И по-прежнему люблю кофе, роман, глава 25

25.
Лучшим способом включить голову, еще с прошлых времен, надо же, поймал себя на мысли, как быстро я почувствовал себя дома в этом мире, остальное, оказывается уже в прошлом, итак - лучший способ — это кофе. Кружка, которую я наполнил перед разговором давно опустела. Пошел к кофе машине. Кофе и шоколад должны меня взбодрить, а точнее прояснить мою голову и помочь осознать услышанное.
Я уже слышал от здешних друзей подобные истории, но тогда это были отвлеченные примеры, они не касались меня, моей, такой недавней жизни и существования родных, которые там и в неведении.
С дымящейся кружкой и плиткой шоколада, я вновь разместился перед экраном.
Продиктовал прибору желание увидеть центральный новостной канал моей, еще недавно страны, я погрузился в пучину траура.
Ведущие, со скорбными лицами сообщали о внезапной смерти вождя наступившей в результате трагического случая. Далее они, слезливо причитая несли полную пургу, пытаясь всячески обойти подробности гибели, намекая на какую-то бытовую травму не совместимую с жизнью.
Информация сводилась к объявлению в стране траура, организации соответствующих событию мероприятий, созданию государственной комиссии по расследованию инцидента, закрытию границ и усилению мер безопасности в стране, во избежание несанкционированных действий, непонятно, что и кто имелся ввиду ликование толп, по случаю долгожданной смерти лидера или массовые самоубийства поклонниц.
Главными подхалимами вносились предложения о увековечивании памяти, переименовании городов и наименовании лайнеров.
Я понял, что толком ничего не узнаю и попросил умный прибор подключить меня к интернет каналу новости Би-Би-Си. Здесь я услышал новость, которую в глубине души предполагал и даже ожидал, исподволь надеясь на что-то подобное. 
Покушение на жизнь президента. Гласил заголовок. Я погрузился в чтение.
Исполнитель, как я понял оказался человеком из личной охраны, то есть тот, кому непосредственно разрешен допуск к телу. Охранником буквально его назвать сложно, хотя он, как и вся обслуга был офицером ФСБ в звании подполковника. Это был один из его личных официантов, людей, проверенных настолько, что только из их рук первое лицо могло вкушать пищу. Даже называлось его имя, правда ничего никому не говорящее.
Самое смешное и парадоксальное заключалось в том, что охраняемое лицо погибло не от яда, что выглядело бы логично. Однако, это оказалось невозможным в силу того, что меры применяемые к обеспечению безопасности пищи были весьма строги и надежны. Погиб вождь совсем не геройски и даже где-то комично - от удара подносом по голове.
Сильнейший удар был нанесен ребром тяжелого мельхиорового подноса и раскроил вождю череп так, что шансов на выживание у того не оставалось.
Нападавший задержан, доставлен в следственный комитет, где допрашивал его сам председатель. О результате допроса не сообщается.
Перед властями страны стоит задача довести до народа информацию о смерти лидера таким образом, чтобы это не походило на анекдот.
Факт гибели необходимо как-нибудь приукрасить и подать в виде трагической случайности, а не злого умысла. 
И не понятно, как это сделать, когда все мировые агентства опубликовали полный и подробнейший отчет о произошедшем.
Ходят упорные слухи о попытках правительства страны ограничить допуск гражданам к сети Интернет. Но шила в мешке не утаишь.
Полученная новость была неожиданной, но я, при всем желании не мог назвать ее для себя трагичной.
О том, что вождь давно исчерпал ресурс своих возможностей, а затем и доверия, получив взамен имеющей когда-то поддержки едва сдерживаемый презрительный смех со стороны одних и тихую ярость, со стороны других, давно нуждался в замене.
Но с той стране, гражданином которой я еще недавно был и, вероятно буду вновь, не принято добровольно отказываться от власти.
А необходимость и неотвратимость перемен становилась все очевиднее. Все только гадали, как и каким образом это произойдет.
Предполагались варианты смещения диктатора со стороны элит, недовольных положением, в котором они оказались. Законные методы не рассматривались по понятным всем причинам, ввиду полного контроля над выборным процессом.
Опять же, возможность покушения исключалась. Охрана была столь многочисленной, многократно проверенной и глубоко эшелонированной, как выражаются военные, что не могло и мысли возникнуть, что кто-то извне проникнет и нанесет первому лицу какой-либо ущерб.
