эпиграммы Пушкина

я не автор           взяла на интернете













Переплюнуть эпиграммы Пушкина по грубости и оскорбительности мало кому
удавалось. Например, Александр Сергеевич написал стишок на
вице-президента Санкт-Петербургской академии наук князя
Дондукова-Корсакова, считая, что тот чинит цензурные препятствия его
стихам.

В Академии наук
Заседает князь Дундук.
Говорят, не подобает
Дундуку такая честь;
Почему ж он заседает?
Потому что ж**а есть.

Во времена Александра Сергеевича всем было понятно, на что намекает
поэт: говорили, что место вице-президента академии князь получил по
протекции министра просвещения Уварова, который был известен своими
нетрадиционными сексуальными похождениями…
Не менее обидной получилась эпиграмма «Орлов и Истомина»:

Орлов с Истоминой в постеле
В убогой наготе лежал.
Не отличился в жарком деле
Непостоянный генерал.
Не думав милого обидеть,
Взяла Лаиса микроскоп
И говорит: «Позволь увидеть,
Чем ты меня, мой милый, е*.

Балерина Истомина — красивейшая женщина Петербурга — предпочла Пушкину
генерала Алексея Орлова. За что оба и поплатились. А нечего было
отвергать ревнивого Александра Сергеевича.


Клюква вместо пули

Пушкин в эпиграммах не жалел даже друзей. Однажды он прошелся по
лицейскому товарищу Вильгельму Кюхельбекеру:

За ужином объелся я,
А Яков запер дверь оплошно —
Так было мне, мои друзья,
И кюхельбекерно, и тошно.

Разозленный Кюхельбекер вызвал Пушкина на дуэль. Это был необычный
поединок — секунданты зарядили пистолеты клюквой. Первым выстрелил
Вильгельм и промахнулся. А Пушкин стрелять отказался. После этого
состоялось бурное примирение. Кюхле было не впервой страдать от поэзии
друга. В журнале «Лицейский мудрец» юный Пушкин опубликовал эпиграмму,
в которой говорилось, что у Кюхельбекера очень занудные стихи. После
этого несчастный Вильгельм решил утопиться в царскосельском пруду, но
его вовремя вытащили.


Интересные факты

От похвалы до оскорбления
Изначально эпиграмма была вполне невинной. В античную эпоху так
называли надписи на изваяниях, алтарях, щитах, вазах. Чтобы облегчить
труд гравировщика, который работал на твердом материале (чаще всего
камне), текст должен был быть коротким. Эти эпиграммы никого не
высмеивали. Например, надпись на кувшине для вина (VIII век до н. э.)
сообщает, что сосуд вручили самому умелому танцору: «Тот, который из
всех плясунов отменно резвится».