Юйчи хранил его в голове. Единственное, что мог Дэй – это перебрасываться с пленниками несколькими фразами во время передачи пищи. Ему удалось наладить некое подобие связи между Юшенгом и Зихао. Великан настаивал на силовом решении, но Юшенг и Дэй сомневались, что последнему удастся каким-то образом освободить Чу. Оставался самый рискованный, но единственный выход: использовать против полковника его собственного ученика. На нём и остановились.
     К тому времени, стараниями бывшего историка, Юйчи мучительно балансировал на грани. Его отношение к Таю уже изменилось, но пока ещё не до такой степени, чтобы спровоцировать преданного офицера на бунт. Требовался мощный триггер, некое масштабное событие, которое привело бы к качественному сдвигу в сознании капитана. Юйчи требовалось безоговорчно поверить, почувствовать сердцем, что полковника необходимо остановить. И, что особенно важно, Юйчи должен уверовать, что это может сделать только он сам и никто другой.
     Незаметно для капитана, Дэй и Чу выстроили последний допрос таким образом, чтобы позволить полковнику Таю найти уязвимое место Зихао: заботу о команде. В глазах Юйчи, который всю жизнь был одинок и не имел настоящих друзей, преданность воина своим младшим товарищам была вдвойне ценна. Открывшись для удара, Зихао убил сразу двух зайцев: он получил возможность исподволь управлять поведением полковника и создал образ благородного воина в глазах Юйчи. Конечно, пленники рисковали, но другого пути просто не существовало. Зихао не сомневался, что Тай непременно купится и использует с таким трудом найденную у здоровяка болевую точку.
     Через Дэя великан заранее передал Киу и Бэю предупреждение: есть план освобождения, но надо продержаться до последнего, несмотря на побои. К чести обоих, они согласились не раздумывая, полностью доверив свои жизни друзьям. Дэй помог спланировать сценарий будущего действа и распределил роли между Зихао и Юшенгом. Зихао олицетворял психотип «Благородный рыцарь», а Юшенг – «Голос совести», обращенный к Юйчи. Едва они успели обговорить план, как Тай вызвал всех на то, что представлялось ему решающим допросом. Хотя на деле это была театральная постановка, рассчитанная на одного-единственного зрителя: капитана Юйчи. Таю только казалось, что он управляет событиями. На самом деле на его долю выпала роль отвратительного злодея, которую он, совершенно о том не подозревая, покорно исполнил. Всё прошло как по нотам.
      Сначала Юшенг дал отрицательному герою шанс исправиться, воззвав к рассудку Тая и объяснив, как они догадались о засаде. Потом Зихао надавил на чувство одиночества капитана Юйчи. Рискуя собственной головой, он, как и положено благородному герою, предложил обезумевшему полковнику себя вместо друзей. Апофеозом драмы стало зверское избиение беззащитного Киу. В какой-то момент Юшенг испугался, что Дэй просчитался, что Юйчи так и не сможет сбросить с себя ярмо подчинения. Но когда Тай открыто заявил, что сейчас убьет Киу, в сознании капитана наступил долгожданный перелом. Офицер госбезопасности в его душе взял верх над преданным учеником. Сработали вбитые годами службы рефлексы. Капитан Юйчи увидел картину происходящего совсем в другом свете. На его глазах преступник готовился совершить тягчайшее преступление, покушаясь на жизнь беспомощного человека. И капитан буквально на рефлексах отреагировал единственно верным способом, нейтрализовав угрозу.
     Обо всем этом Юшенг и рассказал маленькому геологу, время от времени прерываясь, чтобы отхлебнуть воды.
- Юйчи… он нас отпустил? – прошептал Киу.
- Ха! – Зихао показал неприличный жест. – Как же. Он же у нас сильно правильный, наш капитан. То есть, вас троих он и правда собирался отпустить, а вот я, с его точки зрения, обязан предстать перед судом.
- Только без Тая у него ничего не вышло, – ухмыльнулся Юшенг. – Пока капитан приходил в себя, Дэй дорвался до вирта Тая и открыл себе полный доступ. Не успел Юйчи оглянуться, как мы с Крохой уже были на свободе. Представляешь, как обалдел капитан? Теперь сидит у себя, дуется.
- Жалко… его, – прошептал Киу. – Мы его обманули…
Друзья переглянулись.
- Киу, ты же понимаешь. У нас просто не было другого выхода.
В блистающим стерильными стенами лазарете повисла тишина. Только пощелкивал медик, отмеряя раненому очередную дозу стимуляторов регенерации.
- Я посплю, – тихонько пробормотал геолог.
- Конечно, спи. – Юшенг вскочил, поправил Киу подушку. Геолог закрыл глаза.
- У нас не было другого выхода, – словно извиняясь, повторил Юшенг.
А Зиахо просто встал и молча вышел из лазарета.

     В коридоре их догнал Дэй.
- Друг Чу, можно тебя на минуту?
- Говори.
Дэй недовольно покосился на Юшенга.
- Я бы предпочел переговорить с глазу на глаз.
Юшенг навострился было откланятся, но Зихао поймал его за рукав.
- Хватит секретов. Выкладывай, чего хотел?
Дэй колебался недолго.
- Я беспокоюсь о Юйчи.
- А что с ним?
Дэй снова покосился в сторону бывшего аспиранта и неохотно продолжил.
- Ты должен с ним поговорить.
- Пожалуйста. Это самое меньшее, чем я могу ему отплатить. Пусть приходит когда угодно.
     Дэй явно чувствовал себя не слишком удобно, и Юшенг понимал, почему. Бывший историк сильно сомневался, что Юйчи горит желанием говорить с кем-то из них. Особенно – с Зихао.
- По своей воле капитан к тебе не пойдет, – признался Дэй. – Не знаю, что там у вас случилось на самом деле, но для него ты отъявленный преступник. А теперь и я тоже, раз помог вам захватить «Барракуду». Он винит нас обоих.
- Это его право. Хочет сидеть у себя в каюте и обижаться на весь свет – пожалуйста.
     Дэй снова посмотрел на Чжана. Похоже, он все еще колебался, продолжать этот разговор или нет. Зихао молча ждал, и Юшенг, наученный опытом, решил не встревать.
- Это может стать проблемой, – наконец, решился Дэй. – Поймите, полковник Тай был для капитана всем. Начальником, учителем, другом. А мы вынудили Юйчи убить его. Такое любого выбьет из колеи. Психика капитана надломлена.  В такой ситуации человек, чтобы сохранить себя, свою личность, подсознательно ищет виновного. Боюсь, Юйчи его уже нашел.
- Меня? – равнодушно уточнил Зихао.
- И меня. Нас обоих. Это плохо, друг Чу. Это очень плохо. Если ничего не предпринять, Юйчи свалится в ту же бездну, которая пожрала Тая. Только Тай, если можно так выразиться, ненавидел людей абстрактно, а у Юйчи будет конкретный объект приложения ненависти. Тебе нужен такой противник за спиной?
- Думаешь, если я нанесу ему визит вежливости, он сменит гнев на милость? – недоверчиво хмыкнул Зихао.
- Разумеется, нет. Любой приватный разговор он истолкует как попытку манипуляции. Нет, к этому делу надо подойти с умом. Необходимо, чтобы инициатива исходила от него самого.
- Но ты же сам сказал, что он не желает ни с кем из нас говорить! – не удержался Юшенг.
- Есть у меня одна мысль. – Дэй в волнении хрустнул пальцами. – Если правильно разыграем карты, может получиться.
     Пока Дэй говорил, Юшенг краем глаза наблюдал за Зихао. Здоровяк спрятался за маской безразличия, никак не выказывая своего отношения к идее нового товарища. Юноша достаточно изучил друга, чтобы понять: слова бывшего историка не стали для Зихао сюрпризом. Он явно имел собственный план относительно капитана Юйчи, но по какой-то причине предпочитал помалкивать.
- …В общих чертах, вот так, – резюмировал Дэй. – Я думаю, должно получиться.
- А если нет? – Зихао говорил спокойно, но по спине Юшенга побежали мурашки. Таким же тоном Чу говорил с Змеей-Делуном, в той злополучной долине, куда рухнул их десантный корабль. А потом тем же ровным голосом приказал Киу стрелять, сделав Юшенга безмолвным свидетелем расправы.
-  Если эти твои хитрости не сработают, что тогда? – повторил Чу.
Дэй запнулся. Похоже, и он почувствовал ледяную угрозу, исходящую от великана.
- Тогда и будем решать, – глядя в глаза Зихао, ответил Дэй. – Только тогда, но не раньше.
А Юшенг с тоской подумал, что испытания, выпавшие на долю их четверки, возможно, еще не закончились.

- И всё-таки, Кроха, в чем тебя обвиняет капитан? – напрямую спросил Юшенг, когда они, наконец, оказались в своей каюте. – Только не говори, что он взъелся на тебя за ту разбитую витрину пищевого распределителя.
- Сейчас не скажу, – отрезал великан. – По-хорошему, это вообще не должно тебя волновать.
- Ещё как должно! По вашей с Дэем милости, мне придется играть вслепую.
Великан пожал плечами.
- Вот и хорошо. Натуральнее получится.
Но Юшенг не собирался так легко отступать.
- Кроха, но ведь это глупо. Какой смысл, запираться? По словам Дэя, Юйчи обязательно поднимет этот вопрос.
- Надеюсь на это. Вот тогда и подумаю, что говорить и что делать.
- С капитаном? – Мрачно уточнил Юшенг.
- И с ним тоже.
- Эх, ну кто тянул Дэя за язык?! – не сдержал горестного вздоха юноша.
- Чудак ты, Умник. Думаешь, я без него не видел, что творится с капитаном? Нам всё равно пришлось бы как-то разрешать этот конфликт. Я уже подготовился и только ждал инициативы от Дэя. Такие, как он, препочитают не плыть по течению, а управлять событиями. Я всего лишь немного ему подыграл.
- А как-то по-другому нельзя? – спросил Юшенг. – Зачем опять обострять ситуацию? Ведь только-только разобрались с Таем, а теперь что? Опять суём голову в петлю?
- По-другому не получится, Умник. У нас считанные часы до выхода в пространство доминанты. Нет времени разрабатывать хитрые планы. Придется рисковать. Или мы, или он. Понимаешь?
Юшенг понимал. Отлично понимал. И помнил, что случилось тогда, в долине, в ожидании атаки «французского» десанта. Помнил темную дыру во лбу курсанта Делуна. Но на этот раз участь безмолвного свидетеля юношу не устраивала.
- Ты верил мне раньше. Поверь ещё один раз. – Великан взял Юшенга за руку. – Я не сделал ничего, чего стоило бы стыдился. Помни об этом, что бы сегодня ни случилось.
- Кроха, пообещай мне одно. – Юшенг твердо взглянул другу в глаза.
- Смотря что.
- Ты не убьешь капитана, пока я не разрешу, – отчеканил юноша.
Зихао сдвинул брови.
- Ты мне разрешишь? Умник, ты что, мой командир?
- Нет, брат Кроха. Какой из меня командир. Считай, я – твоя совесть.

     Армейские прививки и усердный робот-медик поработали на славу. На следующий день Киу окончательно пришел в себя и даже с аппетитом выхлебал целую тарелку какого-то вязкого пойла, которое по рекомендации медицинского комплекса изготовил кухонный автомат. Геолог уже не лежал, беспомощно распластавшись на койке, а сидел, обложенный подушками, словно какой-нибудь император Древней Земли. Вокруг него расположились трое друзей. Чуть ближе к дверям устроился Дэй. На поясе бывшего историка висела кобура с тем самым пистолетом, пуля из которого оборвала жизнь полковника Тая.  Наособицу примостился хмурый Юйчи. К нему первому и обратился Киу.
- Я попросил вас прийти… Хочу поблагодарить. Вы спасли мне жизнь.
Такую длинную фразу геолог не осилил бы и в лучшие времена, а сейчас на заготовленный текст у него ушло чуть не полминуты – сказывались раны. В легких у него по-прежнему сипело и клокотало, хоть уже и поменьше.
- Хорошо, – односложно ответил капитан. – Это всё?
- Не совсем. Есть ещё один вопрос, – перехватил инициативу Зихао, поймав взгляд Дэя. – Клоун, где мы сейчас?
- До выхода из лабиринта семнадцать часов, – сообщил Бэй, сверившись с виртом, подключенным к корабельным системам.
- Времени в обрез. – Зихао обвел мужчин взглядом. – Давайте решать, что делать дальше. Капитан, если желаешь, выскажись первым.
- Избавьте меня от участия в этом спектакле, – процедил Юйчи, с отвращением глядя на великана. – Можно подумать, моё мнение играет какую-то роль.
- А разве нет? – бесстрастно спросил тот.
- Ты – преступник, Чу Зихао. Как и твой приятель Дэй. Стоило мне… отвлечься, как вы сменили пароли рубки и оружейной. А теперь ты делаешь вид, будто тебя интересуют мои планы? Лицемер! – буквально выплюнул Юйчи.
Но Зихао не так-то легко было смутить.
- И всё-таки я хотел бы их услышать.
- Серьезно? Ну что же, тогда слушай. Как насчет того, чтобы вернуться со мной на Тяньцзинь и ответить за содеянное?
- Мне не за что отвечать.
Юйчи улыбнулся. Нехорошо улыбнулся, страшно. Как будто сквозь тонкое, интеллигентное лицо капитана зловещим призраком проступил безумный оскал полковника Тая.
- Так уж и не за что! А убийство беспомощного старика? Оно не считается?
- Убийство? – удивился Бэй, переводя взгляд с безопасника на Зихао. – Какое еще убийство? О чем это он, Кроха?
- В чём дело, Чу? Твои друзья не в курсе? – с издёвкой протянул Юйчи. – Постеснялся рассказать им правду?
Юшенг ожидал, что Зихао рассмеется, или разозлится, услышав такое чудовищное обвинение. Но нет. Великан только тяжело посмотрел на безопасника, так ничего и не ответив. У Юшенга сжалось сердце.
     Так что же? Зихао действительно убил какого-то пожилого человека?! Как такое возможно?! Хотя… если снова вспомнить, как он расправился со Змеёй–Делуном. Беспощадно. Без тени сомнения. Конечно, Делун заслужил смерть, тут и говорить нечего. Но убийство старика… Странно, непонятно. Нет, на этот раз юноша не усомнился в друге: опыт Пекла не прошел даром. Но это не означало, что у него не было вопросов. А еще он очень боялся за жизнь капитана.
- Думаю, тебе действительно пора рассказать нам правду. – Произнес юноша. Ему не пришлось притворяться, чтобы в его голосе прозвучало смятение. Он не забыл предостережение Дэя: капитан должен считать, что ведёт собственную игру, а не участвует в чужой.
Зихао умело подхватил мяч.
- Правду? Правда – это хорошо. Это просто здорово. Только вот загвоздка. Правда – дорога в один конец, Умник.
Юшенг старательно скроил недоверчивую мину. Видимо, получилось неплохо, потому что капитан тут же принялся углублять «трещину» между курсантами.
- Видите? Сплошные отговорки! Поймите вы, наконец! Этот человек не тот, за кого себя выдаёт! Он расчётливый преступник, наёмный убийца. Смотрите, он и сейчас поступает как преступник: припёртый к стенке, начинает угрожать. 
- Нельзя ли поаккуратнее с обвинениями? – подал голос молчавший до сих пор Дэй.
Лицо Юйчи исказила гримаса.
- А вот и наш предатель заговорил! Что, заступаешься за сообщника? Боишься, что вас обоих выведут на чистую воду?
Зихао негромко хлопнул ладонью по столу, но этого звука оказалось достаточно, чтобы в лазарете воцарилась тишина.
- Хватит. Достаточно. Я ни перед кем не собираюсь оправдываться. Не потому, что не могу, а потому, что отвечаю за вас. Я хочу, чтобы вы могли жить своей жизнью, вы все. И ты, капитан, в том числе. Чтобы у вас была свобода выбора. А правда… она ничего вам не даст. Но заберет всё.
- Так… ты убил?
Юшенг вздрогнул. Он совершенно забыл про Киу. Их с Бэем решили не посвящать в план бывшего историка: неопытные в притворстве, Киу и Бэй могли всё испортить. Поэтому сейчас их эмоции были совершенно искренни.
     Маленький геолог приподнялся на подушках. Он здорово похудел, его и прежде выпуклые глаза казались огромными. Зихао потер лоб.
- Неужели нельзя без этого обойтись? – с прекрасно сыгранной досадой спросил он.
- Нет, – с готовностью подтвердил Юшенг. – Без этого нельзя.
- Нет, – эхом откликнулся Киу.
- Извини, дружище. – Бэй виновато потупился. – Мы шли за тобой, в нас стреляли, нас пытали. По-моему, мы заслужили право узнать, из-за чего весь сыр-бор.
- Ну, что скажешь, Чу? – поинтересовался Юйчи. – Похоже, твои друзья не готовы поверить тебе на слово. Не заслужил ты их доверия. Так что, признаешься, или так и будешь юлить?
Зихао хмуро глянул на него.   
- Ладно, – нехотя бросил он. – Честно говоря, я так и думал, что вы упрётесь. Но всё равно надеялся… в общем, предупреждаю в последний раз: эта правда свяжет вас по рукам и ногам. Оно вам нужно?
- Хватит болтовни, – перебил его Юйчи, хищно подавшись вперед и стиснув кулаки. – Историк с Тяньдзиня, Линху Тенгфей. Это ты его убил?
- Я исполнил свой долг, – строго и чётко ответил Зихао. – Человек, известный тебе под именем Линху Тенгфей, действительно расстрелян мной. 
- Тай знал! – Юйчи вскочил, ударив кулаком по столу. Запоздалое раскаяние разрывало сердце капитана. – Знал! Он был прав, черт тебя дери, мерзавца! Поганый убийца! Высшие, и зачем только я его остановил!
- Так зачем же дело стало? Ещё не всё потеряно! – не остался в долгу Зихао, тоже поднимаясь на ноги и требовательно протягивая руку. – Дэй, пистолет!
В голосе Зихао звучала такая неодолимая мощь, что Дэй молча протянул ему пулевик.
     Юшенг онемев от непритворного ужаса, протестующе замотал головой. Бэй предостерегающе вскрикнул. Но великан не обратил на них внимания. Встав вплотную к кипящему гневом капитана, он неожиданно вложил пистолет ему в руку и рывком приставил дуло к своему лбу.
- Давай покончим с этим! – проревел он. – Тебе же не нужна никакая правда, так, капитан? Плевал ты на правду! Ты только мечтаешь отомстить за Тая! Доказать, что ты достойный ученик. Так давай, вперед, нажми на курок! Стань как он! Твой учитель так бы и сделал, можешь не сомневаться!
Юйчи, стиснув зубы, спустил предохранитель, отозвавшийся тихим щелчком. Юшенг вскочил с места, с другой стороны уже поднимался Бэй.
- Назад, – резко приказал Чу, не оглядываясь. – Все назад!
Юшенг замер, боясь неосторожным движением спровоцировать капитана.
     Секунды тянулись и тянулись. Тишина била в уши. Юшенгу казалось, что пульс сейчас порвет вены. Зихао, не моргая, смотрел в глаза капитана. Внезапно в глазах капитана мелькнуло понимание. Юйчи презрительно хмыкнул, скривился и поднял дуло вверх.
- Дрянной спектакль, – процедил он, кладя пулевик на стол. – Подсунул мне незаряженное оружие? Дешёвка!
Зихао не снизошел до ответа. Взяв со стола пистолет, он навел его на спинку кресла и нажал на курок. Грохот выстрела заставил Юшенга схватиться за уши и на миг зажмуриться.
     Когда юноша вновь открыл глаза, Юйчи растерянно рассматривал дыру в обшивке кресла. В воздухе, словно снежинки, кружились хлопья набивки. Кисло воняло порохом.
- Вот ты п-псих, Кроха! – заикаясь, выдавил из себя Бэй. – Точно, чокнутый!
Все зашумели, завозились. Дэй украдкой вытер лоб. Киу снова закашлялся. Капитан безумным взглядом обвел курсантов.
- Ну, что, Юйчи? Теперь ты меня, наконец, выслушаешь? – неожиданно мягко спросил Зихао, положив пистолет.

