Полная чаша

Блаженное неведение и горечь сомнений

  Очередной унылый ноябрьский день подходил к своему логическому завершению. Со вчерашнего вечера и на протяжении всего следующего дня с разной интенсивностью непрерывно лил холодный дождь. Оттого на бесцветных, опустевших без зелени улицах быстро образовалась бурая, вязкая смесь из грязи и опавших листьев, источавшая не очень приятный, но весьма характерный для осени аромат гнилой растительности, мокрой земли и плесени.

  Затянувшие небо гигантские грязно-серые тучи, ходившие ходуном под порывами лихого осеннего ветра, казалось, были готовы в любой момент всем своим весом обрушиться на раскисшую от избытка влаги землю и заодно на всех её скромных и ни в чем не повинных обитателей.

  Благо, вечерние сумерки поспешили скрыть под собой все те неприглядные пейзажи поздней осени, которые так опостылели горожанам, из года в год наблюдавшим их из окон своих не менее неприглядных снаружи многоэтажных жилищ.

  Несмотря на установившуюся в природе всепоглощающую меланхолию, внутри холодных бетонных сооружений ещё оставались немногочисленные уголки, где даже в самую ненастную погоду круглые сутки царили тепло и уют. Не то чтобы эти квартиры лучше отапливались или были сооружены по какому-то особому плану. Просто сердца населявших их людей были насквозь пропитаны любовью и, подобно вечным генераторам, наполняли своей душевной теплотой всё пространство, их окружавшее.

  Именно такая обстановка сложилась в одной из квартир, расположенных на седьмом этаже старой девятиэтажки в одном из самых тихих и непримечательных районов шумного промышленного города.

  Аккуратно заглянув в эту скромную квартирку, мы наверняка застанем её хозяйку, что во всю хлопотала на кухне, готовясь к появлению персонажа, из-за которого так сладко и волнительно трепетало её нежное сердце. Девушка, облаченная в фартук, словно ловкая стрекоза, легко и грациозно порхала от одного своего кулинарного шедевра к другому, заканчивая последние приготовления к ужину и привнося в блюда последние штрихи.

  Несмотря на очевидную увлеченность процессом, она то и дело оборачивалась на часы, висевшие над входом в ее небольшую кухоньку. Девушка прекрасно успела доделать все, что запланировала, и у нее осталось немного времени, чтобы привести себя в порядок и предстать к ужину в наиболее выгодном свете. А пока наша героиня занята прихорашиванием у зеркала, мы воспользуемся ситуацией и немного о ней поговорим.

***

  Вера Незабудкина была приятным во всех отношениях человеком. Так отзывалось о девушке абсолютное большинство её знакомых. В обществе она была сдержана, приветлива, добродушна и всегда предлагала посильную помощь тем, кто в ней нуждался, даже если понимала, что её отзывчивостью откровенно злоупотребляют.

  Вера была учительницей английского языка в одной из городских гимназий и делала все возможное для того, чтобы вложить структурированные знания в незрелые умы своих учеников и привить им любовь к такому нужному, но такому сложному для восприятия многих детей предмету. Вера Николаевна старалась избегать скучного зазубривания слов и правил, потому каждый урок привносила в процесс обучения нечто новое и оригинальное.

  Мягкая и терпеливая, но требовательная и непреклонная в своих методах учительница внушала ученикам легкий страх и уважение, ведь привыкшие к постоянным крикам и оскорблениям дети воспринимали ровный тон наставницы как нечто диковинное и предпочитали не проверять на себе, что будет, если вывести Веру Николаевну из её привычного благодушного настроения.

  Вера была закоренелой домоседкой, потому всегда предпочитала книгу или фильм шумным тусовкам и местам, где собиралось большое количество людей, с которыми порой ей было так сложно поддерживать непринужденный светский разговор. Виной всему были излишняя зажатость и стеснительность, из-за которых в любой компании девушка предпочитала держаться подальше от эпицентра всеобщего внимания и лишь со стороны наблюдала за тем, как более уверенные в себе молодые люди купались в лучах краткосрочной славы. Сама девушка довольствовалась общением с несколькими проверенными временем людьми и совершенно не страдала от дефицита внимания.

  Вере довольно часто говорили, что она красивая. И действительно: яркие голубые глаза, идеально чистая, словно младенческая, кожа, густые темно-русые волосы, мягкие, женственные черты лица, пухлые выразительные губы – все это становилось объектом восхищения не только подруг, в тайне мечтавших о таких же сияющих волосах и коже, но и молодых людей, периодически оказывавших девушке знаки внимания.

