ВМП. Рыдания

             Читать следует после этого http://proza.ru/2022/02/11/937.

            Прошло две-три недели. В июле в отдел устроилась на работу врачом-методистом медсестра с высшим сестринским образованием – Миниюбка.  Заведующая задалась целью выбить Миниюбке зарплату побольше и коэффициент к окладу для всех операторов. В этой связи она заинтересовалась МОЕЙ зарплатой. Чтобы кому-то дать, у кого-то нужно забрать. При Иришке стала допытываться о её размере у меня. Я подумала, что она – как заведующая и Иришка, как бывающая и.о. заведующей – всё равно могут узнать, если захотят. Поэтому честно озвучила цифры. Иришка улыбнулась: «Да, ну что ты, глупенькая. Такого не может быть! Ты что-то перепутала». У заведующей в прямом смысле слова отвисла челюсть. Признаться, я была удивлена такой реакции. Моя зарплата медсестры составляла примерно половину – чуть больше половины от зарплаты врача-методиста при том, что мы выполняем абсолютно одинаковую работу и полностью взаимозаменяемы на участках работы областной больницы. Тем ни менее, свою высокую зарплату медсёстры с высшим сестринским образованием считают нормой, потому что они это они. А, медсестра, которая выполняет такую же работу без высшего сестринского образования, по их мнению не имеет права получать даже половину их зарплаты.

              Кучка ущербных медсестёр с высшим сестринским образованием так загнобила всех врачей, которые пытались поработать в их отделе, что пришлось попробовать взять на работу медсестёр. Нашлись медсёстры, отличившиеся стрессоустойчивостью и высокой дисциплиной в работе. Казалось бы, чего ещё хотеть?
             Я несколько раз говорила заведующей, которая взялась упрекать меня высокой – по её мнению – зарплатой, что если бы она не была такой, смысл мне был уходить с врачебного участка. Я пришла к ним работать не с улицы.
             Так вот. Иришка с заведующей тут же – не выходя из кабинета – при мне стали обсуждать меня и мою зарплату в третьем лице. Заведующая решила в бухгалтерии взять мой расчётный листок и расчётный листок Миниюбки и с ними, как с аргументами, пойти на приём заместителя главного врача согласовывать повышение зарплаты Миниюбке. Через время, после приёма у заместителя главного врача, заведующая отдала мне мой расчётный листок с видом: «Эх, ты! Вот! Возьми-возьми! Как тебе совесть только позволяет!», - как будто я объедаю Миниюбку и по миру пустила её детей.
 
           На следующий день после разговора, я спросила у второй медсестры отдела Даши, какая зарплата у неё. Даша без нагнетания таинственности честно сказала, что на пять тысяч больше моей и поинтересовалась, почему возник вопрос. Тут на меня налетела Иришка: «Что ты пристаёшь к Даше? Даша, всё нормально, никто ничем не интересуется. Не трогай Дашу». Мне можно вытягивать жилы, заставляя прослушивать все их разговоры обо мне и моей зарплате в третьем лице, Дашу одним только вопросом боятся потревожить.

             Этот разговор про зарплату стал последней каплей. Они меня довели. Я с утра стала рыдать и прорыдала два дня без остановки. Я начинала плакать утром, когда приходила на работу и плакала, пока не заканчивался рабочий день. Я никого не трогала, не устраивала никаких объяснений, не переставала разговаривать с пациентами и врачами по телефону, продолжала работать. Просто всё это делала с текущими по щекам слезами. Целые дни. Думаете меня пожалели? Заведующая, когда увидела меня в слезах, гаркнула: «Ну, что опять? Снова целый день на неё тратить?!». Из этого следовало, она считает, что я должна быть ей обязана тем временем, которое она потратила на прослушивание моей характеристики от главного врача диализного центра по громкой связи и временем, которое она со своими подружками потратила на стояние у кабинета старшей медсестры врачебного участка.
             По времени это совпало со смертью моего дяди – Папиного брата. Я сказала, что плачу из-за его смерти, чтобы не показать, что они меня довели.
             Да, мы с ним отказались друг от друга из-за его отношения к моим Бабушкам, но шаромыжницы об этом, по идее, не знают. Тем ни менее, как вы понимаете, соболезнований мне никто не высказал. Более того, незадолго до его смерти, через отдел оформлялась его госпитализация в федеральную клинику в Санкт-Петербурге. Это оформление проходило очень бесцеремонно по отношению ко мне, учитывая, что у нас с ним одинаковая и очень редкая фамилия: «Ну, что там с этим, как его, …..». Это при том, что руководил федеральной клиникой человек, который когда-то был всего лишь заместителем Папиного брата.