     «Барракуда» двигалась в автономном режиме, самостоятельно прокладывая курс в извилистом протоке меж трясин, всплывая в узловых точках траектории и тут же вновь погружаясь в пучины низких вероятностей. Её курс был прост и понятен. Она  передвигалась по отрезкам прямых, не ведая сомнений, не терзаясь сделанным выбором, не ужасаясь грядущему. Людям, собравшимся в лазарете, приходилось тяжелее. Их жизненный курс, еще недавно бывший таким же прямым и ясным, с каждой минутой, с каждым словом, произнесенным Чу, становился все неопределённее, всё тревожней.
     Начал Зихао с той самой истории, которую Юшенг уже слышал однажды, тревожной душной ночью, задыхаясь от жара и боли в узкой расщелине, зажатый со всех сторон горячими каменными стенами. 
- Опять ложь! – воскликнул Юйчи, как только Зихао упомянул, что Коммунистическая партия получила власть из рук Высших, а не вырвала её силой из рук преступников- капиталистов. – Что ты несешь, мерзавец?!
- Он прав, – резко бросил Дэй.
- Тебе-то откуда знать?! – запальчиво выкрикнул Юйчи.
- А за что я, по-твоему, сел?! – вспыхнул Дэй. – Вот за это самое меня и отправили на рудники! Такие правильные идиоты, как ты, и отправили!
Юйчи побагровел не хуже полковника Тая.
- Эй, потом поссоритесь, – вмешался Бэй. – Дайте дослушать!
Юйчи неохотно уступил.
- …Хотя армия всячески подчёркивала свой нейтралитет, молодая власть её боялась. – спокойно, как на лекции, говорил Зихао. – Оно и понятно: кому понравится иметь под боком вооруженную, обученную и неподконтрольную организацию? Вот почему, едва разобравшись с внутренними врагами, партия решила захватить флот.
- Как это захватить? – изумился Бэй. – Какими-такими силами? Полицейским со свистком?
- ЦК не собирались воевать, Клоун. Они решили спровоцировать революцию и на флоте.
- Выбирай выражения, Чу! Что значит – спровоцировать?! – возмутился Юйчи.
- Если помолчишь, узнаешь! – неожиданно рявкнул Бэй. – Хватит уже перебивать, ладно?
- Я не желаю слушать клевету на партию! – повысил голос капитан. –  Да еще из уст убийцы! Партия – эталон справедливости и…
- Так иди в каюту и помолись на Красную книжку ! – взорвался Бэй. – Мы тут, если не забыл, на своей шкуре испробовали твою «справедливость»! Вон, посмотри на Киу. Это твоей полковник сделал. Партиец, между прочим! Что, скажешь, не так?!
- Клоун. Хватит, – негромко попросил Зихао. Бэй, скрипнув зубами, умолк.
Юйчи сидел, опустив голову и поигрывая желваками.
- Я же говорю, тех коммунистов можно понять, – неторопливо продолжил Зихао. – Им казалось, что армейская верхушка, будучи по сути реакционной, готовит контрреволюционный путч, вторжение на гражданские планеты. Коммунисты не сомневались, что против регулярных частей им не выстоять. Вот они и решили пойти на превентивные меры. Ими двигал страх, порождённый незнанием. Всё дело в том, что ни в самом ЦК, ни в планеткомах партии не было ни одного военного. Это неудивительно. Ведь Высшие учредили Народную республику своим приказом, коммунистам не пришлось отстаивать её с оружием в руках. Они не воевали. Если бы наша революция свершилась так, как это произошло на Древней Земле, если бы во главе партии стоял не просто политик, а вождь, прошедший горнило сражений, такой, каким был председатель Мао… Если бы наши коммунисты совершили свой Великий поход , если бы познали на себе, что такое война, всё бы обернулось совершенно иначе… Ладно, чего уж теперь об этом… Короче говоря, коммунисты совершенно не представляли, как устроена армия. Они были убеждены, что боевая эскадра ничем не отличается от завода. В том смысле, что матросы и рядовые солдаты – это те же рабочие, младшие офицеры – средний класс, а капитаны кораблей и командующие армиями – угнетатели и капиталисты. Коммунисты вообразили, что стоит только убрать верхушку флота, как солдаты тут же поднимут пролетарское восстание.
- А что, разве не так? – ни на кого не глядя, пробурчал Юйчи.
- В том-то и дело, что не так. Армия устроена иначе. Согласись, от мастерства командира зависят жизни солдат. А от самоотверженности бойцов зависит судьба самого командира. Армия – не тривиальная иерархия власти. Она своего рода братство. Но в ЦК этого не знали. Поэтому приняли наихудшее из всех возможных решение.  Для начала партийные бонзы сделали вид, что полностью доверяют армии. Дали офицерам высокие социальные статусы, генералам – персональные дачи, почести и всё такое. Говоря военным языком, усыпили бдительность противника. Убедившись, что генералы соврешенно успокоились и не ожидают удара, партийцы пригласили высшее руководство флота на празднование пятилетия революции в Бейдзин. Делегацию флота разместили в самом престижном отеле, в уединённой тихой секции. Ну и всё.
- Как всё? – не понял Бэй. – Что всё-то?
- Партконтроль провел операцию «Сянг Йе» . Ровно в половину второго ночи  их агенты ворвались в номера. Должен признать, свое ремесло они знали. Всего за час весь цвет флота был вырезан. Все, до последнего человека.
- Вранье! – Юйчи снова вскочил, сжимая кулаки. – Как ты смеешь, ты, грязный пес!
- Я ожидал, что мои слова тебя не убедят, –  с нажимом ответил Зихао. Дотронувшись до своего вирта, он вывел на середину лазарета общую сферу. – Во время последнего всплытия я скачал кое-какие данные из… закрытых источников. Лучше будет, если вы увидите всё своими глазами.
В вирте вспыхнула заставка: незнакомая эмблема с голографической печатью. Внизу напись: «Главная военная прокуратура НОАК. Совершенно секретно». А затем в сфере пошли снимки.
     Юшенг, не мигая, смотрел на страшные кадры. Залитые кровью номера. На полу, в постелях, в душевых – везде тела, изуродованные, изрешеченные иглами. Зиахо приближал лица погибших, и рядом с ними вспыхивали данные из армейских баз:
Генерал Мо Цянь – главнокомандующий НОАК. Личность подтверждена. Убит.
Генерал-майор Чен Шенли – начальник генерального штаба объединенных флотов республики. Личность подтверждена. Убит.
Генерал… генерал… полковник… снова генерал. Убит, убит, убит.
- Вот  ведь сволочи! – повторял, словно заведённый, Бэй, в ожесточении грызя ногти. – Вот сволочи-то, а?
Юйчи стиснул кулаки так, что побелели костяшки. Дэй пристально наблюдал за капитаном.
- У них… получилось? Революция? На флоте? – Киу нашел в себе силы приподняться на подушках.
Зихао покачал головой.
- Нет, не получилось. И не могло получиться. Я же говорил, в ЦК совершенно не понимали психологию военных. И до сих пор не понимают, если на то пошло. Зато вы – понимаете.
     Юшенг представил, что кто-то убьёт капитана Ляна. Бывший аспирант сильно сомневался, что после этого сержант Тайшу поднимет восстание против консультанта Йи. Скорее, они вместе отыщут убийцу капитана и расправятся с ним. А заодно и с теми, кто его послал.
     Дальнейшие слова великана подвердили его догадку. По словам Зихао, узнав о вероломстве партийцев, солдаты и офицеры пришли в неистовство. По кораблям, базам и гарнизонам прошли стихийные митинги с единственным требованием: отомстить за командиров. Экстренно избранный новый состав генштаба принял решение. На следующий день эскадры начали стягиваться к границам гражданского сектора.
- А что эти, в ЦК? – злорадно спросил Бэй. – Небось, сразу наложили в штаны!
- Само собой. Когда боевые корабли направились к столице, они поняли, что дело плохо. Против армии они бы не выстояли и дня. Как вы, наверное, уже догадались, у них оставался только один выход.
- Сдаться? – наивно предположил Бэй.
- Как бы не так. Они бросились за помощью к своим благодетелям, к Высшим. Надо признать, те не подвели своих протеже. Постарались на славу.
- Дьявол! Высшие уничтожили наш же флот?! – Юшенг даже не заметил, что вскочил и кричит, переполненный той же яростью, что обуревала когда-то солдат, чьих командиров убили предательским ударом в спину.
- Нет, Умник. Конечно, нет. Они поступили хитрее. Высшие выступили в роли мудрых и беспристрастных посредников.
- И что? – не унимался Бэй. – Хочешь сказать, им удалось всех помирить?
- Им удалось не допустить кровопролития, не более. Высшие знали, на что давить. Под их нажимом флот вернулся к местам дислокации, а партия обязалась не лезть в дела военных. Именно с тех пор между нами выросла Великая стена. По договору с Высшими мы защищаем доминанту, а республика снабжает нас оружием и снаряжением. На этом всё. Гражданские не появляются во флотских мирах, мы не суемся к ним. На гражданских планетах есть гарнизоны, просто ради упрощения логистики. Но сказать по совести, они охраняются построже иных тюрем, причём с обеих сторон. Ну а для народа, как всегда, придумали сладкую сказочку про единство партии и флота. В президиум ЦК посадили нескольких ряженых генералов, под видом представителей армии, в армии действует сеть военных парторгов, многие из которых стучат в Партконтроль. Время от времени отличившимся бойцам организуют турне по республике, чтобы люди знали своих героев и видели, ради кого вкалывают и терпят лишения. Вот такая история.
- То есть, получается, все остались довольны? – с явным облегчением спросил Юшенг.
Зихао рассердился не на шутку.
- Довольны?! Ты издеваешься, Умник? Высшие выкрутили руки флоту, который их защищает! Мы каждый день расплачиваемся жизнями, чтобы они могли благоденствовать на своих уютных планетах, а они приняли сторону преступников! Ведь мы так и не смогли добиться выдачи убийц. Высшие запретили. Ещё бы! Коммунисты – их креатура, их любимые детища. Само собой, Высшие их прикрыли. Это ли не предательство?!
- Получается, наши просто утёрлись и всё?! – возмутился Бэй.
- Нет! – отрезал Зихао. – Мы ничего не забыли. И не простили. Но проблема в том, что у флота связаны руки. Стоит Высшим получить доказательства, что флот продолжает расследование массового убийства офицеров, и «Благоуханная ночь» покажется нам мелкой неприятностью. Вот почему при Главной военной прокуратуре создали специальное секретное управление. Оно буквально по крохам собирало улики, стараясь не привлекать к себе внимания. Следователям потребовалось десять лет, чтобы вычислить всех виновников трагедии. От тех, кто нажимал на курок и до тех, кто отдавал приказы. Когда прокуратура собрала необходимые доказательства, состоялся закрытый трибунал. После того, как судьи вынесли обвинительные приговоры, контрразведка сформировала особое подразделение «Хуэй» . Задача «Призраков» – обнаружение осужденных трибуналом и приведение приговоров в исполнение.
- Вот это да! Как в фильме! – хохотнул Бэй, азартно хлопнув в ладоши.
А вот Юшенгу стало совсем  не до смеха. Он всё больше беспокоился. Теперь-то ему стало понятно, что имел виду Зихао, предупреждая их, что правда – путь в один конец. Великан открывал им поистине страшное знание. За себя с Киу и Бэем юноша не беспокоился: их судьбы и без того уже намертво переплетены с судьбой Чу, и великан это знает. Они не угроза тайне. Но, ради всего святого, зачем Зихао рассказывает о таких вещах Дэю и Юйчи?! Что он собирается делать с ними потом? Или… Чу уже принял окончательное решение об их судьбе?
Перед глазами юноши вновь замаячила тень курсанта Делуна с кровавой дырой во лбу.
Нет, такого нельзя допустить! Ни в коем случае нельзя!
- Кроха, тебе не кажется, что уже хватит? – деланно спокойным тоном произнес он.
- Нет уж, Чжан! Я хочу дослушать эту побасенку до конца! – тут же воскликнул Юйчи.
- Почему это побасенку? – возмутился Бэй. – По-моему, всё логично.
- Не будь таким наивным, – снисходительно фыркнул Юйчи. – Ты что, не видишь? Он специально выдумывает какие-то дикие истории, лишь бы увести нас от своего преступления. Картинки какие-то… Мало ли, где он их насобирал? Ты проверял? Голографическую эмблемку с красивой печатью каждый может нарисовать. А эти его «Призраки»? Невидимые каратели, которые орудуют под носом у спецслужб, а те ничего и не замечают! Эй, Чу? Что насчет спецслужб? Они специально не мешают твоим «призракам»? По доброте душевной, или просто стесняются?
     Юшенг заметил, как по лицу Дэя скользнула торжествующая улыбка. Высшие, чему он радуется?! Тут впору бежать без оглядки!
     Юшенг не знал, что предпринять, что сказать, как прекратить гибельную исповедь друга? Он пытался поймать взгляд Зихао, показать ему, что пора умолкнуть, но тот игнорировал его попытки.
- Почему же «не мешают»? Пытались, причём с самого начала. Только у них ничего не вышло. – Ответил он капитану. – «Призраки» опытнее ваших спецслужб, лучше подготовлены, не оставляют следов. Так что, в конце концов, осужденные убийцы осознали, что никакие партконтроли их не защитят. Вот тогда-то они и решили пуститься в бега. Расползлись по всей республике как тараканы. Сменили имена, личности, забились в норы.
- Так этот… как его… Линху Тенгфей был одним из них? – ахнул Бэй.
- Его настоящее имя – Линг Фэй. Когда-то он возглавлял отдел силовых операций Партконтроля. Линг Фэй – вдохновитель и автор «Благоуханной ночи». Он был последним в списке разыскиваемых преступников. Самым коварным. Самым хитрым. Наши искали его тридцать лет!
     Вирт-сфера послушно проиллюстрировала слова Зихао. Вот старый историк Линху Тенгфей. Снимок подтвержден электронной сигнатурой центрального архива Тяньцзиня. А вот подтянутый человек средних лет во френче с эмблемой Партконтроля, пожимающий руку генеральному секретарю, который приобнимает его за плечо. Это уже Линг Фэй. Тоже подтвержденный снимок, на этот раз из архива ЦК КПК, из самого Бейдзина. Система поместила оба портрета рядом, окружила сетью узловых точек . Провела сравнение. Совпадение – 99.9. Безобидный старый историк Линху Тенгфей. Военный преступник Линг Фэй. Один и тот же человек. В голове не укладывается!
- Здесь все материалы, включая протоколы заседаний трибунала, – добавил Зихао. – Я запросил их вместе со снимками места преступления. Хочешь просмотреть, капитан?
- Не нужно, – глухо произнес Юйчи, глядя в пол. Руки капитана подрагивали. Видимо, подтвержденные снимки его доконали. – Кто ты на самом деле, Чу Зихао?
- Майор отдела специальных операций. Командир отряда «Призрак».
- Чего-то я ничего не понимаю! – удивился Бэй, оглядываясь в поисках поддержки. – Если ты – майор, почему не вытащил нас сразу? Притащил сюда… Нас же тут чуть не пригробили!  И вообще, какого чёрта ты забыл на Пекле? Зачем весь этот… маскарад?
- Наш майор решил словить рыбку покрупнее. – Юйчи говорил уже без прежней ненависти, хотя в его взгляде по-прежнему сквозила неприязнь. – Он переключился на Чжана с его алгоритмом. И родной армии польза, и еще одна медалька на грудь.
- Ты так говоришь, как будто вы с Таем не охотились на Чжана! – заметил Дэй. – Юйчи, дружище, очнись уже, наконец! Тай вбил тебе в голову, что Чу – преступник. Теперь ты видишь, что это не так! Зачем же цепляться за старые заблуждения?
- Притормози, друг Дэй. – перебил бывшего историка Зихао. – Тебе проще. Ты-то и раньше знал правду. А у капитана за час все мировоззрение встало с ног на голову. К тому же, он в чём-то прав. Чжан меня заинтересовал, не отрицаю. Но на Пекле я торчал не из-за него.
- А почему? – тут же спросил Бэй.
- Скажу вам честно. На Тяньцзине я облажался. Провалил операцию, как зеленый новобранец. Растерял навыки, слишком давно не выходил в поле. Думал, так и состарюсь в центре планирования. Но когда, наконец, после стольких лет появился след Линг Фея… По- хорошему, мне бы послать кого-то из действующих оперативников, а я решил пойти сам. Зря, конечно. Но, понимаете, уж очень хотелось своими руками поставить последнюю точку. По плану, я должен был выстрелить и тут же уйти, ничего более. Но мы так долго искали эту изворотливую гадину… Когда я, наконец, добрался до него, когда посмотрел ему в глаза… я просто не смог удержаться. Я решил сказать ему… зачитать приговор… В общем, получилось глупо, по-дилетанстки. Пока я распинался, Линг Фей вызвал подмогу. Задание я закончил, но чисто уйти уже не получилось. Пришлось использовать резервную легенду. Притвориться пьяным, подраться с полицией. В общем, капитан об этом расскажет лучше меня, они с Таем раскусили мою хитрость. Но пока они соображали, что к чему, я уже оказался на военном транспорте.
- Ну так и ушёл бы прямо с него! – пожал плечами Бэй. – Чего было валандаться в учебке? Лично я бы так и сделал.
- Не всё так просто, Клоун. Ты забываешь о главном. Партконтроль из кожи вон лез, чтобы раздобыть доказательства причастности флота к этим смертям. Если бы республиканские спецслужбы нашли неопровержимые улики, если бы им удалось связать армию хоть с одной ликвидацией, партийцы смогли бы привлечь к делу Высших. А Высшие – не из тех, кто предупреждает дважды. Они бы не потерпели нарушения соглашения. Раз я наследил, мне было необходимо убедиться, что за мной нет хвоста. Поэтому я и сидел на Пекле, наблюдал, выжидал. Как видите, не зря. Вы, капитан, меня все-таки выследили. Партконтроль был бы в восторге.
- Ошибаешься. Бейдзин запретил нам расследовать убийство Линху… Линг Фея. – Юйчи справился с эмоциями, но по-прежнему смотрел на Чу с неприязнью. – Не подскажешь, почему?
- Откуда мне знать? Я могу только предполагать. В ЦК знали, что Линг Фей – последний в нашем списке. Очень надеюсь, что они решили воспользоваться случаем, чтобы покончить с прошлым. Разрушить стену и начать отношения с армией с чистого листа. Если я прав, то это здорово. Как по мне, флоту и партии давно пора договориться. Может, на этот раз действительно удастся покончить с этим бессмысленным разделением.
- Ясно.
- Ну, капитан, я ответил на твои вопросы? – мягко  спросил великан.
- Ответил, – неохотно отозвался тот. – У меня нет к тебе претензий, майор. У меня ни к кому из вас нет претензий. Ты рад?
- Нет, – ответил Зихао. – Рановато радоваться.
- А я всё гадал, когда же сработает твое «правда заберет у вас всё», – кинул пробный шар Юшенг. – Ты это имел в виду?
- Именно так, – подтвердил Зиахо. – Я предупреждал.
- Что, так захотелось оправдаться, что сболтнул лишнего? – колко спросил Юйчи. – Теперь мы слишком много знаем, чтобы отпускать нас живыми?
- А ведь Дэй прав. – Зихао даже бровью не повел в ответ на обвинение. – Тай действительно здорово промыл тебе мозги. Иначе бы ты и сам всё понял. Я совсем не это имел в виду, когда говорил о правде. Теперь вы узнали настоящую историю нашей республики. Не героические сказки, а жестокую правду. И спорю на что угодно, вы уже не сможете жить по-прежнему. Зная, что в основе всего лежит ложь и кровь. Это будет разъедать вас изнутри. Вам захочется сбежать от всего этого. Только от партконтроля не очень-то побегаешь, поверьте мне на слово. А лучше верьте не мне, а спросите Дэя, он через это прошел. И чем это для него закончилось? Работой на побегушках у бандитов. А потом и вовсе командировкой в один конец. Вот что я имел в виду. Правда забрала у вас неведение. Возможность жить в светлом и добром мире. А взамен она даст вам только невзгоды и испытания. И лишь один маленький шанс победить. Совсем крошечный, но всё-таки шанс.
