Полстакана

  Николай Дмитриевич  — хирург от Бога. В свои тридцать четыре года он выполнил сотни операций, многие из которых сложнейшие. Из операционных сестёр больше всех доверял Нине, маленькой белокурой  женщине  двадцати семи лет, с коротко стриженными волосами.
    — Нинка, ты бы была красавицей, если бы отрастила длинные волосы. Глядя на тебя, даже умирающий больной, мог бы выжить.
    — Ещё чего! Тогда бы я казалась ещё ниже ростом, и меня бы затоптали такие великаны, как Вы.
    В хирургическое отделение был доставлен водитель грузовика с почти перерезанной выше колена левой ногой. Сохранным оказался лишь небольшой лоскут кожи, связывающий конечность. В критической ситуации пострадавший сам перевящал себе ногу ремнём,  что и спасло ему жизнь.
    Причина страшной травмы — железнодорожный переезд без охраняемой зоны. Предстояла сложнейшая операция. Николай Дмитриевич даже мысли не допускал о полной ампутации конечности. В подобных ситуациях нередко хирурги вынуждены были выбирать такой вариант.
    На операционном столе был практически его ровесник. Хирург не мог себе представить глаза человека осознающего всю трагедию такого исхода.
    — Нин, ты же не забудь полстаканчика после! Чистого! Не разбавляй! Солнце моё,  полстаканчика, — уже на ухо шепнул ей Николай Дмитриевич, когда внезапно в дверях предоперационной появился строгий заведующий.
    — Коля, ты же помнишь ситуацию? Не подкачай! Я в тебя верю!
    — Ну, если нас благословил  сам заведующий, успех, Нинок, обеспечен. За дело!
    Операция длилась пять с половиной часов. Оперируя, Николай Дмитриевич напевал:
    — Я буду бегать и летать, ездить и в футбол гонять!
    Он так уверенно проговаривал слова, адресованные своему пациенту, как будто тот мог слышать его в глубоком наркотическом сне.
    — Удачи! Удачи! Удачи! — шептала Нина и периодически вытирала хирургу пот со лба.
    Николаю Дмитриеаичу казалось, что её прикосновения вселяют ему уверенность в его деле.
    " Ну почему ассистент хирурга, Иван Трифонович, во время операции никогда не потеет, а вот после неё — из него пот  льётся ливнем,  словно кто-то  выплёскивает на него воду вёдрами", — сокрушалась мысленно Нина.
Вот , наконец, последний шовчик. Операция закончена. Слава Богу,  что сердце пострадавшего не подкачало и, благодаря ему,  нога спасена. Нина, как и полагалось Николаю Дмитриевичу после сложных операций, приготовила ему и на этот раз обещанные   
полстакана.
    Хирург выпил залпом. Зрачки его расширились, он вскрикнул и одной рукой схватился за шею, другой — за живот. Нина взяла  стакан в руки. Из него валило нашатырным спиртом. (Раньше им нередко заливали послеоперационный материал - салфетки, тампоны).
    Срочно нашли сырые яйца и осторожно стали вливать Николаю Дмитриевичу в рот. Затем провели все необходимые противоожоговые процедуры.
     Когда болевые реакции Николаю Дмитриевичу купировали, Нина плюхнулась перед ним на колени:
    — Не знаю, как такое могло произойти! Как будто нечистая сила вмешалась!
    — Не кори себя, солнце. Просто — несчастный случай, — прохрипел Николай Дмитриевич. — Ноги и руки целы, значит человек я для своего дела не потерянный.  Спасибо за оперативную и адекватную помощь. Остальное — устаканится!
    После такого горького случая Николай Дмитриевич больше никогда не просил свои послеоперационные полстакана. Да и, вообще, перестал употреблять в качестве  реабилитации спиртное. Он поправился и продолжал спасать людей своими добрыми руками,   светлым умом и чистым сердцем. А в операционной с ним всегда была рядом его неизменная помощница Нина.