  Из-за своей застенчивости Вера, несмотря на приятную внешность, испытывала определенные трудности в общении с мужчинами. Ведь ей было так трудно перебороть стеснение и показать свой интерес к кому-либо, кто ей нравился. Оттого Вера чуть не выжила из ума от счастья, когда полгода назад судьба волшебным образом свела её с человеком, которого не так давно она охотно приняла под своей крышей и ни разу не пожалела о своём, как говорили родственники девушки, поспешном решении.

  К сожалению, Вера - простой смертный человек, а по этой причине, несмотря на все достоинства, у нее были и явные недостатки, один из которых стал ядовитым корнем неуверенности, застенчивости и тревожности Веры и явно мешал ей чувствовать себя по-настоящему счастливой, невзирая на все тщетные попытки казаться таковой. Злостным нарушителем спокойствия Веры на протяжении многих лет бессменно оставался самый банальный и широко распространенный в человеческой среде лишний вес.

  Нет, не подумайте. Вера не страдала критически избыточным весом, угрожавшим  скорым развитием серьезных проблем со здоровьем, и вообще не вписывалась в традиционный негативный образ «жирухи», целиком и полностью состоявшей бы из складок и складочек, бесследно стиравших границы переходов между анатомическими областями ее неидеального тела. Но невысокий рост и особенности телосложения: массивные плечи, короткая шея, широкая грудная клетка, большая грудь и узкие бедра - все это придавало фигуре грузный вид даже без учёта пары-тройки лишних килограммов.

  Более того, неактивный в плане физической нагрузки образ жизни наслаивался на погрешности в питании и врожденную слабость соединительной ткани, что в итоге отозвалось пресловутыми «апельсиновыми корками» и броскими красно-бурыми полосками растяжек на животе и бедрах, окончательно добивавшими жиденькую надежду на открытые ноги в коротких шортах и уж тем более на загар в открытом купальнике.

  Все эти неприятные детали мастерски скрывались от посторонних глаз при помощи удачно подобранной одежды, но, к сожалению, никак не могли быть изъяты из сознания девушки.

  Вера знала, что когда-нибудь её фигура сыграет с ней очень злую шутку, но пока она была слишком обеспокоена вкусом и внешним видом своих шоколадных кексов, чтобы думать о чем-то еще.

  Однако, нам пора возвращаться на кухню. Ведь сюда из ванной уже перекочевала сиявшая счастливой улыбкой Вера, да и кое-кто другой должен был вот-вот удостоить нас своим присутствием.

***

  Ровно в восемь часов вечера тишину в соседней комнате разорвал яростный рёв будильника, а через десять минут на кухне появился второй герой нашей скромной повести – Дима Ветров. Справедливо будет сказать пару слов и о нём.

  При первом знакомстве с Димой непременно задаёшься нескромным вопросом: как такой своенравный, заносчивый и высокомерный персонаж мог снизойти до девчонки того типажа, на который обыкновенно не обращал ни малейшего внимания и даже в какой-то мере презирал? Чудеса да и только.

  Бесспорно, Дима был весьма хорош собой: смуглый, рослый, подтянутый брюнет с завораживающими черными глазами под веером угольно-черных густых ресниц так и отдавал горным востоком, несмотря на своё безукоризненно славянское происхождение. Тем не менее, нрава он был горячего, неудержимого и порой беспечного. Парень никогда не мог усидеть на месте и постоянно искал приключений на свою пылкую голову.

  Его острый ум и отточенное, как нож, обаяние сражали наповал любого, кто осмеливался потягаться с ним в ораторском искусстве. Дима привык быть лучшим во всём и не терпел конкуренции, потому находился в вечном поиске путей саморазвития и самосовершенствования, чтобы ни в чем не отставать от людей, окружавших его, однако из-за своей избыточной энергии редко доводил начатое до конца, с энтузиазмом хватаясь за очередное заинтересовавшее его занятие.

  Дима практически всегда был весел и в тесном кругу славился своим оригинальным чувством юмора и умением поддержать любой разговор. Именно благодаря данным особенностям своего характера он получил работу в самом модном и популярном увеселительном заведении города. А все дело в том, что харизматичный бармен во время одной из закрытых вечеринок в клубе, где до недавних пор ему доводилось добросовестно трудиться, так сильно понравился администратору «Райского острова», отдыхавшего той ночью в конкурирующем заведении, что тот незамедлительно предложил Дмитрию перебраться к ним на более выгодных условиях. Настолько выгодных, что незамысловатое название ночного клуба и необходимость добираться на другой конец города показались сущими пустяками по сравнению с заработной платой, обещанной новым работодателем, на которого, кстати сказать, очаровательный брюнет также произвел неизгладимо положительное впечатление.