- Мне кажется, или ты хочешь нам что-то предложить? – приподнял бровь Дэй.
- Верно, друг Дэй. У меня действительно есть предложение ко всем вам, – серьезно сказал Зихао. – Дело в том, что по большому счету, полковник Тай был прав. Нынешнее положение республики – это шаткое равновесие. Стоит только ему нарушиться, наступит конец. Полковник предчувствовал это. И делал всё, чтобы спасти республику. Как мог, по своему разумению. У нас есть шанс продолжить его дело, только по-другому. Не уничтожая всё на своем пути. Не пытаясь перекроить сложившуюся систему по своему разумению.
     Юшенг, наконец-то, прозрел. Подумать только! То, что он наивно считал попыткой мирно разойтись с капитаном, оказалось тонкой вербовкой. Отчаянный вояка намеренно разыграл смертельно опасный спектакль, который мог закончиться для него пулей в голову, только для того, чтобы подготовить Юйчи к этому мгновению. К моменту истины. Сейчас Юйчи убежден, что сам выжал из Зихао признание. Заставил открыть карты.  Ха! Ну конечно! Попробовал бы Зихао прямо сказать капитану: «Давай-ка, друг Юйчи, я уничтожу твою картину мира, наговорю гадостей про партию и правительство, а потом предложу поучаствовать в одной сомнительной сделке». Да Юйчи, не сходя с места, послал бы «преступника» подальше! И слушать ничего не пожелал бы. А сейчас только посмотрите на него! Вон, как глаза заблестели! Зихао дал капитану иллюзию свободы выбора, при этом жёстко детерминировав единственно возможный путь. И, похоже, не ошибся. Для таких, как капитан, настоящее, большое дело – лучшее лекарство от душевных мук. К тому же хитроумный Зихао увязал будущую работу с данью памяти полковника Тая, с делом его жизни. Для капитана это – уникальный шанс искупить пролитую кровь учителя. Да теперь Юйчи не просто пойдет, он побежит по этой дорожке похлеще любой гончей! Недаром Дэй выглядит довольным, как кот, поймавший жирную мышь. Этот-то с самого начала понял, куда ветер дует. Да уж, они с Чу друг друга стоят. Два хитрована.
- Тай не зря охотился за Чжаном, – признался Зихао. – Насколько я могу судить, алгоритм нашего Умника действительно перспективен.
Юшенг потупился. Он не слишком любил, когда ему начинали петь дифирамбы.
- Весь вопрос в том, кто им воспользуется и для чего. Полковник Тай хотел применить алгоритм для того, чтобы  заставить членов ЦК плясать под свою дудку. Не из корысти. Он действительно хотел навести порядок в республике. В принципе, идея неплоха, только, ты уж извини, капитан, к тому времени Тай совсем свихнулся, и его вмешательство привело бы к гражданской войне и, как мне кажется, к гибели республики.
- Да ладно! – недоверчиво воскликнул Бэй. – Из-за какой-то формулки?
- Это не какая-то там «формулка», Клоун! – резко возразил Зихао. – Алгоритм нашего Умника странная штука. Он только называется «Оптимизация организационных процессов в области поставок в тяжелом машиностроении».
Юшенг поразился – друг запомнил даже название его диссертации! Похоже, он куда серьезнее отнесся к его работе, чем показывал.
- Возможности алгоритма Умника гораздо шире. Тай сразу это понял. Суть алгоритма в том, что он способен находить закономерности, даже если данных кот наплакал. Собственно говоря, из-за этого и началась вся заваруха. Алгоритм Умника вычислил систему, из которой идут поставки вероятностных двигателей во всю доминанту.
- И что с того? – не понял Бэй. – Подумаешь, двигатели!
- В прошлый раз, еще в Старой республике, когда ученым академии Цюши удалось получить сходные данные, вместе с ними была уничтожена вся колония Ханчжоу. Кто-то очень не хочет, чтобы об этой системе стало известно.
- Да ла-адно! – недоверчиво протянул Бэй. – Это ты уже сочиняешь!
- Он прав. Мы потому и занялись делом Чжана, – неохотно подтвердил Юйчи. – Из-за его открытия весь Тяньцзинь мог взлететь на воздух.
- А что там, в той системе? Какие-то суперсекретные заводы? – жадно спросил Бэй, уважительно  покосившись на Юшенга.
- Не знаю, – ответил капитан. – 28-ая Трех императоров не относится к человеческим мирам. Похоже, ваш друг умудрился влезть в дела Высших.
- Да ладно! – Бэй был поражен. – Ребята, о чем мы говорим?! Это же Высшие! Пусть они были не совсем справедливы к флоту, но ведь в итоге именно они предотвратили гражданскую войну, так? Они бы не стали уничтожать мирную планету! Высшие по определению не могут быть убийцами!
- Никто не обвиняет Высших, – подтвердил Юйчи. – Подозреваю, здесь постарались какие-то наши службы. То есть, спецслужбы Старой республики.
- Серьезно?!
- Есть директива… – признался Юйчи. – Секретный список запрещенной информации. Когда выяснилось, что раскопал аспирант Чжан, нам с Таем едва не пришлось зачищать весь Нанькайский университет. Координаты этой проклятой системы проходят как гостайна нулевого уровня. Серьёзнее вообще не бывает.
Юйчи и сам не заметил, как из его голоса исчез холод. Вопрос захватил его целиком. Дэй обменялся с Зихао торжествующими взглядами.
Бэй обескуражено почесал бритый затылок.
- Ну дела-а. А ты не размениваешься на мелочи, брат Умник.
Юшенг только развел руками. Внезапно Бэй нахмурился.
- Получается, у нас в руках что-то вроде водородной бомбы?
- Хуже, – решительно ответил Зихао. – Открытие Чжана в неправильных руках – невероятно опасная штука, говорю прямо. Смотрите, полковник Тай даже пошел на союз с Консорциумом, лишь бы алгоритм не заполучила армия. Он был уверен, что генштаб обязательно постарается с его помощью захватить власть в республике.
- А это так? – снова насторожился Юйчи.
Дэй поморщился.
- Не знаю! – искренне ответил Зихао. – Откуда мне знать? В генштабе тоже может найтись какой-нибудь маньяк, мнящий себя богом. И упаси Высшие, если алгоритм попадет к нему в руки.
- Постой… Я тебя правильно понял? Так ты не собираешься передавать алгоритм своим? – опешил капитан.
- Нет, друг Юйчи, не собираюсь. Я вообще не собираюсь никому его отдавать. И Умнику не позволю, – добавил великан, заметив, что Юшенг уже раскрыл рот, чтобы возразить. – Сейчас об алгоритме знаем только мы шестеро. Пусть так и останется. А друг за другом мы всегда сможем приглядеть.
- Так ты предлагаешь просто забыть о нём? – прищурился красавчик Дэй.
- Вовсе нет. Я предлагаю воспользоваться им ради цели, которая того стоит. 
Бэй вспеснул руками.
- Кроха, ты же только что расписывал нам, как будет плохо, если пытаться что-то исправить в республике! Про равновесие и всё такое.
- А я и не говорю про республику. Наша республика, при всех её плюсах и минусах, развивается. Вот и в отношениях партии с армией вроде начинает налаживаться. Они справятся и без нас. А что гласит правило номер хрен его знает какое, курсант Чжан?
- Если что-то и так работает, не суй туда свои кривые руки! – бодро отрапортовал Юшенг и добавил с нежностью. – Это восьмое правило, старый учитель Люйцю повторял его при каждом удобном случае.
Все, включая даже Юйчи и Киу, с удовольствием рассмеялись.
- И какая же у тебя «великая цель»? – посмеиваясь, спросил Дэй.
- Вы никогда не задумывались, откуда в республику поступает людской ресурс? Откуда вообще берутся люди?
Все переглянулись.
- Как откуда? Из центров пробуждения, – с недоумением глядя на Зихао, как если бы тот спросил, откуда берется огонь, ответил Юйчи.
- Ты ответил на другой вопрос. Да, в центрах пробуждения мы выходим из анабиоза, осознаем себя, получаем базовые знания. Оттуда нас рассылают по училищам первичной специализации. А я спрашиваю о другом. Откуда в центры пробуждения приходят грузы со спящими?
- Ну ты спросил! – нервно хохотнул Бэй. – А откуда берутся трясины и почему оттуда никто не возвращается?
- Тоже интересный вопрос. Только алгоритм Юшенга не даст на него ответа. Он работает в условиях нехватки данных, а не полного их отсутствия. Но что касается людей…
Неугомонный Бэй снова перебил великана.
- Да ладно, причем тут его формула?
Юшенг почувствовал себя задетым.
- А притом, что это как раз задача на поиск путей оптимизации поставок, – пояснил он. – Я для этого и создавал свой алгоритм, что бы решать такие задачи. Ребята, послушайте, мне кажется, Зихао прав. Если постараться, можно попробовать найти источник!
- Что это даст? – сипло спросил Киу. – Зачем?
Как не странно, но на его вопрос ответил не Зихао, а Дэй. Бывший историк был потрясен и не скрывал этого.
- Как зачем?! Это всё изменит! Если мы выясним, где и как воспроизводят людей, мы сможем начать делать это сами! Представляете? Мы сможем получить независимость от Высших! Мы больше не будем им ничем обязаны. И тогда… – у него даже горло перехватило от волнения. – Тогда мы сможем, наконец, остановить эту проклятую войну. Хватит людям гибнуть непонятно за что! И нашим, и русским, и французам, и всем остальным. Хватит. Покончим с этим безумием раз и навсегда! Так, Чу?
- Именно,– подтвердил Зихао. – Война – вот корень зла. Остановим её – и человечество сможет идти дальше, не тратя силы на бесконечное самоуничтожение.
- Ого! – присвистнул Бэй. – Вот это я понимаю, задачка!
- Вы думаете, вам разрешат таким заниматься? – осторожно заметил Юйчи. – Что-то мне подсказывает, что эта тема под таким же запретом, как и 28-ая Трех Императоров.
Зихао щелкнул пальцами:
- В том-то и вся идея, что мы ни у кого не будем спрашивать разрешения, друг Юйчи. Мы всё выясним сами.
- Мы? То есть, мы вшестером? Ну ты сказал, Кроха! Это даже не смешно! – Бэй, со свойственным ему ослиным упрямством, тут же встал в позу.
- Задачка не из легких, но нам она по силам. Да вы посмотрите сами: мы же идеальная команда! Чжан – уникальный ученый-аналитик. Он и его алгоритм – ядро и мозг операции. Бэй, ты возьмёшь на себя добычу и обработку информации. Юйчи обеспечит правовую поддержку.
- Как это? – удивился капитан.
- Если человек из нашей команды встанет во главе планетарной службы безопасности, это даст нам такой плацдарм и такую систему предупреждения, о каких можно только мечтать!
- А с чего ты взял, что 8-ой отдел достанется мне?
- Тай тебя к этому готовил. К тому же, у тебя будем мы. С помощью алгоритма Чжана мы поможем раскрыть столько дел, что у тебя просто не останется конкурентов. Ты не отдел, ты весь МГБ под себя подомнешь. А Бэй наладит обмен данными между нами так, что ни одна живая душа ни о чем не догадается.
- Запросто, – показал большой палец программер. – Уж в этом-то я спец!
- А я? – Красавчик Дэй картинно пригладил усики.
- Если ты не против, было бы здорово, если бы ты вернулся в Консорциум.
- Что?! – Дэй вскочил, его лицо искозила гримаса отвращения. – Дьявол, конечно я против! Я ещё как против!
- Погоди, не кипятись. Чу прав. – Зихао поддержал ни кто иной, как капитан Юйчи. – Если МГБ будет в наших руках, то логично попытаться…
- …заполучить и Консорциум, – закончил за него Зихао. – Хотя бы для того, чтобы потом, когда главная цель будет достигнута, прихлопнуть это осиное гнездо одним ударом. Так что, не возражаешь?
- Нет уж, я возражаю! – Дэй прижал руки к груди. – Я решительно возражаю! Вы хоть понимаете, о чем просите?! Я только-только вырвался! Жань наконец-то считает меня мертвым…
- Жаня я возьму на себя, – процедил капитан. Юйчи оживал на глазах. Масштаб задачи захватил капитана. К тому же, идея Чу точно пришлась бы по вкусу полковнику Таю. Тому Таю, каким он был когда-то. Капитан чувствовал себя обязанным принять участие в этой грандиозной затее хотя бы в память о наставнике. – Считайте, дни Жаня сочтены. Гораздо важнее придумать, как поставить тебя на его должность.
- Это-то как раз несложно, – неохотно признал Дэй, убедившись, что остался в меньшинстве. – Для Консорциума главное что? Прибыль. Если Юшенг поддержит меня своим алгоритмом, мы покажем такие результаты, что Консорциум на коленях будет умолять меня принять должность.
- Сделаем, – бодро отозвался Чжан. У него даже голова закружилась. Масштаб задуманного Зихао поражал. Впервые в жизни Юшенг ощущал себя всесильным. Перед ними открылись все дороги. Казалось, любая задача теперь по плечу.
- И я кое-чем подсоблю. У Жаня в базах данных наверняка найдется, чем поживиться, – ревниво добавил Бэй, привыкший к тому, что все восхищаются именно его способностями.
- Ну? Вы видите? Мы же идеальная команда, ребята! – убежденно воскликнул Зихао.
- Эй, а я? – подал голос Киу, о котором в угаре фантастических перспектив все как-то забыли.
- Ты? А ты поправляйся. Ты нам пригодишься. Видишь, сколько у нас всяких начальников? Региональный консул Консорциума, начальник восьмого отдела МГБ, ведущий ученый, старший программист. Должен же на всех нас быть хоть один подчиненный? – закончил под общий смех великан.
- Ну так что, братцы, посмотрим, какие карты прячут Высшие в рукаве? – воинственно спросил Бэй. Как всегда, едва прекратив возражать, он стал самым горячим апологетом идеи.
Возражений не последовало.
- Что теперь? Возвращаемся на Тяньцзинь? – вновь спросил Юйчи. На этот раз в его голосе не было безразличия. Капитан уверовал. И теперь, задним числом, ему было страшно представить, что могло бы случиться, не останови он обезумевшего полковника.
- Нет, – покачал головой Зихао. – Нам придется разделиться. Мы с Киу и Бэем будем работать под прикрытием флотской разведки. Я выбью из руководства независимость нашего отделения. Вы с Дэем отправитесь на Тяньцзинь. Канал связи обеспечит Клоун.
- Будет сделано, – кивнул Бэй.
- А я? – недоуменно воскликнул Юшенг.
- Ты… Это тебе выбирать, братишка. Можешь отправиться с нами. Можешь вернуться в Нанькай.
- Ну да, так меня в Нанькае и ждут, с распростертыми объятиями.
- Обвинение снимут, – пообещал Юйчи. – Реабилитацию я тебе гарантирую.
- Так что, Умник?
Юшенг задумался. Он как-то не задавался подобным вопросом, считая, что с прошлым покончено навеки. Зихао, как бывало не раз, застал юношу врасплох. Бывший аспирант был категорически не готов решать. Но потом он представил себе, как читает однообразные лекции перед дремлющими студентами, как сидит на скучных учёных советах, ездит на работу и возращается в уютную квартирку… День за днем. Год за годом. Будет погружаться в тусклую жизнь, обрастать паутиной…  И ему стало страшно.
- В Нанькай я не вернусь, – решительно заявил он. – Но мне нужно на Тяньцзинь.
- Зачем? – изумился Бэй.
- Есть одно незаконченное дело.
Зиахо вздохнул.
- Этого я и опасался.
- И не зря. – Отрезал Чжан.
- Ты, что ли, хочешь найти убийцу своей девчонки? – догадался Бэй.
- Хочу, – суховато подтвердил Юшенг. Иногда бесцеремонность Бэя ему претила. – Тебе это как-то мешает?
- Да нет. Я что, против? Только… это у тебя, может, займет целый год. А нам что, сидеть и ждать?
Возражение пришло совершенно неожиданно совсем с другой стороны.
- Друг Чжан, я тебя понимаю. – Юйчи неловко улыбнулся. Было больше похоже на нервную гримасу.  – Но тебе нельзя заниматься этим самому.
- То есть, мне надо просто взять и всё забыть?! – вспыхнул юноша. – Простить?!
- Нет. Не так. Доверь это дело мне. Это, в конце концов, моя работа. Я достану мерзавца. Клянусь, он получит по заслугам.
- А что, тоже вариант! – начал было бодрым голосом Бэй, но Зихао сжал его колено, и программер заткнулся.
     Юшенг ломал пальцы, мучительно размышляя. В лазарете повисла пауза. Дэй незаметно переводил взгляд с Юшенга на Зихао. А Зихао смотрел Юшенгу прямо в глаза. Великан понимал его, как никто другой. Он знал, что сейчас вспоминает Юшенг. Одну-единственную фразу из их давнишнего, еще на каторжном транспорте, разговора: «Когда все это, наконец, закончится…. – сказал тогда Зихао. – Посмотри мне в глаза и скажи: после всего этого, когда ты вернешься домой и найдешь того, кто сделал все это с тобой и с Сюэ Сяомин… Ты что, просто возьмешь и позвонишь в полицию?».
     Юшенг заглядывал сейчас в самую глубину своей души. Согласиться на предложение Юйчи – значит, отдать преступника в руки правосудия. Отстраниться. Разве этого он хотел? Но вот вопрос: что ему нужно на самом деле, правосудие или месть? Сколько раз, прорываясь через полосы препятствий под жарким солнцем Пекла, сидя в самых разных камерах, вися над бездной, падая в гибнущем шаттле, задыхаясь в горячке боя, сколько раз он мечтал найти того подлеца, который отнял у него Сяомин, отнял доброе имя, отнял будущее.  Отнял всё, что аспирант Чжан Юшенг считал жизнью. Сколько раз он мечтал сомкнуть пальцы на его горле и смотреть, смотреть, как эта тварь будет хрипеть и задыхаться. Как, наверное, хрипела и задыхалась Сяомин, когда он её душил. Да, именно этого он хотел ещё неделю назад. Но сейчас, вспоминая налитые кровью, безумные глаза полковника Тая, Юшенг не испытывал ничего, кроме отвращения. Убийство – не выход. Это лишь виток спирали, ведущей в пропасть.
Надо решать. Прямо здесь, не откладывая. Пока не поздно. Пока ещё проклятый вирус полковника не отравил его кровь.
- Согласен, – выдавил из себя юноша, протягивая руку капитану. И не выдержал, посмотрел украдкой на Зихао. Великан мягко улыбнулся.
     Он действительно лучше всех понимал Юшенга. И сейчас Чу Зиахо думал, что не ошибся, когда самовольно изменил план эвакуации. Когда остался на Пекле пестовать Чжана, наивного несмышленыша, словно садовод, пестующий нераспустившийся цветок. Конечно, алгоритм Юшенга невероятно важен. Но еще важнее то, что пройдя через ад, этот мальчик не сломался, не озлобился, не перековал свою боль в ненависть ко всем окружающим, подобно несчастному полковнику Таю, взвалившему на себя груз ответственности за целую доминанту и сломавшемуся под гнётом непосильной ноши. Лишения лишь закалили бывшего аспиранта, превратили в настоящего мужчину. Такого мужчину, который сумеет обуздать мощь созданного им самим джинна. Который не применит сам и не позволит другим применить эту невероятную силу во зло. Честное слово, ради этого стоило немного покоптиться под горячим солнышком Пекла. К тому же у Зихао так давно не было отпуска, что три спокойных месяца на тыловой учебной базе пришлись как нельзя кстати. Зато теперь начнется такая работа, что будет не до передышек. Интегрировать друзей в общую структуру, добиться разрешения на создание автономоной команды, разработать прикрытие… В общем, дел невпроворот.

