Я человек - складской!

"Я человек складской!" - любил говаривать Петр Иванович, расхаживая по коридорам склада изделий повседневного применения. Он был здесь своим. Он служил здесь двадцать шестой год и вся обстановка, вся атмосфера этих коридоров, непосредственно хранилищ и его сторожки глубоко удовлетворяла, а временами радовала его задремавшую навсегда в этих казенных постройках душу.                Он любил прийти за час до начала смены, заварить крепкого чаю в большой миске из нержавейки и черпать этот чай поварешкой, уже лет двадцать, как принесенной им из дому, наливать чай в большую кружку. Не спеша, по глоточку, испить горячее варево, потянуться и полежать на тахте слушая тишину складских коридоров. Потом он поднимался, открывал окошко и вот уже другая тишина, тишина территории склада проникала в его сознание, наполняя его такими знакомыми и все равно в чем - то каждый день новыми эмоциями. 

С бывшей женой Петр Иванович прожил три года, прожил плохо, не в лад. Расстались в одно мгновение, она была начинающая артистка - карьера, перспективы хороших ролей и больших заработков, знакомства с интересными людьми... и тут он ее муж, тогда студент политехнического института произнес слово "ребенок". Она устроила сцену: обвинила в непонимании ее жизненных интересов, целей, приоритетов, обвинила в глупости, назвала бездарем и ушла. Развелись. Он так хотел сына!                Страдал, пил, институт бросил. Знакомый привел сюда на склад. Здесь и остался проверять замки, считать ключи, вести вахтенный журнал, а в общем - то зализывать раны. Ведь он любил ее, думал, будет семья...

Оставив окошко открытым, Петр Иванович начинал обход. Нужно было обойти восемь складов, посмотреть все ли тихо, все ли в порядке. Охрана отвечала за отсутствие проникновений на территорию извне, а здесь внутри он хозяин. Обойдя склады и сделав запись в журнале, Петр Иванович по обыкновению своему устраивался на тахте и дремал. Иногда заснув крепко, он видел во сне бывшую жену и сына, которого так ждал тогда. Просыпался в слезах. Поплакав, включал приемник, чтобы послушать новости. Если смена выпадала на воскресенье, Петр Иванович слушал различные радиопостановки, слушал не только чтоб насладиться драмой или комедией, слушал еще и чтобы услышать голос жены. Она стала знаменитой артисткой и Петр Иванович каждый раз, с первыми звуками радио - композиции ждал ее знакомых интонаций. Ждал уже много лет.               

А на горизонте полтинник.                Жизнь не то чтобы шла, а как - то нелепо текла без цели и смысла. Он так больше никого и не встретил, хотя несколько раз всерьез думал об этом. Но те, кто были рядом, были не те, не те, что были нужны ему, а искать специально он не умел. 
Дом, склад, дом, склад. С годами от одиночества у Петра Ивановича развилась привычка разговаривать с собой. Он мог лежать на тахте и рассуждать о каких - ни будь событиях, общественных или своих, личных. "Я человек складской!" - говорилось не кому - то, это Петр Иванович повторял себе, с этой фразы уже много лет начиналась его идентификация в пространстве, он говорил это и уже знал кто он и для чего. Все становилось проще и иногда к его измученной душе приходила тихая, какая - то допотопная радость, что все нормально, работа есть, жильем обеспечен, значит все благополучно, все нормально, все путем.                Ему так хотелось радоваться большему, но большее это жена, ребенок, друзья, поездки, веселые истории, нежность отношений, доверительные беседы и уют родного очага. Всего этого не было и не предвиделось, становилось тоскливо, но "Я человек складской!" - и настроение выравнивалось, он как - бы переносился из мечты в реальность, ведь жить все же нужно реальностью, заземлялся в своем "складском" существовании и успокаивался. 

Со сменщиком своим Петр Иванович не дружил, тот был грубым неотесанным мужиком, и кроме пошлых шуток и скабрезных анекдотов от него нельзя было ничего услышать. 

Как - то зимним выходным днем Петр Иванович получил письмо, писала она, бывшая супруга. Писала о своих успехах, о фильмах в которых успешно снялась, о новом муже известном режиссере. О том, что в театре все ее боятся, ведь она жена главного режиссера. Приглашала на премьеру в театр, но подойти после спектакля не просила. 
Сначала Петр Иванович решительно отложил письмо, но позже понял, что хочет пойти. Старый костюм пришел в негодность, купил новый, еще купил большой букет белых роз. После спектакля, когда труппа еще кланялась на сцене, волнуясь и трепеща, что увидит ее так близко, Петр Иванович пошел дарить цветы. На сцене рядом с женой стоял мальчик, он тоже играл в спектакле небольшую роль. Петр Иванович протянул букет и услышал, как бывшая супруга, едва взглянув в его сторону, сказала мальчику: "Петенька, возьми у дяди букет, давай, сынок!" 
"Сынок! Сынок! Вот как, значит родила, от этого главного режиссера или от другого. Сынок!"
Петр Иванович не помнил, как добрался домой, в маленькой комнате лежа на диване, он горько проплакал ночь. 

Близилась весна, свежести, а вместе с ней радости в воздухе становилось с каждым днем все больше. Птички начали щебетать, у них ведь тоже есть солисты, а есть так, подпевалы. Снег активно таял, весело было смотреть на освободившуюся от снега, как от плена землю, ветер был все теплее, поблескивали лужи на дорожках. Год уверенно шел к новой жизни, новому росту, новым плодам и заботам.

А где - то в городской черте по складу изделий повседневного применения шел сторож и казенные, веющие равнодушием ставшим сторожу родным стены слышали: "Я человек складской!"