  Тем не менее, Дима, как и Вера, не был лишен ничего человеческого. Помимо не самого приятного для жизни характера, у Димы имелась одна, казалось бы, неочевидная потребность, которая делала его уязвимым в глазах публики и благодаря которой он сошелся с Верой: необходимость в постоянной эмоциональной поддержке.

  Несмотря на образ сильного и гордого покорителя жизненных невзгод, крайне редко прислушивавшегося к чужим советам и еще реже за ними обращавшегося, парень нередко нуждался в одобрении своих поступков и взглядов, потому Вера, всецело разделявшая его жизненную позицию и приходившая на помощь всякий раз, когда на душе беспощадно скребли кошки, отлично вписалась в его жизнь. 

  Вера была терпелива к капризам Димы и его изменчивым, как апрельская погода, планам. Девушка обладала удивительной способностью утешать, поддерживать и мотивировать. Иногда Диме становилось не по себе оттого, как ей удавалось подобрать именно те слова, которые в глубине души ему хотелось бы услышать в данной конкретной ситуации. Вера читала его, как открытую книгу, и это обстоятельство пугало и завораживало одновременно.

  Иной раз Вере и вовсе не нужно было ничего говорить: заметив, что её возлюбленный чем-то огорчен, она молча обнимала его, словно губка впитывая негативные эмоции и возвращая Диму в состояние привычного приподнятого настроения. Если же ее участие во внутреннем конфликте Димы не требовалось, то девушка без всяких недовольств удалялась из поля зрения, предоставляя парню возможность побыть наедине с собственными мыслями. Более того, Вера никогда не пилила его, не досаждала с необоснованной ревностью, не лезла в душу, крайне редко устраивала скандалы и, что самое удивительное, всегда интересовалась его делами и была внимательна к мелочам, что несомненно было одним из её лучших качеств.

  Вера старалась быть для Димы лучшим другом, с которым можно без тени стеснения обсудить все, что скопилось на сердце, и не бояться быть осужденным за слабость и мягкотелость. Дима высоко ценил её старания и всегда отвечал тем же. Потому-то он был для Веры единственным человеком, которому она доверяла, как самой себе.

  Так и сложился их странный, но весьма гармоничный союз. Ведь не зря говорят, что противоположности притягиваются.

  Теперь, когда мы познакомились с ключевыми фигурами нашего рассказа, можем смело продолжить наблюдать за дальнейшим развитием событий в этом удачно сложившемся тандеме.

***

  - Доброе утро, - шутливо отозвался парень, вальяжно усаживаясь за стол. Он работал в ночное время, потому перед началом смены по установившемуся порядку на несколько часов отдавался крепкому младенческому сну и потому сейчас выглядел слегка помятым и потерянным, как это обычно бывает у людей с безобразным режимом сна.

  - Доброе утро, - нежная улыбка озарила лицо девушки, виртуозно управлявшейся с посудой и столовыми приборами, предназначенными для её возлюбленного. – Как твоя голова, солнышко?

  - Спасибо, уже не болит, - слегка улыбнулся Дима, раскладывая салфетку на своих ногах.

  - Я очень рада, - Вера со спины приобняла сердечного друга за плечи и мягко прикоснулась губами к его темени. – Одевайся тепло, пожалуйста. На улице отвратительная погода и очень сильный ветер. Сезон простудных заболеваний в самом разгаре.

  - Конечно, спасибо за беспокойство, - парень кончиками пальцев погладил предплечье девушки. – Вер, ты снова полдня провозилась с ужином? У тебя ведь так совсем времени на свои дела не остается. Лучше бы передохнула перед началом рабочей недели.

  - Нет, ну что ты, - отмахнулась Вера. – Для меня баловать тебя вкусной едой – настоящее удовольствие.

  - Что ж, согласен, баловать меня тебе здорово удается, - усмехнулся Дима. – У нас так обалденно пахнет, что я чуть не захлебнулся слюной, пока топал на кухню.

  - Тогда предлагаю приступить к трапезе, - наигранно воодушевленным голосом заявила Вера, мгновенно метнувшись с места и выставив перед Димой несколько тарелок с ужином и чашку его любимого чая. – Приятного аппетита.

  - Ты не будешь ужинать? – повел бровью парень, застыв с вилкой в руке. – Или это новая кофейная диета? – добавил он, бросив взгляд на чашку с кофе в руках подруги.

  - Я просто нахваталась, пока готовила, - уголками губ улыбнулась Вера. – А без кофе я не могу, сам ведь знаешь. Не заморачивайся.