- Прежде, чем Клоун откроет рот, я хочу кое-что сказать. – Безаппеляционно заявил  Зихао, как только за Юйчи и Дэем закрылась дверь.
- Да я и не собирался, между прочим… – Возмутился было тот, но Юшенг насмешливо посмотрел на него, и программер, запнувшись, умолк. Зиахо выглядел непривычно смущенным.
- Значит так. Веду этот разговор в первый и последний раз. Да, я обманывал вас. И не собираюсь за это извиняться или оправдываться.
- И не надо. Помнишь, ты мне как-то сказал, что на войне не стоит искать правду? Тогда я сомневался, но сейчас понимаю. Иначе на войне никак. Мы же видели, что стоит на кону. – Ответил за всех Юшенг. –Так что никаких обид, Кроха… или товарищ майор? Как теперь правильно?
Зихао улыбнулся.
- Ты же Умник. Уж на такой простой вопрос ты и сам можешь ответить.
Но Юшенг не принял шутливого тона.
- Нет. Не могу. Это не моё дело. Ты столько раз менял обличья, что только тебе решать, на каком остановиться. Подумай и реши, кто ты для нас. Не мы. Только ты сам.
- Сам. – Эхом подтвердил Киу. И даже легкомысленный Бэй, открыв было рот, захлопнул его и ограничился кивком.
- Я бы не стал рассказывать вам всего этого, если бы не считал своей командой. – Твёрдо ответил Зихао. – Не подчинёнными, а единомышленниками. Знаете, что забавно? За эти три месяца я провёл с вами наедине столько времени, сколько не проводил ни с кем из моих подчинённых «Призраков». Сейчас я знаю вас, наверное, лучше чем вы сами. И доверяю вам также, как себе. Так как, это достаточный ответ?
- Значит, всё-таки Кроха? – Радостно осклабился Бэй.
- Только не думайте, что я позволю вам сесть мне на шею. – Предупредил довольный Зихао.
- Опять врешь. Мы, если уж на то пошло, уже три месяца на ней сидим. – Облегченно рассмеялся Юшенг. Вслед за ним расхохотались остальные. Даже Киу, морщась от боли, тихонько хихикал, прижимая здоровую ладонь к груди.
Напряжённость, витавшая в воздухе, развеялась. Друзья принялись с жаром обсуждать планы.
- Сколько нужно времени, чтобы воссоздать алгоритм? – Первым делом спросил Зихао.
- Ну… если Клоун поможет с программингом… – задумался Юшенг.
- Клоун поможет, – безапелляционно заявил Чу. Бэй возмущенно фыркнул, но сдержался. – Так сколько?
- Ну… пару недель. А что?
- Две недели нормально. У нас, братцы мои, осталось ещё одно незаконченное дельце. – Зихао выразительно посмотрел на курсантов.
- Что, опять на Тяньцзине? – недовольно спросил Бэй.
- Нет.
- А где же? – удивился программер.
- Мы кое-кому сильно задолжали. – Туманно намекнул Зихао. – Этот человек сделал всё возможное, чтобы спасти наши шкуры. Теперь наша очередь помочь ему. Догадываетесь, о ком я?
Бэй с Киу переглянулись.
- Ты про Дэя? – Предположил программист. – Так вроде мы ему как бы и так помогаем… или ты не про него? Что-то я опять ничего не понимаю…
Зихао только таинственно улыбался, пристально глядя на бывшего аспиранта.
«Опять он со своими фокусами. – Вздохнул про себя Юшенг. – И не надоело в игры играть? А еще майор…»
Он перебрал в уме имена тех, кто так или иначе связан с четверкой курсантов. Не так уж много имён, если разобраться. Так кто же сделал всё… явно не один из присутствующих на борту «Барракуды». Кто-то другой… На Тяньцзине? На Пекле? Постепенно перечень уменьшался, имена отсеивались одно за другим. Пока не остался совсем короткий список. Сержант Тайшу. Консультант Йи. Капитан Лян. Внезапно всё стало понятно. Зихао сам дал подсказку, сказав: «теперь наша очередь помочь ему».
- Капитан Лян. Верно?
- Так точно. – С удовольствием подтвердил великан. – Именно капитан Лян Джиган.
- Эй, что за шутки?! – Возмутился Бэй. – Ваш дорогой Лян подыграл этому чокнутому полковнику, послал нас на убой. А по-вашему, получается, он наш спаситель? Слушай, Кроха, может, Тай тебе что-то повредил в башке, пока допрашивал? Кстати, ничего, что я с тобой так запанибрата? Ты же как-никак майор, главный Призрак, большая шишка и всё такое.
Зихао рассмеялся.
- Всё нормально, брат Клоун. Сказал же, для вас я – это я. Мы команда. А «призраки»… ну что сказать. Они своё дело сделали. Пора двигаться дальше.
- Дальше это хорошо. – Не унимался программер. – Но всё-таки, что насчёт Ляна? Как по мне, так он настоящий трус. Сдал нас с потрохами, как только на него посильнее нажали. Если бы вы с Умником не почуяли грязную игру, Тай выпотрошил бы нас, как рыбак окуня. Так за что, спрашивается, мне благодарить Ляна?
- Тут такое дело… Я и насчёт капитана кое-чего вам не договорил. –  Великан потёр лоб. – Штука в том, что он сделал всё, что было в его силах, чтобы мы засомневались в этом задании. То есть, конечно, это задание само по себе меня насторожило. Но именно капитан Лян превратил мои сомнения в уверенность. Он предупредил меня о планах врага. Рискуя при этом головой. И, хочу заметить, не только своей. Я не стал вам ничего говорить, чтобы не подвести капитана. Военная удача – дама капризная. Я понимал, что мы можем оказаться в плену. Если бы вы под пытками признались, что Лян играл на нашей стороне, ему бы не поздоровилось. Вы достаточно увидели за последние дни, Можете представить себе, как бы поступил с Ляном полковник Тай, узнай он об измене.
«Так вот почему Юйчи с Таем так стремились узнать, кто нас предупредил! – Запоздало догадался Юшенг. – Вот почему Тай не поверил мне. Он был убеждён, что без утечки их план разгадать невозможно. И, оказывается, не ошибся. Ай да Кроха, всех провёл!»
- Да, но как Лян сумел? – спохватился Юшенг – Ты же, кажется, с ним один на один не встречался?
- Нет, не встречался. – Подвердил Зихао. – Он прозрачно намекнул мне о ловушке, когда предлагал нам с тобой остаться в «Банли» инструкторами.
Юшенг озадаченно уставился на вояку.
- Что за… Кроха, чего ты выдумываешь? Я же там был вместе с тобой! Ни на что Лян не намекал!
- Ошибаешься. – Возразил великан. – Ты просто плохо слушал.
- Лекторы в Нанькае не жаловались. – Вспыхнул бывший аспирант. – Уж что-что, а слушать я умею. И провалами памяти пока не страдаю.
- Да всё понятно! – Встрял импульсивный Бэй. – Он просто выгораживает своего, флотского. Они все одна компания!
Зихао нахмурился.
- С каких пор армия стала для тебя «они», ефрейтор Бэй?
- Да с тех самых пор, как…
- Клоун, помолчи. – Внезапно подал голос Киу.
Бэй оглянулся на друга и мгновенно затих.
- Мы одна семья. – Продоложил как ни в чём не бывало Зиахо. – Лян для меня ничуть не важнее, чем вы трое. Говорю это в последний раз. Потом буду драть за уши.
Бэй смущённо отвел глаза. Он быстро отходил и ему стало неловко за свою грубость.
- Что… сказал Лян? – Тихо спросил Киу. Похоже, маленький геолог оказался единственным человеком в команде, которого не удивило признание Чу.
- Есть такая хитрая штука: речевые маркеры. Слышали о них? – Великан обвёл друзей внимательным взглядом.
- Никогда. Ачто это за зверь? – Ответил за всех Юшенг.
- В речи любого человека проскальзывают интонации и выражения, отражающие его душевное состояние. Это происходит помимо воли, подсознательно. Если умеешь распознавать такие маркеры, всегда сможешь понять, что человек чувствует. Капитан, как и любой флотский офицер, прошёл курс общей психологии, в котором об этом говорится. Он знал, что и я проходил этот курс. Поэтому он намеренно вставил в свою речь эти маркеры, не сомневаясь, что я их замечу, а ты – нет. Он понимал, что в случае чего вчерашнего гражданского могут расколоть, а вот меня – вряд ли.
- Так ты по этим маркерам понял, что капитана заставили отправить нас в западню? – Недоверчиво уточнил юноша.
- Так точно.
- Поразительно. Нет, я конечно, тебе верю… но ведь я слышал абсолютно то же самое, что и ты. И готов поклясться, что там не было никаких маркеров.
- Это тебе так кажется. Давайте-ка подумаем вместе. Начнём с того, что капитан в своей учебке – император и генеральный секретарь в одном лице, согласны?
- Ну… да. Что-то в этом роде. – Юшенг пока не понимал, куда клонит вояка.
- Не «что-то вроде», а точно на сто процентов. – Вмешался Бэй, горящий желанием загладить вину перед Зихао.
- Тогда подумайте, как он должен был сказать о том, что у нас есть шанс остаться в учебке? В каких выражениях?
- Да в тех, в каких он и сказал. Каких же ещё? – Фыркнул задетый за живое Юшенг.
- Не-ет, брат Умник. Не так. Он должен был использовать вот такие обороты речи: «я подумал», «я решил», «я приказал» и так далее. А что сказал он? Не помнишь?
- Слушай, я что, по-твоему, запомнил всё дословно? – рассердился Юшенг. Ему ещё в учебке надоело, что Зихао превращает каждый разговор в экзамен.
- А хорошо бы. Так вот, Лян использовал совсем другие выражения. Он сказал буквально следующее: «Мне подсказали», «мне напомнили», «мне посоветовали». Чувствуете разницу? Вот это и есть маркеры. И они ясно показывают, что решение принимал не сам Лян, а кто-то со стороны. Капитан чётко и однозначно дал понять, что действует под принуждением.
- О-бал-деть. – Оценил Бэй. – А ведь казалось бы, по смыслу одно и то же. А такая разница!
     Юшенг покраснел. А ведь верно, так оно и было. Именно так капитан и сказал. «Мне посоветовали». Да ещё и не раз. То есть буквально в головы им вбивал! А он, так называемый Умник, получается, ни черта не услышал и не понял. Взволнованный самой сутью открывшейся перспективы, он совершенно не придал значения форме, в которой было сделано предложение. Вот ведь осёл! Стыдно-то как… А ещё спорил с Зихао.
- Погоди-ка. – Внезапно оживился он. – Тогда выходит, когда Тайшу спросил тебя… помнишь, перед сном, он спросил, знаешь ли ты что делаешь?
- Ну-ну. – Улыбнулся вояка. – Конечно, помню.
- Так получается, он проверял, правильно ли ты понял слова капитана?
- Именно.
- И что ты ему ответил?
- Я сказал, что теперь точно знаю, что делать. Надеюсь, он передал Ляну мои слова.
Бэй схватился за голову.
- Мудрые Высшие! Все эти намёки, двойные смыслы, второе дно… Да это же рехнуться можно! То ли дело программирование. Вирту наплевать, с какой ты там интонацией говоришь. Всё чётко: вот команда, ввёл её – получил конкретный результат. А у вас… что сказал, как сказал, куда при этом посмотрел… Как у тебя мозги не кипят, Кроха?
- Привычка. – Улыбнулся великан. – А как ты умудряешься вводить сто тысяч знаков кода без единой ошибки?
- Да ну, это ерунда. – Отмахнулся польщённый программер. – Простая внимательность. А у вас… это действительно высший пилотаж! Значит, Лян действительно нас спас… Ну и дела… Так что ты говорил? Ну, то есть, как мы можем ему помочь? В смысле, в чём?
- Раз Тай нашёл, чем шантажировать Ляна, со временем могут появиться и другие. Лян всё ещё под ударом. Если мы хотим его отблагодарить, нужно с этим разобраться. Раз и навсегда.
- Это правильно. – Заметил Киу. – Надо.
- Так-то оно так… только как мы разберёмся? – С сомнением протянул Бэй. – Нас всего-то четверо…
- Поверь, брат Клоун, этого вполне достаточно.
И не дожидаясь, пока друзья сообразят, о чём идет речь, великан продолжил: –  Теперь к делу. Из всех нас капитан Юйчи симпатизирует только тебе, Умник. Так что тебе его и потрошить.
Юшенг чуть не поперхнулся от ужаса.
- П-потрошить?
- Мудрые Высшие, Умник! Ну не буквально же. Просто выуди из него, чем именно они прижали Ляна.
- И что нам это даст? – вмешался неугомонный Бэй. – Ну узнаем мы это, и что дальше? У нас же ничего нет!
- Если алгоритм Умника хоть наполовину настолько хорош, как полагал полковник Тай, в нашем распоряжении оружие такой мощи, какой ещё не было в республике.