             Потом была история с отпуском. Я хотела две недели в декабре – не больше. Иришка устроила объяснения с заведующей, опять же не выходя из кабинета при мне и в третьем лице. Пусть "она", дескать, берёт отпуск в феврале целиком, а то уволится не сегодня-завтра и своими отпускными «выгребет» весь премиальный фонд отдела. Не очень приятно. Обычно руководители утруждают себя тем, чтобы не обсуждать это откровенно при подчинённых. Но, ладно. Я говорю – хорошо – прибавьте эти дни к моим двум неделям в декабре. Казалось бы, чего ещё от меня хотеть? Но, нет. Иришке этого мало. Она давит настаивает, чтобы я взяла эти дни отпуска в феврале-марте. Я отвечаю – как вы себе представляете, я потрачу деньги на билеты, чтобы вернуться к началу января и уехать снова в конце января? Я должна два раза тратить деньги на билеты, чтобы поработать в январе, как хочет Иришка? Иришка хочет именно так. Подробности про её обычную витиеватую демагогию я пропускаю. Были обсуждения. В итоге заведующая согласилась прибавить эти дни отпуска к моим двум неделям в декабре.

              Делим отпуск на следующий год. До всех разборок и скандалов – я говорила, что буду рада взять отпуск зимой, под предлогом того, что у меня муж аллергик плохо переносит цветение. На самом деле, хотела зарекомендовать себя, остаться работать, когда это удобно начальству. Но, учитывая отношениемко мне, решела всё переиграть и записала в графике отпуск на лето. Заведующая так поменялась в лице, как будто я, в отличие от всех остальных членов коллектива, недочеловек и по определению на отпуск летом права не имею. Хотя время моего отпуска летом устраивало мою напарницу Дашу, у заведующей был вид: «А, это ещё что такое?!». Вслух она со злорадством и издёвкой сказала: «Что муж аллергию вылечил?!».

         Или вот ещё: «А, что у тебя телефон такой? У тебя что денег нет нормальный телефон купить?» - такого рода издёвками сопровождался каждый мой рабочий день. При этом контрастом я наблюдала потрясающую щепетильность и тактичность нашей заведующей в отношении всех остальных членов коллектива. Документовед Роксана по три раза на неделе под благовидными предлогами приходила к 11 утра вместо 8:30. Документовед Наташа – та самая, которая с высшим образованием и меня посылала постовой медсестрой утки в отделение выносить – на работе ходила в махерчатых тапочках-шлёпках без задников. Я всё понимаю, не всем удобно ходить на каблуках. Но, не в тапочках  же. Заведующая никаких замечаний не делала.

                Потом был мой отпуск. По выходу из него, меня поставили перед фактом, что я сижу в другом кабинете (горе то какое!) и (это уже посерьёзнее) у меня новые профили работы. Мне отдали офтальмологию, которую должна была с января вести Миниюбка. Кошмарова обещала в декабре.
                Не зря Иришка одинокая. Не зря с ней ни отец её ребёнка ничего серьёзного крутить не стал, никакой другой мужик на постоянку не нашёлся. Она реально ущербная садистка. О смене кабинета я ничего не говорю – это я была очень рада, хотя до последнего публично держалась линии, что без её ценных консультаций не проживу. Что касается профилей... Она же не просто так их поменяла. Показать самой себе, что если не в личной жизни, то хоть на работе она хозяйка ситуации. Ну, не может человек не сделать что-нибудь исподтишка.
         «Гы-гы-гы. Что, уже ТРИ пакетика чая завариваешь? Гы-гы-гы. Надо тебе ещё какой-нибудь новый профиль подарить!».
          Напиши доктору записку. Написала. Приносит мне дела с записками и ответами на них в консультативных заключениях. В записках: «Андрей Владимирович! У пациента …. Какая дата?». В консультативных заключениях, у кого даты госпитализации, у кого запросы дообследований. Иришка мне: «Это что за записки: «Дорогая тётя Агата!». Доктор увидел испугался!!!». Я молча слушаю, потому что сложно предположить, чтобы за прошедший непродолжительный срок Иришка успела забыть, что она же и сказала мне написать эти записки доктору. Иришка говорит ТГ: «Да, ладно, Тань, - подмигивает - Может ему понравится!».
                Тра..ните её уже кто-нибудь, пожалуйста.