  - Как скажешь, - пожал плечами парень, после чего принялся незамедлительно поглощать итоги кропотливого труда своей избранницы, попутно отвечая на её мелкие бытовые вопросы о работе, делах дома и планах на грядущую неделю. Всё было как обычно.

  Разве что в голове у Димы происходило нечто не совсем ему понятное и привычное.  И это «нечто» с каждым днем все чаще и навязчивее маячило у него перед глазами, отвлекая от насущных мыслей и мешая жить спокойно.

  По пути на работу мрачные мысли продолжали преследовать Диму, и он, суровый и задумчивый, не замечая ничего и никого вокруг, предался тяжелым размышлениям, главным предметом которых неизменно был один и тот же объект: Вера.

  В последние пару недель Дима чувствовал, как внутри него медленно, но верно нарастало раздражение в отношении девушки. Чем же провинилась бедняжка, чтобы заслужить такую немилость своего возлюбленного? Как ни странно, ничем. Вера ничуть не изменилась и с Димой вела себя по-прежнему честно и открыто, неизменно заботясь о нем и стараясь сглаживать любые углы, возникавшие в их отношениях.

  Дима отчасти и сам удивлялся, с чего вдруг испытывал злость в отношении человека, который так сильно его любил и старался сделать все для его счастья. Между тем, как бы парень ни пытался убедить себя в том, что в его жизни всё более чем замечательно, а он просто бесится с жиру, проблема никуда не девалась. И эта мелкая неприятность заставляла Диму злиться и раздражаться еще сильнее, потому что представляла его в самом неприглядном свете перед общественностью и пророчила ему публичное порицание за отсутствие нравственности и (как минимум) чувства совести.

  А все дело в том, что с юных лет Дима мечтал связать свою жизнь с девушкой высокого роста с умопомрачительными формами, а если и без них, то хотя бы без лишних жировых отложений на теле. Как нам известно, Вера не отличалась шикарной фигурой, несмотря на прочие присущие ей свойства. И именно эта её особенность оказала ей самую настоящую медвежью услугу.

  Откровенно говоря, изначально Дима даже не предполагал, что может вступить в отношения с девушкой такого типажа. На первых порах Вера была просто другом, человеком, с которым время протекало быстро и незаметно, но по мере развития событий Дима всё сильнее привязывался к её обществу, а когда тема коснулась отношений, то давать заднюю было уже поздно, и парень решил: он точно сможет смириться с тем, что в глубине души так сильно презирал в других. В конце концов, если любишь человека, то не замечаешь его недостатков.

  Из этого утверждения выплывали новые противоречия. Получается, что Дима вовсе и не любил Веру, если не мог смириться с этим её сравнительно безобидным недостатком? Да и недостаток ли это на самом деле? Может, он просто искал повод придраться к Вере? Или же он был настолько законченным циником, что из-за пары лишних килограммов готов был расстаться с девушкой, делавшей его счастливым на протяжении стольких месяцев?

  Не в силах ответить ни на один из поставленных перед собой вопросов, Дима страшно злился сам на себя за то, что никак не мог перебороть эту свою заморочку, и старался прятать разрушающие мысли в самые недоступные уголки своего разума. Так, по крайней мере, начинался переворот в его сознании.

  На работе Дима изо дня в день наблюдал огромное количество девушек и всё больше убеждался в том, что он никогда не изменит своего отношения к данному вопросу. Его привлекает стройность. Постепенно Дима настолько укрепился в своей вере в неисправимость ситуации, что только из соображений совести до последнего отпирался от чудовищного решения. Но невозможно долго прятаться от самого себя.

  Несколько дней назад Дима почувствовал, что больше не может притворяться. Ему стали физически неприятны прикосновения Веры, а любые её вопросы и комментарии воспринимались исключительно враждебно. Дима прикладывал немало усилий, чтобы по тону его ответов проницательная Вера ни о чем не догадалась. И с каждым разом эта задача становилась всё труднее и невыполнимее.

  Парень понимал, что Вера ни в чем не виновата, и ему просто необходимо избежать утечки необоснованной злости. Единственный ключ к спасению -  убрать её источник, то есть расстаться с Верой.

  Решение было крайне непростое и даже в мыслях Димы звучало пугающе, но, тем не менее, оно почти было принято. Оставалось лишь небольшое, но не менее сложное и душераздирающее дело: улучить подходящий момент и сообщить Вере о расставании.