Спустя месяц.

Китайская Народная Республика.
Планета Тяньцзинь.
Мегаполис Тяньцзинь-7.
Высотка МГБ, 8-ой отдел. Нанькайский университет, факультет народной экономики.
    
Едва ступив на Тяньдзинь, Юйчи получил сообщение, отправителем которого значился… полковник Джанджи Тай. В первый момент у Юйчи перехватило дыхание от безумной мысли: наставник жив! Но тело, ожидавшее захоронения в криокамере морга 8-го отдела, не ожило и не исчезло. Тай окончательно и бесповоротно покинул этот мир. Но, как с немалым изумлением убедился Юйчи, полковник и после смерти продолжил опекать своего наперсника.
«Раз ты слушаешь это сообщение, значит, какой-то мерзавец меня всё-таки достал». – Сварливый голос наставника Юйчи узнал бы из миллиона голосов. Капитан скрипнул зубами. Если бы только Тай знал, кто окажется этим мерзавцем… Глубоко вдохнув, Юйчи остановил воспроизведение, приводя в порядок чувства. Тай не стал бы оставлять сообщение из пустой сентиментальности. Раз он озаботился посмертным письмом, значит, ему что-то нужно. Это не прощание, а последняя воля покойного. Выслушать её нужно внимательно, с холодным умом, чтобы ничего не упустить. Второго шанса, скорее всего, не будет. Насколько Юйчи знал параноидально осторожного полковника, после воспроизведения сообщение самоуничтожится без возможности восстановления.
Капитан не ошибся: сообщение действительно исчезло, едва только отзвучал голос мертвеца. Но в отношении содержания письма Юйчи вновь недооценил Тая. Полковник сумел его удивить. В письме содержалось не распоряжение, а своего рода завещание.
«Я не верю ни одной сволочи на этой сраной планете. Да и в республике, если на то пошло. Я бы и тебе не верил, будь в тебе хоть капля здравого смысла. Но ты у нас идеалист, святоша, каких поискать. Даже не знаю, где я так промахнулся в твоём воспитании. – Брюзгливо звучал голос Тая и Юйчи сразу стало по-домашнему тепло. – Получается, ты единственный, на кого я могу оставить отдел. Руководство, конечно, попытается пристроить на это место своего человека, чтобы слушался и не делал проблем. Ну так хрен им. У меня есть узда на каждого. А теперь будет и у тебя…».   
Тай как в воду смотрел. Не прошло и трёх дней, как капитана вызвал к себе мрачный, как туча Первый секретарь планеткома партии товарищ Ван. На встрече также присутствовали начальник планетарного МОБ бригадный генерал Яо и шеф тяньдзиньского МГБ генерал Сыма. Все трое только что не скалили клыки, но ничего поделать не могли. Юйчи прекрасно знал, почему. В своём посмертном письме Тай объяснил ему, как найти и расшифровать секретный архив. Из него Юйчи уже успел почерпнуть немало интересного и шокирующего о первых лицах планеты. А ведь он только прошёлся по верхам. Очевидно, высшие чиновники Тяньцзиня тоже получили напутственные письма от Тая, в которых полковник доходчиво объяснил, что случится, если на должности начальника 8-го отдела окажется кто-либо кроме капитана Юйчи, а также если с головы означенного капитана упадёт хотя бы волос.
«Сначала они будут тебя ненавидеть. – говорил Тай в своём письме. – Но если ты правильно разыграешь карты, начнут уважать. А через пару лет, уж поверь мне на слово, эти тупые бараны и представить себе не смогут, как они прежде обходились без тебя. Я тебе сто раз говорил. Мы с тобой – сторожевые псы республики. Наша задача – пасти стадо, беречь его, а если потребуется – показывать зубы».
Натянуто улыбаясь, первый секретарь Ван выразил капитану соболезнования в связи с кончиной друга и наставника и тут же поздравил с новым назначением. К поздравлениям присоединились и силовики, произнося красивые слова и сверля новоиспеченного начальника 8-го отдела планетарного МГБ яростными взглядами.
Вот так, благодаря посмертному дару наставника, повышенный до майора Юйчи и воцарился в кабинете со старым, продавленным креслом и худосочным мандарином в кадке. От кресла неистребимо разило псиной, мандарин по-прежнему не мог выдавить из себя больше трех убогих плодов зараз, но Юйчи, не задумываясь, заехал бы в зубы любому, кто предложил бы убрать их из кабинета.
Положение начальника 8-го отдела наделило его полномочиями, о масштабах которых Юйчи даже не подозревал. К нему стекались десятки дел, его санкции терпеливо ожидали люди, внушавшие благоговейный ужас чиновникам рангом пониже. Но за всеми этими делами Юйчи не забывал о главном: о той цели, которую поставили перед собой шесть человек на «Барракуде» и во имя которой, если на то пошло, погиб полковник Тай.
Первым шагом к цели стало выполнение обещания, данного капитаном бывшему аспиранту Чжану. Убийца Сюэ Сяомин ещё топчет землю, уверенный в своей безнаказанности. Майор Юйчи был полон решимости найти его и заставить заплатить по счетам.
Школа Тая не прошла даром: Юйчи действовал осторожно и незаметно. Он не стал подавать требование о повторном возбуждении дела через аппарат МОБ. Это породило бы совершенно ненужные вопросы. Для новоиспечённого майора не составило труда привязать убийство Сюэ Сяомин к строго засекреченному делу о 28-ой звезде созвездия Трёх императоров, ведь в обоих фигурировало имя Чжана Юшенга. На всей планете об этом деле знали считанные единицы, и они скорее откусили бы себе языки, чем начали интересоваться его подробностями. Кроме того, у Юйчи с некоторых пор возникло стойкое ощущение, что между этими делами действительно существует некая связь. Благодаря этой связи Юйчи забрал дело у МОБа, не вступая в долгую бюрократическую канитель и не посвящая в детали посторонних.
На предварительное расследование Юйчи поставил уже совершенно освоившегося в 8-ом отделе лейтенанта Хона, того самого, который в бытность сержантом следственного отдела 5-го округа и раскопал историю с запретной системой КС34-500. В МГБ Хон зарекомендовал себя толковым и надежным сотрудником, а кроме того входил в чрезвычайно узкеий круг людей, имеющих допуск к этому делу.
- Необходимо произвести эксгумацию тела Сюэ Сяомин. – Расположившись в старом кресле Тая, разгибал пальцы майор Юйчи. Хон стоял напротив, на том самом месте, на котором бывший капитан привык видеть себя. – Пусть ребята из лаборатории хоть по косточкам его разберут, но добудут мне зацепки.
- Понятно. – Хон сделал себе первую пометку на небольшом вирт-планшете. – Сделаю.
- Потом нужно поработать с документами. Протокол суда, материалы следствия. Встреться со следователем, который вёл дело Чжана.  С этим… Сунем?
- Капитан Сунь Гуанмин. – Подсказал Хон, едва заметно улыбнувшись. – Только с ним вряд ли получится поговорить.
- Да неужели? – Юйчи с удивлением услышал в своём голосе чисто Таевские нотки. – Это почему же? Паршивец стал такой важной птицей?
- Наоборот. Он отбывает двухлетний срок, как раз из-за дела об убийстве Сюэ Сяомин. Угрожал свидетелям, фабриковал улики.
- Понятно. Хорошо, что сидит. Жаль, что мало. Тогда просто отправляйся в округ и забери оригиналы документов.
- А если начнут спрашивать, зачем, по какому праву?
Майор Юйчи с удовольствием потянулся, хрустнув суставами. А Тай-то не дурак, кресло и правда удобное...
- Скажи, что я готов в любой момент удовлетворить их любопытство. И даже могу заранее выписать на их имена повестки.
Хон с удовольствием рассмеялся.
Расследование убийства девушки заняло всего неделю. Как и предполагал Юйчи, будь у бывшего следователя Суня хотя бы малейшее желание потрудиться над делом, Чжана даже не пришлось бы арестовывать. Так что Сунь заслуженно получил свои каторжные работы. Пусть ещё радуется, что так легко отделался.
Теперь, спустя неделю, Юйчи точно знал, кто убил Сюэ Сяомин. Но, как всегда говорил полковник Тай, «Кто – это только половина ответа, Юйчи. Всегда есть грёбаное почему».
Чтобы это выяснить, требовался всего один, последний визит. Его Юйчи решил нанести лично. Потому что обещал Чжану. И ещё потому, что именно так поступил бы полковник. Правда, для полковника побудительной причиной служила не какая-нибудь там сентиментальность, а  чистой воды прагматизм. «Хочешь быть уверенным в результате – не поленись поднять жопу. – Вечно повторял Тай, отхлебывая из своей любимой фляжки. – Не хочешь разгребать чужое дерьмо – не перекладывай всё дело на помощников».
Юйчи вызвал секретаря Паня и велел не назначать завтра с утра никаких встреч.