А вот обслуга, на содержание которой тратились огромные деньги в виде зарплат выше, чем у космонавтов, создания условий для комфортной и безопасной жизни, все равно, набиралась из людей, занимающихся по жизни определенным ремеслом, можно конечно выучить полковника ФСО на повара или официанта, но, как выяснилось и к этому нужен талант и главное опыт. Потому и набирали из проверенных, но все равно обремененных семьями и какой-то родней, а значит людей с историей, с прошлым. И хотя пытались учесть все, как оказалось - абсолютно все просчитать невозможно.
Здесь и рвануло.
Наверное, мы так никогда и не узнаем, что толкнуло этого человека на столь жестокий и самоотверженный в буквальном смысле этого слова поступок. А жаль.
 И даже, если там человек будет казнен, что вполне укладывается в нравы нынешней власти. Мы, здесь тоже не узнаем, какими позывами и чувствами он руководствовался. Потому что, сюда он не попадет, по «правилам игры» душа совершившая там поступок, связанный с лишением кого-либо жизни, то есть присвоившего себе право Бога, казнить или миловать, подлежит распылению, невзирая на то, какими побудительными причинами это было вызвано.
Оглушенный новостью, я, верный давним, еще земным привычкам, я судорожно искал с кем можно произошедшее обсудить. Эх, жалко Борька «уехал».
Придется вновь обратится к умному прибору. Больно много новых значков там появилось, похоже у меня найдется с кем пообщаться.
Еще мне хотелось встретится с членами клуба, в который я был приглашен, чуть ли не в первый день моего здесь пребывания.
Вспоминая беседу с Егором и эмоциональные выступления оппонентов, пытавшихся поддержать юношу лишившегося любимой и оставшегося в одиночестве и, промелькнувшую тогда в беседе мысль о том, что возможно, наши словесные экзерсисы служат не только сырьем для производства или подпитки чего-то для нас непонятного и недоступного, но и для информирования кого-то о нашем, пусть дилетантском, но выстраданном и обосновываемом мнении. Опять же упоминание святых, погибших за веру.
Разные люди – разные мнения. Споры. А в спорах, как мы знаем рождается истина.
Истина для кого, для нас? Возможно. Есть стойкое и частично обоснованное мнение, что все давно решено и задано. А если не так?
Ведь может же быть, что тот сверх разум, который управляет всей этой махиной в какой-то, пусть крошечной мере интересует и наше убогое мнение.
Сколько раз там, в той земной жизни мы убеждались – властитель, не прислушивающийся к гласу народа, считающий его глупой серой не способной ни на что кроме производства себе подобных массой, предназначение которой одно - обогащение тирана, рано или поздно, этой массой будет раздавлен и память о нем оплевана в веках.
Не верю, что факты эти Ему неведомы, а коли ведомы и он, скорее всего их и направлял, то факты сии, несомненно должны быть им учтены.
Зачем-то, и думаю недаром нам здесь оставлена душа, та самая, с которой мы валандаемся незнамо сколько земных жизней. Чего проще, дадено нам здесь на время новое тело, молодое и красивое, также можно было выдать и некую временную эрзац душу, спокойную и безмятежную. А основную, так сказать рабочую, в это время почистить, подлатать, поправить, ремонт ей дать. В конце концов отдых устроить, освободить от забот, хотя бы на время.
Ан нет, говорят нам, мучайтесь, спорьте, рассуждайте, пытайтесь разгадать загадки, которые вам сплошь и рядом предлагаются.
Пусть душа эта вам покоя не дает и в этой жизни.
Хотя лично я еще не готов определится, можно ли здешнее наше пребывание считать жизнью.  Это, на мой взгляд, некая передержка. Но не бесцельная, нет. С какой-то великой целью. Может быть здесь она совершенствуется, а?
Курсы повышения квалификации?
Короче, похоже, что как доменная печь не может быть остановлена на время, процессы, идущие в ней непрерываемые, так и душу нашу выключить или хотя бы притормозить на время невозможно. Все время нуждается она в действии.
И связь ее, подозреваю постоянная, с кем-то или чем-то, очевидна. Похоже, как «казачок засланный», сливает она, куда надо информацию.
Может оно и к лучшему. Все-таки – контроль. Хотя жить под колпаком, не хотелось бы.
Ничего я не знаю и не понимаю. Одна надежда на то, что нахождение здесь хоть на толику тайну сию приоткроет. И общение с партнерами по, так сказать санаторию, пойдет только на пользу.