  Погруженный в деликатные планы, сулившие ему и Вере много боли, обид и, возможно, психических расстройств, Дима не заметил, как дошел до остановки, сел в нужный троллейбус и в нем неожиданно наткнулся на своего коллегу, который, в отличие от рассеянного парня, сразу заметил приятеля (в полупустом троллейбусе сделать это было отнюдь не сложно) и потревожил его подзатянувшуюся задумчивость. Дима немного удивился, наконец разглядев перед собой Сергея, с которым по схожести интересов и профессиональной необходимости состоял в товарищеских отношениях, но был рад подвернувшейся возможности отвлечься от гнетущих мыслей. Между молодыми людьми завязался разговор.

  - Ну а на личном как дела? Вы же давно съехались?  – поинтересовался Сергей после непродолжительного стандартного разговора о погоде, политике, новом штамме коронавируса и планах на отпуск. Хотя в данной ситуации Дима куда охотнее продолжил бы разговор о необходимости ревакцинации, чем о столь болезненном для него предмете, нужно было удержать лицо перед товарищем, потому Диме пришлось ответить.

  - Да, еще в августе. Но, кажется, в ближайшее время разбежимся, - сдержанно произнес брюнет.

  - Что случилось? – Сергей выпучил глаза от удивления. В его представлении союз этой парочки был эталоном идеальных отношений, причем являлся таковым далеко не за счет его падкого на женское внимание коллеги. Что могло пойти не так? Может, Вера наконец одумалась и решила уносить ноги от своего беспечного партнера? Или он обнаглел настолько, что позволил себе загулять или каким-то образом сильно обидеть Веру? Сергей не догадывался, что причиной всему было внутреннее противостояние между "хочу" и "должен", развернувшееся в голове сидевшего напротив человека.

  Дима вкратце изложил Сергею ход своих переживаний и обосновал причины, почему не может и не хочет поступить иначе. Парень выглядел взволнованно и под конец своего рассказа пришел в видимое эмоциональное возбуждение, ведь Сергей был первым человеком, которому стало известно об его истинных чувствах и намерениях.

  - Димон, я тебя не понимаю. У тебя крыша над башкой есть, Верка тебя с ног до головы облизывает и сразу же чистым платочком до блеска протирает. Чего тебе не хватает? Дом – полная чаша. Ну в самом деле, - после непродолжительной паузы, вызванной впечатлением от неожиданных откровений, наконец ответил Сергей. 

  Он в упор смотрел на своего попутчика, внешне никак не отреагировавшего на комментарий товарища, но почувствовавшего, как все его нутро мгновенно закипело и забурлило от внезапно нахлынувшего раздражения. Ведь он прекрасно знал, что его товарищ говорил абсолютную правду, но, как и все, не любил, когда этой неприятной правдой, как грязным бельем, размахивали перед самым лицом, в очередной раз заставляя мысленно возвращаться к сомнениям, избавиться от которых было самым страстным его желанием.

  - Вот именно, что полная, - парень даже не пытался скрыть раздражение, мгновенно изменившее тембр его голоса. – А я стройных люблю.

  - Серьезно? – Сергей едва уловимо повел бровью, но его взгляд выразил неподдельное удивление или, скорее, изумление сказанным. – И это единственная причина твоих страданий? – тон вопроса лишь укрепил нараставшую в Диме неприязнь к собеседнику.

  - Ну хоть убей, не могу я на целлюлит и складки смотреть. А спать с ними – тем более. Не могу на деле сосредоточиться, когда под тобой лежит что-то дряблое и обвисшее, - начал своё рассуждение Дима. – Понимаю, что это неправильно, но перебороть себя не получается. Дружить – пожалуйста, но не строить отношения. Вот когда фигурка подтянутая, совсем другое дело. Прямо глаза радуются.

  - То-то ты их от Юлькиного зада никак оторвать не можешь. Всё радуешься, - язвительно заметил Сергей.

  - Да хоть бы и так. Сразу видно, по крайней мере, что человек над собой работает, а не жрет булки по ночам. Это достойно восхищения, - Дима скрестил руки на груди и всем своим напряженным видом источал крайнее недовольство руслом, в которое зашел разговор. – И вообще, зачем я оправдываюсь? Имею полное право выбрать девушку с такой фигурой, какой мне будет угодно, и непременно выберу. Не только же им парнями перебирать, как побрякушками в магазине бижутерии, - парень решил, что в данной ситуации нападение будет лучшей защитой от наглой попытки надавить на его внутренние рычажки стыда и совести.

  - Да ради бога, - пожал плечами Сергей, после чего поднялся с места и протянул раздраженному товарищу руку. К счастью для него, завершение словесной перепалки возникло само по себе и с его стороны не выглядело, как трусливая попытка сбежать от противника.  – Ну, бывай. Моя остановка. Надо ещё кое-куда заглянуть перед работой.