Полгода минуло с тех пор, как Юйчи посещал Нанькайский университет. Всего какие-то жалкие полгода! Студенты сдали зимнюю сессию и теперь готовились к весенней. Преподаватели уже прикидывали планы на отпуска. Чуть пышнее разрослись клены. Стала ярче зелень газонов. Мимолетные, едва заметные изменения. А для самого Юйчи минула эпоха, преисполненная тревогами, разочарованиями, ошеломляющими  открытиями и непроходящей болью утраты.
Для визита в Нанькай новый глава 8-го отдела МГБ избрал цивильный костюм. Нейтрально-серый полувоенный френч, который оживлял, словно капля крови, значок члена КПК на груди. Юйчи не стремился широко афишировать своё появление в стенах университета, оставаясь под прикрытием легенды рядового офицера МОБ.
Аллея каштанов, украшенных кремовыми и розовыми пирамидками соцветий, привела его в городок преподавателей. Юйчи сверился с виртом и нажал на кнопку звонка у вишневой калитки, по обе стороны которой стояли на страже стройные темно-зеленые кипарисы.
В прошлый раз он беседовал с Ху Ксингом в рабочем кабинете на кафедре. На этот раз профессор любезно пригласил Юйчи к себе.
Небольшая гостиная, в которой он принял офицера, была, на вкус Юйчи, слишком загромождена лишними, нефункциональными предметами. Чем-то она напоминала норку запасливого хомяка, странно контрастируя с утонченным имиджем самого Ху Ксинга, который даже в домашней обстановке не расставался со своими тонкими перчатками. Учтиво предложив чаю и получив не менее учтивый отказ, Ксинг усадил гостя в вычурное антикварное кресло, а сам расположился напротив, на низком диване, поближе к открытому окну.  Юйчи не сомневался, что после его ухода профессор продезинфицирует комнату. Проштудировав личное дело Ху Ксинга, Юйчи узнал печальную историю его фобии.
Вокруг жужжали, тикали и щелкали многочисленные механические часы: любовно собранная коллекция, гордость профессора.
- Не хочу показаться неучитвым, но через полтора часа у меня начинается лекция. – Перешёл к делу Ксинг, покончив с любезностями. – Вы сказали, у вас ко мне серьезный разговор. Так чем могу быть полезен?
- В деле об убийстве Сюэ Сяомин появились новые обстоятельства. Думаю, вас это заинтересует.  – Забросил крючок Юйчи, наблюдая за выражением лица профессора.
Учёный изумился. Слишком явно. Слишком нарочито.
- Я думал, дело закрыто. Преступник найден и осуждён, не так ли?
- Верно. Но мне кажется, что следствие поторопилось с выводами.
Ксинг подался вперед. Тонкие пальцы, затянутые в белую ткань, обхватили деревянный подлокотник.
- То есть, вы пришли ко мне, чтобы поделиться догадками?
- Я подумал, вы поможете мне кое-что прояснить.
Показалось, или на лице Ксинга промелькнуло облегчение?
- Мне жаль, но вы тратите время впустую. Всё, что мне известно, я рассказал следователю. Да и вообще… К чему это? Мою Сяомин уже не вернуть, а преступник получил по заслугам. Думаю, нам следует отпустить прошлое. Надо как-то жить дальше. По крайней мере, так говорит мой психолог. Не находите?
- Вы правы. Сюэ Сяомин уже не вернуть. Но иногда и мертвецы умеют говорить.
Услышь этот диалог полковник Тай, он бы не преминул высмеять Юйчи за излишнюю театральность. Но у каждого свои методы. Тай предпочитал запугивать собеседника, давить на него. Если считать допрос взломом замка, Тай орудовал ломом, в то время как Юйчи предпочитал замысловатый набор отмычек. Он завлекал собеседника в лабиринт недомолвок, двусмысленностей, в расчёте на то, что тот потеряется, устанет и выдаст всё, что Юйчи желает услышать. В конечном итоге, метод Юйчи работал не хуже, чем Таевский.
Да, вот теперь Ксинг дёрнулся вполне естественно. Неудивительно. На его месте Юйчи тоже ощущал бы себя не в своей тарелке.
- Я не совсем понимаю, что вы хотите сказать? – Совладав с невольной дрожью, спросил Ху Ксинг. Чтобы не выказать своего замешательства, он снял с носа очки и принялся их протирать. Избитый приём, к которому, как помнил Юйчи, Ксинг прибегал и прежде.
Юйчи решил провести пробную атаку.
- Мы произвели эксгумацию тела Сюэ Сяомин.
Ксинг немедленно вспыхнул.
- Как… как вы посмели? Какое возмутительное надругательство… я хочу знать, кто отдал такой приказ?
- Я.
- Вы?! По какому праву? Из-за каких-то… смутных подозрений?! – Ксинг встал, гордо выпрямился. Глаза его метали молнии, как у героя оперы. Просто настоящий хуалянь . – Я искренне возмущен, товарищ Юйчи и не желаю продолжать этот разговор. Имейте в виду, я подам жалобу вашему начальству. Нет, ну надо же, какое самоуправство!
Несомненно, Ксинг умел нагонять страх на студентов. Но на Юйчи подобные жалкие фокусы не действовали. Если профессор и хуалянь, то уж точно не в красном гриме. Скорее уж, в белом или желтом. Ничего, Юйчи смоет и эти краски. И будьте уверены, под верхним слоем точно обнаружится предательская зелень .
- Сядьте, профессор. Сядьте. Вы не в том положении, чтобы ставить мне ультиматумы.
Ксинг упрямо скрестил руки на груди.
- К какому отделению полиции вы относитесь? Кто ваш непосредственный начальник? Я немедленно его наберу.
- Вы не хотите узнать, что удалось обнаружить нашим криминалистам?
- Уверен, ничего принципиально важного. Иначе это было бы отражено в деле. Я видел заключение. Чжан задушил её, она сопротивлялась, его кровь у неё под ногтями! – Выпалил профессор, гневно сверкая стеклами очков.
- Верно. Следствие на этом остановилось. Но наши специалисты провели более тщательный анализ. И нашли кое-что ещё.
- Я вам не верю. – Отчеканил Ксинг. Очевидно, он считал, что собеседник блефует. – Вы пришли в мой дом, говорите какие-то дикие вещи, смеете делать гадкие намеки. За кого вы себя принимаете, товарищ офицер?
- Речь не обо мне, профессор Ху. Речь о том, за кого я принимаю вас.
Могло сложиться впечатление, что Юйчи просто тратит время на никому не нужные разговоры, вместо того, чтобы сразу выложить факты и припереть Ксинга к стене. Если бы речь шла только об убийстве девушки, новый начальник 8-го отдела так бы и поступил. Но в деле Чжана упрямо торчала зловещая 28-ая звезда Трёх императоров. И поэтому Юйчи копал куда глубже, чем это требовалось для расследования рядового убийства. Заставляя собеседника нервничать и метаться, он внимательно наблюдал за реакцией. Так он составлял психологический портрет профессора, на основе которого потом можно будет судить о правдивости и, главное, полноте его признаний. А что Ху Ксинг скоро начнёт во всём признаваться, Юйчи не сомневался. В его руках были такие козыри, которые профессору не удастся побить при всём желании.
Но пока Ху Ксинг не осознавал, в каком положении находится. Ему казалось, что простого офицера МОБ можно запугать, пригрозив неприятностями  с руководством.
«Кто он – какой-то рядовой следователь, и кто я – заведующий кафедрой, уважаемый профессор, член-корреспондент Академии наук!». Ксинг всё еще полагал, что управляет ситуацией, подобно капитану могучего галактического лайнера, в то время как в действительности он скорее напоминал щепку, попавшую в водоворот.
- Соблагоизвольте предьявить ваше удостоверение, товарищ офицер. – Ледяным тоном процедил Ху Ксинг, требовательно протянул руку в перчатке. – Я официально заявляю, что подаю на вас жалобу.
«Циклится. – констатировал Юйчи. – Без фактов он так и будет юлить и отпираться. Что же, я дал ему шанс облегчить душу. Теперь будем говорить по-другому».
- Всему своё время. Когда потребуется, я предъявлю вам свои документы. Но сначала ознакомтесь вот с этим.
Юйчи движением пальцев активировал вирт-плоскость, ярко вспыхнувшую белым прямоугольником.  В плоскость он вывел результаты эксгумации тела Сюэ Сяомин.
Профессор инстинктивно бросил взгляд на яркое пятно. Его взгляд заметался по отчеркнутым красным строчкам.
«Согласно результатам вскрытия, на момент смерти Сюэ Сяомин оставалась девственницей».
- А в  протоколе суда указано, с ваших слов, что вы провели с Сюэ ночь, после чего предложили ей руку и сердце. Как вы это объясните?
Щеки Ксинга потемнели.
- Как я понимаю, для вас проведённая с девушкой ночь обязательно подразумевает соитие. Но нет. Ту ночь мы проговорили. Я признался Сюэ в своих чувствах, она, наконец, разобралась в своих. Убедившись, что наши чувства взаимны, я и сделал Сюэ предложение. Вот что я имел в виду. Но, очевидно, вам этого не понять.
- Хорошо, тогда следующий фрагмент.
Юйчи промотал несколько строк.
 «На лице и шее убитой обнаружены микроскопические фрагменты ткани, содержащей следы дезинфицирующего вещества. Фрагменты аналогичного состава также обнаружены на одежде убитой и на орудии убийства: шелковом шарфе, также принадлежавшем убитой. Отпечатки расположены на местах, характерных для попытки удушения».
- Зачем вы мне это показываете? – Ксинг отвернулся от экрана, сохраняя на лице недовольно-недоумевающую мину. – Я не специалист, мне эти подробности ни о чём не говорят.
- Это фрагменты перчаточной ткани. – Пояснил Юйчи, показывая соответствующее заключение. – Идентичной той, из которой изготовлены ваши перчатки.
- Чжан не такой дурак, чтобы душить её голыми руками! – Воскликнул Ксинг, нервно жестикулируя. – Он выследил её, он подозревал… Конечно, он приготовил перчатки, чтобы не оставить отпечатков!
- И даже покрыл их дезинфицирующим раствором? – Возразил Юйчи. – Из всех, кого я знаю, так поступаете только вы.
- Именно! Именно! И все об этом знали! – Ксинг едва не брызгал слюной. – Понимаете?! Он специально сделал так, чтобы свалить убийство на меня!
- Странно, что при этом он ни разу не упомянул вашего имени ни в процессе следствия, ни во время судебного заседания. Согласитесь, это нелогично.
- Откуда я знаю, что там творилось у него в голове?! Раз вы читали протокол суда, вы должны знать, что он сам признался в убийстве другому такому же уголовнику.
«Пора заканчивать с этим цирком. Ксинг решил отпираться до последнего. По-хорошему не вышло. Что ж, тем хуже для него».
- Касательно уголовника. Мои сотрудники встречались с осведомителем Чао Сяном. Под присягой он подтвердил, что так называемое «признание» Чжана Юшенга целиком и полностью сфабриковано им по указанию следователя и прокурора. Следователь уже осужден за подделку свидетельских показаний, в отношении прокурора ведётся уголовное дело. Желаете ознакомиться?
- Нет. Это меня не касается. – Ху Ксинг всё ещё пытался сохранить лицо.
- К тому же у меня имеется поминутная картина передвижений Чжана Юшенга в ночь убийства. Он действительно навещал своего учителя, бывшего профессора Ли. Вернулся одним из последних моноров. Запись камер наблюдения из вагона и со станции приложена к делу. Согласно тайм-кодам, он не мог, как вы говорите, выслеживать Сюэ Сяомин. Его еще не было в капусе. Кроме того, Сюэ не ответила ни на одно его сообщение. Следовательно, он не мог знать, что она находится в вашем доме.
- Он мог пойти к её корпусу. – Тут же возразил Ксинг. – И проследить, куда она оттуда пойдёт.
- И снова нестыковка. По вашим словам, она отправилась в общежитие, чтобы забрать некоторые личные вещи. Но при убитой никаких вещей не обнаружено. Куда же они делись? И почему дежурная по женскому общежитию не видела её входящей в здание?
- Он мог встретить её у входа. Не дал ей войти… Высшие, это ваше дело разбираться, как и почему! Повторяю, меня это не касается! Займитесь, наконец, своей работой и оставьте меня в покое!
Ксинг практически перешел на крик.
- Я и занимаюсь своим делом, гражданин Ху. Последнее показание – аспиранта Лу Шена, дежурного по этажу в корпусе Чжана Юшенга. После общения с моими сотрудниками у него внезапно прояснилась память. Он действительно видел Чжана Юшенга, причем, как и говорил Чжан, это произошло раньше четырех пятидесяти утра. Чжан спокойно поздоровался и поднялся к себе. Таким образом, у аспиранта Чжана имеется твёрдое алиби на момент убийства. Вы умный человек, профессор. Вы должны понимать, что на основе одного того, что я вам показал, любой суд по совокупности улик признает вас виновным в убийстве, а также в лжесвидетельствовании и в попытке оговора.
- Если вы так уверены в моей виновности, к чему весь этот спектакль? – Ксинг смертельно побледнел, ему пришлось ухватиться за спинку дивана, чтобы удержаться на ногах. Но голос его звучал по-прежнему твёрдо. – Чего вы от меня хотите? Ведь не ради моего чистосердечного признания вы пришли?
- Верно. Я знаю, что Сюэ Сяомин убили вы, знаю, как это доказать – я вам продемострировал необходимые улики и показания. Но я хочу понять, почему вы убили ту, которую действительно любили. Или я ошибаюсь, и ваше чувство к Сюэ тоже было ложью, как и ваши показания?
Ксинг тяжело опустился на сиденье. Его плечи опустились.
- Что вы знатете о любви… Я любил её… Высшие, как же я её любил! Никого, никогда… она первая и последняя в моей жизни. Я готов был пылинки с неё сдувать… В дурном сне мне бы не приснилось, что я… что я смогу причинить ей боль. Можете мне не верить, сколько хотите.
Юйчи понял, что профессор сломался. Ху Ксингом овладела та странная смесь апатии и облегчения, которую испытывают многие неопытные преступники, когда их злодеяние, наконец, открывается. Теперь ему захочется выговориться, выплеснуть, наконец, то страшное, кровавое, что он держал в себе долгие месяцы. Важно только использовать правильный подход, не спугнуть преступника. Жесткость в такой ситуации – контрпродуктивна. Деликатность и понимание – вот какие инструменты сейчас подойдут более всего.
Юйчи вернулся в кресло. Не стоит нависать над профессором, демонстрируя доминирование. Ему нужно помочь облегчить душу, а для этого он не должен чувствовать угрозу.
- Я вам верю. И я знаю, что такое потерять близкого человека. Я сам недавно пережил подобное. Это невыносимо. Это выжигает вас изнутри. И со временем не становится легче.
Профессор вновь принялся протирать очки. Но на этот раз у него была веская причина: стекла запотели от слёз.
- Тогда вы должны понять… я… я сам умер вместе с ней.
- Да, об этом я и говорю. – Вкрадчиво поддержал его Юйчи. – Поэтому мне крайне важно узнать, какая же причина толкнула вас на такое? Что могло перевесить жизнь Сюэ Сяомин?
- Вы хотите знать?  – Черты профессора исказила сардоническая улыбка. Щеки его впали, и улыбка на посеревшем лице выглядела странно и чужеродно. – Если бы всё было так просто… боюсь, я не могу вам рассказать.
- Не можете или не хотите?
- Не могу. Скажем так, у вас вряд ли есть необходимый допуск.
- Допуск? – Юйчи ощутил себя охотничьей собакой, настигшей добычу. Инстинкт, похоже, не подвёл его и в этот раз. – Вы хотите сказать, что гибель Сюэ Сяомин связана с какой-то…тайной? Это секретная информация?
- Именно это я вам и втолковываю. – Безразлично подтвердил профессор. – Можете меня арестовать прямо сейчас, мне надоело скрываться. Не хочу… постоянно врать, страшиться каждого пристального взгляда. Мудрые Высшие, как же я устал…  Можете записать, что я признаюсь в убийстве. Но не просите меня сказать то, что я не имею права вам открыть.
- Полагаю, вы ошибаетесь. – Проронил Юйчи. Достав из кармана прозрачную пластинку удостоверения, он приложил палец к зеленому квадрату в углу. На удостоверении проступил текст, засверкала, переливаясь, голографическая печать. – Не думаю, что на этой планете есть хоть что-то, к чему у меня нет допуска.
- Начальник восьмого отдела Министерства Государственной Безопасности. – Прочитал Ксинг, близоруко щурясь. Его глаза округлились. – Высшие! Так вы из МГБ?!
- Именно. Майор Юйчи Миншенг.
- Значит, вы знаете…
- Скорее, догадываюсь. Смерть Сюэ Сяомин совпала с прорывом в исследованиях Чжана Юшенга и с пропажей его работы. Я не верю, что речь идёт о простом совпадении. Я прав?
Ксинг медленно кивнул.
- Чжан Юшенг. – С отвращением сказал, будто выплюнул это имя, Ксинг. – Кто его просил… Подлый эгоист, предатель! Как он посмел рассказать Сюэ об… этом!
Ксинг осекся, не в силах произнести роковое название вслух.
Всё таки КС34-500. Проклятая звезда, вестница беды. Значит,  тогда, полгода назад, я не доработал. Не додавил ситуацию. Не узнал, что Юшенг, наивный дурачок, проболтался обо всём своей девушке. Не сумел понять, что Ксинг знает о тайне. Девушку бы это не вернуло, но всё равно – прокол, недоработка. Ох и раоззлился бы Тай, узнай он об этом! Такой бы разнос устроил. Но теперь вместо Тая – я, капитан… то есть, майор Юйчи. Так что придется устраивать разнос самому себе. Но это потом. Сейчас важно довести дело до конца.
Юйчи спрятал удостоверение в нагрудный карман. Ксинг проводил прозрачный прямоугольник тоскливым взглядом. Весь он как-то сник, потускнел, потерял свой лоск. Перед майором сидел усталый, издёрганный, глубоко несчастный человек. Убийца, снедаемый страхом и тоской.
Юйчи не стал удлиннять паузу: Ксингу нельзя позволить спохватиться, раскаяться в секундной слабости, пожалеть о неуместной откровенности. Надо продолжать развивать успех. Пусть профессор выступает в роли догоняющего.
- КС34-500. Да, я знаю о ней и о том, чем это грозит. И знаю о содержании работы аспиранта Чжана. Полгода назад я встречался с вами именно для того, чтобы проверить, не сохранилась ли у вас копия его исследований. Сегодня у вас есть шанс поставить точку в этом деле. Но для этого вы должны быть со мной предельно откровенны.
Юйчи постарался вложить в свои слова крупицу надежды, ничего при этом не обещая. Ксинг глубоко вздохнул.
- Я расскажу. Спрашивайте.
Расчёт оправдался. Как рыба, измотанная на крючке, идёт навстречу сачку рыбака, так и профессор, выжатый упорным безопасником, предпочёл сдаться. Теперь он вряд ли станет юлить и отпираться. На это Юйчи и рассчитывал.
- Прежде всего, как получилось, что вам известно о проблеме КС34-500?
Ксинг вяло взмахнул рукой.
- Клянусь, совершенно случайно. Когда-то и я ходил в учениках. Причём именно у профессора Ли Вужоу… он уже тогда был светилом, а я – всего лишь подающим надежды студентом магистратуры… Я не очень верил в свои силы. Мне было страшно, я боялся, что профессор ошибся, взяв меня к себе, что я не обладаю необходимыми ученому качествами… что я бездарность. Мне хотелось понять, как работает мозг гения. Я думал, это поможет мне, что я сумею научиться мыслить также…
Юйчи терпеливо ждал. Перебивать профессора и просить не отклоняться от темы сейчас неуместно. Ксинг может замкнуться и умолчать о чём-нибудь важном. Пусть плывёт по волнам воспоминаний в том темпе, который ему больше подходит. Время терпит.
- Я знал, что профессор Ли ведёт дневник. Но у меня не было доступа к машине, в которой он хранил записи. Я решил во что бы то ни стало их заполучить и стал искать удобный случай. Какое-то время ничего не получалось, но я не опускал рук. Наконец, как-то раз мне удалось выманить профессора из лаборатории на несколько минут под предлогом срочного дела. Он видимо, рассчитывал, что сразу вернётся и не стал закрывать дневник. Или просто забыл в спешке, не знаю. Когда он вернулся, я уже скопировал кристалл. Я чрезвычайно много почерпнул из тех записей…. Нет-нет, не подумайте, я не присваивал его идеи. Я ученый, а не плагиатор. Я имел в виду исключительно методологию, его стиль научного поиска… Но ещё… ещё я нашел записи, воспоминания профессора. И среди них – упоминание о ужасной тайне системы КС34-500. Профессор чудом остался жив, а ведь он и команда, с которой он в юности работал, всего лишь заинтересовались некоторыми статистическими аномалиями в этой системе. Вы знали об этом?
- Знал. Я изучал материалы его досье.
- Тогда, наверное, вам известно и об горькой участи академии Цюши?
- Да. Гибель колонии Ханчжоу. Я в курсе подлинной причины катастрофы.
- Тогда вы понимаете, в какой ужас я пришёл, когда Сюэ рассказала мне, чем именно занимался Чжан в своей лаборатории. Ладно, он каким-то образом наткнулся эту тайну, научный интерес, это я ещё могу понять. Но как он посмел рассказать обо всём Сяомин?! Неужели он не понимал, какой это безумный риск?! Как ему вообще могло подобное прийти в голову?!
Вот сейчас необходимо вмешаться. Иначе Ксинг битый час будет проливать слезы по утраченной любви и ныть, обвиняя всех вокруг. Нужно вернуть его к главной теме.
- Молодости свойственна опрометчивость. Вам известно, что именно Чжан рассказал Сюэ?
- О да! Она не скрыла от меня ничего. Чжан встретился с наставником, и Ли Вужоу объяснил ему, к чему может привести интерес к 28-ой Трёх императоров. Чжан пообещал уничтожить свою работу. Это означало, что его защита срывается, а к тому времени он уже успел наобещать Сюэ золотые горы. Ему не хотелось выглядеть в глазах Сюэ неудачником, и он не придумал ничего лучшего, как рассказать ей правду. Чжан надеялся убедить её, что откладывает защиту кандидатской, чтобы спасти университет и планету. Хотел выставить себя этаким самоотверженным героем.
- Но она не поверила. Верно?
Ксинг горько рассмеялся.
- А кто бы на её месте поверил?! Конечно, она решила, что Чжан морочит ей голову, что он обманщик и ненадежный человек, о чём я, кстати говоря, много раз её предупреждал! И почему она только меня не послушала! Ведь всё, всё могло сложиться совершенно иначе! Ей нужно было только послушать меня… И ничего бы этого не случилось!
Ну вот, опять он ударился в жалобы. Да сколько можно?
- Значит, вы… сделали это только потому, что Сюэ случайно узнала о запретной системе?
- Мудрые Высшие! Ну конечно же не поэтому! За кого вы меня принимаете? Ах, если бы она только не была такой упрямой, не стремилась отомстить Чжану любой ценой! Но она ничего, ничего не желала слушать!
Юйчи почувствовал, что элементы головоломки начинают вставать на свои места.
- И как именно она решила отомстить Чжану?
- Она была убеждена, что отговорки Чжана смехотворны, что он заврался и несёт околесицу. Что он просто-напросто заткнул уши, чтобы украсть колокол .  Она убедила себя, что должна рассказать всем про выдуманную Чжаном ужасную угрозу от системы КС34-500. И когда, как она была уверена, ничего страшного не случится, она сможет публично обвинить Чжана во лжи и вероломстве. Только представьте, к чему бы это привело! – патетически выкрикнул профессор, потрясая в воздухе руками.
- Да… это добавило бы нам работы.
Ксинг буквально задохнулся от возмущения.
- Добавило?! Работы?! О чём вы?! Речь шла вообще о существовании Тянцьзиня! О миллинах жизней! Стоило только кому-то передать её слова дальше, и от нас не осталось бы даже пепла, как от Ханчжоу! Вы же сказали, что знаете об участи той колонии! Вы понимаете, что стояло на кону?!
- Поэтому вы решили заставить её замолчать.
- А что мне оставалось?! Я убеждал её, я едва в ногах у неё не валялся, лишь бы она передумала. Я сделал всё, что было в моих силах! Но не мог же я открыть ей правду!
- Не могли? А почему?
Ксинг перешёл на крик, уже совершенно не владея собой. Он заново переживал события той ночи, и они наполняли его сердце ужасом.
- Да как же вы не понимаете! Не мог же я доверить судьбу целой планеты взбалмошной девчонке?! Я не такой, как Чжан Юшенг! У меня есть чувство ответственности! Судьба народа для меня важнее личного! У меня не оставалось выбора! Я вынужден был принести эту страшную жертву! Моё сердце, моя душа погибли вместе с ней! Я сам умер, когда… когда…
Ксинг разрыдался, сгорбившись и пряча лицо в ладонях.
Вот и всё. Юйчи узнал всё, что хотел. Убийство Сюэ Сяомин и открытие Чжана Юшенга  действительно оказались одним делом. Пора заканчивать. Всё ясно. Ради сохранения тайны трус Ксинг не пожалел той, которую действительно любил. Значит, он не мог проболтаться никому другому из элементарного страха. Ведь он владел тайной без соответствующего допуска, а это – тяжкое преступление. Следовательно, он – последнее звено в цепочке, тянущейся от алгоритма Чжана. Точка. Остаётся только выполнить обещание, данное Чжану Юшенгу на борту «Барракуды».
Юйчи без малейшего сострадания смотрел на вздрагивающие плечи профессора. Некоторые люди умеют оправдывать общественными интересами самые жуткие преступления. Они охотно прощают себя. Более того, они склонны считать свои злодеяния жертвенностью, проявлением подлинного героизма. И со временем начинают искренне верить в собственную ложь. Профессор Ху Ксинг мог служить наглядным пособием для изучения подобных типов.
- Тем не менее, вам достало душевных сил, чтобы свалить убийство на невиновного человека. – Жестко произнес майор.
Ксинг вздрогнул, как от удара током. Слезы мгновенно высохли, сменившись румянцем гнева.
- Невиновного? Это Чжан-то невиновный?! Вы что, плохо меня слушали?! Если бы не его длинный язык, если бы он не стремился выставить себя в лучшем свете, Сюэ была бы жива! Это он… он её и убил! Он – настоящий убийца, и поделом ему!
- Нет, профессор. Я выслушал вас крайне внимательно. Так что теперь замолчите и послушайте меня. Замолчите, я сказал.
Юйчи добавил металла в голос, потому что Ксинг уже готовился сорваться в истерику. Подействовало. Профессор вспомнил, кто перед ним и испуганно затих.
- Да, я услышал всё, что вы сказали. И даже то, о чём вы препочли умолчать. Вы убили Сюэ Сяомин не потому, что беспокоились о Тяньдзине. Вы убили её потому, что поняли: Сюэ никогда не станет вашей. И не смогли с этим смириться. Потому что на деле вы не любили Сюэ Сяомин. Вы любили и любите только себя. Как, впрочем, каждый, кто решается отнять чужую жизнь.
- Что вы… что вы такое говорите! – Потрясённый произошедшей с офицером переменой, пробормотал Ху Ксинг. – Я… сберег государственную тайну! Спас миллионы людей!
- И снова лжёте. В отличие от Чжана, вы заботились только о себе. Перед вами стоял выбор. Вы легко могли переубедить Сюэ Сяомин. Она верила вам. Достаточно было одного вашего слова, подтверждающего слова Чжана, чтобы она передумала. Но тогда оказалось бы, что Чжан говорил правду. Что он действительно принёс свою работу, своё будущее в жертву безопасности Тяньцзиня. Но тогда получилось бы, что именно он – настоящий герой. Вы не могли не понимать, что после этого Сюэ почувствует себя виноватой перед возлюбленным. Вы знали, что она тут же бросится к Чжану извиняться, и вы навсегда её потеряете. Но это не всё. Вы решили промолчать потому, что побоялись огласки. Если бы Сюэ узнала, что вам тоже известно о 28-ой звезде Трёх императоров, вам пришлось бы жить дальше под постоянной угрозой разоблачения. Ведь достаточно было любого её неосторожного слова, чтобы пошли слухи, и тогда за дело взялись бы мы. И быстро выяснили, что вы самовольно завладели секретом, к которому не имели допуска. Вы знали, что это повлечёт самые печальные для вас последствия. И вы нашли идеальный, как вам показалось, выход из положения. Сюэ Сяомин замолкла навсегда, а Чжан Юшенг отправился в тюрьму. Кризис разрешен, вы отомстили удачливому сопернику и глупой девчонке, которая посмела выбрать его, а не вас. А главное, ваша карьера и жизнь в полной безопасности. Всё, как вы и хотели. Так что вы – не герой. Нет. Вы – трус и убийца, Ху Ксинг, трус и убийца, заботящийся только о своей шкуре.
- А это пусть уже решает суд! – Запальчиво воскликнул Ксинг. Профессор убедился, что Юйчи не купился на его слезливую историю, и решил дать врагу последний бой. – Посмотрим, что скажут судьи, когда узнают, от какой беды я спас нашу планету!
- Суд не узнает. – Спокойно возразил Юйчи. – Вы недооцениваете всю серьёзность ситуации. Угроза, связанная с системой КС34-500, относится к нулевому уровню, что предоставляет мне исключительные полномочия. Я могу прямо сейчас арестовать вас, если посчитаю, что ваша свобода угрожает режиму секретности. И тогда вы навсегда исчезнете в одной из тайных тюрьмах МГБ. Более того. Я могу на месте расстрелять вас при малейшей попытке оказать мне какое-либо сопротивление.
Юйчи демостративно достал и положил перед собой штатный ручной пулевик. Профессор уставился на боевое оружие с нескрываемым ужасом. Весь его запал мгновенно иссяк. Он видел, какой пост занимает этот офицер, производящий впечатление приятного молодого человека. И понимал, что предупреждение, прозвучавшее в словах Юйчи – лишь верхушка айсберга подлинных колоссальных возможностей 8-го отдела планетарного МГБ. Ксинг попытался зайти с другой стороны. Раз с ним встретился сам начальник 8-го отдела, а не один из его подчинённых, значит, профессор для него – не рядовой преступник. Значит, он почему-то важен… может быть, с ним хотят договориться? Завербовать? Ху Ксинг с радостью принял бы любое предложение.
Он проглотил комок в горле и постарался говорить уверенно.
- То есть, суд мне не грозит. Я правильно вас понимаю? Тогда, возможно, вы хотите предложить мне какой-то устраивающий всех выход из этой неприятной ситуации.
- Нет, вы неправильно меня понимаете. – Юйчи ледяным голосом отсек всякую надежду Ксинга на сотрудничество. – Нам не нужны предатели и убийцы. Перед вами всего два пути. Вы можете пойти со мной. Мы отправим вас на одну из каторжных планет, настолько закрытых, что они даже не числятся в общем реестре, где вы навсегда исчезнете. Или вы можете написать чистосердечное признание в убийстве из ревности. И уповать на мастерство адвокатов и смягчающие обстоятельства. Хотя я не сомневаюсь, что вас осудят и отправят на орбитальные рудники. Учитывая чистосердечное признание, вам могут скостить строк до пятнадцати – двадцати лет.
- Двадцать лет! Кошмар! – Простонал Ксинг, хватаясь за голову.
- Сразу скажу, ни в секретной тюрьме, ни на рудниках, у вас не будет тех удобств, к которым вы привыкли. Вам никто не позволит расхаживать в перчатках, иметь отдельную комнату, никто не станет готовить для вас отдельно. Ваши фобии никого не заинтересуют, их никто не станет принимать в расчёт. Возможно, это лучший способ избавиться от них навсегда.
- Высшие… – Ксинг в ужасе раскачивался из стороны в сторону, неспособный не то, что принять решение, но даже думать на эту тему.
Юйчи долго смотрел на профессора. Точнее, бывшего профессора, потому что Ху Ксинг, хочет он того или нет, уже битая фигура. Его уже убрали с шахматной доски. Осталось решить, в какую коробку эта фигура отправится. Юйчи не любил, когда судьбами людей начинают играть. Да и шахмат, собственно говоря, не любил. Предпочитая честность и простоту коварству долгосрочного планирования. Но на должности полковника Тая ему предстояло всю жизнь играть в столь нелюбимые им игры. И поэтому сегодня Юйчи решил позволить отыгравшей фигуре сделать ещё один ход. Самостоятельно решить свою судьбу. И тем самым довести дело об убийстве Сюэ Сяомин до логического конца.
- Есть ещё один выход. – Медленно, взвешивая каждое слово, произнес Юйчи. Ксинг встрепенулся, с надеждой уставившись на начальника 8-го отдела. – Вы можете закончить эту печальную историю на своих условиях. Сами решить, как вам уйти. И это единственное послабление, которое я вам даю.
Юйчи встал.
- Завтра утром за вами явится наряд МОБ. Они либо отправят вас в следственное отделение, либо отвезут к нам, в МГБ. Но, если вы решитесь, они опоздают, как бы рано не пришли.
Ксинг затрясся крупной дрожью.
- Вы говорите о… самоубийстве? – Прошептал он.
- Я говорю о том, что даю вам шанс самому определить меру своей вины, вынести себе приговор и привести его в исполнение. Так вы сохраните лицо. Я обязан реабилитировать несправедливо осужденного Чжана Юшенга, но я могу не указывать на подлинного виновника смерти девушки. Уйдите таким, каким вы всегда хотели себя видеть: уважаемым партийцем, талантливым ученым, примером для студентов. Останьтесь в памяти людей именно таким человеком.
- Я… я подумаю. – С трудом выдавил из себя совершенно раздавленный Ксинг.
- Тогда я с вами прощаюсь. – Юйчи встал. – Думайте, профессор, думайте и решайте: тайная тюрьма МГБ, судебный процесс или сохранение чести. Выбор за вами.
    Ксинг разрыдался. Большие напольные часы, гордость коллекции профессора, медленно и со вкусом пробили тринадцать ударов.
     Майор Юйчи надел фуражку и вышел, неслышно прикрыв за собой дверь.
Конечно, красивый жест с «последним шансом» для этого слизняка Юйчи сделал вовсе не по доброте душевной. Юйчи заранее организовал за профессором плотное наблюдение.   Ксинг – паталогический трус. Оказавшись в смертельной опасности, он может засуетиться, решить броситься в бега. И если, вопреки всякому здравому смыслу, он всё-таки посвятил кого-то в тайну запретной системы, он гарантированно побежит именно к этому человеку. Потому что больше не к кому. Он будет угрожать утащить его за собой, требовать помощи. А заодно выведет на него или на них агентов МГБ.
Сидя в кабине авиетки, несшей его к башне Министерства госбезопасности, Юйчи задумался.
Двое убийц. Один, думающий только о своём комфорте, заботящийся только о себе. И другой. Совершенно безжалостный к себе, маниакально убежденный в том, что только он способен принести в эту республику мир и процветание. Но вот вопрос: так ли важны побудительные причины, если в результате и там, и там теснятся чередой сломанные судьбы, убитые без суда и следствия люди? Насколько разнятся, по большому счёту, полковник Тай и профессор Ху Ксинг?
Юйчи тряхнул головой, отгоняя ненужные сомнения. Он знал ответ.
На завтра, день Цинмин , у него запланировано важное дело. Далеко за городской чертой, в тенистой кленовой роще, среди прочих затерялось скромное белое надгробие. «Погиб при исполнении служебных обязанностей», гласила выбитая на камне надпись.
Авиетка неторопливо шла в общем потоке, совершенно затерявшись среди рейсовых автобусов, заказных такси и грузовых машин. Юйчи не спешил. До завтра еще далеко.  Летающий фонарь со свечой  он приготовил заранее. Как и помятую жестяную кофейную кружку, которая столько раз направлялась в полёт могучей дланью полковника Тая, что честно заслужила право вкусить долгожданный покой на его надгробии.

Пятый сектор Вооруженных сил КНР
Система НР02_01
Штаб секторального флота «Че Бао»

     Как и любой боевой офицер, капитан Лян без труда нашел бы, в чью память поставить свечу. И, к сожалению, далеко не одну. Но, во-первых, до весны на «Пекле» ещё далеко, а во-вторых, командиру учебной базы «Банли» было не до поминовения павших товарищей.
     Неделю назад он получил странное письмо.
«4 апреля по Тяньцзиню (28 февраля по Бейдзину) в десять утра по времени столицы, предлагаем Вам принять участие в неформальной церемонии поминовения известного Вам капитана Гунье. Форма одежды парадная. Ожидаем Вашего прибытия в причальном секторе семнадцатого шлюза орбитального комплекса номер три при штабе флота «Снежный барс». Учитывая специфику деятельности покойного, мы, как и прежде, рассчитываем на Вашу сдержанность и поддержку. Подпись: группа товарищей».
     Для постороннего взгляда письмо выглядело совершенно безобидным. Но не для Ляна. И не для сержанта Тайшу, которого капитан вызвал, едва взглянув на текст.
- Это Чу. Голову даю на отсечение, это он! – уверенно заявил Тайшу, прочитав письмо.
- Или хитрая засада, – возразил Лян. Он тоже считал, что письмо – дело рук бывшего курсанта, но ему хотелось услышать аргументы сержанта.
- Чего? Засада? Да бросьте, товарищ капитан! Не сочтите за дерзость, но кто мы такие, чтоб на нас устраивать засаду?
- Почему «мы»? – педантично поправил его капитан. – Приглашали только меня.
- Так я вас одного и отпущу! – возмутился сержант.
- Если это засада, ты мне ничем не поможешь, – возразил капитан. – А вот самого Чу, если это он, спугнешь. Ещё решит, что я притащил на хвосте роту десанта.
- Тоже верно, – признал сержант. – И всё равно, лететь вслепую как-то нехорошо. Может, стоит поговорить с  Йи?
Лян сдвинул брови.
- Не стоит. Ты же его знаешь. Он сразу начнет суетиться, выяснять, наводить справки. Если письмо написал Чу, а я в этом почти не сомневаюсь, ни к чему хорошему это не приведет. Там же ясно сказано: «рассчитываем на вашу сдержанность». Сдержанность, понимаешь? Если мы втянем в это дело Йи, то точно всё испортим.
- Знать бы, что именно мы испортим, – проворчал сержант.
- Узнаем, – пообещал капитан. – Через неделю.
     И вот этот день настал. Штаб ударного флота «Снежный барс», одного из крупнейших в республике, возникнув на траверзе транспорта маленькой точкой, стремительно разросся, заслоняя звезды. Чтобы его разместить, потребовалось подвести к опорной планете целых пять железо-никелевых астероидов диаметром от двух до пятнадцати километров. Внутри этих громадин и обосновался штаб. А также ангары, склады, база системной эскадры, казарма полка охраны, лабиринт научных лабораторий и многоуровневые соты разведки флота. Третий орбитальный комплекс занимал самый маленький из астероидов. В нем размещались лечебно-восстановительные комплексы и рекреационные зоны для тех, кто не имел возможности отдохнуть на поверхности опорной планеты. Здесь к услугам военных отпускников были многочисленные развлекательные комплексы, рестораны и гостиницы. А еще, как это всегда бывает в подобных местах, «Третий» активно использовался контрразведкой для неофицальных встреч.
     К семнадцатому шлюзу капитан Лян прибыл на борту попутного транспортника. Едва выйдя из причального рукава, он принялся ощупывать взглядом жиденькую толпу встречающих, пытаясь разглядеть знакомые лица. Никого. Наручный вирт, скоммутировавшись с местной сетью, вздрогнул, принимая сообщение. Первый неприятный сюрприз. Получается, Чу, (если, конечно, это он), знает личный идентификационный номер Ляна.
«Пятый уровень, сектор два. Ресторан «Хэй Чанъю» . Через десять минут». Лян досадливо вздохнул. Что за дешевые шпионские штучки? Тем не менее, точно в назначенное время капитан вошел в зал, стилизованный под головоногого моллюска. Вирт высветил план ресторана, отметив место встречи красным иероглифом ; . Ляна ждали за уединенным столиком, скрытым за переплетением толстых черных «щупалец». В «присосках» мерцали неяркие разноцветные светильники, образуя сияющие цепочки огней.
      За столом, как и ожидал Лян, сидели Чу Зихао и Чжан Юшенг. Но как же они изменились! Бывший аспирант щеголял новеньким мундиром и погонами лейтенанта научного подразделения. Недурная карьера для того, кто еще месяц назад ожидал отправки в дисциплинарный батальон. Еще сильнее преобразился Чу Зихао, которого Лян запомнил в пропотевшей курсантской робе. Тот самый курсант Чу, вся биография которого исчерпывающе описывались  фразой: «был пьян, сглупил». Сейчас Чу красовался в идеально подогнанном офицерском мундире. На груди бывшего курсанта поблескивала скромная, но внушительная орденская планка, а плечи украшали погоны майора. Капитан скользнул взглядом по эмблемам в петлицах майора. Контрразведка. Что и требовалось доказать.
     При виде капитана офицеры встали. Лян оценил жест.
- Рад вас видеть, товарищ капитан, – широко улыбнулся Чу, радушно указывая командиру учебной базы на место во главе стола.
- Значит, всё-таки контрразведка, – усмехнулся Лян, когда с приветствиями было покончено. – А ведь я подозревал, подозрева-ал. Не стану спрашивать, что вы делали на моей базе, не моё дело. Но хотелось бы узнать, чего ради вы пригласили меня сюда?
- Вы сильно рисковали, помогая нам, – серьезно сказал Чу, демонстративно ставя на стол черный брусок подавителя сигнала. – До сих пор у нас не было возможности поблагодарить вас.
- Я рад, что вы живы, – обозначив легкую улыбку, ответил Лян. – Так вы вытащили меня с планеты только чтобы сказать спасибо?
- В некотором смысле. – Чу не принял легкого тона, предложенного командиром учебной базы. – Чтобы не возникло недопонимания, скажу сразу: это неофициальный разговор. Вы вольны встать и уйти в любой момент.
- Понятно.
- Тогда давайте начнем…
     Но тут офицерам пришлось прерваться. Миленькая девушка–официантка подкатила к их столу тележку с блюдами. Пока закуски, рис, мясо и суп перекочевывали с тележки на вращающийся круг в центре стола, Лян думал.
     Чу – офицер контрразведки. Что он искал в «Банли»? Под кого копал? И что обнаружил?
До сих пор у капитана не было не то, что ответов, но даже самых отдалённых предположений.
- Накладывайте, капитан, не стесняйтесь, – посоветовал Чу, нагружая на свою тарелку танг цу лихуа бай . – Не стоит обижать хозяев этого милого местечка.
     «Милое местечко», как и любой популярный ресторан, было забито до отказа. За столами оживленно гомонили компании в синей форме: в основном здесь столовались корабельные экипажи, а эти ребята, сойдя «на берег», умели повеселиться. К счастью, столы окружали невидимые купола противофазных звукоподавителей, без которых шум превысил бы всякие пределы.
     Лян с завистью покосился на мундиры с золотыми созвездиями в синих петлицах. Когда-то и он носил такие.
     Из-под потолка заструилась нежная, негромкая музыка. Чу знал, как создать доверительную атмосферу.
- Человек, выдававший себя за капитана Гунье, мертв, – начал контрразведчик, убедившись, что Лян наполнил тарелку.
- Выдававший? – сыграл удивление капитан. – Так он не из вашего управления?
- Он вообще не был военным. – Чу подцепил палочками горку риса и отправил в рот. – На наше счастье. Будь он и его люди хотя бы на уровне выпускников «Банли», нам бы пришлось непросто.
     Лян немного расслабился. Что так называемый «капитан Гунье» – самозванец, не имеющий никакого отношения к армии, он понял еще при личной встрече. И задал вопрос только с тем, чтобы проверить искренность этого нового, непривычного Чу Зихао. Майора контрразведки флота.
- Приятно слышать такую оценку нашей работы. Особенно от специалиста, – осторожно сказал капитан. Ему не очень понравилось начало разговора. Да и местные вонтоны , если на то пошло, тоже. – Но все-таки давайте к делу. Чем же я заинтересовал контрразведку?
- Ничем. Эта встреча – наша с Чжаном частная инициатива. Да, я забыл сказать. Чжан – старший аналитик группы, которую я создал после возвращения.
Юноша, до сих пор не проронивший ни слова, коротко кивнул.
- Как вы понимаете, я не могу вдаваться в подробности нашей работы. Скажу только, что она подразумевает глубокое изучение различных ситуаций и происшествий в нашем секторе. Мы имеем доступ к самой полной информационной базе во флоте.
- Что ж, поздравляю.
- Обождите с поздравлениями. Я как раз перехожу к вашему вопросу. Штука в том, что выбираясь из той ловушки, в которую нас заманили, мы захватили корабль «капитана Гунье».  На нем мы обнаружили кое-какие документы. Говоря конкретно, мы нашли ваше досье, капитан. Мы знаем, чем вас шантажировали.
- Понятно. – Лян отодвинул тарелку. – Я ошибаюсь, или вы меня вербуете?
- Если бы я решил вас завербовать, я бы сказал прямо. Нет, разговор не о том. Что такое досье существует, сейчас знаем только мы, известная вам четверка. Мы не стали информировать руководство. Работали исключительно в частном порядке, без внесения в отчеты. И мы сумели восстановить недостающие в деле элементы. А также исправить имеющиеся в нём неточности, назовём их так.
Чу сделал паузу, давая возможность капитану отреагировать.
Лян промолчал.
- В отличие от покойного «Гунье», мы знаем, что именно случилось с вашим крейсером. Мы понимаем, почему вы поступили именно так, а не иначе.
     Палочки в руке Ляна едва заметно дрогнули. Юшенг вопросительно уставился на Зихао. Но тот, казалось, не придал значения нервной реакции капитана. Положив свои палочки на край тарелки, Чу негромко произнес:
- Мы разработали нескольк небольших дополнений. Стоит запустить их в базы данных, и дыры в вашей легенде исчезнут. Больше никто и никогда не сможет вас шантажировать. Вы и дорогие вам люди будут в безопасности.
     Чу снова прервался, и тут уж Ляну не удалось отмолчаться. В отличие от Чу, капитан говорил четко и сухо.
- Если вы знаете, что произошло с «Йонганом», вы должны понять мою подозрительность. Скажу прямо и честно: я вам не доверяю. Не потому, что вы морочили мне голову на Пекле. Это-то как раз объяснимо. Но мой жизненный опыт учит, что альтруизм – красивая выдумка. Всем управляет трезвый расчет. Я не доверяю вам, потому что не вижу, в чём ваша выгода. Я не понимаю, что вы получите, помогая мне скрыть правду о прошлом. Вы упираете на благодарность за те несколько подсказок, которые я вам дал. Но речь идет о несопоставимых вещах. Об обмене цыпленка на коня. Согласитесь, это настораживает.
- Нет, не соглашусь, – возразил Зихао. – Ваши подсказки спасли наши жизни. Мы платим вам тем же. С нашей точки зрения, обмен равноценный, если уж начинать оперировать подобными категориями. Но если вы считаете иначе, повторяю, мы можем попрощаться прямо сейчас.
     Лян задумался. Нельзя сказать, что слова Чу застали его врасплох. Он готовился к чему-то подобному. Визит подложного капитана Гунье укрепил его уверенность в том, что придуманная ими наспех легенда – не идеальна. Но ведь не настолько, чтобы быть раскрытой случайными, в общем-то, людьми!
«С другой стороны, пока я не услышал от Чу ничего конкретного, – напряжённо думал Лян, для отвода глаз ковыряя рис палочками. – Эта история про его аналитическую группу, конечно, выдумка. Причем не слишком удачная. Чжан – вчерашний гражданский. Какой из него эксперт-аналитик? Он бы не сумел докопаться до правды, тем более, так быстро. Скорее всего, Чу пытается выудить из меня признание, чтобы заработать очки в своей конторе. Как и Гунье, он знает только про несостыковки, и попытается вызнать из меня всё остальное».
- Я понимаю ваши сомнения, – вклинился в размышления капитана Зихао. – Я бы на вашем месте тоже не поверил пустым словам. Готов спорить, вы подозреваете, что мне приказали вас расколоть. И что сейчас мы с Чжаном ломаем перед вами комедию, лишь бы заставить выложить всю правду о «Йонгане».
- Верно, – не моргнув глазом, согласился Лян. – А вы бы на моем месте подумали иначе?
- Напротив, я бы подумал точно так же. Без доказательств – никакого доверия. Поэтому предлагю поступить следующим образом: сейчас Чжан расскажет вам нашу версию событий. Всё, что нам удалось восстановить. Выслушайте, а уж потом решайте, доверять нам или нет. Согласны?
«А почему бы и нет? – подумал капитан, – Пускай говорят. Я ведь ничем не рискую, выслушивав их выдумки».
- И что же от меня потребуется, если, конечно, предположить, что я вам поверю?
- Только подтверждение нашей правоты. Возможно, уточнение второстепенных деталей.
- Для чего? Вы же сказали, что не нуждаетесь в моем признании? – саркастично прищурился Лян.
- Мы разработали дополнения к вашей легенде, исходя из нашего анализа ситуации. Если мы в чем-то ошиблись, от этих «заплат» не будет толка. Скорее наоборот, они только навредят вам.
     Лян задумался, исподволь наблюдая за бывшими  курсантами «Банли». Чу совершенно спокоен. Но он – профессионал, ему не сложно сымитировать любую реакцию. Пытаться его раскусить – бесполезное дело. Нечего даже пытаться. А вот Чжан – другое дело. По его поведению можно попробовать что-то понять. Судя по движениям глаз и рук, парень нервничает, но не слишком сильно. Если бы они выполняли официальную миссию, от успеха которой зависят их карьеры, Чжан волновался бы куда сильнее. Это – аргумент в пользу версии Чу. Что же, если бывший курсант по-прежнему ведёт свою игру, не вмешивая в неё собственное командование, пожалуй, можно рискнуть.
- Хорошо, майор Чу. Помнится, ваша команда сумела удивить меня на «Пекле». – Капитан решительно скрестил на груди руки. – Попробуйте удивить меня сейчас.
Юшенг облегченно выдохнул.
- Давай, Умник, – разрешил Чу. – Удивляй товарища капитана.
Чжан решительно прокашлялся.
- Прежде всего. Вы ведь читали досье, которое собрал на вас полковник… – Чжан ойкнул и запнулся. – То есть, капитан Гунье?
- Читал. – Лян сделал вид, что не заметил, как Чу двинул неопытного коллегу ногой под столом.
- Тогда я не буду пересказывать его содержание. – Чжан быстро вошел, что называется, в колею. Видимо, сказался опыт университетского преподавания. – Если не возражаете, давайте сразу перейдем к тем опорным точкам, с помощью которых мы провели реконструкцию событий.
Вопрос был явно риторическим, и Лян не стал отвечать.
- Пока оставим в стороне само сражение. Перенесемся в Союз Миров. Как нам удалось установить, атаку на систему Санья провела одна из эскадр шестого флота Союза. Если посмотреть на состав эскадры, легко заметить, что её суммарная огневая мощь не могла обеспечить гарантированную победу над системной эскадрой Санья. О причинах, побудивших врага отправить такой слабый флот  я скажу чуть позже. Сейчас нас интересует другое. По итогам сражения атакующая эскадра вполне ожидаемо потеряла не менее четверти кораблей, не добившись никаких результатов. Казалось бы, поражение, разгром. По логике вещей, должны быть наказаны стратеги штаба флота и командующий эскадрой. Но нет. За провальную атаку на Санья наказали только один отдел: внешнюю разведку. Имена, должности – всё это у нас есть, если захотите, я потом покажу. Вывод: руководство флота Сюза Миров посчитало, что поражение стало следствием ошибок разведки, а не исполнителей. Вот она, первая опорная точка нашей реконструкции. Запомните её.
Лян ограничился кивком.
- Теперь вернемся в Народную Республику. Зададимся вопросом: а почему Санья была атакована именно тогда? Не раньше и не позже? В выводах комиссии по расследованию говорится, что руководители Союза Миров намеревались нанести удар по престижу нашей республики. Согласен. Но по логике вещей, для усиления эффекта следовало выбрать момент, когда на Санья будет отдыхать кто-нибудь из выдающихся деятелей нашей республики. Мы подняли списки. Ничуть не бывало. Более того, атака пришлась на сезон муссонов, когда наполняемость курортов редко достигает сорока процентов. Среди отдыхавших не было никого рангом выше первых секретарей планеткомов второстепенных систем. То есть, получается, атака была совершенно бессмысленной. Странно, правда? Хотя, конечно, можно предположить, что разведка Союза Миров не знала таких подробностей.
- Вряд ли, – не согласился Лян. – Такие вещи выясняются в первую очередь.
- И вы абсолютно правы, товарищ капитан. График смены времен года на Санья ни для кого не секрет. А на его основе даже начинающий разведчик может сделать необходимые выводы. Короче говоря, вражеская разведка знала, что на Санья нет серьезной добычи. И руководство шестого флота знало. Все знали. И всё равно атаковали, безо всякой видимой цели.
     Чжан разошелся вовсю, его щеки потемнели от волнения и азарта. Чу невозмутимо цедил понемногу свой красный чай. Лян предпочел последовать его примеру, чтобы случайно не сболтнуть чего-нибудь лишнего. Но Чжан не нуждался в собеседнике.
- Мы задались вопросом: – продолжал он, – что же, какой новый фактор мог послужить побудительной причиной атаки? Этот вопрос можно переформулировать так: что изменилось в системе Санья в период перед атакой? Скажем, за месяц, два, даже за полгода, ведь диверсионные операции разрабатываются не в один день. И мы пришли к интересному открытию: единственным изменением оказался «Йонган». Ваш крейсер был снят с боевого дежурства, экипаж переформирован, а сам !Йонган» передан в системный флот Санья. И всё это за месяц до вражеской атаки. Вот вам и вторая опорная точка.
     Рука Ляна снова дрогнула. Чашка легонько стукнула по блюдцу. Неужели Чжан все-таки докопался до правды?
- Давай, Умник, продолжай. – Чу держал чашку у самого рта. Неверное, прикрывал улыбочку. Лян стиснул зубы.
- Да, конечно… Итак, мы вернулись к вашему крейсеру. С ним всё не так просто. Вас перевели на отправленный в глубокий тыл «Йонган» внезапно. Формальная причина: офицер, которому прочили должность капитана крейсера, погиб в результате несчастного случая. Вы, конечно, обрадовались: такое везение, собственный корабль! Ведь до того вы служили всего лишь помощником капитана. Вам вообще сильно повезло, в том числе после сражения: вас и ваших друзей всего лишь сослали на Пекло. Другим повезло куда меньше. Приведу несколько конкретных примеров. Заместитель начальника службы тыла флота полковник Ли Джеминг. Утонул на отдыхе. Начальник отдела управления кадрами майор Хоу Тао. Умер от удушья, из-за неисправности скафандра. Всего восемь человек по всему сектору флота. Объединяет всех этих людей то, что все они умерли в течение трех месяцев после гибели вашего крейсера. Кажется, на первый взгляд, какая связь? В республике живут десятки миллиардов человек, каждый день миллионы из них умирают. Но эти восемь человек стоят особняком. Все они так или иначе способствовали тому, чтобы вы оказались на «Йонгане», а сам «Йонган» – в системе Санья. Возьмем всё того же майора Хоу Тао. Он дал добро на переформирование экипажа в связи с внеплановым ремонтом «Йонгана». Старый экипаж ушёл на отдых, а новый, набранный по всему сектору, возглавил неопытный командир, старший лейтенант, впервые получивший под свое начало боевой крейсер. Полковник Ли Джеминг отдал приказ о переводе «Йонгана» в тыл. Якобы с тем, чтобы дать новому экипажу время сработаться. И так далее. Вот она, третья опорная точка.
     Лян с трудом сохранил невозмутимость. Чжан действительно сумел его удивить. Нет, даже не удивить. Поразить. Как, каким образом неопытный юнец, в армии без году неделя, сумел раскопать и объединить причинно-следственными связями людей со всех концов республики? Да что там республики, даже чужой доминанты! Лян уже догадывался, что услышит дальше. И не ошибся.
- Обладая этими тремя точками, мы можем вернуться к анализу сражения. Прежде всего, как я уже сказал, вызывает вопросы состав эскадры Союза Миров. Мы изучили карты пространства в окрестностях к системе Санья. Её защита строилась с учётом топографии окружающих трясин. Крупное соединение вражеских кораблей не сумело бы преодолеть некоторые узкие протоки . Ему пришлось бы проследовать свободным от трясин маршрутом, находящимся под полным контролем станций галактического слежения нашего флота . Но небольшая эскадра способна пройти сквозь эти протоки. Вот почему атаковавшее систему соединение врага не располагало достаточной мощью. Тем не менее, враг расчитывывал на победу. Значит, он учитывал некий фактор, который мог изменить расклад сил в его пользу. В официальном отчете о боестолкновении сказано, что американцы якобы уповали на «эффект внезапности». Но от границ пояса Койпера, где всплыла вражеская эскадра, до  обитаемой планеты системы больше пяти часов лета. Достаточно, чтобы подготовиться к отражению атаки и вызвать подмогу. Американцы, безусловно, предугадывали такой расклад, но, тем не менее, атаковали.  Почему? Они не полезли бы в заведомо проигрышную партию. Значит, они ставили на какой-то иной фактор, не имеющий отношения к внезапности. Этим фактором был ваш крейсер, товарищ капитан, и я это докажу.
     Вот и оно. Спасибо Чжану за долгое вступление, я хотя бы успел собраться и, хочется думать, достойно принять удар.
- И что же мой крейсер? – спросил капитан, спокойно глядя в глаза своему бывшему курсанту.
- С учетом наших опорных точек, ход сражения предстаёт совсем в ином свете. Командующий обороной системы Санья, майор Дунго Ян, поместил «Йонган» в резерв, позади остальных крейсеров. Он опасался, что вы, не имея достаточного опыта командования большим кораблем, да ещё и с учётом несработавшегося экипажа, допустите какую-нибудь ошибку. Это было предсказуемое и оправданное решение. Важно отметить, что находясь позади других кораблей системного флота, «Йонган» представлял наименьшую угрозу для атакующих. И, тем не менее, связав боем другие крейсеры, американцы направили две полных эскадрильи тяжелых истребителей именно на «Йонган». К тому времени командующий Дунго ничем не мог вам помочь: его корабли находились в глухой обороне, сдерживая превосходящие силы противника. Он разрешил вам отойти под прикрытие орбитальной боевой станции – главной силы в системе. «Йонган», маневрируя, попытался спрятаться за станцией, под защитой её средств ПКО. В то же самое время противник бросил к станции мощный кулак лучших кораблей. Странное решение, позволившее крейсерам командующего Дунго зайти американцам в тыл. В этот момент, согласно официальному отчету, вы решили, что станция должна сосредоточить всю мощь на отражении удара, не отвлекаясь на защиту вашего крейсера от тяжелых истребителей противника. По вашему приказу «Йонган» спустился ниже, войдя в атмосферу газового гиганта более, чем на 1000 километров, примерно до уровня тонких  аммиачных облаков. Там вам удалось оторваться от истребителей. Но на этой высоте, где атмосфера обладает достаточной прозрачностью, вас настиг удар вражеских лазеров. Это попадание стало для крейсера гибельным, ведь вся мощность ваших реакторов была брошена на двигатели. По крайней мере, повторюсь, так написано в официальном отчете. Но ничто из этого не соответствует действительности. Внимательно изучив ход боя, мы обнаружили один важный факт, на который комиссия по расследованию не обратила должного внимания. После гибели «Йонгана» командир эскадры Союза Миров резко сменил тактику. Если до этого он рвался к станции, невзирая на потери, то после взрыва вашего корабля начал подготовку к отступлению. Другими словами, после гибели «Йонгана» американцы поняли, что игра проиграна. Это последняя, четвертая опорная точка.
     Чжан кашлянул и залпом выпил чашку остывшего чая. Чу с отсутствующим видом любовался стройной девушкой-мичманом за соседним столиком. А Лян, подобно командиру пресловутой американской эскадры, выжидал, не особо надеясь на удачу.
- Теперь давайте суммируем полученные данные, – окрепшим голосом продолжил Чжан. – Крейсер «Йонган» отводится в тыловую систему. Его экипаж сформирован по непрозрачным критериям и находится под началом молодого офицера, ещё толком не успевшим познакомиться с подчиненными. Стоит только «Йонгану» обустроиться на новом месте, как в системе появляется откровенно слабая для подобной экспедиции эскадра Союза Миров. Во время боя истребители врага устраивают охоту именно за этим крейсером, делая тем самым оправданным его уход под защиту боевой орбитальной станции. Как только «Йонган» оказывается в кильватере станции, американцы бросают против неё основные силы. Потом «Йонган», которому под крылом станции ничего не грозит, внезапно уходит от неё, ныряет в атмосферу газового гиганта и гибнет. Одновременно с этим противник меняет тактику и при первой же возможности покидает систему. По итогам операции разведка Союза Миров получает строгое взыскание, а у нас один за другим начинают умирать те, по чьему приказу «Йонган» и его экипаж оказался в составе системного флота Санья. Согласитесь, товарищ капитан, на основе этих опорных точек не так уж сложно реконструировать подлинную картину событий.
- Так реконструируйте, – предложил Лян.
- С удовольствием, – откликнулся бывший аспирант, слегко задетый равнодушием капитана. – Атака на курортную планету Санья в действительности являлась частью обширной операции разведки Союза Миров по дестабилизации положения в Народной республике. Если бы американцам удалось уничтожить Санья, это нанесло бы колоссальный удар по престижу партии и флота. Внедренные агенты смогли бы использовать этот грандиозный провал для усиления фракционной борьбы в ЦК партии и в генеральном штабе. Раскачав ситуацию как следует, аналитики Союза Миров рассчитывали ввергнуть руководство республики в междоусобицу. Но у американцев была одна проблема: размеры атакующего флота. Как я уже сказал, отправить большой флот, который гарантировал бы выполнение задачи, амерканцы не могли: возмущения ткани причинности от передвижения такой махины выдали бы их с головой ещё на подходах к внутреннему пространству республики. А маленькой эскадре, которая могла проскочить узкими протоками, оставшись незамеченной, не под силу одолеть системный флот и боевую станцию. Американцы понимали это не хуже нас. Они пошли другим путем. Их агенты при наших штабах провели ювелирную работу. Не возбуждая подозрений, они перевели потрепанный в боях «Йонган» в систему Санья и внедрили в экипаж массу своих людей под предлогом того, что штатный экипаж нуждается в отпуске после длительных боевых действий. Мы полагаем, что вновь назначенный капитан крейсера тоже был американским шпионом. Но в самый последний момент он по неосторожности получил удар током, который выжег ему мозги. Разведка Союза Миров оказалась перед выбором: отложить операцию или заменить своего человека на кого-нибудь другого. Откладывать атаку они не рискнули. Время работало против них: чем обширнее операция, тем выше  шансы, что её раскроет наша контрразведка. Чтобы минимизировать риски, американские агенты выбрали на роль нового капитана «Йонгана» наименее опытного офицера. Вас. Они рассчитывали, что вы, не обладая необходимым опытом и авторитетом, не сумеете взять ситуацию под контроль. Поначалу всё шло в точности по их задумке. Сосредоточив огонь на «Йонгане», американцы обеспечили благовидный предлог для отвода вашего крейсера в тыл боевой станции. Как только ваш корабль оказался на нужной для них позиции, корабли противника ринулись в атаку. По планам разведки Союза Миров, в этот момент на «Йонгане» должна была смениться власть. Их люди, как мы считаем, должны были нейтрализовать вас и тех немногих матросов, которые не имели отношения к заговору, захватить управление крейсером, а затем расстрелять орбитальную станцию с короткой дистанции, в слепой зоне её ПКО. Но вы, капитан, вместе с горсткой преданных республике людей, сумели расстроить их планы. По всей видимости, вам удалось на какое-то время забаррикадироваться в рубке. Но вы знали, что долго вам не продержаться. Тогда-то вы и приняли решение уничтожить «Йонган», но не допустить врага в рубку. Вы не стали сообщать майору Дунго о бунте. Очевидно, вас отговорил советник Йи. Точнее, тогда он был представителем службы безопасности флота на вашем крейсере. Вы сделали вид, что у вас повреждена связь, а потом…
     Лян слушал, смежив веки. Голос мальчишки Чжана отошел на задний план, стих, заглушенный воем сирены, криками, проклятиями, визгом рикошетящих игл. Вокруг царил сущий ад. Немногочисленных оставшихся верными присяге матросов выкашивали огнем в упор. К рубке удалось пробиться только им пятерым. Сам Лян, Тайшу, Йи, Генгис и пилот Шэн. Тайшу, первый раз раненый предателем в спину, уже получил вторую иглу, прикрывая Ляна. Шэн морщился каждый раз, когда ему приходилось двигать насквозь простреленной правой рукой. У Генгиса жгут перетягивал ногу. И только Йи, словно заговоренный, умудрялся избегать роящихся вокруг игл. Оставляя за собой кровавый след, им всё-таки удалось добраться до рубки. Перед ней началась настоящая мясорубка. Лян поймал иглу в живот, Тайшу – проникающее в легкое. Счастье, что у изменников были только легкие иглы флотской полиции: главный арсенал крейсера Лян сумел заблокировать.
     Генгис едва успел заварить люк аварийным шнуром, пропущенным внутри герметика по периметру, как в бронированную поверхность ударили приклады. Обороняющиеся получили короткую отсрочку, не более. Лян уже собрался подорвать крейсер вместе с предателями, когда в светлую голову Йи пришла эта идея: утопить корабль в атмосфере планеты-гиганта, сымитировав попадание в главный двигатель, а самим вырваться на отстреливаемом модуле рубки. Проголосовали. Большинство согласилось рискнуть.
     Как ни странно, у них получилось. Лян до сих пор не понимал, как, но получилось. Словно Мудрые Высшие хранили их в тот страшный день. Как еще объяснить, что модулю рубки удалось вырваться из тисков гравитации гиганта?
     Болтаясь в пространстве в ожидании спасателей, они кое-как перевязали раны и принялись спорить. Лян настаивал на честном рапорте. Шэн и Тайшу его поддержали. А вот более опытный Генгис принял сторону лейтенанта Йи.
- Поймите, мы ничего не добьемся, рассказав правду, – убеждал товарищей Йи.  – Прежде всего, Лян, мы с тобой отправимся под трибунал. Мы прозевали бунт на корабле. За такое расстреливают без разговоров. Но это-то ладно. Но вместе с нами встанут к стенке половина штаба эскадры Санья и майор Дунго. А они вообще ни при чём. Думаете, на этом машина остановится? Ничего подобного. Расстрелы докатятся до секторального штаба. И знаете, что я вам скажу? В разведке Союза Миров собрались неглупые ребята. Они отлично подготовились. Можете быть уверены, у их агентов самые убедительные легенды. Они заранее подготовились к возможному провалу, у них просчитаны все варианты. Они  выкрутятся и подставят вместо себя других. Тех, кто даже не подозревает, что их уже назначили стрелочниками. А раз не ожидают, то и защититься не смогут. Вот чего вы добьетесь своей честностью: кучу хороших людей отправят под трибунал, а шпионская сеть продолжит работать, как ни в чем не бывало. Вы этого хотите?
     Тогда Лян соображал не слишком хорошо. Не очень-то поработаешь головой с пробитыми кишками, напичканным обезболивающими и противошковыми препаратами. Но даже в таком состоянии он понимал, что Йи прав. И доверился безопаснику. Как оказалось, не зря.
     Вернувшись на флагман системного флота, Йи добился личной встречи с командующим, майором Дунго Яном, и выложил ему всё, как есть. Вот тогда-то они, пока из генерального штаба не прибыла комиссия по расследованию, на скорую руку склепали легенду о нехватке мощности и злосчастном стечении обстоятельств, погубившим крейсер «Йонган».
     В целом легенда была неплоха. Лучевое оружие не отследишь: в отличие от полей широкого охвата, они распространяются узким невидимым пучком. Засечь его со стороны почти нереально. А «Йонган» уже давно превратился в тонкую лепешку, покоящуюся в глубинах атмосферы газового гиганта. Поди проверь, попадал он под лучевой удар или нет? Программисты флота по приказу майора подработали документацию крейсера, изменив год спуска со стапелей. Так «Йонган» из добротной машины третьей генерации превратился в старичка второй, с дохленьким ходовым реактором и завязанным на него артиллерийским ядром. После отлета комиссии майор, по договоренности с Йи, убрал выживших с глаз подальше, чтобы никто не приставал к ним с новыми распросами. Так Лян со своими людьми и оказался на Пекле.
     Тем временем майор Дунго вместе с Йи вышли на доверенных людей в контрразведке сектора. Тех самых, кого хитрая американская разведка уже назначила жертвенными баранами, чтобы уберечь от комиссии генштаба своих людей. Осторожно, понемногу, они принялись разматывать шпионский клубок, который и привел их к восьми шпионам Союза Миров, засевшим в штабах по всей доминанте. С ними разобрались, не поднимая шума, обставив их смерти как результат несчастных случаев. На этом печальная история «Йонгана», как им тогда казалась, закончилась. Но теперь судьба, как видно, решила взять своё. 
«Чу правильно сделал, что взял этого мальчика к себе, – думал Лян, краем уха слушая бывшего аспиранта. – Чжан действительно уникум. Сколько времени ему потребовалось, чтобы докопаться до истины? Месяц? Поразительно. Гениально. И всё-таки, что делать? Отрицать? Смешно. Да и противно. Хватит уже прятаться. Сколько можно? Главное сделано. Систему мы спасли, шпионскую сеть уничтожили. Даже если дело кончится трибуналом, по очкам мы победили. Да. Именно так. Пора заканчивать».
- Вы правы.
Чжан осекся на полуслове. Чу оторвался от созерцания игры огоньков от декоративных пластиковых щупалец на лице обворожительной девушки-мичана и чуть подался вперёд.
Капитан Лян аккуратно отставил в сторону чашку.
- Должен признаться, у вас отличные аналитики, майор Чу. Возможно, лучшие во флоте. Не вижу смысла отпираться. Всё было именно так, как рассказал лейтенант Чжан. Кроме нескольких незначительных мелочей. Если потребуется, я дополню недостающие детали. Всё. Можете считать это моим официальным признанием. Вызывайте охрану.
И Лян демонстративно выложил руки на стол ладонями вверх.
Чу выразительно посмотрел на Чжана, как бы утверждая: «Ну, что я тебе говорил?»
- Давай, Умник.
Чжан покопался в нагрудном кармане новенького кителя и положил на раскрытую ладонь капитана маленький инфокристалл.
- Что это? – Лян изумленно перевел взгляд с кристалла на сияющего юношу.
- Как мы и обещали. Это заплатки. Дополнения для вашей легенды.
- Вы… – У Ляна внезапно пересохло в горле. – Вы хотите сказать, что действительно… что всё это правда?
- Конечно, правда! – обиженно воскликнул Чжан. – Товарищ капитан, вы же читали моё досье! Меня тоже осудили ни за что. Неужели вы подумали, что я… что мы поступим с вами так же?
- Дайте Чжану недостающие детали, – посоветовал Чу. – Они с Бэем допишут нужные фрагменты. И на этом всё.
- Что – всё? – Лян все еще не мог поверить своим ушам.
- Мы закинем заплатку в архивы прокуратуры и в инфохранилище штаба сектора. Конец истории. Вы будете свободны. На этот раз полностью и окончательно. Летите куда хотите. Хотите, снова берите крейсер, хотите – идите вторым помощником на линкор. Хорошие офицеры везде нужны.
Лян улыбнулся.
- Спасибо. Но теперь уже поздно что-то менять. Я лучше домой. На Пекло.
Уже прощаясь, сердечно обняв обоих офицеров по очереди, Лян все-таки не выдержал.
- Хоть убейте, но я всё равно не понимаю, в чём тут ваш интерес?
- Не всё в мироздании дано понять, – отшутился Чжан – Это я как ученый вам скажу.
И капитан понял, что честного ответа на этот вопрос не дождётся.

Проводив Ляна, Чу вернулся за столик. Юшенг чуть не подпрыгивал на сиденье от гордости. Едва дождавшись, пока друг снова включит подавление сигналов, он единым духом выпалил:
- Ну? Теперь ты веришь? Алгоритм не подвел!
- Вижу, вижу. Убедил. Заслужил свои липовые лейтенантские погоны. – Чу сиял ничуть не меньше юноши. – Вы с Клоуном молодцы, братец Умник. Гении, чёрт бы вас побрал. Признаю, эта ваша программа идеально подходит для разведки. Я даже не ожидал, что получится такое совпадение с прогнозом. Просто поразительно. Прямо до мелочей! Ну что… Теперь осталось разработать правдоподобное прикрытие для твоего алгоритма, и я выбью из штаба независимый отдел. Спасибо Ляну и его признанию, у нас появились нужные имена. Теперь-то мы точно знаем, на кого в штабе сектора можно положиться. Ха! Да за то, что мы храним правду о «Йонгане», они для нас что угодно сделают.
- А ведь Лян почувствовал, что мы чего-то не договариваем, – заметил Юшенг, набрасываясь на свинину с овощами и громко чавкая: до этого ему кусок в рот не лез от волнения. – Тебе не кажется, что это все-таки немного нечестно по отношению к нему, а, Кроха?
- Опять ты с этими своими гражданскими терзаниями. «Честно, нечестно», – фыркнул Чу. – Лян получил, что хотел, мы получили, что хотели. Не наша вина, что он выбрал Пекло. Зато теперь в нашем распоряжении лучшие ресурсы секторальной контрразведки.

Пятый сектор Вооруженных сил КНР
Система НР02_01
Штаб секторального флота «Че Бао». Астероид пятой базы.
Спустя полгода.