  - Давай, - сухо бросил Дима, как бы нехотя и с нескрываемой надменностью пожимая руку своего «слишком правильного» друга.

  «Тоже мне, святой нашелся», - хмыкнул брюнет, с чрезмерным усилием вкручивая наушники в уши. Включив любимую музыку и уставившись в грязное окно троллейбуса, Дима на некоторое время впал в приятное состояние отрешенности, когда вместо мыслей голову заполняют лишь сладкий густой туман и полная безмятежность.

  «Бедная Вера. Сильно страдать будет, когда кинет её. И почему такие правильные девочки именно на типов вроде него западают?.. Неужто и правда противоположности притягиваются? Какой-то паршивый закон Вселенной, иначе и не скажешь», - рассуждал Сергей, торопливо шагая под ледяными каплями, щедро хлеставшими по широким плечам и так некстати прикрытой одним лишь воротником пальто шее. Услышанное поразило парня до глубины души, и он, сетуя на жизненную несправедливость, мог лишь посочувствовать горю, свалившемуся на чужие плечи.

***

  Ровно в десять часов вечера ночной клуб «Райский остров» распахнул свои двери для посетителей.  Внутри на всю катушку грохотала музыка, воздух от танцпола и до самого потолка был мутным от множества кальянов и электронок, которые не приносил с собой разве что самый древний из выживших мамонтов, а свет мерцал и слепил глаза обилием разноцветных вспышек, потому непривыкшему к пребыванию в подобных заведениях человеку здешняя атмосфера казалась дикой и невыносимой. По крайней мере, первые десять минут, пока анализаторы приспосабливались к внезапно обрушившейся на них по всем фронтам информационной перегрузке.

  Вскоре невыносимые страдания новоприбывших заканчивались, и они присоединялись к одному из кружков танцующих веселых ребят, прибивались к барной стойке, как лодки, выброшенные на берег бушующими волнами, или уединялись за столиком в одном из темных уголков, зорко наблюдая за происходящим со стороны и нередко выискивая привлекательный объект для хорошего времяпровождения. Однако в клубе были и другие, не менее выгодные наблюдательные пункты.

  Из-за барной стойки открывался прекрасный вид на площадку, где с самого открытия и до последней минуты веселья танцовщицы развлекали толпу и поднимали настроение не только посетителям, но и многим сотрудникам мужского пола, коим были не чужды ни любовь, ни тяга к прекрасному.

  Бармен Дмитрий не был исключением из данного утверждения. Чем бы Дима ни был занят: натирал ли бокалы, исполнял ли заказы, протирал ли барную стойку,  выслушивал ли очередную душещипательную или не очень историю изрядно поддавшего посетителя – он никогда не выпускал из поля зрения обладательницу длинных рельефных ног и лучезарной улыбки, послужившую накануне причиной размолвки между Димой и Сергеем.

  О Юле Лисовой Диме было известно совсем немного: по выходным и праздникам девушка подрабатывала в клубе танцовщицей, поскольку танцы были ее страстным увлечением; при свете дня работала продавцом-консультантом в магазине женской одежды; обожала проводить свободное  время в тренажерном зале или с подругами за чашечкой кофе, а иногда и более горячительных напитков. Юля была легка на подъем, никогда не думала о том, что будет завтра, не считала нужным забивать свою голову мыслями о смысле жизни и прочей философской ерунде и, что самое важное, всегда улыбалась. Этого было достаточно для того, чтобы покорить измученное продолжительными идейными терзаниями сердце парня или, по крайней мере, крепко зафиксировать его интерес на себе.

  У Юли были и другие, неведомые Диме качества. Отметим, например, что девушка была на сто процентов уверена в себе и даже в мыслях не могла допустить, что кто-то из окружения считал ее менее привлекательной и обаятельной, чем она сама. Главной задачей Юли изо дня в день был уход за собой, ведь при любых обстоятельствах она должна была выглядеть привлекательно. Иначе выходило, что природа напрасно сотворила её такой хорошенькой.

  Также стоит упомянуть, что у Юли было много подруг, с которыми она обожала обсуждать новинки мира косметологии, модных домов всея Европы и личной жизни знаменитостей. Девушка не брезговала просто посплетничать об общих знакомых и,
конечно же, похвастаться своими многочисленными победами на любовном фронте.

  Да, нет сомнений, что эффектная блондинка с прекрасными формами и веселым, даже слегка инфантильным характером пользовалась бешеной популярностью среди мужчин, к слову, никогда не скупившихся на подарки для объекта своего вожделения.

  Но и в этом безупречном на первый взгляд шкафу были припрятаны свои скелеты. Так, несмотря на круглосуточно сиявший над головой нимб и парочку белых крыльев, Юля ловко манипулировала своими кавалерами, извлекая из знакомств максимум выгоды при минимальных личных вложениях. Она была одной из тех ловких искусительниц, чьи отверженные поклонники не только не обижались на очевидное пренебрежение со стороны девушки, но и считали такое отношение к себе чем-то из разряда должного и охотно продолжали пресмыкания даже после нескольких перенесенных отказов.

  Однако, какими бы изощренными способами несчастные молодые люди ни пытались прельстить юную красавицу, Юля не поддавалась и была непреклонна в своём убеждении, что судьба приготовила ей гораздо лучшую жизнь с самым достойным из существующих в мире мужчин. Пожалуй, это единственное, во что свято верила Юля, помимо своего абсолютного превосходства над всеми прочими представительницами прекрасного пола, населявшими планету.

  Диме редко удавалось переброситься с Юлей парой фраз, и лишь однажды ему посчастливилось проговорить с ней целых десять минут без перерыва. В ту субботу клуб был арендован под вечер джазовой музыки, и девушка с явно скучающим видом сидела за барной стойкой, суча красивыми ножками и потягивая свой коктейль. Делать было нечего, потому идея непринужденно поболтать с барменом показалась ей куда более интересной, чем происходящее в зале.

  Вообще, их разговор сложно было назвать диалогом, поскольку на протяжении всего времени Юля увлеченно рассказывала о своей основной работе, о том, как ей надоели бесконечные посетители, шатающиеся по модным магазинам, чтобы просто убить время, потому что, разумеется, не могли позволить себе ничего из предложенного ассортимента, а также о том, что никогда в жизни не будет носить вещи из масс-маркета и уж тем более с какого-нибудь захудалого рынка, потому что это удел нищебродов и неудачников, а она никоим образом не относила себя ни к одной из представленных категорий.

  Дима лишь соглашался с ней, выражая своё одобрение краткими утвердительными выражениями. В тот момент он не мог знать, что тема денег – одна из немногих, которые его фаворитка действительно могла поддержать. А пока ему, раздираемому в клочья неразрешенным внутренним вопросом, было достаточно лишь регулярно созерцать ее энергичные танцы и всё больше убеждать себя в том, что в поступке, который он намеревался совершить (пусть он и вполне правомерно относился к категории подлых и даже слегка аморальных), не было ничего криминального.

  В конце концов, мы выбираем лишь то, что нам действительно нравится. Такова жизнь, и с этим ничего не поделаешь. Ведь практически невозможно победить в борьбе с собственным «Я» и его вкусовыми предпочтениями.

***

  Сырая осенняя ночь, словно тяжёлым ватним одеялом, обволакивала город густой темнотой. Холодный неугомонный ветер шумел в обнаженных кронах деревьев, словно насвистывая ему колыбельную, гудел в водосточных трубах, бешено колотил по подоконникам и всячески нарушал общественное спокойствие, которое обычно опускалось на город с приходом ночи.

  Время давно перевалило за полночь, и многие окна, поддавшись сладкому соблазну ночного спокойствия, погасли, на время избавив своих владельцев, отходивших ко сну, от тяжелых мыслей и повседневных забот. Но некоторые не следовали всеобщей тенденции и упорно озаряли улицы искусственным светом, потому при взгляде на многоэтажки издалека можно было обнаружить самые разнообразные и местами причудливые узоры из освещенных окон.

  Наблюдая за ними, оставалось лишь догадываться, какие тайны скрывались за цветными шторами и горшками с комнатными растениями, надежно скрывавшими подробности частной жизни их  владельцев от любопытных посторонних глаз.

  Тусклый свет ночной лампы жиденько пробивался и сквозь плотные занавески знакомой нам квартиры на 7 этаже. Тихая деятельность ни на секунду не прекращалась здесь, несмотря на довольно позднее время.

  С трудом перемещаясь на ватных от непривычной физической нагрузки ногах, порядкам уставшая за день Вера продолжала хлопотать по дому, заканчивая последние приготовления ко дню грядущему. Завтра (вернее, уже сегодня) в гимназии ожидали проверку прямиком из Министерства образования, поэтому полдня усердный педагог потратила на составление планов открытых уроков, подготовку презентаций и проверку тетрадей. Более того, нужно было приготовить не только вкусный ужин, но и сообразить что-то с собой на работу и оставить нормальной еды для Димы, чтобы в её отсутствие тот не сидел целый день голодным.

  Конечно же, нужно было разобраться с вечно возникающим из ниоткуда к вечеру завалом в квартире, а это дельце, как известно, отнимает не мало времени у тех, кто сильно любит держать всё вокруг в абсолютном порядке.