     Аналитическая группа майора Чу работала на пятой базе штаба, прозванной на флоте «Дыркой» за своеобразную форму материнского астероида. В нем и правда красовалась огромная сквозная дыра, пронизывающая двадцатикилометровую громаду астероида насквозь. Именно во внутренней части, под прикрытием толщи стен, располагались причальные сектора и стартовые позиции многочисленных малых и больших кораблей. Формально «Дырка» считалась мобильным складом, и её работники числились в составе интендантского корпуса. На самом деле «Дырка» подчинялась управлению армейской контрразведки. Чу выбил для их четвёрки собственную секцию, небольшую, но зато с выходом на внешнюю поверхность астероида, чем далеко не каждое подразделение могло похвастать. «С огородом», как говаривал Бэй. 
     Последние месяцы программер жил, словно в раю. В его руки попали такие машины, о которых он прежде не мог даже мечтать, с программным обеспечением, для которого лишь немногие двери оставались закрытыми. А после того, как Бэй добавил к флотским программам кое-что от себя, этих дверей стало еще меньше. Руководство не могло нарадоваться на группу, официально занимающуюся «мониторингом и системным анализом сетевой активности в гражданском секторе». Если перевести это с дипломатического языка на человеческий, Чу и его люди получили карт-бланш на взлом любых информационных баз Народной республики. Поэтому теневая деятельность группы, незаметно, по крохам собиравшей сведения о поставках людей в центры пробуждения, оставалась незамеченной. Пока особенных успехов не было, но друзей это не разочаровывало: даже для алгоритма Юшенга требовался какой-то минимальный насыщающий объем информации, а они пока не набрали и десятой доли необходимого.
- Умник! – Позвал Бэй, не поднимаясь с кресла.
Друзья сохранили клички, приклеившиеся в учебке.
- Чего тебе?
Юшенг, погружённый в свои мысли, неохотно оторвался от экрана.
- Глянь-ка, что творится у нас на Тяньцзине! Давай, давай. Тебе понравится!
Бэй вывел вирт-сферу на середину лаборатории. Киу, составляющий сводную таблицу с последними данными, с любопытством скосил глаза на сферу.
     В сфере появилось знакомое лицо Фань Лиджуан. Бэй наигранно томно вздохнул. Фань Лиджуан, придав своему хорошенькому личику скорбное выражение, сообщила:
«Печальные новости пришли только что из министерства экологии Тяньцзиня. Сегодня, в 10:25 утра, в результате аварии лифта погиб товарищ Жань Донгэй, начальник отдела защиты окружающей среды. Коллегам по работе он запомнился как прекрасный товарищ, верный партиец и отличный организатор. Траурная церемония прощания с товарищем Жанем состоится завтра в помещении актового зала министерства экологии Тяньцзиня. В связи с аварией лифта проводится административное расследование».
Бэй выключил трансляцию.
- Похоже, наш добрый друг Дэй пошел на повышение, – заметил он, возвращаясь к работе. –  Предлагаю отметить безвременную кончину товарища Жаня, эколога по профессии и контрабандиста по призванию. Сегодня после работы в баре на сорок третьем ярусе, а?
Бэй с надеждой посмотрел на друзей и похотливо причмокнул, вытянув губы трубочкой.
– Там такая официанточка работает…
    Юшенг покачал головой. Ему было не до сердечных увлечений легкомысленного программиста. Не отрываясь от размышлений, он вставил в гнездо «скорлупку», ввёл пароль доступа и перенёс в скрытую папку запись об аварии лифта. До того в папке была всего одна запись, которую они получили три месяца назад. Её текст Юшенг знал наизусть.
«Сегодня завершился громкий судебный процесс над бывшим заведующим кафедрой факультета планетарной экономики Нанькайского университета гражданином Ху Ксингом. Суд признал Ху Ксинга виновным в предумышленном убийстве из ревности студентки третьего курса Сюэ Сяомин, а также в даче ложных показаний, лжи под присягой, попытке ввести суд в заблуждение. По совокупности обвинений суд приговорил бывшего преподавателя, известного своими исследованиями в области экономики, к двадцати годам лишения свободы в орбитальной колонии строгого режима. Кроме того, суд снял ложные обвинения с аспираната Чжана Юшенга, который был ошибочно осужден за убийство Сюэ Сяомин. К сожалению, товарищ Чжан не дожил до торжества справедливости. Будучи обвиненным в преступлении, которого он не совершал, Чжан Юшенг избрал путь воина и, как истинный сын Народной республики,  пал смертью храбрых в бою с неприятелем».
«Что ж, – отстранённо подумал он, – вот и ещё один мерзавец получил по заслугам… хотя всё это, по большому счёту, частности».
Юшенга занимало другие вопросы, куда более глобальные. И более опасные.
С трудом дождавшись, пока Бэй с неизменным Киу в кильватере отправятся на сорок третий ярус воочию лицезреть прелести официанток, бывший аспирант послал вызов Зихао.
«Ну, держись, Юшенг. Уж он тебе устроит…» – обречённо пробормотал он, прочитав короткий ответ: «На совещании. Буду через десять минут».
И не ошибся.
Зихао вернулся от начальства в прекрасном расположении духа, но стоило ему только услышать словосочетание «28-ая Трёх императоров», как он вышел из себя.
- Умник, ты свихнулся? Или у тебя проблемы с памятью? Я что тебе говорил?! В этой самой комнате, на второй день службы, когда ты снова заговорил о Двадцать восьмой! А, Умник? Я же ясно сказал, оставь проклятую звезду в покое! Сказал или нет?
- Ну, сказал… но я подумал…
- Значит, неправильно подумал! Когда ты, наконец, поймёшь, что слова начальника это не рекомендация, а приказ?
- Да понимаю я всё! – Воскликнул юноша с досадой. – Да, хорошо, я тебя не послушал, я виноват, но кто бы послушал?! Нет, правда, поставь себя на моё место! В Тяньцзине мне вечно не хватало данных, потому что армейские источники закрыты от гражданских. Я уж не говорю про информатории спецслужб. А тут, наконец-то, у нас есть полный доступ ко всем базам. Не мог же я упустить такой шанс разобраться с этой чертовщиной вокруг проклятой звезды! Столько народа из-за неё погибло…
- И ты для ровного счёта решил добавить к ним штаб сектора?
- Кроха, ну что ты, в самом деле… я же не идиот! Я не послал ни  одного прямого запроса о запретной системе. Все собранные мной данные – косвенные, а выводы базируются исключительно на основе интерполяции информации моим алгоритмом.
- Так у тебя уже и выводы есть? – Оживился Зихао. – Надежные? Им можно верить?
- А чего бы я тебя иначе позвал? Ты, прежде чем возмущаться, посмотри, что я раскопал. А потом вместе решим, правильно я поступил, что не послушал тебя или нет. И стоит ли посвящать в это ребят. И, вообще, что со всем этим делать.
Зихао со вздохом плюхнулся в возмущенно заскрипевшее под его тяжестью кресло Бэя.
- Ладно, договорились. Давай, я готов.
Юшенг вывел на центр лаборатории двухметровую сферу. Он не опасался говорить прямо: Бэй на пару с воякой еженедельно обшаривали каждый квадратный сантиметр секции в поисках прослушивающих и записывающих устройств. Тем не менее, параноидально-осторожный Зихао установил сканеры неавторизованной электроники и подавители сигнала в каждом помещении.
- Данные по поставкам вероятностных приводов с учётом военных ремонтных предприятий подтвердили мои первичные выводы. Те самые, которе я сделал ещё на Тяньцзине. Действительно, все приводы доставляются к нам исключительно из системы КС34-500 через миры-посредники. Тут ничего нового, но это только начало. – По привычке поспешно добавил он, чтобы его не перебивали. Но Чу выгодно отличался от нетерпеливого Бэя тем, что умел слушать. Он молча рассмотрел сеть алых векторов, пронизывающих пространство доминанты, и вновь перевёл ожидающий взгляд на Юшенга.
- Значит, с вероятностными приводами мы разобрались. – Продолжил Юшенг. – Но, как оказалось, это лишь верхушка айсберга. Если алгоритм не врёт, а он не врёт, даю голову на отсечение, приводы не единственный продукт, который отгружается исключительно с КС34-500. Вот, смотри…
В вирт сфере возникла новая система векторов. На этот раз зелёная. Её конфигурация немного отличалась от красной, но всё равно построенные на основе интерполяции вектора поставок в конечном итоге сходились всё к той же 28-ой звезде созвездия Трёх императоров.
- Красиво. И что я сейчас вижу? – Спросил Зихао.
- Поставки генераторов сигнала и приёмных контуров для передатчиков сверхсветовой связи. – Торжественно выпалил Юшенг.
- Так. – Великан положил подбородок на кулак и на минуту задумался. Юшенг его не подгонял.
- Ну что… думаю, это логично. – Зиахао встал и обошёл вокруг сферы. – Вероятностый привод создаёт переход между физическим пространством и нереальностью. Но и сигналы сверхсвета распространяются в нереальности. По сути, в основе и приводов, и передачиков лежит одна и та же технология. Не удивительно, что они изготавливаются в одном месте. Хорошо, теперь мы знаем, что кроме вероятностных приводов, на Двадцать восьмой изготавливают и сверхсветовые передачики. И что отсюда следует?
- Отсюда ничего не следует. То есть, пока не следует. – Самое интересное Юшенг приберег под конец. – Но как тебе покажется вот это?
По его команде в вирт-сфере зажглась третья, синяя система векторов. Которая тоже сходилась всё к той же звезде КС34-500.
- А это ещё что? – С легкой ноткой удивления поинтересовался Чу. – Что-то я вот так, с ходу, не могу назвать ни один тип приборов, связанных с вероятностным переходом.
- А я и не говорю, что это имеет отношение к нереальности. Перед тобой, брат Кроха, схема поставок в республику модуляторов для блоков трансформации пищевых синтезаторов.
- Модулятор? Напомни-ка, что это? 
- Помнишь, ты мне рассказывал про искуственный дефицит? Что у синтезаторов пищи для гражданских миров упрощенная кострукция? Так вот, модулятор – это прибор, лежащий в основе блока трансформации. Собственно, остальная часть блока только выставляет необходимые параметры будущего блюда, а само преобразование материи и формирование новых структур в камере синтеза генерирует модулятор. Другими словами, он и осуществляет процесс синтеза, превращает набор стандартных ингридиентов во всякие деликатесы. К примеру, в багеты и круассоны. – Не удержался Юшенг.
- Интересно. Согласен, вот это уже очень интересно.  – Зихао задумчиво потёр подбородок. – Значит, сверхсвет и трансформация материи. То есть, именно те самые технологии, которые мы не в состоянии воспроизвести самостоятельно.
- Вот именно. Самые наукоемкие производства доминанты. То есть, с одной стороны, это как бы ничего принципиально не меняет. Высшие на то и Высшие, чтобы владеть технологиями, до которых нам еще расти и расти. Мы это и без алгоритма знаем. Но вот с другой...
- Погоди, погоди. Давай ты на минуту замолчишь. Дай мне всё это переварить…  – На этот раз Зихао задумался всерьёз. Он вернулся в кресло и теперь сидел в нём, как каменное изваяние Будды, только указательный палец левой руки отстукивал по подлокотнику неторопливый ритм. Юшенг воспользовался передышкой, чтобы налить себе стакан ледяного апельсинового сока.
- Ха! Вот это действительно сюрприз… – наконец, проронил великан. – Ты хочешь сказать, что у этой бутылки нет дна?
- Да! – Юшенг в восторге стукнул кулаком по закалённому стеклу стола. – Да, чёрт возьми! Значит, и ты так думаешь?
- Разумеется. Но всё-таки хочу услышать твои аргументы.
- С удовольствием. Итак, что мы имеем? У нас есть одна звезда, расположенная в очень неудобном месте, если смотреть с точки зрения организации товарооборота: тупиковая заводь с единственным узким протоком довольно сложной конфигурации. Для транспортов – сущее мучение. Характеристики звездной системы, если судить по имеющимся официальным источникам, самые заурядные: стабильный красный карлик, одна каменистая планета, скудные остатки протопланетного облака на окраине системы. Всё. Таких систем в доминанте – сотни тысяч, и большинство из них расположены гораздо лучше. Но почему-то только из этой системы во всю доминанту поставляются самые передовые технологии, жизненно необходимые для успешного функционирования доминанты как единого целого. При этом в саму систему идёт минимальное количество поставок, насколько я могу судить, конечно. Какой вывод напрашивается? – Юшенг сделапл приглашающий жест рукой. Зихао только отмахнулся.
- Меня не спрашивай. Давай, говори.
- Пожалуйста. На мой взгляд, единственно логичный вывод такой: сама КС34-500 ничего не производит. Эта система просто гигантский склад готовой продукции. Или, точнее, система-портал для транспортировки самых важных и технологичных продуктов. Из этого следует главный вывод: звёздные карты врут. Я убеждён, что КС34-500 вовсе не находится в тупиковой заводи у Великой внутренней трясины. На самом деле это узкое бутылочное горлышко, пользуясь твоей аналогией. А за этой звёздной системой находится находится проход в некую секретную часть доминанты. Если судить по картам, по ту сторону от границы трясины есть небольшое скопление из двадцати семи компактно расположенных звезд, расстояние до которых от КС34-500 не превышает десяти парсеков. Звёзды хорошие, второго поколения, звёздного населения первого типа, с высокой металличностью и запасом полезных минералов в системах . Идеальные кандидаты для организации масштабного производства. Я считаю, что все они находятся в замкнутом звёздном мешке, связанном с остальной частью доминанты одним узким протоком, идущим через систему 28-ой звезды Трёх императоров. Если сделать такое допущение, всё становится на свои места. Согласно моей гипотезе, картографы наших Высших,  обнаружив это скопление, сразу смекнули, на какую ценность наткнулись и засекретили своё открытие, сумев не допустить утечки. Этакий идеальный тайник, сейф, о котором не подозревают вражеские разведки. В него наши Высшие перевели жизненно важные производства. Это же просто идеально подходящее место: надежно защищённая трясинами от атаки извне компактная звездная область, обладающая всеми необходимыми ресурсами и не обозначенная ни на одних звёздных картах! Таким образом, я утверждаю, что наши Высшие  сосредоточили самые важные производства доминанты в тайной области пространства, защищённой от превратностей войны трясинами, с единственным проходом – через 28-ую звезду Трёх императоров. А чтобы сохранить тайну, Высшие схитрили. Они организовали поставки из звездного скопления за КС34-500 через несколько миров-посредников. Без моего алгоритма никому и в голову бы не пришло, что происходит на самом деле. Это допущение объясняет парадокс с кажущейся экономической нецелесообразностью поставок.
- А как же капитаны транспортов, как вообще экипажи грузовых кораблей? – Насмешливо спросил Зихао. – Неужели ни один из них за сотни лет ни разу  не проговорился? Пусть они Высшие, но ведь не роботы. Или ты считаешь, что туда ходят только транспорты-автоматы? Так и им кто-то должен прописать курс. Как ты это объяснишь?
- Легко! В том-то и фокус! Автоматы или нет, это не принципиально. Хотя, я склонен с тобйо согласиться: похоже, что в систему ходят только автоматические грузовики. Но в любом случае, живые ли это пилоты или техники – навигаторы, предварительно программирующие курсовой процессор, они все тоже ни о чём не подозревают! – Горячо возразил Юшенг. – С их точки зрения, транспорты совершают совершенно заурядные рейсы. Сейчас я тебе всё объясню. Я уверен, что между внешней частью доминанты и компактным скоплением нет прямой связи. Те, кто обитает на планетах скопления, не посещают внешние звезды. Они производят в своих системах необходимые товары, а их траспорты доставляют готовую продукцию на склады в системе КС34-500. А уже оттуда их забирают другие транспорты, из внешних миров. Они переправляют их на миры – посредники. А потом оттуда товары доставляются по всей доминанте. Получается, цельная картина есть только у тех избранных Высших, кто стоит во главе диминанты… ну и теперь у нас тоже. Ну так как, я тебя убедил?
- Целиком и полностью. И это, брат мой Умник, серьёзная угроза. Скажу тебе как военный: сосредоточенные в связной области пространства звездные системы – идеальные мишени. Вражеский флот, которому удастся заблокировать КС34-500, парализует производство всей доминанты. Вот почему для наших Высших сохранение этой тайны вопрос жизни  или смерти. Они не допустят, чтобы кому-то стало известно об их уязвимом месте. Думаю, теперь ты и сам понимаешь, почему всех, кто хотя бы начал приближаться к разгадке тайны уничтожали вместе с окружением. Высшие готовы на любые жертвы, когда речь идёт о КС34-500. Они и от наших властей потребовали безжалостно ликвидировать всех, кто интересовался запретной системой. И под всеми я подразумеваю целые колонии, как случилось с Ханчжоу. И знаешь, что из этого следует?
- Что я всё-таки был прав, когда решил разнюхать всё об этой системе?
- Что ты подвергаешь всех нас смертельной опасности, чёртов ты Умник. Ты сунул свой любопытный нос на задний двор Высших. Неужели ты так глуп, что считаешь, будто нам сойдёт это с рук?
- Кроха, ну я же объяснил, я вообще не использовал прямые данные! Ни один мой запрос не был напрямую связан с 28-ой Трёх императоров! Ни один! На нас невозможно выйти, я гарантирую!
- Хотелось бы тебе верить, да не могу. Не бывает абсолютных гарантий, всегда есть хоть самый маленький, но поганый шанс, что всё пойдёт наперекосяк. Так что я тебе… я даже не приказываю, я прошу тебя, как друг, как брат. Сотри всё. И не лезь больше к этой проклятой звезде. Иначе нам не сдобровать!
- Я бы с удовольствием, Кроха. Но тут есть одна проблема.
Зихао порядком надоело препираться с упрямым юнцом, но он прекрасно понимал: упорство Чжана – обратная сторона его таланта. Без одного нет другого. Задавишь парня приказами – он утратит инициативу и превратится в классического армейского аналитика. Толкового, исполнительного. И не видящего дальше собственного носа.
- Так что за проблема?
- Я вот подумал… да, генераторы нереальности, трансформаторы материи – всё это, конечно, важно. Но только до тех пор, пока есть кому летать на боевых кораблях и есть кому жрать синтезированный армейский паёк. Понимаешь?
- Допустим, не понимаю. – Осторожно сказал Зихао, полный самых тёмных предчувствий.
- Я к тому, что с точки зрения войны самый важный ресурс доминанты – это мы, люди. И то, ради чего мы все это затеяли – Юшенг обвел рукой лабораторию – проблема воссоздания людей, она не менее важная, чем проблема создания боевых флотов или снабжение миллиардов людей пищей. И в основе её лежит ничуть не менее передовая технология, чем тот же сверсветовой передатчик.
- И отсюда следует, что системы, где создают нашего брата, вероятно, тоже находятся там, за проклятой 28-ой звездой Трёх императоров. – Мрачно закончил за него великан.
- Точно. И тогда у нас не остаётся выбора. Так?
- Так. Но вот что. Пока мы ничего не знаем наверняка. Возможно, это совершенно иной принцип. Возможно, воссоздание людей вообще не связано с технологическими процессами. Пока мы этого не знаем. Будь всё так просто, твой алгоритм и в вопросе с людьми вывел бы нас на КС34-500. Но, насколько мне известно, этого пока не произошло.
- Ну… верно, не произошло. Пока ничего не связывает наше происхождение с этой системой.
- Вот и не дразни волков раньше времени. Уничтожь данные. Алгоритм работает, что ещё надо? И больше не отвлекайся на посторонние вопросы. А вот если наша главная задача всё-таки выведет нас на эту чертову систему, мы вернёмся к всему вот этому. – Он указал на сферу с разноцветными векторами. – Если потребуется, всё просчитаем по новой. Но не сейчас. Сейчас нам нужно спокойно работать. А для этого ничто не должно указывать на то, что мы вообще когда-то интересовались КС34-500. Вообще ничто. Договорились?
Юшенг не нашёл контрарагументов. Как не жаль потраченных усилий, а великан прав. Как всегда. Придётся подчиниться.
- Хорошо, хорошо. Ты прямо как учитель Ли. Просто до смешного: последний год я только и делаю, что стираю собственную работу. Думаешь, это приятно?
- Приятно оставаться живым, брат Умник. Вот это действительно приятно.
- Ладно, ладно, договорились. Я всё сделаю. Уничтожу данные, подчищу запросы. Как будто ничего и не было. Хотя скажу тебе честно, Кроха: ты перестраховываешься. О нас не знает ни одна живая душа во вселенной. Это я тебе как ученый говорю.
- Вот и отлично. Пусть так и останется.
Попрощавшись с Зихао. Юшенг погасил сферу, посидел минуту, собираясь с духом, а потом принялся за работу.
«Странно всё-таки получается. Чтобы собрать информацию, обработать её, получить результат, нужны месяцы. – Уныло думал он, наблюдая за индикатором прогресса операции очистки носителей. – А чтобы всё это уничтожить, достаточно одного перестраховщика и двух минут работы. И где же здесь, спрашивается, законы сохранения? То есть, пока дело касается массы или, скажем, энергии, они тут как тут. А когда человек вынужден стирать полгода своей жизни, их как не бывало. Просто какая-то вселенская несправедливость»
«Носители информации обнулены. Операция успешно завершена. – Вирт довольно пискнул. – Конец рабочего сеанса».
- И правда, конец. – Вздохнул Юшенг. Потянувшись, он взглянул на часы. Если поторопиться, то, возможно, еще удастся застать Бэя и Киу в баре на сорок третьем ярусе.
Уходя, Юшенг отключил питание.
Лаборатория погрузилась во тьму.

Постскриптум.

Не значащаяся на картах область Рукава Ориона.
Отправитель неизвестен.
Получатель неизвестен.

Отправитель: В подотчетном секторе зарегистрирована последовательность запросов, интерпретируемая как потенциальная угроза секретности глобальных поставок. На текущий момент степень угрозы минимальна. Источник запросов локализован как автономная гомоморфная человеческая группа в составе вооруженных сил Китайской Народной республики. Состав группы:
Командир группы майор Чу Зихао.
Старший аналитик лейтенант Чжан Юшенг.
Сетевой аналитик старший сержант Бэй Шангуань.
Оператор сержант Киу Джинг.
Досье на членов группы прилагается.
Тип группы: исследовательская.
Согласно оценке возможной пользы для наших целей, группа классифицируется  как перспективная с вероятностью от 65 до 85 процентов.
Текущая деятельность группы:
Исследования, касающиеся КС34-500 свернуты по инициативе самой группы. Собранные данные уничтожены. Текущие работы группы с высокой степенью вероятности не имеют отношения к нашей деятельности. Причины изменения направления исследований не определены.
Прогноз деятельности группы: Не исключено возобновление исследований в запретных областях. Возможен переход от сбора информации к интерпретации с возможным достижением значимых результатов. Не исключается нарушение статуса секретности поставок. Через деятельность группы теоретически возможен выход на нашу сеть.
Прогноз развития ситуации: Без нашего вмешательства в дальнейшем высока вероятность раскрытия группы официальной Службой наблюдения с последующей нейтрализацией группы, её контактов и окружения.
Предлагаются следующие варианты дальнейших действий: наблюдение, контакт, выемка, ликвидация группы.
Жду ваших указаний.

Получатель: В прямой контакт не вступать. Продолжайте наблюдение за группой. Выявите и организуйте наблюдение за всеми связанными с группой объектами. Обеспечьте защиту группы от стандартных средств обнаружения Службы наблюдения. В случае подтверждения перспективности группы подготовьте всё необходимое для будущего контакта лидера группы с Посланником. О статусе исследований группы докладывайте каждый малый цикл. Подготовьте план полной зачистки группы и всех её контактов в Народной республике на случай вмешательства официальной Службы наблюдения. При угрозе разоблачения допускается применение любых средств вплоть до уничтожения планетарных колоний и орбитальных сооружений.
Жду вашего отчета.

Конец второй книги.