  Далее Веру ожидал час сущего ада: чтобы хоть на сотую долю процента стать ближе к тому типажу девушек, которых её Дима считал такими соблазнительно привлекательными (а она слишком хорошо знала, что это был за типаж), девушка решила начать заниматься дома. Выкроить время на поход в тренажерный зал ей уже довольно долго не удавалось, да и фактор посторонних глаз, волей или неволей наблюдавших её жалкие и неуклюжие попытки самосовершенствования, сильно пугал девушку и на корню душил всякое желание наведываться в подобные учреждения. Дома же можно заниматься в своем темпе, сколько угодно страдать при выполнении упражнений и, что самое важное, для занятий достаточно просто добыть участок свободного пространства, чтобы вместить на нем своё туловище, и, возможно, набросать примерный план тренировки, чтобы уставать не напрасно.

  Рассуждая в подобном ключе, Вера в тайне от Димы, словно совершая страшнейшее
преступление, приобрела некоторые спортивные принадлежности и теперь, каждый раз терпеливо выждав, пока ничего не подозревавший парнишка уходил на работу,
принималась за упражнения, пока дававшиеся ей потом, кровью и периодически -
морем слёз.

  Помимо того, уже на протяжении двух месяцев наша героиня ожесточенно боролась со своим главным пороком – чрезмерной страстью к еде. Она как огня сторонилась холодильника по вечерам, считала калории и каждый день, засыпая с ощущением
переваривающегося в собственном соку желудка, всячески убеждала себя в том, что
её конечная цель оправдывает все применяемые средства. А когда в очередной раз
срывалась, что было вполне ожидаемо и даже неизбежно с подобным подходом к похудению, чувствовала, что люто ненавидит себя за свое свинство и полное отсутствие силы воли.

  Глядя на свое тело в зеркало, Вера обычно приходила в исступление, расстраивалась, плакала и нередко надолго поддавалась унынию, понимая, что сброшенные пять и даже десять килограммов, не говоря уже о тех жалких крохах, от которых ей удалось избавиться, никогда не уберут уродливые растяжки с её тела, не подтянут грудь и не придадут ей красивую форму. Да и избавление от целлюлита требует комплексного подхода, а не вынужденного сыроядения и хаотичных подрыгиваний конечностями под бодрые и приторно жизнерадостные комментарии дамочек на видео из Интернета.

  В этот вечер, в очередной раз чувствуя явное недовольство собой и своими успехами в похудении, Вера долго крутилась в постели, искренне желая избавиться от неприятных навязчивых мыслей, так часто посещавших ее в ночное время. Внутренний голос, порой выдававший здравые и подкрепленные логикой мысли, подсказывал, что расставание с Димой – это лишь вопрос времени и удачного стечения обстоятельств. Ведь очень сложно переступить через себя и выбрать то, что тебе не нравится, когда вокруг полно вариантов, устраивающих тебя гораздо больше. Она знала, что никакие пироги, забота на грани с добровольным жертвоприношением и разговоры по душам не удержат парня, для которого так много значила красота женского тела.

  Однако где-то в темной глубинке её воспаленного от постоянных тревожных мыслей ума ютилась крошечная, слабенькая надежда на то, что его любовь, существование которой в такие моменты девушка  тоже невольно подвергала сомнению, способна закрыть глаза на этот её недостаток хотя бы на время, а она будет изо всех сил работать над собой и терпеть какие угодно лишения, переступать через себя и свою гордость, чтобы нравиться ему и, возможно, немного себе. Ведь нельзя же оставить дорого твоему сердцу человека просто потому, что его тело не похоже на красивую картинку из социальных сетей?

  Вера безустанно надеялась на святую чистоту человеческого сердца, и эта хлипенькая надежда успокаивала и давила ее бунтующую подкорку, что, в отличие от самой Веры, явно чувствовала всю шаткость своего положения.

  Живительная надежда придавала сил для бесконечной борьбы с собой и собственными пороками и была единственной опорой, не дававшей бросить всё и предаться безудержному отчаянию. Ведь, в конце концов, надежде положено в любой ситуации гибнуть последней. 

  Безукоризненно веря в справедливость извечной мудрости, Вера даже краем мысли не допускала тех чудовищных душевных потрясений, что обыкновенно случаются, когда самая живучая на первый взгляд надежда наконец испускает последний дух, а собственные глаза впервые за долгое время начинают осмысленно видеть невыносимо жестокую правду, из которой состоит окружающая нас реальность, нетерпимая к человеческой слабости, наивности и чрезмерной мечтательности.